Не откажусь от нас

Глава 8. Стас

Близилась днюха Егора. Это всегда эпичная туса, но в этом году у меня не было ни малейшего настроя, потому что там будет она со своим Серёжей.

Я старался её игнорировать. Когда пересекались в универе, просто отворачивался, либо смотрел сквозь неё, словно она пустое место. Для меня она именно им и являлась. Не было ни дня, чтобы я не ударился в раздумья о том, чем он лучше меня. Возможно, он был хорошим парнем, но в его голове гулял такой ветер, что флюгер бы наебнулся. Творческие люди — странные люди, хотя за Соней я подобного никогда не замечал. Она всегда была адекватной, в отличии от этого Серёжи. Хотя, как оказалось, я вообще мало что про неё знал, возможно, она тоже всегда была с приветом. В мои размышления об этом постоянно врывались её серые глаза, которые потухли. Не было этого огня и искр, что сияли раньше. Соня словно превратилась в робота. Жила без эмоций, делала всё без эмоций, она перестала быть тем самым ярким лучиком. Редко улыбалась, мало смеялась и часто язвила. Превратилась в циника. Все мы с годами меняемся, но не в двадцать же лет. Я хотел найти причину, но стоически держался. Это она меня бросила. Это было её решение.

Меня пиздец как бесило халатное отношение Серёги к ней, когда они гуляли ночью, а на утро он её потерял. Я заебал Егора предельно, чтобы тот звонил и ей, и ему. Успокоился, лишь когда она взяла трубку. Горыныч всё прекрасно понимал и не лез со своими подъёбами. У него с Соней даже были хорошие отношения, ведь Котова помогала ему с Кэти.

— Стасян, да что-то тут не чисто. Серёга не колется, но какие-то странные у них отношения, тебе не кажется? — сам Егор копался в отношениях брата, как в собственном белье.

— Мне плевать.

— Охотно верю, — закатив глаза, говорит Горыныч.

Учёба давалась мне легко, словно я родился с чертежами в руках. Отец устроил мне полную и подробную экскурсию по всем отделам. Я изучал работу каждого, чтобы полностью влиться в данный процесс. И это тоже мне нравилось. Мама периодически устраивала истерики, но я стоически держался.

Заказал Егору крутые часы, от которых сам ссался. Мы сняли клуб, куда созвали кучу народа, ведь мы всегда вертелись в этих кругах. Егор не особо любил такие сборища, но порой они бывали полезны для новых знакомств и поиска связей, в которых мы не особо нуждались. Люди собирались разные, но мы, в основном, тусили с адекватами, а не уродами-наркоманами.

— Ага, интимных, например, — заржал, как конь, Миха.

— Мих, вот, если такую связь установишь, то планета схлопнется к чертям, — хмурится Егор, а мы ржём.

— Да я пальцем поманю только, все мои будут.

— Судя по всему, пальцы у тебя атрофировались, — шучу я, и мы снова начинаем ржать.

— Просто я не нагулялся, — гордо заявляет Сава.

— Сав, дак ты не стесняйся, вон выход, иди ещё погуляй, — включается Емеля.

— Ой, идите вы нах… — договорить он не успевает, так как Горыныч кидает в него бутылку, и у них завязывается шуточная драка.

— Ебланы, — тихо говорю я, мониторя социальные сети группы "Лого". Подписчики, как обычно, критикуют и восторгаются. Кто-то проводит расследование о личной жизни ребят. Кто-то даже прикрепил фотки, где они вместе и целуются. Детально изучаю, чтобы понять, что не так, но когда парни начинают шевелиться, быстро сворачиваю страницу.

В пятницу у них премьера песни в полночь, но в клубе они исполнят её раньше. Я послушал их песни с какой-то другой солисткой — Аллой. Песни были туфта. А вот с приходом Сони появилось что-то интересное. Я, конечно, слышал, как она пела и играла на фортепиано, но на сцене её никогда не видел. Видео с концертов были ужасного качества, а когда слушал сами песни пару раз, то вообще не мог представить Соню, зная каждую тональность её голоса. Не узнавал её.

