Недоброе утро

1.1. Общага

Кто-то тряс меня за плечо, варварским образом выдергивая из цепких объятий Морфея. С трудом раскрыв глаза, я увидел Леху, моего соседа по комнате, однокашника и вообще нехорошего человека. Потому что хороший человек не станет будить меня в пять утра. Леха, видимо, только что пришел с ночной смены (он подрабатывал охранником в одном злачном месте), и выражение лица у него было, надо сказать, совершенно обалдевшее.

— Жека, я тебе такую хрень расскажу…

Бывало, он рассказывал мне байки про пьяные драки и странных типов, приходящих в это самое злачное место, так что в этом не было ничего удивительного.

— Что там случилось? — пробормотал я, немного приподнимаясь на локтях.

— Полная хрень! — отреагировал Леха. — Видал я упоротых, но чтоб настолько… Прикинь, стою в зале, вдруг на входе крики какие-то. Я решил глянуть че как, пошел туда… Короче, баба какая-то, может под кайфом, может напилась в дупель, не знаю… Как потом рассказали — она сначала на папика какого-то кинулась, тот ей двинул хорошенько, потом наши ребята их разнимать принялись, так эта сволочь, ну баба эта, Кирюху и Андрея покусала, прикинь?

Спросонья я не очень врубил всю эту историю, и тупо переспросил:

— Как это покусала?

— Зубами, блин! — Леха прямо в кроссовках нервно расхаживал по комнате. Вдруг он остановился, внимательно посмотрел на меня и спросил: — Есть че пожрать?

Я откинулся на подушку и сказал:

— На столе глянь, — и закрыл глаза.

Если Леха хочет жрать, значит все не так страшно. Вот когда он отказывается от еды, нужно беспокоиться за его нервную систему.

— Эй, чудовище! — сказал Леха. — Не спать! Мне скучно.

— Иди на хрен, упырь, — парировал я и сквозь сон услышал Лехино довольное «Ха!», когда он добрался до еды на столе.

Энергичная мелодия моего будильника заставила меня выпрыгнуть из постели. Леха мирно спал на кровати у противоположной стены, с головой завернувшись в одеяло, торчала только его белобрысая макушка. Я, стараясь не шуметь, потопал в душ, благо, общага наша была блочного типа, и от вожделенных гигиенических процедур меня отделял только небольшой коридорчик, соединяющий нашу «двушку», санузел и «четверушку», где жили ребята с нашего факультета.

Освежившись, я поставил чайник и включил комп. Последнее время я подсел на парочку новостных сайтов и чуть ли не каждый час читал обновления, в связи со сложной международной обстановкой. Под звуки закипающего чайника я читал что-то о немотивированных всплесках насилия в Москве и еще где-то. Вообще-то я хотел почитать про Ближний Восток, но вот эта «немотивированная агрессия» меня здорово заинтриговала. Там были какие-то видеосюжеты непонятного характера, кто-то на кого-то кидался, валил на землю… В одном из них оператор выронил камеру, видимо, мобильный, а потом ее залило чем-то красным. Ерунда какая-то…

Чайник закипел, и я, сварганив себе варварского вида бутерброд, погрузился в глубины интернета, запивая бутерброд чаем.

Была у меня одна традиция: выходить на балкон с утра и наслаждаться видом. Посмотреть было на что. Жили мы на тринадцатом этаже, эдакая пристройка на крыше общаги, всего два блока, так что с нашей высоты прекрасно просматривались облагороженные озера, превращенные в зону отдыха, аккуратные новостройки, выкрашенные, как это недавно стало модным в нашей стране, в яркие цвета, темнеющий лес на горизонте… Красота!

Так что я стоял на этом самом балконе, попивал чай и созерцал описанное выше великолепие. Вдруг во дворе между девятиэтажками, прямо подо мной, раздались какие-то крики. Я, обалдев от увиденного, наблюдал за тем, как какой-то мужик странного вида вцепился в оранжевый жилет дворника и тянет его на себя. Что за хрень? С похмелья дурной он, что ли? Дворник лупил мужика метелкой до тех пор, пока сам не свалился на землю. Мужик подмял его под себя и вдруг (млять!!!) вцепился ему зубами в лицо! Конечно, мне было плохо видно сверху, но то, что происходило внизу, было явно ненормально!

— Э-э-э, мужик!!! — заорал я, но этот псих даже не обратил никакого внимания.

Я ринулся в комнату, ошпарив себе ноги горячим чаем, и с мобильного телефона принялся вызывать милицию. Черт побери, я бы физически не успел помочь тому дворнику внизу, ведь, чтобы спуститься, мне потребовалось бы как минимум минут десять!

— Че там такое? — пробурчал Леха сквозь сон. — Кто там орет?

Милиция не отвечала долго. Я звонил и звонил, пока усталый женский голос не ответил мне. Обрисовав в двух словах ситуацию, я назвал адрес, и они сказали, что кого-нибудь пришлют, а мне рекомендовали не выходить из общежития и предупредить соседей, чтобы они тоже не выходили. Честно говоря, смысл такой рекомендации от меня ускользнул.

Я ринулся снова на балкон. Хренассе!!! Мужик был не один. К нему присоединилась какая-то бабка и парень в спортивном костюме, и, черт побери, они, стоя на четвереньках, уткнулись лицами в этого самого дворника, который уже прекратил дергаться! Они его жрали!!!

Я рванул в комнату.

— Леха, млять! Леха!!!

Леха поднялся с мутными глазами и опухшим со сна лицом:

— Че ты орешь, дебил? Я лег в шесть утра!

— Тут такая хрень…

Леха впрыгнул в джинсы и направился за мной на балкон. Глянув вниз, он сказал:

— Млять.

— Чувак, главное сейчас — не суетиться.

— Валить отсюда надо! — парировал Леха.

— Отлично. Сначала не суетимся, потом валим. Как тебе такой план?

Леха нервничал. Я тоже. Как тут, блин, не нервничать, когда внизу по городу таскаются какие-то психи, нападают на людей, а милиция в них стреляет? Мы простояли на балконе всего-то минут десять, но были свидетелями как минимум пяти таких нападений!

Постоянно были слышны сирены аварийных служб, где-то на нижних этажах хлопали двери… Единственным источником информации для нас был интернет, в общаге ведь ни радио, ни телевизора отродясь не было.

Когда всплыли два страшных слова «зомби» и «вирус»? Примерно в двенадцать часов дня. В той же статье мы прочитали о том, что контакты с зараженными смертельно опасны. Правительство Российской Федерации рекомендовало сидеть по домам, а наше правительство молчало.

Хлопнула дверь блока, и я выглянул из комнаты. Пришел первокурсник, его заселили совсем недавно, вместо парня, который вылетел из универа за грехи свои тяжкие. Первокурсника звали Андрей и был он какой-то мутный. Сегодня — особенно мутный.

— Здорово! — сказал он, и скрылся в своей комнате.

— Что это с ним? — спросил Леха. — Какой-то бледный…

— Хрен его знает! Он же с улицы пришел, надо бы его расспросить, что там и как…

— Погоди, давай не сейчас. Домой надо отзвониться, чтоб не волновались.

Мы отзвонились. Леха жил в маленьком городке в глуши Поднепровья, я — в таком же городке, только на Полесье и к областному центру поближе. Дома у меня все было в порядке: у брата был выходной и он остался с сестрой и мамой, переждать всю эту муть, о которой им было известно из новостей. Брат мой парень серьезный, любитель «выживания» и холодного оружия, дом на самой окраине городка, поэтому за своих я почти не волновался. Жаль, отец в долгом отъезде…

У Лехи дома тоже все спокойно: забор высокий, отец — бывший «силовик», ныне охотник, дома есть оружие…

В общем, с этой стороны мы себя успокоили, и я пошел разговаривать с первокурсником.

Первокурсник лежал на кровати в своей комнате и не двигался. Я осторожно подошел к нему и потряс за плечо — никакой реакции! Я снова потряс, и тут обратил внимание на его правую ладонь: на ней темнел странный дугообразный шрам. Что за ерунда?

— Андрюха, ты чего? Нормально у тебя все?

Я наклонился над ним, вглядываясь в неестественно бледное лицо. Твою мать! Он не дышит! Вдруг глаза первокурсника резко открылись, а правая рука, со шрамом, крепко схватила меня за шею. Левой рукой Андрей вцепился мне в одежду и потянул на себя, раззявив при этом рот.

— Да ты охерел?! — заорал я и попытался вырваться.

Честно говоря, не ожидал я от него такой хватки! Во мне восемьдесят пять кило, регулярно хожу в тренажерку тягать «железо», слабым человеком себя не считаю… И тут какой-то субтильный первокурсник вцепился в меня так, что я не могу с этим ничего поделать!

— Сука! — сказал я и от души вмазал Андрюхе под дых, а потом сбил его руку у себя с шеи. — Леха! Первокурсник упоролся походу!

Первокурсник не успокаивался и тянул меня за одежду.

— Отпусти, дебил, какого хрена ты…

Андрей повалился на пол и теперь вцепился мне в ногу обеими руками. Я, волоча его за собой и с ужасом глядя на раззявленный рот и безумные глаза первокурсника, отступал к двери в коридорчик. В какой-то момент он почти дотянулся зубами до штанины, и я от страха изо всех сил ударил его пяткой в голову. Учитывая резиновые шлепанцы на моих ногах, удар получился, честно говоря, не очень. Но, по крайней мере, я отступил в коридорчик и сумел освободить ногу из цепких пальцев первокурсника, потеряв при этом второй шлепанец.

Наконец из нашей комнаты выбрался Леха. Он посмотрел на меня, схватившегося за ручку двери, потом, ничего не говоря, протянул руку в нашу комнату и взял стул на металлическом каркасе. Такие стулья стали выдавать в нашей общаге совсем недавно.

— И что ты собираешься..? — начал я.

— Дверь открой!

— Ты долбанулся?

— Открой, говорю! — рыкнул Леха.

Я приоткрыл дверь, и сразу же в образовавшийся проем высунулась рука первокурсника.

— Давай, открой посильнее, а потом долбани ею изо всех сил, чтобы он упал. Я кое-что придумал, — сказал Леха.

Я приоткрыл дверь сильнее, а потом вмазал по сунувшемуся было к нам первокурснику. Тот отлетел куда-то внутрь комнаты, следом за ним ворвался Леха, а когда я вошел, то первокурсник находился в положении морской звезды, придавленный ножками от стула.

— Найди ключ, закроем его тут нахрен. Я пока его подержу, — сказал Леха и я принялся искать ключ. А Леха спросил: — Что это с ним?

— Чувак, он зомби!

— Что-о?

— Ну сам подумай: укус на руке, бледный вид, кидается на меня, и явное желание кусаться. Это стопроцентный, реальный зомби.

— Твою мать… И что? Башку ему проломить? — Леха, видимо, только сейчас вклинил в ситуацию.

— А если их можно вылечить? Закроем на хрен, пусть тут сидит. Должны же с этим всем разобраться когда-нибудь? О, ключи! — я нашел их на тумбочке. — Ну что, сваливаем?

Леха отпрыгнул в сторону двери, я — следом за ним. Мы захлопнули дверь, я два раза провернул ключ в замке, а потом обломал его так, чтобы никто не смог запросто открыть дверь. Зомби, видимо, ломанулся к двери, но споткнулся о стул и с грохотом обрушился на пол.

Я сел на корточки у стены в коридоре.

— Жека, ты чего?

— Да меня только что чуть не сожрали, вроде как! — сердце у меня колотилось будь здоров, я не мог надышаться. — Это как, теперь такое везде, что ли?

Леха посмотрел на меня с прищуром и ответил:

— Пошли посмотрим, везде или не везде.

Прежде чем пойти смотреть, я решил наконец нормально одеться. Резиновые шлепанцы доказали свою профнепригодность, поэтому я достал из шкафа тяжелые армейские ботинки, которыми меня снабдил недавно дембельнувшийся старший брат, штаны-хаки со множеством карманов и «байку» с капюшоном. Глядя на меня Леха вытянул откуда-то свои берцы-«облегченки».

Переодевшись, мы двинули на балкон. Представшая перед нами картина заставила нас синхронно выматериться: самым лучшим словом для описания происходящего было слово «хаос».

По улицам носились одиночные автомобили, обгоняя друг друга, слышались сирены милиции и «скорой», случайные прохожие передвигались в основном бегом, за озерами горел продуктовый магазин, клубы черного дыма поднимались в воздух…

Этих ребят, «зомби», было до хрена. Они брели вдоль тротуаров, выходили на проезжую часть, пытались угнаться за прохожими, но скорости им явно недоставало.

— Откуда их столько? — Леха схватился руками за голову. — Это просто кабздец!

— Здесь кругом новостройки, врубаешь? — сказал я. — Люди с утра вышли из домов, чтобы попасть на работу и вот вам пожалуйста… Во сколько, ты говоришь, приперлась эта упоротая баба, которая охранников покусала?

— Ну, часа в четыре, под утро…

— А про вспышки насилия в Москве уже вчера первые сообщения были… Если вся эта хрень там началась, то за день до нас докатиться могло запросто: поезда, автотранспорт опять же… тут часов десять ехать до первопрестольной, так что все сходится!

— Бли-ин и че делать? Там кто-нибудь в курсе, как с этим бороться? Ну, прививки какие-нибудь, не знаю…

Как будто в ответ на его слова откуда-то со стороны центра донесся звук автоматной очереди. Потом ещё и еще.

— Вот тебе и прививка, мля… — мрачно проговорил Леха. — Нужно валить из города, пока не поздно. Сам понимаешь, если здесь застрянем, нам конец.

Он просто читал мои мысли. Мы с Лехой сидели за одной партой четыре года, жили в одной комнате в общаге три года, ходили в одну тренажерку, гоняли в страйкбол и понимали друг друга с полуслова. Поэтому не пришлось проговаривать прописные истины о том, что нужно взять с собой.

Все поместилось в рюкзаки. Смена белья, какие-то медикаменты из самых простых, типа перевязочных материалов и аспирина, продукты… Хотя с продуктами в общаге было не густо: макароны, хлеб, еще домашняя тушенка, которую Лехе передавали из дома в поллитровых стеклянных банках. Лехин батя был охотник, поэтому эта благодать присутствовала в нашем рационе регулярно.

Я прицепил на пояс свой охотничий нож, который был предметом особой гордости: медицинская сталь, наборная деревянная рукоять… Я купил его в девятом классе, отдав бешеную по тем временам сумму: сто тысяч белорусских рублей. Деньги, документы, мобильник… Что еще? Леха посмотрел на меня и спросил:

— Надо бы чем-то вооружиться подходящим, что ли?

Я хлопнул себя по лбу и полез под кровать. Там со второго курса болталась бейсбольная бита: подарок от брата на день рождения.

— Охренеть! — сказал Леха. — А мне что?

— Вон, возьми топорик.

— Да уж, млять! Просто оружие массового уничтожения на хрен!

Его скепсис был понятен: дурацкий топорик для рубки мяса, который невесть зачем нужен был нам в общаге, весь металлический, с ярко-красной пластиковой рукояткой, выглядел несолидно. Но Леха его все-таки взял и засунул за пояс.

— Я вот что лучше еще возьму, — он взял в руки второй из имеющихся у нас стульев, классический, школьный.

Я кивнул. Идея была здравая: стулом можно отпихнуть медлительного зомби, тем более учитывая Лехины габариты: почти центнер весом, пониже меня, но в плечах раза в полтора шире. После трех лет качалки у него руки уже были как мои ноги! Так что я не сомневался в его способности отпихнуть стулом зомби любых пропорций.

— Ну что, двинули? — спросил Леха.

— К лифту? — уточнил я.

— Замкнутые пространства сейчас не очень-то…

— Знаешь, в лифт поместится не больше пяти этих… А на лестнице если нас окружат толпой, нам кабздец. Тем более на лифте всегда можно закрыть дверь и уехать обратно. Электричество-то еще есть.

— Ладно, убедил. Двинули.

Мы вышли из блока и прошли на балкон. Отсюда вниз вела только одна лестница, до одиннадцатого этажа, откуда ходил лифт. Стараясь не шуметь, мы спускались по бетонным ступенькам. Миновав двенадцатый, мы приблизились к деревянной двери, рядом с которой на стене была через трафарет нанесена цифра «11».

— Заходить за кем-нибудь будем? — спросил вдруг Леха.

— А по ком ты здесь скучал? — пожал плечами я.

На самом деле, четвертый курс у нас обоих был своеобразным: сначала я, а потом и Леха расстались с девушками, наши старшие товарищи, соседи по блоку, уже отправились отрабатывать свое бесплатное образование… Так что я приоткрыл дверь, выглянул в коридор и сказал:

— Вроде никого. Пошли?

И мы, стараясь не шуметь, двинулись в сторону лифта. Особенно стремно было возле дверей: а ну как оттуда выскочит кто-нибудь вроде давешнего первокурсника…

Когда до площадки с лифтами оставалось пройти шагов двадцать, дверь одной из комнат начала тихонько открываться, я замахнулся битой и спиной почувствовал, как напрягся Леха.

— Глянем? — спросил он.

Я кивнул и осторожно раскрыл дверь шире. В коридорчике этого блока было до ужаса грязно. На полу, из-под двери санузла расплывалась какая-то темная лужа, дверь в одну из комнат была чем-то заляпана.

Я сдуру шагнул внутрь и приоткрыл дверь санузла.

— Твою мать… — только и смог сказать я.

— Что там? — спросил Леха, выглядывая у меня из-за плеча.

А там кто-то кого-то жрал. И обе когда-то были девушками.

— Млять, закрой дверь и сваливаем на хер отсюда! — его явно пробрало.

Меня тоже пробрало будь здоров, до шевеления волос на голове и гусиной кожи. Так что обе двери я закрывал куда как тщательно.

Выйдя из злополучного блока, Леха сказал:

— Я щас блевану…

— Погоди, выберемся — наблюемся, — ответил я и зашагал к лифту, оставляя за собой кровавые следы.

Из трех лифтов работал один — самый маленький. Леха нервно давил и давил на кнопку вызова, вслушиваясь в гудение подъемных механизмов.

Звук подъемника стал ниже, что свидетельствовало о том, что кабина приближается. Не сговариваясь, мы встали по разные стороны лифта.

Двери распахнулись, и мы увидели двух полузнакомых туркменов, кажется из юристов. У нас последние несколько лет много иностранцев училось, из ближнего и не очень зарубежья.

— Эй, у вас там всё…

В этот момент один из них протянул руки в нашу сторону и с каким-то непонятным сипением двинулся на нас. Леха выставил перед собой стул ножками вперед, и зомби качнулся прямо на него. Двери лифта закрылись, отделяя от нас второго туркмена.

— Жека, млять! Не тупи! — у Лехи нервы были явно на пределе.

Я размахнулся и вмазал бейсбольной битой по черепу несостоявшемуся туркменскому юристу. Честно говоря, эффект превзошел все мои ожидания. До этого я как-то не практиковал подобное… Попал я в висок, и попал сильно. Что-то громко хрустнуло, и зомбак повалился на бок, суча ногами.

— Ни хера себе! Нормально ты ему приложил…

— У нас в лифте еще один клиент, — сказал я.

Леха снова надавил на кнопку вызова и двери лифта открылись. Второй зомби так же тупо вылез наружу. Леха дождался, пока он вцепится в ножки стула, потянул на себя… Зомби не отпускал, а тянул еще сильнее. Леха отпустил стул, и упырь по инерции грянулся спиной и затылком о стену рядом с лифтом. Сверху на него упал стул.

— Давай внутрь! — рявкнул Леха, и мы оказались в кабине лифта.

Я надавил на кнопку первого этажа, и мы поехали вниз.

— А если их там, внизу, целая толпа? — спросил Леха.

— Уедем на второй этаж и попробуем вылезти из окна. Но лучше бы нам не пришлось этого делать.

Леха кивнул и достал из-за пояса топорик для рубки мяса.

Двери лифта открылись, и я выглянул наружу. Зомби видно не было. Вообще никого не было видно. Мы вышли из лифта и двинулись к фойе.

От коридора с лифтами, техническими и подсобными помещениями, кабинетами администрации и актовым залом фойе отделяла перегородка из декоративных деревянных брусьев, стоящих вертикально и на некотором расстоянии друг от друга, так что через них было прекрасно видно и помещение с вахтой, и окно справа от выхода.

— Чувак, там на крыльце полно этих! — прошипел Леха.

Я и сам это заметил сквозь перегородку и окно. Целая толпа зомби скопилась на крыльце и вокруг него. Я слышал слабые удары в железную входную дверь, видел, как они топчутся на месте, заглядывая в окно своими мертвыми глазами… Бррр!

— Давай поаккуратнее, а? Они не должны нас заметить! Что им помешает ломануться через окно? — тихонько проговорил я.

— И как мы будем отсюда выбираться?

— На вахте должны быть ключи от запасного выхода!

— Ты что, долбанулся? Выход ведь как раз ведет во двор, где жрали дворника!

— Там, по крайней мере, есть, где развернуться. Зомби эти вроде как помедленнее нас будут, хрен догонят.

Леха вроде как согласился, и мы двинули к вахте, прижимаясь к стенам. На вахте бубнел телевизор, что-то про чрезвычайное положение и отряды добровольной народной дружины, но я особо не прислушивался: было не до того. Дверь на вахту была приоткрыта, и Леха вошел первым, замахнувшись топориком.

Вдруг внутри началась какая-то возня, и я шагнул следом за Лехой. Черт побери! Прямо напротив него стояла окровавленная кастелянша! Она, видимо, превратилась уже давно, и успела здорово отожраться одной из вахтерш, которая лежала тут же под столом.

— Ну, ссука! — сказал Леха и всадил топорик прямо в лоб бывшей кастелянше.

Она рухнула на пол, а Леху аж передернуло. Он стукнул кулаком себя в ладонь и пробормотал под нос:

— Она и при жизни мне не нравилась…

На вахте воняло неимоверно, и причиной тому была полусъеденная вахтерша. Меня дико тянуло блевать, тряслись руки, колени и вообще все, что может трястись. Леха, видимо, чувствовал то же самое, поэтому увидев на стенде ключи с надписью «зап. выход», он схватил их, и мы, уже не заботясь о скрытности, рванули к черному ходу. Остановились только один раз, почти у цели: на лестничной площадке первого этажа, за стеклом висели разные хреновины, которые нужно использовать в случае пожара: какое-то ведро, брандспойт, багор и отличный пожарный топор на длинной рукояти. Я битой разбил стекло, а Леха схватил топор и восхищенно выматерился.

Спустившись под лестницу, мы в темноте долго пытались нашарить замочную скважину, матерясь и сталкиваясь лбами. Наконец, ключ туго провернулся, и мы выбрались на свет Божий.

Судя по всему, нормальная жизнь в городе накрывалась большим медным тазом. Такие ушлые ребята, как мы с Лехой, не могли не вспомнить о насущных потребностях, и поэтому единогласно было принято решение наведаться в ближайший магазин: супермаркет «Вероника». Было непонятно, как долго еще будут действовать кредитки, поэтому решено было обратить деньги во что-нибудь питательное и с максимальным сроком хранения.

Проблема была в том, что нужно было пройти мимо толпы зомби у крыльца общежития и перейти широкую четырехполосную улицу, которая представляла из себя нечто ужасное. Во-первых, правила дорожного движения никто уже не соблюдал и автомобили носились на диких скоростях, не обращая внимания на живых пешеходов и боясь попасть в лапы к пешеходам не совсем живым. Во-вторых, на остановке стояли один троллейбус и два автобуса, битком набитые зомби, то есть бывшими людьми, которые хотели с утра попасть на работу. А ну как они все повылазят наружу?

— Тут нужно или очень медленно, или очень быстро… — проговорил Леха, выглядывая из-за угла общежития.

Зомби внимания на нас не обращали, продолжая кучковаться на крыльце. По улице пронеслась иномарка, в которой я успел разглядеть напряженное лицо водителя, обеими руками вцепившегося в руль.

— Тогда лучше очень быстро. Перебегаем дорогу на перекрестке и вдоль стен девятиэтажек — к «Веронике». На счет три…

Леха кивнул и после того как я сказал «Три!» мы рванули через дорогу. Краем глаза я заметил, что парочка зомби повернулась на топот и даже побрела за нами. Громко и пронзительно забибикал какой-то «Жигуль», с визгом притормаживая. Еще пара секунд, и мы бежали вдоль серой стены девятиэтажки, прямо к главному входу в «Веронику».

Мы выбежали на автомобильную стоянку перед супермаркетом, и вдруг я резко остановился. Поперек дороги, ведущей на стоянку, стоял уазик инкассации. Водительская дверь была распахнута, у заднего колеса стояли характерные мешки.

— Давай-ка посмотрим, что там… — с трудом отдышавшись проговорил я и поудобнее перехватил биту. — Ты справа, я слева.

Мы стали обходить машину с двух сторон, и когда я выглянул из-за капота, то меня чуть не стошнило: инкассатор в бронежилете жрал второго инкассатора, без бронежилета, но зато с АКСУ через плечо. Не помог автомат парню…

Леха замахнулся топором, но зомби вдруг поднял окровавленное лицо и как-то рывком бросился на меня. Я наотмашь ударил его в голову и почти сбил с ног. Инкассатор быстро сориентировался и снова кинулся на меня. Я пнул его ногой в живот, оттолкнув от себя, а Леха раскроил ему череп топором. При этом что-то утробно хрустнуло.

Меня вырвало прямо на асфальт. Следом за мной вырвало Леху.

— Ну что за херня? — несчастным голосом сказал он, распрямляясь. — Это же все полный бред, Жека! Такого быть не может!

У меня перед глазами шли круги, так что я оперся на машину инкассации и сказал:

— Бред — это не то слово… Это просто кабздец какой-то.

Мой взгляд сфокусировался на автомате, который висел на плече у наполовину сожранного инкассатора. Я было протянул руку, чтобы снять его, но вдруг полуобъеденное лицо ожило, зомби протянул ко мне свои окровавленные пальцы…

Со свирепым хеканьем Леха рубанул топором, на меня брызнуло кровищей, заляпав штаны и байку, я выругался, а Леха сказал:

— Что бы там ни было, подыхать мне тут совсем не хочется. Давай посмотрим, что нам досталось в наследство от инкассаторов…

Я все-таки снял АКСУ с плеча у зомби, отщелкнул рожок — полный! Ни хрена себе! В общем-то, я умел обращаться с этой машинкой, довелось пару раз пострелять в одной маленькой субтропической стране…

Леха обыскивал зомби в бронежилете. У того на поясе была прицеплена кобура с «макаровым». Леха проверил обойму, довольно хмыкнул и стал отцеплять портупею с завидным хладнокровием, а я тем временем полез в машину.

Там нашелся еще один бронежилет и автоматный рожок, ключи в замке зажигания и какая-то сумка под сиденьем.

— Там что, ключи? — спросил Леха. А потом задумчиво проговорил: — Мне кажется, я знаю, как мы свалим из города…

В общем, было решено, что я останусь караулить уазик, а Леха пойдет в магазин за покупками. Топор он оставил здесь, а ПМ запихал сзади за ремень. По лехиным словам, отец учил его стрелять из своего табельного оружия, так что беззащитным мой товарищ не был. Отдельно мы обговорили вариант, при котором в магазине полно зомби. Тогда Леха должен был просто свалить оттуда, и припасы мы бы поискали в другом месте.

Стеклянная дверь магазина хлопнула, и Леха скрылся внутри. Я решил зря не терять время и стал стягивать с окончательно мертвого зомби бронежилет. Он, конечно, был испачкан кровищей, но защиту от укусов представлял из себя неслабую. Да и вообще: бронежилет в наше неспокойное время вещь полезная.

В кармане у зомби в бронежилете обнаружилась запасная обойма к «макарову», что, в общем-то, было странным: насколько я знаю, в нашем стабильном и спокойном государстве даже патрульные милиционеры не носили с собой запасных магазинов.

В общем, я положил автомат и запасную обойму от ПМ на сиденье, туда же отправил малость окровавленный бронежилет, и уже полез смотреть, что в сумке под сиденьем, как вдруг за моей спиной прозвучал хриплый голос:

— Парень, отойди от машины.

Я так и представил себе пару суровых дядей в милицейской форме, и у меня все внутри аж похолодело. Я медленно обернулся и сразу отметил для себя две новости: одну хорошую, а другую плохую. Хорошая: ментов там не было, там был пожилой дядька в кожаной кепке, сером городском камуфляже и замшевых туфлях. Плохая: в руках у дядьки была двустволка-«горизонталка», через плечо свисал патронташ с виднеющимися в нем красными пластиковыми гильзами.

— Не, мужик. Не отойду, — сказал я.

Мужик даже офигел слегка и как-то нерешительно выговорил:

— Я ведь того… Пальну в тебя!

— Вот именно. Ты в меня можешь пальнуть, а я в тебя нет… — на самом деле я дико нервничал, и порол всякую хрень: — А почему я не могу в тебя пальнуть? Потому как у меня ружья нет, а у тебя есть…

— У тебя вон, автомат в машине! — сказал дядька. — Дай-ка его сюда, только медленно!

— Не, мужик, не дам. Потому как мне хана без автомата, — отреагировал я.

Краем глаза я увидел Леху, выходящего из магазина с полными руками покупок. Он сразу же врубил ситуацию, тихонько опустил покупки на землю, оставив только пятилитровую бутыль с водой в правой руке, и по широкой дуге стал заходить мужику за спину.

Дядька направил оба ствола своего ружья мне в живот и сказал, взводя курки:

— Мне автомат нужен. Уж извини. Или ты уходишь, или я в тебя стреляю.

— Ладно, ладно мужик! Видишь, я уже ухожу… — я стал отступать от машины, Леха же наоборот приближался к нему сзади, стараясь идти как можно тише.

Мужик вдруг направил двустволку мне в голову и сказал:

— Снимай ботинки!

— Че? — не понял я.

— Ботинки, говорю, снимай. У тебя размер вроде как 45, а мне в моих штиблетах сейчас несподручно…

— Уважаемый, это вообще ни в какие… — я не стал договаривать, потому что Леха с размаху опустил пятилитровый баллон на кожаную кепку мужика.

Мужик рухнул на землю, и я тут же кинулся к нему. Леха, не обращая внимания на мычание и вялые попытки сопротивляться, снял у дядьки патронташ, поднял выпавшее из рук ружье и сказал:

— Давай бегом за продуктами, вон, у входа лежат. Загружай, и поехали, я пока заведу машину.

Я метнулся за пакетами с едой, потом, с полными руками — назад, к машине. Задняя дверь, которая была одновременно и дверью сейфа для денег, была не заперта, и я кинул пакеты туда.

— Жека, давай быстрее! Сожрут же на хрен! — Леха нервничал и стучал пальцами по рулю.

Со стороны остановки к нам брело с дюжину зомби. Я влез на переднее сидение, положил автомат на колени, бронежилеты кинул сверху на непонятную сумку, уазик фыркнул, выпустил клуб дыма из выхлопной трубы и рванул с места, оставляя у магазина полотняные сумки с деньгами, двух мертвых инкассаторов и мужика в кожаной кепке, который уже сумел встать, и теперь старался оказаться как можно дальше от заметивших его зомби. При этом он держался обеими руками за голову.

1.2. Молотов

Уазик фыркнул выхлопами, Леха переключил передачу и мы рванули от магазина. Наша общага располагалась в одном из спальных районов города, название которого осталось с канувших в топке истории советских времен: «район имени Молотова». Или просто — «Молотов», как говорили в народе. Здесь кругом панельные серые многоэтажки, магазинчики, фирмочки, местами — новостройки. Жуткое место при сегодняшних реалиях.

Вырулив со стоянки, мы промчались по улице имени одного местного поэта и свернули к озерам. Там было меньше ковыляющих силуэтов оживших мертвецов, что давало надежду на короткую передышку. Стараясь не задеть бредущие фигуры мертвецов, Леха крутил руль и матерился. В какой-то момент он сказал:

— А, хрен с ним! — и смачно врубился бампером в одного из зомби, который старательно пытался преградить нам дорогу.

С глухим полустуком-полухрустом мертвяк отлетел в сторону, а Леха оскалился и произнес сквозь зубы:

— Как же это охеренно!..

Я и не очень-то понял, что «охеренно» — сбивать зомби? Или это такая ирония? Или что? Но не спросил, а залез в сумку, доставшуюся в наследство от инкассаторов и присвистнул: масляный блеск патронов калибра 5х45 поднял мой пессимистичный настрой на несколько пунктов вверх. Я пошерудил внутри еще и извлек на свет божий коробку патронов для ПМ.

Леха глянул в мою сторону и одобрительно хмыкнул.

— Че там еще?

В общем-то, больше ничего там и не было. Только большой черный фонарик, похожий на дубинку. Я взвесил его в руке и задумчиво сказал:

— Таким неплохо можно приложить…

Наш уазик остановился на выложенном плиточкой тротуаре между двумя озерами. Зомби тут почти не было, только на противоположном берегу у беседки из каких-то витых кованых железных хреновин пялились в нашу сторону парочка гоповатого вида типов с обгрызенными лицами.

— Так что делать будем? — Леха нервно постукивал пальцами по рулю.

Я потер лоб ладонью, пытаясь сосредоточиться.

— Ну, нужно постараться, чтоб нас не сожрали. Это раз. Нужно как-то выбраться из города и добраться до своих. Это два…

— И для того, чтобы выполнить эти два пункта, нам нужен как минимум бензин, которого у нас 10 литров. И как ты себе это представляешь, нам ведь в разные стороны ехать!

Я задумался. На самом деле, Лехин городок был километрах в двухстах на север, в сторону столицы, мой родной дом — гораздо ближе. Так я и сказал.

— До меня ближе. Поехали ко мне, дальше потом разберемся. Или попутчика найдем тебе, или мы с братом с тобой прокатимся.

Леха пожал плечами, и по всему было видно, что ему не очень улыбается отдаляться от дома. А я сказал:

— Позвони родителям, посоветуйся. А я пока осмотрюсь.

Я взял автомат, вылез из машины и хлопнул дверью. Над озерами гулял сырой, не по-весеннему промозглый ветерок, так что я накинул капюшон байки и осмотрелся.

Гоповатые обгрызенные типы потихоньку вдоль берега двигались к нам. В воду лезть почему-то боялись, хотя мертвецам в общем-то пофиг должно быть… Или как?

Я щелкнул складным прикладом, вскинул автомат и прицелился в голову одного из зомби, потом перевел ствол на второго… Не стрелял ни разу по людям еще. Ни по живым, ни по мертвым. Но, видимо, придется…

Послышался звук открываемой двери и Леха спросил:

— Ты че делаешь?

— Наверное, грибы собираю, — язвительно проговорил я и перевел предохранитель АКСУ в положение «одиночные». — Завалим вон тех?

Леха хмыкнул, сунул руку в салон «уазика» и достал трофейную двустволку. Проверив наличие патронов, он утвердительно кивнул и предложил:

— Пусть поближе подойдут… Тогда мы их…

Облокотившись на капот машины мы поджидали группу мертвяков, которые брели-ковыляли к нам. Мне показалось, я даже слышал сипение, которое раздавалось из их мертвых глоток.

Мертвяки таки решились зайти в воду и побрели по мелководью к нам, срезая дугу берега. У меня аж мурашки по коже пробежали, когда я представил температуру воды.

Всего зомбей было четыре, и когда у переднего из них просто-напросто расхерачилась башка от выстрела дуплетом, который раздался над самым моим ухом, я аж подпрыгнул на месте и заорал:

— Ты что, дебил?!!

Леха довольно оскалился и переломил стволы, чтобы достать пустые гильзы.

Я выматерился, упер раму приклада в плечо, прицелился и со второй попытки таки попал в голову и свалил самого толстого парня в дутой куртке. Он грянулся в воду, всплыл и лег в дрейф вдоль берега.

— А что, если… — пробормотал Леха и пальнул в грудь одному из двух оставшихся мертвяков.

Мертвяка отбросило назад, он даже упал, но потом поднялся и зашагал к нам, протянув руки и сипя. Кровь из чудовищной раны в грудной клетке почему-то не лилась. Я матюгнулся, осознав, что зомби подошли уже слишком близко: до нас оставалось шагов пятнадцать. Леха прицелился и выстрелил недобитому мертвяку в левое колено. Нога зомби подкосилась, и он рухнул в воду, однако не остановился и пополз к нам, отталкиваясь ногой и загребая руками.

— Какого хрена ты творишь?! — взбесился я, и застрелил обоих мертвецов довольно точными выстрелами.

Одному снесло верхнюю часть черепа, второму, ползучему, попало в лицо.

— Я ставил научный эксперимент! — заявил Леха.

— И как оно, гипотеза подтвердилась? — я отсоединил магазин от автомата, зачем-то посмотрел на масляный блеск желтых патронов.

— Их можно убить только в голову, и боли они не чувствуют.

— Ну, охренеть теперь! — сказал я, щелкнул магазином и передернул затвор.

Леха ухмыльнулся и полувопросительно-полуутвердительно проговорил:

— Ну что, поехали?!

— Поехали… Куда поехали-то?

— К тебе. Мне батя сказал, у них там все нормально, менты что-то вроде добровольной народной дружины для отстрела этих… зомби в общем… организовали. Из бывших силовиков, охотников, ну, в общем, из тех, кто знает с какой стороны за оружие браться. Короче, взяли ситуацию под контроль, постреляли с утра малость. У нас ведь глушь, городок маленький… Ну ты понял. В общем, посоветовал нам не разделяться и выбираться из города. А потом уже будем думать, как мне домой попасть.

Я, честно говоря, обрадовался до усрачки! Просто представить себе боялся, как я, не умея толком машину водить, буду добираться с Молотова к себе. Я так и сказал:

— Чувак, я охренительно рад это слышать!

— Поехали, чучело. Нам ведь на Лунную надо?

Лунная — это выезд из областного центра на автостраду, по которой запросто можно добраться до моего родного Берегового. Береговой — это город тысяч на 60, живу я там, в диких трущобах частного сектора. В общем, я кивнул. Леха выматерился коротко, мысленно представляя себе маршрут через весь город, набитый зомби, паникующими гражданами и агрессивными силовиками, и мы влезли в инкассаторский «уазик».

