Наследники

Глава 2

Законы, написанные нашими предками сотни лет назад ни при каких обстоятельствах не должны, нарушаться; в противном случае тот, кто первым качнёт маятник, вознесет над собой топор суда всех миров.

(Яэль Илсия «Обращение к суду над сознающими»))

На крыше высотного стеклянного здания новой части города дул порывистый холодный осенний ветер. Девушка, расправляя руки навстречу ветру, расстегнула розовый плащ, стянула с головы капюшон. Наслаждаясь погодой, позволила потокам ветра себя ласкать, она скинула плащ с плеч, оставаясь в тоненьком платьице, совсем уж не по погоде. Резвыми игривыми вприпрыжку шагами направилась к краю крыши.

Хрупкими бледными пальчиками девушка схватилась за перила. Перегнулась через них задорно улыбаясь. С этой точки открывался отличный вид на весь город, а вдали виднелись горные хребты, и острые пики башен академии для сознающих. Девушка скривилась, будто проглотила крупную дольку лимона. Отвернулась, смотря на город. Девушка приходила сюда поздно вечером, ближе к ночи каждый день. В сумерках и с явным любопытством рассматривала прохожих внизу.

Легкими движениями перепрыгнула через перила и как пушинка села на край. Она воодушевленно с определенным ритмом дергала свисающими с края ножками. Девушка напевала мелодию и тщательно всматривалась в ночную суету города. Белыми ручками и тонкими пальчиками рисовала в воздухе фигуры, ритмично, не прекращая напевать мелодию.

Огни ночного города были хороши. Любимый момент: уставшие, вымотанные, ненавидящие все вокруг морты, сгорают от желания сбежать от реальности, суеты, а самое главное рутины.

— Эта!

Девушка не заметила, но предполагала его скорое появление. На крыше, в нескольких шагах от нее стоял мужчина.

— Снова пришёл отвлекать? — укоризненно бросила она, в конце хихикнув. В ее голосе не было злости или агрессии. Только истинное удовольствие, наслаждение и радость.

На ветру ее темные волосы плавно развивались, а кудри спадали за спину. Мужчина приблизился, сделав несколько шагов вперед. Мёрз. Пытаясь согреться, он держал руки в карманах своего шерстяного пальто, ворот был поднят, а подбородок прижат. Настороженно и внимательно всматривался в темноту и на девушку лет шестнадцати с кукольным лицом на самом краю крыши.

— Какой смысл в том, что ты делаешь? — начал разговор, медленно подходя к перилам, где сидела Эта, но остановился в шаге, будто чувствуя опасность.

— А какой смысл в том, что ты дышишь? — снова хохотнул, задала контрвопрос Эта. — А? Валет, — Эта изменила интонацию; из шутливой манеры она перешла в грубую, почти доминирующую позицию. Она оценивающе посмотрела через плечо на мужчину.

Валет дернул уголками рта, чувствуя надвигающееся раздражение Эта. Он ощущал внутри себя звоночки радости, наблюдая за экспрессивной девчонкой не поддающуюся контролю.

— Смотря на них, ты чувствуешь свое превосходство? — Валет перевел тему, продолжая наблюдать на ней держась на расстоянии.

Эта посмотрела вниз. Ее взгляд больше не бегал. Она точно определилась с целью. Валет из любопытства подошел ближе.

«Кто цель?», — он быстро проследил за взглядом Эта.

Там внизу с охапкой пакетов, девушка-морт куда-то спешила. У нее были каштановые вьющиеся волосы, она улыбалась. Лучезарная, не представляющая, что ее может поджидать за следующим поворотом — светилась.

— Зло или добро? — восторженно спросила Эта у Валета.

— Я здесь только для наблюдения, — не отводя взгляд от девушки внизу ответил, скрепляя руки за спиной.

— Зло или добро? — нараспев с нотками настойчивости повторила вопрос Эта.

Девушка с пакетами остановилась, чтобы ответить на звонок. На той стороне телефона ей что-то сказали, и она с новой силой искренне улыбнулась.

— Пусть решит судьба, — сухо ответил Валет.

— Скучный, — фыркнула Эта. Ее подстегивал азарт. Непреодолимое желание играть. Предсказать действие и его последствия. Улыбка не сходила с лица Эта.

Девушка, там внизу остановилась на пешеходном переходе ждала пока сменится красный свет.

— Зеленый, — констатировал Валет, тогда, когда светофор переключился.

— Осторожно, — протянула Эта, — опасное сближение.

Эта щелкнула пальцами и разразилась громким хохотом продолжая дирижировать руками в такт музыке, которую напевала весь вечер.

Гин и Ноа учились на одном и выпускном курсе, и должны были слушать одни те же элементарные для сознающих лекции; будучи уже на последнем курсе они должны были с легкостью владеть всеми видами коммуникативных навыков, знать основы экономики и ведения бизнеса, не забывая о том, чтобы развивать свои природные таланты сознающих и выкручивать их до максимума. Разбираться в заклинаниях и химических соединениях, использовать их в угоду себе и другим сознающим.

