Наследник олигарха

Глава 28

Начало осени наступило как-то уж слишком быстро. Недавний разговор с Александром не принёс облегчения. Та же неизвестность сжирает изнутри. В душе тот же раздрай. Кажется собственная жизнь летит к черту, а я и хочу вмешаться, но не понимаю, как остановить бесконечное падение.

Фокусирую взгляд на окне и сжимаю корпус телефона сильнее. Настолько, что побелели костяшки пальцев.

В трубке слышу нескончаемо долгие гудки, и это очень напрягает. Предполагаю, как начать разговор, но исход его для меня остаётся загадкой. Понятия не имею, как Ольга отреагирует на мой звонок. Думаю, что ничего хорошего я от неё не услышу, но не попытаться не могу. Стучать в закрытые двери каждый раз заново — провальная тактика.

— Алло? — голос бодрый, и это радует.

— Ольга, это Демид. Добрый день, — несколько секунд молчаливого промедления должны помочь ей сосредоточиться. — Я бы хотел обсудить с вами один вопрос. И очень прошу о встрече. Много времени не отниму. Когда вам будет удобно? — быстро уточняю деловым тоном.

— Что-то о Владе хотите спросить? — смекалистая. Да, конечно. О моей малышке, которая отстраняется от меня все дальше и дальше, даже несмотря на то, что видимся мы очень часто.

Четыре дня я ее не трогал вообще. Не звонил, не приезжал. И эти девяносто шесть часов, хоть я и был постоянно занят, уже кажутся мне вечностью. Только недавно я оставил непринятый вызов на ее телефоне и в тот же момент прислал в пустоту очередное смс. А от неё в ответ тишина. Ну да. Сегодня же не «мой» день. Я смогу рассчитывать на что-то существенное лишь завтра.

— Именно.

— Давайте сейчас? Встречу с вами за ее спиной она мне точно не простит, — кажется, девушка улыбается. — Слушаю, Демид.

— Вы сестры. И я подумал, что вы могли бы мне дать совет. Как расположить ее. Хоть что-то. Что угодно. Потому что я уже просто не знаю, что делать.

— А что именно вы делали? — раздается сухое замечание. То, что Ольга пошла на контакт, не может не радовать.

— Звал на ужин, на яхту, на отдых. Пытался поговорить. Букеты от меня задерживаются в ее квартире ровно до моего ухода. Она игнорирует половину моих звонков. Встречи с сыном — точно по расписанию. И в это время чаще всего ее нет в комнате. Рестораны, магазины — пожалуйста. Что только пожелает! Но она ничего не хочет! — голос начинает неконтролируемо набирать обороты. Подойти к ней или мимолётно прикоснуться — это вообще из разряда фантастики. Какой поцелуй?! Она каждый раз бдительно следит, чтобы расстояние между нами не становилось меньше пары шагов. — К подаркам даже не притрагивается. Я правда не знаю, что еще предпринять. Ей ничего этого не нужно…

— Так может, ей нужно что-то другое? — уверенный спокойный женский голос перебивает поток льющихся фраз.

— Да все что угодно. Но она меня просто терпит и старается общаться по минимуму. Я все понимаю, я не давлю на неё, знаю, что ей тяжело, но это что-то нереальное, — произношу в сердцах. — Как будто в бездну с ней летим…

— А зачем вам менять ситуацию? Вы ведь и так сына видите. Ну а Влада… она не препятствует. И да, ей было бы проще жить, как раньше, как она привыкла: полагаться только на себя, не подстраиваться ни под кого, не согласовывать время. Не терпеть посторонних, — это слово наносит сокрушительный удар по моей выдержке. — Улыбки из себя не давить.

Я знаю, что все настолько плохо. Да! Я могу ее понять! Только неужели нет правильного пути?

— Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать.

