Нежный вечер в Исландии

Любовный роман — Harlequin — 1162

Глава 1

«Ходят слухи, что экс-супруги и любимцы Голливуда Винтер де Холланд и Джош Абрахам, возможно, снова станут парой, поскольку оба приняли неожиданное решение отправиться в Исландию, на открытие нового геотермального спа-центра в отеле Лиама Делани. Нам удалось взять у Винтер комментарий на пресс-конференции по случаю ее номинации на звание «Лучший режиссер» и выяснить правду из первых рук».

Под вспышки камер Винтер вышла на сцену и заняла место за столом, настраиваясь на пресс-конференцию. Она улыбнулась журналистам и продемонстрировала свой самый выгодный ракурс наиболее известным операторам, одновременно прокручивая в голове то, что собиралась сказать.

Тем временем ее помощница Дженни положила перед ней папку со статистикой, которая может ей понадобиться. Например, данные о представительстве женщин в киноиндустрии, статистика о ролях для женщин старше сорока, количество женщин-режиссеров в шорт-листах на различные награды и тому подобное.

Именно эту информацию она намерена обсудить в ходе пресс-конференции. Винтер получила такую возможность благодаря тому, что была номинирована на звание «Лучший режиссер» за ленту «Другое время и место».

Винтер глубоко вдохнула, улыбнулась Дженни в знак благодарности и взглянула в зал.

Она готова начать.

Посыпались вопросы. Сначала простые — что она почувствовала, когда узнала о номинации? Что, по ее мнению, привлекло жюри в ее фильме? Кому она выражает благодарность? Как работалось с актерами? Особенно с пятидесятилетней кинозвездой Мелоди Уитнолл?

— Работать с Мелоди — сплошное удовольствие, — ответила Винтер, указывая на актрису, сидевшую сбоку от подиума. — Она, конечно же, непревзойденный профессионал. И более того, Мелоди вдохнула настоящую жизнь в свою героиню Беатрикс. Она прекрасно продемонстрировала то, что я пыталась показать зрителям, а именно: возраст — это всего лишь количество лет и женщины могут обрести любовь, успех и самореализоваться в любом возрасте. Мы, женщины, можем сами определять критерии успеха, можем сами выбирать свое будущее, и несколько седых волос нас не остановят!

Эта реплика, как она и надеялась, вызвала в зале смех. Конечно, никто не обнаружит в безупречной прическе платиновой блондинки Мелоди ни единого седого волоска. Но Винтер очень переживала из-за серебряных прядей, появляющихся в ее волосах цвета воронова крыла. Что, если перестать их красить и изящно поседеть? Или, может быть, покрасить их в фиолетовый цвет? Ей не нужно спрашивать ни у кого разрешения.

— Вы верите во второй шанс на любовь, Винтер? — раздался вопрос из зала, когда смех затих.

«Вернись к обсуждению фильма», — приказал внутренний голос.

Это прозвучало как своего рода мантра. О чем бы ее ни спросили, она должна повернуть ответ в сторону обсуждения фильма. Главное — фильм, а не ее рассуждения о любви вообще, не говоря уже о собственном опыте.

— Сценарий фильма «Другое время и место», когда я впервые его прочла, привлек акцентом на идее, что не обязательно быть молодым и свежим, чтобы найти любовь. Второй шанс, и третий, и даже четвертый, если уж на то пошло, тоже может выпасть на нашу долю, и мы должны им воспользоваться. На самом деле я нахожу те романы, что начинаются после разбитого сердца, более правдоподобными. А вы как считаете?

Репортер лишь пожал плечами. Он не привык, чтобы собственный вопрос отражался рикошетом.

— Я не знаю. Что вы имеете в виду?

— Ну, в таком романе, как «Другое время и место», герои не просто старше по возрасту, они более зрелые. Они лучше знают себя и лучше понимают мир, других людей и знают, чего хотят друг от друга. Это дает им возможность построить настоящие отношения, и именно таким образом Беатрикс и Гарри обретают счастье. Понимаете?

Репортер кивнул, но остекленевший взгляд говорил о том, что он отключился на полпути и ничего не понял. Винтер сдержала вздох.

Если она когда-нибудь снова полюбит, все будет по-другому. Отношения будут настоящими, личными, а не напоказ, но самое главное, равными, как у Беатрикс и Гарри.

А возможно, Винтер и сама изменилась. Она уже не та наивная девочка, которая впервые влюбилась восемь лет назад.

Винтер тряхнула головой, отогнав тревожные мысли, и вернулась в зал. В любом случае она не собиралась говорить о любви. Ее задача — обсудить роль и значение женщины в Голливуде, как в кадре, так и за кадром.

Следующие несколько вопросов были обращены к Мелоди и к Саре, автору сценария.

А затем внимание репортеров снова переключилось на Винтер. И опять вопрос про любовь.

— Вы сказали, что верите во второй шанс на любовь, а как насчет того, чтобы снова влюбиться, как в первый раз?

Винтер моргнула, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, несмотря на то, что ее сердце учащенно забилось при воспоминании о ее собственной первой любви.

— Что вы имеете в виду? — переспросила она, а в голове в это время пронеслось: «Это не то, о чем мы должны говорить сегодня».

— Ну, ваш бывший муж, Джош Абрахам, недавно сказал, что, по его мнению, нет ничего более сильного, чем первая любовь или влюбленность с первого взгляда. Вы согласны с этим?

Журналистка вперила в нее взгляд, ожидая ответа, который, как Винтер точно знала, был бы интересен всем присутствующим. Черт бы побрал Джоша с его нелепыми романтическими представлениями! Не говоря уже о его безошибочной способности присваивать себе ее суждения.

Когда они были мужем и женой, все только и говорили об их сказочном романе, а не о фильмах, в которых она снималась, не о ее актерских или режиссерских амбициях. Всех интересовали исключительно их с Джошем отношения.

И продюсеры лезли в их личную жизнь, только чтобы увеличить продажи на фильмы с их участием. Она сбилась со счета, в скольких романтических комедиях им предлагали вместе сняться за те первые пару лет, прежде чем…

Почему она думает об этом? Ей необходимо сосредоточиться.

Ради всего святого, это была ее пресс-конференция! Почему они спрашивают о Джоше? Они в разводе уже пять лет, это вдвое дольше, чем они были женаты. С тех пор много воды утекло. Почему же интерес репортеров не угас? Зал замер в ожидании ответа.

— Я думаю… Я думаю, что первая любовь всегда волнительна. И фильм «Другое время и место» доказывает, что любовное чувство всегда свежо и ново, независимо от вашего возраста. — Она натянуто улыбнулась и подала Дженни знак заканчивать.

— Последний вопрос, — сказала Дженни, обращаясь к дружелюбному репортеру в первом ряду.

Ему можно доверить задать разумный вопрос о фильме, а не о капризах любви.

Но женщина-репортер, задавшая каверзный вопрос, не сдавалась и продолжала:

— Вообще-то у меня есть еще вопрос. Я вот тут подумала, может ли тот факт, что вы и ваш бывший муж проведете неделю в роскошном исландском спа-отеле, который принадлежит вашему общему другу Лиаму Делани, как-то повлиять на ваше мнение о том, чтобы дать любви второй шанс?

Винтер вцепилась пальцами в край стола, пытаясь удержать на лице дежурную улыбку.

— Не понимаю, почему это должно повлиять на мое мнение. Нет, конечно. А сейчас позвольте поблагодарить вас за то, что пришли. — Винтер поднялась из-за стола, надеясь, что никто не заметит, как ее трясет.

Дженни мгновенно оценила ситуацию и отрезала Винтер от устремившихся к сцене докучливых репортеров.

— С тобой все в порядке? — спросила Мелоди. Она встала рядом, прикрывая Винтер от яркого света камер, как будто они просто приятно общались.

«Боже, благослови всех женщин», — подумала Винтер, глядя на коллегу-кинозвезду.

— Со мной все будет в порядке. Спасибо. — Это не ложь. С ней все будет в порядке, точно так же, как в прошлый раз. Она возьмет себя в руки и продолжит жить своей жизнью. Без Джоша.

Это абсолютно нормально. Вот только ее разрывало желание придушить Лиама Делани за то, что он пригласил ее бывшего мужа туда, где она планировала отдохнуть и расслабиться в тишине и покое.

— Ты ведь не сказал ей, что я тоже приеду, правда? — прокурорским тоном спросил Джош, оторвавшись от экрана компьютера и взглянув на друга. Он надеялся, что охватившее его смятение не отразилось на лице.

Лиам лишь пожал плечами, а потом процедил, растягивая слова в свойственной ему манере:

— Нет, конечно. Зачем мне было рисковать получить отказ? Пойми меня правильно, приятель. Ты отличная приманка, но Винтер сейчас в другой лиге, особенно в свете ее номинации.

Естественно, Винтер ответила бы отказом, знай она, что Джош в числе приглашенных. Последние пять лет она делала все возможное, чтобы избежать публичных встреч с ним. И поездка в Исландию не стала бы исключением.

И Джош ее не винил. После всего, что с ними произошло… Она, понятное дело, не хочет с ним встречаться. Зачем ворошить прошлое?

— Кто эта блондинка рядом с ней? — спросил Лиам. — Ее лицо кажется мне знакомым. — Он жестом указал на экран, где шла пресс-конференция.

Джош покосился на монитор и увидел, как Винтер беседует с главной героиней своего фильма.

— Ты имеешь в виду Мелоди Уитнолл? Черт, похоже, ты и правда выпал из обоймы, если не узнал ее!

— Неужели это Мел? — Лиам округлил глаза и ткнул пальцем в экран. — Вот эта?

— Нет, это Дженни, помощница Винтер.

Он с удовлетворением отметил, как Дженни ловко отсекла Винтер от толпы журналистов, настоящий профессионал.

Джош был рад, что у Винтер есть помощница, способная ее поддержать и защитить.

— А она горячая штучка, — решительно заметил Лиам, глядя на экран.

Джошу никогда по-настоящему не удавалось понять уверенность этого человека в себе. Ведь существовала же причина, по которой Лиам бросил актерскую карьеру и ушел в бизнес, создав сеть роскошных спа-отелей. Однако это не тема для обсуждения сегодня.

Джош снова скользнул взглядом по экрану. Мелоди и Винтер поменялись местами, и теперь он лучше видел лицо бывшей жены. Она улыбалась той самой улыбкой, которую всегда надевала, когда все вокруг рушилось, а Винтер притворялась, что это не так.

Как в тот раз, когда она пыталась приготовить домашний ужин для его брата и невестки и сделала лазанью заранее, но не успела ее разморозить к приходу гостей. На ее лице тогда играла та же самая улыбка, когда она пыталась уверить всех, что ужин на подходе, а в результате после трех часов ожидания и двух бутылок вина пришлось все-таки заказать доставку еды из ресторана.

— Она прекрасно выглядит, — тихо произнес Лиам за спиной Джоша.

— Ты уже говорил об этом, — процедил Джош.

— Я имею в виду Винтер.

— Она выглядит уставшей, — возразил Джош, подавив желание протянуть руку и дотронуться до изображения Винтер на экране. Даже лучшему другу не следует быть свидетелем его переживаний. — Ты правда не говорил ей, что я буду здесь?

— Она и не спрашивала, — ответил Лиам без тени раскаяния.

Вопрос явно застал ее врасплох. Одному Богу известно, как в руках репортеров оказался список приглашенных на открытие гостей, прежде чем его увидела Винтер. Но на то они и журналисты, а у Винтер много других дел.

Значит, она не спрашивала.

Потому что решила, что Лиам не рискнет пригласить их обоих на открытие нового отеля? Или потому, что она вовсе о нем не вспоминала все это время?

Джош не был уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос.

— Думаешь, она все же приедет? — спросил он вместо этого.

— Я очень на это рассчитываю, — ответил Лиам.

Он отошел от компьютера и уселся на диван у стены. Джош устроился в кресле напротив. Лиам действительно выбрал идеальное место для своего офиса. Из окна виднелись скалистые лавовые поля вокруг геотермальных бассейнов, а за ними покрытые шапками снега горы.

Этот отель не походил ни на один из других, которые Лиам открывал на родине в Великобритании или в Штатах, где жил. Джош не знал, что именно привлекло его друга в Исландии, но он потратил целое состояние, когда приобрел этот спа-центр, превратив его в роскошный отель — убежище от реального мира.

Глядя сейчас на окружающий пейзаж, Джош почти поверил, что находится на другой планете.

— У этого курорта огромный потенциал. Нужно просто его раскрутить. И эта неделя рекламного отдыха станет ключевой. Здесь будешь ты, Винтер, представители ведущих СМИ, блогеры и инфлюенсеры. Мы сможем сделать так, чтобы название «Ледяной дом» было у всех на устах.

— Если она приедет, — заметил Джош.

— Вот именно.

— Знаешь, я, пожалуй, уеду, — внезапно сказал Джош. На него словно озарение сошло. — Нечего мне здесь отсвечивать и расстраивать Винтер. Ей действительно необходимо отдохнуть.

— А тебе разве не нужно? — Лиам выгнул бровь. — Кроме того, я пригласил вас обоих, потому что вы оба мне здесь нужны. Это публичное мероприятие.

Что-то в его тоне и нежелании смотреть в глаза насторожило Джоша.

— Ты пригласил нас обоих, чтобы про нас снова заговорили?

Лиам пожал плечами:

— А сам-то как думаешь?

— Я думаю, может быть, тебе стало скучно без голливудской суеты и сплетен, и ты снова пробуешь вмешаться в жизнь своих друзей?

