Наследники

Глава 5

Принимая положительное решение, вы привлечете последствия большего масштаба, чем его игнорирование.

Волна настигнет каждого, от нее не укрыться никому в своих комфортабельных пещерах. Закрывая глаза на этот вопрос, вы не поставите под сомнение существование нашего мира и всех сознающих в нем.

(Лори Андерсен «Обращение к суду над сознающими»)

Огибая высокие деревья и ветвистые кустарники, тронутые глубокой осенью и морозными ночами, что раскинулись по внутреннему двору академии «Марита Пьятра», Гин и Аврора покорно шли за директрисой решив встретить свое наказание лицом к лицу.

Улыбаясь, они чувствовали себя удовлетворенными и довольными, даже на мгновение в мыслях не мелькали сомнения. Уверенной походкой они вошли в общий коридор; студенты оглядывались в их сторону, указывали пальцем и вопросительно кивали головой, строя предположения почему никудышные ученики идут вслед за профессором Кой.

Аврора улыбалась; грациозно вышагивая по коридору коротко поглядывала на Гина, чтобы понять, что он чувствует в данную минуту.

— Профессор Кой!

Все тут же замерли на месте. По спине Гина пробежал холодок, в ту секунду, как услышал этот голос. Он точно никогда раньше его не слышал: низкий, строгий. Тот, кто им владеет, точно знает, что такое власть. Обернувшись он увидел мужчину с идеально уложенными черными волосами и ровным пробором, в строгом черном костюме и элегантной тростью.

Аврора не двинулась с места, даже не обернулась; спокойно закрыла глаза создавая иллюзию того, что ее как будто тут нет. Гин обратил на это внимание. Директриса с вежливой натянутой улыбкой обернулась на зов:

— Маор, какая приятная встреча!

«Маор? — Гин продолжал смотреть на мужчину, не забывая поглядывать на Аврору, он чувствовал, что девушка начинала нервничать; она сжала руки в кулаки, — Что тот самый?».

— Мы готовимся со дня на день принимать почетных гостей, а ты занимаешься бездарными детьми? — Маор приблизился к Гину, при этом обращаясь к директрисе Кой.

«Бездарные? Ну и самомнение у него», — будто услышав его мысли Маор, украдкой посмотрел на парня.

— Это не займет много времени, — вежливо пролепетала женщина; сейчас она уже не выглядела властной, хитрой, той женщиной, что приемлет пунктуальность и манеры; ее голова чуть склонилась, показывая свое подчинение. Маор расправил плечи, и смерил женщину строгим взглядом, как родитель, что всегда недоволен своим отпрыском.

«Да, не повезло Даррену…папаша у него что надо», — после потрясения от полета, Солей вернулся, осаждая мысли Гина, собравшись со всеми своими черепашьими силами отомстить.

«Этот Маор отец Даррена?», — не веря, уточнил Гин.

«Скорее бык осеменитель», — фыркнул Солей.

Кифания Кой покорно еще ниже опустила голову и устремила свой взгляд в пол.

«Какой позор, в древних реверансах кланяться. Такое представление при учениках нельзя устраивать, Маор», — возмутился Гин, чувствуя нарастающую опасность; его чутье перебил запах крови, исходящий от Авроры. Девушка так сильно сжала ладони в кулаки, что проявились острые когти, которыми она глубоко поранила ладони.

Гин медленно протянул девушке руку, позволяя ей медленно распрямить пальцы и сплести со своими; она подчинилась, парень сделал шаг ближе, Аврора тяжело задышала, он поглаживал ее руку большим пальцем, стараясь помочь девушке успокоиться.

«Все будет хорошо, — сейчас он не знал, успокаивает он себя или Аврору, но продолжал повторять в мыслях «все будет хорошо!», — тебе обязательно станет лучше, когда он уйдет. Обязательно!», — Гин не знал, как передать эти мысли Авроре, поэтому продолжал держать ее за руку и поглаживать в надежде, что она поймет.

С появлением Маора в коридоре казалось, что воздух стал плотнее, будто наэлектризованный, от чего стало тяжело дышать. В груди Гина появилась тяжесть, а непреодолимое желание сбежать только усиливалось.

— В мой кабинет… профессор, — процедил Маор.

Мужчина изучающе посмотрел на Гина, задержал взгляд на его лице, решил нарушить тишину, опираясь на трость:

— Я мог вас где-то видеть?

«При первой встрече Даррен смог ощутить, даже прочитать мои мысли, они потомственные маги, сильнейшие, возможно имеющие еще несколько козырей в потайных карманах за семью особыми заклинаниями… что я должен ему ответить?».

Маор продолжал смотреть на Гина дожидаясь ответа. Солей упрямо молчал.

«Испытаем удачу? Может бонус с телепатией есть только у Даррена?»

«Тогда молись!», — единственно, что сказал Солей.

— Нет, сэр, — быстро ответил парень, смотря прямо в глаза магу.

— Странно, я уверен, что откуда-то вас знаю.

«Вот ты и вспоминай!», — пронеслось в мыслях; Гин пожал плечами. Мужчина коротко кивнул и зашагал прочь от студентов, не обращая внимание на Аврору.

— Идем! — приказал Маор директрисе Кой, удаляясь за поворотом.

Женщина короткими шагами засеменила по коридору вслед за грозной широкой фигурой Маора в костюме.

— Жаль ее, — сказал Гин; он быстро пришел в себя, чувствуя, как воздух становится легче. — Аврора? — обратился он к девушке, что еще стояла с закрытыми глазами. — В чем дело?

— Он ушел? — шепотом спросила она, не отпуская руку Гина.

На всякий случай парень решил оглядеться по сторонам.

— Ушел. — Аврора открыла глаза в которых читался испуг.

— Знаешь его? — быстро догадался Гин.

— Он мой хозяин.

