(не) Твоя

Глава 28

Алена

Иногда жизнь берет людей за шкирку и кидает на дно. То что случилось со мной неделю назад, топит меня каждый день, не давая подняться. Я с одной стороны, понимаю, что пока сама не захочу выбраться из паутины жизненных уроков, никто за меня это не сделает. Но ничего не могу поделать с собой. Должно пройти больше времени.

Перед аудиторией останавливаюсь, прислушиваюсь к лекции, дверь приоткрыта и я вижу часть студентов, которые конспектируют лекцию, кто — то контактирует друг с другом.

Ощущение, что все вокруг счастливы: влюбляются, встречаются, в их мире никто и никогда не делал больно.

На форе общей беззаботности и благополучия ощущаю себя на дне. Мне больно выйти из капсулы и принять действительность в которой я ЕМУ не нужна. Чтобы он не говорил и не обещал мне, выглядят как попытки снова затащить меня в постель.

Не думала что жить "на дне" так невыносимо.

Заходу в аудиторию и сразу принимаю решение сесть с Айлин, нам в любом случае надо поговорить.

И пусть сейчас мне кажется опрометчивым такое радикальное решение, но я по-другому не могу принять новую для меня действительность название которой- «прекрати врать самой себе — противна».

Все так глупо получилось… так глупо

Иногда мне кажется что Алан свои «подкаты» делает осознанно: дает надежду, чтобы потом бросить с обрыва как уже использованный материал. Контраст его поведения злит и одновременно терзает мою душу. Он и не догадывается, что рядом с ним я чувствую вкус новой для себя жизни. Он стал моим первым мужчиной, с мог бы быть единственным. Мне никто не нужен, когда он рядом.

Как только конечности касаются твердой поверхности, мышка под столешницей ловит мою ладонь и сильно сжимает, невербально демонстрируя что скучала. Я тоже скучала. Честно. Накрываю ее ладонь своей.

Идет лекция, разговаривать нам нельзя, сидим перед «носом» преподавателя. Айлин такими простыми жестами дает понять, что все хорошо, мы дружим, никаких выяснений отношений, упреков, ничего.

А когда получаю записку, которую она аккуратно подкладывает, готова пустить разреветься. Она пишет:

«Я всегда на твоей стороне, чтобы ни случилось».

Моргаю, перечитывая несколько раз, одновременно пытаясь сбить подступившие слезы.

Комкаю бумагу, сердце стучит в два раза быстрее.

Вот как я ей скажу?!

Как!?

И главное зачем?

Никто и никогда из моего прошлого так искренне не интересовался мной. И уж тем более никому никогда не приходило в голову приехать ко мне с пакетами фруктов.

Никому, кроме Айлин.

И я не хочу потерять ее дружбу. Я очень ценю то, что Айлин для меня делает.

Я ей доверяю, я в ней уверена. Насколько я успела ее узнать, она не из тех кто может подставить подножку и предать.

И если вначале наша дружба носила в себе меркантильный оттенок с жалкими попытками разузнать про ее брата, то сейчас все изменилось. У нас есть общие увлечения.

И потом я чувствую особую взаимосвязь между нами: мне не обязательно находиться большую часть суток с ней, чтобы чувствовать и понимать настроение подружки на расстоянии.

Айлин всегда готова прийти на помощь, поддержать, выслушать проблемы не перебивая и не обвиняя ни в чем. Даже когда она не понимает те или иные мои действия, она ни разу меня не осудила,

Когда не согласна просто молчит, насупится как воробей, пыхтит, пробует по-своему объяснить, это есть у нее. Но в то же время она не настаивает на своей версии и мы обсуждаем ситуацию с разных сторон.

Нельзя нашу дружбу назвать поверхностной и неискренней.

Особенно сейчас, когда мне так необходима ее поддержка, я сомневаюсь в правильности своего решения.

Ранее мое общение с одноклассницами в школе напоминало скорее пакт о ненападении.

С Айлин все по-другому, у нас много общего, мы похожи не только внешне. Внутри себя я такая же как она ранимая и добрая.

Мне приходится скрывать эту часть себя, посторонние могу пройтись по моей душе грязными ботинками, оставить следы, заставить страдать. У меня нет братьев и нет отца, который бы защитил меня.

Моя жизнь с рождения похожа на землю, которая безжалостно перепахана перед зимой на приусадебных участках.

А я хочу счастья как нормальные люди. Хочу чтобы меня любили. Ценили. Уважали.

Как же так получилось что моя внутренняя система самосохранения пережила короткое замыкание?

Не знаю как высиживаю до окончания лекции.

Из мыслей меня выводит звонкий сигнал, оповещающий о перерыве.

Не думала что буду так волноваться перед разговором.

— Я так рада что ты пришла, я так ждала тебя, — мышка кидается мне на шею сразу же как только лектор покидает аудиторию.

Свист Боровикова и колкие фразы остальных оставляю без внимания, забираю у старосты вещи.

Лиля демонстративно разворачивается, давая понять, что никто меня ждать не будет, выходит в компании мажоров нашего потока. Они сдружились, уже на тусовки вместе ходят. Это ведь не проблема когда есть деньги.

Мышка смотрит на меня своими огромными глазами. Вижу волнуется, у нее много вопросов, а мне тошно и плохо. От самой себя.

— Айлин, — делаю вдох, отступаю на шаг назад, но мышка снова бросается меня обнимать, перебивает, торопливо рассказывает свою версию не давая вставить и слова.

— Все ведь теперь хорошо, да? — она гладит мои спину и волосы, а у меня ком в горле я не понимаю как сказать ей, что использовала ее, что наше общение началось только из-за ее "мудачистого" брата.