Леха уверенно вел машину мимо многоэтажек, по всей видимости, мечтая добраться до автозаправки. Мелькающие за окном картины напоминали фильм ужасов: бредущие силуэты живых мертвецов… окровавленные лица, жрущие что-то бесформенное и красное прямо на тротуаре… бегущие прямо по проезжей части парень и девушка, оба с рюкзаками, в руках у парня — кусок арматуры, заляпанный алым и желтым…

— Заткнись уже!!! — рявкнул Леха, и только тут я понял, что бормочу себе под нос «твою мать, твою мать, твою мать…».

Я заткнулся, и скоро мы выехали к виднеющейся за поворотом заправке.

— Что будем делать? — спросил я. — Светить машину не стоит, не очень-то мы похожи на инкассаторов.

— Млять… — глубокомысленно изрек Леха.

Я лихорадочно прокручивал в голове варианты развития событий, и, наконец, выдал что-то дельное:

— Бронежилеты надеваем под одежду, чтобы не было видно. Ты берешь «макаров», тоже прячешь его. Эти зомби — они медленные, чуть что — сбежим или отобьемся, этого должно хватить, — я ткнул пальцем в топор и биту. — А если лихие люди наедут — тогда уже достанешь ПМ и мы сваливаем как можно быстрее.

— А бензин? — спросил Леха, и сам же ответил: — Там должны быть канистры. Должны же продаваться пустые канистры?

— Да-да, я видел такие металлические хреновины литров на 15–20, там солярку, бензин можно хранить. Стоит тысяч 200, ну сейчас не до того, чтоб деньги считать.

— Короче, покупаем канистру, заливаем в нее бензин, даем на лапу администраторше, чтоб не доколупывалась, что сливаем в тару и…

— И сваливаем к машине, которую мы поставим вот здесь, — я ткнул пальцами в какие-то заросли кустарника вдоль обочины.

Леха кивнул и резко вывернул руль, так что я долбанулся о панель головой.

— Аккуратнее, кретин! — возопил я, и потер лоб.

Эта сволочь ничего не ответил, только дал по тормозам, и на сей раз я долбанулся затылком.

— Уууу, ссука! Я, млять, добью тебя, если тебя укусят, даже не сомневайся!

— Это взаимно, чувак, это взаимно… Погнали!

Мы спрятали автомат и ружье под заднее сиденье и прикрыли это дело сумкой, помогли застегнуть друг другу бронежилеты и, хлопнув дверями, выбрались наружу. Леха тщательно проверил, чтобы все двери были закрыты, сунул ключи в карман, и мы трусцой рванули к заправке.

Нашим взглядам предстала картина поистине эпичная: две патрульные машины милиции перегородили въезд и выезд на заправку, бойцы внутренних войск в полной боевой выкладке контролировали выдачу топлива целой очереди машин, которая выстроилась вдоль обочины.

— Твою мать… — сказал Леха. — Ну, пошли глянем че как. Может все-таки удастся разжиться горючкой…

Я с сомнением покачал головой, и мы двинули к ближайшей сине-белой машине с мигалками.

Заметивший нас боец вскинул автомат, мы тут же остановились. Он заметил биту и топор, опустил «калашников», одобрительно кивнул и махнул рукой. Мол, проходите.

Мы приблизились, и немолодой уже капитан милиции, который был здесь за старшего, спросил:

— Что у вам там?

— Нам бы того, бензина девяносто второго…

— А машина где?

— Там… — неопределенно махнул рукой Леха.

Капитан скорчил какую-то непонятную гримасу, а потом сказал:

— Пятнадцать литров в одни руки. Тара есть?

— Не-а… — мы даже виноватыми себя почувствовали.

— Ну, олухи… Метлицкий! Дай пацанам канистры, и бегом обратно.

Боец по фамилии Метлицкий отвел нас в здание заправки, ткнул пальцем в металлические зеленые канистры, стоящие в ряд на полке.

Мы полезли в карманы за деньгами, но рядовой поморщился и сказал:

— Кому они теперь надо, бумажки эти? Всем ведь ясно, что всё пошло в задницу. Берите две и бегом наружу.

Мы схватили по канистре каждый и рванули на улицу. Остановил нас грохот автоматных очередей и смачный мат капитана.

Леха спрятался за колонну, которая поддерживала крышу заправки, я укрылся за мусорным баком.

К заправке перла толпа зомбаков, привлеченная скоплением людей и машин. Бойцы щедро поливали их из автоматов, но эффекта было мало. Автомобили пытались убраться подальше из ставшего опасным места, сигналили, выруливали на дорогу, увеличивая общий хаос. Леха вдруг высунулся из-за колонны и заорал:

— В голову их мочите, в голову!

Капитан как-то испуганно обернулся, потом снова прицелился из своего табельного «макарова» и стал точными выстрелами валить зомбей одного за другим.

Бойцы врубили, в чем дело, и выстрели стали реже и точнее.

— Жека, они че, реально не в курсе, что в голову мочить нужно?! — прокричал Леха.

Дикий крик не дал мне ответить. До кого-то явно добрались…

Я вертел головой во все стороны, и тут заметил брошенную кем-то белую пластиковую канистру. Стояла она как раз у колонки с надписью АИ-92, и была наполовину пустой. Или наполовину полной, с какой стороны на это посмотреть.

— Чувак, прикрой меня! — крикнул я и взглядом показал на канистру.

Леха кивнул и достал из-за пояса ПМ.

Я бросил ненужную металлическую тару и в два прыжка оказался рядом с белой канистрой.

— Мляяяя…. — ко мне тянула обкусанные руки тетка в бигудях!!!

Два выстрела слились в один, я краем взгляда заметил рядового Метлицкого, уже выбирающего очередную цель, и Леху с пистолетом в руках, закусившего нижнюю губу. Тетка свалилась на землю.

Я переложил биту в левую руку, схватил неожиданно тяжелую канистру (литров 15 наверное!) в правую…

— Сваливаем, сваливаем, сваливаем!!!

Топоча ботинками по асфальту, мы рванули прочь от автозаправки.

Несколько зомбяков попытались преградить нам дорогу, но мы просто обогнули их по широкой дуге и нырнули в кусты, где должен был стоять «уаз».

Машина была на месте. Только кроме нее на том же месте топталась парочка мертвецов.

— Да что за хрень! — Леха перехватил топор обеими руками.

— Не хрень, а город на 570 тысяч душ. Мертвых душ, млять, — глубокомысленно изрек я, поставил канистру на землю, перебросил биту из руки в руку и мы с Лехой стали обходить машину с двух сторон.

— Только не… — начал он, но было уже поздно.

Я, хорошенько размахнувшись, припечатал в висок ближнего мертвеца — какого-то хипстера в клетчатой рубашке. Он рухнул прямо на борт машины, заляпав кровищей надпись «ИНКАССАЦИЯ». Сам Леха ударил топором сверху вниз, размозжив мертвецу голову. Я только и увидел, что взметнувшийся над крышей машины топор.

Потом я заливал в бак бензин, а Леха смотрел по сторонам, чтобы никто к нам не подобрался. В таких моделях УАЗа вроде как два бака сразу, 15 литров ушли как в бездонную бочку…

— Итого у нас литров двадцать. До Берегового хватит с головой, а там разберемся по ходу дела, — сказал я.

— Ну, будем надеяться, что нам не придется нарезать круги по городу… Сейчас ведь на дорогах черти что твориться, а? — парировал Леха.

— Не трынди, а то накаркаешь…

Мы влезли в машину, достали спрятанное оружие. Леха повернул ключ в замке, я положил автомат на колени и, вырулив на дорогу, наш «уазик», порыкивая мотором, умчал нас подальше от заправки, на которой менты достреливали последних зомби. Работают всё-таки!

Вокруг озер на Молотове было относительно мало мертвецов, да и автомобильные заторы пока не встречались. Наш маршрут вынуждал нас ехать в сторону центра, а там и машин, и людей будет явно больше, так что оба мы серьезно нервничали.

— Что будем делать, если нас менты остановят? — спросил Леха.

— Скажем все как есть.

— Так они тебе и поверят… — недоверчиво пробормотал он.

Мы проехали мимо универсама «Смоленский», завернули к Болотному рынку и по широкой четырехполосной дороге покатили в сторону центра. Приходилось объезжать ставшие машины, иногда Леха сворачивал с дороги и гнал по тротуару, не обращая внимания на попадающихся на пути мертвяков.

— Не сбей кого-нибудь нормального! — сказал я, а Леха только поморщился. Вдруг я заметил кое-что на другой стороне дороги: — А ну-ка притормози!

Там просто кипела жизнь! Огромный гипермаркет «Олни» стал центром бешеной активности. Какие-то люди выкатывали сквозь автоматические двери тележку за тележкой. Я заметил ментовский «автозак», куда бойцы в серой форме патрульно-постовой службы грузили упаковки с питьевой водой и какими-то консервами. Четыре ППС-ника с автоматами стояли на крыше машины, высматривая зомби.

Я видел, как целая семья с полными фирменных пакетов руками загружалась в минивэн, и отец с монтировкой в руках поторапливал свою благоверную. Как четыре парня, не обращая внимания на милицию, запросто выбили стекло какого-то седана, один стал копошиться под приборной панелью, а остальные загружали багажник чем-то из тележек для покупок. Гипермаркет растаскивали подчистую…

— Насмотрелся? — спросил Леха.

— Может заедем, затаримся чем-нибудь полезным?

— На этой машине? Не-не-не… Лучше куда-нибудь, где потише. Ты смотри по сторонам, может магазинчик какой или ларек еще нетронутый…

— Понял.

«Олни» остался позади, и я почти расслабился, как вдруг Леха резко дал по тормозам, ругнулся и показал рукой куда-то вглубь многоэтажек, стоявших квадратом.

Я повернул голову и увидел детский садик, сорванные с петель ворота и что-то около трех десятков ходячих трупов, которые ломились в фанерные двери парадного входа. На втором этаже в окне была вывешена простыня, на которой крупными буквами при помощи рыжей краски для пола было написано: «ПОМОГИТЕ, ЗДЕСЬ ДЕТИ!»

У меня заколотилось сердце, я, честно говоря, растерялся. Леха вцепился обеими руками в руль, а потом треснул ладонями по нему и спросил:

— И че делать? Ментов звать?

В этот момент дверь детского садика дала слабину, треснув в самой середине.

— Вот же м-мать! — вырвалось у меня. — Погнали, погнали быстрее!!!

Лехе объяснять дальше ничего не надо было. Он рванул прямо к детскому саду, а я приоткрыл дверь и выставил ствол АКСУ наружу.

— Попробуем отвлечь на себя? — уточнил Леха, и я судорожно кивнул.

Как только он дал по тормозам, заехав в проем между домами, я начал стрелять, стараясь попасть в тех зомби, которые были ближе к двери. В окне мелькнуло бледное лицо женщины в воспитательском халате, которая быстро скрылась где-то в глубине помещения.

Я стал целиться точнее, и свалил нескольких выстрелами в голову, и тут случилось нечто логичное: кончились патроны. Леха хлопнув дверью, выскочил из машины, и я услышал, как бабахнуло два раза, и увидел рухнувшего зомби с раскуроченной рожей, и тут большая часть толпы повалила к нам.

Леха завертел головой, оглядываясь, потом запрыгнул обратно в машину и сунул мне ружье:

— Зарядить сможешь?

— Разберемся… — я переломил ствол, выковырял гильзы, вставил в стволы два патрона с дробью.

Леха дал газу и протаранил толпу бредущих на нас зомби. Сбил одного, второго… Машина забуксовала, из-под колес брызнуло красным… Несколько мертвецов окружили машину, стали долбить ладонями в бронестекла. Это вам не «ауди», тут стекло так просто не высадишь!

— Хер вам, а не инкассаторский уазик! — злобно выкрикнул я, приоткрыл маленькую кругленькую бойницу в передней части окна, чуть-чуть высунул ствол ружья и пальнул в рожу небритого мужика бомжеватого вида.

Лехе удалось наконец сдвинуть машину с места, нас сильно тряхнуло, так, что я случайно выстрелил еще раз, бестолково высадив второй заряд дроби в какого-то долговязого мертвяка.

Леха, не разгоняясь, вел машину по кругу, отвлекая зомби от детского сада.

Я прекрасно понимал, что набивать магазин от автомата патронами из сумки бессмысленно, я просто не успею это сделать. Поэтому я снова сунул два патрона в стволы ружья, приоткрыл дверь и, прицелившись так тщательно, как это позволяла моя скрюченная поза, выстрелил сначала один, а, промахнувшись, и второй раз.

Леха притормозил, заметив, что зомби растянулись в цепочку и брели за нами.

— Стрелять — никаких патронов не хватит, — сказал он, и вытянул из-под сиденья топор.

Я вздохнул, глянул сначала на ружье. потом на биту, уже выщербленную о головы зомби, и грустно отложил двустволку в сторону.

Хлопнула дверь, и Леха спрыгнул на землю. Топор в его крепких руках, привыкших тягать железо в качалке, выглядел весьма внушительно. «Надо бы и мне такую хреновину раздобыть…» — подумал я, вылез из машины и взмахнул битой.

— Ну что, будем крушить черепа? — как-то оптимистично уточнил Леха, а я лишь покачал головой.

Мне бы его оптимизм!

Леха хекнул и сверху вниз рубанул ближайшего зомби. По голове не попал, но зато почти отрубил руку, она теперь болталась на тонком ошметке кожи.

Меня чуть не вырвало, но я пересилил себя и ударом биты сбил однорукого мертвеца с ног. Леха выдал вечное «млять», и добил его.

Оставалось еще около дюжины…

Главное — не останавливаться, не тормозить, не давать им подойти всем сразу… Если не удавалось размозжить голову одним ударом, то я сбивал мертвяка на землю и не давал подняться, а Леха парой ударов отрубал ему голову.

Так мы завалили семерых или восьмерых, и в какой-то момент потеряли бдительность. Какая-то тварь схватила меня за щиколотку и я рухнул на асфальт, содрав кожу на руке и дико треснувшись головой. Не успел я и глазом моргнуть, как на меня навалился зомби в спецовке дорожного рабочего, я только и успел, что выставить перед собой на вытянутых руках биту, держа ее за оба конца, в которую он и вцепился зубами. За щиколотку меня продолжали тянуть, я скосил глаза и заорал от ужаса: меня за ботинок кусала пожилая, некогда респектабельная дама в деловом костюме!

Пнув ее второй ногой, я боролся с рабочим, но толку было мало, я чувствовал, что вот-вот и я не смогу больше держать биту.

Леху тоже здорово прижали. Его топор застрял в башке какого-то типа, и здоровенный толстяк без уха и с откушенными пальцами на левой руке схватил Леху за плечо и тянул на себя.

— Ах ты ссука! — рявкнул Леха, вывернулся, вытянул из-за пояса пистолет…

Ба-бах! В голове у толстяка образовалась дырка. Бах! Дорожный рабочий свалился на меня кулем, не проявляя никакой активности.

Я вывернулся из-под него, пнул хорошенько тетку, вскочил на ноги и ударом, похожим на тот, которым пользуются игроки в гольф, раскроил битой ей череп. Громко хрустнуло, и у меня в руках остался только ручка. Бита раскололась на несколько частей.

— Говнище китайское, — изрек я.

Зомби почти не осталось, только брел к нам какой-то сутулый парень в идиотской шапке с помпончиком. Еще раз бахнуло, и парень свалился на землю.

— Короче, Жека, без огнестрела нехрен ловить с этими зомби. Или нужно что-то вроде доспехов… — подвел итог Леха.

— Да уж, млять, ты просто гребаный капитан Очевидность, — огрызнулся я.

— Заткнись и пошли деток спасать, чучело. Ты бы сейчас себя видел, — ухмыльнулся Леха.

Я отер лицо и глянул на ладонь: она вся была красной. Дерьмо собачье!

— Это я вот с этим деток спасать буду? — я повертел в руках обломок биты.

— Найди что-нибудь, блин! Мне тебя что, учить?

Бормоча матерные слова, я огляделся и увидел, что на территории сада были посажены деревца, вокруг которых была сооружена своеобразная ограда: железные штыри, перемотанные сигнальной красно-белой лентой.

— Прикрой-ка меня… — бросил я Лехе, и, перемахнув ограду, оказался у одного из таких деревьев.

Хорошенько расшатав и освободив от сигналки, я извлек на свет Божий отличный штырь, чуть длиннее метра и диаметром с большой палец.

— Во! — сказал я, и махнул штырем над головой так, что загудел воздух.

— Гут! — кивнул Леха.

Я посмотрел на окна детского сада, на простыню с надписью «ПОМОГИТЕ, ЗДЕСЬ ДЕТИ!» и крикнул:

— Эй, там! Не высовывайтесь, мы идем!

В окне снова мелькнула женщина в воспитательском халате, она махала руками, а потом открыла форточку и крикнула:

— Они в двери ломятся! Мы заперлись в музыкальном зале, здесь тридцать два ребенка! Скорее, ребята, скорее! На втором этаже!

Мы ломанулись по крыльцу в выбитые двери парадного, я пинком отбросил стоявшего спиной зомби, обрушил на его голову железный штырь и кинулся к лестнице.

Сзади топал Леха, громко сопя. На лестничной площадке, перед обычными застекленными дверями находились четыре зомби. Они стучали в стекло и гнусно сипели.

— Па-аберегись! — крикнул я и дернул парня в кофте за капюшон.

Он слетел по лестнице прямо под ноги Лехе, который от души прыгнул ему на лицо всем своим центнером веса. Я взял штырь обеими руками, как копье, и ткнул изо всех сил в глаз мертвецу, который начал оборачиваться. Резко выдернул и позволил ему рухнуть под ноги. В этот момент на лестничную площадку поднялся Леха и мы вдвоем разделались с оставшимися мертвецами.

— Открывайте, это мы! — сказали мы.

Дверь открыла та самая воспитательница в халате, и мы ввалились внутрь.

Дети жались к соседней стене, там, на полу, был расстелен большой ковер и вокруг него стояли стульчики. Воспитательница смотрела на нас во все глаза, а потом сказал:

— Там, в подсобке…

— Что?

— Наш музыкальный руководитель, Ирина Александровна… Она…

— Млять… — выдал Леха и тут же прикрыл рот, вспомнив, что рядом дети.

Я подошел к двери подсобки и прислушался. Оттуда слышалось то самое сипение, которое стопроцентно гарантировало присутствие зомби.

— А что там? В подсобке этой?

— Инструмент столяра нашего, всякий реквизит для утренников…

— В общем, ничего срочного. Расскажите, как тут обстановка? Где остальные дети?

Тут воспитательница расплакалась. А когда она, вытирая слезы, стала рассказывать, что весь садик с утра вышел на прогулку, а две группы (вот эти самые дети, которые сидели в зале) пошли на музыкальное занятие, когда все это началось… У меня внутри все похолодело.

— Мы что-нибудь придумаем, мы вас не бросим… — говорил я, пытаясь успокоить бедную женщину.

Потом мы с Лехой отошли в сторонку, посоветоваться. Первым, что он сказал, было:

— Это ж дети! Их нельзя так кидать здесь!

— Я и не собираюсь, придурок! Кто тебе сказал, что я собираюсь их тут оставить?

— Ну, когда ты ее успокаивал, у тебя было такое лицо, какое бывает, когда ты заливаешь преподу на экзамене. Я-то тебя знаю, чучело! Рассказывай, что ты придумал.

Я почесал затылок и сказал:

— Нужно обыскать все здание, перебить тварей, или на крайняк запереть в помещениях. Потом хорошенько забаррикадировать двери и окна первого этажа, самим слезть из окон второго этажа.

— И что, они все равно тут долго не просидят так!

— А они и не будут. Мы ментам скажем, только найдем каких-нибудь адекватных. Деток ведь они так не оставят?

— А если оставят? Если менты за ними не поедут?

— Тогда найдем машину побольше… Ты сможешь микроавтобус вести?

— Ну, хрен его знает…

— Короче, ищем ментов, или военных, или еще кого, и едем с ними сюда. Чтобы убедиться, что все в порядке. А потом едем ко мне. Все так?

— Яволь! — по-немецки согласился Леха.

— Тогда пошли, разберемся с музыкальным руководителем.

Мы изложили свой план воспитательнице, которую звали Валентина Ивановна, и она в целом согласилась. Только попросила помочь накормить детей. Столовая была на первом этаже, и туда мы решили направиться в первую очередь.

С музыкальной руководительницей мы разделались быстро: я распахнул дверь, а Леха рубанул топором. Тщедушная бабулька развалилась чуть ли не пополам, заставив воспитательницу зажать рот руками и убежать к детям.

Среди реквизита для утренников мы нашли здоровенное полотнище, и тут же решили, что в нем удобно будет таскать трупы. Кроме того, в инструментах столяра я приватизировал отличный гвоздодер, почти как в игре Half-Life, только черный. Он шикарно подходил для своей новой цели — разбивать головы.

В общем, сначала мы таскали окончательно мертвых мертвецов в одно из открытых помещений на первом этаже, потом обыскивали детский садик. Опишу лишь самый дикий момент, которые заставил волосы на моей голове шевелиться.

… Мы забрели в какой-то коридор, в конце которого была дверь с надписью «группа 11». Леха осторожно приоткрыл дверь, а я заглянул внутрь и обомлел: дети! Те, которые пришли с прогулки. Мертвые дети с мертвыми глазами бродили там, и некоторые из них поворачивались к нам и сипели, протягивая руки!..

Эту дверь мы забили гвоздями, приколотили сверху пару досок и написали той самой рыжей половой краской: «НЕ ВХОДИТЬ!» У меня руки колотились, и я не попадал по гвоздям молотком, когда прибивал доски. А Леха спросил:

— А если бы кто-нибудь из них на нас кинулся?

— Ну тебя на хрен, даже думать об этом не хочу!

В общем, с этим мы закончили. Потом мы нашли столовую, выманили оттуда толстую повариху с окровавленным лицом и я проломил ей голову гвоздодером. Мы отволокли ее в то помещение, где сложили все трупы, и которое раньше было кабинетом методиста. Хозяйка кабинета лежала тут же, в одном ряду с остальными.

Когда мы отмыли с рук и лиц кровищу и решили дать детям покушать, было уже далеко за полдень. И жрать хотелось зверски. В столовой обнаружился творог, предназначенный для приготовления запеканки на завтрак. Ну, запеканку мы делать не стали, а выложили в большую эмалированную кастрюлю, туда же высыпали грамм семьсот изюма, почти килограмм сахара… В общем — обед называется мечта бодибилдера. А если к этому прибавить печенье, найденное нами на кухне и нормальный такой чаек в стеклянных стаканах (я думал, вообще таких не осталось), то получалась и вовсе благодать Божия.

Дети накинулись на творожок, и такого аппетита, я уверен, у них раньше не было. Леха держал в руках тарелку с огромной горой творожка, в котором торчали печеньки, ел и приговаривал:

— В твороге много протеина и кальция. Кушайте, дети, и вырастите большими и сильными.

Какая-то девочка спросила:

— А у вас такие толстые руки потому, что вы творожок ели?

А Леха сказал:

— Они не толстые, они накачанные. Да, без творожка не было бы у меня таких рук.

Валентина Ивановна была нам неимоверно благодарна, и все говорила о том, что она и представить себе не может, что бы она без нас делала.

Перед уходом мы заперли все двери и постарались подтащить к ним что-нибудь потяжелее. Все помещения, у которых окна выходили на улицу, мы заперли, оставив открытыми только туалеты на втором этаже. В общем, мы сделали все, что могли. Нужно было ехать.

Мы привязали к батарее какую-то бельевую веревку и спустились вниз. При этом сначала Леха прикрывал меня из «макарова», стоя в окне, а когда спускался он, я стоял внизу наготове с гвоздодером.

Валентина Ивановна помахала нам из окна, и та девочка, которая спрашивала про творог — тоже.

Я облегченно выдохнул, когда увидел, что наша машина на месте. Мы ведь даже ее не закрыли! Своеобразной охраной послужил зомби, который пялился на свое отражение в боковом зеркальце.

Хороший удар гвоздодером в затылок прервал эти поиски себя, и он рухнул на асфальт. Первым делом мы полезли на заднее сиденье, чтобы пошерудить в пакетах с провизией из «Вероники». Творожка нам было явно мало.

Уже перекусывая мясными чипсами и хлебцами, мы задумались, где же могут находиться те самые «адекватные» менты, которые нам были нужны.

— Сгоняем к «Олни»? — спросил Леха.

— Или на заправку, — дал встречное предложение я.

Мы решили сначала двинуть в сторону центра, посмотреть что и как. «Уазик» тронулся с места и покатился прочь от детского сада. На самом деле, на душе скребли кошки — бросать детей под сомнительной защитой воспитательницы вовсе не хотелось, но другого выхода не было.

Мы только вырулили на главную дорогу, как нам пришлось резко брать в сторону: нам навстречу валила охренительно здоровая толпа зомби! Откуда их тут столько, черт побери? Леха озвучил мою мысль вслух:

— Из какой задницы их столько набежало? И как нам потом в центр ехать?

На самом деле, зомби бродили между гипермаркетом «Полоса» и кондитерской фабрикой «Красс», то есть преграждали самую удобную дорогу в центр! И было их никак не меньше нескольких сотен, если не тысяч!

— Разворачиваемся, погнали к… — начал я, и тут у меня уши заложило от грохота!

Автоматные очереди, еще какое-то деловитое громкое буханье, несколько раз рванули гранаты.

— А мать его! — Леха выкрутил руль, съехал с дороги и прижался к стене какого-то павильона.

Мимо нас цепью шли ребята в форме спецназа МВД Беларуси. Следом за ними катилась пара БТР, точно не знаю какой модели, я в этом не сильно разбираюсь. Боевые машины вертели башнями, ствол пулемета наводился на скопление зомби и та-та-та-тах! Летели клочья мяса.

Бойцы медленно шли и стреляли, выбирая себе цели, Видимо, их задачей было уничтожение этого скопления мертвецов.

Кто-то из них заметил нашу машину и трое спецназовцев побежали к нам.

— Так, Жека, откладываем оружие как можно дальше и выходим из машины… — проговорил Леха.

— Да-да-да… — не стал спорить я.

Мы медленно выходили из машины, а нам уже кричали:

— Руки на капот! Не двигаться!

— Да мужики, без проблем, мы просто…

И вдруг какой-то смутно знакомый голос из-под черной маски-балаклавы проговорил:

— О, мля! Качки! — и это твердое «ч» я определенно узнал. — Живые, однако!

Нам позволили обернуться, и один из бойцов, коренастый и массивный как скала, стянул маску, и мы увидели хорошо знакомую веснусчатую рожу Димы — парня, который ходил с нами в одну тренажерку. В общем-то мы знали, где он служит, и видели его пару раз на патруле… Короче, сейчас мы были охренительно рады.

После дружеских рукопожатий спецназовцы стали задавать вопросы о машине, оружии и бронежилетах. Мы отвечали честно, надеясь на то, что Дима нас в обиду не даст, и в связи со сложившимся положением нас сильно не накажут за кражу государственной собственности, и мы не ошиблись. Дима нам просто посоветовал перекрасить «уазик» и снять мигалки. А по поводу оружия сказал, что готовится какой-то декрет Батьки по поводу народных дружин, так что скоро со стволами будет попроще.

Когда мы рассказали им про детей в садике, спецназовцы загомонили, поматерились и начали действовать с космической скоростью!

Прибежал капитан, пошевелил желваками на скулах и р-раз — завернул один БТР, посадил на броню Диму и еще пятерых бойцов, рявкнул нам, чтобы мы показали дорогу, дернул из подсумка магазин для АКСУ и дал его мне со словами:

— За деток спасибо. Вот, держи на первое время. Жду вас вместе с ребятами у нас. Мы в тюрьме, на Советской, ну, вы вроде местные, разберетесь…

Дима принял командование мини-колонной, мы влезли в «уазик», Леха повернул ключ и мы двинулись обратно к детскому садику, а за нашей спиной снова забухал башенный пулемет оставшегося бэтээра и захлопали одиночные из автоматов.

Двигались мы медленно, приходилось останавливаться и дожидаться БТР, который время от времени тормозил, чтобы отстреляться по скоплениям зомби, которых становилось все больше на улицах.

Когда мы въехали во двор между многоэтажками, где находился детский сад, то сразу свернули к одному из подъездов, пропуская вперед ментовский бэтээр, который, рыча мощным мотором, ворвался в ограниченное пространство между домами и принялся давить одиночных мертвяков, сшибая их бронированным корпусом и превращая в кровавое месиво.

Наконец, мехвод БТР-а успокоился, остановил машину, и бойцы попрыгали на асфальт. Леха свистнул, и в окне на втором этаже появилась Валентина Ивановна, которая, увидев, какую подмогу мы привели, облегченно всплеснула руками.

А потом один из бойцов выбил прикладом автомата окно у какого-то микроавтобуса, стоящего на стоянке у одного из подъездов, и завел его хитрыми манипуляциями с проводами под приборной панелью. Я думал, так только в кино получается!

В общем, девочек и воспитательницу посадили в микроавтобус, мальчиков — на броню, вместе со спецназовцами, чему они были несусветно рады. И те, и другие.

Теперь уже бронетранспортер не останавливался, а ехал без остановки до самой «Полосы», где вместо толпы зомби было пространство, усыпанное телами мертвых мертвецов. Никогда не думал что словосочетание «мертвые мертвецы» не будет тавтологией…

В общем, следом за БТР-ом мы миновали железнодорожный мост и выехали к фабрике «Красс». Там, по всей видимости, теплилась жизнь, поскольку на проходной у решетчатых железных ворот дежурили какие-то дядьки в униформе. А что, уних есть шансы! Стены вокруг кондитерской фабрики будь здоров, провизии там — горы! Сидеть могут в осаде сколько угодно долго.

Леха уверенно вел машину, а я набивал патронами опустошенный рожок для автомата. Честно говоря, получалось не очень ловко.

Наша мини-колонна двигалась по тому же маршруту, которым прошел отряд спецназа, это было похоже на Гензель и Гретель, возвращавшихся по пути из хлебных крошек домой. Только вместо хлебных крошек были тела зомби.

Вонь стояла невыносимая. Как только мертвяки сдыхали окончательно, они начинали разлагаться, и трупные миазмы пропитывали город от самого асфальта и до крыш самых высоких многоэтажек.

Свернув на Советскую, БТР проехал метров пятьсот, остановился перед стальными воротами и оглушительно просигналил. Створки разъехались в разные стороны и сомкнулись после того, как мы попали внутрь.

— Проезжай, проезжай, не задерживайся! — махал рукой сержант в форме ППС.

Мы остановились рядом с двумя БТР-ами, служебными седанами и «уазиками», я открыл дверцу и выпрыгнул наружу. Леха обошел машину и стал рядом со мной.

Над нами навис огромный мрачный куб здания тюрьмы.

1.3. Центр

— А куда вы дели заключенных? — спросил Леха.

Дима почесал голову и сказал:

— Те, которые сидели по мелочи — вот они, работают, — спецназовец обвел стволом автомата людей в серых робах, которые сооружали укрытие из мешков с песком напротив ворот. — А остальных того… В общем, совсем того…

— И какие это статьи, которых «того»? — уточнил я.

— Рецидивисты в основном. Еще убийцы, насильники…

У меня мурашки пробежали по коже. Ведь в освободившиеся камеры сейчас селили детей из детского садика, да и просто людей, которых отряды зачистки смогли эвакуировать. Не так-то и много их было, каких-то две сотни, но патрули постоянно привозили новых людей, которых после медосмотра расселяли по камерам.

3-й батальон внутренних войск особого назначения, который базировался в нашем областном центре, развернулся неплохо. Являясь на данный момент единственной силой в городе, сохранившей организацию, батальон стал своеобразным центром притяжения сил порядка: уцелевших милиционеров, военных, МЧС-овцев и просто активных граждан, готовых с оружием в руках защищать свою и чужую жизнь.

Как нам поведал Дима, тюрьма — это временная мера, эвакуационный пункт. Скоро должны были прибыть вертолеты, которые будут перебрасывать гражданских в агрогородки, активно строящиеся по всей Беларуси последние 15 лет.

Поужинали мы простой сытной едой из тюремной столовой, потом нам вручили два баллончика с черной автомобильной краской и отправили закрашивать зеленую отличительную полосу и прочие характерные признаки на инкассаторском УАЗе.

— А откуда краска-то? — спросил Леха, на что получил ответ лаконичный и емкий.

— Тебе не похер?

Лехе было похер, и в итоге кроме зеленой полосы мы закрасили крышу и нарисовали на капоте аляповатый череп с костями. Мигалки я сковырнул при помощи гвоздодера, с которым расставаться наотрез отказался. А рацию с машины сняли сами спецназеры, мол нам она не нужна, мы все равно не разбираемся.

А потом мы, отзвонившись своим домашним, пошли спать в одну из камер, которую выделили нам гостеприимные хозяева.

Я лежал на нарах и изучал растянутые пружины верхней шконки… или как оно там называется? Никогда не был в тюрьме до этого, и чувствовал себя поэтому, мягко сказать, неуютно.

Сон навалился неожиданно, тяжелый и липкий…

— Уберите!!! Уберите его от меня! — эти вопли заставили меня подскочить с кровати и треснуться макушкой о железный каркас второго яруса. Моя рука тут же потянулась к гвоздодеру, а глаза шарили в темноте, в поисках угрозы.

Леха с очумевшими глазами сидел на своей койке. Головой он не долбанулся, ясный хрен, это меня предки ростом наградили.

— Тупая сука! Чего она орет? — злобным голосом проговорил он.

Вдруг в замкнутом помещении тюремных коридоров раздались две автоматные очереди и крик резко оборвался.

— Млять. Что там было? — спросил я непонятно у кого.

— Мне похер, — сказал Леха и рухнул на нары, досматривать свои неизвестные мне сны.

А я сунул ноги в ботинки и как был, в трусах и с гвоздодером в руке выглянул из-за железной двери.

Два мента, один с сержантскими погонами, другой с лычкой ефрейтора, тащили по полу за ноги абсолютно мертвую женщину с простреленной в нескольких местах головой.

— Что там такое?

— Откуда-то зомбак объявился. Может доктора укус пропустили, хрен его знает… Вот эту покусал, пришлось обоих… — пробормотал сержант.

А я смотрел на кровавый след, который тянулся от волос женщины к дверям камеры, из которой сейчас выходили заспанные испуганные люди.

Стоит ли говорить о том, что в оставшийся отрезок ночи мне снились одни кошмары?

Утро началось с хриплого голоса, который зачитывал по системе внутреннего тюремного вещания чрезвычайный декрет Батьки. Я начал осознавать слова где-то с середины документа:

— «…таким образом, имеют права расстрела на месте убийц, грабителей, насильников, скупщиков краденого. Лица, укушенные, оцарапанные или вступившие в иной контакт с неживыми, который подверг за собой проникновение в кровь вируса, влекущего за собой частичное функционирование организма после смерти, после медицинского освидетельствования должны быть ликвидированы.

Для борьбы с неживыми и очистки от них территории Беларуси настоящим указом образуются Народные Дружины из военнослужащих запаса, призывников, а также любых других категорий граждан, в достаточной мере владеющих оружием. Лица, имеющий охотничий билет и хранящие дома оружие зачисляются в Дружину автоматически.

Дружинник имеет право и обязан уничтожать неживых любыми доступными способами и средствами, содействовать армии и милиции Республики Беларусь в выполнении этой задачи при первой же возможности. Опознавательным знаком дружинника является красная повязка на левом плече, а также письменное свидетельство офицера званием не ниже капитана о том, что предъявитель является дружинником.

Командирам воинских частей и баз вменяется в обязанность обеспечение дружинников оружием и боеприпасами из стратегических запасов Республики…»

Леха тоже проснулся и сидел, свесив ноги на кровати.

— Херассе Батька выдал! А я думал, все медным тазом накроется, правительство побоится людям оружие давать! — проговорил он.

— А вот это, про ликвидацию укушенных? Не жестковато? — почесал затылок я.

— По-моему правильно. Пусть лучше меня пристрелят, чем я в зомби превращусь и буду людей жрать!

— Ну, не все такие идейные как ты! — парировал я.

— Тихо, тихо, дочитывают, — перебил меня Леха.

Хриплый голос продолжал:

— «… эти трагичные события не сломят дух нашего народа, мы переживем лихолетье и сумеем возродить нашу Родину! Суровые времена требуют суровых мер, но я верю, что вы поймете и поддержите меня, как поддерживали все время моего руководства. Вместе мы сможем всё!» — и дальше голос добавил от себя: — подписано вчерашним числом сами знаете кем.

Я всем телом почувствовал, как над тюрьмой, городом, и десятками других городов, где был услышан текст декрета, повисло долгое молчание. Люди боялись поверить в то, что услышали, и надеялись на то, что все-таки все образуется, что все будет нормально.

— Ну что, пошли к капитану записываться в дружинники? — бодрым голосом спросил Леха.

Я сунул ноги в ботинки и сказал:

— А че? Пошли!

Мы топали по коридору и слышали, как люди обсуждают декрет Батьки. Кого-то Батька бесил, кто-то им восхищался, но сейчас все понимали: если он выпустит ситуацию из-под контроля, воцариться анархия, разруха и хаос, которого наша страна не видела со времен второй мировой.

— …а в России говорят, военные чинуш постреляли!

— Там теперь в каждом городе свое правительство. А на Украине вообще черти что творится, вон у нас, в 211 камере семья хохлов из Чернигова, а чего они к нам поехали? Потому что у нас порядку больше!

— Да я сам в дружинники записываться пойду!

Люди говорили разное, ну а мы… А что мы? Нам ехать надо было.

Когда мы нашли капитана, он сидел за большим письменным столом в кабинете начальника тюрьмы, им же и застреленного, кстати.

Трое рабочего вида дядек только что получили красные повязки и выслушивали инструкции. Им вроде как должны были выдать какое-то оружие в тюремном арсенале.

— Что, тоже в дружину? — уточнил капитан, завидев нас.

— Именно. Нам нужно добраться до Берегового, у меня там семья… Хотелось бы легально отстреливать мертвецов, да и стволами вроде как помочь можете, — доложился я.

