Наследник для бандита

Глава 5. Не то, что кажется

Кондиционер в кабинете Бурова работает на полную мощность, но мне душно. Незаметно от всех вытираю потные ладони об джинсы.

– Марья, ну что с тобой? – Миша приобнимает меня сзади за плечи, а я не мигая таращусь на коробочки с украшениями, которые достаёт из большого бархатного саквояжа ювелир.

Старичка явно сильно нервирует то, что я молчу и не проявляю интереса ни к чему, из представленного на столе.

– Мария, обратите внимание на изумруды, – он подвигает ко мне зелёную коробочку ближе. В ней серьги и кольцо, – Они идеально подойдут к вашим глазам.

– Миша… – я в панике оглядываюсь.

– Что? – его брови удивленно взлетают вверх.

– Это же очень дорого, – шепчу одними губами.

– Конечно дорого, – непонимающе качает головой мой мужчина, – А иначе какой смысл в этих побрякушках?

– Простите, пожалуйста, – оглядываясь, прошу ювелира, – Миша, мы можем поговорить вдвоём?

– Конечно… Выбирай побыстрее, и поговорим.

– Прямо сейчас, – я мотаю головой.

– Нет! – неожиданно резко рявкает Буров и отворачивает меня от себя к столу, – Ираклий Карлович, кажется моей даме ничего не нравится, – его голос тяжелеет и приобретает давящий оттенок, – Может быть, вы принесли нам не самые лучшие из ваших работ?

Миша выходит из-за моей спины и огибает стол. Берет в руки ту самую коробочку с изумрудами.

– Действительно простовато, – небрежно откидывает ее на место.

«Они прекрасны!» – Хочется закричать мне, но я в только в полном шоке таращусь на ювелира, с ужасом замечая, как у старичка вздувается и начинает пульсировать на шее вена. Лоб покрывается испариной, а щеки идут красными пятнами. Господи! Да его же сейчас инфаркт хватит!!

Что происходит? Я пытаюсь поймать Мишин взгляд, чтобы найти в нем какой-то ответ. Моя голова начинает идти кругом. Картинка происходящего не складывается в пазл.

– Как же так… – мельтешит Ираклий Карлович, – Здесь все самое лучшее. Высшей пробы! – спешно вскрывает оставшиеся коробочки, – А вот! Вот, Мария, это колье посмотрите. Платина, белое золото и бриллианты. Главный камень композиции приобретён на аукционе в Женеве…

– Мне нравится! – хрипло вскрикиваю я, перебивая старичка, и, кажется, мы с ним синхронно выдыхаем, – Да, очень нравится. Остальные можно убирать, – захлопываю пару крышечек и отдергиваю от них руки, как от кипятка.

– Прекрасно, – кивает Миша и поддевает пальцами украшение, рассматривая, – Выставьте нам счёт, Ираклий Карлович. Благодарю вас.

– Конечно, Михаил Павлович! – старичок ловко начинает собирает чемодан, – У вашей дамы прекрасный вкус, – добавляет елейно и только что не кланяется, – Всего хорошего, – кивает мне и, подхватывая свой плащ, спешит к выходу.

Как это понимать? В моей голове панически звенит, и, кажется, я забываю, как дышать, когда Миша подходит ко мне сзади и кладёт на ключицы холодный металл украшения.

– Действительно хороший вкус… – хмыкает и проводит пальцами по шее.

За ювелиром захлопывается дверь, а я резко подлетаю с кресла, разворачиваясь к Мише лицом.

– Мне ничего не нужно! – расстёгиваю цепочку и скидываю на стол бриллианты.

– Выброси… – равнодушно пожимает он плечами и отходит в сторону.

– Как? – меня накрывает праведным гневом, – Как ты посмел так со мной?

– А как я с тобой? – холодно и ровно отзывается Миша, складывая руки на груди.

– Этот ювелир… – я задыхаюсь, и, повышая голос, прикладываю ладони к пылающим щекам, – Он же подумал, что я сплю с тобой за деньги!

– Мне догнать его? – Буров опасно прищуривается.

– Кого? – переспрашиваю, теряя нить логики.

