(Не) твой муж (СИ)

Екатерина Кариди (Не) твой муж

глава 1

Два платья лучше или одно?

— Возьмите оба, — советовала Насте консультант. — Вот это — вообще ваш цвет. Идеально.

Цвет морской волны ей шел, оттенял глаза. Она подумала и оставила оба, хотя, конечно, цены в этом бутике космические. Но раз в жизни можно.

— В отпуск собрались?

— Три года без выходных, — сдержанно улыбнулась Настя.

Сама не знала, почему ей вздумалось откровенничать с девушкой-консультантом. Наверное, просто отпускная эйфория. Она уже выбралась из примерочной и направлялась к кассе, когда пришел входящий. Настя только глянула и сразу приняла вызов. Звонил ее работодатель:

— Анастасия, я знаю, у вас сегодня выходной, но прошу подойти. У меня для вас новое предложение.

— Да, конечно, Михаил Аркадьевич, — проговорила Настя, а в душе задрожало странное предчувствие. — Когда мне подойти?

— Прямо сейчас.

— Хорошо, — кивнула она, прикидывая, как скоро доберется отсюда до офиса. — Я буду в течение получаса.

— Отлично. Жду.

Вызов прервался. Настя растерянно замерла у кассы, держа платья в руках. Кажется, отпуск накрывался…

— Будете брать? — с улыбкой осведомилась девушке на кассе.

— Да, — Настя опомнилась. — Я возьму оба.

Пригодятся.

А меньше чем через полчаса она уже входила в здание. По дороге и потом, пока поднималась на нужный этаж, все гадала, что это может быть за предложение. Когда входила в кабинет, предположений уже понастроила себе массу. Увидев ее, шеф поднялся с места.

— Входите, Анастасия. Присядьте. — А сам отошел к окну.

Она присела, стараясь не показывать волнения, и незаметно следила за ним взглядом. Высокий и грузный седеющий мужчина некоторое время так и стоял, сцепив руки за спиной, потом повернулся к ней и сказал:

— Моя дочь выходит замуж.

Фуххх. Настя мысленно выдохнула, а она уже думала… Расплылась в улыбке и проговорила:

— Поздравляю, Михаил Аркадьевич, это же замечательно.

— Да, — он странно поморщился и потер глаз. — В связи с этим у меня к вам предложение.

Непонятное предчувствие снова вернулось, но Настя замерла, сцепив руки на коленях.

— Я слушаю.

— Дело в том, что это новость для меня самого. И я еще не видел жениха дочери, но, как я понял, там все серьезно, — он отвел глаза. — Встреча и переговоры по поводу заключения брака пройдут на выезде.

Он назвал известный горноклиматический курорт.

— Мне нужно, чтобы вы поехали со мной. Присутствие на переговорах, подготовка документации. Думаю, это займет два-три дня, может быть, чуть больше. По обстоятельствам. Потом я предоставлю вам дополнительные две недели отпуска. За счет фирмы.

— Я, кхммм… — Настя прокашлялась.

Три дня на шикарном курорте? По-любому у нее будет хоть немного личного времени. И потом еще две недели отдыха. Это было просто отличное предложение.

— Да, конечно, Михаил Аркадьевич. Я согласна.

— Хорошо, — мужчина шевельнул кустистыми бровями и сложил руки, глядя в сторону. — И да, вот еще, Анастасия. Вам придется сопровождать меня в качестве спутницы на банкете и в ресторане. Поэтому вам стоит приобрести какие-то платья или что-то подходящее.

Ее работодатель был вдов. Сопровождать его на светских мероприятиях? Настя на минуту прикинула, какие разговоры могут пойти. Ведь наверняка будут снимки, все окажется в соцсетях, ее назовут охотницей за состоянием. Потом махнула рукой — в конце концов, это входит в обязанности личной помощницы. Поговорят и перестанут.

— Да, Михаил Аркадьевич, — кивнула она. — Я как раз сегодня приобрела.

— Вот и отлично, — он положил обе ладони на стол, — потому что сегодня вечером мы вылетаем.

Хорошо, что у нее практически был собран чемодан!

И все равно пришлось все срочно перетряхивать, потому что предстояло работать на выезде. Добавилась офисная одежда — пара рубашек, деловой костюм, платья новые, которые она только что купила. Гаджеты, ноутбук, съемные носители. Все это делалось в спешке, времени мало, Настя боялась что-то упустить. Но к тому моменту, когда за ней заехало такси, она была полностью готова.

Летели бизнес-классом. Настя в первый раз, до того ей не приходилось. И пока летели, она думала, что на самом деле все сложилось очень неплохо. Билеты, которые у нее были, пришлось срочно сдавать, но все расходы ей работодатель компенсировал. И даже обещал премию дополнительно.

А за стеклом иллюминатора окончательно угасал день, взошла луна, а внизу — жемчужная пена облаков. Очень красиво. В конце концов она расслабилась и настроилась на отпуск. Который будет потом.

Перелет длился больше двух часов, еще дорога от аэропорта на место. Когда заселялись в отель, было уже довольно поздно, однако здесь все сияло огнями, и жизнь, похоже, не затихала ни днем, ни ночью.

Для Насти был забронирован отдельный номер. Номер ей понравился — дорого, красиво. Особенно вид на горы. Она долго смотрела в окно. Не здесь планировала провести отпуск, но была даже рада, что попала сюда, не каждый день увидишь такое. Потом разложилась на столе со своими гаджетами, приняла душ и сразу легла спать.

Потому что наутро сразу предстояло включаться в работу.

Наверное, можно было вылететь и с утра, но Михаил Аркадьевич сказал, что дочь с женихом прилетают завтра, он хотел быть на месте первым.

***

С утра пораньше позвонил босс. Настя все равно уже была на ногах, но он напомнил, что пора вставать.

— Жду вас в ресторане, Анастасия, постарайтесь не опаздывать. После завтрака поработаем, а потом я хочу, чтобы вы со мной съездили. Это недалеко.

Голос звучал ровно, но ей показалось, что он нервничает.

— Я поняла, — проговорила Настя и на всякий случай уточнила: — Форма одежды?

— Как обычно.

Она к тому моменту и так была почти готова, осталось только выйти.

Через десять минут Настя уже сидела в ресторане. Был плотный ранний завтрак. Разговаривал ее шеф мало, больше посматривал на горы, и опять Насте казалось, что мужчина нервничает.

После завтрака приступили к работе, и тут Настя поняла, почему мужчина неспокоен. Ей пришлось готовить по его заметкам черновой вариант брачного контракта. Она еще удивилась — обычно этим занимаются юристы. Михаил Аркадьевич сказал:

— Юристы подключатся после. Нужны первоначальные договоренности.

Ну если так.

Она все подготовила, осталось только вписать имена сторон. И вот тут она удивилась еще больше. Имя предполагаемого жениха дочери ее работодателя было Виктор Сергеевич Терских.

Совсем как ее бывшего мужа.

Надо же, какие бывают совпадения. Ей даже не по себе на миг стало, однако она отогнала от себя эту мысль. Добила все как есть и сообщила боссу:

— Предварительный вариант готов.

Он в этот момент стоял у панорамного окна, сразу обернулся.

— Закончили? Распечатайте в трех экземплярах, — взглянул на часы и добавил: — И не затягивайте, через двадцать минут выезжаем.

Куда выезжать, зачем? К указанному времени Настя была готова, на всякий случай экземпляры брачного контракта взяла с собой.

Вскоре выяснилось, куда им надо было ехать. Недалеко от отеля, на возвышении, была устроена вертолетная площадка. Как только приехали, ее шеф вышел из машины, она, естественно, тоже. А там яркое горное солнце, воздух прохладный, но стоять на солнце жарко. Она скинула пиджак, оставшись только в строгой офисной рубашке нефритового цвета.

Но пиджак, папки с договором, гаджет — все это приходилось держать в руках, а на солнце жарко, она расстегнула пару верхних пуговиц. Ветер налетал порывами, трепал волосы. Спустя еще четверть часа стало ясно, кого они ждали.

Появился вертолет. Стал снижаться, ветер поднялся еще больше.

Но вот вертолет сел. Оттуда вышли двое — мужчина и девушка. Девушка смеялась, обнимая мужчину, тот что-то снисходительно отвечал. Красивая пара, подумалось Насте, разглядеть особо не удалось, мешал ветер. Но, очевидно, это и была дочь Михаила Аркадьевича, потому что шеф двинулся навстречу.

И тут мужчина наконец повернулся к ним лицом и взглянул на нее.

В первый момент Настя обомлела, а потом отвернулась.

Это был он. Ее бывший муж.

глава 2

Хорошо, что там был сильный ветер, на это можно было списать ее состояние. Потому что Настя чувствовала себя оглушенной. Она взглянуть на этих людей не могла. Так и стояла, прижимая к груди эти папки с предварительными макетами брачного контракта, а пряди ее волос облепляли лицо, лезли в рот.

Наконец сквозь шум в ушах стали пробиваться какие-то звуки.

— Как долетели?

Голос Михаила Аркадьевича.

— Отлично, папа! — женский голос еще что-то произнес, но Настя не расслышала, заглушило порывом ветра.

Это его дочь.

Ингеборга. Настя помнила, как ее зовут, только сегодня документ заполняла. Красивое имя. Красивая девушка, совсем молодая, лет, наверное, двадцать.

Надо просто выдохнуть, и зажим начнет отпускать.

Но тут мужской голос что-то произнес в ответ. Знакомые интонации. Виктор. Насте показалось, в сердце входит ядовитая игла и застревает там.

В последний раз она слышала этот голос больше четырех лет назад, а в памяти все вспыхнуло ярко, как будто это произошло сейчас. Циничный тон, убийственная насмешка в глазах:

— Мы? Нет никаких нас. Ты мне никто, поняла?

Он просто развернулся и ушел.

Довольно, так нельзя, надо отдышаться. Абстрагироваться от всего, она здесь на работе, ее задача — помогать Михаилу Аркадьевичу. Готовить документы, сопровождать, следить за его расписанием. Свои обязанности она знала. Еще секунда, чтобы загнать внутрь эмоции, а потом она повернулась к этим людям лицом. Неважно, что сердце готово было выскочить, теперь она могла это выдержать.

Кстати, никто, кажется, не заметил ее минутного замешательства. Хорошо, что здесь сильный ветер. Настя поправила пиджак, перекинутый через локоть, пригладила волосы, которые тут же взметнулись волной. Натянула на лицо подобие офисной улыбки и шагнула к ним.

Но осталась в стороне, не подошла. Дистанция. Они близкие люди. Вот-вот породнятся, станут семьей, а она никто, здесь по долгу службы, как личная помощница своего работодателя.

На нее и не смотрели, все были заняты.

Михаил Аркадьевич стоял к ней спиной, разговаривал с дочерью. А та что-то говорила, смеялась и все старалась приобнять своего жениха, висла у него на локте. Нет, Настя больше не взглянула на мужчину, который когда-то был ее мужем, ни разу. Просто один короткий случайный жест.

Как он пожал пальцы девушки. И холодный властный тон.

Настя почувствовала, что ее снова накрывает, но в этот момент все трое повернулись и пошли по направлению к машинам. А она как раз была у них на пути. Пришлось застыть статуей. Когда проходили мимо, Михаил Аркадьевич представил ее:

— Это моя личная помощница Анастасия.

Настя заставила себя улыбнуться и кивнуть всем троим.

— Здравствуйте.

Ингеборга мимоходом улыбнулась ей, отвечая на приветствие. Бывший муж прошел мимо так, словно ее не заметил.

И только после этого Настя выдохнула.

Так было лучше. Она наконец встряхнулась, пошла следом и села в машину со своим работодателем.

***

Когда машина тронулась и они отъехали, нахлынула усталость. Настя смотрела в окно на горный пейзаж и думала, что три дня на этом прекрасном курорте могут оказаться не такими приятными, как она сначала думала.

Да что там, она уже сейчас чувствовала себя так, словно отбывала наказание. А впереди еще работа. Ей поневоле придется сталкиваться с бывшим. Кажется, у нее начинает болеть голова.

Это от ветра.

Конечно же от ветра. От перепада давления. Акклиматизация. Вовсе не оттого, что бывший муж ее не узнал. Или просто дал понять, что знать не хочет. Но это даже к лучшему.

Беспокоило сейчас Настю другое.

Должна ли она сообщить своему работодателю, что близко знает жениха его дочери?

Настя осторожно покосилась на седеющего пожилого мужчину. Михаил Аркадьевич сидел, сложив руки на коленях, и смотрел перед собой. За три года работы она неплохо успела изучить этого человека. Почти все оттенки настроения. Сейчас он был закрыт и погружен в свои мысли. И точно не выглядел обрадованным. Впрочем, его можно понять — единственную дочь выдает замуж. Да так спонтанно. За человека, о котором ему ничего не известно.

А неизвестно ли?

Припомнилось сразу все. И то, что Михаил Аркадьевич отозвал ее из отпуска, и то, что поручил заниматься брачным контрактом, хотя это дело юристов, а не личной помощницы. Что, если он знает? И проверяет ее? Настя похолодела, взгляд заметался по салону.

Но зачем? Он мог бы просто ее уволить.

Перспектива сразу стала мрачной. Она подперла ладонью лоб, голова все-таки начала болеть.

— Что с вами, Анастасия? Вам плохо? — спросил Михаил Аркадьевич.

— А? — Настя повернулась, пожалуй, слишком резко, стрельнуло в висках.

Мужчина смотрел на нее, и ей сейчас трудно было понять, что было в его взгляде. Она попыталась выдавить подобие улыбки.

— Немного укачало. Но это ничего, скоро пройдет.

Но ее босс уже отвел взгляд и сказал:

— Сейчас у вас будет время отдыха. Лечитесь, приходите в себя. Вы мне понадобитесь на обеде. Вы помните, ресторан. Будете меня сопровождать.

Он всегда говорил короткими рублеными фразами, и даже тон не поменялся, но почему ей чудилась какая-то другая интонация?

— Я поняла, — проговорила Настя, чувствуя, как начинает непроизвольно краснеть.

— И потом еще на ужине, — продолжал он, скользя взглядом по фасаду отеля.

За разговором они незаметно приехали. Сейчас машину подадут к самому входу.

— А как же это? — спросила Настя, показывая на папки с экземплярами макета брачного договора.

— Это дайте сюда, — шеф протянул руку и забрал у нее все три папки. — До обеда вы мне не понадобитесь. Я справлюсь сам. А на обед — вы помните.

Он говорил об этом так, как будто это было важно.

— Да, конечно, — кивнула Настя.

— Хорошо, — мужчина скользнул по ней взглядом и добавил: — Пока можете быть свободны. Осматривайтесь, отдыхайте.

К этому времени они уже остановились, ее работодатель вышел из машины, а перед ней была открытая дверь. Насте оставалось только удивляться.

Но это было даже хорошо, что ей не придется присутствовать на переговорах. Если ее роль здесь будет сводиться только к тому, чтобы сопровождать Михаила Аркадьевича в ресторан на обед и ужин, то это даже можно считать отпуском. Настроение у нее выправилось. Она поднялась в номер, сходила в душ и все-таки приняла таблетку болеутоляющего. А потом, раз уж ей предстояло сопровождать босса на обеде в ресторане, Настя решила сходить в бутик, который заметила в холле отеля, и присмотреть себе что-то подходящее.

***

Когда она выходила с покупкой, навстречу ей туда же впорхнула улыбающаяся Ингеборга. Настя кивнула девушке и вышла.

Прямо перед дверью в холле стоял Виктор.

В первый момент показалось — земля уходит из-под ног. Ее всю залило холодом. А деваться некуда, она стояла в дверях. Не вернуться же в магазин, такое бегство выглядело бы глупо.

Постепенно заливший ее холод стал жечь изнутри огнем.

Ей надо пройти мимо него, она пройдет. Не дрогнет, чего бы ей это ни стоило. А Виктор в этот раз не стал делать вид, что не узнает. Нет, он смотрел прямо на нее, и в глазах горел нехороший огонь. Как будто говорил ей: «Исчезни, растворись. Тебя здесь не должно быть».

А, ну конечно! Она же может помешать ему обтяпывать тут свои делишки. Настя уже поняла, что к этой девочке с труднопроизносимым именем, дочери ее шефа, он не испытывает ничего. Деловой интерес, и только.

В этот момент как раз Ингеборга позвала его из магазина:

— Виктор? Посмотри, как тебе это?

Секундное замешательство прошло. Он откликнулся:

— Иду, Инга.

И прошел мимо Насти. Взгляд, которым он ее прожег, мог бы оставить огненные борозды. А Настя медленно выдохнула и, ускоряя шаг, пошла прочь.

***

Пока шла до своего номера, метались мысли.

Слишком хорошо она знала Виктора. Этот его убийственный шарм и властную манеру. Он же эту девочку прожует и выплюнет, как когда-то ее.

Что делать? Промолчать? Остаться в стороне, и пусть все идет как идет? Ведь, возможно, всех все устраивает? А она тут полезет со своими разоблачениями.

Но что, если нет?

Вспомнилось, как Михаил Аркадьевич вызвал ее к себе и сказал:

«Дело в том, что это новость для меня самого. И я еще не видел жениха дочери, но, как я понял, там все серьезно»

«Мне нужно, чтобы вы поехали со мной»

Нужно.

Настя видела, что он нервничал, ведь это его единственная дочь. Не могла она так его подставить. Она все-таки решилась позвонить Михаилу Аркадьевичу и рассказать ему все. И пусть отстраняет ее потом, если сочтет нужным.

Однако номер был недоступен.

Она попыталась еще раз — тот же результат. Настя постояла некоторое время, похлопывая гаджетом по ладони. У шефа могли быть дела, он мог быть сейчас занят на переговорах, да мало ли по какой причине Михаил Аркадьевич мог отключить телефон.

У нее было такое чувство, как будто она не выполнила важное дело. Это теперь не давало ей покоя. А до обеда еще далеко. И раз уж пока ничего не вышло, Настя решила потратить время с пользой.

Почти два часа на то, чтобы заняться собой.

Можно было, конечно, сходить в спа-салон, но ей принципиально не хотелось выходить из номера. Мысль о том, что где-то там в этом отеле есть Виктор… Он ощущался затаившимся хищником. Опасным хищником. В конце концов, плевать ей на него, он женится на дочке ее работодателя.

Приняла душ, высушила волосы. Легкий макияж, ногти. Теперь надо было одеться. Настя достала из пакета и еще раз осмотрела свою покупку. Легкий трикотажный костюм был хорош. Приятный оттенок кофе с молоком, прилегающая юбка, открытый топик и кардиган. Такая юбка смотрится изумительно, но не позволит скрыть ничего, подчеркивает и достоинства фигуры, и недостатки.

На ней юбка сидела именно так, как надо. Ни жиринки лишней, ни ямочки на бедрах. Она долго думала, надевать ли под топ бюстгальтер, ведь кардиган все равно прикроет все. В последний момент оставила как есть.

Туфли… В голове мелькнуло, что под это пошли бы леопардовые босоножки, но она сама улыбнулась этой мысли. Как-нибудь в другой раз. Есть у нее светлые лодочки и к ним клатч, на них и остановимся.

Теперь только еще раз расчесать мытые, блестящие волосы. Украшений — минимум. Клипсы из белого оникса и из него же широкий белый браслет. Парфюм. Все.

Время. Настя уже хотела звонить Михаилу Аркадьевичу, но тут он позвонил ей сам.

— Анастасия, выходите. Я жду вас в холле.

Она только успела сказать: «Да, Михаил Аркадьевич», как тот прервал вызов.

Может быть, оно и к лучшему, нетелефонный разговор. Подхватила со стола сумочку и вышла из номера.

***

Босс ждал ее в холле, Настя заметила его издалека. Грузный седеющий мужчина в деловом костюме, он стоял, прижав кулак ко рту, и смотрел куда-то в сторону. Так, значит, были переговоры? Возможно, ему нужна была ее помощь. Или не нужна.

Настя пошла быстрее.

На звук шагов мужчина обернулся, скользнул по ней взглядом, и не понять, что выражал его взгляд. Неважно, момент был подходящий.

— Михаил Аркадьевич, — начала она, — мне нужно сообщить вам нечто важное.

Однако он оборвал ее, вскинув ладонь:

— Позже.

Потому что в холле появились Виктор с Ингеборгой.

— Пойдемте, — проговорил Михаил Аркадьевич и направился прямо к ним.

То, что ей придется сидеть за одним столом с бывшим мужем, было для Насти неприятным сюрпризом.

Сказать, что она чувствовала себя не в своей тарелке, — ничего не сказать. Вести с этими людьми светские разговоры не было ни малейшего желания. Да она и не представляла, о чем будет говорить.

Но ей и не пришлось.

За столом Ингеборга все время щебетала сама, обращаясь то к жениху, то к отцу. Иногда к ней. Настя больше отмалчивалась, стараясь сохранять вежливую улыбку. Впрочем, той и не требовалось ответов. Мужчины говорили мало, в основном односложно, и снисходительно на девушку посматривали.

Шеф Насти вел себя странно. За столом Михаил Аркадьевич был подчеркнуто вежлив и предупредителен. Заботился о том, чтобы у нее была полная тарелка, и подливал вина в бокал. И вообще оказывал ей мелкие знаки внимания, как будто они были… парой.

С одной стороны, придраться было не к чему. Вроде бы этот пожилой мужчина не позволил себе ничего такого, что могло бы иметь сексуальный подтекст. И все же это особенное отношение ощущалось. В обычное время ее общение с работодателем проходило исключительно в рамках работы. С другой — она никогда не видела этого человека на отдыхе.

Неизвестно, как это выглядело со стороны, но Настя несколько раз ловила на себе взгляды его дочери. Наконец Ингеборга обратилась к ней прямо:

— Красивый костюм, — проговорила она, скрестив кисти и опершись о стол локтями.

— Спасибо, — Настя кивнула, изобразив ответную улыбку.

Потянулась за бокалом вина и отпила крохотный глоточек, вернее просто намочила губы. Пить она за столом точно ничего не собиралась, сейчас нужна ясная голова. Просто за бокалом можно было скрыть выражение лица.

— Вы его купили здесь, в бутике? — у Ингеборги вырвался экспрессивный жест. — Я видела вас сегодня там.

— Да, — Настя не видела смысла отрицать.

Тем временем мужчины как раз затеяли разговор о делах. Поскольку Настю это каким-то боком касалось (она ведь все еще личная помощница Михаила Аркадьевича, и в этом отеле не на отдыхе, а по делам), она краем уха прислушивалась, что те говорят.

А Ингеборга повернулась к своему жениху и непосредственно воскликнула:

— Правда же, красиво? Тебе нравится?

— Да, дорогая, — склонился к ней Виктор. — Если хочешь, мы тебе нечто подобное купим.

— Ах нет, — она повела плечом и надула губки. — Я не хочу подобное, мне нужно… Ну ты понимаешь.

Михаил Аркадьевич едва заметно улыбнулся, глядя на дочь, потом повернулся к Насте и окинул ее удовлетворенным взглядом.

Виктор в ее сторону не взглянул ни разу. Но с того момента она буквально кожей ощущала его давящее внимание. Впрочем, Настя врала себе: его давящее внимание ощущалось с самого начала.

Просто в какой-то момент оно стало невыносимым.

— Я попудрить носик, — тихо проговорила она, склонившись к Михаилу Аркадьевичу.

Улыбнулась всем, взяла сумочку и встала из-за стола.

***

Уйти в туалет было правильным решением. Тут она могла хотя бы спокойно вздохнуть полной грудью. Некоторое время Настя смотрела на себя в зеркало.

Анализировать поведение и мотивы своего босса она отказывалась. В конце концов, ей еще предстоит рассказывать ему о том, что ее и жениха его дочери в прошлом что-то связывает. И неизвестно, чем это для нее обернется, возможно увольнением или переводом. Этого Настя тоже не хотела загадывать.

Однако время. Настя взглянул на часы: она тут на работе, и ей нельзя отсутствовать слишком долго. Потом открыла сумочку, поправила макияж, расчесала волосы и вышла из туалета.

В дальнем конце холла стоял Виктор. Курил. Увидев ее, немедленно затушил сигарету и направился в зал.

глава 3

На одно мгновение, когда тот впился в нее взглядом, Настю пригвоздило к месту. Потом он ушел — отпустило. Но разлилась жаркая досада, что она так среагировала. Не должна была!

Однако Виктор каким-то образом на нее действовал. Даже когда не смотрел на нее, она ощущала его давящую энергетику. Что он вообще тут делал? Зачем вышел из зала? Какие у него могли быть тут дела?!

Ах да, он курил.

Сказала она себе и медленно направилась в зал. Плевать ей, какие у него планы, ей нужно было просто донести до работодателя то, что ей известно о женихе его дочери.

А тот хилый внутренний голосок, который нашептывал ей, что Виктор выходил в холл, чтобы увидеть ее, Настя задушила в зародыше.

Когда она вернулась за стол, деловой разговор продолжался. Мужчины были заняты, а Ингеборга, кажется, скучала. Во всяком случае, она сидела, вцепившись в локоть своего жениха, и переводила взгляд с него на отца. Настя тихонько подошла и села на свое место рядом с Михаилом Аркадьевичем.

— Сейчас подадут десерт, Анастасия, — проговорил пожилой мужчина, поворачиваясь к ней. — Я распорядился принести для вас кофе и фисташковое мороженое.

Неожиданно. А впрочем, теперь ожидаемо что угодно.

— Благодарю, — Настя кивнула.

Мгновенный острый взгляд проскочил у Виктора, однако в следующую секунду он уже склонился к Ингеборге.

— А ты? А ты? — тут же вскинулась она.

Усмешка скользнула по его губам, он знаком подозвал официанта и что-то тихо сказал. Тот ушел.

— Что ты заказал?

— Увидишь, дорогая.

Девушка выдохнула и просто расцвела от удовольствия, победно оглядывая всех.

Хотелось сказать — глупышка, он же циничное чудовище. А впрочем, это не ее дело. Официант принес Настино мороженое, очень вовремя, она опустила взгляд в вазочку и принялась за еду. Ни во что не вмешиваться.

Этот обед когда-нибудь закончится, а потом она расскажет все шефу. А что тот предпримет дальше, ей уже было все равно.

Некоторое время за столом Насте пришлось высидеть.

Но вот все десерты были съедены, а кофе допит, пришла пора подниматься из-за стола. Но в холл они выходили вместе. Настя, улучив момент, попыталась задержать шефа. Тронула его за локоть и тихо проговорила:

— Михаил Аркадьевич, мне нужно сообщить вам нечто важное.

Сказать больше не получалось, ее могли услышать. Виктор с Ингеборгой стояли к ним слишком близко и, похоже, уходить не собирались. Настя подумала — неважно, как это может быть истолковано, и добавила:

— Вы не могли бы уделить мне немного времени? Это касается документов.

Михаил Аркадьевич взглянул не нее пристально, потом сказал:

— Обязательно, Анастасия. Но позже. А пока можете быть свободной, встретимся за ужином. Вы помните, да?

— Помню, — прошептала она, поджимая губы с досады.

А мужчина кивнул и обернулся к дочери и Виктору, и они втроем вышли из холла. Куда направились, Настя не имела понятия, ей ничего не оставалось, как смотреть им вслед.

***

Вернувшись в номер, она сто раз сказала себе, что шеф ведет себя странно.

С другой стороны, они ведь скоро станут семьей, а она никто, личная помощница. Но моральный долг… В конце концов она решила позвонить.

Контакт был недоступен. Либо ее шеф сейчас находился в таком месте, где не было связи, либо он просто отключил телефон. После этого Настя пыталась еще несколько раз, дозвониться так и не удалось. Каких только предположений у нее не возникло. А время шло, скоро вечер.

Настя стала готовиться к ужину.

Раз уж ей несколько раз напомнили об этом.

Хотя она совершенно не понимала, что за игру ведет ее шеф. Иногда ей казалось, что ему все известно и он проверяет ее. Иногда — что проверяет Виктора. Ингеборгу. Себя. Целесообразность слияния бизнеса. Что угодно.

В другие моменты, анализируя его поведение, Настя не могла вспомнить ничего предосудительного. Просто вежливость. Он человек старой закалки. Джентльмен. Таких теперь мало, увы.

Но от этого всего ей было не легче. Эта дурацкая тайна, которая, возможно, вовсе и не тайна, висела над ней, как… проценты по кредиту. И кстати, о кредитах, ей вовсе нежелательно терять работу, потому что кредит сам себя не выплатит.

Понятное дело, что эти мысли хорошего настроения ей не прибавляли.

А ее бывший муж… О нем она вообще думать отказывалась. Все в прошлом, он женится. И дай бог ему счастья в новом браке. Больше, чем было у них.

«Довольно!» — сказала она себе, открыла шкаф, чтобы достать платье.

Их было два, оба развешены на плечиках. Одно цвета морской волны, другое нежно-лимонное. Она некоторое время смотрела на них, потом выбрала то, что под глаза. Этот оттенок синего ей нравился. Мягкая струящаяся ткань, покрой самый обычный, без рукавов, отрезное по талии, с пояском.

Вот только глубокий вырез… Плевать, в конце концов, она одевается в первую очередь для себя. Настя оставила платье на кровати и ушла в ванную.

Приняла душ, но голову мыть не стала, волосы чистые, только днем мыла. Она собиралась их подколоть в узел. А вот макияж пришлось накладывать тщательнее, после этого ее синие с зеленью глаза казались просто огромными, а розовые губы складывались бантиком. Терпеть она не могла эту дурацкую форму губ, но в сочетании с вечерним платьем макияж смотрелся идеально.

Теперь украшения. Сюда — ничего броского, яркого. Маленькие серьги-гвоздики с бриллиантиками и к ним колечко. Немного духов.

А время подходит, подходит время.

Настя оглядела себя еще раз, потом подумала и достала легкий шарф. Только собралась накинуть на плечи, ожил лежавший на кровати гаджет. Она аж вздрогнула от неожиданности, хотя постоянно подспудно ждала этого звонка.

— Да, Михаил Аркадьевич, слушаю вас.

— Я жду вас в холле, спускайтесь.

И все. Он отключился.

Хотелось спросить — он что, не видел ее входящие? Но Настя уже поняла, что это бессмысленно, с ней будут говорить, только когда сочтут нужным. Что ж, в этом случае ее совесть чиста.

***

Все повторилось примерно как днем на обеде. Только ужинали они в другом ресторане. Тут было вычурнее и роскошнее, звучала негромкая живая музыка.

И тут была терраса.

А за столом, за исключением меню и того, что мужчины были в черных костюмах, а они с дочерью шефа в вечерних платьях, ничего не поменялось. Ингеборга, очень красивая в золотистом платье, что-то рассказывала, блестя глазами, и была в центре внимания. Мужчины снисходительно улыбались, глядя на нее, и переговаривались между собой.

Настя по большей части отмалчивалась.

Ее шеф… Он опять был предупредителен и ухаживал за ней, как будто они были парой. Но был еще Виктор. Один раз Настя поймала на себе взгляд Виктора, он скользнул по вырезу ее платья и тут же отвернулся. В его синих глазах плескалась ярость. Может быть, ей показалось. Во всяком случае, с того момента Настя откинулась назад и вообще в разговоре старалась не участвовать.

Тем более что пошли мужские разговоры о делах.

Воспользовавшись моментом, Настя накинула шарф и вышла на террасу.

Тут было хорошо, прохладно. Прозрачный воздух, горы, звездное небо. Немного отдохнуть, подышать воздухом, прежде чем она вернется за стол и снова окунется в эту давящую атмосферу. Настя пошла к краю террасы, подальше от двери и замерла, глядя вниз.

И вдруг услышала сзади тяжелые твердые шаги.

От неожиданности Настя дернулась. Потому что сразу узнала, кто это. По энергетике. Ей даже не нужно было оборачиваться.

Виктор не спеша, медленно впечатывая шаги в пол, подошел к краю террасы. Несколько лет прошло, ничего не изменилось. Она узнала и манеру, и походку. Боковым зрением ей было видно, что бывший курил, глядя куда-то на горы.

Настя отстраненно отметила про себя, что он многовато курит для человека, желающего показать, что его дела идут превосходно. Впрочем, ей-то какое дело? Курит он или нет, ее вообще не касалось.

Но черт бы его побрал, она слишком остро ощущала его присутствие, он заставлял ее нервничать. А еще больше ее заставляла нервничать двойственная ситуация, в которой она оказалась.

И вдруг Виктор словно почувствовал, резко обернулся к ней.

Чеееерт! Волной пробежала дрожь по коже, как от ветра. Настя плотнее завернулась в шарф. А он оглядел ее всю, скучающее выражение обозначилось на лице.

— Холодно?

Настя ответила:

— Нет.

Мужчина хмыкнул так, словно все ее тайные мысли были для него как на ладони. И отвернулся. Некстати все. Сейчас Насте хотелось только уйти, но надо было пройти мимо него, а приближаться к нему желания не было.

Повисло молчание. Некоторое время слышалось только, как он затягивается дымом.

— Ты сейчас с ним?

Слишком резко и внезапно прозвучал вопрос.

Она непроизвольно дернулась, стягивая шарф на груди. Виктор не имел права задавать ей такие вопросы. Однако он смотрел на нее. И столько цинизма во взгляде, а улыбка… Презрение просто сочилось из него.

Настя отвела взгляд и ровно проговорила:

— Это тебя касается?

Он не ответил. Опять повисло душное молчание, слышно было только, как он затягивается, и ей боковым зрением был виден огонек сигареты. Невыносимо. Не выносимо.

— Разве тебе не нужно быть рядом с Ингеборгой? — спросила она, глядя вправо, туда, где в темноте над горой поднимался желтоватый месяц.

Виктор саркастически усмехнулся, потом проговорил, поворачиваясь к ней:

— Ингеборга прекрасно занимает сама себя.

Потом склонил голову набок, словно разглядывал диковинку, и спросил:

— Не боишься замерзнуть? М?

Забота? Хотелось сказать, чтобы шел лесом со своей заботой! И раз Виктор никак не хотел убраться, она уже собиралась развернуться и уйти, но в это время на террасу легла тень и послышались мужские шаги.

Михаил Аркадьевич, это был он. Настя готова была сквозь землю провалиться. Ее шеф подошел, окинул быстрым взглядом их обоих и сразу повернулся к ней:

— Анастасия, вот вы где.

Снял пиджак и накинул ей на плечи. Это вышло у него так естественно, что Насте оставалось только пробормотать:

— Спасибо.

Рядом раздался резкий звук, кажется, бычок полетел в урну. Виктор, тихо посмеиваясь, пошел с террасы прочь, но взгляд у него напоследок проскочил дикий.

Плевать, подумала Настя, кутаясь в теплый пиджак. Плевать на все.

— Михаил Аркадьевич, — проговорила, — прошу, уделите мне время. Мне нужно сообщить вам нечто важное.

Мужчина смерил ее внимательным взглядом и кивнул.

— Хорошо, я выслушаю вас после ужина. А сейчас, Анастасия, я прошу вас вернуться за стол.

***

Ужин продолжился. Оказывается, Ингеборга ходила пудрить носик. И вот пока она отсутствовала, было много чего. Настю до сих пор пробирало до костей. Наверное, потому что на террасе было свежо, а может от нервов.

За столом Виктор по-прежнему не замечал ее в упор. Он был со своей невестой, снисходительно улыбался, слушая ее. А той, кажется, достаточно было находиться в центре внимания и слушать только себя.

Настя просто поражалась, на что способны мужчины. Особенно ее бывший муж. Как будто только что не пытался… Она чуть не сказала изменить. И какое счастье, что их с Виктором ничего больше не связывает. Настя бы просто не вынесла, если бы такое было за ее спиной.

Но время шло, постепенно все стало восприниматься иначе. Теперь она уже спрашивала себя — а что было? Ничего не было, ей просто показалось.

Всего один острый, режущий взгляд, и она невольно покраснела. Потому что ей не показалось.

К счастью, ужин скоро закончился.

***

Опять они прощались в холле. Настя уже хотела напомнить шефу о его обещании. Потому что тот вел себя так, словно ничего не случилось. Однако он по-особенному кивнул ей, давая понять, что помнит. Настя немного успокоилась.

Михаил Аркадьевич позвонил, когда она уже вернулась в номер.

— Анастасия, вы хотели поговорить.

А вот она занервничала.

— Да. Где бы мы могли встретиться?

— Я мог бы зайти к вам. Или вы ко мне.

Голос звучал ровно, никаких эмоций, а вот Настя занервничала. Ей совсем не улыбалось оставаться наедине с мужчиной ночью, пусть даже без всякой задней мысли. Она мысленно выругалась. Это все из-за Виктора. Его присутствие ощущалось как… присутствие затаившегося хищника.

Но тут шеф добавил:

— Здесь есть бизнес-центр, подходите туда и захватите с собой ноутбук. Нужно кое-что доработать.

— Да, конечно, — с облегчением выдохнула Настя. — Я сейчас подойду.

За две минуты переоделась, взяла ноутбук и сменные носители и через пять минут была на месте.

Михаил Аркадьевич уже был здесь, ждал ее.

— Пойдемте, Анастасия, — проговорил и двинулся к переговорной.

Когда они остались за закрытыми дверями, он показал ей на стул и спросил:

— Что вы хотели мне сообщить?

Вот теперь ей было сложно. Неизвестно, что за ее признанием последует, но Настя собралась с силами.

— Жених вашей дочери — мой бывший муж, — проговорила она.

Михаил Аркадьевич молча смотрел на нее.

Все-таки он знал, поняла Настя, знал и испытывал ее. Или Виктора. Или… она уже устала строить предположения.

Дальше было еще сложнее.

— Отношения не были узаконены, у нас был, как это принято называть в обиходе, гражданский брак. Мы расстались четыре года назад. Своего мнения об этом человеке я высказывать не буду, оно не может считаться объективным. Но, как вы понимаете, неэтично, чтобы я и дальше продолжала заниматься составлением брачного договора. И… — Настя помедлила, выдохнув. — Присутствовала на семейных обедах или ужинах.

Мужчина выслушал ее и отвел взгляд. Молчал с минуту, наконец сказал:

— Спасибо за вашу откровенность. Этот брак в любом случае состоится. И дело не в… — запнулся, но продолжил: — Я опущу подробности.

Потом взглянул на нее.

— Как я понимаю, вы хотели бы, чтобы я отстранил вас от участия в этом деле? Хорошо, я обеспечу вам перевод в другую фирму. У вас юридическое образование, я дам рекомендации, вас примут.

Настя чуть не прослезилась от облегчения.

— Спасибо вам, Михаил Аркадьевич.

— Не за что.

Мужчина смерил ее задумчивым долгим взглядом, как будто что-то хотел сказать… Но передумал и произнес:

— А теперь давайте приступим. Откройте проект брачного договора, несколько пунктов надо доработать.

***

Проработали еще почти час. Он надиктовал несколько пунктов дополнительно, все они касались прав сторон при разводе.

После того как Настя все оформила и распечатала в трех экземплярах, шеф отпустил ее.

— Можете идти отдыхать.

Но не успела она выйти, остановил.

— Постойте.

глава 4

Настя сразу обернулась.

— Да, слушаю, Михаил Аркадьевич.

Возможно, шеф что-то забыл, а теперь вспомнил, и надо допечатать. Она уже собиралась вернуться за стол и переложила в руках ноутбук. Однако он сказал:

— Это нам не понадобится.

Шагнул ближе и сказал, бросив на нее быстрый взгляд:

— Я мог бы предложить вам иное.

Она на миг похолодела, ведь под подобным предложением обычно понимают определенные отношения. Этого человека она уважала, наверное, как отца. За все время, что ей пришлось работать у него личной помощницей, Михаил Аркадьевич ни разу не позволил себе ничего лишнего. И вот сейчас?

Мужчина смотрел на нее открыто, кустистые брови хмурились.

— Я бы предложил вам брак, — проговорил он наконец. — И смог бы защитить от любых посягательств. Но мне осталось меньше года.

— Как?! — ахнула Настя. Из того, что он сказал, она поняла главное: он болен. — Но как же, Михаил Аркадьевич? А Ингеборга знает?

— Все хорошо, Анастасия. Ей не нужно прежде времени об этом знать. У нее, — он поморщился, — скоро свадьба.

Мужчина кивнул и повернулся к ней боком, оправляя ладонями полы пиджака. Как-то это все нехорошо звучало. Насте подумалось — а есть ли вообще ей дело до отца?

— Вы… — она хотела что-то сказать, что отчаиваться рано, что, может быть, ему стоит пройти еще обследование, бывают же ошибки в диагнозе.

Но тот вскинул ладонь, прерывая ее:

— Зайдете ко мне завтра, я дам вам рекомендации. Это мои хорошие друзья. Вас оформят переводом, отпуск остается за вами. Если хотите, можете провести здесь еще два дня, или…

— Я бы предпочла улететь завтра.

— Хорошо. Вас отвезут в аэропорт завтра с утра, билет получите вместе с рекомендациями. Все, Анастасия, можете идти.

Она только выдохнула:

— Спасибо.

И убежала, не веря до конца, что все это наконец закончится.

С утра ей звонил шеф. Все, что обещал, было готово. Документы, билет, рекомендательные письма, направление на перевод и прочее и прочее. После этого ее отвезли в аэропорт, и спустя полтора часа она уже летела домой. Позади осталось все. Прошлое, которое больше не достанет ее. И Виктор. Наверное, это было счастье. Пусть женится, пусть делает что угодно, пусть изменяет. Она больше не увидит его. И, черт побери, ей не будет больно.

