Насмешка судьбы

14 ГЛАВА

Я ощущала дыхание тьмы над головой, казалось, она сжимает горло своей костлявой рукой, но не с целью навредить. Нет. Она желала пробудить меня, вдохнуть новую жизнь, от которой бежала.

Выпутавшись из царства грёз, медленно открыла глаза, привыкая к первым лучам солнца, пробивающихся сквозь плотную тюль на витражных окнах в готическом стиле. Вновь закрыла глаза, вспоминая произошедшее. К сожалению, помнила каждую деталь, хотя надеялась на частичную амнезию. Медленно села на мягкой высокой кровати, словно из какой-то сказки про рыцарей и средневековье. Ладно, хоть обошлось без балдахина.

Первый шаг по ковру не был устойчив, но до зеркала всё же дошла более уверено. И вот…

«Что ж, не так и сильно изменилась», — вынесла вердикт, прикасаясь кончиками пальцев к лицу.

Это была до сих пор я, разве что кожа стала более гладкой и чуть белее, но не совсем фарфоровой, да волосы приобрели больше блеска. А ещё глаза…они стали ярче, насыщенно-синего цвета с бирюзовым оттенком, а чёрный контур радужки делал глаза и вовсе нереальными. Ради интереса повернулась спиной, задирая шёлковую блузу, и тихо хмыкнув, поняв, что татуировка змеи до сих пор на месте, а глаза её выкрасились в тот же цвет, что и мои собственные.

— Магия какая-то, — в пустоту комнаты прошептала, отмечая, что и голос словно приобрёл больше тягучести и бархата.

Оглядела тело, особых изменений не заметив, зато отметила, что меня успели переодеть в новую чистую одежду, состоящую из лёгкой полупрозрачной чёрной блузы с коротким рукавчиком и V-образным вырезом на груди, а также короткой юбки идентичного цвета из плотного струящегося материала. Если честно, странный выбор одежды, хотя мне и шло.

Поправив одежду, глубоко вдохнула воздух, отмечая, что запахи усилились, как и остальные органы чувств. Но волновало иное…

Затаив дыхание, вытянула руку перед собой, концентрируясь и…образуя на ладони небольшой сгусток огня, а после, начиная мягко улыбаться. Произнесла пару простецких безобидных заклинаний, и они все сработали. Что…странно. Ведь бабушка рассказывала мне, что при обращении ведьмы в вампира, к примеру, все ведьменские способности утрачиваются. И это логично. Один вид не может вмещать в себя дары других видов. Это опасно для законов природы, ведь всё должно быть в балансе.

И вот тут возникало много вопросов.

Выйдя из спальни, осмотрелась по сторонам, разглядывая с интересом старинные гобелены на белоснежных стенах широкого коридора. Казалось, на полотнах изображалась целая история многих веков, и я бы с радостью рассматривала всё дальше, да только не терпелось узнать подробности обращения. Преодолев винтовую мраморную лестницу, вновь осмотрелась по сторонам первого этажа, сделала пару шагов, замирая и прислушиваясь к звукам дома. И вот, выбрав направление, двинулась на звук мужских голосов, вскоре заходя в гостиную с высоким большим стеллажом до самого потолка, наполненный книгами. А наличие камина и меховых ковров, придавало больше уюта.

Моё появление не замечали. Левант спокойно попивал вино из высокого бокала, развалившись в бархатном кресле, а Марек стоял напротив него что-то доказывая. В итоге, демон первый заметил меня, склоняя голову к одному плечу и внимательно разглядывая.

— Как самочувствие? — мягко спросил, после чего уже и Гретосс резко обернулся, замирая, словно не дыша, разглядывая меня.

— Замечательно, — прислушиваясь к своим ощущениям, в итоге ответила, плавно проходя вперёд, намериваясь сесть на диван.

Задуманное не успела совершить, так как оказалась в объятиях оборотня, который зачем-то наклонился, вдыхая мой запах в районе шеи, а затем оставляя горячий поцелуй, прикусывая бьющуюся жилку. Меня словно током ударило, на пару секунд растерялась, а после, положив ладони на широкие плечи, оттолкнула волка, да так, что он упал на позади стоящее кресло. Удивлённо осмотрела свои руки со всех сторон, медленно всё же присаживаюсь на край дивана.