Лори поднялась на третий этаж женского крыла академии и постучала в дальнюю дверь, покорно ожидая ответа с той стороны, ритмично постукивая ногой, надеясь, что дверь кто-нибудь откроет.

«Одно правило: не беги впереди предсказаний и предсказателей, — сразу пронеслось в мыслях Лори. — Моя прекрасная Дора».

За дверью стояла безмолвная тишина, и Лори попыталась снова привлечь внимание уверенно постучав, вкладывая силу. Снова тишина.

«Я точно знаю, что не могу войти без разрешения, опыт проживая бок о бок с Дорой, не испаряется по желанию, а впивается под кожу и остается с тобой до конца дней», — заверила Лори, оставаясь на месте, снова постучав.

— Неужели ты снова всех соседок распугала, что даже открыть дверь некому кроме тебя, — возмутилась девушка, направляя гнев в сторону все еще закрытой двери. — Давай Дора, мне нужна твоя помощь, — продолжая стучать в дверь, умоляла Лори. — Открывай! Дора!

— Профессор? — послышалось рядом.

Никто так не называл Лори, она не преподавала, только жила в замке, пытаясь понять, где ее место в этом мире; в чем ее предназначение, банальная цель ее жизни. Младшие курсы усвоили простое правило, если не знаешь, как обратиться к старшим то «профессор» — беспроигрышный вариант.

А самые внимательные могли заметить, что выпускников, шатающихся по коридорам академии не так уж и много и все они ходили в форме и мантиях, по краям вышитые серебром, как знак завершения обучения.

— Заблудилась? — мягко обратилась она к девочке лет девяти, что стояла рядом по правую руку и неотрывно наблюдала за вымаливающей Лори открыть дверь с той стороны.

— Войдите, профессор, она давно не в себе, — ухмыляясь ответила студентка, и вприпрыжку уходя дальше по коридору.

«Интересно!»

Лори медленно открыла дверь, опасаясь последствий. В комнате стоял мрак; были плотно задернуты все шторы; стоял спекшийся запах, клочьями вырванные из книг и тетрадей листы лежали на полу и кровати, разложенные в определённой последовательности, создавая тем самым причудливые фигуры с символами нарисованные поверх карандашом.

Лори внимательно разглядывала комнату, увидела в дальнем темном углу девушку в длинной ночной белой рубашке, она стояла, уперев лоб в стену что-то нашептывая себе под нос. Смоляные блестящие длинные черные кудри. Естественные. Привлекательные своей неопрятностью. Перекинуты на одну сторону. Ее голова была наклонена будто волосы тянули вниз. Голые плечи и прямая спина, тату за ухом. Не разглядеть. Мелко. Дора не двигалась. Даже не моргала. Так и продолжала смотреть в одну точку в стене. Ни один мускул на ее лице не шевельнулся, когда Лори вошла в комнату. Истощенная своей наделенной с рождения судьбой, она не спала несколько дней.

— Дора, — мягко позвала ее Лори, протягивая руки для объятий.

«Все становится только хуже», — грустные мысли одолевали девушку.

— Дора, это я, Лори. — с каждым словом Лори подходила все ближе, дальше в комнату, где стояли еще три пустые кровати. — Помнишь меня?

«Всех распугала, моя милая Дора, тяжело с тобой делить жилье. Я знаю. Но Гема пропала, кроме тебя, моя прекрасная Дора, больше некому помочь».

— Дора, я пришла к тебе…Лори пришла к тебе.

— Опять! — вскрикнула Дора; она отшатнулась и вновь с силой уткнулась лбом в белую стену. Лори вздрогнула. Дора собрала руки в молитве. Не закрывала глаза. Смотрела вперед. Исподлобья. Не моргала.

«Беспокоится? Что-то ее беспокоит»

— Я тебя беспокою, Дора? — та ничего не ответила, — Ты помнишь меня? Это Лори.

Девушка вдруг отошла от стены и принялась энергично ходить по комнате кругами. Просто ходила ничего не говоря. И ничего не делая. Спустя несколько кругов, девушка остановилась, смотря на Лори, от чего ей стало не по себе.

Дора принялась водить пальцами в воздухе, как заклинатель, настоящий колдун, призывая силы смотря в яркие в крапинку глаза Лори. Неожиданно Дора засмеялась, так звонко, что Лори рефлекторно дернулась чтобы закрыть уши. Смотря на Лори широко раздвинула в стороны уголки губ улыбаясь. Искренне. Будто она услышала веселую счастливую историю, которую обычно рассказывают на рождество со счастливым концом. Лори попыталась успокоить свое сердце, от ритма которого можно чечётку танцевать.

Скорчив гримасу отвращения Дора бросилась на колени; она взяла в руки карандаш. Долго разглядывала, круча и перекладывая из руки в руку. Потом откинула в сторону, а через несколько секунд уже искала его.

— Красный! Красный, — повторяла она, — но не красный.

Это был обычный графитный черного цвета карандаш. Так и не нашла. Выползла на четвереньках в коридор. Села у стены слегка покачиваясь смотрела прямо перед собой. Лори медленно села напротив, внимательно наблюдая за Дорой, заметила, что ее зрачки не двигались.

Лори нашла в комнате другой карандаш и протянул его ей. Дора дернулась, будто имитируя испуг. Сирена находилась слишком близко.

«Тебе такое не нравится, моя прекрасная Дора».

Лори медленно положила карандаш рядом с ней и отошла на несколько шагов назад.

— Дора? — снова позвала Лори, — ты помнишь меня?

— Лори! Лори! Лори! — Дора попыталась спародировать Сашу и то, как она к ней обращается, не выговаривая букву «р». — Лори! Лори! Лори!

