Не верь глазам своим

63. Октябрь. Семь месяцев беременности

— Ну, ты, отец, даешь! — недовольно глядя на пустые бутылки, Глеб расхаживал по кабинету, в котором два дня «заливал горе» Илья Семенович. — Все тебя обыскались, а ты расслабляешься!

Мужчина поднял на сына несчастные, запавшие от горя глаза, и сын тут же растерял весь свой задор…

— Ты чего, бать? Чего так переживаешь? — Глеб сел рядом с отцом на диван, приобнял за плечи. — Ты же сказал, что ее не любишь… что давно все прошло. Или все-таки любишь?

— Не знаю… — Илья Семенович наклонился, взялся руками за голову. — Без нее совсем пусто… словно кусок сердца оторвали… болит.

— Это да… болит. Только когда теряем, понимаем, что без них жить не можем… Я за ум взялся, только когда испугался, что Иришка не простит мне моих загулов и уйдет с дочкой… Как представил, что я один остался в пустом доме, как ты сейчас… хоть волком вой от тоски по ней… еще недоволен был, что своей заботой доставала, а оказалось, что без ее любви и заботы жизни нет — все серое, скучное, одинокое…

— И мне без них, хоть в петлю… Две недели на вилле настоящей семьей жили — твоя Снежка нам, как дочка была — ни минуты покоя… Душа радовалась на них глядя, и с сексом все нормально было — кроме нее никого не надо! А сюда вернулись… будто дверь в душе захлопнулась — стал жестким, циничным, ничего кроме работы не нужно! Как так? Почему? Да еще этот тест — какой я отец! — один случайный перепих, и вся прежняя жизнь под откос!

— Сам же говорил, что дети появляются, когда ты их совсем не ждешь!

— Это точно! Томка думала климакс… — скривился усмешкой Илья Семенович, — а оно вон как… сын!

— И дочь.

— Точно… Лучше не напоминай!

— Как это? Ты ее что признавать не хочешь? — насторожился Глеб.

— Мне не до нее!

— Подожди! Девчонку скоро выписывают, документы надо оформлять и забирать ее!

— Куда забирать? — вскинулся «хозяин жизни», разводя руки в стороны. — Я один! Пусть мамаша забирает!

— Не хочет Динка ее забирать! Придется тебе — говорил, что своего ребенка не бросишь! На меня орал, когда я отказаться хотел…

— А он только на словах такой… правильный и надежный мужчина, а на деле — пшик! — Ирина остановилась в дверях кабинета и презрительно скривилась. — Правильно, что мама вас бросила! Врун вы! И сволочь!

— Ир! Ну, ты полегче! — стал сын на защиту отца.

— Не надо, сын, она права! Врун, потаскун и сволочь — это я! — согласно кивнул Илья Семенович. — Тащи — выпьем за это!

— Вот-вот, только на это и способны! А свои слова я могу обосновать! Сволочь — потому что бросил беременную женщину! врун — потому что обещал жениться и не женился! изменник — до чего дошел в своих загулах: не стесняетесь вслух говорить, что предпочитает грудастых и раскованных шлюх! пьянь — два дня не просыхает! Мне мама рассказывала, как вы пили, когда она вас бросила! Все повторяется! Напейтесь, ползите к ней, ставьте опять свое условие: «брошу пить и стану человеком, если останешься моей любовницей»! «Ставки сделаны, господа!» — тогда ваша ставка выиграла джекпот — мама осталась с вами, потому что любила вас — очень! а вы это не оценили — размазали ее любовь по жизни на двадцать пять лет, а могли бы жениться и быть счастливым, с кучей детишек от любимой женщины! Вы выбрали другое — свободную от обязательств жизнь, нелюбимую жену и измены на стороне! Это ваш выбор! Чего же вы теперь так распереживались? Вас никто не обманывал, вам никто не изменял, вас никто не бросал — всё это сделали вы! Сами! А теперь плачете! Так вам и надо! Нисколечко вас не жалко! Пожинайте то, что посеяли!

— Ириш, ну ты уж совсем то отца не добивай! — Глеб покачал головой, хотя в душе соглашался с женой — «что посеешь, то и пожнешь!». — Видишь, человек переживает.

— Вижу, что он пьет! — презрительно дернула Ирина плечиком. — Горе заливает!

— Ну, не без этого! — виновато улыбнулся Глеб. — Надо горе утопить в вине — легче станет.

— Какое же это горе? Ребенок — это счастье!

— Она права, сын! Ребенок — это счастье! — согласился Илья Семенович. — Только счастье это… мое счастье… мимо меня проплыло!

— А это уже от вас зависит — мимо оно проплывет, или вы его себе заберете. С таким отношением и поведением оно точно мимо! — Ирина посмотрела время на телефоне и заторопилась. — Глеб, принеси ему бутылку побольше — пусть пьет! И поехали уже — опаздываем! Врач ждать не будет, а я хочу поприсутствовать на УЗИ братишки… Как странно звучит — братишка! Мама всегда хотела еще детишек, но кое кто «предохранялся от нежелательной беременности»! Илья Семенович, не знаете, кто этот идиот-перестраховщик!

Ирина развернулась и вышла из кабинета.

Посмотрев на понуро сидящего отца, Глеб вскочил с дивана и бросился вслед за женой.

— Подожди, Ириш, позвони, предупреди, что мы опаздываем… минут на пятнадцать. Надо же ему себя в божеский вид привести!

— Мы не опаздываем, — улыбнулась Ирина. — У вас полчаса.

— Хитрюга! — Глеб чмокнул жену в волосы. — Думаешь она его не прогонит?

— Пусть видит, что он волнуется о них, заботится, а там уже все в его руках.

— Главное, сделать первый шаг, а дальше, как пойдет… — Глеб подмигнул Ирине, развернулся и пошел к отцу в кабинет. — Подъём! У тебя полчаса, чтобы привести себя в порядок перед знакомством с сыном!

Через полчаса они ехали в машине Глеба в женскую консультацию.

И похоже у будущего «папаши» тряслись руки (не от пьянки), он так же, как и Глеб на свидании с женой, сцепил их в замок и сжал коленями.