— Вот это мощь, — себе под нос протянула. — А ведь я не особо старалась.

— Твои силы возросли, дитя. Теперь подобных тебе в этом мире не существует, — глубокомысленно изрёк Левант.

Нахмурив брови, перевела взгляд на мужчину, не понимая, о чём он толкует. И уже хотела полюбопытствовать, но демон сам продолжил свою речь.

— Ты осталась ведьмой, но с частичной трансформацией в демоницу.

— Разве это возможно?

— Вообще, нет. По крайне мере, я о таком не слышал.

— Тогда…как? — ошеломлённо спросила, игнорируя какие-то дикие разглядывания Гретосс.

— Всё, что скажу дальше, лишь мои предположения, — начал Герцог Ада, отставляя недопитый бокал на столик. — По твоим венам изначально текла кровь демона высшего порядка, а также кровь верховных ведьм. Согласись, огнеопасная смесь! Но сама твоя сила иная, особенная. Не зря Ариэлла так бесилась, — хмыкнул, бросив весёлый взгляд на Марека.

— Я помню. Но она говорила о силе, как о живой материи.

— Именно! Твоя сила очень древняя и тёмная, по кровному родству не передаётся, а, неизвестным всем образом, сама выбирает носителя, и только в ей известное время. Порывшись в древних архивах, нашёл упоминание о нечто подобном, но ведьма с похожей силой умерла от старости почти десять веков назад. Сама понимаешь, информации, как кот наплакал.

— А ты проверял, может мы с ней как-то связаны? Столько лет разрыва между нами, но кровное родство могло быть.

— Вряд ли. Сила может пробудиться в ком угодно.

— Хорошо, — выдохнула, перекидывая волосы за спину. — Если эта…сила, сама меня избрала, почему не исчезла, когда я стала демоном?

— Ещё раз. Ты осталась ведьмой, с частичной трансформацией в демоницу. Силы увеличились явно, думаю, как и контроль, возможно, ты сможешь телепортироваться, как все мне подобные. А, почему не исчезла? Она избрала носителя, и менять ничего не хотела. Думаю, благодаря ей ты осталась ведьмой, когда я провёл твою душу через врата Ада и вернул, у тебя, так скажем, произошла перезагрузка через смерть. Сложно, но факт.

— Хочешь сказать, что эта сила…спасла меня?

— Вряд ли она бы тебя спасла, ты же кровью истекала, — криво усмехнулся мужчина.

— Нет. Я о другом, — упрямо мотнула головой. — Бабушка рассказывала мне, что ведьмы, при обращении в иное существо, теряют все свои силы, и это медленно убивает, ведь ты перестаёшь чувствовать этот мир, как прежде. По сути, это уже не ты, а кто-то другой в твоём теле. А я же в этом плане не изменилась, и ощущаю всё…ярче.

— Хм…тогда да, твоя сила тебя спасла. Осталось выяснить, насколько ты изменилась, и какие новые способности обрела.

— Оставь нас, — раздалось сбоку приказное.

Мы с демоном оба одновременно повернули головы, уставившись в напряжённого Альфу, который одним взглядом словно четвертовал Леванта.

— Ты в моём доме, волк. Не советую испытывать моё терпение, тебя здесь вовсе быть не должно, — ровно отчеканил блондин.

— Исчезни, — не слушая угроз, рыкнул оборотень, сжимая руки в кулаки, визуально увеличиваясь в плечах.

Герцог Ада молчал, с любопытством разглядывая Гретосс, думала, выставит зазнавшегося волка вон из своей обители, а вместо этого…демон чему-то усмехнулся, поднимаясь и покидая гостиную. Смотрела вслед скрывшемуся за поворотом Леванту, испытывая…удивление. А затем перевела взгляд на Альфу, который уже дышал через раз, словно…едва сдерживая себя.

