Не смей меня касаться

Глава 3

Утром в понедельник мне снова доставили большущий букет ярко-красных роз. Без карточки. Зачем наводить таинственность?

– О, Тань, у тебя, кажется, появился какой-то тайный богатый поклонник, – слегка завистливо произнесла моя коллега по работе Ирина – высокая, и, несмотря на все старания похудеть, кажущаяся крупной девушка.

– Видимо, да…

– И что, ты совершенно ни в зуб ногой, кто это может быть? – опять стала выпытывать Ира.

Бросила взгляд на часы, украшавшие одну из наших стен. Почти десять. С дымящейся чашкой кофе подошла к окну. Вот он, мой зуб, во всем своем великолепии, безупречно красивый, выходил из безупречного дорогого мерседеса представительского класса.

– Без понятия, – чуть покривила душой я.

– Как романтично! – закатила коллега глаза.

Романтика продолжалась еще три дня. Больше ваз у нас в офисе не нашлось. Девочка-мечтательница млела от запаха роз, коллеги косились, а Стас Самойлов, когда мы столкнулись в коридоре, смотрел отчужденно. Значит, в курсе обрушившегося на меня цветочного изобилия, значит, точно не он. Впрочем, я не слишком сомневалась, такая уж у меня работа – все считать. Букеты довольно дорогие, кроме того, в их составлении явно поработал стилист. Значит, такой кустик роз стоит как минимум пять тысяч. Четыре дня по пять тысяч рублей, получается двадцать, а эта сумма – почти половина зарплаты программиста в нашей компании. Может, конечно, мое цветочное богатство из серии «миллион алых роз». Но такая щедрость очень редко встречается в жизни. Да и бедный художник наверняка заявил бы о своем благородстве. Допустим, одиноко стоял бы в сторонке, намекая: «Это я такой хороший, готов остаться без копейки, чтобы порадовать девушку, в которую влюблен». Нет, тут совсем другая история. Я чувствовала, к цветочкам имеет прямое отношение неправильный принц. Когда на четвертое утро принесли еще один букет ярко-алых роз, опять-таки без карточки, окончательно вышла из себя. Шувалов звонил мне на телефон, и я на всякий случай сохранила номер. Пожалуй, надо поболтать со свалившимся на мою голову цветочным магнатом.

– Да…

Красивый голос. Сексуальное, чуть хриплое, заставившее чаще забиться сердце, «да».

– Александр Иванович, вам еще не надоело валять дурака?!

– Чем недовольна, Татьяна Лазарева?!

– У меня не хватает ваз.

Прямо почувствовала, как он усмехнулся.

– Я учту.

– Хорошо, что мы поняли друг друга.

Отключила телефон. А у самой внутри нарастало раздражение. В самом деле, чем ты недовольна, Таня? Неужели тем, что тебя балуют шикарными букетами роз? Но ведь о таком цветочном изобилии каждая девушка мечтает. Или же тебя задевает тот факт, что Шувалов не предпринимает каких-либо дальнейших активных действий по твоему охмурению? Ведь если быть откровенной, и девочке-сказочнице, и женщине-распутнице – им обеим хотелось еще раз с ним увидеться. Конечно, он самоуверенный хам, но, блин… Такой притягательный мужчина. Даже феминистка, чтобы иметь возможность поупражняться в острословии и попытаться сбить презрительную, чуть свысока, усмешку, которая то и дело появлялась на красивых сексуальных мужских губах, была не против еще одной встречи с привлекательным богатеньким Буратино.

Утром в пятницу мне принесли цветы и вазу. А я стояла, улыбаясь во весь рот счастливой идиоткой, млея от ощущения радости, появившегося в теле. Значит, точно он! Значит, я угадала! Оригинально… И что дальше?!

Не выдержала, еще раз позвонила Шувалову.

– Александр Иванович, скоро у меня разовьется аллергия на цветы.

Он весело засмеялся в трубку.

– И ты начнешь швыряться вазами?

Теперь захохотала я.

– Возможно.

– Танюш, а давай все-таки встретимся еще раз, обещаю, что буду вести себя хорошо.

Чему радуюсь, сама не знаю. Лучше бы набралась смелости и пригласила на свидание Стаса Самойлова. Вот парень, который тебе подходит по всем параметрам.

– Я на всякий случай прихвачу с собой вазу.

– Тогда я надену каску.

– Значит, пай-мальчиком ты и не собирался становиться?!

На другом конце трубки сначала засмеялись, потом показно тяжело вздохнули.

– Таня, мне тридцать один год, я уже взрослый мужик. Да и тебе тоже двадцать пять лет.

Как нехорошо напоминать девушке о ее возрасте. «Протестуем, ваша честь!» – закричали практически все девочки в моей голове. Только развратница промолчала, уж больно ей хотелось еще разочек встретиться с неправильным принцем.

– И что?! – опять в моем голосе слышался вызов. – Как мне кажется, мое давнишнее совершеннолетие не повод тащить малознакомого мужчину к себе в постель.

– Таня, не беленись, – примирительно сказал Шувалов, – я постараюсь быть воспитанным и сдерживать свои первобытные инстинкты.

– Такие речи мне нравятся гораздо больше.

– Во всяком случае, до тех пор, пока ты со мной достаточно не познакомишься.

Боже!.. Как он это сказал, низким, обволакивающим, с сексуальной хрипотцой тоном. Так проникновенно, что мне сразу же захотелось отправить к чертям собачьим момент знакомства.

– Таня, если ты в эту субботу не занята дачей, давай увидимся? Просто потом я уезжаю в командировку, меня не будет почти неделю.

– Про вазу я не шутила.

– Заеду за тобой в три часа дня и до двенадцати ночи, обещаю, привезу обратно. Карета не успеет превратиться в тыкву.

– Главное, чтобы принц не стал оборотнем.

От его сексуального смеха у меня подогнулись коленки. «Дура, Танька, какая же ты дурочка! Не смей соглашаться!» – напрасно возмущалась осмотрительная девочка-отличница.

