Не небом едины

Глава 25

Что-то не сходилось. Что-то явно не сходилось в показаниях Леонида. Я вспомнила, что была беременна…месяц как была беременна до той аварии. И я точно никак не могла родить ребёнка через месяц. Чудеса, конечно, случаются, то же непорочное зачатие Девы Марии, что-то мне такое сказывал об этом некогда Лёня. Но… Мы — земные люди, и вряд ли я могла разродиться через месяц после беременности. Липатов определённо сочинял, но…ему же реально понадобился какой-то ребёнок или какой-то мой ребёнок. Вопросы окружали меня и нагнетали словно стая разъяренных воронов, готовых заклевать и расцарапать своими когтями. Вопросы всё прибывали и прибывали ко мне, а ответов как не было, так и быть не могло, потому что ответы на мои вопросы не знал никто, а на честность Леонида, который, как выяснилось, умело привирал, с лихвой лгал, ловко увиливал и любил не договаривать, я не могла надеяться. Начнём с того, что я ушла от него за два месяца до аварии к Платону. За месяц до аварии мы с Платоном подали заявление в ЗАГС. Так как, почему и когда я снова вернулась к Липатову? Почему Плутоний не мог меня найти столько лет? И в какой момент этих двух месяцев до аварии мы с Платоном потеряли друг друга? А главное и самое обидное, я не успела сказать своему любимому волшебнику, что у нас будет малыш. Волшебник? Разумеется, Платон не был никаким волшебником, это мы с ним такую когда-то завели игру между собой. Разве настоящий волшебник упустил бы любимую Золушку? Разве оставил бы меня второй раз на съедение гадкому Леопольду? Нет.

Мне неоткуда было ждать спасения. И я попыталась спасти себя сама.

— Почему донором не можешь стать ты? — спросила я и ощутила опоясывающую боль, совсем забыла, что Она мне и бок зацепила, помимо живота. «И после меня, после наших клятв в любви Платон позарился на эту…?», — разочарованно подумала я, не подобрав подходящего цензурного определения для Алёны, да и не хотелось опускаться до её уровня с курицами и мартышками.

— Что-то по группе крови не подходит и по здоровью, я чай не мальчик уже.

— Хвораешь от старости, однако, ребёнка тебе здоровье позволило заделать. — съязвила я, не сдержавшись.

— Тебе не идёт, — в голосе Лёни послышались до боли знакомые надменные нотки недовольного мужа-собственника. В последние годы нашей совместной жизни Липатов со мной говорил исключительно в этой тональности — моего уничижения, подавления, и не дай Бог у меня появлялось собственное мнение наперекор мнению или решению мужа.

— Будешь в таком тоне со своей Элиной разговаривать, а на меня у тебя больше подобных прав нет. Хотя, я погляжу, у вас с ней иной формат отношений, поменялся с новоиспеченной супругой ролями? — иронично заметила я и попала в сердцевину, видимо, потому что Липатов аж побагровел от злости, от него прямо пар возмущения пошёл.

— Прекрати мне хамить, — зло бросил бывший.

— Я не хамлю ни в коем разе, а говорю тебе правду, Лёнечка. Когда под венец, кстати? Клятву венчальную не забыл?

Неожиданно Липатов опустил плечи, пригладил нервно волосы и искренне-виновато посмотрел на меня. Никогда, ни разу за 15 лет я не видела, чтобы Леонид считал себя в чём-то виноватым передо мной. Он ведь и тогда, когда я его застала в объятьях какой-то Элины, не раскаялся, слегка оправдался и не более, а на мировую пошла я. И так бы и прощала, так бы и закрывала глаза на походы Лёни налево и временами пренебрежительное отношение к себе и к моему отцу, если бы не влюбилась в Платона…который сошёлся с Алёной. Стоп! Снова Элина?!

— Венчаться можно один раз, — тихо произнёс бывший.

— Ой, не смеши, за тобой столько грешков водится, что ты можешь и трижды повенчаться. Тебе же плевать было на клятвы данные перед Богом, когда ты жил со мной, венчался со мной, а параллельно спал с Элиной. — я лишь озвучила свою догадку, но она увы подтвердилась.

— Мы как бы не сразу с Элиной снова сошлись. Пару лет я свято верил, что мы с тобой теперь едины небом и будем вместе до конца своих дней. А потом, — Лёня затих на полуслове, не закончив мысль.

— А потом небеса разверзлись?

— Что ты прицепилась ко мне с этим венчанием? — завопил бывший.

— Я прицепилась? — я схватила Леонида за руку и затрясла в отчаянии. — Это ты настаивал на венчании, мы поклялись хранить верность друг другу, жить в благостном единодушии и после смерти встретиться на небесах, сохранив нашу любовь. Но, если ты меня не любил, как любил Элину, то для чего было грешить и вести под венец нелюбимую тебе женщину?

— Я любил тебя, Марта, — неубедительно воспротивился Лёня, — но, как тебе объяснить?!

— Не надо ничего объяснять, Леонид, — выдохнула я, — всё банально, прозаично и пошло, как в плохом бульварном романе. Тебе пресытилась пресная, сытая жизнь с послушной, покорной женушкой, захотелось страстей, новизны. Ты устал от обожествления домашней курицей, с которой и поговорить то не о чем, которая примитивна в сексе и лежит как бревно. А тут Элина вся из себя, к ней просто не подъедешь, надо постараться, чтобы заслужить внимание и благоговение такой особы. Со мной же было быстро и просто, да? Я тебе легко досталась, вот ты меня легко и отпустил.

Леонид призадумался, расстегнул пару верхних пуговиц у помятой рубашки и удрученно кивнул, неохотно соглашаясь с моими словами.

— Ты стала слишком домашней, простой, понятной. Но курицей я тебя никогда не считал. И наш разнообразный секс меня вполне устраивал.

— И на этом спасибо, дорогой бывший муж. Сам же меня посадил дома, отгородил от всех, лишил полноценной, интересной жизни, а потом, видите ли, я стала слишком домашней. Элина пади дома не сидит, живёт с огоньком, праздно и весело?

— Давай не будем об Элине? — умоляюще попросил Липатов.

— Давай без давай. Ты меня не ради ли своей Элины похитил и басни несусветные про дочку отказную рассказываешь?

— Ильинская, — бывший впервые назвал меня по девичьей фамилии, чего за ним, отродясь, не водилось, — не дерзи. Решим вопрос полюбовно?

— Я тебе счас как решу полюбовно, мало не покажется. Вещай уже, что вы придумали, — психанула я и стукнула кулаком о больничную койку.

— Твоя задача — найти свою дочь и сделать так, чтобы она тебе доверилась. А дальше дело техники, — звеняще процедил Лёня и навис надо мной.

— Дело какой техники? — напряглась я, чувствуя нарастающее внутреннее волнение. — Ты так говоришь, будто вы собрались девочку силой заставить стать донором.

— В твоих же интересах, милая женушка, чтобы твоя дочурка согласилась на наш призыв о помощи. В противном случае мы можем и силу применить, ты меня знаешь. Я своего не упущу и ни перед чем не остановлюсь.

Лицо бывшего мгновенно исказилось пугающей гримасой, от его подавленного чувства вины не осталось и следа. Он с силой вдавил меня в койку, больно сжимая шею. Опасный блеск во взгляде Липатова не предвещал мне ничего хорошего. Его глаза налились кровью, руки отяжелили и свинцово продолжили сжимать моё горло до тех пор, пока я не погрузилась в леденящую темноту и не увидела отца в белом одеянии.