Вдох. Выдох. Встреча важна, поэтому снова транс.
При моём появлении сидящий за столом мужчина немедленно встал, приветствуя. Смотрит внимательно, даже в чем-то жадно, но прямой взгляд отводит. И эмоциональный фон слегка приглушен, что косвенно указывает на укрепленные ментальные щиты. В принципе, защищая сознание, он правильно делает – с кем-то вроде Блэкуотеров предосторожность не лишняя.
Внешность достаточно обычная, разве что рост выделяется. Под два метра высотой, худощавый, черноволосый, с нервным живым лицом и длинными пальцами музыканта Питер Синклер привлечет внимание в любой толпе, но второй взгляд на него не бросят. Одет по современной моде; как и любой маг, носит много разных амулетов, осанка прямая… На дурака не похож. Вот, собственно, и всё.
– Мистер Синклер, я полагаю?
– Так и есть, сэр?
– Майрон Черной Воды, второй этого имени, – я указал на кресла, жестом предлагая присесть. – Надеюсь, моё приглашение не спутало никаких ваших планов?
– Нет, я совершенно свободен.
Хорошо держится. Не раболепствует, не дрожит, пытается скрыть легкое удивление от моей внешности и в то же время явно понимает, что внешность в данном случае не значит ничего. Напряжен, руки дрожат. Ха! Да он тоже в трансе, только менее качественном. Правильное решение.
– Прекрасно, – имитирую эмоции и чуть заметно киваю. – Как вы смотрите на то, чтобы опустить обязательную часть с обсуждением погоды, которая на Перекрестке всё равно всегда одинаковая, и сразу перейти к делу?
– Буду только рад, лорд Блэкуотер!
– Мистер Блэкуотер, – поправил я. – Внешним главой семьи является Лотарь.
– Простите. Вероятно, я неверно понял хозяина данного заведения.
– Ничего страшного. Глен – человек старой закалки, вполне естественно, что он предпочитает старое обращение. Кстати, по поводу Глена. Он упоминал, что прежде вы работали в Палатах Мидаха, но были вынуждены покинуть их. Могу я узнать, чем было вызвано это решение?
– Личным конфликтом, – у Синклера чуть дернулась щека. Должно быть, до сих пор испытывает слишком сильные чувства, раз они пробились сквозь наведенную маску. – Мы с главным врачом не сошлись по поводу диагноза одного из пациентов, и он вынудил меня покинуть больницу. Самое забавное, что мой диагноз оказался верен.
– Этого вам, разумеется, не простили, – согласился я. – А на Перекрестке как оказались? Судя по представленным рекомендациям, вас с радостью примут в любой больнице, несмотря на мнение мэтра Фолкнера.
– Я искал помощи в лечении сына.
– Что с ним?
– Он пострадал от двоедушницы.
Мы оба замолчали, он – в каменной неподвижности, фактически озвучив, в чем будет заключаться его просьба; я – окончательно складывая картинку. Мысленно отметил, что изначально ситуацию оценил верно. Каким бы ни был Синклер гениальным медиком, не на том уровне современная медицина, чтобы справляться с последствиями повреждения души. Ему позарез нужна наша помощь.
Кто такие двоедушницы? Существа духовного типа, нечто вроде демонов, только обитающие в реальном мире и со специфическим жизненным циклом. Живут они среди людей. Только если люди рождаются, живут и умирают, то двоедушницы (или двоедушники, пола у них нет, вернее, они однополы) рождаются, живут, умирают и снова рождаются. Воплощенная на практике идея реинкарнации. Я о них многое знаю, одно время даже ошибочно подозревал себя в принадлежности к этому племени. Потом, конечно, убедился, что сходство чисто внешнее.
Чем старше двоедушница, тем она сильнее и опытнее. Причем значение имеет как количество перерождений, так и их качество, то есть срок жизни и изученные навыки. Старая, от пятидесяти жизней и выше, двоедушница вполне способна поспорить даже с кем-то вроде Хремета на пике могущества. К счастью, их немного – набрав определенный уровень силы, они покидают наш мир.
Парадокс заключается в том, что силу эти существа набирают медленно. Намного медленнее, чем знания.
И тут надо сказать, что в плане морали они от людей не сильно отличаются. Живут же среди людей, отсюда и схожесть мышления, не считая некоторых моментов. Вполне естественно, что такую черту человеческого характера, как желание получить всё и сразу, двоедушницы успешно переняли. Жажда халявы вечна и неистребима! За тысячелетия они разработали не один способ подстегнуть собственное развитие, каковые с разной степенью энтузиазма практикуют. Некоторые методики эффективны, некоторые – не особо.
Наиболее эффективным является поглощение чужой души.
