Не твой сын

глава 30

Сказать, что Анну неприятно поразила вся эта ситуация с телефонным звонком, - ничего не сказать. От нее осталось липкое ощущение грязи на коже. И даже потом она не могла от него избавиться.

Хуже всего было, что в тот момент она на какую-то долю секунды ощутила себя обманутой. Как если бы любила этого человека и верила ему. И вдруг ей вывалили его грязное белье.

Единственным желанием было откреститься. Сказать себе: «Очнись! Он тебе никто».

Что она и сделала. Но в первый момент было больно. Так больно, что ей не хотелось его видеть. И даже спустя несколько часов, когда Вадим приехал, она не вышла. И на гаджет свой, что он передал через телохранителя, не могла смотреть. Испытывала непреодолимое желание его вымыть. Казалось, и к нему прилипла эта несмываемая грязь измены.

Измены? Она сказала это про себя?

Бред. Да, у них когда-то были отношения. Или она думала, что были. Неважно. Потом он решил жениться, и все на этом. Проблемы не нужны. Умерло. Ушло.

Анна НЕ хотела вспоминать ничего из того, что у них было, а ту встречу на юбилее Ильи - тем более!

Глаза его дикие, ничего человеческого, только какой-то безумный голод.

- Стой, Аня, - тихое рычание, какое-то мягкое. - Стой…

Дыхание шумное, тяжелое. Никого в коридоре, только они. Все замедлилось, воздух на миг застрял в легких. Как наваждение. Он целовал ее жадно, как оголодавший зверь, прижимал к себе так крепко, что казалось, сейчас треснут ребра. Надо оттолкнуть, вырваться, но ее накрывало волной. Настоящий провал в какую-то темную пропасть.

- Аня… - дрожал, срывался между поцелуями его голос. - Будь со мной. Ты же никогда не испытаешь с ним этого…

Тогда ее защитил Илья. От него и от себя самой. Сейчас Ильи с ней нет, она осталась одна.

«Я не умею говорить правильные слова, но я за тебя жизнь отдам»

НЕ надо этого.

Они деловые партнеры. Вадим много сделал для нее и, возможно, сделает еще больше. По работе. А то, что у них общий ребенок…

Она просто отсекла это.

Справилась с собой, погасила все эти чувства.

Батуров - ее заместитель, теперь им придется видеться часто. А его личная жизнь ее никаким боком не касается. Да и какое вообще право она имеет даже мысленно обсуждать его личную жизнь?

***

Утром она уже была в норме. На работу приехала вовремя, день начался в обычном режиме, четко, словно не было вчера того безобразного ЧП.

Все уже было убрано, раскуроченные замки сменили, полы вылизали.

Началось совещание.

Батуров на нем присутствовал. В строгом костюме, непроницаемый, волевой, холодный, как будто не было вчерашнего. Если бы не напряжение, ощущавшееся в нем.

Она просто отгородилась ментально и не смотрела на него. А он смотрел на нее, почти не отрываясь. Отпустил несколько жестких замечаний, но все по делу. В какой-то момент Аня почувствовала, что устала от этого всего. Пора было заканчивать, доклад Макашова и Ермолина она собиралась заслушать после.

- На этом пока все, - проговорила, оглядывая присутствующих. - Можете быть свободны.

Все постепенно вышли, кабинет опустел. Остался один Батуров.

***

Вчера Вадим почти не спал, большую часть ночи курил на балконе номера, а потом лежал, закинув руки за голову и глядя в темноту. Горечь поднималась из души, а мысли ездили по кругу. Еще днем казалось, что они немного продвинулись, сблизились, что треснул лед в ее глазах. А нет.

Перед ним опять была сверкающая мертвая пустыня. Руки опускались. Суку, которая его подставила, хотелось найти и прибить. А перед Анной извиниться, что ей пришлось это дерьмо выслушивать. Только в этом нет никакого смысла. Ему просто не поверят, не станут слушать. Эта красивая ледяная волчица, королева в своем царстве, просто вычеркнула его из мира живых.

«Уйди. Умри. Ты мне не нужен», - вот что слышал он в ее молчании.

Но не такой человек был Вадим Батуров, чтобы сдаться и отступить.

И пусть ему придется всю эту мертвую пустыню босиком пройти, он пройдет ее. Потому что ему нужно дойти до нее, встать рядом.

Сейчас она подняла на него безразличный взгляд.

- Вы что-то хотели, Вадим Евгеньевич? Давайте быстрее, у меня дела.

Он глубоко вдохнул, делая мысленно первый шаг через ту мертвую пустыню, которой она себя окружила, и сказал:

- Да, я хотел поговорить о вашей безопасности.

Она нахмурилась и откинулась в кресле, увеличивая расстояние между ними.

