Не по сценарию

Глава 7

Асия

Я оглушена. Не самим фактом происходящего – с детства вращаясь в довольно специфической богемной среде, чего я только не видела! Родители, уж не знаю, чем руководствуясь, не пытались от меня ни скрыть эту сторону жизни, ни хоть как-то ее приукрасить. Поэтому я оглушена, да… скорее контрастом. Мне, привыкшей рядом с Худяковым к ощущению избранности и защищенности, сложно уложить в голове, что он не шутит, обращаясь со мной как с одной из своих шлюх – потребительски и похабно.

Замираю, зачем-то медля. В робкой надежде, что Влад просто шутит, вглядываюсь в его лицо. Оно у него узкое и вытянутое. Хищный нос, крылья которого сейчас нервно вздрагивают. Близко посаженные глаза, отчего его взгляд, скорее всего, и кажется настолько тяжелым. Тонкие, четко очерченные губы. Все такое резкое – ни единой плавной черты. Безжалостное.

Висок жгут пристальные взгляды собравшихся. Сама виновата – не нужно было тормозить. Этим только привлекла к своей персоне совершенно ненужное мне внимание. Ну, или, может, всему виной мой наряд – наглухо закрытое траурное платье. На контрасте с едва прикрывающими стратегические места эскортниц клочками ткани именно оно, как это ни странно, выглядит вызывающе.

– Садишься, нет? – вздергивает бровь Худяков, с неприкрытой брезгливостью скользя по мне взглядом.

Передернув плечами, киваю и устраиваюсь на самом краю дивана.

– Приве-е-ет! – тянет одна из девочек. – Я – Даша. Это – Мэри…

– Очень приятно, – ровным голосом отвечаю я, не находя ни единой причины, зачем бы мне представляться в ответ. В конце концов, даже если Влад решил, что я теперь ничем не отличаюсь от этих девочек, я не обязана соответствовать его представлениям о себе. И тем более им уподобляться.

Я вежлива, и мне кажется, этого вполне достаточно. Правда, сам Худяков, похоже, так не считает. На его щеке дергается нерв. В какой-то момент мне даже кажется, что он поведет себя как-то неадекватно. Страх внутри натягивается тугой звенящей струной, но… Ничего подобного не происходит. Накрыв одной рукой острую коленку Даши, Влад небрежным движением подталкивает ко мне папку меню.

– Закажи что-нибудь.

Как собаке. И все. Посчитав на этом свой долг в отношении меня выполненным, Худяков возвращается к разговору, который прервался с моим появлением.

Раскрываю меню, молясь, чтобы никто не увидел, как дрожат мои руки. Хочется бежать. Но я только сильнее вдавливаю задницу в мягкие подушки дивана. Потому как… Ну, а какой у меня выбор? Нет, я, конечно, могу вспомнить о гордости, только что мне это даст? А этот козел может дать… И немало. Так, наверное, девочки вроде меня и ломаются. Стыдно ли? Да. Но страх перед будущим сильнее. Я все-таки очень себя переоценивала. Думала, что покрепче.

– Воды со льдом, пожалуйста.

От волнения в горле Сахара. После мертвой тишины нашего дома клубная суета едва выносима. Не прислушиваясь к разговору, скольжу взглядом по лицам присутствующих за столом. И спотыкаюсь о руку Худякова, заброшенную на плечо девице и машинально поглаживающую ее грудь. В животе собирается узел. К горлу подкатывает тошнотворный ком. Мне и брезгливо, и стыдно, и жарко. Разве это обязательно? Вот так, демонстративно? Зачем? Неужели Владу настолько важно мне доказать, что он запросто может получить любую? Так привел бы тогда нормальную женщину, а не эту!

Гадливо кривлюсь. Он замечает. И я отчетливо понимаю, что этим только еще сильнее усугубила свое и без того незавидное положение. Правда, не понимаю, почему так произошло. Ему до того важно мое мнение? Ну, бред же!

Истерично хватаю стакан, прячась за ним, как за ширмой.

Краем глаза отмечаю движение слева от себя. Пугливо шарахаюсь в сторону. Но Худяков всего лишь берет со стола стакан. Ч-черт. Атмосфера густеет так, что каждый следующий вдох вливается в легкие через силу. Какое счастье, что никто больше не пытается втянуть меня в беседу. Я не разбираю и половины слов. Они для меня белый шум. Единственное, на что я обращаю свое внимание, так это на руки Влада. Одной он все так же ласкает грудь эскортницы, другой – возвращает опустевший хайбол на стол и кладет на край дивана между нами, то медленно пододвигая пальцы к моей ноге, то в последний момент их отдергивая. Ожидание его прикосновения нервирует. Телом расползается душный стыд. Он что, так и будет мять сиськи Даше, а другой рукой меня лапать? Кажется, еще немного, и это напряжение перемелет меня в пыль. А Влад как специально – то почти касается, дразня, то уже у цели переключается на другое.