— Подойди Лилит, — чётко приказал, теперь терзая меня вмиг вспыхнувшими золотом глазами.

От подобной наглости обомлела и растерялась. Альфа, конечно, умел удивлять, но сейчас это ни в какие рамки не вписывалось. Да и выглядел он странно…

Словно реально в размере раздался, на шее выступили тёмные вены, а руки настолько сжаты в кулаки, что отчётливо видна каждая побелевшая костяшка пальцев. При этом, тело остаётся неподвижным, словно статуя.

Грудь сдавило от волнения, а внизу живота как-то резко всё потяжелело, и во рту пересохло. Не понимая реакции собственного тела, вновь нахмурилась, сцепляя крепко колени, и скрещивая руки на груди, пытаясь прикрыться.

— Ты не в том положении, чтобы мне приказывать, — максимально жёстко отрубила, но на последнем слове голос предательски дрогнул.

И вот…

Альфа склонив голову к плечу, чуть сузив глаза, и, рассматривая меня, как диковинную глупую зверушку, положил одну руку на ногу и похлопал ладонью по бедру. Более чем прозрачный намёк.

И это…разозлило.

У него не было никаких прав так себя вести, ведь частично, из-за него всё произошло. Ему крупно повезло, что я осталась ведьмой, иначе бы уже его прибила за порушенную жизнь. Но одновременно с этим, что-то внутри меня взбунтовалось, а с очередным вздохом, лёгкие наполнил дурманящий запах Марека, и меня повело куда-то не туда. Резво вскочила, намериваясь сбежать подальше, но и с места не могла сдвинуться, всё смотря на оборотня, уже сама тяжело дыша.

— Что происходит? — сдавленно выдохнула, прикасаясь ладонью к шее, которая словно горела.

— То, что и должно происходить между «истинными», — пророкотал волк, смотря и без тени превосходства или ехидства.

Альфа был сосредоточен на мне, словно, пытаясь контролировать себя, вскоре с каким-то хищным взглядом скользя по обнажённым участкам моих ног.

— Чёрта…с два! — нервно, с запинкой, прошипела, прикрывая глаза, стараясь взять себя в руки. — Как и обещала, я разорву нашу связь.

Хищник предупреждающе зарычал, вместо страха, прокатывая по моему телу волну возбуждения.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! Лилит! Возьми себя в руки!», — скомандовала про себя, но лучше не стало.

— Только попробуй, — утробно рыкнул Гретосс. — Я не позволю это сделать.

— Твоё мнение мне безразлично.

Не с первой попытки, но удалось сконцентрироваться более-менее. Даже сделала пару шагов к выходу, как неведомая сила развернула меня и вот, я уже сижу на ноге Марека, как послушная собачонка. Альфа моментально сграбастал меня, одной рукой обвив талию, прижимая теснее к своей горячей груди, а второй рукой перекидывая волосы за спину, проводя ладонью по шее, плечу, параллельно следуя взглядом за своими движениями. Я словно дышать перестала, наблюдая за всем, как со стороны. Понимаю, это и правда я, но в то же самое время и…не я. Вот такой каламбур.

Когда рука оборотня на мгновение касается груди, меня прошибает волной возбуждения уже сильнее. Но мужчина не прекращает своих исследований. Вот, он ведёт по животу, спускается к бёдрам, проводит пальцами по коленке, а после перехватывает, немного меняя положение. Теперь я буквально оседлала его. Мы сидим лицом к лицу, от столь тесного контакта мозг плавится, а дурманящий запах окончательно выветривает из головы весь здравый смысл.

Глаза в глаза.

Это бьёт по нервам, но я не в силах сдвинуться и на миллиметр.

Спину обжигает тяжёлая ладонь, прижимая резко к стальному телу. Лоном ощущаю, насколько возбуждён Гретосс. Кажется, ещё немного, и член разорвёт плотную ткань джинсы. Понимаю, что одно мимолётное движение, и это станет началом конца.

