Не верь глазам своим

47

Вспоминая первый и последний свой загул, про отца вспомнил, про свое желание их помирить и про обещанный тест с Иришкой. Воровать утром ложку со слюной не хотелось — задолбался с этими тайнами разбираться!

Встал пошел к жене в спальню, постучал, вошел, она голову от подушки оторвала…

— Что, без меня спать не можешь?

— Да нет… — вздохнул, — об отце надо поговорить.

— Я на него сержусь!

— Вот, как раз об этом, и поговорим… Ты не устала?

— Не устала… только ты ложись.

— Голеньким в кроватку?

— Одетым на одеялко!

Повздыхал, лег рядом одетым на подушку и попросил:

— Можно я разденусь и лягу под одеялко — приставать не буду.

— Ладно… но не приставать — я на тебя тоже сержусь!

— Сердитая ты моя! — быстро разделся, лег в кровать, накрылся — благодать… еще бы жена обняла и совсем хорошо было бы. — Давай начну с начала, как я расстался с бывшей, с которой хотели жить вместе…

Рассказал все про Алку, не упоминая о «первом загуле», что чувствовал после ее предательства, как отец меня подбадривал, успокаивал; про то как увидел ее фотку, просьбы отца тебя не трогать, мои поиски ее и свое вранье; про недовольство отца и его настояние женить их; про его помощь ему во всем; про поездку к матери рассказал и о своей беспочвенной ревности, когда прочитал «непонятный» тест отца и девочек — подумал… черте что подумал и поехал к отцу разбираться…

— Это что… ты подрался с отцом, приревновав меня? — искренне удивилась жена, потом даже обиделась. — Ты подумал, что я тебе изменяю?

— Ну-у… в общем да. Прости! — признался, что ревную ее. — Мать еще наговорила про вас, и тест показал, что он родной только Снежки…

— С тестом я тоже ничего не поняла.

— Вот мы и хотим с отцом сдать всем нам — нашей семье материал и проверить кто кому и кем приходится — может, сразу и найдем ошибки в тесте! Ты как, не против?

— Ложечку облизать? — усмехнулась. — Не против.

Помолчал, представил, как с женой обниматься будем, а потом…

— Ириш, а когда ты меня уже совсем простишь, и мы с тобой мириться начнем… Только учти, конфетка, до тридцать второй недели, когда еще можно заниматься осторожным сексом, осталась совсем мало времени, потом нам придется искать «альтернативные варианты»!

— Я подумаю…

— Скоро вернется Снежка с Тамарой Леонидовной и няней, и тебе станет повеселее.

— Это хорошо! Я соскучилась. А на счет «простить»… я тебя уже простила — еще тогда в больнице, когда ты попросил тебя простить тебя… «Прости меня, родная… Я тебя люблю!». Простила… хотя это очень больно и обидно — знать и прощать, и с этого времени стала ревновать тебя, поняв, что ты мне изменил, и это может повториться…

— Я тебе больше не изменял!

— Да… Но надо было об этом откровенно поговорить, успокоить меня, убедить. Я увидела, что ты изменился — сменил свой пижонистый двухместный «Мерс» на джип, но не сказал об этом ни слова…

— Понятно, почему ты меня ревнуешь… Больше не ревнуй!

— Я постараюсь… Но ты тогда тоже не ревнуй, а то такого натворишь!

— Я тоже постараюсь… хотя с большим трудом. Раньше бы была наивная, симпатичная девчонка, а теперь стала красивой женщиной! За тобой нужен глаз да глаз, а то умыкнут!

— Не знала… Спасибо… А теперь спать.

— А поцелуй на ночь?

Жена нежно поцеловала меня в губы, но от моего страстного поцелуя отстранилась…