— Я такая глупая, — Айлин отстраняется, взгляд серьезный, — уговорила Алана поехать к тебе, места себе не находила, ты ведь знаешь, Лилия меня недолюбливает, выяснить что-либо не смогла, а когда приехала к тебе, по дурости чуть было все не испортила, — напрягаюсь, версию Айлин я не знаю

— Настояла чтобы мы купили фруктов, я же не знала, что мама думает что ты на учебе и не болеешь…, - она запинается, — это ведь на работе проблемы да? — мои брови ползут вверх.

Айлин ждет ответа, а я обдумываю ее слова. Я не знаю что именно заставляет меня изменить решение. Может быть то, что я не услышала ни одного упрека, а может то, что Айлин очень быстро придумала мне оправдание. Она всегда видит в людях хорошее.

— Угу, — говорю а у самой голос дрожит

— Это ничего, а я ты знаешь догадалась, что нельзя говорить твоей маме, — Айлин запинается, — и потом, я должна тебе признаться, — напрягаюсь неужели она знает про меня и ее брата?

— Я чуть было не проболталась что приехала узнать как твое здоровье, Алан буквально спас ситуацию, придумал сходу что ты купила фрукты и попросила нас завезти, — мышка кусает губы, нервничает, — если бы не он, я одна бы растерялась и могла наговорить лишнего, все испортить, прав Алан я ни к чему не приспособлена,

Всматриваюсь в лицо мышки, вижу слезы вот вот начнут течь ручьями по коже

— Вот еще! Сдурела! Послушать твоего "мудачистого" брата так он один молодец! — вытираю ее щеки. Почему — то знала что все так закончится. Обнимаю мышку, сильно и искренне от всего сердца

— Алена не надо так, это мой брат, он не со зла, за меня привыкли решать, я и сама теперь не совсем уверена что справлюсь без поддержки семьи

— Справишься! Обязательно, поняла?! Они еще будут гордиться тобой! Ты лучше всех людей из тех кого я когда либо знала, когда нибудь я объясню все лучше, но сейчас не могу

Айлин обнимает меня касаясь мокрыми щеками волос, которые тут же липнут к ней

Выходим из аудитории, не замечаю как начинаю оправдываться

— Я не отвечала, потому что мне было плохо, но к тебе это не имеет отношения.

Айлин кивает, мы переходим между корпусами

Когда — нибудь я забуду ее брата, когда будет не так больно расскажу мышке обо всем, но не сейчас.

Мне сейчас нужна только ее поддержка, которую Айлин мне оказывает и ничего не просит взамен. Это дорогого стоит!

Учебный день подходит к концу.

Айлин рядом, Боровикова я игнорирую.

Какое-то странное безразличие ко всему.

Наверное это нормальная реакция нервной системы на страдания длиной в неделю. Я настолько в себе, что не задаю никаких вопросов, когда Айлин вызывает такси. Раньше бы обязательно спросила где это ее брат, но в данный отрезок времени, мы прощаемся.

Иду вдоль улицы, домой не хочу, мне лучше быть на свежем воздухе. Кутаюсь в шарф.

До начала смены в ресторане "Астория" часа три, решаю погулять. Потребность побыть одной и подумать никуда не делась. И недели на осмысление и терзания себя оказалось мало.

Не сразу замечаю иномарку, которая следует за мной, обращая свое внимание в момент, когда пытаюсь перейти дорогу на перекрестке. Иномарка тормозит рядом.

Следую своим маршрутом, не оборачиваясь. Мало кто это может быть. На всех реагировать никаких нервов не хватит.

Легкий сигнал клаксона, не реагирую на сигналы, привлекающие внимание прохожих.

В сердце еще теплится надежда что возможно это брат Айлин. Не знаю почему, но мне очень хочется чтобы это был он. Когда он пытается все исправить я думаю, что он делает это потому что нравлюсь, потому что хочет встречаться со мной.

— Давай подвезу, — когда рядом со мной оказывается Боровиков, от разочарования покрываюсь красными пятнами.

Смотрю перед собой, продолжая идти.

Борис Боровиков, как ни странно, идет рядом, остановить меня не пытается

— Я на метро, спасибо, — обрубаю возможности оказаться с ним в едином пространстве. Не хочу ничего.

— Ты чего обиделась что я в столовке не подошел? Так ты с этой чудной была, ни на шаг от нее, говорила что остыла… — когда слышу идиотский вопрос, хочу среагировать в привычной манере. Вот почему все мужики такие придурки?! Чувствую себя черно-белой кляксой, которая отчаянно пытается не выйти за допустимые пределы и не сорваться на не вовремя появившегося Боровикова.

— Я и не нагревалась! — выдавливаю слова, прибавляю шаг, и в то же время не узнаю свой голос, будто это не я все это говорю.

Боровиков хватает меня за локоть:

— Подожди ты, остановись! — нервно поправляю ремешок сумки, в глаза смотреть не хочу. Тошнит от него. от всех мужиков в принципе!

— Зачем?

— Алена ты мне нравишься, я уже говорил, давай встречаться, — я не моргая пытаюсь собрать себя по частям, мне меньше всего хочется сейчас слушать «горохового шута» нашего курса.

— Это все?

— Ален, ну что мне нужно сделать? Я не понимаю тебя совсем

— И не надо понимать!

— На улице противно и холодно, посидим в кафе, за мой счет, я приглашаю… — обхожу его с левой стороны, на ходу бросая:

— У меня нет времени, — перехожу на бег, спускаясь по ступенькам подземного перехода. Оставляю позади себя одиноко стоящего Боровикова посреди улицы.

У меня сейчас странный период, нелогичный. Мои действия могут быть импульсивными: если вдруг мне кажется что нужно что-то сделать, я это делаю.

Пусть это нелогично и беспринципно, мне плевать.

В метро закрываю уши наушниками.

Не понимаю почему глаза щиплет от слез. Глотаю их, стараясь чтобы никто не увидел моего состояния, надеваю капюшон.

Никогда больше никому не поверю.

На работе появляюсь раньше положенного.

Переодеваюсь.

