Не соблазняй меня

Глава 1

Джеки Тейлор не жаловала сказки, а прекрасных принцев тем более. Вот почему она не на шутку рассердилась, когда он решительной походкой вновь ворвался в ее жизнь. С минуту Джеки продолжала неподвижно сидеть на верстаке, поскольку до этого занималась починкой паруса своего чартерного судна, и лишь потом подняла глаза на Эйдриана Синклера, остановившегося в дверном проеме ее эллинга. С грацией не в меру самоуверенного мужчины он двинулся по направлению к Джеки, и его фигура в шесть с лишним футов темным силуэтом вырисовывалась на фоне ослепительного солнца техасского побережья.

— Вот черт! — пробормотала Джеки Тейлор себе под нос. И так забот полон рот, а тут еще этот красавчик пожаловал пудрить ей мозги.

— Что такое? — Тайбериус, первый помощник капитана, сидевший на противоположном конце верстака, вскинул голову, и на его смуглом лице тотчас расцвела ослепительная улыбка. — Какие лю-юди! Э-эйдриан! — протянул он со своим характерным карибским акцентом. — Какими судьбами тебя занесло в Корпус-Кристи, приятель?

Джеки отлично знала, зачем Эйдриан явился, но разоблачать его не стала… пока.

— Сегодня прекрасный денек для прогулки на мотоцикле! — ответил Эйдриан. — Вот я и подумал, дай-ка поеду прокачусь по побережью от Галвестона, посмотрю, что творится в ваших краях.

Эйдриан сделал несколько шагов, покинув ярко освещенное пространство, и, когда солнце уже перестало слепить глаза, Джеки скользнула взглядом по его стройной фигуре. Она считала пустым делом тратить время на мужчин, которые сражают женщин наповал уже одним своим видом, но это вовсе не мешало ей наслаждаться великолепным зрелищем, ибо Эйдриан, одетый в красную футболку и выбеленные джинсы, действительно был великолепен. Его длинные черные волосы были собраны в хвост, а в ухе в полумраке эллинга поблескивало маленькое золотое колечко.

Пока мужчины обменивались рукопожатиями, Джеки, глядя на них, поражалась тому, насколько они разные. Тай, бритоголовый, с жилистым, крепким телом, походил на массивный, надежный фрегат, тогда как Эйдриан рождал в воображении образ клипера, этакого ладного, ухоженного красавца, созданного для участия в регатах.

Эйдриан кивком указал на видневшийся снаружи за дверью шумный док:

— Судя по туристам, щелкающим фотоаппаратами возле «Пиратского счастья», дело идет неплохо.

— Это было бы так, если б в порту за наше судно с нас не драли три шкуры, — беззлобно отозвался Тай, напомнив Джеки причину ее нынешних переживаний.

Эйдриан повернулся к ней, и его улыбка смягчилась ленивой чувственностью.

— Джеки… Давненько мы с тобой не виделись!

Она на миг утонула в синеве его ясных глаз, опушенных бесстыдно длинными ресницами. Черты Эйдриана отличались безупречностью, и его можно было бы с полной уверенностью назвать «красавчиком», если бы не его вызывающая… мужественность. Казалось бы, это должно было заставить Джеки почувствовать себя рядом с ним более женственной, но она вместо этого вдруг ощутила неловкость оттого, что у нее неухоженные, обветренные руки и короткая стрижка, которая делала ее больше похожей на парня, чем на женщину.

Раздосадованная не свойственным ей приступом неуверенности в себе, Джеки подняла голову.

— Я уже все сказала твоим сестрам по телефону. Мой ответ был «нет».

Эйдриан удивленно вскинул брови.

— Вот так, значит? Не говоря лишних слов, с места в карьер? — Тай вопросительно глянул на Джеки: о просьбе Синклера она ему ничего не говорила.

— Время дорого. — Воткнув иглу в холстину, Джеки отбросила парус в сторону и поднялась. — А теперь, если тебе больше от меня ничего не нужно, — «Кроме письма моего прадеда», — добавила она про себя, — ты свободен, можешь идти на все четыре стороны.