Но Лиам не попался на удочку.

— Послушай, если вы оба счастливы, я тоже счастлив, особенно если вы поможете вызвать интерес к моему новому отелю.

— Но? — Джош явно почувствовал, что есть определенное но.

— Но у вас с Винтер все закончилось как-то неожиданно и неопределенно. Ни она, ни ты не поставили точку в отношениях.

Джош мысленно перенесся в то время. Пять лет назад он вернулся после съемок в их дом в Лос-Анджелесе и обнаружил, что Винтер от него ушла. Во рту снова появился металлический привкус, как в тот момент, когда он читал ее записку. Тогда он понял, что их браку конец, а он ничего не предпринял, чтобы его спасти.

— Прошло пять лет, — пробурчал он, стараясь не показать, насколько близок к истине его друг.

— Точно. И все эти годы ты твердил, что движешься вперед, менял подружек-блондинок как перчатки и тосковал по утраченной любви. — Лиам бил наотмашь.

— И вовсе я не тосковал. — Джош был почти уверен, что не лжет. — Это не значит, что я хочу вернуть Винтер или что я считаю, будто она та самая, единственная для меня.

— Однако ты не устаешь повторять, что найдешь свою настоящую любовь. Ту женщину, с которой сможешь состариться. По примеру твоих родителей.

— Да, именно этого я и желаю, — подтвердил Джош.

Он хотел двигаться дальше, найти настоящую любовь и жить с ней долго и счастливо. Но задача эта не из легких, поскольку он до сих пор не мог до конца понять, почему Винтер вообще ушла.

В записке было сказано, что она не может больше быть его женой. И ни слова о том, что он сделал не так. Он много размышлял над возможными причинами ее ухода, но так и не пришел к окончательному выводу.

Джош не хотел объяснять все это Лиаму. Он попытался привести другой пример.

— Ты никогда не видел моего отца, но слышал рассказы о нем от моей матери и брата, так?

Лиам кивнул. Он действительно довольно часто бывал в семье Джоша, особенно после того несчастного случая.

— Они с мамой по-настоящему любили друг друга. Мой брат Грэм тоже встретил свою вторую половинку. Они очень счастливы с Эшли, а после рождения близнецов — особенно. И родители, и брат обрели истинную любовь. И я не согласен на меньшее. Неужто я хочу слишком многого?

Лиам внимательно посмотрел на друга:

— Помнишь, когда-то ты думал, что Винтер — это твоя судьба?

— Я был не прав.

Он вспомнил слова матери, сказанные после ухода Винтер:

«Я всегда знала, что она не та, которая тебе нужна. Не волнуйся. Она придет, когда ты будешь готов».

Но он был готов к этому уже много лет. Ему хотелось того ощущения хозяина дома, которое он видел на лице Грэма, когда тот улыбался своей жене. Он хотел любви, смеха и тепла, которые имел в детстве, до того, как умер отец.

Возможно, какое-то время он думал, что обрел все это с Винтер. Но довольно скоро понял, что ошибался. С ней все было непросто, и он с самого начала чувствовал, что терпит неудачу. И когда все пошло наперекосяк, он не смог ничего исправить. Итак, она ушла, и он отпустил ее без борьбы, потому что уже тогда знал, что между ними что-то не так.

Влюбленность в Винтер была подобна удару молнии, которая выбила его из повседневной жизни и перенесла в сказку с неизбежным, как ему тогда казалось, счастливым концом. Такой всегда была первая любовь, если верить фильмам.

Но первая любовь — не то же самое, что настоящая любовь.

— Просто… если ты действительно готов двигаться дальше, приятель, используй эту неделю, чтобы доказать это, — сказал Лиам. — Добейся завершения истории. Перестань корить себя за фиаско в браке и начни с чистого листа. Да?

— Я не корю себя за то, что случилось с Винтер. — Ладно, это была ложь.

— Да, это так. — Лиам грустно улыбнулся. — Я по опыту знаю.

Впервые за долгое время Лиам упомянул об ошибках, которые совершил в прошлом, и о том несчастном случае, вынудившем его покинуть Голливуд. Джош хотел было продолжить разговор по душам, но Лиам уже вскочил с дивана.

— Видно, грешникам нет покоя, как говаривал мой дедушка. Мне пора вернуться к работе.

Он открыл дверь кабинета и выжидающе посмотрел на Джоша. Тот закатил глаза и двинулся к выходу.

— И ты все-таки подумай над моими словами, приятель. Пора закрыть этот вопрос.

Легко сказать, но трудно сделать. Вопрос ухода Винтер по-прежнему не давал Джошу покоя. Вероятно, их любовь не была настоящей, не была сказочной, как писала желтая пресса после их первой романтической комедии, где они сыграли главные роли, а вскоре и в жизни стали парой. Но они действительно были тогда влюблены.

И если Джош собирается снова рискнуть своим сердцем, он хотел бы дать ему наилучший шанс не разбиться. А это означало, что нельзя повторять одну и ту же ошибку дважды.

Настоящая любовь, если ее встретишь, может быть легкой и правильной, но протянуть ей руку помощи не помешает. Ему необходимо понять, что пошло не так между ним и Винтер. Тогда он снова сможет полюбить.

Джош переступил порог.

— Увидимся за ужином, да?

Лиам кивнул и закрыл за ним дверь.

Джош отправился к себе в номер, лучший в отеле, по заверению Лиама. Вот там он и подумает, что сказать бывшей жене, когда увидит ее завтра впервые почти за пять лет.

Глава 2

— Не могу поверить, что Лиам на такое способен, — заявила Винтер, нервно меряя шагами небольшую комнату отдыха за конференц-залом. — Зачем он пригласил Джоша, зная, что я тоже приеду?

— Потому что вы оба его друзья, — резонно заметила Дженни. — И это отличный пиар-ход для открытия отеля.

Однако Винтер не видела в этом ничего отличного. Мысль о предстоящей встрече с бывшим мужем наводила ужас. А провести в его компании целую неделю — это ни в какие ворота не лезет.

Пять лет. С тех пор как она ушла от Джоша, ей удавалось полностью его избегать. Их развод был оформлен через адвокатов, и, если не считать мимолетных встреч на обязательных публичных мероприятиях, ей не приходилось разговаривать со своим бывшим мужем с тех пор, как написала ему ту записку, в которой сообщала, что уходит.

И теперь она должна пойти с ним на открытие отеля и вести светскую беседу? Разве такое возможно? Между ними разверзлась пропасть непонимания и недосказанности. Она не может прийти и сказать, что виновата, и попросить его попытаться все исправить. Извинения не смоют ее вину и не изменят произошедшего.

— О чем он только думал? — не унималась Винтер.

— Лиам? Я не знакома с ним лично, но, по-моему, достаточно внятно объяснила тебе его позицию, — ответила Дженни. В руках она держала потрепанную колоду карт и тасовала их проворными пальцами. — Но если хочешь деталей, выбери карту.

Винтер бросила пренебрежительный взгляд на колоду в руках подруги и ответила:

— Ты прекрасно знаешь, я не верю картам.

— А я тебе не раз говорила, что Таро все равно, веришь ты или нет. — Дженни закончила тасовку и протянула колоду Винтер.

Та металась по комнате, пробежала мимо Дженни несколько раз, но, наконец, сдалась и уселась на стул рядом с помощницей. Выхватив колоду из рук подруги, Винтер сама перетасовала карты. А Дженни между тем продолжила:

— Теперь подумай, о чем ты хочешь попросить.

— Как бы повежливее отказаться от поездки в Исландию? — предложила Винтер.

Дженни закатила глаза:

— Да это проще пареной репы, и у карт не надо спрашивать. Пара телефонных звонков, и внезапно у тебя появляется возможность, которую нельзя упускать, и ты звонишь Лиаму, чтобы сказать, как тебе жаль, но ты не сможешь приехать.

Винтер перестала тасовать карты. Она могла бы просто… не ехать. Разве нет?

— Звучит заманчиво. Почему мы не можем так поступить?

— Потому что это не то, чего ты на самом деле хочешь, — глубокомысленно изрекла Дженни.

Винтер задумалась.

— Ты уверена? А мне кажется, что я хочу именно этого. — Не видеть Джоша снова — вот в чем главная привлекательность этого плана. Не нужно говорить обо всем, что произошло между ними. О ее обидах, боли и разочаровании, которые она испытывала в последние месяцы их брака. О том, как она потерпела неудачу в самом важном для нее проекте, а он никак ее не поддержал и не утешил, только грустно на нее смотрел. И это стало последней каплей. Она решила бежать от него без оглядки.

Новая встреча с Джошем не сулила ничего хорошего. Винтер не хотела вспоминать прошлое. Она упорно трудилась последние пять лет и думала только о будущем.

— Ты с таким нетерпением ждала этой поездки, — заметила Дженни. — Мы обе ждали. Помнишь? Йога на льду. Спа-процедуры. Геотермальные бассейны. Массаж. Расслабление и подзарядка.

Винтер кивнула в знак согласия, а про себя подумала:

«И возможность воссоединения с бывшим мужем, которого мне так и не удалось разлюбить, даже после того, как я ушла от него».

Катастрофа. Винтер положила карты на стол.

— Я просто не представляю, как смогу провести неделю в одном с ним отеле.

— Отель большой, Винтер. Тебе не обязательно его видеть, если ты этого не хочешь. А если вы и увидитесь, это не худшее из решений. Может быть, тебе пора все выяснить и закрыть вопрос?

— Закрыть?

Господи, что, если и Джош хочет того же?! Что, если он хочет по-настоящему поговорить о том, что случилось пять лет назад?

Дженни советовала ей обратиться к специалисту, чтобы избавиться от проблемы и двигаться вперед. Однако Винтер предпочла загнать ее в самый дальний угол души и притвориться, что ничего не было. До настоящего момента такой подход ее вполне устраивал. Но сейчас появился шанс, что Джош захочет разобраться в истории ее ухода пятилетней давности.

Все эти годы чувство вины ее не отпускало. Но одно дело — страдать самой, и совсем другое — открыться бывшему мужу.

— Естественно, — бодро продолжила Дженни, не зная об ужасном ходе мыслей Винтер. — Вы оба работаете в кино. Когда-то вам неизбежно придется столкнуться. Чудо, что этого не произошло до сих пор. И лучше, если встреча случится здесь и у тебя все будет под контролем.

Дженни была как всегда убедительна. Зачем прятать голову в песок? Надо встретиться с оппонентом лицом к лицу.

Винтер потянулась к колоде Таро:

— Хорошо. Я хочу знать, что произойдет, если я поеду в Исландию?

— Вопрос неверный. Ты же знаешь, что карты Таро не предсказывают будущее.

Винтер отдернула руку:

— В таком случае для чего они вообще нужны?

— Думай о них как об отправной точке, — предложила Дженни. — Каждая из карт, которую ты вынешь, наполнена историей и смыслом, ты внимательно их изучаешь и создаешь свою историю. По сути, они помогают направить твой разум и мысли в правильное русло.

— Значит, дело вовсе не в картах, — медленно произнесла Винтер.

— Точно, — согласилась Дженни. — Все дело в тебе. Это своего рода терапия, от которой ты постоянно отказываешься. Ну что, придумала вопрос?

— Да.

«Что мне нужно учитывать при поездке в Исландию?» — пронеслось у нее в голове.

— Что дальше?

— Раздели колоду пополам, — сказала Дженни. — Начнем с простого. Открой верхнюю карту.

Винтер так и сделала. Обнаженные люди встают из гробов, а ангел трубит в трубу над их головой.

— Зомби? — догадалась она. — Если я поеду в Исландию, мне нужно знать, что там могут быть зомби?

Дженни снова закатила глаза.

— Не зомби. — Она постучала коротким наманикюренным ногтем по карте. — Это карта означает умение правильно принимать решения. Карта последствий и расплаты, но также и возрождения и метаморфозы. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что это вопрос к тебе, и вопрос такой: готова ли ты встретиться лицом к лицу со своим прошлым и двигаться дальше к своему будущему? Что скажешь?

Уставившись на карту, Винтер ответила:

— Полагаю, что «да». — Хотя она так долго избегала даже думать обо всем, что произошло. Она твердо сосредоточилась на настоящем моменте, на своей карьере, своем будущем, на том, куда хотела пойти дальше…

Она намеренно заполнила свою жизнь другими вещами, так что боль прошлого притупилась.

Но встреча с Джошем вернет ее в прошлое. Готова ли она к этому? Прошло пять лет. Пожалуй, Дженни права. Время пришло.

— Суждение — это также определение того, что ты готова оставить позади, а что хочешь взять с собой в будущее, — добавила Дженни непривычно мягким тоном. — Может быть, это было бы хорошо?

Взгляд Винтер не отрывался от изображения на карте.

Расставить все точки над «i». Именно за этим она и направлялась в Исландию. Это шанс оставить прошлое в прошлом и двигаться в будущее. Она больше не хочет быть сломленной женщиной и бывшей женой Джоша Абрахама. За последние пять лет она добилась успеха, и теперь, когда сняла хит и получила номинацию на премию за лучшую режиссуру, пришло время перестать притворяться и начать жить по-новому.

Она похоронит прошлое во время пребывания в Исландии и пойдет вперед.

— Пошли, — сказала она Дженни, поднимаясь со стула. — Пора собираться в поездку.