В моим планах найти Алевтину. Какое-то нехорошее предчувствие, не могу объяснить себе.

Сегодня она должна выйти с больничного.

Так странно, но я чувствую свою ответственность за нее и ребенка. Все еще надеясь что она одумалась и смогла найти выход. Всю неделю ее не было. Поговаривали, будто будет сегодня.

Медленными шагами передвигаюсь по ресторану в зоне персонала, спускаюсь по лестнице игнорируя удивленные взгляды повара и официанта. Вышедший из-за стойки бара Оскар притормаживает, мы здороваемся.

Я пришла раньше, а потому могу позволить себе приступить к работе позже в то время которое закреплено.

Сворачиваю направо, проходя через арку разделяющую кухню с основным залом, иду по направлению к кабинету Алевтины.

Оборачиваюсь, потому что не хочу чтобы кто-то увидел куда я иду. В узком коридоре никого. Чем ближе я подхожу, тем слабее моя уверенность в том правильно ли я все делаю. А вдруг Алевтина занята или у нее этот Арсен.

Мои ладони потеют. Замедляю шаг, потому что слышу голоса. Моих ушей касается мелодичный женский смех. Это точно не Алевтина.

Вздрагиваю когда слышу грубый мужской голос, такой как был тогда у Арсена. В разговоре мужчина и женщина не называют имен. Какие-то дела, рабочие вопросы. Застываю на пороге. Дверь приоткрыта, виду что женщина сидит спиной ко мне на рабочем столе закинув ногу на ногу. Это точно Ирма которая принимала меня на работу. По голосу похожа.

Только что она тут делает?!

Мужчина который ударил Алевтину сидит в кресле откинувшись на спинку и вытянув перед собой ноги внимательно вслушиваясь в слова собеседницы.

Ощущение что это старые знакомые, которые общаются вне работы, настолько непринужденно они ведут диалог.

Набираюсь смелости, стучу.

Голоса замолкают.

Шаги, потом грубый мужской голос реагирует:

— Войдите, — захожу и вижу, что Ирма стоит рядом, а не сидит на столешнице как раньше, мужчина придвинувшись к основанию неторопливо изучает меня щупая глазами с ног до головы. Неприятные чувства вызывают во мне оба. А уж я умею чувствовать людей. Не успеваю озвучить вопроса, Ирма первая уточняет цель моего визита:

— Что тебе? — ее тональность резкая, не теряюсь озвучиваю истинную причину

— Я искала Алевтину

— Ее нет и не будет, — Ирма ходит по кабинету, давая понять, что ей не интересно зачем я пришла, — если это все, то закрой дверь с обратной стороны, — поворачиваюсь и иду к выходу. Едва успеваю закрыть дверь слышу:

— Кто это? Когда приняли? У меня в заведении такие красотки работают, и я не в теме, — притормаживаю, мне интересно что ответит Ирма

— Алан Мимирханов просил за нее, а я, ты знаешь, на службе у его дяди, любой каприз племянника исполняю, — кажется у меня стало все плыть перед глазами.

— А почему это за мой счет происходит?

— Успокойся, девчонка не в штате зарплату ей Мимирханов младший сам переводит, Алевтина в курсе, — пауза, потом слышу, — как только мальчик наиграется уволим, он быстро ко всему теряет интерес…. - медленно отхожу от двери, о чем говорят дальше не слышу, все будто в тумане. В голове моментально складывается «пазл», слова Оскара «Тут только «свои», принимают другой оттенок. Унять бешеный стук сердечной мышцы не получается, мои внутренности сжимаются и опускаются. Смотрю перед собой. Меня напрягают идеально ровная поверхность стен, белый потолок. Бессмысленно иду по коридору, внутри разрывает, меня использовали и потом оплатили тем что нашли работу.

Дура! Какая же я дура наивная! Если бы была умнее, то сразу бы догадалась.

Пока иду, липкий холод сомнений одолевает меня. С одной стороны я хочу прямо сейчас уйти и наплевать на все условности, но другая часть меня понимает — мне нужны эти деньги!

Ирма эта неприятная. Теперь мне не кажется, я ей точно нравлюсь, сегодня она едва взглянув меня дала понять что я ее раздражаю. Еще бы! Она знает причину и думает что я продалась.

Возвращаюсь в комнату для персонала и какое-то время сижу на подоконнике, опустив подбородок на колени, наблюдаю как на заднем дворе кипит своя маленькая жизнь: приемка продуктов, фасовка, люди которые бегают туда-сюда суетятся, не подозревая, что сегодня увижу того кого ненавижу всем сердцем.

Перед началом смены все меняется. Меня вызывают к Ирме, которая невозмутимым голосом сообщает:

— У нас в другом ресторане форс-мажор, нужно будет сегодня поработать в другом месте, — киваю, во мне нет никаких эмоций, я опустошена и раздавлена.

— Такси оплатим, ставка за этот день работы будет выше, — не знаю как сдерживаюсь, хочется плюнуть ей в лицо, и сказать чтобы Алан Мимирханов подавился своими деньгами. Пока Ирма кратко объясняет что будет входить в перечень моих обязанностей на этот вечер, смотрю безучастно в пол

— Все поняла? — не сразу осознаю, что это вопрос и необходимо что-то ответить, моргаю

— Ты случайно не….? — она подходит и берет меня за локоть, всматривается в мое лицо подозрительно щурясь, — только не говори, что беременная, — женщина больно сжимает кожу, морщусь, — еще одна страдалица на мою голову! — Ирма начинает ходит по кабинету, по ней заметно что злится

— Я не беременная! — ее черты лица смягчаются. Я же поднимаю глаза и смотрю на нее с вызовом, я не боюсь быть дерзкой, потому что умею за себя постоять, чтобы кто обо мне не думал! И я никогда не буду беременная до брака. Опыт мамочки многому научил.

