Глава двадцать седьмая

Я падала в никуда. В серую муть безвременья, так падают хлопья сухой травы, заваренные крутым кипятком: кружатся, кружатся, не понимая, куда попали, не смирившись с тем, что ещё немного, и они отдадут зелью всю свою силу… Сердце зашлось от ужаса, мне в жизни не было так страшно! Крик звенел в ушах, я даже не сразу сообразила, что это мой собственный крик… Странно, что на него оставались силы, несмотря на то, что воздуха уже не хватало, горло саднило чем-то горьким, вдохнуть полной грудью невозможно…

Я смирилась. Понимала, что умру, и даже ждала его, последнего удара с огромной высоты. Только бы всё кончилось сразу: не хочу страдать от боли.

Колокольчик. Я понимала, что Ролан будет безутешен, но да простит меня Милосердная, за грифона я боялась больше. Потому как что горе делает с людьми, я знала, видела эти глаза. Детей, переживших смерть родителей, женщины, у которой горы забрали мужа и сына. Они страдали. Но они могли жить дальше. А грифон. Что если он не сможет? Может быть, Уля…

Я вдруг поняла, что не падаю. Удара не было, я лежала на чем-то, дурно пахнущем и…

— Апчхи!

— Будьте здоровы, — сообщил мне вежливый маркиз.

К сожалению, он никуда не исчез. А жаль. Его маленькие алчные глазки смотрели с укоризной. По крайней мере, так показалось, хотя сфокусировать зрение я не могла: всё вертелось и кружилось волчком. Где я? И, главное, как отсюда выбраться? Вряд ли предатель притащил меня туда, где безопасно и хорошо. Кажется, он говорил, что доставит меня Хозяину?

Круговерть перед глазами не желала униматься, попробовала смежить веки — стало ещё хуже. Яркие точки и пятна плясали, сливаясь в бурный хоровод. Слабость угнетала, не позволяла оказать сопротивление, вскочить и кинуть заклинание.

— Вы меня оглушили, — недовольно проворчал маркиз. — И стоило так кричать?

Он замолчал, наступила пауза. Чего он ждёт? Извинений за неприличное поведение во время собственного похищения? Уродец. Если бы я могла, защемила бы все нервы и сдала бы Альфреду. От злости стало немного легче, пятна уже не кружились перед глазами, появилась чернота. Спасительница, как хорошо…

И я осмелилась приоткрыть один глаз.

Темница. Собственно, этого и следовало ожидать. Знакомый полумрак, решётки, коридоры, запах земли и гнилой соломы. Интересно, все подземелья похожи друг на друга? Конкретно это мало чем от отличалось от тех, где я уже была. В форте и у короля в замке. Что-то часто я заглядываю в подземелья последнее время.

Маркиз Роунмар по-прежнему стоял за решёткой, не сводя с меня недовольного взгляда.

— Вам действительно плохо? Или вы притворяетесь?

Хотела замотать головой, прогоняя дурноту, но побоялась, что снова всё закружится. Прислушалась к себе, магия исчезла. В солнечном сплетении тянуло болью и тоской по утраченной силе. Такого не было ни разу. Жуткое ощущение, как будто в груди прожгли дыру, а внутрь положили тлеющий уголь…

— Я пришлю целителя, — злобно блеснул глазами маркиз, удаляясь в темноту.

Со стоном привалилась к холодной каменной стене. Ролан и Норфолк почти успели. Почти.

Где я? В горах? Куда мы провалились с маркизом вместе? И что это было? Интересно, в Академии знают о таком способе передвижения? Вот бы знали, и на голову врагов свалились королевские гвардейцы, маги и… Ролан. Злой. Очень злой Ролан.

Хотя… В горах вести военные действия, тем более с противником, для которого они родные… задача опасная и непредсказуемая. Эхо подземелья страдающе и гулко подхватило мой тяжёлый вздох и унесло в темноту. И тут… Я услышала ответ! Стоны. Тяжелые, горестные, болезненные.

В этом подземелье я не одна? Подобралась к кольям решётки, осторожно выглянула.

Чудовища. В каждой из клеток длинного полутёмного коридора алые угольки злых, алчущих смерти глаз…

В страхе отползла вглубь камеры и замерла, забыв про головокружение.

Чудовища яростно выли, желая добраться до меня. Вспомнилась сказка про Хранителя гор.

— Помоги! — взмолилась, вдыхая запах земли. — Помоги! Прошу не только за себя, за всех! Они же не виноваты.

Тот, кто сидит под горой

Кто сторожит покой.