Эйдриан с нескрываемым интересом разглядывал Джеки, вызывая у нее внутренний трепет.

— А что, если мне от тебя все-таки что-то нужно, например, пригласить на ужин?

— Чудненько, — фыркнула Джеки.

Сознавая, что первый помощник ловит каждое ее слово, она направилась через все помещение к бачку с охлажденной питьевой водой возле двери. По залитому солнцем пирсу разгуливали туристы, которые прямо с лодок покупали свежие креветки. Их голоса тонули в шуме ритмично набегавших на берег волн и непрерывном крике морских чаек. Воздух дышал зноем.

Наполнив бумажный стаканчик ледяной водой, Джеки через плечо бросила взгляд на Эйдриана, который проследовал за ней и теперь маячил за спиной.

— У меня нет желания попусту терять время и весь вечер слушать, как ты пытаешься выпросить у меня то, чего я никогда тебе не дам.

Эйдриан медлил с ответом, но Джеки чувствовала на себе его испытующий взгляд.

— Я думаю, речь в данном случае пойдет о том, что я готов тебе дать.

Джеки повернулась к Эйдриану. Он стоял, привалившись к верстаку, скрестив ноги, обутые в обшарпанные сбитые мотоциклетные ботинки.

— Вот как?

Эйдриан игриво повел бровями.

— Я приехал, чтобы сделать тебе одно предложение. Хоть Джеки и рассмеялась ему в лицо, сердце ее неистово забилось.

— Даже не пытайся умаслить меня. Нам обоим известно, что я не в твоем вкусе.

Добродушный смешок Эйдриана привел ее в волнение.

— А кто, как ты выразилась, «в моем вкусе»?

— Высокие пляжные красотки-блондинки с фигурами куклы Барби.

— Это все наносное, радость моя. Что же касается индивидуальности и ума, то там ловить нечего.

Вывести его из себя было невозможно. Но ведь это не новость. Джеки должна была помнить об этом из опыта их непродолжительного общения год назад, когда Эйдриан с двумя своими сестрами зафрахтовал ее корабль, двухсотлетнюю балтиморскую шхуну, для ежегодного «Бала пиратов». Само же мероприятие проводилось в их частных владениях на Жемчужном острове возле Галвестона, в гостинице типа «постель и завтрак». Тогда несколько дней «Пиратское счастье» стояло на якоре в тамошней бухте. Эйдриан беззастенчиво заигрывал с Джеки. Правда, она его ухаживания не принимала всерьез — этот мужчина просто любил пофлиртовать.

— А теперь насчет ужина… — проговорил он.

— Если ты не понял, то повторяю еще раз: «Нет». — Джеки залпом выпила воду и смяла стаканчик.

— Я подумал, что где-нибудь, в тихом местечке…

— Я никуда с тобой не пойду.

— …где мы могли бы спокойно обсудить то, что мы с сестрами готовы предложить тебе в обмен на твою помощь.

— Нет.

— Или… я мог бы сделать тебе предложение прямо здесь. — Эйдриан наклонился к Джеки, и она ощутила его запах. Пахло от него тоже приятно — мылом, солнцем и свежим морским бризом. Эйдриан задержался взглядом на ее губах, затем посмотрел ей в глаза. — Хотя, по-моему, мы оба чувствовали бы себя гораздо удобнее за бутылкой хорошего вина и перед блюдом с морепродуктами.

Джеки негодующе покачала головой:

— Ты понимаешь, когда тебе говорят «нет»?

— Честно? — Эйдриан выгнул бровь. — Не уверен. Мне редко приходится слышать это слово.

— Оно и видно. — Джеки, прищурившись, подумала, что хорошо бы взвалить его на плечо, вынести на пирс бухты Корпус-Кристи и скинуть в море, но, принимая во внимание габариты Эйдриана, осуществить подобный маневр ей вряд ли бы удалось. — Ладно, черт с тобой. Я согласна на ужин. Хочешь потратить деньги и время впустую — дело твое.

— Отлично! — Глаза Эйдриана радостно заблестели. — Как насчет «У причала»? В то время, когда еще не поздно любоваться закатом. Или ты предпочитаешь другое место?

