Не сотвори себе кумира

Полдень. Москва плавится от небывалой жары, стоящей этим летом. Сотрудникам небольшого частного издательства, где трудилась Катя, вовсе не хотелось выходить из прохладного помещения. В здании, которое занимало издательство, усердно, на полную мощность с утра работали современные устройства климат-контроля, благодаря чему атмосфера офиса была очень комфортна. Обычно, в обед весь «офисный планктон» стремился поскорее занять уютные места в кафе «Золушка», которое было расположено как раз напротив, через дорогу от издательства.

По рассказам «ветеранов» фирмы (состоящих в штате издательства с самого начала образования компании) это кафе раньше было просто забегаловкой. Но в один прекрасный день все поменялось, именно, как в сказке про Золушку. Сестра владельца кафе вышла замуж за итальянца, а он совершенно, случайно, оказался прекрасным поваром. Этот повар-итальянец уехал из своей солнечной Италии, перебрался в Москву и стал работать в захудалом кафе «Золушка». С тех пор кафе из «Золушки» превратилось в прекрасную инфанту (хотя, по-прежнему, над входом висела старая вывеска).

Благодаря искусному повару, кафе теперь дотягивало просто до уровня ресторана: появилась настоящая итальянская кухня, совсем не отличить от той, что москвичи раньше отведывали только на отдыхе в самой Италии. Но особенно притягательным для посетителей являлось редкое в наши дни обстоятельство: хозяину кафе, несмотря на явно возросший уровень своего заведения, как-то удалось сохранить приемлемые цены.

Однако, сегодня все было иначе: никто не решался переходить на другую сторону проспекта, где в облюбованной кафешке их ждали – суп Минестроне, равиоли, ризотто, лазанья, спагетти, пицца и еще много чего. То ли у сотрудников пропал аппетит от жары, то ли они боялись расплавиться на жарком июльском солнце, перебегая через дорогу. Зато, обычно пустующая маленькая кофейня на первом этаже офисного здания была забита под завязку. Все посетители, вместо привычного уже итальянского обеда, пили кофе с мороженым, а также с жалостью и сочувствием из окон взирали на одиноких прохожих, рискнувших окунуться в испарения от плавящегося асфальта. Все с удовлетворением отмечали, что сегодня не нашлось ни одного смельчака, который бы рискнул выйти в обеденное время из издательства.

И тут вдруг тяжелая входная дверь хлопнула, и из здания решительной походкой вышла новая сотрудница Воронина Катя, и направилась к своей машине.

– Господи, куда ее понесла нелегкая в такое пекло? Сейчас время сиесты, все дела можно отложить, странная какая-то эта Воронина – послышались удивленные голоса в кофейне.

Катя, между тем, проветрила машину, раскалившуюся на солнце, включила кондиционер на полную катушку, и сев в машину, медленно начала движение. Набирая постепенно скорость, Катя стала рассуждать:

– Чудно и нелепо звучат жалобы москвичей, что они просто изнемогают от ужасной жары в тридцать градусов, и сбегают от этой самой жары на отдых в Тунис, где в летнее время температура в тени не опускается меньше сорока пяти градусов. Правда, в Тунисе есть Средиземное море, но оно теплое, как парное молоко, поэтому освежиться в нем невозможно.

Катя один раз поддалась на уговоры Дениса (бывшего мужа) – поехала спасаться в Тунис от московской жары и, что называется, «прокляла тот день», когда согласилась на эту авантюру. Она практически не выходила из отеля, а купаться в бассейне (как это делали все отдыхающие, в том числе и ее бывший муж) ей вовсе не хотелось. «Бывший» же нашел для себя на экзотическом курорте кучу увлекательных занятий, особенно ему понравился гольф (он нанял тренера и с энтузиазмом обучался причудливой «буржуазной» игре). Когда заходило солнце, поля для гольфа специально освещались, и среди отдыхающих эта забава пользовалась большим успехом. В результате они уехали с курорта с совершенно противоположными впечатлениями – Денис был в восторге, Катя же была в трансе от такого отдыха, и, приехав в Москву, отправилась за рекреацией от Туниса на дачу.

На даче Катя буквально за пару дней восстановила утраченное на курорте душевное равновесие, любуясь строгой и величественной красотой нашей природы, может быть, не очень яркой и экзотической, но такой родной, радующей глаз, и дающей тень в любую жару. Катя бегала купаться на речку, несмотря на предупреждение мужа о грозящих опасностях. Муж утверждал, что речка очень загрязнена, мол, там местные экологи (именующие себя на современный лад «зелеными») нашли множество всяких бактерий. Но, Катя про себя решила:

– В речке бактерий гораздо меньше, чем в переполненных бассейнах Туниса, в которых, «как сельди в бочке», кишели озверевшие от жары туристы.

Тогда же, отдыхая на даче, Катя впервые задумалась о том, что они с Денисом смотрят совершенно в противоположных направлениях. Начав размышлять о семейной жизни, ее, вдруг, как молния, озарила догадка, что она живет с мужчиной, у которого своя, абсолютно чуждая ей жизненная концепция. Они с Денисом живут, как бы в параллельных мирах, муж никогда не интересуется тем, о чем она мечтает, чего бы ей хотелось. Он считает, что материальный достаток, которым жена окружена, и есть – счастье. И Катя горестно подвела итог:

– Любовь прошла, а, может быть, это была вовсе не любовь.

Действительно, они поженились еще на втором курсе МГИМО. Тогда Катя впервые почувствовала влечение к мужчине, ее волновали прикосновения Дениса, его поцелуи увлекали ее в неизведанную пучину чувств, бушевавших в ней. Сейчас Катя полагала, что, окажись на месте Дениса какое-нибудь другое сильное мужское тело, которое бы также настойчиво добивалось ее внимания, результат был бы тот же. А тогда Катя приняла за любовь нормальные природные инстинкты, то, что ее волнуют любые тактильные контакты с Денисом. Для неопытной, но уже вполне созревшей девушки, это была здоровая реакция молодого тела, требующего продолжения рода, а вовсе не факт того, что вот – и пришла настоящая любовь.

Но неправильный выбор спутника жизни заставил Катю в корне поменять свои привычки, и из энергичной любознательной девушки она превратилась в вялое комнатное растение. Правда, чтобы окончательно осознать это, и решиться на развод, понадобилось целых восемь лет (долго, однако, она шла к такому простому выходу). Катя еще некоторое время колебалась, но, в конце концов, приняла твердое решение изменить свою жизнь, попробовать устроить ее по своему разумению.

Три месяца назад Катя, наконец, поговорила с Денисом, сказала, что хочет получить развод. Объяснила ему, что она так дальше не может, ей кажется, что жизнь идет мимо нее, а она будто находится на обочине и видит, как мимо пролетают поезда, забитые счастливыми парами с озорными маленькими детишками, у них озабоченные лица, потому что много дел, много идей, много трудностей.

Денис, конечно, был просто ошарашен, но и немудрено, ведь жена ни разу раньше ни на что не жаловалась, никогда не устраивала сцен – ему казалось, что Катя всем довольна. На красивом ухоженном лице Дениса так и читалось:

– Ну, что ей еще надо? Живет, как у Христа за пазухой, ну, чего ей не хватает? Просто вздор какой-то, все бегут от трудностей, а она о них мечтает.

Но, поскольку он был застигнут врасплох таким неожиданным поворотом событий, то не мог сразу сориентироваться, найти нужных слов, поэтому некоторое время безмолвно и оторопело смотрел на «восставшую» жену. Катя же в наступившей неловкой паузе спокойно ждала, когда Денис придет в себя и спокойно размышляла:

– Надо же, за восемь лет он так меня и не узнал, не понял, что я катастрофически не переношу всякие выяснения отношений, мне их хватило в моей семье. Мама постоянно что-то предъявляла папе, папа отвечал, и так они всю жизнь грызлись, как кошка с собакой. Мне казалось, какая уж тут любовь, просто живут вместе по привычке, а, может быть, из-за меня и брата не разрушают семью. Все изменилось, когда папа тяжело заболел – мама из ворчливой, вечно всем недовольной супруги, вдруг преобразилась в кроткую, заботливую сиделку. Папа болел долго и очень мучительно, мама же безропотно, всегда с веселым настроением ухаживала за ним, постоянно находила ласковые слова утешения. Правда, по ночам я видела, как в кухне мама горько плакала, чувствуя, что скоро им придется расстаться. Тогда я поняла, что, на самом деле, мама с папой очень любили друг друга, а их постоянные перебранки, когда оба были здоровы, это – просто странный такой стиль жизни.

– Но тем не менее, моя детская психика отвергла раз и навсегда всякие препирательства с кем бы-то ни было, предпочитая недовольство не высказывать вслух. В общем, революционерки из меня не получилось. А духовной связи, когда люди понимают состояние другого близкого человека без слов, у нас с мужем не было. – «Обидно, да?»

Катя так задумалась, что вздрогнула, услышав голос Дениса. Он, наконец, пришел в себя от неожиданной новости, и начал говорить торопливо, каким-то чужим голосом.

– Катюша, надо к такому радикальному шагу подойти серьезно, мне, кажется, это – необдуманное решение. Я понимаю, быть может, ты заскучала, но, ведь, ты все время чем-то занимаешься, то у тебя бассейн, то фитнес, то салон красоты, то ты навещаешь маму, то встречаешься с подружками. А сколько сил ты потратила на строительство дачи, сама занималась дизайном, сама закупала материалы, даже с рабочими сама ухитрилась установить деловой контакт.

Немного успокоившись, думая, что сейчас все наладится, Денис продолжал:

– Но, в конце концов, можно устроить тебя на работу, конечно, не по специальности, которую ты в МГИМО получила, ты, ведь, училась на кафедре международной журналистики. Но, пойми: без опыта, четыре года после университета ты не работала, поэтому найти достойное место даже со связями будет трудно. Можно, конечно, попробовать с помощью твоей мамы устроиться на кафедру в МГИМО, она, ведь, по-прежнему преподает там, но, если не получится – не беда. Прикинь, я – выпускник факультета международных отношений, тоже не дипломатом работаю, а занимаюсь прозаическим ритейлом. Самое главное, понял, что в бизнесе я гораздо лучше смог реализовать свои возможности.

Денис уже полностью справился с волнением, ему показалось, что Катя внимательно слушает, правильно воспринимая его аргументацию. Голос Дениса обрел свой обычный бархатный тембр, и он продолжал, убеждать взбунтовавшуюся жену:

– Мне хватило одного года в Африке, ты же помнишь, какую я там болезнь подхватил, еле вылечили в Москве, осложнения теперь на всю жизнь. Катюша, скажи, ты хочешь уйти из-за того, что у меня теперь не может быть детей? Если так, теперь существует масса современных технологий: мы можем сделать ЭКО, подобрать донора, если не хочешь так, можно взять ребенка из детского дома.

Катя тогда поняла, что хотя ей трудно давался этот разговор, ничего не поделаешь, придется объясняться со всей откровенностью. И она прекрасно помнит, как, собравшись с духом, решила довести задуманное до конца. Она до сих пор почти дословно помнит свою пламенную речь:

– Денис, если бы у нас с тобой была настоящая семья, конечно, вопрос с детьми мы бы решили, дело не в детях, а в том, что мы каждый живем своей жизнью, идем, как бы параллельными курсами. Видишь, для тебя явилось откровением, что я не удовлетворена своей жизнью. Тебе кажется, что мне нравится ходить к косметологу, в бассейн, в тренажерный зал. Но, представь себе, я это делаю, чтобы как-то занять свободное время, а вовсе не потому, что мне это доставляет удовольствие. Прикинь, я очень жалею, что не осталась в аспирантуре МГИМО после окончания университета.

