(не) Мой Боно

Глава 58

Пятьсот одиннадцать. Столько капель я насчитала прежде чем в комнату зашел Руслан. Он проверил капельницу и присел рядом со мной. Я не смотрела на него, продолжая считать капли.

Пятьсот двадцать, пятьсот двадцать один..

— Ника, как ты себя чувствуешь? — тихо спросил мужчина.

Пятьсот двадцать шесть, пятьсот двадцать семь…

— Ты очень нас напугала. Тебе принести что-нибудь?

Пятьсот тридцать пять…

— Ты уже третий день лежишь и смотришь в одну точку. Может хоть слово скажешь?

Капли закончились и я отвернула голову к стене. Два дня назад ко мне пришла врач, которая сказала, что у меня был нервный приступ, рассказала о том, что мне наложили несколько швов после побоев тех уродов и про лекарства, которые нужно принимать. Мне было всё равно. Не хотелось ни с кем разговаривать, внутри была пустота. Скорее всего мне колют успокоительные, потому что на душе слишком спокойно и нет эмоций. Или я и правда умерла в тех гаражах, но осталась взаперти этого тела, выполнявшего роль футляра.

Врач сказала, что мне нужно будет работать с психологом. Они будут промывать мне мозги, рассказывая, что жизнь продолжается. Говорить шаблонными фразами и помогать найти смысл в жизни. Не хочу. Ничего этого больше нет и быть не может. Я не хочу жить после того что натворила. Не смогу. Меня уничтожили. Затоптали. Унизили.

За всё в этой жизни нужно платить и за предательство — тоже. Я предала Боно и поплатилась. Это будет мне уроком: нельзя мстить, месть разрушает и бумеранг бьет, ох, как больно.

— Ладно. Раз ты со мной не хочешь говорить, пойдем другим путём, — я вздрогнула от грохота стула под Русланом, когда тот вставал. Через минуту в комнате послышался звук быстрых и легких шагов, после которых на кровать запрыгнул Игорь.

— Мама, ты долго еще отдыхать будешь? — спросил ребенок и я повернула к нему голову. — Я скучаю, а ты всё спишь. Луслан меня не пускает к тебе, ты на меня обиделась? Я тебя оголчил? Плости меня.

— Львенок, мой, — зашептала я, прижимая малыша к себе. Горячие слезы рванули из глаз, застилая зрение, — как я могу на тебя обидеться, я просто устала и спала. Ты меня не обидел, я тебя люблю сильно-сильно, — мы не виделись с ним эти дни и я думала, что Волков не подпустит меня к малышу.

— Спала? Как медведь? — он задумчиво посмотрел на меня и заботливо поправил мне волосы. — Но медведи спят зимой…

— Я неправильный медведь, — попыталась улыбнуться и покосилась на Руслана, который наблюдал за нами.

Через пару минут он отобрал Игоря, не дав нам наговориться, и мы снова остались наедине. Мужчина присел рядом и хотел взять меня за руку, но как только он потянулся ко мне, я попятилась. Было неприятно, когда меня трогали. В памяти сразу всплывали события того дня, когда меня чуть не изнасиловали. По этой причине ко мне приходила женщина-врач. Мужчину я к себе не подпустила, закатываясь в истерике, чтобы убрал от меня свои руки.

— Ника, — осекся Руслан, убирая ладонь, — Волков подготовил документы и ты можешь уехать с сыном. Как только окрепнешь, я перевезу вас в Питер. Ты хочешь быть с сыном?

— Хочу, — увидев Игоря, на душе стало тепло и, если нужно, я готова встать прямо сейчас. Не позволю, чтобы меня с ним снова разлучили.

— Раз хочешь, начинай вставать и выходить. Ты в доме, не в больнице. Ребенок за дверью. Захочешь его увидеть, вставай и выходи. Поняла меня?

— Я прямо сейчас встану, — слишком торопливо вскакиваю с кровати, от чего голова кружится и я теряю равновесие. Руслан рефлекторно ловит меня, чем вызывает новую истерику.

— Не трогай меня! — вскрикиваю и вырываюсь из его рук, пятясь к стене. Почувствовав спиной комод, я остановилась и начала нервно искать, чем можно обороняться.