Лиам ожидал прибытия первых гостей после обеда. А Джош на ходу выдумывал разные причины, чтобы оставаться в лобби. Теперь, когда он решился на разговор с Винтер, с нетерпением ожидал ее приезда. Даже если она расскажет ему в ужасных подробностях обо всех его неудачах как мужа, это лучше, чем терзаться догадками, верно? Вот почему он и слонялся по холлу, а потом решил заглянуть в кафе в вестибюле гостиницы. Дизайнерские стеклянные столы и прозрачные стулья, искусно расставленные растения в горшках создавали уютную атмосферу. Джош взял американо, копию «Нью-Йорк тайме», очевидно доставленную по приказу Лиама, и устроился в укромном уголке, откуда весь холл просматривался как на ладони. Он развернул газету, чтобы его не узнали, и потягивал ароматный кофе.

Идеальная позиция.

Он видел, как подъехали три такси, из которых вышли репортеры светской хроники, блогеры и знакомый актер в темных очках, который кивнул Джошу.

Но Винтер не было.

— Ты же понимаешь, что она приедет не раньше четырех.

Джош опустил газету и увидел Лиама, сидящего на стуле напротив.

Приятель ухмылялся во весь рот.

— Ты кого имеешь в виду? — безразличным тоном спросил Джош. — Я просто наслаждаюсь кофе и просматриваю газету.

— Винтер, конечно, — ответил Лиам. — Мне только что сообщили, что ее с помощницей встретили в аэропорту Рейкьявика и они через час будут здесь.

— Я к тому времени покончу с кофе и уйду к себе, — заметил Джош как ни в чем не бывало. — Но, конечно, мы где-нибудь с ней пересечемся.

Лиама явно не убедили слова Джоша, но он поднялся и отошел к стойке портье поприветствовать вновь прибывших гостей. Затем снова вернулся к столику Джоша с кофе.

— Так будет похоже, что мы просто общаемся за чашечкой кофе, а не ждем приезда твоей бывшей жены, — сказал он.

На этот раз Джош не стал спорить по этому поводу.

— Я просто хочу поскорее покончить с этим, понимаешь? — Преодолеть неловкость первой встречи, а потом перейти к разговору, которого он действительно хотел.

— Я понимаю. — Лиам подул на кофе. — Но я не могу поверить, что вы не виделись после развода. Как, черт возьми, тебе это удалось?!

Джош пожал плечами:

— Я был занят. Думаю, она тоже.

Он намеренно с головой окунулся в работу, принимая все предложения подряд, чтобы только отвлечься от мыслей о причине ухода Винтер.

Но примерно через два года настал период творческого выгорания. Джош уехал к матери в Огайо и бездельничал в родительском доме, наблюдая за тем, как его старший брат купается в счастье семейной жизни. Пока не смог больше этого выносить, особенно после того, как Эшли объявила, что беременна.

Он позвонил своему агенту и заявил, что возвращается в строй. Проекты, за которые он теперь брался, были направлены на совершенствование его актерского мастерства и расширение амплуа. Он снимался не только в ромкомах и боевиках. Хотя именно в романтической комедии «Сказка о Новой Англии» он встретил Винтер.

Он продал дом в Лос-Анджелесе, купил квартиру в Нью-Йорке и останавливался в отеле Лиама, когда ему было необходимо оставаться на Голливудских холмах. Винтер на некоторое время тоже исчезла с радаров Голливуда. Затем занялась режиссурой. Теперь, когда она получила номинацию, ей станет труднее скрываться от прессы и их шансы на встречу вырастут.

Для начала лучше бы им встретиться здесь. В отеле не так много журналистов, и они смогли бы поговорить без посторонних глаз.

Джош увидел через стеклянный фасад, как снаружи остановилось еще одно такси. Он невольно выпрямился и уставился на вход. Сердце отчаянно стучало в груди. Да, это была Винтер. Он ни с кем не мог ее спутать. Она вышла из такси, с улыбкой оглядываясь по сторонам, и если она так же нервничала из-за встречи с ним, как и он, то явно не подавала виду. Солнцезащитные очки скрывали от него ее изумрудные глаза, но соблазнительный рот был точно таким, каким он его запомнил. Сочный и словно созданный для поцелуев, но больше не принадлежащий ему. Теперь ее волосы цвета воронова крыла волнами ниспадали до середины шеи. Раньше она носила короткую стрижку, но эта прическа ей тоже шла.

— Нечего на нее пялиться, — одернул его Лиам.

Но Джош проигнорировал замечание друга, продолжая упиваться видом бывшей жены.

Он поймал тот момент, когда она его тоже увидела.

Она смеялась над какими-то словами Дженни, когда почувствовала на себе его пристальный взгляд и уставилась прямо на него. Смех погас, и на ее лице появилась дежурная улыбка, которую она надевала для прессы. Вот, значит, как она его встречает. Он резко поднялся, чтобы уйти, но почувствовал, как на плечо легла рука Лиама.

— Лестница, — процедил он.

Джош посмотрел в сторону главной лестницы — современного сооружения из стекла и стали, занимавшего центральный вестибюль, несмотря на стеклянный лифт, находившийся всего в нескольких шагах от него. Три женщины спускались по лестнице с телефонами наготове, снимая все подряд. Он не хотел, чтобы они застукали его убегающим от бывшей жены, как не особенно желал, чтобы они стали свидетелями его новой встречи с Винтер. Но это меньшее из двух зол.

Возможно.

Поэтому Джош стиснул зубы и последовал за Лиамом навстречу новым гостям.

Глава 3

— Он там. В вестибюле, — процедила Винтер сквозь зубы, стараясь сохранить на лице улыбку.

— Отлично. Тогда мы быстро покончим с этим и насладимся неделей отдыха. Верно?

Дженни придержала для нее дверь, хотя обе руки у нее были заняты сумками. И она безмятежно улыбалась. Черт бы ее побрал!

Винтер обожала свою помощницу, считала ее скорее лучшей подругой, чем сотрудницей. Но решимость Дженни идти к цели напролом, а не сидеть и хандрить, иногда пугала Винтер. Она так не могла. Но Дженни права. Настала пора действовать. Поэтому Винтер расправила плечи и последовала за ней в вестибюль гостиницы.

— Смотри-ка, — пробормотала Дженни, наблюдая, как Лиам и Джош идут им навстречу, — отшельник-владелец лично вышел тебя встретить. Вероятно, ты для него особенная гостья.

Винтер искренне улыбнулась. Она давно дружит с Лиамом и рада, что не потеряла его после развода. Даже если ей приходится делить друга с бывшим мужем.

— Молодец, что смогла приехать! — воскликнул Лиам, заключив Винтер в медвежьи объятия. — Очень рад тебя видеть.

— Спасибо, что пригласил нас, — ответила Винтер. — Эта передышка, думаю, именно то, что мне сейчас необходимо.

Она не собиралась заглядывать ему через плечо, не хотела глазеть на Джоша, зная, что он на нее тоже уставился. И тем не менее поступила именно так.

И в тот же момент поняла, что Дженни права, как и ее чертовы карты Таро. Ей нужно поставить точку в отношениях с Джошем, если она думает двигаться дальше. Она перестроила свою жизнь, свою карьеру, все. Но частица ее осталась в том доме в Лос-Анджелесе в тот день, когда отказалась от своего брака.

Долгое время Винтер переживала, что оставила там свое сердце. Что никогда больше не сможет найти новую любовь, потому что утратила эту способность, когда ушла от Джоша.

Однако сейчас в душе забрезжила надежда, что не все потеряно.

Нужно встретиться с Джошем и выяснить отношения. Это будет правильно.

Винтер выскользнула из объятий Лиама и сделала шаг в сторону Джоша, как Лиам вдруг произнес:

— А это, должно быть, прелестная Дженни, о которой я столько слышал. Я к вашим услугам на весь период вашего здесь пребывания.

Винтер удивленно выгнула бровь, потому что ни словом не обмолвилась Лиаму про Дженни. А он уже потянулся к ее руке для поцелуя.

Нет, только не это. Неужели они сговорились с Джошем?

К счастью, и Дженни не растерялась и немедленно откликнулась на галантность Лиама, вручив ему их дорожные сумки, и произнесла:

— Покажете наши апартаменты?

Лиам был слегка обескуражен ролью носильщика, но быстро пришел в себя и широко улыбнулся Дженни:

— Конечно, миледи.

Винтер хотела было отправиться следом, но замешкалась, а когда подняла взгляд, к своему неудовольствию, увидела трех блондинок-блогерш с телефонами наготове.

— О, боже! Не верю своим глазам! Вы оба здесь! — верещала блогерша, направив на них телефон.

Другая подскочила сзади, вклинилась между ними и делала бесконечные селфи.

Винтер внутренне содрогнулась, хотя давно привыкла к издержкам своей публичной профессии. Они голливудские знаменитости и не принадлежат себе.

И не важно, что они уже пять лет как развелись, кто-то хочет снять селфи, и с этим нужно смириться.

Вскоре вокруг них собралась толпа, и все жаждали селфи и комментариев. Голливудская слава тянулась за ними шлейфом. С самого начала публика и пресса сделали из них сказочную пару, и никому не было дела до их настоящих чувств. Они вынуждены были постоянно играть свои роли в этой выдуманной сказке.

— Я безумно рада, что вы снова вместе, — продолжала наседать на них блондинка, представившаяся Саррой, ведущей блога «Путешествуем по миру с Саррой». — Я имею в виду, вы двое… вы были первой парой, о которой я подробно рассказывала своим подписчикам, понимаете? У меня сердце разбилось, когда вы расстались. А теперь… — Она просияла, глядя на них обоих, как гордый родитель на свадьбе. — Это сногсшибательная новость! Мне не терпится поделиться с моими подписчиками.

Глаза Винтер расширились, и она увидела, что на лице Джоша тоже появляется паника.

— О нет, Сарра. Мы не… мы оба старые друзья Лиама, так что мы здесь, просто чтобы поддержать его на церемонии открытия. Каждый сам по себе. Отдельно.

— Абсолютно отдельно, — добавил Джош, с энтузиазмом кивая. — Но мы… друзья.

— Верно. Друзья, — подтвердила Винтер, неуверенная, что это прозвучало убедительно. Но что еще можно было сказать?

«Извините, но вы прервали нашу первую за пять лет неловкую встречу», — пронеслось у нее в голове.

Вероятно, Дженни сказала бы навязчивым блогерам именно это. Иногда Винтер завидовала прямолинейности своей помощницы.

Сарру, казалось, ничуть не смутило их заявление, скорее, наоборот, подогрело интерес.

— Но это же очень романтическое место, правда? Надеюсь, вам обоим здесь понравится. Мы сейчас направляемся в спа. Увидимся позже? Я слышала, здесь делают парный массаж… — Сарра недвусмысленно им подмигнула и присоединилась к своим подругам.

Винтер инстинктивно отодвинулась от бывшего мужа, неожиданно поняв, что они до сих пор не сказали друг другу ни слова.

А она ведь целую речь приготовила по дороге, хотя ни слова сейчас не помнила. Да и шанс произнести ее все равно упущен.

Джош встретился с ней взглядом:

— Привет.

Винтер сглотнула. Слова застряли в горле, не приветственные, а те, что она не сказала пять лет назад, те, которые по-прежнему жгли ее сердце.

У нее напрочь пропало желание что-либо говорить. Винтер резко развернулась и быстрым шагом направилась к себе в номер. Она надеялась, что стены ее с Дженни апартаментов имеют хорошую звукоизоляцию, потому что ей хотелось выругаться.

Джош едва сдержался, чтобы не последовать за Винтер. Но все же остался в лобби ждать Лиама.

Тот вскоре вернулся, без Дженни и без вещей.

— Устроил девочек в своих лучших апартаментах, — сообщил он. — По дороге встретил Винтер.

Она выглядела… Как тебе сказать? Здесь что-то произошло после моего ухода?

— Тут были блогеры, которые жаждали селфи, — бесстрастным тоном пояснил Джош. — Одна, особенно ретивая, очень обрадовалась, увидев нас вместе.

Лиам поморщился:

— Да уж…

— Вот именно, — произнес Джош, оторвав взгляд от коридора, по которому убежала Винтер. — Зря мы оба приехали, — мрачно заявил Джош. — Мне следовало уехать вчера, как только узнал, что ты не сказал Винтер о том, что я тоже буду здесь.

— Нет-нет, ты не прав. Сам знаешь, первая встреча всегда бывает тяжелой, — убежденно сказал Лиам.

— А ты меня бросил на произвол судьбы и отправился на охоту за очередной блондинкой, тоже мне друг называется! — упрекнул Джош.

Он немедленно пожалел о сказанном, увидев болезненное выражение, промелькнувшее на лице Лиама. Он и правда больше не охотился на красоток. Нет, он, конечно, флиртовал, знакомился, провожал, брал телефон, но этим все и заканчивалось.

И Джош прекрасно об этом знал.

— У этой помощницы Винтер есть способ заставить тебя неосознанно согласиться что-то делать, — заметил Лиам. — Прости, что покинул тебя.

— Все в порядке. Дженни — это всегда стихия.

На самом деле, когда Винтер ушла от него, единственным утешением Джоша было то, что рядом с ней Дженни.

— Просто эти блогерши здесь некстати оказались, — продолжил Джош.

— Так, может быть, тебе нужно позаботиться о том, чтобы ваша следующая встреча была более приватной? — предположил Лиам. — Вокруг полно тихих, уединенных уголков. Просто оставь ей сообщение на ресепшен и назначь встречу. — Лиам похлопал Джоша по плечу. — Действуй, дружище. А пока иди к себе, понежься в геотермальном бассейне и обдумай предстоящую встречу.

— Хорошо, — согласился Джош.