— Да, это Лори! — обрадовалась девушка, — Дора, мне нужна твоя помощь. — Дора замолчала, продолжая смотреть в одну точку на полу. Лори медленно продолжила. — Ты знаешь, что Гема пропала? — Лори помолчала, давая возможность сказать что-то обезумевшей девушке, но та молчала. — А Онор? Знаешь Онор? Она тоже пропала. Тогда ты очень сильно кричала. Тебя что-то испугало? Дора? — девушка не отзывалась, — ты знаешь, что случилось с Онор? Знаешь, кто ее забрал?

Дора подняла взгляд с пола на Лори, точно в глаза. Лори бросилась в сторону прикрывая уши. Раздался оглушительный визг банши предрекающий гибель.

— Нет! Дора! Это я, Лори! — умоляла перестать, плотно закрывая уши ладонями. — Остановись! Это я, Лори! Лори твоя подруга, Дора! Подруга!

Голос банши пробирал до самых костей, до каждой клеточки и нервных окончаний, заставляя изгибаться в болезненных конвульсиях, Лори пыталась плотнее закрыть уши, но было слишком поздно, эффект крика предвестника смерти уже действовал. Лори упала на пол, моля остановиться.

— Дора! — из последних сил просила Лори, чувствуя, как теряет сознание.

На мгновение показалось, что крик банши стихал, девушка почувствовала, как сильные руки подхватили ее и уносили подальше от Доры; туда, где Лори сможет прийти в себя.

Я пробирался по извилистым бесконечным темным и сырым туннелям, блуждая, без конца ища выход, ища истинный, как мне казалось, правильный путь. Сколько часов, может дней я хожу по ним? Сбился со счета. Я не видел лучика солнца с тех самых пор как оказался здесь с ней. Боги, как давно это было. Отчаяние с каждым поворотом, что заводил в очередной тупик, одолевало меня все сильнее, сжимая грудь.

Я оставил ее позади. Забыл. Бросил. Я бросил ее одну. Гнев пожирал меня изнутри. Я бросил ее погибать. Спасая собственную шкуру. Испугался! Трус!

Ноги не держали мое тело. Я сел, прислонившись к стене, снова проступили слезы, снова боль врезалась в мое тело. Я знал, что ходил по кругу, все выглядело одинаково: темно, мрачно и сыро. Были моменты, когда я вдруг поворачивал обратно, думая, что прошел нужный поворот, который спасет мне жизнь. Все шел и шел. Не останавливаясь. Больше у меня не осталось сил. Не осталось надежды. Не осталось ее.

Я снова возвращался и поворачивал в другую сторону. А может в ту же? Окончательно заблудившись.

Где я?

Где выход?

Вязаная, сплошь в дырках кофта на три размера больше тянет меня к земле. Ботинки с толстой подошвой с каждой минутой становились балластом для тела, и границ его выносливости. Ноги стали тяжелыми, ватными. Я не мог больше идти. Не мог больше искать выход. Искать свое спасение.

Я готов сдаться!

— Выпусти меня! — со всей оставшейся мочь закричал в глубь туннеля. — Услышь меня! — Эхом мои слова пронеслись и отразились от стен, показывая немую пустоту. Один в темноте.

Я сделал несколько шагов вперед. Вдруг послышался хохот. Детский. Легкий. Тогда я подумал, что у меня галлюцинации, что совершенно нормально в подобных ситуациях.

А бывают подобные ситуации?

— Зло или добро? — послышалось неподалеку.

Снова послышался этот детский легкий голосок. Такой невинный. Я представил, как это говорит девочка лет семи, в светлом платье и высокими хвостиками. Как она вприпрыжку играет в «классики». Как невинно бросает камушек, предназначенный для квадратиков с цифрами на полу. Как задорно, смеясь она прыгает, чтобы взять тот самый камушек и победить.

— Зло или добро? — повторил детский голос, продолжая задорно смеяться.

— Выпусти меня! — ответил я.

— Ты слаб, — ехидно подметил голос, — сдавайся! — приказал голос, — ты проиграл!

Голос снова засмеялся, так звонко, что мне пришлось приложить к ушам ладони.

— Отпусти меня, — умолял, — я больше не хочу играть, — на последнем надрыве выдавил, смахивая с глаз пелену слез.

На выдохе я почувствовал, как теряю сознание. Как жизнь уходит, и я обрадовался, что все наконец закончится.

Лори с первым глотком свежего, по-зимнему холодного воздуха — закашляла. Она скривилась от пульсирующей боли в голове, лежа на левом боку у каменистого края озера, поняла, что находится за пределами академии, от чего была безмерна счастлива. Протянув руку к воде в благодарности взмолилась, чувствуя, как слезы появились на глазах, создавая эффект замутненного стекла.

— Ты не в раю, — прокомментировал Даррен, сидя за ее спиной.

Лори, сконцентрировав силу в одной точке, рывком, села напротив; с обезумевшими широко раскрытыми глазами, приказала себе и своему разуму сосредоточится, обострились все инстинкты, натренированные мышцы напряглись, вспоминая мучительные, но действенные тренировки Тая по самообороне.

Даррен показывающий безразличие на своем точеном лице, прислонившись к валуну смотрел на спокойную гладь озера, не обращая внимания на то, что прямо перед ним Лори в мгновение превращается в хищницу готовую растерзать любого на мелкие кусочки.

Вдалеке виднелись лучи заходящего солнца. Даррен улыбнулся; сейчас он чувствовал себя свободным, как птица, что может парить в облаках, не думая о своих действиях и их последствиях.

— Что-то в этом есть, — наслаждаясь приятным пейзажем протянул блаженным голосом. — Начинаю понимать, почему тебе нравится это место. Ну, помимо природного влечения.

— Что ты здесь делаешь? — оставаясь в боевой позе, хриплым голосом спросила Лори. Она сразу же подумала, что этот вопрос довольно изъезжен и в данном случае бестолковый, но это первое, что пришло в голову. Поморщилась, поняв, что сейчас совсем в невыгодной для себя позиции: тело болезненно ее ныло, голова казалась тяжелой, а глаза не могли сконцентрироваться, ослепленные лучами солнца.

