(Не) мой жених

Глава 31

Аннабель

В Штаты мы прилетаем ранним утром следующего дня. Алекс ещё из российского аэропорта позвонил отцу и предупредил о нашем приезде. Люди его отца встретили нас и сразу же отвезли в имение Гринбергов, обращаясь с нами словно с королями. И если Алексу всё это было привычно, то я чувствовала себя некомфортно.

— Анна, Алекс, — на английском языке воскликнул Гринберг-старший. — Места себе не находил, пока ждал вас. Что же вы так долго?! — сетует мужчина в годах, поразивший меня своей роскошной шевелюрой, точь-в-точь как у Алекса и подтянутом телосложении.

— Отец, — поприветствовал своего родителя мой друг и направился к нему, чтобы по-мужски обнять. — Как я рад тебя видеть!

— А я как рад видеть тебя, сын! — в тон ему проговаривает мужчина, хлопая Алекса по спине. — Как же я скучал по тебе, мой Алекс.

Неловко мнусь в стороне, не зная, куда деть глаза при виде такой мужской сентиментальности, которую вижу сейчас. И пусть между ними нет ничего, что могло было бы их скомпрометировать, и всё же это приветствие было довольно личным и интимным.

— Пап, мы прилетели, чтобы узнать всё, что ты знаешь о ней, — начинает Алекс, отстранившись от отца и махнув рукой в мою сторону.

— Белла, — выдыхает мужчина с улыбкой. — Память всё-таки вернулась, девочка?

— Вернулась, — подтверждаю его слова и для достоверности киваю ещё и головой. — А вместе с ней появилась куча вопросов, на которые у меня и у тех, кто меня окружает нет ответов. Алекс сказал, что вы как-то причастны ко всему этому.

— Да, девочка, — отвечает и, усмехнувшись, рукой указывает в сторону одной из дверей. Не дожидаясь нас, разворачивается и идёт в сторону указанной двери, произнеся. — К своему сожалению, я оказался связан с твоей историей, Белла.

— Расскажите, прошу вас, — молю его, поспешив за ним, став по левую сторону от мужчины.

— Хорошо, — соглашается. — Начнём, пожалуй, с того, что я никогда прежде не знал о Кравских. Не было ни с кем знаком, и судьба сама меня связала с вами, — проговаривает он, ведя нас по коридорам. — Мне позвонили мой хороший друг из России в тот день, когда случилась та проклятая авария. Он работал у вас начальником безопасности. Ты должна его помнить,

— Помню, — киваю головой.

— Он попросил помощи для одного парня и его сестры. Я вылетел в Россию ближайшим рейсом после звонка, не зная, что меня ждёт дальше, но по взволнованному голосу моего друга понимал, что будет нелегко. Мне лишь коротко обрисовали ситуацию, сказав, что вам с братом грозит опасность даже после этой аварии и пока вы в бессознательном состоянии на вас могут совершить ещё одно покушение, чтобы завершить дело до конца.

— Почему я не знал о твоём приезде тогда, отец? — спрашивает Алекс. — Я ведь мог помочь.

— Ты был юн и импульсивен, сын. Я не мог повергнуть брата и сестра опасности, поэтому всё осталось втайне. К тому же они были не в лучшем состоянии, — словно ругая сына, рассказывает Гринберг-старший. — Друг встретил меня около больницы и сразу же повёл к Роману и его сестре. Он молил меня помочь вам, потому что вы для него больше чем просто родные люди. Это я после понял, что женщина, в которую мой друг был влюблён и есть мать Романа. Я не смог ему отказать и направился к врачам, обсудил ваше состояние и что можно сделать, что и Роман, и ты Белла начали выздоравливать.

— Мой брат умер в скорой, — произношу то, что слышала от Льва.

— Не торопи меня, девочка. Я рассказываю тебе правду, — недовольно вздыхает, а после продолжает. — Так вот: врачи не давали вам практически никаких шансов. Ни тебе, ни твоему брату, хотя на тебя было больше надежд, ведь у тебя не было столько переломов и увечий, сколько у парня, — печально смотрит на меня, а после первым поднимается по лестнице, мы за ним. — Поговорив с другом, мы решили сфальсифицировать вашу с братом смерть, как изначально и планировал Роман. Развезли вас по разным городам и принялись лечить и пытаться привести в сознание хоть кого-то из вас. Мы не могли вас оставить в одном месте, потому что это могло вызвать лишние подозрения.

Не умер сразу…

А что если Рома жив? И этот человек спас его?

— Поначалу твоё лечение не давало никаких результатов, девочка. Но ты сильная и хотела жить, поэтому тебе удалось выкарабкаться с минимальными последствиями для организма спустя больше года комы. А после началась игра по другим правилам. Мы уменьшили твой возраст, отправили тебя вновь в школу и сделали всё, чтобы от тебя не осталось той Беллы, что погибла в аварии. Но ни я, ни мой друг не могли оставить тебя на произвол судьбы, и я отправил своего сына приглядывать за тобой. И не ошибся. Вы стали опорой друг для друга. Я много слышал о тебе в наших разговорах. Он тепло о тебе отзывается, девочка. Я рад, что однажды провернул всё это. Ты отплатила мне тем, что не дала моему сыну в одно время сдаться, — он посылает мне благодарный взгляд, остановившись у одной из закрытых дверей на третьем этаже его имения.

— А что было дальше? С моим братом? Вы так и не рассказали, — напоминаю ему, не теряя надежду.

— Да, — усмехается. — Оставил это на конец, зная, что после всего этого ты не захочешь меня слушать.

— Что с ним? Он не очнулся и… умер? — последнее слово даётся с трудом, но я стойко ожидаю ответ, зная, что судьба не могла так ужасно со мной поступить.

— Твой брат жив, девочка.