Катя выдержала небольшую паузу, набрала побольше воздуха в легкие и стала объяснять Денису то, что не мешало бы ему узнать чуть раньше, кажется, за восемь лет совместной жизни на это было время:

– Мои родители всю жизнь преподавали в МГИМО, после окончания школы у меня фактически не было выбора, я поступила туда, потому что они очень хотели этого. Сама же я хотела стать артисткой, ты, наверно, и не знаешь, что в школьном драмкружке я была звездой местного масштаба, руководительница кружка говорила, что у меня талант. Но я подчинилась воле родителей, правда, потом не жалела, втянулась, мне нравилось учится, в аспирантуре меня оставляли с перспективой преподавать в этом вузе, как мои родители.

Во время своего монолога Катя наблюдала за Денисом, ей показалось, что он не очень понимает, зачем она ударилась так глубоко в историю, но все же продолжала:

– Когда ты уехал в Африку, а я осталась в аспирантуре, меня неоднократно посылали проводить семинары среди студентов, мне, что и самой было удивительно, очень понравилось это. Я почувствовала тягу к педагогической деятельности, мне доставляло удовольствие общаться со студентами, отвечать на их вопросы с подвохом, казалось, они хотят меня подловить. Я это воспринимала, как своего рода соревнование, специально готовилась, и мне удалось наладить с ними очень хороший контакт. Вот тогда, (правда, это было совсем недолго) мне было очень интересно жить, я каждое утро вставала с радостью и ждала, «что день грядущий мне готовит».

–А, что было потом, Денис, ты прекрасно помнишь. Случилось это несчастье – ты подхватил в Африке ужасную заразу, а когда вернулся в Москву, тогда самое главное было – спасти тебя, поэтому я, конечно, не задумываясь, бросила аспирантуру. Затем, слава богу, ты поправился, и на семейном совете было решено, что ты продолжишь дело своего отца, поменяв дипломатическое поприще на бизнес. Оказалось, что это занятие пришлось тебе по вкусу гораздо больше, чем быть вторым секретарем в посольстве Судана.

Катя на мгновение сделала паузу, с грустью вспоминая, как ее судьбу решили на том же семейном совете, а она из-за своей дурацкой привычки – «не спорить», вынуждена была согласиться. Затем продолжила:

– Чего хочу я, никто не спрашивал, и я, зачем-то, опять поддалась на уговоры тебя, мамы, твоего отца и стала (как это противно называется) – «домохозяйкой». Представляешь, домохозяйка в двадцать три года, по большому счету, я превратила свою жизнь просто в существование: прошел день, и ладно. Сейчас мне двадцать семь, скоро будет двадцать восемь, видишь, мне понадобилось целых четыре года, которые прошли после окончания университета, чтобы осознать, что дальше я так не могу, и решиться, на непростой разговор с тобой.

Катя ехала в следственный комитет, к майору с фамилией – Пронин. Когда он так представился, Катя подумала, что он шутит, ведь это – фамилия известного сыщика-милиционера из серии детективных романов какого-то советского писателя. Еще о майоре Пронине, так же как о Василии Ивановиче и Петьке, есть целая серия анекдотов. И Катя наивно спросила:

– Я и не предполагала, что в современной полиции служат шутники, как ваше настоящая фамилия товарищ майор?

– Я же вам сказал – Пронин Иван Николаевич, я – полная тезка упомянутого вами литературного персонажа. Вот вам моя визитка, там телефон и адрес следственного комитета нашего отдела полиции. Прошу завтра днем приехать и подробно рассказать, что вы видели, подумайте, может быть, вы заметили, что-то необычное, что привлекло ваше внимание. Вы и еще молодой мужчина, оказавшийся рядом, очень ценные свидетели, преступление было совершено буквально у вас на глазах.

Странно, но на пути в следственный комитет Кате вовсе не хотелось вспоминать вчерашний день, да и что она может рассказать, как ценный свидетель, она не понимала, потому что просто гуляла по скверу в ожидании техпомощи для своего автомобиля.

Катя в тридцатиградусную жару ехала в своей машине в следственный комитет, и почему-то все ее мысли были, не о том, что она будет говорить следователю, а все время возвращались к судьбоносному разговору трехмесячной давности, воспоминания о котором нахлынули на нее, даже непонято, в связи с чем. О том, что она сделала, Катя ни разу не пожалела, наоборот, казалось, зажила нормальной человеческой жизнью с проблемами, с переживаниями. Может быть, ей скоро это надоест, и она, как все окружающие, начнет жаловаться, что много проблем и неприятностей, которых она раньше начисто была лишена, а пока Катя кайфовала от их наличия.

Вот, например, вчера сломалась машина по пути на работу, и Катя с гордостью вспоминала, как сама, совершенно самостоятельно вызвала техпомощь, телефон которой нашла в интернете (а раньше она в такой ситуации звонила Денису – и он мгновенно решал проблему, она даже не знала как). Правда, вчера же, пока ждала техпомощь, гуляя в скверике, что рядом с дорогой, Катя ухитрилась оказаться свидетельницей преступления, вот теперь ехала в следственный комитет, рассказывать, что она видела.

И вместо того, чтобы сосредоточиться на цели визита к следователю, Катин мозг упрямо возвращал ее к последнему разговору с Денисом. Она вспоминала, как Денис, по-видимому, решив, что ей не хватает романтики, пытаясь остановить ее, сулил просто золотые горы. Зачем ему это? Ведь, Катя прекрасно понимала, что и у Дениса нет никакой любви, просто она – удобный вариант для него: никогда не скандалит, ничего не требует, не замечает, как ему кажется, что у него есть любовница. Катя и сейчас в машине как будто слышит его голос:

– Катюша, может ты устала от однообразия? Давай, буквально завтра брошу все свои дела, махнем в романтическое путешествие, например, на Мальдивы. Представляешь, только ты, я и море, будем заниматься сексом круглые сутки, помнишь, как это было, когда мы только поженились, и отправились сразу после сдачи сессии как раз на Мальдивы. Вспомним, как говорится, молодость, а то ты меня последнее время не подпускаешь к себе.

Катя понимала, что для Дениса будет сильным ударом услышать ее ответ, но она уже не могла остановиться – надо было идти до конца:

– Денис, про какую такую любовь ты говоришь? Все, что было на втором курсе, я вспоминаю, как сон или просто наваждение, мы были совсем юные, неопытные. Мы столкнулись совершенно случайно, как две машины на дороге, попавшие в аварию. Мы не выбирали друг друга, либидо не дало нам времени присмотреться, понять, подходим ли мы для создания семьи. На дороге машины, мчащиеся на огромной скорости, не выбирают, с кем бы им хотелось столкнуться, им не хватает секунды, чтобы успеть увернуться. Просто «Лада» втюхивается в «Мерседес», и потом долгое время владельцы этих машин вместе расхлебывают последствия аварии.

– Денис, а насчет любви ты не преувеличивай, я прекрасно знаю, что у тебя есть любовница. Но, ты, ради бога, не подумай, что я сама за тобой следила. Просто нашлись доброжелатели, которые мне прислали письмо на WhatsApp с фотографиями. Именно поэтому, я с тобой прекратила близкие отношения, я категорически против секса втроем. Но, признаюсь, этот факт облегчил мне принятие окончательного решения. Я искренне рада, если ты нашел женщину, которая, возможно, окажется по-настоящему твоей второй половинкой, после нашего развода вы сможете узаконить ваши отношения.

На этом самом интересном месте Катины воспоминания были прерваны, потому что она как раз подъехала к следственному комитету. Катя достала визитку, и ей стало смешно:

– Надо же, майоры Пронины бывают в жизни, а не только в книжках и анекдотах, сказать кому, не поверят – и Катя расхохоталась, но тут же одернула себя за бестактность (на ее глазах убили девушку, а она веселится).

В это же самое полуденное время в другом районе изнывающей от жары Москвы Денис Воронин сидел в своем рабочем кабинете. Он с утра не мог понять, куда запропастилась его секретарша Ксения. Обычно, она все время была на связи. Мало того, что на работе по долгу службы это было необходимо, так и в нерабочее время Ксения все время сообщала ему о своем местонахождении, в надежде встретится с ним в интимной обстановке.

Когда Катя потребовала развод, то, оказалось, что последний гвоздь в крышку гроба их брака забила как раз интрижка с Ксенией. Денис решил, что если бы жена не узнала о его любовной связи с секретаршей, то еще оставались шансы уговорить Катю, по крайней мере, не спешить с таким радикальным шагом, как развод. И Денис, который не был склонен заниматься самобичеванием, решил, что во всем виновата одна Ксения. Это она соблазнила его, можно сказать, силой затащила в постель, после корпоратива, когда он был в подпитии, а потом там выделывала такие чудеса, что ни один мужик не устоит – ну, он и поплыл.

Самое интересное, что уже три месяца назад, сразу после того, как ушла жена, Денис категорически объявил Ксении, что их роман закончен. Кажется, даже пристыдил ее, сказав ей что-то вроде:

– Ксения, не забывай, я- женатый мужчина, и я очень люблю свою жену. У тебя тоже есть муж и ребенок, пойми, нехорошо все это.

Денису даже в голову не пришло, что врет Ксении, совсем забыв, что он теперь является, фактически, холостяком. Но ему все казалось, что, возможно все наладится, Катя, столкнувшись с трудностями, одумается и вернется к нему в прежнюю беззаботную жизнь.

Ксения сначала вроде даже немного успокоилась, но потом откуда-то узнала, что объект ее обожания не живет вместе с женой, и тут – началось страшное. Ксения была очень хорошая секретарша, поэтому в рабочее время отлично выполняла все свои профессиональные функции, никак не показывая своих чувств.

Зато, как только кончался рабочий день, она становилась Дианой – охотницей, отслеживала все его встречи вне офиса, подкарауливала, как фанатка своего кумира. Никакие отповеди не помогали, она говорила Денису о своей любви, объявила, что собирается бросить мужа и ребенка. Самое ужасное, что последнее время она стала угрожать самоубийством. Денис пробовал откупиться большими деньгами, но Ксения восприняла такое предложение, просто, как оскорбление. В общем, Денис понял, что у девушки уже что-то вроде психического расстройства, поэтому решил попросить отца взять ее на работу в головной офис, а себе найти новую секретаршу. Вчера он как раз договорился с отцом о ее переводе.

Денис, конечно, был очень удивлен, что Ксения не явилась с утра на работу. Такого раньше с ней никогда не случалось, чтобы вот так, без предупреждения, задержаться, даже и по какой-то уважительной причине. И, как назло, секретарша срочно была нужна Денису для оформления документов, которые он привез из офиса отца. Денис стал вспоминать, когда последний раз разговаривал с Ксенией.

– Так, вчера я весь день был в головном офисе у отца. Кстати, решили, что папа сам сообщит Ксении о переводе в его офис, скажет что-то, типа, что это – повышение, с более высокой зарплатой. Да, вчера, абсолютно точно, от Ксении не было ни одного звонка, и это – очень странно, такого просто никогда раньше не бывало. Сегодня я звонил ей сам, телефон у нее отключен, это тоже очень необычно. Что за чертовщина!

И тут Дениса от страшной догадки прошиб холодный пот.

– Господи, неужели она и вправду с собой что-то натворила?

Денис постарался отогнать тревожные мысли:

– Нет, что я на самом деле поверил ее словам, сказанным просто, чтобы разжалобить меня. Глупости какие-то лезут в голову, наверно, перегрелся на жаре.

Денис убеждал себя, что перегрелся, хотя сидел в прохладном офисе. Но, как ни странно, самоуспокоение помогло, и он начал вспоминать вчерашний день, который весь провел в офисе отца.

Наконец-то, он только через три месяца, признался отцу, что они с Катей не живут вместе, что скоро должны развестись. Рассказал, что только попросил жену дать ему время переписать бизнес на себя, поэтому Катя согласилась на отсрочку оформления развода, но фактически они разъехались, живут каждый своей жизнью. Кате, оказывается, не нравилась беззаботная жизнь, которую она вела в браке. Все мечтают о такой жизни, а Катя заявила, что она зачахла от безделья. Денис вспоминал, как он с возмущением рассказывал отцу:

– Папа, представь, какой финт она еще выкинула: сама устроилась на работу, причем в какое-то задрипанное частное издательство. Как я ни пытался переубедить Катю, что, если уж она так хочет работать, то с ее красным дипломом МГИМО, можно найти гораздо более престижное место работы. Я ей предлагал содействие в этом вопросе, но получил решительный отпор, впрочем, как и на все мои уговоры не разрушать брак.