Лори всеми силами старалась избегать Даррена, после открытых угроз в свой адрес, каждый его взгляд, холодный и коварный, заставлял ее тело вздрагивать, и стремилось скрыться подальше от него за горизонт.

— Ловлю в любовные сети холодную и неприступную сирену, — с коварной улыбкой ответил Даррен не шевелясь, даже не смотря в сторону Лори.

— Ты что, ненормальный?

— Знаешь, я задался вопросом, куда можно тебя отнести? — начал, игнорируя вопрос Лори, будто и не с ней говорит. — Такую несчастную, без сознания… Где морской сирене будет комфортно? — расслаблено, пояснил Даррен с ухмылкой на лице. — Ответ пришел сам собой. Озеро, что виднеется из вон той башни, — указал рукой в сторону замка, — там, где обитает твой Убивец. Между прочим, ты давно не заглядывала к Шэдоу, мой фамильяр скучает по твоим песням…

Даррен говорил без остановки, задавая очередные вопросы, констатируя факты из жизни, будто до этого взял обет молчания и именно сейчас срок был окончен, и он может вдоволь наговориться. Лори сведя брови у переносицы, внимательно смотрела на него пытаясь понять нет ли у него температуры? Уж больно странно ведет себя, вежливо говорит… улыбается. Такая хитрая уловка?

— Кстати, неужели ты в нем купаешься? — пренебрежительно указал он на озеро, — вода выглядит ужасно грязной.

Озеро было глубоким, обрамлённое острыми скалами и гуляющими тучами, в воде, где темный цвет облаков отражался на водной глади, нагоняя мрачности.

Лори неотрывно смотрела на блаженного Даррена, продолжающего бесконечно что-то говорить. У нее внутри появилось чувство. Страх и ненависть, одновременно. Напряжение. Лори вдруг заволновалась. Сердце забилось быстрее. Почувствовав, Даррен сменил тему:

— Не волнуйся, дорогая.

«Дорогая? — злость и раздражение подходили к самому горлу, гнев взял верх над волнением, — жить надоело, букашка?»

— И тем более, мы имеем право выходить, но не злоупотреблять привилегиями выпускников. Так как мы живем еще на территории замка, — указывая на башни, — правление несет за нас ответственность, пока клан, не найдет для нас мортовскую работу, — в его голосе послышались нотки раздражения. Даррен одним легким движением приблизился к девушке, рассматривая ее с ног до головы. — Может лучше на свидание? — В её глазах было замешательство, зрачки забегали из стороны в сторону, внимательно разглядывая парня, напротив.

— Пошел ты!

— Неблагодарная сирена! — выругался, быстро отворачиваясь от лица Лори. — Я, между прочим, спас твою тонкую шкурку от нашей безумной и всеми любимой Доры.

— Ты вытащил меня? — он улыбнулся, выдержал паузу и ответил:

— А ты думала, что это сделал твой послушный и ручной волк? Думала, что он сразу же примчится к тебе на помощь? Нет! — парень хохотнул. — Он с подружкой, как и ты слегли, во дворе, так и не успев сбежать от директрисы, а твой настоящий подручный волк исчез, — напомнил он о Геме.

Лори потупила взгляд ничего не отвечая.

— Ну и зачем ты к ней ходила? — в голосе Даррена больше не было нотки хорошего настроения, не чувствовалась улыбка на лице. Сейчас остался тот самый: холодный и расчетливый маг, желающий знать все. — Ничего же не добилась, только студентов перепугала, — напоследок шикнул он.

— Я должна была попытаться, — начал Лори, чувствуя нарастающее отчаянье.

— Зачем?

— Мне нужна хоть какая-то зацепка… информация. Дора может вывести меня на того, кто похищает студентов. Если вообще похищает, — Лори все еще преследовали мысли, что они могли уйти сами; теперь ее больше волновала информация, которой поделилась тетушка о пропаже ее поваренной книги.

— Тебя не студенты интересуют, а твоя ненаглядная Гема…Если бы я не знал твое происхождение, то подумал бы что ты ее личный страж… может горгулья, как Аврора, — помолчал, о чем-то подумав — улыбнулся. — Не представляю тебя с острыми ушами и крыльями.

Обстановка чуть сбавила обороты и напряжение между ними слегка спало; теперь бывшие сокурсники и друзья сидели на берегу озера, как в былые времена где мечтали о том, кто первым из них станет директором академии, чтобы всех распустить и позволить делать все, что пожелают сами студенты.

— Ни уроков! Ни расписания! — кричала тогда Гема, обращаясь к небесам раскинув руки в стороны, прося выполнить ее сокровенное желание, кружась в танце на берегу озера.

— Ни формы и профессоров! — поддержала Лори, задерживая взгляд на Даррене.

— Анархия, как говорят морты, — тихо добавила, всезнайка Яэль, сидя рядом с Дарреном.

— Да здравствует анархия! — выкрикнула Лори, выплясывая рядом с Гемой у воды.

Даррен сдержанно наблюдал за безумными девушками чуть в стороне, улыбался, запоминал их такими: веселыми и беззаботными. Прыгающими у берега, без разбора стреляющие горящими озорством глазками во всевозможные стороны, привлекая больше внимания.

— Что мы будем делать, когда закончится учеба? — подняла тему Яэль, обращаясь ко всем.

— Ну ты отправишься к своему ненаглядному, — протянула Лори, смотря то на Гему, то на Яэль.

— Тай — зануда, — пропела Гема.

— Замолчи! — сдержанно приказала Яэль, насупившись, отворачиваясь от своих друзей.

