Наследство. Чужая невеста

Глава 40

Евгения Богданова

По утру сон растаял, как и мужские объятия. Словно и не было его жарких объятий, жёстких прикосновений и жадных поцелуев. Лёнин порыв меня испугал, но больше ужаснулась от первой мысли, что это его отец пришел ко мне в ночи. Готова была душу дьяволу продать, лишь бы это был не Игорь Анатольевич. Видимо продала, но легче не стало.

Мой друг, моя опора думает, что я передала его спя с его отцом. Прокричать оправдания, заверить во лжи, в не правде, да просто сказать, что этого не было и не могло быть, я не могла, не имела права произнести хоть слово в свою защиту. И он меня не простит. Увижу ли я его ещё? Лучше бы это солнце не вставало, разгоняя ночные сумерки, забрав дорогого моему сердцу человека.

Проснувшись одна в постели ощутила холод внутри и пустоту. Прижала подушку, что пахла ещё Лёней и вдохнула воздух, наполняя лёгкие.

— Проснулась?

Подскочила от неожиданного грубого голоса и спросонья ни сразу нашла обладателя баритона. Игорь Анатольевич, расслабленно и настолько естественно восседает в кресле напротив моей кровати, как будто посетить раним утром девичью спальню это нормально. Сердце участилось, когда он наклонился вперёд, рассматривая меня рентгеновским взглядом. Натянула одеяло до груди, пытаясь спрятаться за ним.

— Что вы здесь делаете? — голос прозвучал сухо и совсем тихо после сна.

— В этой спальне спит моя жена, — произнес будничным тоном с ноткой укора. — Мне казалось, что вчера вечером мы с тобой обо всем договорились.

Странно слышать из его уст слово «договорились». Меня просто поставили перед фактом, огласив перечень и рассказав дальнейшую мою жизнь. Стиснув зубы, слушала какой надо быть послушной, кроткой, верной, почтительной и тогда я могу находиться без строгого надзора. Можно цитировать дословно: «Моя жена должна быть шелковой и не омрачать нашу совместную жизнь. Ошейник тебе будет не к лицу». Тогда я поняла, в чьих руках оказалась. Он подавляет меня, вселяя страх от одного его слова.

Я мотнула головой в знак согласия и сильнее сжала одеяло. Левицкий скрестил пальцы между собой и посмотрел на меня поверх них.

— Тогда почему в этой постели ты спала эту ночь не одна! Или у молодежи это нормально наставлять рога?!

Я замотала головой, осознавая к чему он ведёт. Я онемела от страха, от его взгляда и властной позиции, которую я не смогу оспорить.

— Ты не подумала, что будет говорить прислуга? Или в твоей маленькой голове не может сформироваться логическая цепочка твоих поступков и их последствий?

— Я не глупая! — не смогла удержаться от унизительных реплик.

— Не глупая? Тогда что? — поднялся и подойдя, навис надо мной, загораживая все пространство.

Каких слов он ждёт от меня? Оправданий? Признания? Да я от страха сжалась вся в комок.

— Настолько свербит между ног, что готова раздвигать их по щелчку?

Его слова бьют без жалости. А его злость вызывает дрожь по всему телу.

— Нет! У нас ничего не было! — попыталась успокоить зверя, что точит зубы, готовый сорваться.

— Я похож на идиота? — до боли схватил за запястье и словно пушинку, вытащил из постели, поставив перед собой.

Я лишь всхлипнула и попыталась одернуть рубашку вниз. Не в силах поднять глаза вверх, сделала шаг назад.

— Что ж ты стесняешься? — поднял за подбородок мое лицо, пронзая янтарным взглядом. — Раз ты не оценила мой дар и мою добродетель, то твои вещи сегодня перевезут в мою спальню. И после встречи с твоим отцом, где ты будешь самой счастливой и любящей женой, поднимешься в нашу комнату и не выйдешь, пока я не разрешу.

Где та смелая девчонка? Я не узнаю себя. Мне так страшно от его спокойного тона и повелительных наклонностей, что я уже опасаюсь за свое благополучие. Он же не нормальный!

— Я не ваша собственность! — вздернула подбородок и попыталась выглядеть смелой.

Мне показалось, что он не поверил своим ушам и стиснув свою челюсть, схватил за больное запястье и потащил в ванную. Я попыталась сопротивляться, предполагая самое страшное и закричав, вцепилась свободной рукой за дверной косяк. Мужчина схватил меня за талию и дёрнул, заставив расцепить хватку. Мои крики бесполезны, никто не придет. Я загнана в угол.

Левицкий поставил меня под душ и включил холодную воду. Я не смогла не вскрикнуть и попыталась выйди из под ледяной воды. Но где мне бороться со взрослым, сильным мужчиной?

— Ты с ума сошел! — закричала на него, не попадая зубом на зуб.

Брызги летят на него покрывая короткие, белые волосы каплями и обильно смачивая шелковый халат. Он замер, оглядывая меня злым взглядом. И только в этот момент я поняла, что рубашка на мне прилипла к телу, не скрывая наготы под ней. Прикрыла грудь, обняв себя за плечи руками и сжав посильней колени.

Прекратив осматривать меня, Левицкий взял мочалку и бросил ее мне.

— Это меньшее, что могло тебя ожидать. Я больше не буду настолько терпелив и мил с тобой, — включил горячую воду и вышел за дверь, дав мне зарыдать как малому дитю.

Я села на колени, не в силах сдерживать дрожь, которую даже горячая вода не в силах остановить. Как Лёня жил с таким тираном? Его мама великая женщина, что смогла связать с ним свою жизнь и родить двух сыновей. Мы и сутки не женаты, а я уже готова выгрызть стену и сбежал от сюда.

Мне понадобился час, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. А через полчаса пришел Степан — лысый верзила в костюме в облипку. Попросил спуститься вниз. Ну как попросил? Настоятельно порекомендовал.

Левицкий говорил, что сегодня придёт отец и мне нужно быть любящей женой. Он ее получит! И я с надеждой в сердце побежала вниз, мечтая обнять любимого и такого родного человека. Даже позволила себе мечту и вообразила, как выхожу с папой из этого дома. Навсегда и без оглядки.