Денис ждал поддержки отца в такой трудный момент, поэтому был шокирован его реакцией на новость о разводе с Катей:

– Знаешь, Денис, не зря существует поговорка – «дуракам везет», я бы, правда, добавил к ней – «но дураки не ценят свою удачу, из-за этого упускают ее».

– Отец, ты что хочешь сказать, что я должен радоваться разводу с Катей? Вот уж не ожидал от тебя восторгов по этому поводу.

– Ты меня не понял, я как раз хочу сказать обратное: Денис, ты не смог оценить удачу, понять, что Катя – настоящее сокровище. Это – просто счастье, что на твоем пути встретилась такая женщина, да еще и выбрала именно тебя. У меня богатый опыт – я был женат четыре раза, и каждый раз вляпывался, сам знаешь, во что. И я искренне радовался тому, что единственный сын пошел не по моим стопам. Я даже с некоторой завистью смотрел, как ты, совсем еще сопляк, (не помню, сколько тебе было – восемнадцать или девятнадцать лет, когда вы поженились) смог найти такую редкую женщину. Если бы не твой случай, я бы вообще считал, что все бабы – сволочи. Между прочим, недавно до меня дошли слухи, что ты спишь со своей секретаршей. Я был в бешенстве, когда узнал это. Еще подумал: «вот идиот, непременно доиграется», хотел поговорить с тобой, да за делами как-то вылетело из головы. Скажи честно, основная причина развода – любовница?

Денис тогда был поражен, как так получилось, что все узнали про его связь с секретаршей, ему казалось, что он умело конспирируется, а выходит это – «секрет Полишинеля». Пришлось признаться отцу, что Кате доброжелатели прислали анонимное письмо на WhatsApp, в котором разоблачили его. Денис пытался доказать отцу, что причина не в любовнице, а, по Катиным словам, в том, что он живет своей жизнью, не вникает в ее проблемы, не понимает, что ей нравится, а что она терпеть не может. Сказала, что ей не хватает работы, трудностей, проблем, ему казалось, что это – просто отговорка, ведь такая ерунда не может быть правдой. Наверно, есть какая-то другая причина, но пока он не разобрался, в чем дело.

В душе Дениса еще теплилась робкая надежда, что, может, Катя одумается, поймет, что погорячилась. Он несколько раз звонил ей, спрашивал, не надо ли помочь, интересовался, не трудно ли ей с непривычки каждый день ездить на работу. Ему было совершенно непонятно, почему Катя решительно отказалась от всех вариантов работы в престижных местах, которые он ей предлагал. А вместо этого выбрала какое-то неизвестное крохотное частное издательство, где по восемь часов каждый день она корпит, отбирая присылаемые «рукописи» сумасшедших барышень, которые все, как одна, строчат детективы. Просто сейчас такое поветрие, каждый второй мнит себя писателем. Денис злился на это захудалое издательство, потому что Катя выбрала его, злился на барышень, пишущих детективы, потому что Катя их читает, злился на себя, потому что не понял Катю, не смог ее удержать, злился на Ксению-секретаршу, потому что затеял с ней эту, никому не нужную любовную интрижку.

Денис посмотрел на часы – полдень, время обеда. Но он упорно сидел в кабинете, в надежде, что пропавшая Ксения, наконец, объявится, и оформит нужные ему документы, которые необходимо срочно везти на подпись отцу. Он отправит Ксению с документами в головной офис, а там отец сообщит ей о переводе. Денис был уже в предвкушении этой рокировки, ему необходимо было избавиться от Ксении, так усложнившей его жизнь. Но секретарша, как в воду канула. Какой-то странный день сегодня, подумал Денис, обычно телефон разрывается, а сегодня, как провода обрезали – молчит.

Он вышел из кабинета в приемную – владения Ксении, решил сам сварить себе кофе. В приемной его сразу оглушил телефон, который заливался без перерывов. Денис понял, почему в кабинете не было звонков – обычно Ксения переключала к нему в кабинет нужных абонентов. Но телефонную трубку поднимать не стал, а, наоборот, переключил на функцию «абонент занят, позвоните позже» – в приемной воцарилась полная тишина. Когда кофе-машина выдала ему порцию кофе, Денис достал из маленького офисного холодильника припасенное Ксенией его любимое мороженое. Он остался в приемной, сел за низенький чайный столик и с наслаждением медленно отхлебывал горячий кофе, обжигаясь, но тут же нейтрализуя его холодным мороженным.

На какое-то время Денис совершенно забыл о пропавшей секретарше, а вместо этого в его памяти опять возник последний разговор с Катей. Он не знал, что в это же самое время каким-то мистическим образом на Катю тоже нахлынули воспоминания о том же событии. Этот последний разговор радикально изменил ее жизнь. Катя, однако, за три месяца первый раз вспомнила свой «подвиг», когда она преодолела свою нелюбовь к выяснению отношений, и разорвав, опутавшую ее паутину, смогла вырваться на свободу. Денис же прокручивал этот тяжелый для себя разговор много раз, так до конца и не поняв Катю. Вот и сейчас он вспоминал, кажется, заново испытывая всю палитру чувств, которые накрыли его тогда.

Денис прекрасно помнит свое буквально шоковое состояние, когда Катя ни с того, ни с сего, на ровном месте вдруг объявила ему, что хочет получить развод. Денис слушал Катины откровения, до конца не понимая, как же так, жена никогда не жаловалась – всегда веселая, внешне совершенно счастливая, ухоженная, спортивная, друзья завидовали ему, спрашивали, как ему удалось построить такую крепкую счастливую семью. А тут вдруг раз – «давай разведемся». Он не мог понять, в чем корень проблемы, в голове крутилась одна и та же мысль, как заезженная пластинка:

– Господи, да чего ей не хватает – в доме полный достаток, и, самое главное – абсолютная свобода, делай, что хочешь, ну, надоел я, погуляй на стороне, в принципе, ничего страшного.

Но Денис тогда не стал об этом говорить вслух, вместо этого решил напомнить Кате про их любовь, подумав: а вдруг, ей не хватает близости, в которой, кстати, сама Катя стала почему-то отказывать ему последнее время. Ему-то с перебором хватало Ксениной изощренной страстности, (после свиданий с секретаршей, он был обессилен и выжат, как лимон) поэтому, втайне, даже радовался холодности Кати. И он предложил Кате романтический отдых на островах в Индийском океане, как это было на заре их любви. Но, то, что услышал в ответ, было для него еще более сильным ударом. Катя стала говорить, что никакой любви и не было, что за любовь они приняли просто естественное влечение молодых организмов противоположного пола. И вообще сравнила их брак со случайной аварией на дороге.

Денис как будто заново переживал охватившее его тогда состояние, ему казалось, будто земля уходит у него из-под ног. Как так, он прожил с Катей восемь лет, считая, что у него лучшая семья в мире (за все время брака у них не было даже мелкой ссоры), и вдруг он слышит, что все это – результат аварии. И, действительно, получается, что он совершенно не знал Катю. На него вдруг обрушилось абсолютно новое непонятное явление, и он, умеющий всегда из любой щекотливой ситуации находить выход, сейчас не знал, что делать. Тогда Денис вдруг ясно понял, что все очень серьезно – Катя действительно может уйти от него. И сначала он думал только о том, как удержать Катю, какие найти веские доводы, чтобы остановить ее.

Но потом неожиданно в какой-то момент он представил, а что случится, если действительно Катя уйдет, что будет потом? И тут бедолагу словно током шарахнуло осознание – все его имущество формально принадлежит жене. Действительно, весь свой бизнес он, ради страховки, записывал на Катю (ведь, ему даже в страшном сне не представлялось, что они могут когда-то развестись). И, что со всем этим делать, вдруг она захочет имущество делить пополам, а то и все заберет. От этой мысли Дениса бросало то в жар, то в холод, и он решил: нет, он должен остановить Катю. Судорожно соображая, что можно предпринять в такой ситуации, до него не сразу дошли Катины слова:

– Денис, а насчет любви ты не преувеличивай, я прекрасно знаю, что у тебя есть любовница, именно поэтому я с тобой прекратила близкие отношения, я категорически против секса втроем. Узнала я о любовнице случайно, кто-то скинул мне на WhatsApp эту информацию, причем с фотографиями. Это сообщение, кстати, помогло мне принять окончательное решение развестись с тобой. Но если у тебя серьезные отношения с этой женщиной, вы сможете узаконить ваши отношения.

– А это был просто нокаут. Здесь мне вдруг пришло в голову, что милая, добрая Катя решила пустить меня по миру. Хотя в принципе мне волноваться было не о чем, у меня всегда за спиной была поддержка отца. Я должен был понимать, что даже, если Катя все заберет, папа-то меня не бросит. Но меня вдруг стала волновать несправедливость, потому что практически все, что у нас было в собственности, досталось мне от отца, сам я мало что успел заработать. Естественно, у нас не было брачного договора, но подметного письма с фотодокументами достаточно в суде, чтобы все имущество, записанное на жену, осталось ей по праву. Самое главное, что крыть-то мне было нечем.

– И я, как дурак, тогда начал про себя придумывать, что Катя затеяла все это из-за денег. Надо же, как я был глуп! Но в тот момент я, оглушенный аргументами Кати, плохо соображал. Я уже не думал о разводе, а думал о последствиях, о том, что я потеряю весь свой бизнес. Но это как раз было свидетельством, что я Катю, на самом деле, совсем не знаю.

Помню, как я, совсем раздавленный, вдруг услышал голос Кати:

– Денис, теперь вся проблема в том, чтобы ты, как можно быстрее, переписал на себя все имущество, которое ты зачем-то оформил на меня. Я не знаю, как это лучше сделать, до развода или после?

Даже сейчас Денису было стыдно вспоминать, как нехорошо он подумал о Кате, и, как он сам, забыв про только что произнесенные слова о любви, чуть с ума не сошел при мысли, что может потерять весь бизнес. Выходит, Катя была права, когда говорила, что никакой любви и нет. Но почему тогда ему сейчас так плохо без Кати, почему он все время ищет способы ее вернуть?

Но в тот момент, услышав, что Катя вовсе не претендует на его бизнес, он так обрадовался, что согласился на любые ее условия. Договорились, что буквально с завтрашнего дня будут жить отдельно, а формально разведутся, как только Денис оформит все бумаги на себя. Вот уже прошло три месяца, а он сознательно медлил с оформлением бумаг, надеясь, что вдруг, каким-то волшебным образом, все рассосется – и Катя опять вернется к нему.

Денис никак не мог отвязаться от мысли, что сегодня совершенно необычный день. Он незаметно прикончил уже третью чашку кофе с мороженным, сидел, по-прежнему, в приемной, спиной к входной двери. Денис не видел, а только слышал, как несколько раз открывалась и тут же с грохотом захлопывалась дверь в приемную. По-видимому, заглядывающим нужна была Ксения, а секретарша отсутствовала на своем обычном месте. Как правило, все выходили почти мгновенно, поэтому они не нарушали спокойного течения мыслей Дениса.

Чайный столик, за которым сидел Денис, находился у окна, в скрытой от глаз входящих части комнаты, так, что никому не приходило в голову, что шеф пьет кофе в приемной – такого, отродясь, никогда не бывало. Но, и чтобы Ксения отсутствовала в рабочее время, такого тоже не случалось (она даже обедала на своем рабочем месте, приносила еду из дома – у нее была особая диета). Но этот день именно тем отличался от других дней, что в нем происходило то, чего раньше никогда не случалось.

Правда, неожиданно один посетитель оказался очень настойчив, он стал в голос звать Ксению. Неужели он думал, что она прячется от него в глубине комнаты? Потом он вслух начал рассуждать, что не тащить же эту бандуру обратно – Ксения так торопила его, а теперь сама куда-то исчезла.