— Что ты в нем нашла? — не отступала Гема; Лори слегка дернула подбородком прося, чтобы подруга остановилась. Бросаясь спасать ситуацию Лори решила переключить кнев Яэль на себя колкой фразой:

— Маги — выскочки!

— Эй! — обиженный Даррен решил вступить в спор, — да, мы маги, но вы обижены на нас потому что мы универсалы, — Лори шикнула на подобное заявление. — У магов нет зависимости от погоды или настроения. Мы явно лучше.

На лице Гемы заплечали желваки, волчья натура рвалась наружу, оголяя клыки.

— Это только говорит о том, что вы имеете происхождение от мортов, но никак не от сознающих, — подняв подбородок парировала Лори.

— Тайлан в Министерстве, совсем о нас забыл, — напомнила Гема, меняя тему. — Между прочим, где моя обещанная должность?

— Нет! — возразила Лори. — Мы займемся захватом академии. Да? — уточнила, обращаясь к Геме.

— Да! — поддержала та.

— Ну у тебя смысла нет спрашивать, — сразу же сделала вывод Лори, махнув рукой в сторону Яэль.

— Она будет приносить Таю кофе по утрам в кабинет, — бросила Гема.

— Захватим Академию? — спросила Лори Даррена.

— С тобой, хоть весь город, — уверенно ответил парень, растягивая широкую улыбку и лучики у уголков глаз стали ярче. Девушки протянули звук «о-о-о», внимательно смотря на потенциальную парочку; явно были довольны происходящими событиями; Даррен протянул руку Лори, — потанцуешь со мной? — девушка чуть попятилась, делая шаг назад. Улыбка быстро сошла с ее лица.

— Я уж думала это никогда не произойдет! — подметила веселым голосом Яэль.

— Наш бал был отменен, но это не значит, что мы не можем потанцевать, — Даррен все держал протянутую руку в зове, в его случае, скорее в вызове для себя и бесстрашной девушки. Лори посмотрела на сестру; Яэль коротко кивнула и улыбнулась, стараясь поддержать, уверить, что ничего страшного не произойдет, если она согласится.

Лори подперев голову кулаком — улыбнулась, не скрывая влияние теплых воспоминаний только что обрушившихся на нее, как ледяной душ с утра.

— О чем думаешь? — поинтересовался Даррен.

— Вспомнила вечер, когда мы все сбежали к озеру.

— Ту ночь, когда ты задолжала мне танец, — уточнил парень, не отрываясь смотря на девушку и ее яркие рыжие волосы.

— Даррен, — произнося имя, девушка молила его остановиться, и ничего больше не говорить, пока не стало слишком поздно и никто из них не пожалел.

«Пожалуйста, только молчи. Не продолжай», — мысленно взмолилась Лори. Она четко ощущала это внутри, надвигающуюся эмоциональную бурю, что он пытается усилить и направить только на нее. За поступки. За то, кто она. И что сделала.

— Ух ты! — огрызнулся Даррен, — ты помнишь, как меня зовут, плутовка? Сколько времени прошло?

— Пожалуйста, не закатывай истерик! — Лори вскочила с места.

— Напомнить, тот вечер, когда ты спела для меня? — хватая ее за локоть, стиснув зубы, Даррен выдавливал каждое слово.

— Нет! — опережая вопрос — ответила девушка; она поправила свою одежду, стряхивая песок.

— Ты спела для меня, соблазнила своим голосом…

— Остановись!

— А после ушла, пока я спал, — выдал на одном дыхании.

Оба замолчали, не моргая смотрели друг на друга. Думали, что им больше нечего было сказать, чувствуя, как они погружаются в сумерки боялись нарушить тишину.

Даррен закрыл глаза, успокаивая нахлынувшую злость, припорошенную обидой:

— Я не хотел, чтобы ты пела, — на щеках Лори появились тонкие полосы от слез, — тебе не нужно было заставлять меня. Ты не знала?

— Хватит, — с каждым произнесенным словом Даррена, девушка жалела, что вообще связана с ним общими воспоминаниями.

— Я хотел этого. — Лори закрыла лицо руками, всхлипнула; она больше не могла слушать его. — Ты все знала, я уверен.

«Пожалуйста замолчи!»

— Что ты? — мягко позвал ее парень, пытаясь обнять, — Почему ты грустишь? Почему плачешь? Ты просто можешь сейчас заставить меня замолчать… тебе нужно только запеть, как тогда.

— Как ты понял, что я пела? — раскрывая теперь уже озлобленное лицо, спросила Лори; больше не было слез, никакой печали или сожаления. Вот она сильнейшая сирена, с горящими от гнева глазами!

«Еще одно слово, и я за свои действия не отвечаю!», — нотки мортовского влияния послышались в ее мыслях. Лори расправила крылья носа, показывая, что она на грани бешенства.

— Ты забыла кто я, дорогая?

Девушка отрицательно покачала головой, давая понять, о том, что тяжело забыть о том, кем является Даррен; сколько силы в этой личности. Он вдруг отпустил Лори и направился по тропе в сторону замка, но резко развернулся, добавляя:

— Между прочим, я все еще хочу забрать твой голос, Лори.

Гнев сменился на милость. Девушка громко засмеялась, искренне с нотками задора. Не останавливаясь, она смотрела прямо в его глаза и продолжала громко смеяться от чего Даррену стало не по себе.

Сквозь пелену, Гин смог увидеть лучезарный, по его мнению, образ Авроры: светлые глаза выдавали волнение, волосы были аккуратно сплетены в причудливую косу с синей лентой. Все в ней казалось ему волшебным, не похожим на других и на последствия травмы свои суждения он списывать не собирался.

«Ты пялишься! — звонкий голос Солей быстро привел парня в чувства, — и лыбишься!», — отгоняя головную боль Гин, старался сосредоточиться на чем-то конкретном, но Аврора, что сидела над ним, невольно щекотала волосами его щеку — сдался, растягиваясь в блаженной улыбке.