По мнению Кой талантов среди сознающих мало, только искреннее желание не работать с мортами, не покидать мир сознающих и возможно академию, находясь на грани вымирания, приводят всех поистине к великим достижениям и успехам в учебе, мнение которое не разделял глава Министерства сознающих — Кану Нубар.

Поднимаясь с кровати, Гин прочитал первый пункт из списка на листе, что держал в руках:

— «Дипломатия и влияние реального мира на магический», — сквозь сон прошипел Гин, — что это вообще значит?

Ноа медленно потирая глаза, посмотрел на своего соседа с другого конца комнаты безразлично качая головой, будто его это совсем не касается, уделяя время на продолжительное потягивание и зевание. Но в конечном итоге сдался и лег обратно на теплую подушку.

Гин посмотрел на наручные часы и спросил Ноа о том во сколько будет первая лекция, но тот уже храпел.

— Ноа! — Тот только выдал мычание. — Я потерял расписание. Вставай!

— Почему ты не дрыхнешь, как все обычные студенты? — разочарованно спросил Ноа, делая попытки открыть глаза и подняться с постели одновременно.

— Кажется мы опоздали, — хмурым голосом произнес Гин, смотря на солнце за окном, что быстро скрывалось за плотными дождевыми тучами, норовя испортить и без того сложный первый день.

Они быстро набросили на голое тело рубашки; на горле затянули галстуки, и темные брюки не забыли, бросаясь резвыми шагами в коридор, когда поняли, что опаздывают в первый день на первое же занятие.

«Не с того я начал…», — бубнил про себя парень, поторапливая Ноа, что вел его по коридору к крылу с аудиториями, мельком поглядывая в окно. На той стороне во всю силу стеной хлестал дождь.

— Не повезло с климатической зоной, — подытожил Ноа, снова зевая.

Гин последовал примеру и посмотрел на цветные витражи, замечая, как на той стороне погода диктовала свои правила.

«Тут не разгуляться!».

— Да еще и в горах заперты, — поддержала разговор не поспевающая за парнями девушка.

Гин обернулся и увидел сначала ярко-красный галстук, потом каштановые волосы и только через секунду поняв, что засматривается не туда куда следует, перевел взгляд на лицо.

— Познакомьтесь! — обратился к ним Ноа.

— Я тебя видел на собрании вчера, — хриплым голосом Гин взял первое слово, продолжая внимательно смотреть на девушку.

— Ты — Гин. Знаю! Про тебя уже все знают. Точнее говорят, что ты приемный клана Хайит, — он недовольно поднял глаза и нахмурил брови, — а я — Лила… Лилайна Ниеми, — представилась, поднимая ладонь вверх.

— Кицунэ!

«Прожигающая остальных своей аурой — огненная кицунэ. Ну и взгляд!», — удивился Гин, чувствуя, как сонливость отступает.

— Да, — коротко подтвердила девушка, оглядывая парней с ног до головы; ее взгляд вдруг стал странным, будто она насмехалась над ними. — Выглядите…помято. Вы тоже проспали завтрак?

— Завтрак? — глаза Гина больше расширились. За ночь он обо всем забыл. О расписании, о форме, не забыл только об иерархии и о своем месте в нем, — у нас был завтрак?

— А что, хочешь овечку? — усмехнулся Ноа, явно намекая на его часть волчьей натуры. Рядом хохотнула Лила.

— Может, хотя бы ягненка… — чуть нерешительно, но серьезно добавил Гин.

Ноа остановился, в его спину врезалась Лила. Гин тоже остановился, опуская глаза.

— Ты что серьезно? — уточнила Лила, сводя брови у переносицы.

— А что? Нельзя?

Гин топтался и переносил вес тела с одной ноги на другую, так и не поднимая взгляд. Ноа сверлил его строгим взглядом, чуть поправляя свой галстук.

— Это шутка, — Гин наконец поднял глаза, в которых не мог сдержать счастье от того, что сумел провести Ноа и Лилу. Они это быстро поняли, выдохнули и легко засмеялись.

— Ягненок…

— Гин Андар Хайит!

— Голос из преисподней! — шепнула Лила.

— Лилайна Ниеми, ты же знаешь, что я тебя слышу? — строго говорила директриса Кой подходя к группе, что мешала остальным опаздывающим на занятия.

— Да! — ответила девушка, вздергивая подбородок.

Гин еле сдержал смех и снова опустил голову.

— Идите, — приказала Кой, — у вас сейчас курс по дипломатии.

— А… — начал Ноа, указывая на Гина.

— У него индивидуальное расписание, — уточнила директриса, взглядом отправляя парочку дальше.