Денис сразу догадался, что речь идет о кондиционере, без которого Ксения страдала. Секретарша, так и норовила, воспользоваться случаем, посидеть у него в кабинете, пока не отремонтируют ее кондиционер. Но Денис оказался непреклонным в этом вопросе, сказал секретарше, что это – нарушение субординации, типа, потом все сотрудницы, у кого сломается кондиционер повалят к нему спасаться. Как ни странно, такая постановка вопроса успокоила Ксению. Тогда она нашла мастера, который обещал буквально за сутки отремонтировать аппарат, но требовал плату не по квитанции, а ему в карман.

Денис уже было собрался выйти из своего укрытия, чтобы парень не надумал уйти, унеся кондиционер, до появления Ксении. Но тут он услышал, как мастер объявил вслух: «Не тащить же бандуру обратно, поставлю, а за деньгами приду, когда заказчица объявится». Мастер все свои действия, как старушка, комментировал вслух, поэтому у Дениса сложилось впечатление, как будто парень с ним разговаривает. Понимая, что обошлось без его усилий, Денис решил не выходить из своего укрытия. Мастер очень быстро установил кондиционер, включил его и ушел.

Денис быстро почувствовал, как прохладный воздух наполняет помещение, наконец, вздохнул полной грудью. И подумал, как странно, сегодня точно необычный день, я просидел в приемной без кондиционера более получаса и не заметил, что здесь очень душно, наоборот, чувствовал себя вполне комфортно. Вот-и сейчас Денис, вовсе не склонный к рефлексии, продолжал анализировать свои поступки. Его даже не сбила вынужденная пауза из-за прихода мастера. В какой-то момент ему даже пришла в голову шальная мысль, что его душа мечется в чистилище, моля об очищении. Но он тут же резко себя окоротил:

– Господи, так с ума сойти можно, я, ведь, не собираюсь умирать! Надо срочно прекращать, уже какая-то галиматья лезет в голову. Надо идти заниматься делами, хватит отдыхать.

Денис только поднялся, чтобы возвратиться к себе в кабинет, как вдруг услышал звук открывающейся двери в приемную. Он надеялся, что, как и прежде, она моментально с грохотом захлопнется, когда посетитель увидит, что Ксении нет на рабочем месте. Но в этот раз все было иначе. Кто-то вошел, тихо прикрыв за собой дверь, и прямиком, быстрым шагом направился к двери в кабинет Дениса. Это был высокий мужчина с фигурой качка.

– Странно, что он, как хороший знакомый, так, прямо без колебаний, хочет пройти в мой кабинет, что-то по виду со спины я его не узнаю – промелькнуло в голове у Дениса.

Незнакомец без стука уже было взялся за дверную ручку, когда услышал окрик Дениса:

– Минуточку, если вам нужен хозяин этого кабинета, я – здесь.

Денису показалось, что посетитель очень испугался, услышав его призыв, но, и немудрено, любой испугается, когда ты думаешь, что комната пуста, а неожиданно из нее вдруг раздается голос. Посетитель резко отдернул руку от ручки двери, и как-то очень нервно повернулся лицом к Денису. Денис действительно никогда раньше не встречал этого человека. Визитер молчал, Денису пришлось задать еще вопрос.

– У меня сегодня нет секретарши, поэтому я не знаю, кто вы и по какому вопросу пришли.

Не представляясь, подойдя поближе к Денису, незнакомец протянул какой-то сверток. Денис успел заметить, что на руках визитера были резиновые перчатки.

– Да, только в такой необычный день, как сегодня, можно встретить человека в перчатках в такую жару, не иначе, он боится подхватить какую-нибудь заразу -отметил про себя Денис.

Между тем, незнакомец, так и не представившись, произнес:

– Я как раз к вам с поручением от Ксении, она просила вам передать этот пакет.

Удивленный Денис опять сел в кресло перед чайным столиком, и стал рассматривать содержимое пакета. Неизвестный посетитель стал сзади кресла, как бы тоже интересуясь, что там лежит в пакете? Раскрыв упаковку, еще больше изумленный Денис вынул из нее телефон. Да, это точно был мобильник Ксении, Денис сам подарил ей его после корпоратива, когда секретарша впервые затащила его в постель. Тогда Денис надеялся, айфоном последней модели отблагодарить ее, и на этом поставить точку. Ксения телефон взяла с радостью, и в тот же день после работы, уж он не помнит, как они опять оказались в его второй квартире, которая находится рядом с офисом. В этой квартире он иногда ночевал, когда допоздна засиживался на работе (Катя в ней никогда не бывала). Там Ксения устроила ему опять такой искусный и разнообразный секс, о котором раньше Денис и понятия не имел.

С Катей они встретились совсем юными, оба были девственниками, поэтому секс у них был, хоть и страстный, но очень незамысловатый по сравнению с тем, который вытворяла секретарша. Все эти воспоминания при виде телефона Ксении молнией пронеслись в голове Дениса. Когда он пришел в себя, оказалось, что гонец, доставивший телефон, по-прежнему стоит за спиной Дениса. Хоть и было неудобно обращаться к человеку, который смотрит тебе в спину, Денис, не поворачиваясь, все же спросил его с не скрытым возмущением в голосе:

– Не понимаю, что за игры, зачем мне телефон Ксении, мне нужна секретарша для работы, а не ее мобильник. И кто вы такой, с какой стати она через вас передает мне странные бандероли?

Но ответ Денис уже не услышал…

Тетя Нюра – уборщица офиса уже третий раз заглядывала в приемную к секретарше. Ксения Максимовна просила ее в эту жару делать вторую влажную уборку в обед в приемной и в кабинете шефа (если его не будет в этот момент на месте). Но сегодня, очень странно, Ксения Максимовна куда-то запропастилась, и тетя Нюра, заглянув четвертый раз и не обнаружив ее на рабочем месте, решила, на свой страх и риск, пройтись быстренько влажной тряпкой хотя бы в приемной. Ей очень нравилась Ксения Максимовна, она звала ее не тетя Нюра, как все остальные сотрудники, а Анна Афанасьевна. Вот только тетя Нюра никак не могла запомнить, как Ксения Максимовна ей велела называть должность, в которой она трудилась – не «уборщица», а по-другому, вот и сейчас у нее из головы вылетело это мудреное название. Тетя Нюра достала бумажку из халата и два раза для запоминания прочитала: «клининг-менеджер». Ей так нравилась Ксения Максимовна, что ради нее Тетя Нюра была готова заучивать это сложное название своей профессии, правда, пока никак не получалось запомнить его наизусть, поэтому она в кармане держала шпаргалку, на всякий случай.

Тетя Нюра, слышала от сотрудников офиса, что Денис Матвеевич с утра находится у себя на рабочем месте, поэтому быстро начала протирать пол от двери его кабинета. Так она двигалась спиной к входной двери, затем свернула в глубину приемной, туда, где была чайная зона. Тетя Нюра смотрела вниз на пол, она не сразу поняла, за что задела ее швабра рядом с креслом чайного столика. Про себя тетя Нюра решила, что пора заказывать очки, и в них работать, а то последнее время зрение подводит, так и хорошей денежной работы можно лишиться. Подойдя поближе, внимательно присмотревшись, она поняла, что ее швабре мешает пролезть под столик чья-то нога.

Тетя Нюра в ужасе распрямилась, и увидела в кресле сидящего Дениса Матвеевича с запрокинутой синюшной головой. Тетя Нюра почувствовала, что у нее от страха подкосились ноги, она грузно осела на пол, прямо на мокрую швабру и закричала неестественным трубным голосом. Она не понимала, что ее никто не услышит, так как двери приемной, также, как и кабинета шефа были звуконепроницаемыми. Но, как раз в этот момент, кто-то из сотрудников заглянул в приемную, и голос тети Нюры разнесся по всему офису.

В это время в следственном комитете районного отделения полиции Катя давала свидетельские показания майору Пронину Ивану Николаевичу, полному тезке литературного героя, а также персонажу популярных анекдотов. Наверно, именно это обстоятельство мешало Кате Ворониной со всей серьезностью отнестись к ситуации, в которую она попала. Кате казалось, что это происшествие – какое-то ненастоящее, придуманное, как и фамилия вызвавшего ее на опрос сыщика. С трудом приняв соответствующий ситуации сосредоточенный вид, Катя честно отвечала майору на поставленные вопросы.

Правда, ее очень удивило, что прежде, чем перейти к вопросам по существу, этот знаменитый Пронин, держа Катин паспорт в руке, попросил ее сообщить о себе все паспортные данные: имя, фамилию, отчество, прописку, семейное положение. И когда Катя отвечала следователю на поставленные вопросы, тщательно сверял их по паспорту (казалось, он хочет подловить ее на незнании собственных паспортных данных). Поэтому пришлось сказать, что замужем, поскольку в паспорте еще не было штампа о разводе, а погружать майора в семейные подробности не хотелось. Но, слава богу, не спросил, какой у нее пол, тут бы уж Катя обязательно не удержалась, и сморозила бы что-нибудь про смену пола, или про то, что она не чувствует свою принадлежность к тому полу, что записан в паспорте. Но, к счастью, повезло, и майор начал задавать более осмысленные вопросы:

– Екатерина Дмитриевна, поясните, как вы оказались в сквере, где произошло убийство, и уточните, в какое время вы туда попали?

– Я ехала на работу в частное издательство «Венера», которое расположено всего в нескольких кварталах от этого злополучного сквера. А оказалась я там не по своей воле, просто у меня из-под капота начал валить дым, я испугалась, остановила машину и вызвала техпомощь. В ожидании означенного сервиса я вышла из автомобиля и стала гулять по аллее сквера, идущей как раз вдоль дороги. Это было аккурат без четверти девять, я точно знаю, потому что позвонила в офис, предупредить, что задержусь (у меня на телефоне этот звонок отражен, можете проверить время).

– Что вы видели, когда прохаживались по аллее?

– Я особенно не оглядывалась по сторонам, поскольку была сосредоточена на своей проблеме. Было раннее утро – в сквере я заметила молодого мужчину, который также, как и я, прохаживался вдоль аллеи. Еще на скамейке сидели молодые мужчина и женщина, я на них обратила внимание, потому что, когда я только там появилась, они довольно громко выясняли отношения. Потом со временем их споры стихли, один раз, когда я проходила мимо, заметила, что мужчина обнимает свою визави, я еще подумала: «Как хорошо, наверно, помирились». Правда, когда я очередной раз проходила мимо этой скамейки, то заметила, что женщина сидит уже одна, мужчины рядом не было.

– Но вот и все, что было до приезда полиции. Ну, а что было потом, вы лучше меня знаете – приехали машины с мигалками, вы подошли ко мне и к мужчине, что гулял на этой аллее, и сообщили нам эту ужасную новость: «женщина мертва, ее задушили». Я до сих пор не могу понять, как вы узнали, что совершено убийство, не присутствуя здесь. Потому что, гуляя мимо, я ничего подозрительного не заметила. Я не видела, чтобы к женщине подходил кто-то третий после исчезновения ее собеседника. Объясните мне, как вы узнали, что она мертва?

– Нам неизвестный прислал сообщение, в нем он сообщил координаты сквера, в котором находится задушенная женщина. Будьте любезны, Екатерина Дмитриевна, дайте мне свой телефон.

Катя протянула мобильник майору Пронину, и с удивлением спросила:

– А, что, разве полиция сама не может узнать, с какого номера отправлено сообщение?

– Не беспокойтесь, мы узнаем, но на это потребуется время, а пока я должен проверять все возможные варианты.

Кате показалось, что сыщик, с прославленной фамилией, произнес это с обидой в голосе. Затем он спросил:

– Екатерина Дмитриевна, не заметили ли вы странностей в поведении мужчины, который одновременно с вами прохаживался по аллее? Не подходил ли он к скамейке, на которой сидела жертва, может, вы видели, как он разговаривает с кем-то по телефону?

Катю просто передернуло, когда она услышала слово «жертва» (не привычная она была к полицейской терминологии), но постаралась, как можно спокойней, ответить:

– Я пока еще замужем, на посторонних мужчин не заглядываюсь, видела ходит кто-то мимо – и все, больше ничего сказать не могу.