Потом был отпуск. Две недели на замечательных песчаных пляжах. Море, солнце. И нет, она не вспоминала бывшего и не жалела ни о чем.

А когда отпуск закончился, Настя явилась в ту фирму, куда ее направил Михаил Аркадьевич. Как шеф и обещал, ее приняли переводом и сразу на вышестоящую должность. Сначала было трудно, пришлось быстро адаптироваться и вникать, зато здесь у нее была возможность вести дела самостоятельно.

И да, ей стало известно из информационных источников, что бывший муж женился. Свадьба состоялась почти сразу. Новостей было много, но это ее больше не касалось.

***

Прошло чуть больше года.

Был обычный рабочий день, только недавно закончилось утреннее совещание. Настя шла в свой кабинет и чуть не запнулась.

По коридору навстречу ей двигался Виктор.

Он не изменился ни на йоту, тот же насмешливо-раздевающий циничный взгляд. И если Настя надеялась, что Виктор может ее не заметить, то надеялась она зря. Он смотрел прямо на нее.

Здороваться с ним Настя точно не имела желания. Но сделать вид, что она не узнала его, не получалось. Скрыться тоже.

Время замедлилось, превращаясь в густой сироп. Зрение стало тоннельным, а звук его шагов отдавался грохотом в ушах. А может, это так колотилось ее сердце? Неважно.

Столкновение казалось неизбежным.

Однако Виктор ухмыльнулся, окинув ее хищным взглядом, и прошел мимо.

А она наконец смогла выдохнуть. Оставшийся десяток метров до двери своего кабинета Настя прошла на ватных ногах. Вошла к себе, закрыла дверь и села за стол.

Руки дрожали, а колени — холодное желе.

И то же холодное желе перекатывалось в легких.

Настя провела ладонью по волосам и зажмурилась. Фактор внезапности. Адреналин схлынул, а теперь пошел откат, ее начало крыть иррациональной досадой. Ну почему? Почему этот человек может достать ее даже сейчас… Почему она должна вообще реагировать на него. Они давно расстались, он женат. У него нет никакого права смотреть на нее так!

Как? — спросила она у себя. И тут же оборвала все.

Довольно.

Заставила себя встряхнуться и занялась делами. Проработала примерно час и уже почти успокоилась. И тут вызов к начальству.

— Анастасия Марковна, зайдите ко мне, пожалуйста.

— Да. Сейчас, одну минуту.

Настя сразу собралась, гадая, зачем могла шефу понадобиться. Ведь все вопросы уже были обсуждены на утреннем совещании. Странное предчувствие охватило ее.

Пока шла в приемную мимо посетителей, честно говоря, опасалась нарваться на Виктора снова. Но, к счастью, его здесь уже не было, видимо зашел случайно. Ну действительно, что ему тут делать, мелькнула мысль, не того он полета птица.

Она еще раз окинула взглядом ожидавших своей очереди посетителей и открыла дверь кабинета:

— Дмитрий Иванович, вызывали?

— Да, — кивнул он. — Проходите, Беляева.

И показал ей на место за рабочим столом.

— Присядьте, пожалуйста.

Настя села, понимая, что не самое приятное предчувствие снова начинает охватывать ее. А мужчина некоторое время молчал, поглядывая на нее, потом высказал, наконец, зачем он ее вызвал. Новое дело о разводе.

И когда шеф озвучил имена, ее стало заливать краской и стало трудно дышать.

Виктор оказался здесь не случайно. Развод.

«Он разводится», — грохотало где-то на периферии сознании. Сердце опять заколотилось в горле, а ладони взмокли. Однако она взяла себя в руки и нейтральным тоном спросила:

— Почему у нас? Ведь к его услугам лучшие адвокаты? — И тут же добавила: — Прошу прощения, я вовсе не хотела как-то задеть вас или принизить уровень нашей фирмы.

Мужчина понимающе хмыкнул, однако сказал:

— С другой стороны, почему бы нет? Но да, вы правы, — встал из-за стола и прошел к окну, потом обернулся к ней. — Это являлось одним из пунктов брачного договора, который стороны подписали.

Настя сейчас судорожно пыталась вспомнить, был ли этот пункт в том варианте, который готовила она, и нет, не могла вспомнить. Такого пункта не было. Значит, потом дописали…

А ее шеф продолжал:

— И есть еще личное устное указание Михаила Аркадьевича. Он хотел, чтобы в случае развода вести дело было поручено вам.

Хорошо, что Настя сидела, а то так бы и села.

Однако шок от секундного замешательства прошел, она выпрямилась. А в голове пронеслось: «Ах, Михаил Аркадьевич, за что же вы со мной так…»

Но она могла понять.

Ей вспомнилось, как шеф, когда они работали в последний раз, особо оговорил все, что касалось развода. Как будто заранее знал, что этот брак долго не протянет. И все же согласился.

Очевидно, были причины, о которых она не знает.

Зато Настя прекрасно знала, что собой представляет Виктор.

Циничный пользователь, изменник и подонок каких мало. Ему же на все плевать. Ничего не стоит пройтись по головам ради собственной выгоды. Ее он когда-то выбросил как отработанный материал. А теперь, значит, настала очередь жены?

Все это пронеслось в голове мгновенно.

А теперешний начальник Насти, Дмитрий Борщевский, продолжал:

— Указание устное, потому я не могу настаивать. В принципе, вы можете отказаться, Анастасия Марковна. Тогда я займусь этим делом сам. Скажу сразу — насколько я мог ознакомиться, дело не из приятных.

Она заставила себя встряхнуться и вскинула голову.

— Нет, я возьмусь за это дело.

Если Михаил Аркадьевич настоял на этом, значит, он на нее рассчитывал.

— Хорошо, — проговорил Дмитрий Иванович с видимым облегчением.

Потом пододвинул к ней папку с документами и съемный носитель.

— Вот, возьмите. Изучите это. И… Удачи вам, Анастасия Марковна.

Она кивнула и вышла. Удача ей пригодится.

Направляясь в свой кабинет, думала о том, что неприятные предчувствия имеют обыкновение сбываться. Особенно если это связано с Виктором.

А стоило войти, закрыть дверь и сесть за стол, как просто потоком нахлынули старые воспоминания. Тогда, больше шести лет назад. Как все начиналось. Его неуемная страсть, она просто сжигала все: разум, мир вокруг, инстинкт самосохранения…

Потом была его измена.

Она поверить не могла. Не могла прийти в себя. Страшная боль, горечь. И его слова:

…Мы? Нет никаких нас. Ты мне никто, поняла?

Усилием воли она задвинула все это вглубь себя. Довольно, все кончилось, это всего лишь гештальт. Пододвинула к себе папку и стала просматривать. Потом то, что было на электронном носителе.

И чем дольше смотрела, тем больше убеждалась, что тут обычной консультацией не обойтись. Тут дело пахло затяжным судом. Она даже зажмурилась, мелькнула мысль отказаться. Однако Настя опять с усилием заставила себя вникнуть.

Понимая, что ей придется влезть во все, в их грязном белье рыться.

Успокаивало лишь одно: ей предстоит защищать интересы дочери Михаила Аркадьевича, а это значит, что встречи с Виктором можно сократить до минимума. В идеале он вообще может взять себе другого адвоката.

Насте даже стало легче от этой мысли.

Она плотно работала еще несколько часов, а потом отправила оповещение сторонам. Встречу назначила на завтра в одиннадцать тридцать.

***

Весь вечер накануне она не могла полностью отрешиться от этого дела. На периферии сознания все равно присутствовали детали. Были мелкие несоответствия, странности. Ничего необычного, но они почему-то цепляли внимание.

На следующее утро Настя оделась максимально корректно: серый деловой костюм, приглушенного бирюзового оттенка рубашка. Минимум косметики. Гладко зачесала волосы и собрала в узел. Никакого парфюма, только едва уловимая легкая туалетная вода.

На работе еще раз ознакомилась с материалами дела, пересмотрела все. К назначенному часу она была готова.

***

Виктор явился на эту встречу один.

глава 5

Сказать, что это ее насторожило, — нет. Настя не подала виду, нейтрально поздоровалась и поинтересовалась, где его супруга. Виктор с вальяжной ухмылкой ответил, что Ингеборга в отъезде. Улетела сегодня утром на курорт.

— Ваша супруга получила уведомление? — спросила она на всякий случай.

Потому что уже стала сомневаться. Письмо было отправлено с подтверждением о прочтении, и подтверждение пришло. Но кто может гарантировать, что его прочитала Ингеборга, а не…

— Совершенно точно получила, — снисходительно усмехнулся Виктор, в синих глазах вспыхнули опасные искры, он опять стал похож ни хищника. — И прочитала. Но…

У него вырвался легкомысленно-непринужденный жест. А потом он обвел взглядом приемную, в которой в этот час было не так уж мало народа, и проговорил:

— Мы будем общаться здесь или вы все-таки пригласите меня в кабинет?

— Разумеется, — кивнула Настя. — Прошу.

Указала на выход и первая двинулась вперед, а он пошел за ней. Настя слышала тяжелые, медленные шаги, и всю дорогу, пока они шли до ее кабинета, ощущала лопатками его прожигающий взгляд. Наконец они вошли, дверь закрылась.

— Пожалуйста, садитесь, — Настя показала на кресло и прошла за свой рабочий стол.

Ну вот, теперь он сидел напротив и смотрел на нее.

Наглый, циничный зверь.

Синие глаза просто прожигают насквозь и лезут в душу.

Сколько это длилось, секунды? Хотелось сказать: «Нет у тебя больше власти надо мной, Виктор. Выгорело все». А его взгляд норовит вытащить из глубины что-то давно умершее. Стремится вернуть ее туда, где она под ним. Размазать, уничтожить. Принизить.

И да, черт побери, намного проще было, когда он демонстративно игнорировал ее. Но Настя была спокойна. Не дождется.

Неизвестно, что Виктор в ее глазах увидел, однако он удовлетворенно хмыкнул, сменил позу и проговорил:

— Здравствуй. Давно не виделись.

— Здравствуйте.

— А ты здорово изменилась.

Надо было сбить этот тон. И лучше сразу перейти к делу.

— Виктор Сергеевич, — начала Настя. — У вас есть версии, почему ваша супруга не явилась?

Это было странно, потому что инициатором развода была Ингеборга.

Теперь Настя смотрела не в глаза, а на жесткий ежик его коротко стриженных волос. Из глубины откуда-то пришло воспоминание, как ощущались его волосы. Она взяла в руки вечное перо и стала вертеть его в пальцах, от некстати пришедшего ощущения надо было избавиться.

Бывший цепким взглядом проследил ее жест, а после произнес:

— И не явится.

— Как вы сказали?

— Ее не будет. Но она подпишет все.

А вот это уже совсем не понравилось! Абьюзит он девчонку, что ли?! Запирает? А может, что похуже?!

Настя резко отложила ручку в сторону.

— Послушайте…

Он вдруг подался вперед, глаза нехорошо вспыхнули:

— Не лезь в это дело.

«Камеры», — мелькнула мысль. Вторая была: «Клиент всегда прав». А третья…

— Виктор Сергеевич, вы не дали объяснения на мой вопрос.

И нет, голос не дрожал, звучал ровно. А Виктор резко встал, шагнул вперед и склонился к ней, опираясь ладонями о стол.

— Бери отвод. Сама, — выплюнул он, глядя ей в глаза.

— Нет, — проговорила Настя. — Я не стану этого делать.

Сейчас это был чистый кураж и холодная ярость. И желание восстановить справедливость. Где-то на задворках сознания инстинкт самосохранения нашептывал ей, что это был шанс дать задний. Но Настя просто не могла. Хотя бы из уважения к Михаилу Аркадьевичу она должна была защитить его дочь.

— Значит, это сделаю я.

— Не получится, Виктор Сергеевич. Вы не можете обойти это условие.

— Не смогу? — он оглядел ее и нехорошо усмехнулся. — Я сделаю это. И позабочусь о том, чтобы ты не смогла в этом городе устроиться даже уборщицей. Впрочем, есть способ получше.

И как ни в чем не бывало вернулся в кресло.

— Хочешь влезть в это дело? Хорошо. Но встречи будут происходить не здесь, а там, где я скажу. И на моих условиях.

Эта его ухмылка, вальяжная поза. Да, в его требовании на первый взгляд нет ничего противозаконного. Встречи с клиентом могут быть где угодно — и на выезде, и машине, и в кафе.

Но он ведь так уверен, что она согласится…

Насте казалось, что злость начинает душить ее, однако она проговорила ровно:

— Назовите хотя бы одну причину, Виктор Сергеевич, почему я должна принять ваши условия?

Он подался вперед.

— Информация. Я могу рассказать тебе про твоего бывшего шефа, Михаила Аркадьевича, то, что ты еще не знаешь о нем.

Кто бы сомневался, что он будет и дальше пытаться давить и манипулировать. Настя медленно отодвинула авторучку и отвела взгляд в сторону.

Она три года работала у Михаила Аркадьевича. За это время ее шеф ни разу не позволил себе какой-нибудь грязной выходки. Он был вежлив, суховат, не раздражался. Настя никогда не замечала за ним эмоциональных всплесков. Даже тогда, когда он застал жениха своей дочери наедине с ней на террасе. По идее, должен был бы разозлиться, правда? Однако он и тут не выдал никакой реакции.

И когда она призналась, что у нее с Виктором в прошлом были отношения, более того, они жили вместе как муж и жена. Михаил Аркадьевич выслушал это совершенно спокойно. Как будто знал, и это его не волновало. А потом предложил ей защиту, помог избавиться от поползновений Виктора. Жаль, что не навсегда.

Настя считала его человеком старой закалки, настоящим джентльменом, таких больше «не делают». А теперь Степанов мертв. И ворошить его прошлое? Даже если он был крестным отцом мафии, ее это не интересовало.

Однако пауза затянулась, она подняла взгляд на бывшего, а он наблюдал за ней, в прищуренных глазах горело какое-то чувство… Не знала она этому названия и не хотела знать.

— Нет, господин Терских, причина недостаточная.

Что-то звериное промелькнуло в его взгляде, пальцы чуть сжались на подлокотниках.

— У каждого из нас в прошлом есть какая-то закрытая информация, это нормально, называется конфиденциальность. Простите, но мне не интересно, — сказала Настя и придвинула к себе папку с документами.

— Не интересно, говоришь? — он нехорошо усмехнулся, откидываясь назад в кресле. — А если информация касается тебя? Твоей жизни?

Настя застыла, чувствуя, как раздражение поднимается с новой силой. Виктор делал это специально, выводил ее на эмоции. Показать, что он ее взбесил, было бы непрофессионально. Не будет этого, она не поведется.

— Виктор Сергеевич, — сказала она, накрывая папку ладонью, — давайте вернемся к цели нашей сегодняшней встречи.

Виктор только криво усмехнулся и жестко проговорил, кивком указывая на папку:

— Ничего здесь не показалось странным?

Да, ей показались странными некоторые моменты. Их было несколько.

Но первым в глаза ей бросилось то, что выгодополучателем по брачному договору в случае развода будет Ингеборга, а не Виктор. Эти пункты были, их Михаил Аркадьевич закладывал изначально, просто расширены в окончательном варианте. Она считала это справедливым, потому что таким образом он защищал свою дочь.

Развод, кстати, был инициирован ею. Но это Настя как раз хорошо могла понять!

Непонятно было другое. Брачный договор в случае развода практически раздевал Виктора, и тем не менее сюда к ней явился именно он. А Ингеборга на курорте…

И он не заикнулся о пересмотре раздела имущества. Но это пока, сказала Настя себе.

Она смотрела на него молча. А мужчина продолжал:

— Не показалось странным, что твой покойный босс, имея целый штат юристов, поручил готовить проект брачного контракта тебе? Как часто подобные документы поручают личным помощницам?

Он произнес это так, словно хотел сказать «эскортницам». Горячая злость подкатила к горлу, но Настя сдержалась, потому что в этом Виктор был прав.

— А потом он зачем-то взял тебя с собой.

Теперь во взгляде Виктора просто не было ничего человеческого. Чистая ярость, как тогда на ужине, за столом. Слишком хорошо Настя все помнила. И да, она так и не поняла, что за игру вел тогда ее шеф. А его последнее указание, чтобы делом о разводе занималась она?

— Вы не согласны с разделом имущества, господин Терских? — спросила Настя. — Хотите добиться пересмотра?

Он презрительно хмыкнул и качнул головой:

— Нет.

Настя отвела взгляд в сторону, пальцы сами собой поджались кулак. У нее просто не было версий. А то, что приходило в голову, достойно латиноамериканских сериалов. Бред какой-то.

— Все еще не интересно? — с ленцой спросил Виктор. — Информация, между прочим, касается и этого дела. Было бы непрофессионально с вашей стороны не изучить вверенное дело в полном объеме.

«Ах ты мерзавец», — подумала она, выдавая ему офисную улыбку.

А вслух сказала:

— Допустим.

Мужчина сглотнул, было видно, как дернулся его кадык.

— Но место и время встречи назначаю я, — сказала Настя. — О чем сообщу вам дополнительно.

Он тихо проговорил:

— Идет.

***

Уже потом, когда Виктор ушел, она долго думала, пытаясь понять, почему он сначала старался заставить ее отказаться от дела, вплоть до оскорблений и угроз, а потом так легко согласился. Доверия у нее к бывшему не было никакого, но информация могла оказаться важной.

И, разумеется, Настя не собиралась идти на встречу с ним, не приняв мер безопасности.

глава 6

Кстати, о том, чтобы обезопасить себя, нужно было позаботиться с самого начала. Настя ведь знала, с кем придется иметь дело. Что Виктор будет выматывать нервы и выводить ее на эмоции, а ей нужно работать с ясной головой.

В принципе, решить этот вопрос было несложно, она даже знала как.

И хорошо было бы уже забыть об этом деле и переключиться на других клиентов, но Настя до конца дня не могла выбросить из головы их странный разговор. Загадки эти.

Что такого Виктор мог ей сообщить, что могло бы повлиять на ход бракоразводного процесса? Если он не собирался ничего пересматривать? Обычно все утыкается в две причины — это раздел имущества и дети. Бывает, конечно, роковая страсть, но значительно реже. Здесь нет ничего.

И каким боком тут Михаил Аркадьевич?

Хотелось сказать себе — он лжет, и закрыть тему. Но внутренним чутьем Настя чувствовала, что бывший не лгал. Тот Виктор, которого она знала, циничный пользователь, вообще не утруждался, чтобы лгать, ему плевать было на чувства других.

Нет никаких нас. Ты мне никто, поняла?

Она хорошо запомнила те его слова.

И вот теперь вдруг какие-то тайны?

От того, чтобы не послать Виктора, Настю удерживало только его ядовитое замечание о ее непрофессионализме. И тут уж собиралась доказать обратное. А господин Терских пусть своей желчью подавится. Но если отрешиться от всей волны негатива, что вызывал в ней бывший, тайны действительно были. И прежде всего — куда и зачем вдруг исчезла Ингеборга? Это следовало выяснить в первую очередь. Потому что слишком уж странно выглядело ее отсутствие.

Настя поручила секретарю периодически вызванивать ее, а вечером из дома еще раз отправила по электронной почте письмо с подтверждением о прочтении. Подтверждение пришло, значит, письмо было прочитано.

Она уже выстроила с десяток предположений, одно фантастичнее другого. Потом решила на время отойти от этих мыслей. Иначе ей начнет мерещиться в этом деле черт-те что, а там всего лишь обыкновенный развод.

Однако интуиция говорила ей, что в этом деле нет ничего обычного.

Уже после всего, когда улеглась в постель, Настя стала вспоминать в деталях все, что было тогда, больше года назад, на курорте. И да, черт побери, ее шеф вел себя странно. Достаточно вспомнить, как он отключал телефон. Не говоря уже о другом.

В конце концов она просто заснула.

***

Наутро, приехав на работу, Настя прежде всего снова озадачила секретаря, чтобы время от времени проверяли контакт Ингеборги. А после, уже ближе к двенадцати, отправила Виктору письмо с оповещением. Удобно ли ему встретиться сегодня в обеденный перерыв в кафе. И указала адрес. Особо не надеялась на успех.

Ответ пришел немедленно.

«Согласен».

Настя даже была слегка ошарашена. Она с умыслом выбирала кафе в оживленном месте, недалеко от университета. Там постоянное движение, шум транспорта, да и по уровню так себе. Бывший муж, а она не так уж плохо знала его привычки, не вошел бы в подобную «забегаловку». Не его уровень.

Она ожидала, что Виктор откажется.

Однако он все принял и место встречи утвердил.

Ну что ж. Вопросы, которые она собиралась ему задать, Настя записала отдельно. Кроме этого, она запаслась диктофоном и дополнительными гаджетами и съемными носителями. Из материалов дела она взяла только копии того, что в данный момент намерена была обсудить.

До выезда на место оставалось еще немного времени, она задумалась.

Конечно, Виктор ее здорово заинтриговал. Не потому, что он ее бывший и у нее (она мысленно сделала пальцами кавычки) остались к нему какие-то чувства. Никаких, кроме недоверия и твердого убеждения, что от него надо держаться подальше.

Но да, что-то в этом деле ей не нравилось. В конце концов, это не первый развод с разделом имущества, за который ей приходилось браться. На первый взгляд — все четко, но ощущался подвох. Насте казалось, отгадка лежит на поверхности, однако ей так и не удалось ухватить мысль.

Еще и то, что Виктор требовал ее отвода. Его злость, требования и угрозы в тот момент выглядели вполне искренними. В этом Настя не сомневалась. Вопрос — почему? Нежелание работать с ней лично?

Она фыркнула.

Его реакция и внезапное решение пойти на контакт говорили об обратном. Вероятнее всего, Виктор опять начнет свои игры. Но сейчас она была готова и не собиралась вестись.

Потом Настя взглянула на часы. Пора выбираться, иначе она опоздает к назначенному времени.

***

Для работы на выезде можно было взять водителя и даже пригласить сопровождение из охранного агентства, если в этом есть необходимость. Но прийти с телохранителем на рабочую встречу с бывшим мужем — это было, пожалуй, слишком. А вот водитель — в самый раз.

Водителем в фирме подрабатывал молодой мужчина по имени Кирилл, с ним у Насти были неплохие отношения. Поскольку для встречи она выбрала время обеденного перерыва, Настя сразу предупредила:

— Пока я буду работать с клиентом, придется посидеть в кафе. Обед я оплачу.

Он покосился на нее:

— Вообще-то обед я и сам бы себе оплатил.

— Это за счет фирмы, — сказала Настя, улыбнувшись.

Любая работа на выезде оплачивалась дополнительно, надо было только предоставить чеки. Настя редко пользовалась этой услугой, только в экстренных случаях. Но сейчас был как раз тот самый случай.

— Ну, если за счет фирмы, то можно ни в чем себе не отказывать! — Кирилл хохотнул, устраиваясь поудобнее в водительском кресле, и выжал газ. — Куда едем?

Настя назвала адрес и добавила:

— Это кафе. Будет неудобный клиент, возможны провокации. Мне нужен свидетель.

Мужчина взглянул на нее серьезно и кивнул.

— Я понял.

На место они прибыли минута в минуту.

Виктор уже был там, сидел за столиком у стеклянной витрины, ждал. Увидев, что она пришла не одна, презрительно усмехнулся.

Неприятно. Но Настя не стала обращать на него внимания. Повернулась к водителю:

— Кирилл, ты можешь пока пообедать. Думаю, это не слишком долго затянется, максимум полчаса.

Кирилл был ее ровесник, крепкий и довольно симпатичный мужик. Он сразу оценил ситуацию и спросил:

— Это, что ли, неудобный клиент?

— Да, — кивнула Настя.

Распространяться не стала, ему точно незачем знать, что это ее бывший гражданский* муж.

— Неприятный тип, — отметил Кирилл, хмуро взглянув туда. — Хочешь, я посижу с вами?

— Нет, спасибо. Ты же знаешь, нельзя.

— Ну смотри. Если что, я рядом.

Бросил еще один взгляд на презрительно кривившегося Виктора, а потом прошел в дальний конец зала. А Настя подошла к столику, за которым сидел ее бывший.

— Здравствуйте.

Кивнула ему и села, выложив на стол диктофон.

— Рада, что вы пришли.

Он хмыкнул, поправляя манжеты, и проговорил:

— Ты опоздала.

— Нет, — Настя показала часы. — Я пришла вовремя.

И оглянулась на Кирилла, который, кстати, сейчас сверлил их взглядом.

— Я такой страшный, — дробно рассмеялся Виктор, — что ты притащила с собой амбала?

— Послушайте…

Нет, он ее не слушал.

— Или это твой любовник, и ты ни на минуту не можешь с ним расстаться? — смерил ее взглядом и отвернулся: — Да, измельчала ты, Настя.

Она же знала, что Виктор будет вводить ее на эмоции. Знала, ведь правда?

— Давайте начнем, если вы не возражаете, Виктор Сергеевич?

— Возражаю, — бросил он, подзывая официантку. — По твоей милости я остался без обеда.

Потом наконец соизволил повернуться к ней:

— Что тебе заказать?

Хозяин жизни решил показать ей ее место?

— Благодарю, ничего не надо, — сказала Настя. — Я подожду, когда вы закончите.

Зацепила со стола диктофон, хотела встать, и тут он резко подался вперед, накрывая ее руку своей.

— Сядь.

И что-то звериное в глазах.

— Не хочу вам мешать, — растянула губы в улыбке Настя.

В тот момент она готова была пришибить его, еле сдержалась.

— Ах, как непрофессионально, — проговорил он, отодвигаясь. — Выказывать клиенту пренебрежение. Что же ты так, Настя?

Пришлось медленно выдохнуть и посчитать про себя. Потом Настя сказала:

— Не надо прикосновений, Виктор Сергеевич. Это выходит за рамки профессиональной этики.

— Да? — он насмешливо вскинул бровь. — А раньше тебе нравилось.

И тут же отвернулся и презрительно хмыкнул:

— За те деньги, что я плачу, ты должна мне спинку чесать.

Кажется, это был предел, после этого Настя бы точно ушла, но тут он так же резко повернулся к ней, синие глаза сверкнули нехорошим огнем:

— Спрашивай.

— Что? — она от неожиданности даже растерялась, не сразу поняла, о чем он.

А мужчина снисходительно, но как-то горько ухмыльнулся и проговорил:

— Что ты там собиралась спрашивать?

Настя потерла лоб и отвела взгляд в сторону. То есть он все-таки будет отвечать на ее вопросы? Всего одна минута общения, а она уже была выжата морально. Но она потянулась за сумочкой, достала блокнот и авторучку и выложила на стол рядом с диктофоном.

Простые действия помогали собраться. Все это время Виктор наблюдал за ней молча. А она раскрыла блокнот, пробежавшись по вопросам, решила все-таки начать, как и планировала.

— У вас есть сведения, почему не вышла на контакт ваша супруга?

Молчание. Она вскинула на него взгляд. Виктор прищурился, как будто оценивал ее. И да, она хорошо помнила этот взгляд. Душная волна поднялась изнутри.

— Потому что в противном случае я вынуждена буду отправить запрос.

Он засмеялся, отворачиваясь от нее, язвительно, как будто хотел выставить ее дурой. Настя разозлилась.

— Выглядит странно, что она, будучи инициатором развода, не является на встречу и не выходит на связь. Я не уверена, что с ней все в порядке. И… — она помедлила. — А вы заинтересованы в том, чтобы этот развод не состоялся.

Виктор все еще смеялся, потом бросил на нее быстрый взгляд:

— Я как раз заинтересован, чтобы развод состоялся. Настолько заинтересован, что готов за это платить.

Настя нахмурилась, это уже перестало укладываться у нее в голове.

— Я не понимаю.

А он вдруг перегнулся через стол и сказал:

— Выключите диктофон.

Резко, повелительно.

— Хорошо. — Диктофон она выключила.

— Моя супруга в данный момент находится на курорте, — говорил он, глядя ей в глаза. — В клинике. У Ингеборги шизофрения.

— Что?! — Настя так и осела на стуле, открыв рот и вытаращив глаза.

Да, девушка сразу показалась ей странной, но чтобы так… Она нервно сглотнула и спросила:

— Вы знали?

Виктор хмыкнул, мрачная кривая усмешка перекосила его рот.

— Всегда знал.

— Но тогда… — она просто отказывалась понимать. — Зачем вы женились на ней?

— А ты не догадываешься?

Он смотрел слишком пристально, а Настя опомнилась. Нельзя принимать на веру его слова! Виктор мог лгать, манипулировать.

— Я должна проверить эту информацию, — проговорила она, механически передвигая на столе свои гаджеты. — Скажите адрес клиники.

В этот момент принесли его заказ.

Но он уже поднялся с места.

— При следующей встрече. Я сообщу, где и когда.

Бросил на стол купюру и вышел из кафе.

Настя после этого чувствовала себя как оплеванная.

Сидела некоторое время, сжав кулаки и приходя в себя. Потом посмотрела на его заказ. Еда ведь так и осталась на столе. Виктор к ней не притронулся, даже не взглянул. И опять пораженно застыла. Он заказал в точности то, что обычно заказывал для нее, когда они еще были…

К черту это.

Это было моральное давление, манипулирование, подкуп — что угодно.

Что он хотел этим ей доказать?!

Она постаралась собраться и абстрагироваться от всего. Сейчас просто факты.

Его жена не выходит на связь, но кто-то получает письма, отправленные на ее электронный адрес, и помечает их как прочитанные. Если Ингеборга недееспособна («если» — Виктор может лгать, чтобы запутать ее), то Михаил Аркадьевич не мог оставить дочь без защиты, у нее должен быть опекун. Это немного проясняет ситуацию. Но.

Настя вдруг впервые подумала, что роль Михаила Аркадьевича в этом всем (если Виктор не лжет) выглядит неблаговидно. И еще она отметила, что Виктор заставил ее выключить диктофон, прежде чем сделать это признание. То есть…

Не хватает данных.

Никаких выводов, пока она не увидится вживую с дочерью Михаила Аркадьевича и не убедится, что та жива. Потому что слишком мутно все. И она так и не поняла, зачем Виктор на ней женился, если не получает никакой финансовой выгоды. И чего на самом деле хочет. Затянуть процесс на неопределенный срок, что было бы объяснимо, он слишком много теряет на этом. Или все-таки как можно скорее получить развод?

В конце концов Насте стало казаться, что у нее вскипели мозги.

Она отложила все и зажмурилась.

— Ты в порядке? — раздалось около нее.

Она открыла глаза, у ее столика стоял Кирилл.

— А? — устало отмахнулась. — Да.

Он нахмурился и сел за ее столик, но не на то место, где сидел Виктор, а рядом. Оглядел все, что принесла официантка, оно же так и стояло нетронутое.

— Ты бы поела, до конца перерыва время еще есть.

— Я не голодна, — ответила Настя, поднимаясь из-за стола, и оглянулась. — Ты пообедал?

Мужчина продолжал хмуриться, но кивнул.

— Да, и чеки взял.

— Хорошо, тогда уходим.

Обратно они ехали молча, только под конец, когда уже подъезжали, Кирилл сказал:

— Послушай, это, конечно, не мое дело, но если это такой неприятный для тебя клиент, почему ты не откажешься?

Настя отвернулась.

Почему не откажется?

Да потому что теперь уже не может. Слишком много крючков. И да, это действительно ее касалось. Однако всего этого она не стала объяснять, а просто сказала:

— Понимаешь, Кир, это знаковое дело. Хороший гонорар. Если я его удачно проведу, получу карьерный рост.

Молодой мужчина тихо выругался сквозь зубы, а вслух сказал:

— Такие, как ты, должны выходить замуж.

Она усмехнулась:

— Почему это? Считаешь, что карьера не для меня?

— Красивая вы слишком, Анастасия Марковна, чтобы в кабинете чахнуть, — проговорил мужчина, отворачиваясь. — Да и стервозности маловато.

Это, пожалуй, было слишком личное, и Настя предпочла перевести все в шутку:

— Только не говори этого при наших дамах.

Они наконец добрались.

До вечера она работала, попыталась найти какую-то информацию в сети в свободном доступе, но тех сведений было очень немного.

А вечером позвонил Виктор. Говорил сухо и холодно, назначил время и место. И только потом, в самом конце, уже другим тоном спросил:

— Ты… попробовала?

Голос звучал глухо и с придыханием. От неожиданности ее в жар бросило. Настя прекрасно поняла, о чем он.

Повисло молчание, он ждал ответа.

Она сказала:

— Нет.

***

После того как повесила трубку, Настя еще долгое время стояла, глядя в пространство. Потом отложила телефон и оперлась ладонями о стол.

Надо было стряхнуть с себя все это.

Она ушла в кухню, достала из холодильника кефир и налила себе в высокий круглый стакан из тонкого стекла. Несколько глотков, потом она вернулась и села за компьютер. Прежде всего надо было пробить место, которое он назначил для встречи.

Адрес казался смутно знакомым, но ничего не говорил ей. А Яндекс показал, что это особняк в парке. Частный дом. Что-то такое было в документах, она быстро просмотрела папку — да. Дом отходил его супруге при разводе, но пока он числился в собственности господина Терских Виктора Сергеевича.

Там был какой-то хитрый замут с правом выкупить. Настя застыла, опираясь локтями о стол и спрятав нос в ладонях. В принципе, ничего необычного в том, чтобы встреча с клиентом происходила в его доме. Более того, раз речь идет о недвижимости, она просто обязана оказать клиенту помощь в определении стоимости совместного имущества.

Только ей почему-то казалось, что Виктор назначил там встречу не для определения стоимости дома. Хотя, конечно, если речь идет о возможности выкупа, уточнить не мешало бы. Но здесь было нечто другое.

Время, которое он назначил.

Восемь тридцать вечера.

Это больше смахивало на свидание.

Настя откинулась назад на стуле и отпила еще пару глотков кефира. Вытерла верхнюю губу и механически потянула палец в рот. Потом взглянула на стакан и отставила его в сторону.

Ну что ж, она поедет туда. Хотя бы ради того, чтобы узнать адрес клиники, в которой находится Ингеборга.

Но, разумеется, не одна.

***

На следующий день к назначенному времени она была у ворот особняка. А с ней два риелтора от фирмы, представитель охранного агентства и водитель.

Ограждение выглядело впечатляюще. КПП, охрана.

Уже темнело, хмурый Виктор сам вышел их встречать и запустил на территорию.

глава 7

Когда берешь с собой такую толпу сопровождения, надо же как-то внятно объяснить, зачем ты это делаешь. Адвокатов и юристов, занимающихся разводами, множество, и никто не ходит на встречу с клиентом «вооружившись до зубов». Ибо клиент — это деньги, это твоя священная корова, интересы которой ты должен защитить. Иначе ты не профессионал и занимаешь не свое место.

Разумеется, Настя не могла признаться, что охрана нужна ей лично. Пришлось изобретать повод. В тот момент ей казалось, что она нашла удачный выход.

Пригласить двух риелторов, чтобы получить наиболее объективную оценку стоимости. А так как дом расположен в парковой зоне, поблизости нет жилья и объектов инфраструктуры и возможно наличие криминальной среды, взять с собой представителя охранного агентства для защиты от возможного нападения.

Теперь, глядя на ограждение и внутреннюю охрану, ей это уже не казалось удачным. Виктору достаточно было открыть рот и просто высмеять ее. И все. Однако он молча провел их в дом.

Там, к счастью, риелторы сразу включились в работу. Вот чьему профессионализму можно было позавидовать — их не смущало ничего. А ей сказал:

— Прошу проследовать в кабинет. — И жестом показал в сторону уходящего вглубь дома коридора.

И Насте пришлось согласиться. Отказ выглядел бы глупо: в доме риелторы, охранник, прислуга. Представитель охранного агентства остался в холле, а она последовала за Виктором.

А тот не спешил, его медленные шаги отдавались эхом в ушах. Дом казался просто огромным, бесконечный коридор, в котором она с бывшим мужем осталась вдвоем. Все это заставляло Настю нервничать. Но вот они добрались до кабинета.

— Прошу, — проговорил Виктор и придержал ей дверь.

Когда они вошли в кабинет, насмешливо поинтересовался:

— Неужели ты так меня боишься?

— Что вы, господин Терских, — проговорила она, подавляя жгучую досаду. — Охрана тут для безопасности представителей фирмы.

— Ну да, конечно, — сарказм из него так и сочился.

Виктор прошел к письменному столу, налил себе немного алкоголя в пузатый бокал и присел на край стола. Потом повернулся к ней и изумленно вскинул бровь. Настя все еще стояла на пороге, понимая, что так она просто палит свою неуверенность, но справиться с собой было трудно, бывший ощущался затаившимся зверем. А он, как будто понял, усмехнулся и показал ей на кресло.

Все это время бывший вел, полностью владея ситуацией, и теперь это ее злило. Дольше стоять в дверях точно не имело смысла. Настя села в кресло, достала из сумки гаджет и включила его.

— Вы обещали ответить на мои вопросы, господин Терских.

— Выключи диктофон, — сказал он достаточно резко и залпом допил то, что было в бокале.

Протест подкатил к горлу, однако Настя диктофон выключила.

— Теперь довольны? — проговорила.

— Нет, — прозвучало совсем тихо.

А Виктор уже повернулся к ней, оглядел ее и спросил, обведя взглядом пространство:

— Нравится дом?

Как же достали ее эти эмоциональные скачки, пришлось медленно выдохнуть, чтобы подавить желание выругаться.

— Не имеет значения, нравится мне дом или нет. Мы здесь для того, чтобы провести независимую оценку его стоимости.

Он едко рассмеялся:

— Согласен, это было остроумно — привести с собой риелторов.

— Сумма может сильно разниться, — спокойно парировала Настя. — Для вас это должно иметь значение, ведь, если я не ошибаюсь, вы намерены выкупить его?

— Нет, — вызывающе бросил Виктор, скрестив руки на груди. — Но я выкуплю его, если ты этого хочешь.

Ее как будто кипятком ошпарили. Кровь бросилась к лицу, но она справилась. Не отвела взгляд, а проговорила, глядя ему в глаза:

— Единственное, чего я хочу, — это получить сведения, где находится в данный момент ваша супруга.

Он так смотрел, как будто хотел залезть в душу и вытащить… Что, черт побери?! Мерзавец, вивисектор. Настя стиснула зубы.

Однако, когда она ожидала очередной колкости или какого-то намека с подковыркой, чтобы снова заставить ее мучительно рыться в прошлом, он вдруг кивнул и проговорил со странной горечью:

— Действительно, я же обещал.

Не верилось! Ей просто не верилось, что он согласился. Настя потянулась включить диктофон, но Виктор вдруг сказал:

— Не включай диктофон.

Вышло так резко, что у нее непроизвольно дернулись руки.

— Хорошо, — она убрала диктофон в сумку и вскинула ладони. — Но я требую объяснить почему.

— Что непонятного, Настя? — он устало поморщился и потер лоб. — Эта информация, не подлежащая разглашению.

— Господин Терских, мне нужно увидеться с клиенткой и удостовериться, что она жива и дееспособна. В противном случае все это, — она потрясла папкой, в которой были копии документов, — недействительно.

Виктор смотрел на нее, склонив набок голову, и Настя могла поклясться, что видела в его наглых синих глазах нечто весьма близкое к восхищению. Однако сказал твердо:

— Нет, все действительно. Более чем.

И прежде чем она успела возмутиться, добавил:

— Ты увидишься с Ингеборгой, я отвезу тебя туда. Но, как ты понимаешь, никаких третьих лиц, никаких свидетелей быть не должно. Информация о ее состоянии не подлежит разглашению.

Встал из-за стола, перешел через весь кабинет, остановился у окна, опираясь бедром о подоконник, и замер, глядя на нее. Как зверь в засаде.

— Но почему? — не выдержала Настя.

— Об этом тебе бы стоило спросить своего любимого босса, Михаила Аркадьевича, — зло усмехнулся он.

В глазах промелькнула непонятная смесь чувств… Но он так же резко оборвал все и холодно осведомился:

— Ну так что?

— Господин Терских, назовите хотя бы одну причину, почему я должна вам верить.

— Их нет. Ты просто веришь или нет.

На сей раз зло усмехнулась она:

— Было время, когда я верила. Но оно прошло.

И резко поднялась с места.

— Мне нужно закончить оценку стоимости дома. Заключение независимой экспертизы будет приобщено к делу. Всего доброго, господин Терских. О следующей встрече я сообщу дополнительно.

И направилась к выходу.

Но Виктор оказался там раньше и придержал ей дверь. Чтобы выйти, ей пришлось пройти от него слишком близко.

***

Потом еще Насте пришлось дожидаться, пока риелторы закончат свою работу, а после еще выдержать их восторженное общение с хозяином дома. Риелторы, сотрудницы Насти, были дамы лет сорока, разведенки, а Виктор, когда хотел, мог быть неотразимым мачо. А в этот раз он постарался, потому что обе дамы от него просто млели.

Все это растянулось еще на добрых полчаса. Настя сначала бродила в холле, потом, понимая, что ее тошнит от всех этих демонстраций, вышла на крыльцо. Смотрела в темноту парка.

