Найди

Глава 76

Я не верю глазам, но у Гая дрожат руки.

Как мне раньше казалось, он непоколебим. Что он не умеет пугаться чьей-то смерти, учинённой его же руками. Ведь сколько лет ему бросали жертв, а он расправлялся с ними, совершено никого не жалея.

А сейчас он до смерти напуган.

Я продолжаю держаться за живот, а искусственная кровь пропитала всю мою кофточку. Я нарочно надела светлую блузку, чтобы красные пятна были отлично видны.

Среди окружающих нас людей вдруг показываются Нейт с Зайдом. Я стараюсь о них вообще не думать. Игнорировать их присутствие.

После учинённого, достаточно придя в себя, Гай подлетает ко мне. Он осторожно хватает меня за спину, пытаясь приподнять, а я всё играю роль несчастной жертвы, слегка лишь наклоняя голову, чтобы взглянуть на Вистана. Один из его, получается, бывших телохранителей подходит к нему, касается пальцами шеи, а потом переглядывается с остальной охраной.

Всё это говорит само за себя.

Вистан Харкнесс мёртв.

— Каталина, я отвезу тебя в больницу, — произносит Гай. — Дай мне взглянуть на рану.

Его руки заботливы. Они всегда были заботливы по отношению ко мне, но сейчас я упорно игнорирую этот факт, вспоминая, что он сделал.

Потом я снимаю маску.

— Нет никакой раны, — говорю я холодно.

Он хмурится в ответ, слегка даже отстранившись.

— Я одурачила тебя так же, как ты дурачил меня, Гай.

И после своих слов я убираю руку с живота, демонстрируя искусственную кровь и полное отсутствие каких-либо повреждений, помимо небольшой щели, произведённой ножичком, что на блузке, что на моём теле. Бросаю сам ножик в сторону.

Гай понимает всё и без дальнейших слов. Он понимает, что своим поступком я заставила его убить отца. А потом оборачивается и смотрит на друзей. Зайд пока всё ещё считает, что знал о моём плане полностью, он всё ещё считает, что после сотворённого я просто предложу Гаю передать мне власть, и сам он не будет сидеть на месте отца.

Взор зелёных глаз возвращается ко мне.

— Теперь ты свободен от одного бремени, — говорю я, — но крепко связан с другим. По моему повелению.

Гай наводит на меня взгляд, полный страха. Я думаю, сейчас в нём борются сразу несколько чувств. Смерть отца как подарок для него, как избавление от тяжкого прошлого, от человека, издевавшегося над ним многие годы... И вместе с тем теперь он осознаёт, что теперь возглавит Могильные карты не по своему желанию, не защитив меня, а только из-за моего обмана. Что теперь каждый член этой крупной мафии будет подчиняться ему одному. Что исполнилось то, чего он так боялся.

Я всё это устроила. Во имя мести. А он пока растерян и не понимает этого до конца.

Гай тянет руку в мою сторону, а я отстраняюсь, вставая на ноги.

— Не смей меня трогать. — Мой голос звучит как лезвие ножа, которым я безжалостно режу всех вокруг. Я стараюсь выдавать всё, что сейчас чувствую. — Не надо.

— Каталина... — шепчет он.

— Ничего не говори. Не усложняй и без того сложную ситуацию.

Гай недоумевает. Теперь зелёные глаза полны изумления и крайнего удивления. Он хмурится, глядя на меня.

— Знаешь, — начинаю я, не отводя взгляда, — мне столько хочется тебе сказать. Например, напомнить про всю ту боль, которую ты привнёс в мою жизнь.

Он отшатывается от ужаса. Нервно сглатывает, рука, крепко держащая пистолет, роняет оружие. Гай качает головой:

— Каталина, пожал...

— Замолчи! — кричу я. — Не смей меня сейчас перебивать. Ты уничтожил мою жизнь. И знаешь, если бы у меня была такая возможность, я бы стёрла тот день, когда позволила себе тебя полюбить.

Его глаза теперь состоят на девяносто процентов из отчаяния и на десять — из мольбы. Но несмотря на то, как жалко он смотрит на меня, как безмолвно молит о прощении, я продолжаю говорить твёрдо:

— Я не хочу тебя ни слышать, ни видеть, ни знать. Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. Так, будто никогда и не существовал.

Гай встаёт, делает шаг вперёд, снова тянет ко мне свою ладонь. Нуждается в очередном доказательстве того, что я всё ещё стою перед ним и никуда не ушла. Или же он хочет удостовериться в том, что я просто какая-то голограмма или галлюцинация. Будто бы я снюсь ему. Что настоящая Каталина этого всего не бросила бы ему в лицо.

По-прежнему собираюсь противиться и делаю шаг назад, отходя от него и не давая ему приблизиться.

— Ты просто взял и сжёг мою жизнь, — цежу я сквозь зубы. — Ты не дал мне выбора, Гай. Ты снова и снова приносил мне боль и страдания. Ты уничтожил мою свободу, моё право на нормальную жизнь. Ты сделал меня подобной себе – бесчеловечным монстром, без чувств и сердца.

Он отпрянул будто от огня. Его грудь начинает вздыматься слишком быстро, словно ему тяжело дышать.

— Всё кончено, Гай. Теперь ты перестанешь существовать для меня. Теперь ты для меня мёртв.