Катя злилась на себя, зачем-то сказала «пока еще замужем». Но дотошный майор Пронин не отставал:

– Вот-вы сказали, что не обратили на этого мужчину внимания, а я заметил, как вы с ним о чем-то переговаривались перед тем, как покинуть сквер.

– Оказывается, наша полиция очень наблюдательна. Но тогда вы могли бы заметить, что пока ваши службы занимались осмотром места преступления, приехала техпомощь, и мою машину забрали в автосервис (к счастью, поломка оказалась не катастрофической, и мне обещали вернуть автомобиль вечером того же дня). Понимаете, я осталась без транспорта на дороге. А мужчина, который, как и я, все это время томился, объясняясь с полицией, просек мою ситуацию и любезно предложил подвезти меня до места моего назначения. Я поблагодарила его за вежливый реверанс и сказала, что мне дойти до моей работы всего-то пара шагов, на том и расстались.

– Хорошо, у меня еще просьба к вам, взгляните на эту фотографию, вам эта женщина, случайно, не знакома?

Катя взглянула на протянутую фотографию. Она сразу догадалась, что майор Пронин показывает ей фото убитой женщины, «жертвы» на языке полиции. Кате, почему-то, сразу показалось, что лицо женщины ей знакомо, где-то она его уже видела. Она честно сказала майору Пронину:

– Я эту женщину не знаю, но у меня такое ощущение, будто я ее где-то встречала. Скажите, пожалуйста, товарищ майор, может, такой эффект оттого, что я много раз проходила мимо скамейки, на которой сидела женщина, и, хотя не вглядывалась в нее, мой мозг зафиксировал ее боковым зрением.

– Вряд ли, подумайте дома, откуда вам может быть знакомо это лицо. Если что-то вспомните, сразу же позвоните мне, у вас есть мой телефон. А сейчас, Екатерина Дмитриевна, я вас больше не задерживаю. Спасибо, за содействие, вот ваш паспорт, сейчас позвоню на проходную, чтобы вас пропустили.

Катя вышла из здания районного отдела полиции слегка озадаченная, ее не оставляла мысль, что где-то она уже встречала убитую женщину. И вдруг она увидела, как от автомобильной стоянки быстрым шагом к ней направляется молодой мужчина (похоже, он поджидал ее). Катя сразу узнала его, это он гулял вчера с ней по одной аллее.

– Здравствуйте, коллега по несчастью, очень рад вас увидеть еще раз! Надеюсь, сегодня день будет удачнее, и на наших глазах не будет совершено убийство? Предлагаю познакомиться, а то я даже не знаю, как к вам обратиться по имени. Меня зовут Максим, а вас, прекрасная незнакомка?

– Меня – Катя. А, вы, Максим, тоже приехали на беседу с майором Прониным? Тогда, хочу вас успокоить, он вас не съест, видите, я вышла живая.

– Спасибо, Катя, но я уже до вас прошел эту процедуру.

– Тогда, что же вы здесь делаете? -простодушно спросила Катя. -Боюсь угадать, вам здесь понравилось?

– Признаюсь, честно, я видел, как вы подъехали на своей отремонтированной машине, и решил дождаться, чтобы познакомиться. Предлагаю, в такую жару не париться на солнце, а зайти в какое-нибудь кафе поблизости, как такой вариант?

– Спасибо, Максим, я бы с удовольствием, но не могу, я и так весь свой обеденный перерыв провела у майора Пронина, а сейчас мне надо спешить на работу.

– Отказ принят. Катя, вот вам моя визитка, так, на всякий случай. Вдруг, когда-нибудь у вас появится время, свободное от работы, позвоните, мне бы очень хотелось познакомиться с вами поближе. Я не верю в случайные совпадения, мне кажется, не просто так, судьба столкнула нас на липовой аллее при таких трагических обстоятельствах.

«Какой-то странный фаталист» – подумала Катя, но из вежливости взяла потянутую визитку. А поскольку ее, по-прежнему, мучили сомнения, где она видела убитую женщину, ей очень хотелось проверить свою теорию про боковое зрение, и ее так и подмывало, задать вопрос новому знакомому, но было как-то неловко. К ее изумлению, он сам почувствовал это:

– Катя, я же вижу, вам хочется меня о чем-то спросить, смелее, готов ответить на любой, даже нескромный вопрос.

Катя покраснела, наверно, потому что он догадался о ее желании, и спросила?

– Максим, а вам майор Пронин показывал фотографию убитой девушки?

«Да, показывал» – разочарованно сказал Максим, видно, он надеялся на вопрос, касающийся лично него.

– А вам не показалось, что вы эту женщину на фото видели раньше?

Катя с надеждой смотрела на Максима.

– Нет, я ее никогда не видел раньше, она мне не знакома.

Максим увидел, как Катю расстроил его ответ.

– Катюша, а в чем дело, я вижу, вам не понравился мой ответ. Почему вы огорчились, признавайтесь.

– Что за дела, он угадывает все мои мысли, телепат что ли?

Так рассержено думала Катя, которая была вынуждена рассказать Максиму о своей гипотезе про боковое зрение, которая бесславно провалилась. Катя взглянула на часы – о ужас, вместо обеденного часа она целых два часа уже отсутствует на работе. Быстро распрощавшись с новым знакомым, она села в перегретый на солнце автомобиль, не дождавшись пока машина проветрится, и сходу дала по газам.

Если по дороге в следственный комитет Катя не могла отвязаться от воспоминаний про судьбоносный разговор с Денисом, то на обратном пути в издательство напряженно думала, где же она могла раньше видеть убитую женщину. Так ни до чего не додумавшись, Катя приехала в издательство и с головой погрузилась в чтение начатого еще с утра детектива. Как правило, это была безграмотная чушь, и Катя с первых страниц отправляла «рукопись» в корзину. Но сегодня она с любопытством, погрузилась в чтение, самой стало интересно, куда вырулит сюжет. Кстати, и грамотность была, конечно, не идеальная, но намного лучше, чем у большинства «рукописей», присылаемых в издательство.

Когда Катя дошла до места, где женщина, которой изменяет муж, получает анонимное письмо с его разоблачением, Катю вдруг, как током дернуло. Она резко отложила «рукопись», и схватилась за свой телефон. Катя вошла в WhatsApp, быстро нашла нужное письмо – да, ее догадка оказалась верна, это – любовница Дениса.

– Какой кошмар, надо срочно звонить майору Пронину. Теперь уж точно, сыщик заподозрит ее, решит, что вовсе не случайно она оказалась в этом злополучном сквере, возможно, будет даже подозревать ее в убийстве любовницы мужа.

Катя стала рыться в сумочке, искать визитку майора Пронина. В это время требовательно подал голос смартфон, лежащий на столе. Катя хотела отбить звонок, «мол, не до разговоров сейчас, ей надо звонить следователю», но с удивлением увидела на экране мобильника высветился отец Дениса. Он звонил очень редко, только по важным делам, поэтому Катя ответила:

– Алло, здравствуйте, Матвей Тимофеевич! Вы звоните так редко, не иначе что-то случилось?

– Случилось, случилось, Катюша, у нас большое горе – не здороваясь, начал отец Дениса. Затем он продолжил каким-то странным голосом, Кате показалось, что он говорит, глотая слезы:

– Денис говорил мне, что вы, вроде как, не живете вместе. Но вы еще не развелись, все равно тебе будут звонить, поэтому я решил упредить. Понимаешь, просто трудно произнести мне это – Дениса убили сегодня в офисе. Нет у меня больше единственного сына!

И Катя услышала, как большой, грузный Матвей Тимофеевич зарыдал в голос.

– Матвей Тимофеевич, вы сейчас где? Можно, я к вам приеду?

– Катюша, я буду очень рад, если ты поможешь мне пережить это горе. Давай, сделаем по-другому: понимаешь, меня эта ужасная новость настигла на рабочем месте – позвонили сотрудники из офиса Дениса. Они сообщили: только что уборщица обнаружила мертвого Дениса (в трубке опять раздались рыдания). Сейчас там на месте работает полиция, поэтому ехать туда нам с тобой нет никакого смысла, нас просто не подпустят, скажут, мешаем расследованию. Так, у меня такое предложение – давай, я подъеду к тебе в квартиру, ты же знаешь, моя хата за городом, долго нам туда добираться.

Катя не стала расспрашивать, почему отец решил, что сына убили, может, случился от жары острый инфаркт или инсульт. Она прекрасно помнила, что врачи предупреждали Дениса, что последствия той страшной болезни могут проявляться самым неожиданным образом. Также не сообщила Катя Матвею Тимофеевичу, что сейчас она находится на работе, а не в квартире, зачем нагружать его такой ерундой. Вместо этого она произнесла:

– Матвей Тимофеевич, я буду вас ждать, приезжайте поскорее.

Катя быстро собрала вещи, написала заявление на отпуск за свой счет до конца недели по личным обстоятельствам. Она очень обрадовалась, что начальницы отдела не оказалось у себя в кабинете, поэтому засунула заявление в дверную щель.

– Уф, слава богу, не придется объяснять Эльвире Евгеньевне, причину такого неожиданного поступка. Она такая въедливая, обязательно расколола бы меня.

Так рассуждала Катя, выбегая из здания издательства. Она второй раз за день плюхалась на раскаленное сидение автомобиля, не давая машине проветриться и немного остыть, и все из-за страшного цейтнота, в котором она оказывалась сегодня.

– Горячо, конечно, но я – не яичница, авось, не поджарюсь – успокаивала себя Катя, елозя на горячем сиденье машины.

– Сейчас, самое главное, приехать домой раньше Матвея Тимофеевича.

И, действительно, когда припарковалась у дома – автомобиля отца Дениса еще не было. Катя быстро на лифте поднялась на свой десятый этаж (обычно, для тренировки поднималась по лестнице). Сейчас надо было срочно навести хотя бы минимальный порядок в квартире.

Когда разъехались с Денисом, Катя уговорила бывшего мужа взять с собой помощницу по хозяйству – тетю Клаву. Тетя Клава жила с Денисом с трех лет, сразу после того, как Матвей Тимофеевич отобрал сына у первой жены, которая оказалась наркоманкой. Тогда он еще жил в Челябинске, а Клава жила по соседству, детей и мужа у нее не было. Когда отец Дениса узнал, что она не может найти работу, то пригласил соседку помочь ему с маленьким ребенком за хорошие деньги. Так тетя Клава прижилась в доме у Матвея Тимофеевича, и со временем стала полноправным членом семьи. У отца Дениса менялись жены, но тетя Клава была бессменной его помощницей. За ним она переезжала из одной квартиры в другую, потом, вместе с его очередной семьей переехала в Москву, даже успела еще пожить в огромном доме за городом (правда в этом доме тете Клаве не нравилось, потому что там, кроме нее, было еще много другой прислуги).

Когда Денис женился, Матвей Тимофеевич попросил помогать сыну, и тетя Клава с радостью переехала в новую трехкомнатную квартиру, подаренную отцом сыну. Здесь тетя Клава снова чувствовала себя полной хозяйкой, на ней опять держался весь дом (не то, что в этом огромном коттедже, где суетилось много прислуги, среди которых тетя Клава не чувствовала себя нужной, как раньше).

Кате тоже очень нравилась тетя Клава, она, кстати, освободила ее от всех хозяйственных проблем. Но все же при расставании с Денисом Катя понимала, что тетя Клава это – неотъемлемая часть жизни мужа, поэтому настояла, чтобы тетя Клава переехала с ним в его другую квартиру. Кате показалось, что и тетя Клава осталась довольна такой рокировкой, хотя по лицу тети Клавы было понятно, что она не одобряет их развод.

Естественно, что за три месяца отсутствия в доме тети Клавы, квартира приобрела весьма запущенный вид. Такие мелочи Катю не очень волновали, но сейчас перед приездом бывшего свекра, ей стало неудобно выглядеть полной неряхой. Пришлось в авральном порядке наводить хотя бы минимальный марафет жилища. Кое как распихав разбросанные вещи с глаз долой, наскоро протерев пыль, Катя успела еще и пропылесосить. Только она убрала пылесос на место, раздался звонок в дверь.