Не знаю, сколько мы так сидим, но создаётся ощущение, словно вся комната пропиталась нашим совместным возбуждением и дикой похотью. Пытаюсь понять, почему Марек бездействует, а сама и шелохнуться боюсь. И тут же чувствую себя загнанной в угол мышкой, на которую покусился наглый котяра, облизываясь в предвкушении трапезы. И…

Словно наваждение спадает.

— Я хочу уйти. Отпусти, — мягко произношу, словно вовсе здесь не присутствую.

И тут же понимаю, что зря рот открыла, ведь мне его резко закрывают диким поцелуем, на грани сумасшествия. И всё. Мозг отключается.

Волк с хлопком обжигает ягодицы ладонями, сжимая кожу и подтягивая к себе ближе так, что невольно скольжу по спрятанной возбуждённой плоти, и это лёгкое движение бьёт по нервам, вырывая из груди тихий судорожный то ли вздох, то ли стон.

Марек сжимает всё крепче, а после не успеваю понять, когда он расстегивает ширинку джинс, и резко насаживает меня на твёрдый член. От неожиданности шиплю, да и детородный орган у Альфы весьма внушительных размеров, но учитывая нашу «истинность», быстро привыкаю. Волк приподнимает меня, а затем резко вгоняет член до самого основания вновь. На грани сознания слышу звериное рычание, утыкаюсь лбом в мужское плечо. Проходит пару секунд. Гретосс обхватывает ладонью мою шею, запрокидывая голову так, что мне приходится открыть глаза.

Волчьи золотистые омуты поглощают и…подчиняют. Уже на всё плевать. Надеюсь, что мужчина быстро удовлетворит свою похоть и исчезнет, а я смогу пожалеть себя за слабость и зализать раны, как делала много раз. Но…

— Я даю клятву всем мирам, что отныне и вовек ты моя жена. Я даю клятву защищать тебя, любить и всегда быть рядом. Я даю клятву, что убью любого, кто посягнёт на тебя, — твёрдо и уверенно произнёс волк.

«Что за …?», — только подумала, решив, что у меня слуховые галлюцинации.

Но тут же обо всём забыла, стоило мужчине сделать ещё одно поступательно движение, одновременно чуть откидывая мою голову в сторону, а затем…

Гретосс вонзился острыми клыками в район между шеей и плечом. Боль оказалась мимолётной, резко заменяясь обжигающей волной, охватывающей всё тело, отчего забилась в стальных объятиях от подступающих сладостных конвульсий. Внизу живота всё пылало, и…долгожданная разрядка вырвала-таки из груди громкий протяжный стон.

Марек сделал пару последних резких движений, насаживая меня на себя до конца, изливаясь внутри, и, не вынимая член, обхватил рукой за подбородок, меняя положение моей головы, обжигая губы поцелуем, словно ставив печать. А едва уловив металлический привкус крови, в голове будто тумблер щёлкнул, приводя резко в чувства.

«Гретосс пометил меня?».

Одна мысль, словно вспышка, привела в чувства. Накатила волна страха, отбивая всякое возбуждение. Я прекрасно знала, «что» значит метка оборотня, а учитывая ещё и нашу истинность, даже при огромном желании не смогу избавиться от этой связи. Да и клятва волка… Я ведьма, у нас брачные клятвы иные, насколько знаю по рассказам двоюродных братьев, но сейчас тоже смогла всё правильно посчитать. Гретосс заклеймил меня всеми способами, да так, что мы повязаны слишком…тесно.

— Отпусти, — отстранённо произнесла.

Казалось, у меня мир под ногами исчезает, и «хуже» всё же может быть. Бесило и то, что Марек лишь крепче прижал к себе, а учитывая, что член до сих пор был во мне, да ещё как-то подозрительно дёрнулся, убедилась окончательно, что никто и никуда меня не отпустит.

— Отпусти Гретосс, если не хочешь подпалить лицо.

Вместо этого мужчина резко поднялся, удобнее перехватывая, чтобы я не упала, а после куда-то быстро пошёл, продолжая молчать. Без понятия, почему я терпела, ничего не предпринимая. Тело и мозг словно существовали отдельно друг от друга, и я сгорала внутри от негодования череды событий, постоянно отнимающих «мой» выбор. Словно кукла, которую дёргают за ниточки. Сначала один, потом второй, а интерес всё возрастает, ведь кукла так и не ломается.