Ноа и Лила с сочувствующим видом покорно удалились, повернули и скрылись дальше по коридору, оставив Гина одного с директрисой, что гневно с испепеляющим взглядом смотрела на него от чего парень невольно сглотнул, представляя худший сценарий, который может с ним случиться.

«А я всего лишь потерял расписание!»

Гин нутром ощущал в каком ужасном настроении пребывала Кой. Он покорно шел за ней, слегка принюхиваясь, чувствуя ее внутреннее ворчание и озабоченность. Директриса Кой собрала руки за спиной, расправляя плечи, будто это был ее фирменный жест, когда на нее смотрели. Она точно ощутила, что Гин ее изучает. Она старалась закрыться своей аурой, так чтобы он ничего не смог почувствовать и прекратил ее изучать.

«Она могущественная ведьма, своего времени, конечно, она все давно поняла», — мысленно подтвердил парень.

Поворачивая туда, куда указала директриса, Гин покорно вошел в двери. Группа малышей сидела за низкими столами усердно смотря на птиц в клетках перед ними. В первое мгновение он подумал, что ошибся дверью и развернулся, чтобы уйти, но наткнулся на суровый взгляд Кой.

— Зачем я здесь? — Гин старался не грубить, ему необходимо было задержаться, чтобы продолжить поиски сестры, лишний скандал только приведет его к быстрому выходу из академии с чемоданом в руках.

— Вам не хватает навыков, — безразлично отвечала Кой, поправляя прическу, — с сегодняшнего дня, каждое утро вы будете заниматься несколько часов с этой группой детей первого года низшей ступени. Для развития собственных навыков, умений и раскрытия внутренних сил.

Гин хмыкнул, не показывая ни одной эмоции на лице. Старался слушать Кифанию Кой внимательно и понять хочет она его извести или помочь?

— Что я должен делать?

— Тоже что и они, — растягивая коварную улыбку, Кой протянула в приглашении руку.

Гин стиснув зубы — послушался, прошел внутрь кабинета. Все предметы были в четыре раза меньше и явно не подходили по размеру для роста выше среднего. Он снова внутренним голосом протянул разочаровывающий звук «о», не решаясь сесть на стул, думая, что под его весом он в мгновение сложится. Парень сел рядом с крайним столом в позе лотоса.

Кой вышла, оставив Гина в окружении сосредоточенных иногда перешептывающихся детей. Окинув взглядом малышей, он обратил внимание на девочку в точности похожую на Лори, при этом почувствовав пробегающие мурашки по спине. Девочка заметила изучающий взгляд Гина и нахмурила в ответ брови, будто сосредотачиваясь на нем она напрягла скулы. Послышалась еле заметная мелодия.

— Ты сирена! — воскликнул Гин. — Как Лори? — спросил и девочка сразу же прекратила попытку запеть, услышав имя своей сестры. Он опустил взгляд на ее галстук.

«Сильная! Да, она совсем ребенок, но даже с маленькой девочкой-сиреной мне не стоит тягаться… а мне со своими процентами…», — парень тяжело вздохнул, дотрагиваясь до галстука.

— Я — Саша, — подходя ближе представилась девочка. Не опасаясь Гина, она села рядом, подперев рукой голову, внимательно смотря то на него, то на галстук. — А что значит этот цвет?

Гин никогда не произносил это слово вслух, он представлялся именем, иногда добавлял фамилию, чтобы его собеседники точно поняли кто он и из какой семьи. Официального запрета на использование фамилии от вожака Таная не было, поэтому ему разрешалось представляться полным именем — Гин Андар Хайит. А что сейчас? Сейчас…

— Это значит, что я человек, — объяснил Гин, видя, как при каждом слове глаза Саши расширяются.

— Человек? — зашептала она, наклонилась смотря в глаза, — а тебя не сожрут здесь?

Гин засмеялся в голос, отвлекая остальных.

«Отличный вопрос», — задумался парень, продолжая улыбаться, внимательно рассматривая детей, отпрысков нового поколения сознающих; на шеях которых были яркие цвета, все самые сильные, знание, что вгоняло его в тоску.

— Я постараюсь выжить, — пообещал он Саше, так же, как и девочка он шептал. Она одобрительно кивнула, возвращая свое внимание на клетку с птицей. — А чем вы тут занимаетесь?

— Развиваем свои силы, — грустно произнесла Саша.

— Ты пытаешься заставить птицу что-то сделать? — она кивнула, — Получается? — девочка отрицательно покачала головой. — Лори что-то рассказывала тебе? О силе? О песне?

Гин точно знал, что каждая сирена уникальна, со своей песней, что олицетворяет душу. Каждая сирена будь то земная или морская должна найти в себе ту точку, что отвечает за внутреннюю энергию, желательно светлую; сирены вспыльчивы и обернуться в злобную им легче легкого. Поэтому с детства они находятся в поиске хорошей стороны.

Саша опустила голову при упоминании сестры.