Мы с пацанами готовим сюрприз Горынычу в полночь. Звоним ему в домофон, говоря изменённым голосом, что приехала доставка, которую поднять нельзя, Горячёв должен спуститься. Ничего не понимающий спросоня парень легко верит, и вот уже стоит весь измазанный в торте. Без футболки. В одной лишь куртке. Зимой. Миха держит в руках шары, а Емеля гирлянду.

— Какие вы уроды, — ржёт Егор.

— Это ещё не всё.

Услышав выстрелы, Егор шугается, от чего мы начинаем ловить ха-ха, но это всего лишь салюты.

— Спасибо, пацаны, дайте я вас обниму, — кидается Егор к нам, а мы начинаем бегать по всему двору. Бедная консьержка там, наверное, ухахатывается.

Когда мы уже набегались, и раздетый Егор порядком замёрз, решаем продолжить фуршет дома. Консьержка, как и ожидалось, еле сдерживает улыбку, а мы идём, как нашкодившие дети.

В квартире открываем бутылку дорогого виски, чтобы согреться и желаем Егору всего самого важного. Часов до трёх ночи мы вспоминаем детство, подростковый возраст и лежим покатом, рассматривая старые фотки.

— Ты помнишь, как мы в лагере Саву на слабо взяли, что он один в лес не сможет пойти, а потом пугали его, укая и хрустя ветками, — ржёт Саня.

— Ага, или как поехали на горнолыжный курорт, Стасян начал раскачивать фуникулёр, а ты орал, как бешеный, — возвращает шпильку Сава Емеле.

— Не было такого, — возмущается Саня, но Егор с хитрым видом врубает это видео, и вот мы снова лежим покатом.

— Блять, — давлюсь я смехом. — Егор, а помнишь ты белку поймал, и бежал от нас через все дачи.

— Да-да-да, — давится смехом Саня. — Потому что тебе показалось…

Договорить у Емели не получается, поэтому подхватывает Сава:

— Даму пиковую увидел, — хрипло от смеха говорит Савин, снова начиная хохотать.

— Стасян, а помнишь, как мы спиздили ёлку и бежали три километра, — давится Егор смехом. — А потом оказалось, что за нами никто не гнался, потому что в пакете была не ёлка, а сухие ветки.

— Блять, я щас лопну, — красный от смеха орёт Миха.

— Пацаны, — резко переключается на серьёзного Егор. — Если честно, то я вам безумно благодарен, за то, что вы у меня есть. Без вас было бы не то. Сколько мы уже пережили, а сколько ещё впереди. Давайте за нашу дружбу.

Чокаемся с пацанами, понимая, что пора ложиться спать. Всё же вечером ехать в клуб.

Встаём ближе к обеду, и почему-то сегодня уже не так весело. У нас раскалывается голова, а Горыныч ещё и хрипит, как прокуренная бабка, о чём ему сообщает Сава. Егор лишь показывает ему фак, сообщая, что всё в порядке. Он просто хочет быть сексуальным. Рубимся в плойку, бесимся и доводим друг друга. Как же повезло, что сегодня суббота и у нас целых два выходных.

Ближе к восьми вечера по-мужски собираемся за пятнадцать минут. Мы с Горынычем не изменяем себе. В чёрных слегка зауженных джинсах, он — в синей, а я в чёрной рубашке. Опездал Миша ограничивается футболкой, а Саня уезжает отдельно, чтобы забрать Нику, которая его и соберёт. Мы стебём его на эту тему, но он убеждён в том, что мы завидуем.

Грузимся в такси в районе восьми вечера, не намереваясь вести трезвый образ жизни сегодня ночью.

Когда приезжаем, то видим, что группа уже на сцене, причём Серёжа и Соня о чём-то спорят, яро размахивая руками.

— Да, Соня, блять, — рычит Серёга, а у меня всё внутри встаёт в стойку. Хочется хорошенько тряхнуть его, чтобы не разговаривал так с девушкой, но напоминаю себе, что она сама променяла меня на него.

— Завали, Серёж, прошу, — злится Соня. Раскраневшаяся, а глаза от злости поблёскивают в тёмной атмосфере клуба.

— Да вы задолбали ругаться. Найдёте уже компромисс или как? — кричит Кэти, хотя она вообще редко голос повышает, поэтому мы все стояли в ступор. Ребята почувствовали, что мы лупим на них в три пары глаз.