– Только, Танюш, можно тебя попросить одеться теплее и желательно по-спортивному.

– Боитесь с собой не совладать?

– И это тоже. Я жду тебя в субботу в три часа. Не забудь!

Собеседник отключился. А ведь официально я еще не дала своего согласия. Наглый самоуверенный хам… И по совместительству безумно привлекательный мужчина. Боже, завтра мы с ним встречаемся. Захотелось кружиться по офису, танцуя танго, схватив в охапку подаренный им букет ярко-красных роз.

***

Как же мне одеться на свидание?

«Выбери что-нибудь откровенное в стиле женщина-вамп, нужно Шувалова хорошенько воспламенить, глядишь, под сексуальным напором неправильного принца ты, наконец, забудешь о дурацком правиле семи «нет»», – тут же встряла с советами развратница. «Ни в коем случае, не слушай ее, Таня! – настаивала отличница. – Так нельзя одеваться на второе свидание. Подбери что-то строгое и деловое. Например, тот официальный брючный костюм из коричневого твида». «Лучше уж сразу монашескую рясу нацепи, – угрюмо возразила развратница, – и то привлекательней будешь выглядеть, загадочней, во всяком случае, точно. Вдруг обесчещивание монахинь является тайной эротической фантазией Шувалова». Эти жаркие споры в голове вызвали улыбку. Алекс, помнится, просил меня прийти в спортивной одежде. «Давай все наоборот сделаем, – предложила любящая вступать с мужчинами в противоборство феминистка, – нацепи на себя юбку до пола и блузочку в рюшах». «Какой интересный образ! – похвалила выбор феминистки девочка-мечтательница. – Да, Таня, тебе непременно нужно предстать перед Шуваловым в возвышенном образе Тургеневской барышни. Он не сможет устоять и непременно влюбится». «А может, все же лучше монашескую рясу наденем?» – с надеждой спросила развратница. Нет, костюм из коричневого твида точно в отставку, монашеская ряса, что за бред, рюши тоже не подходят. Уверена, Шувалов не большой любитель изнеженных девиц. Хочу предстать перед Алексом в новом обличье – скажем, дерзкой девчонки, вместо уже известного ему образа офисной крысы в скучных чопорных одеждах.

Зашла в комнату сестры. Она, как всегда, висела на телефоне, параллельно что-то отвечая в Контакте на компе, рядом лежала тряпка, видимо, сестренка пыталась еще и пыль вытирать. Чем не Юлий Цезарь, тоже умеет делать три дела одновременно.

– Юль, ну хватит уже по телефону болтать.

– Алин, ладно, пока. Ага, Дашка – дура! Надеюсь, она больше не будет к нему подходить. Да ты что?! Офонарела совсем. Че, правда, папа тачку подарил?!

Нет, Юлька неисправима. Вся в подружках и друзьях, словно собака в репьях. Душа компании, одним словом.

– Юля… – терпеливо напомнила я.

– Ладно, Аль, потом поговорим, а то мне систер пришла нотации читать.

Сестренка отложила телефон.

Если честно, я и правда хотела выдать Юле порцию нравоучений, ну, чтобы она не висела так часто на телефоне, поменьше тусовалась в разных клубах, побольше уделяла внимание лекциям да конспектам, ведь за ее учебу родители платят солидные деньги. Хорошо, что я уже три года не сижу у них на шее, более того, вношу существенный доход в семейный бюджет. Только вот откладывать на свою квартиру, к сожалению, никак не получается. Сначала нужно выучить Юльку, потом уже думать о жилье для себя любимой. Но после фразы сестры о нотациях стало стыдно. Не надо занудствовать, Таня. И так последнее время наше общение с сестрой сводится к моим постоянным попыткам разъяснить Юле свои представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо». В самом деле, не все должны быть серьезными и на меня похожими. Люди разные. Если тусовки доставляют сестренке радость, то пусть веселится, пока молодая. Да, Тань, но ты ведь тоже не старая бабка. Тебе только двадцать пять лет скоро будет. Но мы так не похожи с сестрой, словно представители разных поколений.

– Я вас внимательно слушаю, – Юлька состроила сосредоточенную мину, но потом не выдержала и рассмеялась.

Когда она улыбалась, мир становился ярче.

– Юль, можно я надену вечером твою синюю кожаную куртку-косуху?

– Давай. Но за это ты разрешишь мне иногда носить свое фердипердозное платье с вырезом «кармен».

– Ты же назвала его стародевичьим нарядом.

– Нет, почему же, если укоротить подол сантиметров на двадцать и надеть сапоги с высокой платформой, то можно и на дискотеке блеснуть.

– Укорачивать ничего не разрешаю. Я кучу деньжищ отвалила за это платье.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Юлька повисла на моей руке, голубые глаза смотрели просяще, а на пухлых губах играла заискивающая улыбка. Совсем как в детстве, когда она уговаривала меня купить ей мороженое. Моя родная ласковая девочка.

– Что «пожалуйста»?

– Если укорачивать платье нельзя, можно я его подошью, а потом снова верну на место?

– Намечается что-то грандиозное? – поинтересовалась я.

– Так, хочу одного хмыря очаровать.

– Если он хмырь, то зачем его очаровывать?!

– Просто он мне немного нравится.

Устоять перед Юлькиной улыбкой решительно невозможно. Бедный хмырь, кажется, дела его плохи, скоро он тоже будет звонить, как эти бесконечные Жоржики, Данилы, Кириллы, и так далее.

– Знаешь, Юль, пусть он лучше сам тебя очаровывает. По-моему, девушка, которая бегает за парнями, смотрится довольно жалко. И с твоей красотой это уж вовсе ни к чему.

– Да я просто так, чтобы потом его послать.

– Боже мой, какие сложности. Зачем очаровывать, чтобы послать?! Черте чем голова забита. Вон, лучше побольше учебой занимайся, сессия через пару месяцев.

– Танюш, ну хватит говорить, как пожилая тетенька.

Юлька чмокнула меня в щечку, и я, конечно, растаяла. В самом деле, моя правильность и размеренность на любого могут навеять скуку.