А время уже — больше двадцати двух, завтра на работу. Мужчина из охранного агентства прогуливался по дорожке, ведущей к воротам, видимо тоже устал ждать. А из холла все еще слышались голоса. Настя поморщилась: наверное, это никогда не закончится.

Но вот наконец послышались шаги, одна из сотрудниц вышла и спросила шепотом:

— Анастасия Марковна, может быть, останемся? Хозяин приглашает.

— Что? — повернулась к ней Настя.

— Хозяин дома просто очаровательный человек. Он предлагает никуда не ехать на ночь глядя, а переночевать у него. Здесь много гостевых спален.

Мыслей было много, в основном матерных. Однако Настя спокойно проговорила:

— Лидия Александровна, наша работа независимой комиссии закончена. Вы, конечно, можете принять приглашение хозяина и остаться, но в этом случае ваша экспертная оценка уже не будет считаться непредвзятой.

Риелтор пошла пятнами и процедила:

— Вы правы.

В этот момент как раз на крыльце появился Виктор с другой дамой. Разумеется, он все слышал, и по глазам видно было, что он сделал это специально. Но с какой целью? Позлить ее?! Слишком мелочно.

— Вы готовы? — спросила Настя. — Тогда выезжаем.

Потом повернулась к бывшему:

— Всего доброго, Виктор Сергеевич. — И первая пошла к выходу с территории.

Догнал.

— Одну минуту, задержитесь, Анастасия Марковна. Это ненадолго, всего два слова.

Все тут же встали и уставились на нее и на Виктора. Он опять прогибал ее, ставил в идиотское положение. Настя чувствовала, как горячая злость начинает подкатывать к горлу, однако и тут сдержалась.

— Можете садиться в машину, — обратилась она к обеим риелторам. — Я вас догоню.

Надо было видеть, в полной мере ощутить, какие ей от сотрудниц достались взгляды. Но те наконец отошли.

— Зачем это было нужно? — спросила Настя, когда они с Виктором остались вдвоем на просматривавшейся со всех сторон дорожке сада. — Весь этот демарш.

Он смотрел на нее странно, потом выдал чуть хрипловато:

— Ты злишься.

Да! Черт побери! Она злилась.

— Я задала вопрос.

Мужчина неуловимо придвинулся ближе и сказал:

— Мне не нужно пересмотра стоимости. Все уже обговорено.

В темноте его глаза казались черными, а отблески света фонарей в зрачках — как какое-то адское пламя.

— Скажи мне, Виктор, чего ты хочешь? — сорвалось у нее с языка. — Тянуть процесс годами или быстро получить развод? Потому что я не могу понять. Твои действия ни в какую логику не укладываются.

— Я не хочу, чтобы ты копалась в этом, — проговорил он, странно на нее глядя. — А развод мне нужен вчера.

Настя отвернулась, чувствуя, что предел, кажется, наступил.

— Что ты решила? — спросил он негромко.

И да, предел наступил. За которым она уже не хотела сдерживаться.

— А знаешь, да, я поеду с тобой. И если мне что-то не понравится, я посажу тебя.

Он сглотнул, шумно втянув в себя воздух, и произнес только одно слово:

— Когда?

***

По дороге назад Настя была погружена в себя. В салоне царило молчание, но даже так она кожей ощущала на себе взгляды. Ей казалось, дамы-риелторы, как только останутся одни, сразу кинутся обсуждать ее. Плевать, устало подумала она.

Ее сейчас гораздо больше интересовала головоломка по имени Виктор.

«Не вовлекайся, — говорила она себе. — Не верь ему. Ты знаешь, насколько он беспринципен и опасен».

Однако многое в его поведении казалось ей абсурдным. Она просто не понимала, а вопросы множились. Какой человек в здравом уме женится на девушке, зная, что у нее за диагноз? Только ради денег. Да, Виктор это мог, на него похоже.

Но с какой стати ему сейчас приплачивать, да не просто, а выкладывать аховую сумму, чтобы развестись? Если он женился на деньгах. Было бы логично, если бы он упек ее в клинику, а сам, став опекуном жены, спокойно распоряжался всеми деньгами. Для Виктора — идеальный вариант.

Был бы. Но, похоже, нет.

Его либо вынуждают развестись, либо он хочет этого сам и так торопится, что готов платить. Но кому платить, если Ингеборга недееспособна? Существует третье лицо? И это понятно, ведь у Ингеборги должен быть опекун. Настя бы в первую очередь подумала на Михаила Аркадьевича. Но она была на его похоронах и сама положила на гроб цветы.

От этого всего голова пухла, но было и другое.

«Мне не нужно пересмотра стоимости. Все уже обговорено».

И еще.

«Я не хочу, чтобы ты копалась в этом. А развод мне нужен вчера».

«Не хочу, чтобы ты копалась в этом».

Его поведение.

Вспышки ревности, проскальзывающая иногда обида.

С чего бы?!

Учитывая то, как они расстались?

Настя не хотела ворошить прошлое, но он все-таки заставил. Все-таки заставил ее вспоминать все! Ее и сейчас обида резала пополам.

Разрыв произошел внезапно. Она была так счастлива, Виктор мог, когда хотел, превратить жизнь в сказку. Мог… И когда не занимался своим бизнесом, целиком принадлежал ей.

Настя бледно улыбнулась, вспоминая то время.

Они ведь даже собирались пожениться, должны были подать заявление в загс, Виктор еще забирал у нее паспорт. А потом вдруг его измена. Неприкрытая, наглая, чуть ли не у нее на глазах. Настя тогда пыталась понять, поговорить с ним.

Виктор рассмеялся ей в лицо.

— Мы? Нет никаких нас. Ты мне никто, поняла?

Швырнул на стол ее паспорт, развернулся и ушел.

Вычеркнул ее из своей жизни и несколько лет не вспоминал.

Так какие у него теперь к ней могут быть претензии и обиды?!

Желание растоптать, унизить и вместе с тем… голод, который отчетливо в нем читался.

***

Они развезли сотрудниц и представителя охранного агентства, и теперь Кирилл отвез домой ее. Дома Настя механически что-то ела, мылась в душе, а мозг работал.

Когда это произошло и Виктор ушел, она едва смогла собрать себя. Переехала, стала искать работу. Пришла на собеседование к Михаилу Аркадьевичу, он сразу заметил ее и взял к себе. Тогда ей казалось, что нет человека благороднее.

Теперь она не знала, что думать о нем.

Слишком много узлов и нестыковок. По всему выходило, что ниточки тянутся в прошлое, и ей придется окунуться во все это. Провести этот бракоразводный процесс господина Терских, поставить точку и забыть как страшный сон.

А если так, оттягивать момент бессмысленно. Завтра с утра нужно оформить командировку, сделать кое-какие приготовления, чтобы обезопасить себя. На это уйдет первая половина рабочего дня.

Настя позвонила Виктору, было уже довольно поздно, но вызов он принял сразу.

— Завтра к полудню. Я буду на работе.

Он ответил:

— Я заеду за тобой.

***

Но это было вчера.

А сегодня утром все уже снова казалось зыбким. Настя вовсе не была уверена в том, что собиралась сделать, и меньше всего ей хотелось верить Виктору. Однако решения своего она не изменила.

Перед тем как идти на работу, она долго размышляла. Потом все-таки быстро собралась в дорогу. Наверное, потому что ей интуитивно хотелось поскорее закончить с этим. Поймав себя на том, что выбирает платья, сразу прекратила все.

Это не увеселительная поездка. Ей нужно связаться с клиентом, прояснить кое-какие вопросы, а потом она сразу вернется. Поэтому в чемодан отправился сменный деловой костюм, несколько рубашек, джемпер и джинсы. Сменное белье, кроссовки и все. Ничего лишнего.

А вот то, что касалось работы, она захватила в полном объеме. Кроме того, она сделала кое-что, чтобы обезопасить себя. Все было продублировано и заверено нотариально. Правда, теперь уже никакие меры не казались ей достаточными, когда имеешь дело с Виктором.

Еще по дороге на работу Настя отвзвонилась начальству, предупредила, что ей нужна командировка. И предстояло еще передать несколько дел, которые она вела параллельно.

— Разумеется, — сразу же отреагировал Дмитрий Иванович. — Вам будет выделен дополнительный аванс.

— Спасибо, не нужно, — попыталась отказаться она.

Этим он хотел сделать ей приятное или успокоить свою совесть?

Но владелец фирмы сказал прямо:

— Анастасия Марковна, я понимаю, что, ведя это дело, вы теряете в деньгах.

Настя промолчала о том, что с удовольствием сама бы доплатила, чтобы в это не ввязываться. Но слишком поздно, она уже ввязалась.

Однако все это делало ее раздражительной.

А то, что ей в коридоре несколько раз попались вчерашние дамы-риелторы и при ее появлении начинали шушукаться, раздражало еще больше. Наконец одна из них спросила:

— Анастасия Марковна, отчет будет готов после обеда, передать вам?

— После обеда меня не будет, — сказала Настя. — Я уезжаю в командировку. Отчет передадите Дмитрию Ивановичу.

— В командировку? По этому делу? — живо поинтересовалась дама. — А куда, если не секрет?

— Прошу прощения, — проговорила Настя, выдавив ей улыбку. — Я очень спешу. Мне надо еще в бухгалтерию, надо получить аванс, сами понимаете.

От всего этого Настя чувствовала себя усталой, и чем ближе подходил час обеденного перерыва, тем больше нервничала. Смотрела на часы, отмечая про себя, что ведет себя как идиотка.

Наконец раздался звонок.

Виктор.

— Здравствуй.

— Здравствуйте, Виктор Сергеевич, — проговорила она

— Я внизу, — голос мужчины звучал глухо.

— Хорошо, — ответила Настя, чувствуя, что ее заливает холодом.

Все было готово, ей только нужно было захватить чемодан и сумку с документами и спуститься. Несколько минут в лифте, чтобы успокоиться, пересечь холл. Она вышла из здания.

Виктор ждал, стоя у машины. Услышав звук шагов, резко обернулся. Он казался взволнованным, глаза вдруг потемнели до черноты. Настя кивнула ему, села на пассажирское сидение и отвернулась к окну.

Он завел мотор, машина медленно тронулась.

глава 8

Странно было после стольких лет внезапно оказаться вместе, ехать куда-то.

Не вместе, поправила себя Настя. В одном транспортном средстве.

Сейчас она ощущала себя так, словно между ними множество километров холодной зимы. Вдруг в ее размышления вторгся голос.

— Ремень пристегни.

Звучало хрипло, ему пришлось прокашляться. А у нее за каким-то чертом мурашки побежали по коже. Настя тряхнула головой и стала пристегиваться, а он все это время смотрел на нее. Тот же взгляд, полный непонятной жажды, зрачок во всю радужку, от этого глаза казались почти черными.

Этого. Не. Нужно.

— Куда мы едем? — спросила Настя, глядя перед собой.

— Увидишь.

А ее эта таинственность достала.

— Послушайте, Виктор Сергеевич, я и так достаточно пошла вам навстречу как клиенту, дело которого веду. Но сейчас или вы говорите конкретно, или мы никуда не едем.

— Вот какая ты стала, — Виктор покосился на нее, по губам скользнула циничная усмешка.

И тут же перестроился в крайний левый ряд и значительно прибавил скорость.

Этим он только взбесил ее еще больше, потому что походил на себя прежнего. Однако Настя все еще сдерживалась.

— Какая?

— Жесткая, уверенная, — еще один быстрый взгляд. — А ведь это я тебя такой сделал.

Когда бросил. Этого не прозвучало, но ей ли было не понять.

Перевернулось в душе все. Она аж прикрыла глаза от подкатившей к горлу жгучей злости. Выдохнула и проговорила:

— Еще одно слово, господин Терских, и я сообщаю о похищении.

Он внезапно назвал место, куда они едут. Быстро проговорил и уставился в ветровое стекло, потому что они встряли в пробку. Настя даже онемела на миг и повернулась к нему всем корпусом.

«Черт бы тебя побрал, Виктор!» — хотелось крикнуть ей. Это же очень далеко! Туда почти сутки добираться на автомобиле. А раз они выехали в обед, значит, им придется где-то останавливаться на ночевку.

— Там находится клиника, — глухо проговорил мужчина, сжимая руль.

Она снова отвернулась, отряхивая юбку от несуществующих крошек. Дико досадно было, что он опять ее провел.

— Ты специально это сделал? — сказала, скрестив на груди руки и глядя в окно. — Мы могли бы вылететь утренним рейсом и в тот же день вернуться!

С минуту висело молчание, потом он проговорил:

— Прости.

Что-то очень человеческое, глубинное слышалось в этом. Однако он тут же добавил, становясь тем самым циником, которого она ненавидела:

— Зато никто не знает, куда ты уехала. Поверь, так гораздо лучше.

У всего есть свой предел, и в этот раз он, кажется, наступил.

— А скажи-ка, Виктор, к чему такая таинственность? Признайся, что ты просто убил свою жену, а сейчас прячешь концы в воду. Никто не знает, куда я уехала, значит, можно и от меня избавиться? Как удобно.

Он вдруг резко вильнул в крайний правый ряд, затормозил и притер машину к обочине. Повернулся к ней и резким жестом сжал ее руку.

— Тебе ничего не угрожает со мной, — взгляд жадный, дышащий.

Их как будто выбросило назад, в прошлое. Время замерло, потекло густым киселем… Настя очнулась первой и выдернула руку из захвата.

— Поехали.

***

Конечно, можно было всю дорогу молчать. Все оставшиеся двадцать два часа, или если очень повезет и они пролетят дальше все пробочные места, то восемнадцать. Но в этом не было смысла.

К тому же столько раздражения бродило в душе сейчас, что Настя просто решила один раз высказать своему бывшему мужу в лицо все, что много лет держала в себе. Когда еще выпадет такая возможность, они все равно заперты здесь пока.

Они уже выехали в пригород. Виктор сосредоточенно вел машину и больше не пытался заговаривать с ней. Настя спросила сама. Отвлеченно, как будто это схоластический спор или психоанализ.

— Почему я должна тебе верить, Виктор? Ты же на все способен ради выгоды.

— На многое, — быстро парировал он. — Но не на все. И ты будешь иметь возможность убедиться.

А ей вдруг стало смешно.

— Ты даже сейчас лжешь.

Долгий взгляд достался ей. Бывший смотрел, как она смеется, словно видел это впервые, а синие глаза горели изнутри, как у зверя. Наконец он сказал:

— Ты даже не представляешь как.

Как же страшно надоели ей его загадки, даже желание говорить с ним пропало. Впереди была большая транспортная развязка с указателями. И здесь он неожиданно свернул на другое направление.

— Мы едем не туда! — обернулась Настя. — Надо разворачиваться!

И с досадой добавила:

— Сейчас придется делать крюк в несколько километров.

— Спокойно, — негромко проговорил он, глядя перед собой. — Сейчас заедем в одно место.

— Куда, черт побери?! — сейчас она уже откровенно разозлилась.

Мужчина крепче стиснул руль, так что кожа натянулась на костяшках и побелела. И прибавил скорость.

— Я хотел позже, но пусть будет сейчас, — бросил он сдавленно, как будто через силу.

— Что будет? — Настя обернулась к нему. — Виктор, ты спятил!

Чеееерт! Как же она сразу не догадалась, он же с самого начала вел себя неадекватно. А эти его перепады настроения и странные выверты психики…

А он посмотрел на нее и рассмеялся:

— Ошибаешься. Я нормален. Сейчас увидишь кое-какие документы и убедишься.

— Документы? Ты совсем заврался, Виктор.

Она полезла в сумку за гаджетом, потому что это уже переходило все разумные границы.

— Спрячь это, — мотнул он головой. — А лучше выброси. По нему тебя могут отследить.

— Что? — у нее даже рот открылся. — Довольно играть в детектив. Разворачивайся, мы едем обратно.

— Нет, Настя. Ты это увидишь.

Она отвернулась. Сто раз уже прокляла все на свете, что согласилась сесть в его машину. А город ей был знаком. То самое место.

— Помнишь, да? — спросил он тихо.

Настя не стала отвечать. Конечно, она помнила, здесь они расстались! Так отвратительно грязно, до сих пор дикая обида дрожала внутри.

— Хорошо… — его голос чуть подрагивал, казалось, он говорит сам с собой. — Сейчас мы остановимся в гостинице. То, что тебе надо увидеть, находится в банковской ячейке.

Как бы Настя ни была на него зла за его выходки, речь шла о документах, она поневоле прислушалась. А он показал на ее сумку:

— Это все оставишь в номере, пусть лучше думают, что ты решила переспать со мной.

И, черт бы его побрал, засмеялся. Но тут же снова напрягся, выражение лица стало серьезным, даже мрачным.

Боже, подумала Настя, зачем она влезла во все это?!

Тем временем они подъехали к гостинице.

— Здесь, — кивнул он, заезжая на парковку, и вдруг добавил: — Я бы мог выбрать тот же отель, но понимаю, что тебе не понравится.

Циничная улыбочка, но в глазах было какое-то затаенное чувство. Настя не стала разбираться, она просто вышла и хлопнула дверью. А на противоположной стороне, если пересечь улицу и площадь, через несколько домов действительно виднелось здание банка, а дальше сквер. Настя невольно застыла.

— Пойдем, — окликнул он. — Надо взять номер.

Дождался, пока она подойдет, и только потом направился к зданию.

— Послушай, если ты думаешь сейчас затащить меня в постель… — едва слышно сквозь зубы проговорила Настя.

Мужчина горько засмеялся, глядя в сторону.

— А что, у меня бы могло получиться?

— Нет.

— Жаль.

Он сверкнул глазами — и да, тот циник, которого она ненавидела, вернулся, мать его.

***

Дальше было заселение.

Неизвестно, что себе думал Виктор, Настя взяла отдельный одноместный номер.

Много раз ей приходилось останавливаться в гостиницах. Сейчас тоже не было ничего нового, а ощущение — будто она вступает в какой-то лабиринт.

Спустя минут двадцать за ней зашел Виктор, но прежде позвонил. А сейчас он замер на пороге.

— Можно войти?

Так официально, серьезно. Неужели не врет?

— Заходи, — махнула рукой она.

У него был портфель. Мужчина огляделся, положил портфель на кровать (широкую, кстати, почти двуспальную), взглянул на нее хмуро и сказал:

— Надо будет немного пройти пешком, это здесь недалеко. Готова?

Настя кивнула.

— Тогда оставляй все и пошли.

Рискованно и непрофессионально. Но что-то там все-таки было, на что сделала стойку интуиция.

Хотелось сказать: «Если ты опять мне врешь…», но она бросила сумку на кровать и вышла из номера вслед за ним.

Чувствовалось, что Виктор напряжен. Только она не могла понять почему. Что происходит на самом деле? Что такого может храниться в банковской ячейке?

Ей уже надоели его таинственность и нервозность, все это передавалось ей, заставляло нервничать. И вдруг:

— Зайдем в кафе? — внезапная широкая улыбка. — Это здесь недалеко.

Виктор смотрел на нее, синие глаза прищурены, голова склонена набок.

— Ты для этого завернул сюда? Чтобы зайти в кафе?

— Почему нет? — он пожал плечами.

— Ты псих, — сказала Настя и хотела развернуться, чтобы уйти.

Но тут он мягко, но решительно перехватил ее за локоть, чуть подтолкнул к стене и встал так, что перекрыл ее своей спиной полностью.

— Что это значит? — бросила она жестко.

— Небольшая маскировка, если за нами случайно наблюдают.

— Ты хочешь скомпрометировать меня как адвоката и вывести из игры?

Он же с самого начала это озвучил, даже угрожал ей!

— Хотел бы, — теперь Виктор смотрел ей прямо в глаза. — Но уже поздно.

Повисла звенящая пауза, наконец он сказал:

— Просто поверь мне. А теперь сначала зайдем в кафе, ведь ты не обедала.

***

В кафе они зашли.

Как обычные посетители, мужчина и женщина. И да, он опять заказал ей то, что брал всегда, когда они еще были вместе. В этом было что-то садистское — заставлять ее раз за разом окунаться в прошлое. Но если он ждал реакции, выражения чувств, Настя сказала себе: не дождется.

Впрочем, он и сам сейчас был замкнут и напряжен. Почти не ел, больше смотрел в сторону сквера. Настя все время ощущала идущую от него какую-то странную эмоцию. Минут через двадцать, когда ее тарелка опустела, он спросил:

— Еще по кофе и пойдем?

По кофе? Она кивнула:

— Хорошо.

Кофе пили в молчании, напряжение опять повисло.

Наконец он сказал:

— Пойдем.

И взял ее под локоть. Настя даже не стала противиться, так вместе они и вышли из кафе. Здание банка было напротив.

***

Перейти через улицу, в районе сквера, там движение менее оживленное, — чуть больше минуты. Еще несколько минут дойти до входа. А кровь уже стучала в висках от волнения.

Пока Виктор говорил с администратором, Настя ждала в холле. Можно было присесть, там были кожаные диваны, но она прохаживалась, рассматривая постеры на стенах. Больше, конечно, просто смотрела в себя.

Наконец, после необходимых формальностей, их пригласили в хранилище. Администратор открыл отсек, где были банковские ячейки, и оставил их одних. После этого Виктор открыл ячейку своим ключом, извлек ящичек, открыл и поставил его перед ней.

глава 9

Меньше всего Настя ожидала увидеть это. Но да, он не соврал, там действительно были документы.

Она смотрела и не верила своим глазам: брачное свидетельство, паспорт на имя Терских Анастасии Марковны, реквизиты банковских счетов, все на ее имя. Огромные суммы.

В первый момент ее накрыло шоком, она даже задохнулась, закашлялась. Когда смогла дышать, с трудом проговорила:

— Как?! Черт бы тебя побрал?! Как ты умудрился провернуть это?!

Виктор только криво ухмыльнулся:

— Это не так уж сложно, надо просто знать, куда обращаться. Кому, сколько — может немного варьироваться, но в целом…

— Это подлинное? — перебила она его.

— Более чем, — мужчина мрачно кивнул. — Все надежно.

Но как, черт побери, КАК?! Настя опять стала задыхаться. Она уже не спрашивала, откуда там ее подпись. Она смотрела на даты и приходила в ужас. Все оформлено за день-два до того, как они так внезапно расстались. Больше пяти лет назад!

Он говорил еще, тихо, не повышая голоса:

— Ты очень, просто сказочно богатая женщина, Настя. Снять эти деньги можешь только ты.

А у нее гром грохотал в ушах, и в голове выстраивалось совсем другое!

Если это подлинное, значит, она несколько лет уже живет по недействительным документам. Все, что касается ее трудовой деятельности, право подписи, данные в госуслугах, налоговой…

Масштаб катастрофы только начал вырисовываться. Если это всплывет, рухнет все, она рискует получить статью за мошенничество.

— Что ты сделал, мать твою?! — она взглянула на Виктора.

— Я обезопасил тебя.

— Ты деньги свои обезопасил! — сдавленно прошептала она. — А сейчас подкатываешь ко мне, чтобы добраться до них?!

— Если бы я просто хотел до денег добраться, разве я стал бы показывать тебе это сейчас?

Эмоции просто захлестывали ее.

— Какой же ты мерзавец, Виктор, — она с силой сжала кулаки. — Ненавижу тебя!

Сейчас Виктор был бледен, глаза горели каким-то глубинным огнем, а губы вытянулись в тонкую линию.

— Неважно, — сказал он тихо. — В тот момент это спасло тебе жизнь.

Потом оглянулся, быстро собрал все документы в папку, сложил обратно в ящичек и запер ячейку, а потом повернулся к ней:

— Уходим.

Настя была в таком шоке, что сил ее хватило только на то, чтобы выйти ровной походкой и сохранить лицо. Она даже не заметила, что Виктор не все бумаги сложил обратно в папку и запер в ячейке, а что-то взял с собой. Он только успел ей шепнуть на ухо:

— Подождешь еще немного? Я быстро.

Она кивнула, все равно сейчас ей нужно было время, чтобы осмыслить свалившееся ей на голову.

Пока запирали хранилище, пока Виктор общался с администратором, она стояла в стороне, стараясь даже не смотреть туда. Только один раз взглянула. Он что-то говорил администратору и при этом улыбался, как человек, довольный жизнью. Жестикулировал, словно специально выставлял на обозрение документы, которые держал в руке.

Наконец он закончил, попрощался с администратором и направился к ней.

— Заждалась? Прости, — проговорил на грани слышимости.

На них смотрели. Посетителей немного, они в центре холла, ей опять пришлось подавить эмоции.

— Можешь не утруждаться.

Сейчас Настя ничего не хотела слышать, анализировать, понимать. Ей просто нужно было на воздух. Он шумно выдохнул и кивнул.

***

Снаружи погода испортилась, за то недолгое время, что они находились в здании банка, успело натянуть облачность, начался ветер. Стало прохладнее, но Настя этого не чувствовала. Справа в двух-трех минутах ходьбы был сквер, Виктор показал на него взглядом.

— Пойдем туда.

Надо было собраться, прийти в себя, но все давалось с трудом. Виктор шел рядом молча, файл этот пластиковый держал в руках. Некоторое время они так и двигались по аллее сквера, пока Настя не присела на свободную скамейку. Он сел и отряхнул брюки. Настя показала на файл с документами.

— Что это?

Он протянул ей файл. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять. Это были документы на собственность, которая подлежала разделу при разводе. Это с самого начала привлекло ее внимание, он отдавал гораздо больше, а тут небольшая фирма, и почему-то доли. Однако спросила Настя другое.

— Что это за деньги?

Виктор пожал плечами и усмехнулся:

— Удачная сделка.

— Если это удачная сделка, то почему ты так тщательно концы спрятал? — спросила она жестко. — А твои теперешние деньги?! Откуда они, Виктор?!

Сотни предположений теснились в голове, одно другого хуже. Его кривоватая улыбка сделалась откровенно мрачной, он снова отряхнул брюки.

— Делать деньги — это единственное, что я умею, — проговорил он глухо. — Просто иногда слишком сложно бывает выйти чистым из игры.

Потом взглянул на нее и добавил:

— Не бойся, никто не знает, что счета на твое имя. Если и будут охотиться, то только за мной.

— Пошшел ты! — не выдержала она.

Боже, как это ее вымораживало! Настя знать об этом ничего не хотела. Наконец она справилась с собой и проговорила, пересматривая документы в файле.

— Что с твоим разводом?

— Все остается в силе, — Виктор кивнул.

— Но ты же…

У нее ум за разум заходил. Ведь если все так, как оно есть, то его брак с Ингеборгой недействителен.

— Все остается в силе, — с нажимом повторил он.

Повисла напряженная пауза.

Слова не шли. Мыслей слишком много, одно громоздилось на другое. Она ничего не могла четко сформулировать, потому что теперь все в ее представлении становилось с ног на голову. Потом, когда все немного уляжется, она обязательно выстроит целостную картину. Но кое-что надо ей было выяснить прямо сейчас.

— Какое отношение ко всему этому имел Михаил Аркадьевич?

Странное выражение промелькнуло в синих глазах мужчины, он подался к ней ближе.

— А ты не догадываешься?

Хороший вопрос. Виктор просто мастер задавать вопросы и запутывать ее еще больше.

Он смотрел на нее и ждал ответа, а у Насти перед глазами сразу прошло все, начиная со дня знакомства со Степановым. Ее первое впечатление о нем. Строгое лицо, даже суровое, взгляд из-под кустистых бровей.

Михаил Аркадьевич никогда не повышал голос, вел себя по отношению к ней исключительно корректно. Его какие-то проявления заботы никогда не выходили за рамки отношений начальник-подчиненная, и все же она чувствовала себя рядом с ним защищенной.

Даже в тот последний раз на курорте, когда он взял ее с собой в непонятном качестве то ли личной помощницы, то ли спутницы, то ли эскортницы и столкнул лбами с Виктором. Он был предельно вежлив и внимателен. И он защищал ее, заботился.

И потом тоже, когда помог ей устроиться в фирму Борщевского переводом.

Правда, теперь Настя понимала, что защищал Михаил Аркадьевич прежде всего свою дочь. И, возможно, именно от нее. Или… У нее не было версий, только смутные догадки. Но это не меняло главного.

— Что бы ты ни сказал сейчас, мое мнение об этом человеке не изменится. Я не перестану уважать его.

Виктор резко выдохнул и отвернулся, качнув головой. Потом рассмеялся с усилием и проговорил:

— Тебе и не придется.

Когда он снова взглянул на нее, синие глаза горели нехорошим огнем.

— Это ведь не тебя он поставил в жесткие условия.

Повисла колючая пауза, наконец Виктор заговорил. Отрывисто, как будто слова давались ему с трудом.

— Твой Михаил Аркадьевич выкупил мой контракт.

— Как это?

— А вот так. Большой бизнес только сверху белый.

— Но контракт?

Он усмехнулся и проговорил:

— На меня контракт. Был кое-кто, считавший, что я должен ему денег. Сделка была честная, просто некоторые не желают проигрывать.

Настя внезапно похолодела. С кем он связался?

— Это те…

А он бросил на нее быстрый и какой-то диковатый взгляд.

— Успокойся, о тех счетах неизвестно никому, для всех деньги просто исчезли, растворились. Но твой Михаил Аркадьевич как-то узнал, что ты моя жена, и надавил на меня. Мне пришлось. Остальное ты знаешь.

Он вдруг замолчал, потом взглянул на нее и с жаром произнес:

— Но когда я увидел, что ты с ним… Настя. Я чуть с ума не сошел!

Мороз по коже. Сразу всплыло в памяти все.

И тот последний разговор, когда она под диктовку Михаила Аркадьевича добавляла в проект брачного договора пункты о разводе.

«Я бы предложил вам брак и смог бы защитить от любых посягательств».

Теперь эта фраза ее бывшего шефа приобретала совсем другой смысл! А заодно стало понятно, почему Михаил Аркадьевич настаивал, чтобы бракоразводным процессом занималась именно она.

«…мне осталось меньше года».

Он знал, что умирает, и подстраховался. Потому что любой юрист на ее месте вскрыл бы все нарушения. А ей придется довести дело до конца.

— Вот потому я был против, чтобы ты лезла в это дело, — глухо проговорил Виктор. — Это темный мир, я не хотел, чтобы это когда-то коснулось тебя. Не хотел, чтобы ты пострадала из-за меня.

Что?!

— Ты. Бросил меня, — проговорила Настя, задыхаясь, — вышвырнул как тряпку! Думаешь, я не страдала? Думаешь, мне пережить это было легко?!

У нее от боли стиснулось горло, а злость просто выжгла все. Она отвернулась, прохладный ветер налетал порывами, трепал волосы, хотелось закрыть глаза и…

— Это значит, что ты все еще любишь меня?

Он смотрел на нее и улыбался. Циничная сволочь и манипулятор, он сделал это специально, чтобы вывести ее на эмоции?!

«Ненавижу!» — рвалось из души. Она готова была расцарапать его довольную рожу, но сухо проговорила:

— Не обольщайтесь, господин Терских.

И встала со скамейки.

— Не стоит терять время. Нам нужно еще навестить вашу супругу Ингеборгу.

Он неспешно поднялся и с ленцой проговорил:

— Как скажете, госпожа Терских.

«Ненавижу!» — крикнула она мысленно.

Повернулась к нему спиной и пошла прочь, но он нагнал ее в один шаг и теперь шел рядом.

Мир перевернулся с ног на голову, а у нее мысли дурацкие. Но так было лучше, проще найти точку опоры. Удивительно, почему обратная дорога всегда кажется короче, думалось ей, наверное потому, что уже знаешь. О, а знала она теперь столько, что у нее вскипали мозги. И это была только верхушка айсберга!

Главное, не ощущать этого мужчину, не чувствовать. Его сильное тело, руку, протянутую поддержать ее. Слишком привычно? Больно на разрыв?

«Не смей меня касаться!» — кричало все в ней.

Плохо. Нужно успокоиться.

— Мне нужна полная картина, — проговорила она.

Виктор хмуро кивнул:

— Хорошо. Но разговор будет долгим.

И оглянулся на сквер. Настя колебалась несколько секунд, но налетел резкий порыв ветра, швырнул ей прядь волос в лицо, отрезвляя и возвращая в действительность.

Что она тут делает? Зачем слушает его? Он же опять будет опутывать ее словами.

— Нет, — сказала она и добавила с насмешкой: — Если, как ты утверждаешь, за нами кто-то наблюдает, нам не стоит тут задерживаться. Мы и так выбились из графика.

— Ты не веришь мне? — он застыл, глядя ей в глаза.

Не. Надо.

— А ты бы сам себе поверил?

Мужчина медленно выдохнул и отвернулся.

— Спрашивай.

— Ты сказал — контракт. Что это значит?

— Это значит, — мрачно усмехнулся Виктор, — что некто назначил награду за мою голову.

— Что? — она просто ахнула.

— Рад, что ты беспокоишься обо мне, — цинично усмехнулся Виктор.

— Пошел ты к черту.

— Я так и думал, — он отвернулся и проговорил куда-то в сторону: — Это было образное выражение. Просто некто считал, что я ему должен, и объявил на меня охоту.

— Боже мой! — поразилась Настя. — Неужели это того стоило?! Надо было вернуть!

— Я не мог.

Он резко обернулся. Синие глаза горели лихорадочным огнем.

Слишком много чувств.

Настя не хотела разбираться в этом.

— Дальше, — проговорила она.

Виктор смотрел на нее несколько секунд, потом сказал глухо:

— Дальше мне нужно было уехать. А не мог, мне нужно было удостовериться, что ты в безопасности.

— Твои деньги, — механически кивнула она.

— Думай как хочешь, — огрызнулся Виктор, вновь становясь циничным уродом. — В общем, Степанов взял тебя к себе.

Что?! Настя даже сбилась с шага. А он продолжал:

— И почти сразу после этого выкупил мой долг. А около полутора лет назад твой Михаил Аркадьевич узнал, что у его дочери шизофрения. Когда диагноз подтвердился, он надавил на меня. Дальше ты знаешь.

Все это было как из параллельной вселенной.

Не хотело укладываться в голове. Настя решила отложить это на потом, слишком мало сведений. Но кое-что надо было выяснить прямо сейчас.

— Ингеборга. Твой развод. Я не понимаю, — сказала она. — У нее же должен быть опекун. Ты уверен, что этот человек будет молчать?

— Абсолютно.

Ей хотелось сказать, что всегда найдется тот, кто заплатит больше. А он жестко усмехнулся:

— Не беспокойся. Этот человек заинтересован молчать.

И, странно взглянув на нее, добавил:

— Ты скоро с ним познакомишься.

глава 10

Продолжать разговор было бессмысленно, потому что они уже почти дошли до гостиницы. И если все так, как Виктор говорит, то им точно лучше прерваться. Все это было дико, но Настя уже сама потихоньку прониклась его конспирологическим настроением и видела во всем скрытый подвох.

Только добравшись до номера, она выдохнула с облегчением. Потому что тут она могла сбросить давившее напряжение и хотя бы просто пойти в душ. Виктор проводил ее до двери и, пока она закрывала ее у него перед носом, смотрел на нее с какой-то жаждой. Не нужно этого. Не. Нужно.

— Выезжаем через полчаса, — сказала Настя и, не дожидаясь ответа, закрыла дверь.

Замочек щелкнул — все, она была в безопасности. С минуту, наверное, Настя стояла, сжав лоб ладонью и прикрыв глаза, надо было просто выдохнуть. Потом положила на стол пластиковый файл с документами, которые Виктор взял из банковской ячейки, и стала переодеваться. А взгляд упал на кровать.

Там лежал портфель Виктора.

Настя невольно застыла, приложив пальцы к губам. И нет, не стала смотреть, что там. Взяла полотенце и ушла в душ.

Пока мылась, думала.

Раньше было нелегко. Черт побери, пережить разрыв. Да у нее до сих пор не зажило в душе. Но она приняла это и пережила, потом строила свою жизнь заново, построила. И вот опять это падение в прошлое, как в пропасть.

Просто до этого момента ее жизнь была цельной, в ней были четкие понятия. Хотя Настя и все время сталкивалась по работе с тем, что люди способны удивлять в самом неприятном смысле. Но это ее не касалось.

А сейчас рушились все прежние стереотипы.

С той картины мира, которую она знала, как будто содрали слои, и на передний план проступили совсем другие краски. В основном черные. Но опять все как-то не так. Не складывалось.

Почему Михаил Аркадьевич вообще выкупил «долг» Виктора? Как он вообще узнал об этом? Ведь он фактически прикрыл Виктора. И не только.

Умом не понять. Но интуиция, сердце…

Что бы ей ни говорили, Настя и сейчас была уверена, что старый шеф оберегал и защищал ее. И если Михаил Аркадьевич все-таки втянул ее в это дело, значит, в этом есть какой-то глубокий смысл. Который она разгадает.

Горячая вода помогла успокоиться и смыла лишнюю нервозность. Еще несколько секунд холодного душа на контрасте, чтобы взбодриться, и Настя выключила воду. Завернулась в полотенце и вышла.

Из того получаса, что она выделила себе, оставалось чуть больше пятнадцати минут. Она быстро подсушила волосы полотенцем и хотела уйти с феном в ванную, но в это время зазвонил ее телефон.

Настя невольно насторожилась. Взглянула на экран, высвечивался контакт ее теперешнего шефа Борщевского.

— Добрый день. Что-то случилось, Дмитрий Иванович? — спросила она, теряясь в догадках, зачем ей звонит начальство.

— Ничего особенного, — донеслось из трубки. — Анастасия Марковна, вы заезжали в…

Он назвал город и отделение банка!

— С какой целью? В этом была необходимость? Поймите, это не праздный вопрос, это дело на контроле, и я всегда готов помочь вам и проконсультировать.

Настя так и села на мокрое полотенце, забыв, что надо дышать. Секунду приходила в себя, потом бодро ответила:

— Да, Дмитрий Иванович. Господину Терских нужно было забрать оттуда документы по недвижимости, которая подлежит разделу по договору, — сердце колотилось, но она четко назвала по памяти точно пункт, в котором упоминалась эта недвижимость. — Я сейчас пришлю вам снимки для приобщения к делу. А оригиналы привезу позже.

И еще добавила:

— И спасибо, что помогаете мне.

На том конце прокашлялись и проговорили:

— Не за что. Кстати, господин Терских там рядом с вами?

«Черт, черт, черт!» — выругалась она мысленно, а вслух сказала:

— Нет, его рядом нет. Господин Терских оставил мне пакет документов вместе с портфелем. Передать ему что-нибудь, когда я его увижу?

— Не нужно. — Секундная пауза. — Когда вы выезжаете?

— Через пятнадцать минут.

— Хорошо.

Вот теперь разговор прекратился. А Настя в изнеможении подперла лоб ладонью. За ними действительно наблюдают, и это было дико. Потом взглянула на часы, быстро отсняла все страницы, отправила и побежала сушить волосы.

Через пятнадцать минут она была готова, зашел Виктор, и они выехали.

Теперь Насте не давало покоя, что означает фраза «Дело на контроле».

И кто этот таинственный опекун.

***

После того как выехали из города, дорога была довольно однообразной.

Федеральная трасса. Полосы, меняющаяся разметка, указатели, камеры, камеры, камеры, камеры. Заправки.

Виктор теперь был крайне немногословен и собран, в основном молчал. Вел машину сосредоточенно, скорость не превышал, но ехали они быстро. Только у одной из заправок остановил, повернулся к ней и спросил:

— Не хочешь пройтись?

Настя качнула головой.

— Может быть, взять тебе что-нибудь. Есть не хочешь?

Нет, не хотелось ей есть эту картонную еду.

— Кофе, — сказала она. — Возьми мне кофе.

И потянулась к сумочке. Он только смерил ее взглядом и захлопнул дверь. Спустя несколько минут принес ей большой пластиковый стакан капучино. Молча отдал, а сам пошел заправлять машину.

А ведь он почти не изменился, по-прежнему опасен, харизматичный гад, хищник.

Смотреть на него, сидеть в его машине. Как будто видеть жизнь со стороны. Настя не хотела анализировать, что чувствует к этому мужчине.

Ей сейчас не давал покоя загадочный опекун.

Момент на самом деле очень скользкий. Тут же может быть намешано все: сделки, право наследования, право распоряжаться имуществом.

Михаил Аркадьевич очень любил свою дочь. Не мог он оставить ее абы кому. Это должен быть человек, пользовавшийся его абсолютным доверием. Или член семьи. Но это же…

Мысль пришла внезапно. Однако додумать она не успела, вернулся Виктор.

Они снова ехали, теперь уже в сумерках, темнело быстро, и скоро трасса стала напоминать реку, по которой в одну сторону текли красные, а в другую — белые огни. Спустя еще почти три часа, когда они проезжали мимо очередного города, Виктор сказал:

— Здесь остановимся.

Настя сразу встрепенулась.

— Я могу повести дальше.

— Нет, — жестко оборвал он, потом уже другим тоном добавил: — Ты устала и осунулась. Тебе надо отдохнуть.

Настя хотела возразить, но в этом он был прав, ей действительно нужен отдых. Она кивнула:

— Хорошо.

В дальнейшее Настя почти не вмешивалась. Он сам взял два номера и заказал доставку еды. Потом помог ей донести вещи, проследил, чтобы она заперлась, и ушел.