Когда мы оказываемся в спальне, в которой ранее проснулась, и стоит Мареку опустить меня на кровать, как со всей силой бью пяткой в мужской живот, чем удивляю волка. Он слегка сгибается, а я радуюсь, что физическая сила увеличилась. Но не прошло и секунды, как мужчина с утробным рычанием наваливается на меня, успевая развести мои колени в стороны, я же обхватываю ладонями крепкую шею, сжимая, что есть мочи, оплетаю ногой мужское бедро и вот, положение меняется. Гретосс на спине, я на нём, пытаюсь придушить. Но Альфе словно по боку мои потуги, он даже…усмехается, а в золотистых глазах проскальзывает восхищение.

— Ты меня пометил, кобель несчастный! — грозно шиплю, склоняясь чуть ниже, одной рукой продолжая сжимать шею, а второй бью кулаком в стальную грудь.

— Почему же, я очень даже счастлив, — хрипло протягивает, и я чувствую, как две крупные ладони ложатся в уверенном жесте на оголённые ягодицы, оглаживая их, как…собственность.

Опешив от подобной наглости, на миг утрачиваю злость, но стоит Гретосс чуть сдвинуть меня, давая ощутить лоном, «как» вновь он возбуждён, возвращаюсь в реальность, сжимая пальцы сильнее.

— Я убью тебя, волк, — грозно шиплю, дёргаясь, пытаясь сбросить наглые руки со своей попы, но лишь скольжу по возбуждённой плоти, отчего мужчина скалится, явно не желая более разговаривать.

— Ты хотела сказать: я люблю тебя? — рычит, продолжая улыбаться в оскале зверя.

«Он головой ударился, что ли?».

Моргаю, надеясь на слуховые галлюцинации, потом решаю, что до сих пор не пришла в сознание, а после…выпускаю немного магии ладонями, отчего Альфа от неожиданности шипит, отпуская руки, а я успеваю вскочить на ноги, отбегая подальше, и бегу к первой попавшейся двери. Успеваю захлопнуть её за мгновение до того, как Марек хватается на золотистую ручку. Закрываю замок, слыша отборную ругань и сильный удар по дереву, отчего раздаётся противный скрежет. Понимаю, что для волка это не преграда, и на чужое имущество ему плевать. Поэтому подбегаю к зеркалу, окончательно избавляясь от раскромсанной блузы, и с ужасом наблюдаю, как края раны от метки затянулись.

«Что ж, регенерация тоже улучшилась».

Включаю холодную воду, оттирая запёкшуюся кровь, и со вздохом ужаса, осознаю, что от метки не избавиться. По крайне мере я таких методов не знаю. Прикасаюсь пальцами к уже белёсым шрамам, чувствуя, как метка начинает гореть, посылая по телу короткие импульсы, вновь наполняющие низ живота тяжестью. И именно в этот самый момент дверь слетает с петель, заваливаясь на бок, а после с громким хлопком падая на кафель.

Гретосс просто перешагивает через поломанную древесину. Кажется, для него в данный момент всё утратило значение. Золотые глаза прожигают меня словно насквозь, мужчина даже увеличился в размерах, и почему-то из одежды на нём остались только джинсы с расстегнутой молнией. Волк занимает собой слишком много пространства, а его запах заполняет собой каждую клеточку моего тела, отчего ноги подкашиваются, но успеваю схватиться за мраморную столешницу. Мне совершенно не нравится реакция собственного организма, ведь я сейчас должна «рвать и метать», пытаться сбежать, а не…млеть от одного присутствия волка.

— Как ты мог оставить метку? — всё же тихо выдыхаю отчаянно, переводя взгляд в зеркало, лишь бы избежать зрительного контакта с Альфой, надеясь облегчить необъяснимую тягу тела.

— У меня есть на это полное право, Лилит. Теперь, перед всем миром ты — моя жена, — жёстко чеканит.