— Положи руку вот сюда, — Гин показал на себе, прикладывая ладонь к центру грудины, — вдохни поглубже, — Саша начала повторять за ним, — закрой глаза, — девочка покосилась на парня, но он будто ее не замечая сам закрыл глаза и глубоко вдохнул, показывая, что нужно делать. — Вспомни о чем-нибудь хорошем, — Гин засомневался, не мог сосредоточиться и придумать хороший пример, — может о сестре? О Лори? — неуверенно предположил, приоткрывая один глаз, смотря на Сашу. Она кивнула. Точно понимая, о чем он говорит, — попробуй вспомнить… представить.

Гин почувствовал, как Саша снова кивнула. Он улыбнулся и подметил, что с ней он находит общий язык куда легче, чем с ее сестрой, что воспитала в себе будто только отрицательные качества.

— От воспоминаний вот тут, — показывая на ладонь, — собери все тепло, все чувства и эмоции именно внутри, в одной точке. Почувствуй это в своей руке, — Гин немного помолчал. — Попробуй…сейчас, — шепнул он Саше.

Гин открыл глаза наблюдая за девочкой. Она медленно выдыхала и направляла свою энергию на птицу.

Та вспорхнула крыльями и запела свою мелодию. Саша от восторга открыла глаза и внимательно изучала птичку.

— Ты хотела, чтобы она пела?

Саша захлопала в ладоши, остальные дети обернулись и внимательно рассматривали картину, как сирена с помощью человека заставила петь птицу.

— Ух ты! Откуда ты все это знаешь? — спросила Саша.

— Моя сестра, — начал неуверенно Гин, — я помню, как она приручала свою энергию.

Саша внимательно изучала лицо парня.

— Она тоже сирена?

— Она волк, — Гин поправил девочку и широко улыбнулся. — Она очень сильная, — парень опустил свои опечаленные глаза, воспоминания быстро проносились перед ним. — Я помню, как она боролась с волчьей натурой, пыталась ее обуздать; как она запиралась на чердаке, а иногда в подвале, вооружившись цепями. Она так кричала… Особенно тяжело приходилось это на полнолуние. Я все видел. И не помог.

После обеда Гин, Ноа и Лила сидели на полу комнаты мальчиков, листая свои конспекты по предмету «Дипломатия и влияние реального мира на магический», лекции, которые Гин пропустил из-за вмешательства директрисы и ее планом сделать из человека сознающего.

Жестикулируя, парочка пыталась рассказать, что он пропустил. Лилу очень печалил тот момент, что Гин не смог познакомиться с профессором, что вел курс лекций, что читался целый день с небольшими перерывами. Профессор приходил редко, приезжая из самого Министерства на шикарной мортовской машине и личным водителем, не то из низших сознающих, не то мортом. Кто знает?

В учебниках и на лекциях профессоры и студенты не имели право произносить слово «морт», взамен использовали слово «реальный» или «человеческий», ставя как бы свой мир на второй план, стараясь привить дисциплину сознающим и понимание мира людей, и в надежде понять тонкости переговоров и налаживания контакта среди населения по всему миру.

— Морты, — огрызнулась Лила, — извини, Гин, — вспомнила, под пристальным взглядом Ноа, девушка.

— Все нормально, — смирился. Еще нет, но точно старался привыкнуть. Парень коротко улыбнулся, вспоминая то, как отреагировала на него Саша, с каким восторгом смотрела на него, и то, как она светилась от счастья, что совсем ненадолго может направлять свою песню на объект. Она была благодарной девочкой, ни секунды не сомневаясь Саша обняла Гина, когда закончились занятия.

Гин не чувствовал себя изгоем, он считал, что ему повезло с соседями по комнате, возможно с фамилией, которую все с недоверием произносили, смотря на него, возможно поэтому любопытные личности ограничивались только взглядами и крайне редко словами указывая на все еще серый галстук и пожимали плечами.

«Будто существует надежда, что он как хамелеон со временем подстроиться под окружающую среду и изменит цвет своего галстука на более доброжелательный и в каком-то смысле — обычный, — рассуждал, смотря в тетрадь с ничего не значащими для него словами. — Вот был бы смех, если однажды утром, проснувшись я обнаружил, что мой галстук, хотя бы синего цвета. Низший, но все же сильнее чем серый!», — продолжал мечтать Гин.

— Зубрите, малышня? — с ухмылкой на лице, огрызнулся Даррен, входя в комнату.

Никто не заметил его появления, даже не почувствовал.

«Маги не пахнут!», — вспомнил Гин.

К слову Даррен пользовался по утрам странным бутыльком с распылителем, Гин подумал, что возможно это его парфюм, но после нанесения он так ничего и не почувствовал. Как будто ничего не произошло и утреннего ритуала с распылителем Даррена просто не было.

«Ну точно магия!»