Сердце колотится в ушах. Шумит кровь. Мне было бы легче, если бы он уже меня трахнул, ей богу. Предвкушение этого гораздо сильнее бьет по нервам. Я на грани истерики. Чувства взорваны. Перемешаны. Где заканчивается стыд, где начинаются ненависть и похабная, какая-то совершенно ненормальная… похоть? Чем вообще вызвано это граничащее с идиотизмом желание, чтобы он переключился на меня полностью? Откуда у него растут ноги, если Худяков мне даже не нравится?

Какого черта вообще?! Может, эта разнузданность банально заразна?

Убеждаю себя, что просто не привыкла делиться.

Даже тем, что мне самой на самом деле не нужно.

Его интерес к другой настолько не вписывается в знакомую картину мира, что я никак не могу отделаться от ощущения полнейшей нереальности происходящего. Неужели это действительно творится со мной? Не верится.

Узловатые пальцы Худякова, наконец, достигают бедра. Собирают мягкую ткань платья. Тянут. В шоке я медлю, но тут же начинаю судорожно разглаживать ткань.

– Постой. Не так же!

– А как?

Я понимаю, кого он мне напоминает – коршуна. И эти близко посаженные глаза, в которых сейчас царит безумие, и нос, и острый, все подмечающий взгляд.

Он не может не понимать, что я так не могу! Только не на глазах у всех.

Голова кругом. Фокус теряется. Если он меня начнет лапать… или чего похуже… просто как мне это пережить?! Нет, нужно любыми способами не допустить этого. Но как? Попробовать умаслить? Не успев все как следует обдумать, прижимаюсь грудью к его плечу, а губами утыкаюсь в ухо:

– Давай просто уйдем отсюда. Вдвоем. Только ты и я.

Нежно пробегаюсь пальцами по его груди. Наверное, это чисто женская история – понимать, как извернуться, чтобы заставить мужчину делать то, что ты хочешь. Иначе откуда оно взялось? Опыта ведь у меня никакого. Просто есть некое глубинное осознание, что так быстро он не мог мной переболеть. А значит, я имею на него некоторое влияние. Как бы Влад ни пытался этого не показать. За какими бы масками он не прятался.

Преданно вглядываюсь в глаза. Я актриса. Я смогу отыграть что угодно. Интерес? Да пожалуйста!

Чертыхаясь, Худяков вскакивает.

– Пойдем.

От облегчения у меня слабеют колени. Да-а-а! Это моя победа. Пусть на сомнительном поле, да, но сейчас-то какая разница? Глядя строго под ноги, выбираюсь из-за стола. Худяков размашисто шагает следом. Пробираюсь вниз, к лестнице, когда на моем запястье требовательно сжимаются его пальцы.

– Нам сюда, – сипит Влад, утаскивая меня в пространство, занавешенное темными бархатными шторами. Я даже испугаться не успеваю. – Проходи.

Застываю у двери, наверняка ведущей в приватный кабинет. Уже смирившись с тем, что мне не удастся отсрочить неизбежное, все-таки предлагаю:

– Может, поедем к тебе?

– Прости, малыш. Я не вожу шлюх домой, – отрезает Влад, подталкивая меня в спину. Я вздрагиваю. То ли от этого толчка, то ли от его слов.

– Я не шлюха, – дрожит мой голос.

– М-м-м. И чем ты лучше? – хмыкает. – Только тем, что обходишься на порядок дороже любой из них? Так это скорее минус. Я уже сомневаюсь, что ты того стоишь.

Сжимаюсь… Каждое его мерзкое слово вколачивает гвозди в гроб, где покоится мое чувство собственного достоинства. Дрожу. Обхватываю себя за плечи. Ощущение нереальности усиливается с каждой секундой. Но почему-то оно нисколько не спасает от боли.

– Я же здесь. Значит, стою, – усмехаюсь ему назло. Это тоже игра. И в целом. И на его нервах. Приходится опять напомнить себе, что Влад хотел меня слишком сильно, чтобы вот так запросто отказаться. Только осознание этого не позволяет мне окончательно пасть духом.

– Не уверен. Но ты можешь попытаться меня убедить, – цинично усмехается Худяков, щелкая пряжкой ремня. И только потом вспоминает, что вообще-то он и пиджак не снял.