Гин распластался во дворе замка в тот момент, когда услышал душераздирающий вновь чем-то встревоженный крик банши. Из всех, ему досталось больше всего, обильным пятном в ушах запеклась кровь, а голова, ощущалась тяжелой, будто налитой свинцом.

«Что случилось на этот раз?»

Встревоженная Аврора сидела рядом мягко, поглаживая его голову держа ее на своих коленях, терпеливо ожидая, когда он придет в себя, окрепнет, чтобы проводить в комнату. Аврора заметила, как веки дрогнули, и он открыл глаза, не дожидаясь, сразу же спросила:

— Как себя чувствуешь?

«Чувствую, что хочу разнести это здание по кирпичику»

«Силенок маловато!», — надменным голосом отозвался Солей.

«Почему я даже на секунду не могу от тебя избавиться в своей же голове?»

«Потому что ты глуп!» — голос Солея стал более веселым.

«Оскорблять ты всех горазд!»

«В тот момент, когда ты принял коробку, ты скрепил печать, связывающая тебя и меня. Ведьма постаралась, поэтому я в твоей голове и поэтому тебе придётся терпеть меня и мою болтовню, нравится она тебе или нет», — чеканил Солей.

Гину почудилось, что в тот момент, когда Солей упоминает тетушку Ведьму, желчь в его словах достигает пика; видимо он старается сдерживаться, веяло явным напряжением и отголосками что что-то в их отношениях явно было не так.

«Или мне все это кажется?».

«Не твое дело!», — услышав его мысли, заверил Солей.

— Гин? — позвала его Аврора; разговаривая с Солеем, он держала глаза открытыми и за это время ни разу не моргнул. Он так и не ответил на ее вопрос.

— Чувствую себя так, будто ударили огромным молотом по голове, — говорил, кривясь от головной боли, — и чувствую, что успешно.

— Не говори ужасов, твоя голова на месте, — Аврора продолжала поглаживать его то по голове, то по волосам, то по плечу, Гин закрыл глаза, давая еще немного времени телу, позволить регенерации сделать свое дело. — Морты называют это контузией, — пояснила девушка, смотря на надвигающиеся тучи, цокнула, предрекая дождливую погоду.

«Знаю!»

— Что это?

«Неуклюжий ловелас, прикидывающийся тупым, — зевая, прокомментировал Солей. — Думаешь получится ее так покорить?»

Гин ничего не ответил и поймал себя на мысли, что так и хочет провести остаток дня: не шевелясь, у ног девушки. Что именно сейчас, он готов слушать ее бесконечное щебетание, наслаждаясь ее бархатными тоненькими ручками, что мягко расчесывали его непослушные волосы.

— Твой мозг получил серьезную травму, при этом за короткий промежуток времени — это уже второй раз, твои волчьи уши пострадали, сейчас твое тело сигнализирует, что тебе очень плохо и лучше бы какое-то время провести в спокойствие в кровати на мягкой подушке и перине.

«Я не против», — пропел внутренним голосом Гин.

— А как же учеба? — щурясь, спросил девушку, внимательно смотря на нее снизу-вверх.

«Когда ты в последний раз открывал учебник? — фыркнул в мыслях Солей, — если бы не я, тебя бы давно уже выперли!».

«Ты это делаешь потому что тебя прислали! Ты мой фамильяр!»

«Посмотрим, как ты без меня расскажешь в следующем месяце о конфликте мортов и сознающих в период энергетического кризиса!», — Гин чувствовал, как Солей насмехается над ним.

«Чего?»

Тишина.

«Солей? — Гин выждал какое-то время; обычно он возвращался, но именно сейчас полностью будто «отключился», — Ты правда оставишь меня? Ты просто ужасный фамильяр!»

— Тебе так важна учеба?

Споря с черепахой, он на мгновение забыл об Авроре. Сейчас ее голос больше не выдавал наивности и беззаботной радости. Девушка внимательно наблюдала за Гином, дожидаясь ответа.

«Кроме сестры мне сейчас ничто, и никто не важен, — холодно оценил Гин, — хотя…»

— Аврора?

— М? — ее задумчивый взгляд перешел от его глаз к губам, Аврора не переставая поглаживала его по волосам.

— Ты пойдешь со мной на свидание?

«Ну только посмотрите на него; грудь колесом, сопли пузырятся…», — не сдержался Солей.

— Неужели она настолько тебе понравилась? — чуть кривясь, спросил Ноа, закрывая дверь комнаты. Они вышли в коридор, направляясь на очередную, по их мнению, лекцию.

«Я тоже хотел бы знать ответ на этот вопрос!», — воскликнул в мыслях Гина резвый голос Солей.

Гин потер переносицу, отгоняя плохое настроение; временами в висках долбило, напоминая о банши и ее выходках.

«Ты бросил меня! Я тебе ничего не скажу!», — быстро ответил парень, уверенно шагая вперед к учебному крылу.

«Ты по-прежнему глуп… ну а как иначе! — Солей крикнул, отчего Гин сморщился, снова ощущая новую волну боли, — Я чувствую тебя, но мне как низшему существу… даже не думай, я никогда не назову себя твоим слугой! Мне тяжело понять разницу между обычным «желанием» и дурной «влюбленностью».

«Сгинь!»

Ноа тяжело дышал, стараясь успеть за резвой походкой Гина, не бросая попытки на ходу проснуться, потирал глаза и быстро перебирал ногами, сохраняя равновесие на скользком покрытие коридора.

— Что лучше подружки не нашлось? — не отступал Ноа, поправляя галстук.

«Я столько лет считал себя самостоятельным и взрослым, а сейчас мне придется что-то объяснять Ноа?».

«И Солею!»