— Можем. Документы с собой есть?

Он заполнял нам справки и говорил, делая паузы между словами:

— Дадим вам «калашниковы», под патрон 7,62. Такого добра навалом на складах и базах, хоть жопой жри, — на этом моменте мы чуть не заржали. — А армия ну и мы уже поголовно на 5, 45 перевелись, поэтому Дружина будет вооружаться АКС-ами, их тоже на складах внутренних войск хоть жопой жри.

Черт, эта его присказка доставляла неописуемое удовольствие!

— Так что вот вам повязки, вот справки. Шуруйте к арсеналу, сдавайте свои трофеи и вперед, неживых в Береговом тоже хватает. Не столько, сколько у нас, конечно… — дал нам указания капитан.

А Леха закончил его фразу:

— А у нас тут неживых — хоть жопой жри!

— Что, простите? — удивленно поднял брови офицер.

— Ничего, ничего… — я вытолкал Лехину тушу за дверь, мы прошли несколько шагов, а потом стали ржать, и ржали до самого арсенала.

Ружье мы сдавать не стали, отдали им АКСУ и ПМ. Хрен им а не ружье, оно-то никогда госсобственностью не было, так что нечего!

Заправившись под завязку и загрузив в бронированное отделение килограмм двадцать крупы и половину ящика мясных консервов (все это нам досталось щедротами спецназовца-Димы), мы влезли в ставший родным «уазик» и, побибикав тюрьме, выехали за ворота. Душу грели новые на вид АКС-ы и несколько магазинов с патронами калибра 7,62, которые не то что череп человеческий, а и стены кирпичные прошибают!

— Слышь, Жека, че мне Дима сказал… — Леха вел машину по Советской, в сторону городского парка.

— Че?

— Оказывается, даже если умрет неукушенный, он оживает и становится зомби.

— Да быть не может! Бред, мля!.. — это был полный бред, и поверить я в это правда не мог.

— Да по-любому правда. Помнишь тетку, которую ночью покусали? Так вот, это сделал какой-то старикан, который помер от сердечного приступа ночью, а потом поднялся уже в другом качестве…

— Дерьмо… — только и смог сказать я.

«Уазик» миновал площадь Ленина, свернув у областного драматического театра налево. И тут Леха дал по тормозам. У фабрики имени КИМа (коммунистический интернационал молодежи) тусовалось несколько десятков зомби, на тротуаре и проезжей части. Проехать и не завязнуть не было никакой возможности. Тем более у нас на сей раз не было взвода спецназа с двумя БТР-ами…

На нас зомби пока обращали мало внимания, но проехать нам нужно было именно здесь, потому что перспектива ехать дворами обрадовать нас не могла.

— И что делать? — задумчиво проговорил Леха.

Словно в ответ на этот вопрос у меня заиграла бодрая мелодия моего звонка. Ого! Связь еще работает!

Звонил Войцеховский. Войцеховский — парень что надо. Наш бывший однокурсник, не окончивший универ скорее из философских соображений, чем из-за отсутствия таланта, бывший сатанист и практикующий мизантроп… В общем, широкой души человек, отличный собеседник и талантливый собутыльник. Ныне он работал водителем мусоровоза и очень этим гордился.

— Жека, елки-палки! Ты единственный, кому я дозвонился, все остальные вроде как сдохли или типа того! Охренеть, ты живой! — в его голосе слышалась неподдельная радость, что, в общем-то, было редкостью.

— Живой, живой…

— А Леха?

— Тут, со мной. За рулем сидит. Привет тебе передает.

— Охренеть! Так вы что, на тачке? А я тоже! — сквозь помехи хромающей связи слышались звуки тяжелого металла, с которым Войцеховский не расставался на сколько-нибудь продолжительный период времени. — Так куда мне подъехать?

— А на чем ты?

— А как ты думаешь? На моей малышке, ясен хрен! — «малышкой» он называл огромный «Урал» с оранжевым кузовом для мусора.

— Тогда давай, подруливай на КИМ, окей?

— Ага. Я от площади подъеду.

— Отлично!

Я изложил Лехе ситуацию, и, в общем, нам оставалось только сидеть в машине и ждать Войцеховского.

Войцеховский появился минут через пятнадцать, под звуки бессмертного «Motorhead», постукивая ладонями в перчатках с обрезанными пальцами по рулю и сверкая из-за лобового стекла дьявольским блеском голубых глаз. Его «малышка», не сбавляя скорости, врезалась в толпу мертвецов, расшвыривая их во все стороны бампером и наматывая на здоровенные колеса. Когда оранжевый мусоровоз забуксовал на теле неудачливого зомби, Войцеховский сдал назад, обдав кровавыми ошметками раздавленного мертвеца здание фабрики КИМ.

— Бип-бип, мазафака! — прокричал Войцеховский. — Погнали за мной, пацаны!

Мы себя упрашивать не заставили. Леха дал по газам, и УАЗ рванул следом за оранжевым кузовом мусоровоза. Войцеховский вел машину в сторону моста на Старочерницу (огромный спальный район, почти треть города).

Около городской ТЭЦ мусоровоз затормозил и дождался нас.

Пока мы подъезжали, увидели несколько военных грузовиков и солдат у электростанции. Молодцы вояки, соображают! Без электричества всем хана.

Войцеховский хлопнул дверью, вылез из «Урала», и я увидел, что у него на поясе — здоровенный нож в кожаных ножнах. Он подошел к нам и первым, что он сказал, было:

— Херассе у вас арсенал! А-а-а, так вы теперь слуги системы!

— Какие нахрен… — начал Леха, но потом глянул на красную повязку на своем плече и заткнулся.

— Зато автоматы дали. И валить зомби я по-любому собирался, — парировал я.

— Короче, бандиты… — Войцеховский явно что-то задумал. — Мне нужна ваша помощь.

— Рассказывай! — подобрался Леха.

— В спортивный магазин на Ассамблейной завезли хоккейную защиту. Я видел собственными глазами, несколько комплектов. А теперь внимание, вопрос: как вы думаете, прокусит зомби хоккейные щитки?

— Хера с два! — сказал я.

— Бинго, млять! — Войцеховский улыбался во все горло. — Так что, погнали на Ассамблейную?

— Погнали, не вопрос, — сказал Леха.

Снова мы мчались по постепенно умирающим улицам города вслед за оранжевым мусоровозом. На проспекте 1 Мая было пустынно, что было странным: обычно это была одна из самых оживленных городских магистралей.

Там и сям стояли брошенные легковушки, одиночные зомби бродили по тротуарам и проезжей части. У кинотеатра «Май» скопилась небольшая толпа. Вообще это было странным, я ведь не раз и не два видел, что в местах, которые раньше люди активно посещали, типа гипермаркета или той же фабрики КИМ, рядом с которой было несколько автобусных остановок, мертвецов было больше, чем в других местах. Вот и здесь, возле кинотеатра, тоже… Остаточная память? А хрен его знает!

Мы проезжали мимо растащенных магазинов, ограбленных ларьков на остановках, мимо выбитых витрин и начинающихся кое-где пожаров.

Я видел, как в каком-то сквере организованная группа человек из восьми бегом продвигается по выложенной плиточкой дорожке, на ходу сбивая с ног попадающихся на пути мертвецов и проламывая им черепа кусками арматуры и какими-то хреновинами типа ледорубов. На душе стало полегче: кое-кто в этом городе еще борется за жизнь!

Впереди замаячили верхушки сосен парка «Ассамблейный». Войцеховский решил не маячить больше на проспекте и свернул на параллельную улочку, ну и мы следом за ним.

Наконец, он остановился. Мы подъехали к самой кабине, и вышли, поджидая Войцеховского.

Он вылез из машины с двумя объемистыми клетчатыми сумками.

— Туда положим снарягу, — объяснил он.

— Одного человека нужно оставить на стреме. А то окружат еще, или машины наши приватизирует кто-нибудь, — задумчиво проговорил я.

— Вот ты и оставайся, как самый умный. Тем более ты из «калаша» лучше всех стреляешь, а я в помещении и ружьем обойдусь! — заявил Леха. А потом спросил у Войцеховского: — С АКС-ом разобраться сможешь?

— Я все смогу, — сказал он и взял автомат, кровожадно сверкнув глазами.

— Только это… Если че — свистите, окей? — я немного волновался.

— Окей. Пошли, Леха, — Войцеховский закинул автомат на плечо, наподобие Рэмбо, и они пошли к магазинчику.

Я постоял немного на улице, потом повесил АКС за спину и взобрался по ввареным в оранжевый борт ступенькам на крышу кузова мусоровоза. Обзор получался отличный, и зомби меня хрен достанут!

Ждал я минут пятнадцать. Из-за стеклопластиковых дверей с вывеской «ВСЕ ДЛЯ СПОРТА И ТУРИЗМА» не было слышно абсолютно ни хрена, я даже заскучал, сел на кузов и свесил ноги вниз, постукивая пальцами по цевью автомата.

Кажется, я даже задремал, потому как следующее мое чувство было именно тем гребанным чувством, КОГДА ТЕБЯ, МАТЬ ЕГО, ДЕРГАЮТ ЗА НОГУ!

Не в меру шустрая тварь залезла на колесо и пыталась стащить меня на асфальт, где еще парочка упырей уже клацали челюстями по мою душу!

— Сука, сука, сука! — я пытался освободить ногу, одновременно дергая затвор АКС-а.

Направив вороненый ствол прямо в пасть нахалу я надавил на спусковой крючок, и голова шустрого зомби разлетелась в клочья от очереди в несколько патронов.

Шорох за моей спиной заставил меня подскочить и обернуться. Твою мать, что за мертвецы шустрые пошли! Тварь с откушенным носом и всклокоченными окровавленными патлами вспрыгнула на крышу кузова и ощерилась, сипя и намереваясь перекусить гребанным мной!

— Н-на! — выдохнул я и очередью от бедра сбросил его на асфальт, потом подскочил к краю кузова и с помощью двух одиночных выстрелов вышиб патлатому мозги.

Вот дерьмо-то! На мои выстрелы сейчас весь квартал соберётся!

Внизу топтались оставшиеся два упыря, и я застрелил обоих, коротко выматерившись. Я вообще только и делаю, что матерюсь… Нехорошо, млять!

Из спортивного магазинчика вывалились Леха и Войцеховский. В руках они тащили те самые клетчатые сумки. У Войцеховского в руках была еще клюшка для гольфа.

— Что за хрень со стрельбой… — начал Леха, но тут же заткнулся, увидев тела вокруг.

— Они какие-то шустрые здесь. Нужно сваливать, — говорил я, слезая с кузова.

— Что значит «шустрые»? — уточнил Леха.

— Бегают что дурные, один вон вообще на кузов запрыгнул!

— А вы что, не в курсе? — посмотрел на нас как на идиотов Войцеховский.

— В смысле?

— Если они отожрутся мертвечинкой, то вот такими шустриками становятся. Я за одним гонял-гонял вокруг озер у нас на Молотове, хрен догнал!

— На вот этой дуре гонял? — я показал большим пальцем на мусоровоз за своей спиной. — И он убежал?

— Именно!

— Кабздец! — сказал Леха. — А вообще, надо сваливать.

Мы расселись по машинам и помчались в сторону Лунного: выезда на Береговой.

Как и всякий белорусский город, который получил жизненный импульс в советские времена, наш областной центр представлял из себя более-менее исторический центр со зданиями конца 19 — начала 20 веков и спальные окраины из «хрущовок», серых позднесоветских девятиэтажек и новостроек уже эпохи Батьки. Это я к тому, что для того, чтобы добраться до шоссе на Береговой, нам пришлось ехать через все эти спальные районы.

Картина, мелькавшая за окном «уазика» нагнетала самую мрачную тоску и чувство безысходности. Дымящиеся проемы окон, мусор на улицах, битое стекло и какие-то обломки, и зомби, толпы зомби во дворах-коробках… По сравнению со вчерашним днем их было гораздо больше, а признаков жизни — гораздо меньше.

Войцеховский протаранил бампером пробку из легковушек на перекрестке, машины с жутким грохотом разлетелись в стороны. Откуда-то из-за деревьев, посаженных вдоль улицы, за нами рванула пара «шустрых» зомби, один из них уцепился за ручку бронированной задней двери нашего «уазика», Леха дал по тормозам и дернул рычаг на положение «задний ход» — зомби сначала подмяло под машину, а потом нехило проволочило по асфальту. Взревев мотором, УАЗ долбанул приподнимающегося мертвеца по черепушке бампером и мы поехали дальше.

Войцеховский ждал нас почти у самой Лунной. Он высунулся из окна, и крикнул, показывая куда-то рукой:

— Глядите!

Колонна автомобилей самых разных марок и моделей двигалась со стороны района «Восточный» в сторону выезда из города. Машин было около двух дюжин, видно было, что загружены они под завязку, у некоторых даже на крышах были закреплены мешки и ящики. Впереди ехал грузовик ЗИЛ-130 с открытым кузовом, в котором сидели серьезного вида ребята в полувоенной одежде. Все — с красными повязками и АКС-ами. Завидев нас, водитель грузовика стал притормаживать, пропуская колонну вперед. Из кузова спрыгнул немолодой мужик с рыжей бородой а-ля Чак Норрис. На груди у него болтался автомат, а на поясе я заметил кобуру с каким-то незнакомым мне пистолетом.

— Кто такие? — спросил он.

Я выставил в окно руку с повязкой, он сразу разулыбался, а потом спросил, указывая на мусоровоз:

— Этот с вами?

— С нами! — не стал уточнять я.

— Мы едем в Полесский радиационно-экологический заповедник. Там, после того как Чернобыль бахнул, людей не осталось совсем, а сейчас люди пострашнее радиации будут… Вы с нами?

— Нет, нам в Береговой надо, — отклонил его предложение я.

— Ну, как знаете… Говорят в Береговом совсем худо… — обнадежил меня рыжий мужик, махнул рукой, подбежал к грузовику и с помощью поданной кем-то руки залез обратно в кузов.

— Жека, он херню порет, не слушай его… — попытался подбодрить меня Леха.

— Да ладно, че там… Сейчас брату позвоню, узнаю что как… — на душе скребли кошки.

Я не попадал пальцами в кнопки телефона, набрал номер с третьего раза. Гудки для меня были пыткой адской, а щелчок ответа и знакомый голос — манной небесной:

— Ну здравствуй, брат, — а он всегда так со мной здоровался, эта фраза из культового фильма прочно въелась в наш лексикон.

— Здорово, Тимур! Как оно у вас? Мы уже на Лунной, будем двигать к Береговому.

— Круто. Вы тут правда очень нужны. Что у вас из оружия?

— АКС-ы. Мы в дружину вступили. Слышал про такое?

— Ни хера себе, сказал я себе! АКС-ы?! Так, ребята, я буду вас вечером ждать у кожевенного завода, ну ты помнишь, как от моста через реку туда проехать. Значит в восемь вечера на проходной. Если не успеете до девяти — не суйтесь, я завтра подъеду в то же время. Связи может уже не быть, так что остановимся на такой договоренности. Транспорт есть у вас?

— УАЗ инкассаторский.

— Слушай, Жека, а откуда все это?

— Эхо войны, — отбрехался я фразой все из того же фильма. — А что у вас там за косяки такие?

— Цыгане, Жека, цыгане… Короче, в город не суйтесь, ждите меня. Я на нашем «гольфе» буду, сразу узнаете.

— Окей, не вопрос. Как там мама с Сашкой? — я волновался ужасно.

— Нормально все. Дома сидят, сухари сушат. Готовятся к переезду. В городе ловить нечего, тебя ждем и сваливаем. За меня не волнуйся, у меня для тварей этих есть пара сюрпризов… Ну, до связи, брат. Или до встречи. Тут сейчас дел невпроворот, сам понимаешь.

— Погоди-погоди, Тимур! Ты быстрых зомби встречал?

Брат ответил после паузы:

— Ага… Вот сейчас для них кой-чего готовлю…

— Тогда ладно, не буду отвлекать. Давай, до свидания.

— Отбой.

Я облегченно выдохнул, а потом посмотрел на Леху и сказал:

— Там цыгане какие-то…

— Какие на хрен… — не врубил Леха. А потом пробормотал сквозь зубы: — Гребаные цыгане. Ненавижу, млять, цыган!

Мы отъехали от знака, обозначавшего границу города, метров на пятьсот, и уже в спокойной обстановке стали делить трофеи из спортивного магазина.

В итоге нам досталось три комплекта хоккейной амуниции, несколько пар отличных перчаток, ну таких, у которых пальцы обрезаны, и девичий велосипедный шлем.

— Подарю твоей Сашке, — сказал Леха.

Сашка — это сестра моя. Младше меня на пять лет, а брата моего — на все десять.

— А че, нормально! — одобрил я.

Клюшку для гольфа Войцеховский оставил себе, аргументировав это тем, что всегда мечтал ударить кого-нибудь по башке именно клюшкой для гольфа. Аргумент был весомым, безусловно.

— Погнали с нами, а? — предложил Леха.

— Не-а, ребята. Это мой город, я их всех тут ненавижу. А теперь такая возможность… — Войцеховский крутанул клюшку так, что воздух свистнул. — Навещу пару адресов… А там посмотрим.

— Ну, как знаешь… Если что — ты знаешь, где я живу, по карте доберешься, — сказал Леха. — Рано или поздно я буду дома.

После прощального рукопожатия Войцеховский сказал:

— Но пасаран, млеать! — влез в кабину оранжевого мусоровоза, обдал нас вонью из выхлопных труб и сходу сбил знак с названием города, расхохотавшись во все горло!

— Этот не пропадет! — уверенно сказал я, и мы, хлопая дверями, погрузились в УАЗ.

1.4. Шоссе

Нас обгоняли одиночные автомобили и целые колонны: выжившие разбегались из умирающего города, как крысы с тонущего корабля. Мы особенно не торопились, Леха держал скорость в 70 км/ч, уверенно ведя машину.

Над головой с гулким стрекотом промчались вертолеты Ми-8. Может быть в тюрьму, эвакуировать спецназ и выживших?

Вдоль обочины время от времени попадались ставшие автомобили, я особенно не присматривался после того, как увидел в одном из них целую неживую семью: отца, мать и двоих детей, который стучали ладонями в стекла и пялились на проезжающие машины дикими мертвячьими глазами. Тихий ужас.

Мне пришло в голову, что пока Леха крутит баранку, неплохо бы провести инвентаризацию имеющегося вооружения, чем я и занялся. Итак, мы имеем: два автомата АКС под патрон 7, 62, по три магазина к каждому плюс полторы сотни патронов в пачках. Двустволка горизонтальная ИЖ-43, калибр 12, патронов тридцать семь штук. Топор пожарный, гвоздодер металлический, нож охотничий. Это все неплохо, но учитывая «шустрых», хватит весьма ненадолго. Радует наличие двух бронежилетов и трех комплектов хоккейной защиты — неплохой бонус.

Я забил опустошенные магазины патронами и откровенно заскучал. Ну, а что вы прикажете мне делать? В окно пялиться? Я и пялился.

— Леха, а ну-ка притормози…

Мы как раз проезжали поворот на Хвойник, тоже районный центр, как и наш Береговой. Это излюбленное место автостопщиков, тут удобная остановка имеется, где можно неплохо укрыться от дождя под широкой металлической крышей.

— Стой, говорю! — уже громче сказал я и Леха замедлился.

— Ты что, на зомбей в городе не насмотрелся? — раздраженно буркнул он.

— На зомби — насмотрелся. А ты погляди на крышу… Хватит у тебя совести мимо проехать?

Картина, которую я увидел, не могла оставить равнодушным самое черствое сердце. Вокруг остановки, точнее вокруг железного навеса, который мы обозначаем словом «остановка» бродило с дюжину зомбяков. Большая часть из них — в походной одежде, с ранцами и сумками… Автостопщики. Или просто беглецы. Они тянулись руками вверх, стараясь добраться до тех, кто был на крыше.

А на крыше, стараясь держаться поближе к ее центру, спасалась вот какая компания: женщина лет тридцати пяти с ребенком примерно лет двух-трех и девушка, сложно сказать какого возраста, но помладше нас с Лехой. Высокая, красивая брюнетка с какой-то палкой в руках. Девушка внимательно следила за мертвяками, и когда какой-то из них пытался взобраться по металлическим колоннам, на которых держалась крыша, она сталкивала его на землю этой своей жердью.

— Вот попали они… — сказал Леха. — Патронов маловато, правда… И если стрелять начнем, тут со всей трассы твари сбегутся.

Я взвесил в руке гвоздодер и сказал:

— А ты вспомни Войцеховского. Тарань их, потом вылезем, добьем.

— Ну, всех не протаранишь…

— А мы с умом.

Я застегнул на себе инкассаторский бронежилет, потом полез за хоккейной защитой, нацепил наручи и наплечники, Леха помог мне затянуть ремешки, а потом я помог ему.

— Суперсолдат, мля… — глядя на меня, сказал Леха.

А я посмотрел на его не в меру широкие плечи, еще добавившие в ширине из-за наплечников, и не удержался:

— От гнома слышу. Погнали!

С пробуксовки «УАЗ» рванул с места и сразу же отшвырнул в сторону парочку «автостопщиков». Леха выполнил «полицейский разворот» и бампер окрасился в багровый тон внутренностей еще одного…

Сдав назад, Леха выжал педаль газа и въехал в остановку, придавливая одного зомби к колонне и расшвыривая остальных.

Я быстро перекрестился, покрепче сжал в руках гвоздодер и дернул ручку двери. Ща-а-ас!

Пинок ботинком в грудь первому, короткий точный удар в темечко гвозодером… Чуть не выпустил свою убийственную железяку из рук: тяжелый, зараза…

Слышу Леху, оббегающего машину, его хеканье и смачный звук разрубаемой плоти. Товарищи с рюкзаками и сумками обращают внимание на нас и отвлекаются от остановки. Девушка сверху тоже обратила на нас внимание, смахнула со лба непослушную прядь, утерла лицо…

Правой рукой выдергиваю гвоздодер из черепа убитого мертвяка, левой предплечье сую в пасть не в меру активного зомби: видимо, покушал мясца где-то…

Зубы мертвеца скрипят по пластику, хоккейная защита держит.

— Н-на, сука! — с размаху бью гвоздодером в лицо.

Леха орудует вовсю. Бронежилет и штаны моего товарища заляпаны кровищей, он добивает тех, которым перебил конечности, тараня машиной.

— Сзади! — кричит девушка.

А голос у нее приятный, надо же! Разворачиваюсь и сталкиваюсь нос к носу с упырем, которого сшибли на подъезде к остановке. Он благополучно поднялся и плелся все это время за нами. Бью гвоздодером и попадаю по протянутой руке мертвеца. Сволочь хватает мое оружие и тянет на себя. Да подавись ты! Отпускаю, выхватываю нож из-за пояса и, подавляя рвотный рефлекс, загоняю лезвие из медицинской стали в глаз неживому автостопщику.

Отбираю гвоздодер обратно. Все-таки надо что-то придумать поудобнее этой железяки… Вот доберусь до дома, там с Тимуром покумекаем по этому поводу. Леха не терял времени: ухайдакал своим топором троих и теперь намеревался раскроить башку какому-то дядечке в спортивном костюме, который совсем не вписывался в компанию автостопщиков. Топор уже был занесен над головой, как вдруг голос подала женщина, державшая на руках ребенка:

— Не надо, это мой муж!

Леха, сначала помедливший, потом рубанул с оттяжкой, на выдохе, превращая череп дядьки в месиво. Потом плюнул на землю и злобно сказал:

— Какой на хер муж? Ты долбанулась?

— Леха, еще двое осталось, — я острием ножа показал на зомби, парня и девушку в туристической одежде.

— Задолбали уже…

Мы добили их буднично. Он — ударом обуха в висок — парня, а я — ножом в затылок — девушку. Мерзкое чувство.

На крыше плакала женщина. Девушка ее успокаивала. Почему ребенок не плачет, я вот чего понять не мог.

— Спускайтесь, тут безопасно, — сказал я. — Или вы ждете кого-то?

— А вы кто такие? — спросила девушка. А потом добавила: — И кстати, спасибо. Они бы нас…

— А то я не знаю! — рявкнул Леха. — Если бы не мы, сожрали бы вас на хрен!

Чего-то он психованный. Хотя ясно чего: вокруг ГРЕБАНЫЙ МАТЬ ЕГО АПОКАЛИПСИС! Так что я похлопал Леху по плечу и сказал девушке:

— Я — Женя, это — Леха. Мы типа из дружины. В Береговой едем.

— В Береговой? — женщина даже в себя пришла. — Нам бы в Мазаевку добраться…

— Слушай, дорогая моя, ты спускаться будешь? — Леха явно «поймал коня». — Или там сидеть собралась?

— Не кричи на женщину, у нее там ребенок, вот и волнуется. А что касается Мазаевки — это мы обсудим, нам по пути, в общем-то, так? — попытался я сгладить углы.

Тем более Мазаевка эта находилась сразу перед мостом через реку, за которым был Береговой.

Девушка ловко спрыгнула с крыши, приняла у женщины ребенка, подождала, пока та спустится и, переводя взгляд с меня на Леху и обратно, проговорила:

— Вы ведь ребята неплохие, раз остановились тут… Нам в Мазаевку позарез нужно, там дедушка мой живет, ждет нас. Кстати, меня Ангелина зовут, а это моя мама — Наталья Андреевна, ну и вот этот малой — Андрей тоже, в честь деда назвали…

— А кого я топором прессанул? — уточнил Леха.

— Это муж ее, — мотнула головой Ангелина.

— А-а-а…

Я с сомнением посмотрел на наш УАЗ и сказал:

— И как мы туда все влезем? Там ведь только два места спереди.

— Я могу и в багажном поехать! — сказала Ангелина. — Но Андрюшу надо вперед, его тошнит в дороге.

Леха отер лицо ладонью и прислонился к капоту машины. Ему явно в лом было что-то решать. А я посмотрел на Ангелину, ее волнистые темные волосы, карие блестящие глаза, стройные ноги в джинсах и демисезонных сапожках, улыбнулся и выдал отличный вариант:

— Ну, тогда мы с тобой сзади поедем, а мама твоя с братом пусть на переднее садятся. Окей?

Ангелина даже улыбнулась. Видимо, поняла мою военную хитрость. А потом я хлопнул себя по лбу и сказал:

— Леха, а как ты думаешь, что с собой в дорогу берут автостопщики?!

Он тут же врубил ситуацию, и, стягивая с плеча одного из убитых зомби походную сумку, пробормотал, заглянув внутрь:

— Явно всякую ненужную хрень. Тушенку, например… Нож складной…

В общем, мы помародерили немного и закинули рюкзаки и сумки автостопщиков в грузовое отделение УАЗа. Наталья Андреевна с Андрюшей влезли на место рядом с водителем, Леха — за руль, ну а мы с Ангелиной уселись на рюкзаки и сумки. Затарахтел двигатель, машина тронулась, а девушка спросила:

— И куда это вы, ребята, так снарядились? И вообще — откуда вы?

— Студенты.

— Физкультурники?

— Ну, елки-палки, почему никто не видит в нас историков?! — сокрушенно выдал Леха, не отвлекаясь от дороги.

Ангелина правда удивилась:

— Историки? Надо же! А я на медицинском учусь, на первом курсе… Училась… И как вы из центра выбирались, у вас же там общаги?

— Мы вообще на Молотове жили. Но, в общем-то, ты права — самый трэш в центре был…

— Так как вы выбрались? И откуда все это?

Я увидел, что Леха смотрит на меня через зеркало заднего вида. Что я ей мог ответить?

— Повезло, наверное. Ну и потом, как про дружину узнали, полегче стало.

Она посмотрела на автомат, который лежал на одном из рюкзаков и спросила:

— А почему вы тех тварей на остановке не перестреляли?

— Патронов жалко, — она удивленно подняла бровь, а я договорил: — Ну и на выстрелы их сбегаются целые толпы. А вообще патроны беречь нужно для более серьезных ребят…

— Это какие еще серьезные ребята?

— Ну те, которые побыстрее и посильнее будут. Или еще не видели таких?

Оказывается, не видели. И мне пришлось делать ликбез для начинающих. Ангелина слушала, раскрыв глаза так широко, как только могла. Елки-палки, они не знали даже про то, что нужно повредить зомби мозг!

— Да как вы выжили вообще? — вырвался у меня вполне логичный вопрос.

— А мы в квартире сидели, пока не подъехал этот… — она сделала неопределенный жест, но я понял, что речь идет о мужике в спортивном костюме, которого ухайдакал Леха. — Он нас забрал, сказал, что нужно ехать за город. Вот мы и поехали, пока машина не заглохла. Добрались до остановки этой, тут ребята всякие подходить начали… Видимо, почти все были покусанные… В общем, я еле успела малого на крышу посадить когда они начали друг друга жрать, а потом и сама залезла. А этот-то сбежать хотел…

— Не смей так говорить о… — начала Наталья Андреевна.

— О ком?! — Ангелина явно была на нервах. — Кто он мне?

— О мертвых плохо нельзя, — мрачно сказал Леха, и в машине повисло тягостное молчание.

А потом мне пришла в голову отличная мысль: я порылся в пакетах с продуктами еще из «Вероники», достал бутылку вискаря и какие-то шоколадные печеньки. Печеньки сразу отдал Андрюше, а вискарь разлил в четыре пластиковых стаканчика. Лехе — меньше всех. За рулем все-таки.

— Держите. Пейте как лекарство, — сказал я и хлопнул первым.

Выпили все, даже Леха. Ангелина выпила, закашлялась, но раскраснелась и явно ожила. Наталья Андреевна тоже немного расслабилась. А малой жевал печеньку, и ему все очень нравилось.

До Берегового оставалось минут двадцать езды, до Мазаевки — еще меньше. На часах было семь вечера, в общем, к кожевенному заводу мы должны были успеть. Минут десять — повернуть на Мазаевку, и еще минут двадцать — доехать до завода, он почти на самой границе города.

— Леха, а ну-ка притормози… Надо бы пошептаться, — мне в голову пришла отличная мысль.

УАЗ плавно остановился, Леха вышел наружу и открыл мне заднюю дверь — она в общем-то была не приспособленна для того, чтоб ее открывали изнутри. В багажном отделении инкассаторского УАЗа деньги возить нужно, а не людей.

Когда я вылезал, то поймал встревоженный взгляд Ангелины. Еще бы! Два незнакомых парня, резкая остановка в лесу…

Леха нетерпеливо ковырял носком ботинка гравий обочины:

— Так что такое свистнуло тебе в голову?

— Нужно сделать нычку. Ну, тайник типа. Пока в город не въехали. Еды, воды, спиртного… Одежда, оружие может какое-нибудь… Короче, чтобы был НЗ если что. Хрен его знает, что в этом городе.

— А секретничаешь чего? Девушку вон напугал…

— Ну, Ангелина с Натальей Андреевной вроде люди хорошие, но все-таки пол у них женский. Деду своему или еще кому скажут, что мы останавливались и что-то там куда-то отгружали — вот и все, ищи-свищи потом нашу нычку.

— А-а-а… Тоже верно. Тогда какого хрена ты сейчас спрашиваешь?

— Ну, нам нужно бы подумать, чего нам не хватает, чтобы в этой Мазаевке или по домам пустым пошарить, или выменять, или купить что-нибудь.

— Херассе ты стратег! Вот и думай сам. А я буду машину вести.

Я признал такое разделение труда разумным, и мы полезли обратно в машину.

— Разберем вот это все? Вдруг там что-то, что нужно вам и не нужно нам? — спросил я, когда мы тронулись, указывая на рюкзаки автостопщиков.

Ангелина кивнула, а потом спросила, немного стесняясь:

— А что вы там обсуждали?

А Леха сказал:

— Жека предложил вас ограбить и убить, но я его остановил! У вас же грабить нечего!

— Ха-ха, Леха, до хрена смешно! Мы вот о вещах и говорили, надо что-то с ними решать… — такая неопределенная фраза меня ни к чему не обязывала.

— А-а-а!

В общем, оставшееся время до Мазаевки мы разгребались с рюкзаками и сумками. В итоге наши попутчики получили неплохой запас женской туристической одежды, всяких предметов гигиены, полную сумку продуктов длительного срока хранения и три нормальных ножа. Ну, там фонарик, несколько батареек и прочая мелочь — не в счет.

За окном мелькнул сине-бело-черный указатель «д. Мазаевка», и через секунду нам пришлось остановиться: решительного вида дядька в кирзовых сапогах и камуфляжной куртке целился нам в лобовое из помпового ружья. Леха обернулся ко мне и сказал:

— Гляди!

Приоткрыл маленькую треугольную форточку и сказал в нее:

— Уважаемый! Это бывший инкассаторский автомобиль, стекла тут бронированные. Если вы не опустите свой самопал, я вас на хрен раздавлю.

Дядька удивленно выпучился на Леху, но ружье опустил. А потом нашел даже слова, которые сложились в фразу:

— А вы хто такие?

— А тебе не пофиг? Мы соседей твоих привезли, так что уйди с дороги, дай проехать.

Тут в диалог включилась Наталья Андреевна:

— Федор Никодимыч, это мы, Воробьевы! А ребята нас подвозят!

— А-а, ну если Воробьевы… Тады проезжайте!

Мы проехали и вскоре остановились у добротного кирпичного дома с забором из металлопрофиля и флюгером на крыше. Понаблюдав воссоединение семьи, я порадовался за Ангелину и ее маму и брата: дед выглядел сурово, дом был крепким, в общем — не пропадут. Я видел, что этот самый дед не против бы поскорее от нас избавиться, но правила хорошего тона ему были не чужды и на ужин нас таки пригласили.

А мы и не думали отказываться. Когда два студента отказывались от домашней еды и общества симпатичной девушки? Ну, а Ангелина проявила себя хоть куда. Как в той сказке про Василису Премудрую: махнула правым рукавом — стол накрыт, махнула левым рукавом — рюмки стоят…

Я аж засмотрелся.

В общем, мы в быстром темпе навернули жареную картошку, мясное жаркое и маринованные огурчики, выпили по стопке ядерного самогона и цедили чай из белых в красный горошек керамических чашек. Дед Андрей расспрашивал нас о происходящем. Ангелина заботилась, предлагая то варенье, то еще что-нибудь вкусненькое, поглядывая из-под длинных темных ресниц бархатными глазами. В общем, мне было хорошо.

Вдруг в дверь постучали. Дед придвинул к себе поближе колун на длинной ручке и крикнул:

— Войдите!

Дверь открылась. На пороге стоял голубоглазый брюнет среднего роста в милицейской форме с лейтенантскими погонами.

— И-и-игорь!!! — Ангелина чуть ли не побежала к нему через всю комнату.

Я проводил взглядом ее ладную фигурку и роскошные волосы, дождался, пока она кинется ему на шею, услышал звук поцелуя, поставил чашку с чаем на стол и отер ладонью лицо. М-да.

Мы с Лехой понимающе переглянулись, и я сказал:

— Ну, спасибо за угощение, все было очень вкусно, нам пора в Береговой.

Нас попытались задержать еще на чуть-чуть, но мы сделали решительные лица и двинулись к выходу. Лейтенант Игорь, приобнимая Ангелину, протянул руку для рукопожатия сначала Лехе, потом мне, и проговорил:

— Большое вам спасибо, ребята… Если бы не вы, я не знаю что бы…

— Ага, — сказал я. — Берегите себя.

И мы вышли на улицу.

Уже хлопнув дверями УАЗа, услышав рокот заводящегося мотора, мы с Лехой переглянулись еще раз. И одновременно выдохнули:

— Мляяя….

— Ну, это нормально, — сквозь зубы процедил я.

— Именно. Поехали, что ли?

Дорога стелилась под колеса машины, до моста через реку, за которой был Береговой, оставались считанные километры. По пути мы завернули на лесную дорогу и очень удачно наткнулись на трансформаторную будку, где решили сделать тайник.

Леха подогнал «уазик» к самой стене будки, я гвоздодером вырвал деревянную решетку вентиляции, встав при этом на крышу УАЗа. Оказалось, как раз под этой решеткой на одном из металлических шкафов со страшными надписями «не влезай, убьет» как раз была площадка примерно полметра на полметра, куда могла уместиться большая сумка. А поскольку шкафы эти были гораздо выше человеческого роста, то заметить заначку не представлялось возможным.

В сумку мы положили несколько килограммов крупы, хороший нож из рюкзака одного из автостопщиков, спички, котелок, пятилитровый баллон воды еще из «Вероники», несколько банок консервов. Из одежды — походные штаны с карманами и штормовку, все это среднего размера, и в принципе подходило любому. Дело было сделано, и пора было ехать: время поджимало, до восьми вечера оставалось считанных полчаса.

— Ну ничего, они в этой Мазаевке выживут. Там вон милицейский пост, четыре сотрудника, охотники есть… Вообще, по-моему там все прилично, последствий всего этого трэша не заметно… — как бы размышляя вслух, сказал Леха.

А я просто вмазал ногой по колесу машины.

Через несколько минут мы подъехали к солидных размеров автомобильному мосту через реку. Река наша тоже была солидных размеров, что уж там… За мостом виднелись крыши окраинных домов Берегового, кирпичные трубы кожевенного завода, многоэтажки центра и почему-то много дымов. Там и сям эти дымы поднимались к небу, и мне становилось тревожно от такой картины.

Пуская клубы дыма из выхлопной трубы УАЗ наматывал под колеса пологий подъем моста.

— Литров десять бензина осталось. Нужно будет подумать над этим вопросом, когда до тебя доберемся… — проговорил Леха и вдруг, когда мост пошел под уклон, дико матерясь вдавил педаль тормоза. — С-сука, чтоб тебя, тупое ты создание!!!

Его ярости не было предела, моей, впрочем, тоже. Какая-то тетка неопределенного возраста, в неопрятной одежде и в цветастом платке чуть ли не под колеса нам кинулась!

— Ты что делаешь, придурошная? — заорал Леха приоткрыв форточку.

— Ой парень, парень, подожди не уезжай, может поможешь чем, может есть что-нибудь, мы погорельцы, дом сгорел наш, слышишь парень… — быстро-быстро заговорила тетка.

