Наследство. Чужая невеста

Глава 18

Михаил Орлов

Перед вылетом наметил себе несколько дел и первым пунктом хочу сделать то, чем давно пренебрегал, приезжая в эту страну. Многие думают, что это не нормально — не знать захоронение жены. А я просто не мог переступить через себя. Слабак, по попросту говоря. Но что-то неуловимое изменилось. Возможно, встреча с Женей. С девочкой, что так похожа на нее лицом и так расхожи характером. Я думал, меня манит ее внешность, примеряя на нее другой цвет волос, но нет. Не надо никого обманывать и себе ни чего внушать. Эта девочка другая. Более свободная, дерзкая, она выросла в любви, хоть и не полной. А моя Даша была храброй, смелой, но лишённая многого. Я так и не смог, не успел дать того, чего она заслуживала!

И вот стою перед холодным мрамором, из которого смотрит на меня она. Я впервые на коленях перед ней, готовый каяться. Все эти годы жил с ней, но без нее.

— Я виноват! — провел рукой по безжизненному камню. — Не смог любить тебя достойно. Теперь и жить достойно не могу.

Холодный, весенний ветер лишь зябью пугает, но не гонит в тепло. Россия — страна переменчивой погоды. Сегодня в шапке, а завтра в трусах. Усмехнулся непогодице.

— Я помню наш вечер возле камина. Совсем озябшая, ты льнула ко мне. Признаюсь. В той прохладе была и моя вина. Мне так хотелось раствориться в тебе и все время было мало. Невыносимо, ничтожно мало.

Вдохнул глубже влажный воздух, не замечая промокших колен. На деревьях уже почки, скоро и вовсе зелено будет. Я вспомнил, то, что ещё никогда не делал для нее.

— Я любил тебя и люблю до сих пор!

Схватился сильнее за мрамор, словно веря, что смогу слиться с ним. Люблю! И все же что-то изменилось. Я смог дышать и чувствовать жизнь возле нее. Безумная девочка!

— Привет. Не ждала здесь никого увидеть.

Я не поверил своим ушам пока не обернулся на нежный, женский голос. Это какой-то бред! Ей то что здесь делать?! Скользнул вверх по стильным сапожкам, по кремовой дубленке, по цветам в руках и по тем чертам лица, что уже так давно забыл.

— Привет, Тата.

Она не смотрит на меня. Не сводит взгляда с чертового мрамора. Изменилась за эти годы, растеряв весь блеск. Я слышал, что она лечилась в психиатрической больнице, но мне было все равно. А теперь вижу, что она до сих пор лечиться. Что с ней случилось? Почему обеспеченная, уверенная, сногсшибательная девушка вдруг оказалась не в себе?

Она наклонившись, положила к подножью памятника цветы. Провела рукой по высеченному портрету. И клянусь, я видел шевеление ее пухлых губ, словно что-то шепнула и снова выпрямившись, посмотрела на нее. Обескураженный этой картиной могу лишь нецензурно выразиться.

— Никто не знал, что я здесь!

— Я пришла к ней и не рассчитывала на компанию.

Ее голос отстраненный, без тех красок, что остались в моей памяти. Смотрю на блондинку и не узнаю в ней ту прежнюю Тату. Медленные, спокойные движения настораживают.

— Почему ты пришла к ней?

— Я часто бываю у нее. Нахожу здесь иллюзию покоя, — подняла глаза к хмурому небу, обняв себя рукам в защитном жесте. — Мне давно нужно было с тобой поговорить….

Сложилось впечатление, что она не со мной сейчас говорит. Этот пустой взгляд пугает, словно из нее вытянули жизнь.

— О чем ты хотела со мной поговорить?

— Что? — резко посмотрела мне в лицо, сведя тонкие брови к переносице. — А, да. Я приходила к тебе, когда она погибла.

Не могу вспомнить те дни, в памяти лишь отчаянье и боль, что граничила с пыткой. Она не сводит взгляда и хмурится под стать погоде.

— Зачем приходила?

Я встал с холодной земли, не обращая внимания на грязь, возвышаясь над хрупкой девушкой. Она подняла на меня исхудавшее лицо и только сейчас заметил синяки под глазами. То ли от усталости, то ли от бессонницы. Выглядит измотанной и потерянной.

— Тогда хотела сказать, что во всем виноват ты! — в голосе появилось смятение. — Ты так ее любил! Променял меня на нее. Ты не представлял тогда, как я страдала. И только после понял это, ощутив на своей шкуре.

Тата опустила глаза к могиле и одинокая слеза скатилась по щеке. Мне захотелось как-то утешить ее, но в ту же секунду передумал.

— Тат, я знаю, что сделал тебе больно, но кто знал, что я так сильно ее полюблю? — произнес как можно ласковее.

— Я тоже думала, что больно. Мы все ошибаемся, пока не вкусим действительность. Я сама сделала себе больно. Меня охватывала злоба. Не могла оставить все так и проникла в твой гараж, — она посмотрела на меня, а я задержал дыхание, пытаясь осмыслить то, что она пытается мне сказать. — Это я срезала тормозной шланг, это я виновата в ее гибели. Но я не хотела, не думала, что все так обернётся! Мишенька, я так любила тебя!

Она бросилась со слезами ко мне, протянув руки, которые я перехватил и резко отведя их в стороны, схватился за тонкое горло, впечатав тело в соседний мраморный памятник. Меня жжёт изнутри, рвет на куски от этого признания.

— Ты убила ее! Убила из-за чертовой бабьей ревности?! Ты лишила нас жизни! — прорычал в лицо, что так близко от моего.

Она округлила глаза, пытаясь разжать мои пальцы на горле. Губы в немом порыве, что-то щебечут. В моих глазах все темнеет от гнева и от двукратно вернувшейся боли. Одно движение моей руки и хлипкая шея издаст противный хруст. Желание отнять жизнь так сладка. В те дни убил бы и не раскаялся.

Девушка перестала сопротивляться и свесив покорно руки с печалью вглядывается в мое лицо. Горячие слёзы капают на мои пальцы, скатываясь вниз. Разжал руки и боясь на нее посмотреть, направился к машине на стоянке. Мне все равно, что теперь там с ней. Пусть хоть сдохнет среди могил! Банальная ревность отняла ее у меня! Давно не чувствовал себя так неоднозначно паршиво. Сев в Кайен, выжал педаль газа. Жажда мести, жажда крови пульсирует в висках и первая мысль — бар! Напиться и вновь забыться. Перестать думать и чувствовать. Ударил по рулю, шугая местных голубей. Нет! Мне надо увидеть ее. Пусть все катиться к дьяволу и весь мир подождёт.