– Кроме того, – продолжила сестренка, – я ведь неплохо сдала первую сессию.

Ну как сказать, неплохо, две тройки и две четверки, для меня такие оценки были бы ужасным, нет, даже кошмарным, результатом. Синдром отличницы во мне неискореним. «И что, высшие баллы сильно пригодились тебе в жизни, Таня?» – ехидствовала девочка-развратница. Вынуждена была с ней согласиться, головокружительной карьеры не случилось. Почему-то большинство руководителей скорее обращали внимание на мою внешность, чем мозги. «Вот-вот, – продолжила развратница, – если бы ты не была такой щепетильной, и, когда надо, раздвигала ножки, возможно уже работала бы финансовым директором солидного холдинга, а не рядовым финансистом в фирме средней руки». Остальные девочки лишь презрительно фыркнули на такое предположение. Принципиальные они у меня.

– Хорошо, Юль, только я сама платье подошью, аккуратненько, чтобы ничего не видно было.

– Таня, Танечка! – запрыгала Юлька. – Ты просто чудо! Самая лучшая сестра на свете!

– Да ладно уж. Маленькая подлизка.

Но хвалебные слова сестренки, безусловно, были приятны.

– Ой, постой, Тань, а ты куда собираешься?! Зачем тебе куртка нужна? Она ведь совершенно не в твоем стиле.

Хотела себя сдержать, но актриса из меня никудышная, блаженная идиотская улыбка влюбленной женщины расцвела на губах. Влюбленной?! Когда ты успела, Таня? Может, конечно, о влюбленности говорить пока слишком рано, но надо признать – Шувалов мне до чертиков нравится.

– На свидание, а куда конкретно, честно сказать, сама не знаю.

– И с кем же? – продолжила выпытывать Юля.

– Так, с одним парнем.

– О-о-о… Ну наконец-то у тебя личная жизнь начала бить ключом. Сначала обалденный мужик на мерине, шикарные букеты роз, теперь вот еще какой-то парень.

– Ну, я бы не сказала, что прямо ключом бьет.

– То есть, ты намекаешь, что это один и тот же человек, – догадалась Юлька.

Многозначительно промолчала.

– Ну ни фига себе! Как тебе это удалось?!

Юлька окинула меня вопросительным взглядом.

– Нет, ты, конечно, красотка, даже более чем, но, на мой взгляд, совершенно не во вкусе миллионеров.

– Не у всех миллионеров дурной вкус, – пошутила я.

Хотя в целом была согласна с сестрой. Где миллионеры и где Таня Лазарева? Я совсем другая: слишком простая, слишком реальная, чинная и строгая. Надо будет завтра пригласить на свидание Стаса Самойлова. Он именно та синица, которая должна быть про запас у каждой женщины. Бедный Стас, даже близко не смей к нему приближаться с такими циничными мыслями.

На этот раз я надела чуть расклешенные книзу джинсы, простенькую обтягивающую футболочку красного цвета и Юлькину темно-синюю кожаную куртку-косуху. В таком наряде меня сложно было назвать офисной крысой. Волосы подняла в высокий конский хвост. Сама себя не узнала. Я казалась такой юной, но вместе с тем очень стильной и современной. К такому образу идеально подошли бы черные массивные ботинки. У Юльки есть такие. Жаль, что у нас сестрой разный размер ноги.

– Обалденный прикид! – одобрила Юлька. – Ты прямо совсем другой стала.

Зазвонил телефон, затрепыхалось сердце.

– Алло…

Блин, чего ж у меня такой дребезжащий испуганный голос.

– Таня, я скоро подъеду. Ты уже готова?!

– Да, я очень пунктуальный человек.

– Спускайся тогда, моя пунктуальная.

«Моя?!» Сердце подпрыгнуло в груди, радуясь этому слову принадлежности. «Не слишком ли рано он предъявляет на тебя свои права?» – противным голоском пропищала отличница. «К тому же так нагло…» – добавила феминистка. Впрочем, под напором жаркой волны, поднявшейся длительным эхом от низа живота, они быстро затихли. «Моя»…

– Тань, можно я с тобой пойду? Хоть рассмотрю хорошенько живого миллионера, а то прошлый раз довольно темно было.

– Нет, это неудобно, не надо устраивать, раньше времени смотрины.

– Ну, Тань! – заканючила Юлька.

А потом в комнате раздалась мелодия ее мобильного телефона. Удивительно, что без этих постоянных звонков мы целых пять минут смогли поговорить спокойно.

– О, Дань, привет!

– Юль, я побежала.

Она лишь закивала головой – отстань, мол.

– Сегодня вечером мы собираемся у Кирилла, – расслышала я последнюю фразу сестры.

Выскользнула из дома.

Шувалов и в самом деле приехал в каске, точнее в крутом черно-красном шлеме, восседая на дорогущем мотоцикле. И его новый белый конь, ну или ослик, наверняка стоил не меньше мерседеса представительского класса, на котором мы ездили прошлый раз. Все принцы – немного выпендрежники. Но выглядел Алекс сногсшибательно, эффектно до дрожи в коленках. Юлька бы верещала от восторга. Я тоже верещала, точнее, издавала писк нокаутированной мышки. Про себя, конечно.

– Привет, Танюш! – задорно, умопомрачительно улыбнулся генеральный директор фирмы «Стройнвест».

Впрочем, сейчас он больше походил на парнишку-хулигана из соседнего двора. Нда уж, поистине, «мужчины всегда остаются мальчишками, просто с возрастом игрушки у них становятся чуточку больше и дороже».

Надо признать, я неосознанно оделась в тему. Чем не мотоледи? Жаль не догадалась попросить у Юльки кожаные штаны с заклепками. Было бы, как говорит сестренка, круто!

– Я на этой штуке никуда не поеду! – произнесли мои губы вместо приветствия.

Чертова рассудительная девочка-отличница вырвалась на свободу.

– Маленькая трусишка, – еще раз коленодрожательно улыбнулся Шувалов.