Ему удалось избежать встречи с другими гостями, пока он шел в свой номер, погруженный в мысли о Винтер.

Она по-прежнему такая красивая. Когда их взгляды встретились, он почувствовал то же самое, что и на съемочной площадке того фильма восемь лет назад. Тот же прилив не поддающихся описанию чувств захлестнул его — смесь возбуждения, предвкушения, влечения и… чего-то очень родного.

Но Винтер ему уже давно не родная. Она вообще теперь для него никто.

А ему так хочется снова заключить ее в объятия, а не объясняться и расставлять точки над «i».

Его номер находился на первом этаже, в задней части отеля, и состоял из спальни, ванной комнаты, гостиной с диваном, журнальным столиком, письменным столом и кофемашиной. Дизайн в стиле сканди навевал безмятежность и спокойствие.

Бледно-серые стены, темно-серый текстиль, мебель из теплого дерева. У внешней стены был даже дровяной обогреватель, защищавший от февральского холода.

Из стеклянных дверей открывался вид на белые вершины гор вдалеке, землистые тона скалистой местности вокруг отеля и на ярко-голубую геотермальную лагуну прямо за окном. Лагуну опоясывала терраса с деревянным настилом и светлыми креслами-подушками вокруг нее.

Он не мог не восхититься вниманием Лиама к деталям. Все было продумано до мелочей. Это идеальное место, чтобы расслабиться и зарядиться энергией.

И так оно и было бы, если бы не вопли, доносившиеся через стену соседнего номера.

Прокричаться было здорово, но облегчения Винтер не ощутила. Горло саднило от напряжения, и она прекратила вопли. Уперев руки в бока, Винтер рассматривала через стеклянную дверь чудесный пейзаж с заснеженными шапками гор на горизонте и с геотермальной лагуной прямо за дверью номера. Лиам не покривил душой, когда пообещал им с Дженни свои лучшие апартаменты.

Дженни осторожно вынула из ушей беруши.

— Ты притихла. Это заставляет меня нервничать.

— Я размышляю.

— От этого только хуже. — Дженни встала, подошла к Винтер и тоже посмотрела в окно. — Ладно, так о чем мы думаем?

— Я думаю, что крики не помогли, так что хочу попробовать геотермальную лагуну.

— Хорошая идея, — согласилась Дженни. — Купальники в верхнем левом ящике комода в твоей спальне.

Было немного грустно от того, как сильно она зависит от Дженни, размышляла Винтер, надевая черное бикини.

Она вынула пушистое белоснежное полотенце из стопки в огромной ванной комнате и направилась обратно в гостиную, с удивлением увидев, что Дженни, все еще полностью одетая, пишет сообщение в телефоне.

— А ты разве не идешь?

Ее помощница покачала головой и сунула телефон в карман.

— Вообще-то я собираюсь поискать тихое местечко с хорошим кофе, чтобы просмотреть кое-какие электронные письма.

— Работа? — Винтер нахмурилась. — Я тебе нужна?

— Нет, иди отмокай.

Подхватив ноутбук, Дженни направилась к двери, оставив Винтер наедине с геотермальной лагуной. Это как раз то, что ей нужно.

Винтер облачилась в роскошный купальный халат, пушистые шлепанцы и вышла через стеклянные двери на террасу. На холодном зимнем воздухе ее кожа немедленно покрылась мурашками, а от лагуны поднимался пар. Вода казалась прозрачноголубой, и от нее исходил едва уловимый запах сероводорода. В воздухе висел слабый туман, по ее предположению, из-за разницы температур горячей воды и холодного воздуха.

У Винтер возникло странное чувство, будто она оказалась на другой планете, так непривычен был пейзаж. Она оглянулась на двери своего номера, чтобы убедиться, что ее каким-то образом внезапно не перенесло в другой мир, и заметила движение за дверями соседнего номера.

Лиам не говорил, что она будет делить частную лагуну с кем-то еще. Кто там может быть?

Двери в соседний номер скользнули в сторону, и она получила ответ, даже если и пожалела о том, что задала себе этот вопрос.

— Привет, Винтер, — сказал Джош с извиняющейся улыбкой на лице.

Винтер негодующе прищурилась и молчала. Ее душил гнев. Лиам не только не сказал ей, что ее бывший муж будет здесь на этой неделе, он фактически поселил его в соседнем номере.

— Я убью Лиама, — пробормотала она. Затем, поскольку было чертовски холодно и это была ее личная лагуна, она сбросила халат и вошла в воду.

На секунду ей показалось, что она услышала, как Джош резко втянул в себя воздух при виде ее бикини. Но тут же и сама ахнула, погрузившись в хорошо прогретую воду. Тепло приятно окутало ее тело, она прикрыла глаза и почувствовала, как расслабляется, забыв обо всем на свете. Так бы и нежилась в этой воде вечно.

— Невероятные ощущения, да?

Она открыла глаза, услышав голос Джоша, и обнаружила его сидящим на краешке одного из глубоких кресел на палубе, окружавшей лагуну.

— Ты уже погружался? — спросила она.

Джош кивнул:

— Я здесь уже несколько дней. Я… Мне жаль. Я не знал, что Лиам не предупредил тебя насчет моего здесь присутствия, пока я не увидел твою вчерашнюю пресс-конференцию.

Винтер с удивлением на него уставилась:

— Ты смотрел мою пресс-конференцию?

— Конечно, твоя номинация — большое событие, — улыбнулся он.

Ее душа наполнилась теплом, и отнюдь не благодаря термальным источникам.

— Как думаешь, какова роль Лиама в нашей встрече? — неожиданно для себя спросила Винтер.

— Вероятно, сваха. — Джош криво ухмыльнулся, и она поняла, что выходка Лиама ему тоже не по душе. — Это совсем на него не похоже. Но после несчастного случая…

— Да, — согласилась она, когда он замолчал. — Думаю, нечто подобное может здорово изменить человека.

Еще один прокол, который можно добавить к ее списку, — не поддержала Лиама в трудное время. Она была плохим другом, плохой женой и плохим… ну, в общем, с ней все понятно. Но она хороший режиссер, и ее номинация в этой категории тому свидетельство. Винтер всегда верила в то, что нужно опираться на свои сильные стороны, а не зацикливаться на недостатках.

— Итак, что ты предлагаешь? — спросил Джош. — Я всегда могу попросить у Лиама другую комнату, хотя отель наверняка переполнен на этой неделе.

С этим Винтер не могла не согласиться.

В конце концов, они оба приехали поддержать Лиама, а кроме того, оба являлись инвесторами и были заинтересованы в успешной раскрутке отеля.

Стало быть, и к попытке Лиама свести их вместе следует отнестись с пониманием. Как бы неприятно это ни было.

Она приехала, чтобы прояснить ситуацию, не так ли? Получить шанс двигаться дальше.

Забыть прошлое вряд ли удастся. Но получить прощение, похоже, возможно. Винтер знала, что натворила много такого, за что ей нужно было просить прощения. Хотя сама она вряд ли сможет себя простить.

И Джош… может быть, ему тоже нужна ясность?

Может быть, они найдут в себе силы встретиться лицом к лицу с демонами, которые разлучили их пять лет назад.

Винтер сглотнула и приняла решение.

Глава 4

Судя по выражению лица Винтер, Джош приготовился собирать вещи, но неожиданно ее раздражение сменилось чем-то, что больше походило на разочарование. Она покачала головой.

— Нет. Это бессмысленно. — Она болтала ногами под водой, и Джош старался не смотреть на ее стройное тело, едва прикрытое крошечным бикини. Винтер была так невероятно близка и соблазнительна.

«Я хочу покончить с этим. Я не должен ее хотеть», — твердил он про себя.

— Лиаму придется поселить в твой номер другого гостя, и тогда я буду делить эту прекрасную лагуну с кем-то, кого я даже не знаю, — сказала Винтер, а потом неожиданно продолжила: — И, кроме того, это могло бы быть… хорошо.

— Хорошо? — переспросил он, едва не свалившись в воду, настолько его удивило заявление Винтер. Неужели она забыла, что он сильно ее разочаровал как муж? Как он вынудил ее уйти? — Что ты имеешь в виду под словом «хорошо»?

Винтер пожала плечами, вода вокруг нее покрылась рябью, а ее соблазнительное тело покачивалось на волнах. Пять лет спустя она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной, в которую он тогда влюбился по уши. Он и теперь не мог трезво мыслить в ее присутствии.

— Мы оба проведем здесь неделю, верно? И мне было высказано предположение, что наши отношения закончились без… — Она скорчила гримасу, подыскивая нужные слова.

— Финального разговора? — предположил Джош, вспомнив свой разговор с Лиамом.

— Вот именно. Без такого рода завершения трудно двигаться дальше. — Она снова пожала плечами.

— Лиам хочет, чтобы мы стали хорошими друзьями, — пояснил Джош. — Кроме того, он надеялся, что мы сможем выяснить, что между нами пошло не так, чтобы не повторить ту же ошибку в следующий раз.

Винтер в удивлении вскинула брови:

— В следующий раз?

— Ну если кто-то из нас влюбится снова, — торопливо пояснил Джош. — Я имею в виду, что каждый из нас пойдет своей дорогой. Не знаю, как тебя, но меня развод заставил немного настороженно относиться к любви. — И это еще мягко сказано. Он хотел найти ту любовь, которая была у его родителей, которую обрел его брат.

Но, не зная, в чем так ошибся в прошлый раз, он не хотел рисковать. Джош знал, что вспоминать и обсуждать прошлое будет больно, ведь придется вновь пережить те ужасные последние несколько месяцев, что они были вместе.

Но еще больнее будет, если они не отпустят прошлое.

— Ты что же, нашел миссис Абрахам номер два? — улыбнулась Винтер.

— Ты не брала мою фамилию, — поправил ее Джош и отвернулся. — Так что она станет миссис Абрахам номер один. — Хотя эту фамилию носили моя мать и Эшли.

— Хорошо, — согласилась Винтер. — Наша цель — завершить отношения и двигаться дальше, так? В таком случае будет разумно оставаться в наших номерах. Здесь мы сможем общаться без посторонних глаз и ушей. Не хотелось бы, чтобы наши приватные разговоры стали достоянием прессы и блогеров.

— Ты совершенно права, — согласился Джош. — Будем беседовать здесь.

Винтер согласно кивнула.

— А как мы будем вести себя на публике? — осторожно поинтересовался Джош. — Будем изображать взаимную неприязнь или ненависть?

— Ну зачем же заходить так далеко? — Винтер пошевелилась в воде, обдумывая линию поведения.

Джош немедленно уставился на ее стройное тело и почувствовал волнение. Он поблагодарил Бога, что на дворе февраль и на нем несколько слоев одежды, иначе мог бы оскандалиться перед Винтер. Он поерзал на кресле, якобы удобнее устраиваясь.

— Мы хотим, чтобы все воспринимали нас как зрелых и эмоционально выдержанных профессионалов. А это означает быть друзьями или, по крайней мере, вежливыми и дружелюбными знакомыми. Так? — спросила Винтер.

— Конечно.

— Тогда договорились.

Винтер улыбнулась ему, и он попытался выбросить из головы их образы в постели и сосредоточиться на том, о чем они на самом деле договорились.

— Значит, на людях мы ведем себя как друзья, вежливые, но не близкие? — С этим он мог справиться.

— А здесь, вдали от посторонних, мы сможем обсудить наши личные проблемы, — подытожила Винтер.

Джош был рад такому решению. Если судьба дала ему шанс провести какое-то время с этой женщиной и, возможно, выяснить, что он делал не так в их браке, он непременно этим воспользуется.

Вероятно, Лиам прав: он сможет найти свою новую настоящую любовь, даже если придется пройти через нелицеприятные разговоры.

Час спустя, отдохнувшая и порозовевшая, Винтер вышла в атриум в поисках своенравной помощницы и в надежде выпить горячего шоколада.

После разговора с Джошем она еще некоторое время нежилась в теплой воде лагуны, наблюдая за облаками, и даже немного вздремнула, убаюканная тишиной и свежим воздухом.

Винтер была довольна, что приехала в отель, несмотря на первоначальные сомнения. И дело было не только в том, чтобы выяснить отношения с Джошем, ей нужна передышка.

Винтер всегда жила и работала в бешеном темпе, за исключением тех случаев, когда замедлиться вынуждали обстоятельства. Но по прошлому горькому опыту она знала, что, если не дать телу передышку, это добром не кончится. Так что теперь она старалась время от времени делать перерыв, давая своему физическому «я» возможность поспевать за ее удивительно быстро работающим мозгом. Возможно, ей это и не нравилось, но она знала, что это необходимо, если не хотела, чтобы тело снова предало ее.

Она вошла в главный холл — просторное открытое пространство, полное воздуха и света, и улыбнулась. У нее возникло предчувствие, что она со всем справится и все будет хорошо.

Она обнаружила Дженни в уютном кафе за столиком вместе с Лиамом и вопросительно выгнула бровь.

— Здесь готовят приличный горячий шоколад? — поинтересовалась она, усаживаясь на свободный стул.

— Лучший в мире, — откликнулся Лиам.

Он радушно ей улыбнулся и сделал знак официанту, но Дженни вскочила со стула, опередив его.

— Я закажу, босс, — сказала она и поспешила к барной стойке.

— Как тебе понравился номер? — спросил Лиам. — Дженни сказала, что ты уже побывала в геотермальной лагуне. Каковы впечатления? — Лиам откинулся на спинку стула, сложил руки на животе и разглядывал Винтер со знакомой ухмылкой на губах.

