(не)полная семья

Глава 5. Вслепую

Вернувшись в офис, я даже успела застать в обезлюдившей кафешке на первом этаже Лизу.

— Я уже думала, ты меня продинамила, — радостно произнесла подруга, убирая с сторону поднос с опустевшими тарелками. — Чё так мало взяла? На диете?

Огуречникова любила поесть, и обычно я разделяла её страсть к еде, но последние дни кусок в горло не лез. Да и перерыв на обед стремительно приближался к финалу, поэтому я схватила первое и чашку кофе без молока.

— Нет, я уже не успею спокойно поесть, но от кофе ни за что не откажусь.

Я отхлебнула горький напиток с ярко-выраженной кислинкой, которой не бывает в хорошем кофе, и поморщилась. Сегодня с американо мне явно не везло.

— Ну так рассказывай быстрее! — прервала меня Лиза с любопытным блеском в глазах. Она придвинула стул ближе, чтобы не пропустить ни одной подробностей. Что ж, я не люблю сплетни, но и обламывать коллегу, приготовившуюся к романтической истории, не собиралась.

— Всё началось с того дня, как он стукнул мне машину…

Конечно, я рассказала не всё, лишь в общих чертах описала Макса, как идеального незнакомца. Хотя если задуматься, он таким и был: идеальным мужчиной, о котором я почти ничего не знала. Это только придавала нашим встречам некую пикантность, налёт тайны.

Только одно волновало меня сильнее прочего. И это самое я начала выяснять с того момента, как познакомилась с новым мужчиной.

— Да не женат я, — в который раз усмехнулся Макс, заехав за мной на следующий день. — Что ещё мне сделать, чтобы ты больше не спрашивала? Поклясться на крови?

Он вёл машину аккуратно, не позволяя себе лихачеств, но и не перестраховываясь. Хороший любовник, если судить по нашему первому разу, богатый и не скряга, плюс изобретательный. Пригласил на чайную церемонию, цену за которую я успела прогуглить. Средняя такая цена, и это я узнала только базовую ставку, а какие дополнительные услуги не указаны в прайсе, оставалось только предполагать.

— Я тебе верю. — улыбнулась я, робко коснувшись его руки, лежащей на руле. Одно прикосновение к его мягкой коже заставляло меня нервничать и мечтать о большем. Но сейчас я подавила в себе желание и мягко произнесла: — Не обижайся, для меня это важно.

— Отец твоей дочери был женат? — спросил он коротко, и вопрос больше смахивал на утверждение. Ничего удивительного, я с головой сама себя выдала!

— Да, так и есть, — поджала губы и посмотрела в окно на проплывающие мимо машины. Они такие разные: дорогие и дешёвые, комфортабельные и так себе, а-ля «сгодится, пока не до выбора», будто шансы в потоке жизни. Я вот и запрыгнула в такую машину, не обращая внимание на то, что на переднем сиденье уже была пассажирка. Больше любви втроём, пусть и фигурально выражаясь, не хотелось.

— Вы недавно расстались? — продолжал расспросы Вадим, и я уже хотела было его оборвать, как он добавил: — Прости, что спрашиваю, но я не готов стать запасным аэродромом. Если занята, так и скажи.

— Нет, напротив, — я посмотрела на сумочку, лежащую на коленях. Я купила её по интернету для торжественных выходов, и вот первый из таких наступил. А теперь она казалась мне до крайности пошлой и вульгарной. — Я свободна, и больше не хочу попадать в эту кабалу.

— Почему же тогда попала?

Макс застал меня врасплох. Я ожидала что мы будем разговаривать о милых глупостях, о которых говорят малознакомые, но симпатизирующие друг другу люди, а тут он предлагал мне сходу ответить на вопрос, который тысячу раз я спрашивала саму себя. И ответы всегда были разными.

— Любила и была глупой. Слушай, давай не будем портить вечер!

Я начала злиться и жалеть, что согласилась на это свидание вслепую. Не знаю, куда еду и с кем. Вдруг Макс вовсе не тот, за кого себя выдаёт? Маньяк, например.