– Хамовитый выпендрежник! – ой, я это вслух сказала. Ну, надо же.

Хорошо, что Алекс не является моим начальником, значит, не сможет уволить за дерзость. Хотя… Стоит ему попросить о такой услуге Михаила Евгеньевича, и пройти испытательный срок в фирме «Эверест» у меня вряд ли получится. А ведь осталась всего неделя.

Богатенький Буратино рассмеялся.

– Если я пообещаю ехать со скоростью не больше сорока км в час, поедешь?

– Не более двадцати километров в час, – стала торговаться девочка-отличница.

– Согласен! – тут же отреагировал Шувалов.

Чем, признаться, удивил и полностью обезоружил. Даже на миг растерялась от его покладистости. Подозреваю, ехать на таком мотоцикле со скоростью улитки должно быть позорно для любого, даже самого захудалого, принца.

Странно, отчего-то сегодня с Алексом было так легко общаться, и совсем не хотелось выкать.

– Ты меня обманешь!

– Честное пионерское!

– Точно обманешь, и пионером, небось, не был, не до такой степени ты древний.

– Зуб даю!

– В глаз даю, если обманешь!

Алекс заржал, точно белый конь.

– Согласен, Таня, на все согласен! – Шувалов даже поднял руки в знак капитуляции. – Честное гендиректорское, не буду превышать установленный лимит скорости.

Теперь засмеялась я, так трогательно-умилительно он выглядел.

Алекс протянул мне такой же роскошный черно-красный шлем. Кое-как примостила его себе на голову и осторожно села на большой мотоцикл позади Шувалова. Несмело обхватила руками мужскую талию. Ноздрей коснулся кружащий голову аромат чуть терпкого одеколона. Мне нравится, как он пахнет. Этот запах действовал, словно валерьянка на кошек, вдруг захотелось творить непотребства, допустим, громко мурлыкая, точнее тихо постанывая, потереться о широкую мужскую спину, одетую в стильную, явно дорогую, кожаную куртку черного цвета. Алекс почему-то не спешил заводить мотоцикл. Может, он тоже мурлычет?!

– Куда мы едем?!

– В байкерский клуб.

Чуть не поперхнулась. Таня Лазарева, отличница, когда-то занимавшаяся бальными танцами, и байкерский клуб?! Я и мотоцикл – это не просто небо и земля, это разные вселенные.

– Может, не надо?– жалобно прошептала я.

– Не бойся, трусишка, я с тобой!

***

Шувалов сдержал свое слово, ехали мы медленно, очень-очень медленно. Тащиться такими темпами, когда в моторе немерено самых сильных коней, было наверняка довольно сложно для Алекса, впрочем, не только для него, даже мне наскучил наш излишне неспешный темп. Но я из вредности молчала, а неправильный принц держался, словно стойкий оловянный солдатик, и даже соблюдал все правила дорожного движения. Уж я–то знаю, поскольку совсем недавно получила права.

Байкерский клуб находился на выезде из города. Перед, в принципе, ничем не примечательным квадратным зданием, на котором в качестве вывески красовалась эмблема в виде шлема с рогами, находилась небольшая площадка, вся сплошь уставленная мотоциклами. Причем один навороченнее другого, но поскольку я финансист, правильнее сказать – один дороже другого. Помещение внутри, видимо, в поддержку мототемы, украшали студийные фото мужчин во всей байкерской амуниции верхом на самых современных стальных конях и фото полуобнаженных женщин, которым, наоборот, одеждой служили лишь небольшие, прикрывающие самые пикантные места, лоскутки кожи. Девушки в основном полулежали на мотоциклах в соблазнительных, местами даже развратных, позах. В самом центре на небольшом возвышении стояли барабанная установка и черный байк. Видимо, тут зажигают не по-детски.

– О, Алекс, ты с новой девушкой?! – подошел к нам полноватый дядька с бородой. – Красотка, зашибись.

– Это хозяин заведения, – шепнул мне на ушко Алекс.

Его шепот кололся электричеством. Подозреваю, у меня даже мурашки прошлись по коже.

С «новой», значит, каждую свою девушку Шувалов тащит сюда. Отработанная схема охмурения. Ну что сказать?.. Браво! Байкерский клуб мне мигом опротивел.

– И многих девушек он сюда привозил?

Шувалов заметно напрягся от этого простого вопроса. Боится, видимо, что хозяин заведения выдаст мне нелицеприятную правду.

– Он вообще только по старой дружбе заезжает, не чаще трех раз в год. А ведь мы с ним корефаны еще со школьной парты, в одном классе учились.

Удивилась, по мне, этот бородач как минимум лет на десять старше Алекса. Может, почетный второгодник?

– А девушки, только с Милкой был, значит, ты вторая на моей памяти.

Дружок не подвел, могила. Очень хотелось спросить, кто такая Милка, но я ведь не любопытная Варвара. Насчет второй, очень слабо верилось. А быть может, это из разряда «каждый, кто не первый, тот у нас второй», точнее вторая.

– Как новенькой в клубе, тебе сегодня предоставляется право открыть заезд! – продолжил хозяин этого интересного заведения.

Шувалов нахмурил лоб.

– О, нет, Серый, только не она, иди ты со своими дурацкими традициями.

Почему только не я? Что со мной не так?!

– Как понять «открыть заезд»?

Тридцатилетний мужик, который показался мне лет на десять старше Шувалова, то есть сорокалетним дяденькой, задорно мне подмигнул.

– Тебе Алекс потом расскажет… Катька! – позвал он рыжеволосую девушку, одетую в кожаные штаны и кофточку с весьма «скромным» вырезом, показывающим всем желающим добрую половину более чем аппетитных форм, – обслужи-ка этот столик по высшему разряду.

– Ну и что там с открытием заезда? – поинтересовалась я, когда официантка, приняв заказ, отошла от нашего столика.

Лицо Шувалова досадливо скривилось.

– Тебе не понравится, забудь.

– Нет, расскажи, мне стало до ужаса любопытно?