- Я сама в состоянии об этом позаботиться, - холодно проговорила, отсекая любые его попытки.

«Не надо, Аня. Не отмораживай меня».

Он качнул головой и жестко усмехнулся:

- Едва ли.

Светлые глаза нехорошо блеснули.

- Послушайте… - она прищурилась.

- Нет, это ты послушай меня, Аня, - Вадим инстинктивно подался вперед, сокращая расстояние между ними. - У тебя под носом кто-то пропихнул своих людей, подобрался ближе некуда, подкупил охрану. Думаешь, тот, кто смог подобраться так близко к тебе, остановится? Теперь ты в еще большей опасности, потому что он знает твои слабые места.

- Спасибо, что сообщили. И давайте на этом закончим, - оборвала она.

Сталью ее глаз можно было порезаться.

А он и хотел резаться. До крови, до глубоких ран. Если только так он мог чувствовать себя живым, пусть так и будет.

- А я еще и не начинал, - бросил жестко.

Чтобы увидеть новый отблеск стали в ее глазах. «Да, - хотелось сказать, - злись на меня. Ненавидь. Что угодно, только не твое безразличие».

- Где твои действия, как руководителя? - он обвел жестом пространство. - У тебя же все на своих прежних местах. Считаешь такое положение вещей нормальным?

Последние слова говорил, уже подавшись к ней всем корпусом. Как будто пересек некую запретную черту.

Анна резко встала.

- Я разберусь.

Вадим поднялся вместе с ней.

- Разберешься?

Криво усмехнулся, перегораживая дорогу.

Мгновенно повисло напряжение, казалось, воздух сейчас заискрит. В ее светлых глазах сейчас горела ледяная ярость. Плевать! Он не мог позволить ей уйти. Шагнул вплотную, склонился к ней и проговорил, глядя в глаза:

- Если б могла, уже бы разобралась.

- Вон, - выдохнула она едва слышно.

- Черта с два.

Воздух все-таки взорвался.

Она размахнулась и со всей силы отвесила ему пощечину. А он перехватил ее руку, прижался губами и застыл.

Мгновенный провал в прошлое. Туда, где они вместе.

Одно прикосновение. Жадный глоток, который он сделал как умирающий от жажды. Потом медленно выдохнул и заставил себя вынырнуть.

И сказал, глядя в ее светлые глаза, сверкающие яростью:

- Я хочу сам заняться твоей безопасностью.

Она отняла ладонь и резким жестом отерла ее, как будто хотела смахнуть…

Что? Грязь, которую он своим поцелуем нанес? Неправда. Вадим смотрел очень пристально и видел только обжигающую злость, в которой он горел заживо.

Смерила его взглядом и хотела обойти.

Нет. Донести до нее. Это важно.

- Анна.

- Отойдите. С чего вы вообще решили, что это в вашей компетенции?

«Да потому что я люблю тебя! И у нас сын. Даже если ты не хочешь, чтобы он носил мою фамилию».

- Послушай.

- С дороги.

- Нет, - одним движением он снова обошел ее. - Я хочу, чтобы ты услышала меня.

«А я нет», - горело в ее взгляде.

Но он все же сказал:

- Анна, ты сейчас одна. И ты мишень. Ты и… - он хотел сказать «наш», но проглотил это. - Твой сын. Ты хоть понимаешь, насколько вы уязвимы?!

Она смотрела молча, не перебивала. А он просто не выдержал.

- Твоя охрана - пуфф. Сколько за последнее время ты подвергалась опасности? Кому ты доверишься - Макашову, Ермолину? Ермолин неплохой мужик, но он не справился. А Макашову я не доверяю, он слишком заинтересован, ты должна понимать это. Аня, ты действительно готова вверить ему жизнь сына и свою?

Но она уже полностью овладела собой, от выплеска эмоций не осталось и следа. Ее светлые глаза снова резали сталью.

- Считаете, господин Батуров, что вам я могу доверять?

Одна только фраза, сказанная холодным ровным тоном, - и они вернулись в тот проклятый последний день, с которого все началось.

«Проблем не будет, Вадим Евгеньевич».

Он снова слышал это как наяву.

Прошлое может ударить больно, так больно, что согнешься. Его как будто отшвырнуло в ту ледяную пустыню назад. Далеко, на много шагов. Но он все же выпрямился, глубоко вдохнул.

Пусть бьет словами. Заслужил.

- Прошу, дай мне возможность помочь, - проговорил он глухо. - Пойми, что я сейчас единственный, кому ты действительно дорога. Ты и твой ребенок. Я не враг тебе, Аня.

***

В том-то и дело, что он ее главный враг!

Потому что стремится пробраться ей под кожу.