Когда Катя открыла, то оказалось, что свекор – не один, за ним стоял незнакомый мужчина, держащий в руках несколько больших пакетов. Матвей Тимофеевич, видя, что Катя удивлена, успокоил ее:

– Катюша, это мой новый шофер, он меня доставил, и я попросил его захватить выпивку и закуску в одном из наших супермаркетов. Сейчас он все поставит в коридоре, нет, Вася, лучше отнеси все в кухню, Катюша тебя проводит.

Когда распоряжение Матвея Тимофеевича было выполнено, он отпустил Васю, сказав, что сообщит, когда за ним приехать. Катя смотрела на бывшего свекра: казалось, он постарел лет на двадцать – вместо моложавого, крупного, холеного здоровяка – сибиряка перед ней стоял сгорбленный старик с красными заплаканными глазами. От него уже пахло спиртным, он грузно сел на банкетку в коридоре, и, похоже, не собирался проходить вглубь квартиры. Не зная, что говорить в такой ситуации, Катя робко предложила Матвею Тимофеевичу пройти в гостиную.

– Катюша, зачем нам в гостиную? Давай, по-простому, на кухне выпьем, поговорим, вспомним Дениса. Там Вася все принес для небольшого застолья, похозяйничай, разбери, что там поставить на стол.

Катя прошла на кухню, а Матвей Тимофеевич продолжал сидеть в прихожей, складывалось впечатление, что он не собирался оттуда уходить. В пакетах оказалось такое количество спиртного и закусок, как будто за столом будут сидеть не двое, а по крайней мере дюжина человек. Но Катя решила, что она здесь хозяйка, поэтому поставит на стол еды и выпивки столько, сколько сочтет нужным. С закусками она быстро определилась, а вот, что выбрать из целой батареи привезенных бутылок, она не решилась. Поэтому громким голосом, чтобы слышно было в прихожей, спросила:

– Что вы будете пить, Матвей Тимофеевич, что выставлять на стол?

Наконец-то свекор оживился, крикнул из коридора, что сам придет, выберет, мол, не знает, что там Вася привез. Через некоторое время он какой-то тяжелой шаркающей походкой (совсем не свойственной ему) наконец приковылял в кухню. Из всего разнообразия коньяков, джинов, виски Матвей Тимофеевич выбрал простую «Столичную» водку.

Кате тоже показалось неуместным в такой день устраивать богатое пиршество, чай, не свадьба. Она не стала выкладывать на стол из пакетов красную и черную икру, осетрину, хамон и еще какие-то разносолы, названия которых она не знала. Катя вспомнила, что как-то раз на семейном застолье Матвей Тимофеевич говорил, что всей этой муре, как он назвал современные изыски гурманов, он предпочитает сало, соленые огурцы, грибочки, колбасу и холодец. Приученная к вкусам хозяина тетя Клава, живя в доме с Катей и Денисом, всегда имела запас солений, которые сохранились в доме и после ее отъезда. Поэтому Катя достала из холодильника (специально отведенного тетей Клавой под заготовки) сало, соленые огурцы, маринованные грибочки, а из пакетов достала только колбасу и селедку, ну, холодца, к сожалению, не было ни в холодильнике, ни в пакетах. К таким закускам, как нельзя лучше, подошла «Столичная» водка, выбранная свекром. Когда он увидел, какой стол организовала Катя, он просиял:

– Ну, уважила, Катерина, как ты догадалась, что мне больше всего хочется, и где ты достала такую вкуснятину, не мог же Васька раздобыть это?

– Не моя заслуга, Матвей Тимофеевич, просто в холодильнике хранятся заготовки тети Клавы.

Удивительно, как такая нехитрая вещь смогла снять напряжение, висящее в воздухе, когда непонятно, о чем говорить, с чего начинать. Матвей Тимофеевич сел за стол, налил полную рюмку водки, залпом выпил ее, и без предисловий начал говорить:

– Понимаешь, Катюша, Денис это – единственный подарок, которым наградила меня судьба. Ему я отдал всю свою нерастраченную любовь, может, внешне это было незаметно – относился я к нему без проявления телячьих нежностей, мы же с ним мужики. Но я с детства хотел оградить его от всех опасностей, которые сам встречал на своем пути.

– Я же сам – детдомовский, мать моя спилась, а кто мой отец, похоже, и она сама не знала. После детдома пошел работать на завод, вот там я встретил хороших парней, сдружился с ними. Шли лихие девяностые, и нашей компании крупно «повезло» (тогда нам так казалось). Приехали к нам в Челябинск из Москвы оборотистые деловые мужики, и за бесценок стали приватизировать наш металлургический завод. Всем рабочим давали какую-то мелочевку – одну – две акции и, как правило, тут же выкупали их за копейки.

А на парней из нашей компании эти предприниматели положили глаз, и записали на каждого из нас огромное количество акций, правда выкупать сразу не стали, а на руки тоже дали очень маленькие деньги (сказали, остальное потом). Мы же, дураки не понимали, что у них какой-то тайный план, как распорядиться акциями, которые они на нас записали. Мы считали, что просто нам крупно повезло – типа, мы выиграли в жизненной лотерее. И, в скором времени, я так до сих пор и не знаю, то ли эти москвичи между собой что-то не поделили, то ли начался передел собственности – и у них стали отнимать все, что им удалось приватизировать. Но в результате всех моих дружков перестреляли, одному мне, каким-то чудом, удалось выбраться из этой передряги живым, да еще с огромными деньжищами – пришедшие новые хозяева выкупили у меня все акции.

Матвей Тимофеевич сделал паузу, выпил еще одну стопку водки, закусил селедкой, и неспеша продолжил:

– На тот момент я жил с Юлькой, она – тоже детдомовка. Из всех моих жен эта – единственная, кто выбрала меня не из-за денег, с ней мы стали жить сразу после детдома, когда я был совсем нищим. И она – единственная из всех моих жен родила мне ребенка – Дениску, но, к несчастью, Юлька пристрастилась к наркотикам.

Сначала, когда я чудом выжил, да еще остался при деньгах, я хотел затеять какой-нибудь бизнес в Челябинске, купил там квартиру, но боялся, что со мной расправятся также, как с моими дружками. Юлька к тому времени перешла на тяжелые наркотики, она стала исчезать из дома, воровала у меня деньги, а если не удавалось, выносила вещи из квартиры. Ребенок ее не интересовал, тогда, к счастью, я нашел Клаву, она вырастила Дениску, заботилась о нем, как о родном сыне.

– В общем, чего я тогда не перепробовал – торговал машинами, ездил в Турцию за товаром, держал на местном рынке несколько палаток. Но криминал был кругом, приходилось отстегивать рэкетирам, пуля могла настигнуть за каждым углом. За себя я не боялся, но на мне был Денис, я не хотел, чтобы он, как и я, попал в детдом, если со мной что-нибудь случиться. Юлька к тому времени погибла от передозировки.

– И тогда я решил попытать счастья в Москве. Сначала поехал сам, а потом через некоторое время, когда обустроился, купил квартиру – перетащил Клаву с Дениской. Сначала в Москве бизнес тоже был беспокойный и опасный, поэтому я, ни в коем случае, не хотел, чтобы Денис, когда вырастет, пошел по моему пути. Я устроил его в элитную школу, брал репетиторов, чтобы он мог поступить в МГИМО и стать дипломатом. Мне, казалось, что так я смогу обеспечить ему счастливую, беззаботную жизнь. Но, видно, от судьбы никуда не денешься – в первый же год работы в посольстве Судана Денис подхватил заразу, и мы с трудом вообще спасли ему жизнь.

Но, со временем, бизнес в Москве стал весьма цивильным, я в нем даже преуспел, владел сетью крупных супермаркетов. Стрелять перестали, я стал респектабельным бизнесменом, и решил, если не повезло Денису с дипломатической карьерой, а опасность подстерегает нас везде, пусть продолжит мое дело. Типа, здесь под моим присмотром ему ничего не будет угрожать. Поэтому подарил ему половину своего бизнеса, кстати, это я посоветовал ему записать все на тебя, Катюша.

Здесь Катя, которая до этого молча слушала Матвея Тимофеевича, не задавая вопросов, подала голос:

– Матвей Тимофеевич, Денис так и не успел переписать на себя свой бизнес и другое имущество, которое по-прежнему записано на меня. Теперь, наверно, вам надо оформить его на себя. Я понимаю, сейчас не такой момент, чтобы обсуждать финансовые вопросы, но, я просто хочу, чтобы вы знали: я абсолютно ни на что не претендую. Даже квартира, в которой я живу, и дача (хотя при расставании Денис настаивал, чтобы они остались в моей собственности), у меня другое мнение – все это должно вернуться к вам, потому что это ваши подарки Денису.

Свекор пропустил Катину речь, как бы мимо ушей, никак не отреагировав на ее предложение. Зато Матвей Тимофеевич использовал передышку в своем монологе с пользой: он залпом выпил подряд еще две рюмки водки и со смаком поглощал любимые закуски, выставленные Катей. Кажется, даже лицо его постепенно приходило в норму, он уже не выглядел жалким стариком. На некоторое время за столом установилось молчание. Катя спокойно ждала продолжения исповеди Матвея Тимофеевича, чувствуя, что для него сейчас это – основное лекарство утешения. Она понимала, что он, как бы себя убеждает в том, что он сделал, все, что мог, чтобы уберечь сына от опасностей, подстерегающих его на жизненном пути. Но, как оказывается, не смог предусмотреть всего – не смог сохранить жизнь сыну. После небольшого перерыва свекор продолжил:

– Понимаешь, Катюша, получилось так, что и меня, кроме сына, никто так не любил, как он. Денис всегда прислушивался к моим советам, старался быть похожим на меня, я чувствовал, как он гордится мною. А все мои бабы (и законные жены и просто сожительницы) любили мои деньги. Я иногда думал: «Ну, что во мне не так, вроде и мужик видный, и все у меня в порядке в смысле секса». Но ни одна женщина не полюбила меня больше, чем мои деньги. Может быть, мне попадались такие, но со временем эта ерунда стала занижать мою самооценку. Катюша, вот, что ты со стороны скажешь, в чем моя проблема?

Катя была застигнута врасплох таким откровенным вопросом подвыпившего свекра.

– Мне кажется, еще не вечер, не стоит комплексовать по этому поводу. Просто не встретилась вам, Матвей Тимофеевич, еще ваша половинка, где-то затерялась она, но мне верится, что она вас отыщет.

В это время у Кати зазвонил телефон. Оказалось, ей звонили из полиции: сообщили об убийстве мужа, просили завтра подъехать в отделение, и ответить на некоторые вопросы. Сообщили адрес и телефон следственного комитета, куда Кате предлагалось прибыть, это было совсем другое отделение полиции, и вызывал ее не майор Пронин, а капитан Воробьев, ведущий расследование убийства ее мужа. Окончив разговор по телефону, Катя поведала обо всем этом Матвею Тимофеевичу.

Звонок из полиции напомнил Кате про сегодняшнее посещение майора Пронина. Сейчас ее мучал вопрос, стоит ли сообщать свекру, о том, что вчера убили еще секретаршу, а по совместительству и любовницу Дениса, а самое главное, что все это произошло буквально у нее на глазах.

Матвей Тимофеевич, между тем, не мог остановиться, и продолжал свои сетования: почему так вышло, почему он совсем не может понять, за что, судьба нанесла ему такой сокрушительный удар. Но, Катя теперь вполуха слушала откровения Матвея Тимофеевича, ее одолевали сомнения, уместно ли в момент, когда сердце отца разрывается от боли из-за гибели сына, вешать на него постороннюю информацию о смерти секретарши (может, это совершенно не связанные между собой события, а просто роковое совпадение). И вдруг свекор резко прервал откровения:

– Катюша, я вижу, ты перестала меня слушать, мне кажется, у тебя появились мысли, скажи, ты знаешь, почему это произошло? Только откровенно, не бойся, я чувствую, ты мне хочешь что-то сказать, но не решаешься.