— Я ухожу, Доминика, — слышу голос Руслана и поворачиваюсь к нему. Мужчина, выставив руки перед собой, начал пятиться к выходу, — я не хотел тебя напугать. Игорь ждет тебя за этой дверью. Соскучишься, выйдешь.

Он громко хлопнул дверью. Убедившись, что осталась одна, я села на пол, обнимая себя руками и разрыдалась. Сама не поняла, что нашло на меня, когда Руслан коснулся моей спины, в попытках удержать от падения. Перед глазами в очередной раз всплыли воспоминания о грязных лапах этих ублюдков, захотелось вырваться и защищаться. Я была готова броситься на мужчину, если бы не его фраза о том, что он уходит. Если бы пытался удержать, не знаю, что было.

— Ром, ты мне нужен, — заскулила я, закусывая кулак, чтобы не кричать в голос от боли. Она душила меня, разрывала изнутри, — улыбайся, несмотря ни на что. Как бы больно не было, улыбайся….

Качаясь, подобно маятнику из стороны в сторону, я повторяла слова своей матери, улыбаясь в безумной улыбке.

— Сложно, мам. Очень сложно, — шептала, полагая, что мама меня слышит, — они мне сделали очень больно, я не знаю, как мне с этим справиться одной. Я все это сама натворила, мама. Я так хотела отомстить, что потеряла тормоза и это моя плата. Я позарилась на святое, я предала нашу любовь!

У меня снова началась истерика и я заскулила, поджимая под себя ноги, забиваясь в угол. Услышав мой вой, в комнату зашел Руслан, изумленно смотря в мои пустые глаза. Он что-то сказал, вероятно, попросил к нам подойти, потому что спустя мгновение в помещение зашел Волков, вставая напротив меня. Я замерла, столкнувшись с его тяжелым, горящим взглядом. Одним взглядом он заткнул мою истерию и та на цыпочках вышла из комнаты. Даже она, предательница, меня трусливо покинула.

— Больно? — спросил он, присаживаясь напротив на корточки.

Я ничего не ответила, потупив взгляд.

— Вижу, больно. Когда живьем сожгли мою жену, я чувствовал себя приблизительно также. Мне казалось, что эта боль разорвет меня, а деть ее было некуда, — он криво усмехнулся и продолжил, — так ты сожрешь себя. Гнев нужно сублимировать, ты знаешь о такой практике?

— Слышала, — буркнула, стараясь сильнее вжаться в комод.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Значит, поехали. Вставай, у тебя пять минут на сборы, — он встал, оценивающе посмотрев на меня и хмыкнул, убирая руки в карманы. В его глазах появилась усмешка.

— Что? — съежилась я.

— Ты похожа на ведьму. Ты в фильмах ужасов не снималась? — заулыбался мужчина и вышел из комнаты, не дав мне возможности ответить.

Я осторожно встала, выглядывая в сторону двери и, убедившись, что за мной никто не подглядывает, быстро переоделась в джинсы и водолазку, которая лежала рядом с кроватью. Постоянно одергивая кофту вниз, вышла из комнаты и столкнулась в коридоре с Назаром, который уже обулся и ждал меня.

— Поехали, — сказал Волков, даже не глядя на меня и вышел из квартиры.

— Куда ты меня везешь? — поинтересовалась я, смотря в окно из автомобиля. На часах было девять вечера и в городе стемнело. День уже не такой длинный, как раньше.

— Сублимировать, Ника. Сейчас ты получишь колоссальное удовольствие. Но у меня есть одно условие.

— Что за условие? — мы припарковались напротив полицейского участка, с которого всё началось. В него меня притащили, сказав, что теперь я буду работать под прикрытием. Полковник меня обманул, используя в своих целях. Я с самого начала догадывалась о том, что меня используют, но ущемленное эго мешало здраво мыслить. У меня появилась возможность ухватить Боно за яйца, и я это сделала.

— Ты так будешь поступать, только когда я рядом. Уговор? — выходя из машины, сказал Волков. Как обычно, его не интересовало мое мнение на этот счет. Сказал, как отрезал.