Гребаные цыгане… Я открыл свою форточку, и злобно выдал:

— Может ты мне поможешь?! Я студент, у меня в общаге всех сожрали, я домой еду. Кто кому помогать должен, уважаемая?

— Ой, ребята…

— Давай, уйди с дороги, а то перееду на хрен! — рявкнул Леха.

А я заметил кое-что в боковом зеркале и хлопнул Леху по ноге:

— Ходу, ходу млять! Там кто-то копошится сзади!

Леха дал ходу. Только не вперед, а назад.

Цыганка истошно завопила, наш УАЗ тряхнуло на чем-то, откуда-то из-под моста стали выбегать смуглые неопрятно одетые люди с арматурой, ножами и еще каким-то холодным оружием. У парочки были пистолеты, а один откуда-то вытащил бутылку с обмотанным тряпкой горлышком, щелкнул зажигалкой и запустил эту хреновину в нас.

Леха не останавливаясь сдавал назад, я увидел мужика, который корчился на асфальте моста, держась за неестественно изогнутую ногу, что-то узкое и блестящее рядом с ним и бутылку, которая крутясь и разбрызгивая кусочки пламени пролетела над нами и разбилась рядом с цыганом, превращая его в комок живого огня…

Вывернув руль, Леха провел машину рядом с ограждением, и мы, заставляя выбежавших на дорогу мужчин прыснуть в стороны, вырвались с моста.

1.5. Береговой

От моста мы сразу свернули налево, поехав вдоль реки среди улочек, петлявших между бараками еще сталинской застройки, чтобы скрыться от возможных преследователей. До завода нам оставалось еще километра три, а время уже поджимало: было без двадцати девять, Тимур вот-вот должен был уехать.

Вдруг машина здорово вильнула, Леха выматерился, затормозил. Откуда-то справа и сзади раздавался свистящий звук.

Схватив автомат, Леха выскочил наружу, оббежал машину по кругу а потом просто зарычал от ярости. Я вылез, подошел к нему, поглядел на объект его злобы и покачал головой: колесо было аккуратно пробито. Тот парень, который подкрадывался сзади, все-таки добился своего.

— И это еще не все! — Леха ткнул пальцем в запаску, которая располагалась сзади, на задней дверце, открывавшей багажное отделение.

Запаска была тоже пропорота.

— Вот ур-роды… И че делать?

Ясное дело, что бросать все наше добро и машину нам не хотелось. Да и пешком до кожевенного завода за двадцать минут мы бы никак не добрались, учитывая сегодняшние реалии… В общем, я достал мобильник, поглядел на минимальный показатель связи и, надеясь на лучшее, набрал Тимуру.

Сквозь отвратительное шипение мы все-таки услышали друг друга. Я сказал ему, что мы не успеваем, а он сказал, что тогда встретит нас завтра с утра, и что на кожевенном заводе уже есть люди, и притом наши товарищи. Заправлял там всем Кудеяр, лидер и идейный вдохновитель нашего страйкбольного клуба. Он работал начальником охраны завода, и Кудеяр — это было его не настоящее имя, естественно, а позывной.

Потом связь прервалась, и восстанавливаться, видимо, не собиралась.

— Будем добираться пешком? — спросил Леха.

— А что делать? Соберем все, что можно собрать, и попрем на кожевенный…

Мы на вихляющей машине завернули в сторону недостроенного здания, надеясь, что там не будет ни зомби, ни других любопытных глаз. Нам удалось даже загнать УАЗ под какой-то навес.

Вытряхнув из двух самых больших «автостопных» рюкзаков их содержимое, мы набили их предметами первой необходимости. То есть патронами. Ну и немного одеждой, едой, медикаментами. Из защиты решили нацепить наручи, наголенники и бронежилеты. В общем, получилось неплохо.

Автомат я повесил на шею, в руки взял гвоздодер и подождал, пока Леха закроет машину.

Он похлопал УАЗ по капоту и сказал:

— Найдем колесо — вернемся.

И мы трусцой побежали к заводу.

Рюкзаки были охренительно тяжелыми, автоматы приходилось придерживать руками, бежать было далеко. Три километра — сама по себе дистанция не маленькая, а в полной экипировке все это выглядело не так, как в крутых американских фильмах. Это было вообще ни капельки не весело.

Боковым зрением я заметил какую-то тень, мелькнувшую у стены одного из бараков.

— Леха, слева!

— Мляяяя…. — что-то здоровенное, мускулистое, напоминающее человека весьма отдаленно, мчалось за нами, размахивая руками, которые были подлиннее, чем все руки, которые я видел в своей жизни.

Да и морда скорее напоминала обезьянью, хотя болтавшиеся на твари обрывки одежды свидетельствовали о том, что когда-то это существо было человеком.

Мы побежали так, как будто за нами гналось гребаное чудовище из детских кошмаров. Наверное потому, что так это и было на самом деле.

Впереди я уже видел металлические автоматические ворота, ведущие на территорию завода, приземистое здание флигеля охраны, тусклый свет из зарешеченного окошка… Но было далеко, слишком далеко! Я слышал звук шагов и сипение бегущей твари уже совсем рядом. На ходу передернув затвор АКС, я крикнул:

— Леха, валим его! — к черту скрытность, если он нас щас сожрет, то насрать нам уже будет на зомби и цыган!

Я развернулся и всадил очередь в грудь монстру, которому осталось до нас шагов десять… Тварь отбросило, я видел, как пули рвали в клочья ее плоть! Рядом бахнул несколько раз автомат Лехи, прочертив пунктир кровавых фонтанчиков на теле монстра, рухнувшего на землю.

— Ходу, ходу! — мы побежали к воротам завода.

Открылась дверь флигеля охраны и на пороге появилась фигура в черной униформе. Кудеяр!

— Кого там принесло?

— Это замполит! — такая у меня должность была в нашем клубе, что тут сделаешь?

— Хренассе! А ну, замполит, заткни уши и закрой глаза!!! — я сразу не понял, к чему это он, но решил подчиниться, и Леха, увидев мой утвердительный кивок, тоже.

Кудеяр размахнулся и бросил что-то нам за спины. Мы резко присели, зажмуривая глаза и затыкая ладонями уши.

Бабахнуло так, что я чуть не обделался, а вспышку я и через зажмуренные веки ощутил.

— А теперь херачьте его! — крикнул Кудеяр.

Кого — его? Но обернувшись, я увидел, что изрешеченный нами мутант вполне себе живой, хоть и дырявый, стоит, обалдевший от световых и шумовых эффектов. И стоит ОЧЕНЬ МЛЯТЬ К НАМ БЛИЗКО!

— Да что за… — Леха передвинул флажок предохранителя на стрельбу очередями, приложил автомат к плечу и стал стрелять.

Я сделал то же самое, стараясь попасть в башку чудищу. В итоге монстр свалился на землю, дернулся пару раз и скопытился окончательно.

— Давайте сюда, пулей! — крикнул Кудеяр, нажимая кнопку автоматического открытия ворот.

Мы, тяжело дыша, ввалились во флигель, за нами захлопнулась дверь, лязгнул засов, щелкнул замок.

— Здорово, бойцы! — командир протянул нам руку.

После приветствия Кудеяр усадил нас на диван и вернулся с электорчайником, из которого шел пар. Следом за ним вошли два парня тоже из наших, страйкболистов — Жора-Кенни и Момент (Момента на самом деле звали Ваня), и жена Кудеяра — Аня.

— А где Тедди, Сохатый и Хомяк?

Кудеяр отрицательно помотал головой. Вот черт!

— Жалко пацанов.

— Да тут большую часть города жалко, замполит! Как вы вообще добрались сюда?

Леха сказал:

— Сначала повезло — наткнулись на инкассаторский УАЗ. Сейчас у него колесо пропорото, мы спрятали его неподалеку… Потом хорошие люди помогли. А потом в дружину вступили, ну и потом тоже все время везло…

Кудеяр понимающе кивнул, а Момент проговорил, ни к кому не обращаясь:

— Все, кто сейчас живы, всем повезло…

И вышел из комнаты.

— У Момента вся семья погибла, когда он был на работе, — Жора, говоривший это, грустно махнул рукой. — У меня тоже, девушка и отец того… А про маму вообще не знаю, она на отдыхе сейчас…

— И вот такая вот хренотень сейчас почти в каждом доме, — подытожил Кудеяр. — Мое предложение — собирать толковых людей и двигать туда, где мы сможем обеспечить безопасность себе и своим близким.

Леха подумал немного и сказал:

— Так это… У меня есть предложение! Я вообще к себе собираюсь… Это на Поднепровье. У нас городок, тысяч семь человек, военная часть недалеко, много охотников… Я звонил домой, батя сказал, там дружина сильная организовалась. Погнали туда? Думаю, жилья свободного сейчас везде полно, а?

Кудеяр почесал затылок, потом вопросительно глядя на свою жену, поразмышлял вслух:

— Собрать колонну машин в пять, припасов, оружия… И свалить на хрен. Все равно у нас цыгане, зомби и вот эти мутанты новомодные нам житья не дадут.

Аня спросила:

— А откуда они вообще берутся, мутанты эти?

— Из вот этих шустрых зомби, которые очень хорошо отожрались! — Кенни состроил дикую рожу.

— Ладно, прекращаем посиделки. Пацаны, дайте «калаш», я дежурю первый. Потом разбужу кого-нибудь, — сказал Кудеяр. — А сами идите спать.

Сразу мы спать не легли, очень уж меня заинтересовало, чем это таким Кудеяр глушил монстра. Оказалось у него целый ящик светошумовых гранат Заря-2. Откуда они — Кудеяр ясными голубыми глазами своими лупал, седой затылок чесал — и не признавался. Кроме светошумовых гранат у него был целый арсенал тяжеленных молотков на длинных, где-то с метр, ручках. На логичный вопрос откуда он взял сие счастье, отлично подходящее для насущной задачи сокрушения черепов, Кудеяр ответил по-белорусски:

— Кабы добра жыць у шчасцi, трэба красцi, красцi, красцi!

То есть «чтобы жить хорошо и счастливо, нужно красть, красть, красть», если кто-то не понял.

Но вообще Кудеяр и ребята были просто вне себя из-за отсутствия огнестрельного оружия. Наши два автомата и ружье были для них просто благословением Божьим. Командир мечтал об СВД — еще бы! Он служил в непростых войсках в свое время, по воинской специальности снайпер. У ребят было много всяких приблуд и ништяков на страйкбольные приводы, и вполне подходящих на настоящие АК, была классная экипировка и шмот, но не было самого главного — оружия! И этот вопрос можно было решить.

— Завтра всей командой нужно прорываться к роте ППС. Там тоже должны в дружинники записывать, и стволов у них до хрена! — предложил Момент. — Теперь это реально, у нас ведь есть кое-что посерьезнее молотков, и людей побольше.

В общем-то, мы согласились, нужно было только Тимура дождаться и транспорт найти. И колесо для УАЗа. Обсудив все эти насущные вопросы, мы наконец-то отправились спать.

Посреди ночи кто-то гремел железом на улице, за окном слышалось шебуршание и шорох. Короче, я не выспался, все тело ломило, башка была по ощущениям скорее квадратная. И еще Леха храпел, сволочь. У него такое бывает.

— Подъем, бойцы! У нас аншлаг! — Кудеяр растолкал всех, кроме своей жены, заставил перекусить в быстром темпе, а потом вручил всем по тому самому молотку на длинной ручке.

Я выглянул в окно и коротко матюгнулся: у ворот скопилась толпа мертвецов, пару дюжин, наверное. Все-таки мы вчера нехреново пошумели.

— Я открою ворота ненадолго, мы впустим часть, перебьем, потом запустим следующих. Понятно?

— Чего уж тут непонятного? — буркнул Леха, и мы вышли на улицу.

На сей раз нас было пятеро, все ребята проверенные и не боязливые, поэтому я расслабился даже. Кудеяр нажал на кнопку, ворота поехали в сторону. Толпа качнулась к нам, мертвецы протягивали руки, разевали рты… У многих из них были объедены лица, они выглядели страшнее смерти!

Кудеяр нажал на другую кнопку и ворота поехали обратно, отсекая около десяти тварей.

— Ну, с Богом! — это было похоже на монотонную работу.

Подпускаешь его примерно на полтора метра, размахиваешься — херак! А потом освобождаешь молоток. Если совсем плохо — товарищ поможет. Хорошо, что там не было еще мутантов, или шустриков этих. В общем, мы управились примерно за полчаса. Следующие полчаса мы сбрасывали тела в смотровую яму в одном из заводских гаражей. Леха пошарил по соседним, нашел там пару зомби в спецовках и оранжевых касках, ну и — счастье неимоверное — подходящее для УАЗа колесо. Кстати, парней в касках завалить было довольно сложно.

Леха отнес колесо к флигелю, и мы решили подождать Тимура, а потом заехать за УАЗом, чтобы всем вместе рвануть к военной части патрульно-постовой службы. Минут семь езды в общем-то, но, учитывая обстоятельства, всякое могло случиться.

Мы с Лехой сидели на крыльце, Кудеяр разбирал один из наших АКС, втолковывая что-то Моменту и Жоре, Аня собирала вещи.

Вдалеке послышалось гудение машины, я встал и подошел к воротам — ну неужели! Наш красный фольксваген «гольф» катил себе по асфальту, а за ним трусцой бежали два шустрых зомби. Тимур, видимо, специально сильно не газовал, оставляя мертвецам надежду на сытный завтрак.

— Твою мать, что он делает? — Леха потянулся ко второму автомату, который держал под рукой.

— Да успокойся ты! Наслаждайся зрелищем, — отмахнулся Кудеяр.

Не доехав до ворот метров двадцать, Тимур резко сдал назад, шустрики затупили, ворочая головами то в нашу сторону, то в сторону автомобиля. Тимур газанул, вмазал бампером по ногам одному из мертвецов так, что он перекатился через машину и шмякнулся на дорогу с отвратительным хрустом. Второй кинулся к водительской дверце, заколотил в стекло ладонями…

Я увидел, что мой брат перебирается на пассажирское сиденье. возится там с какой-то хреновиной… Потом послышался приглушенный смутно знакомый звук, то ли рычание, то ли повизигивание, дверца открылась и на свет Божий показалась высокая, немного сутулая фигура Тимура. В руках он сжимал небольшую компактную дисковую бензопилу, которая похрюкивала и повизгивала у него в руках. Зомби кинулся на Тимура прямо через капот, пытаясь дотянуться корявыми пальцами…

Одно движение жилистых рук моего брата, взмах бензопилы — и одна из конечностей мертвеца с мерзким звуком шлепается на капот. Второе движение — бензопила немного «буксует» — кисть второй мертвячьей руки взлетает в воздух.

Я смотрел на это дело совсем охреневший. Не, ну я знал, что мой брат крутой, но чтобы расчленять зомби, даже не вздрогнув, не моргнув глазом — это просто кабздец какой-то!

А потом Тимур обошел машину и отпилил мертвецу голову, обдав фонтаном кровищи переднее колесо и заставив меня вздрогнуть от скрипа перепиливаемого позвоночника.

Зашевелился второй, сбитый зомби. Брат помахал мне рукой, подошел к встающему мертвецу, дал ему ногой, обутой в тяжелый ботинок, в морду, наступил второй ногой на кисть руки… А потом отпилил голову и этому зомби тоже.

Закончив, он сказал:

— Доброе утро!

— Хренассе ты представление устроил, брат!

Кудеяр открыл ворота. Тимур подошел, и мы коротко обнялись. Остальные поздоровались с ним за руку. После китайских церемоний я спросил о главном:

— Как там наши?

— А нормально! Я окна досками заколотил, у них есть электромолоток, он лупит гвоздями будь здоров! Я троих уделал, прямо в череп! Ну и Старина с ними, отличный сторож, зомбей распознает на раз! — ответил он. — Мне бы попить, а?

Старина — это наш пёс. Интересный такой хаски, флегматичный и молчаливый. Он еще будучи щенком проявлял эдакое стоическое терпение, за что и получил свою кличку.

— Серьезно? Собаки зомби чуют?

— Ага. Это очень упрощает жизнь. К нам соседи дохлые на участок забрели, повалили сетку-раубицу… Ну помнишь тех алкашей, у которых кобель-овчарка на всю голову отшибленный?

— Ага?

— Вот их Старина во сне учуял, подорвался… Я пошел посмотреть — и всем троим по гвоздю в башку.

— Ну, ты даешь, брат!

— Это ты даешь, брат! Из таких далей добраться и кучу добра приволочь… Ты ж немного того, гуманитарий!

— Поди к черту, — я треснул ему в плечо, а он треснул мне в ответ.

— Так, братцы-кролики, давайте разбираться с дальнейшим планом действий, — оборвал нашу потасовку Кудеяр.

В общем, мы разложили карту Берегового на столе во флигеле и прочертили маршруты: сначала к УАЗу, с колесом. Едут трое на гольфе. Чинят УАЗ, возвращаются на двух машинах. Потом все вместе — туда, где есть грузовики. Ближайшее такое место — это РЭС — районные электросети. Как раз по пути к расположению роты ППС. Раздобыв грузовики и стволы — гоним к нашему дому, забираем маму и Сашку и возвращаемся во флигель. А если что-то пойдет не так — то берем что можем и сваливаем сразу.

В общем, за УАЗом поехали мы втроем — Тимур, Леха и я. Они оба — водители, а я — неквалифицированная рабочая сила.

Три километра — не дистанция для машины. Правда, «гольф» наш маловат для троих здоровых парней, но это не беда.

На той стройке, где мы спрятали бывший инкассаторский автомобиль, все было спокойно. Только на крышу нашего железного коня феерически насрали какие-то подлые птицы, у которых, оказывается, под тем навесом было место для сборищ.

Завелся УАЗ с полоборота, водилой мы туда оставили Леху, и уже на двух машинах вернулись назад. Около ворот снова тусовалась парочка зомби, и пришлось нам валить их как в дрянном боевике: бензопилой, топором и моим гвоздодером.

— Может быть, завод — не такое хорошее убежище? — проговорил вслух Кудеяр. — Вон их сколько набегает. И неизвестно сколько еще по корпусам таскается… А ну как отожрутся и в шустриков превратятся? Или не приведи Бог в мутантов? Нужно искать место для базы…

— Вот по пути и поищем! По машинам, мужики! — поторопил нас Тимур.

Захлопали двери и «мужики» запаковались в транспортные средства. Вообще это было весело: я, Тимур и Момент — в «гольфе», при этом мы с братом из-за своего роста чуть вмещались на передние сидения, а наш страйкбольный соратник поджимал ноги на заднем. В УАЗ запихались Момент с Кудеяром, в багажное отделение, а Аня — на переднее, рядом с Лехой.

Виляя между бараками и мрачными рядами гаражных кооперативов, мы двигались в сторону РЭСа. У полуподвального магазинчика с характерным названием «Три капли» скопилась неожиданно большая толпа неживых товарищей, и вид у них был тоже весьма характерный. Честно говоря, не знал бы я, что настал гребаный апокалипсис — не отличил бы их от обычных алкашей. Та же дебильная походка, так же пошатывает…

— У них походу остаточные рефлексы, — сказал Тимур. — Ходят туда, куда ходили при жизни. Помнишь ту тупую пи… То есть наивную девицу, которая живет прямо у остановки имени Завиши Чарного? Покусали девицу, однако. Она так и бродит от своего дома до дискотеки «Черри»…

— И часто ты ее так видел?

— Да вот третий день катаюсь — третий день вижу… На шпильках ходит, мля… Ыхыхыхыхы! — юмор у моего братца был своеобразный.

Впереди мелькнули серые скелеты распределительных щитков, опор и прочих хреновин, по которым можно определить электроподстанцию, потом мы увидели вывеску «Районные электросети».

Леха тормознул УАЗ у проходной, мы пристроились рядом. Решили, что останутся у машин Момент, Аня и Леха, чтобы на всякий случай два водителя у нас было. Тимур в армии получил права категории С и D, и был единственным квалифицированным водителем грузовика в нашей команде.

В общем, вчетвером мы выдвинулись на поиски подходящей тачки. Один автомат Леха оставил себе, второй я отдал Тимуру, а двустволку заполучил Кудеяр. Жора-Кенни был вооружен молотком, я — своим гвоздодером.

Металлические ворота гаражей были плотно закрыты, навесные замки были на месте. Такие замки хрена с два выломаешь гвоздодером!

— Нужно искать ключи, — сказал Тимур.

— А где же мать их обычно хранятся ключи? — Жора нервничал. — Я думаю на проходной!

— Фак! — ругнулся Кудеяр, и мы двинули обратно к проходной.

Скрипучая металлическая крутелка, задача которой была пропускать по одному, не желала крутиться. Другого прохода не было, а включалась крутелка кнопкой, которую я прекрасно видел за стеклом, отгораживающим место вахтера от внешнего мира. Там вообще было много кнопок, целый пульт, но над этой была приклеена бумажечка, на которой было написано шариковой ручкой «проходная».

Я, недолго думая, влупил гвоздодером по стеклу, которое со страшным звоном осыпалось.

— Ты что делаешь, полудурок? — Тимур сделал бешеные глаза, а потом заткнулся.

На втором этаже здания, где находилась проходная, что-то зашевелилось и зашуршало, а потом затопало.

— Вот блин! Простите, мужики, — виновато развел я руками, а потом перегнулся через стойку и разблокировал крутелку, которая тут же заработала, пропуская нас..

— По-другому мы бы все равно не открыли, — махнул рукой Кудеяр. — Давай за ключами, мы прикроем.

Я сгреб осколки стекла на пол гвоздодером, и, уперевшись рукой, перемахнул за стойку и уставился на щит с ключами. Он был тоже стеклянный и на замочке, от которого ключ был в известном месте. А точнее — одному Богу известном месте.

— Ребята, я снова буду звенеть стеклом, уж извиняйте.

— Ты заколупал, — сказал Тимур. — Звени уже.

Я постарался ударить коротко, чтобы создавать как можно меньше шума, но получилось плохо — стеклянные брызги разлетелись по полу, и на втором этаже зашумело и затопало еще сильней.

— Давай, давай!

Я сгреб в карман все связки ключей с бирками «гараж N…» и повернул голову.

— Млять, — вырвалось у меня.

По лестнице со второго этажа спускалась куча мертвецов, все в спецовках РЭСа.

— Нужно валить отсюда. В рукопашную всех не перебьем, патронов жалко, да и шуметь… — тут Тимур посмотрел на меня. — Шуметь больше, чем мы уже нашумели, точно не стоит…

Вдруг один толстый зомби споткнулся на ступеньке и упал головой вперед. О его ноги запнулась парочка идущих сзади, и тоже грохнулись на лестницу… Следом за ними — еще и еще. Просто гребаная куча-мала! не дружат зомби с лестницами, это нужно запомнить…

Кудеяр открыл дверь во дворик РЭСа и держал ее:

— Вы за машиной пришли или на бред этот смотреть?

Мы выбежали во двор. Жора замер с молотком у двери, Кудеяр, подняв ружье, наблюдал за окнами.

Тимур и я рванули к гаражам, открывая их по очереди. В одном была вышка, в другом — трактор, в третьем — ЗИЛ с открытым кузовом…

— Может, этот?

— На крайняк возьмем, открывай дальше!

Снова ЗИЛ… Я увидел, как из двери сунулся мертвяк и Кенни огрел его молотком по макушке. Он свалился на крыльцо, оставив двери полуоткрытыми… В них тут же сунулась еще парочка мертвецов и я, торопясь и не попадая ключом в замок, открыл пятый гараж.

— Оно! — крикнул Тимур. — Ключи давай и беги помогать пацанам!

Я кинул ему связку с биркой «гараж N5» и не глядя, что он там выбрал, побежал к Жоре. У него дела были плохи: один зомби вцепился в рукоять молотка, второй из-за спины первого пытался дотянуться до Кенни руками.

Я плечом толкнул эту парочку, потом отскочил и двинул по башке того, который вцепился в молоток. Череп я ему не проломил, но зато заставил отпустить оружие Кенни, который этим тут же воспользовался, довершив начатое мной путем пробития височной кости неживого электрика. Второго мы прикончили вместе, но после этого пришлось делать ноги: зомби разобрались с кучей-малой и повалили к нам.

— Поехали! — услышал я голос Кудеяра и обернулся.

По двору мчал здоровенный МАЗ с шикарным кунгом вместо кузова. За рулем сидел Тимур, а Кудеяр уцепился одной рукой за ручку дверцы и стоял на подножке, мечтая длинным молотком в другой руке достать парочку мертвецов.

— Давайте в кунг, там открыто!

Кенни метнулся к машине, я следом за ним.

— Пригнись! — крикнул Кудеяр, я пригнулся, над моей головой, рассекая воздух, пролетел молоток, и глухой стук сзади свидетельствовал о том, что какой-то мертвец скопытился уже насовсем.

Мы влезли в кунг, взревел мотор и, сшибив пластиковый шлагбаум, заграждавший путь на улицу, МАЗ выкатился с территории РЭСа.

Леха, Момент и Аня слышали всю эту кутерьму, и, когда увидели грузовик, мигом все поняли. Кудеяр спрыгнул с подножки и уселся в «гольф» вместе с Моментом и Аней, а Леха влез в уже ставший родным «уазик».

Мы покинули РЭС, разжившись классной тачкой, и если бы у нас кто-нибудь еще мог нормально водить грузовик, мы бы обязательно вернулись сюда еще.

Впереди ехал «гольф», Кудеяр там знал дорогу к расположению части ППС, за ним — мы на МАЗе, а уже следом за нами пристроился Леха.

— Были бы у нас наши радейки… — посетовал Жора-Кенни.

— Ага, можно было бы трепаться между собой в дороге. Погоди, а они ведь у нас дома сейчас!

— Точно, Тимур забирал же их зачем-то, он же у нас техник! В нашей страйкбольной команде было деление должностей. Кудеяр — командир, Тимур — техник, я — замполит, Момент — зам по боевой, Кенни и Леха — штурмовики, а остальные… А остальных уже нет. Так что с рациями всё будет круто и связь к вечеру у нас появиться. И это утешало.

МАЗ катил ровно, в кабину перебраться я всё равно не мог, так что оставалось только осматриваться. А трофей-то у нас знатный! Если из кунга выбросить сиденья и весь этот хлам, тут можно положить человек восемь или груза всякого накидать немеряно!

Я постучал через стенку кабины, Тимур постучал в ответ. До парка, рядом с которым находилась наша цель, ехать было недолго, а мы уже минут пятнадцать трясемся, и поворотов гребаная куча. Куда нас завезет этот Кудеяр? Ему нужно было взять позывной «Сусанин», это точно!

Наконец грузовик остановился, и мы с Кенни вылезли наружу. Мы, оказывается, подъехали с тыла, и теперь перед нами высился бетонный забор с колючей проволокой.

— Тут у них есть дырка в заборе, мне один приятель показывал, они водку так таскают… — проговорил Кудеяр и, пригнувшись, начал двигать на вид тяжеленную бетонную приставку у самого основания забора.

Приставка на удивление легко отодвинулась, и оказалось, что она вовсе не из бетона. Обычное бревно, заштукатуренное с одной стороны. Кудеяр заглянул под забор и присвистнул.

— У них там погром какой-то!

Мы все по очереди заглядывали под забор, и убеждались в том, что по территории части как будто Мамай войной прошел. Выбитые окна, следы от пуль, хлопающие двери… Собаки жрут какой-то труп, не подающий признаков жизни.

— Кабздец, — обощил Момент.

Вдруг кто-то сказал:

— А они друг друга съели. Там только три мента остались, они заперлись и сидят уже два дня.

Вот же черт! А про тыл-то мы и забыли! Через долю мгновенья на обладателя голоса уже было направлено все имеющееся у нас оружие, которое мы, впрочем, тут же опустили.

Говорил пацан лет тринадцати, белобрысый и чумазый.

— Ты откуда здесь? — удивленно спросил я.

— Живу неподалеку. А хотите, я вам покажу, где менты заперлись? А вы мне пожрать дадите, — пацан сделал предложение, от которого было сложно отказаться.

Кудеяр принес ему пару бич-пакетов, банку рыбных консервов и пачку хлебцов.

— Держи. Звать тебя как?

— Кондрат. Фамилия — Глебов, — он, не теряя времени, захрустел хлебцами, остальное распихал по бездонным карманам своей немыслимого цвета ветровки. — Я тут недалеко живу.

— А как ты…

— А я от них убегаю. И вообще — это мой район, хрена с два меня тут поймают! Так что, пошли на ментов смотреть?

— Ну, пошли. Момент, Жора — караульте машины, — скомандовал Кудеяр и передал Моменту ружье.

Вслед за пацаном мы пролезли под забором и, пригибаясь, пошли вдоль какого-то длинного здания.

— Жека, смотри! — Леха ткнул пальцем в вывеску «СКЛАД».

Под ней, на обитой железом двери висел огромный замок.

— Дверь — целая! Прикинь, сколько там всего! — Леха похлопал по топорищу рукой.

Я кивнул. Пацан впереди остановился и показал пальцем на длинное П-образное здание.

— Вот в этом крыле они. Кстати, там окно разбитое есть, можно пролезть. Ну, я пошел, короче.

— Погоди, как там тебя… Кондрат! Куда это ты?

— Домой, ясен пень! — мелькнула его белобрысая шевелюра, и пацан скрылся из виду.

— Давай, я подсажу! — Кудеяр подставил одно колено и похлопал по нему ладонью.

Первым полез Леха. Он встал ногой на колено Кудеяра и нырнул в окно. Потом — Тимур с автоматом. Он подал руку Кудеяру, и потом уже вместе они помогли взобраться мне.

Здание это, по-видимому, выполняло функции одновременно казармы и штаба. Мы сразу двинулись в ту сторону, где, по словам пацана, были выжившие менты.

Двигались мы плотной группой, проверяя все двери на своем пути. За одной из них оказался зомби с погонами лейтенанта, Леха размозжил ему голову топором. За двумя другими — казарменные помещения с хреновой тучей неживых рядовых и сержантов. Эти двери мы заблокировали, как могли.

— Они ведь на патруле все были, а кроме дубинок оружия у них и нет почти! — сказал Тимур. — Вот их и покусали. А они возвращались сюда, помирали, потом оживали и кусали остальных.

— Бедолаги, — проговорил я.

— Смотри, чтоб эти бедолаги тебя не сожрали, — Кудеяр был собран и напряжен до предела.

В конце коридора была открытая металлическая дверь с надписью «ОРУЖЕЙНАЯ». Перед дверью тупили два мертвяка. За дверью, по всей видимостью, их было тоже немало.

— Валим их по-тихому! — скомандовал Кудеяр, достал из-за пояса свой молоток на длинной ручке и поманил меня рукой.

По его сигналу я с размаху всадил гвоздодер в затылок одного из зомби, а потом придержал его тело, чтобы не создавать лишнего шума. Кудеяр так же тихо разделался со своим. Тимур показал мне большой палец, мол, классно сработали.

Мы прошли в помещение оружейной и замерли. Ситуация тут была очень хреновая. Больше дюжины зомби столпились у решетки, отделяющей стеллажи с автоматами от остального помещения.

— Я стволы тут не брошу, — прошептал Кудеяр.

А никто и не думал бросать! Там было как минимум пара десятков АКС-ов и Бог знает что еще. Пусть даже патроны хранятся в другом месте, как это обычно бывает, но это уже другой вопрос!

Кудеяр достал из-за пояса две светошумовые гранаты, и мы тут же попятились за железную дверь, обратно в коридор.

— Если есть кто живой — заткните уши и закройте глаза! И покрепче! — громко сказал Кудеяр.

Зомби тут же стали оборачиваться, а еще я, кажется, услышал голос живого человека, который что-то невнятно говорил.

Кудеяр катнул обе гранаты по полу и плотно закрыл дверь. Два раза оглушительно грохнуло, я услышал звон разбитого стекла. Теперь точно все зомби района будут здесь!

— Валим их, валим! — скомандовал командир, и мы влетели внутрь комнаты.

За нашей спиной долбились в заблокированные двери казарменных помещений неживые ППС-ники. А мы урабатывали очумевших зомби одного за другим, я даже задолбался, если честно. Они стояли и шатались, не реагируя на внешние раздражители, а потом получали удар тяжелой железякой в голову и падали на пол.

Наконец оружейная была очищена, и мы подобрались к решетке. Прислонившись к стеллажу с оружием, на полу сидел, судя по погонам, майор. Рядом, скрутившись калачиком и дрожа, лежал парнишка явно из призывников. Ну и третьим обитателем была известная в Береговом личность. Все ее звали «метр с кепкой». Миниатюрная симпатичная блондинка с короткой стрижкой, которая по собственному желанию пошла работать во внутренние органы и разбила не одно сердце и отбила не одну пару почек правонарушителям из Берегового. Вот это был приятный сюрприз — она выжила.

— Эй, майор! Ты живой там?

— Э-э-э-э… вы кто такие? — его голос был сиплым, он еле мог говорить.

— Партизаны! Открывай, мы спасать вас пришли.

— Дайте пить…

— Да откуда я тебе… — а потом я заметил умывальник недалеко от двери.

На хрена им умывальник в оружейной? Но задумываться я об этом не стал, взял под этим самым умывальником пустую пластиковую бутылку, открыл кран, который после долгого трагического стона и порции ржавчины выдал-таки порцию чистой холодной воды.

Протянув бутылку через прутья решетки, я наблюдал за тем, как жадно они пили, по очереди прикладываясь к пластиковому горлышку.

— И что, вы все время тут и сидели?

— Два дня. Я хотел оружие бойцам раздать, а они того… В общем, мы впятером тут укрылись, но двое тоже… того, в общем. Я, млять, обойму всю на них потратил, пока допер, что в башку стрелять нужно, в общем! — майор досадливо похлопал себя по табельному ПМ-у в кобуре.

Он явно посадил себе нервы, проторчав двое суток на расстоянии вытянутой руки от толпы мертвецов.

— Ты давай, открывай, майор. Нехрен тут ловить, валить отсюда надо!

— Э-э-э, погоди! А кто мне даст гарантию, что ты меня не пристрелишь и стволы не заберешь? — напившись, майор стал соображать очень практично.

— А ты про Народную Дружину и декрет Батьки слышал?

— Успел услышать еще.

— Вот тебе два дружинника, — Кудеяр показал на нас с Лехой. — А еще ты и нас в эту дружину запишешь, в смысле бумажки нам напишешь, а красные тряпочки мы и сами найдем. И вот после этого ты будешь просто о-бя-зан снабжать нас оружием и боеприпасами, усек?

Майор усек и полез за ключами.

Теперь мы могли вооружить целую армию, но патронов на эту армию у нас не было. Зато был майор и его связка ключей. Мы обвешались автоматами с ног до головы, Кудеяр таки нашел себе СВД. Но тоже без патронов.

Леха кроме пяти автоматов взвалил себе на плечо так и не пришедшую в себя блондинку и, как будто бы не замечая ее веса, сказал:

— Нужно загрузить всё это счастье в грузовик, объехать с парадного, загрузить патроны под завязку и сваливать, я прав?

— Прав абсолютно! Ну что, рванули? — Кудеяр поглаживал цевьё СВД, пригибаясь под тяжестью АКС-ов.

Мы рванули, громыхая железом, мимо дверей с заблокированными внутри мертвецами, мимо разбитых окон и выщербленных стен… Я бежал последним, и услышал, как с грохотом дверь одного из казарменных помещений подалась и развалилась. Обернувшись, я увидел шустро топающих в нашу сторону зомби. Может, успели кого-то сожрать, шагают бодро, как будто в магазин за догоном… О чем это я? Валить надо!

Ребята уже вылезали из окна, задевая торчащими во все стороны автоматами за подоконник, раму, стекло…

— Прикроешь? — спросил Тимур.

Я кивнул, и он сунул мне в руку один из двух оставшихся рожков, внутри которого поблескивали патроны калибра 7,62.

Скинув с плеча один из АКС-ов, я вставил магазин, щелчок которого добавил мне уверенности.

Зомби подошли довольно близко, я повернулся к ним лицом и приложил приклад к плечу. Нечего было и думать, чтобы перебить их холодным оружием.

Я вдохнул, перевел предохранитель на одиночный огонь, совместил целик и мушку на переносице ближайшего мертвеца. Плавно нажимаю на крючок — бах! Первый рухнул лицом вниз.

Следующий… Бах!

Вдруг за моей спиной кто-то истошно завопил:

— Са-а-а-а-ня! — тот молодой мент, который был вместе с майором и «метром с кепкой» кинулся к упавшему только что мертвяку, по пути плечом пихнув меня. — Ты Саню убил!!!

Я от неожиданности пальнул в воздух, а это полоумный принялся переворачивать своего Саню на спину, бить его по щекам, тормошить…

— Твою мать, что ты делаешь?! — я выстрелил в одного из зомби, тянувшего руки к менту, во второго…

Но цепкие руки мертвецов уже схватили его за бушлат, потянули… Какой-то рыжий сержант вцепился зубами ему в щеку, раздался дикий вопль… Я стрелял и стрелял, но парня было уже не спасти — из разорванного горла хлестала кровь, мертвяки подмяли его под себя, принялись рвать на части…

Я не заметил, как рядом со мной загрохотал второй ствол: подключился брат. Через каких-то пару минут весь коридор был усеян телами зомби. Потом Тимур подошел к окровавленному милиционеру и выстрелил ему в голову.

— Пошли, брат. Еще на склад заглянуть надо.

Я утер испарину со лба, дернул затвором автомата. Патроны кончились.

— Тимур, если мы не достанем боеприпасы — нам край.

— Да знаю я. Пошли.

Когда мы вылезли с другой стороны забора, оказалось, что Момент, Жора и Аня времени не теряли. Они выкинули из кунга сиденья, пришибли двух случайных зомби, забредших сюда на устроенный нами грохот, в общем, развили бурную деятельность.

Леха положил свою блондинистую ношу в кунг рядом с автоматами на какие-то шмотки.

— Нехай поваляется, — сказал он.

Потом мы загрузились в машины и поехали к парадному. Там топтался зомби с автоматом на плече, и Кудеяр прибил его, не слезая с подножки МАЗа, потом подтянул его к себе за ремень и выщелкнул у автомата рожок, полный патронов. Фокусник!

