Не небом едины

Глава 4

Условие, условие. Какое у них может быть условие? С одной стороны, я должна была радоваться, что меня вроде как могут взять на работу…меня…без опыта…домашнюю курицу, коей я уже сама начала себя считать после многочисленных отказов «потенциальных работодателей, которая только и способна, что держать ложку-поварёшку да с кастрюльками возиться. С другой стороны, это сослагательно условное — «вроде бы». А, с третьей стороны, я слишком долго жила жизнью Леонида, забыв о своей, превратившись в собственную тень, разучившись доверять людям, можно сказать, одичав. Я стала далека от современности, и окружающая меня новая реальность казалась мне нереальной, пугающей. Мало того, что, по сути, я комплексовала из-за своей профессиональной неопытности, так я в принципе не понимала, как себя вести с этими…HR, руководителями, коллективом. Пока искала работу, я перелопатила гору литературы, статей, советов, как себя подать, что говорить на собеседованиях и будущей работе, где промолчать, что спросить. Ииииии! Всё это выглядит радужно и работает лишь в статьях чёрным по белому, а в жизни выходит совершенно иначе, с точностью до наоборот, я в этом убедилась. А тут ещё Платон Олегович решил меня окончательно свести с ума и напугать до седых волос. Условие у него. Что мне надо, душу дьяволу продать? Или отдаться кому-то? Я даже дышать перестала, с ужасом предполагая, что это может быть за условие. Я, наверное, надолго углубилась в своим размышления-сомнения-переживания, потому что HR Волгин заговорил надменно-недовольно.

— Марта Юрьевна, вы слышали, что я вам сказал?

— Разумеется, отчего же мне вас не слышать? — вот Лёня тоже мне намекал на проблемы со слухом, но проблема-то не в слухе, а в том, что люди наговорят, нагородят, а ты потом сиди и думай, когда и что пошло не так, и куда это те лыжи поехали не туда.

— Ииии? — голос Платона Олеговича звучал натянуто-противно, точно струна, вышедшая из строя.

— Боюсь представить, какое такое у вас условие есть. — выдохнула я, понимая, что снова говорю не то и не эдак.

— А вы не бойтесь, Марта Юрьевна. Вам надо поучиться быть увереннее и говорить более осознанно и твёрдо, адвокатам не пристало сомневаться и озвучивать первое, что приходит в голову. — кажется, Волгин сказал всё правильно, по существу, но ощущение создалось, что он меня отчитал, как школьницу. Я зарделась, голову обдало волной неприятного тепла, у меня явно поднялось давление от нервного перенапряжения. Я волновалась и злилась на этого молодого, привлекательного мужчину. Злилась, задаваясь мысленно вопросом: «По какому праву этот сопляк…юнец…моложе меня лет на 10, если не больше, со мной разговаривает, будто я девочка какая-то?». Возможно, всё выглядело по-иному, но у меня обострились возможные и невозможные спектры чувств, а нервы оголились до нельзя, стоит только дотронуться, как током ударит.

— Какое вы выдвигаете условие, Платон Олегович?

— Вот, делаете успехи, — одобрил HR. — Мы возьмём вас на испытательный срок, если вы пройдёте курсы повышения квалификации у наших партнёров, «Платонов и партнёры» много лет сотрудничает с обучающим центром по подготовке кадров и переподготовке специалистов, отстающих в той или иной степени от требуемого нами уровня знаний, будь то юриспруденция или бухгалтерия. Курсы платные, обычно у нас компания оплачивает обучение сотрудникам, но в вашем случае вам придётся самой оплатить свою учебу, поскольку работа в «Платонов и партнёры» нужна вам, мы-то с лёгкостью найдём компетентного специалиста, да и сумма приемлемая, незаоблачная. Я договорюсь с центром о вашем обучении, вы оплатите, отучитесь, подтвердите свою квалификацию, и мы вас ждём на работу.

— Могу я предварительно получить вводную информацию об обучающем центре ваших партнёров и изучить структуру курсов?

— Можете же, когда захотите, Марта Юрьевна. — усмехнулся Волгин. — Лейла уже отправила вам на электронную почту ссылку на обучение, там же в письме ознакомительные материалы по обучающему центру.

— Платон Олегович, я правильно вас понимаю, что у меня нет другого варианта, кроме как согласиться на ваше условие?

