(Не) мой жених

Глава 24

Лев

— Так, вот! Я недоговорила, — вновь начинает Аня, поняв, что всё внимание теперь вернулось к ней. — Есть угроза для матери. Порой даже летальный исход, — девушка театрально надувает губки. — Но мне всё равно… Сядь обратно! — приказывает Исаеву.

Не верю! Не верю, что это моя Аня! Где та, кто боялась причинить вред мошке, не то что человеку?

Угрожать беременной девушке! Это точно не моя Аня!

Исаев медленно выполняет её приказ, не сводя внимательно взгляда с Гринберга. Алексу и самому не нравилось держать прицел над беременной девушкой и видеть её испуганные глаза, но отчего-то он помогает Анне, зная, что за это ему может угрожать смертельная опасность.

— Алекс, можешь встать рядом? — просит девушка друга. — Хочу, чтоб этот урод смотрел на меня.

— Я хочу уйти, — просит Татьяна, начав плакать. — Пожалуйста.

— Алекс, проведёшь девушку в гостевую спальню? Ей надо отдохнуть! — с виной в голосе, смягчается моя девушка, доказав, что моя Аня где-то там внутри.

— Нет! Она останется здесь! Рядом со мной! — кричит Исаев, чуть ли не бросаясь на Гринберга.

— Тебя смущает мой друг с пистолетом? — спрашивает Аня у урода. — Катерина Сергеевна? — зовёт она помощницу, которая появляется сразу же по зову. — Не проводите девушку в спальню? Ей слегка нездоровится.

Катерина проходится взглядом по всем присутствующим в комнате, молча оценивает ситуацию и, не проронив ни слова, подходит к Татьяне и аккуратно берёт её за локоть.

— Пойдём! В твоём положении нельзя нервничать, — ласково говорит беременной девушке.

Катерину вообще не заботит, что в комнате вооружённый человек?

Татьяна на прицеле? А мы все в шоке?

Её что вообще ничего не трогает?

— Таня, я… — начинает Исаев, протянув к своей невесте руку.

— Не трогай меня! — со слезами на глазах просит девушка. — Ты это сделал? Ты убил тех людей? Романа и… — она бросает взгляд на Аню.

— Лизу, — подсказала ей моя невеста.

— … и Лизу? — продолжает Татьяна. — Будь честен со мной! Ты обещал не врать мне, поэтому ответь! Честно! Ты это сделал? Ты причастен к их смерти? Не им отвечай, а мне! Той, что любит тебя и той, под чьим сердцем твои ребёнок…

— Да… — признаётся, спустя долгую паузу, прикрыв глаза от стыда. — Но никакую Лизу я не убивал!

— Лиза — это не родившийся ребёнок, — вмешивается из их разговор Аня. — Будущий ребёнок Беллы и Льва, — тихо проговаривает и слеза прочерчивает дорожку на её щеке.

Что? Откуда? Откуда Аня знает про беременность, если… даже мой отец об этом не знал… Откуда?

— Ты убил беременную женщину, Стас… Ты убил человека и ребёнка! Стас! — шокировано проговаривает Татьяна. Замахнувшись, она даёт ему пощёчину.

Катерина берёт девушку под локоть и ведёт в одну из комнат на втором этаже, в то время пока девушка идёт и плачет, а Исаев смотрит им вслед.

— Я не знал, что Белла была беременной, — оправдывается Исаев передо мной.

Не успеваю на хоть как-то среагировать на слова урода, как мой отец вскакивает и набрасывается на него, ударив по носу. Кровь тут же брызжет фонтаном, а мой отец продолжает бить, не в силах остановится. К нему тут же подлетают Артём и Алекс, оттаскивающие его от Исаева, в то время, пока я сижу и смотрю на Аню.

Что если она знает всё?

Она не простит мне…

Ведь… Нет! Не простит!

— Ты убил Роману и мою внучку! — кричит отец, напарившись к Ане, по-отцовски обняв девушку, а она его. Моя невеста опускает голову ему на грудь, прося утешения, которое папа даёт ей в виде слов и поглаживании по голове. — Всё будет хорошо… Всё будет хорошо.

Он успокаивал Аню. Зачем?

Я не понимаю!

— Ты должна быть мне благодарной! — идёт в наступление Исаев. — Если бы я не убил Беллу, то Лев никогда не был бы с тобой! И да… знаешь, почему он с тобой? Потому что ты её копия! Ты даже одета, как она! Полностью! Ты её сестра, да? — смотрит на меня бешеными глазами. — И как? Какая из сестрёнок лучше? Это ты всё подстроил? Да?

Аня начинает истерически смеяться на его слова.