Катя была просто потрясена, как сегодня за один день уже два совершенно разных человека угадывают ее мысли. А сейчас, вообще, странно, откуда у свекра, практически прикончившего поллитровую бутылку водки, взялась такая проницательность. Но отпираться было поздно, пришлось рассказать все, как есть.

– Катя, почему же ты сразу мне не рассказала, наверняка, это – связанные между собой преступления. Надеюсь, в полицию ты сообщила? Понимаешь, такая связь поможет сыщикам по горячим следам найти убийцу?

Матвей Тимофеевич говорил и мыслил так четко, как будто он был трезв, как стеклышко. Катя пыталась объяснить ему, что события развивались так стремительно, что она просто не догоняла. Во-первых, она не сразу поняла, что убитая в сквере женщина и есть любовница Дениса. Катя стала рассказывать, как она терзалась, когда в полиции ей показали фото убитой женщины, и она поняла, что где-то это лицо она уже видела. Когда ее осенила догадка, что фотографию этой девушки она видела в анонимном письме, сообщающем ей о любовной связи Дениса, она тут же проверила этот факт. И уже собиралась звонить в полицию, как в эту самую минуту раздался звонок от Матвея Тимофеевича с ужасной новостью. Свалившаяся беда заставила полностью выкинуть из головы сюжет про убитую секретаршу, и вот, только сейчас, она об этом вспомнила. Матвей Тимофеевич посмотрел на часы – было уже без пятнадцати восемь.

– Катюша, звони, может быть, следователь еще не ушел с работы.

Катя не успела еще достать телефон, как вдруг раздалась трель из прихожей, кто-то настойчиво жал на дверной звонок.

– Ты кого-нибудь ждешь?

Матвей Тимофеевич удивленно смотрел на Катю.

– Нет, понятия не имею, кто это может быть, ни с кем не договаривалась о встрече. Скорее всего, просто ошиблись дверью. Катя остановила, поднявшегося было свекра, с намерением открыть дверь.

– Сидите, Матвей Тимофеевич. Я сейчас сама мигом открою, наверняка, это – просто недоразумение.

Когда Катя открыла входную дверь – на пороге стоял майор Пронин. Естественно, Катя не смогла скрыть удивления от такой неожиданной встречи, и пролепетала что-то, типа:

– Надо же, а я только взяла телефон, чтобы вам позвонить.

Катя, как бы в подтверждении своих слов, помахала телефоном перед носом майора. Между тем Пронин совершенно бесцеремонно, не дождавшись приглашения прошел в квартиру. Катя уже было открыла рот, чтобы узнать, зачем пожаловал гость, но майор предупредил ее вопрос:

– Екатерина Дмитриевна, вы сегодня утром не были откровенны, и утаили большое количество информации, так что мне теперь придется опросить вас еще раз. Надеюсь, сейчас вы будете честно отвечать на поставленные вопросы.

Эти слова майор Пронин произносил уже на пороге гостиной. До этого он вламывался в квартиру без спроса, а тут вдруг решил попросить разрешения присесть в гостиной. В это время из кухни вышел отец Дениса. Сотрудник полиции был в штатском, поэтому Матвей Тимофеевич сразу не просек ситуацию, и простодушно спросил:

– Катюша, ты мне сказала, что никого не ждешь, а оказывается, принимаешь гостей. Я тогда сейчас вызову шофера, и отправлюсь домой.

У свекра в голосе прозвучала обида: «мол, не успели Дениса похоронить, а она уже мужиков принимает». Следователя тоже удивил гость Ворониной, который явно был навеселе. У сыщика Пронина моментально пронеслось в голове:

– Ничего себе скромница! -(такое впечатление создалось у него о гражданке Ворониной Екатерине Дмитриевне после утренней встречи с ней в следственном комитете).

– Вчера была на месте преступления, видела, как убивали соперницу (посмотрим еще, не исключено, что и сама была участницей, или заказала ее). Сегодня, обнаруживается, что в то время, пока она была у меня в отделении полиции, убили ее мужа, (надо узнать, кому перейдут его богатства, видно, мужик не бедный). А, что, если она создала себе алиби, приехала ко мне, а на это время заказала киллеру убрать ее мужа?

«Сидите, сидите», остановил Матвей Тимофеевич, поднявшегося было с места следователя, чтобы представиться, откуда-то ни пойми, возникшему персонажу.

Катя не понимала, в чем дело, почему так накалилась атмосфера в гостиной. Видя заминку, она сама, того не ведая, разрядила обстановку, представив мужчин друг другу:

– Знакомьтесь, это – мой свекор Матвей Тимофеевич Воронин, а это – тот самый, следователь Пронин Иван Николаевич, которому я только что собиралась позвонить. Он решил опросить меня еще раз, в связи с новыми открывшимися обстоятельствами расследуемого им убийства.

Затем Катя спросила сыщика, можно ли свекор будет присутствовать при опросе? Оказалось, что нельзя. Тогда Матвей Тимофеевич сказал, что сейчас вызовет шофера, а, чтобы не мешать, будет ждать его приезда в кухне с закрытой дверью. На том и порешили. Свекор пошел на кухню, а следователь Пронин уселся в кресле напротив Кати, предупредил, что беседа записывается на диктофон, и с грозным видом (совсем не так, как было днем) спросил Катю:

– Зачем, Екатерина Дмитриевна, днем вы мне не признались, что прекрасно знаете секретаршу вашего мужа?

– Как я могла признаться в том, чего не было? Я не знала секретаршу моего мужа, но я вам честно сказала, что у меня создалось впечатление, что где-то видела женщину, которую вы мне показывали на фото. Этот вопрос меня мучал всю обратную дорогу, когда я ехала из следственного комитета на работу, а потом, уже в издательстве, меня вдруг осенило, где я ее видела. Вот вам мой телефон, Иван Николаевич, посмотрите письмо, которое некоторое время назад неизвестный автор прислал мне на WhatsApp. Когда я обнаружила фото убитой в своем телефоне, я собралась позвонить вам.

– И, что же вас остановило? Подождите, давайте я отвечу за вас – вы потеряли мою визитку. Не так ли, гражданка Воронина?

– Нет, совсем не так. Я как раз достала из сумочки вашу визитку, но в это время подал голос мой мобильник, я увидела, что звонит свекор. Поняла, что что-то случилось, Матвей Тимофеевич звонил только в исключительных случаях. Я ответила – и узнала от него ужасную новость, что моего мужа убили. После этого сообщения у меня совсем из головы выпало убийство в сквере. Мы договорились, что свекор ко мне приедет. Мне, хоть и самой было нелегко, но в первую очередь я хотела утешить отца Дениса. Вот, как раз перед вашим приходом, я вспомнила про вчерашнее преступление на липовой аллее, рассказала об этом отцу Дениса. Он, кстати, посоветовал тут же позвонить вам, сказал, что, возможно, оба убийства связаны, и, чтобы найти убийцу по горячим следам, необходимо срочно обо всем информировать полицию. И вот, второй раз я собиралась вам позвонить, и опять не удалось.

– Выражаю вам, Екатерина Дмитриевна, мои соболезнования, но у меня работа такая – я должен найти убийцу. Давайте продолжим.

В это время из кухни вышел Матвей Тимофеевич, сообщил, что за ним уже прибыла машина. Катя было дернулась проводить свекра до выхода, но он сказал: «Сиди, сиди, сам захлопну дверь». Катя поняла: сыщик остался доволен, что она не пошла провожать Матвея Тимофеевича.

– Наверно, он рад, что я не переговаривалась с свекром наедине. Поэтому воспользовавшись подобревшим немного настроением майора, Катя наивно спросила Пронина:

– А, как так вышло, что я так и не успела позвонить про любовницу, а вам уже все известно?

– Екатерина Дмитриевна, не только книжные персонажи расследуют убийства, мы тоже, в меру сил, трудимся. Быть может, не так эффектно и быстро, как в ваших детективах, но работаем. Но сегодня вышло прямо по-книжному. Когда мои сотрудники с помощью документов, найденных при жертве, пробили место работы и ее рабочий телефон, я пытался дозвониться, никто не отвечал. Тогда я поехал на место работы убитой гражданки Лариной (адрес был получен в базе). Прибыв на место, обнаружил там бригаду сотрудников полиции другого района Москвы, работающих на месте убийства босса этого учреждения.

– И чего ради я отчитываюсь перед этой самонадеянной фифой, быть может, она сама еще окажется замешенной в двойном убийстве – промелькнуло в голове у майора, но он продолжал:

– Когда я узнал фамилию убитого (еще раз мои соболезнования), то в первый момент подумал, что слишком часто сегодня мне встречается фамилия Воронин – и ничего больше. Но подробно опросив нескольких сотрудников офиса, выяснилось, что босс этой фирмы – ваш муж. А убитая вчера в сквере Ксения Максимовна Ларина являлась не только секретаршей вашего мужа, но и его любовницей. Об этом мне сообщили сразу несколько сотрудников, причем они сказали, что Ксения Максимовна не скрывала свою связь с вашим мужем, а наоборот афишировала ее (извините за бестактность, но такая работа).

– Господи, ну, что он все время извиняется, хочет показать, какая вежливая стала полиция – раздраженно подумала Катя.

Между тем, майор Пронин не собирался заканчивать опрос (или допрос?):

– Скажите, пожалуйста, Екатерина Дмитриевна, вчера утром перед вашим отъездом из дома на работу, где был ваш муж?

Катя не поняла сразу смысла вопроса, причем, «где был вчера», если убили его сегодня. Отсутствие логики в вопросе поставило ее в тупик, она была просто дезориентирована, но честно ответила:

– Не знаю, могу только гадать, думаю, собирался на работу.

– Но вы его видели, прежде чем уехали на работу?

– Ах, вот, что ему понадобилось, узнать вместе ли мы живем. Видно, кумушки из офиса поведали ему эту историю, почему тогда не спросит прямо? – промелькнуло у Кати.

– Нет, не видела, мы с ним три месяца, как живем раздельно.

Майор Пронин был действительно поражен, в офисе никто не сообщил ему об этом.

– Как так? А почему вы от меня днем скрыли эту информацию – удивленно спросил сыщик с прославленной фамилией.

– Потому что я не знала, что должна делиться сугубо личными деталями своей жизни. Откуда я могла знать, что убитая девушка имеет какое-то отношение к моему мужу?

Воронина говорила так искренно, что майор Пронин ловил себя на мысли, что доверяет ей, хотя по долгу службы он не должен был попадаться на такие уловки (встречаются такие артистки, что и Станиславский поверит, а они – врут). «Доверяй, но проверяй» – с этим девизом он пересилил себя и задал следующий вопрос:

– Почему вы решили жить раздельно?

– Потому что я попросила у мужа развод.

– Вы уже подали заявление в загс?

– Нет, муж попросил повременить, пока он перепишет имущество на себя.

– Интересно, а что из имущества записано на вас?

– Да, буквально все, в том-то и проблема. Помимо недвижимости, еще и весь бизнес.

Здесь следователь был шокирован очередной раз. Хотя в квартире работал кондиционер, майор взмок, как в бане. Попросил Екатерину Дмитриевну принести ему холодной воды. Пока она пошла на кухню, сыщик напряженно думал:

– Говорит с таким невинным видом, будто не понимает, что теперь вопрос «кому выгодно», делает ее основной подозреваемой в убийстве мужа. Правда, по-прежнему, не ясно, имела ли она еще и отношение к убийству любовницы. Еще не понятно, как телефон секретарши оказался у Воронина. Гражданка Ларина была убита вчера, телефона при ней не оказалось. И это очень странно, все документы и деньги на месте, а телефона – нет. Сейчас человек без телефона это – фантастика, назад в прошлое. Идем дальше: сегодня телефон убитой обнаруживается у ее любовника, так может он ее и прикончил вчера, а эта невинная овечка стояла на стреме, делала вид, что не знает, кто сидит на лавочке. От этой мысли даже бывалому сыщику стало не по себе.