— А тебя выгнали из папочкиной опочивальни? — съехидничала Лила-кицунэ. Девушка вытянулась во весь рост, загораживая проход парня к своей части комнаты, — Кто на этот раз Даррен? Папочка злится, что ты водишь туда подружек?

— А тебе бы лиса, помалкивать, — парень в костюме коварно улыбнулся, — Не боишься, что экзамен у меня не сдашь, — фыркнул, демонстративно расстегивая рубашку.

— Превышение полномочий, профессор Оскуро, — девушка встала со своего места.

— Однажды, кто-нибудь вырвет тебе хвост, за твой длинный язык, Лила! А я на это только с удовольствием полюбуюсь, — Даррен повернулся, медленно снимая рубашку, провоцируя Лилу на любое проявление эмоций.

«Такой способ извращения? Почему им так необходимо все разговоры доводить до агрессии или разборок?», — сморщив нос, подумал Гин, но тут же вспомнил, что Даррен может читать или слышать мысли, кто бы знал, что на самом деле происходит в его голове, и сразу же поднял взгляд от тетради.

Дерзкий сосед замер, внимательно изучая Гина.

«Он точно прочитал!»

Уголок рта Даррена дернулся. Гин отвернулся, чтобы не нагнетать еще больше. А вот Лила не скрывала своего раздражения. Огоньки в ее глазах заплясали с новой силой. Кицунэ по природе своей никогда не умели контролировать эмоции.

«Попробуйте контролировать пожар!»

— Хватит, — тихо вступил Ноа, парень, хватая свою девушку за запястье удерживая от действий, после которых она точно будет жалеть, — Даррен, — почти умолял Ноа отступить первым. — Почему вам всегда надо ссориться?

— Еще бы я тратил на вас время, малышня, — Даррен еще раз посмотрел на Гина, — увидимся на экзамене.

Даррен со своей громкой фамилией и особенными чарами, которые исходили прямиком из парня, — преподавал, иногда заменял профессора по предмету «Древние заклинания», большую часть которых создали ведьмы и колдуны его рода. Сам Даррен был в этом, как рыба в воде, мог из слов создать нечто непостижимое остальным, легко усваивал базовые знания и по праву мог гордиться этим, чувствуя свое превосходство над остальными студентами, и некоторыми профессорами, которые так и не освоили этот предмет в свое время.

Одной из таких сознающих была сама Кифания Кой — директриса Академии.

Даррен не успел выйти за дверь, как она со всей силы отворилась. На пороге общей комнаты стояла Лори в глазах которой зиял огонь в прямом смысле слова. Даже Лила села на свое место, чуть попятившись и вжавшись в стену. Ноа последовал ее примеру, а вот Даррен молча наблюдал, застегивая новую белоснежную рубашку.

В несколько шагов Лори приблизилась к Гину, схватив его за шиворот формы, оскалив зубы произнесла:

— Еще раз подойдешь к моей сестре, волк и я сделаю твою жизнь невыносимой, — Лори еле сдерживала свои порывы в попытке разорвать нахала — волка прямо здесь и сейчас. — Ты понял?

— Я помог ей! — уперся Гин.

Ноа только присвистнул. Никто не мог перечить словам сирен. Их песня может свести с ума, и никто не поможет опасаясь, что может стать следующей жертвой.

«В случае битвы с сиреной ты сам по себе!».

— Держись от нее подальше! — рявкнула Лори.

— Это должна была сделать ты, Лори. Ты ее сестра! — не отступал Гин, повышая голос, от чего у Ноа брови полезли на лоб. — Ты должна была помочь ей! Саша не знает, что делать с силой, с энергией, что находится внутри нее. Она даже не знает, как управлять и направлять ее, — парень помолчал, оглядываясь на присутствующих, что замерли, видя перебранку. Только Даррен безразлично наблюдал за ними подперев стену скрестив руки на груди. Ноа и Лила в ужасе сжались и испытывали непреодолимое желание сбежать. — Ты должна сказать мне «спасибо», Лори!

— Ты совсем кукухой поехал, человек? — напирала Лори, больше склоняясь над Гином.

«Так я волк или человек?».

Даррен поднимая одну бровь с явной ухмылкой подошел к девушке, что находилась на грани эмоционального взрыва, взял ее за локоть и молча вышвырнул ее за пределы комнаты.

— Остынь, безумная, — спокойным голосом произнес Даррен и закрыл перед ее разъярённым взглядом дверь.

Повисла тишина.

— А что ты делал на занятиях с детьми? — заикаясь спросил Ноа.

— Это все Кой, — фыркнул Гин, продолжая смотреть на закрытую дверь, — мне кажется она хочет извести меня. Чтобы я ушел или умер.

Не дождавшись ответа Гин встал на ноги и направился к двери вслед за Лори.

Принюхиваясь к легкому шлейфу, оставленный следом Лори, Гин шел на запах соленой воды.