— Вот и хорошо, мозги должны быть на первом месте, девочка, помни это, — Ирма принимает входящий вызов, параллельно отмахиваясь ладонью, жестом дает понять, чтобы выметалась, добавляя, — такси уже ждет на улице, — из чего делаю вывод что отказ с моей стороны не был предусмотрен.

Быстро забираю свои вещи, выхожу на улицу, иду к такси, мой подбородок дрожит, с ресниц срываются слезы, которые я давлю в себе всеми силами.

Забираюсь на пассажирское сиденье, водитель плавно трогается с места. Все дорогу смотрю на потемневшее небо, распятая собственными мыслями.

Алан Мимирханов как же я тебя люблю и ненавижу одновременно!

Мне хочется вырвать свое сердце чтобы оно прекратило жалобный вой.

Я сильная, я ведь сильная.

Запрокидываю голову, закрываю глаза и делаю глубокий вдох. У меня все будет хорошо, я подумаю обо всем потом.

Ресторан «Сити» находится в самом центре города. Все оформлено в европейском стиле. На входе меня встречает швейцар. На входе изучаю глазами красивый зал.

Народу не много.

Интерьер впечатляет: он выдержан в изумрудно-бирюзовых тонах, напоминает морской бриз, смотрится все гармонично: высокие потолки украшают сверкающий подвесные люстры, на окнах тяжелые портьеры. Сразу вижу фирменный логотип, который красуется вышивкой на салфетках, где выделяется большая буковка «С».

Мне выдали форму: юбку, колготы и белую блузку, черные лодочки на плоской подошве.

На новом месте меня быстро ориентируют, показывают простые вещи, которые я запоминаю с первого раза. Моя задача вводить заказы в систему. Проще не придумаешь. Обстановка в ресторане спокойная, он значительно меньше чем «Астория». Изучая меню ресторана сидя в маленькой подсобке зависаю. Мои мысли уносят меня в события прошлого которые я никак не могу забыть. И что мне теперь делать? Как поступить? Я ничего не умею, у меня нет специальный знаний и навыков, чтобы просто так уйти и начать искать работу в другом месте.

Тяжко вздыхаю, гладя на черные лодочки в стиле минимализм.

Сколько бы я не пыталась отвлечься, но вникать в работу мне мешают злость и ненависть. Я часто ловлю себя на мысли что просто смотрю в пространство, ощущая катастрофическую дыру в грудной клетке. Как мне принять вот такую «новую реальность»?Уволиться или остаться, наплевав на гордость?

Я не знаю…Я ничего не знаю… Закрываю глаза, пытаясь найти внутренние резервы чтобы жить дальше.

Я должна…

Я буду.

Буду работать чтобы выжить.

Глаза предательски щиплет.

Как мне все это надоело!

Дверь открывается и вбегает старший администратор Клара:

— Алена у нас форс-мажор, поможешь? — встаю и иду за девушкой

Переходим из одной комнаты в другую, минуем кухню. Все это время Клара объясняет ситуацию, поясняет, что внезапно появился очень важный клиент. Ирма за него голову всем оторвет, если вдруг что пойдет не так. Киваю, выясняя по ходу, что этот кто-то забронировал столик в V.I.P. зоне

— Обычно Ирма тут, сама дает распоряжения, без нее он никогда не появляется, что в этот раз случилось, загадка, — делаю вид что вникаю, хотя мне параллельно на заморочки "важных мира сего"

— Как назло сегодня Ирма отсутствует, она в Астории и нам нужно все это разгребать, терпеть не могу "випок", придется тащится на второй, — подытоживая свое повествование, Клара вымученно улыбается, дает мне планшет и просит принять от поставщиков по списку продукты, когда те подъедут к черному входу.

Перевожу взгляд на часы. Конкретного времени никто не указывает, ориентируют что в течении часа.

Беру из рук Клары планшет, стараюсь не уронить, держу крепко, вокруг вокруг все носятся как заведенные, иногда случайно толкая друг друга, извиняются за торопливость.

Наблюдая как Клара работает не могу не восхищаться многозначностью, и то как она решает проблемы на ходу, не располагая при этот должными ресурсами: она то и дело за руку перехватывает кого-то официанток, указывая на недовольные лица гостей, делает замечание и сразу координирует как нужно все исправить.

— Приоритетный столик номер семь, — официантка кивает, — все должно быть идеально, быстро и качественно, — пока проводится инструктаж, оцениваю внешний вид сотрудников заведения. Официанты тут как и в «Астории» на одно лицо: выдержаны, на лице маска и сдержанная улыбка.

— Столик номер два просит поменять приборы, — перед нами возникает еще одна официантка, которая с мольбой смотрит в сторону Клары.

Администратор закатывает глаза, и прижимает ладонь к лицу.

— Да что же за день сегодня такой! — вот согласна с ней — день полное дерьмо! Стою в сторонке, наблюдая как все суетятся.

— Клара, у нас проблема, — прибегает повар, со стороны кухни валит белый дым, администратор быстро поворачивается

— Алена будь другом, замени меня, я быстро, иди на второй этаж, там V.I.P. зона, действуй деликатно, следи за нашим гостем он сделает знак, когда нужно принести меню, сама не лезь, поняла? — не уверенно киваю.

Не приходилось обслуживать специальных гостей. Но все когда — то бывает в первый раз. Когда Клара исчезает, откладываю планшет иду на второй этаж, миную мраморный вестибюль, по пути рассматривая убранство лестничного пространства.

Неторопливо скольжу по ступеням второго этажа, держусь перила, рассматриваю потолки. На втором этаже в комнате для персонала осматриваюсь. Все вокруг идеально чисто. Мне тут нравится.

Зал второго этажа я не видела. Мое любопытство сильнее и я отодвигаю шторку, внимательно рассматриваю помещение, в пространстве которого всего несколько столиков.

Народу нет.

Занят только один. Посетители — парень и девушка.