– Да так, глупые пошлые приколы.

– Для его открытия надо раздеться и станцевать стриптиз? – пошутила я.

– Почти, – недовольно произнес Шувалов.

Опачки, угадала, а ведь хотела только пошутить.

– Заезд открывается какой-нибудь интимной частью туалета, лифчиком или трусиками. Ее можно снять под одеждой, не обязательно обнажаться, но главное, это нужно сделать прилюдно. Ну и потом машут ею, словно флагом. А на финише интимная часть женского гардероба достается в награду победителю.

Да уж, действительно, глупые пошлые приколы, аведь кажутся вполне солидными дядечками.

– Забавно, – прошептала я, обалдело хлопая глазами и лихорадочно вспоминая, что сегодня из белья на мне надето. Кажется, ничего сексуального, у меня же дурацкое правило «семи нет». Впрочем, даже не думай, Таня, ты не будешь принимать участие в подобном безумном представлении.

– Но, конечно, это совершенно не для таких девушек, как ты.

«Почему не для таких девушек, как ты?! Мы тоже умеем разными быть», – недовольно заворчала живущая во мне феминистка.

– Не знаю, чего Серый решил вспомнить об этой глупой традиции, – продолжил меж тем Шувалов. – Не переживай, я потом поговорю с ним, и он отстанет.

– Не надо говорить, – вдруг сами по себе произнесли мои губы.

Видимо, во мне проснулась новая девочка – девочка-хулиганка.

Серые глаза потрясенно глянули.

– Таня, нет!

Но, кажется, я вошла в раж, мне хотелось еще больше удивить этого мужчину, сбросить с себя хоть ненадолго ограничительные рамки отличницы-бухгалтерши, попробовать, раз уж представилась такая возможность, вкус жизни из другой для меня вселенной.

Наверно, все эти бунтарские мысли отразились на моем лице.

– Нет, я сказал! – вдруг повторил Алекс, да еще приказным тоном.

А я сделала немыслимое – показала ему язык.

Мужские брови все еще хмурились, а вот губы расплылись в озорной мальчишеской улыбке… Умопомрачительной, колющейся током.

– Даже не предполагал, что ты можешь быть такой хулиганкой.

– Я сегодня решила отпустить занудство погулять.

Он снова рассмеялся.

– Снять трусики будет сложновато.

Серые глаза многозначительно глянули на мои ноги, облаченные в светло-серые чуть расклешенные книзу джинсы. Впрочем, стальным очам мои штаны были слабой помехой, они давно их стащили к чертям собачьим.

– Тогда мне придется пожертвовать другой частью своей одежды, – мило-стервозно улыбнулась я.

– Тогда мне придется участвовать в заезде, поскольку я не могу допустить, чтобы трофей достался кому-нибудь другому.

Это было какое-то сумасшествие, внезапное помутнение рассудка, но я – скромная бухгалтерша Татьяна Лазарева – открыла этот дурацкий мотозаезд. Впрочем, никаких сложностей не возникло, даже обошлась без обнажения со стриптизом, поскольку одежду я надела довольно удобную. Мне стоило только снять куртку, завести назад руки, расстегнуть застежку бюстгальтера и потом с помощью нехитрых манипуляций и подергиваний, под улюлюканье толпы, вытащить через рукава футболки на обозрение присутствующим свой простенький черный лифчик. И чего я не надела что-нибудь поизящней?! Правильная дурочка с переулочка. Оказывается, в жизни надо быть готовой ко всяким непредвиденным обстоятельствам.

Взмахнула лифчиком. Мотоциклы ринулись вперед, на миг оглушив меня рычанием своих моторов. Опасная забава, очень опасная. Таня, ну почему ты не возразила? Позволила Алексу участвовать. Я кусала губы, попеременно то закрывала глаза от страха, то распахивала их сильнее, пытаясь рассмотреть, где находится самая дорогая из этих ревущих дьявольских штуковин и самый красивый водитель в стильном черно-красном шлеме да довольно простой, без всяких заклепок, кожаной куртке, а в руках был зажат мой чертов неказистый бюстгальтер. Хозяин этого непонятного клуба стоял рядом и, матерясь как сапожник, выкрикивал участвующим в заезде сумасшедшим какие-то подбадривающие слова. «Во что ты ввязалась? – орала не своим голосом отличница. – Они же могут расшибиться насмерть! Совсем головы нет!» И мне нечего было ей возразить.

К финишу после пяти кругов ада по большому мототреку позади клуба приближались целых три мотоцикла. Зажмурила глаза. Я сейчас умру от разрыва сердца. Свист, ругань, хохот, рев мотоциклов – все смешалось в один разрывающий барабанные перепонки гул.

– Алекс, бляха-муха! А я думал, ты уже растерял хватку, делая цемент и строя дома, а ты еще крутой перец. Вот что значит правильная мотивация. Впрочем, ради такой красотки я бы тоже всех порвал.

Открыла веки.

Он приехал первым, первым!! О боже, надеюсь, лифчик не сильно замызганный.

Шувалов снял с головы черно-красный шлем. Какой красивый… Держите меня семеро, сейчас побегу его целовать. Нет, конечно, даже с места не сдвинулась, наоборот, впав от волнения в ступор, стояла истуканом, смотря во все глаза на красивое улыбающееся мужское лицо, и комкала в руках свой ничем не примечательный совершенно не сексуальный бюстгальтер.

– Эй, детка, как там тебя?! – обратился ко мне хозяин байкерского клуба.

– Т-таня…

– Иди вручай награду победителю.