Тяжёлые, неуклюжие шаги эхом раздаются в пустом пространстве. Страшно… Я даже дышать перестала. Вряд ли в таком месте придёт к тебе кто-то хороший. И уж точно это не тот, кто сидит под горой, добрый и справедливый…

— Ш-ш-ш-ш, — кто-то шуршал по камням, с трудом переставляя ноги.

Чудовища смолкли, стало совсем тихо и от этого жутко.

— Ш-ш-ш…

Шаг. Ещё один. Ещё. Всё ближе и ближе ко мне. Я пытаюсь справиться с паникой, стараюсь дышать ровно, размеренно, но ничего не выходит.

— Ш-ш-ш…

Скрюченные пальцы с когтями осторожно, даже как-то бережно обнимают прутья решётки моей темницы. Сердце сжалось, но не от страха, а от какого-то необъяснимого чувства единения с этим существом. Я не вижу чёрных нитей паутины, но представляю себе, как они опутали женщину. Женщину? Почему-то я в этом совершенно уверена, может, по обрывкам одежды? На голове белая косынка, в которую тщательно убрали волосы…

— Кто ты? Как ты сюда попала?

Чудовище вздыхает горько, обречённо, словно читает мои мысли. Я знаю: она тоже «узнала» меня, тоже почувствовала эту странную связь! Смотрит пристально, глаза на миг становятся почти… Почти человеческими.

И я с ужасом понимаю, кто это.

Понимаю, но боюсь поверить.

— Уля, — шепчу я. — Ришка?

Вопль, полный неизбывной боли, отражается от стен, подтверждая мою догадку.

Передо мной мама девчонок, которую… Стоп. Она мертва! Мне же говорили. Горы забрали. Эпидемия.

Если я выберусь отсюда… Точнее, когда я выберусь. Первое, что сделаю, — раскатаю Биргенгем по камешку! Как минимум ту гнилую его часть, что посмела врать.

— Я тебя вытащу, — тихо говорю чудовищу.

Моя рука и когтистая лапа сплелись вместе, обнимая колючие прутья.

— Что у вас тут происходит? Лаура! — раздался визгливый, требовательный голос Роунмара.

Околдованное чудовище вздрогнуло. Я почувствовала, как сильно Лаура ненавидит этот голос и сколько боли приносит ей всё, что связано с ним и этим местом.

Маркиз одарил нас подозрительным взглядом. Страх застыл в зрачках. Он боится. Смертельно боится, что что-то пойдёт не так, что его пресловутый Хозяин будет чем-то недоволен. Чем же держит его этот монстр? Его и всех, кого он превратил в чудовищ? Вот кто истинное чудовище — зло, с которым мне придётся столкнуться лицом к лицу.

Заколдованная женщина посмотрела на меня, зарычала, скорее, привычно, устало, чем агрессивно. Чтобы показать маркизу, что вот она я, чудовище. Все как положено. Не тревожься, все идет, как задумал хозяин.

— Чем это вы тут занимались?

— Моду обсуждали, — бросила я, прожигая Роунмара ненавидящим взглядом, мне бы сдержаться, но не вышло. — С тем, кто жаждет откусить мне голову, самое оно вести светские беседы, маркиз, вы не находите?

Прости за эти лживые слова, Лаура.

Женщина зарычала и медленно направилась вглубь подземелья, едва передвигая ноги, зловеще шаркая по каменным плитам. В ответ ей неслись звериные стоны других заколдованных.

— Что ж, — маркиз растянул тонкие губы, — ничего не вижу плохого в светских разговорах, Джо. Продолжим? Как вам идея лишить улучшенных го́лоса? Гениально, не правда ли? Особенно женщин.

Я сжала кулаки, глотая самые страшные ругательства, которые знала. Улучшенных? Вот как они с Хозяином называют ужас, что сотворили с людьми? Бесчеловечно.

Огляделась. Это ж сколько мне тут работы предстоит? Расколдовывать и расколдовывать…

И тут я вспомнила. Зелье! Я ведь так и не напоила им чудовище, томящееся в подземельях дворца. Зелье мое чудовище так и не получило. Как так вышло? С чего я сорвалась? Котелок же так и остался около клетки…

Спасительница милосердная! Что на меня нашло…

— Пойдём, — маркиз рванул рычаг в стене. — Хозяин ждать не любит.

Колья решётки со скрипом поползли вверх, я же отскочила к самой дальней стене во тьму. Понимала, что это, скорее всего, бесполезно: камера крошечная, Роунмар всё равно до меня доберётся.

Ролан… Ролан, где же ты. Помоги. Помоги мне!