***

В другое время Настя сразу бы улеглась спать, даже не стала бы принимать душ. Потому что у нее все подрагивало внутри. Но заказанная еда, которую должны были принести в течение получаса…

Настя переоделась, сходила в душ, потом пересматривала бумаги и все это время нет-нет да и взглядывала на часы. Удивительно, как время тянется, когда ждешь. Но вот еду доставили. Она наконец заперлась, предварительно распихав почти все в холодильник, и собиралась уже лечь спать.

И вдруг тихий стук в стекло со стороны балконной двери.

Она вздрогнула и оглянулась.

С той стороны был Виктор. Когда первый шок прошел, она подошла ближе, а он поманил пальцем и знаком показал, чтобы молчала. И отошел в темноту.

Ненормальный. Третий этаж, между прочим! Но на балкон она вышла.

Он стоял внизу.

— Поговорить не хочешь? — тихо позвал, показав на аварийную лестницу, проходившую в полуметре от ограждения: — Тогда спускайся, только телефон не бери.

Черт побери, он точно ненормальный.

Настя огляделась. Городок небольшой, район тихий, вокруг ни души. Потом с опаской глянула на металлическую лестницу.

— Не бойся, — проговорил он едва слышно. — Я тебя удержу.

— Пошел ты, — процедила Настя сквозь зубы и перелезла через ограждение.

На самом деле было не так уж сложно, крутые марши, но вполне можно было спуститься. Просто она старалась не шуметь, наверное потому и споткнулась.

В следующую секунду она уже была в его объятиях, плотно прижатая к его груди.

Мгновенный провал. Мир исчез, все сузилось до кольца его рук. Ощущение — как ожог. Она даже не сразу поняла, что он шепчет ей.

Потом пробилось сквозь шум в ушах все-таки:

— Все хорошо… Хорошо, Настя… Наконец-то ты со мной.

С ним? Нет.

Пришло осознание, заливая ее досадой. Она уперлась ладонями ему в грудь.

— Отпустите.

Руки мужчины стиснулись еще сильнее, он как будто закаменел весь. Потом медленно и неохотно отстранился, так и не разжав рук. И снова застыл, жадно вглядываясь в ее лицо.

— Что ты такое говоришь? Настя…

А ее зло взяло.

— Ты для этого меня вызвал? — спросила едко и постаралась высвободиться.

Не сразу, но отпустил. Теперь Взгляд у Виктора был цинично-издевательский. Синие глаза опасно сузились, он едко протянул:

— А если и так? Может быть, я соскучился?

Теперь Настя кляла себя. Как она могла повестись? Как вообще можно верить хоть одному его слову?! Он же манипулятор, зверь, идущий по головам.

Нужно подавить эмоции.

— Ты пять лет обо мне не вспоминал, Виктор, — сказала она, не повышая голоса.

Он снова смотрел на нее и хмурился.

— Неправда, — проговорил наконец и ухмыльнулся. — Я не забывал тебя. А вот ты…

— Что. Я?!

Горячий комок злости подкатил к горлу. Еще немного, и она сорвется.

— Мне пора, — проговорила Настя, поворачиваясь к нему спиной.

— Нет! — он снова перехватил ее.

— Отпусти!

Однако он как будто не слышал. Руки стискивали ее плечи, мягко поглаживая, сминая кожу. Лицо слишком близко. Опасный гад.

— Сейчас, — тихо проговорил.

Притянул к себе и поцеловал.

Прикосновение было невесомым. Она НЕ хотела этого, но в первый миг не смогла отстраниться. Наверное, всему виной слишком сильные эмоции, выброс адреналина, злость. Или проклятая химия. Потому что никуда ничего не делось, одно касание, искра — и потек ток.

Потом она, конечно, очнулась, оттолкнула его.

— Жену свою будешь целовать. Ингеборгу!

И со всей силы залепила ему пощечину. А он перехватил ее руку, поцеловал в ладонь и прижал к щеке:

— Я не спал с Ингеборгой.

Ах вот как?! Да ты с кем только не спал! — хотелось крикнуть и плюнуть ему в лицо. Довольно, одернула она себя и отчеканила ровным тоном:

— Мне все равно, господин Терских. Это ваши сложности.

И стала подниматься по аварийной лестнице, жалея, что вообще повелась на это. Злилась на себя, щеки горели.

— Настя, — Виктор тихо окликнул ее снизу. — Будь предельно осторожна. Телефонные звонки, сообщения, ты ничем не должна выдать себя. Поняла? При личной встрече — особенно.

Настя не обернулась, а на последний марш вообще взлетела птицей. Перебралась через ограждение и сразу же заперлась. Быстрый взгляд на экран телефона — ее не было минут десять. Потом забралась в постель и лежала, закрыв глаза.

«…ничем не должна выдать себя»

Невольно опять пришел на память тот последний разговор с Михаилом Аркадьевичем.

«Я мог бы предложить вам иное»

«Я бы предложил вам брак. И смог бы защитить от любых посягательств»

Тогда ей казалось, что речь идет о Викторе. Сейчас все воспринималось иначе, и она уже не была уверена ни в чем.

***

Наутро Настя проснулась рано. Похоже, Виктор встал еще раньше, потому что сообщение от него пришло, еще когда умывалась. Откровенно говоря, Настя чувствовала себя напряженно после вчерашнего. Если ничего другого, она позволила себе вольности с клиентом. Это было крайне непрофессионально.

Однако при встрече Виктор был непроницаем. За завтраком холодно вежлив, никогда не скажешь, что этот человек вчера целовал ее.

Выехали они сразу после завтрака.

Оставалось еще около шести часов пути, и впереди тяжелый участок, серпантины. Но теперь ей самой было интересно.

глава 11

Мужчина и женщина. Замкнутое пространство. Молчание между ними, память тел.

Стена.

Эмоции. Такие осязаемые, что, кажется, их можно потрогать. Сколько ни прячь тайные желания или боль, они видны. Тому, кто ощущает то же, — особенно.

Виктор всегда был закрыт, запаян в стальной кокон изнутри. Снаружи он мог выдавать любые реакции, самые противоречивые. Мог изумлять, соблазнять, манипулировать, казаться странным, легкомысленным, циничным.

Внутри — жесткая воля. Как тиски. Иначе он не был бы игроком.

И поначалу ему везло. Адски везло, деньги сами шли в его руки. Его коньком были инвестиции. Виктор мог мгновенно просчитывать ситуацию, видел выгоду между строк, интуитивно. Знал, куда вложить, когда и сколько. Был дерзок, не боялся идти ва-банк.

В какой момент везение становится привычкой? Крайне важно не прозевать его. Ибо именно в тот момент судьба и повернется задом. И все то, что раньше давала щедрой рукой, пронесет мимо, а тебя загнет в бараний рог.

Но он же… Молод был, самоуверен, считал, что может контролировать все. А это здорово поднимает мужику самооценку, пьянит, шибает в голову. И у него была Настя. Его наивная красавица с чистым сердцем. Для такого сукина сына, как он, — чудо, глоток воздуха.

Наверное, потому что он всегда был циничной сволочью в душе, он просто с ума сходил от этого сочетания в ней. Настя возбуждала его немыслимо. Все: сине-бирюзовые глаза, пухлые губы, которые хотелось стиснуть пальцами и зацеловать, стройное, гибкое тело, ножки. И нежное, сладкое местечко между ножек, которое было только для него. Он двадцать четыре на семь был готов для нее.

Сейчас, вспоминая себя тогдашнего, он сглатывал и закрывал глаза, потому что все это накатывало волнами. А тогда?

Тогда он считал, что взял бога за бороду.

То дело.

Они собирались пожениться, все к этому шло. А тут подвернулось. Быстрое дело, и чистый барыш такой, что у него закружилась голова. Дело он провернул, свой навар снял, а сумма была огромная. И сдуру положил все на ее имя. Тут же. Хотел сделать ей сюрприз. Веселья хотелось идиоту.

Знал бы он тогда, что платить придется самым дорогим!

Это ж как бывает. Ловят в Африке обезьянку на горсть риса. Кладут в выдолбленную тыкву и привязывают, а обезьянка хватает — и все, лапу потом разжать не может. Вот так и он схватил, а отыграть назад уже не мог. Настя. Добрались бы до нее.

Он заплатил тогда страшную цену за свой дурацкий прокол. И чтобы отвести удар от жены, ему пришлось рвать по живому. А потом больше пяти лет стальных тисков. Постоянно контролировать себя, огребать и огребать по полной. И улыбаться, он же циничная сволочь!

Выжидать. Следить только издали за женщиной, которую ты видишь во сне и просыпаешься на скомканных простынях с каменным стояком. Знать, что она твоя жена, а ты приблизиться к ней не можешь. Сходить с ума от ревности.

Вот она, плата, мать его!

Больше пяти лет усилий.

Говорят, что конец дела лучше его начала, и хорошо смеется тот, кто смеется последним. Сейчас он был на финишной прямой. Но предстоял опасный раунд, и с ним Настя. Поэтому никаких проколов, он должен был предусмотреть все.

***

Дорога петляла среди леса, сплошные серпантины, утомительно. Но вот они выбрались на ровное место, где была автомобильная заправка. Там Виктор остановился.

— Пройтись не хочешь? — спросил.

На этот раз Настя согласилась. Он взял им обоим кофе и предложил прогуляться немного по воздуху, размять ноги. Она была рядом, а ему опять казалось, что между ними колючая стена. Но ничего, пусть все закончится, он знал, что потом через эту стену пробьется. Любой ценой, чего бы ему это ни стоило.

Сейчас он отвел ее в сторону.

***

Пока ехали, Настя думала о многом.

Она никогда не заглядывала дальше того, что ей показывали. Не от глупости или душевной черствости, а потому что ей казалось естественным — уважать чужие границы. Каждый имеет право на личные секреты. На то они и личные.

Но сейчас эти чужие личные секреты переворачивали ее жизнь.

Черт побери, неважно ей было, что Виктор хотел как лучше, что он, по его словам, защищал ее. Он сердце ей выжег, когда вот так холодно и цинично бросил в лицо: «Нет никаких нас. Ты мне никто, поняла?». Поняла ли она? Поняла. Все эти годы жила как полумертвая, с надорванной душой.

А теперь он является, и…

Она сама взялась за это дело. Могла бы отказаться и больше никогда Виктора Терских не увидеть. Вот тут ей стоило бы мрачно усмехнуться. Виктор везде бы ее достал. Если он хотел чего-то, он этого добивался. Не так уж плохо она знала своего бывшего мужа.

Однако какой затейник… Сделать ей новое имя и положить на это имя огромные деньги. Настя не знала, злиться ей или смеяться над ситуацией. Это же до какой степени надо считать себя вправе распоряжаться чужой судьбой. И она это ему позволяла. Хотелось тряхнуть головой, сжать кулаки и заорать на него. Манипулятор чертов! Циничный пользователь.

Но.

Такое маленькое, но важное обстоятельство.

Больше пяти лет прошло, а он даже не попытался эти деньги снять. Можно бы сказать, он хочет охмурить ее, чтобы потом до этих денег добраться. Но. Зачем было показывать ей их сейчас? Да и не верила она, что Виктор не мог. Такой, как он? Да если бы захотел, он бы выцарапал бабки у самого черта.

А вместо этого он влез в этот непонятный брак и последующий еще более непонятный развод.

И вот тут все накладывалось.

Раньше Насте казалось, что ей ясны все роли и мотивы. Теперь она уже ничего не знала. А последнее, что он сказал? «Будь предельно осторожна. Телефонные звонки, сообщения — ты ничем не должна выдать себя. Поняла? При личной встрече — особенно».

Что это значит? Почему при личной встрече особенно?

И звонок Борщевского.

…дело на контроле, и я всегда готов помочь вам и проконсультировать.

Соблазнительно было связаться с шефом, посоветоваться, попросить помощи. Но интуиция подсказывала, что делать этого нельзя ни в коем случае. Оставалось только разбираться самой.

Сейчас они были у заправки где-то на лесной дороге. Телефонов при ней нет, можно говорить свободно. Она переложила в руке бумажный стакан с кофе и спросила:

— Скажи, почему вообще Степанов вписался за тебя?

Виктор взглянул на нее искоса.

— Согласись, нельзя просто так взять и выложить огромные деньги за кого-то с улицы. Это еще можно было бы понять, если за сына или близкого родственника…

И тут он невесело рассмеялся, откидывая назад голову.

— Хорошее предположение. Почти верное.

— Что? — обомлела она.

А Виктор продолжил, глядя на нее в упор:

— Мы с твоим шефом были давно и хорошо знакомы. А тот, кому я… в общем, условно говоря, кому я был должен, — его близкий родственник. Это его брат.

Настя невольно сглотнула и проговорила:

— У Михаила Аркадьевича не было братьев…

— Ошибаешься, — Виктор резко перебил ее. — У него есть брат. Единокровный, намного младше его по возрасту. Крайне опасный тип.

Отвернулся и добавил:

— Он сейчас опекун Ингеборги.

***

Вот это была новость!

А ведь Настя же предполагала, что это может быть близкий родственник. Но тогда… Это же ужасно. Такая мысль сразу пришла ей в голову — в этом случае опекун недееспособного может наследовать. Закон не запрещает. А если все так и обстоит, то она бы ломаного гроша не дала за жизнь девушки. Как Михаил Аркадьевич мог пойти на такое? Он что, не понимал, какой опасности подвергает дочь? Да быть того не могло!

Она постаралась успокоиться.

— Хорошо, — кивнула. — А ты здесь с какого боку? Зачем Степанову этот брак вообще был нужен?!

А Виктор криво усмехнулся:

— Твой шеф не просто так выкупил меня. Я должен был защитить его дочь.

— От кого? — едва слышно ахнула она.

Он просто смотрел на нее и молчал.

Потом сказал:

— Если хочешь, вернемся. Сейчас еще не поздно, ты можешь отказаться от дела. Я справлюсь. Тебя ничего не коснется.

Все разом перевернулось с ног на голову, и смысл фраз теперь воспринимался иначе. Все воспринималось иначе! Все эти видимые странности там, на курорте. И брачный договор, в котором заранее оговаривался развод. Огромные отступные…

И да, черт побери, Михаил Аркадьевич защищал дочь. А теперь Настя еще уверилась окончательно, что он защитил и ее. Как ни странно звучит, но он обезопасил ее, поручив ей заниматься этим делом. Официальный статус. Хочешь спрятать так, чтобы не нашли, — положи на видное место? Это именно то.

— Нет уж, — сказала Настя. — Я поеду с тобой.

Виктор шумно выдохнул, потом наконец кивнул:

— Хорошо. — И обернулся в сторону заправки. — Время. Пора выезжать, допивай свой кофе.

***

После этого они сразу выехали.

Еще около шести часов дороги, наконец они добрались до места.

Высокий забор, КПП, охрана. Много зелени. Строения, которые можно было увидеть за забором, больше походили на частное владение, чем на клинику.

Настя осталась сидеть в машине, а Виктор вышел и вызванивал кого-то по телефону. Навалилась усталость, все-таки целый день в дороге. Однако, подумалось ей, уже вечер, и лучше бы перенести встречу на завтра, а сейчас позаботиться о ночлеге.

В этот момент Виктор подошел к ней.

Он ей показался бледным. Однако в остальном по нему нельзя было сказать, чтобы он нервничал. Настя просто чувствовала это на подсознании. А Виктор взглянул на нее и сказал:

— Сегодня мы приглашены на ужин. Все официальные встречи завтра.

Она покосилась на основательный забор и КПП с охраной. Все это говорило о том, что тут, может, и не режимный объект, но охраняется он основательно. Входить туда однозначно не хотелось, тоже на уровне подсознательных реакций.

— Сюда? — спросила она.

— Нет, — Виктор оглянулся и качнул головой. — Для нас заказаны места в отеле.

— В отеле? — она покрутила головой, никаких отелей вокруг не наблюдалось.

— Это здесь, недалеко, — пояснил Виктор.

И опять ей показалось, что сквозь его видимое спокойствие прорывается нечто… Однако он спросил:

— Все хорошо?

И да, она кивнула. Все хорошо. А она, возможно, просто накручивает себя. В конце концов, это обычная командировка. Ладно, допустим, не обычная.

— Ингеборга содержится здесь? — она снова взглянула на комплекс зданий за оградой.

Виктор одними губами проговорил:

— Нет.

И уже громче:

— Ну как, ты в порядке? Если слишком устала…

Надо же, как он всеми силами старался отговорить ее. Неявно, но так упорно. Теперь она просто обязана была пойти хотя бы из чувства протеста и чистого любопытства.

— Все нормально, я не устала.

— Хорошо, — он кивнул и сел за руль.

***

Отель действительно оказался недалеко. Если немного отъехать назад до развилки и забрать правее, дорога вела к целому гостиничному комплексу. Добрались они быстро, и чем ближе подъезжали, тем большее Настя ощущала волнение.

Казалось, ситуация повторяется, а время сделало петлю.

Только тогда она ехала с Михаилом Аркадьевичем, а теперь с Виктором. И снова ощущение, что после этого ее жизнь изменится. Она невольно вздрогнула, проведя ладонями по плечам.

— Тебе холодно? — спросил он.

Настя качнула головой. Все в порядке, а это просто нервы.

Вблизи отель оказался даже роскошнее. Настя мысленно прикинула, сколько тут может стоить номер и как оформлять счет для авансового отчета, но Виктор сказал, что все оплачено. Они гости.

Хммм.

Пока она размышляла, он достал из багажника вещи и повернулся к ней. До здания каких-то несколько десятков шагов. Их они преодолели молча. Потом Настя ждала, пока он переговаривался по телефону и оформлял их на ресепшен. Невольно отметила про себя, что это уже в привычку входит.

А после он сопровождал ее до номера. У самой двери сказал:

— Будет официальный ужин. У тебя есть что-то соответствующее?

— Нет, но я могу купить.

Настя видела какие-то бутики в холле. Думается, там можно найти платье для коктейлей.

— Не надо выходить, я пришлю, — сказал Виктор.

Потом глянул на часы.

— У тебя примерно час.

***

Час. Для начала Настя осмотрелась.

Трехкомнатный люкс с шикарным видом. Это было даже как-то слишком… И да, черт побери, ситуация повторялась, и от этого поднимало голову волнение. Прежде всего Настя отправила Борщевскому сообщение, что они уже на месте, но по не зависящим от них обстоятельствам задержатся еще на день, потом стала распаковывать чемодан.

Принесли платье. Быстро, однако.

Она поблагодарила и заперлась. И только после этого вскрыла упаковку. Платье было серебристое, из мягкой ткани, полуприлегающее. Достаточно нарядное.

Потом она побежала в душ. Времени не так уж много, а если это официальный ужин, нужно привести себя в порядок. И пока мылась и сушила волосы, у нее не шло из головы — если этот человек опасен, почему Михаил Аркадьевич доверил ему дочь? Так ли все на самом деле? Все эти размышления только подогревали интерес, теперь она уже сама ждала момента встречи с нетерпением.

К назначенному времени она была готова.

Серебристо-серое платье хорошо село по фигуре, под него подошли черные лодочки. Чистые блестящие темные волосы она собрала в гладкий пучок. Помадой она не стала пользоваться, только легкий блеск. Ничего лишнего, никаких кричащих украшений, все максимально корректно.

Только синие с бирюзовым отливом глаза казались огромными.

***

Виктор зашел за ней ровно через час.

глава 12

Один взгляд, и ты понимаешь, что хороша. Желанна. И еще много разных смыслов, которые женщина может прочесть в глазах мужчины. Насте оставалось только поразиться этому умению дать женщине почувствовать себя исключительной, которым ее бывший муж владел в совершенстве.

Но она знала, что хорошо выглядит. Просто объективно могла это оценить. А то, что ей виделось в его глазах… Не надо ворошить прошлое. Сейчас им обоим следует сосредоточиться на деле.

Очевидно, он понял ее посыл, потому что выражение глаз изменилось. Теперь во взгляде читалось: «Будь предельно осторожна».

И да, это она понимала тоже. Положение щекотливое, и, если все обстоит так, как ей обрисовал Виктор, таинственному опекуну Ингеборги лучше не знать, что они с Виктором были когда-то мужем и женой. Или они по-прежнему?.. Если документы, что хранятся в банке, подлинные. То она вконец запуталась. Проще про себя считать Виктора бывшим.

Еще один долгий, горячий, тревожный взгляд, потом Виктор посторонился, давая ей дорогу и галантно кивнул:

— Нас уже ждут.

Пока шли по коридору, Настя несколько раз порывалась расспросить его, чего вообще от этой встречи ждать. Чтобы хоть как-то подготовиться. И не получалось, сводило горло, как будто стоял какой-то жесткий запрет. А Виктор внешне выглядел нейтрально, но, идя рядом, она чувствовала, как он буквально звенит от напряжения.

Да что же это такое! Она невольно встряхнулась и теперь смотрела прямо перед собой.

— Почти пришли, Анастасия Марковна, это здесь, — проговорил Виктор, когда они спустились в холл.

Все сразу обозначилось четко. Линия поведения, которой им стоит держаться, границы. И это было правильно и хорошо. Они тут по делу, он клиент, она представляет его интересы. Его и Ингеборги.

Настя кивнула:

— Я поняла.

Между тем они добрались до ресторана, Виктор открыл ей дверь:

— Прошу.

И едва слышно добавил, пропуская ее вперед:

— Третий столик.

За столиком сидел мужчина. Надо полагать, это и был тот самый таинственный опекун?

— Это он? — так же тихо спросила Настя.

Виктор просто сомкнул веки.

Как только они вошли, мужчина поднял голову. Тяжелый заинтересованный взгляд поверх очков в роговой оправе остановился на ней. И да, ей сразу стало понятно, почему Виктор говорил, что этот человек опасен.

Мужчина был слишком красив.

Даже не красив, а… Она затруднилась описать свое впечатление. Лет сорока, холеный хищник, дорого и стильно одетый. Прослеживалось семейное сходство с Михаилом Аркадьевичем.

Насте показалось, что уже видела этого человека прежде.

А мужчина поднялся им навстречу. Вернее, ей.

Странное выражение удовлетворения мелькнуло на лице, а потом он вышел из-за стола и представился:

— Константин Демидов. А вы Минаева Анастасия Марковна, верно?

Он первым протянул ей руку.

Демидов? Но если он брат Степанова?.. Настя замерла от неожиданности.

Возникла заминка. Рядом напрягся Виктор, однако она сразу взяла себя в руки и выдавила мужчине официальную улыбку.

— Анастасия Минаева. Очень приятно, — и пожала его руку.

Как будто угодила в капкан. Тяжелый взгляд и истинно мужская доминирующая улыбка… Пожатие вышло излишне продолжительным, он не сразу выпустил ее руку, некоторое время всматривался.

Настя и так была на нервах, а еще это повышенное внимание. Ощущала себя так, словно внезапно оказалась в клетке с лениво разглядывающим ее зверем. Вот только ленивая расслабленность — это видимость.

Наконец он проговорил:

— Прошу. — И указал на свой столик.

И после этого соизволил заметить Виктора. А тот… Настя просто поразилась. Поистине ее бывший муж мог быть разным. Куда делись волнение и напряжение? Сейчас Виктор выглядел таким же хищником. Уверенный в себе, вальяжный.

— Рад встрече, — протянул с усмешкой, губы презрительно кривились, а в глазах читался вызов.

Мужчины замерли друг против друга, никто не подал руки. Неизвестно, сколько бы продолжалось это самцовое противостояние, Настя просто решила прервать это и поспешила пройти к столу.

Возникшее напряжение немного рассеялось.

Демидов помог ей сесть. При этом он как-то нарочито оттер Виктора. А тот уселся напротив, поправил манжеты рубашки и уставился на Демидова с непередаваемым выражением. Она не могла понять, с какой целью Виктор провоцирует этого типа. Но тут появился официант и стал раскладывать на столе приборы. Потом подали еду.

Очень вовремя.

Приборы мерно позвякивали, это немного действовало на нервы, к тому же сказывалась усталость, но Настя предпочла сразу обозначить интересующие ее вопросы.

— Константин, — начала она, как только официант отошел. — Прошу прощения, не знаю вашего отчества…

— Аркадьевич, — нехотя проговорил тот, разворачивая салфетку.

Так все-таки брат! Один кирпичик встал на место.

Она положила локти на стол, устраиваясь удобнее:

— Константин Аркадьевич, возможно, вы с курсе, я адвокат по разводам и веду дело…

Мужчина не дал ей договорить.

— Вы ведь были у Степанова личной помощницей? — перебил и стал невозмутимо резать свой стейк.

Тяжелый гипнотизирующий взгляд поверх очков. Как на допросе. Роговая оправа только усиливала впечатление.

— Да, — кивнула Настя.

Она внезапно вспомнила, где видела этого человека. Внезапно так ярко.

На том курорте, куда шеф забрал ее с собой на встречу с Виктором и Ингеборгой. Несколько раз она видела его там мельком в холле и в последний вечер в ресторане за ужином, он сидел за дальним столиком.

А еще она видела его мельком в офисе, но это было около четырех лет назад.

Сейчас Настя не могла понять, как случилось, что это не сразу пришло ей в голову. При такой-то запоминающейся внешности.

Мысли пронеслись мгновенно, а вслух она сказала, беря вилку:

— Я три года работала у Михаила Аркадьевича и могу сказать о нем только хорошее.

Кривая усмешка скользнула по лицу мужчины, он откинулся на спинку стула и неожиданно проговорил:

— Еще бы. Не удивлен, что он постарался, чтобы дело не уходило из семьи.

Черт. Черт. Черт!

Однако она не изменилась в лице, отпила минералку и выдала ему нейтральную офисную улыбку:

— Возможно. Мне трудно судить о делах Михаила Аркадьевича, последний год я работала у Борщевского.

Поставила на место стакан и снова взялась за приборы. Мужчина очень внимательно проследил ее жест и не спеша потянулся за бутылкой вина.

— Вы позволите?

И налил ей в бокал. Пить Настя не собиралась однозначно, и ей не нравилось то моральное давление, которое этот человек оказывал на нее. Ощущение — как будто она на приеме у психолога и тот копается в ее мыслях. Поэтому…

— Благодарю, Константин Аркадьевич, я не люблю спиртного.

— Да? — снисходительная усмешка. — А что же вы любите?

У него был красивый смех. Обволакивающий, бархатный. Настя отметила про себя, что не поддаться его обаянию сложно.

— Дело, — ответила она. — Дело прежде всего.

И снова этот подчиняющий доминантный взгляд. Муха и паук. Опасное сравнение, но точное.

Казалось, пауза тянется бесконечно.

— Я вас слушаю, — сказал он наконец, откладывая приборы и сосредотачиваясь на ней.

Она думала, сложно было с Виктором? Сейчас было сложнее в разы!

— Мне нужно увидеться с Ингеборгой, — ровным тоном продолжила Настя. — Я представляю ее интересы.

А вот тут был тонкий момент.

Этот брак изначально был невозможен. Если оставить в стороне то, что Виктор… Об этом Настя вообще сейчас предпочла не думать.

Диагноз Ингеборги. И тем не менее брак был заключен. Но. Раз в деле нет ни малейшего упоминания о диагнозе, господин Демидов не может препятствовать ее встрече с клиенткой. Насте не нравилась ситуация. Поэтому никакой передачи документов на подпись через третье лицо, ей очень важно было увидеться с девушкой лично.

Даже если из-за этого придется терпеть общение с ее опекуном.

Демидов прищурился. Казалось, он обдумывал что-то, при этом не сводил с нее тяжелого давящего взгляда. Виктор был прав, этот человек опасен. Что могло заставить Степанова доверить ему дочь? Вывод напрашивался один: по какой-то причине тот был вынужден. Деньги? Обстоятельства? Что? Она не успела додумать.

Мужчина вдруг подался вперед и проговорил:

— Увидитесь. Но прежде я хотел бы пригласить вас, Анастасия, побыть моей гостьей. Позавтракаете со мной?

Настя внутренне напряглась, но тут вмешался Виктор.

— Минутку, — проговорил язвительно и с ленцой, только в конце зазвучала сталь. — Затронуты и мои финансовые интересы. Поэтому все встречи и переговоры только в моем присутствии.

И ощерился улыбкой.

Повисла нехорошая звенящая пауза. А Настя поняла, что на сегодня с нее хватит.

— Конечно, — кивнула она обоим и встала из-за стола. — Благодарю за приглашение, Константин Аркадьевич. Сейчас уже поздно, давайте отложим на завтра все переговоры.

***

К себе в номер Настя добралась выжатая как лимон. Что нужно от нее Демидову, она так и не поняла. Разбираться, анализировать решила завтра. Сейчас сил хватило только на то, чтобы стянуть с себя платье и забраться в постель.

Но, несмотря на дикую усталость, от которой тряслось все внутри, сон не шел.

И вдруг шорох, что-то звякнуло, дверь спальни открылась.

Виктор.

Она чуть не вскрикнула. Подскочила с постели, зажимая себе рот, и прошипела:

— Ты спятил! Как ты попал сюда?!

— С террасы. Через дверь, — отмахнулся он, шагнув к ней.

И тут же сжал ее в объятиях, стиснул крепко-крепко.

— Настя… — выдохнул ей в шею, волной поднимая сладкую дрожь.

Ей бы оттолкнуть его, но она не успела, а он не давал опомниться. Целовал ее горячо, жадно, словно умирающий от жажды. Но так же резко и отстранился.

— Он понравился тебе? Понравился? Скажи, Настя-я-я. — А глаза бешеные.

— Пошел ты! — она стала отпихивать его от себя.

А он хрипло рассмеялся и прижал к себе теснее.

— Я чуть с ума не сошел, думал, вцеплюсь ему в глотку.

И тут же без всякого перехода:

— Ты держалась с ним хорошо. Продолжай в том же духе.

Поцеловал ее еще раз и исчез за дверью.

Настя была ошарашена, не знала, что и думать.

Возобновлять какие-либо отношения с бывшим мужем? После того как он однажды вышвырнул ее? Да никогда!

И тем не менее что-то между ними происходило.

У нее до сих пор горели губы и волной прокатывалась дрожь, отдаваясь внутри сладкими спазмами. Довольно, говорила она себе, это просто оттого, что у нее очень давно не было мужчины.

Надо прекратить циклиться на этом.

Снова забралась в постель, даже не надеясь после всего заснуть.

Но, на удивление, заснула очень быстро.

***

На следующее утро Настя прежде всего созвонилась с Борщевским.

Не успела она закончить, принесли записку от Демидова.

глава 13

Настя как раз отправляла копии последних документов. Посыльный — крепкий мужчина, больше похожий на телохранителя, ждал, держа сложенный листок на небольшом подносе.

— Положите пока на стол, — сказала Настя.

Однако мужчина качнул головой. Она удивилась, но внешне не показала.

— Дайте мне одну минуту. Я сейчас.

Наконец все прикрепилось и отправилось, а Настя взяла с подноса сложенный листок и развернула его. Там была всего одна строчка, написанная от руки:

«Завтрак на восточной террасе».

Размашистый мужской почерк с петлями и завитушками. Однако это «на восточной террасе» ничего не говорило ей. Настя плохо себе представляла, что и где в этом отеле находится.

— Хорошо, — пробормотала она и вскинула на посыльного взгляд. — Вы не подскажете, как туда пройти?

— Я покажу дорогу.

«Ну… Хорошо», — подумала Настя, пожав плечами, а вслух сказала:

— Подождите за дверью, я переоденусь.

Мужчина молча вышел.

Все это немного странно выглядело. Посыльный, приглашение, отправленное запиской. Но раз они гости…

Несмотря на то что было утро, около восьми, Настя решила надеть деловой костюм. Корректная юбка, серый пиджак, лодочки. Колготки. Единственная вольность — рубашка не белая, а цвета морской волны. Допустимо, она же не в офисе.

Одевалась быстро, через пять минут он была готова. Волосы собрала в низкий пучок на затылке, чуть-чуть косметики — только подвела тушью ресницы и вместо помады блеск. Закончив, замерла на секунду, глядя в глаза своему отражению.

Думала ли она в этот момент о Викторе?

Только в том смысле, что его, очевидно, пригласят тоже. Вчера об этом говорили. И уж точно не следовало думать, как залез к ней в спальню ночью. Об этом — особенно.

Она захватила папку с документами, гаджеты, все это сложила в сумку и вышла. Посыльный ждал в коридоре, только увидел ее — направился к лифтам.

— Куда мы идем? — спросила Настя, когда они поднялись на верхний этаж, а потом пересекли холл и направились к другому лифту.

— На восточную террасу.

Значит, кафе находится на кровле? Настя заметила, что этот лифт отличался от остальных, а когда поднялись еще на два уровня, стало понятно, в чем дело. Никакого кафе, на самом верхнем уровне был пентхаус.

Личный пентхаус господина Демидова. Сам он ждал на террасе. Там же был накрыт столик на две персоны…

Виктора не было.

Настя неловко поежилась, но мужчина уже подошел и протянул ей руку:

— Доброе утро, Анастасия. Вы позволите вас так называть?

— Доброе утро, Константин Аркадьевич, — ответила она.

Руку пожать пришлось.

Ощущение — один в один как вчера. Только теперь он смотрел ей в глаза и поглаживал большим пальцем ладонь. Эта подчеркнутая интимность действовала на нервы. Ей следовало быть осмотрительнее. А теперь только сохранять спокойствие и держаться.

— Прошу, — проговорил он, показывая на столик, застеленный белоснежной скатертью.

И выпустил наконец ее руку.

Стул он пододвигал ей сам. Делал это медленно, неспешно, подчиняющий взгляд, жесты. Но главное — аура. Почувствуй себя исключительной и… растворись.

Настя уселась, поставив сумку на пол рядом с собой. Но папку с документами и гаджет сразу выложила стол. Сразу обозначить границы. В конце концов, она на работе. Мужчина мельком отметил этот ее маневр, едва заметная усмешка скользнула по губам.

— Это нам пока не понадобится, Анастасия. Попробуйте, — подвинул к ней блюдо. — Это вкусно.

— Благодарю, — Настя выдавила подобие улыбки.

Положила себе в тарелку небольшую порцию, ковырнула вилкой и спросила в лоб:

— Как случилось, что вы стали опекуном Ингеборги?

Усмешка превратилась в очень нехороший оскал, мужчина подался вперед, опираясь локтями на стол и сцепив в замок руки.

— Зачем тебе это знать?

Настя вздрогнула от неожиданности, а у него в глазах затлели огоньки и ноздри дрогнули, совсем как у крупного хищника, учуявшего кровь. И вдруг он резко обернулся.

Послышались шаги.

На террасе появился Виктор. Слегка небрежный, на скуле под правым глазом крохотная царапина и кровоподтек.

Сейчас Настя безумно рада была его видеть.

А вот Демидов аж перекосился от злости, скомкал салфетку и отбросил. Потом поправил манжеты рубашки и надменно произнес:

— Не помню, чтобы приглашал тебя.

Сразу повисло напряжение. Настя невольно затихла, стараясь казаться незаметной. Но бывший муж и не смотрел на нее, казалось, оба не замечали ее, сосредоточенные друг на друге, как два зверя, делящие территорию. И что тут было правдой, уже не понять, грани стерлись.

Единственное, что искрой пронеслось в голове, это как Виктор сказал ночью: «Ты держалась с ним хорошо. Продолжай в том же духе». Сейчас это была игра?

Еще несколько твердых, медленных шагов, Виктор остановился, не доходя до стола, и жестко усмехнулся:

— А меня не надо приглашать. Я сам приду туда, куда мне нужно.

Оглянулся на двери холла и коротким характерным жестом ткнул воздух кулаком:

— Не волнуйся, я был аккуратен.

Черт побери, о чем он? Но тот маленький кровоподтек на скуле, его вчера совершенно точно не было, и ночью тоже. Дрался он, что ли? Настя совсем потерялась. И тут бывший муж наконец соизволил заметить ее. Кивнул преувеличенно любезно и спросил:

— Как спалось, Анастасия Марковна? — и покосился при этом на Демидова.

Так выразительно, что она покраснела от злости. От ответной колкости ее удержало только то, что Виктор прекрасно знал, где она ночевала и с кем. Значит, игра. Все-таки.

Зато Демидов неприязненно поморщился и процедил, отодвигая от себя прибор:

— Тебе не говорили, что ты назойлив?

— Я? Нет, что ты, как можно, — невинным тоном проговорил Виктор и взялся двумя руками за скатерть. — Здесь не хватает стула и третьего прибора. Сам прикажешь подать или мне позаботиться?

Демидов застыл, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Однако приказ по телефону отдал. Спустя короткое время появился человек из обслуги, подал стул и третий прибор. И тут же удалился.

А Виктор сел за стол и пододвинул к себе блюдо с закусками.

— Вот сейчас все в норме, — оглядел их и осведомился: — Что же вы не едите? Нет аппетита?

— Какой же ты все-таки падальщик, — Демидов презрительно усмехнулся, взял вилку и нож и принялся за еду.

— А ты думал, что я останусь в стороне, когда речь идет о моих деньгах?! — Виктор резко подался вперед.

Прозвучало убедительно. Речь действительно идет о его деньгах в буквальном смысле, ведь это он дает огромные отступные за развод. У Насти мелькнула мысль, что деньги — хороший мотив, достоверный. Но не успела она додумать это, как Демидов надменно произнес:

— Чего ты хочешь?

Сейчас он уже снова похож был на лощеного барина, тот же подавляющий взгляд и доминирующие нотки в голосе.

— Я хочу убедиться, что меня не обманывают, — бросил Виктор.

— Хммм? — губы Демидова презрительно исказились. — Получишь подписи. Она, — кивок в сторону Насти, — все оформит.

— Нет, — качнул головой Виктор и оскалился нехорошей улыбкой. — Я хочу видеть свою жену. Чтобы она на моих глазах подписала все. И нотариально заверить каждую подпись.

Насте такая постановка вопроса не нравилось изначально. Это потребительское отношение, овеществление. А сейчас вдруг дошло — он подыграл ей. Очень искусно подыграл.

— Прошу прощения, — сказала Настя. — Я представляю интересы дочери Михаила Аркадьевича Степанова при разводе и настаиваю на встрече со своей клиенткой.

— Похвальная преданность своему хозяину, — процедил Демидов.

Застарелая ненависть послышалась ей в том, как это было сказано. Однако Настя к этому была готова.

— Защищать интересы клиента — моя работа, Константин Аркадьевич, — спокойно парировала она. — И сколько бы ни потребовалось усилий, я ее выполню.

***

На этом разговор свернулся, впрочем и завтрак тоже.

Демидов выглядел мрачным, на прямой вопрос Насти, когда же она сможет увидеться с клиенткой, ответил уклончиво:

— Мне нужно ее подготовить.

Холодок пробежал по плечам. Настя невольно подумала, в каком же состоянии Ингеборга и что этот тип с ней делает? Однако пока пришлось принять все как есть.

***

Из пентхауса она выходила с Виктором. Хозяин проводил их ревнивым взглядом и уже у дверей лифта он напомнил:

— Анастасия Марковна, не забудьте про обед.

Еще и обед? Однако Настя понимала, что этот тип не отвяжется, лучше согласиться сразу. Поэтому изобразила ему офисную улыбку:

— Конечно.

Наконец двери лифта закрылись, отрезая их, и только после этого Настя решилась спросить шепотом:

— Как этот человек мог стать опекуном Ингеборги?!

— Я расскажу, — одними губами ответил Виктор. — Все расскажу.

Но прежде им пришлось выехать из отеля под предлогом, что он должен показать еще одну недавно приобретенную в этом районе недвижимость, нуждающуюся в экспертной оценке.

И вот там, когда они остались только вдвоем…

***

Место, куда они поехали, находилось немного южнее и выше в горы.

Там была мини-гостиница, относительно новая, похоже, перестраивалась, кое-где не закончен ремонт. Прежняя, частично демонтированная отделка с претензией на помпезность, хлипенькие фальшивые колонки, лепнина из пенополистирола. Небольшой дворик, мощенный плиткой, клумбы занимали почти всю его площадь. Когда Виктор ставил машину ближе к входу, Настя еще подумала, что тут и парковаться особо негде. Но плитка была новая, хорошего качества.

— Я хочу полностью сменить отделку, — сказал Виктор, выходя из машины.

Оно и видно. Строительные материалы и детали отделки были сложены у стены и прикрыты пленкой. Настя оглядела двор, сделала несколько снимков. Он все это время смотрел на нее и вдруг спросил:

— Нравится?

Ну… Ей понравился дворик и мощение, все такое камерное, и если бы она выбирала для себя…

— Да, тут неплохо. Только двор маленький, при полной загрузке будет сложно с парковкой.

Непонятный взгляд проскользнул у Виктора, синие глаза ярко блеснули, он спрятал руки в карманы брюк и отвернулся. А спустя минуту подошел человек, который в отсутствие рабочих присматривал за объектом. Принес ключи. Виктор коротко переговорил с ним, потом сторож остался снаружи, а они вошли в дом.

Внутри было довольно уютно, даже красиво, неплохая планировка. Особенно Насте понравился двухсветный овальный холл с лестницей. Она еще отметила про себя, что, вероятнее всего, изначально это был коттедж, переделанный впоследствии под мини-гостиницу.

Виктор подтвердил.

— Здание относительно новое, — сказала она. — Конечно, нужно учитывать состояние конструкций, но на первый взгляд цена может быть довольно высокой.

А у него в глазах отразилось странное довольство.

— Мне нужно сделать снимки и пройтись по всем комнатам, — Настя не хотела опираться только на свою оценку, собиралась отослать снимки риелторам. — Думаю, это займет минут пятнадцать-двадцать.

