Недостойный сын

36. Прогулки на природе

Полторы рундины сладкого забытья. Мы с Ирисией встречаемся почти каждый день. И пусть встречи наши вынужденные, но такие желанные для меня. Вначале, правда, дело шло туго.

Приехав к нам, эканганда вместе с моей семьёй отобедала, строя мне глазки на виду у слуг, а потом мы всей толпой переместились для приватного разговора в кабинет отца, которого Литария и я ввели в курс последних событий.

— Итак, Ладомолиусы, — отбросив в сторону вид невинной овечки, сразу приступила Ирисия к делу, — давайте забудем прошлые разногласия и, пусть на время, но объединимся. Расшаркиваться передо мной не надо — стерплю. Ведите себя так, будто бы в мыслях считаете меня чуть ли не вашей будущей родственницей, а между своими отношения простые. Я тоже, как ни прискорбно, буду с жаром изображать возлюбленную Ликкарта, которая желает помириться, но не знает как. Сегодня мы с этим выкормышем Хирга пойдём на прогулку…

— Обойдёшься, — спокойно возразила Литария, — сегодня гуляешь с Сарнией.

— В каком тоне Вы, ридганда, со мной разговариваете?! — возмутилась девушка.

— Сама же сказала, что «по-родственному», — с усмешкой ответила мать. — Ты, смотрю, девочка, уже начала, ну а я продолжила. Если не нравится, то смени тон. Эканганда — не канган и вести себя хозяйкой в моём доме не смеет. Не стоит уничижительно отзываться о моём сыне. В конце концов, я знаю изменившегося Ликка лучше тебя и не позволю оскорблять его.

— Мне всё равно изменился он или нет! Ваш род разъедает гниль! Прошлое не зачеркнуть!

— Не тебе говорить о прошлом. Хочешь, напомню об одной распутной девице, которая, презрев все приличия, доверие отца и свой долг перед троном, была застукана Тойбрелом Звейнициллом голой под мужиком? А если бы Эрина Милостивая дала тебе плод под сердцем? Что тогда? А я скажу что! Либо замуж за новоявленного, заделавшего ребёночка папашу-проходимца, который впоследствии станет править Вертунгом, либо тайно избавляться от плода, чтобы на тебя позарились другие высокородные женишки. Правда «достойные» варианты для эканганды? Вот и получается, что ты не лучше Ликкарта и такая же предательница. Только он успел предать лишь тебя, а ты всю страну.

— Вы ничего не понимаете! Я любила его!

— Так и пошла бы к папеньке, рассказала ему всё о своих чувствах к Ликку, попросила бы разрешения на встречи и принципиальное согласие на брак, если такое предложение последует. Кто мешал? Но вместо этого портовой девкой подставилась, — всё так же ровным, бесстрастным голосом продолжала отчитывать её Литария. — Ладно бы по тёмным углам целовались — дело молодое и редко мимо кого проходит, но тут… Это я сейчас высказываю мнение не только своё, но и половины Гратилии. Знатной половины Гратилии, если не дошло.

Я, отец и Сарния притихли с ошарашенным видом, слушая их перепалку. Не знаю, чего добивается матушка, но очень это не нравится. Я люблю Ирисию и не позволю так с ней обращаться у всех на виду… Но и маму люблю, находя в её отповеди зёрна истины! Получается, что за кого ни вступлюсь — везде плохо! Сейчас, как никогда отчётливо, понял жалобы своих друзей, которые жили в доме, где невестка враждовала со свекровью. Мрак! Тут либо хоть в барак съезжай, держа обеих дам на расстоянии друг от друга, либо, поджав хвост, разводись. Надо прекращать это безобразие в самом начале!

— Мама! Идея хорошая! Думаю, что не стоит долго рассиживаться. Сестра, покажи Ирисии наш пруд. А мы пока тут между собой потолкуем… Тоже «по-родственному»!

Обеих девушек даже уговаривать не пришлось — как ветром сдуло! Я же развернулся к маме и, поклонившись, продолжил:

— Спасибо тебе за заступничество! Понимаю, чем оно вызвано — виной, что родила калеку, но всё равно приятно.

— Не поняла… Какого калеку? О ком это ты, сын?