Кожей ощущаю воспламеняющий взгляд, слышу, как глубоко и тяжёло оборотень дышит, а сама смотрю на быстро затягивающуюся метку, в душе мечтая, чтобы она стёрлась и с моей души. Увы, это нереально.

— Что-то я не помню, чтобы ты делал мне предложение, а я соглашалась, — шиплю, выключаю воду.

— Ты — моя, ведьма. Мы связаны истинностью. И я выбрал тебя.

Не выдержав, громко рассмеялась, даже как-то…злобно.

— Ты меня выбрал? Ты, — тыкаю пальцев в сторону мужчины. — Меня выбрал? А, как же Ариэлла? Или уже забыл, как клялся «ей» в любви? Однако, быстро ты меняешь подружек, Гретосс, — с ядом выплёвываю, разбивая зеркало и, хватая первый осколок, разрезаю ладонь, наблюдая, как кожа расходится в стороны, течёт алая кровь, а затем…

Всё быстро начинает срастаться. А странно то, что я даже мимолётной боли не ощутила.

— Я не в том состоянии, Лилит, чтобы обсуждать что-либо.

Звучит…жутковато.

Поворачиваю голову, намериваясь бросить что-то очередное едкое, но замираю.

Гретосс тяжело дышит, вены на всём теле отчётливо выпирают, в глазах словно сама тьма поселилась, рот приоткрыт, и удлинившиеся клыки видно более чем. Тут же делаю глубокий вдох, и по лёгким бьёт запах…звериного возбуждения. Запоздало, но доходит…

— У тебя гон, — обречённо выдыхаю.

Сразу становится понятна реакция и моего тела.

Учитывая нашу истинность, а теперь ещё и наличие метки, я просто не могу не чувствовать состояние того, с кем меня по глупости соединили Боги. Я не дура, про истинность многое вычитала, и знала, «как» реагируют самки на гон своих самцов. Это словно вирус, передающийся воздушно-капельным путём. С ума сходит Марек, а затрагивает и меня. И становятся понятны усмешки Леванта, почему он оставил нас одних, как полагаю, его и в доме нет.

— Чёрт! — судорожно выдыхаю, бросая взгляд на небольшую щель между Гретосс и проёмом двери.

Даже пытаться бессмысленно, не смогу проскочить. Конечно, можно применить и силу, но я сейчас находилась в том состоянии, когда мысли куда-то уплывали, а возбуждение тела отодвигало мозг далеко в тёмный ящик.

— Даже не думай сбегать, — угрожающе рыкнул, надвигаясь на меня.

Ощущение, словно лев загоняет мышь в угол.

— Я позволю тебе поиграть в добычу хищника, но припасём ролевые игры на потом, — закончил, хватая меня за плечи и резко дёргая на себя.

Судорожно сделала вдох, напряжённо и всё равно со злостью вглядываясь в золотые глаза. Хотела ударить коленкой, но Гретосс её перехватил, а после легко подхватил меня одной рукой, отчего мне пришлось обхватить ногами крепкий стан, чтобы не упасть.

— Твоё сопротивление возбуждает, ведьма, — рокочет на ухо, обжигая дыханием шею, а после…

После целует метку, и у меня закатываются в экстазе глаза, а голова откидывается назад. Весь мир по щелчку словно суживается до одного оборотня, только успеваю впиться пальцами в литые плечи.

Как-то быстро мы вновь оказываемся в спальне. Марек опрокидывает меня на кровать, быстро разрывает одежду, избавляется от своих джинс, а после дёргает меня на себя, переворачивая на живот, и за бёдра дёргает чуть вверх, вынуждая приподнять попу. Нарочито медленно, играючи, оглаживает ягодицы, а мне уже эта лёгкая ласка бьёт по нервам, вынуждая вздрогнуть и, зашипев, вцепиться зубами в покрывало. Вдруг волк целует сначала одну ягодицу, затем вторую, тут же прикусывая, словно помечая территорию, а когда его язык облизывает нежные складки моего естества, обводя клитор по окружности…

— Ах…! — протяжно стону, упираясь лбом в шёлк покрывала.