— С днём рождения, брателло, — отмирает первым Серёжа, обнимая Егора.

Соня тоже немного успокаивается, Катя вздрагивает, но берёт себя в руки. Девчонки выглядели шикарно, хотя образ Сони был непривычным для меня. Чёрные узкие джинсы, рваные на коленях, как и у её дружка, топ и клетчатая рубашка, завязанная на талии, а на ногах ботильоны. Яркий макияж с блёстками, подведённые чёрным глаза выглядят ещё более глубокими, а волосы волнами тянулись к пояснице. Катя же была её полной противоположностью. Чёрное платье на бретелях, лёгкий, но красивый макияж, который явно делала Котова, яркими были лишь губы тёмного винного цвета, а светлые волосы собраны в небрежный пучок.

Смотрю на Егора, который не особо слушает брата, залипая на Кэти. Соня подводит её к краю сцены, а Серёжа аккуратно снимает, на что желваки Горыча начинают ходить ходуном. Он настолько сильно любил Берд, что готов был убить любого коснувшегося пальцем. Когда он нашёл виновника аварии, чуть не забил его, мы вовремя оттащили. Вот и сейчас косо смотрел на брата, который встречался с моей бывшей. Да, Санта Барбара. А как клёво мы раньше дружили.

Следом и Соня спрыгивает, чтобы поздравить Егора. Она быстро обнимает его, что-то желает, говоря, что подарок они чуть позже с Серёжей подарят. Со мной она лишь сухо здоровается.

— Пойдёмте, мне помощь нужна.

— Все что ли? — тупит Миха.

— Да, Сав, все, — намекает Котова глазами на ребят. — Через пятнадцать минут продолжим, ребят.

Отходим на приличное расстояние, оставляя сладкую парочку.

— Так а где помощь-то нужна? — лупает Миша.

— Тебе, Мих, у психиатра, — нахмурив брови, отвечаю за Егора. Обычно это он его троллит. Соня и Серёжа усмехаются, а потом Логинов добавляет:

— Пойду покурю.

— Да ну вас, — так ничего и не поняв, Сава тоже удаляется, оставляя нас с Соней наедине.

Девушка устало облокачивается о сцену, прикрывая глаза.

— Тебе плохо? — нахмурившись спрашиваю.

— Мне прекрасно.

— Заметно. Особенно ваша коммуникация с Логиновым. Или это у вас ролевые игры? — не знаю, зачем всё это говорю. Наверное, чтобы сделать также больно, как было мне. И эффект отличный, девушка съёживается, как от удара. Не скажу, что мне легче после этого.

— Стас, — выдыхает Соня, хмурясь, как от головной боли. — Я понимаю, что я тебе противна, но так сложились обстоятельства, что у нас есть общие друзья, от которых мы оба не готова отказаться, поэтому давай мы постараемся просто игнорировать присутствие друг друга.

Говорит на одном дыхании Котова, а я решаю добить:

— Ты мне не противна, Котова, — подчёркнуто обращаться по фамилии. — Я тебя даже не ненавижу. Мне плевать на тебя.

После этого я разворачиваюсь и ухожу. Прошу у бармена виски, думая о том, что нажраться будет отличной идеей. Постепенно люди начинают подтягиваться, и я нагло рассматриваю девчонок, планируя увезти какую-нибудь малышку.

— Ты чё, решил нажраться? — выглядит довольным Горыныч.

— А ты че довольный, как кот мартовский?

— Катя здесь, — ещё шире лыбится Егор.

— Че сказала?

— Что побудет недолго, но это ничего не значит, но, Стасян, это ахринеть, как много значит, мы же оба знаем. Видел, ты с Соней общался. Она какая-то расстроенная.

— Сошлись на том, что мне на неё плевать.

— Но это же не так, — возражает Егор. — Больно хотел сделать? Полегчало?

— Да, — улыбаюсь и вру. — Я больше не обязан думать о её чувствах. Сказал, что чувствовал сам.

— Стас…

— Не лечи меня, Егор, — серьёзно бросаю я, выходя на улицу.