Отстраненно замечаю, что костюмы очень хорошо сидят на его долговязой фигуре. Все не так страшно. Я точно смогу. Закрою глаза и буду думать об отцовском фильме. Это легко, когда точно знаешь, для чего придется терпеть.

– Кстати, пока это у тебя получается сильно так себе. – Влад опускается в кресло, вольготно откидываясь на высокую спинку. Проходится по мне сальным взглядом. – Это что за наряд монашки? Надеялась меня разжалобить?

В том числе и для этого. Худяков попадает в яблочко. А поняв, что прав, ой как злится, хоть и не показывает этого. Я же сходу считываю колебания в его настроении, как летучая мышь улавливает ультразвук.

– В-влад… – шепчу я с опаской.

– Кончала с ним?

Нет, ну он же не серьезно, а?!

– Это правда имеет значение сейчас? – едва слышно шепчу я, стыдливо утыкаясь в пол.

– Нет. Ты права. Сюда иди, – резко разводит колени, приглашая меня, очевидно, встать между ними. Подхожу, как велит, на подгибающихся ногах. Тело сдавливает чудовищным напряжением. Худяков вопросительно изгибает бровь: – Чего замерла? Приступай. Или не умеешь?

Я зажмуриваюсь. Сглатываю подступающую тошноту, вызванную его словами.

– Чего ты блеешь стоишь? Я нормально спросил. Сосала ему когда-нибудь? – уточняет, вжикая молнией ширинки и вываливая член. Кулаком по нему проходится, гипнотизируя. И злясь. Так злясь на меня за измену!

– Нет!

– Мне будешь, – выдыхает уверенно. – Сюда иди.

– П-пожалуй, я аннулирую нашу сделку. – Трушу я в последний момент. Спазм в горле не дает мне говорить громче. Но Влад меня вроде бы слышит. Что-то недоброе мелькает в его глазах. Очень быстро сменяясь наигранной легкостью.

– Да это же не страшно, Асия. Зато я за право быть первым могу расщедриться.

Говоря все это, Влад продолжает водить кулаком по своему шлангу. Член у него длинный, да, как и все в нем. Я смотрю на него без всякой возможности отвернуться. И потому смысл слов доходит до меня с некоторой задержкой. Недоверчиво впиваюсь взглядом в его близко посаженные глаза.

– Ты же хотела, помнится, чтобы я не лез в твои сцены? – поигрывает Влад бровями. И тем самым без ножа меня режет. Медленно опустив веки, вымученно киваю.

– Не слышу.

– Да!

– Так я оставлю, Асия. Давай, возьми его в рот.

А ведь он заведен не на шутку! Вон как голос сбивается. И рвется в хлам дыхание. Извращенец чертов. Мудак. Впрочем, я тоже хороша.

Шумно втянув воздух, заставляю себя подойти к Владу вплотную. Как подкошенная, падаю на колени. Худяков не торопится мне помогать. А я не знаю даже, с чего начать. Просто тупо смотрю на раскачивающуюся перед носом сочащуюся влагой головку.

– Ну?!

Прикрываю глаза.

– Слишком дешево. Мой первый минет стоит дороже.

Ответом мне служат грязные ругательства и его рука, опустившаяся на подбородок.

– Ну и чего же еще ты хочешь?

– Хочу иметь право голоса при монтаже, – тараторю я, пока есть возможность сторговаться повыгоднее. – Я знаю, как папа это видел. Мы тысячу раз обсуждали фильм. Никто не знает о задумке отца больше, чем я. Клянусь, фильм от этого только выиграет.

Пальцы, сжимающие мою челюсть, соскальзывают на щеку. Влад ласково меня поглаживает, но эта ласка не касается его глаз. Там царит все тот же арктический холод. И легкая задумчивость. Словно он и впрямь решает мою судьбу в эти секунды.

Я смогу. Я выдержу эту пытку взглядом. И то, что он, раскрыв мои губы и скользнув пальцем в рот, так бесцеремонно давит на корень языка, заставляя совершенно по-блядски его вывалить.

– Хорошо, – соглашается, поглаживая мокрыми от моей слюны пальцами шею. – Если мне понравится. Приступай, – дергает бедрами.

Я киваю, как дура. Приближаюсь губами к его члену. Оглаживаю. Взвешиваю в ладони тяжелые поджавшиеся от желания яйца, что есть силы оттягивая неизбежное. Но Влада, конечно, такой расклад не устраивает. Он толкается мне между губ.

– Зубы спрячь, – бьет по щеке, а когда я в полнейшем шоке приоткрываю рот, с силой погружается в горло.