Виктор кивнул:

— Конечно.

Все это время он держался рядом с ней. Вежливый, немного отстраненный, корректный.

Немного нереально. Как два незнакомца. Словно их ничего не связывало. Вообще. Помня о том, что за ними, возможно, наблюдают, Настя не затевала никаких опасных разговоров, он тоже. Сугубо деловые вопросы.

Но вот осмотр был почти закончен, пройти еще пару служебных помещений, и все.

— Тут есть еще сад, — неожиданно сказал Виктор.

— Сад?

— Да, Анастасия Марковна. Я покажу, — он смотрел в упор, очень выразительно. — Сад неухоженный и сильно заросший. Сумку можете оставить здесь.

А она вдруг поняла. Возможность поговорить без помех!

Сердце подскочило к горлу, но Настя не подала виду. Ответила нейтрально:

— Да, конечно. Но сад надо привести в порядок, это поднимет цену.

И положила сумку со всеми своими гаджетами на небольшой круглый столик. А он уже открывал дверь, ведущую на задний двор. Здесь тоже были сложены строительные материалы, все обнесено довольно невзрачным сетчатым забором.

— Это временно, — проговорил Виктор, протягивая ей руку. — Осторожнее, смотрите под ноги.

Он подвел ее к забору, открутил проволоку, которой была заперта калитка, шагнул наружу и позвал:

— Сюда, пожалуйста.

Все действительно выглядело заросшим, сетчатое ограждение оплетали лианы. Но уже через несколько шагов они вышли в сад, каскадами уходящий вниз по склону.

И вот там.

Он притянул ее к себе и крепко обнял.

— Еле дождался… — хрипло прошептал куда-то ей в шею.

Стал целовать голодно и жарко и все твердил:

— Как ты, Настя? Я так боялся не успеть. Он не обидел тебя? Не молчи, девочка моя.

Разве она должна была позволять ему это? Но он застал ее врасплох…

И всматривался в ее лицо со странной жаждой.

— Что он говорил? Когда я пришел, на тебе лица не было.

И вдруг тряхнул ее за плечи:

— Настя, не молчи! — а потом снова резко притянул к себе и страшно, низко прорычал: — Клянусь, я убью его.

Она наконец очнулась.

— Нет-нет, все нормально. Он ничего не сделал мне. Все в порядке.

Мужчина так и не выпустил ее из объятий, застыл, прижимая к себе. Наконец выдохнул:

— Жена моя, девочка.

И сразу без перерыва:

— Пойдем смотреть сад.

Потянул вниз по этим полузаросшим террасам. Боже, такие скачки эмоций…

А сад, несмотря на запустение, был прекрасен. Все это буйно разросшееся, цветущее. У нее даже захватило дух в первый момент, но потом вернулась реальность.

— Ты обещал сказать, как вышло, что этот монстр стал опекуном Ингеборги.

Виктор кивнул.

— Сейчас.

Подал ей руку, помогая спуститься по деревянным ступеням.

— Все дело в том, что твой Михаил Аркадьевич очень любил дочь, — проговорил хмуро. — И баловал. Хочешь жить за границей одна — пожалуйста. Самые дорогие отели, светские тусовки, что угодно. А ты же видела Ингеборгу.

Ну да, Настя видела ее — красавица. Совсем молоденькая. Ей еще тогда, в первую встречу, показалось, что девушка не в себе, слишком экзальтированная. Это… ненатурально.

— Ну да, я заметила, но, честно говоря…

Виктор вдруг резко повернулся:

— Он подсадил ее на наркотики. И кое-что похуже, о чем тебе не следует знать.

У Насти в голове не укладывалась — родной дядя, они же семья…

— Но зачем?!

— Потешить свое дерьмовое эго, отомстить. Садист он, понимаешь?

Теперь она просто молчала.

— Когда Степанов узнал, было поздно. Девчонку смогли откачать, но пошли необратимые изменения психики.

Настя вдруг представила, каково это было узнать отцу. Что его любимая единственная дочь…

— Но почему он позволил этому ублюдку стать ее опекуном!

— Потому что он имеет на нее сильное влияние, — зло выплюнул Виктор. — Может заставить ее воздерживаться от препаратов, расширяющих сознание, а может наоборот.

— Но как же быть?.. Ее же нельзя оставить в лапах этого чудовища.

Вот теперь Насте стало до боли ясно, почему Михаил Аркадьевич хотел, чтобы именно она занималась этим делом. И слова его «…защитить от любых посягательств», и остальные недомолвки приобретали совершенно другой смысл.

— Не волнуйся, — проговорил Виктор, понижая голос. — У меня есть план, я справлюсь. Плохо другое. Этот гад теперь нацелился на тебя.

— На меня?

— Ты в его вкусе. Будь с ним крайне осторожна.

Потом огляделся и сказал:

— Пойдем, пора возвращаться.

***

Уже у самой калитки, прежде чем войти на задний двор, Виктор неожиданно спросил:

— Тебе понравился дом?

Столько всего сейчас вертелось в голове, и тут это. Но да, дом ей понравился, особенно сад. Она сказала честно:

— Да.

— Будет твой.

Настя аж опешила и ничего лучше не придумала, как выпалить:

— Подожди! Но как?! У тебя же раздел имущества, развод!

Мужчина ничего не ответил, только усмехнулся, а в синих глазах сверкнуло такое… Что стало понятно — этот жук все сможет. Она потом долго не могла отделаться от дурацких мыслей. Однако они уже возвращались.

И предстоял еще обед с Демидовым.

глава 14

Обернулись довольно быстро, вся поездка заняла не больше сорока минут. Но к тому времени, когда они добрались до отеля, их там уже ждали. И, кажется, весьма нетерпеливо.

Хозяин собственной персоной.

Сидел за столиком на небольшой террасе перед отелем, потягивал вино из бокала. Настя с самого начала заметила эту отдельную терраску, на которую не было хода с общей территории, сюда спускалась витая лестница с верхнего уровня. Кругом розы, еще какие-то экзотические растения, кованое ограждение…

Увидев их, господин Демидов поставил бокал на стол и демонстративно посмотрел на наручные часы. Потом перевел взгляд на Виктора и недовольно выплюнул:

— Долго. Вы опоздали.

А Виктор оскалился усмешкой:

— К чему торопиться? Хорошие дела на ходу не делаются.

Во всем этом был оттенок двусмысленности и неприкрытого мужского соперничества. А она получалась в центре? Настя сделала вид, что ее это не касается. Потому что сейчас ее внимание привлекло совсем другое.

Это же отель. И ни одного посетителя?! Но кроме вышколенного персонала, не было видно никого. Потом она поняла — обеденное время.

А господин Демидов, смерив Виктора тяжелым взглядом, казалось, забыл о нем и полностью сосредоточился на ней.

— Как съездили, Анастасия Марковна?

Тяжелый подавляющий взгляд, едва заметная полуулыбка и низкий голос. Своеобразное обаяние опасного хищника — внимание к добыче и мужской интерес. Убийственный коктейль для того, чтобы женщина ощутила себя исключительной и потеряла голову. Настя подумала, что, будь она моложе и неопытнее, могла бы на это купиться.

Вслух она сказала:

— Благодарю, неплохо. Объект находился недалеко, оценка не заняла много времени.

Выражение легкого неудовольствия обозначилось на лице Демидова, он сменил позу, откинувшись боком на спинку садового стула и, чуть заметно ощерившись, проговорил:

— Вы всегда оказываете дополнительные услуги клиентам, Анастасия Марковна?

Это что сейчас было?! Попытка оскорбления или ревность?! Пожалуй, и то и другое. Уж слишком много рычащих звуков слышалось в его голосе.

Очень хотелось послать его лесом, но Настя ответила нейтрально:

— Если мы беремся защищать интересы клиента, мы ведем его дело до конца. Таков принцип работы нашей фирмы.

— Похвальный принцип, — процедил мужчина, поднес бокал к губам и отпил глоток.

Она коротко кивнула и выдала ему непроницаемую офисную улыбку.

Казалось, разговор был исчерпан, но тут Демидов вдруг спросил, разглядывая свой бокал на просвет:

— Что вы скажете, Анастасия Марковна, если я привлеку вас защищать мои интересы?

Она невольно замерла.

Медленно выдохнула и проговорила ровным тоном:

— Это лестное предложение, Константин Аркадьевич. Но в данный момент я адвокат Ингеборги, а вы ее опекун. И… Тут возможен конфликт интересов.

— Хммм, — протянул он и отпил еще глоток.

А ей просто надоело.

— Извините, — сказала она. — Мне нужно переодеться и принять душ. Там было пыльно, на объекте ремонт.

У того глаза вспыхнули и раздулись ноздри, как у хищника, почуявшего кровь.

— Разумеется, Анастасия Марковна, — подался вперед корпусом. — Не забудьте про обед. Ровно в два. У вас меньше часа.

— Я помню, — ровно проговорила Настя.

И пока шла к дверям, ей все время казалось, что она чувствует его прожигающий взгляд лопатками.

***

Пока шел разговор, Виктор с отсутствующим видом держался рядом, но, когда придерживал для нее дверь, едва слышно шепнул, почти не разжимая губ:

— Не волнуйся, я буду рядом.

Ох… Настя скользнула по нему взглядом и медленно выдохнула. Тот крохотный кровоподтек на скуле никуда не делся. Ей даже не хотелось думать, как он это сделает, она просто кивнула. Что-то неуловимое пронеслось от него к ней, какая-то жаркая эмоция. Но тут же все исчезло.

Он сухо кивнул ей:

— Увидимся.

И направился куда-то в противоположную сторону.

***

К обеду Настя была готова вовремя.

И как тут опоздать, если за десять минут до назначенного часа к ней явился громила и заявил, что ему велено проводить ее. Она отметила про себя, что громила был уже другой, покрепче того, что приходил за ней утром.

Вполне ожидаемо, обед был накрыт в личных апартаментах Демидова.

Естественно, на две персоны.

Стоило ей войти, мужчина подал какой-то знак телохранителю, а после победно усмехнулся и проговорил:

— Рад вас видеть, Анастасия. Прошу к столу.

Помог ей сесть и сам уселся напротив. Все неспешно, уверенно и со смыслом. «Проникнись собственной исключительностью, покорись».

«Черта с два», — подумала она и поинтересовалась, беря приборы:

— Константин Аркадьевич, а разве мы никого не ждем?

Он подался вперед, опершись на локти.

— А разве нам кто-то нужен?

Потом отодвинулся назад и снова взялся за приборы.

— Лично я никого не жду.

Настя на миг ощутила себя в ловушке…

Но только на миг.

Потому что в следующее мгновение снаружи раздался подозрительный шум, а еще через некоторое время в комнату вошел улыбающийся Виктор Терских.

Говорят, два раза — это уже система?

Настя в этот момент ощутила душевный подъем, даже какой-то кураж, но постаралась ничем не выдать, что ситуация веселит ее. Но Виктор понял, в наглых глазах вспыхнули яркие искры, а потом он перевел взгляд на Демидова. И поинтересовался, невинно вскинув брови:

— Я не опоздал?

Сам же себе и ответил:

— Вижу, что нет.

Демидов выпрямился, лицо превратилось в застывшую маску. А Виктор неспешно подошел к столу.

— Сам распорядишься, чтобы подали прибор?

Ощутимая колючая волна пошла от хозяина, он молча достал из кармана гаджет и отправил какой-то сигнал. Минуты не прошло, как принесли стул и третий прибор и подали горячее. Мужчины опять сидели друг против друга. Виктор невозмутимо приступил к еде, а хозяин с минуту смотрел на него, потом презрительно процедил:

— Ты как сорняк. Не понимаю, что мой брат в тебе нашел?

Виктор хмыкнул, продолжая орудовать ножом и вилкой:

— У меня сильный генофонд.

Это настолько двусмысленно прозвучало, что Демидова перекосило. Настроение у хозяина, похоже, испортилось, потому что он отложил приборы и потянулся за вином. Отпил глоток, второй. И в конце концов сосредоточился на Насте.

— Вкусно?

— Да, спасибо, — проговорила она.

— На здоровье.

Отвел взгляд в сторону, отпил еще глоток и вдруг без всякого перехода:

— А я вас помню.

И прищурился, глядя на нее.

Не владей Настя собой достаточно хорошо, вздрогнула бы точно. Она пожала плечами, выдала ему офисную улыбку и продолжила есть. Но аппетит, конечно, начисто пропал, сейчас ей хотелось только одного — убраться подальше отсюда. В этот момент громко звякнула вилка, а потом раздался скрежещущий звук. Настя вздрогнула, поднимая взгляд: Виктор с невозмутимым видом пилил стейк. Он сделал это специально, Настя была уверена.

Демидов брезгливо поморщился:

— Ты не мог бы есть потише? Тут все-таки дама.

А Виктор отправил кусок мяса в рот и подался вперед:

— Кстати, о дамах. Когда я наконец увижусь со своей женой?

Положил локти на стол и уставился на Демидова в упор. Тот ощерился звериной усмешкой:

— А тебе зачем? Ты же разводишься.

— Вот именно. Хочу обсудить кое-что. Но прежде с тобой, с глазу на глаз.

Демидов застыл, на лице не отразилось ничего. Но по тому, как этот хищник подался вперед и сжал в пальцах нож, можно было сделать вывод, что его зацепило предложение. А Виктор осклабился и повернулся к Насте:

— Прошу нас простить, Анастасия Марковна. Мужские разговоры не для нежных женских ушей.

Оскорбительно и цинично до предела.

Но это давало ей возможность уйти прямо сейчас.

Она изобразила зеркальную улыбку и сложила приборы.

— Я все равно уже сыта. Мне как раз нужно поработать и отправить материалы Борщевскому.

Потом кивнула хозяину:

— Благодарю, было очень вкусно. Приятного аппетита.

И встала из-за стола, чтобы направиться к выходу.

Взгляд, которым ее проводил Виктор. Быстрый, горящий. Он как будто сказал ей глазами: «Иди, все будет хорошо».

А после, словно ничего не произошло, повернулся к Демидову:

— Ну так что? Продолжим?

***

Только выйдя оттуда, Настя ощутила, что ее наконец отпускает напряжение.

Даже дышать стало легче.

Но теперь ей было любопытно — что же Виктор собирался предложить этому монстру?

Но поработать ей действительно нужно было.

Настя решила не придавать особого значения словам Виктора. Однажды он уже пошутил с ней, и, что бы ни делал теперь, даже если он не лжет, ей не следовало терять голову. Кроме того, Насте не давала покоя фраза, проскользнувшая у Борщевского, — «Дело на контроле». В тот момент она считала, что шеф имеет в виду опекуна дочери Степанова, теперь уже не знала, что и думать.

Этот вопрос она отложила на потом. Сейчас прежде всего полностью отработала документацию по той новой недвижимости. Приложила фотографии, свои заметки и комментарии. Только собралась отправить…

Выяснилось, что пропал интернет.

Это была засада. Она попробовала с телефона, но и там на обеих симках от разных операторов показывало, что связи нет. Это же ей и не позвонить никуда?

Очень не хотелось, но Настя вышла из номера.

И сразу за дверью чуть не наткнулась на телохранителя. Этого мужчину она еще не видела. В первый момент Настя растерялась, однако быстро справилась с собой и спросила нейтральным тоном:

— Вы не знаете, почему нет связи?

Мужчина сухо ответил:

— Профилактические работы.

Как-то это нравилось Насте все меньше.

— Но мне нужно передать информацию своему начальству.

Телохранитель взглянул на нее, потом вытащил из внутреннего кармана пиджака гаджет. Коротко переговорил и сказал:

— Пойдемте, я провожу вас в переговорную.

Съемные носители у Насти были с собой, она пошла за ним. Переговорная оказалась в нижнем холле, недалеко от стойки ресепшен. Стеклянные стены, все просматривалось, но это было даже хорошо.

Все, что наработала, Настя отправила. Был большой соблазн написать шефу личное сообщение, но она воздержалась. Вернулась в номер.

В общем, все оказалось не так страшно, зря Настя беспокоилась. Но пока она работала, наступил вечер. Приближалось время ужина, и вот это беспокоило всерьез. Однако она зря нервничала, на сей раз о ней не вспомнили.

Оставалось только гадать, что же такого Виктор предложил этому упырю, опекуну Ингеборги? Но пока узнать это не представлялось возможным. В конце концов, прождав почти до девяти, Настя заказала еду в номер. Поела, а потом забралась в постель.

Связь, кстати, восстановилась, появился интернет. Она почти до полуночи просматривала новостные каналы и социальные сети, потом просто бесцельно сёрфила. Сон не шел. В какой-то момент, сама не поняла, как это произошло, заснула.

Проснулась от шороха.

Что-то тихо звякнуло, у нее тоненькие волоски дыбом встали по всему телу…

Но вот дверь спальни открылась, в комнату бесшумно скользнул Виктор. Тут она не выдержала, подскочила с постели и бросилась к нему. Сейчас неважно было, что это шаг с ее стороны, она просто перенервничала. А он скривился и прошептал:

— Тихо, тихо…

— Ты что?! — Настя отшатнулась.

— Все хорошо, — мужчина сипло усмехнулся. — Все хорошо.

Но она ж видела, как он прикрывает локтем правый бок.

— Сними рубашку, — проговорила, — я посмотрю.

Он облизал губы и едва слышно выдохнул:

— Ммм, хотите раздеть меня, Анастасия Марковна?

Циничная сволочь. Настя просто взорвалась шепотом:

— Катись к черту!

Но Виктор уже успел расстегнуть рубашку и откинуть полы, и да, справа на ребрах был здоровый кровоподтек. Она беззвучно ахнула, потянулась коснуться пальцами. А мужчина замер, даже, кажется, перестал дышать. Глаза в темноте сверкнули, дернулся кадык…

Странный это был момент, чувство, что их затягивает, как в воронку. Настя первая взяла себя в руки.

— Ребра не сломаны?

— Нет, — качнул он головой. — Все в порядке.

И все-таки коснулся ее щеки ладонью. На долгую-долгую секунду застыл, потом стал быстро застегивать пуговицы и двинулся двери.

— Подожди! — Настя подалась к нему. — О чем вы говорили с…

— Тшшш. Все потом, — быстро поцеловал ее и заглянул в глаза. — Завтра с утра будь готова, нам устроят встречу с Ингеборгой.

***

Конечно, Виктор не мог сказать ей всего.

Больше года готовилось все, чтобы свалить Демидова. И напрямую нельзя, хотя, казалось бы, чего проще — пришли, склеили ласты. Но если в деле замешаны большие бабки, по-простому не выйдет. Поэтому сложная комбинация. Затеял и спланировал все Степанов, когда понял, что братец сделал с его единственной дочерью.

У Виктора Терских выбора не было, на нем висел долг. Но это тот случай, когда цели совпали. Только Степанов не до конца ему доверял и, зная, что умирает, подтянул к этому делу Настю. Чтобы он не слился, а выполнил все до конца.

И этого Виктор уж точно не сказал бы ей.

По двум причинам.

Сказал бы — разве бы она поверила?! Да ни за что. Она его отбортовывает, на дистанции держит. Каждый поцелуй, прикосновение — все приходится вымаливать или вырывать, только заморочив ей мозги. Он был рад подставиться под хороший мордобой, да под что угодно, лишь бы смотрела на него.

Не доверяет. Ну правильно. Единожды предавши, кто ж тебе поверит? Тем более такая, как она, не способная никого предать. Она даже для любимого Михаила Аркадьевича, засунувшего ее в этот опасный переплет, расшибется в лепешку.

Настя, Настя… Настя-я-яяя.

Все считали Виктора корыстным сукиным сыном. А он такой и был. Циничный делец, способный делать деньги из чего угодно, хоть из воздуха, хоть из говна, хоть из… Нет, все-таки остались какие-то принципы. Не такое уж он дерьмо.

И, разумеется, у него были свои ресурсы. Без этого ему бы просто не удалось провернуть все с документами и прикрыть Настю. Тогда все прошло хорошо. А сейчас он вынужден был ею рисковать! Это сводило его с ума.

Демидов не дурак, мог легко просчитать ее. И это вторая причина, почему он давал Насте минимум информации. Могла выдать себя.

А этот паук подбирался все ближе.

Чего стоили его приглашения на приватные завтраки, обеды и ужины. Виктор знал, что тот делает это специально. Двух зайцев убивает, мать его. Ему же в кайф копаться в душах других, видеть, как они корчатся. Садист гребаный. Знал, и не мог оставить ее там одну, каждый раз приходилось пробиваться с боем. А тот знал и каждый раз провоцировал его на «подвиги».

Трудно ли такому, как Константин свет Аркадьевич, определить, что он к ней неровно дышит? Если тот психолог со стажем.

Да, Виктор из кожи вон лез, старался представить все так, будто его интересуют только деньги. Выглядело правдоподобно, ведь деньги он за свою свободу отваливал немалые (на которые этот паук, уже считай, наложил лапу как опекун Ингеборги). Но не было полной уверенности, что тот это схавает.

Как и в том, что в номере у Насти нет камер.

Но не приходить к ней по ночам он не мог. Просто увидеть ее, дотронуться, убедиться, что с ней все в порядке. Он с ума сходил от ревности, видя недвусмысленный интерес Демидова. Знал, что этот мерзавец не отступится, пока не добьется своего.

Однако вчера Виктор предложил ему неплохую сделку. Это должно временно отвлечь его, а дальше он очень надеялся, что сможет вывести свою женщину из игры.

***

С ночи Настя не могла успокоиться. Уж слишком много каких-то новых тайн постоянно всплывало. У нее уже вскипели мозги. Единственное успокаивало: она сможет увидеться с Ингеборгой. Убедится, что ее клиентка жива и не превратилась в овощ, уладит необходимые формальности, получит подписи — и можно уезжать. А уехать хотелось, интуиция просто кричала, что надо отсюда убираться.

Но утром многое воспринималось иначе.

Как Виктор и обещал, ее предупредили, что выезд после завтрака. На сей раз хозяин не приглашал ее в свой пентхаус, и это уже было хорошо.

К тому моменту, когда Настя спустилась в холл, ее уже ждали. Там был Демидов, с ним двое телохранителей. И Виктор. Бывший муж, стоило только ему ее увидеть, тут же отвернулся, как будто она интересовала его не больше, чем прошлогодний снег. Настя хорошо помнила эту его циничную манеру, даже на миг горько стало, однако она подавила эмоции, подошла и поздоровалась как ни в чем не бывало. Виктор коротко кивнул ей и тут же осведомился:

— Ну вот, все в сборе. Теперь-то я наконец увижу свою жену?

— Увидишь, — едва заметно усмехнулся Демидов и обратился к Насте: — Доброе утро, Анастасия Марковна. Как спалось?

Настя предпочла не заметить крывшегося за его словами подтекста.

— Спасибо, хорошо, — кивнула ему и сразу перешла к делу: — Мы уже можем ехать? Хотелось бы поскорее увидеться с клиенткой и уладить необходимые формальности.

— Разумеется, — странная усмешка Демидова обозначилась явственнее, он показал на выход и проговорил: — Прошу.

Через стекло было видно, что перед отелем припарковано две машины, одна Виктора, другая, очевидно, принадлежала ему. Ну что ж, это было ожидаемо.

А дальше вышло неожиданно. Демидов остановился у своей машины и сказал:

— Анастасия Марковна, вы поедете со мной.

глава 15

От неожиданности Настю оглушило, а Демидов смотрел на нее прищурившись и ждал. Край тонких губ кривился усмешкой, как будто он видел ее страх и получал от этого удовольствие.

«Садист гребаный», — мелькнула мысль.

Самообладание вернулось. Но не успела Настя ответить, раздался скептический смех и следом твердые шаги. Виктор встал рядом, частично закрывая ее плечом.

— Не так быстро. Я же сказал, без меня никаких переговоров.

Демидов все это время смотрел ей в глаза, ловя отголоски эмоций. Давил на психику. Потом взглянул на Виктора с вызывающей усмешкой, а тот напрягся, как зверь перед прыжком. Оба сейчас были похожи на хищников, делящих территорию.

В какой-то момент Настя поняла, что их просто провоцируют. И если она сейчас даст слабину… Они повернулась к Виктору.

— Господин Терских, даю вам слово, никаких переговоров в ваше отсутствие вестись не будет.

«Нет», — говорили глаза Виктора.

«Придется», — ответила она молча.

— Так трясешься за свои деньги? — презрительно поинтересовался Демидов.

Бывший муж нехорошо ощерился:

— А ты нет?

Потом повернулся к ней. Короткий острый взгляд на нее, обещание: «Я тебя вытащу, ничего не бойся». И сразу после этого протянул с обманчивой ленцой:

— Верю вам на слово, Анастасия Марковна.

Демидов только хмыкнул.

Садиться в его машину у Насти не было ни малейшего желания, он ее нервировал. Но она села, потому что не было причин отказаться. Демидом сел рядом с ней на заднее сидение, машина медленно тронулась. Настя видела, каким острым взглядом проводил их Виктор и сразу выехал следом.

А за ним еще машина телохранителей.

Первые несколько минут прошли в полном молчании. Потом Демидов оглянулся на машину Виктора, поднял стекло, отделявшее салон от водителя, и сказал:

— Я вас помню, Анастасия Марковна. Лет пять назад.

И уставился на нее.

Настя невольно похолодела. Неизвестно, что он увидел в ее глазах, но подался вперед и проговорил:.

— Вы были в близких отношениях с вашим клиентом Виктором Терских.

Черт, черт, черт!

Она пожала плечами:

— И что с того? В этом нет ничего противозаконного.

И отвернулась к окну. Голос не дрожал. Кажется, ей впору благодарить бывшего мужа за то, что он все это время устраивал ей эмоциональные качели.

— Он ведь вас бросил? — Демидов смотрел на нее и совершенно точно копался в ее мозгах.

«А вот хрен тебе», — подумала Настя и выдала с офисной улыбкой:

— Возможно, все было не так?

Пусть думает что хочет. Плевать. Ей уже было все равно, страх уступил место злости.

— Хммм, — Демидов прищурился. — А вы интересная женщина, Настя. Вы позволите так вас называть?

Теперь тон был бархатный, а во взгляде затлели хищные искры. Не хватало только, чтобы он перешел к активным действиям. Она медленно выдохнула и проговорила ровным тоном:

— Константин Аркадьевич, я адвокат Ингеборги, вы ее опекун. Давайте не будем выходить за рамки деловых отношений. И кстати, далеко нам еще ехать?

Он смерил ее тяжелым нечитаемым взглядом, потом откинулся на спинку сидения и как ни в чем не бывало произнес:

— Нет. Мы почти приехали.

И действительно, их небольшой кортеж подъехал к какому-то объекту, обнесенному высоким забором с камерами видеонаблюдения. Пока Настя пыталась определить, что это за клиника, для них открыли ворота.

***

Они въехали первыми, следом Виктор, а за ним уже машина с телохранителями Демидова. За высоким ограждением оказался небольшой ухоженный парк, а к зданию вела внутренняя подъездная дорога.

Это все-таки было медучреждение, хотя и достаточно своеобразное. Никаких табличек и прочих опознавательных знаков. Но на парковке в глубине двора было несколько легковых машин с красным крестом и один реанимобиль. В остальном походило на санаторий. Цветы на клумбах, дорожки, ухоженные деревья, здание с гостеприимно распахнутыми окнами… Похоже, тут был какой-то частный рехаб. Но если это реабилитационная клиника, значит, с Ингеборгой все не так уж и плохо.

Все это пронеслось в голове мгновенно.

А следом сразу нахлынуло облегчение. Они почти у цели, осталось немного — убедиться, что девушка жива, получить подписи и можно уезжать.

Настя хотела выйти, однако дверь оказалась заблокированной.

— Не спешите, — спокойно проговорил Демидов. — Позвольте поухаживать за вами.

Холодный уверенный тон, он даже голову не повернул в ее сторону. Похоже, рано она расслабилась.

Автоматизированные ворота стали закрываться, а мужчина дождался, пока ему откроют дверь, потом стал неспешно обходить автомобиль. Шаги медленные, твердые.

Это такой прием, чтобы подавить, заставить нервничать. Она выпрямилась, глядя перед собой, а краем глаза заметила, что Виктор уже вышел из машины и направляется к ним. Она еще обратила внимание, как бывший припарковался — полностью перегородил выезд. Если кто-то вздумает прорываться, то ему прежде нужно будет снести его машину. Это хоть и не остановит, но задержать может. Только зачем?

У ее двери оба были почти одновременно. Но Демидов успел открыть первым. Протянул ей руку и проговорил с улыбкой неприкрытого мужского превосходства:

— Прошу, Анастасия. Вы мне доставили истинное удовольствие.

И тут же перевел взгляд на Виктора, цепко отслеживая реакцию. Опять какой-то грязный подтекст. Настю это уже откровенно достало.

— Вы очень любезны, — сказала она и выбралась из машины без его помощи.

А Виктор дробно рассмеялся, глядя на небо. Потом обвел взглядом территорию, особо остановившись на возникшей в зоне видимости охране и закрытых воротах, и произнес:

— Без глупостей. Если мы не выйдем отсюда через час, здесь будет спецназ.

Ого! Все так серьезно?

Настя постаралась не показать своего удивления. Ей с самого начала казалось странным, что Виктор сунулся в одиночку к такому опасному типу в логово. Но если есть защита — это очень хорошо.

— Я не мог не подстраховаться, — продолжал Виктор. — Ты же помнишь, дело на контроле.

Злобное выражение возникло на лице у Демидова, он процедил сквозь зубы:

— Вечно ты все портишь.

— Константин Аркадьевич, — не выдержала Настя. — Я бы хотела встретиться с клиенткой. Раньше начнем, раньше закончим.

Демидов повернулся к ней, смерил холодным взглядом и бросил:

— Конечно.

И первым направился к зданию клиники.

А там персонал уже ждал в дверях. К нему попытались обратиться, но Демидов резко оборвал говорившего жестом и, не оборачиваясь, бросил:

— Идите за мной.

***

На первый взгляд здание не показалось Насте большим. Два этажа, снаружи она насчитала на втором этаже порядка двадцати окон, это примерно десять-двенадцать палат, учитывая кабинеты специалистов, процедурные и прочее.

Только сейчас, оказавшись внутри, Настя поняла, насколько она ошибалась. На самом деле им пришлось спуститься на два уровня. Палаты располагались в подземном этаже. Ее еще с самого начала удивило отсутствие решеток на окнах. Решетки тут не были нужны, потому что тут не было окон! Насте все это не понравилось с самого начала и еще меньше нравилось теперь.

Белые стены, мертвенный свет, белые металлические двери… Больше всего походило на подземную тюрьму.

Около одной из дверей Демидов остановился и знаком велел открыть.

— Это здесь.

Он собирался войти первым, но Настя остановила его.

— Константин Аркадьевич, подождите в коридоре. Я хочу сама поговорить со своей клиенткой.

Холодная ярость мелькнула в глазах мужчины, он отступил в сторону и жестом показал:

— Разумеется.

— Спасибо, — кивнула она и повернулась к Виктору. — Господин Терских, вы пойдете со мной.

Они уже практически вошли, когда Демидов резко окликнул:

— Минутку! Я ее опекун.

— Опекун? — обернулась к нему Настя. — Но по всем документам моя клиентка дееспособна.

— Ты!..

— Господин Демидов. Подождите здесь.

***

Внутрь они заходили вдвоем. И нет, там была не палата в обычном смысле этого слова. Это был вход в санпропускник.

Зловеще и странно. А главное, непонятно — зачем такие сложности?

Пока за ними с шипением закрывалась герметичная дверь, Настя негромко спросила Виктора:

— Мы вообще выйдем отсюда?

Обстановка заставляла понижать голос. Он ответил так же тихо:

— Если бы я не был в этом уверен, я не привел бы тебя сюда.

Так ли это? — хотелось ей спросить. Как тут можно быть в чем-то уверенным?

— Не волнуйся, — говорил Виктор едва слышно. — Он знает, что дело на контроле, и не посмеет предпринять ничего серьезного. Пугать, давить, пытаться втянуть тебя в свои игры, но не более того. Просто продержись, Настя. Клянусь, все будет хорошо.

Это она уже поняла. Но на контроле? Черт побери, у кого?! А Виктор вдруг взглянул на нее с жаром:

— Я хочу посадить Демидова. Но тебе не надо лезь в это. Твое дело — добить развод.

Настя попыталась возразить, но он резко вскинул руку и жестом показал ей молчать.

Санпропускник наконец открылся, выпуская их в коридор, из которого уж был вход в палату. Через стеклянную стену было видно обстановку. Койка, заправленная голубоватым бельем, тумбочка, стул и больше ничего. Ах да, узкая кушетка у противоположной стены. Но где же сама пациентка?

Девушка сидела на полу, сжавшись в комок и обняв колени.

Когда Настя увидела ее в первый раз, это была цветущая красавица, пусть чрезмерно оживленная и со странностями. Сейчас это было бледное забитое существо. Худоба, видневшиеся из-под одежды татуировки…

Во что она превратилась всего за год? От злости Насте кровь ударила в голову. Как мог Михаил Аркадьевич оставить дочь в лапах этого мерзавца?!

Невольно вспомнилось, что Виктор сказал ей вчера:

…Он подсадил ее на наркотики. И кое-что похуже…

…Когда Степанов узнал, было поздно. Девчонку смогли откачать, но пошли необратимые изменения психики.

И последнее:

…Потому что он имеет на нее сильное влияние. Может заставить ее воздерживаться от препаратов, расширяющих сознание, а может наоборот.

Что же такое этот гад с ней делал? Однако сейчас надо было успокоиться и сосредоточиться.

— Ингеборга, — позвала она.

Девушка подняла голову, сначала глаза ее были безжизненны и пусты, а потом вдруг загорелись.

— Здравствуйте, — начала Настя. — Я ваш адвокат.

В какой-то момент у нее закралась мысль — а понимает ли вообще ее эта девушка? Что если этот паук полностью разрушил ее личность и там уже мозгов не осталось? Если честно, она очень боялась этого.

Вчера долго искала информацию в сети именно на эту тему. Нашла так много разного и противоречивого. Первое — что эта болезнь неизлечима. Значит, крест? Мерещились жуткие картинки овоща, привязанного к кровати и пускающего слюни. Но с другой стороны, столько великих и даже гениальных людей страдали этой болезнью.

В итоге главное, что Настя вычитала для себя в сети, это то, что способности людей и интеллект сохраняются, меняется лишь способ мышления. И при правильном лечении человек может вернуться в практически нормальную жизнь.

— Здравствуйте, — девушка бледно улыбнулась. — Я вас помню.

У Насти отлегло от сердца.

— Ингеборга, — тихо проговорил Виктор, — мы хотим тебя вытащить.

Девушка гулко сглотнула и настороженно покосилась на дверь.

— Но для этого вам нужно кое-что сделать, — сказала Настя.

А та встала с места и протянула руку:

— Дайте, я все подпишу.

И вот тут. Сработало нечто глубинное. Интуиция. Настя сказала:

— По всем документам вы дееспособная.

Девушка отвела взгляд и проговорила:

— Но мой диагноз. Он все оформил и заставил отца подписать перед смертью.

Настя медленно выдохнула, подавляя начавшую душить ее злость. Много чего было у нее сказать. Но она заставила себе отбросить эмоции и сосредоточилась.

— Сейчас это не имеет значения. В деле о разводе об этом нет ни одного упоминания. Это подлог.

— Настя, время. Нам пора! — предупреждающе повысил голос Виктор и перевел взгляд на Ингеборгу. — Мы придем завтра.

Уходить не хотелось так, что пережимало горло. Но он был прав. Время.

— Я подготовлю все, — проговорила Настя. — И завтра принесу вам на подпись.

После этого они вышли.

Уже в санпропускнике Виктор сказал:

— Вот на этом я собираюсь посадить его. Но прежде пусть возьмет деньги.

Настя кивнула. У нее на этот счет были свои мысли.

***

Снаружи их ждал Демидов.

Стоял спиной. Непоколебимый, мощный, даже величественный. Услышав шаги, повернулся. Первый взгляд, острый словно игла, а потом он неспешно подошел и, не обращая внимания на Виктора, склонился к ней:

— Поговорили с клиенткой, Анастасия Марковна?

Ей хотелось плюнуть ему в лицо. Однако Настя просто кивнула:

— Да, поговорила.

— Надеюсь, вы довольны?

Снова взгляд, пронизывающий и острый как бритва. Нет, никаких эмоций не будет.

— Не вполне, — спокойно ответила Настя. — Хотелось бы плотнее поработать, но у меня было недостаточно времени.

И даже изобразила ему офисную улыбку. А мужчина медленно, дробно рассмеялся и переместился ближе.

— Ну что ж, времени я вам могу предоставить сколько угодно, достаточно только захотеть.

— Если ты не забыл, нам надо выйти, — едко проговорил Виктор.

Демидов поменялся в лице, с него как будто стекло все подобие дружелюбия, остался только колючий холод. Он развернулся и направился к выходу:

— Прошу следовать за мной.

Этот звук шагов по плиткам пола, эхо, отражающееся от белых стен, белесый свет… Сбежать отсюда побыстрее было неудержимым желанием, но Настя подавила страх, поравнялась с ним и пошла рядом.

— Я хотела спросить, — проговорила она негромко. — Почему моя клиентка содержится в таких условиях?

— Каких? — Демидов повернул к ней голову.

— Без солнца. Разве нельзя было поместить ее в палату, имеющую естественное освещение?

Демидов только хмыкнул и продолжил идти вперед.

— Возможно, это было ее пожелание?

У нее не было слов, она просто уставилась на мужчину, а тот проговорил, глядя ей в глаза:

— Это делается для ее же безопасности.

«Я вам не верю!» — хотелось сказать, однако в какой-то момент мелькнуло сомнение. Дочка Степанова не выглядела буйной, чтобы предположить, что она может навредить себе или окружающим. Но Ингеборга казалась чем-то сильно напуганной.

Могло ей угрожать что-то извне? Об этом надо было подумать.

А он уцепился за это ее сомнение, победная улыбка стала расползаться по губам. Нет, черта с два.

— Это новые сведения, — проговорила Настя. — Я бы хотела с этим разобраться.

— Браво! — Демидов оскалился ухмылкой. — Вы всегда так рьяно защищаете интересы клиента?

— Это моя работа, — ответила она.

Некоторое время они двигались в молчании и уже миновали подземные уровни и вышли в холл. И тут Демидов как бы невзначай произнес:

— Вы ведь были любовницей Степанова. Он даже собирался на вас жениться, помнится…

— Что? — Настя чуть не сбилась с шага.

— Думаю, у вас должен быть личный мотив.

— Интересно, какой? — насмешливо фыркнул Виктор, обходя его справа.

Все это время он шел сзади молча, а сейчас, когда они подходили к выходу, выдвинулся вперед.

За дверями этой адской клиники виден был освещенный солнцем двор. Еще несколько шагов — и они выбрались. Можно было промолчать, но Демидов здорово взбесил Настю.

Уже на крыльце она обернулась.

— Константин Аркадьевич, я бы хотела встретиться с лечащим врачом моей клиентки. Прошу подготовить всю документацию на завтра. Мне нужно приобщить это к делу и закрыть все правовые вопросы.

Повернулась и, не дожидаясь ответа, стала спускаться по ступеням.

Когда она прошла уже почти до середины двора, мужчина проговорил:

— Хорошо. Но сегодня вечером вы со мной поужинаете.

Как наждаком по нервам!

И все же она обернулась и спокойно проговорила:

— Непременно.

глава 16

Виктор все слышал. Конечно, слышал, он же был рядом.

До машины они дошли молча, их никто не задерживал, очевидно, подействовало предупреждение, что в случае чего там будет спецназ и разнесет все к чертовой матери. Настю увез Виктор, а Демидов остался в клинике. Смотрел, как они садились в машину, как отъезжали. Уже когда они миновали ворота, резко развернулся и ушел внутрь.

Двойственное чувство.

Насте было тревожно за девушку. Тот самый случай, когда понимаешь, что ничего не можешь сделать. Пока не можешь.

Всю дорогу Виктор молчал, взглянул на нее всего раз. И тут же отвернулся и стиснул руль так, что побелели костяшки. Нетрудно догадаться, что он был в ярости. Эмоции такие осязаемые, что казалось, в салоне вот-вот заискрит. Зато до отеля добрались на удивление быстро. Настя даже не заметила, как они преодолели это расстояние.

Потом он парковался. Резко, движения рваные, но выверенные до автоматизма. Как будто кипевшая внутри ярость обострила все его чувства. Но ни одного слова. Только дикое напряжение между ними. Так они прошли через холл, а потом каждый в свой номер.

И вот там.

Настя хотела помыться. Отскрести это проклятое напряжение, смыть с себя все. Но только она ушла в душ, как за дверью раздались шаги. А потом дверь и вовсе отворилась, а на пороге возник Виктор.

— Ты ненормальный! Лезть сюда днем! — прошипела Настя.

Она едва успела прикрыться полотенцем. Но мужчина, казалось, не слышал, смотрел на нее, жадно впитывая взглядом всю. Потом гулко сглотнул и подался ближе, забирая ее в объятия.

— Настя…

Есть вещи, которые делать нельзя, но безумие момента… Оно кружит голову. Вот так сейчас ей кружил голову его низко дрожащий голос. Хотелось закрыть глаза и раствориться. И будь что будет.