Ноги подкашивались, а вокруг все улюлюкали и свистели, подбадривая, но на деле только еще больше смущая меня. Сделала один шаг, второй, дальше оказалось легче. Когда я подошла ближе, Шувалов заграбастал меня в свои объятья и начал целовать. Мужские пальцы чуть сдавили затылок, мужской рот властно разжал мои дрожащие губы, твари внутри живота зашевелились, а когда его рука легла на мою попу, подтаскивая нижнюю часть туловища прямиком к ширинке его брюк, стали биться током. Крик, свист и аплодисменты ворвались в уши, полностью дезориентируя во времени и пространстве. Голова пошла кругом. И я центр мира в этом танце. Для устойчивости крепко схватились за широкие мужские плечи, а мои губы, видно, для лучшей сцепки, чтобы удержаться в этой крутящейся и кричащей действительности, впились в мужской рот, вызвав у Шувалова глухой стон. Это безумие! Это сказка… Да, точно сказка, в которой я – скромная бухгалтерша Таня Лазарева – очутилась по какому-то странному стечению обстоятельств. Меня, видимо, с кем-то перепутали. Наконец, мужские руки на моем теле разжались, а губы отстранились, прерывая поцелуй. Открыла веки, но сказка не исчезла, ведь на меня смотрели серые лучистые глаза настоящего принца.

– Где мой трофей, Таня?

Осторожно, заливаясь краской, протянула ему свой простенький черный лифчик.

***

Пришла домой вся зацелованная и растрепанная. Конечно, ведь мы еще минут пятнадцать целовались с Сашкой возле подъезда. Впрочем, не только целовались… Шувалов взрослый и, подозреваю, достаточно опытный мужик, лобызания ему быстро наскучили. Совсем скоро наглая ладонь накрыла мою грудь, а вторая рука, крепко держа меня чуть пониже спины, за одно весьма пикантное место, вдавила мое туловище в мужское тело, так близко, что я ощутила желание, вздыбливающее джинсы Алекса. Сильные пальцы попеременно сжимались то на груди, то на моих ягодицах, и низ живота горячо пульсировал, желая еще более смелых ласк, прикосновений без всякой цензуры. Трусики, наверно, мокрющие уже. Алекс постанывал прямо мне в губы, тяжело дышал, а моя голова продолжала кружиться.

– Таня, от осознания, что на тебе сейчас нет лифчика, я дурею, – глухо прошептал Шувалов, интенсивно сдавливая мою грудь. – Пригласи меня, пожалуйста, к себе.

– Я живу с родителями и младшей сестрой.

– Че-е-ерт!

– А ко мне ты не поедешь?..

В животе, в который раз за сегодняшний вечер, случился жаркий толчок. «Пожалуйста, пожалуйста… Забудь про свои дурацкие правила, Таня! Настоящая страсть не признает никаких рамок, – кричала во мне давно не знавшая радостей плотской любви женщина. – Поломалась немного и хватит!» Но, несмотря на ее призывы, я отрицательно покачала головой. Феминистка и отличница одержали верх, скрутили этой развратнице ноги, которые она, я, бесстыдно расставляла, позволяя мужским рукам ощупывать свои самые сокровенные места.

– Понял, не дурак, – расстроенно прошептал Шувалов, сделал глубокий вдох, легонько чмокнул меня в нос, а потом отстранился.

– Беги…

Я тут же пожалела о своем правильном решении. Хотелось кричать: «Поехали к тебе, пожалуйста! И не выпускай меня из кровати до утра!»

– Спокойной ночи… И спасибо за вечер, это было… Необычно. Юлька – моя сестра, сказала бы «круто». Но знаешь, мне тоже понравилось.

– Спокойной ночи, девочка моя.

«Моя»… Так жарко, так радостно, так хорошо стало от этого слова.

Я уж было пошла домой, но потом вспомнила об отсутствии в моем туалете одной весьма важной детали. Обернулась.

– Саш, верни, пожалуйста, лифчик!

– Вот уж нет, это награда победителю заезда. А награды нельзя отбирать! – Шувалов совершенно нагло мне улыбался.

Засмеялась, помахала рукой, а потом скрылась за дверью подъезда.

***

Мама не спала, хотя часы показывали ровно двенадцать часов ночи. Надо же, Шувалов отпустил меня вовремя, карета действительно не успела превратиться в тыкву, и даже принц не стал оборотнем. Правда, золушка вместо туфельки потеряла лифчик, ну это уже мелочи.

– Господи, – запричитала мама, – с вами рехнуться можно, одна только полчаса назад явилась, вторая в полночь пришла. Да еще Юля сказала, что видела, как ты садилась на дорогущий мотоцикл. Таня, это правда?! От тебя я, признаться, не ожидала подобных глупостей!

Сама от себя не ожидала. Но, черт возьми, как, оказывается, приятно сбросить на миг сросшийся с кожей образ зануды-отличницы и побыть хотя бы один вечерок озорной девчонкой-хулиганкой.

– Отцу не стала говорить, нельзя его волновать, и так постоянно давление скачет, иначе он бы тоже спать не лег, ожидая возвращения своей умницы-доченьки, которая почему-то вдруг совершенно забыла о правилах безопасности, – продолжила отчитывать мама.

– Наверное, доченька на поверку не такая уж умная оказалась, – тихонько ответила я на ее тираду и улыбнулась блаженно.

Внутри меня теснились, бушевали чувства, они просто распирали грудь и развязывали язык. Мне необходимо было с кем-то поделиться.

– Мамочка! – чуть нараспев выдохнула я, обняв родные плечи. – Мамочка, я такая счастливая! Знаешь, кажется, я влюбилась, в первый раз по-настоящему, прямо как в романах пишут. Мне летать хочется, или танго танцевать. Если бы ты знала, как я устала быть правильной Таней Лазаревой! Давай станцуем танго, мамуль?!

Мама улыбнулась, но обеспокоенность не исчезла с любимых светло-карих глаз.

– Тань, какое танго, первый час ночи, – отмахнулась она, – лучше расскажи, кто покорил сердце нашей умницы-красавицы?

Вспоминая волшебство сегодняшнего вечера, на миг прикрыла глаза,

– Пока рано говорить, но, знаешь, я такого никогда не чувствовала…

– Ох, дочка-дочка! Скорей бы вы замуж повыходили. Может, тогда стану меньше за вас переживать.

***

В обед следующего дня неожиданно раздалась трель дверного звонка. Курьер цветочного магазина доставил на имя Лазаревой Татьяны Николаевны огромнейший букет ярко-красных роз. Юлька многозначительно закатила глаза кверху.