— Вита, я вижу по глазам, как ты уже придумала мне мрачное прошлое, — с лёгким укором произнёс Макс, накрывая мою ладонь своей и чуть заметно пожимая пальцы. Мы стояли на светофоре, и я, наконец, решилась, посмотреть ему в глаза. Странно, переспать оказалось гораздо легче, чем выдержать намёк на откровенный разговор!

Но стоило посмотреть на любовника прямо и открыто, как с души, в который раз, скатился большой камень и полетел вниз, увлекая за собой прочие сомнения и нелепые подозрения. Я и после Вадима сближалась с мужчинами, но мы с партнёрами придерживались некой безусловной договорённости: только секс, развлечения и радость. Никакого прошлого и незакрытых гештальтов. Кажется, так было написано в одном женском журнале?

А с Максом, я чувствовала всей душой, не выйдет лёгкости. И я сама первая почему-то была этому рада.

Я улыбнулась в ответ, и испытала укол разочарования, когда он убрал руку. Красный цвет светофора сменился на более спокойный зелёный. Можно выдохнуть, мило улыбнуться и спокойно ехать дальше.

Через полчаса мы наконец прибыли на место. «Дом чая» ютился сбоку восьмиэтажного дома, во дворе которого мы и припарковались.

— Подозрительно легко нашли свободное место, — произнесла я, выходя из машины.

— Это знак, что всё идёт как надо, — подхватил Макс и протянул мне руку.

— Вот уж не думала, что ты веришь в знаки, — недоверчиво усмехнулась я, но руки не отняла. Пусть через перчатки, но я чувствовала тепло его кожи и электрический ток, возникающий всякий раз, как наши тела соприкасались.

Внутри магазин оказался гораздо больше, чем можно было предположить, очутившись на его крыльце. Ряды стеклянных витрин до самого потолка и выставленные на прилавках жестяные банки чая — от этого всего пестрило в глазах, как и от папирусов с китайскими иероглифами, висевших на стенах. Здесь везде господствовали ярко-алый цвет и насыщенный густой аромат, от которого становилось сухо во рту и хотелось пить.

Макс подал карточку гостя и продавец в кимоно поклонилась нам на восточный манер и предложила пройти за ней. Я держалась ближе к Максу и ловила его ободряющий взгляд, и хотя бояться неизвестного было совсем не в моей натуре, немного оробела. Нас впустили в тесную комнату без окон, по стенам которой были развешаны всё те же папирусы с иероглифами, а на низком столике в прозрачном стакане стояли зажжённые палочки для благовоний.

Девица усадила нас на корточки друг напротив друга, и уже другая дама в кимоно ярко-синего цвета принесла миниатюрные чашечки и такого же размера чайник на подставке, под которой горело пламя свечи.

Я раньше видела все эти многочисленные предметы, продающиеся в наборах по двадцать штук, и всё только для того, чтобы попить чай. И всегда недоумевала: разве для столь простого действия недостаточно одной чашки и сахарницы?!

Утрирую, конечно, но все эти танцы с бубнами вокруг заваривания чайных листков казались мне ненужным и пустым ритуалом.

— Вам потребуется помощь чайного мастера? — важно спросила девица в синим кимоно и посмотрела в глаза, наверное, сразу поняв, что вот конкретно мне, так точно понадобится.

— Нет, спасибо, — Макс дал понять, что сегодня третий лишний. Возможно, он сказал это слишком агрессивно, но когда за ряженым персоналом закрылась дверь, я испытала облегчение.

— Хотел побыть с тобой наедине, — пояснил он.

Свет на потолке и по периметру комнаты стал тускнеть. Я посмотрела на того, кто сидел напротив, и он показался мне сказочным джином, который сейчас утащит меня в лампу и заставит целыми днями ублажать его свежезаваренным чаем и ласками. Не так уж плохо, если посудить!

— Очень оригинальное место, — усмехнулась я, на всякий случай пододвигая к себе сумочку.

Скорее инстинктивно, чем руководствуясь разумом, но я хотела сжаться в комок и запахнуться в здоровый цинизм, как в плюшевый плед, а сейчас чувствовала, как теряю защитную оболочку и скоро буду вынуждена показать слабые стороны. Это нечестно! Мы почти не знакомы, а он всеми силами заставляет меня выйти из зоны комфорта.