У него дрожали руки, а сердце колотилось так, как будто сейчас выскочит. Плевать. Даже если его разорвет. Безумие момента.

И все же он отстранился первым.

— Не пойдешь, — выдохнул, жадно вглядываясь в ее глаза.

— Мне нужно, — она уже пришла в себя.

— Настя! — резко, повелительно. — Не смей. Ты никуда не пойдешь!

— Ты спятил, — отвернулась. — Какое ты имеешь право мне приказывать? Ты не…

— Твой муж, — проговорил едва слышно. — Я твой муж.

Молчание повисло. Настя не хотела сейчас ничего осознавать или оспаривать. Она отодвинулась и проговорила:

— Мне нужны сведения. Он может сказать мне то, чего никогда не скажет тебе.

— Он сломает тебя, глупая!

— Не сломает.

— Настя, не лезь в это.

— Не пытайся отговорить меня. Я уже все решила.

Сейчас он был весь как на ладони. Собственник, циничный сукин сын. Видно было, как его раздирает от ревности. Хотелось сказать: «Помнишь, как ты изменял мне?» Но она молчала.

— Хорошо, — выдавил он наконец. — Я дам тебе полчаса.

— Час.

Виктор некоторое время смотрел на нее молча, потом сказал:

— Будь предельно осторожна.

Развернулся и вышел.

***

Постепенно наступил вечер. Как-то по-особенному Настя наряжаться не стала. В конце концов, не имело значения, что надеть. Она не собиралась никого соблазнять.

Поэтому деловой костюм, светло-кремовая рубашка, лодочки. Ничего лишнего, никакой косметики, только немного подводки и увлажняющий блеск для губ. Чистые волосы собрала в узел.

Оставалось только ждать.

Наконец явился один из телохранителей Демидова и сообщил:

— Анастасия Марковна, вас ждут.

Ждут. По плечам пробежал быстрый озноб странного предчувствия.

— Одну минуту, — кивнула Настя, взяла сумку и ступила за порог.

Идти пришлось через поэтажный холл. Телохранитель в темном костюме впереди, а она сзади, в нескольких шагах от него. Ковровая дорожка поглощала звук шагов. Реальность вообще воспринималась как-то приглушенно, будто сквозь вату. Наверное, это от нервов. Надо перестать нервничать и собраться, ей нужна ясная голова.

В холле на этот раз было оживленно, им несколько раз попадались навстречу посетители. А когда они проходили мимо стеклянной стены небольшого бара, Настя увидела там Виктора. Бывший (или настоящий? — она уже не могла откреститься) муж сидел у стойки с бокалом в руке.

Скользнул по ней острым взглядом, поднес к губам бокал и отпил глоток. А потом с безразличным видом отвернулся. Но она успела заметить, как напряжены его плечи.

«Один час», — мелькнуло в голове.

Как-то сразу захотелось сказать телохранителю в строгом темном костюме, что у нее разболелась голова, и вернуться в номер. Но это не имело смысла. Чертов паук, опекун ее клиентки, все равно не отстанет, так лучше самой контролировать ситуацию.

К тому же они уже подошли к лифтам.

***

Демидов ее ждал.

Это было понятно по тому, как ярко вспыхнули его глаза, стоило мужчине ее увидеть. На миг стало страшно, как если бы она входила в клетку к тигру. Но Настя пересилила себя. Выдала непринужденную офисную улыбку и проговорила:

— Добрый вечер, Константин Аркадьевич.

Но руки подавать не стала. Демидов оглядел ее всю и прищурился, чуть отвел голову в сторону, стекла очков блеснули.

— Добрый, — шагнул он ближе и жестом показал куда-то вглубь: — Прошу.

Если честно, Насте вовсе не хотелось с ним никуда идти. Она оглянулась и спросила:

— Мы будем ужинать не на террасе?

— Вам понравилось? — мужчина взглянул на нее пристально.

Она вдруг поняла, что нельзя говорить ни да, ни нет.

— Просто в прошлый раз мы завтракали здесь, — нейтрально проговорила, глядя перед собой. — Погода позволяет.

— Хммм, — он усмехнулся. — Возможно.

Потом добавил:

— Насекомые. Вы же не хотите, чтобы вас загрызли комары?

— Комары? Нет.

— В таком случае пройдем. Я приготовил для вас небольшую экскурсию, а потом нас ждет ужин. Вы позволите обращаться к вам по имени? Раз уж мы вместе ужинаем.

— Я бы предпочла официальное обращение.

— Бросьте, Анастасия, мы здесь вдвоем, и нас никто не услышит.

Черт. Черт-черт-черт!

Это был неприкрытый намек.

На секунду ее кольнуло ледяным страхом. Но только на секунду.

А его глаза неожиданно ярко сверкнули, по губам скользнула кривоватая усмешка. Настя лишний раз убедилась, насколько это опасный и непредсказуемый мужчина. Надо держать ухо востро.

— И тем не менее, Константин Аркадьевич, — проговорила она ровно.

Он неожиданно согласился:

— Хорошо.

И двинулся вперед первым. А Настя за ним. Меньше минуты она провела здесь, а уже чувствовала утомление, и голова грозила разболеться всерьез. Ощущение, что она ступает в клетку с хищником, только усилилось.

Однако экскурсия по пентхаусу оказалась неожиданно интересной. Они прошли несколько комнат, каждая из которых была своеобразно обставлена. В одной были книги, в других на открытых стеклянных стеллажах — редкие маски и деревянные скульптуры.

Настоящий музей.

У некоторых экспонатов он останавливался и рассказывал. При этом не отводил от нее взгляда и говорил негромко, это создавало неуловимую атмосферу доверия и интимности.

А ведь это свидание, подумалось ей.

Во всяком случае, он все именно так и обставил, чтобы дать ей в полной мере прочувствовать. Не вышло с наскока, решил сменить тактику? Ухаживание, атмосфера интимности…

Не знай Настя, кто такой господин Демидов, могла бы на все это с потрохами купиться.

Следующая дверь вела в оранжерею, перекрытую стеклянным куполом.

Здесь было множество экзотических растений. Но большое помещение, перекрытое стеклянным куполом, казалось уютным и камерным. Видимо, дело было в подсветке, оставлявшей почти все в матовой полутени. Ярко освещен был только столик, сервированный на двоих.

Настя успела оценить все. Изысканную сервировку, искрящиеся в хрустальных графинах напитки. И даже широкую софу на заднем плане.

— А это мой сад, — он обвел широким жестом пространство. — Вам нравится, Анастасия?

Опять вопрос с подвохом. Она ответила корректно:

— Здесь очень красиво.

Демидов на секунду запнулся, потом проговорил:

— Я рад. Прошу, садитесь.

Усадил он ее так, что весь свет был направлен на нее, а сам оставался в тени. Удобно. Вести допросы.

— Попробуйте вот это. Вам понравится.

Он сам стал накладывать ей порцию в тарелку, а Настя смотрела на его крупные холеные руки и мысленно прикидывала, сколько осталось до конца часа.

— Спасибо.

Кусочек она попробовала. Для приличия. А потом отложила приборы в сторону и спросила:

— Зачем я здесь?

Мужчина откинулся на спинку стула, держа в руке бокал.

— Зачем? — проговорил отрешенно.

А потом вдруг взглянул ей в глаза.

— А вы как думаете?

Слишком пристальный взгляд. Опять эти ментальные игры. Но если игры, то и она может сыграть.

— Ужин? — проговорила Настя, показывая на сервированный столик и блюда на нем.

Потом наколола на вилку кусок чего-то из своей тарелки и стала жевать.

Мужчина неожиданно рассмеялся. Низко, дробно.

Если честно, то мороз по коже пробирал от этого смеха, но она проглотила этот кусок чего-то и потянулась за бокалом. Нет, пить вино Настя не собиралась. Просто потому, что Демидову не доверяла, он мог подпоить ее чем-нибудь, да просто попытаться напоить. А потом возможны разные варианты. Начиная с того, что она будет скомпрометирована как специалист, заканчивая совсем уж экстремальным шансом очутиться в подземной палате рядом с Ингеборгой.

Но сейчас ей нужно было хоть отчасти усыпить его бдительность. Выказать доверие. Она пригубила напиток и сказала:

— У вас прекрасное вино.

— Еще? — он тут же потянулся долить ей вина.

— Нет, благодарю, я хочу сохранить вкус, чтобы к нему ничего не примешивалось.

Он откинулся назад, потер пальцами рот и хмыкнул, потом вдруг проговорил:

— Я хочу, чтобы вы были со мной.

Прозвучало внезапно. И так жестко и безапелляционно. Настя натянуто улыбнулась и отложила приборы:

— Константин Аркадьевич, я адвокат Ингеборги, вы ее опекун. Давайте не будем выходить за рамки деловых отношений.

Он снова хмыкнул, склонив голову набок.

— Пока. Но мы к этому еще вернемся.

— Боюсь, что бракоразводный процесс моих клиентов затянется на годы, — Настя пожала плечами, снова принимаясь за еду.

— Ничего. Я умею ждать.

Мужчина подался вперед, в глазах опять вспыхнул тот нехороший звериный огонек.

Настя отвела взгляд и потянулась за бокалом. А в голове только одно — сколько времени прошло и как Виктор собирался вытаскивать ее отсюда? Почему-то ей казалось, что в этот раз Демидов лучше подготовился и через кордон телохранителей ее бывший муж так легко не прорвется.

«Один час», — мигнуло в сознании искрой. А потом пришел холод.

— Почему я, Константин Аркадьевич? — проговорила она. — Ведь у вас есть возможность привлечь лучших адвокатов, самых именитых и опытных.

Демидов усмехнулся, тяжело глядя на нее:

— Вы не так-то просты, Анастасия Марковна.

Понятно, что обмануть ей его не удалось, но он принял уловку.

Настя медленно выдохнула, внутри все тряслось, но надо было продвигаться дальше. У нее были вопросы.

— Скажите, Константин Аркадьевич, — спросила она, — как случилось, что Ингеборга пришла в это состояние? Я видела ее незадолго до их свадьбы с господином Терских, она прекрасно выглядела, была такой веселой и оживленной.

Мужчина смотрел на нее молча, взгляд мерцал, в точности как у тигра в засаде, а губы кривились нехорошей усмешкой. Потом вдруг проговорил:

— А вы подумайте сами. Ведь в вашем вопросе содержится и ответ.

Большого труда сейчас Насте стоило не шарахнуться от него.

— Честно говоря, не имею ни малейшего представления, что могло вызвать такое внезапное ухудшение ее здоровья, — спросила она.

А Демидов неожиданно смягчился и снова расслабленно откинулся на спинку стула.

— Хорошо. Попробую объяснить.

Вот теперь. Настя замерла, ей показалось, что опекун выдаст кусочек истины.

— Есть взрослые игры, — неспешно начал Демидов, глядя на нее поверх очков. — Например, охота.

— Охота? — повторила она эхом.

— Да. На людей. Не все выдерживают, кто-то может не выжить, а тот, у кого слабая психика…

Как ни владела собой Настя, сейчас она вздрогнула. А он подался вперед…

Но в этот миг зазвонил его телефон.

Демидов взглянул на гаджет, принял вызов и резко бросил:

— Да!

Слушал примерно с минуту, уж неизвестно отчего, но лицо у него сделалось сосредоточенное и злое. Потом поднялся с места.

— Прошу прощения, Анастасия. Мне нужно срочно уйти.

***

Фуууухххх! Настя летела оттуда как на крыльях.

Уже выйдя из лифта, взглянула на часы. До времени, назначенного Виктором, оставалась ровно одна минута. На лицо наползла невольная улыбка.

Он все-таки придумал, как ее вытащить!

А в отеле явно что-то происходило. Там царило непонятное оживление, телохранители носились, Настя успела заметить какое-то движение на улице. Но, к счастью, в коридоре ее никто не остановил, она беспрепятственно добралась до номера, сразу юркнула к себе и заперлась.

Теперь можно было расслабиться хотя бы относительно. Она привалилась к двери спиной и зажмурилась. Простояла так, наверное, минуту. Потом медленно выдохнула, скинула туфли и босиком прошла в комнату. Надо переодеться, смыть усталость. И спать.

Спать, спать!

Но только она успела снять с себя верхнюю одежду и уйти мыться, опять за дверью раздались тихие шаги и в ванную втиснулся Виктор.

— Ты ненормальный! — зашипела она.

Да что ж такое! Снова он застукал ее в трусах и лифчике. Это становится какой-то порочной системой!

Но он уже перехватил ее и плотно прижал к себе, уткнувшись носом в макушку.

— Тшшш! Тихо-тихо, не шуми.

— Ненормальный, — выдохнула она ему в грудь. — Не видишь, что в отеле творится? Если тебя тут найдут…

— Не найдут, — проговорил он, а ей почудилось, что он улыбается.

Ну точно.

— Ты псих. Если Демидов…

— Ему сегодня не до нас, поверь, — бывший муж отодвинулся и уставился на нее жадным взглядом.

И тут Настя поняла, что она в одном нижнем белье, и сразу опомнилась:

— Выйди.

Хоть бы хны. По его наглой физиономии расползлась улыбка. Ну уж нет.

— Выйди, я устала, мне надо помыться.

Настя уже не ожидала, но, как ни странно, подействовало. Он взглянул уже серьезно, потом кивнул и вышел, тихо притворив дверь. Естественно, она тут же закрылась на защелку, хотя и была уверена, что он не войдет теперь.

Странное чувство.

***

После душа усталость отпустила, пришло ощущение свежести и чистоты. Насколько это было возможно в данных условиях. Пока сушила волосы полотенцем, Настя неожиданно пришла к мысли, что она привыкает жить в таком режиме. Как говорится, что не убивает сразу, делает нас сильнее.

В конце концов она завернулась в мохнатый банный халат и вышла.

Виктор обнаружился в гостиной ее номера, стоял спиной у стеклянной стены. Услышав звук ее шагов, обернулся и пошел к ней. Оглядел ее всю, потянулся поправить влажную прядь волос.

— Как прошло?

Бывший муж вроде держался спокойно, но было видно, как он напряжен.

— Нормально, — Настя кивнула и отошла к столу. — Был содержательный разговор, удалось кое-что выяснить.

— Я думал, он попытается затащить тебя в постель.

— А он и пытался.

Мгновенный рывок, и она снова была плотно прижата к нему всем телом. Куда к черту делось его спокойствие, он прорычал:

— Не пойдешь больше! Довольно!

— Пойду. В разговоре с ним я могу узнать больше, — сказала она, высвобождаясь, и вскинула голову. — Он что-то говорил об охоте. Ты… знал?

Вспомнила, как Демидов произнес это: «Не все выдерживают, кто-то может не выжить, а тот, у кого слабая психика…». Ее сразу передернуло.

— Настя… — выдохнул бывший, судорожно прижимая ее к себе.

— Ладно, — Настя устало махнула рукой. — Скажи лучше, как ты сумел меня вытащить?

Он тихо засмеялся и как-то сразу расслабился.

— Я же говорил тебе, что дело на контроле?

— И?

— А я подогнал ему гостей. Он теперь с ними до утра провозится. И вообще, теперь будет полегче. Видишь ли, он кое в чем прокололся, а теперь ему наступят на хвост.

Настя долго смотрела на него, потом проговорила:

— Это имеет отношение к Ингеборге?

— Имеет. Самое прямое.

Виктор кивнул и вдруг отодвинулся, заговорщически прищурившись.

— Знаешь, что это значит для нас с тобой?

— Что?

— То, что я могу остаться у тебя до утра.

Что?!

Настя так и застыла с открытым ртом. А он засмеялся, а потом сказал:

— Иди спать. Я здесь побуду, посторожу. Мне так будет спокойнее.

***

Ну. Спать, зная, что там бывший муж в соседней комнате?

Настя думала, что не заснет, и все косилась на дверь, но заснула и сама не заметила как.

глава 17

Проснулась Настя рано. За окном светло, ветер колышет тонкую занавеску. Она ведь, кажется, включала на ночь кондиционер? Теперь кондиционер был выключен и открыто окно.

На постели рядом с ней след большого тела, подушка примята.

Сомнений не было — Виктор. Он все-таки влез в ее спальню и в ее постель. Настя нахмурилась и коснулась рукой подушки и смятой простыни. Спал поверх, не раздеваясь, но все успело остыть, значит, он ушел затемно.

Злиться сейчас не имело смысла. Она ушла в душ, и пока мылась, обдумывала вчерашний разговор с Демидовым. На свежую голову все воспринималось несколько иначе, другие акценты и нюансы.

Вчера опекун ее клиентки сказал кое-что.

Когда она спросила про Ингеборгу, как случилось, что она пришла в это состояние, ведь незадолго до свадьбы с Виктором Терских она прекрасно выглядела, Демидов ответил странно: «В вашем вопросе содержится и ответ».

Он намекал, что бледной и забитой шизофреничкой ее сделал Виктор? Ведь все, что Настя об Ингеборге, ей было известно от Виктора. Что если все это ложь? И потому он платит огромные отступные, что реально виновен?

Хмммм. Ей была понятна цель Демидова.

Посеять сомнения, запугать. «Разделяй и властвуй».

Настя закрутила кран и вышла из душевой кабины. Одна мысль у нее созрела точно, но чтобы мысль выкристаллизовалась, надо было поработать.

***

С утра ее не беспокоили. Уж неизвестно, кто приехал и что это были за гости, но Демидов как будто на время забыл о ней. Виктор тоже не появлялся.

Встретилась Настя с обоими позже, перед самым выездом в клинику.

Вчера договаривались на десять часов, к этому времени ее уже ждали во дворе. Опять несколько машин, она узнала вчерашних телохранителей. Виктор, разумеется, был тут, ждал, опершись на капот своего автомобиля, невозмутимый, словно его ничего не касалось. А вот Демидов был мрачен, и стоило ей появиться, он сразу направился навстречу.

— Анастасия Марковна, вы поедете со мной.

Она не стала спорить, села в машину. Демидов сел рядом.

В этот раз они ехали молча, только время от времени мужчина бросал на нее сумрачные взгляды, и от этого напряжение в салоне ощущалось еще больше. Уже когда подъезжали к воротам клиники, спросил:

— Как вы спали ночью?

Из чего Настя сделала вывод, что ему все прекрасно известно. И что Виктор провел ночь у нее — тоже. Но дело в том, что тут скрывать ей было нечего. Потому она кивнула и проговорила нейтральным тоном:

— Спасибо. Эту ночь я спала хорошо.

— Я рад.

Он смотрел слишком уж сумрачно, наконец проговорил:

— Надеюсь, вы поужинаете сегодня со мной? Вчера мы не закончили.

Ворота клиники были перед ними. Настя изобразила офисную улыбку:

— Если позволит работа.

Мужчина нервно дернулся, поджимая пальцы в кулак. Но, к счастью, они уже въехали во двор.

В этот раз не было демонстраций, он открыл ей дверь молча. И отошел в сторону, но его пронизывающий взгляд ощущался кожей. Казалось, он пристально отслеживает каждое ее движение. Особенно когда рядом Виктор. Будь он обычным мужчиной, можно было бы подумать, что это ревность.

В какой-то момент Насте все надоело. Она повернулась к Демидову:

— Скажите, Константин Аркадьевич, я смогу сегодня встретиться с лечащим врачом моей клиентки?

Выражение досады проскочило у опекуна Ингеборги. И ответил он не сразу.

— Нет.

— Почему? — Настя уже подошла к крыльцу, но остановилась.

— Потому что лечащий врач моей подопечной сегодня не вышел на работу.

А вот это уже было странно! Сразу подозрения полезли в голову. Но она не подала виду, спросила ровно:

— И по какой причине?

— Причина мне неизвестна.

— Хорошо, — нахмурилась Настя. — А документы, история болезни?

— Пока не готовы.

Виктор за все это время звука не издал, а тут презрительно хмыкнул. Надо было видеть, каким взглядом наградил его Демидов. Резко развернулся и поднялся на крыльцо первым. Уже на верхней площадке бросил:

— Вы идете?

Он явно злился. И похоже, Виктор не врал: господину Демидову подъехали неприятности. Но теперь Настя волновалась, не случилось ли что-то с Ингеборгой.

***

На нижний уровень спускались быстро, у входа в санпропускник она сразу предупредила:

— Константин Аркадьевич, я прошу вас подождать здесь.

Потом ей казалось, что его тяжелый взгляд прожжет ей спину.

Но вот двери с шипением закрылись.

— Наконец-то, — выдохнул Виктор и притянул ее к себе.

В первый момент она прижалась к нему, испытывая огромное облегчение. Но потом отстранилась.

— Ты спал в моей постели, — проговорила, глядя на него.

Стыд, раскаяние? Если она ожидала увидеть что-то такое в его глазах, то надеялась она напрасно.

Виктор только криво улыбнулся.

Да, он не смог удержаться, когда увидел ее спящую. Лег рядом и долго смотрел.

Пять лет прошло, даже больше. Разве он мог подумать, что так все затянется? Надеялся, что по-быстрому разберется, а потом вернет ее. Казалось, все будет легко.

Какой он был идиот.

Судьба провезла его мордой по батарее. И до сих пор он еще не мог выгрести. Да еще и умудрился втянуть ее снова. Но сейчас он готов был зубами за нее рвать.

Настя, Настя.

Как он ревновал ее к ублюдку Демидову…

Аааа. Огнем пекло. Он чуть не сдох за этот час, каждую минуту порывался пойти и забрать ее оттуда. Думал, за этот час рехнется.

Сейчас она спала.

Губы приоткрыты, теплая… Мог ли он уйти от нее?

Но поддразнить. Она смотрела слишком серьезно, потому он и сказал, двусмысленно облизнувшись:

— Совсем чуть-чуть. И клянусь, я не распускал руки.

— Что?!

Но дверь уже стала открываться с другой стороны, она отвернулась и процедила сквозь зубы:

— Поговорим после.

***

Стоило им выйти в небольшой коридор, Настя стала высматривать за стеклянной стеной палаты Ингеборгу. В этот раз искать ее не пришлось, девушка сразу поднялась на ноги, как только они вошли. Видимо, давно ждала.

— Вы пришли… — выдохнула с каким-то детским облегчением. — Давайте, я все подпишу.

Бумаги Настя еще вчера подготовила. А сегодня утром добавила еще кое-что. Доверенность.

— Сначала это, — пододвинула ей листок.

И пока та подписывала, сказала:

— Ингеборга, вы знаете, что по закону имеете право потребовать, чтобы вам заменили опекуна?

— Что?..

Насте показалось, что девушка испугалась, и очень сильно. Потому что она выронила ручку и уставилась на Виктора.

— Это правда? — едва слышно пролепетала. — Такое возможно?

И вдруг затряслась, заплакала. И села на пол.

— Настя, — потянул ее Виктор за руку. — Надо уходить. Сейчас ничего не выйдет.

А Настя была против.

— Ты выходи. А я останусь. Мне… нужно поговорить с моей клиенткой с глазу на глаз.

— Ты с ума сошла! — Виктор шагнул к ней вплотную, глаза строгие, какой-то дикий огонь в глубине.

— Нисколько.

Настя отстранилась и показала на Ингеборгу, которая испуганно смотрела на них обоих.

— Я должна поговорить с твоей женой. Наедине.

— Настя.

Он давил взглядом, непросто было это противостояние выдержать. Но Настя была убеждена, что при нем девушка не скажет, а ей нужно было выяснить. С минуту, наверное, продолжалось это противостояние взглядов, наконец Виктор выругался сквозь зубы и сказал:

— Хорошо, я подожду за дверью палаты.

— Нет. Она не станет говорить при тебе.

— Настя!.. — прорычал мужчина, глаза нехорошо полыхнули.

— Я должна, понимаешь?

Несколько секунд он смотрел ей в глаза, потом резко выдохнул и вышел. Хлопнула стеклянная дверь, потом послышалось шипение двери санпропускника. Дальше было не очень хорошо слышно, но, кажется, шипение повторилось.

— Ну вот, — Настя повернулась девушке. — Теперь мы можем поговорить.

Ингеборга по-прежнему сидела на полу, обхватив колени. Напряженная поза, затравленный взгляд. Она походила на запуганного ребенка, те же поведенческие реакции.

Настя подошла и присела на корточки рядом. Надо было как-то начать, а это было непросто, черт побери.

— Скажи, ты боишься Виктора?

— Что? — девушка бледно улыбнулась и покачала головой. — Нет. Нет…

— А его? Своего опекуна?

Глаза у Ингеборги сделались огромными, в них заметалась паника. Ни слова она не сказала, но Настя и без того догадалась. Склонилась к ней и спросила едва слышно:

— У тебя с ним был секс? Он принуждал тебя?

Девушка сглотнула, как-то странно вздохнула и стала густо краснеть, губы приоткрылись…

Но Настя так и не услышала, что она хотела сказать.

В палату вихрем ворвался Демидов.

А дальше все произошло очень быстро, Настя не успела среагировать. Он что-то рыкнул Ингеборге, отчего та сразу забилась в угол, а ее рывком подхватил на руки и вышел.

Уже за дверью Настя наконец пришла в себя.

— Немедленно отпустите.

Однако мужчина и думал выпускать ее, захват стал еще крепче. Как капкан, из которого не вырваться живьем. Он подавлял своей властью, заставлял чувствовать себя добычей. В тот момент Настя прекрасно поняла Ингеборгу.

Однако в следующую секунду раздалось:

— Руки убери и отойди от нее.

За его спиной стоял Виктор. Внешне спокойный, шагнул к ним и с циничной усмешкой проговорил:

— Поставь мои деньги на пол.

Это сразу разрядило обстановку. Демидов не спеша спустил Настю с рук, презрительно бросил сквозь зубы:

— Какой же ты продажный.

И не оборачиваясь двинулся вперед.

А Виктор остался с ней, они выходили следом. Но то ли Настя замешкалась, то ли Демидов слишком стремительно двигался — в общем, в санпропускнике они с Виктором оказались вдвоем. Только закрылась с шипением дверь, отрезая их на полминуты в это узкое замкнутое пространство, он резко развернулся к ней.

— С ума сошла! — у него руки тряслись, а глаза горели тревожным огнем.

— Он спал с Ингеборгой, — выдохнула Настя.

— Достаточно было спросить у меня, и ты бы узнала все! Зачем ты его провоцировала?!

Но дело в том, что Настя провоцировала его сознательно. Прекрасно знала, что там камеры и Демидов может видеть и слышать все, что происходит палате подопечной, и сделала это. Ей нужно было увидеть реакцию. Потому что, если она докажет, что имели место действия сексуального характера в отношении недееспособной подопечной, Демидов с опекунов Ингеборги слетит однозначно. А если она докажет насилие, то он пойдет по статье.

И да, косвенные доказательства всех своих предположений она получила. Реакция Демидова оказалась исчерпывающей, но… было еще что-то.

Она смотрела в глаза бывшего, а мысли неслись мгновенно.

— Надо найти свидетелей, понимаешь? — проговорила быстро.

— Этим займемся мы, — сейчас его взгляд буквально горел изнутри. — А ты не смей больше играть в следственные эксперименты и уголовный розыск. Настя, ты понимаешь?! Он держал тебя в руках, он же теперь…

— Не посмеет, — отрезала она.

Дверь стала с шипением открываться, время вышло.

Настя выходила первой. И не успела она выйти, чуть не наткнулась на Демидова, он стоял прямо за дверью. Она остановилась, а мужчина неуловимо подался к ней. Но сзади уже появился Виктор, оттягивая внимание на себя, и теперь во взгляде Демидова была только злость.

Он первым пошел прочь.

***

Когда они выбрались на крыльцо, Демидов стоял у края ступеней, сцепив руки за спиной, смотрел во двор. Никаких эмоций, можно подумать, что им все почудилось.

— Константин Аркадьевич, — окликнула его Настя, — лечащий врач моей клиентки не появился? Нет никаких сведений?

Не сразу, но он качнул головой.

— Нет.

— Я прошу вас ускорить подготовку документации. Мне нужны выписки из истории болезни. И я бы хотела, чтобы мою клиентку обследовала независимая врачебная комиссия. Нужно приобщить заключение.

Повисло тяжелое молчание, наконец Демидов кивнул, давая понять, что разговор окончен:

— Я вас услышал, Анастасия Марковна.

Но когда она уже подошла к ступеням, добавил, словно ничего не произошло:

— Надеюсь, вы поужинаете со мной?

***

Никогда прежде Константину Демидову не приходилось тратить столько времени на женщину. Все они становились послушными сразу. Большинству достаточно бывало взгляда, чтобы признать его полную власть над собой.

Некоторые держались дольше, но и тут все решалось быстро. Приватный разговор, ужин. И женщина готова была не просто отдаться, а исполнить любую его фантазию без всяких условий и ограничений. Игры ему нравились, это единственное, что давало ощутить истинную власть. Одни игрушки ломались сразу, другие занимали его некоторое время, но в итоге надоедали все. Впоследствии он от поломанных игрушек избавлялся.

А эта… Она была в его вкусе. Он отметил ее для себя с первого же взгляда.

Нежная кожа и затаенная страстность. У Демидова в рабынях бывали разные, но предпочитал он именно таких — гордых, но податливых. Она должна была покориться сразу, он же видел готовность самки в ее влажных синих с зеленью глазах.

Сначала казалось — еще немного, и она сдастся. Однако сколько он ни усиливал давление, женщина постоянно от него ускользала. А игра затягивала. В какой-то момент он увлекся настолько, что это превратилось в навязчивую потребность. Теперь он думал о ней постоянно.

А сегодня он испугался за нее.

Не соображал, что делает, действовал на чистых инстинктах. Пришел в себя, только когда ублюдок Терских сказал: «Поставь мои деньги на пол». Это было что-то новое, Демидов прежде не испытывал таких состояний, и это настораживало. Звериная интуиция, никогда не подводившая его, подсказывала, что где-то здесь может крыться опасность. Но отступиться — ни за что, его уже захватил азарт. Он знал, что сможет дожать ее.

Сейчас Демидов смотрел на женщину и ждал, замечая все.

Как приоткрываются губы и как от дыхания движется грудь, скрытая одеждой. Невольно сжал пальцы, вспоминая ощущение ее тела.

***

Простой вопрос, а воздух вокруг вдруг как будто загустел. Настя кожей почувствовала, как напрягся рядом Виктор. От него буквально повеяло предостережением. «Не пойдешь!» В другое время предостережение подействовало бы, но не в этот раз.

Просто все зашло слишком далеко.

Да, изначально она должна была просто по-быстрому оформить развод и больше никуда не лезть. Не играть в психологические игры с монстром и не изображать из себя агента под прикрытием.

Ее задачей было составить бумаги правильно и четко и закрыть это до крайности мутное дело. А там — ей должно было глубоко плевать, кто кому заплатит отступные и куда в итоге пойдут эти деньги.

И, может быть, не переговори она сегодня один на один с Ингеборгой, Настя бы так и поступила. Но не после того, что она увидела сегодня!

Сейчас это уже была ее личная война.

Настя не знала, что задумали и как собираются валить Демидова Виктор «со товарищи». Ее же не информировали, и никого из них она, кстати, в глаза не видела. Только несколько раз слышала, что дело на контроле. И что тут замешаны очень большие деньги. А где замешаны большие деньги, там слишком мутно все. Совсем не факт, что Виктору удастся посадить его. На чем? Господин Демидов очень грамотно все обставил, по факту ему лично даже предъявить нечего. И может выйти так, что этот Ганнибал Лектор местного разлива опять выйдет сухим из воды. Да просто откупится.

Кто тогда ответит за поломанную судьбу девчонки, которая сидит там, в подземной тюрьме? И неизвестно, сколько до нее было еще таких глупышек, которым промыли мозги, а потом просто утилизировали.

Кто ответит за их уничтоженные судьбы? Нет, ей нужен был прецедент. То, что реально позволит упечь этого паука за решетку. Поэтому — прости, Виктор. Но она собиралась продолжать этот поединок воли.

Настя подняла взгляд на Демидова, сдержанно улыбнулась:

— Если работа позволит.

И стала спускаться по ступеням.

***

Женщина снова ускользала от него.

Странный рефлекс, потребность, он хотел пойти за ней. Демидов видел, как напрягся рядом с женщиной ублюдок Терских. Темное чувство поднялось в душе, хотелось размазать этого червя с особой жестокостью. Но это после.

Сейчас у него была другая цель.

— Анастасия Марковна, — окликнул он женщину. — Жду вас в восемь.

глава 18

Виктор был мочалив и закрыт. С тех пор как они выехали за ворота клиники, не произнес ни слова и вел машину очень быстро. Настя думала, они так и будут молчать теперь всю дорогу. Она и сама не была расположена к разговорам, слишком много злости и напряжения дрожало внутри, побуждая к действию.

Однако он внезапно свернул на обочину, а потом и вовсе углубился куда-то в заросли. Она непроизвольно ахнула, там же склон! Как только он умудрился высмотреть эту заросшую кустарником узкую полку! Трасса была в двух шагах, но здесь они были полностью скрыты зарослями.

Он остановил машину и заглушил мотор, а потом просто выдернул ее из машины за руку.

— Выходи.

— Что происходит? — сбросила она его руку.

И тут же оказалась в его объятиях.

— Тихо, — выдохнул он едва слышно, прижимая к плечу ее голову. — Пусть проедут.

С дороги послышался шум, кто-то пронесся мимо. Он выждал еще полминуты, потом чуть отодвинулся и взглянул на нее.

— Это ты мне скажи, что происходит?!

— Не поняла?

— Ты что, хочешь остаться с ним? Настя…

Сейчас в его глазах горело столько ревности и отчаяния, что будь она мстительной и злобной сукой, могла бы только порадоваться, что отливаются блудливому коту мышкины слезки. Но она просто разозлилась и попыталась выпутаться.

— Пусти.

Он и не думал ослабить объятия.

— Неужели ты клюнула? Он же… В фарш тебя провернет!

— Ах вот оно что? Но ты же не рассказываешь мне ничего, держишь меня втемную. Какие-то сведения я могу получить только от него!

— Настя… — бывший (или настоящий? неважно!) муж растерянно уставился на нее. — Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь узнала о той стороне жизни.

Ага. Ну да, конечно.

— Но я уже узнала, — проговорила она жестко. — И замалчивать что-то поздно! Я все равно узнаю так или иначе. От него или от кого-то еще.

Он смотрел на нее, взгляд горел странными чувствами, наконец проговорил:

— Хорошо. Что ты хочешь услышать?

— Давай с самого начала. Быстро. Что это было за дело, после которого Демидов закусил на тебя.

Виктор кивнул, встал вполоборота, поправляя полы пиджака, она видела, как у него дрожат руки. Нервничает. Она тоже была на нервах!

— Дело было чистое, — он поморщился. — Почти белое. Правда. Поставки для армии. Там… есть схемы, все давно отработано. Я был посредником, это процент.

— Ничего себе процент! — изумилась Настя. — Если там десятки миллионов. Не представляю даже, какие же там вертелись суммы.

— Настя, тебе не надо ничего этого знать. Тем более не надо знать имен! В это не лезь, там такие люди, что…

А ей хотелось рявкнуть: «Но ты же залез!». Он сам сказал:

— Я — другое дело.

Странная кривая ухмылка перекосила его лицо.

— Хорошо, — проговорила она. — А Демидов тут с какого бока? И почему ты сказал, что Михаил Аркадьевич выкупил твой контракт?

— Он решил, что ему должна принадлежать вся доля. А контракт… — Виктор глубоко вздохнул и отвернулся.

И тут у нее в голове щелкнуло. Охота на людей… То, как Демидов сказал это.

— Он поставщик? — спросила она, подаваясь вперед. — Тот, кто поставляет мясо для охоты?

— Да, — тихо проговорил Виктор. — Ты не представляешь, что за люди там замешаны. В какие извращенные игры они играют. Контракт может быть на любого человека с улицы. Его просто схватят и… Ему придется участвовать.

Некоторое время молчал, потом сказал:

— Когда Демидов понял, что моей доли ему не видать, он выставил контракт на меня. А твой Степанов выкупил мой контракт. Демидов тогда затаил зло на брата, выждал момент и выставил на кон его дочь Ингеборгу.

— Скажи… — она задохнулась. — Это было до вашей свадьбы или после?!

— После, — мужчина опустил голову и глухо проговорил: — Мы ничего не смогли сделать, у него было безраздельное влияние на нее. Я не могу сейчас рассказать тебе всего. Потом, когда все будет закончено.

Настя так и застыла, зажимая рот. Несчастная девчонка…

Но все-таки нашла в себе силы спросить:

— Ты сказал — дело на контроле?

Он кивнул.

— Не все такие. Есть те, кто желает прекратить это. И поверь, это очень серьезные силы.

Ну да, Настя помнила про спецназ и как Демидов занервничал, когда к нему вчера вечером пожаловали гости. Но. Сегодня он был совершенно спокоен!

Было во всем этом что-то неправильное…

— Поэтому не лезь, не пытайся никого вывести на чистую воду, — продолжал говорить Виктор, видя, что она молчит. — И уж тем более тебе не надо ходить на ужин с этим монстром. Мы без тебя разберемся.

— Кто — мы?

— Настя, не надо имен.

— Вот именно! А я хочу, чтобы на него надели наручники, понимаешь? Поэтому я пойду на этот чертов ужин и послушаю его.

— Как ты не понимаешь?! Это опасно!

— Ничего, ты меня вытащишь.

— Настя-я-я, — он сжал ее руку, глаза горели сумасшедшим огнем, наконец выдавил сквозь зубы: — Клянусь.

Столько эмоций, Настя вдруг почувствовала себя вымотанной. Она огляделась вокруг, поправила растрепанные волосы и проговорила:

— Поехали, нас, наверное, уже ищут.

Мужчина устало кивнул, но прежде чем они сели в машину, притянул ее к себе.

— Поклянись, что не будешь делать глупости.

Ах это. Она сказала:

— Обещаю. Не буду. А теперь поехали, мне надо поработать.

***

В отель они вернулись с небольшим опозданием, остальные машины были уже на месте. Но то, с какой мрачной ревностью смотрел на них Демидов со своей террасы, явно говорило — их ждали очень нетерпеливо.

— Вы опоздали, — жестко проговорил хозяин, глядя на нее в упор.

Надо же, подумалось Насте. Все так красиво, винтажная мебель, цветы кругом, терраса просто увита ими. А сам просто благородный барин, эстет.

Вслух она проговорила:

— Разве, Константин Аркадьевич? Я не помню, чтобы был какой-то регламент.

По лицу мужчины скользнула тень бледной улыбки, он кивнул, а потом принялся за Виктора.

— Долго ехал, Терских, — проговорил язвительно. — За это время десять раз можно было вернуться.

Ну, не десять, он преувеличивал. Они опоздали совсем немного, на несколько минут. Может, на пятнадцать. Но он не играл, он действительно злился. Само проявление чувств было странно.

Виктор пожал плечами и цинично усмехнулся:

— К чему торопиться. Я не гоняю без нужды, стараюсь соблюдать скоростной режим.

— Какой ты законопослушный, — осклабился Демидов.

А Насте все это надоело.

— Господа, вы можете продолжать приятную беседу, а я с вашего позволения удалюсь, — выдала офисную улыбку им обоим. — Мне нужно работать.

Демидов отреагировал сразу, подался вперед, глаза вспыхнули, словно у хищника.

— Конечно, Анастасия Марковна, не смеем вас задерживать. И не забудьте…

— Я помню, — оборвала она его и пошла к крыльцу.

Виктор нагнал ее уже у самого входа и, придерживая дверь, едва слышно проговорил:

— Не провоцируй его.

Настя повернулась и посмотрела на него долгим взглядом. Напускной цинизм и развязность слетели, сейчас он звенел напряжением.

— Не буду, — проговорила она так же тихо.

Виктор кивнул, глядя в сторону.

Но они уже вошли в холл, теперь походка его изменилась, это снова был Виктор Терских, циничный мерзавец и сукин сын. И вдруг его взгляд сфокусировался на ком-то в дальнем конце холла, стал острым и осмысленным.

Там был молодой мужчина. Стоял у стойки ресепшен. Судя по выправке, военный. Лет тридцати, перебитый нос, шрам на лбу. Мужчина показался Насте опасным. Недалеко от стойки был уголок отдыха, там на диване расположились еще двое. Новые люди, прежде Настя их в отеле не видела. Это и были те вчерашние гости, из-за которых нервничал Демидов? Спросить она не успела.

Виктор на миг подобрался, потом медленно выдохнул, бросил ей на ходу:

— До вечера, Анастасия Марковна.

И направился туда.

***

Очень хорошо, что Настя не имела обыкновения разбрасываться документами. А то, когда Демидов вынес ее на руках, осталось бы все в палате Ингеборги. И если бы это произошло, она была уверена, бумаги бы точно исчезли.

А так она смогла все доработать, а потом отправила все Борщевскому. И снимок доверенности, которую написала Ингеборга, с комментарием, что считает целесообразным начать дело о замене опекуна.

«Ты молодец!» — пришел немедленный ответ и сразу следом: «Звони, если понадобится содействие».

В сообщении было несколько телефонных номеров. Только один был его.

Некоторое время она смотрела на этот список контактов. Получалось, она действительно влезла в какое-то очень крупное дело. Но сейчас поздно было об этом думать. Она набрала в ответ:

«Спасибо».

И свернула работу.

В конце концов, приближался вечер. Надо было привести себя в порядок, принять душ, вымыть волосы. Да просто отдохнуть и успокоиться, подышать воздухом.