Воздух немного отрезвляет и приводит в чувство. Мне хотелось сделать ей больно, но легче не стало. Может, лучше и правда игнорировать? Хотя это тоже выходило паршиво. Я каждый раз искал её взглядом, чтобы… А чтобы что, собственно? Я и сам не знал. Тянуло пиздец как к ней, хоть и не должно. Возвращаюсь в клуб, как раз, когда Егор толкает речь, как рад всех видеть и представляет группу. Соня стоит с пустым взглядом и искусственной улыбкой на лице.

— Всем привет, — начинает Логинов. — Мы рады представить нашу новую песню, жизнь которой дала Софа.

Соня улыбается, слегка приседая в реверансе.

— Ну, не надо скромничать, Серёжа. Шикарную музыку и обработку писал ты.

— А ребята с душой играют. Это что-то новое, надеемся, что вам понравится.

Увидев Кэти за синтезатором, я, как обычно, удивился, как у девушки получается на ощупь, но потом понял, что мышечная память никуда не денется.

Свет уже приглушён, и начинает играть музыка. Вау, рок. Сам Логинов стоит с гитарой, одной рукой держась за стойку с микрофоном, а затем начинает петь. В качестве бэк-вокала ему помогает один из гитаристов. Куплет размеренный, а смысл о том, что он один, хочет забыть обо всех плохих моментах, отпуская… Соню? Песня словно о какой-то зависимости, но, возможно, я ищу скрытый смысл по пьяни.

На припеве Серёжа начинает играть на гитаре, продолжая петь с уже вступившей Соней. Когда я услышал, как она поёт, то у меня побежали мурашки по спине. Это очень сильный вокал и текст, а их голоса вместе звучат бомбически. Куплет Сони вызывает у меня ещё больше вопросов, ведь мои догадки о зависимости подтверждаются. Интересно, это просто песня или она о них? Соня говорит о том же. Что хочет всё забыть, выкинуть из памяти и уйти. Раз они вместе, то, значит, это просто песня?

Помимо того, что голоса вместе звучат классно, так они ещё и взаимодействуют на сцене. На словах, что Соня пытается спасти парня, она тянет его за шнурок кофты, то они подходят близко друг другу, то, наоборот, расходятся. В какой-то момент Соня проводит пальцами по его щеке, а затем опускает руку с тяжёлым взглядом. Вся группа кайфует от исполнения, и это цепляет. Они проживают каждую ноту и каждое слово.

Песня взорвала, понравилась, наверное, всем присутствующим. Смотрю на Горыныча, который глаз не сводит с Кэти. Да, она большая молодец. Настоящий боец.

Ребята благодарят аудиторию, напоминая о том, что уже через пару часов песня будет на всех музыкальных площадках, а затем играют ещё пару песен. Соня с Логиновым постоянно взаимодействуют на сцене, и создаётся ощущение, что смотришь спектакль.

— У меня такое чувство, что на сцене у них больше эмоций и чувств, чем в реальной жизни, — намекает на что-то Егор.

— Горыч, ты заебал, че ты хочешь от меня?

— Чтобы ты, может быть, попробовал поговорить с ней по-человечески? — выгибает бровь.

— Ты сейчас серьёзно предлагаешь мне уводить девушку твоего брата?

— Ну, во-первых, ты мне тоже брат, хоть и не кровный. Во-вторых, не вижу я там любви.

— Ты когда в эксперты заделался? — ржу я.

— Ты с неё глаз весь вечер не сводишь. И она часто тебя в толпе ищет. А Серый, — задумчиво смотрит на брата. — Не знаю. Что-то не то.

— Как разгадаешь этот ребус, дай знать, а я пойду сниму кого-нибудь.

Блуждаю взглядом по клубу, лишь бы не смотреть на неё. Здесь было очень атмосферно. Столики с едой, много алкоголя, которые официанты только успевали пополнять. Зал был выдержан в тёмно-синих тонах. Кто-то следил выступлением, кто-то во всю танцевал.

— Стасик, — слышу писклявый голос. — Привет, давно не виделись.

— Здравствуй, Яна.

Скворцова училась с нами в одной школе на год младше, постоянно бегая за мной. Но для меня никого, кроме Сони не существовало в те времена.

— Я так рада тебя видеть, не знала, что ты вернулся.

— Да, вернулся, — равнодушно отвечаю.

