(не) Признанная фениксом (СИ)

Глава 8

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Всё — таки я уже приблизительно знала, куда идти, и что меня ждёт за очередным поворотом.

Орм пару раз попытался завязать разговор, но я совершенно не желала вести беседу: слишком сильно гудели ноги, да и от внимания незнакомцев устала неимоверно. Жуть как хотелось добраться до выделенных нам покоев и, скинув с себя всё, что сейчас было на мне, упасть и провалиться в сон!

Как только мы вышли в уже хорошо мне знакомое помещение, я зашагала бодрее, в какой — то момент даже обогнала мирэ, мысленно уже наслаждаясь отдыхом.

― Так не терпится побыстрее закончить этот вечер? ― небрежно спросил феникс, подстроившись под мой темп.

― Вы даже не представляете, как, ― устало выдохнула, глядя себе под ноги. Ещё чуть — чуть и проклятье Ары мне не поможет: я всё — таки запутаюсь в этих пышных юбках и упаду.

― Опять на Вы? ― вновь указал на мою невнимательность муж. ― Не понравился приём?

― Честно? ― вскинула голову и посмотрела на мужа. Тот просто кивнул и чуть замедлился. ― Я — не публичный человек и не люблю излишнее внимание. Хотя, признаюсь, это было познавательно: всё — таки не каждый день в твоей жизни выпадает такой шанс — быть в центре внимания сильнейших мира сего, говорящих о том, у кого какое платье и украшение, или кто победит на ближайших скачках.

― Соглашусь, не впечатляет, но мы были ни так уж и долго. Возможно, задержись, и ты смогла бы найти для себя что — то интересное.

― Я нашла: здесь просто замечательный сад. Думаю, вот его бы с удовольствием увидела ещё раз, но уже днём.

― Думаю, я могу это устроить.

― Мы завтра уезжаем.

― Но мы же вернёмся.

― Угу, ― промычала, вновь вперяясь в пол.

Ну вы — то с Кэролайн обязательно вернётесь, а вот насчёт себя уверена в обратном. Надо как — то заканчивать этот разговор, когда мы там уже доберёмся до заветной двери, а то меня так и на новый приём пригласят.

К моему счастью, мы уже были совсем рядом. Пара шагов и феникс галантно распахнул передо мной резную створку.

― Ведьма! Верни всё, как было!

Неожиданное восклицание заставило замереть. Орм предупреждающе преградил мне рукой путь, а сам вышел вперёд.

― Что здесь происходит? ― тут же прогремело на всю комнату.

― Орм, эта ведьма… да ты и сам видишь, ― совсем по — детски начал оправдываться его друг.

Странно, я думала, что феникс на приёме. Меня, конечно, смутило, что его не было видно, но я почему — то была твёрдо уверена: он там, просто затерялся в толпе, да и я сильно не присматривалась к этой толпе. А он, оказывается, здесь, и опять ворчит на Ару.

― Вообще-то, мирэ, Вы сами предложили Аре продемонстрировать её способности, ― сквозь смех вступился за ведьму Рон.

― Вот — вот, какие ко мне претензии? ― подала голос подруга, улыбаясь.

Да что там у них происходит?

Любопытство распирало, но широкая спина мужа закрывала весь обзор.

Не выдержала, протиснулась впросвет между косяком и всё ещё преграждающей мне путь рукой феникса. Мирэ препятствий больше не чинил и даже отступил на шаг, давая возможность стать участником происходящего.

Увиденное вырвало непроизвольный смешок.

Крон стоял посреди комнаты и метал в Ару осязаемые молнии. Костюм его переливался всеми цветами радуги, притом в строгом порядке, по канону природного явления, складываясь в яркий принт. Рон сидел в кресле и откровенно ржал, а Ара делала вид, что совершенно не понимает, в чём её вина и почему пернатый так разнервничался.

— Это уже третий костюм, ― продолжил ворчать сейчас в буквальном смысле яркий птиц. ― Как только я надеваю пиджак, весь ансамбль перекрашивается в это. Я сказал, верни всё обратно, ведьма!

― Так Вы так и не изрекли из своих уст, что теперь не сомневаетесь в моём даре и возможности подпортить Вам жизнь, даже не касаясь вашей сущности, ― не скрывая самодовольной улыбки, кинула ему в ответ Ара.