— Нет, «У причала» годится. — Сказать правду, место просто идеальное. Близко к дому, а это удобно, если вдруг Эйдриан станет слишком навязчив и ей придется его оставить.

— Заскочу за тобой около шести, — сказал Эйдриан. — Ты, как я понимаю, по-прежнему живешь на борту шхуны?

— Да.

— Ну, тогда до вечера. — Махнув на прощание рукой первому помощнику, Эйдриан снова шагнул в ослепительный свет. Джеки смотрела ему вслед, наблюдая, как он петляет между туристами, продвигаясь к своему «харлею», припаркованному в конце пристани. Там Эйдриан накинул на себя черную кожаную куртку, но застегивать ее не стал: и без того жарко. Движением, от которого у Джеки замерло сердце, он перекинул ногу через седло мотоцикла и завел мотор. Несколько поворотов руки — и машина взревела. Мотоцикл сорвался с места и вырулил на заполненное транспортом четырехполосное шоссе, протянувшееся вдоль берега.

Джеки изумленно покачала головой. Эйдриан проявил настойчивость, и она не устояла, дала слабину. Он был великолепен. Видно, феи, колдовавшие над его генами, вздумали пошалить, создавая Эйдриана Синклера, иначе никогда бы не выпустилив мир на погибель женскому роду такой совершенный образчик мужской сексапильности.

— Не хочешь объяснить, что происходит? — спросил Тай с верстака.

Джеки подняла голову.

— Эйдриан с сестрами возжелали заняться поиском сокровищ.

— А-а… — понимающе протянул Тай. — Их влечет пропавшее сокровище Лафита[1]. Хорошо, что тебя просьбами о помощи в его поисках не донимают другие, ведь всем известно, чтосокровище затонуло вместе со шхуной твоего прапрадеда.

— В данном случае в сюжете старой сказки наметился новый поворот. — Джеки, вернувшись к верстаку, снова уселась на него верхом, взяла иглу и продолжила латать парус. — Синклеры не забивают себе головы пустыми фантазиями о затонувших сундуках с золотом, они хотят отправиться на поиски настоящего, подлинного «сокровища».

— Не такие уж и пустые эти фантазии. — Тай, театральным жестом рассекая воздух, взмахнул своей большой мозолистой рукой. — Многие богатеи оставили кое-что после себя на морском дне. Испанские дублоны, драгоценные камни, разные ценные вещицы, за которые можно немало выручить, если продать их кому надо. Или ты позабыла, какое приятное волнение охватывает, когда находишь затонувшее добро?

Джеки упрямо посмотрела на Тая.

— Ты забыл наш уговор? Больше никакой охоты за сокровищами. Никогда.

— Да я так. — Его темные глаза заблестели. — Просто вспомнил старые добрые времена и девчушку, любившую нырять за старинными монетами и золотыми колечками.

Эти слова пробудили в Джеки сладко-горькие воспоминания о прошлом. Каким интересным и увлекательным казался ей мир в те времена, когда приключения следовали одно за другим.

— Я уже не девочка.

— Да. И что касается поиска затонувших сокровищ, ты превзошла своего отца, а ведь многие и по сей день считают, чтоему в этом деле не было равных.

— И что в том хорошего? Каждый заработанный нами на погружениях грош он тратил на погоню за еще более ценным трофеем. — Джеки воткнула иголку в парусину. — С легендами и мечтами у меня покончено.

— С легендами — да. А вот помечтать никогда не вредно.

— Меня и реальность вполне устраивает.

— Ну, как скажешь. — Тай, снова принявшись за шитье, чуть слышно затянул старинную морскую песенку о сокровищах, погребенных на дне глубокого синего моря.

Джеки закатила глаза, однако тоже начала подпевать, и вскоре песня зазвучала увереннее и громче.

В шесть вечера Эйдриан позвонил в старомодный звонок, приделанный к деревянной дощечке с выведенным на ней золотыми буквами именем корабля Джеки. Он рассудил, что звонок — подходящий способ заявить о себе, поскольку высокие ворота из рабицы закрывали подход к трапу.