Гин шел впереди, лавируя среди студентов, резво огибая их и ни с кем не сталкиваясь, что не скажешь о его соседе; за спиной только и было слышно: «извините», «простите», «не хотел», «безумно рад тебя видеть». Ноа умудрялся обмениваться несколькими фразами на ходу с соседом и другими студентами, останавливаясь, но быстро вспоминая, о том, что опаздывает, тут же отдалялся, крича собеседнику: «я не прощаюсь!».

«А стоило бы!», — не удержался от комментария Гин, вынужденный снова ждать.

«Не надумал еще поговорить?», — не отступал Солей.

«О чем?»

«О выборе подружки!»

«Лопни твой панцирь! Не кричи мне в голову, бездушное зеленое существо! Мне же больно, — секундная пауза и Гин вернулся к предыдущей теме разговора. — Ты сам ее защищал, она тебе нравилась, а теперь ты хочешь меня отговорить?».

— Мы из-за тебя опоздаем, — обращаясь к Ноа, что задержался у компании девушек, бледных, словно к ним с минуты на минуту в дверь постучится сама Смерть за чаек.

«Вампиры?»

«Ты чертовски догадлив, — ликовал Солей, — может ты не все пропускаешь мимо ушей на лекциях?»

Гин нахмурился, пропуская вопрос от черепахи. Вдруг вспоминая о пропущенных занятиях с малышней, где он считался самым слабым и при этом самым старшим. Одновременно с этим корпеть днями и ночами над заданиями своего курса.

На утренних факультативах дети изучали свои возможности: магия, крылья, когти, нюх, слух; позже задания усложнялись, когда кому-то пришлось летать, осваивая крылья, или попробовать услышать то, что говорят прохожие за дверью. Самое сложное — это дотронуться и не убить, развить свои природные способности, усмирив их.

На таких занятиях Гин становился в качестве испытуемого, но под строгим наблюдением директрисы Кой; он обладал регенерацией, хоть и медленной, острым слухом, что позволяло ему проверить достоверность происходящего за дверью.

Однажды увидев чем-то опечаленную в углу Сашу, Гин позволил испытать свой голос на нем, и приказать сделать все, что она пожелает. Он не жалел, что позволил управлять маленькой сирене своим телом и разумом. Саша попыталась запеть так, чтобы никто не слышал, посылая внутренний голос на Гина; она с блеском в глазах пожелала, чтобы Гин спел.

Собрав из стульев высокую импровизированную сцену, он забрался на четвереньки и завыл, как настоящий волк, протяжно, беря высокую тональность. Сбежались все; Аврора, услышав его издалека была одна из первых зрителей, хохотав, смотрела на зрелище; потом пришли профессора из соседних аудиторий, Даррен непонимающе присоединился к общему сбору растянул удовлетворительную улыбку.

— Саша, — нежно позвал Даррен, — он не должен останавливаться! — подмигнул и ушел. Она кивнула, собираясь продолжать, пожелав своей песней что-то новое.

Детский голос Саши был не совершенен и мало действенен, но в самый раз, по возрасту, так говорили. Сам собой песня прекратила свое воздействие на Гина. Истощенный продолжительным воем, парень упал с помоста на спину.

— Отличное начало, — стараясь отдышаться, Гин покорно закрыл глаза, — сейчас, я чуток полежу тут, — и захрапел.

«Вот умора», — добавил тогда напоследок Солей.

Ему приходилось стараться изо всех сил, чтобы разобраться во всех тонкостях устройства и взаимодействия внешнего (Гин и морты) и внутреннего (Гин и сознающие существа, ближайшие по происхождению) два мира.

Не высыпаясь ночами переводя древние знаки и символы, трактуя их буквально по дуновению ветра, собирая всю волю в кулак — терпел. Вечно недовольный голос Солей в голове, что не позволял сосредоточиться. Своих эмоциональных и неутомимых соседней по комнате, парочку от которой так и хотелось сбежать куда-нибудь на кухню. Занятия с малышней выматывали, и до ужаса непонятные задания от профессоров заставляли биться Гина в истерике.

«Гема!»

Он должен был остаться, задержаться внутри; сейчас как никогда его нюх был обострен и чувствовал нечто в воздухе, в настроениях студентов и профессоров, то как ведет себя Кой; будто гроза надвигается, вот уже тучи над ним, и та самая секунда, мгновение абсолютной тишины, перед тем как грянет гром, а молния всего на секунду, но сделает свое дело и ослепит, оставив беспомощным.

— Опоздали, впрочем, как и всегда, — прошептал Гин, тихо открывая дверь лекционной.

«Спать надо меньше!»

Окна были завешаны плотной тканью, студенты в выглаженной форме сидели ровно, смотря на экран перед собой, разглядывая иллюстрации. Сделав один шаг вперед Гин ждал, сзади Ноа уже толкал его.

— Опоздали, а теперь ты не хочешь входить?

— Что-то не так, — в ответ шепнул Гин.

— Это тебе волчий нюх говорит?

— Только вас и дожидались, — рядом с ухом Гина раздался строгий мужской голос. Ноа и Гин в мятой форме и перекошенными на шее галстуками замерли в дверях. Профессор Нур, что рассказывал о принципах переговоров и о взаимоотношениях на основе психологического анализа человека, стоял у двери подперев стену; он сложил руки на груди и тоскливо дожидался опаздывающих. — Как по расписанию и всегда двое, — его голос хрипел, нахмуренный лоб выдавал смятение, профессор выпрямился, и указал студентам на их места. — Входите.

— Простите, профессор, — быстро сообразил Гин.

В большой аудитории, овального типа с несколькими уровнями практически не было свободных мест.

«Все тут и видят наш позор».

«Это что, совесть? — удивленно спросил Солей, — не было ее раньше. Закапывай обратно!»

Медленно Ноа и Гин с трудом нашли на первом уровне свободные места, извиняясь — протиснулись и громко сели.

«Какой ужас!»

«Что с тобой сделала эта девчонка?»