Как будто она не понимала, что он сейчас делает?! И эта обстановка, и его поведение. Хочет оживить какие-то былые чувства, которые она хотела бы считать умершими. Вовлекает ее в конфликт и этим безумно бесит, выводит на эмоции.

Однако в его словах был смысл.

- И еще. О безопасности, - Батуров внезапно перешел на деловой тон. - Я настаиваю, чтобы ты затребовала все записи с твоего кабинета за это утро. Вот прямо сейчас. Если опять что-то подтерто или необъяснимые помехи...

Она вскинула руку:

- Довольно, я вас услышала.

Обошла его и выглянула в приемную:

- Ермолина ко мне. И все записи из моего кабинета за сутки.

- Сейчас, - испуганно пропищала секретарь.

Как раз в этот момент в приемной появился Макашов. Окинул все цепким взглядом и произнес:

- Анна Васильевна, мой доклад готов. Заслушаете?

- Да, зайдите, Павел Андреевич.

***

Она вернулась в кабинет, Макашов за ней. Вошел и направился к столу, вопросительно глядя на Батурова. Мол, тебе пора валить.

Нет, шалишь.

Вадим не собирался уходить.

- Я настаиваю на том, чтобы доклад был зачитан в моем присутствии.

***

Макашову не нравился Батуров.

Неприятный тип, слишком въедливый, самоуверенный и авторитарный. А главное, слишком быстрый. Зачитывая доклад, Павел Андреевич исподволь наблюдал за ним, с досадой и брезгливостью отмечая про себя, что Муратова, похоже, ведется на его самцовые ужимки. Что с нее взять, подстилка, передком себе бизнес выбила.

С его точки зрения, бизнесом должен управлять мужчина, а не глупая баба, поехавшая мозгами. Макашов считал, что имеет на это полное право. Тем более что старик Муратов видел его опекуном сына в том случае, если с женой что-нибудь случится. И да, изначально у Макашова были планы на Анну, он даже думал жениться на ней, тогда все логично. Разумеется, после этого и близко не могло быть и речи, чтобы она оставалась во главе концерна.

Да, планы были. Но теперь, глядя на этого наглого, самоуверенного самца, он понимал, что его не подвинешь. Но планы можно поменять и добиться своего иначе.

Он в какой-то момент невольно подумал, что работал с Ильей Муратовым честно и добросовестно. Но того уже нет. А когда на кону такие деньги, приоритеты меняются.

- Простите, - прервал его доклад Батуров, - насколько я помню, по штату у Анны Васильевны два заместителя.

Макашов сфокусировал на нем взгляд.

- Вы не ошиблись.

- Где в данный момент находится второй? - Батуров не отрываясь смотрел на него.

- Он в данный момент в отпуске, - вмешалась Анна.

- Поправьте меня, если я ошибаюсь, - холодно проговорил Батуров. - Заместители имеют доступ к полному объему информации. У вас ЧП в офисе. Не считаете нужным вызвать его?

Павел Андреевич еле сдержался, чтобы не послать излишне инициативного по известному адресу. Но в тот момент как раз появился Ермолин с записями.

- Вы просили, Анна Васильевна? - вид у мужчины был сосредоточенный и хмурый.

- Да, Николай Александрович, положите, пожалуйста, - Муратова показала на свой стол.

Записи с камер? Макашов проследил, как начбез положил ей на стол флешку. Что происходит? И тут Муратова сказала:

- Благодарю, можете пока быть свободны. И вы тоже, Павел Андреевич.

Это ему?! Он кипел от негодования, но не показал этого, поднялся и вышел в твердом убеждении, что с этим что-то надо делать. И делать в ближайшее время.

***

Еще когда Илья Муратов звонил ему перед смертью, Алишер отправил своих людей приглядывать за домом Анны. А после того как пришли от нотариуса последние бумаги, назначил негласное наблюдение и за тем, кто в настоящий момент считался возможным опекуном сына Ильи.

Если Илья говорил, что ему, возможно, придется вмешаться, значит, что-то имел в виду. То, что туда поехал Батуров - хорошо, он присмотрит за Анной и мальчиком. Но лишний глаз не помешает.

Сам же он хотел побыстрее разбросать дела в клане.

Нового врио генерального на место Вадима он тоже взял из «пришлых». Крепкий мужик, умный, жесткий, взрослый уже, разведен, не мальчишка, Алишер к нему некоторое время издали присматривался. Он давно понял, что не стоит сажать на руководящие должности своих. Каждый только и думает, как подмять все под себя. А ему нужен был честный работник, и плевать он хотел на недовольство родни.

Вот к этому-то мужику Алишер дочь секретаршей и отправил. А вечером ему принесли доклад, как прошел ее первый рабочий день.