Когда я вышла из машины, меня встретил прохладный ветер, путая волосы и Назар с битой в руках. Он с довольным лицом протянул мне деревянный предмет и кивнул на рядом стоявшее авто.

— Вперед! Ты знаешь, что делать или тебе помочь?

— Это машина полковника, ты с ума сошел? — я удивленно смотрела на белоснежный «Лексус» и биту. Я была еще слаба и в голове промелькнула мысль, что сейчас уроню биту, не удержав в руках.

— Я в курсе. Мне очень нужно поговорить с твоим полковником, а тебе выместить злобу на чем-то. Знаешь, сколько стоит эта тачка и как он над ней трясется? Ууу…Каждый удар битой, минимум, на червонец выйдет.

— Ты хочешь, чтобы меня посадили? — провожу рукой по дереву, делая неуверенный шаг к «Лексусу».

— Рядом со мной не посадят. Бей.

У нас в городе открывались комнаты гнева. Это такие помещения, где тебя закрывают на определенное время, предоставляя молоток, топор и прочие инструменты на выбор, а также предметы, которые можно громить. Мне подруги предлагали туда сходить, говоря, что способ помогает отпустить ситуацию. Это работает. После первого удара битой по фарам, я почувствовала, что внутри меня поднимается вулкан эмоций, который остановить невозможно. Я лупила, не глядя по белой иномарке, наслаждаясь воем сигнализации, звоном битых фар и треском стекла. Мне доставляло неизмеримое удовольствие крушить тачку полковника, оставлять на ней вмятины. Они несравнимы с ранами на моем сердце, но гнев постепенно уходил. Слабость тоже отступила на задний план.

— Ты что творишь, Фрязина? Ты с ума сошла?! — я услышала позади себя крик и остановилась. Повернувшись, увидела запыхавшегося Валерия Дмитриевича и пару молодых сотрудников рядом с ним.

— Я громлю твою тачку, Валера, — ухмыляюсь и с всей силы бью по капоту. Автомобиль снова начинает орать, но его владелец отключает сигнализацию.

— Я посажу тебя, Фрязина! Ни о какой карьере в полиции можешь не мечтать даже, — прошипел мужчина и приказал своим подчиненным, которые с изумлением смотрели на меня, маленькую и хрупкую, кто посмела перечить самому полковнику— в камеру её!

— Я думаю, ты погорячился про камеру, да? — наконец подал голос Волков, выходя из-за «Ауди». До этого он курил на багажнике и не вмешивался.

— Что за..? — полковник замер на месте и схватил за плечи, наступающих на меня парней, возвращая их назад. — Волков?

— Ты рад меня видеть? Так мило, — туша окурок на асфальте, хохотнул Назар, — нам поговорить с тобой нужно, садись в машину, — с этими словами он открыл заднюю дверцу «Ауди» и пригласил жестом мужчину внутрь.

— К чему это всё? — полковник достал платок и обмакнул им лоб. — Я никуда не обязан с тобой ехать. Я вообще тебя засажу за то, что ты натворил в моем городе, демон!

— Ты хотел сказать, в моем городе, — поправил его Волков, — без проблем. Я хотел по-хорошему. Тогда поедешь с ним, — он кивнул на Руслана, который подошел со спины к полковнику, показывая тому удостоверение.

— Сиверцев Валерий Дмитриевич? ФСБ, вы задержаны по подозрению в…

— Какое ФСБ? — возмутился Валерий Дмитриевич. — В чем вы меня подозреваете?

— Рот захлопни и в машину садись, — невозмутимо ответил ему Руслан, надевая наручники. Позади него я заметила микроавтобус и еще несколько людей в форме.

Волков заметно огорчился и открыл мне дверь машины.

— Ну вот, я только тоже сублимировать хотел, а Руслан мне снова не позволил. Это все потому что ты собиралась долго, — в голосе Назара проскользнула обида.

— Может, так сойдет? — я растерянно протянула ему биту, показывая на авто, но Волков покачал отрицательно головой.

— У меня другие способы, малышка. Садись в машину, покараулишь Игоря, пока я сгоняю по делам. А то Вадику там скучно одному, а мальчишка вечно тебя спрашивает.