– О, кажется, это серьезно! Мам, пап, представляете, Таня закадрила настоящего миллионера! Я нашла информацию о нем в интернете, владелец двух заводов и строительной фирмы. Причем три года как в разводе и ему всего тридцать один год. Повезло тебе, сестричка, свободные и не совсем старые миллионеры в наше время редко встречаются.

Какая, однако, Юлька любопытная, я вот почему-то не додумалась искать информацию о Шувалове по интернету. Точнее посчитала подобные действия ниже собственного достоинства. Кроме того, в сети иногда такую ересь публикуют.

Оправдываться и отнекиваться не стала, потому что чувствовала себя до одури счастливой, ведь запах роз кружил голову, губы сладко горели от принцевских поцелуев, а внутри тихонько копошились жуткие твари похоти, дожидаясь того часа, когда хозяйке напрочь снесет крышу и она позволит себя много-много безумств.

Папа нахмурился.

– Тань, поосторожней ты с этими богачами. Я глубоко убежден, что каждый должен выбирать по себе. Из отношений, в которых между партнерами имущественная пропасть, ничего хорошего получиться не может.

«А как же золушка и принц? – пискнула во мне девушка-фантазерка. – Они, кажется, жили долго и счастливо».

– Это только в сказках бывает, – поддержала отца мама, опровергая своими словами мои так и не высказанные вслух мысли.

«Слушай родителей, Таня, они более опытные и знают, о чем говорят», – поддакнула девочка-отличница, которой понравились рассудительные слова предков.

– Не переживай, папуль, ты же знаешь, я всегда очень осторожный и здравомыслящий человек.

А про себя добавила: «Но боже моей, если бы ты знал, папа, как временами устаешь от своего постоянного благоразумия!» Губы вновь растянулись в блаженной улыбке влюбленной по уши женщины. Все бабы – дуры! И наверняка я не исключение из этого всем известного правила. Прощай, здравомыслие! Мне хочется еще немножко побыть в сказке, где даже чопорные бухгалтерши ездят на мотоциклах, размахивая во все стороны лифчиками.

***

«Позвони, позвони, позвони же! Шувалов, какого черта ты не звонишь?! Самовлюбленный богатый придурок!» – ругалась я про себя, гипнотизируя телефон. С того памятного байкерского свидания прошло уже три мучительно длинных дня ожидания. Но про меня словно забыли. Хотя, казалось бы, позабыть возникшую между нами магию невозможно. «Надо было меньше ломаться и соглашаться поехать к нему. Вы уже взрослые люди, имеете полное право трахаться, когда захотите», – сокрушалась развратница. «Глупости, Таня, – тут же возразила девочка-отличница, – не слушай эту отвязную, готовую постоянно раздвигать ноги, девицу. Ты поступила более чем правильно. Подумай, если бы Алекс не позвонил после того, как ты ему дала, точнее у вас случился половой акт, что бы ты тогда почувствовала?» «Нда, – присвистнула феминистка, – нам было бы хреново! Такая ситуация называется облом, большой облом, или вместо полета мордой об асфальт. А внутри поселилось бы тошнотворное осознание, что тебя поматросили и бросили. А так… Можешь себя успокаивать мыслями о своей непоколебимой девичьей добродетели. Наверняка парочка жарких поцелуйчиков для таких богатых мачо ничего не значит, это ты – недотраханная офисная дева – уже успела размечтаться о великой неземной любви до гробовой доски». А развратница хныкала и тихонько просила: «Может, тебе самой позвонить Шувалову, как бы невзначай, напомнить о своем существовании каким-то посторонним, не касающимся ваших взаимоотношений, вопросом? Скажи, допустим, что отцу понадобилась пара мешков цемента на дачу, а ты вдруг вспомнила, что у тебя есть знакомый владелец цементного завода. Ну и как финансист, привыкший все считать и во всем искать выгоду, решила уточнить: «А не продадите ли вы, Александр Иванович, данную строительную смесь со скидкой?» Боже, Таня, какой бред! «Только попробуй позвонить, влюбленная дура! – пригрозила кулаком феминистка, которую яро поддержала категоричным «нет» девочка-отличница.

В туалете долго умывалась, пытаясь остудить свою глупую голову. Когда вышла, увидела, что Шувалов Александр Иванович, сейчас язык не поворачивался назвать его запросто Сашкой, все той же уверенной походкой занятого по горло буржуина шел по коридору фирмы «Эверест» в сторону кабинета ее директора. И хоть он был ко мне спиной, почему-то завернула в первую попавшуюся дверь, словно побоялась, что у Алекса и на затылке есть глаза. Какая же ты трусиха, Таня!

Дверь вела в кабинет программистов.

– Добрый день! – приветливо улыбнулась я.

– О, здравствуй, Танюш!

Карие глаза айтишника смотрели на меня с любованием. Хороший, наверное, парень Стас Самойлов. И, в принципе, симпатичный, во всяком случае, внешность у него не отталкивающая. Простоватая, но без каких-либо существенных изъянов, разве что уши немножко торчат.

– У тебя что-то случилось?! Проблемы с компьютером?

Да, у меня большие проблемы! Только компьютер тут совсем не при чем. Я, кажется, сошла с ума, потому что мне сейчас до дрожи в коленках хотелось догнать идущего по коридору мужчину, вцепиться клещами в его широкие плечи, впиться поцелуем в мужские губы, стремясь понять, не привиделось ли мне то волшебное чувство головокружения, что было вечером три дня назад. «Видимо, волшебство ощущала только ты, иначе бы Шувалов позвонил», – грустно резюмировала девочка-отличница.

– Стас, я с жалобой. Знаешь, у меня очень медленно работает компьютер, особенно если одновременно открываешь два экселевских файла или два вордовских, несколько минут компьютер не понимает, что я от него пытаюсь добиться.

Второй программист, находящийся в кабинете, Женя, кажется, его зовут, криво понимающе усмехнулся, видимо, он посчитал мой визит надуманным поводом, чтобы закадрить Стаса.