Маркиз просто взбесился от гнева! Он вытащил меня и, не обращая внимания на мое сопротивление, поволок вдоль подземных лабиринтов. Он хватал меня за плечи и толкал вперёд, тогда с трудом удавалось увернуться от каменных выступов, чтобы не разбить голову. Но маркиза это не волновало. Казалось, он в тайне надеется, что я умру по дороге к Хозяину. В его глазах читалась уверенность в том, что так будет лучше, и от этого всё внутри холодело.

— Прекратите изображать из себя тонкую трепетную натуру, — с ненавистью посмотрел на меня маркиз. — Я даже сочувствую Хозяину. Надеюсь, после беседы с вами он опомнится и отдаст приказ на уничтожение.

Как заставить предателя ненавидеть тебя изо всех сил? Рецепт прост: спасти беременную королеву, нарушив все планы.

С каждым шагом мы удалялись всё ниже под землю, проходы становились уже, воздуха не хватало.

Легенды лгут! Горы — зло.

Тот, кто сидит под горой.

Кто сторожит покой…

Нет тут никого.

Глупые сказки! Даже равнодушное море и то милосерднее! Оно всего лишь безразлично к крошечным, ничего не значащим с точки зрения стихии человеческим жизням, а тут… Камни дышали ненавистью. Чёрная, щедро разлитая по переходам и тоннелям злоба источала яд, проникающий тонкими нитями в душу…

Маркиз дёрнул за руку, принуждая идти быстрее. Потеряв равновесие, я едва не упала. Пытаясь удержаться на ногах, оперлась о стену.

«Помоги…» — раздался шёпот в моей голове.

— Что? Чем? — вскрикнула я.

Эхо отразилось от каменных сводов. Эхо побежало дальше к тому неведомому, что просил меня помочь. Так взывают к Милосердной. Так молятся лишь перед смертью в последней отчаянной попытке спастись.

— Не изображай сумасшедшую, — вокруг моей кисти снова сомкнулись железные пальцы маркиза.

Он сжал изо всех сил, я взвыла от нестерпимой боли. Так кости сломать можно!

— Больно? — с надеждой спросил мужчина, сверкнув полным безумия взглядом.

Поворот, ещё поворот, меня вновь хватают за плечи и толкают прямо в каменную стену. Зажмурилась, ожидая удара, возможно, последнего в моей жизни, но ничего не произошло. Я просто растянулась на полу.

Больно… Очень больно. Но я жива.

— Ну что же вы, маркиз, разве можно обижать нашу гостью? — раздался знакомый голос.

Где-то я его уже слышала.

Нежная, якобы извиняющаяся улыбка, голубые глаза светятся неподдельным участием… Так настоятельница храма Милосердной смотрит на падшую женщину, искренне веря в очищение заблудшей души, на самом деле предвкушая солидное пожертвование родственников, жаждущих смыть пятно позора со своей семьи.

Ллонк. Аптекарь из Биргенгема. Тот, кто так отчаянно жаждал добиться опекунства и покровительства над несчастными обездоленными сиротками. Тот, на кого я наставляла арбалет. Как же вовремя мы с Колокольчиком приземлились тогда на эту злосчастную площадь! И какая досада, что болт не соскочил! Одним мерзавцем на свете стало бы меньше.

Понимала, что всё бессмысленно, что передо мной двое мужчин и они сильнее, но… Не выдержала. Бросилась на Ллонка, добраться до горла, а там будь что будет.

Меня отнесло от так и не переставшего улыбаться аптекаря. Аккуратно, должна признать. Ко мне кинулся маркиз, занес руку.

— Не сметь, — приказал Ллонк, и Роунмара откинуло в противоположную сторону. — Джо, Джо, — сладко-приторный, шалеющий от собственного превосходства голос. — Какая вы всё же неугомонная. Маркиз, оставьте нас.

Не в силах подняться, огляделась. Лаборатория господина Деррела в Академии поразила, но то, что я увидела здесь! Вот она, вершина современного прогресса, спряталась в скалистых горах на окраине мира.

Чего тут только не было! В голове мелькнула мысль: кто же финансировал всё это? Кто-то явно богаче самого короля, ибо в том, что Альфред к этому не причастен, я была уверена.

От котелков и прочих приспособлений, не лишних в искусстве зельеварения, разбегались глаза, но вдруг я увидела нечто, заставившее замереть, потеряв всяческий интерес ко всему остальному. На столе, прямо перед Ллонком, стоял котелок. Мой котелок. Тот самый, которым его величество Альфред предлагал огреть Ролана. Как давно это было.

