(не) Мой Боно

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 22

Я чувствую на себе пристальное внимание всех, кто сейчас находится в этом баре. Так смотрят на чужака. Я — чужая. В отличие от местных полураздетых девиц, на мне обтягивающие джинсы, черная майка, белые кеды и минимум макияжа. Я выделяюсь среди этих томных кошек, висящих на подвыпивших мужчинах.

Само заведение повторяет традиции подобных забегаловок, расположенных на выезде из города: желтоватый свет, лакированная деревянная мебель, чучела животных и картины на стенах. Бар находится недалеко от трассы, поэтому большая часть гостей здесь — дальнобойщики. Об этом говорят и несколько фур, припаркованных рядом.

Проходя в глубину зала, я слышу присвистывание и чье-то «красавица, ты не за мной приехала?» Но мне неинтересны новые знакомства, я ищу этого дьявола, который, по словам полковника, должен быть сейчас здесь.

Сам черт обнаруживается в компании двоих мужчин и девушек, одна из которых елозит на коленях Боно и что-то шепчет ему на ухо. Сам Роман наслаждается шотом с вискарем. Наши взгляды пересекаются ровно в тот момент, когда он ставит шот на руку и с нее закидывает в себя бронзовую жидкость, даже не поморщившись.

Минутная пауза, на время которой, по моим ощущениям, замирает весь бар. Боно не моргая пялится, как будто прокручивает в голове количество выпитого спиртного и галлюцинацию в виде меня. Не ожидал, я в этом уверена.

Но внешне он ничем не проявляет удивление и под лобызание его щеки блондинкой с усмешкой произносит:

— Чего приперлась?

— Поговорить, — отвечаю тихо, но он читает по губам и проводит по-хозяйски ладонью по спине девушки, притягивая ее к себе.

— Нам есть о чем разговаривать? — удивленно приподнимает брови, подставляя скулы под губы блондинки. Щемится, как кот, от чего мне становится противно. От Боно исходит провокация и мишурность.

— Ты можешь освободиться? — понимаю, что зря сюда пришла и с этим человеком не о чем разговаривать. И зачем мне это? Что я ему хочу доказать, он же озабоченное животное.

— Только если ты присоединишься, Люцифер, — хмыкает.

— Люцифер? — хихикает блондинка и косится в мою сторону. — Это от слова «уродина»?

— Это от «иногда лучше сосать, чем говорить», — пресекает ее Боно и снова обращается ко мне: — Видишь, каждый будет заниматься своим делом. Ты — говорить, а Маринка — сосать. Или ты хочешь наоборот?

— Да пошел ты! — фыркаю и, разворачиваясь, иду в сторону барной стойки. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Мерзавец. Кобелина. Озабоченный!

— Выход в другой стороне, — слышу смешок в спину и краем глаза замечаю, как этот урод целуется с той фифой.

Вот и поговорили.

Заказываю за стойкой себе фреш и сажусь на барный стул. Жутко хочется есть, но питаться в такой забегаловке я не буду. Просто утолю жажду.

Превозмогая запах алкоголя и пота в паре со сладкими женскими духами, хватаюсь за трубочку и с наслаждением тяну свою первую за сегодня пищу. Или питье. Так даже правильнее.

— Рыбка, может, тебя угостить чем покрепче? — слышу над собой низкий тембр, после чего напротив меня приземляется мужчина, в котором я узнаю майора Виталия Бойко. На практике я с ним пересекалась, не очень приятный человек. Точнее, совсем неприятный.

— Думаешь, если я сейчас накачу пару стопок, тебе что-то перепадет? — злобно цежу, косясь на Виталия. Достало меня это всё. Я уже не понимаю, хочу привлечь внимание Боно из-за задания или по собственной инициативе. Второй вариант тоже имеет место, ведь я чувствую укол моей подруги — ревности.

— Рыбка хочет поломаться, чтобы я настоял? — майор кладет свою тяжелую ладонь мне на плечо, изучая масляным взглядом. Мне резко хочется помыть руки, потому что прикосновения этого мужчины не вызывают во мне ничего, кроме отвращения. Выдернув руку, злобно кошусь на него, не скрывая презрения.