– Ираклий Карловича, – ухмыляется Миша, – Чтобы рассказать ему о том, что он не прав, и ты спишь со мной по любви, а я это очень ценю…

– Да пошёл ты к черту! – выплёвываю, глядя в глаза мужчине.

Меня топит чувством обиды, и я очень жалею, что не могу дотянуться и смазать по Мишиной циничной физиономии.

Уши глушит пульсом. Горло сводит спазмом, но я держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться. В панике шарю глазами по кабинету в поисках куртки и сумочки…

– А ну села! – гаркает Миша.

Ловит меня за плечо и, как котёнка, закидывает в кресло, нависая сверху, – Даже не думай, – угрожающе понижает тон и уворачивается от моей летящей ладони, – Я, кажется, предупреждал тебя, что не переношу, когда на меня повышают голос!

– Ты меня провоцируешь, – шиплю ему в ответ сквозь зубы, – Смеешь на моих глазах унижать человека, который тебе в дедушки годится. Ты знаешь, что его чуть не хватил инфаркт? Да ты…

– Достаточно, я сказал, – рычит мужчина, а его глаза начинают темнеть, – Маша, не выводи меня. Я могу ударить!

– Я хочу уйти… – всхлипываю и чувствую, как по моим щекам неконтролируемо начинают бежать слёзы, – Я боюсь тебя…

– Мать твою… – в сердцах сплёвывает Миша и опускается передо мной на корточки, – Прости меня, – он берет мою руку в свою и прижимается к пальцам губами, – Прости, моя хорошая…

Я окончательно теряюсь, снова видя перед собой того мужчину, которого люблю, и начинаю рыдать сильнее.

– Я попробую объяснить? – мужчина вглядывается в мои глаза, и я, понимая, что все равно меня никто отпускать не собирается, обречённо киваю.

– Мне нужен был этот небольшой спектакль, чтобы Ираклий Карлович смог с достоинством отдать тот долг, который мне торчит его непутевый сын. Ираклий – старейший ювелир города, настоящий мастер, у него заказывала украшения ещё моя мама.

– Куда она их носила? – я неверяще качаю головой.

– Она их не носила. Просто инвестировала. Ювелирка стоит второй после недвижимости в списке самых удачных инвестиций для женщины.

– Хорошо, – немного успокаиваясь от родного голоса, осторожно вступаю в диалог, – Почему купить должна была именно я?

– Потому что старик – не дурак и подачек не принимает. Он прекрасно понимает, что его работы интересны только женщинам. А если бы ты его не пожалела, то развела б демагогию о порядочности принятия дорогих подарков женщиной и ничего б не выбрала.

– Это правда… – я согласно качаю головой, – Но вышло все так грязно и некрасиво…

– Только в твоей голове, – хмурится Миша и встает, отпуская меня, – Не стоит романтизировать старость. Если бы ты знала весь послужной список Ираклия Карловича, все его махинации, то он бы не казался тебе обиженным интеллигентом. Он – вор, Марья…

– Господи… – я прикрываю рот пальцами, а Миша продолжает.

– … И то, что принимая от меня дорогой подарок, ты должна чувствовать себя шлюхой, придумала тоже только ты. Поверь, мы с ним точно знаем, как выглядит продажная женщина, – он как-то по особенному невесело усмехается, – И последнее… Ты знаешь, почему в тот день я оказался раненым в твоей скорой помощи?

– Почему? – замирая, спрашиваю, потому что раньше он всегда уходил от ответа.

– Потому что одна одарённая девица решила, что недостаточно доверяет своему мужу.

– Вася…? – говорю шёпотом.

– Да, – склоняет голову на бок Миша, – Она получила свой урок, а ты… Сегодня войдёшь в мой дом, – он хмурит брови, – Ляжешь в мою постель. И я бы очень хотел быть уверенным в том, что ты всегда играешь по моим правилам.

Буров забирает со стола пачку сигарет и направляется к двери.

– Я даю тебе последний шанс подумать, Мария… – Миша застывает перед дверью и оборачивается, – Колье твоё. Захочешь его продать – тебе хватит лет на пять безбедной жизни, а если не захочешь… – он набирает в лёгкие воздуха, – Считай это предложением.