— Может быть, вы говорили не то? И делали не то? Яхты, рестораны — вы серьезно? Влада… она другая. Она не любит шумные компании, пышные праздники. Всю эту показуху. Она любит тёплые и уютные вечера. Любит тишину и спокойствие. Она любит пиццу с грибами. Тосты с сыром. Чай с мятой и клубникой. Мелодрамы про любовь. Она очень мягкая, но если давить начнёте, отдача будет не самая приятная. Демид, вы уж меня простите, но сестре нужен не кошелёк потолще и не денежный мешок. Ей нужен мужчина, который начнёт ею дорожить и прислушиваться. Который будет рядом, когда это нужно ей, а не потому что вам так захотелось. Ей нужен мужчина, на которого она сможет понадеяться и опереться, которому она сможет бесконечно доверять. А между вами доверие давно подорвано. И начать все с чистого листа будет очень непросто. Нужно ли это? Возможно и нет.

Внутри кипят эмоции. Как! Как?! Подойти хоть на шаг ближе! Если она постоянно увеличивает расстояние между нами! А Ольга, кажется, тоже считает меня идиотом и что все мои попытки бесполезны.

— И, да, ей нелегко, Демид. Особенно сейчас. Она заболела.

Вот стоило только оставить ее одну ненадолго, так все! Заболела! И, конечно, мне слова об этом не сказала!

— Я хотела забрать Мишку к себе на пару дней, чтобы Влада хотя бы выспалась и отдохнула. Ни о чем не беспокоилась. Но второй день уже сижу на работе допоздна. И даже в субботу пришлось выйти. И ничем не могу помочь сестренке. Поезжайте к ней. Даже если она будет отказываться от помощи, знайте: именно сейчас она Владе очень нужна.

— Я вас услышал, Ольга. Благодарю от всей души.

— Удачи.

— Демид? А-аа… — Влада недоуменно на меня взирает, замерев в дверном проеме. — Мы же не договаривались… — уточняет в замешательстве.

— Да. Я помню. Я не хотел мешать. Просто завёз кое-что из фруктов. Занесу и сразу поеду. Подвинешься?

— Да. Спасибо, — Влада отходит назад и пропускает в квартиру.

— Ты бледная такая, — как бы между прочим уточняю, скидывая с себя ботинки, и отношу пакеты на кухню. — И в нос говоришь. Заболела, что ли?

— Да, немного. Продуло, видимо.

— Папа! Папа! — Мишаня вылетает из гостиной и повисает на моей ноге.

— Привет, малышня!

Крепко прижимаю к себе сына, улавливая, что сердце учащённо бьется.

— Папа! Папа! Мама заболела! — Мишка довольно эмоционально сообщает «новость».

— Да. Я уже вижу. Наверное, придётся мне у вас задержаться. И маму полечить.

— А ты врач? — Мишка настороженно делает шаг назад. — И уколы ставишь? А где твой халат?

— Никаких уколов мы ставить маме не будем. Сейчас вместе с тобой выжмем ей сок апельсинов и заварим вкусный полезный чай с клубникой. Как мама любит. Я, кстати, мяту зацепил и лимоны. Как чувствовал.

ВЛАДИСЛАВА

Я немного шокирована происходящей картиной. Демид здесь. Заехал, чтобы снабдить нас продуктами. И остался, чтобы помочь с Мишкой. И «полечить» меня.

Словно со стороны я наблюдаю, как мужчина энергично моет руки, потом апельсины и лимоны. Тянется к псевдо-соковыжималке и тщательно прокручивает половинку оранжевого фрукта вокруг пресса для цитрусовых. В кухне мгновенно распространяется густой насыщенный апельсиновый аромат. Демид разливает жидкость по стаканам. Один протягивает мне, другой — Мишке.

Чувствую себя немного некомфортно в уютной розовой мягкой пижаме со смешными котиками.

— Налетай, — полосует по мне насмешливым взглядом и уточняет, — только не говори, что он не в твоём вкусе.

— Очень даже в моем. Я всегда считала, что тебе проще из ресторана заказать фреш, чем заморачиваться с мытьем фруктов. Про «выжать сок» я вообще молчу.

— А ты не думай об этом, выпей. И иди полежи. А мы тут сами с Мишкой справимся. Да, Мишань?

Сын счастливо подтверждает мужские слова, а я пытаюсь прогнать туман из сознания. Чувствую себя отвратительно. Ужасно болит голова. Кровь бьет виски изнутри, затылок разрывается от режущего чувства. Во всем теле слабость, особенно неприятно ноет шея и плечи. Нос распух, глаза красные. Вид у меня, конечно, малопрезентабельный.