— Ты сейчас свободен или в отношениях? — кокетливо спрашивает Яна, выпячивая грудь. Хотя тут и выпячивать ничего не надо. На девушке были ультракороткая юбка и топ с глубоким декольте. Высокие шпильки помогали доставать мне до плеча.

— Я сейчас свободен и не ищу отношений, — опрокидываю бокал виски, натыкаясь на потерянный взгляд серых глаз, изучающий нас с Яной. Если бить, так до конца? — А вообще ты знаешь, можно и развлечься.

— Я рада, что ты поменял своё решение, — и снова эта глупая улыбка.

Увлекаю девушку за собой, удерживая за талию. Пьём коктейли и танцуем. Яна лезет со своими влажными поцелуями, но я постоянно уворачиваюсь. Ну не люблю я шлюх целовать, что поделать, а Яна именно таковой и являлась. С наслаждением наблюдаю, как неприятно Соне, как она наблюдает. Несмотря на моё мини-представление, она продолжает петь. В конце концов, мне надоедает это. Вижу скучающего Егора. Отлепляю от себя Скворцову.

— Ну, Стасик, я думала, мы продолжим у тебя, — подобие сексуальной улыбки.

— Прости, не привлекаешь всё-таки, — улыбаюсь.

— Что? — непонимающе хлопает длинным ресницами.

— Не стоит, Ян, на тебя, не стоит, — пожимаю плечами.

— Ты че, совсем? — спадает маска кокетства, обнажая сущность Скворцовой. Как бы я не хотел насолить Соне, спать с нашими общими знакомыми, а тем более со Скворцовой — последнее дело. — Урод.

— Ага, — отмахиваюсь, как от назойливой мухи.

Выцепляю Егора в толпе:

— Че покис, именник?

— Катя домой собралась с Соней.

— На такси? — я видел Логинова, который знатно прибухивал.

— Нет, Соня ключи у Серого цепанула.

— Так ты же тоже не пил весь вечер.

— Я не повезу, ты же знаешь, — у Егора теперь был какой-то триггер на Катю в его машине. Он отдавал ключи мне, но сам за руль не садился.

— А брат твой не едет что ли?

— Нет, Соня сказала, что отвезёт пока Катю, а потом за ним вернётся.

— М-да, носится с ним, — я бы никогда в жизни не отпустил её гонять одну по ночному городу. Опыта за рулём у неё явно было не так уж и много.

Как раз выходят девочки, подходя к нам.

— Кать, я в машине буду, — увидев меня, тихо говорит Соня. Она выглядит расстроенной. — Егор, проводишь её?

— Конечно, Сонь, — улыбается Егор. — Кстати, спасибо за подарок, Серёга передал.

— С днём рождения ещё раз, — слегка приобнимает его девушка, направляясь в сторону выхода.

Решаю последовать за ней. Не знаю зачем.

— А ты не боишься, что твоего парня уведут?

— Нет, — не глядя, безразлично отвечает. — Я ему верю.

— Я тоже тебе верил, — обгоняю девушку, вставая перед ней.

— Будешь впредь избирательнее. Скворцова, например, отличный вариант. Дёшево и сердито. Да и нравился ты ей ещё со школы. Не упусти.

1:1.

Соня обходит меня, снова двигаясь к выходу.

— И чем он лучше меня? Я никогда себе такого не позволял, — утром я об этом пожалею, но сейчас точно нет. Мы уже оказываемся на улице, причём я в одной рубашке.

— Стас, вернись в клуб. Ты раздетый и пьяный. И пару часов назад ты сказал, что тебе на меня плевать, так что же изменилось?

— Ничего. Просто для будущих отношений хочу понять в чём моя слабая сторона? — несёт меня, пока Соня устало смотрит, как на дурака. — Скажи, чем он лучше?

— Целуется он лучше, — выдаёт эмоционально Котова, планируя сесть в машину, но я аккуратно дёргаю её на себя, чтобы не причинить вреда.

— Нет, Стас… — всё, что успевает сказать Соня, прежде чем я начинаю её целовать.