— Почему же, вы можете отказаться и упустить шанс, который вам судьба благосклонно предоставила.

— Вы умеете убеждать. Я согласна.

— Тогда до встречи в «Платонов и партнёры».

«До встречи», — собралась я сказать, но услышала в трубке гудки. Я перечитывала, наверное, в шестой раз письмо от Лейлы, но не могла уловить его суть, потому что условие, озвученное Волгиным, меня настораживало. В интернете полно историй о том, как две компании договариваются между собой подобным образом, разводят соискателей на деньги, на работу никого, естественно, потом не берут, а деньги пилят. Хотя умом я понимала, что любая компания хочет видеть в своих рядах грамотных специалистов, а не таких, как я, и Платон Олегович 100 раз был прав, указывая, что курсы повышения квалификации нужны мне самой. Но я чувствовала нутром какой-то незримый подвох. А когда мой взгляд упал на конский ценник курсов, то подвох увеличился в размерах до очевидного. Я проверила баланс банковской карты: денег, «щедро» выделенных мне бывшим мужем оставалось на пару месяцев аренды квартиры и скромное проживание. Я задумалась, действительно не зная, как поступить. Я нуждалась в совете, чтобы кто-то посмотрел на ситуацию со стороны. И я решилась позвонить Лёне, в конце концов это он устроил мне такую свистопляску и обещал помочь, не бросая меня на произвол судьбы.

Я долго слушала гудки, прежде, чем мне ответил незнакомый женский голос. И к гадалке не надо было ходить, чтобы догадаться — трубку взяла Элина.

— Чего тебе? — процедила она, а я вжалась в кожаный стул на кухне, прилипая к нему своим шёлковым домашним халатом.

— От вас ничего, — я вспомнила наставление Волгина и добавила голосу уверенности, будто нажала на газ, — а вот с Леонидом мне необходимо поговорить, не понимаю, почему вы отвечаете на телефон бывшего мужа.

— Лёня не хочет с тобой говорить, Марта. У тебя вообще совесть есть? Звонишь ему, вторгаешься в его жизнь. Мне в моём положении нельзя нервничать, а ты намеренно хочешь навредить нашему малышу, потому что сама не смогла забеременеть. — каждое слово Элины будто острый нож для колки льда резало, раскалывало моё и без того израненное сердце на 1000 осколков.

— Я хочу это услышать от него. Леонид обещал мне помогать.

— Рехнулась? О какой помощи ты говоришь? Это нам с маленьким помощь нужна, а ты — здоровая баба — разберись сама со своими проблемами, ты и так доконала уже Лёню: то тебе надо и это, и сверху добавить. Одни растраты с тобой. У Липава все нервы расшатаны из-за тебя.

— Я вам оставила квартиру. — возмутилась слабо я, ощущая собственное поражение.

— А как иначе? Это квартира Лёни, и останется ему, и ни на какой раздел имущества даже не рассчитывай. Если бы ты его отпустила раньше, я бы, может, и разрешила любимому тебе помочь, а теперь, Марта, устраивай свою жизнь, как хочешь без НАС. Нечего было мужика удерживать шантажом.

— Да каким шантажом?

— Ой, дурочку из себя строить не надо. Разговор окончен. Забудь этот номер телефона, хватит унижаться. Оставь Лёню в покое, в противном случае я подниму свои связи, и тебе мало не покажется.

В трубке послышались шаги и голос Леонида.

— Кто звонил, любимая?

— Номером ошиблись. — невинно ответила Элина.