Я оставила его в подземелье. Перед клеткой с чудовищем, не успев напоить зельем сына госпожи Норри.

— Восхитительно вы варите зелья, моя дорогая!

С трудом, но я всё же смогла встать. Шатаясь, одной рукой держась за каменную стену, шагнула к столу.

— Хмм, — меня рассматривали с уважением, или… показалось? — И неплохо противостоите магии воздействия. Я приказал Роунмару доставить вас из дворца и захватить образец зелья, которым вы собирались расколдовать одного из улучшенных, которого вам удалось у меня украсть. И? Этот никчёмный маркиз, даже используя мою гениальную разработку, едва не провалил всё дело!

Зря вы так, господин Ллонк. Как видите, я здесь, спасибо за «приглашение». И зелье у вас. Как жаль, что я тогда испугалась опробовать его сама. Но о какой «гениальной» разработке идет речь?

— Посмотрите! Зелья, рабочего зелья, которым вам удалось обратить трансформацию, осталось всего несколько капель!

Как несколько капель? А куда оно делось? И как это: обратить трансформацию?

— Странно, — Ллонк нахмурился. — Как же так получилось, дорогая? Зов заклятия выманил птичку из подвала, так? Так. Маркиз тут же спустился за зельем в подземелье. Если верить Роунмару, он торопился. Торопился выполнить мой приказ!

Глаза аптекаря сияли лихорадочным блеском, словно… Словно ртуть! Я вдруг отчётливо осознала: Ллонк безумен. Холод сковал тело, я вся оцепенела от ужаса.

— В подвале никого больше не было: все ловили предателя и изменника. Даже глупого Норфолка взяли с собой! И стражу. Кто же опустошил котелок? А? Ваши предположения, Джоанна?

Он уставился на меня злыми немигающими глазками. От боли хотелось выть, но я держалась. Такое чувство, что чьи-то паучьи лапки скребут голову изнутри, разбирая сознание на части… Ещё чуть-чуть, и голова, казалось, лопнет.

Ллонк отвернулся, и я рухнула на пол безвольной, набитой травами тряпичной куклой. Под носом защекотало тепло, липко. Провела испачканной ладонью — кровь.

— Ты не знаешь, — утвердительно вздохнул маг.

Его голос снова сделался мягким и понимающим, от чего захотелось вцепиться этому ненормальному в глотку!

— Но в подвале никого не было, — Ллонк шевелил губами, продолжая вести этот диалог с самим собой. — Никого… кроме… чудовища?! Или теперь не чудовища?

Значит, мне удалось?! Удалось!!!

Смех безумца покатился по подземным коридорам, отскакивая от каменных выступов, эхом множась в пустоте.

Голова трещала от боли и невозможности понять этого злого гения… Как так происходит, что вдруг из мага — талантливого, знающего мага — уходит, исчезает бесследно всё человеческое? Милосердие? Сострадание? Ценность не только своей, но и чужой жизни? Как можно нести в себе столько тьмы и жестокости, когда тебя окружает такая волшебная красота? Туманы, закаты и рассветы в горах, хрустальные водопады, радуга, полное ярких звёзд небо…?

Ллонк продолжал бесноваться, не в силах остановиться. Смех истеричный, похожий то на хрюканье дикого кабана, то на жалобный крик чайки, сотрясал стены лаборатории, заставляя сердце сжиматься от ужаса.

— Значит, этот неугомонный парнишка протянул лапы, — аптекарь наклонился надо мной, уперев руки в колени и стараясь перевести дух, — и выпил моё зелье?!

— Моё зелье… — нашла силы прохрипеть я. — Моё.

— Но предназначено оно было мне, — он поднял палец вверх. — И не спорьте со мной, Джо.

Я и не думала спорить. Бесполезно. Он же… Совершенно потерял рассудок! Милосердная.

— Вы умница, Джо! — не глядя на меня, маг внимательно рассматривал остатки зелья в котелке. — Невероятно… С завтрашнего утра займётесь делом. Сварите ещё. Хочу понять, каким образом можно нейтрализовать данный состав. Проведём ряд экспериментов. Лауру пора вывести из улучшенной формы. Она замечательный травник — в состоянии рабочего мага от неё будет больше пользы. Надеюсь, её упрямство и неуёмная жажда лезть не в своё дело за это время поутихли. Быть чудовищем не просто, Джо! Это мучительно. Они испытывают нечеловеческие страдания! Будете себя хорошо вести, я буду великодушен и не стану применять зелье к вам, — он посмотрел на меня и вновь перевёл взгляд на котелок. — Скоро сюда доставят девчонок. Думаю, тогда вы и Лаура станете посговорчивее.