Ей так и хотелось пнуть его локтем в бок.

— Лагуна оказалась не только в моем распоряжении.

— Да? — невинно бросил он. — Стало быть, ты встретилась с обитателем соседнего номера?

— Ты имеешь в виду моего бывшего мужа? Да.

— И?… — продолжил допытываться Лиам.

Винтер фыркнула:

— Неужто думаешь, что мы упали друг другу в объятия, осознав ошибки прошлого?

— А что, и помечтать нельзя?

— Очень я сомневаюсь, что твои мечты касаются меня и Джоша, — едко заметила она, вдруг поняв, что Дженни и Лиам не случайно встретились за кофе.

— Хочешь увести у меня помощницу? — спросила Винтер напрямик.

Лиам энергично замахал руками:

— Да ты что?! И в мыслях не держал. Я знаю, как важна для тебя Дженни. — Но звучал не очень убедительно.

Если он не договаривался с ее помощницей об интервью, это значит… Новая догадка озарила Винтер.

— Вы с Дженни вступили в заговор, чтобы соединить меня и Джоша?

— Да у тебя паранойя, Винтер, — сказала Дженни, поставив на стол две чашки горячего шоколада.

— А вот и нет, — огрызнулась Винтер. — Ты послала меня в лагуну, а сама не пошла, хотя до этого все уши мне прожужжала, как ты мечтаешь расслабиться в термальном источнике. А вместо этого пошла на встречу с ним. — Винтер сердито ткнула пальцем в сторону Лиама.

— Эй, не перегибай палку, — вмешался Лиам.

— Я знаю, о чем говорю, — отмахнулась Винтер и обратилась к подруге: — Ты была в курсе, что у Джоша соседний номер?

Дженни заерзала на стуле и посмотрела на Лиама: — Я говорила тебе, что не стану ей лгать. — А потом повернулась к Винтер: — Клянусь, я ничего не знала. Лиам сказал мне, когда провожал в номер.

— Значит, это все же твой хитроумный план, — обратилась Винтер к Лиаму. — И чего, скажи на милость, ты надеялся этим достичь?

В этот момент к ним за столик подсел Джош и придвинул к себе вторую чашку горячего шоколада, до которой Дженни так и не дотронулась. Сейчас это еще больше походило на заговор.

— Спасибо за шоколад, Дженни, — сказал Джош с дружелюбной улыбкой. — Извини, меня поймала парочка охотников за автографами, вот я и задержался. Будь начеку, Винтер, иначе они захотят получить полный комплект.

Винтер нахмурилась. Конечно, она интересовала фанатов исключительно в связи с бывшим мужем. Как всегда. По крайней мере, его комментарий был своевременным напоминанием об одной из многих причин, по которым они расстались.

«Теперь я самодостаточна. Я прошла через ад, чтобы достичь теперешнего положения, и я не намерена сдаваться», — крутилось у нее в голове.

— Итак, на чем мы остановились? — беспечно спросил Джош. — Ах да. Лиам. Чего именно ты надеялся добиться, поселив нас с Винтер в соседних комнатах? — Он потягивал горячий шоколад с таким видом, словно спрашивал о погоде или о том, что будет на ужин.

Винтер спрятала улыбку, когда Лиам слегка поежился под этим дружелюбным, но непреклонным взглядом.

— Я надеялся, что вы… сможете стать друзьями, — сказал он наконец. — Как вы, вероятно, заметили, у меня не так много друзей, и без вас двоих день рождения или любой другой праздник не праздник.

Винтер и Джош переглянулись. На долю Лиама в последнее время выпало немало испытаний. И они, безусловно, хотели его поддержать.

— Мы пытаемся стать друзьями, — тихо сказала Винтер.

— Правда?

Джош похлопал его по плечу:

— Так и есть, дружище. Твой план сработал. Скоро сможешь отмечать все праздники подряд, мы с тобой.

Лиам коварно улыбнулся:

— И Дженни не забывайте прихватить.

Итак, они пообещали Лиаму, что станут друзьями. Это она, пожалуй, выдержит.

Винтер взглянула на Джоша, и тот одарил ее своей чарующей улыбкой, перед которой она не смогла устоять, когда увидела его в первый раз. Удастся ли ей устоять сейчас?

Глава 5

Лиам разработал целую программу мероприятий, чтобы представить отель и окрестности в самом выгодном свете. Именно поэтому ранним утром следующего дня гости уже завтракали, хотя день только занимался. Джош вошел в ресторан в довольно пасмурном настроении, толком не проснувшись и мечтая о чашке крепкого кофе.

Солнце еще даже не взошло, хотя Джош предположил, что это больше связано с северной широтой, чем с фактическим временем суток.

Тем не менее, судя по зевающим гостям и просьбам принести кофе, он подозревал, что не только ему не по душе столь ранний старт.

Тем временем хозяин отеля, казалось, пребывал в приподнятом настроении, расхаживая по залу для завтраков, откуда открывался великолепный вид на ледяные горы, хлопая гостей по спине и отпуская шутки. Кивнув своему другу в знак приветствия, Джош поискал глазами уединенный столик, где он мог бы спокойно позавтракать, когда заметил знакомую темноволосую головку.

Винтер. Как и все, она была тепло одета для предстоящей вылазки, из ее сумки торчал шарф. Джош колебался. После горячего шоколада в компании Дженни и Лиама они больше не виделись. И в лагуне прошлым вечером он был один. Но если они договорились быть на публике друзьями или ими притворяться, может, пригласить ее сейчас позавтракать вместе?

Хотя по выражению ее лица было видно, что она вряд ли обрадуется его предложению.

Он постоял еще немного, наблюдая за ней и Дженни. У той была полная тарелка еды, а Винтер сидела перед пустой тарелкой с напряжением на лице и вынужденной улыбкой.

Джош кинул взгляд на еду, разложенную на стойке, и понял возможную причину дискомфорта Винтер.

Копченый лосось.

Прошло пять лет, а воспоминания живы.

Он решительно подскочил к их столику и широко улыбнулся.

— Девушки, доброе утро. Не составите мне компанию за завтраком? Я занял идеальный столик у окна. — Он махнул рукой в дальний угол ресторана. Там действительно оставался единственный свободный столик. — Проходите, садитесь, а я мигом соберу нам завтрак.

Дженни удивленно на него воззрилась:

— Но Винтер не…

— Не беспокойся, я все устрою, — прервал он помощницу.

— Пойдем, Дженни, — устало произнесла Винтер, и они направились к указанному столику.

С облегчением выдохнув, Джош быстро набрал пирожков, ржаных тостов, джема и другой нейтральной снеди, избегая блюд исландской кухни, хотя ему и не терпелось попробовать местный йогурт. А еще он попросил официанта об имбирных пастилках от тошноты.

Когда он подошел с едой к столу, Дженни отошла ответить на телефонный звонок.

— Как ты догадался? — спросила Винтер.

Джош усмехнулся:

— Разве можно забыть, как тебя стошнило прямо на мой смокинг во время нашего первого благотворительного бала? Что, снова копченая рыба?

Винтер кивнула:

— Не понимаю, почему это до сих пор меня беспокоит. Но мой желудок по-прежнему протестует, стоит ему учуять этот запах.

Это была первая ласточка. Они узнали о беременности Винтер на следующий день.

А потом случился выкидыш, и их сказочный мир рухнул навсегда.

— Мне жаль, — сказал Джош. Она посмотрела на него с удивлением, и он подумал, может быть, она испытывает ту же тоску по тому, как все было раньше, что и он. — Я имею в виду, что приступы тошноты не прошли.

На самом деле Джош не только это имел в виду. Он о многом сожалел и понимал, что вряд ли сможет загладить свою вину, даже если станет приносить ей завтрак в постель каждое утро до конца жизни.

«Я сожалею обо всем, что я сделал, что не сумел тебя понять, не смог с тобой поговорить и попытаться спасти наш брак», — вертелось у него в голове.

— Да, мне тоже жаль, — ответила Винтер.

В этот момент к столику вернулась Дженни и скороговоркой сообщила Винтер суть телефонного разговора. А к Джошу подошел официант и вручил ему небольшой пакетик с пастилками. Затем они закончили завтрак и вышли в атриум, где их уже ждал бодрый и веселый Лиам.

— Ты думаешь, нам на самом деле удастся увидеть китов? — спросила Дженни, поднимаясь на борт катера, который Лиам нанял для них на весь день.

— Именно для этого и организована прогулка, — ответил Лиам.

Винтер смотрела на лодку с некоторым беспокойством. Ее желудок все еще был немного встревожен после встречи с рыбными тарелками за завтраком, и она не была уверена, что несколько часов в неспокойном море хоть как-то улучшат ситуацию.

— Да, но киты — свободолюбивые существа, — не унималась Дженни. — Я имею в виду, как кто-то может быть точно уверен, где они будут сегодня?

Лодка отчалила из старой гавани Рейкьявика, и Винтер указала на плакат:

— Похоже, они считают, что вероятность увидеть хоть каких-то обитателей океана составляет девяносто девять процентов.

Дженни выгнула бровь и, скрестив на груди руки, скептически заметила:

— Я поверю, когда увижу китов собственными глазами.

— В это время года их сложнее обнаружить, — сказал Лиам, обнимая девушек за плечи. — Но я уверен, что здесь есть хоть один маленький полосатик и, возможно, несколько морских свиней. К тому же мы сможем насладиться фантастическими пейзажами. Вулканы, а может быть, даже знаменитый ледник Снайфедльсйёкюдль, если мы направимся на север.

Винтер прислонилась к поручням и поежилась, холод пробирался сквозь все слои теплой одежды.

— Ты заморозишь нас насмерть, — проворчала она, — и это не делает тебе чести, и в рекламной брошюре ничего не сказано про кусачий мороз.

Лиам расхохотался.

— На катере имеются пуховики, так что можешь утеплиться, а если и этого недостаточно, то в рубке есть обогреватель. Только не вини меня потом, что не увидела кита.

Лиам приобнял их напоследок и отправился проведать других гостей. А Дженни и Винтер пошли за пуховиками.

Винтер замедлила шаг, увидев Джоша. Их разговор за завтраком камнем висел у нее на сердце, как и пирожки в желудке. Зря она их съела. Ни один из них не произнес роковое слово «беременная» и не упомянул о ребенке, которого она потеряла. Но она знала, что будет думать об этом весь день. И в этом нет ничего необычного. За прошедшие пять лет не было и дня, чтобы она не упрекала себя в том, как подвело ее собственное тело.

Конечно, выкидыши у женщин случаются, но для нее это стало катастрофой, которая навсегда изменила ее жизнь.

Дженни передала ей пуховик, и Винтер надела его, пытаясь отвлечься от горьких мыслей.

В этот момент к ним подошел Джош и сунул в руку Винтер небольшой пакетик.

— На всякий случай, — заговорщически улыбнулся он бывшей жене.

— Что там такое? — полюбопытствовала Дженни.

Винтер открыла пакетик с имбирными пастилками.

— Интересно, где он их раздобыл? — удивилась она.

— О-о, это от морской болезни? — Одна из девушек-блогеров появилась рядом с Винтер и с вожделением смотрела на пакетик. — Можно мне одну? Я отчаянно хочу увидеть китов, но боюсь, что меня укачает.

Все с несчастным видом уставились на неспокойные воды.

— Конечно, — ответила Винтер и пустила пакетик с пастилками по кругу.

К тому времени, как катер вышел в открытое море, пакетик с волшебными пастилками наполовину опустел, и Винтер почувствовала себя значительно бодрее и увереннее. Вероятно, и свежий ветер помог, и соленые брызги, и адреналин от возможной встречи с китами или дельфинами сделали свое дело. Она перестала ощущать тошноту и тяжесть в желудке и не думала о выкидыше.

Над катером кружили чайки и другие птицы, но ни китов, ни дельфинов пока не было видно.

— Здесь просто невероятно, правда? — Джош облокотился на перила рядом с ней, глядя на море. А потом указал рукой на север. — Где-то там есть гора с ледяной вершиной, о которой Жюль Верн писал, что это вход в чрево планеты.

— «Путешествие к центру Земли», — пробормотала Винтер. — Разве ты не претендовал на роль в ремейке?

— Возможно.

Они долго стояли в дружеском молчании, глядя на воду, пока Джош не сказал:

— Это не так уж ужасно, наша дружба, правда?

Услышав надежду в его голосе, Винтер улыбнулась и подумала о выпечке на завтрак и об имбирных пастилках. Это проявление заботы, конечно, не стерло болезненные воспоминания. Но Джош знал ее, как никто другой в мире. Пережил с ней некоторые из самых худших моментов ее жизни.

Вернуть его в свою жизнь?

«Но я решила, что не хочу быть той, прежней. Разве не так?» — вопрошал внутренний голос.

— Должен ли я расценивать твое молчание как раскаяние в попытке установления дружеских отношений между нами? — прервал ее размышления Джош.

Винтер засмеялась:

— Я просто задумалась. Похоже, Лиам прав. Дружеские отношения могут сослужить нам хорошую службу.

— Только ему не говори, — заметил Джош, — иначе он лопнет от тщеславия.

Внезапно из рубки раздался сигнал. Катер загудел от возбуждения, все гости бросились на правый борт.

— Что там? — спросила Винтер, когда они поравнялись с Лиамом и Дженни.

— Кит, конечно! Кит-полосатик, — пояснил Лиам.