Да… такой шанс утереть нос пернатому моя ведьмочка не упустит и уж точно не отступится от такого признания. Это ж надо было умудриться вывести мирэ на подобную провокацию! Ну, Ара, ну, затейница моя!

― Кажется, ты собирался присмотреть за госпожой ведьмой, а не устраивать ей экзамены? ― игнорируя возмущения друга, Орм со всей серьёзностью обратился к Крону.

Нет, ну что за птица непрошибаемая? Неужели ему совсем не смешно? Значит, над глупостью, которую я ляпнула, он смеялся, а тут даже уголок рта не дёрнулся.

― А зачем за мной присматривать? ― Ара вопросительно уставилась на феникса в ярком костюме. ― Я — ведьма взрослая, самостоятельная, умеющая постоять за себя.

― Была б таковой, нашла бы другой способ, как продемонстрировать свой талант, да из окон бы не прыгала, не убедившись, что поймают.

― Ох, да ладно Вам, зато такой пример надолго остудит Ваше желание устраивать ведьме — проклятийнице проверки, а что до окна, так я знала, что меня поймают. Три детины мужского пола всё-таки под этим самым окном толкались. ― даже не думала смутиться Ара. ― Так что, услышу я сегодня заветные словечки?

В комнате повисла тишина, даже Рон перестал хихикать. Теперь все, включая моего мужа, смотрели на раздувающего гневно ноздри Крона в разгоняющем любую депрессию костюме.

― Признаю, ― скорее просопел, нежели произнёс Крон.

― Простите, что Вы сказали? Здесь так шумно, ничего не разобрала, ― с издёвкой переспросила ведьма, смакуя момент.

― Признаю, что Ваш дар может испортить жизнь любому, не касаясь его сущности, ― уже громко отчеканил мирэ и, не скрывая злости, направился к двери, соединяющей эту комнату с покоями мирэ. ― Если сейчас, когда я переоденусь, на мне вновь засияет это…

Тогда уже я продемонстрирую свои таланты, ― бросил гневно Крон напоследок.

Дверь за угрожающим ведьме расправой мирэ захлопнулась так, что окна задребезжали.

― Давай, милая, снимай с него это безобразие! Нехорошо такому мужику ходить вот так вот. Он, конечно, птица яркая, но это уже слишком, ― неожиданно вступился за феникса Рон.

― Да не переживай! Что я, совсем ополоумела: на постоянку проклинать его одежду на такие вот расцветки? Чувствовала просто, что проверять побежит, вот на три смены и прокляла, ― отмахнулась ведьма. ― Ну а вы что так быстро? ― словно и не было сейчас всей этой сцены, задала уже нам вопрос и даже руки сложила на груди в ожидании отчёта.

― Поздно уже, а завтра выезжать рано утром — не засиживайтесь за разговорами, ― ушёл от ответа светлейший в том же направлении, что и его друг.

― Понятно… от этого и не ждала ничего другого! Самолюбие дружка побежал тешить: ведьму гадкую ругать! У них там что, общежитие для фениксов? ― прокомментировала тут же уход мирэ Ара.

― Ты поаккуратнее с выражениями, девочка: «этот» повелитель твой будущий, и пока этот мир только они и держат, ― одёрнул разговорившуюся ведьмочку мой наставник.

― Ой, да ладно тебе, разворчался! Спать лучше иди, тебе ещё за нами присматривать, а то вон фениксы подсиживают тебя: не доверяют, видимо.

― На этот счёт можешь не беспокоиться: мир рухнет, а вы останетесь, и не благодаря этим фениксам, а мне, ― вставая, изрёк свою любимую фразочку Рон и подмигнул каждой из нас. ― Ри, детка, уверена, что спать здесь будешь: всё — таки там кроватка-то поудобнее этого дивана будет, ― поинтересовался наставник напоследок уже у самой двери к спальне.

― Уверена, Рон! Приятных снов тебе! Иди, отдыхай, ― улыбнулась мужчине. Тот спорить не стал, улыбнулся в ответ и оставил нас одних.

― Ну что молчишь? Рассказывай, ― начала торопить меня Ара.

― Мне бы присесть да скинуть уже наконец всё это с себя в первую очередь, ― жалобно простонала я, сбрасывая туфли и пытаясь дотянуться до шнуровки на спине одновременно.

— Это мы сейчас, ― поспешила на помощь подруга.