А потом подумать, что надеть. Извечная проблема женщины.

Что надеть…

Было у нее с собой два платья.

Те самые, что она покупала в дорогом бутике больше года назад, собираясь в отпуск. Собиралась в отпуск, а пришлось ехать с Михаилом Аркадьевичем в командировку на известный курорт. На два-три дня, помочь шефу составить брачный контракт для дочери. Кто знал, что там ее будет ждать «сюрприз» — новая встреча с Виктором?

Дело, которое казалось тогда легким и обещало быстро завершиться, тянется до сих пор. И ему пока не видно конца.

А платья…

Нежно-лимонное и цвета морской волны. Лимонное было жизнерадостное, а цвет морской волны ей шел, оттенял глаза. Когда покупала, цены в этом бутике были космические, но Настя подумала — раз в жизни можно.

Как в воду глядела.

Один раз она надела бирюзовое, тогда в ресторан, и больше вообще их не носила. Они так и висели у нее в шкафу, она даже смотреть на них избегала. Сейчас, сама не зная почему, взяла их с собой. Положила на самое дно чемодана, думала, так и привезет их обратно. Ан нет, пригодились.

Настя достала оба платья, разложила их на кровати.

Некоторое время смотрела на них, потом убрала лимонное обратно в чемодан.

Не подходило оно настрою и ситуации. Оставила то, цвета морской волны. Приложила к себе и посмотрелась в зеркало. Этот оттенок синего ей нравился. Мягкая струящаяся ткань, покрой самый обычный, без рукавов, отрезное по талии с пояском. Вроде простенькое, но образ получался отрешенный и таинственный. Вот только вырез великоват… Но для вечернего платья нормально.

А ситуация странным образом повторялась.

— Довольно, — сказала своему отражению Настя.

Отложила платье, которое, к счастью, не надо было гладить, и стала собираться. Подсушить и расчесать волосы до гладкости, собрать в узел, потом надеть платье. Теперь макияж. Ей вдруг пришла мысль, что она, как средневековый рыцарь перед поединком, надевает латы. Что ж, в этом был смысл, ей действительно предстоял поединок. А красота женщины — это ее доспехи.

И потому макияж надо было накладывать тщательно. Чтобы синие с зеленью глаза выделялись на бледном лице, казались просто огромными. А розовые губы, верхняя чуть полнее нижней, складывались бантиком. Она терпеть не могла эту дурацкую форму губ, но сейчас, глядя на себя в зеркало, пришла к выводу — то, что надо.

Оставалось выбрать украшения.

Но тут раздался стук в дверь.

Странно. Настя оглянулась на часы — рано, Демидов в восемь назначил, а сейчас еще без двадцати. Но пошла открывать.

На пороге стоял Виктор. Увидел ее в этом платье, вздрогнул и побледнел, уставился ей в глаза. Но проговорил ровным тоном:

— Добрый вечер, Анастасия Марковна. Позволите войти?

Она открыла дверь шире и отступила, пропуская его:

— Проходите, Виктор Сергеевич.

А сама сразу повернулась и ушла в гостиную. Виктор шел следом, ей слышались его тяжелые твердые шаги.

Раздражение и досада.

Ничего не хотела она никому объяснять. Да, она надела то самое платье. Но, во-первых, он не имел права ей что-то предъявлять, а во-вторых, это не свидание.

Наконец она повернулась лицом.

Но Виктор не стал ничего спрашивать, только тихо проговорил срывающимся голосом:

— Ты… прекрасно выглядишь.

И прежде чем она сказала хоть что-то, вскинул ладонь.

— Погоди.

Ловко выудил из внутреннего кармана кулон с прозрачным синим камнем на тонкой цепочке. По цвету идеально подходил к ее платью.

— Позволишь? — спросил он, держа украшение в руке.

Настя не ожидала. Умел ее бывший (или настоящий) муж удивлять. Она кивнула. Тогда он подошел и сам осторожно надел ей на шею украшение. Цепочка оказалась довольно длинной, кулон лег ей точно в ложбинку между грудями. Виктор накрыл его ладонью, прижал и замер, глядя ей в глаза. Вышло эротично.

Он сглотнул и сказал:

— Это твоя безопасность. Не снимай его.

Потом убрал ладонь и уже другим тоном заговорил быстро, словно торопился:

— Телефон возьми с собой. Есть у тебя маленькая сумочка?

— Есть клатч, — кивнула Настя.

— Напихай туда всего. Всяких женских штучек, помаду, тушь, салфетки, духи, херни всякой. Поняла? И телефон обязательно.

— Хорошо, я поняла.

— Молодец.

Он долго смотрел на нее, потом отвел взгляд.

— Все, мне пора, — повернулся и вышел.

Дверь за ним закрылась, а у нее сердце стучало так, словно хотело выпрыгнуть.

Настя оглянулась на часы — оказалось, что он пробыл у нее всего минуту с небольшим, а ей показалось, что долго.

Она накрыла ладонью кулон, испытывая двойственное чувство.

Безопасность… В кулоне жучок? Но смотрелось как обычная ювелирка, она просто не представляла, как там что-то можно спрятать.

Потом она позвонила Борщевскому. Сообщила начальству, что отправляется на ужин с опекуном клиентки. Всего, конечно, говорить не стала, только в общих чертах.

А после — таки да, отправилась напихивать всякий косметический хлам в небольшую сумочку. И телефон, ага. Чувствовала себя при этом Матой Хари, блин. Не будь все так серьезно, сама бы первая над собой посмеялась.

***

Ровно в восемь в дверь постучались.

На сей раз это был телохранитель Демидова.

— Добрый вечер, Анастасия Марковна.

Мужчина только взглянул на нее и сразу отвел взгляд. Но по тому, как он замялся и слегка дернул шеей, Настя сделала вывод, что впечатление на него она произвела. Хорошо. Ей и нужен был такой эффект.

Она кивнула. А тот, подкашливая, проговорил:

— Я должен проводить вас на ужин. Вы готовы?

— Одну минуту, — сказала Настя. — Я только соберу сумку. Подождите там.

— Конечно, конечно, — мужчина замер у входа.

Вообще-то сумочка давно была собрана, Настя вспомнила про духи. Она колебалась по этому поводу. Парфюм — это всегда немного эротичная нота. Обычно она на работе парфюмом не пользовалась, только очень легкая туалетная вода с нейтральным запахом. Чуть-чуть свежести для себя. Но сейчас на ней было вечернее платье, и парфюм соответствовал образу.

Спустя минуту она вышла.

— Ну вот, я готова.

Телохранитель бросил на нее быстрый взгляд украдкой и шагнул в сторону, показывая жестом:

— Прошу.

Пора. Настя заперла за собой дверь и спросила:

— Ужин пройдет там же, где и вчера? — она решила сохранить деловой тон.

— Новых указаний не было, — уклончиво ответил телохранитель.

Теперь он шел рядом и смотрел строго перед собой.

Им надо было пройти через поэтажный холл. Дорога за эти два дня уже стала настолько знакомой, что Настя двигалась на автомате. Посетители, шелест шагов по ковровой дорожке, все сливалось в некий привычный шум. Справа небольшой бар за стеклянной стеной. Она была уверена, что увидит там Виктора.

Он был там. Сидел с бокалом у стойки и с кем-то говорил по телефону. Когда она с телохранителем Демидова проходила мимо, безошибочно повернул голову. Как будто знал. Скользнул по ней взглядом и остановился на кулоне с синим камнем. А потом посмотрел в глаза.

Всего один миг, один удар сердца.

Потом Виктор отвернулся и продолжил, эмоционально жестикулируя, говорить по телефону дальше. А они миновали этот затон, уютный аквариум бара остался позади. Впереди был лифтовый холл.

В лифтовом холле она увидела одного их тех новых гостей. Того, что стоял у стойки ресепшен. Вблизи мужчина казался еще опаснее. Скупые движения, весь какой-то жесткий и заряженный энергией, как сжатая пружина. Но главное — лицо. Глаза. Довольно красивое лицо, но от его взгляда бросало в дрожь. Очень интересный «гость», хотелось бы понять, кто он и что его тут держит. А что-то явно держит.

Настя заметила, что телохранитель Демидова занервничал в его присутствии.

А вот она почувствовала внезапное облегчение.

И еще вдруг поняла, что не испытывает волнения.

То есть она, конечно, нервничала, но того волнения, которое испытывает женщина, идя на свидание с мужчиной, не было и в помине. Состояние — как в суде, когда нужно выиграть процесс.

В общем, так оно и было. Это дало неплохой подъем сил. Чувство, что кровь быстрее бежит по венам. Пока ехали в лифте, ей показалось, что ярче ощущается запах духов. «Горячая кожа»*.

***

Что это было для Виктора?

Увидеть ее в том платье. Знать, что она идет на свидание к другому. И он сам! Сам! Мать его! Отправляет ее туда.

Не задохнуться от ревности и дикой досады, от раскаленных гвоздей в груди давала только тоненькая ниточка веры, что она не клюнет на ублюдка Демидова. Что она по-прежнему его.

Очень страшно было потерять ее.

Бывают в жизни моменты таких откровений. Когда или пан, или пропал. Третьего не дано. Люди думают — это про деньги. Ни хрена. Это не про деньги. Это настоящее. И нет ничего страшнее, чем потерять это.

Поэтому ничего не сорвется, в этот раз он сдохнет, но все будет как надо.

***

Частный лифт довез Настю на верхний уровень,

Демидов уже ждал ее. Прямо у лифта. Стоило двери открыться, подался навстречу и на секунду прикрыл глаза, втягивая воздух. Потом сглотнул, кадык дернулся.

— Добрый вечер, Анастасия.

— Добрый, — кивнула она и шагнула в холл.

глава 19

Он знал, что женщина придет, но до последнего момента не был в этом уверен на сто процентов. Это подогревало и будоражило кровь.

Предвкушение.

Демидов сам был удивлен, с каким нетерпением ждал ее. Руки подрагивали, как у мальчишки. У него?! Смешно. Но мужчина не хотел анализировать свое состояние. Впервые в жизни он хотел окунуться в него. Это было ново, непривычно, но значительно расширяло спектр эмоций.

А женщина не разочаровала.

Сейчас она даже казалась ему красивее. Бледная матовая кожа без румянца, синие с зеленью глаза казались просто огромными и ярко блестели. Так же ярко, как синий камень в кулоне. Глубокий вырез мысиком спускался низко и открывал ложбинку между грудей. Прозрачный синий камень кулона ложился как раз туда, и кожа там на контрасте казалась белоснежной. Это притягивало глаз.

Его на миг повело.

Возможно, это был эффект платья?

Неважно, он уже ощущал внутренний трепет. Ноздри дрогнули, снова втягивая в себя ее запах, а потом он посторонился, уступая ей дорогу.

— Прошу.

Насладился тем, как она слегка покраснела, кивнув ему. И пошел рядом, прислушиваясь к тому, как легко постукивают каблучки и едва слышно шуршит платье.

***

За эти несколько дней Настя успела немного изучить Демидова. Сейчас он вел себя необычно, даже казался нормальным. И эта необычность, черт побери, нервировала, вызывала мурашки. Но в остальном она чувствовала себя уверенно. В крайнем случае, если что, Виктор ее вытащит.

Поймав себя на этой мысли, она даже улыбнулась Демидову. И тут же поразилась реакции. Он подался к ней и медленно выдохнул, а после тряхнул головой и отвел взгляд.

Однако они уже вошли в гостиную.

Стол был сервирован безупречно, как всегда, но в этот раз добавились свечи. Интимно, красиво, изысканная еда, вино в бокалах.

Настоящее свидание.

Мужчина отодвинул ей стул и помог сесть, а сам сел напротив, взял наполовину наполненный бокал и застыл, глядя на нее. Повисло опасное молчание, его надо было разбавить. Настя взяла салфетку, развернула ее и положила на колени и между делом спросила:

— Как прошел ваш день?

— Неплохо, — проговорил он, смерил ее взглядом, задержавшись на синем камне. — А ваш, Анастасия?

— Я работала, — она улыбнулась, поддевая вилкой кусочек запеченной рыбы.

— Хммм, — протянул Демидов.

Он не притронулся к еде, только отпил глоток из своего бокала. От нервности во рту сохло, Насте тоже хотелось пить. Но не вина, голова нужна была ей ясной.

— Не могли бы вы налить мне того сока? — проговорила она, пододвигая высокий тонкий стакан.

Против ее ожидания он встал с места, подошел к ней и налил сока в стакан, а потом уселся снова.

— Благодарю, — кивнула Настя, осторожно пробуя сок.

Ну не отравит же он ее в самом деле. Максимум подпоит. Но если бы хотел подпоить, давно бы это сделал. У него другой метод, этот господин ментально подавляет свои жертвы и потрошит мозги.

Он как сфинкс, расставляет ловушки, запутывает. Метод выверен, и он не отступает от него. Его нужно выманить из зоны комфорта, шокировать, заставить сменить тактику. Тогда он начнет совершать ошибки.

Вслух Настя спросила:

— Константин Аркадьевич, возвращаясь к работе. Что слышно о лечащем враче Ингеборги?

Она поставила стакан на стол и сменила позу, от этого движения камень в кулоне выбросил яркий сноп искр. Демидов поймал себя на том, что не может оторвать от камня взгляд.

Контраст. Синий камень, полоска белой кожи, угадывающееся в вырезе платья нежное полушарие…

В этом было что-то гипнотическое.

Однако он заставил себя встряхнуться и подался вперед, опираясь на локти.

— Мы сейчас будем говорить об этом?

— Почему нет? — она непринужденно пожала плечами. — Скажите честно, это ведь вы упрятали его?

Демидов хмыкнул, смерив ее взглядом, откинулся на спинку стула и поднес ко рту кулак. Решение для себя он принял. А это? В конце концов, почему не поддаться чуть-чуть в игре, если все решено и так?

— Завтра вы будете иметь возможность встретиться с ним, — проговорил он, наблюдая за реакцией.

Кажется, покраснела от удовольствия. Что ж, он готов был продолжать.

— Это важно, потому что в ближайшее время я намерена провести осмотр моей клиентки независимой медицинской комиссией.

Он не стал объяснять ей, что не будет никаких независимых комиссий, только насмешливо хмыкнул:

— Вы всегда думаете только о работе?

Поднял бокал и протянул ей. Чокнулась с ним, отпила глоточек и сказала, глядя прямо ему в глаза:

— Почти.

Вот сейчас Демидов был удивлен. Ему в глаза решались смотреть очень немногие из мужчин. Тем более вот так, один на один. Игра затягивала его, ему хотелось все-таки найти границу, за которой она сломается. Но мужчина не спешил.

Он оперся на локти и подался вперед.

— А когда вы не думаете о работе? О чем вы думаете тогда, Анастасия?

— Это уже два вопроса, — проговорила она, поставив на стол свой бокал и скрестив пальцы. — Теперь моя очередь.

Да.

Его безумно притягивало именно это.

То, что она гнется, отступает, ничего не уступая, и не ломается. Это обещало незабываемые эмоции.

— Хорошо, спрашивайте, — он снова откинулся назад и оперся о спинку стула. — Что вы хотите знать?

Вот теперь надо было действовать осторожно, чтобы не упустить.

Настя отчетливо представляла себе, что перед ней маньяк (а как иначе можно было назвать этого человека?). Этакий Ганнибал Лектер местного разлива, одержимый идеей собственной значимости. Подобные ему недооцененные гении человечества любят поговорить о себе. Потому что черные дела они творят в тени, но очень хочется прославиться, гордиться собой.

А ей и нужно было, чтобы он говорил.

Ведь если кулон, что на ней, — жучок, то чем больше информации удастся из него вытянуть, тем лучше. А дальше — чтобы эту запись приняли как доказательство в суде, она костьми ляжет. Не хватит своих сил, подключит Борщевского, Виктора, он же сам говорил, что у него есть ресурс. Что угодно, но этого маньяка надо засадить.

Она сдержанно улыбнулась Демидову и потянулась за соком, потом передумала и взяла бокал вина.

Ей неожиданно вспомнилась одна старинная сказка. Там к молодой королеве посватались два принца. Она полюбила и выбрала одного, а отвергнутый поклонник убил удачливого соперника. Королева решила отомстить и пригласила второго принца на ужин.

Почти как сейчас. Конечно, королева из нее так себе, но в этом было что-то символичное. Демидов не ошибался, когда говорил, что у нее должен быть личный мотив. Мотив был.

Однако начинать следовало издалека. Уточняющие вопросы можно потом.

Настя отпила глоточек и проговорила:

— Расскажите о себе.

***

Женщина снова его удивила.

— Зачем тебе это? — спросил он резко, пальцы поджались в кулак.

А сам думал — что в твоей голове? Что там под белой кожей, скрытой платьем, прячущим от него тело, которое все равно скоро станет покорным? Но он пока продлевал игру. Его заводило это. Нравилось.

— Вы необычный человек, — она шевельнула бровью. — Мне интересно.

Интересно?!

Да, черт побери, ему было интересно. Весьма! Выпотрошить ее мозги, понять. Но еще больше зачем-то нужно было, чтобы она приняла его власть добровольно.

Зачем ему вообще нужна была эта женщина?

Особенно сейчас, когда у него и без нее хватало проблем. С него требовали долг, который он почти решил, как отдаст, но колебался, все надо было правильно обставить. А вместо этого он сейчас здесь, с ней. И побоку, что его обложили в собственном доме, а изворотливая тварь Терских трется рядом.

Вот именно поэтому.

Демидов знал, что у Виктора с ней что-то есть. Слишком явно реагирует. Но это еще не все. Уже одного того, что она была любовницей брата, достаточно было, чтобы он занялся ею. Но то, что она адвокат Инги, оказалось неожиданностью. Ведь все было заранее просчитано и оговорено и должно было пройти беспрепятственно. И вдруг неучтенный момент — она. Она отвлекала его постоянно.

В ней что-то было. В женщине было что-то важное.

Сейчас он хмыкнул, склонив голову набок:

— Хорошо.

***

Как только пошли первые секунды записи, операция началась. Гости подъехали сюда не зря. Виктор знал, что Настя хочет засадить Демидова за решетку. Но он также хорошо знал, что до суда дело может и не дойти. Слишком серьезные люди замешаны, слишком большие деньги. Эту тварь опять отмажут, и он выйдет сухим из воды.

Поэтому дело будет закончено здесь и сейчас.

Но пока операция не войдет в завершающую фазу, приходилось ждать.

глава 20

— Значит, о себе?

Демидов не спеша разглядывал свой бокал на просвет. Алмазные блики скользили по кромке, переливались в прозрачной золотистой влаге, горели в пламени свечей. Завораживающий эффект.

Было ожидаемо, что он клюнет. Настя на это рассчитывала и специально подводила его к этому. А интимная обстановка, вино и свечи, все это только располагало к откровенности.

— Но ведь ты понимаешь, что я тоже потребую чего-то взамен?

Ну конечно. Условия. Как же без условий?!

— Чего же? — она застыла, положив кисти на стол.

— Прежде выпьем.

— Вы надеетесь подпоить меня?

— Ну что вы, Анастасия. Мне нужно, чтобы у вас была ясная голова, — проговорил он, чокаясь с ней.

Какое совпадение, подумала Настя, ей ясная голова нужна была тоже. Она пригубила вино и поставила бокал.

— Не люблю алкоголь. Так чего же от меня хотите?

Он смерил ее тяжелым взглядом, а после произнес:

— Доверия. Полного и безоговорочного.

— О, — Настя засмеялась. — Я попытаюсь. Насколько это возможно.

— Хорошо. Я запомню.

Скрытый подтекст. Это такой прием, подумалось Насте. Отрезать жертве пути к отступлению. Оферта. Но она не дрогнула, потому что ей хорошо известен был этот прием.

— Я слушаю вас, Константин Аркадьевич, — проговорила она нейтральным тоном, взяла стакан сока и устроилась поудобнее.

Повисло молчание. Мужчина не отрываясь смотрел на нее, как будто сомневался. Прищуренный взгляд и характерный жест, он проводил тыльной стороной пальцев по своим губам.

А потом он заговорил.

***

Это была исповедь маньяка без купюр. Он говорил легко, приводил достоверные подробности, слова лились.

В первый момент Настя была в шоке.

Но потом, как это нередко бывает при просмотре фильма ужасов, сработала защитная реакция, притупляющая восприятие. Дальше она слушала отвлеченно.

Было что-то нереальное в том, чтобы сидеть с ним вот так, наедине. Вино, свечи, интимный полумрак. Взгляд и низкий бархатный голос, на вибрации которого откликается что-то внутри.

Психоэмоциональное управление. Технология.

Насколько он опасен, Настя по-настоящему осознала только сейчас. Под его влияние действительно легко подпасть. И стать очередной его добровольной жертвой.

Но только она здесь не для того.

«Говори, не останавливайся», — думала она, глядя ему в глаза.

Доверие? Однозначно.

***

Демидов смотрел на женщину, и ему было даже жаль, что все происходит вот так. Впервые встретил кого-то достойного его внимания, а у него совершенно нет на нее времени. Злость полыхнула на мерзавца Терских, однако мужчина подавил всплеск ненужных эмоций. Он уже имел представление, как упокоить этого назойливого червя, а заодно решить эту внезапно выскочившую проблему с разводом.

Сейчас он хотел заняться женщиной.

В этом было нечто… возвышенное.

Он ощущал себя мастером, приступающим к своему лучшему творению.

Сама того не ведая, женщина подняла благодатную тему, а уж он знал, как увлечь ее, чтобы она потеряла себя. Стала податливой и жаждущей. Да, черт побери, он видел принятие в ее глазах. Он уже хотел ее. А скоро она сама будет умолять его взять ее. И когда это произойдет, для нее уже не будет пути назад. После этого она останется здесь навсегда.

Он мысленно коснулся ее между ног, а потом задержал взгляд на горошинках сосков, которые, он знал, сейчас натянут ткань платья. Его самого затягивало в это, как сетью, вело, противиться было сложно, но мужчина и не хотел. Он уже начал.

Ничто не остановит его сейчас.

Звонок.

Его гаджет.

Он даже не сразу среагировал. Но вызов шел, и Демидов покосился на экран. Там высвечивался контакт его начальника безопасности. Тот не стал бы звонить просто так, без повода. Значит, что-то экстренное.

— Одну минуту, — проговорил он, вышел в соседнюю комнату и принял вызов.

***

Время было просчитано по секундам.

Собственно, операция началась даже раньше. Еще когда отключили диспетчера аппаратной видеонаблюдения. А старшего над людьми Демидова выманили в клинику. Ничего особенного, начбез проверил все и вернулся.

Вернувшись, начбез обнаружил своего человека лежащим лицом прямо на пульте. Диспетчер был в обмороке. Разумеется, начбез бросился просматривать записи. Понятно, что это его прокол, и если записи пропали… Он уже готовился к худшему, но записи с камер не были стерты. Только немного помех на одной, меньше секунды, не в счет.

Запись он сразу отправил боссу. Но этого было мало, ведь сообщение могло по каким-то причинам остаться непросмотренным. Чтобы прикрыть свою задницу, все следовало продублировать звонком.

Чтобы уже наверняка.

И сейчас Демидов смотрел запись и зверел.

Терских явился к ней.

Вроде бы ничего не значащие фразы, а у него горело в груди.

Виктора он видел со спины, этот ублюдок специально стоял так, что почти перекрывал ее. Лицо! Ему нужно было увидеть ее лицо.

Увидел. И тут же услышал:

— Телефон возьми с собой.

Он все понял. Дальше дослушивал по инерции и леденел от злости.

— Напихай туда всего. Всяких женских штучек, помаду, тушь, салфетки, духи, херни всякой. Поняла? И телефон обязательно.

— Хорошо, я поняла.

Страшное разочарование и досада заливали его. Холодная ярость. Как он мог так забыться и позволил себя обмануть? Дело, бл***, на контроле. Ее телефон прослушивается. Тварь, шпионка. Шлюха! Специально развела его.

Зато все встало на свои места.

Он выключил запись. Потом сбросил сообщение начбезу, а после вернулся в комнату и подошел к женщине.

— Вашу руку, Анастасия.

— Зачем? — взглянула на него она.

Держалась идеально. Почти. Он все-таки заметил тревожность и улыбнулся ей ободряюще.

— Это сюрприз. Я хочу показать вам кое-что.

— Сюрприз? — проговорила она, испуг плеснулся на миг в глазах.

Его улыбка стала шире.

— Да, это здесь, недалеко. Пойдемте со мной.

Вот сейчас было жутко, но нельзя показывать страх, он сразу поймет. Она дернула плечом и вложила руку в его ладонь.

— Хорошо.

— Доверие? Полное и безоговорочное. Вы мне обещали. Помните?

— Я помню, что вам обещала, Константин Аркадьевич, — проговорила Настя ровно.

Еще когда Демидова вызвали звонком, Настя догадалась: что-то началось. Но черт побери! Ее же никто не поставил в известность — что?! Сейчас ей оставалось только держаться и верить в то, что Виктор вытащит ее.

— Отлично. А это оставьте, — показал он на клатч. — Там, куда мы идем, это нам не понадобится.

Телефон. Он хотел избавиться от телефона. Конечно, ведь все ее передвижения отслеживались. Сердце заколотилось в горле. Но тут она внезапно осознала, что Демидов не знает про кулон! Нахлынуло облегчение,

Надо брать себя в руки. Нельзя, чтобы он понял.

— Куда мы идем? — спросила, глядя в сторону.

— Прогуляемся немного.

***

Он держал ее крепко, но не спешил, знал, что женщина не уйдет.

Теперь нужно было спуститься по потайной лестнице к выходу, ведущему за пределы территории. Там должны ждать его люди с машиной. Клиника не так уж далеко.

Лестница была винтовая, высокие ступени.

— Удобно? — спросил он женщину.

А сам подумал, что она доставит ему удовольствие в любом случае. Так или иначе.

Однако когда он вывел ее наружу, его людей с машиной там не было.

Их встречал Виктор Терских, и с ним те самые гости, которым Демидов был должен.

глава 21

Эти несколько часов были очень тяжелыми для Насти. Крайне.

Высидеть ужин с Демидовым было все равно что сидеть в клетке с тигром. Смотреть монстру в глаза и думать, что в конце концов она его уничтожит. Если он не «сожрет» ее раньше. Выдержать, не поддаться — для этого нужна была вся ее сила воли.

Но последние пятнадцать минут — это был пик.

Идти куда-то в неизвестность. Как с завязанными глазами по краю пропасти. И не знаешь, в какую секунду маньяк тебя туда столкнет. Когда Демидов повел ее на ту винтовую лестницу, стало по-настоящему страшно.

Настя ведь понимала, что в нем что-то изменилось, игры кончились. Одна надежда, что ее вытащат.

Господи, помоги… Ведь по иронии судьбы сейчас она рассчитывала на того самого человека, который когда-то предал ее, бросил и растер в пыль. На Виктора, мужа, который (не) ее муж. А Демидов еще был так заботлив и предупредителен. Скорее всего, уготовил ей место где-то рядом с Ингеборгой.

Однако действительность превзошла все ожидания.

***

Пока он вел женщину, нужно было восстановить равновесие. Обрести уверенность и спокойствие. Эмоциональный всплеск потрепал Демидова, суля неизведанное. А теперь в душе разливалась отвратительная смесь чувств, и все это дерьмо не желало укладываться.

Он впервые решил попробовать новое, и его так отвратительно провели.

Тошный привкус имело все. Но досада мужчины, не получившего удовлетворения, разочарование обманутого любовника — все это меркло перед великим и непобедимым инстинктом самосохранения. Ни одна женщина не стоила того, чтобы ради нее рисковать собой.

Хорошо, что ситуация прояснилась. Оставалось только порадоваться, что все не зашло слишком далеко. Он среагировал и принял меры вовремя. Остальное решаемо.

Постепенно, медленно, но неуклонно ментальные щиты вставали на место. Немного аутотренинга, и концу этого короткого пути он уже был почти безмятежен и спокоен.

Увиденное вновь выбило его из душевного равновесия.

Потому что этих людей здесь быть не должно.

Демидов занервничал. Особенно когда гаденыш Терских выступил вперед.

— Какая встреча. Не ожидал увидеть тебя здесь, Константин Аркадьевич.

Клоун *лядский.

Когда-то он уже отдал Виктора Терских в расход за то, что тот посмел увести у него бабки. Но братец Миша зачем-то выкупил жизнь этого урода. С братом Константин разобрался, потому что никто не может на*бать его безнаказанно. Витёк получил условную свободу, а Степанов за это поплатился дочерью. Достойная замена. И еще Витек должен был принести денег, тогда бы он, может быть, подумал, отпускать ли его действительно.

А вместо этого заварилось это дерьмо.

Демидов медленно выдохнул, остро ощущая женщину рядом с собой. Тварь. Он четко осознавал, что Терских не зря притащил ее с собой. И вел себя именно так, чтобы спровоцировать его. Все подстроено. А он купился на ее влажные сине-зеленые глаза, как озабоченный идиот.

Сейчас Демидова ела дикая досада.

В другое время, попадись ему Виктор в лесу один ночью, разговор был бы коротким. Просто приказал бы своим людям закопать его тут живьем. Но сейчас с ним не было его людей. А за спиной Виктора Терских, чуть поодаль, Демидов видел двух весьма опасных своих клиентов.

Был еще третий, похоже, телохранитель одного из клиентов, а может, обоих. Его Демидов где-то видел, но не мог вспомнить.

Двое его клиентов были в темной форме, у обоих приборы ночного видения, вооружены и экипированы как для охоты. Третий головорез был в штанах из цифры и черной футболке, из оружия — на поясе нож.

Все это не укладывалось в привычные рамки, животная интуиция зверя подсказывала ему, что дело принимает хреновый оборот. Холодок пробежал по спине. Адреналин, мать его. Но он не подал виду, а снисходительно протянул:

— Какой же ты все-таки назойливый.

Тот развел руками:

— Какой есть.

Внезапно тот третий, которого он принял за телохранителя, подошел вплотную и отрывисто бросил:

— Заканчиваем тут.

Да, действительно. Чего тянуть? Демидов отступил на шаг.

Больше всего он сейчас сожалел, что не оформлен развод и деньги не ушли его подопечной. Впрочем, ему пришла идея получше. Ведь если Виктор умрет, его жена и так унаследует если не все, то очень многое. Мысль пронеслась мгновенно, и это была хорошая мысль, она давала возможность переиграть все.

Он обернулся и указал на женщину:

— Отдаю ее в уплату долга.

Однако те двое, которым он был должен, даже не пошевелились. Хотя жертва выглядела идеально. Испуганная, в вечернем платье, туфельки на каблуках. Такую только гнать и гнать, пока не свалится. Ноль реакции на его слова. На него продолжали смотреть.

Вместо этого раздался смех. Смеялся Виктор.

— Ты еще не понял? Заказ был на тебя.

Что? Демидов мгновенно покрылся испариной.

— Против его ставки даю вдвое, — проговорил, показывая на Виктора. — Он ваш.

— Ошибаешься.

К нему шагнул головорез в черной майке.

— Узнаешь меня?

Мысли судорожно заметались. Демидов пытался вспомнить, где мог видеть этого амбала с перебитым носом. Где-то же видел… Ситуация выходила из-под контроля, надо было переломить ее, но начала накатывать паника.

— Заказчик — я, — проговорил тот, кого он принимал за телохранителя.

У него земля стала уходить из-под ног, а тот продолжал:

— Помнишь, ты отдал девчонку?

В мозгу искрой пронеслось мгновенное узнавание, он вспомнил, при каких обстоятельствах мог видеть этого головореза. Его то ли поставили на кон в один день с Ингеборгой, то ли он вышел сам. Плевать ему было тогда, что племянница не умерла, а оказалась в клинике. Даже лучше — новый рычаг давления на брата. Сейчас он вспомнил, что ее спас тогда какой-то военный.

И как не среагировал сразу?

Все эта тварь, Анастасия. Все мозги ему засрала…

Демидов медленно перевел взгляд на нее, но было поздно. Головорез в черной майке кивнул тем двоим в темной форме и повернулся к нему:

— Сам побежишь или тебе помочь?

Его сначала накрыло ступором, но, увидев, как те двое цепляют приборы ночного видения, Демидов очнулся и со всех ног побежал в темноту.

***

Все это время Виктор был в страшном напряжении. А пока происходил этот разговор, незаметно крохотными шажками приближался к Насте. И как только Демидов сорвался, он сорвался тоже. Схватил ее в объятия, полностью закрывая собой, и шептал:

— Прости… Прости, добрая моя, честная девочка… Прости, что ты видела все это… Но так надо было. Так надо было. Иначе эту тварь не остановить. Настя… Настя, слышишь меня, Настя?! Прости!..

Конечно, она пережила страшные минуты. Ни за что в жизни не хотела бы повторить. Да, то, что сделали с Демидовым, противозаконно. Его следовало задержать и судить. Но ведь он же откупится, а тут великий суд судьбы. Воздаяние подобным за подобное. Око за око.

И прости ее Господь. То, что будет с Демидовым, ей было безразлично. Настя нисколько не сожалела. Заслужил.

Когда первый шок прошел, она чуть отстранилась. Виктор продолжал крепко сжимать ее, закрывая собой, но теперь цепко вглядывался в лицо:

— Как ты?! Настя, не молчи…

А она вдруг заметила, что он… наполовину седой. Раньше было чуть-чуть, один-два седых в его черных как смоль волосах. Надо же, отвлеченно подумала она и погладила его по щеке.

— Я в порядке, — проговорила. — Все хорошо.

Подошел тот мужчина в черной майке, он до этого держался в стороне.

— Пора.

— Да, — кивнул ему Виктор и сказал, взяв ее лицо в ладони: — Настя, девочка моя, это еще не все. Соберись, нам надо вытащить Ингеборгу.

глава 22

Да, конечно. Настя тут же подобралась.

— Я сейчас. Сейчас… — нервно сглотнула, пригладила волосы.

Попыталась встать сама, а ноги слабые, дрожат. Виктор помог. Наконец она смогла отпустить его руку и стоять ровно.

— Мне нужно вернуться тем же путем, — проговорила, оглядываясь туда, откуда они пришли.

— Настя!.. — предупреждающе качнул головой Виктор.

— Алиби, — мрачно усмехнулась она. — Все должно быть четко. Наш друг Демидов мог подсуетиться и оставить инструкции. Что-то типа «в случае моей внезапной смерти или исчезновения». Знал ведь, чем занимается. Поэтому мы должны быть вне подозрений. И кроме того, мне нужно переодеться. Не поеду же я в клинику в таком виде.

Она показала на свое вечернее платье.

Секунду мужчины смотрели на нее, потом Виктор сказал:

— Я пойду с тобой.

— Нет, — вмешался спецназовец в черной майке. — Пойду я. Ты будешь ждать в холле. Тебя должны видеть.

Виктор дернул шеей, притопывая и кусая губы. Видно было, что ему не нравится.

— Алиби, — напомнила Настя.

В конце концов он кивнул. А спецназовец мотнул головой.

— Одна нога здесь, другая там. Через десять минут ты должен быть уже у лифта. Время пошло.

***

Когда Виктор исчез в темноте, тот мужчина еще некоторое время смотрел ему вслед. Внезапно стало жутко до мурашек. Ведь где-то там в этом ночном лесу охотники. А ночью все кошки серы, кто их различит в темноте… Мысль сформироваться не успела.

Мужчина обернулся к ней и обронил:

— Пора. Держитесь за моей спиной.

И двинулся к замаскированному ходу. А Настя пошла за ним.

Мужчина бесшумно двигался по проходу, она смотрела на его мощную спину. Длинный и узкий коридор прошли, никого не встретив. Впереди была лестница.

— Ступени, — негромко проговорил мужчина.

Настя молча кивнула и подобрала юбку. Глаза уже привыкли к тусклому освещению, и все равно она чуть не оступилась.

— Осторожнее, — мужчина оглянулся и протянул ей руку.

Она очень четко осознавала, на что этот человек способен. Однако он не внушал такого ужаса, как Демидов. А может быть, внушал, просто сейчас она все воспринимала отвлеченно. Потому что это не тот обычный человеческий мир, где все едят-пьют-спят и ходят на работу. Это была изнанка жизни, мир хищников.

Кем она сейчас чувствовала себя?

Не жертвой однозначно. Жертва просто не выживет.

Когда оставалось совсем немного до верхней площадки, он сказал:

— Ждите здесь.

Ловко преодолел оставшиеся ступени и исчез за дверью. А Настя осталась там. Потянулись долгие как вечность секунды, в течение которых она уже чего только не передумала. Наконец мужчина вернулся.

— Чисто. Давайте руку.

Помог ей подняться.

— Берите сумку и прямо к выходу. Там вас встретит Виктор.

— Откуда вы знаете? — ей казалось невероятным.

— Связь, — мужчина показал на какое-то маленькое устройство на поясе. — Идите.

— А вы? — Настя уже полностью очнулась от панических мыслей.

— Вернусь тем же путем. Буду ждать вас на парковке перед отелем. Идите, не теряйте времени.

И скрылся за дверью.

Теперь она осталась одна в этом демидовском пентхаусе. Жутко. Как в пустом логове тигра. Хозяина нет, но тут стоит его «запах».

Она быстро прошла в гостиную, подхватила со стола клатч и чуть ли не бегом помчалась к лифту. Там немного отдышалась. Несколько секунд, чтобы привести себя в порядок. Потом она нажала вызов, и пока лифт шел, вся изнервничалась, все мерещились шорохи за спиной.

Выдохнуть Настя смогла, только когда оказалась внутри и лифт пошел вниз.

Когда двери открылись, на нее удивленно уставился охранник Демидова. Настя кивнула ему:

— Всего доброго, — и направилась через холл.

Тот сразу напрягся и чуть не кинулся в лифт, а потом стал набирать что-то в своем гаджете. Но в холле уже появился Виктор, и Настя пошла к нему. Эти несколько десятков шагов. Пройти их не спеша, войти с Виктором в лифт.

Все. Выбралась!

***

Теперь надо быстро в номер, переодеться и выезжать в клинику.

По коридору прошли не торопясь. Удачно вышло, что им попались по пути несколько посетителей, с кем-то из них Настя сегодня уже встречалась. Она поздоровалась:

— Добрый вечер.

Чем больше людей их увидит, тем лучше.

Но как только оказались в номере, надо было спешить. Виктор быстро обошел все пространство трехкомнатного люкса и уже из спальни махнул ей:

— Настя, давай.

— А ты не выйдешь? — ахнула она.

Но мужчина уже уселся на кровать.

— Прости, но нет.

Ведь только что был ад. А у него сейчас была такая волчья улыбка.

Ну и черт с тобой, подумала она, достала из шкафа деловой костюм и стала переодеваться при нем. В конце концов, чего он там не видел? Виктор сидел не шелохнувшись, за все это время звука не издал. Только один раз Настя случай поймала его горячий взгляд.

А когда уже оделась, подошел и обнял ее со спины. На мгновение, но так крепко. Потом резко выдохнул и отстранился.

— Пора. Надо выходить, нас уже ждут внизу.

***

Они снова шли вместе по коридору отеля. Мягкое ковровое покрытие поглощало звук шагов. Все как будто нереально, наверное от нервов. Нервничать нельзя, сейчас нужна ясная голова.

Спустились в холл, надо было пройти мимо ресепшен. Там Настя остановилась, оставила ключ-карту и предупредила, что если для нее будет почта, чтобы продержали. Дальше — мимо охраны на входе во двор.

На парковке их ждал внедорожник, посигналил фарами, когда они вышли.

— Сюда, — тихо сказал Виктор.

За рулем был тот самый мужчина в черной футболке. Увидев их, кивнул и обронил:

— Пристегнитесь.

Мужчина был собран, от него веяло какой-то непонятной силой. Настя как-то разом успокоилась, но все не могла понять, что его держит в напряжении. В чем его интерес тут? А интерес явно был, иначе зачем он рвался сюда так упорно.

Выехали сразу, но как только они оказались за пределами территории и вышли на трассу, к ним присоединилось еще три машины.

— Что это? — спросила Настя, встревожившись.

— Сопровождение, — тихо проговорил Виктор. — Страховка.

И действительно, машины пристроились в хвост, и так они и доехали до клиники. Но теперь еще надо было войти. Время уже ночь, гостей тут, естественно, никто не ждал. Ворота были закрыты.

Выносить их и пробиваться с боем? Нет, нужно было все сделать законно и без лишнего шума. Значит, надо договориться, чтобы их впустили.

— Посиди здесь, — сказал Виктор, выходя из машины.

А Настя еще по дороге связалась с Борщевским и в этот раз взяла с собой все: документы, гаджеты. Мало ли в какой момент что может пригодиться.

Вот сейчас и пригодилось.

— Подожди, — показала она свои корочки. — Я адвокат, мне скорее откроют.

***

Первым все равно говорил Виктор. Охрана на КПП смотрела подозрительно. Старший наряда прямо сказал:

— Нас не предупредили.

— Прошу прощения, — вмешалась Настя, выставив свое удостоверение. — Я адвокат Ингеборги Степановой, а это ее супруг и мой клиент. Откройте ворота.

— Сейчас не время для посещений, — попытался возразить охранник.

— Значит, вызовите главврача, решите как-то этот вопрос, — пожала плечами Настя. — В ваших интересах сделать это раньше, чем тут появятся правоохранительные органы.

