Не твой наследник

1

Саша

— Хочешь мое мнение? Он — мудак, — безапелляционно бросил Ян и, опрокинув шот текилы, со стуком поставил стопку на столик. Закусил лаймом, поморщился и, передернув плечами от ядреной кислоты, решительно уставился на меня. — А я изначально говорил, что он тебя не заслуживает!

Говорил — и не раз. Но покажите мне девушку, которая слушает друзей, когда у нее на горизонте появляется мужчина мечты! Ну, по крайней мере, если она в этом убеждена.

Я тоскливо посмотрела на своего лучшего друга и, вздохнув, налила нам еще по одной.

— Ну почему, вот скажи, мне не попадаются парни вроде тебя? — от жалости к себе к горлу подкатил комок, и я вновь прибегла к помощи текилы-матушки. Нутро обожгло мексиканским огнем, и на пару мгновений желание сдохнуть в ближайшей подворотне испарилось. Но потом накатило по новой, и я закрыла лицо руками.

— Саня-Саня, — покачал головой Ян. — Парни вроде меня тебе не нужны, уж поверь.

— Господи, ну не в этом смысле — вроде тебя. Просто такие же добрые, славные, веселые… — голос прервался, и как я ни пыталась сдержаться, плотину прорвало, и я зарыдала так горько, как если бы Хатико пошел ко дну на Титанике.

— Тише, тише… — Ян потянулся через столик, погладил меня по плечу своей крепкой теплой ладонью. Поняв, что этого недостаточно, пересел ко мне на диван и притянув к себе, позволил насквозь вымочить слезами его дизайнерскую рубашку.

Так безопасно, уютно и комфортно может быть лишь в объятиях друга-гея, кем, собственно, Ян и является. Мы познакомились еще на первом курсе института, и какое-то время он нравился мне совсем не по-дружески. И ничего удивительного: высокий широкоплечий блондин, который кучу времени уделяет фитнесу и одевается совершенно не по-гейски. Да, на нем никогда не бывает мятых футболок, а обувь выглядит чище, чем на прилавке магазина. Но я по своей наивности подумала, что он — тот самый единорог, чистоплотный натурал и потенциально идеальный муж. Ян довольно быстро развеял мои сомнения, но вместо того, чтобы разойтись в разные стороны и забыть о существовании друг друга, мы стали общаться, и в какой-то момент я поняла, что ближе человека, если не считать родителей, у меня в этой жизни нет. Мы делили радости, дружно заедали мороженым душевные травмы, а потом столь же дружно сбрасывали набранные калории на утренних пробежках.

И Ян частенько вот так же плакал на моем плече. Я стала для него тем, с кем можно быть самим собой, ведь гомосексуальный каминг-аут — это не та вещь, которую с радостью примут русские родственники. Пожалуй, только я знала, как ему тяжело столько лет скрывать правду от самых близких, ради этого он переехал из Москвы в Питер, из-за этого редко виделся с родителями и старшим братом, свел на минимум общение со старыми друзьями. Иногда Ян говорил, что завидует мне.

— Ты можешь не стыдиться своей любви. Целоваться с мужиком посреди улицы, держаться за руки, строить планы, выйти замуж… И все придут на твою свадьбу, никто не будет тебя осуждать. А я… Черт, я даже не могу повесить в квартире фотки со своим парнем! Потому что вдруг может нагрянуть мать — и мне придется долго выдумывать всякую околесицу.

В чем-то он, конечно, прав. Я могу и целоваться с парнем посреди улицы, и даже строить планы. Другое дело, что с планами моего теперь уже бывшего они не совпали. Подумать только… Два месяца изменять мне с какой-то шмарой, нагло убеждать меня в беспочвенной ревности, а потом взять и трахнуть ее на нашей постели! Как последняя дура я торопилась домой пораньше, купила его любимый чизкейк, а Дима… Сношал ее раком на новеньких простынях, которые я только с утра застелила! Еще и бандаж, кляп… Чем я хуже?! Что отказалась от БДСМ-игрищ?! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

И если бы не Ян… Если бы он не позволил мне вернуться в его квартиру… Не знаю, чтобы со мной стало. Серьезно, я была на грани того, чтобы наложить на себя руки. Я столько рассказывала родителям про Диму, так хвасталась подружкам на работе, что теперь признаваться в собственном идиотизме казалось мне непереносимым унижением.