Способ запретный. Изменения души всегда относились к темнейшим областям высокого искусства, прикасаться к которым избегали даже члены Священных Домов. Кроме нашего и ещё некоторых. Поэтому очевидно, что, если вдруг находится человек, пострадавший от действий нарушившей закон двоедушницы, за помощью обращаются к Черной Воде. Так что Синклер по правильному адресу пришел.
Вопрос в том, смогу ли я ему помочь? Ребенок же, пусть сознание и взрослое.
– Расскажите подробнее. Что именно произошло с вашим сыном?
– Полгода назад Эдвард начал вести себя странно. Замирал, глядя в одну точку, начал подкашливать, у него появились апатия и лунатизм. Поначалу я не встревожился, но с ростом симптомов решил провести полное обследование и заметил странное изменение внутренних тонких оболочек. Поначалу не понял, в чем дело – никогда не сталкивался с подобным… К счастью, один мой коллега прежде имел дело с двоедушницами и смог определить симптомы, он же посоветовал немедленно сообщить в отдел духовных сущностей при Министерстве, – Синклер поморщился. – Эти «специалисты» пришли к нам домой, провели какой-то ритуал, после чего Эдвард впал в кому. Вроде бы, пытались избавить его от негативных эманаций, так они говорили. С тех пор мой сын лежит дома, ни на что не реагирует, и я даже не знаю, с какой стороны подступиться к проблеме.
Чувствовалось, что признание далось ему тяжело.
– Сколько лет вашему ребенку?
– Пятнадцать, мистер Блэкуотер.
Всё верно, подростки наиболее энергетически выгодны.
– Моменты просветления бывают? Он хотя бы шевелится?
– Иногда он двигает пальцами.
Надо бы сказать спасибо Хремету, заставившему вызубрить толстенный трактат «О тварях незримых», без почерпнутых оттуда знаний я бы сейчас выглядел чрезвычайно бледно. То, что двигательные функции сохранились, это хорошо, а вот то, что парень в сознание не приходит – плохо.
– Мне требуется взглянуть самому. Где вы живете?
– В Лондоне, на углу Лиссон-гроув и Ашмилл-стрит, мистер Блэкуотер.
– Я прибуду завтра, в девять утра. Почему вы не обратились к Испивающим Миражи за помощью?
– У меня не самые лучшие отношения с одним из представителей их Дома, – помедлив, ответил Синклер. – Они запросили цену, которую я не в состоянии заплатить.
Бывает. Священные Дома не имеют права отказать в помощи, зато вполне могут выкатить бешеный ценник, этого закон не запрещает.
– Континентальные Дома?
– Их представители отказываются приезжать в Англию, а я не уверен, что перевозка не повредит сыну, мистер Блэкуотер.
– Не должна, но вы правы – лучше не рисковать.
Пожалуй, больше спрашивать не буду. Да я банально не знаю, какие вопросы задавать! Конечно, о сущностях духовного аспекта, особенно связанных с темными гунами, мне известно больше, чем среднестатистическому исследователю, но эти знания общие, теоретические. Поэтому нужен перерыв, который позволит пообщаться с Хреметом, посидеть в библиотеке и просто понять, на что смотреть. Не говоря уж о том, насколько реально парня вернуть к полноценной жизни.
– Хорошо. Теперь о том, что нужно мне. Два месяца назад у меня родилась сестра, Мередит. Беременность и роды проходили сложно, поэтому вдобавок к нашим родовым особенностям у девочки хватает личных. Мне нужно, чтобы вы исцелили их. Все, что сможете. Такова моя цена. Она устраивает?
– Конечно, мистер Блэкуотер.
– Прекрасно. В таком случае – до завтра, мистер Синклер.
Предсказуемо, тень владыки находилась не в духе. Во всех смыслах.
– Ненавижу мерзких тварей! Волей Старейших им даровано столь многое, однако они жаждут ещё и ещё! Впрочем, – его настроение на глазах улучшилось, – нет худа без добра. Для нас обстоятельства складываются удачно.
Чуйка принялась подавать тревожные сигналы.
– В каком смысле?
– Ты встретил седьмую зиму, в былые времена уже ходил бы в походы на врагов, – издалека начал Хремет. – Печально видеть, как Дом вырождается. Ничтожный слабак Лотарь тянул до одиннадцати, прежде чем впервые возложил дары на алтарь покровительницы, и я узнавал – сейчас так поступают все! Позорище!
Мысленно я отметил, что у старикана есть источники информации о делах в других Домах. У меня нет, а у него – есть. Обидно, хоть и ожидаемо.
– Ты – мой ученик, а значит, пустышкой не станешь, – успокоившись и прекратив ругаться, уведомил меня Хремет. – Готовься сделать первый шаг по лестнице, ведущей в Вечное Небо. Ритуал избавления от остатков двоедушницы проведешь сам.
– Да я понятия не имею, что делать!