— О себе! А как ещё назвать человека, у которого нет ушей, чтобы услышать своё имя, нет мозгов, чтобы понять оскорбления и напрочь отсутствует язык, чтобы ответить на них. Видимо, отец в ночь моего зачатия выпил слишком много вина, и Хирг Двуликий испортил твоего сына ещё в утробе. Теперь приходится ходить и подтирать за мной лужицы, как за маленьким щенком, везде писающим… Тяжкая тебе доля досталась.

— Браво! — захлопала в ладоши Литария. — Всё ждала, как выкручиваться будешь!

— Теперь я не понял… Это что, ты мне проверку устроила?!

— И её тоже. Справился превосходно. Твой отец, когда я вошла в дом Ладомолиусов, так не смог. Знаешь, как мы с его матушкой, пусть посмертие её будет светлым, первое время собачились, пока общий язык не нашли? А он сбегал, пуская всё на волю богов.

— Да, Ликк, — подтвердил отец. — Тогда я окончательно понял, что хочу стать моряком, появляясь в семье как можно реже. На войне и то приятнее было! После твоего рождения они очень сблизились, но прошло почти два года. Врагу этого кошмара не пожелаешь!

— Ну, сынок явно не в тебя пошёл. Думаю, продолжи мы нашу беседу, то досталось бы обеим, чтобы никому обидно не было! — рассмеялась мать. — Посмотрим, что будет дальше, Ликкарт. Я хоть на Ирисию и зла сейчас за этот гонор, только она неплоха… Совсем неплоха, пусть и неопытна! И ещё… Краски, конечно, сгустила, но не очень сильно. Репутация твоей возлюбленной сейчас низка среди жён далеко не последних людей столицы, имеющих доступ к информации. Имей в виду: с этим, если захочешь и дальше пытаться с ней иметь дела, тоже придётся мириться. Но не будем загадывать так далеко…

Девушки явились где-то через час. Ирисия сухо попрощалась со всеми, за исключением меня, и укатила во дворец, а мы приступили к допросу Сарнии.

— О чём говорила с экангандой? — сразу спросила мать.

— Ни о чём. Она молча гуляла, потом обосновалась в беседке у пруда, где Ликк любит с Патлоком втихаря пьянствовать, и долго сидела, задумчиво глядя на воду. Потом встала, вздохнула и сказала, что ей на сегодня хватит. Очень грустная была. Мам… Мне жаль её.

— Мне тоже жаль, но иногда стоит не потакать, давая возможность привыкнуть к образу обиженной жертвы, а пнуть, чтобы собралась и кроме соплей характер с мозгами включила. Сильный поднимется во весь рост, слабый же духом всё равно найдёт другую причину встать на колени. И Ладомолиусов, и Звейнициллов не раз с ног сбивали, но мы от этого становились лишь крепче. Думаю, что Ирисия — достойная дочь своего отца в этом вопросе. На нашу голову…

Лишь на третьем приезде эканганды мне было дозволено сопровождать её на прогулке. Идём среди деревьев на расстоянии нескольких метров и делаем вид, что каждый сам по себе, украдкой с интересом косясь друг на друга… Во всяком случае, я именно так и делаю, пару раз поймав на себе настороженный взгляд девушки. Роща почти закончилась и, сократив расстояние, обнимаю Ирисию.

— Руки убери! — пытается она оттолкнуть меня.

— Чуть позже. Сейчас выйдем на открытое пространство, где из-за забора нас будет хорошо видно. Изобрази, пожалуйста, подобие довольного лица, чтобы Тени могли порадоваться, если наблюдают за нами.

— Поняла. Но только недолго — сделали пару сотен шагов, покрасовались и снова в рощу. Боюсь, стошнить может от твоего близкого присутствия.

— Только не на мой костюм.

— Именно на него и получится — уверена. Так что в твоих интересах, чтобы спектакль не затягивался.

Пройдя где-то половину пути, остановился и развернул Ирисию к себе лицом.

— Что на этот раз? — обречённо вздохнула она.

— Небольшой приступ нежности, — тихо отвечаю ей. — Сделай вид, что, то ли приятные слова на ушко шепчешь, то ли целуешь в щёку. Издалека непонятно будет.