Ян спас меня. Буквально. Забрал мои вещи из квартиры, которую мы снимали с Димой, перевез обратно к себе. Полгода тщетных иллюзий — и я вернулась в уютное гнездышко Яна. Родители подарили ему на двадцать пять лет шикарную квартиру с видом на Неву и недвусмысленно намекнули, что уж теперь-то он может остепениться, потому что ему есть куда привести жену. Ян не стал им врать: просто сказал, что живет с девушкой, и она пока не готова к знакомству. И ведь это правда, я действительно жила в свободной комнате и не горела желанием видеть людей, которые, по словам Яна, готовы отречься от родного сына из-за его ориентации.

— Если вдруг я когда-нибудь решусь на самоубийство, — сказал Ян, когда я предложила ему все же признаться родителям. — То пойду и познакомлю отца со своим парнем. Правда, хоронить меня придется в открытом гробу, потому что папа расстреляет меня в упор из нагана. Или нет: папу просто хватит удар, а стрелять будет Марк.

Марк, знаменитый старший брат Яна. Судя по рассказам — тот еще фрукт. Заносчивый, весь такой идеальный, ну просто-таки образец для подражания. В свои тридцать — владелец трех отелей, любимчик мамы с папой. Не терпит слабостей. Женат, уж конечно. Наверняка еще вот-вот порадует родителей внуками, на которых новоиспеченные бабушка с дедушкой перепишут все наследство. Ян как-то пошутил, что Марк даже в туалет ходит по расписанию, и у него сто процентов в ежедневник внесены даты семейного секса, календарь зачатия и дата планируемого появления на свет ребенка.

— Поверь мне, если Марк скажет, что его жена должна родить первого июля, значит, она родит первого июля. Даже если еще не беременна, — как-то пошутил Ян.

Стоит ли объяснять, почему я сматывалась куда подальше всякий раз, когда к моему другу наведывалась родня?

Словом, нам повезло обоим. Яну — родиться не с той ориентацией, чтобы радовать родителей, мне — постоянно выбирать моральных уродов вроде Димы. И если честно, мне совершенно не хочется снова рисковать, чтобы в очередной раз доказать эту теорию. Что уж там, последние дни мне и из дома больше выходить не хотелось. Неделю я безвылазно торчала у себя в комнате, постепенно превращаясь в протухший овощ, взяла на работе отпуск, потому что возвращаться в офис и каждый день там пересекаться с Димой… Нет, мы не коллеги, но достаточно и того, что он работает в том же здании.

Короче, если бы Ян сегодня вечером пинками не вытолкал меня из комнаты, я бы, возможно, уже разлагалась, погребенная под одеялом и пустыми коробками от мороженого.

— Посмотри на себя! — отчитывал он меня, подтаскивая к зеркалу. — Пантера! Другие спускают уйму денег на солярий, а у тебя от природы такая кожа. Глаза — ну просто те самые очи черные. Волосы — как у Наоми Кэмпбелл. И ты, зараза такая, позволяешь себе киснуть из-за этого феерического мудозвона?!

Я послушалась, натянула платье, которое выбрал Ян, подкрасилась — и мы рванули в любимый бар с караоке. Правда, терпеть и изображать роковую красотку мне удавалось недолго: текила взяла свое, и я снова распустила сопли обманутой женщины. Самой противно, но поделать с собой я уже ничего не могу.

— Ты меня ненавидишь? — мычу я в Янову рубашку.

— Дура! Я ж тебя больше всех люблю!

— Нет… Я испортила тебе вечер… Вы могли бы с Юрой…

— У Юры — сборы, — перебивает Ян. — Мой личный Бэкхем вернется только через пять дней. Точнее, через четыре дня, десять часов и… — сверяется с часами, — двадцать восемь минут. А до тех пор ты, женщина, обязана скрасить мое одиночество.

— Ладно, — всхлипываю я и вытираю лицо салфеткой. — Скрашу. А потом просто убей меня. Или сдай в монастырь. Лучше так, потому что нормальным мужикам я не нужна.