Виталию около сорока: суровые черты лица, пошлые карие глаза, которые нагло смотрят на мой взгляд, полыхающий и возмущенный. Такие, как он, постоянно проводят свое время на работе, прибухивая крепким алкоголем в прокуренном кабинете, вызывая периодически шлюх. На серой коже можно даже при желтом свете разглядеть паутину из шрамов и последствий угревой сыпи.

— Ты хочешь получить трубочкой от сока прямо в глаз? — недобро произношу, вытаскивая трубку из стакана и стряхивая с нее остатки сладкой жидкости.

— Рыбка хочет поломаться, я понял, — ухмыляется майор, подзывая жестом бармена и небрежно бросая ему деньги, — я тебя узнал, ты у нас практику проходила, но потом променяла карьеру в полиции на проституцию. Можешь сейчас возникать, набивая себе цену, утверждая, что не такая.

— Иди отсюда, пока я не позвала на помощь, — шиплю на него, оборачиваясь рефлекторно туда, где сидел Боно, но его там уже нет. За столиком вижу только мужчину, который заинтересованно наблюдает за мной.

— Ему плевать на тебя, я видел твое прилюдное фиаско, — снова вцепляется в меня Виталий, — мне никто и ничего не сделает, ты же знаешь, кто я.

— Отпусти меня! — вырываю ладонь, но майор хватает меня за запястье, и меня пронизывает чувство страха.

Виталий Бойко — один из тех блюстителей закона, кто полагает, что ему можно всё и ничего за это не будет. Он часто пользуется своей властью и кичится корочками, если нужно добиться своего. И он прав, вряд ли кто-то посмеет преградить ему дорогу, если майор захочет выволочь меня из бара. Бойко просто может сказать, что задержал проститутку, и ему никто не скажет слова против.

— Люблю девушек с характером, — Виталий наклоняется ко мне, в его голосе я слышу возбуждение. — Вставай, отработаешь. Ты же за этим сюда приехала?

Он рывком тянет меня на себя, и я больно врезаюсь в его плечо лицом, чудом не распластавшись по полу. Не успеваю схватить свой клатч с барной стойки, потому что майор на глазах всех посетителей тащит меня к выходу.

— Что ты себе позволяешь вообще?! — искренне возмущаюсь, пытаясь вырваться, и в порыве бью его по спине кулаком. Без толку. Мужчина продолжает тащить меня к двери, больно сжимая руку. Он останавливается только в момент, когда я изловчаюсь и со всей силы бью его под колено ногой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не буди во мне зверя, девочка, — притягивает меня к себе и шипит в лицо, затем больно заламывает руку и грубо толкает к выходу, — пошла, сука! Ломаться будешь в своем борделе!

Я врезаюсь в дверь и испуганно смотрю на майора, который не обращает внимания на ошарашенных посетителей, не рискующих вмешаться в наш конфликт. Ему никто не скажет даже слова против, потому что знают: себе дороже.

Я снова успеваю посмотреть на столик, где сидел ранее Боно, повторно убеждаясь, что того там нет, как и дамы. Вероятно, этот кобель уже трахает свою Марину, сидя на грязном толчке, пока та скачет на нем верхом. На месте, где был Рома, сидит только мужчина и с интересом наблюдает за моими нелепыми попытками вырваться. Мне кажется, что на его лице играет едва заметная улыбка. Или мерещится?

Выйдя на улицу, Виталий грубо берет меня за локоть и ни слова не говоря, ведет к своей «Мицубиси». Щелкает брелоком от сигнализации, и в ответ ему черный гигант покорно моргает фарами.

— Прекрати, мне больно! — возмущаюсь, потому что руку начинает сводить судорогой. Кажется, он передавливает мне нерв.