— Скотина… — с удовольствием говорит она мне на ухо, обжигая своим горячим дыханием.

Несмотря на смысл сказанного, по венам прокатилась огненная волна. Захотелось крепко обнять любимую и зацеловать. С трудом сдержал желание и утихомирил сильно бьющееся сердце. Взгляд зацепился за что-то, шевелящееся в траве. Отлично! Ты-то мне, родимая, сейчас в самый раз!

— Змея! — с неменьшим удовольствием отвечаю девушке.

— Что? Да как ты смеешь?! Я — эканганда, не забывай…

— Рядом с нами змея… Здоровенная, — показываю мимикой ей за спину.

Ирисия соизволила медленно повернуть голову и вдруг с визгом заскочила на меня, словно на телеграфный столб. Йессс! Ожидания оправдались!

— Не волнуйтесь, эка. Держитесь крепче за шею, чтобы не упасть — постараюсь отнести Вас на приличное от неё расстояние, — говорю, как можно тревожнее, поддерживая правильную атмосферу.

Тут же меня чуть не придушили нежные женские ручки, не желающие идти своими эканганскими ножками по опасной траве. Донёс ценный груз до самой рощи, млея от наслаждения. Пусть хоть так прижму её к себе! Получу потом, конечно, очередного «скотину», но оно того стоит!

Опускаю на землю и отхожу на шаг назад, не желая случайно попасть под оплеуху.

— Что? Всё? — немного разочарованно, как мне показалось, произнесла Ирисия.

— Да. Змея далеко, подсмотреть за нами теперь Тени не смогут, так что можешь расслабиться и снова начинать меня честно игнорировать.

— Кошмарное место! И много у вас тут таких тварей? Всегда их боялась!

— Практически нет и все неядовитые.

— Хм… Почему раньше не сказал?

— Чтобы выглядело натурально. Сами бы Вы, Ваше Повелительство, не согласились такого «коня оседлать», а бесцветные теперь поверят, что у нас всё страстнее страстного, раз с рук моих не сходишь… Только скинуть бы веса кое-кому — еле допёр. Хотя… Мне нравятся пухленькие! — ехидно добавляю, давая возможность девушке войти в привычное воинствующее состояние.

— Ах, ты ж! Если сам хиляк, не могущий пронести и пары шагов, то…

Да… Видимо, во дворце не только бальным танцам учат! Несколько минут виртуозно ругалась, почти не повторяясь! Какие образные, красочные эпитеты в мой адрес — некоторые стоит взять к себе в словарь. Часть из них, правда, слышал от кангана Звейницилла, что ещё раз доказывает, чья дочь Ирисия. Но даже в этом искреннем гневе она обворожительна мила! Как горят каким-то неземным светом её злые бирюзовые глазки! И голос, несмотря на все словечки, бурлящим ручейком журчит… Слушал бы и слушал! Хотелось бы другое, конечно, но тут особо выбирать не приходится — лишь бы не молчала, замкнувшись в себе.

Сильный удар маленького кулачка в грудь заставил выйти из созерцательного состояния.

— Ты меня слышишь, скотина?! Гляделки свои бесстыжие закатил к небу и облака считаешь!

— Да, эканганда. Вы остановились на неподтёртой Хирговой заднице вместо головы, до этого пожелали лежать разложившимся крабом в брюхе пьянчужки, а перед крабом…

— Не повторяй! Поняла, что тебя не прошибёшь! Ладно… Хоть сама расслабилась. Куда идём теперь? Времени ещё мало нагуляли. Только никаких открытых пространств, объятий и змей!

Я привёл её в беседку у пруда. Сели на скамейку и молча стали смотреть на тихую гладь воды.

— Хорошее место… — неожиданно сказала Ирисия. — Успокаивает. Меня сюда Сарния приводила.

— Да. Сам недавно его открыл, раньше считая эту беседку идиотской, бесполезной постройкой. А теперь частенько прихожу. Сидишь вот так и думаешь, с собой честно внутри разговариваешь.

— Как вода в пруду ещё не протухла от твоих грязных мыслишек!