Звонок стих, а Эйдриан продолжал стоять, от нечего делать разглядывая деревянное судно. Даже неподвижная, находившаяся на приколе балтиморская шхуна с тремя мачтами, вздымающимися высоко в открытое небо, нашептывала о приключениях в открытом море. Под утлегарем изгибалась филигранно вырезанная со всеми мельчайшими подробностями наяда, а бак и квартердек окаймляли красно-белые поручни.

На верхней палубе появилась Джеки, заставив Эйдриана вытянуться по стойке смирно. Что-то в этой женщине волновало его всякий раз, как он ее видел. Жаль, что предложение, которое он пришел ей сделать, носило сугубо деловой характер. Если она даст свое согласие, то как-никак станет партнером по бизнесу, а потому все остальное, что ему хотелось бы ей предложить, станет немыслимым.

Джеки подошла к трапу и, остановившись, взглянула на свои черные часы для подводного плавания.

— Ты пунктуален.

— Ты тоже не опаздываешь. — Эйдриан улыбнулся.

— Тебя это, кажется, удивляет.

— Я изумлен: у меня две сестры.

Джеки, в бледно-желтой хлопчатобумажной рубашке и брюках цвета хаки, спустилась по трапу. Нежный цвет рубашки красиво оттенял ее золотистую, покрытую загаром кожу и карие глаза. Выйдя за ворота, она повернулась, чтобы их запереть, а Эйдриан посмотрел на ее волосы. Год назад у нее была толстая каштановая коса, змеившаяся по спине. Теперь Джеки коротко постриглась — очень коротко.

— Красивая прическа, — похвалил Эйдриан. Джеки застенчиво подняла руку и пригладила волосы.

— Да, такое случается, когда какой-нибудь чересчур усердный парикмахер услышит от тебя, что ты устала возиться с длинными волосами. Чик! — и готово: косы нет.

— Я хотел сказать, что мне так нравится. — Эйдриан вскинул голову. — Эта прическа выгодно подчеркивает твои глаза. — Как, впрочем, и остальные экзотические черты ее лица. Об этих густых черных бровях над кошачьими карими глазами, высоких скулах и полных губах Эйдриан фантазировал не один месяц. — Есть хочешь? — спросил он.

— Очень.

— Я тоже. Как всегда, — прибавил он игривым тоном заправского соблазнителя, надеясь получить в ответ одну из тех ее дерзких, остроумных реплик, которые обычно так его веселили.

Большинство мужчин скорее всего сочли бы его сумасшедшим из-за того, что он предпочел словесную схватку с Джеки безропотному подчинению стелющихся перед ним женщин. Никогда ни одна женщина до Джеки не отказывала ему. И этот новый опыт он находил… увлекательным. Это давало ему свободу. Заигрывая с Джеки, Эйдриан мог позволить себе немного лишнего, при этом не опасаясь, что ненароком подаст необоснованную надежду на свадебные колокола.

Пока они шли к ресторану в конце пирса, в Джеки чувствовалось какое-то внутреннее напряжение, словно его присутствие ее смущало.

— Так ты поэтому стал поваром? Из-за своего аппетита?

— Шеф-поваром, — поправил Эйдриан. — Но в целом, ты права, мой аппетит, наверное, сыграл определенную роль в моем выборе. Тетушка, что нас воспитала, работала до ночи, и нам, чтобы не питаться одними полуфабрикатами, приходилось все время что-нибудь изобретать.

— Она была официанткой или что-то в этом роде?

— Нет… — Эйдриан улыбнулся и, представив свою тетку в качестве чьей-то обслуги, подавил смешок. — Она актриса. Несравненная Вивиан. Последние несколько лет — звезда Бродвея, но тогда работала в Хьюстоне. Это была жертва, на которую она пошла ради нас. Я, в свою очередь, помогал тем, что ухаживал за своей престарелой бабушкой и двумя младшими сестрами, одновременно осваиваясь на кухне. Поскольку мне всегда нравилось баловать себя, я решил, что, даже стряпая, можно расслабиться и получить максимум удовольствия. — Эйдриан вложил в свои слова столько двусмысленности, что это заставило Джеки поднять на него глаза. — А ты?