Я сбросила звонок, тупо уставилась в пустоту кухни, теряя последние остатки самообладания и себя. Любимая? Я удерживала Лёню шантажом? Бывший меня выселил, выгнал, оставил ни с чем, и у него же при этом расшатаны нервы из-за меня? Я захлёбывалась слезами и вопросами, на которых не было и не могло быть вразумительного ответа, потому что вопросы изначально были неправильными, нелогичными, безосновательными, несправедливыми, нечестными. Тошнота подступила к горлу, мне стало паршиво, хуже, чем, когда Липатов объявил о разводе и развенчании. 15 лет назад я свято поверила его клятвам о любви, но все клятвы разрушились в пух и прах, утекли как вода сквозь пальцы. И я с трезвым прискорбием поняла — не небом едины мы были с Лёней…не небом. И никакое венчание, и клятвы в верности перед Богом не соединят два сердца, две заблудшие на земле души, если любит только один из двоих. Прошлого мне было не вернуть, да и у Леонида теперь не спросить, зачем же он так согрешил, что без любви повёл меня к алтарю. Я могла и дальше сколько угодно истязать себя страданиями и спрашивать, спрашивать, спрашивать у Всевышнего, у судьбы, у Вселенной и у позолоченного пространства кухни: «Почему? За что? Как так? Для чего?», а могла остыть и поберечь себя. Я включила кран с водой и всмотрелась в льющуюся струю, дабы успокоиться. Вода всегда меня успокаивала, пить я правда её не люблю, а вот прогулки по набережной, отдых на озере, шум морских волн или плавание в бассейне меня умиротворяли, бодрили, обновляли и оживляли. С 10 минут я заряжалась от обычной, проточной воды из-под крана, после чего выключила воду и набрала номер Лейлы.

— Лейла, добрый день. Это Марта Липатова.

— Марта Юрьевна, добрый, добрый. Вы получили моё письмо по обучающим курсам? — ликующе пропела секретарь «Платонов и партнёры».

— Да, я как раз звоню вам по этому вопросу. Могу я попросить вас передать Платону Олеговичу, что отказываюсь от возможности трудоустройства в «Платонов и партнёры» и соответственно от прохождения курсов по повышению квалификации?

— Хм, — я уловила в голосе Лейлы несвойственное её лилейности напряжение, — чем вызван ваш отказ? Как мне объяснить принятое вами решение не в нашу пользу? — милая секретарша говорила обиженно, будто я их оскорбила, и, видно, радела за честь и достоинство «Платонов и партнёры».

— Лейла, я отказываюсь по семейным обстоятельствам, и моё решение никоим образом не связано с моим отношением к «Платонов и партнёры».

— Ммм, понимаю, что же, я передам Платону Олеговичу, что вы звонили. Всего вам доброго.

— Лейла, благодарю, и вам всех благ, вы — очаровательная девушка и, уверена, ценный кадр в «Платонов и партнёры». — мне почему-то захотелось похвалить Лейлу, сделать ей приятное, то ли, оттого, что она проявила ко мне участие, да, мне вдруг почудилось, что ей важно, останусь я у них работать или нет, то ли, потому что во мне просто накопилась невысказанная нежность. А ведь нежностью, любовью, заботой жизненно необходимо делиться с близкими, с окружающим миром, их нельзя сдерживать, умалчивать в себе. Ненужность чувств и невысказанность преумножает печали, претворяясь в уныние.

Совершенно разбитая я прилегла на кожаный диван в спальне, укрываясь с головой в велюровое, бежево-золотое покрывало, купленное после собеседования в «Платонов и партнёры» по дороге домой, словно зарываясь в тёплый песок поглубже от невзгод, огорчений и неопределённости будущего и настоящего. Я болезненно уснула, сон привалил меня своей тяжестью к дивану. И, когда через пару часов мой мобильный зазвонил, я услышала его не сразу.

— Вы почему отказались? — прокричал мужской голос, не удостоив меня приветствия.

— Вы кто? Что такое? — спросонья я не поняла, кто мне звонит.

— Как кто? Вы меня не узнали?

— Эмм, Господи, нет, не узнала. — я потёрла глаза, что зудели от недавних слёз. — Вы знаменитость? — пошутила, сладко зевая.

— Марта Юрьевна, это Волгин. — взвыл HR «Платонов и партнёры», а я аж подпрыгнула на диване и сиюминутно проснулась.

— Платон Олегович, богатым будете. Чем обязана?

— Я спрашиваю, почему вы отказались у нас работать?

— Я же всё объяснила Лейле.

— Кстати, почему вы позвонили Лейле? У вас же есть мой номер телефона, и договорённости о вашем дальнейшем трудоустройстве были между нами с вами.

— Платон Олегович, вы — деловой человек, а я — очередной соискатель. Я лишь с уважением отнеслась к вашей занятости и статусу и не стала беспокоить по пустякам.

— Благодарю. — чуть едко ответил Волгин.

— Всегда пожалуйста, — не осталась я в долгу.

— И всё-таки? Вы же согласились на наше условие. Что изменилось? Я жду вашего объяснения. — грубо потребовал Платон Олегович.