— Заткнись и делай то, что я говорю! — рявкает он на меня, открывая дверь авто. Понимаю, что в машине мои шансы на успех уйдут в отрицательную шкалу, и в отчаянии кусаю мужчину со всей силы за руку, получая свободу. Временную. Потому что в следующий момент майор ощутимо бьет меня по щеке.

— Ты ударил меня? — удивленно смотрю на него, хватаясь за щеку. Удар достаточно сильный, еще и как раз по той стороне, куда мне прилетело при похищении из автосервиса.

— Садись в тачку, сука, — цедит недобро Виталий, и я понимаю, что серьезно вляпалась. Глаза мужчины темнеют то ли от злобы, то ли от желания реально меня изнасиловать, и мне становится страшно.

Он тянется ко мне, чтобы схватить за волосы и зашвырнуть в салон, но вдруг резко отлетает в сторону. В следующий миг в мою сторону летит любимый белый клатч, который я успеваю подхватить.

Я с изумлением наблюдаю за тем, как прямо на моих глазах Роман Боно заламывает майора полиции и вдавливает его лицо в боковое стекло автомобиля. Так тебе, сука. Получай.

— Тебе не говорили, майор, что бить девушек нехорошо? — цедит Боно. Его лицо не выражает никаких эмоций. Ни агрессии, ни самодовольства — лишь хладнокровие и уверенность в своих действиях.

— Тебя забыл спросить, — огрызается Виталий и пытается дернуться, но терпит неудачу. Его лицо оскаливается от боли и краснеет.

— А зря. У меня нужно разрешение спрашивать, от греха подальше и на всякий случай, — Рома не собирается его отпускать.

— Ты что, Боно, берега попутал, да я тебе…

— Не знаю что ты мне, а я тебе сейчас руку в трех местах сломаю, если не извинишься перед дамой, — с этими словами он надавливает сильнее на локоть. Лицо майора еще больше краснеет, и он стонет от боли.

— Подсказать, как извиняются? Давай, уважаемая леди, простите меня за то, что я не был с детства приучен к хорошим манерам. Меня еще в школьные годы чморили и ни одна девка не давала, поэтому сейчас, когда я получил хоть какую-то власть, привык решать всё силой. Но больше я так не буду, — монотонно диктует Боно и уже более грубо рявкает, усиливая нажим на руку, — Повторяй, падла. Считаю до трех.

— Ром, не надо, ты себе проблемы наживешь… — мне становится страшно, потому что сейчас Боно угрожает сотруднику полиции и неизвестно, чем всё это для него может закончиться.

— Раз, — даже не смотрит в мою сторону.

— Боно, у-удавлю, суку… — стонет от боли Виталий.

— Два…

— Ладно, Ника, извини меня, — сдается майор.

Боно отпускает свою жертву и тот, потирая руку, идет к авто. Только оказавшись рядом с водительской дверью и чувствуя себя в безопасности, майор цедит:

— Вы оба обрекли себя на неприятности. Ты особенно, — говорит он мне, садясь в машину, и перед тем, как закрыть дверь, добавил: — ты, кстати, знаешь, что его подозревают в убийстве ребенка и молодой девушки, а также в организации группового изнасилования?

Я стою на месте, прижимая к себе клатч, и не знаю, что делать дальше.

— Синяк может быть. Сильно болит? — я удивленно смотрю на Боно, который с интересом разглядывает мою щеку. Автоматически прикасаюсь к ней ладонью и морщусь: болит.

— Пойдем, я отвезу тебя, — резюмирует мужчина и, не дожидаясь моего ответа, идет к машине. Я только замечаю, что его красная «Мазда» припаркована рядом с «Мицубиси» майора.

Оглядываясь по сторонам, замечаю небольшую толпу, которая вышла для того, чтобы посмотреть, чем закончится потасовка. Меня с интересом разглядывают все. В первых рядах я вижу того самого мужчину, который сидел рядом с Ромой в баре. Он не сводит с меня глаз и, когда я пересекаюсь с ним взглядом, как-то странно кивает головой. Плохое чувство сжимает горло, но я пока не понимаю, кто этот человек и почему он так смотрит на меня.