Свет почти погас, если не считать одинокой свечи под подставкой и четыёх напольных шара-светильника по углам комнаты.

— Подумал, что в темноте нам будет легче общаться, — я почти не видела Макса, но кожей ощутила, что он улыбается.

Кавалер протянул чашку, наполненную дымящимся напитком с ароматом экзотических цветов, и наши пальцы снова соприкоснулись. В полутьме, над открытым огнём свечи, это было до колик эротично, вызывало желание оставить, всё как есть и заняться более приятным для обоих делом. Интересно, здесь есть камеры?

К Вадиму меня тоже в своё время тянуло так, что хоть запирайся в комнате, а ключ выбрасывай в окно, но здесь всё было по-иному. Как-то более зрело и осознано и в тоже время глубоко и безрассудно. Разница лишь в том, что теперь я сознательно бросалась в омут страстей, не сваливая вину на некую силу сверху и мужчину, решившего вдруг, что я нужна ему. Пусть и как временная утеха.

— Почему ты молчишь? Тебе не нравится? — спросил Макс и в темноте придвинулся, сжав мою руку. Я помолчала, сделав глоток терпкого напитка, на вкус меньше всего напоминающего привычный мне чай из пакетиков, и поставила чашку на столик:

— Нравится. Очень, только необычно. Я одновременно одна в темноте, но знаю, что ты рядом.

— У тебя какие-то проблемы? — в голосе Макса явно проступило напряжение.

Я усмехнулась: никто не желает взваливать на себя чужую ношу.

— Нет, почему ты спрашиваешь? — я поспешила заверить любовника, что у меня нет долгов, которые ему надо оплатить. — Думаешь, я ухватилась за тебя, потому что ищу решалу? И мне всё равно, кто со мной, лишь бы помогал?

Я снова начала заводиться, и всё очарование этой комнаты и полутьмы, которая привлекла меня в самом начале, развеялось, как дым от ароматических палочек, поставленных в дешёвый пластиковый стакан.

— Не злись, — слышать голос Макса и не видеть выражения его лица было сложно. Я не могла угадать, расстроен ли он, и попала ли я со своим предположением в цель. — Я и спросил, потому что ты колючая, будто обидел кто.

Захотелось плакать и излить душу, но я взяла себя в руки. Это не то место, время и не тот человек, которому можно плакаться. Не хотелось бы терять любовника и превращать его в жилетку. Это убьёт страсть, по крайней мере, его ко мне точно.

Пока я подбирала слова, он дотронулся до моей щеки и поцеловал в губы. Сначала нежно, а потом так, будто мы находились наедине и у меня дома. Дыхание сбилось, кровь прилила к вискам, и я рухнула в его объятия, забыв о разуме и о том, что обещала себе не увлекаться по-настоящему.

Мы целовались несколько минут, не больше, но мне казалось, что прошла вечность. Страстно желалось, чтобы Макс повалил меня на спину и взял прямо тут, но я понимала: не сейчас. Понимал это и он.

— Давай пить чай, — я увидела его глаза и тоже улыбнулась.

— Ты прав, — отстранилась я и с благодарностью приняла от него чашку с почти остывшим напитком. Простой чай с травами, а горячит кровь не хуже спиртного.

— Давай сыграем в одну игру. Как в «Молчании ягнят», помнишь?

— А именно? Ты будешь маньяком, а я жертвой? Ты заманил меня сюда, чтобы убить? — вопрос был шуточный, но напряглась я всерьёз.

Нет, только не разрушай иллюзию идеального мужчины! Я не хочу знать ни о каких извращениях, если это не касается секса, а именно тех его областей, в которые углубиться не прочь именно я.

— Нет, я слишком скучен для этого, — рассмеялся Макс, на этот раз вполне искренне. — Я отвечу на твой вопрос, а ты на мой. И так далее.

— Серьезно? И не побоишься моих вопросов? Я очень любопытна, — на этот раз я приблизилась к нему так, что почти касалась губами его уха.

Чай почти остыл, но своё дело он сделал. Не знаю, чего уж они туда намешали, но разгорячилась я не на шутку.

— Даже отвечу как на исповеди, — его рука коснулась моей груди, и соски мгновенно затвердели. И я была уверена, что Макс почувствовал это даже сквозь тонкую ткань бюстгальтера.