Как раз в этот момент за их спиной хлопнула дверь. Из машины вышел тот мужчина в черной футболке и направился к ним. А следом стали выходить люди из машин сопровождения.

Охранник напряженно застыл, глядя на них, а потом дал команду открыть ворота. Настя уже видела, как высыпал на крыльцо дежурный персонал клиники.

— Благодарю, — улыбнулась охраннику и убрала удостоверение.

А дальше все напоминало военную операцию.

Первым вошел мужчина в черной футболке, жестом дал знак остальным. Часть людей из сопровождения сразу рассыпалась по территории, беря все под контроль, четверо вошли внутрь.

— Чисто, — доложили спустя несколько минут.

Путь был свободен, но мужчина в черной футболке так и шел всю дорогу первым.

***

Здание казалось Насте хорошо знакомым, хотя она была здесь всего дважды. Широкий коридор, по обе стороны кабинеты специалистов, процедурные. Рекреационные зоны с растениями и мягкой мебелью. Дорогая отделка, продуманный дизайн, нейтральный и спокойный.

На первый взгляд респектабельная частная клиника на курорте. Если не знать о наличии подземных этажей.

Один уровень этой подземной тюрьмы они только что миновали и спускались на второй. Белые стены, мертвенный свет, белые металлические двери. Против нужной остановились.

— Открывай, — Виктор повернулся к бледному взволнованному врачу.

— У меня нет полномочий, — начал тот.

— Не было бы, ты бы сюда не пришел. Открывай.

— Я отвечаю за жизнь и здоровье пациентки, — мужчина нервно дернулся.

Вот он где, неприкрытый человеческий цинизм. Этот врач, Настя была уверена, что он хороший специалист и даже неплохой человек в той своей другой жизни. Те же охранники, персонал клиники. Ведь каждый знает, что здесь творится на самом деле. Но это их как бы не касается. Все делают свою работу, у всех семьи, всем нужны деньги. А бледный вид и волнение сейчас обусловлены только страхом, что кормушка прикроется.

Настя не знала, как к этому относиться. Тут, на изнанке жизни, в мире хищников, свои законы. Просто хотелось спросить: «Вы как вообще, спокойно спите? Сердце не ёкает?»

Но кто она, чтобы других судить?

— Вы лечащий врач Ингеборги Степановой? — проговорила она.

Тот побледнел еще больше, глаза забегали. А ведь был пробный шар. Значит, точно.

— Вы должны были подготовить историю болезни. Где документ?

— Это наверху, я… кхмм… — и внезапно решился, видимо понял, что дальше хуже будет. — Я сейчас открою.

Приложил ключ-карту и набрал код. Как только мужчина отключил замок, спецназовец в черной майке забрал ключ-карту, а двое из его людей поставили врача лицом к стене. Двое других заняли позицию у входа на верхний уровень. Теперь можно было заходить.

Но в санпропускник Настя с Виктором заходили только вдвоем.

Тому спецназовцу Виктор сказал:

— Сначала мы. Ты через минуту.

Мужчина долгую секунду смотрел на него и хмурился, потом отвернулся и отошел в сторону.

***

Когда за ними стала с шипением закрываться герметичная дверь, Насте даже не верилось, что они снова здесь. Рядом стоял Виктор, видно было, что нервничал. За все это время он сказал всего несколько слов.

— В чем дело? — спросила она. — Ты чем-то обеспокоен?

Виктор кивнул и молча уставился на нее, глаза тревожные, зрачки просто огромные.

— Не молчи!

Виктор шумно выдохнул.

— Этот урод мог приказать, чтобы что-то сделали с девчонкой.

— Что? — ахнула Настя. Теперь и она была встревожена!

В этот момент санпропускник открылся, выпуская их в коридор, из которого был вход в палату. Через стеклянную стену было видно обстановку, в палате вроде бы все было без изменений. Взгляд метнулся на койку, заправленную голубоватым бельем, дальше по комнате…

Где?!

Инга сидела, сжавшись в комок, на полу у противоположной стены. Насте на миг стало жутко — вдруг этот монстр действительно сделал из нее растение? Но вот девушка заметила их и тут же поднялась на ноги. Глаза вспыхнули радостью.

А Виктор уже входил в палату, Настя следом.

— Вы! А я уже не надеялась, — девушка шагнула к ним, прижимая худые до прозрачности пальцы к губам. — Ну что? Что?

— Все готово, — кивнула ей Настя, показала портфель с документами и пошла к столу.

— Давайте, я подпишу… — начала та.

В этот момент дверь палаты открылась и вошел мужчина. Инга резко повернулась, застыла на секунду, а потом бросилась к нему. Забралась к мужчине на руки и все повторяла, задыхаясь от рыданий:

— Антон! Ты пришел за мной?!

А он прижимал ее к себе, неловко гладил по голове, по спине.

— Все хорошо, девочка моя, я здесь. Все хорошо…

***

Настя не могла на них смотреть, текли слезы.

— Антон спас ее тогда, но забрать не успел, был ранен, — тихо проговорил Виктор, глядя в сторону. — Потом почти год искал. А теперь вот… нашел.

— А ты этим воспользовался, — сказала Настя.

— А я этим воспользовался, — Виктор развернулся к ней корпусом. — Осуждаешь?

Она подумала, что иногда достаточно увидеть чужое горе, чтобы понять, как тебе повезло. И покачала головой.

— Не-а, горжусь.

Виктор вдруг застыл, глядя на нее, кадык дернулся. Потом стал оправлять пиджак. А ей вдруг стало смешно. Хотелось вздохнуть глубоко полной грудью и просто растечься лужей от облегчения. Но ведь сделано было далеко еще не все. Оставались дела, формальности. Подписать документы.

Это как раз было самое простое.

Все документы были подписаны там же, прямо на месте. Столько было затрачено усилий, а заняло десять минут всего. Теперь можно начинать оформлять развод. Но ведь и это было еще не все. Нужно решить множество вопросов. Но есть плюс — их можно перенести на завтра.

Антон уже вынес оттуда девушку на руках. Они с Виктором выходили из здания последними. И вот тогда.

В какой момент приходит переосмысление?

Осознание того, что это твой час силы и ты можешь что-то изменить. И с пути уже не свернуть, потому что должен. Как бы пафосно это ни звучало, но, может быть, именно к этому моменту тебя готовила жизнь?

Должна. Настя поняла это, когда смотрела, как Антон усаживал Ингу в машину.

Она обернулась к тому врачу.

— Сколько у вас тут еще таких пациентов?

Она ведь понимала, что если такие пациенты есть, значит, их сюда кто-то запер. Возможно, это враги, а может быть, родственники, родители. Мужчина замялся, побелел совсем, губы вытянулись в ниточку. Наконец выдавил:

— Есть два наркомана.

— Вылечите их и выпустите, — сказала Настя. — И вообще подумайте, как тут все переоборудовать. Потому что в том виде, в каком она есть, эту клинику скоро закроют.

Мгновенная работа мысли промелькнула в глазах мужчины, он кивнул:

— Я понял.

***

Ну вот. Тут все было закончено.

Уходя, Настя повернулась к Виктору и проговорила:

— А теперь, господин Терских, скажите-ка мне вот что…

глава 23

Виктор уставился на нее, как будто хотел сказать: «Что? Вот прямо сейчас?»

— Именно, — кивнула Настя. — Скажи-ка, будь любезен…

— Только не надо сейчас о том, что я двоеженец, — шепнул он ей на ухо.

Настя аж поперхнулась и проговорила, глядя в его горящие наглым весельем синие глаза:

— Вообще-то я о другом.

— Да? Жаль, я уж надеялся, что ты пилить меня собралась.

Потом добавил уже серьезно:

— Давай все разговоры когда вернемся в отель?

Наверное, Виктор был прав, они уже подходили к машинам, а то, о чем она собиралась его спрашивать, было не для посторонних ушей. Настя кивнула:

— Хорошо.

Пока все происходило, к клинике подогнали машину Виктора, но он сам не сел за руль, их отвез водитель. И всю дорогу они просидели рядом на заднем сидении. И в отель тоже входили вместе. Уже в холле Виктор сказал:

— Я бы пригласил тебя в ресторан, но сейчас поздновато. Могу пригласить к себе в номер, — он оглянулся, в глазах промелькнуло что-то волчье. — Но думаю, ты пошлешь меня.

Он провоцировал. Нарывался в своей обычной манере. Но только недавно Настя видела, как Антон через весь холл пронес на руках Ингу. Счастье этих двоих многого стоило, хотя бы того, чтобы перестать видеть в нем циничное чудовище.

Потому что настоящее чудовище она сегодня видела.

— Ты правильно думаешь, — сказала Настя. — Но ты отвертишься, поэтому мы пойдем ко мне.

И пошла к стойке ресепшен за ключ-картой.

Пока поднимались в номер, молчали оба. Странное состояние, как будто воздух густеет и между ними тянется нить. Все это было однажды. И да, эту нить они уже однажды разорвали, но оказалось, что не совсем. А может, она и не рвалась?

Настя не собиралась ничего анализировать сейчас.

— Я закажу ужин? — спросил Виктор. Вышло хрипловато, он прочистил горло.

Это же не свидание, да еще в ее номере, это просто деловая встреча. Настя кивнула:

— Да, давай.

Есть и правда хотелось, но больше двух кусочков она не осилила. Виктор разлил немного игристого по бокалам (надо же было отметить удачное завершение операции) и проговорил:

— Спрашивай. Что ты хотела узнать?

— Что такого ты предложил Демидову, что он на один вечер от меня отстал?

— А, это? — он тихо засмеялся и подался вперед. — Ты не поверишь, быстрое выгодное вложение.

— Что? — Настя была поражена. — Несмотря ни на что ты рискнул вести с ним дела?!

— Представляешь? И он клюнул, задавила жаба, — Виктор рассматривал свой бокал на просвет, а потом взглянул на нее. — Вот такая я беспринципная сволочь. Осуждаешь?

Настя подумала, что это дало ей передышку. И нет, Настя его не осуждала. После всего, что она за эти дни видела, черного и белого в ее представлении просто не осталось. Все грешны, только Бог рассудит.

Она чокнулась с ним:

— Давай за то, что все это удачно завершилось.

Пригубила немного и отставила бокал, а потом спросила:

— Как случилось, что ты упустил Ингу, как она вообще попала в это? Ведь она была твоей женой.

Виктор болезненно поморщился.

— В том-то и дело, что еще не была. За две недели до свадьбы ездили на примерку платья, а потом заглянули в ресторан. Инга вышла в туалет. Я не знаю, как именно это произошло, но он подкараулил ее там и заставил уйти с ним. Нашли ее потом через неделю. Демидов сообщил. Она была накачана психотропными. И… в общем, уже была такая, какой ты видела ее сейчас. Свадьба состоялась, а потом Демидов запер ее в клинику, к тому времени он уже был ее опекуном. Степанов был всем этим просто убит.

Еще бы, мрачно подумала Настя. Вслух спросила:

— Почему ждали год?

— Готовились.

Хорошо, это она тоже могла понять. И очень хорошо, что ничего из сказанного не предавали огласке, по всем официальным бумагам Ингеборга была дееспособной. Потому что Настя собиралась это переиграть. Она некоторое время смотрела в свой бокал, потом спросила:

— Скажи вот еще что… Я видела и представляю в общих чертах, как вы заключаете эти ваши контракты. Но каковы условия охоты?

Сейчас сама не верила, что спокойно обсуждает подобное. Но, очевидно, нужно, чтобы однажды понятия сместились, а потом уже все воспринимается иначе.

— В каждом случае индивидуально, — ответил Виктор, глядя ей в глаза. — Но общие правила существуют.

— Тот, кого заказали… — она прокашлялась, трудно было выговорить.

Но Виктор понял без слов.

— Не всегда. Зависит от условий игры. Если доживет до утра или сумеет добраться до контрольного пикета, останется в живых.

— Значит, есть шанс, что этот упырь…

— Не волнуйся, на него особый заказ.

Повисла пауза.

Наконец Настя проговорила:

— Расскажи, как ты все это время жил.

Мужчина зажмурился, по губам скользнула улыбка.

— Я думал, ты никогда меня об этом не спросишь.

Он шумно вздохнул и откинулся на спинку кресла, сразу стало видно, что страшно устал.

— Я тебе расскажу все. Обязательно. Только завтра, ладно? А сейчас я с твоего позволения немного так полежу…

И так и остался с закрытыми глазами, дыхание выровнялось… Да он сейчас заснет прямо тут в кресле, подумала Настя. Решение пришло как-то сразу, она даже не сомневалась.

— Иди на кровать, там будет удобнее, — сказала она тихо.

— Ммм… ты приглашаешь меня в спальню? — проговорил мужчина, не открывая глаз.

«И не мечтай», — хотела сказать Настя. Но он улыбнулся в полусне и едва слышно выдохнул:

— Сейчас. Я немного полежу и уйду,

Потом с усилием встал и пошел в спальню.

Через минуту Настя заглянула. Он уже крепко спал, вытянувшись поверх покрывала. Как был, прямо в одежде, только туфли снял. Ну что ж, подумала она, в этот раз ее очередь спать на диване. И ушла в душ.

***

Когда спустя короткое время она снова заглянула в спальню за бельем и подушкой, в изголовье кровати, держа нож у горла спящего Виктора, прятался Демидов.

Настя застыла на месте.

В один миг перед глазами пронеслась вся жизнь. Все хорошее и плохое. Всего один миг, чтобы осознать, что там на кровати спит ее муж. И его сейчас могут убить. А она не в состоянии ничего сделать.

Но она не могла его потерять! Этот циничный урод, беспринципная сволочь, ее неверный муж, вдруг стал ей необычайно дорог и важен.

Вот оно как проверяется цена всего, вот оно… Когда на кону жизнь.

Беспомощность полная.

Она шевельнуться не могла, а Демидов смотрел на нее, а по губам ползла животная ухмылка. Словно говорил: «Давай, дернись, крикни, и я убью его. А потом доберусь до тебя». Улыбка становилась все шире.

Сейчас Настя не хотела думать, как это могло произойти, почему его упустили. Не было смысла. Она просто приняла все как есть.

Разум работал невероятно четко и быстро. Эмоции отошли куда-то в сторону. Да, было страшно, где-то на периферии сознания это фиксировалось. Но страшно было даже не за себя. Настя интуитивно понимала, что этот зверь в облике человека бросится не на нее, во всяком случае пока. Первым он прикончит Виктора, потому что Виктор представляет для него большую опасность. Зверь правильно выставляет приоритеты. Конечно, какую опасность может представлять для крупного сильного мужчины хрупкая самка?

Голый расчет, как на заседании суда. Реагировать по обстановке и решать проблемы по мере поступления. Значит, у нее есть время. Время для чего?

Пока она судорожно соображала, как быть, и молилась про себя, чтобы Виктор не стал сейчас дергаться, потому что это спровоцирует монстра, Демидов оскалился шире и едва слышно проговорил:

— Думаешь, только он может лазить к тебе в окна?

Беззвучный сатанинский смех.

— Я знал, что здесь меня не будут искать. А дальше — всего-то надо было подождать немного.

Ох, ё… Настя мысленно схватилась за голову. Он все это время сидел здесь и слышал все, о чем они говорили?

— Я не по зубам каким-то сопливым у*бкам. Нет, девочка, меня не так просто взять, — продолжал тот едва слышно. — Сейчас мы тут закончим, а потом ты пойдешь со мной. Ты же хочешь, я вижу, хочешь. Ты станешь моей лучшей работой. Не бойся, я не убью тебя сразу…

Снова смех, от которого в жилах стынет кровь. Настя слушала и понимала, что Демидов — сумасшедший, самый настоящий псих, маньяк. А у нее нет никакой возможности помешать ему…

И вдруг она засекла движение за его спиной.

Из тени на секунду показался мужчина в темной одежде. Она успела только заметить прибор ночного видения и крохотный глазок лазерного прицела, А потом мужчина снова ушел в тень. Но этого хватило, чтобы мгновенно нахлынула эйфория. Она не одна тут, защита есть!

В следующий миг она успокоилась и ровно проговорила, глядя в глаза Демидову:

— Обернись.

Но тот и сам уставился на что-то позади нее. И Настя увидела, как маленькая красная метка сначала обозначается на лбу Демидова, а потом медленно сползает на грудь. На какие-то доли секунды маньяк замешкался, потом сдавленно взревел, бросился к окну и выпрыгнул вниз. А за ним следом две бесшумные тени.

***

Все? Не верилось.

Но да, все. Настя беспомощно осела на кровать, чувствуя себя как шарик, из которого выпустили воздух. Сейчас просто растянуться и…

Рядом завозился Виктор. Подгреб ее себе под бок, выдохнул в шею:

— М… Настя-я-я…

И стал целовать.

Боже, кто о чем, а вшивый о бане! Она просто не могла смолчать:

— Ты знаешь, что тут был Демидов? Я думала!..

А у него черти в глазах.

— Ты! — она накинулась на него с кулаками. — Ты сволочь! Знал все и молчал?! Я думала! Думала, он убьет тебя! Знаешь, как я испугалась!

Он не отбивался, просто мягко сжимал ее в объятиях и шептал:

— Да, моя хорошая, моя девочка, да… Ну прости, прости меня… Мы предполагали, что он может податься сюда и с самого начала поставили тут двоих наших.

— Что?!

В ее номере были посторонние мужчины, а она тут??.. Но вроде ничего предосудительного, не разгуливала в трусах. Потом до нее дошло окончательно.

— Так ты специально?..

Настя на секунду представила, каково это — работать наживкой? Лежать с ножом у горла и не шевелиться, зная, что маньяк может в любую секунду прирезать тебя? А он криво усмехнулся и пожал плечами:

— Лучше меня, чем тебя. А я… что мне сделается? Я же прожженный сукин сын и мерзавец.

Черт! Черт, черт… Теперь слезы полезли на глаза. Она попыталась отвернуться, отпихнуть его, но где там.

— Ты гад и извращенец, — сказала в сердцах. — В следующий раз я сама прикончу тебя.

— Да, — выдохнул он ей в губы и подмял под себя. — Все, что захочешь. Только будь со мной, Настя.

Потом чуть привстал на локтях и взял ее лицо в ладони:

— Я же сказал тебе, на него особый заказ. Его не убьют, это было бы слишком просто. Его будут гнать, не давая передышки, пока он сам не сдохнет или не сойдет с ума.

Жутко. Но справедливо. Возмездие.

Как у древних — Немезида.

Настя затихла, осмысливая, а он прижал ее к себе и откинулся на спину.

— Давай просто спать, а все остальное завтра.

Хотелось сказать, чтобы он снял костюм и лег в постель, раз уж остался. Но вдруг нахлынула такая усталость, глаз не открыть, не пошевелить рукой. Настя подумала, что полежит вот так немного с закрытыми глазами, а потом…

Чуть позже он осторожно потянул покрывало, на котором они лежали, и укрыл уголком их обоих. Она этого уже не помнила, потому что крепко спала.

***

А утром…

глава 24

Утром было множество дел, и Виктор уже опять был не ее муж, а господин Терских, бракоразводным процессом она занималась.

Ушел он чуть свет, когда Настя еще спала, розу оставил на подушке. Придурок… Она сначала, как увидела спросонья это красное пятно, думала, его кровь. Потом сообразила — цветок. Сидела на кровати минут десять, подпирая лоб ладонью, после, конечно, поставила ярко-алую розу в высокий стакан, который нашла в мини-баре.

С минуту любовалась, а дальше — в душ, приводить себя в порядок, одеваться.

Пакет документов у нее был готов, но Настя еще хотела встретиться и переговорить с Ингеборгой. Только вышла, за дверью чуть не столкнулась с мужчиной в темной одежде. В первый момент сердце ушло в пятки, потом она сообразила, что этот человек не из охранников Демидова, тех она уже знала наперечет.

Мужчина вежливо поздоровался:

— Доброе утро, Анастасия Марковна.

Вот сейчас она узнала его, один из спецназовцев. К ней приставили личную охрану? Это было кстати, наверняка у него есть связь с главным.

— Мне нужно увидеться с… — Настя выразительно взглянула на мужчину и проговорила: — С моей клиенткой.

Тот кивнул, достал из кармана гаджет и коротко переговорил, потом жестом показал:

— Прошу.

Надо было пройти по коридору и попасть на другой этаж. Настя поразилась: отель жил обычной жизнью, словно ничего не произошло. В коридоре постояльцы, люди шли в ресторан на завтрак, разговаривали между собой. Как ни в чем не бывало работал обслуживающий персонал.

Два раза им встретился Виктор. Как бы случайно оказывался на пути, и оба раза Настя краснела.

Однако они пришли. У входа в номер сопровождавший ее мужчина сказал, понизив голос:

— Это здесь.

А потом постучал условным стуком. Им открыл Антон, цепко оглядел коридор и сразу знаком показал — молчать.

— Мне нужно увидеться с Ингеборгой, — едва слышно проговорила Настя.

— Инга спит, — так же тихо ответил мужчина. — Идите за мной, только не шумите.

Антон привел ее в спальню. Там на огромной двуспальной кровати, укрытая до самого носа, спала девушка. Одна. Видно было, что никто больше не ложился, постель не примята, да и сам мужчина стоял рядом, очень внимательно наблюдая, чтобы спящую никто не побеспокоил.

Настя поняла — он охранял ее сон. Стало как-то вдруг хорошо на душе и спокойно. Бедная измученная девчонка в надежных руках. Тут бы можно немного выдохнуть, но Настя понимала, что ей нужна серьезная реабилитация, и надо собирать медицинскую комиссию, освидетельствовать состояние девушки и назначить ей опекуна. Только в этот раз сделать все по закону. Но это позже.

Сейчас ей предстояла встреча с начальством.

***

Но прежде все-таки был завтрак.

Они с Виктором сидели за одним столиком. Настя не могла отделаться от мысли, что сейчас подойдет кто-то из людей Демидова и начнется что-то типа: «Вас ждут на восточной террасе».

— Не дергайся, — незаметно сказал Виктор. — Он тебя больше никогда не побеспокоит.

Да. Но к этому трудно привыкнуть.

— Знаешь, что меня поражает? — пробормотала Настя, оглядываясь в зал. — Почему никто не замечает его отсутствия?

Ей просто не верилось, что этот монстр мог исчезнуть и это никого не заинтересовало. А Виктор хмыкнул:

— Не о том думаете, Анастасия Марковна.

— В смысле?

— После этого дела вы, помяните мое слово, станете весьма востребованным адвокатом.

— Пффф? — хмыкнула она.

— Нет-нет, Настя, я серьезно. Ты добила невероятно сложный развод, это дело знаковое. Знаешь, сколько разводится людей не просто богатых, а о-о-очень богатых, и все они теперь попрут к тебе.

— Что?

— Угу. Станешь респектабельной и знаменитой. Только фамилия теперь у тебя будет другая.

Последнюю фразу он шепнул ей на ухо. И такой жаркий взгляд, что ей самой жарко стало. Хотелось сказать, что она, между прочим, согласия не давала, но Настя только молча закатила глаза.

***

Почти сразу после завтрака подъехал Борщевский.

Они встретились в небольшой переговорной при отеле. Дмитрий Иванович прилетел не один, с ним было двое молчаливых адвокатов, по виду матерые волкодавы, себя рядом с ними Настя почувствовала неопытной девчонкой. Те двое сразу принялись внимательно изучать разводные документы. А ее шеф отвел в сторонку.

— Ну, Минаева, спасибо вам! Великое дело сделали, Анастасия Марковна.

Она невольно покраснела и отвела взгляд.

— Ну что вы, это была моя работа.

Видно было, что Борщевский доволен, глаза блестели. Он оглянулся на адвокатов, один из которых на секунду отвлекся и кивнул — мол, все в порядке, а потом уже тише, так, чтобы было слышно только ей, сказал:

— Я знаю, чего это вам стоило. Вы прекрасно справились.

Да, стоило. Но вот сейчас, чтобы не расслабляться, она заговорила о другом:

— Дмитрий Иванович, я бы хотела решить вопрос с опекой.

— Понимаю вас, — кивнул шеф, становясь серьезным. — Но это будем оформлять уже после развода. Рад, что вы сами подняли этот вопрос, я хотел простить вас об этом.

Ее шеф снова оглянулся на работавших с документами адвокатов, лица у обоих были сосредоточенные. Ожидание затягивалось. Было немного нервно, секунды текли так ужасающе медленно… Наконец оба адвоката почти одновременно закончили.

— Чисто, — сказал один.

Другой просто кивнул.

Фухххх. Только сейчас Настя смогла по-настоящему выдохнуть. Пока те двое собирали документы, ее шеф сказал:

— Все, Анастасия Марковна, считайте, что процесс запущен. На этом этапе вашего непосредственного участия не потребуется. Дело на контроле, мы решим тут все вопросы. А у вас будет две недели свободных. Даю вам отпуск за счет фирмы и премию, конечно. Отдыхайте, жду вас через две недели в офисе.

***

Облегчение было невероятным, Настя не помнила, как выходила из переговорной, ноги сами несли. Но только они вышли все вчетвером, чуть не столкнулись с Виктором. Он стоял прямо за дверью. С Борщевским коротко переговорил, а потом обратился к ней:

— Анастасия Марковна, помните, вы делали оценку недвижимости тут неподалеку? — И уставился на нее наглыми синими глазами. — Вы не могли бы еще раз съездить со мной? Нужно уточнить кое-что.

Борщевский понимающе кивнул:

— Хорошо, давайте вы по своему плану, не смею вас задерживать. Всего доброго.

И пошел к выходу из холла, те два адвоката вместе с ним. А Виктор подошел ближе и тихо проговорил:

— Настя, поедешь со мной?

***

Странная штука жизнь, подумалось ей. Цикличная.

Тогда, больше пяти лет назад, скажи он ей это, разве бы она сомневалась в чем-то?

Они были такие молодые, столько света в глазах. Боже, у нее еще ни одной морщинки не было. А он был как фейерверк, харизматичный, яркий. Не то чтобы красивый, но, гад, красивый был как черт. Эти его синие глаза горящие, наглые, они всю душу ей переворачивали. Сильный, умный, уверенный, он мог все, хоть луну с неба, и все у него получалось играючи. Он был ее мужчиной, и она его просто обожала.

А потом этот внезапный разрыв. Как со скалы в пропасть. Настя пять лет потом собирала себя по кусочкам.

И вот теперь он снова зовет ее с собой.

Они ведь изменились оба. Стали старше. Виктор похудел, подсох, седины много, на лбу и на щеках залегли морщины. И она повзрослела, стала уверенной и научилась быть жестокой. Но, блин, его наглые синие глаза горят по-прежнему ярко. И фейерверк он еще тот, этот не ее муж.

Который на самом деле ее.

Секунды медленно текли, словно свинцовые. Виктор смотрел на нее, ждал ответ, а воздух между ними потихоньку начинал звенеть от напряжения. Можно было помучить его еще, но Настя сказала:

— Да, я поеду с тобой.

— Хах! — хохотнул он и шумно выдохнул, оглядывая зал, потом склонился к ней и шепнул: — Ты не пожалеешь, клянусь.

Хотелось сказать, что однажды она это уже слышала. Но Настя даже ахнуть не успела, а этот тип уже подхватил ее под локоть и потащил в номер.

И там, в номере, началось.

— Десять минут тебе хватит собраться? — выдал он и устроился на диване.

— Ты шутишь?! Десять минут! — не выдержала Настя. — Мне еще нужно проверить, как там Ингеборга.

— С ней Антон, все будет хорошо. Не отвлекайся.

Что? Она застыла посреди комнаты, уперев руки в бока.

— Ладно, — он нехотя поднялся. — Двадцать минут. И я жду тебя внизу, госпожа Терских. Время пошло.

Оставшись одна, Настя закатила глаза. На что она, вообще, подписалась?

Но время обозначено, она стала собираться. Сначала гаджеты и документы, потом вытащила из шкафа одежду. И тут она засмотрелась на те два платья — цвета морской волны и лимонное. С них ведь все и началось.

А жизнь действительно цикличная штука. Опять платья и отпуск. Она погладила кончиками пальцев то, цвета морской волны, в котором была еще сегодня ночью. Сложила в чемодан и подумала, что в следующий раз надо надеть лимонное.

Случайно глянула на часы и ахнула — десять минут прошло! Дальше она уже собиралась быстро. И все равно немного опоздала.

***

Виктор уже ждал внизу у машины, увидел ее, выпрямился и пошел навстречу. Пока он укладывал ее чемодан в багажник, Настя села в машину и уставилась в окно.

Странное чувство.

Волнение, неловкость. Как будто она входит в ту же реку. Говорят, нельзя войти в одну реку дважды? Не о том думаешь, пыталась она сказать себе, но ничего не могла с этим поделать.

Наконец Виктор сел за руль и обернулся ней, взгляд горячий, зрачки во всю радужку, черные. Тоже волновался.

— Пристегнись, — проговорил хрипло.

А у нее мурашки побежали. Дура, вот дура…

Неважно, они уже выехали.

***

Дорога до места показалась короткой, наверное, потому что они уже один раз туда ездили, а может, потому что совсем другим были заняты мысли.

Но когда подъехали, Настя заметила, что там кое-что изменилось.

Со двора исчезли горы стройматериалов, теперь он был аккуратный и уютный, плитка чисто вымыта, на клумбах цветы, нигде ни соринки.

— Нравится? — Виктор подошел со спины, голос немного подрагивал волнением.

— Да, — кивнула Настя. — За эти несколько дней твои рабочие многое успели сделать.

Он неуловимо улыбнулся и тут же сказал:

— Пойдем в дом. Тут полностью готовы две комнаты: спальня и кухонная зона. Посмотришь?

Конечно, ей было интересно посмотреть. Но когда он принес сюда из машины их чемоданы…

— Зачем? — Настя нахмурилась.

— Останемся здесь, — он обвел взглядом еще не до конца отремонтированный, но уже почти жилой дом. — Здесь, кроме нас, не будет никого.

Она вдруг поняла, чего хотел Виктор. Начать сначала на новом месте.

— Настя? — позвал он, кадык дернулся.

Но если она уже здесь.

Сначала смотрели кухонную зону. Большая, просторная, чем-то похожа на кухни Прованса. Дерево, барная стойка, полный холодильник продуктов. Интересно, когда успел, подумалось ей, не иначе как заранее готовился.

Потом он показал спальню.

И вот там.

Они же отвыкли друг от друга. Все было как в первый раз для обоих. И дрожащие руки, и сбитое дыхание, и хриплые стоны. Так горячо и сладко, что хочется умереть, лишь бы это не кончалось.

Потом он обнимал ее и бессвязно шептал:

— Настя… девочка моя… Настя…

А ей просто не хотелось открывать глаза. Было так хорошо, и чувство такое, будто ее несет и баюкает река. Та самая река, в которую не войти дважды.

И вдруг странный стук и шевеление за шторой.

Спальня выходила на другую сторону дома, где дикий сад. А там балкон и при желании…

— Пригнись! — глухо рыкнул Виктор, заталкивая ее за изголовье. Сам мгновенно скатился с кровати и молниеносным движением откуда-то из одежды выхватил пистолет.

Вот сейчас было страшно!

Но тут штора зашевелилась снова, и из-под нее, потягиваясь, вылезла пестрая черно-рыжая кошка. Оглядела их янтарными глазами, звонко мяукнула и деловито потрусила в куда-то вглубь дома.

Сначала это был шок. Но когда шок прошел, Виктор убрал оружие подальше, закрыл лицо ладонью и хрипло засмеялся:

— Вот ведь, глупее не придумаешь!

Но если кошка первой вошла в дом, это же к счастью.

Потом Виктор расхаживал по спальне в чем мать родила, вызванивал кого-то, договариваться, чтобы выставили дополнительную охрану. Еще о чем-то.

Настя не вмешивалась, Она в это время сидела на кровати, разглядывала крепкую, подтянутую фигуру теперь уже ее мужа и думала:

«А неплохо так начался отпуск».

Что у мужчины в сердце

Она смотрела на него. Это решило все. Виктор разом оборвал разговор и вернулся в постель.

Что у мужчины в сердце?

У такого циничного ублюдка, каким он себя считал. Что занимало его душу и разум, подчиняло всю его жизнь единственной цели? Это не деньги, как можно было бы предположить, зная его страсть к финансовым авантюрам и обогащению. Не власть и положение, когда тебе лижут задницу окружающие и жадно ловят твой взгляд, хотя определенного уровня он достиг и на достигнутом не собирался останавливаться. Ни тем более бабы, которых он мог бы иметь множество.

Нет, он всего лишь хотел вернуть то, что когда-то вынужден был сбросить, как сбрасывают при крушении балласт. Но тем «балластом» для него было самое драгоценное. Потом он пять лет крутился как уж на сковородке, лишь бы однажды вернуть ЭТО себе.

Что это было, гештальт? Он застревающий тип? С его деньгами Виктор Терских мог получить любую красавицу. И не играть в дурацкие шпионские игры, а оставить все в прошлом, переступить и забыть. Так делают все нормальные умные люди, и у них нормальная жизнь.

А ему нужна была его женщина. И чтобы получить ее, он из шкуры вывернулся. Так что — да, он застревающий тип. А это гештальт, который должен быть закрыт раз и навсегда, чтобы он мог дальше свободно дышать и жить.

Сейчас он видел в ее блестящих глазах то самое выражение. Вот ради этого он готов был в лепешку расшибиться. Что в этот миг было у мужчины в сердце? У такого прожженного скота, как Виктор Терских?

Сентиментальные глупости. И плевать он хотел на всех, кто посмеется над ним. Пусть лучше завидуют.

Потому что в этот раз он не спешил.

Когда первый голод утолен, можно не спешить. А то, что на адреналине, — так это хорошо, на адреналине острее будет секс. Ласкать ее медленно, томить. Чтобы плавилась под его губами и руками, чтобы кричала под ним и сама просила… И только когда не хватит сил держать в узде собственное желание, дать им обоим это.

Увидеть свет счастья в ее глазах и потом можно в изнеможении откинуться на спину и застыть с блаженной улыбкой. Да, мать его, он застревающий тип.

***

А что на сердце у женщины?

Жгучая обида? Разочарование? Презрение? Но все имеет свой срок жизни, выгорает рано или поздно. Гаснет, покрывается пеплом, уходит в прошлое. И все, исчез из души след. Забвение.

Не может исчезнуть только любовь.

Это было открытие. С ее-то личным опытом, да еще с опытом работы адвоката по разводам, говорить о том, что она опять решилась довериться бывшему? Но как возвращается доверие? Их отношения как дерево, разбитое грозой, только оно не умерло, а зазеленело снова.

Ужасно поэтично. И просто здорово лежать вот так рядом с ним, вдыхать его запах.

Настя потянулась, он тут же отреагировал, подгреб ее под бок к себе поближе. Укрыл их обоих покрывалом и чмокнул Настю в лоб.

— Спи.

И вот да, сейчас бы заснуть…

Но тут опять послышался цокот коготков по полу.

Разве кошки не должны передвигаться бесшумно? Очевидно, нет. Во всяком случае, эта конкретная кошка бесшумной не была. Потому что следом раздалось требовательное:

— Мяу!

В смысле «Люди, это, конечно, хорошо, что вы решили поспать, но меня надо кормить».

— Прикончу пушистую гадину, — пробормотал Виктор.

— Я тебе прикончу. — Настя уже выбралась из постели и пошла на кухню открывать холодильник.

Надо было спуститься на первый этаж. В двухсветном холле Настя остановилась оглядеть все по-новому, теперь уже хозяйским глазом (почти хозяйским, прежде надо было еще оформить развод, уладить формальности и прочее и прочее). Но кошке формальности были безразличны. Пушистая красавица вопросительно уставилась на нее, не понимая причин заминки, и первая потрусила вниз по широкой овальной лестнице, а Настя пошла следом.

Двух минут не прошло, в кухню спустился Виктор. В одних штанах, растрепанный. Уселся за барной стойкой, мельком глянул на кошку, уписывавшую мясную нарезку, и выразительно облизнулся. Настя не выдержала:

— Что тебе приготовить?

Надо было видеть мгновенное преображение и хищный блеск в глазах.

— Все съем, что дашь.

Ну…

Она зажарила яичницу с кусочками бекона, сыром, зеленью и помидорами. Огромную сковородку. Выложила все это на стойку, а потом смотрела, как он ест. Кошка к этому времени расправилась со своей нарезкой, запрыгнула на стул рядом с ним и потрогала его лапкой.

Вот сейчас. Это было важно.

Виктор закатил глаза, а потом слез со стула и положил солидный кусок из своей тарелки в кошачью мисочку.

Наверное, в тот момент Настя и решила окончательно.

***

Отпуск так и прошел.

И кошка поехала домой вместе с ними.

А дома было много дел, начался бракоразводный процесс.

***

Год спустя…

Год спустя. Эпилог

Только вчера они вернулись из отпуска.

А с утра пришлось с ходу окунаться в обычную жизнь, идти в офис. Виктор, ворча, отвез ее сам. Терпеть не мог, когда она была за рулем, и еще больше его раздражало, когда за женой присылали машину и ее отвозил куда-то водитель от фирмы.

Настя так и осталась у Борщевского, но теперь она возглавляла большой отдел. И в подчинении у нее были разные специалисты, в том числе и дамы-риелторы. С которыми она встретилась еще в коридоре. Разумеется, ее свежий и цветущий вид был замечен. И ровный золотистый загар тоже.

Дамы оглядывали ее и долго ахали, как она прекрасно выглядит и все такое.

— Как отдохнули, Анастасия Марковна?

— Спасибо, хорошо, — улыбнулась она.

И тут уж дамы просто не могли не добавить с плохо скрытой завистью:

— Не удивительно, с таким-то мужем!

Да, Настя теперь носила фамилию Терских. Расписались (первый или второй раз — впрочем, какая разница?) месяц назад перед отпуском.

Она скромно кивнула:

— Да. — И собиралась пройти в кабинет.

Но не тут-то было, дамы в нее уже вцепились.

— Ну расскажите, как прошел отпуск, что вы себе купили?!

— Ну…

Настя остановилась.

***

За этот год они успели многое.

И в первую очередь упорядочить жизнь. Развод с Ингой был оформлен, и Виктор выплатил ей всю компенсацию в полном объеме.

А вот после.

Настя взяла на себя опеку над девушкой, вторым опекуном-попечителем стал Виктор. И все это время рядом с Ингой был Антон. А дальше много освидетельствований, комиссий, реабилитация в очень хорошей частной клинике. Лечение дало свои плоды, теперь Инга была полностью адаптирована и могла вести нормальную жизнь. Они с Антоном поженились.

Было много всего.

Но этот отпуск оказался результирующим.

Ведь не только на курорт ездили.

Все они ездили в этот отпуск на могилу Михаила Аркадьевича. Его, как он хотел, перезахоронили на родине. На небольшом кладбище, недалеко от деревни. Рядом курган и мемориал воинской славы. Помогал старый друг Степанова. Тогда-то Настя и узнала, у кого то дело было на контроле.

Они с Виктором приехали на место немного раньше и ждали. Антон должен был привезти Ингу. А день солнечный, ветер налетал порывами, трепал волосы. Но вот появился вертолет.

Небольшая крылатая машинка, стал заходить на посадку. Ветер поднялся просто дикий.

— Я сейчас! — крикнул Виктор и, пригибаясь, двинулся встречать.

И пока Антон глушил двигатель, помог выбраться Ингеборге. Она смеялась, тарахтела что-то. Потом с подножки спрыгнул Антон, сграбастал девчонку в объятия, и они втроем пошли к ней.

А Настя смотрела на них и думала, что жизнь циклична. Все повторяется. Но в этот раз они сделали все как надо и можно перевернуть эту страницу.

***

Про отпуск все-таки пришлось рассказать.

Но буквально в двух словах.

— Ой, Анастасия Марковна, а что вы себе там купили?! Вы просто обязаны были там что-то себе купить! — хищно уставились на Настю дамы-риелторы, когда услышали, где она отдыхала.

— Э… — Настя поняла, что это затянется.

Если бы в этот момент не позвонил Виктор, она бы, наверное, от них не вырвалась. И тут такой удобный предлог.

— Девушки, извините, муж звонит, — сказала она и удрала в кабинет.

И уже за закрытой дверью спросила:

— Случилось что-то?

— Ага. У нас прибавление, — выдал он после того, как весьма интимно осведомился о ее самочувствии. — Представляешь, эта пушистая зараза окотилась и котят мне в постель притащила!

Пушистая зараза — это Тоська, их черно-рыжая кошка. Было что-то магическое в том, как Тоська укладывалась рядом с ним, когда он спал. Охраняла. Тихонько бурчала, глаза мерцали. Но всегда уступала Насте место.

— А ты? — Настя улыбнулась.

— Что я? Пледом их укутал.

— Ты молодец, — сказала она.

Отбилась и положила руку на свой совсем еще плоский живот.

А в сумке лежал тест. Но она ему об этом пока не скажет, рано еще.

***

P.S. Про деньги

Были еще деньги.

Те, что когда-то Виктор положил на имя Насти. Он сказал:

— В любой момент они будут у тебя. Но я бы… Ну его нах***, я бы их не трогал.

И в этом Настя с ним была согласна полностью. Девать ей их все равно было некуда.

В общем, тема денег пока осталась нераскрытой.

Но тут возможны варианты, так что…

Конец