И правда, Винтер явно увидела гладкую, блестящую спину маленького кита, с которого стекала вода, когда он всплывал на поверхность, совсем недалеко от их катера. Окружающие ахали, щелкали затворами камер, а она завороженно наблюдала за китом, пока он поднимался на гребень волны и снова нырял, посылая брызги ледяной воды в сторону лодки. Это было чудо.

Именно такие моменты помогали ей пережить месяцы и годы после выкидыша и распада ее брака. Короткие чудесные мгновения, которые делали мир ярким и вселяли надежду.

И только когда кит-полосатик окончательно исчез из поля зрения, она увидела, что стоит у борта рука об руку с Джошем. Интересно, кто кого взял за руку первым?

До конца прогулки на катере Винтер избегала Джоша. Она отошла в дальний конец палубы, и ей удалось увидеть стаю дельфинов по дороге обратно. Джош не обижался. Сделан лишь первый шаг на пути установления дружеских отношений. Даже ему это далось непросто, что уж говорить о Винтер. Это сильный эмоциональный стресс. Нужно дать ей время. Он наберется терпения и не ретируется, как в прошлый раз.

В отеле Джош заказал ужин в номер. Он слышал, как Винтер и Дженни отправились в ресторан. Он быстро поел и решил воспользоваться термальными источниками в лагуне, пока соседки ужинают в ресторане.

Прохладный вечерний воздух пощипывал кожу, когда он вышел на террасу в одних плавках, с полотенцем через плечо. Джош пожалел, что не накинул банный халат, но возвращаться не стал и быстро шагнул в лагуну, погрузившись в прогретые горячими минеральными источниками воды. Теплые гладкие камни касались его спины.

Джош откинул голову и уставился в чернильное звездное небо. Было еще не поздно, но на севере ночь наступает рано. Он наслаждался теплом, красотой ночи и думал о том, какими ошеломляющими во всех отношениях стали для него эти последние сутки.

Он не знал, сколько времени нежился в лагуне, когда вдруг услышал, как кто-то вышел из соседнего номера.

Это оказалась Винтер в пушистом белом халате, с двумя кружками горячего шоколада.

— Я могу уйти, если хочешь, — предложил Джош. — Я уже давно здесь отмокаю.

Поставив две кружки на настил, на расстоянии вытянутой руки от лагуны, Винтер сбросила халат, под которым оказался на этот раз ярко-красный купальник с одной бретелькой на плече и вырезом, подчеркивающим ее тонкую талию. У Джоша кровь прилила к чреслам, и ощущение было более острым, чем ласкающие его тело геотермальные воды.

«Цивилизованное расставание, а не новые отношения», — твердил он своему восставшему телу, но оно его не слушало.

— Все в порядке. — Она скользнула в воду, немного отодвинувшись от него. — В любом случае здесь достаточно места.

Джош потянулся за горячим шоколадом и сделал глоток.

Морозный воздух уже охладил его до комфортной температуры для употребления.

— Вкусно? — спросила Винтер. — Я могла бы сварить кофе или налить вина. Но Дженни вчера принесла тебе горячий шоколад, так что…

— Все отлично, спасибо большое, — перебил он.

— Ладно.

— Конечно, это не так вкусно, как твой фирменный горячий шоколад со сливками, зефирками и тертым мускатным орехом, который ты готовила нам после изнурительного съемочного дня. — Джош до сих пор порой мечтал об этом волшебном напитке.

— Я помню, — тихо промолвила она.

Оба погрузились в молчание.

Он сделал еще глоток, наслаждаясь вкусом. Было что-то интимное в таком вот совместном ночном времяпровождении. Может быть, именно этого ему и не хватало больше всего. Не сливок, не зефирок, не мускатного ореха. Просто вернуться домой к Винтер или убедить ее вернуться к нему.

Но это невозможно. Однажды он уже потерпел неудачу. Они пытались, но ничего не получилось. А дважды потерять Винтер невозможно. Ни один человек не смог бы пережить этого.

— Спасибо, — сказала она так, что ему пришлось напрячься, чтобы расслышать ее. — За завтрак и за имбирные пастилки. Вот почему… я принесла горячий шоколад. Чтобы отблагодарить тебя.

— Не за что. — Это была такая мелочь.

Он не сумел спасти их брак, не смог спасти ребенка.

Так что пирожки на завтрак и пастилки с имбирем были сущим пустяком.

— Итак, перейдем ко второй части плана. Цивилизованное расставание. Как нам это сделать?

Винтер глубоко вдохнула, поставила кружку на бортик и произнесла:

— Я об этом много думала, и у меня возникла идея.

Джошу показалось, что в ее голосе прозвучало нечто похожее на предупреждение. Вряд ли ему понравится ее идея.

Но у него самого никаких идей нет вовсе. Придется послушать ее.

— Поделишься? — попросил он.

Глава 6

Винтер была уверена, что ее идея просто ужасна. Иначе почему она так долго не решалась об этом заговорить? Сначала ужинала с Дженни, потом готовила горячий шоколад, затем они с Джошем вспоминали старые времена и ночные съемки.

Она втайне надеялась, что Джош тоже предложит какой-то выход или вернется в Лос-Анджелес и оставит ее в покое.

Но нет, он был рядом, красавец-мужчина, в одних плавках, такой соблазнительно-привлекательный в лунном свете. И он просит ее поделиться своими соображениями.

Тогда пусть слушает, сам напросился.

— Я думаю… между нами осталось много недосказанного. И я знаю, что во многом это моя вина, потому что я просто от тебя ушла. Но чувствую, что эта недосказанность все еще сидит внутри, как заноза. И может быть, нам нужно ее вытащить. — Она перевела дух. — Итак, я предлагаю, чтобы мы высказали все наши претензии друг другу и тем самым освободились от этого груза.

— Согласен. Надо все прояснить и отпустить.

— Вот именно. — Она была рада, что он так легко согласился. Когда они впервые встретились, то иногда разговаривали ночи напролет, так были поглощены узнаванием друг друга. Однако теперь Винтер казалось, что все эти разговоры были скорее абстрактными, чем полезными.

Мечты о будущем, любимые книги, путешествия. Истории о взрослении, об их зарождающейся карьере, о семье и друзьях. Вот круг вопросов, которые они обсуждали. Но когда дело дошло до проблем, возникших между ними, она внезапно онемела. Все вокруг считали их самой романтичной и сказочной парой, и признать, что у них не все так уж идеально, было невозможно. Джош сам верил в эту сказку. Он обожал говорить о «своей жене», бесконечно охотился за сценариями фильмов, в которых они могли бы сняться вместе, любил появляться на красных дорожках под руку с ней.

И ей это тоже сначала нравилось. Пока не появилось ощущение, что ее личность размывается под атрибутами их славы, растворяется в мифе о том, кем, по мнению публики и особенно фанатов, она была на самом деле.

Винтер как-то попыталась объяснить это Джошу, но тот ее не понял.

Потом она забеременела, а он уехал на очередные съемки, и непонимание начало расти. Они все больше отдалялись друг от друга.

Сейчас уже поздно снова сближаться, но те трудные разговоры, которых они так долго избегали, могли бы помочь с цивилизованным расставанием, в котором оба нуждались.

— Итак. Хочешь начать первой? — В его голосе ясно слышалась надежда.

— Не очень, — призналась она. — Но раз надо — значит, надо.

Ей столько всего нужно сказать! Винтер глубоко вздохнула и решила начать с малого.

— Имбирные пастилки и завтрак.

Джош нахмурился и придвинулся ближе к ней под водой.

— А что с ними не так? Они на самом деле не помогли? Я мог бы попробовать что-то еще…

Она оборвала его, покачав головой:

— Все так. Они действительно помогли. И я оценила оба жеста. Точно так же, как я ценила все то, что ты делал, пытаясь помочь мне пять лет назад.

Воспоминания нахлынули снова, как она и предполагала.

Потому что тот инцидент, о котором пошутил Джош, когда ее вырвало на его смокинг на том благотворительном ужине, был только началом.

Винтер и раньше слышала об утренней тошноте и даже ожидала этого, когда поняла, что беременна. Но не была готова к тому, что последовало в течение последующих месяцев.

Ее постоянно мутило. Она не могла переносить запах кофе, рыбы, многих любимых раньше продуктов.

Все это было ужасно, но она бы стоически перенесла это ради будущего ребенка. Джош был рядом и всячески ее поддерживал. А когда бывал в отъезде, на съемках или репетициях, он постоянно присылал эсэмэски со ссылками на статьи про народные средства, слал бесконечные упаковки имбирных пастилок, которые притупляли тошноту.

Никакие средства не помогали надолго. Токсикоз был такой страшный, что она несколько раз попадала в больницу, где ей ставили капельницы от обезвоживания.

— И что было не так с имбирными пастилками? — допытывался он.

Винтер пыталась найти правильные слова. Она не хотела выглядеть неблагодарной. Но раз они договорились быть откровенными до конца, она продолжила:

— Когда я страдала от токсикоза… Я знаю, ты пытался помочь мне, и я ценила это даже тогда. Но у меня также возникло чувство, ну, как будто ты пытался меня починить. Как будто я была настолько сломлена, что тебе нужно было быстро найти решение, чтобы я снова стала собой, женщиной, которую ты любил, на которой женился. Чтобы я могла вернуться к своей роли в нашей романтической истории. А я тогда поняла, что никогда больше не стану той женщиной. — Винтер посмотрела на свое освещенное луной отражение в воде, и ей показалось, что она почти видит тяжесть тайны, поднимающуюся от него вместе с паром из лагуны.

— Ты пытался исправить меня, а я хотела одного — видеть тебя. Чтобы ты был со мной. Чтобы ты выслушал меня и сопереживал, не пытаясь все это уладить. Потому что тогда, когда это произошло…

Она замолчала, не в силах найти слова, чтобы продолжить. Как можно говорить о желанном ребенке, которого она потеряла?

Ее выкидыш был перстом судьбы. В этом ее уверяли все — от друзей и семьи до медицинских работников. Она не должна винить себя, она ничего не могла сделать.

Но Винтер винила себя. Потому что это она встала с постели, почувствовала головокружение и упала на лестнице. Это ее тело не смогло справиться с травмой, полученной при падении. Это она потерпела неудачу в материнстве еще до того, как у нее появился шанс попробовать.

И еще хуже был страх, который последовал за этим. Что Джош, возможно, был бы рад, потому что думал, что сможет вернуть прежнюю Винтер, хотя ее больше не существовало.

Еще более ужасающей была мысль о том, что он, возможно, захочет попробовать еще раз.

Она знала Джоша, знала, что он хотел большую семью. И она тоже мечтала иметь много детей, когда выходила за него замуж. Но теперь поняла, что это за пределами ее возможностей — физических, умственных или эмоциональных.

Винтер не могла рисковать снова забеременеть после всей той боли, страха и ужасного чувства потери, которые она перенесла в прошлый раз. И именно тогда она поняла, что должна уйти и позволить Джошу обрести семейное счастье с другой.

На другом конце лагуны Джош застыл, словно каменный истукан, ошеломленный ее признанием.

— Винтер, я… — наконец выдавил он.

Но она ничего уже не слышала. Она поспешно выскочила из лагуны, схватила халат и бросилась в свою комнату.

Признание далось ей слишком тяжело.

Джош не мог уснуть. А когда задремал, увидел те ужасные дни, когда пытался ухаживать за Винтер на расстоянии, а видел только ее осунувшееся и измученное лицо на экране телефона.

Даже когда он проснулся, все было ненамного лучше. Ее бледное лицо в лунном свете, когда она описывала, что чувствовала в то время, преследовало его не меньше.

«Мне нужно с ней поговорить», — твердил он про себя.

Ему еще столько всего нужно ей сказать! Объяснить и извиниться. Джош хотел лучше понять, через что ей пришлось пройти. Потому что, как оказалось, его попытки все исправить только заставляли ее чувствовать себя более сломленной. Что он упустил? Он думал, что она винила его за то, что того не было рядом, но теперь он задавался вопросом: что еще за этим стоит? Но он не мог ворваться к ней среди ночи для нового выяснения отношений.

Проворочавшись без сна до рассвета, он вошел в ресторан в семь утра. К своему удивлению, Джош обнаружил за одним из столиков завтракающего Лиама.

— Что у нас сегодня? — Джош скользнул на сиденье напротив своего друга, держа в руке чашку крепкого ароматного кофе. — Я имею в виду, как ты собираешься превзойти наблюдение за китами? Поход на ледник? Поездка к вулкану? Водопады? Ледяные пещеры? Что?

Джошу не терпелось отвлечься. Чем-то себя занять. По крайней мере, до тех пор, пока Винтер не будет готова снова поговорить с ним.

Лиам пристально на него посмотрел:

— Ничего столь драматичного. Сегодня все мои гости смогут вдоволь насладиться услугами невероятного спа-салона прямо здесь, в отеле. На самом деле я взял на себя смелость составить тебе расписание. — Он выудил из папки на столе карточку, на которой был аккуратно напечатан список процедур и время посещения сауны, паровых бань и других спа-услуг.

— Ого, а это не слишком? — поинтересовался Джош, пробежав глазами список.

— Ты все последние годы работал, как раб на галерах, — не моргнув глазом заявил Лиам, — поэтому тебе необходимо расслабиться.

Джошу показалось, что расписание больше походит на марш-бросок, но он оставил свое мнение при себе. Он прервет процедуры, если вдруг заскучает.

Он поболтал с Лиамом, пока тот не пошел работать. Затем налил себе еще кофе и стал наблюдать, как другие гости приступают к утренней трапезе.

Однако ни Винтер, ни Дженни нигде не было видно.