Всё, мне было плевать даже на камеры, если таковые здесь имелись! Пусть показывают кому хотят или ржут сами, в конце концов, секса в такой обстановке у меня ещё не было. Не упускать же момент!

— Не сейчас, — прошептал Макс, когда я потянулась, чтобы обнять его. — Наше время ещё не истекло.

От внезапно ощутимого укола разочарования я отстранилась и молча приняла чашку с налитым доверху напитком. Руки дрожали, а мысли путались, не давая сосредоточиться.

Я сидела на подушке, поджав ноги и пыталась сдержать разочарование. Зачем Макс вообще сюда меня притащил? Ради вопросов?

— Что ты хочешь узнать? — грубо спросила я, нахмурившись.

— Не сердись, Вита. Я хочу узнать о тебе многое и готов поделиться своими секретами. Один из них я раскрою прямо сейчас, в качестве аванса. У меня в багажнике лежит тонкая, но крепкая верёвка. И, кажется, я нашёл ей применение на сегодняшний вечер.

В оставшиеся до конца сеанса полчаса я узнала, что Макс — владелец агентства по обеспечению алиби неверным супругам или деловым партнёрам, скрывающим двойную жизнь от взгляда любопытных коллег и соседей. Мне же пришлось рассказать, что я рассталась с Вадимом больше четырёх лет назад и добавить, что ни капли об этом не жалею.

— Почему тебя так интересует именно отец моей дочери? — спросила я в свою очередь и пожалела, что свет приглушён настолько, что даже не разглядеть выражения лица Макса. Мне бы хотелось думать, что он ревнует.

— Я же сказал, не хочу быть запасным аэродромом. Ты всё ещё его любишь?

Вопрос в лоб застал врасплох. Спроси он при свете дня, в обычной обстановке, ответила бы «нет», не раздумывая. А в полутьме всё, что скрыто глубоко внутри, неожиданно для меня обнажалось и всплывало на поверхность. Как дерьмо в проруби.

— Нет.

— Как-то неуверенно, — с горечью ответил Макс, и мне сделалось стыдно, но раз решили говорить правду, нет смысла лгать.

— Я не люблю его, — ответила я и кивнула, будто Макс мог меня видеть. — Он заявился после почти пять лет отсутствия и теперь пытается наладить общение с дочерью, которую и видеть раньше не хотел. А мне обидно! Я не верю в раскаяние спустя годы… Он вернулся, потому что снова хочет жить на два дома и иметь постоянную женщину на стороне, готовую терпеть его отлучки и бесконечно ждать. А я больше не хочу этого! И мужчину этого не хочу! Даже ради дочери.

Макс слушал молча и не перебивал, а меня словно прорвало. Я не могла озвучить эти мысли даже себе, потому что говорить вслух в одиночестве как-то странно, а другим мои измышления без надобности. Я привыкла быть сильной, делать вид, что всё прекрасно и понятно, жизнь ровная и прямая, а внутри копилось недовольство и противоречия, разрешить которые к своему спокойствию не получалось.

Ну не могу я спокойно реагировать на Вадима, не выплёскивая обиды и злости. И разобраться не могу, чего в этой злости больше: сожаления о законченном романе или раздражения от того, что бывший напомнил мне о себе сейчас, когда уже отболело и быльём поросло.

Макс обнял меня, а я уткнулась в его плечо и говорила. Сумбурно, непонятно, путано для него, но мне становилось легче.

— Я жуткая эгоистка, верно? Хочу, чтобы бывший исчез и не появлялся, но ведь для Алисы он отец. Я не имею права ставить свои интересы выше её. Может, он действительно хочет видеться с Лисой? Может, спустя годы я похвалю себя за то, что смогла наступить себе на горло и дала им шанс на общение?

— Пойдём отсюда, — воспользовавшись паузой, предложил Макс и помог мне подняться. Я уже успокоилась и вытирала слёзы бумажным платком.

Пряча лицо, я прошла мимо разряженных дам в кимоно, пожелавших приятного вечера, и не подняла глаза, пока мы не вышли на улицу.

— Прости, пожалуйста! — решилась я первой нарушить молчание.