В мире мортов существуют часы при которых найти близкого живым почти нереально. Часы! По предположениям Гина время пропажи Гемы возможно пошло на месяцы, — это его беспокоило.

«Ее тут нет! Уходи! Ты теряешь время, — приказывал он сам себе. — В какой-то момент необходимо сдаться? Все сдаются! Без исключения. Кто-то раньше, кто-то позже. Мне здесь больше нечего делать. Разные по выносливости, но не вечные… судьба, время, зависть, ненависть, все это однажды заберет все самое ценное, что существует в жизни не важно мортовская она или жизнь сознающего существа».

— Где ты Лори? — лавируя среди студентов, он потерял ее след.

«Можно просто покинуть это место и вернуться в книжный к бабушке, — продолжал уговаривать себя Гин, — при первой встрече Даррен сказал важную вещь. Поиск сестры-волка — дело служб, а не морта».

— Чего тебе, человечишка? — вот и он, ликовал Гин, голос Лори, — Пришел извиняться?

— Нет! — на такой ответ девушка развернулась, решив уйти молча. — Подожди! Помоги мне найти Гему.

— Я тебе уже все сказала…почему ты такой глупый и продолжаешь, как заведенная мортовская игрушка говорить и делать одно и тоже?

Временами на Гина наступало чувство отчаянья, свойственное мортам. Смирился и принял эту часть себя, размышляя о судьбе своей, до конца прожить ее в книжном, о судьбе сестры — Гемы, что она могла стать величайшим представителем их семьи, сейчас погаснет навек. Вершить хорошие дела, правильные, не забывая о себе, о любви. Помогать нуждающимся, и сохранить индивидуальность под сильным надзором высших представителей семейств. Такой она могла быть.

«Я уже думаю о ней в прошедшем времени, — упрекнул себя Гин, — ты просто ужасен!»

— Кой изводит меня, по утрам у меня занятия с малышней, после обеда я догоняю свой курс, развиваю свои способности, которых у меня нет, и у меня совершенно нет времени искать следы или зацепки. А ты можешь…

— Ты не знал, что тебе придется учиться? — иронично спросила Лори, скрещивая руки на груди.

— Я погорячился, — тут же скривился, чувствуя, что говорит прямо как морт.

— Просто иди домой, Гин.

«Как такое может быть, чтобы никто ничего не знал? Чтобы Гема просто испарилась, и никто ничего не сделал… до сих пор?»

— Ты что-то знаешь? Ты что-то мне не договорила? — не отступал парень.

Гема не была призраком, она яркая и сильная личность со своей особенной аурой, которую даже никудышные ведьмы могли увидеть. Внешне — кожаные костюмы и плащи, пальто и высокие сапоги с тяжелой подошвой, все выдавало в ней уверенную личность. Она могла разговорить кого угодно, своей очаровательной улыбкой и настойчивостью.

Лори ей была без надобности. Они дружили. Вот только о чем они могли говорить? Зазнайка Лори, мечтающая покорить всех своим писательским талантом, импульсивная и весьма злопамятная злобная сирена.

— Замолчи! — приказала, оглядываясь по сторонам.

— Любую информацию. Одну зацепку. Лори! — Гин молил, складывая руки в молитве перед девушкой. — Помоги мне. Помоги Геме.

«Осталось на колени встать и можно сразу бежать не только из академии, но и из семьи на все четыре стороны. Как это возможно, чтобы Хайит умоляли?».

— Я поспрашиваю, — сдалась Лори, он облегченно выдохнул, раскрывая руки для объятий. — Но я ничего не обещаю! — отстраняясь Лори вернула его на землю, напоминая об иерархии и о том какое место занимает в ней он и она.

«Неровня!»

Гин покорно отступил на шаг назад, продолжая блаженно улыбаться. На мгновение Лори показалось, что заметила намек на слезинку в глазах парня, что он так усердно старался скрыть. Она невольно улыбнулась, тут же приходя в себя, развернулась и ушла. Он получил то, что хотел; с благодарностью посмотрел на потолок растягивая улыбку еще шире.

— Гин? Гин Хайит? — позвал его детский голос.

— Да! — быстро ответил, оборачиваясь.

— Вам просили передать, — мальчик лет восьми с синим галстуком, протягивал деревянную коробку на крышке которой были равномерно распределены отверстия для того чтобы пропускать воздух внутрь.

Гин настороженно посмотрел на коробку, потом на мальчика, тот только улыбнулся, открывая свои острые клыки. Парень протянул руки уверено беря коробку за дно. Как только мальчик освободился от посылки, не говоря ни слова отправился прочь.

Держа на вытянутых руках коробку Гин внес ее в комнату. Лила и Ноа наслаждались обществом друг друга, а Даррен успешно куда-то ушел.

— Что это? — поинтересовалась Лила.

— Сказали, что это мне, что там и от кого не знаю, — Гин принюхался. Ничего.

«Странно».

— Открывай! — просил Ноа.