Тридцать минут спустя, я сидела на застеленном для сна диванчике, что сама и выбрала себе для сна, когда увидела тот монстродром, на котором теперь спал Рон. Освобождённая от платья и артефакта, скрывающего мой облик, я жевала с жадностью бутерброд, так кстати припрятанный моей подругой с ужина.

― Неужели даже воды не предложил, изверг пернатый? ― возмущалась Ара, глядя на то, как я поглощаю свою первую за сегодня пищу. ― Видел же, что ты совсем ничего не ела за обедом. Это хорошо, тебе моё зелье ещё силу давало! Ууу, да чтоб его…

― Тсс… не гневи судьбу, ― перебила ведьмовское проклятье. ― И так сегодня отличилась, зачем феникса за хвост дёргаешь?

― Ты что, не слышала его признания? Я тут ни при чём — сам попросил, ― изобразив невинность, Ара протянула мне ещё один бутерброд. ― Не ожидала только, что переливаться начнёт всеми цветами, проклинала расцветку силы его огненной, а он вспыхнул как небесные цветы на День Рождения Огня.

День Рождения Огня я видела всего раз. Да и как иначе, ведь это аналог нашего Нового года на Фьёре. Единственное, празднуется он всегда в разные дни, а иногда и месяцы.

Зависит этот день от местного ночного светила, то бишь луны.

Не знаю, как, но раз в год она отчётливо видна днём и горит вторым солнцем.

Ровно в полдень два светила встречаются, и здесь уже по правилам астрономии начинается затмение. Луна перестаёт сиять и тёмным диском закрывает солнце. А в момент полного затмения жители пускают фейерверки, которые они называют «небесными цветами». Небо расцветает и начинает переливаться всеми цветами. Всё это действо сопровождается громкой музыкой и оглушительными выкриками всеми, собравшимися, и напоминает заклинание стишка.

Как только произносится последний звук этого заклинания, основное светило начинает освобождаться от тени луны, а ликующий народ — поздравлять всех и вся с рождением Нового огня и продолжает веселиться.

На меня этот день произвёл неизгладимое впечатление. Я обыкновенного — то затмения до этого не видела, а здесь ещё и с такими спецэффектами, и заклинание это.

В какой — то миг я и правда поверила, что именно оно освободило солнце от тени луны: слишком чётко совпал момент его окончания и зарождения «нового огня».

Надеюсь, я увижу этот день ещё не раз. А сейчас надо угомонить мою подругу: слишком откровенно она стала цеплять этого нахального феникса. Понятно, что это её защита на его постоянные провокации, но ещё одна такая демонстрация силы, и одной ведьмочке блокируют дар. А оно нам надо?

― Ара, милая, не сцепляйся ты с этим фениксом! Что у него на уме — непонятно: вдруг это всё нам боком выйдет? И так светлейший странно ведёт себя, ещё ты масло в огонь подливаешь, ― перейдя на шёпот, попросила подругу поумерить пыл.

Про то, что было на приёме, я ей уже всё рассказала: что видела, слышала и чувствовала.

― Не странно он себя ведёт: огонёк его манит к тебе, а ты откликаешься — не железная ведь! ― тут же выдала свою точку зрения произошедшему Ара.

Такое объяснение было логичным, но совсем меня не устраивало. Не желаю я этого притяжения, ни с его стороны, ни со своей. Пусть лучше ворчит да смотрит замороженной рыбой, а не улыбками одаривает и в огненные омуты свои затягивает.

Уверена, узнай он про свой огонь, прижившийся во мне, сразу притяжение это разорвёт стем же взглядом, с каким смотрел на меня в том храме, словно я — помеха. Ну уж нет! Вот только доберёмся до храма огня, и прощай семейство фениксов!

― А вот про папашку нашего Лиса и его братца надо Бруно рассказать, хотя, возможно, он и так всё знает: следит, поди, за родственничками, без внимания не оставляет, ― продолжала размышлять Ара.

― Наверняка, ― согласилась с ней, дожевав второй бутерброд, ― А больше нет?

― Нет! Знала бы, что он тебя так истязать будет, весь ужин припрятала бы, ― с искренним сожалением посмотрела на меня подруга. ― Давай спать ложиться: уснёшь и забудешься.

― Ну, если это поможет, то, конечно, давай! Если честно, спать хотелось не меньше, чем есть. Всё — таки утро было не лучшим в моей жизни, всему виной — Лис, ну и, само собой, — последствие вчерашнего мозгового штурма. ― Приятных снов, Ара!