— Ты посидишь с ним?

— Да. Я ведь уже сказал.

— Ты подхватить болезнь от меня можешь…

— Влад. Заканчивай.

Чувствую неимоверное облегчение и благодарность. Мишутку я очень люблю. Но сегодня он меня задергал: няне я объявила выходные, чтобы не заразить, а сама еле на ногах держусь. Развлечения вот уже два дня стараюсь предлагать максимально спокойные: сортеры, конструктор, книжки, мультики. Стыдно признаться, но у меня пустой холодильник. Весь сегодняшний день Мишка на гречке, хлебе и яйцах. — Я как раз Мишутке ужин соображу. Ты сегодня в пролёте, извини.

— Не стоит, — Демид мягко пленит мою ладонь и осторожно оттесняет меня к выходу из кухни. — Ты пока отдохни, а мы не пропадём.

— Если что, зовите.

— Окей, — Демид широко мне улыбается, закрывает дверь перед моим носом и начинает о чем-то воодушевленно болтать с Мишкой.

А я медленно плетусь в гостиную.

Воспользовавшись мужским советом, без зазрения совести устраиваюсь на диване и укрываюсь мягким плюшевым покрывалом.

А потом… провал.

Утро наступило совершенно неожиданно. Сначала медленно промаргиваюсь, а потом нехотя разлепляю веки. Я лежу в спальне. Все в той же смешной пижаме. Головная боль заметно утихла. Но на ее место пришла новая: на коже чувствую тёплое дыхание, от которого мурашки торопятся распространиться по спине. Слегка поворачиваю голову и понимаю, что Демид удобно устроился за моей спиной. Как ни в чем не бывало обнимает меня за талию и сопит в шею. Нормально! Это по меньшей мере удивительно: проснуться с ним в одной кровати в обнимку!

Выныриваю из-под его руки и немедленно ищу глазами Мишку. Сыночек сладко спит на животе в своей кроватке, раскинув ручки и ножки в разные стороны.

— Доброе утро, — тихий осторожный шепот долетает до моего ещё не до конца прояснившегося сознания. И я отодвигаюсь на край кровати. Резче, чем следовало бы.

— Привет, — с трудом выдавливаю из себя. — А ты что здесь делаешь?

— Я вчера вечером заехал. Фрукты завезти. Ну и остался за Мишкой приглядеть. Ты быстро уснула, а я не стал будить. Ну и малого ж не мог бросить.

— Я о том, что ты делаешь в моей постели.

— Так я ж говорю. Ты уснула. И я тебя отнёс на руках, чтоб удобнее было ночью. И сам вырубился. Вообще не помню как. Мишка меня вчера вымотал. Я его еле уложил.

— Аа, это он может, — надеюсь, удивление на моем лице не слишком заметно. — Я даже не думала, что ты до утра останешься.

— Я тоже. Но будить тебя не хотел. Тебе получше?

— Да, намного. А с рубашкой что случилось? — киваю на обнаженный торс, а сама стараюсь не смотреть на твёрдый живот. Раньше я не могла отказать себе в желании потрогать прокачанные мышцы. А ещё я жуть как любила их целовать.

— Мишка постарался. Она вся заляпана. Мы вчера приготовили ужин. Думали, ты присоединишься. Не фонтан, конечно, но как смогли.

— Спасибо, я чувствую себя отдохнувшей.

— Да брось. Мы же не чужие люди.

Его взгляд завораживает и не позволяет отвернуться. У Демида всегда была надо мной особенная власть. Чувствую дикое смущение. Всю ночь мы спали, прижимаясь друг к другу...

— Тебе пора, наверное? — сама не пойму, отчего сожаление пропитывает голос. От неизбежного расставания или…

— Если захочешь — могу уехать. Но все же я бы предпочёл остаться. И побыть рядом, пока тебе не станет лучше. И, кроме того, — я знаю, что он сейчас скажет. Сегодня «его» день по графику. И я в любом случае «должна» Демиду воскресенье, — я могу Мишку забрать на улицу, лучше он свежим воздухом подышит, правильно?