Гин поставил коробку на пол, медленно поднял крышку. Оттуда на всех смотрела черными маленькими глазками черепаха, а рядом с ней лежал сложенный лист бумаги.

— Г.А.Х.! — начал читать Гин, свои инициалы, — знаю где ты оказался, поэтому присылаю помощника. Вернешь, когда найдешь то, что ищешь! В.

— Что за абракадабра? — недовольно произнесла Лила снова, заглядывая в коробку, будто проверяя. — С каких пор тебе нужен питомец?

— Г.А.Х.? В.? — уточнил Ноа.

— Гин Андер Хайит, вероятно, — задумчиво произнес Гин.

— Что за «В»?

«Моя бабушка? Нет, — осекся парень, продолжая размышлять, — она подписывается полностью, как «Вара Лаура Хайит». Да и она скорее прислала бы кого-нибудь, чем записки писать. Что за «В»?», — задумался Гин.

— Тетушка Ведьма!

— Как ты незаметно появляешься? — в очередной раз подтверждая, что Даррен не просто колдун, а фокусник, что левитирует, а не ходит, как обычный сознающий, Гин почесав ладонь, изогнул бровь, указывая на собственное недоумение и количество вопросов, что он хотел направить на парня уже стоявшего в дверях.

«Повесь колокольчик!», — послал мысленную мольбу Даррену, не до конца понимая, всегда он слышит мысли или избирательно, настраиваясь перед этим.

— Откуда ты знаешь? — спросил Ноа.

— Хм, — единственное, что выдал Даррен, игнорируя вопрос. Он внимательно рассмотрел коробку и черепаху в ней, хмуря брови, решил нарушить тишину, — видимо, тетушка Ведьма сжалилась над тобой и прислала помощника.

— Да какой слуга из черепахи? — фыркнул Ноа, смотря как ему показалось крошечное, зеленоватого оттенка создание.

— Поверь мне, он тебя удивит, — пояснил Даррен, смотря на Гина и его ладонь.

Медленно проходившие недели, ничего не давали кроме усталости, Гин с утра до обеда сидел с малышней, как нянька, под пристальным контролем Кой, после того как несколько раз пытался сбежать с занятий. После обеда несколько нудных лекций о дипломатии, истории и права мортов и сознающих на совместное существование, закрепленное соглашением, которое подписали после жестокой битвы несколько сотен лет назад.

По вечерам до глубокой ночи Ноа и Лила старались помогать Гину наверстывать упущенный материал, от которого изрядно болела голова, и по ночам мучила бессонница.

А бестолковая черепаха спокойно существовала рядом, беззвучно моргала, поглощала еду и воду, что приносил Даррен.

«Ну и зачем ты мне?», — задавался вопросом Гин, наблюдая за медлительными движениями зеленого существа.

Иногда ему казалось, что черепаха все понимает, смотрит на него сверху-вниз, если Гин лежал в кровати или снизу-вверх, когда работал за письменным столом и будто точно ощущала его беспокойство или усталось.

«Лори пропала…ушла после обещания узнать, что-либо, и больше в академии не появлялась. Столько недель прошло. Она просто сбежала», — обстоятельства, что начинали его нервировать.

— Вставай Гин! — приказал Ноа.

— Ну что еще? — недовольно буркнул он в ответ, чувствуя, что несколько секунд назад только закрыл глаза.

— Утро, — пояснил Ноа, стоя у зеркала в форме, — нам пора на общее собрание.

— Мне опять к малышне топать…можно я просто выброшусь из окна башни? — переворачиваясь на другой бок и накрываясь одеялом, продолжал под нос бубнить Гин, — где Лори? Пусть она прикажет мне!

— Смешно. Нет, сегодня должны присутствовать все без исключения. Видишь, даже я встал ни свет, ни заря. Когда ты последний раз такое видел?

— Не пойду!

— Тебя никто не спрашивает. Это факт. Вся академия будет там.

Гин протяжно замычал, выдавая что-то похожее на отрицание.

— Идем! — последнее, что бросил Ноа открывая дверь комнаты.

В сонном состоянии Ноа ввел Гина в большую светлую аудиторию в которой толпились студенты всех возрастов.

— Что тут происходит? — щурясь от яркого освещения и оглядываясь по сторонам, спросил Гин, протискиваясь среди других студентов.

— Никто не знает, — быстро ответил Ноа, ища кого-то взглядом, вероятнее всего Лилу, — Кой объявила.

— И все покорно пришли? — все спрашивал, потирая глаза, заставляя тело и разум проснуться.

— Мы все на виду. Кто-кто, а Кой знает обо всех передвижениях студентов. Знает, чем мы занимаемся в свободное время, — Ноа слегка поперхнулся, вспоминая свои долгие отлучки с Лилой с лекций и комнаты.