― И тебе, чтобы фениксы не снились, ― улыбнувшись, ведьмочка удалилась в «свою» комнатку.

Я тут же забралась под одеяло и с удовольствием закрыла глаза, предвкушая быстрый уход в мир сновидений.

Не тут — то было!

По руке пробежалось, что — то мелкое, царапая кожу чем — то острым. Вскочив, начала себя осматривать. Долго искать не пришлось: на вороте ночной рубашки, что выдала мне Ара после того, как я скинула с себя платье и неприлично короткую

кружевную сорочку с корсетом, сидел мой недавний знакомый.

― Я думала, ты убежал? ― удивилась своему гостю, снова предлагая переместиться на мою ладонь. Малыш послушно сменил локацию и, как и в прошлый раз, свернулся клубком. ― Решил остаться со мной?

В ответ ящерка приподняла головку, хлопнула пару разу своими глазёнками — угольками и вновь улеглась.

— Значит, да. И, похоже, не желаешь, чтобы тебя видели, иначе позволил мне показать тебя мирэ, да и Ары бы не стеснялся, ― на это ответом был лёгкий взмах хвостом. ― Ладно, тогда давай спать! Только боюсь, вечно я так руку держать не смогу.

Это моё высказывание было проигнорировано: пришлось так и ложиться, держа малыша на ладони. Засыпала долго, всё боялась уронить ящерку, но усталость всё же взяла своё и я провалилась в сон.

Снилось мне солнце в лазурном небе, такое нежное, тёплое. Оно согревало меня своими лучами, гладило, целовало. Я млела под этими тёплыми ласками, прикрыв глаза, и улыбалась.

«Ты не железная, Ри» ― послышался голос Ары на задворках разума.

Я неосознанно кивнула, соглашаясь, и чуть подалась вперёд, к дарящим тепло лучам. Тело откликалось на скользящее прикосновение, наполняясь тягучей негой. В какой — то момент даже стало трудно дышать. Из моей груди вырвался стон, затем ещё один. Я протянула руку к светилу: безумно захотелось коснуться его, но тут в мой сон ворвался истошный женский крик.

Подскочив с дивана как ошпаренная, я начала оглядываться.

Секунду спустя из комнаты выскочила Ара, взъерошенная, сонная и явно слышавшая то же, что и я. Кивком поинтересовалась, я ли так кричала. Отрицательно помотав ей головой в ответ, начала вглядываться в темноту комнаты.

Мгновением позже из соседних покоев, двумя огромными глыбами, влетели друг за другом фениксы, неприлично обнажённые по пояс, играя мускулатурой в лунном свете.

― Кто кричал? ― заметив наши белеющие фигурки, мирэ остановились и уставились на нас в ожидании ответа.

― Не я, ― тут же отозвалась Ара.

― И не… ― вторила ей, было я, но как только произнесла это, чутьё целителя жаркой волной потянуло свои ниточки к комнате, где спал Рон: там явно была нужна моя помощь, и немедленно. Не произнеся больше ни звука, рванула к закрытой двери, ведомая даром.

И только я потянулась к дверной ручке, как ноги оторвались от земли, а рёбра сдавило: что-то сильное и горячее следом огнём обдало спину.

― Куда? ― прорычало у самого уха.

Не сообразив сразу, что произошло, попыталась вырваться, но только сделала хуже: теперь меня держали с обеих сторон надёжной хваткой.

― Там… Там…Я чувствую, что нужна моя помощь. Похоже, Рон ранен, ― только и смогла выдавить из себя. Горло сдавило спазмом, трудно было дышать, стоило понять, что сейчас я не просто вишу в воздухе, а нахожусь в объятьях мужа. Полуобнажённого мужа, пепел на его голову! У него, что там, раскалённая лава вместо мышц? Почему такой горячий?

― Ара, в комнату! ― не попросил, а приказал подруге второй феникс.

— Вот ещё! Там Рону помощь нужна, а я в комнату? ― выдала свой протест ведьма на такое ущемление ведьмовской участливости.

― Я сказал — в комнату! ― Крон угрожающе шагнул к непокорной проклятийнице, ― Мы теряем время из — за Вашего упрямства, что, возможно, укорачивает жизнь Вашему другу, ― как змея прошипел мирэ, прожигая подругу горящим взглядом.

Здесь она спорить не стала: как-то подозрительно тихо попятилась назад и скрылась в тёмном проёме «своей» комнаты.