— Когда мне хочется есть, я, как правило, хватаю то, что побыстрее и попроще готовить.

— Побыстрее и попроще? М-м… Пожалуй, меня можно на это подбить.

Джеки остановилась и посмотрела ему в лицо. В ее стриженых волосах играл ветер, за спиной звучал шум прибоя.

— Слушай, как бы мне ни нравились твои двусмысленные шуточки, давай внесем ясность: мы с тобой не на свидании. Мы идем в ресторан, где я за ужином намерена втолковать тебе, чтобы ты не рассчитывал на мою помощь.

— А я думал, мы идем в ресторан, потому что за ужином я хотел тебе кое-что предложить.

Джеки развернулась, собираясь вернуться на корабль, но Эйдриан поймал ее за локоть.

— Прости, ты права. — Он попытался изобразить робость и смирение. — Раз уж это действительно деловой ужин, я постараюсь вести себя прилично.

Прежде чем кивнуть, Джеки пристально посмотрела в его лицо.

— Хотя, не будь этот ужин деловым, я был бы вынужден просить тебя… Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя потрясающий рот?

Джеки удивленно вскинула голову.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что сказал.

— Глупости! — Джеки, вспыхнув, расхохоталась. Да-да, Джеки Тейлор умела краснеть, представьте себе. — Ничего особенного в нем нет, рот как рот. Просто большой.

Эйдриан подступил к ней поближе, заполнив собой все пространство.

— Твой рот — произведение искусства. Не могу вообразить себе мужчину, который, посмотрев на твои губы, не захотел бы попробовать их на вкус.

Джеки стрельнула на Эйдриана глазами, но румянец на ее щеках говорил о том, что она скорее довольна услышанным, чем разгневана.

— И это, по-твоему, «вести себя прилично»?

— «Вести себя прилично» для меня новое понятие. Мне может потребоваться какое-то время, чтобы освоиться с ним. Так что придется тебе набраться терпения. — Эйдриан мягко потянул Джеки за руку и, когда она подчинилась, зашагав с ним в ногу, улыбнулся. — Так о чем это мы говорили? Ах да! Вспомнил. О еде. — Он искоса взглянул на Джеки. — Это мое второе большое удовольствие в жизни.

Джеки закатила глаза, но на наживку не клюнула. Он мужчина, а потому она, даже не спрашивая об этом, знала, что у него в жизни на первом месте.

Они подошли к ресторану, Эйдриан придержал перед Джеки дверь, и она вошла в помещение, где на потрескавшихся деревянных панелях висели рыболовные сети и спасательные круги.

Невероятно бойкая официантка глянула на новоприбывших посетителей с бамбукового возвышения.

— Здравствуйте! — бодро приветствовала их она, поначалу не разглядев, кто пришел. Но когда увидела Эйдриана поближе, то так и застыла с открытым ртом.

— Ужин на двоих, — сказал Эйдриан, который, казалось, не замечал, как девушка во все глаза на него пялится. Джеки не осуждала ее за это. В голубой рубашке с расстегнутым воротом, распахнутом сером жилете и синих брюках, он выглядел потрясающе.

— На двоих. Да, конечно. — Бойкая девушка схватила меню. — Будьте добры… следуйте за мной.

Они отправились за официанткой, Джеки замыкала шествие. Несколько человек из местных, собравшись возле барной стойки посреди зала, обменивались разными «охотничьими» историями, но отдельно стоящие столы и кабинки оставались пусты.

— Наверное, лучше вам самим выбрать себе столик по вкусу. — Официантка одарила Эйдриана улыбкой.

— Можно тот, что в углу? Откуда открывается потрясающий вид?

— О! Хороший выбор. — Бойкая девушка восхищенно вздохнула, точно Эйдриан только что во всеуслышание объявил об открытом им лекарстве против рака.

Они уселись за стол, и официантка вручила каждому по меню.

— Сегодня вас будет обслуживать Сэнди. Могу я что-нибудь вам предложить, пока вы ждете? Может быть, воды? Или вина?