Вздохнув, Джош смирился с мыслью, что они, должно быть, заказали завтрак в номер. И он представить себе не мог, что его бывшая жена в ближайшее время отправится в геотермальную лагуну. Не после вчерашней ночи. Что означало, если он хотел поговорить с ней, ему нужно придерживаться расписания Лиама в надежде, что Винтер тоже придет в спа-салон. Зная Лиама, он подозревал, что время их процедур совпадет.

Через полчаса, согласно инструкции, Джош появился у входа в спа-салон. Здесь стеклянные стены и открытое пространство уступили место теплому дереву. По уютному коридору Джош прошел к ресепшен и вручил свою карточку улыбающейся женщине-администратору. Его проводили в раздевалку, где он мог переодеться и подготовиться. Затем Джош направился в номер под названием «Люпины».

— Все наши процедурные кабинеты названы в честь местных дикорастущих цветов, — объяснила его сопровождающая. — Это здесь. Отдыхайте и наслаждайтесь массажем! — Дверь за ним захлопнулась, и он был предоставлен своей судьбе.

В свое время Джош делал различные спортивные массажи, но подозревал, что здесь его ожидает нечто иное. Ощущение подтверждалось приятной музыкой — играла флейта, нежными звуками природы, приглушенным светом, но главное, тем, что его бывшая жена сидела на одном из двух массажных столов в кабинете.

— Лиам заказал нам массаж для пар, — сказала Винтер, плотнее запахивая пушистый халат и сжимая воротник.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Джош.

По крайней мере, они были не одни в комнате. Через несколько мгновений к ним присоединились их массажисты, и они оба улеглись ничком на своих столах. Их обнаженные тела были прикрыты тонкими простынями.

Джош старался не смотреть в сторону Винтер. Не стоит усугублять и без того неловкую ситуацию. Но осознание того, что она рядом, на расстоянии вытянутой руки, практически обнаженная, покрытая массажным маслом, пробуждало воспоминания, о которых не стоило бы сейчас думать. А в это время опытный массажист работал с его спиной. Джош почувствовал, что напряжение, которое копилось в мышцах всю неделю, начало рассеиваться.

Он не мог забыть секреты, которыми Винтер поделилась прошлой ночью, но мог, по крайней мере, поместить их в контекст пятилетней давности и взглянуть на них более отстраненно.

К тому времени, когда массаж был закончен, он задремал и понял, что массажисты вышли из комнаты, только когда Винтер сказала:

— Нам рекомендовано отдохнуть здесь еще четверть часа, прежде чем приступать к следующей процедуре.

— Когда они это сказали? — В расписании этого не было.

— Когда ты заснул.

— Я не…

— Я знаю, как ты дышишь во сне, Джош, — возразила она. — Ты спал как убитый.

Он выдохнул в полотенце.

— Я плохо спал прошлой ночью, точнее, совсем не спал.

От этих слов у нее перехватило дыхание.

— Я тоже, — призналась она.

Некоторое время они молчали, слушая шум морских волн и отдаленные крики чаек из динамиков, сменившихся нежными звуками свирели, а затем разом заговорили:

— Я не имела в виду…

— Мне нужно тебе сказать. — Джош приподнял голову, чтобы взглянуть на Винтер.

Она повернулась к нему. Ее изумрудные глаза были широко распахнуты. Она по-прежнему лежала на животе, прикрытая полотенцем, из-под которого виднелись только блестящие от масла голые икры, плечи и верхняя часть спины.

«Боже, как я хочу прикоснуться к ней», — пронеслось у него в голове.

Он по-прежнему терялся в догадках, почему она тогда ушла. Но он должен был понять причины, по которым это произошло, чтобы больше не совершать тех же ошибок.

Джош судорожно сглотнул в попытке сосредоточиться на предстоящем разговоре.

— Я должен извиниться, — начал он, когда стало ясно, что Винтер ждет, что он заговорит первым.

— Мне очень жаль. Все, что ты сказала прошлой ночью… Я не пытался тебя исправить, потому что ты никогда не нуждалась в исправлении. Но я могу понять, почему ты так себя чувствовала, и мне очень жаль, что я не смог быть тем, в ком ты тогда нуждалась.

Она кивнула в знак согласия.

— Что ты пытался сделать?

Джош повернулся на бок лицом к ней, придерживая полотенце, пока обдумывал ответ.

— Наверное, я пытался быть… там, даже когда меня не было. Ты была так несчастна и так плохо себя чувствовала, а я знал, что ничего не могу сделать, чтобы тебе стало лучше, но это не заставило меня прекратить попытки.

— Потому что… — Он покаянно вздохнул.

— Потому что я знал, что это моя вина. И это не давало мне покоя.

Винтер в удивлении резко приподнялась на кушетке и повернулась к нему, в последнюю минуту вспомнив о полотенце, чтобы убедиться, что оно с ней.

— Ты считал себя виноватым в моих недомоганиях и токсикозе? — изумилась она.

Все эти годы Винтер думала, что он был разочарован ее неспособностью нормально выносить ребенка, так же как и она сама. Она всегда представляла себе, когда вообще думала об этом, как будет стоять под руку с Джошем в свете софитов на премьере в симпатичном коктейльном платье для беременных и на высоких каблуках. Она предполагала, что и он рисовал себе подобные картины.

А вместо этого лежала в постели, измученная токсикозом и пропахшая рвотой, к которым позже прибавился стресс от потери ребенка.

— Я думал, что это все моя вина, — признался Джош. — И до сих пор в этом уверен. Будь я более осторожен, ты бы не забеременела. Я имею в виду, мы ведь тогда не планировали ребенка, верно? Потому что, если бы это было так, я бы позаботился о том, чтобы быть рядом чаще, когда ты нуждалась во мне. А я вместо этого мотался по съемкам по всему миру, пока тебя выматывал токсикоз, и у тебя не было сил, чтобы беседовать со мной по ночам из-за разницы во времени. Я старался общаться с тобой, как мог, по почте, эсэмэсками, но теперь понимаю, что все это было не то. — Слова лились непрерывным потоком, и Винтер чувствовала их искренность.

— Я знаю, — прошептала она. — В глубине души я верила, что ты хотел, как лучше. Мы оба этого хотели. Но это были такие черные дни, что иногда я сдавалась, позволяя отчаянию взять верх.

— Как в тот момент, когда мы потеряли ребенка, — тихо сказал Джош.

Мы. Винтер неожиданно осознала, что никогда не думала в этом ключе, а ведь это случилось с ними обоими.

— Я винила в выкидыше только себя, — призналась она. — И до сих пор так считаю.

— Нет. — Джош потянулся к ней и взял за руку. — Я ни секунды не считал тебя виноватой в том, что произошло. Напротив, винил себя за то, что меня в тот момент не оказалось рядом.

Врачи старались ее подбодрить, заявляя, что токсикоз в первом триместре — обычное явление, даже знак, что ребенок родится здоровым. Как же они ошибались!

Долгое мгновение они так и лежали, взявшись за руки. Винтер про себя думала, сколько еще недосказанностей между ними было, и жалела, что они не могли так разговаривать тогда. Хотя в глубине души по-прежнему считала, что только время и расстояние позволили им сейчас непредвзято и спокойно обсудить прошлое и совершенные ошибки.

И, тем не менее, ее настоящее «я» было все еще погребено под историями, которые желтая пресса о ней распространяла. Сказочный роман в конце концов разрушил их настоящую взаимную любовь.

Прежняя Винтер не смогла бы выдержать подобный разговор. А сейчас она даже немного собой гордилась, что разговор состоялся. Она изменилась. Они договорились закрыть отношения и стать друзьями. Пора отдохнуть и расслабиться.

— Думаю, наши пятнадцать минут истекли, — улыбнулась Винтер.

— Наверное. — Джош напоследок сжал ее ладонь, а затем отпустил. — Чем теперь займемся?

— Мистер Абрахам, вы разве не бывали в спа с друзьями раньше? — шутливо поинтересовалась она.

— Нет, пожалуй. Тебе придется быть моим гидом, — ответил он.

— Ну, во-первых, нам нужно пойти опробовать те каменные кресла с подогревом, которые я видела снаружи, потому что они выглядят потрясающе. И если нам повезет, кто-нибудь, возможно, принесет нам бокал чего-нибудь холодного и шипучего, пока мы будем расслабляться.

— Звучит заманчиво, — признался Джош. — Что еще?

— По сути, спа-посиделки предназначены для того, чтобы отдохнуть, посплетничать, выпить шампанского, насладиться парными, сделать маникюр и вообще расслабиться, — подытожила Винтер. — О, и конечно, подзадорить друг друга прыгнуть в ледяной бассейн, — добавила она. — Но самое главное, определенно посплетничать.

Джош вскинул брови:

— Посплетничать? Правда?

— Абсолютно, — твердо заверила Винтер. — Нам нужно наверстать упущенное за пять лет, понимаешь? — И теперь, когда она раскрыла худший из своих секретов, желала поразвлечься сплетнями.

Глава 7

Джош решительно отказался красить ногти на ногах в розовый цвет, но подождал, пока Винтер закончит педикюр и массаж стоп. Маникюрша то и дело переглядывалась с ними, хотя если и узнала их, то никак не прокомментировала то, что они в салоне вдвоем.

Однако вскоре в салон заявились три блогерши, которых Лиам специально пригласил для освещения события, чтобы мир узнал о роскошном спа-отеле в Исландии.

— Итак, вы двое… ну, вы понимаете? — Одна из женщин, Джош подумал, что ее, возможно, зовут Скайлар, но не был уверен, многозначительно им подмигнула.

Недостаточно многозначительно для ее подруги Мо, которая добавила:

— Вместе?

— Я всегда знала, что между вами двоими есть что-то особенное, — вмешалась третья участница их группы, может быть, Сарра?

— О нет. Как мы уже говорили вам на днях, мы просто друзья, — твердо ответила Винтер с убедительно веселой улыбкой на лице, несмотря на то, что ее отдых был нарушен.

Джош не мог не восхититься ее выдержкой.

Скайлар тем не менее продолжила наступление:

— Вы можете нам рассказать, мы никому ничего не скажем.

— Мы умеем хранить секреты, — поддержала ее Сарра, энергично кивая.

Мо озадаченно переводила взгляд с одной коллеги на другую, что, по мнению Джоша, было самой честной реакцией.

Он обменялся коротким взглядом с Винтер и уже знал, о чем она думает. Не было никакого реального способа убедить этих троих в обратном, если бы даже они и решили, что снова вместе.

Джош по своему опыту знал, что ради сенсации блогеры готовы на все. Они поженят их в мгновение ока.

Однако, когда Винтер предложила ему посплетничать в спа-салоне, она, конечно, не имела в виду любопытных блогерш.

— Я здесь закончил, — сказал Джош, поднимаясь из кресла. — Рад был снова повидаться с вами, леди. Меня ждет следующая процедура по расписанию Лиама. Увидимся позже, Винтер.

Десять минут спустя он расслаблялся в парной, наслаждаясь теплом и ароматами трав.

Он улыбнулся, услышав, как открылась дверь и кто-то вошел.

— Джош? — тихо окликнула его Винтер.

Он открыл глаза.

— Сюда.

Она подошла к нему, шлепая босыми ногами по мокрому кафельному полу, и уселась рядом.

— Так и знала, что встречу тебя здесь.

— Я тоже на это надеялся, — признался Джош. — Я подумал, что мы, возможно, захотим продолжить наши… сплетни наедине?

— Точно, — с чувством сказала Винтер.

И все же парная казалась не слишком подходящим местом для разговора. Они сидели рядом, едва различая друг друга в клубах поднимающегося пара, и просто дышали. Джош слышал, как дыхание Винтер повторяет его собственное, и внезапно понял, что он впервые в ладу с самим собой с тех пор, как она ушла от него.

С момента их первой встречи на съемках фильма «Сказка Новой Англии» Винтер всегда олицетворяла для него мир и покой. Так было и сейчас.

И сколько бы он ни твердил себе и Лиаму и всем остальным, что он хочет двигаться дальше, чтобы найти те идеальные отношения, которые были у других членов его семьи, прямо сейчас он задавался вопросом: пожертвовал бы он всем этим, если бы это означало провести еще десять минут в обществе Винтер? Просто сидеть рядом и дышать в унисон.

Нет, нет. Потому что ее уход в прошлый раз почти сломил его, и он не мог снова подвергнуть себя или ее такому испытанию. Им просто не суждено быть вместе.

Он инстинктивно тряхнул головой, отгоняя видение, и брызги с его волос полетели в сторону Винтер.

— Джош! — взвизгнула она от неожиданности.

— Как будто ты еще не промокла насквозь, — шутливо отозвался он.

Дружба. Цивилизованное расставание. Это то, для чего он здесь.

Тогда он смог бы двигаться дальше и найти настоящую любовь, которая, как он должен верить, была где-то там и ждала его.

Потому что вселенная очень ясно давала понять, что это не Винтер.

Провести день в спа-салоне с Джошем оказалось на удивление весело и приятно.

После искреннего разговора на массаже и удачного побега от любопытных блогерш, им удалось насладиться парной, прогулкой в тропическом лесу, посещением ледяной пещеры, сауной, небольшим бассейном с холодной водой и каменными креслами с подогревом, о которых Винтер так мечтала.

На ланч они ели салаты в своих белых банных халатах, оба раскрасневшиеся, с торчащими во все стороны волосами — печальный результат применения массажного масла, но они не обращали на это внимания. А официант в спа-ресторане даже принес графин белого вина от «босса», которое, по их мнению, было бы невежливо не продегустировать.