Я застал её врасплох. Касаюсь языком её языка, устраивая бешеный танец. Соня начинает вырываться, но я крепко притягиваю её за талию одной рукой, другой удерживая за шею. Однако, долго держать не приходится, потому что спустя пару секунд Соня начинает отвечать, а руки бессильно падают на мои предплечья. Я целовал её так неистово, словно в следующую секунду, она растворится, что, в принципе, было правдой. Соня отвечала, закрыв глаза, не менее страстно. За два года у меня не было таких поцелуев, от которых хотелось оказаться в постели в ту же секунду. Я вообще ни с кем не проявлял эту инициативу, кроме Сони. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться, и Соня открывает глаза, которые заволокло пеленой, постепенно осознаёт происходящее и отталкивает меня. Мне кажется, или я вижу слёзы?

— Что-то я не видел, чтобы ты так яро отвечала Логинову, — рвано дышу.

— Иди к чёрту, — шипит девушка, садясь за руль.

Как раз выходят Егор с Кэти. Горыныч помогает сесть девушке, что-то при этом говоря ей.

— Сонь, Сонь, Соня, — зовёт он несколько раз, так как Котова смотрит перед собой. — Всё в порядке?

— В полном, — отрывисто произносит девушка.

— Ты точно сможешь вести?

— Точно, — односложно отвечает она.

— Набери, как довезёшь. Ты потом за Серым?

— Нет, передай, пожалуйста, чтоб такси взял. Или докинь его.

— Окей, когда доедешь, тоже позвони. И не пропадай, Сонь, прошу, — действительно просит Горыныч. Он вообще по натуре дипломат. Егор всегда был очень терпеливым, но, если срывало предохранитель, то гасились все.

— Хорошо, — снова односложно отвечает Соня, резко трогаясь с места.

Егор с осуждением смотрит на меня:

— Что ты ей сказал?

— Что? — непонимающе смотрю на друга. — Ты сам хотел, чтобы я поговорил с ней.

Я не стал уточнять, каким образом шёл разговор, всё ещё чувствуя на губах привкус её клубничного блеска.

— Да, но не до слёз довёл. Че ты творишь?

— Я два года страдал, Егорыч. Теперь её очередь.

— Я тебя не узнаю, — взрывается Егор. — Ты всегда берёг её. Расставание — не повод так себя вести.

Я не нахожусь, что ответить. Я сам не понимал, почему веду себя так. На самом деле я не хотел причинять ей боль, но раз за разом именно это и делал. Я пытался вытащить из неё хоть какие-то эмоции.

— Прости, Горыныч, но я домой поеду.

— Да я тоже, — спокойно уже говорит Егор. — Настроение вместе с Катей уехало.

— Что решили?

— Ничего. Она сказала, что этот вечер ничего не меняет, я согласился. Но он изменил всё. Если бы она не хотела, то не приехала бы.

Логика Егора была ясна и понятна. Если следовать ей, то, если бы Соня не хотела, то не отвечала на поцелуй? А она хотела, я чувствовал всем естеством. Можно было пойти и тряхануть Логинова, чтобы узнать почему он ошивается в клубе, пока я делаю пируэты с языком его девушки, но это был брат Егора, и это единственное, что меня останавливало.

Подбираем Саву, пьяного в говно. Логинов не сильно отличается от Михи. Грузим два этих тела в машину Сани, который с Никой уехал на такси пару часов назад. Они совсем немного пообщались с ребятами, но, похоже, Емеля вчера перемёрз, пока валялся в сугробе.

— Заблюёте тачку — вам пиздец, — спокойно говорит Егор.

Едем в тишине, пока его телефон не начинает звонить. Горыныч ставит на громкую.

— Кэти дома, всё хорошо, — тихо говорит Соня.

— А ты?

— Со-о-онечка, — пьяным голосом говорит Логинов на заднем сиденье.

— Серёжа?

— Да, сейчас домой привезём. Ты дома? — ещё раз уточняет Егор.

— Нет, я на студию поехала. Все же слышат? Чтобы не потеряли меня завтра.

— Хорошо, — смеётся Егор. — Вряд ли Серый завтра это вспомнит.

— Сообщение напишу.

— Ладно, давай осторожно.

— Думаешь, гитара нападёт? — пытается шутить Соня, но без особого энтузиазма.

— Просто осторожно, — просит Егор.