Хочу перевести взгляд, но лицо мужчины кажется мне очень знакомым.

Округляю глаза, когда понимаю что в зоне для специальных гостей сидит брат Айлин в прекрасном настроении. Он рассматривает ноги жертвы, которая, такое ощущение, просто забыла дома юбку!

Там явно флирт с продолжением в интимной обстановке после ужина.

В животе легкий холодок. Наверное это от волнения.

Козлина как всегда идеален: на нем серые брюки и идеально сидящая белая рубашка, с расстегнутой верхней пуговицей. На щеках ухоженная щетина, которую он потирает пальцами. Глаза в обрамлении пушистых ресниц прищурены, оно и понятно, мужчина на охоте. Включил все свое обаяние, на губах полуулыбка.

Ненавижу его!

Легкая музыка и приватность единственного столика в этом зале не располагают к общению, скорее к действиям.

Впрочем, эти двое не говорят.

А зачем?

Если понятно, с какой с целью палец этого мудака легонько касается нижней губы разукрашенной куклы, чуть оттягивая кожу губ он проводит пальцами сверху вниз, наблюдая за реакцией собеседницы.

Забываю где я и зачем тут. Все системы организма дают сбой. Сердце колотится, по ногам бегут мурашки, ледяной поток злости катиться по венам.

Вдох-выдох!

Ненавижу, как же я тебя ненавижу Алан Мимирханов!

Я каждый проклятый день умираю и пытаюсь вытащить себя из депрессии, а он ни о чем не думая, ходит себе спокойно по ресторанам! Зачем он сегодня с утра распинался, прося дать ему шанс!?

Чувствую злость, которая туманит мозги. Наверное, я ничего уже не соображаю, стою напротив зеркала смотрю на свое отражение, отчетливо вижу как на бледном лице проступают красные пятна от негодования. Перед глазами картина как он берет ладони какой то девки, целует их. Мне плевать что я не официантка и меня уволят за такую вольность. Я не могу смотреть на него в компании какой — то мымры.

По мере приближения к столику сердце стучит сильнее. Я не взяла меню, зачем то схватила блокнот и ручку. Мне просто необходимо что-то держать чтобы унять дрожь пальцев

— Доброго вечера, — каждая нотка в моем голосе фальшивит, доброжелательности во мне нет, — меня зовут Алена и я сегодня буду обслуживать ваш столик

Алан медленно переводит взгляд на меня. Получи козлина!

— Твою ж мать…, - застигнутый врасплох Алан откидывается на стуле, проводит рукой по волосам, внимательно изучая мой внешний вид.

Делаю тоже самое! Смотрю на него в упор.

Ненавижу!

— Вы готовы сделать заказ? — усилием воли перевожу взгляд на курицу, сидящую рядом. Не так просто оторваться от черных омутов его красивых глаз.

Как предсказуемо! Очередная разукрашенная девка!

Да пошел он!

— Мы бы хотели увидеть меню, — девушка фальшиво улыбается, стараясь держать лицо, хотя очевидно, что она не в настроении, я им помешала.

Под пристальным взглядом козлины в горле пересохло, от чего начинаю дышать чаще.

— Меню нет, — отвечаю грубо не сводя взгляда с ее ухажера, с упоением наблюдая как меняется выражение его лица.

— А винная карта тут имеется? — девушка удивленно выгибает брови. Смотрит не на меня, а на своего ухажера, как бы советуясь с ним. Но козлина как ни странно ничего не комментирует, свою "кралю" не защищает, потому не теряюсь:

— И винной карты для вас нет! — от пристального взгляда Алана становится неуютно, прежде чем развернуться и уйти, с издевкой заявляю, — делайте заказы быстрее у меня полно других столов, — хотела бы я показать на присутствующих людей, только их нет, потому что единственный столик на втором этаже занимают те у кого я в данный момент принимаю заказ.

Алан куда ты меня привел, обслуживание хуже некуда! — ну наконец-то курица решила устроить скандал

— Что вы можете предложить нам в таком случае? — игнорируя недовольную физиономию своей любовницы брат Айлин задает уточняющие вопросы. А я не могу оторвать взгляда от его рук, уже не так громко сообщаю:

— Ничего… — цежу сквозь зубы

— Похоже вы самая дерьмовая официантка этого города, — глаза девушки похожи на щели, — с меня хватит, я требую администратора!

— Какой ресторан такая и официантка! — разворачиваюсь на пятках чтобы уйти, но Алан поднимается и успевает схватить за локоть, требуя объяснений:

— Что ты тут делаешь? — губы мымры вытягиваются изображая букву «О». Наконец-то до нее дошло, что мы с козлиной прекрасно знаем друг друга. Жаль что ей неизвестно что ее ухажер с утра просил о втором шансе и получив отказ моментально переключился на новый объект. Одна ночь и он выкинет ее из своей жизни, я то это точно знаю.

— Думаешь тебя искала? — чувствую как жжет глаза

— Алан ты что знаешь эту грубиянку? — разукрашенная кукла смекнула что к чему, пытается вклиниться в разговор

— Алена, — он делает паузу, выделяя мое имя, игнорируя вопрос девицы, — просто принеси нам меню

Дергаю руку, вырывая локоть из захвата, не забывая противно улыбаться, невозмутимо сообщаю:

— Свободное меню для вас, Алан Козлинович, появиться завтра! — разворачиваюсь и быстрым шагом следую в комнату персонала. Единственное желание поскорее убраться из этого места. Плевать что меня уволят. На все плевать! Мне больно и обидно и я живой человек! Меня душит обида за себя, за то что такая дура. Горло сдавливает спазм, я не могу прятать свои эмоции, наверняка на моей лице отчетливо видны опущенные уголки губ и слезы обиды в глазах.