Гай медленно отрицательно качает головой. Он растерян, он напуган, он в панике. Его глаза заполняются ужасом, дыхание слишком громкое и быстрое.

— Нет... Не бросай меня, — шепчет он, кривясь от боли и впервые наплевав на свою гордость. — Не оставляй меня одного.

На этот раз я, сжигая все остатки человечности, которые ещё во мне теплились, делаю шаг вперёд и уверенно, чётко выговаривая слова, спрашиваю:

— Помнишь, однажды я сказала, что разобью тебе сердце за то, что ты разбил моё?

Гай сжимает губы, а глаза уже слезятся.

Конечно, помнит. Он всё помнит.

И тогда я добавляю:

— И сейчас я сдерживаю своё обещание.

Мне кажется, мои слова летят в него как сотни ножей, вонзающиеся ему в грудь, прямиком протыкая сердце. Гай Харкнесс, стоя передо мной, медленно умирает. Я вижу, как стекленеет его взгляд, как разжимаются губы и обессилено опускаются плечи.

Вижу, как Кровавый принц плачет. Вижу, как по его щеке уже катится одна слеза, за которую отец наверняка выпорол бы его до полусмерти, а потом использовал свою любимую «доску наказаний» снова.

— Прощай, — говорю я. — Надеюсь, никогда больше не увидимся.

Я отворачиваюсь от него, но в спину мне не поступает ответного удара. Он больше ничего не произносит, не издаёт ни единого звука, который напомнил бы о том, что он всё ещё жив.

Потому что на самом деле он уже мёртв.

Это я убила его.

Я вонзила нож в сердце Гая Харкнесса, совершенно об этом не жалея. Потому что таков был план с самого начала. С того самого дня, когда он вырвал из моей груди сердце и разбил его на миллионы кусочков. И я пыталась... Я старалась собрать все осколки воедино, его поступки постепенно излечивали кровоточащие раны, пока последняя капля окончательно не добила меня.

Он сделал так, что мои родители посчитали меня мёртвой. Он сделал так, что я никогда больше не смогу дышать ровно. Он сделал так, что теперь я известна как его жена, как обладательница золотой карты, как жестокая женщина Кровавого принца, которую следует избегать. Он решил, что я теперь его собственность. Как и говорил Вистан...

А мне едва исполнилось восемнадцать, прежде чем я стала женой наследника англо-американской мафии, вселяющей страх даже в холодные и каменные сердца. И теперь мне придётся жить с этим. Но без него. Вычеркнуть его из воспоминаний, сжечь как ненужную вещь.

Среди множества глаз я вдруг замечаю знакомые. Небесно-голубые.

Нейт.

Но я вижу не просто глаза.

Его взгляд... Взгляд напоминает мне о лживом обещании, которое я дала ему когда-то.

«Обещай, что не разобьёшь Гаю сердце» — тогда сказал он.

«Обещаю» — выдала я в ответ.

И нарушила слово, потому что ещё тогда знала, что вру. Но вынести взгляд разочарования мне не под силу, поэтому я отворачиваюсь от лица Нейта и спешу уйти. Шепчу лишь нечто вроде: «Прости...» и на этом всё.

Зайд же не церемонится. Он не смотрит на меня с грустью, напротив, его взгляд очень холоден и зол, и при этом слегка растерян. Только сейчас он понял мои недомолвки. Но карие глаза на меня долго не смотрят, Зайд отворачивается уже спустя три секунды. Ему словно противно на меня смотреть, а я его в этом не виню. Всё правильно. Пусть я буду противна для них всех. Именно этого теперь я искренне желаю. Ведь их больше в моей жизни не будет, будто никогда и не было.

Я быстрым шагом покидаю двор Харкнессов, я пробегаю мимо растерянных горничных, охранников, пока не получающих никаких приказов. Я в последний раз окидываю взглядом поместье Харкнессов — огромные крыши, окна, двери, высокие стены, тянущиеся высоко вверх. Теперь это место будет сниться мне в одних кошмарах, но в действительности я никогда больше не ступлю на эти земли.

Ворота распахнуты, я выбегаю наружу. Вырываю из-под кофты пакет, бросаю на землю, совершенно не волнуясь о том, куда он упадёт и кто его может найти.

Сложно. Горько. Даже страшно.

Может, я и думала, что смогу хладнокровно избавиться от любых чувств к Гаю, но бежать от него, сломя голову, сложнее, чем я предполагала. Я вспоминаю его лицо, а потом себе же и кричу, что он заслужил всё это. Что я не должна его жалеть.

Но слёзы Кровавого принца я вряд ли когда-нибудь смогу забыть.

На горизонте показываются деревья. Я приближаюсь к назначенному парку всё ближе и ближе, сердце то трещит, то сжимается, то стучит в два раза быстрее. Я волнуюсь, боюсь и пытаюсь не зарыдать. На груди висит один мой кулон, а на пальце кольцо в форме змеи, подаренное Гаем. Почему-то я решаю от него не избавляться.

Воздух кажется легче, а невидимые тяжёлые камни, которые лежали на моих плечах всё это время, будто падают у моих ног, освобождая меня. Я больше не чувствую оков на своих запястьях.

Ведь по сути теперь я свободна. Путём заточения другого человека.

— Лина! — слышу я голос папы со стороны деревьев.

Он пришёл. Он меня ожидает.

И без лишних раздумий я бегу навстречу к нему.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