Мы шли рядом, но не касались друг друга, будто чужие. Какая же я идиотка! Так всё испортить! Теперь он довезёт меня до дома, попрощается и больше не вернётся. И всё это виноваты я и этот чёртов Вадим Любимин!

— За что? — спросил Макс, и в его голосе я уловила удивление. Значит, шанс есть.

— За мою исповедь. Я не должна была изливать на тебя свои переживания.

Мы подошли к машине, и Макс, включив автозапуск, открыл багажник.

— Ты не должна извиняться. Это я не должен был ставить тебя в столь неловкое положение, — его спокойный тон одновременно убаюкивал мои сомнения в неизбежном расставании и внушал тревогу.

Почему-то любовник не старался узнать о моей жизни больше, не стал расспрашивать и советовать забыть о Вадиме, как о мужчине. Вообще закрыл тему. Не хотел говорить о ребёнке или считал, что мой бывший — перевёрнутая страница, и я больше его не интересую как женщина, поэтом и ревновать глупо?

Не успела я обдумать все варианты, как Макс захлопнул багажник и бросил что-то на заднее сиденье.

— Поехали, — бросил он, поцеловав меня мимоходом в губы.

Я устроилась рядом с водительским креслом и всё пыталась начать что-то объяснять, но он только положил руку на моё колено и приказал замолчать.

— Ты стараешься всё просчитать. Все варианты, но не учитываешь случайности. Всё может быть, Вита. Будь здесь и сейчас, со мной, — рука поползла вверх, задрав платье, что вызвало во мне ответную волну, но Макс убрал руку, сосредоточившись на вождении.

Ехать до моего дома не больше сорока минут с учётом пробок, но перед самым поворотом в мой район, мы свернули не туда. Машина заехала на полупустую импровизированную стоянку, там где слева и справа от жилого дома активно строились новостройки, и остановилась.

— Зачем мы здесь? — спросила я с улыбкой, угадывая ответ.

Конечно, мог бы пригласить к себе, но уже то, что не злится, мне на руку. И потом, этот вечер просто обязан закончиться хорошим трахом. Так почему бы не в машине?

Я ответила на поцелуй, позволил делать с собой то, о чём приличные люди не говорят вслух. На заднем сиденье было просторно, тепло и уютно, как на диване. И я наконец поняла, что Макс искал в багажнике. Бечёвку.

Не спрашивая позволения и не говоря ни слова, связал мне руки и продел свободный конец верёвки через ручку задней двери, привязав её так, чтобы она была не слишком натянута. Я молчала, закусив нижнюю губу, и лежала на спине в ожидании ласк, а внизу живота призывно ныло и нарастало возбуждение.

И снова мы оба обошлись без нежностей. Максу даже не пришлось особо меня раздевать. Так, задрать платье и спустить трусики, потому что я предусмотрительно надела чулки.

— Смотри на меня, — приказал он и резко вошёл, вызвав стон наслаждения. Я закинула ноги на его спину и начала постанывать в такт движениям, не сводя с любовника глаз. Я хотела именно его и именно так. Грубо, без долгих слов и красивых жестов, со связанными над головой руками и с полным ощущением, что меня имеют, как последнюю шлюху, будто наказывают за что-то.

А меня было за что наказывать! Иногда я пыталась представить, так ли Вадим хорош в постели как прежде.

Стоило мне приблизиться к разрядке, как Макс замедлялся, а потом и вовсе вышел. С моих губ сорвался стон разочарования, схожий со стоном раненого животного.

— Нет, пожалуйста, — шептала я, подаваясь навстречу, чувствуя как его член дразнит меня, едва касаясь лона или клитора.

— Хочешь ещё? — усмехнулся он, схватив за волосы, отвёл мою голову назад.

— Да, трахни меня. Умоляю, — я дышала часто, жалея о том, что связаны руки и о том, что не могу успокоить пожар внизу живота. — Я сделаю всё. После.

Конечно, сделаю. Только отдери, как последнюю сучку.

Я бесстыдно развела ноги в стороны и принялась поглаживать торс Макса бёдрами, придвигаясь ближе, негромко вскрикивая каждый раз, когда его член касался моего сочащегося соками лона.