Бегу в поисках укромного места. В моем представлении это может быть только туалетная комната. В этом ресторане все на виду, в отличии от Астории, где нужно пройти целый квест прежде чем попасть в нужное место. Швыряю блокнот и ручку на стол для персонала и толкаю дверь туалетной комнаты. Именно комнаты, потому что ее можно сравнить по размерам с небольшой «двушкой», которую мы снимаем с мамой.

Роскошный интерьер бросается в глаза: внутри просторно, куча мраморных стоек, в которых утопают белоснежные раковины. Зеркала с подсветкой. Смотрю на себя и понимаю что мой внешний вид так себе. Мне нужно время чтобы обрасти броней, без нее мне сложно противостоять энергетике Алана при личной встрече.

Поворачиваю кран в положение «холодная вода», набираю полные пригоршни и мгновение медлю, вспоминая что из косметики на мне тушь и румяна. Наличие макияжа меня не смущает, я поддаюсь эмоциям и окунаю лицо в холодную воду.

Жмурюсь от контраста температур, растираю кожу щек, чтобы придать бледному лицу более здоровый оттенок.

Хлопок входной двери. Щелчок замка, ощущаю легкий холодок вдоль спины.

Шаги.

Вдох-выдох

По шлейфу парфюма я знаю кто здесь.

Мороз по коже подобно острыми кристалликам царапает вены. В его присутствии я всегда схожу с ума и веду себя как дикая кошка.

Набираю воду в ладони выплескиваю со злости на зеркало перед собой. В размазанных подтеках два отражения: мое с черными дорожками потекшей туши и Алана, стоящего за моей спиной.

Его взгляд колючий и тяжелый, лопатками ощущаю буравящий взгляд.

В воздухе ощущается мощна и тяжелая энергетика. В отражении зеркала Алан мне видится в другом амплуа, больше похожий на предводителя какого-то племени.

Осталось только выдать в руки копье и шкуру убитого медведя.

Судя по выражению лица, он не моргнув глазом, со злости, может сжечь целое поселение. Но поскольку, кроме меня, никого нет, то под раздачу попаду я.

Все как всегда.

Пока я размышляю, Алан небрежным жестом подворачивает рукава белоснежной рубашки, делает еще один шаг в мою сторону. В глаза сразу бросаются массивные часы и тонкие длинные пальцы.

Смотрит так, будто он хочет меня убить.

Ненавижу!

Если этот псих снова станет меня душить я буду кричать!

Резко оборачиваюсь.

Я его не боюсь, пусть не думает.

Начинаю закипать, щеки горят от переизбытка эмоций.

Намереваясь уйти, делаю шаг в сторону двери, но Алан быстрее: он перекрывает своим корпусом проход, дергает за руку, возвращая меня на место:

— Объясни мне что это сейчас было, мм? — мозг блокирует сознание я снова нахожусь в его плену. Какая-то дурацкая, не смешная игра! Отступаю, упираясь ягодицами в раковину.

Алан очень близко, мои ноги дрожат.

У него какая-то особенная энергетика, которая выкачивает из меня последние силы. Один раз забрал кислород, когда душил меня в туалете. Теперь я буду умнее.

— Я не буду ничего объяснять, мне плевать на твою мымру и тебя, — козлина улыбается медленным шагом матерого волка подходит вплотную, не оставляя между нами пространства. И следом, не давая опомниться, подхватывая за ягодицы, сажает на столешницу.

Мои глаза почти на уровне его глаз.

Мне не приходится смотреть снизу вверх.

Упираюсь ему кулаками в рубашку, оставляя мокрые следы от воды:

— Поставь меня на ноги! Да что ты себе позволяешь! — шиплю словно змея.

Я задыхаюсь от злости, пытаюсь оттолкнуть его, чтобы близость этого козла не напомнила мне события которые я пытаюсь забыть.

Не очень приятные надо отметить.

— Кто-то ревнует …, - не хватало, чтобы он потешался надо мной

— Еще чего! Ненавижу, отпусти меня, ты… ты… — бью его кулаками в грудь, чувствуя при этом что мое лицо такого оттенка, которому позавидует любой спелый помидор с грядки.

— Продолжай, я слушаю, чего остановилась? Слова закончились? — у меня ощущение что он надо мной издевается

В голове нет ни одной мысли что происходит и почему Алан так ведёт себя.

— Тут и продолжать нечего, иди к мымре своей и трахай всю ночь!

— Может хватит уже беситься, ммм? — немного склонив голову набок Алан обжигает взглядом

— А может хватит строить из себя альфу, — ему не нравится то что я говорю я вижу это по тому как меняется его лицо, — думаешь твой «золотого член» меня впечатлил?! Теперь буду знать, что ты полный отстой в постели! Мне не понравилось! — Алан сжимает кулаки, я вижу что задела его за живое.

Мне бы выждать паузу и прийти в себя, но честность моя лучшая броня.

Пусть знает что я думаю о нем и его способностях на самом деле! Я всегда была разумной, из любой ситуации делала выводы, но вот как меня угораздило вляпаться дважды в Алана Мимирхзанова ума не приложу! Я не знаю зачем начала все это! И потом тут же нахожу себе оправдание: а когда как не в молодости делать такие ошибки? Когда? В сорок лет? Мудрыми еще никто не рождался, все приходит с опытом. И если быть уж совсем откровенной мне нравится выводить его, моей израненной душе очень хорошо, если мне удается сделать ему также больно как он неоднократно делал мне.

Я никогда не покажу, что люблю его. Наоборот, я намеренно говорю ему гадости, мне уже нечего терять. Он все у меня забрал.

Мотаю головой так, чтобы растрепались волосы, вода стекает с кончиков и влажными дорожками убегает ниже. Хорошо что мне выдали монашескую блузу, она закрывает декольте полностью.

Козлина внимательно следит за моими движениями, желваки на его лице напоминают мне флюс. Я уверенно смотрю ему в глаза, ну а как ты хотел дорогой? Чтобы я растеклась лужицей и бросилась тебе на шею!? Ну конечно!