– Чего непонятного! – вызверился на меня призрак. – Призвал Того-чьи-руки-лезвия, сказал ему, что делать, подлечил больного жизненной энергией, вознес хвалу покровительнице! Кого я учил! Сопляк!
Полумер предки не признавали.
Обучение в Священных Домах идет параллельно с инициацией, переходом на следующий этап развития мага. Сначала ребенку устанавливают связь с эгрегором рода, укрепляют её в течение нескольких лет, потом, по отмашке старших, он проводит первый личный обряд, обычно призывая благожелательно настроенного духа из числа отмеченных покровителем его Дома. Плавно, медленно, постепенно повышая сложность и энергетическую насыщенность процессов.
Не в нашем случае. Хремет, во-первых, не намерен тянуть четыре года и ждать моего одиннадцатилетия, а во-вторых, предлагает призвать демона. Причем в принципе не понимает, в чем проблема-то. В его времена все так делали.
– Мне силы не хватит.
– Сила тут не нужна, – навис надо мной старик. – Значение имеет только воля. Сумеешь устоять, утвердить свою власть, доказать право приказывать – и демон тебе подчинится. Если же дух твой слаб – слабаки недостойны имени Дома! У нас изгнанников нет!
– Почему ты уверен, что призывать надо именно Того-чьи-руки-лезвия? – вяло сопротивлялся я. – Мы даже насчет двоедушницы не уверены.
– Уверен отец, а раз он целитель, то вряд ли ошибается, – отрезал Хремет. – Если он действительно так хорош, как расписывает. Двоедушница присосалась к его сыну, её спугнули, она вырвалась и сбежала. Повреждения тонкого тела остались. Раз за полгода изменения нет, состояние пациента не улучшается, значит, восстановлению что-то мешает. Или щупальце или, менее вероятно, окуклившаяся личинка. Почему окуклившаяся, юная ты бездарность? Потому, что иначе бы она жрала вовсю. Для тебя в любом случае разницы нет, действуешь одинаково. Призываешь демона, тот вырезает помеху, ты залечиваешь рану – всё, наш долг выполнен. Зови Ксантиппу.
– Зачем?
Оплеуха сбила меня с ног.
– Зови!
Бабка, со всеми её ментальными тараканами, перед Хреметом благоговела. Он был сильным, властным, к людям относился, как к мусору, и заботился о Доме, то есть в её представлении вел себя, как истинный владыка. Поэтому прискакала сразу.
И вот тут Хремет показал мастер-класс дипломатии.
Прародительница благоволит Черной Воде! Несмотря на очевидную тупость и слабость нынешнего поколения, из Майрона (может быть) удастся вылепить нечто пристойное. Соответствующее старым понятиям о пристойности, когда и трава была зеленее, и детишки взрослели раньше. Причем, судя по косвенным признакам, так считает не только он, потому что едва лишь Хремет начал задумываться о том, чтобы провести меня через первую инициацию, как судьба подвела подходящего человека.
О случайности речи быть не может – он в случайность не верит.
Посему Ксантиппе надлежит с радостью и должным почтением готовиться к проведению обряда, каковой переведет меня из категории ребенка в категорию совершеннолетнего члена Дома. Будем призывать демона, срок – ближайшее полнолуние.
– Ах да, – словно бы вспомнил старик. – Этот тип, Синклер, он ведь целитель? Прекрасно. Оплатой с него возьмем исцеление Мередит. Воистину, сама прародительница привела к нам ничтожного смертного, дабы послужил он средством возрождения Черной Воды!
Пафосом от его речи несло так, что пробрало даже меня, что уж говорить про бабку с поехавшей крышей.
После того, как окрыленная Ксантиппа ушла – она, похоже, ни на минуту не усомнилась в словах Хремета и тот факт, что семилетке предстоит провести опасный ритуал нисколько её не смутил, – меня усадили на пол и приказали слушать. Призрак рассказывал о двоедушницах, причем рассказывал подробно, интересно и то, что в книгах не пишут. Для лучшего понимания лекция сопровождалась иллюзиями и ментальными посланиями, объяснявшими нюансы и особенности от зарождения до ухода. Двоедушниц, оказывается, довольно сложно отличить от обычных людей. Вернее, от слабеньких магов – они чрезвычайно успешно маскируются.
Рас, живущих среди людей, много, но все они отличаются крайней малочисленностью. Этот мир изначально принадлежал людям, нелюдь здесь «на птичьих правах» и, как мне кажется, такое положение поддерживается искусственно. Во всяком случае, когда те же сидхе или наги размножились и начали активно вмешиваться в человеческие дела, их очень быстро удалили с карты. Переселили в другой мир, проще говоря. Большинство нелюди законопослушно, во всяком случае, нарушает закон или нормы морали не чаще, чем люди, однако подобные случаи всегда на слуху и неизменно привлекают внимание.