Шершавый язык бьёт по стенкам влагалища, делаю судорожный вздох, успевая вновь закусить покрывало. Вместо стонов, глухое мычание, а каждая манипуляция наглого волчары заставляет вздрагивать всем телом и ненавидеть себя. Только непреодолимое желание туманит мозг, вымещая ненависть далеко за забор. И в какой-то момент не понимаю: то ли схожу с ума от действий Альфы, то ли от разрывающих противоречивых эмоций и мыслей.

Вдруг получаю передышку, так как более не ощущаю волка поблизости. Кладу голову набок, прислоняясь щекой к холодному шёлку, приоткрываю глаза, но тут же вновь закрываю. И…

Ягодицы обжигают две крупные ладони, чуть приподнимая, открывая меня больше для Марека, и…

Мой громкий стон, кажется, раздаётся на весь дом, стоит мужчине вогнать огромный член до основания, тут же сделав пару коротких движений. Звериное рычание возбуждает ещё больше, и я уже готова сорваться на крик от непрерывающихся движений. Меня словно разрывает изнутри от накатывающего экстаза. Хватаю ртом воздух, и тут же выдыхаю вместе со стоном.

Гретосс обхватывает ладонью за шею, вторую кладя на живот, а затем дёргает резко на себя, отчего впечатываюсь спиной в разгорячённую каменную грудь. Дико, безумно, Альфа жадно целует кожу плеча, ключиц, шеи, словно хочет сожрать. Когда же ощущаю прикосновение к метке, меня накрывает волной оргазма, и я превращаюсь в желе в мужском захвате.

Один. Два. Три…

Кажется, фейерверки не перестают взрываться перед глазами, обжигая всё тело новыми и новыми волнами сумасшедшего удовлетворения. Я словно растворяюсь, познавая высшее блаженство.

— Ррррррахг…, - как-то странно рычит мужчина, впиваясь пальцами в мой живот.

Горячая струя семени бьёт по стенкам влагалища, вынуждая вновь содрогнуться.

Гретосс падает на кровать, утягивая меня за собой, но не даёт и минуты передышки, разворачивая на бок, приподнимая ногу и вновь вгоняя член на всю глубину. И, кажется, эта пытка не прекращается. Вскоре и вовсе перестаю улавливать связь с реальностью.

Альфа только меняет позы, всё стараясь поцеловать метку или укусить, словно напоминая себе, мне и всему миру, что мы отныне связаны навсегда. В какой-то момент, получив минутную передышку, удивляюсь своей выносливости. Раньше мы в таком ритме и так долго сексом с Гретосс не занимались, да я впервые с гоном оборотня сталкиваюсь. Слышала от Евы, что это обычно длится дня три, у кого-то пять, и, если слова подруги правда, то не представляю, как буду себя чувствовать после такого…марафона.

На небе появляются первые звёзды, когда Марек помогает мне облачиться в длинный шёлковый халат, а после подхватывает на руки, унося на кухню.

Пока сижу на барном стуле, подперев голову рукой, из-под ресниц рассматриваю обнажённую мужскую спину с литыми мышцами и извилистыми линиями чёрной татуировки. Сразу вспоминаю смысл рисунка, криво улыбаясь. Гретосс же продолжает уверенно перемещаться по комнате, готовя нам поздний ужин. В одних боксёрах он смотрится чертовски сексуально, и это грех не признать.

— Я убью Ариэллу, — спустя время уверенно выдыхаю, отчего волк останавливается.

Только вижу, как мужская спина напрягается, а голова невольно дёргается. Видимо, он хотел развернуться, но в последний момент передумал.

— Местью ничего не исправишь, — слышится напряжённое.

И вот оно!

Вновь на глаза падает красная пелена, и хочется придушить Марека. Даже обхватываю пальцами рукоять ножа, лежащего поблизости.

— Защищаешь бывшую подружку? — с ядом спрашиваю, откидываясь на миниатюрную спинку барного кресла.

— Ревнуешь? — в тон мне спрашивает, оборачиваясь полубоком.

Серебристые глаза пронзают вызовом, но чувствую себя уверенно, ведь Гретосс не знает самого…главного.