Убедившись, что Ара ушла, Крон, отодвинув Светлейшего и меня, так и висящую в его руках, сам подошёл к двери, ведущую в главную спальню, и осторожно приоткрыл её.

Соседняя комната встретила тишиной, словно там ничего не случилось, но я отчётливо чувствовала: случилось, и кому-то невыносимо больно.

Как только Крон скрылся за дверью, я в нетерпении задёргалась. Находиться настолько близко к мужу было для меня непозволительно, да ещё в таком виде: нас разделяла лишь тонкая ткань моей ночной рубашки. Да что он вообще себе позволяет? У него вообще — то есть невеста, как бы это абсурдно ни звучало! Вот пусть её и прижимает к своему торсу, а я — девушка самостоятельная, могу сама за себя постоять в случае чего.

― Пустите, ― не теряла надежды вырваться из этих ручищ, но тут бедро проехалось по характерному уплотнению. Я замерла, не желая верить в происходящее. ― Вы издеваетесь? ― прошипела сквозь зубы. Не знаю даже больше, отчего: от злости или от неожиданности.

― Да нет, это ты издеваешься! ― с усмешкой прилетело в ответ, ― Я, знаешь ли, не железный: любой сдастся на такое сопротивление.

Нет, вы посмотрите на него! Он ещё и смеётся. А эта фраза меня преследует?

― Да Вы… ― слов не хватало, то есть, конечно, имелся кое — какой запас, но он был крайне непривычен для этого мира и выдал бы меня с потрохами.

― Мы давно перешли на «Ты», госпожа Ри, и как ты однажды выразилась: «Все мы здесь взрослые люди».

― Там человеку плохо, а у тебя мысли, кхм… Драться, как будешь, если все мозги утекли? ― огонь исцеляющий, что я несу, так зачем я продолжаю? Тут о погоде надо говорить, мужика успокаивать, а то действительно, как драться — то будет в случае чего.

— Иногда я на самом деле готов поверить, что вы с Арой ― сёстры, ― прошептал мирэ у самого моего уха, обдавая горячим дыханием. ― Сделаю вид, что не слышал этого.

― Орм, заходите! ― раздалось из глубины соседней комнаты. Но то был Крон, что же тогда с Роном?

Меня, наконец, отпустили, но вперёд выйти не позволили — отодвинули за спину, как за ширму. Широкую такую, рельефную и до безумия притягательную. На какой — то момент я даже перестала чувствовать свой дар. Похоже, и мои мозги начали утекать.

Хорошо идти было недалеко, всего — то несколько шагов, но и они показались для меня тяжёлыми. Как только мы зашли в комнату, мирэ одним щелчком пальцев зажёг свечи.

Крон и мой, на первый взгляд, целый и невредимый наставник стояли у кровати и о чём-то шептались.

― Рон, ты в порядке? ― обогнала мужа и начала осматривать мужчину. Визуально всё с ним было хорошо, но меня всё ещё тянуло помочь, вот только кому?

― Да, Ри, всё хорошо, ― спокойно ответил наставник.

― Тогда почему я чувствую, что кому — то больно?

— Это ей, ― Рон небрежно кивнул на скомканное одеяло, брошенное у кровати. ― Представляешь, открываю глаза, а она зависла надо мной, вот с этим, ― наставник покрутил в руке тонкий кинжал, устрашающе блеснувший лезвием. ― Ну я её и скрутил, да отшвырнул от себя. Видимо, падая, приложилась хорошо.

― Тебя хотели убить? ― не сразу поверила в услышанное: слишком невероятно это звучало. Всё — таки мы находились на территории дворца, да ещё к тому же почти в покоях самого принца. Это что же получается: здесь вообще нет безопасных мест? И зачем кому — то избавляться от Рона?

― Да нет, милая, убить хотели тебя, просто не ожидали, что спать ты здесь не захочешь, ― совершенно спокойным тоном исправил мои мысли наставник, повергая меня в ещё больший шок.

Значит, кто — то знает, кем я являюсь, и пытается убить меня? Я раскрыта, но как?

Неприятный холодок пробежался по всему телу, поднимая каждый волосок. Что делать теперь, я совершенно не знала: прятаться от мужа — это одно, скрываться от всего мира ― совсем другое.