— Ты должна думать не о том, кому нужна ты, а о том, кто нужен тебе. Ясно? Если тебе нужен нормальный мужик — иди и возьми. Надоел — выброси, как использованный презерватив. Или прям так, с презиком, и выбрасывай.

— Да ну тебя… — я тянусь к бутылке. — Секс на одну ночь — вообще не мое.

— Так, достаточно, — он отбирает у меня текилу. — А что касается секса, так ты не можешь знать, пока не попробуешь. Он всем иногда нужен. Прочистить мозги, получить кайф — и подписываться на долгие эмоциональные качели.

— Ну, я же девочка. У нас так не работает.

Ян скептически смотрит на меня, а потом шумно хмыкает.

— Еще чего! Фиговина на батарейках у нее, значит, работает, а страстный незнакомец — нет, только после свадьбы?

— Откуда ты знаешь про мою… фиговину на батарейках? — смущенно краснею я. — Ты что, в моих вещах рылся?

— Ты ее на зарядке оставила, а я не мог найти свой фен. Нет, если хочешь, давай будем считать, что это маленькая фея прилетала и забыла на твоем комоде волшебную палочку.

— Считай, что хочешь, — вздыхаю я обреченно: иногда мне кажется, что у нас с Яном вообще нет секретов друг от друга, равно как и личных границ. — Главное — чтобы ты сам не играл в Гарри Поттера моей палочкой.

— Я бы, может, и поиграл, только вот точка-G куда-то задевалась, — парирует Ян, и я фыркаю со смеху. За это и люблю своего друга: как бы погано мне ни было, он всегда найдет способ меня рассмешить. — Во-о-от, — довольно изрекает он, глядя в мое повеселевшее лицо. — Уже лучше. Давай, Саня, споем с тобой дуэтом, порвем эту унылую толпу — и придумаем крутой план на выходные.

— Ты же знаешь, я фальшивлю… — морщусь я.

— Да кому нужны эти ноты? — он по-хозяйски приподнимает мою грудь. — Девчонок — вперед, и у тебя уже в первом куплете будет не меньше десятка поклонников.

Наверное, со стороны мы смотримся, как идеальная пара. Черное и белое, инь и ян. Мои черные и прямые, как у индейца, волосы — и белокурая макушка Яна. К сожалению, давно пора бы привыкнуть, что в этой жизни все выглядит не так, как оно есть на самом деле. Я весело распеваю дуэтом песню о любви, хотя сама уже не верю в то, что на моей улице будет праздник, а Ян, обнимая меня, скучает по своему шустрому футболисту.

— А знаешь, что? — широко улыбаясь, выдает Ян, когда мы, изрядно потрепав барабанные перепонки припозднившимся посетителям общепита, выходим на улицу, в теплый и голубоватый летний питерский вечер.

— Не знаю, — против воли улыбаюсь в ответ.

— У меня есть шикарная идея на выходные.

— Если она как-то связана с алкоголем — я за.

— Угомонись, женщина, я не дам тебе закончить в канаве. Идея гораздо круче: выходные на природе. Марк недавно открыл отель под Питером. Сосны, Балтийский залив, спа…

— И твой братец, этот железный дровосек? — услужливо продолжаю я. — Вот уж спасибо! А потом такие траты в мои планы не входят.

— Эй, вообще-то ты говоришь о моем брате! И ты его даже ни раз не видела!

— Так это твои собственные слова!

— Не суть, — отмахивается Ян. — Его все равно не будет. Он работает в своем первом отеле в Подмосковье. А тут у него управляющий. Но главный плюс во всей этой затее — нам не придется платить ни копейки!

— Уверен? Ты бы хоть спросил для начала.

— И спрошу, — кивает Ян и достает телефон. — Вот прямо сейчас и напишу. Но он не откажет, точно тебе говорю. И вообще: какой тогда смысл быть родней гостиничного магната, если ни разу не воспользоваться первоклассным сервисом?

— Ну, я не знаю…

— А я, заметь, и не спрашиваю. Решено, Санек. Пакуй чистые трусы, мы едем расслабляться.