— Я должна тебя любить, Марек, чтобы ревновать. А в данный момент мне хочется тебя зарезать этим ножом, — для наглядности машу холодным оружием на уровне лица, «мило» улыбаясь.

Волк нагло ухмыляется, разворачиваясь ко мне всем корпусом, прислоняясь своей шикарной задницей к кухонной столешнице, а руками упираясь в стол по бокам от себя. Слишком самоуверенная поза.

— Это весьма сильные чувства, Лилит. Совсем скоро ты признаешь целиком и полностью нашу связь, свои истинные чувства ко мне, и обо всём здесь сказанном забудешь.

Сжав рукоять ножа, что есть сил, готова была метнуть в свою цель, но…

Нож оказался отложен в сторону, а я взяла себя в руки, понимая, что есть иной способ «задеть» волка. Возможно, что-то…неправильное отразилось в моей реакции, так как Гретосс едва заметно сконцентрировался, словно каменея.

— Хочешь расскажу то, что знаю я, но не ведомо тебе? — лениво протянула, вновь подпирая голову рукой.

— Собираешься поделиться со мной своими тайнами, Лилит?

— Можно и так сказать, — пожала плечом, даже не собираясь слушать дальнейшую речь волка. — Ева успела мне про многих рассказать, в том числе о том, как её, ещё будучи подростком, спасла Виталина. Девушку ранил охотник заражённым магией клинком, но мой братец спас волчицу, всего лишь клинок сломав, тем самым и заклинание потеряло свою силу. Ещё мне поведали, что охотники убили много волков, истребляя целые семьи. Твои родители тоже пали от их рук. Но думаю, ты и сам прекрасно знаешь, что в одиночку охотники не могли совершать свои грязные злодеяния. Когда Ева спасла Луциана, она решила, что именно та самая ведьма приложила руку к уничтожению твоего вида, вот только, «та» была лишь…ученицей более опытного мастера.

— К чему ты ведёшь? — холодно спросил, уже вцепляясь в мраморную столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Только верховная ведьма, обладающая способностями предвидения, являющаяся одной из самых талантливых в искусстве новых изобретений магического типа, могла наградить охотников той силой и теми оружиями, которые нанесли столь огромный урон твоему виду. И представляешь, именно той самой верховной ведьмой оказалась Ариэлла.

— Врёшь, — рыкнул, мотнув головой, словно отрицая услышанное. — Мы уже встречались, когда родителей убили охотники. Как я успел понять, ведьма любила меня. Так, зачем ей уничтожать мою семью?

— Ревность, — пожала плечами, легкомысленно хмыкнув. — Но, роясь в твоих воспоминаниях, всё же уловила один интересный момент. Я видела, как твой отец смотрит на Ариэллу. Предполагаю, он о чём-то догадывался, может просто ей не доверял. А, если и ты отметёшь свою гордыню, и вспомнишь прошлое, искоренив все чувства, может тоже припомнишь какие-то наставления отца, или странные слова на счёт этой суки.

Гретосс замолчал, смотря на меня, но при этом находясь словно не здесь, а…в далёких воспоминаниях. Прошло несколько минут, прежде чем мужчина отмер, с яростью и болью, граничащей с отчаянием, буравя меня взглядом.

— Почему же ты раньше не поделилась своими…предположениями? — зашипел, под конец нервно дёрнув губой, обнажая удлинившиеся клыки.

— Хотела дать тебе насладиться счастьем от воссоединения с любовью всей твоей жизни, познать вновь вкус этой…лёгкости, вернув утерянные части души, которые ты растерял после её исчезновения. А после рассказала бы правду, чтобы ты в полной мере почувствовал, что такое настоящая боль, — произнесла равнодушно, словно о погоде за окном вещала.

Альфа так сильно сжал мраморную столешницу, что она издала характерный треск, пустив трещину по диагонали.

— Ты бы так не поступила, — продолжая отрицать прошлое, настырно прорычал.

— Почему же? Я ведь ведьма и «та ещё сука». Или забыл своё отношение к ведьмам?