Зал непрерывно наполнялся студентами, свободных мест практически не оставалось, теперь Гин подперев стену изучал всех присутствующих. Остановился на девушке, что смотрела прямо на него не моргая. Смотрела и улыбалась, от чего Гин и сам расплылся в блаженной улыбке. Девушка была низкого роста, со светлыми волосами, заплетенными в косу, острыми ушами, стройная, казалась даже хрупкой, и повязанным синим галстуком на шее.

«Прекрати пялиться!»

— Что? — спросил Гин у Ноа.

— Что? — ответил вопросом на вопрос сосед.

— Ты что-то сказал, я не расслышал.

— Я молчал, друг. — Ноа нахмурил брови оглядывая Гина с ног до головы, — у тебя от недосыпа голоса в голове? — шутливо спросил, отворачиваясь.

Гин ничего не ответил, только коротко улыбнулся, возвращая взгляд к девушке, что его изучала на другой стороне зала. Никого.

«Теперь у меня действительно галлюцинации!», — заверил себя парень.

«Нет, она спустилась вниз к своим друзьям!»

Гин снова посмотрел на Ноа, который смирно ждал начала, не открывая рта.

«Что за черт?», — подумал Гин.

«Сам ты черт, волк бестолковый», — огрызнулся голос.

Парень начал прислушиваться к голосам вокруг, он был уверен, что кто-то в этой большой аудитории хочет с ним поболтать. У Гина хороший слух, и чтобы привлечь его внимание стоит только что-нибудь сказать. Он подумал, что собеседник и выбрал самый странный способ. Можно было просто подойти и сказать: «Привет!».

Нет!

Парочки и группки переговаривались между собой. И никого кто бы пристально смотрел на него и посылал сообщения.

«Я что слышу его в собственной голове?»

«Наконец-то!», — воскликнул голос, на что Гин только шарахнулся от толпы в сторону.

— Все нормально? — озадаченный поведением Гина, спросил Ноа.

— Угу.

Отгоняя от себя дурные мысли Гин старался сосредоточиться на трибуне внизу, выпучив глаза.

«Ты! — грубо обратился к нему голос, — Лопни мой панцирь! Я целую неделю пытался достучаться до тебя, а ты бестолочь даже не удосужился для меня яблоко из столовки стащить. Спасибо, Даррену, моя надежда на сытую жизнь. Отдай меня ему!».

«Я … что… говорю с черепахой? — пришла мысль Гину в голову, но он все отказывался в нее верить, — Я точно брежу!»

«Солей! Солей! Я — Солей, а не черепаха!», — грубо фыркнул голос.

«Как я могу говорить с черепахой?», — будто себя спросил внутренним голосом Гин.

«Солей! Я — Солей! — Гин чувствовал, как Солей теряет терпение, — Ведьма, конечно говорила, что будет трудно, но… — голос ухнул, будто черепаха откуда-то свалилась и на мгновение пропала. Гин уже обрадовался, но вновь услышал голос, — ты же сознающий! Откуда столько удивления?»

«Ты в моей голове!»

«Я твой фамильяр. Но это не мой выбор, — голос снова нервно что-то выпалил, будто черепаха ругалась, — Ведьма приказала».

«Тетушка Ведьма?», — все еще не верил Гин.

«А ты знаешь еще кого-то с таким претенциозным именем?»

Гин расплылся в улыбке, вспоминая колоритную старушку из кондитерской.

«Значит она тебя послала, но зачем? То есть, я знаю, что теперь ты мой слуга… Постой! А как же правила? Только у магов могут быть фамильяры, это как-то связано с их силой и…»

«Мне почем знать? Мне приказали и, если все сработало, хотя я уже отчаялся докричаться до тебя, значит ты — маг, а я твой фамильяр».

«Не может быть. Ты явно что-то путаешь… Я? Я…человек… Нет! Я волк, из клана волков. — Гин помолчал, пытаясь успокоить бешеный ритм выплясывающего сердца. — Может посылка была не мне? В смысле, тебя прислали не мне?».

«Посмотри на свою ладонь!», — приказным тоном, обратился к нему Солей.

Гин расправил ладонь, видя, как еле заметный ветвистый рисунок начинает проявляться.

«Понадобиться время, но печать возьмет верх и вся внутренняя часть ладони будет покрыта узорами. Все зависит от нашей связи», — Солей вздохнул, тем самым показывая свою усталость.

Ошарашенный Гин всматриваясь на свою ладонь, спросил:

«И что мне с тобой делать?»

«Для начала кормить!»

Гин нервно хохотнул, прикрылся рукой и заметил, что Ноа внимательно смотрит на него. Он тут же постарался сосредоточиться на трибуне перед ним.

«Солей?», — проверил Гин, он все еще надеялся, что все это и голос в его голове от бессонницы.

«М?», — лениво отозвался тот, и Гин зажмурился, тем самым опровергая свою теорию.

«Но я не маг… я волк»

«Это уж твои проблемы…я серьезно. Стащи мне яблоко!»