– Может, вирус какой поймала, – высказал предположение Самойлов.

– В рабочее время я не посещаю социальных сетей и сайтов непонятного содержания, – улыбаясь, полушутливо-полусерьезно произнесла я.

– А во внерабочее время посещаешь? – задал вопрос Стас и лукаво мне подмигнул.

– Ничто человеческое нам не чуждо. Но я большая девочка и знаю, открывать файлы нужно только из проверенных источников. Кроме того, кажется, у нас на фирме стоит весьма хорошая антивирусная защита, за эффективность которой отвечаете вы. И если она недостаточно хорошо работает, то это больше вина ИТ отдела, чем моя.

Стас усмехнулся.

– Какая ты, Таня, умеешь стрелки переводить. Шах и мат в твою пользу.

Улыбнулась, посчитав его слова комплиментом своей сообразительности.

– Ты права, скорее всего, дело не в вирусах, нужно проверить кулер в системнике, возможно комп перегревается, вот и чудит. Танюш, я обязательно зайду позже, посмотрю, что можно сделать.

Надеюсь, Стас не подумал, что я его кадрю? Преглупейшая ситуация.

Когда вернулась к своему рабочему месту, на столе лежал прекрасный букет ярко-алых роз. Ирина сразу же проинформировала:

– Тут тебя спрашивал генеральный директор фирмы «Стройинвест». Как мне показалось, он очень расстроился, не застав тебя. У вас с ним что, отношения?!

Какая же я дурочка, Шувалов вовсе не с Михаилом Евгеньевичем пообщаться хотел, он направлялся в наш кабинет, лично к тебе, Таня Лазарева. А я зачем-то завернула поболтать с программистами.

– Н-незнаю, что у нас с ним, – максимально честно ответила я Ире.

– Обалденный мужик! – восхищенно произнесла коллега.

– Ага… – в моем голосе чувствовалось уныние. Ведь я расстроилась, мне так нестерпимо хотелось видеть Шувалова, смотреть в серые лучистые глаза, чувствуя небольшие удары эклектического тока, идущие по коже, прислушиваясь к вечным спорам феминистки, девочки-отличницы с распутницей, живущей во мне и все чаще заявляющей о своих правах.

«Если бы Шувалов относился серьезно к вашим взаимоотношениям, он бы подождал тебя сейчас, – зудела отличница, – не так уж и долго ты болтала с программистами, а до этого момента каждодневно звонил. Подумаешь, заглянул по пути к Михаилу Евгеньевичу, а ты растаяла, и уже готова… На все готова».

Мелодия звонка резанула по нервам. Еще до того, как взяла трубку, каким-то шестым чувством поняла, что звонит Алекс. И я продолжила стремительно таять. Дыхание от прошедшей по телу жаркой волны перехватило, сердце радостно подпрыгнуло в груди, щеки вдруг вспыхнули румянцем. Все симптомы прогрессирующего любовного идиотизма. Несколько раздосадованная на свою бурную реакцию, взяла трубку.

В моем коротеньком «да» звучало раздражение.

– Таня…

– Слушаю.

– Чем недовольна, Татьяна Лазарева?

Тем, что байкер Сашка, называвший меня своей девочкой, исчез из моей жизни три дня назад, укатив в темноту ночи на своем дорогущем мотоцикле, тем, что бизнесмен Шувалов Александр Иванович слишком занят, а скорее не считает нужным звонить такой скромной персоне, как я. Но вслух, конечно, сказала совсем другое.

– Вам показалось.

– Мы снова на вы?

– Не знаю.

– Тань, прекращай дуться, ужасно соскучился по тебе. Я в командировке был, целыми днями мучился, страдая от невозможности видеть свою Андалузскую красавицу.

– Что же не позвонили, Александр Иванович, от желания голос потеряли?

– Таня Лазарева, ты – язва!

Невольно засмеялась.

– Сестра говорит, что я ужасная зануда.

– Она не права, с занудами не бывает так интересно.

О… Вот и комплимента дождалась, точнее напросилась.

– Таня, пойдем пообедаем вместе?

– Мой обед уже закончился.

– Я позвоню Мишке, он тебя отпустит.

– Нет, не надо никому звонить, иначе у меня начнется острый приступ аллергии на излишне самоуверенных мужчин.

Теперь засмеялся он.

– Тогда давай поужинаем вместе.

И мы ужинали вместе, потом обедали, ходили в театр, кино, на выставку какого-то художника, и почти каждый день мне приносили цветы, причем очень часто вместе с вазами… Офис, гостиная в нашей квартире стали похожи на цветочно-вазочные магазины. По вечерам, когда Алекс привозил меня домой, мы активно целовались, так, что горели губы и весь мир пускался вместе со мной в эротическую круговерть. Только вот противные отличница с феминисткой неизменно отталкивали Шувалова, не позволяя опытным знающим пальцам, постоянно норовившим залезть ко мне под одежду, а то и вовсе ее снять, действовать дальше. Странно, Алекс подчинялся и даже не злился. Пытаясь остыть, медленно считал до десяти, по-отечески целовал меня в лобик и отпускал домой.

– Таня, надеюсь, тебе когда-нибудь надоест играть в недотрогу.

Уже до чертиков надоело, и подушечки пальцев скоро сотрутся от каждодневных ласк, с помощью которых я пыталась снять вызванное мужскими поцелуями и касаниями напряжение. А еще, возможно, я скоро умру от обезвоживания, после каждого такого прощания с ним трусики хоть выжимай.

– Чувствую себя подростком, каждый вечер дрочу, словно прыщавый юнец, даже не включая порно. Танюш, поехали на следующие выходные в одно прекрасное место… Там сосны, озеро, и такой воздух, просто охренеть!..

«И там я тебя трахну!» – договорила за него развратница, а от низа живота по телу распространилась жаркая штормовая волна предвкушения.

– Я подумаю над вашим предложением, Александр Иванович.

– Ты меня с ума сведешь, Татьяна Лазарева!