— Значит не понравилось говоришь…, - от его интонации у меня щекочет где то в области пупка. Алан проводит рукой по колену. Его касания вызывают мурашки, которые подобно мелким искрам ложатся на кожу.

Я очень стараюсь чтобы он не заметил дрожь пальцев

— Нравится напрашиваться, да, Алена? — он ведет рукой выше, минуя юбку по внутренней стороне бедра, без предупреждения разводит мои ноги в стороны. Он близко и своими бедрами мешает сомкнуть ягодицы. Бесит!

— Я буду кричать, понял? — голос срывается становится более сиплым, я пытаюсь убрать наглые руки, следующие подобно ледоколу по выбранному маршруту

— Это я уже слышал, — его губы рядом с моими, но он не целует меня, только смотрит. Я вижу каждую его ресничку настолько он близко. Со злости бью наотмашь кулаком ему в плечо. Ощущение что передо мной каменная глыба, рука ноет в районе запястья.

Нужно что-то делать я ощущаю как теряю контроль над своими телом и ощущениями которые я испытываю от прикосновений этого мудака

— Руки убрал, — его ладонь исследующая участки кожи внутренней поверхности бедра замирает в миллиметре от белья. Я не могу помешать ему коснуться меня там.

Вдох-выдох.

— До тебя, как я понял, не доходит с первого раза, значит придется объяснить, — пауза, его пальцы делают запретные вещи, он продолжая диалог проводит поверх ткани моего белья, добавляя, — запоминай, главный здесь я, — его голос щекочет правое ухо, он дергает мое дело на себя, — это первое, так что не смей разговаривать со мной в таком тоне! — его ладонь пробирается под кромку белья, а я все ещё не могу сжать ноги, жмурюсь, потому что его движение пальцем в сторону полоски белья между складками заставляет табун мурашек воскреснуть. Черт! Черт! Черт!

— Второе — трахать тебя буду только я, — цепляюсь за его рубашку, комкая ткань и тяну ее на себя.

Внутри влажно, меня ведет от его прикосновений. В такие моменты я начинаю понимать что в нем находят эти бабы, он может умело работать пальцами, ему не нужен его пожарный гидрант.

— Ну и третье, Алена, — перед глазами плывет, часто дышу, для меня очень чувствительны такие касания, — когда ты выводишь меня из себя, готовься к тому что трах у нас будет жесткий.

Его палец медленно растягивает стенки изнутри вызывая невероятные ощущения.

Я будто пьяная разлепляю веки.

В глазах Алана темнота похоти, которая утягивает за собой подобно бешеной воронке,

Во мне протест, все что он говорит полный бред, я хочу его послать куда подальше пока я еще могу думать. Сейчас это мой последний шанс оттолкнуть его … или..

Во мне протест, все что он говорит полный бред, я хочу его послать куда подальше. Это мой последний шанс сейчас… или… кажется я намеренно упускаю единственную возможность. Все потому, что его пальцы, растягивая изнутри, доставляют мне необъяснимое наслаждение. Когда мой мучитель трогает центр моего удовольствия, тормоза самообладания вовсю скрипят, а когда он добавляет второй палец, вталкивает его в меня до упора, пытаюсь протестовать:

— Мудак, ненавижу, — ору со всей дури, — убери свои руки, мне неприятно! — вру, не замечая как волны наслаждения накрывают мое сознание и буквально через секунды взрываюсь от переполняющих эмоций

— Давай… Алена, еще немного, — его губы рядом с моими, голос сиплый, — ты течешь от меня, тебе нравится быть моей…, я это вижу

— Я не твоя…, - не узнаю свой голос, потому что хриплю

Готова себя убить за то что мое тело так реагирует на этого дикаря. Я снова поддалась.

Я не должна ему позволять это делать.

Кусаю свои губы, мычу, когда он возобновляет движения одновременно потирая бугорок клитора.

Алан наглеет и ловит губами мои стоны, его язык таранит рот. Не выдерживая накала сокращаюсь вокруг его пальцев, сдавливая их плотным кольцом.

Его зык терзает мой рот так, словно это последний наш поцелуй в этой жизни, столько жадности в его движениях. Ощущение что пока он не насытиться не выпустит меня из своего плена.

Часто дышу, мелкая дрожь волнообразно течет по венам.

Господи, ну кто научил его так целоваться?

Легкие горят от нехватки кислорода, но даже угроза потери сознания не останавливает меня, я им наслаждаюсь. Трусь о его рубашку напряженными сосками.

Мотаю головой, почувствовал, что Алан вытаскивает пальцы, но буквально через мгновение вскрикиваю от новой острой вспышки. Он мягко сжимая клитор двигает пальцами вверх-вниз. Вверх-вниз!

И снова новая волна, накрывающая сильнее предыдущей вспышки, уносит на запредельную высоту. Пульс зашкаливает.

Собственный пошлый стоны кажутся чем-то нереальным и в пространстве кафельных стен чувствуется по особенному остро. Новые пульсации прошивают нижнюю часть живота, судорожно пытаюсь сжать бедра, не замечаю как сама трусь о пальцы Алана. Выгляжу пошло как никогда в жизни. Козлина довольно улыбается, а я никак не могу восстановить дыхание.

Не знаю смогу ли стоять на ногах, ощущение будто из меня выкачали всю энергию и забрали кислород. Его вкус до сих пор на моем языке. Возбуждение накрывает с головой огромной волной, оно как цунами уносит лишние мысли. Остается только безумный и животный голод.

Что это было!? Временное помутнение или наоборот прозрение? Почему так приятно? Как же я его ненавижу!

Мне хочется врезать ему со всей дури и одновременно хочется наброситься и целовать.

Отталкиваю его от себя.

Меня пугает вся эта ситуация, и пугает своей неоднозначностью. Алан напоминает бездну, это притягивает и пугает неизвестностью.