«Мое тело», — ответила за нее про себя Джеки, прочитав в глазах девушки призыв.

— Пожалуй, воды. Благодарю вас. — Эйдриан улыбнулся, и девушка, которая от его улыбки едва не растаяла, поспешила прочь.

Джеки повернула к Эйдриану голову.

— Можно полюбопытствовать?

— Разумеется. — Он небрежно раскрыл меню.

— Ты делаешь это намеренно или у тебя так само собой выходит? Ну, вроде как дыхание?

— Ты о чем? — Эйдриан непонимающе сдвинул брови. Джеки подавила в себе искушение ударить его по голове.

— Доводишь женщин до обморочного состояния.

На какое-то время Эйдриан растерялся, но затем на его лице отразилось веселье, в уголках глаз собрались морщинки, на щеках проступили ямочки.

— Ревнуешь? — спросил он.

— Размечтался! — Джеки открыла свое меню. Женщина, которая настолько глупа, чтобы влюбиться в такого мужчину, как Эйдриан, заслуживает того, чтобы ей разбили сердце. Такая женщина должна быть готова, что мужчина будет принадлежать не только ей, а Джеки была не из таких.

Наконец подошла официантка Сэнди — деловая, серьезная женщина, которая, слава Богу, обошлась без кокетливых, томных взглядов, — и приняла их заказ.

— Итак. — Джеки сложила руки на столе. — Давай перейдем к делу.

— Нет уж. Еще даже еду не принесли. Сперва поедим, побеседуем, полюбуемся закатом и только потом обсудим мое предложение.

— Если ты хочешь предложить мне долю от спасенного имущества, то не трать даром слов. Я не дура. В Техасе законом не предусмотрено право на удержание спасенного имущества, а потому, как только вы с сестрами привлечете к делу Техасскую историческую комиссию, со своими намерениями завладеть всем, что имеется на том корабле, можете распрощаться. А если вы собираетесь отправиться за сокровищами Лафита, то вы, должно быть, это уже сделали.

— Ты что, смеешься? — Эйдриан сдвинул брови. — Во-первых, это было бы противозаконно, а во-вторых, груз судна погребен под слоем ила, нанесенного ураганом тысяча девятисотого года. Представляешь, во сколько обошлись бы подъемные работы?

— Очень хорошо себе представляю, именно это меня и смущает. Отчего вдруг все так загорелись поисками бесценных сокровищ? Я объяснила тому писателю…

— Скотту Лоренсу, — подсказал Эйдриан имя известного автора приключенческих романов, который звонил Джеки несколько месяцев назад, заявив, будто собирает материал для своей новой книги.

— Он самый. Так вот я объяснила ему, что так называемое сокровище не что иное, как изготовленная из рога пороховница. Это не золото. Не драгоценные камни. Это примитивная пороховница, которую мои предки шутки ради окрестили «сокровищем Лафита». Так из-за чего сыр-бор?

— А вот и еду принесли. — Эйдриан улыбнулся официантке, которая принесла закуску — креветки и бутылку вина.

Он стал пробовать вино, а Джеки, пока совершался этот ритуал, нетерпеливо барабанила пальцами по столу. Когда женщина удалилась, Эйдриан снова повернулся к Джеки.

— Как ты себя чувствуешь в роли хозяйки чартерного судна?

Джеки прищурилась, гадая, когда же он ответит на ее вопрос. Но, поскольку говорить о сокровищах Лафита она очень не любила, то была не против сменить тему.

— Работы невпроворот, бывает, страшно надоедают туристы, а заработанного едва хватает на покрытие расходов.

— Беда, да и только, верно? — Эйдриан со знанием дела улыбнулся, словно видел Джеки насквозь: ее корабль для нее — все, и она будет до последнего сражаться, стремясь удержать свой бизнес на плаву, вот только сражение это она пока что проигрывает.

— А ты? — Джеки обмакнула креветку в соус. — Тебе нравится роль хозяина гостиницы?