На самом деле шум, устроенный нами, не прошел даром: зомби сбредались сюда со всего района, и десятки ковыляющих силуэтов приближались к парадному входу на территорию части со всех сторон.

— Так, работать в общем надо в темпе вальса! — сказал майор, и отпер своими ключами ворота на склад.

Момент и Жора широко распахнули створки, и у всех одновременно вырвался восхищенный вздох, а потом Тимур сказал:

— Нам нужен второй грузовик.

Во-первых, там были патроны. Ну вы представьте себе, сколько патронов предусмотрено на роту солдат! В основном 5,45, для АКСУ, которых мы взяли в оружейной штук пятнадцать, но были и 7,62, для ставших привычных АКС-ов. Ну и Кудеяр нашел-таки себе патронов под СВД, чему был рад несказанно.

Во-вторых там были спецсредства для разгона массовых беспорядков, а значит — прощай, хоккейная защита! У нас была вполне профессиональная броня, с наколенниками, щитками, шлемами-сферами и какими-то тяжелыми бронежилетами с воротником, хрен знает что такое, я первый раз такие видел.

Мы подогнали на территорию «гольф» и перегрузили из него все тимурово барахло в одну из ментовских «буханок» — эдакий вездеходный вариант микроавтобуса. Тем более, Момент сказал, что сможет справиться с управлением, и таким образом мы увеличили грузоподъемность нашего отряда весьма существенно.

Мы решили, что в каждой машине должно быть все необходимое, на всякий случай, поэтому распределили оружие и боеприпасы по трем нашим железным коням в соответствии с их габаритами. Последние полчаса кто-нибудь из нас постоянно стрелял: зомби набрело уже порядочно, приходилось их приканчивать. Но приходили еще и еще! Слава Богу, хоть шустрики и мутанты пока не появлялись… Вообще это было закономерностью — там, где много обычных ходячих мертвецов, модифицированные ребята не встречаются. Видимо, не успевают отожраться на свежих трупах…

Когда мы почти закончили, майор вдруг сказал:

— А я с вами не поеду. Я в Хвойник рвану, там у меня брат двоюродный лесником, он точно выживет. Так что будьте здоровы, ребята, — он, оказывается, присмотрел себе «жигуль» в характерной милицейской расцветке, и теперь загрузил в него ящик патронов и АКСУ. — А, вот еще! Справки ваши, дружинные…

Кудеяр взял из его рук бумажки и, перебрав их в руках, удивленно глянул на майора:

— А тут их штук двадцать! Не многовато?

— Да запишете кого хотите, я уже печати поставил и расписался… Вы ребята нормальные, думаю, в людях разберетесь. Я думаю — дружина эта — видимость одна, в общем. Чтобы оставалась видимость, что государство что-то держит под контролем, в общем… — поразмышлял вслух он. А потом попросил: — О малой этой позаботитесь?

Мы согласились подождать, пока «метр с кепкой» очнется, и майор прыгнул в «жигуль», дал газу, и, расталкивая зомби, покатил прочь от нас.

— Может, еще раз за стволами в оружейную сгоняем?.. — заикнулся Кудеяр, но мы все были против: слишком много мертвяков скопилось у ворот, можем и не пробиться, даже с помощью МАЗа.

Мы закрыли ворота склада на замок, с сожалением оставляя кучу добра и надеясь вернуться, и расселись по машинам: я с Лехой в УАЗ, Тимур с Кенни — в грузовик, а Момент и Кудеяр с женой — в «буханку».

Наконец-то мы двинули домой!

— Заткните уши и закройте глаза! — крикнул Кудеяр из «буханки», которая первой подкатила к воротам.

Мы прикрыли уши ладонями и зажмурились. Пару раз бахнуло, и мы поехали прямо по толпе прибалдевших мертвяков, которые даже не пытались по своему обыкновению стучать в стекла и лезть под колеса.

Через несколько минут мы уже катили по улице Победы к центру Берегового.

Наша колонна выглядела солидно, и, возможно, поэтому, никто не покусился на наши жизни или имущество. Все-таки семь человек с автоматами — это вам не шутки!

А покушаться было кому. Например, возле супермаркета «Центральный» суетились все те же цыгане, подчистую выгребая из него товары. То есть цыгане-мужчины стояли и охраняли, сжимая в руках в основном холодное оружие типа арматуры, топоров или чего-то подобного. Хотя я увидел у одного из цыган пистолет, а у двух — обрезы. А вот таскали ящики в основном женщины, и пара каких-то алкашей совсем не цыганского вида.

И так почти у каждого крупного магазина!

— Да откуда их тут столько? — удивился Леха.

— А у нас вокруг города несколько поселков, так там половина жителей — вот эти вот. Как во время перестройки почти все евреи на историческую родину перебрались — так сразу цыгане появились. Свято место пусто не бывает… У нас их тут не меньше тысячи семей, по всем этим… поселкам. В Дедичах, Владимировичах, Прилесье…

— Так ведь растащат город на хрен! — воскликнул Леха.

— Ага, — сказал я.

За нами пристроилась пара легковушек, в которых виднелись характерно одетые представители таборной национальности, но Тимур высунул из окна МАЗа автомат, и легковушки тут же отстали.

Наконец мы въехали в частный сектор, и дышать стало как-то легче: зомби тут почти не было, цыган тоже, потому как народ в нашем районе живет дикий, менее цивилизованный, чем в центре. Да и каких-то крупных магазинов или других объектов, представляющих ценность для мародерства, у нас не располагалось, что обеспечивало относительное спокойствие.

Асфальт скоро кончился, и машины захрупали гравием грунтовых улиц, делящих частный сектор на неправильные четырехугольники. За окном мелькали одноэтажные дома красного кирпича или обшитые сайдингом, изредка разбавляемые двух- и трехэтажными коттеджами.

Наконец за окном помахал ветками здоровенный клен, знакомый с детства, и наша колонна остановилась у высокого забора из синего металлопрофиля. Дом, милый дом!

Я пулей вылетел из УАЗа, и уже хотел открыть калитку, как услышал голос Тимура:

— Дай-ка я сам…

Он сначала подсунул под калитку палку, что-то зверски лязгнуло… Уже после этого он открыл щеколду и пропустил нас вперед. Перед крыльцом лежал здоровенный мать его медвежий капкан!

— Херассе! — сказал я и постучал в дверь.

В общем, я был дома. Мама и Сашка заобнимали меня до последней крайности, а я в общем-то был не против. Скучал я по сестрице и маме и волновался очень.

Мы загнали машины за забор, правда МАЗ не влез, и пришлось снимать секцию забора от огорода. В камине приготовили огромный котел каши с мясом и отлично пообедали.

Сашка привычной скороговоркой изложила мне последние новости. Самой тревожной было то, что они видели через заколоченное окно, что по крыше соседнего дома лазил кто-то, очень похожий на давешнего мутанта, только более звероватый и стремный, судя по описаниям моей сестрицы.

— Мам, в общем, нужно уезжать отсюда. Долго так не отсидишься, цыгане припасы разворуют, потом что будем делать?

— Так, — сказала мама. — А дом?

— А что дом? Запрем. Если… Когда все устаканится — вернемся.

— И куда это вы, сынки, собрались переезжать? — маман была настроена скептически, и теперь нужны были охренительные аргументы.

На помощь пришел Леха, расписавший прелести своего родного городка, в особенности налегавший на сильную дружину, электростанцию, которая работала на торфе, и наличие пустых домов. Но мама все еще не была до конца уверена в своем решении.

Вдруг в дверь заколотил Жора, оставленный сторожить.

— Что там?! — подорвался Кудеяр.

— Оружие, хватайте оружие! — крикнул Жора, и вдруг страшным голосом завопил: — А-а-а-а-а-а!!!!

Что-то стукнулось о крышу. Мы схватили автоматы и замерли. По крыше зашкребло, а потом кто-то зачавкал.

Завыл Старина, явно напуганный.

Кудеяр подобрался, поглядел на нас и сказал:

— Так, действуем просто. Я бросаю во двор светошумовую. Потом выбегаем и из всех стволов валим того, кто на крыше.

Мы сгрудились в коридоре. Руки у меня тряслись, ей-Богу, и страшно было до усрачки. Кудеяр выдернул кольцо и мы привычно уже заткнули уши. Повезло, что есть у нас эти гранаты, и еще больше повезло, что они так действуют на мертвяков.

После большого бабаха за дверью мы вывалились во двор, тыча стволами автоматов в крышу. На крыше, естественно, никого уже не было. Только большое кровавое пятно на шифере.

Вдруг серая тень метнулась от борта МАЗа. Момент с перепугу открыл огонь и продырявил борт кунга.

Мутант оттолкнулся от стены дома, царапнув кирпич когтями, и кинулся к нам.

Первым среагировал Тимур, выпустив длинную очередь и сбив таким образом траекторию твари. Оскаленная жуткая рожа была видна в мельчайших подробностях, эти желтые зубы, маленькие глазки… Неужели когда-то это было человеком?!!

Получив несколько пуль в бок, мутант хотел было скрыться, сиганув за забор, но был настигнут двумя автоматными очередями — от Кудеяра и от Лехи. С разгона впечатавшись в металлический лист, тварь оставила серьезную вмятину в заборе, дернула пару раз лапой и не подавала вроде как никаких признаков жизни.

Я подошел поближе, и тронул мутанта стволом автомата. Млять! Один из глаз открылся, загоревшись дьяволським огнем, когтистая лапа дернулась в мою сторону…

— Н-на! — я нажал на спусковой крючок и высадил чуть ли не пол рожка в оскаленную рожу.

На крыльце появилась мама с двустволкой в руках:

— Ядреный корень! — сказала она. — Что это такое?!

И вот эти две фразы прозвучали лучше и ёмче всяких матюгов. Мы в двух словах объяснили, и тут уж она сама предложила съехать куда-нибудь, и побыстрее.

Жору мы нашли с другой стороны дома, у забора. Он уже превратился в гребаного зомби и, волоча внутренности по земле, полз на карачках к нашему крыльцу. Мы все не решались его добить, но потом Тимур принес электромолоток и всадил ему гвоздь прямо в затылок.

— Надо бы его похоронить по-христиански, — после этого сказал мой брат.

Вообще, его спокойствие в последнее время меня дико удивляло.

Жору мы похоронили и поставили над могилой крест, сколоченный при помощи двух досок и того же электромолотка. А потом начались сборы, и маман упаковывалась весьма основательно. Я, Сашка и Тимур ей помогали, как могли, а ребятки на кухне рисовали маршрут, главным тут был Леха, конечно.

Выехать решили с утра, хорошенько выспавшись. Под открытым небом решили не ночевать, и я с Лехой постелили матрасы на ящиках с патронами в кунге МАЗа, положив под бок автоматы.

Вместе с нами дремал Старина, скрутившись калачиком и поскуливая. Уж больно негативное впечатление на псину произвел мутировавший хищный зомби.

Сон был тревожный и проснулся я на рассвете. Леха не храпел на сей раз, но вот просыпаться и не думал. Я пихнул в мохнатый бок Старину, и хаски с видимой неохотой поднялся, с укоризной глядя на меня своими голубыми глазами.

— Ну что тут сделаешь, не одному же мне во двор идти, правильно?

Я открыл дверь кунга и выпихнул псину наружу, а потом и сам по металлическим ступенькам спустился на землю. Старина принялся обнюхивать траву, потом побежал к забору, фыркнул на том месте, где раньше лежал мутант, а потом подбежал к воротам и начал под них усиленно заглядывать, изображая из своего хвоста пропеллер. Что там за хрень?

Если бы не такое поведение Старины, я бы никогда не сунулся за забор один. Так поступают только тупые блондинки в американских блокбастерах. Для начала я передернул затвор, досылая патрон в патронник, потом немного открыл калитку и выглянул. Толком ничего не рассмотрел, но тут Старина протиснулся между моих ног и, повизгивая от счастья, кинулся к какой-то мутной фигуре, которую я рассмотрел только что. Фигура эта, в непомерно широких штанах и серой байковой кофте, опершись на забор, чем-то там щелкала. Что за хрень?

— О, мля! — сказала фигура знакомым голосом и схватила Старину за морду.

Мало кто позволял себе такую хрень.

— О, мля! — опять сказал этот парень. — Жека!

— Джоуи, какого хрена ты тут делаешь? — не ожидал я тут увидеть этого упоротого товарища. — Тебя ж зомби сожрут!

Джоуи вдруг почесал свою макушку здоровенным таким мачете дикого вида.

— Загребутся… — сказал он. — Ыыыы…. Здорово, Жека.

— Ыыыы, чуваааак! — мы пожали друг другу руки, и я провел его во двор, потом закрыл калитку и, открывая дверь, спросил у Джоуи: — Давно ты так стоишь под забором?

— Да хер его знает. Я вот покурил… — он щелкнул зажигалкой. — Потом луна за тучи спряталась, потом я опять покурил. Потом я убил пару этих ушлепков, они доколупались до меня, а потом…

— А потом ты опять покурил? — я уже еле сдерживал смех.

— Нееее! — Джоуи с серьезным лицом помотал головой. — Потом я пришел сюда, а потом уже покурил, воооот!

— Так, млять. У меня к тебе главный вопрос. Что ты курил?

— Ыыыыы! — сказал Джоуи и заулыбался. — Есть че пожрать?

Я провел его на кухню, усадил за стол, достал пачку вечных хлебцов и банку тушенки.

— О! — сказал Джоуи. — Охренеть.

Потом он достал откуда-то нож на деревянной ручке, явно самодельный, как, впрочем, и мачете, открыл им тушенку и стал уплетать ее, при этом говоря:

— Ну, вы тут нормально устроились, у вас все круто… Такой грузовик нормуль… Ну, а я вот тут тусовался на природе… Потом жрать захотел, пошел домой, а там сосед, как ушлепок. Ну, стал там лезть ко мне, я ему херанул с ноги а потом в погреб скинул. Ну, он там, короче, копошился, а потом по радио там че-то сказали, я забыл уже, ну, я взял мачете и башку ему нахер отрубил. Ну там, в погребе. Хотел покурить потом, а курево — в погребе. А этот ушлепок тоже там, вонючий уже. Ну, я курево достал, но всю одежду перепачкал. Ну, потом я переоделся, покурил, а потом вообще вонять стало, и мухи эти еще… ну, я к вам пошел потом. Вооооот… А вообще валить отсюда надо, ушлепков этих развелось.

Охренительная история.

Тому, что к нам присоединился Джоуи, обрадовались все, даже те, кто его не знал (Кудеяр, Момент и Аня). Было у этого парня своеобразное обаяние и шарм. Такие его суперспособности нам очень пригодились, когда, наконец очнулась «метр с кепкой». Она была просто обалдевшая, истерила и не давала вставить ни слова, а все время щебетала что-то маловразумительное. А потом к ней подсел Джоуи, который начал втолковывать ей одну из своих охренительных историй, наверное. Так что через десять минут она была уже в адеквате, и даже поблагодарила Леху за то, что он таскал ее на плече. И тут же согласилась ехать с нами, не аргументируя такое свое согласие ничем. Ну а нам что? Симпатичная девушка, которая умеет бегать и стрелять — что может быть лучше в данной ситуации?

Сборы были почти окончены, но встал вопрос весьма насущный: горючее. Его нужно было просто дохрена.

— На заправки соваться смысла нет. Там сейчас цыгане плотно сидят, я видел, — сказал Тимур.

— Можно из машин сливать, — предложил Момент. — Только нужно человека три и транспортное средство.

Как-то само собой получилось, что поехать пришлось Лехе, Моменту и мне. Остальные были сильно заняты или делали такой вид. Ехать решили на УАЗе, в багажное отделение которого поставили несколько канистр, металлическую и пластмассовую бочки, в общем, все из подходящей тары, что нашли у нас дома. Нам дали одну радейку, чтобы держать связь. Радеек всего было четыре, и действовали они километра на три, так что должно было хватить.

Запаковались мы серьезно, благо, снаряги теперь у нас было полно. Перемотали автоматные магазины синей изолентой попарно, напялили тяжелые бронежилеты и щитки… Кудеяр сунул нам несколько светошумовых гранат.

— Давайте там аккуратно. Пошарьтесь по автостоянкам, по коммунальным предприятиям… На Льнозавод заедете, там грузовиков много, — поучал Тимур.

— Ладно, разберемся. К вечеру будем.

Мы залезли в УАЗ, цепляясь громоздким снаряжением, Леха завел мотор, и мы потихоньку покатились в сторону льнозавода, который было решено обследовать первым.

Момент сидел сзади, между бочками, и время от времени пытался с нами общаться.

— А я, кстати, знаю, где стоит бензовоз! — сказал он.

— И че ты сразу не сказала?

— Так они б нас отговорили… Это там, где конторы Нефтехима…

Леха заинтересовался и немного сбавил скорость:

— Далеко туда ехать?

А мои мысли повернулись в другом направлении:

— Погодите, если в этом городе есть хоть один разумный руководитель, то он займет Нефтехим в первую очередь! Там ведь хренова туча нефтепродуктов, бензин, солярка…

— А мы тихонечко, — сказал Момент. — Тот бензовоз, что я говорил, он стоит у железнодорожной ветки, там цистерны заполняют…

— Ну вот, Жека, видишь! Кто не рискует — тот не пьет шампанского! — Леха явно загорелся идеей угнать бензовоз. — И водил у нас двое…

— Я как-нибудь справлюсь с бензовозом, — заявил Момент. — Мужики мне давали КрАЗ водить, а там как раз на нем цистерна.

— Ну, давайте посмотрим, че там как… — пошел на попятную я.

Все-таки с цистерной горючки нам море будет по колено. Это и товар, и свобода передвижения, как-никак!

Короче, мы двинули через микрорайон «Интервал» к Нефтехиму. «Интервал» ни капельки не порадовал: толпы мертвяков, разграбленные магазины, ни единого признака жизни.

Дорога к Нефтехиму шла полями, мимо частных коттеджей и сельскохозяйственных построек пригородного совхоза. Лихо завернув на повороте, Леха вдруг громко выматерился, и тут же по нам ударила автоматная очередь. Бронированный борт машины выдержал обстрел, но я чуть кирпичей не наложил, если честно.

— Валите их, пацаны, пока колеса нам не прострелили!!!

У перекрестка, за какими-то бетонными конструкциями засело несколько человек, но автомат был у одного. Мне как-то не приходилось стрелять в людей, да и не ожидал я, что так запросто стану мишенью…

Момент долго не рассуждал, он дождался, пока Леха разгонится и приоткрыл заднюю дверь. Через секунду он начал стрелять, а потом к нему присоединился и я.

— Вот суки! — Леха затормозил, схватил автомат и заявил: — Разберемся с этими гадами!

У меня уже в голове зашумело от адреналина, и поэтому я вполне поддержал такое предложение. А вот нехер стрелять по проезжающим мимо машинам!

Запихав в карманы разгрузки пару магазинов, я выскочил из машины, и, петляя, побежал к бетонным блокам, за которыми засели эти горе-стрелки. Момент из машины прикрывал нас, стреляя в сторону блоков и не давая противнику высунуться.

Леха зашел справа, я — слева. Я увидел голову в кепке, которая высунулась из-за угла и осматривала местность. Думать было некогда — начав стрелять на бегу, я заставил его отпрянуть и скрыться из виду.

Бетонные конструкции представляли собой прямоугольные хреновины с полостью внутри, размером примерно три метра в длину и полтора — в высоту. Сколько их там, какое у них оружие — это было непонятно.

Я подбежал, наконец, к укрытию стрелков, прижался к холодному бетону и замер, прислушиваясь. С другой стороны что-то хрустело и хрупало — кто-то хотел обойти меня с тыла. Я рывком перебрался к торцу бетонной хреновины и заглянул в сквозную полость, прислушиваясь. В какой-то момент на другой стороне появилась нижняя часть фигуры в спортивном костюме, которая двигалась пригнувшись.

Я несколько раз нажал на спуск, прогрохотали выстрелы, и фигура рухнула на землю. Прислушавшись, я понял что Леха почему-то активности не проявляет. Мне стало страшно — вдруг его там ухайдакали, и я тут один? И где Момент?

Мои опасения не оправдались. Среди бетонных блоков послышалась возня, а потом злобный Лехин голос проговорил:

— Куда-а, млять? Куда-а?!!! — послышался выстрел и все стихло.

— Леха! — крикнул я. — Что там?

— Готов, гад.

— И мой готов. Тут еще есть кто?

— Нет вроде.

Я поднялся в полный рост и вдруг краем глаза заметил шевеление — кто-то рванул к ближайшему коттеджу через поле.

— А ты куда, млять?! — Леха приложил автомат к плечу и дал короткую очередь.

Нелепо взмахнув руками, бегущий запнулся и свалился на землю.

— Всё, — выдохнул Леха.

Момент подогнал УАЗ поближе, потом вышел из машины, обошел место перестрелки, деловито прострелив черепа каждому из горе-стрелков, и, покачав головой, проговорил:

— Какие-то гопники. Автомат только у одного был, эти видишь с чем? — он показал на обрез и какой-то странной формы пистолет. — Грабители с большой дороги, мать их. Собираем трофеи и валим, нам и так несусветно повезло.

Когда мы уже тряслись в машине, я перебирал в голове свои эмоции по поводу того, что убил живого человека. То ли после всей этой хрени с зомби мои нервы очерствели до неприличия, то ли у меня реакция тормозит — не знаю. В общем, ничего «такого» я не почувствовал.

Мы объехали комплекс зданий Нефтехима по широкой дуге, свернув на лесную дорогу, а потом, шелестя гравием железнодорожной насыпи, вдоль путей поехали к месту, где должен был быть бензовоз.

Бензовоз там на самом деле был. Стоял себе у железных ворот, под которыми терялись рельсы, даже дверца была открыта. Проблема заключалась в том, что вокруг него бродило с десяток зомбей в зелено-красных нефтяницких спецовках.

— Валить их нужно по-тихому, — сказал Момент.

— Для начала хорошо бы осмотреться. Мне этих гопников хватило, если честно, — заявил Леха. — Вдруг тут еще любители чужого имущества имеются?

— Если бы имелись — они бы забрали бензовоз, — резонно заметил я.

— Ладно. Опять придется крушить черепа, — Леха вздохнул и потянулся за топором.

Перебили мертвяков мы рутинно, без происшествий, хорошо помогла новая снаряга, не могли зомби прогрызть прочный кевлар, проблема была одна — жарко в этом всем обмундировании, если честно.

Момент тут же полез в кабину, чтобы попытаться завести КрАЗ, а я обошел цистерну и, глянув на уровень топлива, присвистнул: гребаных десять кубов! Теперь можно хоть в Грецию ехать, точно хватит…

— Пошарим пока по Нефтехиму? — предложил Леха. — Все равно Момент быстро эту дуру не заведет.

— Да-да, пацаны, посмотрите, может найдете че полезное, я видимо здесь минут сорок проколупаюсь, — подтвердил Момент.

— Смотри, сильно не увлекайся, и если что — сразу стреляй, — сказал я.

— Что ты как нянька, Жека? Я уже не маленький. Найдите лучше канистры, и побольше, окей?

— Ага.

Мы заглянули под железные ворота и, не заметив ничего необычного, решили прошвырнуться по территории. Я, как наиболее худой из нас с Лехой, прополз под воротами и открыл здоровенную металлическую задвижку. Ворота с противным скрипом ржавых петель распахнулись, мы оба поморщились, Леха выдохнул вечное «Мля-я».

Наше внимание привлекли какие-то склады недалеко от забора, и мы решили проверить их на предмет всяких полезных ништяков.

Мне показалось какое-то шевеление за приоткрытой дверью склада, был большой соблазн швырнуть туда светошумовую, но обе гранаты остались у Момента.

— Посмотрим, че там? — спросил я у Лехи.

— Ну, давай, аккуратно только. Я открываю дверь, ты держишь проем под прицелом, так?

— Ага.

Я, держа ствол на уровне груди среднестатистического человека и тяжело дыша, ждал, пока Леха распахнет дверь. Он дернул за ручку и… Ничего не произошло, никто на нас не кинулся, и я немного расслабился.

— Прикрой мне спину, я гляну что как.

— Давай.

В общем-то это было тупостью — соваться невесть зачем невесть куда. Но я сунулся.

Быстро шагнув в полумрак склада, я огляделся и увидел два ствола обреза, направленные мне в бок:

— Лачё дывэс, мудила! — сказал чернявый мужик в шляпе.

Грохнуло, бок взорвался жгучей болью, меня отбросило от двери, краем глаза я заметил еще троих человек в темноте склада.

— Леха, вали отсюда!!! — попытался крикнуть я, но получилось не очень-то.

— На ракир, мудила! — мужик в шляпе подскочил ко мне и врезал ботинком по голове.

Внутри черепа как будто выстрелила пушка и меня поглотила темнота.

1.6. «Интервал»

В общем-то все было довольно милым: металлические прутья решетки, покрытые ржавчиной, идиотская веревка, стягивающая мои запястья, ужасающая вонь и бесконечный бардак везде, куда только я мог посмотреть.

Сначала я подумал, что попал в цыганский табор. Ну да, цыгане здесь были. До хрена цыган. Чумазые пацанята, некрасивые женщины в грязной цветастой одежде, вальяжные чернявые мужчины в кожанках… Но кроме цыган здесь было несколько ментов, компания типов характерной уголовной наружности, какие-то синющие мужики, похожие на пьющих бабушек… И все это среди раздолбанного антуража завода «Интервал». Сюрреалистическая картина.

В общем, меня и еще парочку горемык держали во дворе, в каком-то сарайчике с решетчатыми воротами. Территория завода была огорожена бетонным забором, и, в общем-то, ясно было, почему вся эта компания выбрала именно это место. За чертой города, крепкие стены, много свободных помещений, собственная котельная… Возникал вопрос: что или кто объединило эту разношерстную компанию?

Я пошевелил пальцами связанных рук, подрыгал ногами: вроде все было на месте. Болела башка и ребра, ну, это понятно: отдубасили меня знатно.

— Эй, кто-нибудь! — позвал я.

Никто не ответил, только что-то зашевелилось в дальнем углу сарайчика. Мои товарищи по несчастью: дядечка в костюме и с брюшком и какой-то парень блатного вида, подобрались поближе к решетке.

— Что там за муть? — испуганно спросил парень.

— Да хрен его… — начал я, но тут эта муть показалась из темноты.

Это был чертов мертвяк! Я рванулся к решетке, схватился за нее связанными руками и завопил:

— У вас тут зомби, эй! Эй, кто-нибудь!!!

Зомби тем временем немного присел, обшаривая своим нечеловеческим взглядом пространство внутри сарайчика. Свет упал на его лицо, и я заметил характерные следы мутации. У нас тут шустрик. Нам кабздец.

Шустрик приготовился к прыжку, а я приготовился к смерти. Зомби прыгнул и вдруг повалился на пол в каком-то метре от нас, прижавшихся к решетке. У меня сердце колотилось о ребра, выпрыгивая из груди. Я ничего не мог сделать: связанные руки, решетка, до ужаса подвижный и агрессивный мертвяк на расстоянии вытянутой руки!

— Он прикован, смотрите! — дядечка показал пальцем на левую ногу твари.

На самом деле, металлический браслет обхватывал лодыжку шустрика, и к противоположной стене тянулась тонкая, но прочная на вид цепочка. Издеваются, сволочи… Мне бы хоть руки развязать, я бы…

А что я бы? Ни хрена я бы не смог.

Ребята по ту сторону решетки это прекрасно знали, и уже несколько минут наблюдали за тем, что тут у нас происходит. Цыгане и «уголовники» показывали пальцами и ржали над нами. Вот сволочи!

Прижавшись к решетке, я был в относительной безопасности и подумал про Леху и Момента. Что с ними? И вообще — какой сегодня день? Сколько я так провалялся? Я спросил об этом у моих «сокамерников», оказалось — сейчас утро. То есть почти сутки. Здорово дали мне по голове, если я так вырубился! Ощупать голову связанными руками было проблематично, но болело лицо в нескольких местах, ну и макушка тоже.

— А что тут вообще происходит? Кто эти люди? При чем тут цыгане? — я спросил об этом у блатного парня, и он ответил очень просто.

— Лобастый.

Тут до меня дошло. Лобастый был у нас в Береговом местной легендой. До того, как Батька приказал поубивать всю мафию, он был тут смотрящим, потом отсидел хрен знает сколько и вышел пару дет назад. Поговаривали, что весь скромный оборот наркотиков в нашем городе держал именно он, ну а дилерами были как раз цыгане. Тогда все это становилось ясно. И дико печально, ибо в оборот мы попали недетский…

Говорят, в любой ситуации можно найти плюсы. Я нашел один: меня не убили. Если бы не бронежилет, бродил бы я по свету в виде зомби с металлической начинкой из дроби…

— Эй, ты, мудила! — два мужика подошли к месту нашего заточения. — С тобой говорить хотят.

— Это вы мне? — спросил я.

— Тебе, мудила.

Решетка лязгнула, мужики вытащили меня наружу, я поморщился от яркого света и встал на ноги.

— Давай, иди! — меня подтолкнули в спину, и я пошел к громаде завода.

Мимо, галдя и волоча огромные сумки, прошли три цыганки. Им, видимо, апокалипсис вообще побоку. Но обустроились они капитально, эти ребята… Пулемет на крыше, мешки с песком, куча вооруженных людей. Какие-то тетки нецыганского вида варили что-то пахнущее съестным в огромных котлах, рычал мотором грузовик… Часовой с помповым ружьем у дверей в административный корпус завода… Руководство у них серьезное, однако.

Под присмотром своих конвоиров я прошествовал внутрь и по лестнице поднялся на второй этаж. Остановившись у деревянной двери со сбитой табличкой, я дождался, пока в ответ на стук раздалось разрешение войти.

Шагнув внутрь, я пошевелил связанными руками и огляделся.

— И куда ты уставился, парниша? — раздался прокуренный голос.

— Так, осматриваюсь, — я обернулся на обладателя голоса.

Пожилой лысый мужчина в мятом светлом льняном костюме, в непонятной тюбетейке на лысине и с выдающимися надбровными дугами.

— Знаешь, кто я? — спросил он.

— Знаю. Кто в Береговом вас не знает? — действительно, кто у нас не знал Лобастого?

— И чего ты моих ребятишек пострелял, парниша? — Он подошел поближе и посмотрел мне в глаза.

Мутные глаза, казалось, могли просверлить во мне дырки.

— Так они того… Сами стреляли. А если вы про цыган на мосту — они вообще колесо пропороли!

— Так на мосту тоже ты?! — он даже зубами скрипнул.

Вот я дебил! Сам себя сдал!

— Ты что — Рэмбо? — спросил Лобастый. — Или ты не один такой?

Млять. Своих сдавать нельзя, никак нельзя!

— Один, — говорю.

Лобастый посмотрел мне куда-то за спину, мигнул, и мне прилетело в поясницу. Я упал на пол, и мне прилетело еще раз. Черт, черт, черт, как больно-то!

— Не ври мне, парниша. Не один ты был, это я точно знаю. Втроем. Одному мои ребятишки маслину в брюхо засадили, второй свалил, но долго он не проживет — у него нынче нога дырявая. Так что давай признавайся, зачем Вайсаров вас так бездарно подставил? На полковника это не похоже!

Какого полковника? Кто такой Вайсаров? Что он вообще говорит? Лобастый наклонился ко мне и спросил:

— Сколько у Вайсарова нынче человек? Какое вооружение?

Ну что я мог ему сказать?

— Я не знаю никакого Вайсарова!

Лобастый опять кивнул кому-то и мне дали по ребрам. Мляяя….

— А это у тебя откуда? — он повертел у меня перед носом красной повязкой.

— Это я в дружину записался… Чтоб зомби мочить и чтоб оружие дали… — прохрипел я.

— Во-о-т! Уже хорошо. В дружину у нас Вайсаров записывает, значит мы на верном пути… Итак, ты записался в дружину. Много вас таких, которые записались?

— Да не знаю я, правда! Мы вдво… втроем записались, — исправился я, вспомнив, что он знает о троих. — А потом в Береговой поехали.

— Та-ак… — Лобастый снял тюбетейку и почесал лысину. — И откуда вы ехали?

— Мы ж студенты, вот из универа возвращались домой…

— Ну ты, хорош заливать! Студенты, мать твою… С автоматами, на инкассаторском УАЗе, в ментовской снаряге и с полными карманами патронов… Игорек, добавь-ка ему…

Я извернулся и глянул на того, кто собирался мне добавить. Прежде чем подошва ботинка впечаталась мне в многострадальную макушку, я успел увидеть того самого милиционера Игоря, который так некстати появился в деревне Мазаевка… Да-да, тот самый, к кому на шею кинулась девушка Ангелина!

Очнулся я снова в том самом сарайчике с почему-то мокрой головой, которая болела просто жесточайше.

— Очнулся? Готовься, через пару часов с тобой опять разговаривать будут, — мужик с ведром в руках плюнул себе под ноги и ушел.

По крайней мере понятно, почему мокрая голова… Я провел ладонью по волосам… Ладонью по волосам? У меня развязаны руки? А жизнь-то налаживается!

Нам просунули две пластиковые полуторалитровые бутылки с водой, и мои товарищи по несчастью тут же ими завладели. Я дождался пока они напьются, потому как спорить и проявлять характер не было никаких сил.

Нахлебавшись воды, не выдержал и запустил пустой бутылкой в зомби на цепи. Он рванулся, засипел, но цепь держала крепко.

— Э, да ты чего? — спросил дядечка.

— Вы тут сидеть думаете, или как? — задал встречный вопрос я.

— Я вот посижу, и потом меня выпустят, — сказал приблатненный парень. — У меня друган на Лобастого работает, ваще четкий пацан. Он меня вытащит.

— А за что ты здесь?

— Да подрался по пьяни с пацанами…

А вот дядечка посмотрел на меня и спросил:

— Ты бежать думаешь?

Я пожал плечами. После слов парня о друге среди бандюков мне расхотелось откровенничать. Единственным ключиком на свободу был этот самый зомби на цепи… Есть такая поговорка: кашу маслом не испортишь. Но вот если в тарелку гречки вбухать целый килограмм сливочного — такая бадяга получится… Так и с этим зомби. У меня в голове кое-что начало складываться.

Там, в темной глубине сарайчика, за спиной у шустрого зомби я видел еще одну дверцу, не такую прочную, как эта решетчатая. Дверца была деревянной и на вид хилой. И закрыта на какую-то дрянную щеколду изнутри. Так что в общем-то у меня были шансы… Только вот дождаться бы темноты и пережить следующий допрос!

Я поежился и потрогал свою бедную башку. Лицо опухло, на макушке теперь было две шишки. Ребра болели невыносимо, но я старался об этом не думать.

А о чем думать? Например, о том, кто именно выжил и кого застрелили цыгане Лобастого. Добрался ли кто-то с простреленной ногой до наших, и что они теперь делают? И кто такой, мать его, Вайсаров?

Настало время обеда. Пришли те самые мужики, которые меня конвоировали, дали нам по полкраюхи черствого хлеба и долили в бутылку воды. А мне один из мужиков сказал:

— Ты с нами. Подъем!

Вот мля! Короче, на второй заход к Лобастому и Игорьку. Игорек-то сволочь! И как это ему такая девушка, как Ангелина, досталась? Хотя, в этом как раз нет ничего странного.

На сей раз Лобастый жрал. Он просто феерически поглощал золотистую картошечку с ярким и таким аппетитным свежим салатиком и поджаристой куриной ножкой. У меня желудок винтом закрутился, и я сглотнул слюну.

— Что, есть хочется? — он повертел на свету куриную ножку и крупными желтыми зубами отхватил кусок белого мяса.

— Расскажи, что там полковник Вайсаров по мою душу грешную замышляет?

Я помялся немного, а потом сказал:

— А если я вам кое-чего расскажу, то что мне за это будет?

Лобастый, прищурившись, посмотрел на меня, ткнул в меня пальцем и проговорил:

— Во-о-от! Начинаешь соображать. Ты мне рассказываешь про планы Вайсарова, и если я сочту их интересными, то отпущу тебя на все четыре стороны.

— Вот это да! — начал наглеть я. — Я вам своих сдаю, а вы меня отправляете на растерзание мертвякам. Как-то это не очень…

— А ты что предлагаешь? — на сей раз прищур Лобастого стал угрожающим.

Я понял, что не стоит давить и сказал:

— Дайте хоть велосипед какой, и пожрать что-нибудь, — а потом добавил: — Сейчас и с собой.

— Вот это другой разговор! Игорек, принеси парнише пожрать.

Я уже начинаю дергаться при имени «Игорек». Доберусь до этой суки, когда буду в лучшей форме — угроблю на хрен.

А пока мне хватило того, что он поставил передо мной точно такой же, как и у Лобастого, салат и полбуханки белого хлеба. Я было потянулся к еде, но Лобастый погрозил пальцем и сказал:

— Сначала расскажи что-нибудь.

Ну, я сказал:

— Мы были на базе ППС и позаимствовали там патронов и оружия три грузовика. Ну и снаряга, ясное дело, — врать нужно было так, чтобы попадались куски правды, тогда ему проще будет в это поверить.

— Бронежилеты, шлемы, АКС-ы, АКСУ, так? — переспросил бандит.

— Именно. Могу я уже пожрать?

— Давай-давай. Только ты рассказывай, не стесняйся.

И я начал рассказывать. О том, что этот Вайсаров набирает дружину, что он закрепился на военных складах за городом, в районе Темногорского шоссе (тут я попал в точку, судя по всему, просто неоткуда было взяться у нас полковнику, кроме как с этих складов). Я наговорил про то, что у нас связь с областным спецназом внутренних войск и скоро пришлют вертушки и бронетехнику для эвакуации выживших в агрогородки и зачистку города от зомби и бандформирований. Ну и еще рассказал про потери от мутантов и про проблемы с топливом.

— А чего Вайсаров последние два дня такой тихий? Ни одной вылазки, кроме вашего тупого рейда за этим бензовозом… Вообще, с какого перепугу вы туда поперли?