«Спасительница Милосердная, не допусти! Только не детей… Пожалуйста!»

— Дети — находка, когда необходимо договориться о сотрудничестве. Посмотрите на нашего маркиза. Как он негодовал, когда я предложил ему работать на меня. Какие были высокомерные слова, какие позы. А какой тон! Но стоило перевезти его дочь к себе, в горы, как получился прекрасный слуга. И во вкус вошёл, даже глупости своим излишним рвением наделал. Зачем было травить эту несчастную служанку? Только вызвал у Альфреда лишние подозрения. Ведь не было же такого приказа!

«Дочь! Значит, у Ллонка в заложниках дочь маркиза Роунмара. Вот почему…»

— Так что и вы будете сотрудничать, моя дорогая Джо, не сомневайтесь! Подумать только! Если бы не ваше эффектное появление, Приграничье было бы моим. А там и до столицы рукой подать. А знаете почему?

Я молчала. Старалась дышать размеренно, глубоко. Мне надо держать себя в руках. Мне нужна моя магия. Пока я полезна Ллонку, я могу хоть как-то контролировать ситуацию. Надо тянуть время. Всеми возможными способами. Альфред и Ролан наверняка меня ищут.

— Все богатства королевства хранятся здесь, под горами. Самоцветы. Да не простые. К ним можно привязывать заклинания. Кстати, именно Лаура обнаружила такие свойства местных камней. И как она этим воспользовалась? Бездарно! Для помощи будущим матерям. Ещё и мне хвасталась. Ха-ха-ха.

И снова всё похолодело внутри от его безумного смеха. Милосердная! Бездарно? Нет ничего более ценного, чем дать женщине шанс благополучно выносить дитя и спокойно родить.

— Камень, начинённый подходящим к случаю заклинанием, может очень много. Убить. Подчинить. Одна проблема: тот камешек горы должны отдать сами. И скоро, Джо, я решу эту задачку! ВСЕ камни будут мои! МОИ! Я — хозяин гор! Я — повелитель камней! Надо непременно оставить короля Альфреда в живых, пусть полюбуется, к чему приводит недальновидность.

— Вы ходите подчинить короля?

— Это будет забавно, — закивал Ллонк. — Я бы уже это сделал, но зелье несовершенно, вы же как-то умудрились вернуть себе способность сопротивляться? Мне же необходим стабильный результат.

— Что вы хотите сделать с королем?

— Его величество подпишет приказ о казни магистров Академии. ВСЕХ! На виселицу! На плаху!

Я так удивилась, что на мгновение даже страх прошёл… Это было так… неожиданно. Глаза аптекаря пылали гневом, он вдруг стал похож на капризного ребёнка, обиженного на весь белый свет. Интересно. Чем магистры Академии не угодили простому аптекарю из Биргенгема?!

Я хотела спросить, но не успела. Горы дрогнули, разбились со звоном колбы, покатился по полу мой котелок.

— О! — обрадовался Ллонк. — Явились, голубчики!

Меня накрыла паника. Кто явился? Чему этот сумасшедший так радуется?

— Это за вами, — потёр руки аптекарь. — И заметьте, намного раньше, чем я ожидал! Сюда просто невозможно добраться так быстро… Интересно, какими тайнами владеет ваш жених… Но что бы он ни знал, эта тайна скоро станет моей, да и грифоны будут не лишними… Удивительные магические существа! Сгораю от любопытства! Вы только подумайте, каких результатов можно достичь, экспериментируя с ними! Джо, нас ждут великие дела! Вы рады?

— Ролан, — с губ против воли сорвалось имя любимого.

— Ролан, Ролан! — радостно закивал Ллонк. — Сожалею, но придётся уничтожить. Я для того и разозлил их вашим похищением.

Не кричать! Не надо. Бессмысленно. И… он же ждёт этого. Будет наслаждаться моими муками, моим страхом, моими слезами. Нет. Не выйдет…

— Ладно, — Ллонк сжал кулаки, поняв по моему лицу, что представления не будет. — Эй, там!

Дверь распахнулась, на пороге появилось чудовище. Я непроизвольно попятилась, готовая к тому, что руки с острыми когтями вонзятся мне в горло.

— Не бойтесь, они опасны лишь первые несколько суток. Жажда убийства проходит, и их можно подчинять. Прелесть в том, что они слушаются лишь одного хозяина, меня!

Чудовище послушно ждёт, понурив лохматую голову.

— Уведи её!

Загрузка...