— Если свежая, то, значит, не такие они уж и паршивые. Ирисия… Давай здесь не будем ругаться и выяснять отношения? Пусть это место будет чистым от плохого. Выйдем за его пределы — хоть на голове стой.

— Согласна. Встречаться нам ещё долго и отдыхать где-то надо от тебя… Странный ты, Ликк… Мало похож на того прошлого. Это совсем не значит, что прощу когда-нибудь, но здесь считай себя в безопасности.

— Пить хочешь?

— Давно уже…

— Сейчас!

Поднявшись, я отошёл на несколько шагов и достал пару простеньких стаканчиков с бутылкой лёгкого белого вина, спрятанную в кустах от солнечных лучей и случайных посетителей.

— Теперь я верю, что, действительно, часто бываешь, раз даже тайник оборудовал, — впервые за всё время улыбнулась мне девушка.

— Так мы, «хиляки», привыкли к комфорту.

— Ой! Давай ты тоже начинать не будешь? Сам же только что сказал, чтобы без склок. Не порти хоть это.

Так и повелось. Гуляли по парку как деловые партнёры, иногда не могли сдержаться и устраивали бурные разборки, но, приходя в беседку, словно что-то переключалось в нас. Чаще всего просто молчали, попивая вино. Изредка, правда, завязывались своеобразные беседы, которые мы с удовольствием вели, не затрагивая прошлое. В эти моменты я был абсолютно счастливым человеком. Хоть строй дом у пруда и поселяйся здесь вместе с Ирисией!

Ещё было приятно наблюдать, что Литария с экангандой не стали устраивать «холодную войну», а достаточно терпимо, даже доверительно начали общаться. Сестра не отставала от матери, превратившись если не в лучшую подругу, то в хорошую приятельницу Ирисии точно. Не удивлюсь, если у двух девушек появились общие секретики, которые они частенько обсуждали, запершись в комнате Сарнии.

Но всё хорошее заканчивается.

— Думаю, что вполне достаточно было свиданий с экангандой, — сказал однажды ри Соггерт на одной из наших с ним встреч. — Докладывают, что на каждом углу столицы обсасывают ваше с ней примирение. Знают все — знают и Тени. Тем более, что влюблённую парочку изобразили очень достоверно. Даже сомнения нехорошие в голову закрадываются… Дом для западни мы почти подготовили — дня три, не больше, осталось. Пора намекать, чтобы встретились, и прекращать этот балаган.

Вернулся в поместье не в самом хорошем расположении духа. Чёрт с ними, с бесцветными! Ирисия больше не приедет. Каждое утро я просыпался с мыслью, что увижу её, а теперь опять ничего…

— Проблемы, сынок? — с ходу всё поняла мама.

— Их продолжение. Перебираюсь в столичный дом. Голубой костюм давно пошит и ждёт своего часа показаться на глаза сволочей, намекая на разговор.

— Предсказуемо, но всё равно жаль. Почти две рундины я была спокойна за тебя… Да и Ирисия уже не чужая стала.

— И мне! — грустно поддержала маму сестра. — Если получится, то потом была бы счастлива продолжить с ней знакомство. А уж если станет твоей женой…

— Не станет, Сарка. Натворил я делов, которые не исправить.

— Зря так говоришь, Ликк! — не согласился со мной отец, хлопнув по плечу. — Знаешь, сколько раз мне Литария отказывала, с глаз прогоняя? Четыре! А теперь двоих детей воспитываем! У вас же с экангандой лишь первая размолвка, а ты уже нос повесил! Тем более, вы, интриганы, упустили очень важный момент! Разведка работает даже тогда, когда нет боевых действий! Встречи прекращать нельзя до самого финала, чтобы Тени не насторожились! Так что погуляешь ещё чуток со своей возлюбленной! Передай это Соггерту при встрече и скажи ему от меня лично, что хоть и умный он, но дурак штатский!

На душе стало тепло. Глядя на своих родных, я в полной мере ощутил себя Ладомолиусом, которым вместе по силам одолеть всё — от злобного коварства прихлебателей Гиргопа до сердечных неурядиц!

Ближе к вечеру, прихватив с собой Патлока Болтуна и Пирата, отправился в столицу, со светлой грустью покидая родной дом.