Ребята отключаются, а я утыкаюсь в одну точку. Даже не думаю ни о чём. Просто смотрю в окно. Вскоре Егор развозит всех по домам, и, когда оказываюсь один, меня окончательно развозит. Листаю наши фотки, смотрю совместные видео, вспоминаю яркие моменты, которые флэшбэками проносятся перед глазами.

— Стас, я плавать не умею, — кричит Сонька, когда я вместе с ней спрыгиваю в реку. Девушка визжит изо всех сил.

— Я не дам тебе утонуть. Всегда спасу, — шепчу я любимой, крепко прижимая к своей груди и держа на плаву.

— Стас, мы просто погуляем с девчонками, — смеюсь я, выбирая платье.

— Да знаю я такие прогулки. Эти уроды будут пялиться на тебя.

— Пускай, я никогда от тебя не уйду, — серьёзно говорит девушка, а потом, смеясь, добавляет. — Будешь выгонять, а я не уйду.

— Ну нет, маленькая, — целую много раз подряд в волосы. — Я тебя никому не отдам. Не знаю, что должно случиться, чтобы я тебя отпустил.

— Не отпускай меня, — тихо просит Соня.

— Та-дам, — открывает мне Соня глаза, а мы стоим на крыше дома. Всё красиво украшено огоньками, стоит стол с едой и напитками, диван и проектор. Я смотрю на яркий небосвод и сияющую девушку с моей самой любимой улыбкой. — С днём рождения!

Выпускной. Нам вручили аттестаты, все слова благодарности уже сказаны, песни спеты. Наши классы развлекаются в ресторане под слёзы родителей о неизбежном взрослении детей. Сонька грустит, и я связываю это с тем, что закончилось школа.

— Девочка моя, хватит киснуть. Мы же все вместе, мы не перестанем общаться. У нас слишком крепкая дружба.

— Я знаю, — грустно улыбается Соня, когда я увожу её на медленный танец. Она кладёт мне голову на грудь, пока я крепко держу её за талию. — Стас, я люблю тебя очень.

Соня говорит это внезапно, исступлённо, как будто я сейчас исчезну.

— Маленькая, что с тобой? Я тоже очень тебя люблю, — ещё крепче прижимаю к себе в качестве доказательства своих слов.

А потом всё идёт по одному месту. Соня начинает пропадать, аргументируя подготовкой к поступлению. Мы не видимся почти месяц, когда я взрываюсь и приезжаю к её дому.

— Соня, что происходит? — хоть я и пытался сдержаться, выходило паршиво.

— А что происходит? — прикидывается дурой, но держится спокойно.

— Мы месяц не виделись. Ты считаешь, что это нормально? Может, у тебя кто-то появился?

— Да, — глядя в глаза, отвечает девушка. — Я не знала, как тебе сказать.

— Не смешная шутка, Соня. Объясни, что происходит, — хмурюсь и злюсь.

— Это не шутка, Стас. У меня появился другой.

— Ты мне ещё месяц назад говорила, как сильно ты меня любишь.

— Все ошибаются, — легко пожимает плечами, словно для неё это ничего не значит. — Ты — мои первые отношения. Откуда я точно могла знать? Всё в сравнении познаётся. Теперь я поняла, что между нами была подростковая страсть, но не любовь. Гормоны, все дела.

— Ты серьёзно? — истерически усмехаюсь я. — Мы будущее планировали, какие гормоны, Соня?

— Стас, я не люблю тебя и не вижу будущего с тобой. Прости, если ранила.

— То есть это точка?

— Да.

— Хорошо, пусть будет, как ты хочешь, — с психу я прыгаю в машину, срываясь с места на большой скорости. После этого месяц бухаю беспробудно, пока пацаны не дают мне пиздюлей. А потом улетаю в Штаты, чтобы забыть всё это, как страшный сон.

Только забыть не получается. Каждый день я вижу этот грёбаный дурацкий сон. Мои разбитые надежды и сердце. Это не только у девчонок бывает, у мужиков тоже. Мы веселились, двигались дальше, но что на мне, что на Горыче отложился этот отпечаток.

Заебавшись предельно от того, что где-то внутри болит то, что, казалось, уже давно сдохло, я засыпаю.