— Да наш командир выслужиться хотел, пригнав этот бензовоз. Это его личная инициатива. А вылазок нет, потому как силы копит, чтобы вместе со спецназом вас тут прижать…

— Да что ты говоришь? — Лобастый иронично поднял бровь. — Сдается мне, что ты заливаешь…

И тут во дворе что-то грохнуло! Бомбануло так, что в кабинете Лобастого вылетели стекла, обдав осколками всех присутствующих.

Кабздец на хрен! Мой салат! Я накрыл его всем телом, и ни одна стеклянная сволочь не попала в тарелку. Я услышал, как за моей спиной матюгнулся Игорек, и тут у меня в висках застучало от адреналиновой волны в крови.

— Н-на! — я запустил ему в морду тарелкой с салатом, схватил стул и запустил его следом за тарелкой.

Видимо, попал куда-то в больное место, потому что, когда я оказался рядом, Игорек не собирался сопротивляться. Я схватил его за шиворот и хряснул головой о стену. Потом хряснул еще раз, он сполз на пол, и я пробежался по его смазливой роже по пути к двери.

— А ну, стой! — крикнул Лобастый, и что-то за моей спиной металлически лязгнуло.

Млять! Я рыбкой нырнул в дверной проем, два раза бахнули выстрелы… Я скорчился у стены справа от двери, и, когда Лобастый с пистолетом в руке выбежал вслед за мной, то вмазал ему кулаком по яйцам. Лобастый согнулся, но пистолет не выронил. Я просто вырвал ствол у него из рук, толкнул его в кабинет и побежал по коридору.

Первая мысль, которую я осознал, была «Хренассе я Бэтмен!» Я только что уложил двух здоровых мужиков! Ну ладно — Игорек, он дрыщ, хоть и мент… Но Лобастый-то… Хотя в общем-то — такой же пожилой дядька, как и многие другие, только понтов больше.

Короче, я бежал по коридору к лестнице вниз, а во дворе шла настоящая война. Хлопали выстрелы из ружей, пару раз бахнули гранаты, гулко бубнел пулемет… Да что там такое, мать его?

Охраны на выходе уже давно не было, и я выглянул во двор. Полыхала легковушка у ворот, черный дым стелился по земле. На асфальте в лужах крови лежали три трупа местных бандюков. Сарайчик, в котором держали заключенных, теперь никак не годился для этой задачи: стена с дверкой сзади была разворочена, внутри зомби жрал бренное тело блатного парня, а дядечки видно не было.

Наконец я обратил внимание на пролом в стене и на БТР, который стоял прямо посреди двора и сосредоточенно плевался огнем в сторону одного из цехов. За БТР-ом укрывались какие-то ребята в камуфляже и с красными повязками на рукавах. Та-ак!

Я повертел головой еще немного, а потом тихо-тихо, вдоль стеночки захотел свалить в сторону пролома. Повязки повязками, но ни один из них мне не знаком. Так что…

Стреляли повсюду, взялись за бандюков с цыганами, видимо, всерьез. В общем, я прокрался к пролому в стене, сжимая в руке пистолет, и выглянул за стену.

— Стоя-ать, голубчик! — в спину мне ткнулось что-то железное и холодное.

— Стою, — сказал я.

— Брось пистолет!

— А можно я его аккуратно положу, штука-то полезная? — спросил я.

— Ну, клади, — голос сзади был несколько растерянным.

Я положил пистолет и начал медленно оборачиваться. В меня целился из автомата парень в армейском камуфляже и с погонами ефрейтора. На рукаве у него была красная повязка.

— Так что теперь? — спросил я.

И тут раздался другой голос, до усрачки знакомый:

— Ну что, брат, я вижу, ты и без нас справляешься неплохо?

— Херассе! — не удержался я, и мы обнялись.

При этом я болезненно поморщился — отделал меня Игорек знатно, и башка болела во всех местах.

— Вот ур-роды… — Тимур посмотрел на меня, потом куда-то в строну корпусов завода «Интеграл». — Мы еще сюда вернемся!

Его темные глаза были прищурены, желваки на скулах шевелились. Столько ненависти было в его взгляде, что у меня мурашки по коже пробежали.

— Ладно. Нужно валить отсюда, сейчас они очухаются и поймут, сколько нас… Валера, свяжись с полковником, окей?

Боец, который целился в меня, кивнул и потянулся к рации, которая болталась у него на груди. С полковником?

— Это что, ребята Вайсарова?

Тимур удивленно на меня воззрился:

— А ты откуда знаешь?

— Да тут только и разговоров, что об этом Вайсарове…

Во дворе взревел двигатель БТР-а и машина, несколько раз выстрелив, двинулась к пролому в стене. Бойцы с красными повязками, пригибаясь, бежали, укрываясь за броней, и через минуту мы присоединились к ним.

Из люка высунулась белобрысая, перепачканная в чем-то физиономия в танкистской шапке:

— Прыгайте на броню и валим отсюда, ёпта! — сказал механик.

Мы следом за бойцами влезли на бронетранспортер. Мотор несколько раз чихнул, из выхлопной трубы вылетел сноп черного дыма и железная многотонная хреновина понесла нас в сторону Темногорского шоссе, прямо по бездорожью. На шоссе к нам присоединилась знакомая «буханка», которую мы позаимстовали на базе ППС и два УАЗа с открытым верхом. В них сидели бойцы с красными повязками и в армейском камуфляже, некоторые были ранены — белые бинтовые повязки говорили сами за себя.

УАЗы нам посигналили и обогнали, мча по Темногорскому шоссе в сторону военных складов. Моя догадка о Вайсарове, видимо, подтвердилась — ну неоткуда было ему взяться, кроме как с этих самых складов!

Из окна «буханки» вдруг высунулась рожа Кудеяра, и он показал нам язык, голубоглазо улыбаясь. Голова седая, самому далеко за тридцать, а ведет себя, как ребенок!

Но потом я понял причину его безудержного веселья: в руке он держал нечто, весьма напоминающее пульт дистанционного управления от игрушечной машинки или вертолетика. Щелчок рычажка и… где-то сзади, видимо, разверзся локальный филиал ада. Я обернулся и увидел падающие вниз обломки, комья земли и столб черного дыма, поднимающийся в небеса.

— Это че? — спросил я.

— Это наша часть договора с полковником, — сказал Тимур.

— А его часть?

— А его часть сейчас со мной разговаривает.

Я заткнулся, но через минуту спросил:

— Как вы узнали, где меня держат? Что с пацанами? Мама, Сашка — как?

— Мы сейчас у Вайсарова на складах обосновались, так что с нашими все в порядке. Леха в лазарете лечит ногу, достали его знатно. Ну, если бы не он — кирдык тебе. Он мало того, что сбежал, так еще и одного ушлепка с собой уволок. Прикинь, на двух спущенных колесах и с простреленной ногой пригнал «уазик» к нам домой, вытащил из багажника пленного, а потом уже свалился. Так мы и узнали что как…

— А Момент?

Тимур помотал головой.

— Мля… Съездили за бензином.

— Лучше молчи. Говорил же я — на льнозавод ехать, с машин сливать! Ай…

Я понимал, что он полностью, абсолютно прав, и поэтому опустил голову и стал смотреть на грязную зелень брони.

— Это за тобой мы катались к Лобастому в лапы? — спросил боец Валера, который чуть меня не пристрелил у проема.

— Ага.

— А ты крутой, и без нас почти сбежал! Хорошо, что ты не какой-нибудь там… — что он имел в виду, я не очень-то понял, но все равно было приятно.

По обеим сторонам дороги замелькали стволы сосен, а это значило, что скоро мы подъедем к территории складов. Я увидел бетонный забор с колючей проволокой по верху, сторожевые вышки с пулеметами и прожекторами, и, наконец, ворота с красно-белым шлагбаумом и знаком «STOP». Приехали!

Приятно было смотреть на чистую территорию, побеленные бордюрчики, смеющихся мужчин и женщин на крыльце одного из складских помещений, решительно идущего куда-то офицера МЧС… Это все не было похожим на бред, царящий за стенами этого места. Тут хотелось остаться.

БТР довез нас с Тимуром до лазарета, и меня тут же передали на руки доктору с фамилией Коленко на бэйджике. Он принялся осматривать мои царапины и ушибы. Наскоро их обработав и перевязав, он сдал меня на руки прибежавшим уже родственникам и друзьям. Обнимашкам не было предела. Даже Джоуи приперся в каком-то кожаном переднике и с перепачканной рожей.

— Ну ты типа ваще… — сказал он и пожал мне руку.

Короче, трогательно вышло. Сашка и мама провели меня в казарму, где нас разместили, заставили помыться и переодеться. Ну, я был не очень-то и против: все эти лохмотья и грязь не способствуют выздоровлению, знаете ли…

А потом я вернулся в лазарет и навестил Леху. Там у него уже кое-кто был. Точнее, была. Та самая «метр с кепкой», которую в общем-то звали Катя, сидела у него на краешке кровати и чего-то там щебетала. А Леха и не возражал, кивал и улыбался. Завидев меня, он сказал:

— Нашлось чудовище! — и попытался встать.

Катя уложила его обратно, а потом вышла.

Мы с Лехой переглянулись, и он сказал:

— Скатались за бензинчиком, млять…

— Какие-то придурки… — подтвердил я.

— Момента жалко. Нормальный чувак был.

— Ну да…

Посидели, помолчали. Потом Леха сказал:

— Знаешь, этот Вайсаров молодец. Столько людей спасти! Тут у него человек пятьсот, прикинь? Сотни три — это военные, МЧС-овцы и менты, остальные — гражданские, и эвакуация еще не закончилась, из города подвозят выживших. Вчера знаешь кого привезли?

— Кого?

— Помнишь Дашу и Карину, с биологического факультета?

— Ну! — были у нас такие знакомые девчата, жили в общаге на пару этажей ниже. Мы им пару раз помогали таскать что-то тяжелое, а они нас поили чаем и подкармливали.

— Обе живы! Сейчас при лазарете устроились, доктору помогают.

— Круто! Блин, надо будет походить, к людям присмотреться — может, еще кто-нибудь знакомый найдется, — сказал я.

— Понаходимся, — мрачно сказал Леха и пошевелил ногами под одеялом.

— Так что у тебя с ногой? — вот хрень-то, а я и забыл!

— Икру мне тот цыган прострелил. Я чуть свалил оттуда! Болит жутко, я сижу на обезболивающих. Ну, вроде доктор меня подлатал, все должно быть нормально. Через пару недель должен уже ходить.

— Вот видишь! Все будет вери гут, — попытался подбодрить его я.

Леха покачал головой:

— Я домой хочу. К маме и папе. Врубаешь?

— Врубаю.

— Хорошо хоть связь есть. Сейчас все анклавы, которые по-прежнему считают себя частью государства, держат связь по радио. Батька каждый вечер рассказывает о положении дел, ну, и у кого есть передатчики — могут пообщаться. И радиограммы в принципе свободно передать можно…

— И что там твои?

— Да нормально вроде. Там как с первых дней все в свои руки мужики из охотничьего общества взяли, так до сих пор они и рулят. Приглашают вас всех, кстати!

— Да понял я, понял. Поговорю с нашими…

— Смотри, чтоб они не передумали. Тут тоже вон, капитально обустроились, видишь.

Мы еще потрепались немного, а потом пришел Тимур и позвал меня с собой.

— Полковник ждет, — сказал он.

Леха взял костыль, накинул на плечи куртку, и мы пошли в штаб. Тимур по ходу рассказал о том, что бензином разжиться им удалось. И что самое смешное — они стырили тот самый бензовоз. Правда, на следующий день. Может быть, цыгане не умели водить грузовик, или у них были другие важные-неотложные дела — но вот вам, пожалуйста, бензовоз стоял рядом с остальным нашим транспортом, на стоянке у барака, где разместилась наша команда.

Штаб ничем не отличался от зданий аналогичного типа в любой воинской части на всем постсоветском пространстве. Разве что был покрыт сайдингом, и на крыше у него стояли пулемет и прожектор. В мирное время такого не наблюдается.

— Вы дружинники? Проходите! — махнул рукой сержант — начальник караула.

Мы прошли по стрелочкам в какое-то помещение, напоминающее конференцзал. Там было полно народу: почти все мужское население складов, в общем — бойцы, не несущие сейчас караульною службу или не находящиеся на всяких дежурствах. На стене висела крупномасштабная карта Берегового с какими-то пометками и карта нашей страны, помельче, но с флажками разного цвета, натыканными там и сям.

— Ну что, все там собрались? Начинать можно? — крепкий седой усатый мужчина лет пятидесяти пяти, в общевойсковом камуфляже и с погонами полковника осмотрел зал.

Вайсаров! А че, серьезный мужик. Видно, жизнь повидал: умные прищуренные глаза, волевой подбородок, шрам через левую бровь… Закатанные по локоть рукава кителя предоставляли для обозрения жилистые предплечья, на левом была какая-то армейская татуировка. Короче, производит впечатление.

— В общем, мы начинаем, остальные будут врубаться по ходу. Так? — обратился он ко всем присутствующим.

Мы одобрительно загомонили.

— Ситуация у нас следующая… Мы в дерьме! — сказал Вайсаров, и все загудели. — У нас тут мертвецы, мутанты, и местные ублюдки. Но есть и положительные новости.

— Это какие? — выкрикнул мужик в охотничьем камуфляже и с патронташем через плечо.

— Сейчас всё скажу! — Вайсаров сделал жест рукой, и стал похож на Сталина. — Так вот! Как вы знаете, вирусом заражены мы все! Но в этом есть и положительные моменты. Как выяснили наши ученые, этот вирус изначально был разработан в благих целях — чтобы повысить выживаемость человека. Ну, я не медик, но в целом — никакого гриппа, никакого ОРВИ, может быть даже никакого СПИДа и заражения крови нам теперь не грозит. Вот, смотрите, этот шрам у меня на лице — этой ране всего неделя!

Шрам выглядел старым, как будто ему года два точно. Мы охренели, если честно. Но в общем-то все было логичным — вирус заботился о выживании организма… И после смерти тоже. Так, а что есть смерть тогда? Почему люди не приходят в сознание, не оживают в полном смысле этого слова? Мне приходил в голову только один аргумент: зомби — бездушные твари. У них уже нет души, и этого факта не может исправить никакая хреновина из секретных лабораторий. Пусть усрутся атеисты.

А Вайсаров продолжил:

— И это еще не все хорошие новости! У нас есть связь с Генштабом, и как нам сообщили оттуда, вооруженные силы республики, милиция и дружинники уже начали зачистку страны от этой мерзости! Полностью очищены Каменец, Жабинка и Высокое, силами специального назначения и пограничниками отвоеван Браслав, и это притом, что еще в семнадцати городах ситуацию удалось сохранить под контролем с самого начала! Мы вернем свою страну себе!

Раздались аплодисменты, а Вайсаров продолжил:

— К нам обещали перебросить спецназ внутренних войск, как только они закончат эвакуацию областного центра. На эвакуацию им дали четыре дня, не только им… Вообще, всем городам с населением более пятидесяти тысяч человек дали четыре дня. Если никто не выходит на связь — город считается мертвым, войска оттуда выводят… По скоплениям мертвецов будет работать авиация и тактические ракеты. В Генштабе полностью осознают угрозу увеличения числа мутантов, и понимают, каким рассадником служат большие города…

Увидев, что все приуныли, полковник снова по-сталински взмахнул рукой и сказал:

— Нам бояться нечего. Как только прибудет спецназ, мы начнем планомерную зачистку. У меня есть отличные бойцы, у вас есть я, — Вайсаров заразительно улыбнулся. — Отличный командир! Так чего же нам еще нужно?

А я крикнул:

— До хрена патронов!

Засмеялся полковник, захохотали бойцы, а Тимур ткнул меня в бок, но при этом ржал не меньше остальных.

Вайсаров жестом руки успокоил нас, а потом кашлянул и как-то серьезно начал говорить:

— Буквально вчера мне сообщили о ситуации в мире… Если коротко: это писец. Большой писец. Знаете эту известную картинку со спутника, как ночью на Земле светятся города? Больше не светятся. Государств почти не осталось. Власти нашей республики установили связь с представителями всего нескольких: Куба, Иран, Северная Корея, Ирландия, Новая Зеландия… Еще откликнулись какие-то ребята с Кавказа. То ли из Абхазии, то ли из Аджарии, я не помню. Будем надеяться, что это еще не всё, что есть еще где-то на этой планете порядок.

— А что в России? — спросил кто-то.

— В России сейчас тяжко. Люди как-то выживают, организовываются, создают анклавы. Федеральное правительство исчезло, а местные власти на хрен никому не упали. Мы связались с Кронштадтом, Ржевом, Ковровом, еще на Ладоге кто-то и в Сибири несколько городов. Но это точно еще не всё.

— Мрачная картинка получается, товарищ полковник! — сказал какой-то МЧС-овец. — Как жить будем?

— Мрачная — это не то слово. Это просто чертов конец света… — Вайсаров пригладил волосы рукой. — Работать будем. Воевать будем. Мы не одни, в отличие от большинства выживших. У нас есть на кого опереться, мы сами будем теми, на кого смогут опереться другие. Сейчас наша задача — зачистить город. Командиры — получите боевые задачи, вот в этих конвертах. За дело!

Зал зашумел, офицеры подошли к столу, где получили конверты. Я заметил Кудеяра, который тоже двигался в ту сторону и спросил у Тимура:

— Погоди, а мы тоже в этом участвуем?

— Без сомнения. Мы сейчас восьмая группа Народной Дружины, командиром у нас официально Кудеяр. Будем делать то же, что и все: кататься на машинах по городу, отстреливать зомби, бандитов и цыган, эвакуировать выживших.

— А че, мне нравится!

— Нравится ему! Ты денек тут посидишь, оклемаешься, отожрешься — потом уже геройствовать будешь!

Я долго сопротивлялся, а потом подошли Кудеяр с полковником. Мы пожали друг другу руки, и Вайсаров спросил:

— Это из-за тебя пришлось налет на господина Лобастого на два дня раньше устраивать?

— Ну да. Я поблагодарить вас хотел…

— Да ладно. Вместе дело одно делаем… — отмахнулся полковник. — Пойдем сейчас в мой кабинет, расскажешь что там и как у бандюков.

Я пожал плечами и согласился.

Вечер я провел у Вайсарова, рассказывая все, что успел заметить, будучи в плену. Он поил меня чаем с лимоном и внимательно слушал, помечая что-то в блокнотике. Не забыл я и про Игорька и про Мазаевку. Мазаевкой полковник сильно заинтересовался:

— Направим туда вашу группу, дам еще пятерых бойцов для усиления. Если тамошние менты к Лобастому переметнулись, значит, и поступать с ними как с дезертирами и бунтовщиками — по закону военного времени.

Вайсаров отпил чай из стеклянного стакана с подстаканником и сказал:

— Ну, все, пора расходиться. Завтра много работы. Ты поправляй здоровье и тоже включайся. У нас каждый боец на счету.

А потом я стоял на крыльце нашего барака и смотрел, как приезжают из города машины с бойцами и спасенными людьми, как меняют караул на воротах и дымит из выхлопной трубы БТР, занимая позицию напротив КПП.

Сзади подошла Сашка, моя сестрица. Она приобняла меня и сказала:

— Обнима-а-ашки!

Мы рассмеялись и пошли ужинать — мама приготовила что-то с обалденным запахом.

1.7. Береговой. Противостояние

Видимо, Вайсаров оказался прав — на третий день у меня почти ничего не болело. Вирус тому причиной или не вирус — но чувствовал я себя неплохо. Поэтому в рейд с ребятами я напрашивался до тех пор, пока Кудеяр с Тимуром не дали добро. Но на этом их головная боль не закончилась: Леха заявил, что больше торчать тут не собирается и поедет с нами. На вопрос Тимура о его профпригодности, Леха сказал, что мы можем взять на базе УАЗ, на котором установлен пулемет на вертлюге, и тогда он вполне может побыть пулеметчиком.

Короче, пришлось им соглашаться. В итоге поехали на «буханке» и УАЗе с пулеметом, который полковник нам позволил позаимствовать. Целью нашей были Мазаевка и Игорек, но вместе с тем мы не должны были забывать об эвакуации гражданского населения и материальных ценностей, благо маршрут наш пролегал почти через весь город. У нас были рации, так что в экстренном случае мы могли вызвать отряд быстрого реагирования с базы. Отрядом быстрого реагирования был взвод спецназа, который перебросили к нам после того, как областной центр был эвакуирован.

Вайсаров провожал нас лично.

— Притащите мне этого сукиного сына. По возможности целого, — это он Игорька имел в виду.

Я мрачно кивнул и мы поехали. В УАЗе с пулеметом нас было трое — Тимур за водителя и командира машины, Леха за стрелка и я за штурмана. За нами катила буханка с Кудеяром и пятью бойцами-срочниками, которые входили в нашу группу. Среди них был и мой знакомый Валера.

— Поедем через Дождево, туда редко катаются, может быть, там есть выжившие или не разграбленные магазины, — Тимур дернул рычаг коробки передач и перестроился во главу колонны. Кудеяр, управлявший буханкой, помахал рукой, соглашаясь быть ведомым.

Машины катили мимо пятиэтажных «хрущевок», ларьков с разбитыми витринами и куч мусора у краев дороги. На витрине одного из магазинов красной краской изнутри было написано: «ЖИВЫЕ ЗДЕСЬ», но выбитая дверь и зомби, бродящие у входа говорили об обратном.

Я вертел головой во все стороны, не узнавая родной город таким неухоженным и заброшенным. Мое внимание привлек павильон «Цветы» на автобусной остановке: дверь, витрина, крыльцо были заляпаны кровавыми потеками и пятнами. В дверном проеме мне почудилось какое-то шевеление. Что за?..

— Леха, «Цветы»! — громко сказал я.

— Какие на хрен… — не врубил Леха, но в следующую секунду уже поворачивал ствол пулемета в сторону павильона. — Мляяяя!

Сначала показалась морда, потом огромные передние лапы, мускулистые плечи… Мутант, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, прыгнул в нашу сторону.

Кудеяр в «буханке» выкрутил руль и увильнул от столкновения, свернув на тротуар. Тварь, промахнувшись, мигом сориентировалась и рванула за нашим уазиком.

— Твою мать, твою мать, твою мать… — бормотал Леха, дергая затвор пулемета.

Я снял с предохранителя «калашников» и прицелился в чудище. О мой Бог, какая же это все-таки страшная хреновина!

Огромные клыки, как у гребаных динозавров в «Парке Юрского периода», длинные лапы с мощными мышцами, мясистая сутулая спина, злобные глазки под массивными надбровными дугами… Адское существо!

Тут, наконец, Леха справился с затвором и наш ПК заговорил в полный голос. Крупнокалиберные пули впились твари, бегущей за машиной, прямо в горб, сбивая с траектории и глубоко входя в тело мутанта.

Издав истошный визг, чудище покатилось по дороге, потом вскочило на все четыре лапы и прыгнуло в сторону. Пулеметная очередь выбила искры и фонтанчики пыли из асфальта, преследуя мутанта, но тот следующим прыжком оказался на крыше какой-то конторы, стоящей у дороги, и через долю секунды скрылся из виду.

— Я, млять, в него раз десять попал! — выкрикнул Леха. — Какого хрена? Это же пулемет, млять! И какого хрена ты сбежал, тупое ты животное?!

Он от злости еще раз надавил на спусковой крючок, и от пулеметной очереди с громким звоном обрушились окна конторы, на крыше которой скрылся мутант.

Мутант больше не показывался, и мы покатили дальше по городу. Я усердно вертел головой во все стороны, высматривая возможную опасность или признаки того, что рядом есть живые люди.

Вдруг Тимур резко дал по тормозам.

— Что там?

— Гляди, цыгане!

Во дворе магазина с вывеской «Родничок» группа каких-то мужиков алкашеско-бичеватого вида перетаскивала деревянные ящики в обдрипанный грузовик. Трое цыган охраняли все это действо, пинками и прикладами ружей подгоняя рабочую силу.

— Ненавижу, млять, цыган! — Леха стал разворачивать пулемет на вертлюге, целясь в охранников.

— Погоди, че они там таскают вообще? — спросил я.

— Да какая разница! Валить их надо! — рявкнул Леха, и в этот момент цыгане нас заметили.

Дернув затвор помпового ружья, один из них саданул дробью в нашу сторону. Дробь пришлась в борт «буханке», Кудеяр выжал тормоз и выкатился наружу, следом за ним выскакивали бойцы, выискивая укрытия и разбегаясь полукольцом.

Я тоже выпрыгнул наружу и спрятался за бетонным фонарным столбом. Хреновое укрытие, но лучше, чем ничего! Заговорил Лехин пулемет и почти сразу же раздался звон, как будто разбилось несколько бутылок.

Я выглянул из-за укрытия, дал пару коротких очередей в сторону грузовика, за которым укрылись цыгане, и увидел, что почти все мужики-грузчики разбежались, только один пытается что-то подобрать с земли.

На земле валялся ящик, и под ним стремительно расплывалась лужа, источающая запах дорогого алкоголя. Варвары!

Пригнувшись, я рассмотрел две пары ног у заднего колеса грузовика. Третьего цыгана видно не было. Бойцы постреливали изредка, но попадали в основном в кузов и кабину вражеской машины. Никому не хотелось зря рисковать жизнью.

Приняв положение лежа и изрядно запачкав одежду в грязи, я прицелился и выпустил длинную очередь. Дикие вопли дали знать о том, что по крайней мере одного я достал.

Кудеяр дал отмашку бойцам, и они короткими перебежками стали продвигаться к грузовику, прикрывая друг друга. За моей спиной загудел мотор уазика: это Тимур занимал более выгодную позицию для стрельбы из пулемета.

— Эй, там, за грузовиком! Вылезайте, а то хуже будет! — крикнул Кудеяр.

В ответ полетел коктейль Молотова, разбился об асфальт в паре метров от буханки, плеснул струями огня во все стороны…

Загорелась краска на борту автомобиля и один из бойцов кинулся ее тушить.

— Ну, ссука, теперь держись! — оскалился Кудеяр. — Молодые люди, закройте глаза и уши!

Под грузовик закатилась светошумовая граната. Он что, сам их делает, что ли? Громыхнуло, через пару секунд раздалась автоматная очередь, и я увидел последнего выжившего цыгана, который рванул вглубь двора. Он не особо смотрел по сторонам, не заметил мертвецов, уже сбредающихся на звуки выстрелов…

Трое из них вдруг показались из-за какой-то хозяйственной постройки, цыган заметил их слишком поздно, попытался увернуться от цепких холодных рук, но поздно — нога его запнулась о выбоину в дороге, и он повалился на бок. Зомби вцепились в него все сразу…

Пророкотал пулемет, выбивая кровавые ошметки из мертвецов и цыгана, а Леха сказал:

— Ненавижу, млять, цыган. Но тварей этих я ненавижу еще больше…

Тут я услышал удивленный свист Кудеяра.

— Да тут бухла литров двести! Сегодня до Мазаевки мы не доедем, ребята, придется возвращаться, — развел руками он.

Пришлось возвращаться. У ворот нас встретил Джоуи, который сходу предъявил претензию:

— Вы, ребята типа того… Ваще! Я тут, а вы там! Это как?

Мы развели руками, на самом деле как-то не подумали.

Тимур достал из ящика бутылку дорогого вискаря и повертел ее перед носом нашего пофигистичного друга.

— Гы-ы-ы-ы! — сказал он, взял вискарь и проговорил: — Следующий раз уже того… Со мной чтобы. Ага?

— Ага.

Джоуи сейчас работал местным кузнецом или типа того: мастерил мачете и прочую подобную колюще-режущую муть из рессор, полотен для пил и так далее. У него к этому был талант: еще до глобального абзаца его изделия расходились в определенных кругах Берегового.

В общем, он запихал бутылку в карман кожаного рабочего фартука и пошел такой походочкой…. В такт ритму музыки, которую слышал только он.

В Мазаевку мы отправились следующим утром, загрузившись в ту же буханку и уазик с пулеметом еще до рассвета. С нами поехал Джоуи и еще ефрейтор по имени Саня. Он жил где-то недалеко от Мазаевки и знал там все как свои пять пальцев.

Ночью город замирал, зомби теряли активность, не было у них ночного или инфракрасного зрения. А вот мутанты шуровали, и поэтому мы не убирали пальцев со спусковых крючков, пока ехали по окраинам Берегового.

На сей раз мы не отвлекались на мародерство и тому подобные приятности и поэтому через двадцать минут были у моста через реку(там, где цыгане пропороли нам колесо и швырялись коктейлями Молотова), за которым, собственно, и находилась Мазаевка.

Никаких цыган или беспредельщиков тут не было: солидный блокпост с красно-зеленым родным флагом и пулеметной точкой прикрывал подходы к этому стратегически важному объекту.

Нам навстречу вышел суровый мужик в черной форме и шлеме — «алтыне». Никаких знаков различия у него не было, только на левом плече был завязан кусок красной материи.

— Кто такие?

— От Вайсарова, в Мазаевку.

Мужик посмотрел на нас, на красные повязки, потом пожал плечами и сказал:

— Езжайте. Мне-то что. Мое дело чтобы мост был целый. Только вчера оттуда выстрелы слышны были, и горело что-то… Смотрите аккуратнее. Мы на помощь не выезжаем, у нас приказ другой.

— А если мы на хвосте кого-нибудь нехорошего приволочим? — спросил Кудеяр.

Мужик посмотрел на него и кивнул:

— Тогда отбиться поможем. Не вопрос.

Миновав блокпост, наши машины, бодро рыча двигателями, взобрались на мост и покатились под уклон.

На другой стороне моста стоял точно брат-близнец того блокпоста, который мы уже видели. Дядьки в черной форме пропустили нас без слов, и мы по широкой дуге двинулись к Мазаевке.

Лесная дорога петляла между деревьями, сквозь кроны которых уже пробивались первые лучи восходящего солнца. Настроение было приподнятым, не знаю почему. Видимо, не у меня одного: Леха барабанил пальцами по стволу пулемета и улыбался, Джоуи болтал ногами, которые свесил вдоль борта уазика. Не знаю, как там дела обстояли в «буханке», но в нашей машине серьезным был только Тимур, сосредоточенно крутивший руль.

Притормозив на опушке, мы рассредоточились, занимая позиции за стволами деревьев или за неровностями местности. На своих местах остались только Леха и Тимур, наш УАЗ ведь был чем-то вроде средства огневой поддержки. Кудеяр взял из буханки мощный бинокль, навел оптику на Мазаевку и вдруг громко сказал:

— Твою мать!

Кудеяр убрал от глаз бинокль и молча протянул его нам.

Когда очередь дошла до меня, я приложил резинки окуляров к глазам и навел оптику на деревню.

Черт побери, это был просто оживший кошмар каждого белоруса: торчащие остовы труб, дымящиеся развалины деревенских домов… Со времен Великой Отечественной наша земля такого не видела. А теперь между домами еще бродили ходячие мертвецы, добавляя старому ужасу немного современной, жуткой реальности.

У меня ком подступил к горлу, я сглатывал и сглатывал, и водил биноклем туда-сюда, выискивая среди зомби знакомых людей: Ангелину, ее мать, деда… Каким зверем нужно быть чтобы устроить такое?

— По машинам! — рявкнул Кудеяр, и мы, загрузившись в транспорт, погнали прямо по бездорожью к деревне.

Вся земля была усыпана пеплом и углями, коробки кирпичных домов соседствовали с почти до основания сгоревшими деревянными избами… Мертвецы вяло реагировали на нас, постепенно изменяя направление своего движения и медленно ковыляя в нашу сторону. Часть из них обгорела, и черная страшная корка покрывала их лица и руки…

Все они были медленными, никто не проявлял активности. Значит, погибли примерно в одно и то же время.

— Надо бы их похоронить по-человечески… — сказал ефрейтор Саня.

Кудеяр передернул затвор автомата и кивнул.

Неживых обитателей деревни было около тридцати, и мы быстро справились с задачей, а потом пошли копать братскую могилу за домами. У меня, черт побери, слезы на глаза наворачивались! Там ведь и дети были…

Мы копали до самого обеда, подменяя друг друга. Машины мы загнали в лес для маскировки и оставили сторожить Леху с пулеметом. Когда солнце было в зените, яма стала такой глубокой, что я со своим немалым ростом помещался туда по самую макушку.

И вот как раз в тот момент, когда мы выбрасывали из могилы последние лопаты земли, сверху появилась встревоженная рожа Джоуи.

— Там типа едут какие-то…

— Автоматы сюда бросай и сам прыгай! — мигом сориентировался Тимур.

Джоуи собрал в охапку автоматы, сунул их нам, потом сбросил разгрузочные жилеты и спрыгнул сам. Мы разобрали оружие и замерли, прислушиваясь.

Рокот моторов приближался. Машина была явно не одна.

— Подсадите меня, я гляну! — сказал Леха.

Мы с Кудеяром подставили руки, и подошвы ботинок моего друга уперлись нам в ладони. Он выглянул из ямы.

— Два джипа, — прошептал он.

Двигатели заглохли, хлопнули двери, Леха пригнулся а потом сел на корточки на дне ямы:

— Игорек!

Хренассе! Я вопросительно уставился на Леху, он выразительно провел большим пальцем по горлу. А потом показал пять пальцев и ткнул вверх. Все ясно. Игорек и пять или четыре бандюка. Будем брать.

Ребята сосредоточились, напрягли слух.

— Так где эта падла закопала золотишко? — послышался голос сверху.

Я присел на одно колено, выставляя другое как ступеньку, и тихонько похлопал по нему. Кудеяр кивнул и приготовился, следом за ним приготовились остальные.

— Вон тот кирпичный дом видишь? Типа на углу, — а это вроде Игорек уже.

— А нормальный мы вчера тут сабантуй устроили!

— Ибо нехер!

— Ха-ха-ха-ха-ха!!!

Вдруг голоса стихли. А потом Игорек сказал:

— А кто всю мертвечину замочил?!

И тут Кудеяр рванул вверх. Следом за ним — Джоуи с мачете, Тимур, Саня, бойцы… Бедное мое колено!

Последний подал мне руку, и я, как чертик из табакерки, выпрыгнул наружу.

Мы взяли бандюков в полукольцо, они даже оглянуться не успели, не то, что схватиться за оружие!

— Мордой в землю! — рявкнул Кудеяр.

Один из тварей замешкался, Тимур ударил его ногой под коленку, потом прикладом в спину — бандюк рухнул, как подкошенный.

Игорек стоял на коленях, не желая пачкать одежду, или какие там у него были причины?

Я подошел к нему, глянул в его смазливое лицо, а он скривился и плюнул на землю.

— Мордой вниз! — пришлось ему ложиться на собственный плевок.

Вдруг один из бандюков подскочил и рванулся в сторону Джоуи. Ну да, со своим мачете он выглядел наиболее безобидным.

Хрен там — через секунду бандит упал на землю, и из рассеченного бедра хлестала кровь. Джоуи вытер мачете об его одежду и спросил:

— Че с ним делать?

Кудеяр пожал плечами, а Тимур сказал:

— Вешать. По законам военного времени. Как и остальных.

— А этот? — Кудеяр пнул Игорька ботинком в бок.

— А этого сначала к Вайсарову, а потом — вешать.

Мы скрутили их обгоревшими проводами, которые валялись на земле и, оставив Джоуи охранять, пригнали машины в деревню.

Потом мы хоронили жителей Мазаевки, а Леха держал под прицелом бандитов. Когда мы вернулись, он спросил:

— А вешать — то где будем?

Тимур мрачно глянул на хмуро глядящих в землю сволочей, а потом сказал:

— Знаю я самое подходящее место…

Когда мы возвращались в Береговой, то закатное солнце освещало следующую картину: нефтяные качалки посреди поля, работающие в обычном ритме, и тела людей, уже превратившихся в зомби, болтающиеся на проволоке, поднимающиеся и опускающиеся в такт ритму качалок.

У каждого из них на шее была табличка с надписью: «Грабитель. Убийца».

Следующий день обещал быть знаковым: во-первых, Игорек рассказал, что уцелевших жителей Мазаевки и других деревень, которые не пожелали подчиниться власти Лобастого и платить ему дань продуктами, сейчас держат недалеко от завода Интервал. По всей видимости, там были и Ангелина с семьей, я ведь так и не нашел их среди зомби в деревне.

Во-вторых, к нам перебросили почти полсотни бойцов-пограничников, с заставы на границе с Украиной. Теперь в этой заставе необходимости не было, а Береговой нужно было зачистить.

Ну, и в-третьих, именно сегодня истекал срок для всех крупных городов Беларуси, в которых никто не вышел на связь… Армагеддон после армагеддона.

На нашей базе все бурлило. Бойцы проверяли снаряжение, набивали магазины патронами, что-то подгоняли и приводили в порядок. Рычали моторами бэтээры, лязгало железо, матерились люди…

Наша восьмая группа в составе всей Народной Дружины должна была выполнять отвлекающий маневр: выдвинуться в спальный район Интеграла, выстроиться цепью и…. мочить живых и не живых ублюдков. Нас было около ста человек, в основном парни и молодые мужчины лет до 35. Но попадались и суровые дядьки с сединой в волосах и щетине, прошедшие огонь и воду, и не дай Бог было обмануться на их камуфляжные ватники и вязаные шапочки: вояки они были получше нас, молодежи.

Военные и МВД-шники делились на три колонны, для лобового и фланговых ударов по заводу. Штурм главного здания должен был проводить взвод спецназа МВД, они на этом специализировались.

Короче, погрузившись на несколько «Уралов», буйная вольница Народной Дружины выдвинулась к своим позициям первой. Леха долго матерился и ругался с доктором, чтобы тот отпустил его с нами, говорил, что из-за вируса его нога почти не болит и уже вполне зажила. В итоге он взял пулемет и сказал, что особо бегать не будет: найдет местечко поуютнее и от души постреляет, исполнит, так сказать, детскую мечту. Минут через пятнадцать после нас выехали спецназовцы на бэтээрах, потом — все остальные.

Мы мчались по Береговому, и грузовики расшвыривали бамперами редких зомби. Настроение было каким-то приподнятым, боевым, хотелось орать песни и крушить черепа.