— По большей части да. — Эйдриан отправил креветку в соусе в рот и поморщился. — Соус безвкусный. Не возражаешь, если я немножко его усовершенствую? — Дождавшись от Джеки согласия, выразившегося кивком, он тщательно рассмотрел все имеющиеся на столе приправы. — Само собой, вскакивать каждый божий день ни свет ни заря, не зная выходных, чтобы готовить завтрак постояльцам, — не самое большое удовольствие, однако готовить где-нибудь на чужой кухне мне совсем не хочется. — Эйдриан взял в рот еще одну креветку. — М-м, уже лучше. Попробуй-ка. — Он окунул креветку в соус и поднес ее ко рту Джеки.

Та, настороженно сдвинув брови, отпрянула.

— Ну же… — подзадоривал ее Эйдриан.

Джеки слегка сощурила глаза, а затем открыла рот и взяла креветку. Кончики пальцев Эйдриана слегка задели ее губы, и от этого прикосновения по ее телу разлилось тепло, приправленное острым привкусом соуса.

— Вкусно, правда?

Джеки кивнула, пытаясь сосредоточиться на еде, а не на мыслях о том, каков на вкус сам Эйдриан.

— А кто готовит, если ты куда-нибудь уезжаешь?

— Сестры, Рори и Элли. Неумехами на кухне их, конечно, не назовешь, но до меня им далеко.

— Ты смотри не очень-то задавайся. — Джеки махнула в его сторону креветкой. — А то, не ровен час, лопнешь от важности.

— Не лопну, я всегда был о себе высокого мнения. — Джеки покачала головой, думая, что обаянию Эйдриана было бы гораздо проще противостоять, если бы он относился к себе посерьезнее. Но сейчас его ироничное отношение к себе и легкая, непринужденная манера держаться действовали на нее успокаивающе, так же как и вино. Подали окуня и пасту в сливочном соусе. Разговор продолжался. К тому времени, когда Джеки с Эйдрианом закончили ужин, в ресторане уже появились кое-какие посетители. Зажглись свечи, сообщавшие деревенскому декору заведения легкий романтический флер. За окнами сгустились сумерки, лишь гребешки волн белели в свете, падавшем с пирса.

Джеки блаженно откинулась на спинку стула. Официантка, собрав со стола тарелки, поинтересовалась, не желают ли они десерт. Джеки отказалась, а Эйдриан заказал себе мороженое и два капуччино. Затем, взяв свой бокал, он, как и Джеки, откинулся назад и слегка развернулся к ней. У Джеки возникло какое-то странное ощущение близости, словно они отдыхали где-то в уединении, а не сидели за столом в зале наполовину заполненного ресторана.

Эйдриан посмотрел на вино в бокале.

— Что тебе известно о пороховнице?

Вопрос заставил Джеки очнуться. За последний час она успела почти забыть, зачем Эйдриан пригласил ее на ужин.

— Ну что ты на меня так ощетинилась? — протянул он лениво. — Я просто хочу выяснить, все ли ты знаешь.

Джеки скрестила на груди руки.

— Я знаю, что пороховница некогда принадлежала Жану Лафиту. Тот, прежде чем отплыть в Южную Америку, подарил ее моему предку, деду Джека Кингсли. Несколько пиратов, следовавших за Лафитом из Нового Орлеана до Галвестона, решили остаться в Техасе и начать новую жизнь. Одним из них был дед Джека. Лафит торжественно преподнес пороховницу в дар Реджиналду Кингсли в память об их совместных приключениях. Поскольку Лафит любил упоминать о пороховнице как о своей «самой драгоценной вещи», в нашей семье ее в шутку прозвали «сокровищем Лафита». К сожалению, шутка уже давно перестала быть шуткой.

— А тебе известно, почему Лафит так называл пороховницу?

— Нет. Мне известно только то, что каждый охотник за сокровищами мнит, будто где-то на дне моря покоится сундук с золотом. Я, будучи потомком Кингсли, знаю это место. Вот только никакого сундука с золотом там нет. Его попросту не существует.

— А что, если… — Эйдриан посмотрел Джеки прямо в глаза. — Я говорил тебе, что пороховница дороже золота?