Сделала осторожный шаг назад, в мыслях же уже неслась в неизвестном направлении. Но тут же была остановлена, опустившимися на мои плечи мужскими ладонями. Медленно подняла голову и упёрлась в пылающие рубиновым пламенем глаза. Казалось, что ещё чуть — чуть, и этот огонь вырвется, сжигая всё на своём пути.

Феникс злился. Причина лежала на полу, но почему так явно? Ответ на этот вопрос пришёл сам собой: тот, кто подослал девушку сюда, думал, что здесь будет Кэролайн.

Значит, покушались не на меня, а на невесту мирэ. Отсюда и этот пылающий взгляд, и ходящие ходуном желваки на скулы. Вот только легче от этого не стало: останься здесь я, меня ждала бы печальная участь.

― Кто она? ― замораживающим тоном обратился Орм к мужчинам, не отрывая взгляда от меня.

― Сурия, ― отчитался Крон. Боковым зрением увидела, как он подошёл к свёртку и откинул один из углов.

Мужские руки чуть сжали мои плечи: похоже, девушка была хорошо знакома мирэ.

Разорвав наш зрительный контакт, несмело повернула голову и посмотрела на эту самую Сурию.

Узнала я её сразу: эта девица приносила нам обед и видела меня без смены личины, но совсем мельком. Я почти всё время, что она накрывала на стол, простояла лицом к окну и делала вид, что любуюсь садом.

Глядя на это бледное, хорошенькое личико, ни в жизни не подумала бы, что она способна на убийство. Теперь я отчётливо ощущала, что ей нужна помощь. Нити дара целителя обвили тело девушки и пытались впитаться в него, избавить от боли, исцелить.

― В чём дело, почему я не могу помочь ей? ― мой дар впервые не помогал. Пытался, но у него ничего не получалось, а девушке становилось всё хуже. Жизненные силы утекали из неё тонким ручейком, игнорируя мою помощь.

― На ней печать феникса: все, кто служит во дворце, добровольно принимают её. Если тот, кто носит эту печать, пойдёт против нашей семьи или гостя, находящегося под защитой феникса ― умрёт, ― процедил зло Светлейший приговор.

― Что значит, умрёт? ― Нет, я, конечно, понимаю, что наказание должно быть: всё-таки покушение — это вам не чай пролить, но смерть… ― Ей нельзя умирать, нужно узнать, кто её послал, ― живо нашла причину помилования. ― Снимите печать.

― Нет, она сама выбрала для себя такую судьбу, ― резко отказал мне этот толстокожий птиц.

На моих глазах умирал человек, и всё моё нутро целителя бунтовало. Да будь я и нецелителем вовсе, в жизни бы не позволила происходить такому! У меня особые отношения с костлявой. Её желание прибить меня своей косой — давнее, но благо пока неосуществимое. Хотя глядя на всё вот это, не такое уж и нереальное, и всё же пока я здесь и дышу самостоятельно, могу постоять за себя и за любое живое существо.

― Сними печать, ― зло прорычала, сбрасывая его руки со своих плеч, и подошла к девушке. Села на колени и начала искать в бесконечном переплёте складок ткани её руку. Найдя, сжала в своей, вливая больше силы. В глазах на мгновение потемнело, а затем я увидела золотистое свечение рядом с телом Сурии.

― Помоги, ― простонало совсем близко, ― я не хочу умирать, я не виновата. Он заставил меня, я, как могла, сопротивлялась…

― Кто он? ― обратилась к голосу, глядя на чуть поддёргивающийся рябью свет. Он становился всё бледнее, таял на глазах, а я ничем не могла помочь. ― Кто тебя заставил? ― Слёзы сами собой хлынули из глаз, давно я не ощущала себя такой беспомощной, ненужной.

Теперь я не только чувствовала, но и видела, как уходит жизнь и это было ужасно. Ужасно настолько, что хотелось самой умереть.

― Сними эту проклятую печать, птица ты бесчувственная! Она не виновата, её заставили! ― что есть мочи заорала я, пытаясь ухватиться рукой за жизненный поток Сурии, который теперь видела. На секунду мне показалось, что у меня получилось: я даже ощутила тепло, исходящее от него, а вместе с ним доброту, невинность и жизнелюбие этой девушки. Такая точно никогда бы не убила, ни по своей воле, ни по чужой!

Внезапно всё вокруг вспыхнуло огнём, ослепляя и обжигая кожу. Кажется, я даже отлетела назад и врезалась в пылающую стену, после чего меня затянуло в темноту.