— Говоришь, как последнюю сучку? — ухмыльнулся любовник, до боли прикусив мочку уха. — Будешь должна анал.

— Буду, — счастливо засмеялась я. — Когда и сколько скажешь.

Он не собирался меня бросать, по крайней мере, сейчас, а ощутить его упругий толстый член ещё и в попке мне и самой хотелось. С тех пор, как он трахнул меня впервые.

Макс снова вошёл в меня, вначале движения были плавными, но уже через минуту он действительно беззастенчиво драл меня, обзывая при этом самыми грязными словами.

Я кончила чуть раньше, но почувствовав, как лоно заполняет горячая жидкость, улетела ещё раз. Макс уткнулся мне в шею, и я кожей ловила его дыхание, жалея, что не могу обнять руками.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он через пару мгновений и поцеловал в губы.

— Ты тоже, — ответила я и, почувствовав, что верёвка отпустила, обняла мужчину ещё и руками.

После того, как мы оба оделись, и я привела себя в порядок, воспользовавшись одноразовыми салфетками, Макс счёл нужным извиниться за грубые слова.

— Понимаю, — ответила я. — Заслужила. Не стоит рассказывать на свидании с сегодняшним любовником о вчерашнем. Но я рада, что это сделала. Он больше ничего для меня не значит.

— Ты всегда такая страстная?

Машинка плавно отъехала, Макс немного опустил стекло и закурил. В этот момент я всегда жалею, что сама равнодушна к сигаретам. Наверное, после секса приятно ощутить горький вкус дыма во рту и ни о чём не думать.

— После отца моей дочери я долго никого не допускала. Противно было. А потом всё наладилось, — я улыбнулась Максу и заметила, что он нахмурился. И что это я, в самом деле, разоткровенничалась, чтоб меня!

— Прошу тебя, больше не будем говорить о твоём бывшем, договорились? А то у меня такое впечатление, что он здесь с нами, — Макс произнёс это вполне мягко, и в тоже время я чувствовала, что больше таких разговоров он мне не простит.

Как бы я хотела сейчас рассказать этому насупившемуся водителю, что мне давно ни с кем не было так хорошо, как с ним, но я сдержала душевные порывы. Чем больше распахиваешь душу наизнанку, тем хуже для себя самой. Кто-то не так понял, и как не объясняй, решит, что оправдываюсь.

Доехали мы без приключений, перейдя на вполне нейтральные темы.

— Я больше люблю кофе, — призналась я напоследок. — Но сама идея чаепития вслепую мне понравилась.

Я вышла из машины и уже собиралась сказать «прощай», как Макс опередил меня:

— А мне сегодня понравилась ты, даже больше, чем в прошлый раз.

Он посмотрел на меня почти с нежностью и, потрепав по щеке, проводил до дверей подъезда.

— Спасибо за такой необычный вечер, — я вдруг оробела и почувствовала себя девчонкой, сходивший на свидание в первый или во второй раз и ожидающей прощального поцелуя, но не смевшей просить о нём.

К слову, его так и не последовало. Макс пожелал мне спокойной ночи и удалился, не сказав о том, будет ли продолжение. Но в том-то и дело, что я не была больше неопытной девчонкой и по глазам мужчины могла предугадать, захочет ли он следующей встречи. Макс точно захочет.

Плохо то, что и я начинаю им увлекаться.

Именно об этом я раздумывала, когда поднималась на лифте, и именно поэтому не разрешила проводить себя до дверей. Да и Алисе ни к чему видеть моих любовников.

— Мамочка, я так соскучилась, — произнесла дочка, немного коверкая слова. Она пахла акварельной краской и какао, домом и любовью. Не той, какую только что испытала, а другой, уютной как плед и чашка чая зимним вечером.

Не выпуская Лису из объятий, я расплатилась с няней и принялась выслушивать детские откровения. Надо было принять ванну, но всё это подождёт.

Заснули мы в тот вечер вместе. Я гладила дочку по голове, фальшиво тянула колыбельную и думала о том, как хорошо нам с ней вдвоём. И никто не нужен.