— Итак, начнем с простого, — покашлял, начал лекцию профессор, поднимаясь на трибуну, — события, как способ воздействия на эмоции нестабильной личности.

«Всегда надо на кого-то воздействовать», — парировал Гин.

Ему показалось, что он услышал странный набор слов от профессора, никак между собой не связанных — нахмурился. Этот предмет считался одним из основополагающих для того, чтобы стать частью мира мортов, об этом говорили все профессора. Парень, подперев левой рукой голову открыл тетрадь для того, чтобы в процессе длительной лекции записать важные или сложные тезисы для дальнейшего уточнения и разбора. Чтобы Солей не скучал.

«Смотря на тебя, мне совсем не скучно!»

— Ты ушел от ответа, — прошептал рядом Ноа.

— Когда?

«Знаю, но я не собираюсь обсуждать с тобой мои отношения с Авророй!», — Гин продолжал показывать непонимание.

«А со мной?».

«Тем более. Ты — черепаха!»

«А ты — человек, я же говорю с тобой, хоть это и стоит мне больших трудов и самоконтроля».

«Тише!»

«Сам тише!»

— Утром! Мы шли на лекцию, — быстро пояснил Ноа и замолчал, ловя недовольный взгляд профессора.

— Прекрати задавать глупые вопросы, тем более утром, — Гин пользуясь моментом слегка обернулся, ища Аврору среди однокурсников; она подняла глаза прямо на него, будто чувствуя коротко улыбнулась, и продолжила что-то записывать.

— Челюсть подбери, — фыркнула Лила, что сидела уровнем выше и ближе к Ноа; тот хохотнул, прикрывая рукой лицо.

— Почему вам можно лобзаться и портить повсюду мебель, а мне даже взглянуть нельзя?

«Так больше не говорят!»

«Тише ты!»

«Сам тише!»

Лила недовольно вытянула губки, делая вид, что не замечает упрека со стороны Гина.

— Гин, она же… — Ноа вдруг стал неуверенным, замялся и прятал взгляд, — Горгулья…

— И что? — повышая голос, спросил Гин.

— Горгулья! — Лила зачем-то повторила вслед за Ноа. Гин все еще смотрел, не понимая куда они оба ведут разговор.

— А еще у них отличный слух, прямо как у волков, — шептала на своем месте Аврора, так, чтобы Гин своим обостренным слухом точно ее услышал.

— Между прочим она вас слышит, — цокнул парень.

— Извини, — Ноа быстро обернулся, зная где обычно сидит Аврора, — но это же правда.

— Ноа Бирн! — грозно произнес профессор Нур; Ноа вернулся в исходное положение и сел прямо. — Скажите, мистер Бирн, как мы можем использовать Синдром Аспергера для достижения целей дипломатических переговоров?

Гин почувствовал, как все замерли; никто не шелохнулся, стараясь не переключать на себя внимание профессора от несчастного Ноа. Он не прятался, смотрел прямо на профессора обдумывая свой «кудрявый» ответ, очередной набор слов, и никакой сути. Обычно ему это помогало.

Профессор отсчитал десять секунд, решил продолжить:

— Вы считаете себя удачливым, мистер Бирн? — не позволяя Ноа ответить, профессор Нур с каждым словом усиливал давление, выделяя интонацией каждое сказанное слово, — Найдя такую прекрасную компанию, как наивный мистер Хайит, — Гин откинулся на спинку, внимательно слушая странные заявления от профессора, его ладони в секунду сжались в кулаки.

Солей присвистнул.

— Не ведись! — очень тихо шепнула Аврора, надеялась, что он не позволит злости взять верх, — верь мне… Верь мне, Гин!

— Мистер Хайит настоящий герой, раз таскает вас за собой как домашнюю, но нежную псинку. Простите за каламбур!

«Вот умора!», — по голосу Солея было не разобрать, насторожен он или восхищается профессором.

— Носится и оберегает, вероятно искренне заботится о вас, о вашем благополучие, — напирал Нур, — сдувает с вас пылинки, старается за двоих, а в ответ ничего не получает, — Ноа не подавал вид, что заявления, как-то его задевают. — Бедный мистер Хайит, а вот Лилайна, — указал рукой профессор на девушку-кицунэ чуть выше от Ноа. — Госпожа Ниеми, она для вас только для удовлетворения или вы хотите получить что-то еще?

Ноа рывком встал со своего места и вышел за дверь, оставив вещи на месте. Все коротко будто неловко переглянулись. После того, как дверь с приложенной силой хлопнула, профессор улыбаясь пояснил:

— Наглядный пример самой простой манипуляции, — профессор Нур сменил тон, голос стал прежним, спокойным, даже тоскливым. — Указывая на достижения окружающих, вы обесцениваете того, к кому обращаетесь, довольно простой способ заставить собеседника замолчать, и даже как мы видим, — профессор указал рукой на дверь, — уйти первому. Теперь мы можем продолжить нашу лекцию. Так вот, синдром Аспергера…

Гин чувствовал, как его рот невольно открылся, а брови поползли на лоб от удивления; он переглянулся с Лилой; она тоже все поняла и опустила глаза.

В дверь аудитории постучали; Гин сел ровно, думая, что Ноа обдумал свой поступок, и вернулся. Понял, что это была всего лишь часть лекции — так сказать наглядное применение знаний в жизни.

— Войдите!

Дверь быстро открылась, незнакомая девушка в форме и синим галстуком уверенно прошла к профессору Нуру, протягивая записку. Он кивнул ей, и девушка быстро вышла за дверь.

«Где Ноа?»

— Гин Андар Хайит!

«Что, теперь моя очередь?»

— Аврора Лин Маан!

«Что мы сделали?»

Гин повернулся к Авроре смотря прямо в глаза.

— Вас просят пройти в кабинет директрисы Кой.

«Вот черт!»