«Уралы» один за другим тормозили на стоянке у одного из интервальских супермаркетов, давно обчищенного цыганами.

Мы попрыгали на землю и начали растягиваться в цепь. Какой-то молодой парень-дружинник в залихватски сбитом на затылок берете вдруг громко сказал:

— Мы же вроде шуметь должны? — и пальнул в воздух раза три, а потом запел хрипло, и нещадно фальшивя: — Хэй! Ла-ла-ла-лэй! Ты не чакай, ты не чакай!

Кто-то начал ржать, а потом несколько голосов подхватили:

Я клацнул затвором, поправил разгрузку и то же запел-заорал вместе с ними:

— Хэй! Ла-ла-ла-лэй!

Черт побери, на такой концерт обязаны просто были собраться все зомби Берегового. И они, мать его, собрались!

Мы шли, растянувшись цепью, и стреляли в этих тварей, которые пёрли буквально отовсюду: из подъездов, дворов, улочек и проулков, спрыгивали с крыш и выбегали из подворотен… Быстрые, медленные, уже начавшие мутировать или только недавно превратившиеся в зомби…

Их было просто охренительно много, а у нас были автоматы, пулеметы и много патронов. Мы не делали ни шагу вперед по улице, пока не убеждались, что никто не зайдет нам в тыл.

Пальба не прекращалась ни на минуту, время от времени кто-нибудь кричал: «Перезаряжаю!», менял магазин, дергал затвор и искал новые цели.

Мертвецы валились как колосья под серпом. В какой-то момент (то ли мы подустали, то ли тварь попалась больно шустрая), один мутант оказался прямо у нашего строя. Он поймал грудью несколько пуль, но все-таки прыгнул, схватил мощной передней лапой одного бойца и потащил за собой.

Дикий крик повис в воздухе, и через несколько секунд прервался. Мутант отшвырнул тело и повернул окровавленную пасть в нашу сторону.

— Получи, с-сука! — несколько автоматных очередей впились в его тело, разрывая плоть и выбивая из монстра кровавые фонтанчики.

Мутант задергался, попытался рвануть в нашу сторону, но для всякого биологического объекта существует критическая масса металла в организме, которая не совместима с существованием. Нашпиговали мы его плотно, что уж тут.

Следующие пятьсот метров мы шли, перешагивая через трупы и добивая всё, что хоть немного шевелилось. Подъехали грузовики, мы пополнили боезапас и двинулись дальше.

Теперь зомби было поменьше, все-таки основную массу мы перестреляли в первые полчаса. Черт побери, да тут было никак не меньше нескольких тысяч трупов! Если каждый из нас завалил хотя бы пятерых, то получалась дикая цифра в пять тысяч!

Когда мы подходили к выезду из города в сторону завода «Интеграл», то мы уже слышали там стрельбу, а на пути нам попалось два горящих автомобиля, явно не наших.

Вояки уже работали там вовсю.

— Перезарядиться, рассредоточиться, смотреть в оба! Ни одна сволочь не должна проскочить!

Дружина рассредоточилась в глубоком кювете вдоль дороги, я залег рядом с большим кустом какой-то ботвы. Ко мне приковылял Леха, ляпнул на землю РПК, упер его на сошки и приспособил к плечу поудобнее.

— Щас наши их там так погонят, что у них другого выхода… — Леха не закончил, потому что в нашу сторону от «Интеграла» уже мчалось несколько машин.

Впереди ехал грузовик, в кабине и кузове которого находились бандюки с оружием и без, кое-кто из них был ранен. Следом за грузовиком — два джипа с тонированными стеклами, потом — какой-то небольшой автобус, кажется ПАЗ. Кто там в нем был, мы не разглядели, потому что раздалась команда:

— Огонь!

И мы увлеченно принялись садить в автоколонну, которая так удобно на повороте подставляла нам свои борты.

Люди в открытом кузове грузовика быстро превратились в кровавое месиво, вильнул к обочине один из джипов, второй остановился, и оттуда по нам открыли огонь из автомата, но Леха выматерился, повел стволом пулемета, нажал несколько раз на спусковой крючок, и стрелок затих.

Самая быстрая реакция оказалась у водителя ПАЗа. Он вывернул руль и поехал в обратном направлении. Но один из тех пожилых дядек снял с плеча РПГ-18 «Муху», присел на одно колено… Ухнуло, реактивная граната влетела в заднее стекло и внутри автобуса разверзся локальный филиал ада.

Через несколько секунд все было кончено.

— Смотрите! — крикнул кто-то.

На крыше «Интервала» две фигуры в черной форме устанавливали родное красно-зеленое полотнище с национальным орнаментом.

— Ура-а-а!!! — завопили мы, и вдруг земля дрогнула.

Потом еще и еще раз. Мы завертели головами в недоумении, а потом я увидел, как в той стороне, где когда-то был областной центр, над горизонтом полыхает зарево. Мы возвращались на базу, а по всей Беларуси полыхали крупные города. Авиация и ракетчики наносили «точечные удары»… На душе было паскудно — как бы они не расхреначили там все! Удары-то может и точечные, но пожары никто не отменял…

Ну и еще одна мысль не давала покоя: Войцеховский. Парень на оранжевом мусоровозе. С одной стороны, он катался в основном по окраинам, и в центр забрался только по нашей просьбе, так что шансы выжить у него были. Но с другой стороны — тактические ракеты и авиаудары любые шансы могут сделать призрачными…

В общем, к базе подъехала наша дружина в подавленном настроении, хотя мы свою задачу выполнили полностью: не дали неживым тварям помешать спецоперации, не пропустили удирающих бандюков, и потеряли всего троих. Одного сожрал мутант, второго подстрелили-таки бандиты с удирающей автоколонны, а третий сам не заметил, что его цапнул во время зачистки какой-то особо шустрый мертвяк. Я на всю жизнь запомню его лицо — бледное, осунувшееся, с пролегшими у глаз мешками. Человек этот понял, что за его плечом уже стоит старуха с косой.

По негласному правилу никто не совался к нему, не трогал, не говорил о том, что с ним случилось. Но пара товарищей всегда были неподалеку, на всякий случай. После того, как у него начнется жар, и он перестанет приходить в сознание, этого парня привяжут к кровати, а потом дождутся, когда прервется пульс. После этого — меры предосторожности, и нормальные, человеческие похороны. Как будто боец скончался от смертельной раны. Именно так все для нас и обстояло, никто не стрелял в голову зараженному, не тыкал в него пальцем.

В общем, мы въехали в ворота базы и тут уже встретились с бойцами спецназа, пограничниками и людьми Вайсарова. Вот это была радость! Мы ведь все друг друга уже неплохо знали, если не по имени — то в лицо уж точно.

Делились моментами боя, вояки хвалили нашу стойкость, поражались количеству уложенных зомби, мы восхищались тем, как быстро они взяли «Интервал»… Потом вся шумная гурьба устроила прямо на улице что-то вроде народных гуляний — с шашлыками, выпивкой, музыкой… Вайсаров сначала хотел вставить нам всем по первое число, но потом махнул рукой, взял с мангала шампур с дымящимися кусками мяса и, взмахнув им, как дирижерской палочкой, сказал:

— Про часовых не забудьте! — и ушел куда-то, насвистывая.

Мы с Лехой, Тимуром, Джоуи, Кудеяром стояли около костра. Джоуи раздобыл несколько банок светлого пива, и мы с удовольствием потягивали его, наслаждаясь уже подзабытым вкусом.

— Надо бы мне домой собираться, — сказал Леха. — Только вот ногу подлечу…

— Гыыы…Типа здесь уже мочить некого? — проговорил Джоуи, затягиваясь какой-то сигаретой странного вида и запаха.

— Ну да, — хохотнул Леха. — Тут я уже все черепа сокрушил, а там их еще много!

Мы поржали, а потом Кудеяр что-то вспомнил и свалил куда-то в темноту.

Через пару минут он вернулся в обнимку с каким-то парнем в пилотском шлеме.

— Знакомьтесь — это Вася. Он вертолетчик, спецназовцев к нам перебрасывал.

— Здорово, Вася!

Мы выпили с Васей, а потом он сказал:

— Я тут слышал кому-то куда-то по пути с нами нужно?

Леха тут же врубил тему и стал договариваться. Оказывается, вертолеты от нас перебрасывали через пару дней куда-то в Лехины родные места. Так что в принципе им не в лом было подбросить кого-нибудь, а что касается перерасхода горючего, так Вася как-то пофигистично отмахнулся рукой, мол проблемы не наши.

Короче, Леха был довольный, как слон. А когда веселье уже заканчивалось, он подошел ко мне, глянул своими мутноватыми от алкоголя голубыми глазами и сказал:

— Слышь, вот мы с тобой уже сколько лет друг друга знаем?

— Ну, четыре года, а что?

— Слышь, чучело! Ты у меня в гостях так и не побывал!

Разбужен я был нагло и бесцеремонно: меня просто-напросто облили водой.

— Вставай, чучело, поедем спасать…

— Кого, млять? Леха, ты охренел?

— Да мы тут все охренели. Там концлагерь Лобастого в лесу, пленников куча, а мы тут пьянствуем…

— Мля…

Ну да, облажались мы знатно. Перестреляли бандитов, очистили город… А о людях-то и забыли! А конкретно мы хороши в особенности — там же Ангелина, мамка ее и малой! Мы их раз спасли — теперь вроде как и дальше обязаны. Как там у Экзюпери? Мы в ответе за тех, кого приручили, вот.

В общем, я продрал глаза, попросил Леху вылить мне на башку еще ведро воды, взял автомат и топор и поплелся вслед за своим товарищем к воротам, где нас уже ждал грузовик. Товарищ признаков похмелья не проявлял и поэтому дико меня бесил.

За пленниками отправили нас — дружинников. Три машины и пятнадцать человек. Нам с собой дали термосы с борщом и чаем, хлеб, алкоголь, одеяла — в общем, то, что человеку может понадобиться после нахождения в местах лишения свободы, не оборудованных элементарными удобствами.

Честно говоря, я отхлебнул чайку по дороге, но никто особо не был против — чая было завались.

Рокотали моторы машин, дорога стелилась под ноги. Первый раз за все время после того, как случилась вся эта хрень, мы ехали спокойно: почти всех бандитов и львиную долю мертвяков вчера мы перестреляли, и, имея полтора десятка стволов, можно было почти ничего не опасаться.

Я валялся на полу кузова, смотрел на проплывающие мимо облака и в голове у меня мелькали всякие разные мысли. Во-первых, волновался за пленников. Во-вторых, думал о будущем. И будущее мне радужным не казалось…

Над головой замелькали кроны сосен, а это значило, что мы въезжаем в лес и до точки рукой подать.

Леха клацал чем-то в пулемете, дружинники зашевелились. Пришлось и мне с кряхтеньем подниматься на ноги и проверять оружие.

Головная машина остановилась и оттуда крикнули:

— Дальше пешком! Оружие к бою!

— А че там?

— Зомби, млять!

Ну, надо же! Давно не виделись. Меня аж тошнит уже от этих типов!

Я спрыгнул на землю, поправил пояс с подсумками для магазинов, проверил патрон в патроннике — нормально!

Кудеяр и Тимур, которые ехали в головной машине, уже махали нам.

Впереди виднелся просвет между деревьями, и мы цепью двинулись туда. Никто не суетился, страха не было — после отстрела нескольких тысяч мертвяков и мутантов как-то спокойнее начинаешь относиться к таким вещам.

Мы вышли на опушку и Леха хмыкнул. А потом хмыкнул и я: бандюки это ловко придумали! И никакой охраны не надо!

Вдоль ограды из сетки-рабицы бродили мертвецы, время от времени пытаясь сломать ее и перебраться на ту сторону. На «той стороне» был деревянный барак, в дверях которого сидел бледного вида мужик в спортивных штанах и майке. Остальные, видимо, были внутри.

— Стрельба по готовности! — раздалась команда, и я вскинул автомат.

Половину мертвецов мы положили сразу, секунд за тридцать. Потом из барака стали появляться люди, и автоматы пришлось убрать — не такие мы были великие стрелки, да и случайности никто не отменял.

Мы взялись за топоры — мы с Лехой. Холодное оружие у каждого было свое, по руке, с этим было не строго.

Первому зомби я раскроил череп ударом сверху вниз, второго пнул под взмах Лехиного топора, третьему удалось вцепиться в топорище обкусанной рукой, так что мы с ним боролись, как два идиота, пока усатый дядька из дружинников не проломил ему башку арматурой. Дальше пошло веселее — мертвецы шли на нас, отдаляясь от ограждения концлагеря, так что можно было не бояться попасть в людей.

Короче, расправились мы с ними по-свойски. Несколько минут грохота, и от толпы неживых товарищей осталась только парочка, которая тусовалась с другой стороны барака.

Наконец мы обратили внимание на людей. Знакомых пока видно не было, и, тем не менее, Кудеяр тут же завел диалог, популярно объясняя, кто мы такие и зачем мы здесь.

Сетку мы сломали в два счета лебедкой от «Урала» и подогнали грузовики поближе к бараку.

Елки-палки, люди нас обнимали, плакали, радовались, как дети! Три дня без еды, в этом долбаном бараке! А мы там пили, праздновали… Стыдно.

Дружинники раздавали еду, поили людей чаем, тех, кто постарше — алкоголем. Мы с Лехой прошли внутрь, в барак.

Там, в полутьме, оставалось совсем мало людей, луч фонаря освещал их фигуры, лица, он щурились от яркого света…

— Жека, а это не… — начал Леха.

Это были они. Ангелина склонилась над своим младшим братом, Андрей его звали. Голова пацаненка лежала на коленях у матери, ему явно было плохо… Увидев нас, они даже не удивились.

— Срочно нужен врач… — проговорила девушка и я ни слова не спрашивая, побежал наружу.

Я оббегал чуть ли не всю территорию бандитского концлагеря, пока нашел Вадима Александровича — мужика, который до всей этой беды работал фельдшером на «скорой».

— Там ребенку плохо! — выдохнул я.

Он, ни слова не говоря, подхватил свою сумку и побежал за мной.

У малого оказался сильный жар, воспалено горло, Бог знает, что еще… Вадим Александрович сделал ему какой-то укол, закутал в одеяло и сказал:

— Срочно на базу!

Леха подхватил пацана на руки и пошел к выходу. И куда хромота делась, нога-то еще полностью не зажила?

Ну, а я остался поддерживать женщин. В буквальном смысле этого слова, потому что ослабли они до последней крайности.

Уже в кузове грузовика, который мчал нас на базу, Ангелина сказала:

— Я рада, что вы пришли, ребята… — а потом мне: — Так хорошо, что ты здесь…

Правда до этого она выпила почти полфляжки коньяку, исключительно в лечебно-профилактических целях по настоятельной рекомендации фельдшера, и ее здорово понесло после продолжительной диеты. Но мне было офигенно приятно ощущать, как она положила голову мне на плечо и прижалась, сидя рядом у борта кузова.

1.8. Дорога в Дубровский

Утро было неожиданным. Я проснулся, и первым моим ощущением было… Ощущение женской руки у меня на плече! Я приоткрыл глаза и малость охренел. Ангелина?

И тут у меня со стремительной скоростью в голове пронеслись события прошлой ночи. Во-первых, про то, что непонятно как мы с Лехой оказались в шумной компании вояк, дружинников и людей, которых мы вытащили из концлагеря. Потом нас угощали вином, а потом я увидел ее. Она явно позволила себе лишнего, ну это и понятно — стресс дикий… Игорек — сволочь, смерть односельчан, бандитский плен… Девушка еще хорошо держалась!

Ну а потом мы выпили вместе, и нас понесло…

— Э-э-эх… — только и смог проговорить я.

— М-м-м? — потянулась Ангелина, и я как-то забыл все, о чем только что думал.

В общем, на улицу я вышел часа через два, и настроение у меня было такое, как будто никакого апокалипсиса пару месяцев назад и не было.

Я здорово поржал, когда из соседнего барака выплыл Леха, и на щеке у него был след от губной помады. Ну и в двери мелькнула миниатюрная фигурка нашей знакомой — «метр с кепкой». А потом Леха поржал, глядя на мой всклокоченный вид, и мы вместе пошли искать вертолетчика Васю, потому как после празднования победы и обильных возлияний тот вовсе мог забыть о данном не так давно обещании.

Вася обнаружился в штабе у Вайсарова. Полковник выглядел на удивление свежим. Он склонился над картой, вычерчивая маршрут от Берегового куда-то в сторону соседней области. В сторону Лехиного родного городка, который имел красивое название, напоминающее об уроках русской литературы: Дубровский.

— Здрасте, дружиннички, — махнул нам рукой полковник. — Жизнь продолжается, из Генштаба приходят приказы для военных и рекомендации — для дружинников. Для вас дело есть… Если вы не против.

Такой тон Вайсарова нас насторожил.

— Я вообще домой собрался, — проговорил Леха, поглядывая на карту.

— То-то и оно. Есть идея запускать конвои… Нам есть что предложить для обмена — нефтепродукты. Это всегда будет в цене. В общем — если вы не против слетать в ту сторону, поговорить с представителями местных анклавов… Тем более, у тебя там отец — человек не последний, как я понимаю, — подмигнул Вайсаров Лехе.

Леха хмыкнул и вопросительно глянул на меня. Я почесал затылок и спросил:

— Так вдвоем и полетим? На Васиной вертушке?

— Ну почему это вдвоем? — улыбнулся Вайсаров.

В общем, в железную хреновину с винтом, которой командовал вертолетчик Вася, мы загружались следующим составом: Леха, я, Джоуи, которому осточертело вытачивать из рессор инструменты для убийства зомби, капитан Каретников (представитель Вайсарова) и четверо бойцов — для солидности. Ну, и экипаж вертолета.

Тимур и Кудеяр остались налаживать быт и упорядочивать матчасть. Брат даже меня отпускать не хотел, но убийственный аргумент «ну Тимур, ну мля!», прозвучавший из Лехиных уст был слишком убедительным.

Собрались мы быстро — лететь-то недолго, пару часов всего. А там мы уже рассчитывали на теплый прием — связь была налажена. Автоматы, разгрузки, ранцы со всякой мелочью и сухпайком — мало ли что? Джоуи, правда, всё это проигнорировал, напялил свою безразмерную кофту с капюшоном, распихал по карманам штанов курево и какие-то странные вещицы непонятного назначения, сунул в петлю на поясе мачете — и все, потопал вразвалочку к вертолету.

Я попрощался с семьей, получив от Тимура тычок под дых и ПМ в наплечной кобуре. Мол, пригодится. Я и не спорил.

Уже когда я шел к вертолету, меня догнала Ангелина, прижалась, обняла… Я глянул ей в глаза, крепко поцеловал и понял: млять. Влюбился.

— Давай уже, Ромео! — вертолетчик Вася покрутил пальцем над головой, и я, ухватившись за протянутую Лехину руку, влез в железное чрево вертолета, и под давящий на уши шум лопастей устроился внутри. Было до усрачки страшно. Я никогда не летал, поэтому, наверное, видок у меня был тот еще.

Леха со своим парашютным опытом на херу вертел высоту, улыбался, сходил в кабину к пилотам, потрепался с ними… Увидев мою бледную рожу, он похлопал меня по плечу, ухмыльнулся и по-Гагарински крикнул:

— Поехали!

И я с ужасом почувствовал, как при помощи неведомой гребаной магии многотонная металлическая дура поднимается в воздух.

Мы летели над вьющейся внизу лентой Днепра, и я с опаской поглядывал в иллюминаторы — было реально стремно. В стороне от нашего маршрута над землей стлался темный густой дым — результаты «точечных ударов» по областному центру. Дым застилал небо, и города почти не было видно. Черт его знает, что для военных значит словосочетание «точечные удары»?

Это зрелище произвело впечатление не на одного меня: спутники как-то сникли, посерьезнели. Я отлип от иллюминатора и уселся на свое место, а солдаты еще долго смотрели на город, пока он не скрылся из виду. Только Джоуи даже не стал утруждать себя, поднимаясь к иллюминатору, он достал папиросную бумагу и сосредоточенно насыпал на нее что-то не очень похожее на табак.

Вертолет равномерно гудел, приближая нас к Дубровскому, осталось еще часа полтора полета, и мы немного даже заскучали.

Леха подсел ко мне и сказал:

— Как только прибудем — сразу в баньку! У меня охренительная банька, чувак! А потом уже всё остальное, переговоры и прочая муть… Прикинь — домашнее вино, шашлычок…

Идиллические Лехины мечты были прерваны громким голосом вертолетчика Васи:

— Ни хрена-а себе! Это что за махновщина?

— Какая еще… — капитан Каретников кинулся к иллюминатору и даже присвистнул. — Ни хрена себе!

Тут даже Джоуи не удержался, мы все кинулись смотреть на то, что произвело такое впечатление на уравновешенных в общем-то людей.

Я прислонился лбом к холодному стеклу иллюминатора и выпучил глаза: по широкой автостраде, растянувшись на обе проезжие части и все восемь полос катилась огромная автоколонна дикого вида. Тут были и грузовики: «камазы», «кразы», «мазы», и легковые автомобили всех мастей, от дорогущих «бентли» и «шевроле» до простецких «жигулей» и «уазиков». Сложно было разглядеть, что за люди организовали все это великолепие, но размах поражал: не меньше пары сотен автомобилей!

— Я снижаюсь! Держитесь! Нужно глянуть, может это беженцы! — крикнул Вася и винтокрылая машина пошла вниз.

Вертолет пошел по широкой дуге над колонной, а мы ничего не могли рассмотреть — не до того было, держались за все, что можно. Наконец Джоуи, засунув за ухо доделанную самокрутку, поднялся, прищурившись глянул наружу и проговорил:

— Гыыы…. Какие-то злые беженцы… Или это не беженцы?

И тут по нам ударил пулемет.

Я не осознал, когда именно запахло дымом и стали отваливаться куски обшивки… Мы стремительно снижались, вертолет вращался вокруг своей оси, Вася за штурвалом матерился, остальные держались за что могли. В иллюминаторе мелькнули кроны деревьев, вертолет обо что-то здорово приложило, и неведомая сила вынесла меня из железного брюха винтокрылой машины и жестко приземлила на что-то твердое и шершавое.

Кажется, я потерял сознание, потому что толком не понял, куда делся вертолет, где я нахожусь и как я, мать его, оказался вне вертолета?

После того, как чернота перед глазами прошла, я осмотрелся и понял, что попал весьма конкретно. Или наоборот — Бог спас меня и на этот раз таким экзотическим способом.

Короче говоря, я болтался между небом и землей, на ветках нехреновой высоты дерева. Судя по листьям, это был дуб. Меня, видимо, приложило о ствол и я пролетел пару метров вниз, шмякнувшись на развилку между ветками, которые спружинили, здорово мне наподдав, но при этом не допустив падения на землю. Слава Богу, что я не дергался, пока был в отключке!

Короче говоря, я осторожненько занял более удобную позицию, усевшись на толстую ветку и одной рукой держась за веточку потоньше — и огляделся. Вертолета видно не было, и это утешало, потому как если бы он врезался в землю тут же, неподалеку — вряд ли кто-то бы выжил, а так у них был шанс затормозить, или как это у вертолетов называется?

Потом я провел короткую инвентаризацию и слегка успокоился: безоружным я не был. ПМ в наплечной кобуре, нож в ножнах на поясе — эти штуки были хорошо закреплены и не отвалились. Автомата не было, рюкзака и разгрузки — тоже. Ясное дело, они ведь лежали на полу в вертолете! Зато была зажигалка и жвачка. И больше ни хрена не было.

Я тут же вспомнил кучу компьютерных игр, где главный герой начинает с ножом и пистолетом и невесело ухмыльнулся: у компьютерного персонажа не болят ребра, не заливает лицо кровь из рассеченной брови, ему не хочется жрать, и всегда можно загрузиться с последнего чекпойнта.

А мне нужно было слезть с дерева, найти вертолет, не дать себя сожрать и не дать себя пристрелить. Начал я с того, что, перебирая бедрами и руками, перебрался поближе к стволу и выдохнул.

Я скосил глаза вниз и выматерился про себя: внизу, воздевая ко мне руки и мерзко сипя, топтались на месте два мертвеца.

Нужно было что-то делать. То есть не что-то, а вполне конкретные вещи: спускаться с ветвей на землю, разыскивать вертолет и своих товарищей, разузнать что за дикая орда катилась по автостраде, и какого хрена им понадобилось нас сбивать?

В общем, я стал потихоньку спускаться вниз. Очень не хотелось шуметь, но как без стрельбы убрать мертвецов из такого неудобного положения — я не представлял.

Зависнув на толстой ветке, я потянулся за пистолетом, но какой-то посторонний звук привлек мое внимание. Я замер и начал высматривать источник звука. Наконец между стволами появился мотоцикл с коляской. За рулем сидел толстый лысый тип в тельняшке и мотоциклетных очках, в коляске — парень в кожанке, бандане и с автоматом. Тэ-экс!

Я вжался в ствол дерева, стараясь быть как можно более незаметным. Зомби отвлеклись на мотоцикл и побрели к нему.

— О мля! Мертвяки! Щааа я… — тот, который в кожанке, поднял автомат, но тут же огреб подзатыльник от лысого.

— Едальник закрой! Тебе не шуметь сказали, и все проверить, куды вертушка упала! Тут мертвяков туева хуча, если припрутся — задолбемся отстреливать! Надо вручную!

Тут я напрягся: если они слезут с мотоцикла, то у меня появится неплохой шанс…

Лысый поддал газу, объехал зомби по широкой дуге и, ткнув парня в кожанке в плечо, сказал:

— Давай, ушатаем их!

Они слезли с мотоцикла, сжимая в руках одинаковые обрезки водопроводных труб, обмотанные изолентой, и направились мимо моего дерева к мертвецам.

Я дождался, пока мотоциклисты подойдут к зомби достаточно близко, и спрыгнул на землю. Мне сказочно повезло — парень в кожанке оставил автомат в коляске! Я рванулся к мотоциклу, и услышал возмущенное:

— Э, мля!!! — они меня заметили.

Я выдернул пистолет из кобуры, щелкнул предохранителем и сказал:

— Не-не-не, ребята…

Я устроился на мотоцикл, мысленно возблагодарил Бога за то, что с этой хреновиной управляться я умею, и со второй попытки завелся.

— Гандон, тебе же… — начал лысый, но вдруг его голос прервался утробным бульканьем.

Они отвлеклись на меня и зомби подобрались слишком близко…. Из разорванного горла мужика в тельняшке хлестала кровь, и мертвец продолжал терзать его…

Я вывернул руль, поддал газу и завилял между деревьями, сваливая из негостеприимного леса.

Вырулив на лесную дорогу, я погнал мотоцикл прочь. Хрен знает, в какой вообще я был стороне от автострады, куда мне нужно было ехать и где искать вертолет. Я точно знал одно: нужно было свалить подальше от места своего приземления на дерево.

Минут через двадцать дикой тряски по колдобинам я решил, что уехал достаточно далеко и остановился. Во-первых, нужно было избавиться от коляски — она мне на хрен не нужна, во-вторых, провести разведку и определиться-таки со своим местоположением.

Я откатил мотоцикл на край дороги и заглянул в коляску. АК-74, который достался мне от парня в бандане, лежал внутри, не вывалился, слава Богу! Там же обнаружился синий рюкзак с логотипом «найк», по всей видимости, «сделано в Германии в ярославских подвалах китайцами». Но на сей раз содержание было важнее формы и я, порывшись в этой торбе, нащупал два рожка для «калаша», мясную закуску, банку пива и немалую горсть золотых украшений: медальоны, кольца, серьги, цепочки… Это-то ему зачем?

Кроме того, в коляске лежал большой электрический фонарь на батарейках, такими фонарями пользуются сторожа и путевые обходчики, и полупустая канистра с бензином. Фонарь я запихал в рюкзак, бензин долил в бак, потом, помучившись и испачкавшись, отцепил-таки коляску и, мать его, мотоцикл, конечно же, ляснулся на землю, потому как я ни хрена не сделал для того, чтобы поставить его на подножку! Матерясь, я поднял его с земли, завел, запрыгнул и крутанул газ.

Лесная дорога вывела меня к какой-то брошенной деревушке. Приятным бонусом было наличие высокой металлической водонапорной башни, на которой свили гнездо аисты. Металлические скобы, исполнявшие роль лестницы, присутствовали, но от земли первая из них находилась на расстоянии примерно метра два. А мне-то что?

Загнав мотоцикл во двор и вооружившись еще и автоматом, я убедился, что активной мертвечины вокруг не наблюдается, подошел к водокачке, вытянул руку, ухватился, подтянулся, уперся ногами в ржавый металл обшивки и через пару мгновений уже взбирался по скобам наверх.

Наверху было полно аистиного говна и сердитых аистов. Они были мне совсем не рады. Родители смотрели на меня своими глазами-бусинками, двигая здоровенными клювами, аистята скучковались в гнезде и что-то замышляли. Я сказал:

— Спокойно, ребята, я не по вашу душу! — и огляделся по сторонам.

Оказалось, автострада была примерно километрах в двух от меня, на обочине отсюда даже была видна какая-то суета. Вертолета видно не было, зато был виден дым, поднимающийся за пригорком. Я не знал, видели ли этот дым ребята с автострады, но где дым — там люди, и возможно, они видели куда делся вертолет… Даже если туда добрались недобрые беженцы, с чего-то начинать следовало. Я собрался спускаться и уже нащупал ногой первую железную скобу, как вдруг один из аистов застучал клювом. Я чуть с башни не навернулся от неожиданности. А потом у меня волосы встали дыбом на голове: по деревне крался мутант!

Я его заметил боковым зрением, он на четырех лапах пробирался вдоль забора по направлению к водокачке! Хрен бы я обратил внимание на серую тушу под серым забором, если бы не аист!

Я мигом убрал ногу со скобы, перехватил автомат и дернул затвор. Аааа, че делать-то? Это уже входило в привычку: оказываться в идиотских ситуациях.

Нужно было как-то добираться до мотоцикла и валить на хрен — это понятно. Но как? Мутант подобрался к подножию башни и поднял отвратительную морду, уставившись на меня маленькими глазенками. Если он сейчас…

Именно это тварь и сделала. Напружинившись, она распрямила задние лапы и, подпрыгнув, уцепилась за железные скобы, потом подтянулась и полезла вверх. Млямлямля!

Ни о какой секретности не могло быть и речи! Я перехватил автомат поудобнее, щелкнул флажок предохранителя в режим автоматического огня, направил ствол на стремительно приближающуюся серую тушу и нажал на спусковой крючок.

Грохот очереди разорвал окружающую тишину, заставив аистов за моей спиной запаниковать а мутанта свалиться на землю и могучим прыжком перебросить свою тушу через забор, скрывшись из виду.

Я утер со лба холодный пот и осмотрелся. М-мать! От трассы прямо по полю ко мне мчались две машины, какие-то внедорожники, кажется… Они там точно услышали стрельбу и теперь желали узнать, кто это такой наглый. А если они увидят мотоцикл своих ребят, мне точно крышка…

Я лихорадочно перебирал в голове варианты выхода из этой ситуации, и постепенно приходил в отчаяние. Я — на башне, мутант неподалеку, злые ребята едут прямо сюда. Почти то же самое, что час назад, когда были дерево, мертвецы и мотоциклисты… Почти то же самое? А что, может и прокатит!

Джипы с ревом влетели в деревню, остановились метрах в десяти от водонапорной башни и, хлопая дверями, на улицу полезли пассажиры.

Ребята в разнообразных нарядах, от спортивных костюмов до крутых камуфляжей и разгрузок. Они тут же меня заметили.

— Эй, чувак! Ты че там делаешь?

— От мертвецов прячусь и прочего всякого разного, — ответил я.

Нехорошо выглядели эти ребята, не знаю, что меня в них напрягало, но явно это никакие не беженцы…

— Какого еще всякого разного? — спросил крупный мужик в камуфляже и панаме.

— Ну, знаете, тоже мертвецы, только такие, пошустрее и пострашнее, — я уже видел, что мутант как раз крался за их спинами, готовясь к прыжку, и поэтому медленно потянулся за полным магазином в карман.

— Это черти эти, что ли? — удивился мужик. — Тут есть такие, что ли?

— Есть! — сказал я. — Вон он!!!

Последнюю фразу я крикнул как раз в тот момент, когда прыгнул мутант. В прыжке он передними лапами зацепил одного парня в «адидасах», ударился об машину, оттолкнулся от нее, как мне показалось, всеми четырьмя лапами, сшиб на ходу еще двух, третьему вцепился зубами в плечо и поволок за собой…

Крики и выстрелы заполнили деревеньку, а я тихо-тихо стал спускаться по лесенке, мечтая, чтобы никто не увидел моего бегства.

Хрен там! Тот самый мужик в панамке заметил меня и заорал:

— А ты куда, пас-скуда?!! — и направил на меня ствол дробовика.

Я спрыгнул с лесенки, больно ударившись пятками о землю, и заряд дроби достался металлическому покрытию башни. Сверху зашумели аисты, а я перекатился в сторону, дернул из кобуры ПМ и, пока мужик вертел голой, соображая, куда я делся, прострелил ему правую ногу в двух местах.

Бегом к мотоциклу, зажигание, газ… На улице только чудом разминулся с монстром, который как раз настиг очередную жертву, вывернул руль и, визжа резиной, помчался прочь из деревни.

На самом деле я дико устал. Я сжимал руль мотоцикла, прекрасно осознавая, что долго так продолжаться не может: нужна передышка. Сначала эти типы в лесу, теперь мутант и еще типы… Черт, черт, черт! Я не имел права на отдых, я должен был найти место крушения, Леху, Джоуи и бойцов!

Поэтому я свернул с дороги в сторону заросшего деревьями пригорка, за которым я видел дым. Плевать на погоню и последствия, я должен узнать, что там!

Наученный горьким опытом, я не стал слезать с мотоцикла, а объехал пригорок по широкой дуге, перевесил автомат со спины на грудь, дернул затвор и только после этого повернул к источнику дыма.

Я остановил мотоцикл достаточно резко, так что из-под колес полетела щебенка, и тихо выматерился: никакого вертолета!

Горели автомобильные покрышки. Целая гора покрышек. И на хрена их подожгли?

— Руки! — сказал кто-то. — Руки вверх!

Вот блин! Ясно теперь, зачем подожгли! Я хотел обернуться, но голос сказал:

— Не оборачивайся, или башку отстрелим моментально.

— Мужики, я ж просто мимо еду, увидел дым, дай, думаю, гляну…

— Так, парень, не мельтеши! Отвечай быстро и четко. Кто, откуда, здесь по какому делу?

Ну, я и сказал правду:

— Выпал из вертолета. В Дубровский летели, пока нас не сбили. Теперь ищу место крушения…

Другой голос сказал, обращаясь к кому-то:

— Вроде не врет. На рейдеров он не похож, говорит нормально… — а потом спросил у меня: — А как ты живой остался, если выпал из вертолета-то?

— Да над лесом летели, я упал сначала на дуб, а потом с дуба…Мужики, отпустите меня, а? У меня своих проблем хватает…

За моей спиной послышалось какое-то шевеление, а потом первый голос спросил:

— А что у тебя за проблемы?

— Злые ребята, которые нас сбили…

— Рейдеры, что ли, за тобой гонятся?

— Какие рейдеры? — не понял я.

— Да не важно. Ты кидай свой мотоцикл, и бегом отсюда… Мы сейчас рейдеров мочить будем.

— Э-э-э-э… А куда бежать-то?

— К вертолету! Вот тупой попался! — хохотнул второй голос.

— А где он? — наивно спросил я.

И мне к несказанному моему удивлению, ответили:

— Прямо по лесу, до дороги, и направо. Наши ребята видели… Посадка жесткая была, но кто-то оттуда сваливал. Давай, дуй, парень. Чтоб мы тебя больше не видели!

Я слез с мотоцикла, и перед тем, как припустить к лесу, спросил. Все так же, не оборачиваясь:

— А вы кто, мужики?

И мне ответили:

— «Алмаз». Давай, чеши отсюда!

Я рванул так, что у меня разрывало легкие и отнимались ноги. Мать его, «Алмаз»! Есть Бог на небе, я пока живой.

За моей спиной послышался рокот моторов и я, не удержавшись, обернулся. Грузовик и два джипа тех типов с автострады объезжали пригорок. Я пробежал еще немного и снова обернулся, как раз в тот момент, когда грузовик взлетел на воздух, подброшенный чудовищной силы взрывом, а оба джипа затряслись от попадания чего-то крупнокалиберного и смертоносного.

Я не оглядывался: если работает «Алмаз», смотреть обычно не на что. Притормозил я уже около самого леса, и, тяжело дыша, проверил оружие и амуницию. Все было на месте, и я пошел осторожнее, глядя по сторонам: бродячих мертвяков никто не отменял.

«Кто-то оттуда сваливал» — это утешает. Значит, были выжившие. Ну, дойду — разберемся.

Скоро я увидел две колеи от колес, которые должны были изображать дорогу, и свернул направо. Я вслушивался в шорохи леса и шум ветвей в кронах, и как оказалось, не зря.

Хрустнула ветка, потом послышался такой звук, как будто кто-то ломится через кусты.

Я среагировал и навел автомат в сторону шума. Вот блин! Сквозь малинник ковыляла парочка зомби, постанывая и протягивая ко мне руки. Все они были в мелких щепочках, хвое и кусочках коры, у одного в теле торчала здоровенная деревяшка. Фу, ну и видок!

Я навел ствол на голову первого и потянул спусковой крючок. Та-та-тах! Я даже дернулся от неожиданности: а на одиночный огонь переводить кто будет?

Голова мертвяка разлетелась во все стороны, но второму-то было пофиг — он продолжал брести ко мне. Я щелкнул предохранителем и уложил его без проблем.

Похоже, убийство этих тварей теперь в порядке вещей… Интересно, когда они уже закончатся?

Я прошел еще метров двести, а потом, увидев между стволами сосен хвост вертолета, побежал. Выбежав на большую поляну, я остановился и выдохнул. Мля!