— Ты глуп! — выдыхает девушка, отстранившись от моего отца. — Ты даже не понял, что Роман сказал, где флешка! Помнишь его последние слова? — она проводит рукой по фигурке Беллы, заполненной белой, словно молоко водой.

Одно движение пальцем и фигурка летит на пол, разбиваясь на сотни осколков, как и мой мир. Брызги белой воды разлетелись во все стороны, смывая всё…

Нагнувшись, Аня поднимает с пола чёрный прямоугольник в стеклянном коконе. Подойдя ко мне, ставит его передо мной.

Подняв на неё растерянный взгляд, замечаю мелкие струйки слёз, которые хочу стереть.

Я не узнавал Аню.

Не мог поверить, что моя любимая всё это время знала обо всём этом.

Сейчас она вела себя как настоящая стерва. Бесчувственная стерва.

Подсыпала беременной что-то.

Навела пушку на беременную.

Но добилась признания о том, что он убил Кравских… и моего ребёнка, которого я не хотел.

Я бы мог подумать, что Анна это и есть Белла, но… я видел свидетельство о смерти… прах.

— Почему ты просто не убила меня? — спрашивает Исаев мою невесту. — Почему?

— Смерть слишком лёгкое наказание, — поднимая на него заплаканное лицо, отвечает Аня. — Я отняла у тебя единственного человека, который любил тебя! Который верил в тебя! Который был готов идти с тобой до конца. Я заберу у тебя ровно столько же, сколько ты забрал у меня. Две жизни за две жизни!

К Ане подходит Алекс, пытаясь вложить в руки девушки бумаги, но заметив, что её руки окровавлены, ставит их перед Исаевым.

— Почти те же условия. Ты подписываешь документы, и к твоей девушке придёт помощь. Торопись! — заплаканным, но властным голосом проговаривает моя любимая, которая всё это время вела двойную игру.

А Алекс?

Исаев подписывает всё не глядя, доверившись Ане. Алекс вновь всё берёт на себя и забрав документы, становится позади девушки, внимательно изучая бумаги.

— С ней всё будет хорошо? — сразу же спрашивает урод. — Ты вызываешь ей помощь? Быстрее! Прошу!

— Да, — уверенно отвечает Аня. — В соке было успокоительное.

— Ты не убьёшь её? — с надеждой задаёт вопрос ублюдок.

— В отличие от тебя, я знаю цену человеческой жизни! Я знаю, какого потерять родных! — в голосе Ани слышны неприкрытые слёзы горя и боли.

Почему она плачет?

Она же вывела ублюдка на чистую воду.

У неё получилось!

Так, чего она плачет?

Я чувствую себя молчаливым болванчиком, неспособным проронить и слово.

— Спасибо! — произносит Исаев, прикрыв глаза от облегчения, но этим он лишь будит фурию внутри моей любимой.

— Спасибо? — кричит она на него. — Спасибо? За что? За то, что ты убил моего брата? За то, что убил моего ребёнка? Спасибо? Ты серьёзно? Спасибо? Ты мерзавец, что сломал меня! Ты недостоин жизни! Недостоин дышать, когда моего брата нет в живых! Ты знаешь, каким он был? Знаешь? И не узнаёшь, потому что ты его убил! Убил! Так почему я должна оставлять жизнь твоей Тане и ребёнку? Я тоже хочу быть плохой! Ужасной! Хочу мести! Хочу, чтобы ты ощутил всё на себе! Хочу тебе боли и смерти!

Аня ударяет его ладонью по лицу с такой силой, что всю гостиную заполняет шлепок. Она поднимает руку и бьёт его вновь и вновь… зверея с каждым ударом всё сильнее и сильнее, в то время пока Исаев молча сидит и смотрит в пустоту.

Брат?

Ребёнок?

Бэлла?

Она…

Девушка начинает медленно оседать на пол. Алексу удаётся вовремя подскочить и поймать её до того момента, пока она полностью упадёт.

— Принеси нашатырь! — кричит он мне.

Что? Что я должен принести?

Голова туго соображает, и я не понимаю, что происходит, что я должен делать. Лишь молча сижу и смотрю на Анну… на Беллу.

К Алексу подлетает Артём, сунув под нос моей любимой и единственной девочки ватку. Закашлявшись, девушка приходит в себя. Алекс прижимает её к себе, пока она заглушает слёзы, уткнувшись в друга.

На негнущихся ногах подхожу к ним и падаю на колени, притягиваю Аню-Бэллу к себе на грудь, всё ещё не веря, что моя Аня и моя Белла… один и тот же человек.

— Моя родная! Моя любимая! — проговариваю, гладя её по голове, рассматривая любимые чёрточки лица. — Я люблю тебя! Прости! Прости меня за всё! Прости…

Жива!

И моя!

Всегда моя!

— Я тебя ненавижу, — слышу в ответ от неё…

Она помнит…