Катя уже второй раз повторяла:

– Иван Николаевич, вода из холодильника перед вами, смотрите, не простудите горло.

– Ишь, заботливая какая, а вокруг нее сплошные трупы – сердито думал майор Пронин, который ничего не мог поделать с собой: не смотря на упрямые факты, не хотелось ему верить, что гражданка Воронина замешена в преступлениях. Уж очень у нее был у нее открытый взгляд, буквально, как у ребенка.

– Так, в сторону лирику, продолжим:

Катя подумала: «Как странно, в полиции называют холодную воду лирикой». Правда, когда майор выпил, буквально залпом, два стакана ледяной воды, она отметила, что и гло́тки у полиции особенные, закаленные. Но тут Пронин задал очередной странный вопрос, надо отвечать.

– Екатерина Дмитриевна, объясните, почему все имущество было записано на вас, а перед подачей заявления о разводе вы решили переписать его на мужа. Насколько мне известно, такие вещи, кому сколько достанется, решает суд.

– Понимаете, почти все, что у нас с мужем было в собственности, все это – подарки его отца, Матвея Тимофеевича. Было бы несправедливо, если бы суд поделил все поровну, я посчитала, что практически все должно остаться у Дениса. Муж должен был все переоформить так, чтобы не было дележки в суде.

– А почему сразу, когда отец делал подарки вашему мужу, нельзя было оформить на него.

– Не знаю точно, но краем уха слышала, что таким образом они хотели от чего-то застраховаться, вроде, в бизнесе так делают, я не вникала.

– И, что же вы, добровольно все имущество согласились отдать мужу, а что вам? Вы же сколько-то лет были в законном браке, и уйти ни с чем? Странно, однако.

– Когда мы разъезжались, я предложила все переписать на Дениса, но он настоял, чтобы мне осталась квартира, в которой, мы с вами сидим, и загородная дача.

– Еще вопрос, не по протоколу, можете не отвечать на него: «Вы уходили от мужа к другому мужчине?»

– Почему бы не ответить. Нет, я не уходила к другому мужчине, и попросила развод не из-за того, что узнала, про любовницу мужа. Просто, я поняла, что живу какой-то не своей жизнью, мне не хватало трудностей, забот.

– Да, это мне понять сложно – произнес озадаченный майор.

– Оказалось, что и муж меня не понял, предлагал одуматься.

– Хватит лирики, второй раз произнес следователь.

Поскольку «лирика» уже ассоциировалась у Кати с холодной водой, она решила, что майора опять мучит жажда. На предложение Кати освежиться, майор с радостью согласился. Когда Катя принесла воду, следователь повторил тот же аттракцион мгновенного уничтожении холодного напитка. Сразу после этого следователь продолжил:

– Успел ваш муж переоформить документы?

– Думаю, что нет, меня он не привлекал, а без моих подписей невозможно совершить такую сделку.

–Екатерина Дмитриевна, а вы случайно не знаете, почему он тянул, ведь, очевидно, что это в его интересах?

– Вот-на этот вопрос, я вам точно ответить не могу. Как-то раз, в телефонном разговоре, я пыталась узнать у мужа, как там дела с оформлением. Денис мне ответил, что это – дело не быстрое, много всяких бюрократических проволочек. Этот разговор был где-то недели две назад.

– А кому достанется все ваше имущество после смерти Воронина Дениса Матвеевича, оно же находится в вашей собственности?

– Отдам все Матвею Тимофеевичу, я сегодня как раз сказала ему, что ни на что не претендую, понимаю, что, по праву, все принадлежит ему.

– А что, вам на это ответил отец вашего мужа?

Катя задумалась.

– Не помню, по-моему, ничего, он сейчас просто раздавлен этим несчастьем, ему не до финансовых проблем.

– Странно получается, обычно, все преступления совершаются либо из-за денег, либо из-а ревности. А послушать вас, Екатерина Дмитриевна, так получается, что вас не интересуют ни деньги, ни любовница мужа. Кто вы, ангел небесный, или хотите такой казаться? Но не забудьте, так, на минуточку – рядом с вами два трупа.

Катя долго спокойно отвечала на совершенно глупые, по ее разумению, вопросы следователя, вообще не касающиеся преступления, свидетельницей которого она случайно оказалась. Она предельно честно рассказала все про имущество ее мужа, к которому прицепился этот майор Пронин.

– Да, далеко ему до книжного персонажа, чьим однофамильцем оказался, по воле случая, этот горе-сыщик.

Так думала разгневанная Катя, услышав сентенции следователя. И тут она, не терпящая препирательств, вдруг возмутилась и решила высказать все, что она думает по поводу глупого то ли опроса, то ли допроса.

– Иван Николаевич, я совершенно откровенно ответила на все ваши вопросы, которые, по-моему, мало имеют отношения к убитой в сквере девушке. На вопросы следователя, который расследует убийство моего мужа, я буду завтра отвечать капитану Воробьеву в другом отделении полиции. Теперь, наверно, я так и буду бегать от одного отделения в другое. Что вас еще интересует? Задавайте поскорее ваши вопросы, мне просто необходимо остаться одной в такой трагический для меня день.

– Хорошо, последние два вопроса на сегодня. Во-первых, вы меня, опять, кажется, обманули, когда сказали, что не знаете мужчину одновременно с вами гулявшего по липовой аллее. Вы его знали раньше?

– Нет, я вам уже отвечала на этот вопрос.

– Да, помню, вы сказали, что он тогда подошел к вам из любезности, предлагая подвезти вас на своей машине. А как вы мне объясните такой пассаж: вчера этот незнакомец, как вы говорите, поджидал вас после беседы со мной, все время, пока вы были у меня, ждал вас на улице. А потом, когда вы вышли, я из окна прекрасно видел, что вы мило беседуете, и он вам передал какую-ту бумажку.

Катю так и подмывало сказать, что мужчина передал ей шифровку с подробными инструкциями следующего преступления, но побоялась, что сыщик не поймет юмора (да и шутить на такую тему грешно). Поэтому она подробно передала разговор с Максимом, и достала из сумочки, которая как раз валялась на столе, визитку, врученную ей Максимом.

– Хорошо, допустим все было так, как вы рассказываете – не унимался майор.

– Тогда вопрос номер два: что вы хотели скрыть перед моим приходом, я заметил, что в квартире что-то прятали?

Здесь уже Катя не удержалась, и рассмеялась, причем смех был совершенно истерический, видно, нервная система не выдержала нагрузки, которая на нее свалилась в этот день. Сыщик недоумевал – что случилось? Наконец Катя совладала с собой

– Я, действительно, впопыхах прятала вещи, разбросанные по всей квартире, и запихивала их куда попало. Когда свекор сообщил мне о том, что произошло с Денисом, мы договорились встретиться у меня дома, и вместе пережить этот тяжелый момент. А позвонил он, когда я была в издательстве. Естественно, я все бросила и помчалась, чтобы раньше Матвея Тимофеевича оказаться дома, и ликвидировать полный бедлам, царящий у меня в квартире. Офис свекра, из которого он ехал, находится совсем недалеко от моего дома, поэтому я очень спешила, на уборку у меня ушли какие-то минуты (наверно, поэтому опытный глаз сыщика заметил, что срочно что-то прятали). Но, еще раз повторяю, я прятала только валяющиеся посреди комнаты различные предметы.

Иван Николаевич Пронин выключил диктофон, встал, неспеша направился к входной двери. По дороге все же не удержался и еще спросил Катю:

– Екатерина Дмитриевна, вот вы очень складно отвечали на все мои вопросы, чувствуется, что у вас хорошая логика и упорядоченность мысли, обычно у таких людей и порядок во всех делах, а вы говорите, что у вас беспорядок в квартире. Странно получается, нестыковочка.

– Ничего странного, просто все время, с того момента, как я вышла замуж за Дениса (а случилось это на втором курсе МГИМО) с нами жила его няня, она взяла у нас полностью заботы по хозяйству, огородив меня от любых дел по дому. Она даже обижалась, если я пыталась сделать что-то сама. Вот я и сформировалась такой бесхозяйственной.

– А где же сейчас эта няня?

– Как где? Само собой разумеется, она переехала к Денису, когда мы решили расстаться.

– Господи! – в ужасе воскликнула Катя.

– Тетя Клава ждет Дениса дома, ей, скорее всего, никто не сообщил. Что же делать? Она была Денису вместо матери, она просто не переживет этого горя! Матвея Тимофеевича сейчас тревожить нельзя, выходит – придется мне самой принести эту ужасную весть тете Клаве. Звонить – нет, это нехорошо. Поеду к ней в квартиру.

И Катя быстро схватила сумочку с ключами от машины, не обращая внимания, что следователь все еще топчется в прихожей. Вместе они вышли на площадку, и вызвали лифт.

– А вы знаете куда ехать? – робко спросил майор Пронин, пока они ждали лифта.

– Знаю, эта квартира тоже записана на меня, я, правда, никогда там не была. Она находится рядом с офисом Дениса, он раньше ночевал там, когда засиживался на работе, а теперь живет (ой, жил) в ней постоянно. Дом я знаю, а номер квартиры записан у меня в телефоне.

В это время подъехал лифт. В лифте ехали молча, внизу при прощании майор Пронин, как Кате показалось, виновато сказал:

– Екатерина Дмитриевна, боюсь, мне придется еще вызвать вас для беседы? После того, как специалисты из отделения полиции, занимающегося делом вашего мужа, проведут экспертизу телефона гражданки Лариной, убитой на ваших глазах в сквере. Надеюсь, по запросу получить ее телефон в наше отделение. Возможно, ознакомившись с содержанием переписки жертвы, у нас возникнут новые вопросы.

Уже садясь в свою машину, Катя ответила:

– Всегда готова, Иван Николаевич, теперь видно, у меня планида такая – давать показания.

Дневная жара спала, но все равно, в городе было очень душно. Майор Пронин проводил взглядом лихо газанувший автомобиль Ворониной, и, прежде чем сесть в свой, никак не мог решить, куда ехать – сразу домой, или заскочить в следственный комитет? Посмотрев на часы (уже четверть одиннадцатого), решил, что поедет домой, жена Маша звонила несколько раз, а он все время отбивал ее звонки – был занят. Набрав Машин телефон, сходу услышал разгневанный голос жены:

– Вань, ты что забыл? Мы же сегодня договорились, в кои-то веки, выбраться в кафе «Золушка». Сегодня же пять лет со дня нашей свадьбы. Неужели хотя бы в такой день, ты не мог пораньше прийти с работы? Я и сына Коленьку отвезла к родителям, а ты даже не отвечаешь на мои звонки. Где ты сейчас?

– Машенька, я уже на пути к дому, одевайся, пойдем в кафе, как договорились. Раньше никак не мог, мне было необходимо по горячим следам опросить нужного свидетеля. Что значит, «посмотри на часы», посмотрел – время еще детское, нет и одиннадцати? Ничего не поздно, самый раз, сейчас только-только немного спала жара. Да зачем мне переодеваться? Вот только сменю рубашку, а то эта совсем мокрая. Кафе в двух шагах от нашего дома, пойдем туда пешком, прогуляемся.

И уже другим посуровевшим голосом:

– Маша, долго мне еще тебя уговаривать? Если не согласна, я съезжу еще в следственный комитет, у меня полно там дел. Ну, вот, давно бы так, жди, скоро буду.

По дороге домой майор Пронин думал, неужели правда, эта Воронина готова все свое имущество отдать свекру? Что-то не встречал он раньше таких случаев в своей практике. Наоборот, из-за денег и недвижимости даже приличные люди в основной своей массе готовы на любые сделки с совестью, а то и на преступления. А тут вдруг такой «одуванчик» – «мне ничего не надо, заберите у меня и то, что имею». Потом еще никак не оставляла сыщика мысль, что не даром вокруг Ворониной крутится этот известный адвокат, а она делает вид, что не знает его.