— Видишь, Алена я умею делать тебе приятно, — я совершенно точно попала в тиски его обаяния и они с каждой новой секундой сжимаются вокруг меня все плотнее.

Мои мышцы еще сокращаются, смотрю на него затравлено и молчу. Слюна наталкивается на ком в горле. Сглатываю. На его скулах выделяются желваки, грудь поднимается и опадает потому что он часто дышит. Его словечки возбуждают не меньше жадных поцелуев.

Его тело такое рельефное и большое. Я уже не говорю о ширинке на брюках которая топорщится так что у меня снова скручивает живот. Имея такие размеры надо предупреждать! Даже если это секс по телефону!

Мне хочется стонать, глупое сердце скачет и эхом пульсирует между ног. Кожа губ ноет то ли от боли то ли от удовольствия от вторжения его пальцев.

В туалете ни единого звука только наше дыхание.

С тех самых пор как он появился рядом, мне безумно хочется его коснуться. Но я подавляю в себе эти мерзкие мысли и рассматриваю его профиль, постепенно опуская глаза на сильную шею и предплечья. Взгляд снова возвращается к поясу брюк и быстро отвожу взгляд не хочу чтобы он заметил

— Ты сама себе враг, — Алан первый прерывает молчание, его голос, такое ощущение, касается моей кожи.

— Разумеется, ведь я не такая сговорчивая как твои мымры, — в глазах щиплет, — я никогда не буду подстилкой на одну ночь, и не позволю трахать себя время от времени, ничего у нас не выйдет мы два разных мира, я так не хочу! — Алан стоит напротив и смотрит на меня пронзительным взглядом.

Он молчит и я молчу.

Я все сказала.

Жесткий взгляд давит.

В оглушительной тишине его хриплый голос звучит по особенному мягко.

— А как ты хочешь!?

— Не так, — губы дрожат, пытаюсь скрыть слабость, шепчу, чувствуя как глаза стремительно увлажняются.

Зачем он задает мне эти вопросы? Я ведь все понимаю, знаю что не нужна ему. А я хочу чтобы меня любили, чтобы ухаживали и приглашали на свидания, я хочу чувствовать заботу и внимание каждый день. Хочу чтобы было романтично! Чтобы как у всех пар по — настоящему!

— Скажи как? — он подходит ближе и касается тыльной стороной ладони моей щеки. Вздрагиваю от неожиданной ласки.

— Зачем? — шмыгаю носом, — Алан, я все понимаю, тебе сейчас наверняка очень весело наблюдать за тем как я пытаюсь выжить, для тебя это развлечение, игра, ты устроил меня в ресторан, платишь мне зарплату, все это будет в моей жизни пока в тебе есть азарт охотника. Я не дура. Тебе нет дела до того что я с каждым днем проваливаюсь в болото все глубже. Ты эгоист и думаешь только о себе, преследуешь меня, не даешь выкарабкаться, Мне нечем дышать, настолько больно, понимаешь?

— Как мне тебе показать что все не так, если не даешь мне возможности исправить ошибку, — он по прежнему стоит рядом возвышаясь на до мной словно скала, я начинаю его раздражать, убирает руку от моей кожи и прячет руку в карман свое брюк, — терпеть не могу когда люди не понимают чего хотят на самом деле делая проблему на пустом месте!

— Я знаю чего хочу! — смотрю в одну точку не моргая. Только бы не заплакать.

— Оно и видно, — проводя рукой по волосам, Алан хмурится, его терпение явно на исходе

— Зачем ты здесь? — шепчу еле слышно

— А ты как думаешь?! — наседает на меня, а я в знак протеста толкаю его со всей силы, спрыгиваю на пол, мои нервы как струны:

— Я не знаю что тебе от меня надо! — от сжигающего чувства стыда и обиды губы дрожат:

— Не знаю!

— Я уже говорил, я хочу тебя, — его голос уставший.

— Я не буду одной из! — звучит почти как ультиматум.

— Будь моей! — он берет мою ладонь и кладет себе на грудь, — тут, около самого сердца, никого не будет, обещаю…

— Твоей? — моргаю, — а ты будешь… моим… — запинаюсь, ни за что не буду навязывать себя, хочу чтобы он сам сказал, что хочет чтобы мы встречались как парень и девушка.

— Я буду твоим первым, — его голос сиплый, я вижу улыбку в уголках губ, — а ты моей стервой, — выдергиваю руку, Алан набирает в легкие воздух.

Все понятно! Для чего все это представление, дура наивная!

— Алена, — он снова оказывается рядом, — я предложу один раз, он же и будет последним, — чувствую как щеки снова пылают, я догадываюсь какие будут предложения, чтоб он провалился! Ненавижу!

— Завтра приеду в Асторию и буду ждать тебя после смены на стоянке, — моргаю, — если в одиннадцать пятнадцать тебя не будет около моей машины, я тебя не побеспокою больше, бегать я за тобой не буду, — он отпускает мою руку, смотрю на пол, разглядывая его ботинки. Огнеупора медленно идет к выходу, а я смотрю в одну точку, пытаюсь скрыть разочарование.

Сердце не выдерживая нагрузок колотиться как сумасшедшее, Чувства стыда и безнадежности переполняют нутро. От самой себя тошнит. Он появился в моей жизни и перевернул все с ног на голову. Ему моя любовь не нужна, он как бульдозер переедет и переломает мне кости, раздавит сердце.

С ним у меня всегда будет только животный и как он уточнил, жесткий секс. Со мной можно удовлетворять текущие потребности, никакой любви, свиданий и ухаживаний.

В этот самый момент ненавижу себя больше чем его. В голове твориться настоящий ад, мне хочется крушить все вокруг кричать, чтобы освободить душу и сердце от раздирающих эмоций.

Я не хочу таких встреч! Никуда приходить не собираюсь!