Вертолет уткнулся носом в землю, стекло спереди было разбито, переднее шасси отлетело невесть куда… Но, в общем-то, все остальное было в порядке! Я хотел было рвануть скорее и осмотреть там всё, но потом подумал, что дико глупо было бы позволить сожрать себя кому-нибудь из знакомых… Бррр! Ну и мысли!

Я вскинул автомат и по кругу стал обходить вертолет. Первым делом я заглянул в кабину — никого! Краем глаза заметил кое-что и повернулся: царство небесное вертолетчику Васе. Он лежал метрах в десяти от кабины, навзничь. Голова у него была прострелена. Та-ак, значит был кто-то, кто ее прострелил… И почему я считаю себя пессимистом, очень ведь позитивная мысль!

Я пошел дальше и наткнулся еще на два трупа: капитана и одного из бойцов. Тэ-экс! У обоих — характерные раны от чего-то колюще-режущего и самодельного! Джоуи, млять!

Я чуть не крикнул в голос его имя, но потом опомнился и продолжил обход вертолета. Ничего интересного не обнаружилось до самой двери вертолета, так что я постучал по корпусу и, не просовывая голову внутрь (еще чего!) спросил:

— Есть кто живой?

Внутри послышалось шевеление, какие-то странные звуки, и я отскочил от двери, взяв ее на прицел. В дверях появилась какая-то фигура, плохо видная в полумраке, который царил внутри вертолета. Я чуть не пальнул в него, ей-Богу! Я так и сказал:

— Джоуи, млять! Я чуть не пальнул в тебя!

— Ы-ы-ы-ы! — сказал Джоуи и почесал себе затылок мачете.

Я его от души обнял, а потом спросил, соблюдая все законы общения с этим типом:

— Так че тут как?

— Тоскливо… — проговорил Джоуи и помолчал. А потом сказал: — Ты же выпал нафиг, а теперь живой. Гы-ы-ы!

— Ага. Удачно упал. А остальные где?

Он присел на какую-то железяку и полез за пазуху. Достал кисет с курительными принадлежностями и, сооружая себе самокрутку, проговорил размеренно:

— А хрен знает… Ну я щас покурю, потом мы все обсудим, во-о-от!

Я смиренно присел рядом, дождался, пока Джоуи затянется, выпустит дым и заговорит.

— Вот ты нормальный чувак, Жека… Ваще так нормально, что ты живой… — начал он.

— Джоуи, не трави душу, скажи, Леха где?

Джоуи затянулся и кивнул, а у меня на душе полегчало: ну не может он так кивать, если Леха того…

— Ну короче, когда мы падать начали и ты выпал, то никто ни хрена сообразить не мог… Все внутри туда-сюда митусится, Меня об стенку так приложило… Потом вертолет наеб… упал вертолет, короче… Э-э-э, ну короче типа Леха с одним военным пошли куда-то…

Он снова затянулся, а я не стал его торопить — этот номер с Джоуи не прокатывает. Он выпустил целый сноп дыма, а потом продолжил:

— Короче, они там куда-то пошли, а я тут остался… Тут нормально так можно посидеть, покурить… А че? Ну, правда, потом военные подниматься стали, я мачете нашел и там их… Э-э-э, ну за вертолетом… Ну, короче, ты понял.

— И что, ты так тут и сидел? — я даже не удивился, просто было интересно.

— А че? Нормально так посидел… Еще ништяков насобирал, из вертолета нападало всего… О! Тушняк будешь? Нормальный такой тушняк, че? Гы-ы-ы…

Джоуи — это Джоуи. Крутой чувак! Непрошибаемый.

И мы сидели и ели тушенку, и закусывали ее крекерами. Джоуи пускал дым колечками и щурился. А я просто вытянул ноги и наслаждался минутами отдыха.

Джоуи пустил последнее дымное колечко в воздух, выбросил окурок и сказал:

— О, мля!

— Че там? — не понял я.

— Гля там, — он махнул рукой в сторону дороги.

Я глянул, и моя рука дернулась к автомату: между стволами деревьев двигались силуэты двух машин.

— Валим, Джоуи! — запаниковал я.

— Да не кипишуй, это свои… — его спокойствию не было предела.

— Ну какие на хер свои? Откуда ты…

— Эй, чудовище! — раздался до усрачки знакомый голос.

— Леха, млять! — эта белобрысая сволочь стоял за моей спиной и улыбался.

Его лоб был эпически перебинтован, на плече — помповое ружье, на поясе — патронташ. И я был рад его видеть.

— Ты каким чудом выжил? — он тоже был явно рад. — Ты ж из вертолета выпал, млять!

Я поднял взгляд к небу, развел руками и ответил:

— Сверху кто-то решил, что я пока тут потусуюсь.

— Ы-ы-ы… — сказал Джоуи.

А потом Леха ввел меня в курс дела. Оказывается, до Дубровского было не так и далеко. После жесткой посадки и гибели большей части спутников Леха выбрался наружу и, осмотревшись, узнал местность. И припустил по бездорожью к родному дому, разумно предположив, что принесет больше пользы, снарядив поисковую партию, а не бегая вокруг вертолета и паникуя.

Кроме того, дубровские мужики всерьез готовились к нашествию рейдеров и бортовые пулеметы и боеприпасы с упавшего вертолета были как нельзя кстати. Что-то они мутили на автостраде, готовили конкретную подлянку этим ребятам.

— А что эти «беженцы» вам, дубровским, сделали? — спросил я.

Крепкий бородатый мужик в жилете и с охотничьим ружьем, плюнул на землю и сказал злобно:

— Они, сволочи, находят такие городки или деревни, типа нашего Дубровского, и, как саранча, сжирают их полностью… Кочевники мать его… Нам «Алмаз» сказал, чтоб готовились продержаться как можно дольше, пока войска не подтянутся… Мы продержимся, мать его! Так продержимся, что рейдеры на хрен забудут, зачем приперлись!

Леха утвердительно кивнул, а потом заторопился:

— Подготовились тут знатно… Так, нужно снять пулеметы и вообще — все ништяки с собой забрать. Час-полтора и рейдеры доберутся сюда!

— За ништяками — это к Джоуи. А пулеметы снимем, только покажите как.

И мы принялись за дело. На самом деле нам здорово помогло то, что Джоуи не только покуривал, пока тусовался около вертолета, но и довольно разумно распределил по кучкам вертолетное имущество, снаряжение и боеприпасы, так что нам оставалось только перегрузить все это в машины.

Пулеметы мы тоже сняли, хотя не обошлось без эксцессов и битья монтировкой по железу.

Короче, минут через сорок мы уже гнали через лес на нагруженных машинах в неизвестном мне направлении. Наконец ухабы кончились, и мы выехали на автостраду, сделав, видимо, солидный крюк и опередив при этом колонну рейдеров, которых что-то затормозило. Точнее, я знал, что именно: «Алмаз».

Мы миновали небольшой мостик, переброшенный через овражек, который предвещал начало песчаных карьеров, избороздивших местный пейзаж.

И тут я увидел… Блокпост? Не-е-ет, это мягко сказано. Это больше было похоже на линию Маннергейма: укрепления из бетонных блоков и мешков с песком, противотанковые ежи, окопы и много всякой другой оборонительно-фортификационной хрени, названия которой я и знать не знал.

Нам навстречу вышел усатый дядька в камуфляже с майорскими погонами в лихо заломленном на затылок голубом берете:

— Проезжайте, проезжайте — махнул он рукой и улыбнулся точь-в-точь как Леха.

Леха махнул майору и улыбнулся точь-в-точь как он. Ясный хрен, это ведь был его батя! Не знаю, кто тут командует, но в такой ситуации майоры ВДВ СССР лишними не бывают, точно так же, как и бывшими…

Нас пропустили, отодвинув какую-то металлическую хреновину, и люди в полувоенной одежде тут же принялись разгружать машины. Особенно обрадовались двум пулеметам и боеприпасам.

Я осмотрелся и мысленно присвистнул: рейдерам будет проще объехать эту крепость, чем штурмовать! Так я и сказал вслух, на что Лехин батя только улыбнулся себе в усы и кивнул Лехе:

— Объясни ему.

Оказывается, песчаные карьеры, которые я видел, расходились в обе стороны от дороги километров на пять, с одной стороны плавно переходя в реку, так что там хрен переправишься, а с другой… А с другой стороны был выставлен пост с радиосвязью, РПГ и кучей «коктейлей Молотова», прямо на высотке над дорогой. Короче говоря, если рейдерам и пришел бы в голову фланговый охват, им бы сначала врезали, потом вызвали бы подмогу и еще раз врезали бы уже вместе.

— Мы вроде как в отряде огневой поддержки… — неуверенно проговорил Леха. — Точнее, я в этом отряде. Ну и вы со мной. Джоуи?

Джоуи сидел на бетонном блоке и сооружал очередную самокрутку. Он поймал вопросительный взгляд Лехи, вяло махнул рукой и сказал:

— Идите, че? Я тут нормально посижу так…

Я только головой покачал, и мы с Лехой потопали на позиции отряда огневой поддержки. Почему потопали? Ну а как по-другому назвать передвижение с пулеметом и кучей боеприпасов к нему? Да-да, ПКМ-ы с вертолета всучили нам, мол, раз вы огневая поддержка — подержите вот эти железяки.

С одной стороны — ответственность и приятное ощущение всесокрушающей мощи, с другой — тяжко! Тем паче, позиции наши располагались на высотке, так что, пока мы поднялись, я запыхался и рухнул на мешки с песком как подкошенный.

— Кому пулемет?! — спросил я.

Мужики только поржали над нами и один из них, седой смуглый охотник, похлопал по цевью свою винтовку с дорогущей оптикой и сказал:

— У нас тут у всех все свое. Вы притащили — вы и устанавливайте. Стрелять-то умеете из этих монстров?

У меня даже обидеться желание не возникло. Ясный хрен, умеем! Вся эта муть не вчера началась, а умение стрелять из всего, что есть под рукой — сейчас это как раньше умение лизать задницы…

Ну, и, кроме того, я прекрасно понимал Лехиного батю — он просто берег своего сына, ну и меня заодно, поэтому и отправил на высотку к снайперам. Пулеметы тут лишними не будут, да и вероятность того, что в нас попадет шальная пуля гораздо меньше.

Мы с Лехой оборудовали позиции, соорудив укрытия и амбразуры из мешков с песком, которых тут было достаточно. Тоже нелегкое дело — каждый мешок весил килограммов пятьдесят, зато получилось на вид надежно и прочно.

Только я успел положить себе под брюхо какой-то бушлат, чтобы не стирать локти о землю, как внизу сначала закричали, а потом я услышал шум моторов. Выглянув, я увидел пять или шесть машин, битком набитых вооруженными до зубов людьми…

Дальнейшее было похоже на голливудский боевик или что-то вроде того. Машины подъехали очень быстро, головная затормозила на юз, из нее выпрыгнул какой-то на вид крутой тип и начал материться и качать права.

А потом откуда-то появился, мать его, Джоуи. В зубах у него была дымящаяся сигарета, в обеих руках по коктейлю Молотова. Он просто-напросто поджег фитили от сигареты, размахнулся и швырнул одну бутылку в головную машину, а вторую — под ноги крутому типу. И на этом он не закончил — совершенно спокойно он нагнулся, взял откуда-то еще две бутылки с бензином, поджег и швырнул правой рукой — в кузов грузовичку, в котором сидели рейдеры, а левой — на капот уазику с пулеметом сверху!

Вот это было исполнение!

Эдак вальяжно, своей фирменной походкой вразвалочку, Джоуи прошествовал за позиции ополченцев. А рейдеры, похоже, поняли, что проехать им никто не даст.

Вся огромная колонна остановилась примерно на расстоянии километра, и видно мне толком ничего не было. А вот мужикам с оптикой видно было всё.

— Николай! Ты хвастался, что за километр в спичечный коробок попадешь? — спросил кто-то.

Николай оторвался от прицела, положил винтовку на плечо и сказал:

— Ага.

— Ну дак шугани их там, нечего им трындеть!

Николай хмыкнул, присел, оперся локтями в мешки с песком, не спеша прицелился… Ба-бах!

Николай сплюнул.

— И че там? Попал? — мужикам было интересно.

Дикая матерщина и ор со стоны рейдеров возвестили о том, что Николай попал.

Четыре или пять машин сорвались в нашу сторону, ревя моторами погнали по дороге, но доехав до мостика, были встречены автоматным и ружейным огнем. Первая машина уткнулась в перила, засипев спущенными шинами, из нее полезли какие-то люди… Николай снова выстрелил и снова сплюнул. Один из людей у машины рухнул на землю с простреленной головой.

— Нечего упырей плодить! — сказал Николай.

А я кое-что себе представил и мне стало не по себе.

— Леха! — позвал я. — Леха, млять!

— Че?

— Прикинь, если их не совсем убивать…

— Че?!

— Ну, не в башку!

Леха секунду подумал, а потом матюгнулся и сказал:

— Даже не знаю, хорошо это или плохо… Зомби на пути рейдеров?

Внизу, у моста, ополченцы стрельбой остановили еще одну машину, а остальные рейдеры, подхватив тех, кто успел добежать, с визгом покрышек свалили к своим.

Николай слушал наш разговор о мертвецах, а потом громко сказал:

— Эй, мужики! У кого там оптика помощнее? Тут я разумную идею услышал… Если сейчас пристреляемся по сволочам в колонне — у них через минут двадцать там мертвяки будут хороводы водить! Валите в тело, чтобы наверняка поднялись!

Над головой захлопали выстрелы. В отряде огневой поддержки были в основном опытные охотники, они валили рейдеров как в тире, выбирая зазевавшихся и вылезших из-за укрытия…

В автоколонне рейдеров тоже были далеко не идиоты, и, скорее всего, они не раз сталкивались с сопротивлением, так что сориентировались быстро: передвинули несколько тяжелых автомобилей, выстроив что-то вроде «вагенбурга» — круга из машин, и принялись палить в нашу сторону. Не очень-то было видно, что они затевают дальше, но скоро два отряда по семь-восемь автомобилей отделились от основной колонны и погнали в разные стороны — искать пути обхода.

Ну, фланговый удар нам не грозил, так что большую опасность представляли какие-то непонятные передвижения рейдеров.

Они медленно двигали машины, особо не высовываясь и постреливая, пока «вагенбург» не оказался метрах в трехстах от нас.

Леха посмотрел на меня, потом на свой пулемет. Николай увидел этот взгляд и сказал:

— Рано пока! Вот когда в атаку пойдут — тогда и гасите их.

Прошло немного времени, и послышался низкий рев моторов. Я глянул на дорогу за мостом и вздрогнул: это что еще за мастодонты?

В сторону позиций ополченцев мчались три самодельных броневика: скорее всего, раньше они были пожарными машинами. Теперь эти чудовища были обшиты листовым железом, окна зарешечены и закрыты щитками, в бортах — амбразуры для стрелков. Мощными бамперами они расшвыряли подбитые и сожженные машины и подъехали метров на 20 к укреплениям. Из амбразур тут же высунулись какие-то крупнокалиберные стволы и свинцовый шквал заставил дубровских пригнуть головы.

— Жека! Смотри!

«Вагенбург» приблизился еще на сотню метров и к броневикам короткими перебежками помчались десятки рейдеров. Эти уже были не похожи на оборванных беспредельщиков: слишком хорошо экипированы: каски, бронежилеты, щитки… У кого-то даже были штурмовые щиты!

Огневая поддержка старалась, как могла, но стрельба по движущимся, укрывающимся и хорошо защищенным целям — это уже не совсем тир! Охотничьи винтовки и оптика — не лучшее средство против массированных атак.

Меня кто-то пнул в бок, и я тут же пришел в себя, дернул затвор пулемета, вдавил приклад в плечо, прицелился и почти оглох от грохота длинной очереди. Рядом со мной орал Леха, поливая бегущих рейдеров огнем из своего пулемета.

Они падали как подкошенные, но все-таки кое-кто укрылся за броневиками, да и наши позиции уже обнаружили. Теперь мы были мишенью: десятки стволов плевались огнем в нашу сторону.

Я давил на спусковой крючок, пока пулемет не захлебнулся. Патроны!

Патроны кончились у нас с Лехой одновременно, и рейдеры это, по-видимому, поняли. Пока я дрожащими руками менял короб, целая толпа этих сволочей рванула через мост.

Но, в конце концов, мы были всего лишь отряд огневой поддержки: основные силы ополченцев находились на позициях внизу. Послышался звук гранатометного выстрела, и снаряд от РПГ-7 влетел под днище одного из самодельных броневиков. Тяжелая машина приподнялась в воздух и вспухла цветком взрыва…

Мы готовились к новой атаке рейдеров. Леха предложил переместить пулеметные точки, аргументировав это тем, что враг точно нас засек.

Я согласился, но внес коррективы: старые позиции мы разбирать не стали, просто притащили еще пару мешков с песком и устроились на расстоянии метров двадцати друг от друга.

Только мы устроились, прибежал парень-посыльный.

— На фланге был бой, потери большие… Скоро тут попрут! Ну ничего, сказали, если полчаса, максимум час продержимся — военные успеют! — выговорил он, запыхавшись, и побежал назад.

— Американское кино, млять, — буркнул Леха. — Продержаться до подхода кавалерии.

Я хмыкнул и побрел к своему пулемету.

Устроившись поудобнее, я смотрел вдоль ствола на дорогу, ожидая подхода противника. И дождался.

Они наступали широким фронтом, прямо по бездорожью… Наверное, там была пара сотен машин, разных марок и моделей! Хренова железная лавина!

Стрелять начали примерно с километра, щедро поливая наши позиции огнем. Какой хрен им нужно проехать именно здесь? Ехали бы себе в другую сторону, мать их!

Надо мной свистели пули, и я инстинктивно вжимал голову в плечи… Вдруг дымный след прорезал воздух и укрепления из мешков с песком, где раньше стояли пулеметы, разнесло к черту! Целый водопад песка посыпался сверху, песок забился мне за шиворот, в глаза, в рот… Гребаные рейдеры!

До меня как-то не дошло сразу, что очень вовремя мы сменили позицию, а когда дошло, мне стало хреново.

Шум автомобильных двигателей приближался, стрельба стала еще более интенсивной… Наши тоже начали палить в ответ, но не очень активно — высунуться было сложно.

— Давай, Жека! — заорал Леха. — Валим ближайших!

Мы синхронно надавили на курки, и две машины: пикап и «жигули» затряслись под градом пуль, а потом пикап взорвался. Видимо, Леха попал в бензобак! Пикап подлетел в воздух, из него вывалился какой-то непонятный продолговатый предмет, в котором я не сразу узнал человека… Взрывом отбросило ближайшие машины, которые тут же попали под наш огонь. Попав под такой обстрел, рейдеры полезли из машин, боясь повторить судьбу своих соратников из пикапа.

Заметив ничем не защищенные цели, ополченцы воспряли духом и принялись отстреливать мечущихся рейдеров.

Но в общем-то все было печально: шеренга автомобилей быстро приближалась… Наконец они достигли рва, и тут проявили себя неожиданно, использовав военную хитрость: вперед выехали три микроавтобуса, водители из них выбрались через задние двери, а потом другие машины бамперами столкнули их в каньон, соорудив таким образом мостки, по которым побежали уже знакомые нам штурмовики.

Они довольно профессионально нашли укрытия и заставили заткнуться ополченцев со своего фланга. Дела и вовсе пошли худо, когда они принялись швыряться гранатами, и довольно успешно: пара РГД залетела-таки в амбразуру импровизированного бетонного бункера…

Оборона летела к черту. Все-таки их было слишком много, этих гребаных рейдеров!

— Жека! Жека, млять! Смотри!!! — орал Леха.

Над нами разворачивались Ми-24! Эти вертолеты я миллион раз видел в кино, и ни с чем не спутаю… Контейнеры для НУРСов были забиты под завязку, и шесть машин, совершив боевой разворот, зависли над нашими позициями и открыли огонь из всего имеющегося вооружения.

Перед нашими позициями разверзся огненный ад!

— Валим отсюда! — заорал я, заметив, что цепочка разрывов приближается к нашей высотке.

Вертолетчики не заметили нас с Лехой, и не особо целились, да и как ты будешь НУРСами целиться? Схватив пулеметы, мы припустили по склону холма, а за нами дрожала и взлетала в воздух земля. Леха матерился во всю глотку, я орал что-то невразумительное.

Мы укрылись за каким-то бетонным блоком, я ляпнул пулемет на землю, оперся спиной на бетон и встретился взглядом с Джоуи.

— Нормально так исполняют… — сказал он.

А чего еще от него ожидать?

После того, как отработали «двадцатьчетверки», над полем боя появились Ми-8. Они зависли метрах в полутора над землей и оттуда попрыгали лихие демоны с автоматами.

— Это же не «Алмаз»! — Леха приподнялся и теперь смотрел на разворачивающийся на поле боя спектакль.

— Это «Марьина Горка», — Лехин отец, весь в бетонной крошке и копоти, но вполне целый, сел на землю рядом с нами. — «Алмаз» сейчас с тыла работает. Все, хана рейдерам.

По всей видимости, он был прав.

Нам оставалось только приводить себя в порядок, помогать раненым и обезвреживать мертвых.

Вояки из «Марьиной Горки» и «Алмаза» стреляли в головы тяжелораненым и мертвым рейдерам, легкораненых и контуженных вязали и оставляли под конвоем.

Леха кивнул на пленных и сказал:

— А вот это правильно. Нынче каждый человек на счету, даже такая мразь, как эти… Пусть поработают на благо… На благо нам, хотя бы.

Ну да, что-то было в этом разумное. А у меня, наконец, нашлось время спросить у того, кто действительно разбирается во всей этой канители с рейдерами. Лехин батя как раз сидел неподалеку.

— Георгий Владимирович! — обратился я. — А откуда вообще эти рейдеры взялись? Чего их так много? Как они кормят всю эту ораву?

Майор вытер с лица грязь и бетонную крошку, пригладил усы и заговорил:

— Откуда взялись? А ты в курсе, сколько «зон» в Смоленской, Брянской областях?.. Россия — это вам не Беларусь… У нас рецидивистов и серьезных преступников перестреляли, остальных отпустили под подписку о невыезде. Ну, вы вроде в курсе, да?

Ну да, была у нас ночевка в тюрьме… А Георгий Владимирович продолжил:

— Ну, а там местные авторитеты с начальниками тюрем договорились в основном. Такой дурдом начался, просто кошмар… Вот эти рейдеры — прямиком оттуда. Катаются уже больше месяца, грабят выжившие анклавы. Саранча, хуже татаро-монголов, мать их! Ну, вы представьте себе, их же не меньше тысячи в этой колонне было! Нам картинку со спутника передали, где их путь отмечен: везде, где до этого оставалась жизнь, теперь пожары и трупы… Как будто мало нынче трупов!

Он стукнул кулаком в бетонный блок, и сказал:

— Так, нехрен сидеть. Подъем, пацаны, нужно помочь воякам этих сволочей конвоировать. Пулеметы можно уже оставить, — улыбнулся он.

Ну да, диковато мы бы смотрелись с пулеметами… Рядом с дотом в козлах стояли АК-74, ими мы и вооружились.

Лейтенант — спецназовец, из «Марьиной Горки», до зубов вооруженный, в бронежилете, разгрузке и с сигаретой в зубах, командовал загрузкой пленных в грузовики, которые подогнали ополченцы. Мы стали у бортов и контролировали процесс.

— И куда их теперь? — спросил Леха.

— Будут восстанавливать… — Лейтенант задумался. — Всё будут восстанавливать. Тут, млять, три четверти страны раздолбаны. Много у них будет работы!

— Три четверти? — переспросил я. — А на остальной четверти что? Просто мы как-то не очень в курсе…

Лейтенант докурил и отбросил сигарету, потом сказал:

— Сейчас этих отправлю, расскажу.

Он пошел к водителю грузовика, что-то ему объяснил, потом мы помогли двум бойцам взобраться в кузов грузовика, лейтенант хлопнул ладонью по борту, и грузовик, взревев мотором, поехал, присоединившись к транспортной колонне, которая покатилась куда-то в сторону Минска.

Лейтенант подошел к нам, поправил что-то из амуниции и заговорил:

— А на остальной четверти все вроде как приходит в норму… Настолько, насколько это возможно. Он, — военный показал пальцем в небо, — сейчас на Браславских озерах, все контролирует. Электроснабжение восстанавливаем, связь между анклавами… В Понеманье даже посевную провели. Народные дружины нам очень помогли, особенно против мертвяков… В общем, «жыве Беларусь», — лейтенант произнес лозунг прозападной оппозиции и улыбнулся ехидно. — Сейчас мы самая мощная сила от Одера до Волги, и от Балтийского моря до Черного по большому счету. В России все к черту полетело, остались сильные анклавы кое-какие, с ними связь держим. Есть мнение, что Батька их под свое крыло возьмет скоро… Хохлы тоже, даст Бог, скоро в себя придут, им нашей бульбы захочется. А! Еще с какой-то АЭС в Латвии, где персонал выжил, сотрудничаем — совсем недавно знакомый погранец со мной на связь выходил, рассказывал. Теперь точно с электричеством проблем не будет, только ЛЭП восстановить и всё… Так что если раньше мы были в жопе мира, то после всего этого — мы просто супердержава, мать его!

Лейтенант заржал в голос, и мы его поддержали. С юмором мужик! Или он не шутил нифига?

По-моему эта мысль пришла в голову и мне, и Лехе одновременно, потому что когда лейтенант отправился по своим делам, Леха как-то растерянно проговорил:

— И че, везде хуже, чем у нас?

Я обвел взглядом поле боя, полуразрушенные позиции ополченцев, трупы, лежащие повсюду, и пожал плечами. А что я мог ответить?

Оказалось, что я не совсем адекватно воспринимал пространство, и до Дубровского было еще добрых 20 километров. Это говорило только о благоразумии и продуманности ополченцев: нехрен воевать у себя на пороге!

И каково же было мое удивление, когда Леха сказал, что поедем мы на поезде. Черт, я и забыл, что есть еще на земле поезда!

Мы ждали его на платформе, покосившаяся надпись на которой гласила, что сей остановочный пункт называется Малые Туебни. Ржали мы с Лехой долго, а потом я его спросил:

— Ты вообще в курсе был, что тут такое счастье имеется?

— Не-е-е, я обычно на автобусе катался, ни разу здесь не был, — проговорил он, давясь приступами хохота.

Подошел Джоуи, внимательно и серьезно уставился на табличку с названием остановочного пункта. Его брови постепенно поползли вверх, а потом он заржал так, что папироска вывалилась у него изо рта.

Короче, смеялись мы, как припадочные, до тех пор, пока не появился поезд.

Точнее, сначала появился паровоз. Именно паровоз, такой, как в фильмах про Вторую Мировую войну. Весь из черной стали, с серпом и молотом, и с трубой, изрыгающей клубы дыма; присутствовал и вот этот клинообразный огромный бампер, или как он называется? За паровозом был прицеплен специальный вагончик с дровами. Елки-палки, откуда они взяли этого монстра?

Пыхтя, поезд подкатился к перрону. Машинист и его помощник, оба в саже и копоти, выглянули из паровоза и помощник заорал:

— Грузитесь, грузитесь скорее!

Мы забросили вещи и оружие в вагон-теплушку, немного переоборудованный под современные реалии, помогли другим ополченцам со снаряжением и влезли внутрь сами.

— А батя твой что? — спросил я у Лехи.

— Он попозже подъедет, там какие-то дела с военными…

Паровоз свистнул, и поезд дернулся, начав движение. Мне вспомнилось, что когда-то кто-то мне говорил, что такие паровозы до сих пор стоят на консервации, на случай ядерной войны. Мол, если погорит вся электроника, паровым двигателям цены не будет! На толпы ходячих мертвецов строители мирового коммунизма явно не рассчитывали…

Я отодвинул тяжелую дверь вагона и внутрь ворвался ветер. Ну и черт с ним! Усевшись с самого края, я свесил ноги и наслаждался страшноватым ощущением скорости.

Через некоторое время поезд начал тормозить.

— Что, уже приехали? — спросил я.

Леха высунул голову из вагона, посмотрел туда-сюда и вдруг схватился за автомат:

— Ни хрена мы не приехали!

Я высунулся и тоже малость офигел: впереди был солидный железнодорожный узел, на котором намертво застряло несколько пассажирских поездов. Один из путей был свободен… То есть относительно свободен: на нем бродили мертвецы, и многие из них уже обращали внимание на нас. Ополченцы высовывались из вагонов, готовили оружие…

Вдруг одно из окон синего вагона пассажирского поезда, который стоял напротив нас, будто взорвалось: серая мускулистая фигура вырвалась на простор и кинулась к одному из вагонов.

— Мута-а-а-ант!!! — заорал кто-то и сразу несколько стволов начали плеваться огнем.

Тварь, несмотря на явные ранения, запрыгнула в открытую дверь одного из наших вагонов и ужасные крики заставили меня содрогнуться.

Пожилой ополченец сорвал с пояса гранату, рванул чеку и швырнул смертоносный шарик в вагон.

После того, как бабахнул взрыв, ополченец перекрестился и сказал:

— Прости меня Господи, лучше уж так, чем от твари этой…

Заглянул в вагон и выпустил полный рожок патронов внутрь.

Вдоль поезда пронеслась команда:

— По вагонам! Двери не открывать, огонь вести из бойниц! Идем на прорыв!

Мы захлопнули двери, и Джоуи первым сообразил насчет бойниц: они были прорезаны в стенах теплушки и прикрыты металлическими задвижками. Он отодвинул одну из задвижек и глянул наружу.

— М-мать, чуваки-и-и… — сказал он и отмахнулся рукой.

Я тоже выглянул, и тут же отпрянул, высунул ствол автомата и принялся стрелять: из пассажирских поездов перли и перли зомби!

Паровоз впереди пыхтел, набирая ход, а из всех вагонов стреляли ополченцы, не давая мертвецам приблизиться.

Наконец паровоз свистнул и разогнался, стуча колесами.

Шустрые зомби еще пытались догнать поезд, но, получив пулю в голову, быстро успокаивались.

1.9. Дубровский

Поезд тормозил, подъезжая к пункту назначения, ополченцы оживились, радуясь скорому прибытию домой. А мне было просто интересно, поэтому я не выдержал, снова распахнул дверь вагона и осторожно, чтобы не размозжить себе башку о бетонные столбы, стоящие вдоль ж/д, высунул голову.

Дубровский был окружен стеной! Бетонно-металлическая конструкция метров пяти-семи в высоту опоясывала город. Даже из двери вагона я видел, что какие-то районы и отдельные дома Дубровского были за ее пределами, но в целом масштабы проделанной работы поражали воображение. Вот где люди не сидели без дела!

Через каждые метров сто за стеной была сооружена наблюдательная вышка, достаточно укрепленная для того, чтобы служить одновременно и огневой точкой. Кое-где стена примыкала к панельным многоэтажкам, которые становились ее органичной частью: окна трех нижних этажей были заложены кирпичом, наблюдательные пункты сооружены на крышах или балконах.

В общем, это бетонно-стальное фортификационное сооружение производило неизгладимое впечатление. Леха и Джоуи тоже не выдержали и высунулись поглядеть.

— Гы-ы-ы-ы… — восхищенно сказал Джоуи.

А Леха всунулся обратно в вагон и, хитро прищурившись, проговорил:

— Слышь, Жека! Это если бы я сразу домой поперся, меня бы тут здорово припахали!

— Ну! — сказал я. — А так хренью какой-то занимался всё это время, а мог бы бетон месить и железяки таскать!

— Эх, много я потерял, — с видимым сожалением сказал Леха, и мы засмеялись.

Поезд полностью остановился, и я высунулся поглядеть, что там случилось.

Оказалось — ничего. Просто железнодорожный въезд в город перегораживали огромные стальные ворота, и теперь охрана их открывала.

— Леха, а сколько у вас там людей жило? Ну, до всего этого?

— Тысяч десять. Но, сам понимаешь, сейчас сложно сказать… Хотя мне батя сказал, что к нам много беженцев прибыло за последнее время…

— Так погоди, получается, те две сотни, которые с рейдерами там резались — это не все силы что ли?

Леха посмотрел на меня как на идиота:

— Ясное дело, не все! Тут, как мне рассказывали, и без рейдеров проблем хватало: мутанты вон за рекой распоясались, еще сельское хозяйство дубровские развивают, караваны пускают для связи с другими анклавами… Если бы всех мужиков тут подняли — это не меньше тысячи вышло бы!

Поезд дернулся и двинулся сквозь ворота. Вагон за вагоном въезжали в город, вскоре настала очередь и нашего.

Железнодорожная ветка проходила почти по самому центру, и, по всей видимости, раньше использовалась исключительно для перевозки промышленных грузов. Леха говорил, что у них нет пассажирского вокзала.

Я оказался прав: поезд докатился до какого-то завода и остановился у временной платформы.

— О, к бетонному заводу приехали! — сказал Леха. — Черт, ясно как они стену такую замутили! Тут же бетонных этих плит хоть жопой жри!

Я глядел на Дубровский, расположенный внутри стен и тихо охреневал: тут как будто и не было апокалипсиса!

Женщина катила детский велосипедик, на котором сидел пацан лет трех-четырех и махал нам рукой. Работали магазины, на заводе суетились дядьки в оранжевых касках. На тротуаре стояли столики летнего кафе, официантка несла что-то на подносе…

Я помотал головой и наваждение развеялось: у мамаши на поясе висела кобура с пистолетом, а большинство посетителей кафешки были в камуфляже и с автоматами. И все-таки то, как им удалось сохранить нормальную жизнь — впечатляло!

Леха спрыгнул на платформу и побежал к своей маме, которая ждала поезда. Я, если честно, был дико рад за него: черт, он как-никак пару месяцев дома не был! Я выгрузил наши нехитрые вещи: два автомата и мешки со сменной казенной камуфляжной одеждой, которую нам выдали после обороны моста от рейдеров.

Джоуи куда-то утащили ополченцы, которые его за время обороны возвели в ранг национального героя, супермена и талисмана всего дубровского ополчения. Он только махнул рукой и сказал:

— Я тут… Э-э-э-э… С пацанам потусуюсь пока…

А Леха уже звал меня:

— Ну че, Жека? Погнали ко мне?

И мы погнали к Лехе. Никакой культурной программы не было: мы выпили по сто грамм и спали почти сутки, как убитые. Тут даже и говорить не о чем: такая хрень, которая с нами происходила в последние два дня, пагубно сказывается на нервной системе и истощает организм. А сон — лучшее лекарство.

Разбудил меня Леха, пнув в бок. В ответ на мою традиционную матерщину он сказал:

— Утро доброе, млять! — и улыбнулся.

— А че, правда доброе? Не брешешь? — слишком уж у него довольная физиономия была.

— А то! Девчата прилетели!

С меня сон как рукой сняло. Это как это — прилетели? Оказалось, Ангелина и Катя (которая «метр с кепкой») напросились на вертолет, который без происшествий долетел от Берегового до Дубровского. Ну, правильно, рейдеров-то больше не было! Как напросились — я не в курсе, но через каких-то минут пятнадцать я уже держал на руках Ангелину, и отпускать не собирался. Она, в общем-то, была не против.

— Я так соскучилась… Думала, тебя убили… — сказала, и прижалась ко мне еще сильнее.

И вся она была такая приятная, ладненькая, уютная, и сказала все это так искренне, что у меня сердце защемило…

Вот черт! Я не думал, что когда-нибудь еще почувствую что-то подобное к девушке…

Когда Леха намиловался со своей миниатюрной подругой, он решительно заявил, что сегодня будет баня. Предложение было воспринято с энтузиазмом.

Уже вечером, в прохладных сумерках, когда баня была затоплена, и девчата побежали внутрь — переодеваться и греться, мы с Лехой сидели в деревянной беседке у него во дворе.

Круглый столик ломился от офигительной домашней еды: дичь на гриле, шибающая в нос аппетитным пряным запахом, молодая картошечка с укропом, пшеничный свежеиспеченный хлеб, жареные грибы-лисички, и много прочего… Загляденье! Стеклянный графин с молодым вином стоял посреди всего этого великолепия, бросая на стол рубиновые отблески.

— Я вот че думаю, Жека… Это сколько времени прошло с тех пор, как всё это началось? Два месяца? Больше? — Леха ковырялся ножом в деревянной лавке. — Как все изменилось… Всё, всё пошло к черту…

Я хмыкнул:

— Ну да, изменилось… Могло бы быть и хуже.

— Это как это? — удивился Леха.

— Ну что тебя ждало в той, прошлой жизни? Комната в общаге и недописанный диплом? Возможность горбатиться на государство или на дядю за гроши?..

— Это да… Но людей-то сколько погибло! Жека, это же охренеть можно — восемьдесят процентов или около того!

— Леха, наши-то живы… Семья, друзья…

— Моих знакомых знаешь, сколько погибло? У нас пол улицы — пустые дома! Это у тебя — сплошные психи: Кудеяр, Джоуи… Такие не пропадут! А нормальные люди, Жека? Представь сколько… — он махнул рукой.

— Чувак, я тебе вот что скажу, — у меня как-то резко в голове все оформилось. — Леха, ну кому мы были на хрен нужны со своим гуманитарным образованием, нищенскими зарплатами и непомерными амбициями? Кому из всех этих «нормальных» людей? У меня ничего не было! Ни денег, ни машины, ни девушки, ни перспектив! Я никем был!

У Лехи в глазах мелькнуло понимание. Он протянул руку, взял автомат, который был прислонен к лавочке неподалеку и сказал:

— А сейчас, выходит, мы в плюсе?

Я энергично кивнул:

— У нас есть люди, которым мы можем доверять, и пусть половина из них и психи! Наши семьи живы. Блин, да у меня девушка теперь есть!

— Ха-хааа, действительно! — Леха похлопал «калашников» по цевью. — И автомат. У каждого из нас еще есть по автомату! И есть что пожрать сегодня, и где поспать… И мы точно знаем, чем мы будем заниматься в будущем. И этого вполне достаточно, чтобы не чувствовать себя никем… А неплохо всё получается, знаешь ли!

— Ребята, мы вас заждались! — дверь бани приоткрылась, оттуда повалил пар, и показалось симпатичное личико Ангелины.

— Ну да, совсем неплохо! — сказал я.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