Всё-таки я ревнивая мать, оберегающая дитя от мира мужчин, потому что не хотела, чтобы ей когда-то сделали так же больно, как и мне…

Вадим объявлялся теперь почти каждый день, а если не приходил, то обязательно звонил и интересовался, как дела у Алисы. Сначала я воспринимала каждый его визит в штыки, а потом немного успокоилась. Конечно, неделя не показатель, но Вадим больше не делал намёков на общее прошлое и свои якобы сохранившиеся ко мне чувства.

И всё же иногда я ловила на себе грустный взгляд бывшего, который, стоило мне пристально посмотреть на него, отводил глаза или беспечно улыбался. Это нервировало и заставляло воскрешать в памяти те чувства, которые я давно похоронила и отпела.

В конце концов я не выдержала и, вызвав на откровенный разговор, ещё раз установила границы:

— У меня давно другая жизнь и другие мужчины. Давай больше не будем вспоминать о нас и прекрати смотреть на меня так, будто я только что тебя бросила, — голос предательски дрогнул, но лишь от того, что я хотела побыстрее закончить разговор.

— Вообще-то, это я тебя оставил, Вита, — мягко вставил свои пять копеек Вадим.

Мы как раз сидели на кухне, после того, как я уложила Лису на дневной сон. Сегодня была суббота, и Вадим изъявил желание сводить дочь в зоопарк. Прогулка оказалась довольно приятной, наконец, выглянуло весеннее солнышко, и мы чудно провели время, поедая сладкую вату после посещения зоопарка. Особенно дочке понравился белый мишка, который щурил глаза на чересчур яркое солнце.

Всё было хорошо ровно до того момента, пока с нами была Алиса. Как только я осталась с Вадимом наедине, мной опять овладело раздражение.

— Да, ты прав, — улыбнулась я, прищурив глаза в точности как тот медведь. — Ты оставил меня после того, как я приняла решение растить дочь сама. И отказалась искать ей «приличную приёмную семью».

— Был идиотом, признаю. Поэтому сейчас я здесь, — видя мой настрой, бывший пошёл на попятную.

— Но через минуту тебя здесь не будет, — с той же ухмылкой продолжила я. — И я этому очень рада.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — с притворным беспокойством, выглядящим искренним участием, спросил Вадим. И даже попытался погладить по руке, но я вовремя её отдёрнула. С таким чувством, будто на столе лежала лягушка.

— Прекрасно. Особенно, когда не вспоминаю о тебе. С чего такая забота? Даже когда мы были любовниками, тебя не волновало моё самочувствие.

— Ты злишься на меня и на себя, — Вадим посмотрел в окно и полез в карман брюк за сигаретами, но, поймав мой взгляд, положил пачку на стол. — Ты права, надо смириться с тем, что мы не вместе. Не перебивай, я договорю и уйду. Мне казалось, что я давно тебя забыл, пока не увидел снова. Вот так, через стол. Ты и улыбаешься, как прежде. Только теперь гораздо реже.

— Может, достаточно? — попыталась вставить я, но бывший перебил:

— Хотел спросить твоего разрешения, чтобы проверить Алису в клинике. Я должен быть уверен, что с её здоровьем всё в порядке. Если ты не против, я бы оплатил проверку и твоего здоровья.

— Это ещё зачем?

Так! Вот это меня уже насторожило. Нет, я понимала, что под предлогом проверки здоровья дочери бывший решил сделать тест ДНК и убедиться, что я не нагуляла Лису с кем-либо третьим, но с чего такая трогательная забота о моём самочувствии? Вадим не был жадным, скорее рачительным, поэтому его предупреждение всколыхнуло в душе смутное беспокойство.

— Ты слишком нервная, — улыбнулся бывший как прежде. Как тогда, когда мы могли не влезать из постели часами. Но это было слишком давно, почти в прошлой жизни. — Все болезни от нервов.

— Спасибо за беспокойство, но я как-нибудь обойдусь. Тебе пора.

Вадим хотел было что-то добавить, но передумал. И снова обернувшись на пороге, что последние визиты стало почти его привычкой, посерьёзнел и посмотрел в глаза:

— Я не собираюсь делать тест ДНК, Вита. Алиса — моя дочь, я тебе верю.

— Спасибо за доверие, — буркнула я, и этот гад тут же добавил ложку дёгтя в бочку лести:

— Ты слишком меня любила, чтобы изменить.