Округляю глаза, не веря в то, что слышу. Демид не тыкнул в меня моим же графиком. Почему-то стало стыдно за свои мысли. Я во всем ищу подвох.

Мой взгляд подозрительно огибает черты мужского лица. Странно. Совсем недавно он бы безапелляционно заявил: «Остаюсь». И никакая приписка «ты ж не против» не смогла бы ввести в заблуждение относительно короткого приказа. А теперь…

— Кстати, а чем вас на завтрак кормить? А то вчерашняя гречка слегка подгорела и имеет немного горький вкус — сам я ее ел через силу.

Вау! И даже доставку не заказал?!

На жестких губах ни следа улыбки. Серьёзный тон, твёрдый взгляд. Темные волосы растрепаны, а на щеке тонкие вмятины от подушки. Но самое главное другое. Демид мне в жизни завтрак не готовил.

Окончательно потерявшись в ситуации, я тянусь к телефону на тумбе: нужно понять, который час. Кажется, ещё очень рано.

Семь утра…

— Извини, я на всю ночь вырубилась. А тебе на работу не надо? — «выходной» у Демида — понятие нестандартное.

Ответа нет, и я сползаю с кровати и бегло разминаю мышцы шеи. Тело все ещё ломит. Печально.

В коридоре он меня настигает.

— А я рад, что провёл ее с тобой.

Растерянно поворачиваю голову в сторону Демида.

Недоуменно гляжу на мужчину. Похоже, я потеряла нить разговора.

— Эту ночь, — короткое пояснение заставляет вспыхнуть. — Я рад, что провёл ее здесь.

— Только давай договоримся, что в моей кровати ты больше спать не будешь.

— Да я ж случайно…

— Да все у тебя случайно, — тонкая смешливая шпилька вновь не наносит Демиду абсолютно никакого урона. Мужчина лишь начинает улыбаться.

— Да. И ещё совершенно случайно я перенёс все встречи с сегодняшнего дня на завтра.

— Как в воду глядел, — я уже откровенно смеюсь в ответ. — Пойду в ванну, хоть приведу себя в порядок, пока сынок дрыхнет.

Тихонько прикрываю дверь и подхожу к зеркалу. Губы сами собой изгибаются в неверящей ухмылке.

Лицо такое же помятое, как и у Демида. Глаза влажные. Нос красный, периодически я им ещё и шмыгаю. Кожа бледная. Волосы растрёпаны. Отлично выгляжу!

Расческу. Срочно! Еще и голос хриплый.

— Я так и не понял, — начал Демид, как только я нашла его на кухне, — что на завтрак будем?

Взгляд скользит по холодильным полкам, и я отмечаю, что гость до отказа подзабил его продуктами. Вон пара упаковок творога виднеется под листьями салата.

— Сырники, — заключаю добродушно.

Демид удивил и здесь. Завтрак мы готовили вместе: под моим чутким руководством мужчина смешал ингредиенты, пока я заваривала чай и раскладывала посуду.

— Демииид, — тяну, смеясь, — ты как ребёнок, полкухни заляпал мукой.

— Какие полкухни?! — возмущенное восклицание вызывает у меня новый приступ веселья, а я не могу налюбоваться на него: он так и остался с оголенным торсом. А на щеке его белеет полоска муки. — Я щепотку просыпал!

— Мама! Папа! Я тоже хочу играть!

Сыночек сначала подбегает ко мне, и я присаживаюсь на корточки, обнимая малыша. Затем кусочек детской ласки перепадает и Демиду. А после Мишка доказал мне, что Демид не так уж и испачкал кухню: после сына перемывать придётся все…

Но даже несмотря на это, утро прошло в атмосфере веселья и радости. Хоть мое самочувствие и было далеко от идеала, но на душе стало неожиданно светло и уютно.

Демид вызвался погулять с Мишкой, строго-настрого запретив мне приводить кухню в порядок. А я, плюнув на все, решила ещё поспать.

Вот так Демид подарил почти целый день такого необходимого мне отдыха и спокойствия. И я безмерно ему благодарна.