Даже воспоминания о том времени, когда они были парой, не казались столь болезненными, как она предполагала.

Они были вместе почти с того момента, как встретились на съемочной площадке своего первого совместного фильма. Именно тогда пресса и фанаты подняли шумиху. Все эти заголовки типа «Любовь с первого взгляда» идеально подходили для романтической комедии, которую они снимали, так что Винтер была почти уверена, что команда по маркетингу и рекламе тоже их разыграла.

Они с Джошем были слишком глубоко поглощены друг другом и тем чувством, что росло между ними, чтобы обращать внимание на внешний мир.

Тогда она чувствовала все так остро, ловила каждый пристальный взгляд с другого конца съемочной площадки, каждую улыбку, каждый поцелуй…

Вот уже пять лет она ничего так глубоко не чувствовала. Даже номинация на премию, ради которой так усердно работала, не вызвала похожих ощущений.

Но теперь она могла оглянуться на те дни и оценить их взглядом постороннего, а не той молодой наивной и неопытной девушки, каковой в то время была.

— Я думала, мы должны посплетничать о том, что происходило в последние годы, а не о том, что было в прошлом, — сказала Винтер, стараясь отвлечься от печальных воспоминаний.

Джош улыбнулся и разлил по бокалам остатки вина.

— Хорошо. Почему бы вам для начала не поведать мне о том, как вы пришли к созданию своего последнего фильма, номинированного на премию, мадам режиссер?

Винтер ухмыльнулась. Это, похоже, безопасная тема. Она не имеет никакого отношения ни к Джошу, ни к прошлому. По крайней мере, она так думала. Пока не заговорила с ним об этом:

— После… всего… на какое-то время я с головой ушла в работу. Думаю, ты поступил так же. — Она бросила на него понимающий взгляд, вспомнив полдюжины фильмов, в которых он снялся в рекордно короткие сроки после их расставания.

— Я могу понять этот порыв, — сухо согласился Джош. Он теребил в руках льняную салфетку.

Они оба изо всех сил старались вести себя так, как будто это был совершенно нормальный разговор и обычная ситуация. Однако под кажущимся внешним спокойствием начинало расти напряжение.

— Что касается меня, то из-за занятости я перестал много думать. Работа отвлекала.

— Так что же заставило тебя снова притормозить?

Трудно было не заметить, что после первоначального шквала фильмов он почти перестал сниматься.

— Переутомление, — признался Джош, пожав плечами. — Я… Я просто перегорел. Поехал к родителям, проводил время с мамой, с Грэмом и Эшли, а потом с близнецами, когда они появились, и просто… жил.

Винтер снова охватило чувство вины. Это она довела Джоша до предела. Но одновременно она почувствовала за него гордость. Он сумел все пережить и справился с их разрывом.

— Но я спросил о тебе, — заметил Джош. — Что заставило тебя встать по другую сторону камеры? Насколько я знаю, режиссура тебя никогда особенно не привлекала. Хотя, судя по результату, это был отличный ход.

Винтер откинулась на спинку стула, глядя куда-то поверх его плеча.

Ресторан был единственным местом в спа-салоне, где были французские окна. Она смотрела на бассейн и на большую геотермальную лагуну за ним, в которой находилось довольно много гостей, наслаждающихся теплой водой, видом на скалистый ландшафт и заснеженные горы.

Интересно, наблюдает ли кто-нибудь из них за ними? Обсуждают ли, что они обедают вместе?

— Если не хочешь говорить об этом, ты не обязана, — сказал Джош, но по всему было видно, что он удивлен.

Винтер могла понять почему. Они говорили о гораздо более личных, более сложных вещах. Но этот вопрос сейчас является ключевым для той Винтер, которой она стала теперь. И почему-то из-за этого было труднее произнести это вслух.

Но она знала, что ей это необходимо.

— Ты прав, режиссура не была моей самой большой мечтой, — призналась она. — Но я так долго терпела, что все говорили обо мне только в связи с тобой…

— Неужели? — изумился он.

Винтер уставилась на него.

— А ты разве не замечал? Я всегда была «женой Джоша Абрахама» во всех статьях и блогах на протяжении многих лет.

— Правда? И это было так плохо? — Его озадаченный взгляд превратился в бесстрастную маску, и Винтер поняла, что ее слова задели его за живое.

— Не из-за того, что я была замужем за тобой, — пояснила она.

А просто…

— Ты хотела быть сама по себе, хотела, чтобы тебя воспринимали как актрису, а не как жену, — догадался Джош. — Я могу это понять. Но и обо мне говорили как о твоем муже, тоже, знаешь ли.

— Я знаю, — согласилась Винтер. — В каждой статье о нас обоих говорилось о нашем сказочном романе, о том, как мы жили мечтой о настоящей любви, — с горечью сказала она, заметив смятение, промелькнувшее на лице Джоша.

— Я всегда думал, что это… хорошо. — Джош как-то странно пожал плечами. — Мне нравилось, что наша история любви была эпической. Что люди восприняли ее как сказку.

Конечно, для него это было именно то, чего он всегда хотел, — история любви, которая могла бы соперничать с историей его родителей и брата.

Но для нее…

— Дело не в том, что мне не понравилась наша история и что она нашла отклик у поклонников, — осторожно начала Винтер. — Я просто не хотела, чтобы это было единственное, о чем думают люди, когда видят меня.

— И тогда ты решила перестать сниматься, — подытожил Джош.

— Наверное, я подумала, что, если никто не будет говорить о моей актерской игре, я бы попробовала что-нибудь другое.

Что-то такое, где зрители не глазели бы на нее все время, думая о том, как она бросила свою настоящую любовь. Как она предала его.

Как она потеряла их ребенка.

Потому что, конечно, об этом тоже писали во всех изданиях. Внезапно она стала объектом жалости, а не зависти, и оказалось, что это ей тоже не по нраву.

— Но ты мне никогда не говорила об этом, — произнес Джош с упреком.

— Я не знала, как, — призналась Винтер. — Ты… тебе нравилась эта сказка. Это было все, к чему ты стремился. И сказать тебе, что я предпочитаю не сказку, а реальную жизнь, значило бы разочаровать тебя, а я этого не хотела, потому что всегда тебя желала.

Джош посмотрел ей в лицо с такой пламенной страстью, но вдруг его взгляд переместился на что-то за ее плечом. Она тоже обернулась и увидела трех пресловутых подружек-блогерш, входящих в ресторан.

— Пора двигаться дальше? — сказал Джош, и она кивнула, собирая свои вещи, хотя и знала, что этот разговор еще не полностью закончен.

Несколько часов спустя Джош стоял в дверях кабинета Лиама. Его волосы все еще были влажными, а рубашка прилипла к спине из-за того, что он слишком поспешно оделся после посещения спа-салона. Но ему нужно было срочно поговорить со своим другом.

— Как тебе спа-салон? — спросил Лиам, жестом приглашая его в кабинет.

Джош закрыл за собой дверь и занял свое обычное место в кресле у окна.

— Роскошный.

— Удалось расслабиться?

— Местами.

— А компания? — невинно поинтересовался Лиам.

Джош зыркнул на друга.

— Мы поговорили, — сказал он. — Но этого недостаточно. Слишком много глаз вокруг.

— Но я же выделил вам отдельную лагуну для ваших бесед. Чего еще ты хочешь от меня?

Во время ланча Винтер кое-что прояснила. Он начинал понимать ее точку зрения. Должно быть, это и правда неприятно, когда тебя воспринимают только как вторую половинку популярного мужа-актера. И это не изменится до тех пор, пока они оба будут здесь, на виду у всех журналистов, блогеров и инфлюенсеров.

Итак, чего он хочет от Лиама?

— Мне нужна твоя помощь, чтобы увезти Винтер отсюда на вечер, куда-нибудь, где мы могли бы потусоваться и поговорить наедине.

Брови Лиама поползли вверх при этих словах.

— Ты снова пытаешься вернуть ее?

— Я ни за кем не ухаживаю, — огрызнулся Джош.

— Что, я полагаю, является частью проблемы, которую мы здесь пытаемся решить? Не так ли?

— Да. Очевидно. — Джош надеялся, что это не прозвучало так, словно он забыл свою цель на эту неделю, хотя так оно и было.

Он здесь, чтобы расстаться с Винтер и двигаться дальше, чтобы перестать зацикливаться на том, почему его сказочный роман потерпел фиаско. И еще немного поговорить с Винтер о том, что она чувствовала, когда они были женаты.

Вот и все.

А если, не дай бог, он снова увлечется Винтер, это верный путь к разбитому сердцу.

Снова.

Лиам задумчиво посмотрел на него через стол. Джош не был уверен, что именно хотел увидеть его друг, но, похоже, он нашел это, потому что после долгой паузы кивнул:

— Ладно. Вы двое встречаетесь со мной у бокового входа через час. Я вытащу вас отсюда.

— А ты не хочешь мне сказать, куда мы направляемся? — спросил Джош.

Представление Лиама об идеальном дружеском вечере не обязательно совпадало с его собственным. Он должен был предупредить Винтер, что, где бы они ни оказались, это все дело рук Лиама…

— Это сюрприз. — Лиам одарил его улыбкой и взял свой телефон. — Просто доверься мне, ладно? Не волнуйся. Я расскажу Дженни о плане, чтобы она могла помочь Винтер выбрать подходящий наряд.

— А как насчет моего дресс-кода? — спросил Джош.

Лиам закатил глаза:

— Друг мой, ты слишком долго пробыл в Голливуде. А теперь иди и подумай, как ты собираешься вернуть свою бывшую жену.

— Это совсем не то, что ты думаешь.

По лицу Лиама расплылась понимающая, слегка самодовольная улыбка.

— Конечно, не то. А теперь проваливай!

Джош был так занят, мысленно опровергая обвинения Лиама, что уже почти дошел до своего номера, когда ему пришло в голову поинтересоваться, откуда у Лиама номер телефона Дженни.

Глава 8

— Почему мне никто не говорит, куда мы едем? — спросила Винтер, открыв дверь Джошу. — Поверь, если бы я знал, непременно сказал бы тебе, — ответил он, пожав плечами. — Я прекрасно помню, что ты ненавидишь сюрпризы. Но наш гостеприимный хозяин не счел нужным со мной поделиться.

Винтер бросила испепеляющий взгляд на Дженни, сидящую на диване с невинным видом, и процедила:

— Дженни наверняка знает.

— Очевидно, наш Лиам охотнее делится информацией с Дженни, чем с нами, — сухо обронил Джош. Затем он понизил голос: — Ты же знаешь, что мы не обязаны идти, если не хочешь. Я просто подумал, что лучше было бы закончить наш предыдущий разговор вдали от любопытных глаз и ушей.

Винтер не могла отрицать, что ей нравилась идея сбежать от всех этих блогеров, которые, казалось, следили за каждым ее шагом. К тому же она принарядилась.

— Ну, тогда пошли. — Она схватила пальто и сумку. — Не жди меня! — бросила она Дженни, намеренно хлопнув дверью.

Лиама не было у бокового входа, но блестящий черный лимузин с тонированными стеклами их ждал. Водитель в униформе открыл перед ними задние двери, и они оба скользнули внутрь.

— Не хотите намекнуть, куда нас везете? — обратилась к водителю Винтер.

В ответ тот одарил ее загадочной улыбкой.

— Лиам действительно не сказал тебе, куда он нас отправляет? — снова спросила Винтер, когда лимузин отъехал от отеля.

— Понятия не имею, — ответил Джош с ноткой беспокойства в голосе. — Но он сказал, что это будет место, где мы сможем поговорить наедине, не думая о том, что за нами наблюдают.

— Ну, это уже кое-что. — Винтер откинулась на спинку сиденья и уставилась в черноту исландской ночи.

Она поняла, что они едут в Рейкьявик. Может быть, Лиам заказал им столик в частном ресторане или что-то в этом роде. Это было бы хорошо.

Они с Джошем попытались было завести светскую беседу, но тщетно. Оба были охвачены мрачным предчувствием, потому замолчали.

Вскоре лимузин остановился перед зданием, совсем не похожим на ресторан. Все окна были темными.

— Вы уверены, что нам сюда? — спросил Джош у шофера.

Водитель откровенно улыбался.

— Да, конечно. Мистер Делани договорился, чтобы специально для вас открыли это заведение.

У Винтер зародилось нехорошее предчувствие.

Она выбралась из лимузина, подошла к вывеске на здании, которая гласила:

«Исландский фаллологический музей».

Так она и знала.

Подошедший Джош в изумлении уставился на вывеску.

— Лиам организовал нам свидание в музее, полном…

— Пенисов, — закончила за него хорошо одетая женщина, внезапно появившаяся в дверях прямо перед ними. — Вот именно! Мы, вероятно, единственный музей в мире, в котором представлены образцы пенисов всех наземных и морских млекопитающих, найденных в нашей стране. Пожалуйста, входите!

Водитель уже отъезжал от обочины, отрезав им путь к отступлению. Винтер обменялась слегка испуганным взглядом с Джошем, который пожал плечами, давая понять, что это было ее решение.

— Что ж. — Винтер плотнее запахнула пальто из искусственного меха. — Давай взглянем.

Как только они преодолели свое первоначальное смущение из-за выбора Лиамом столь необычного места для свидания, хотя на самом деле это и не свидание вовсе, Винтер пришлось признать, что музей действительно интересный. Даже если они с Джошем не могли удержаться от смеха при виде некоторых экспонатов.

— Ты обратила внимание на размер члена у кашалота? — прошептал ей на ухо Джош.

Винтер кивнула и прыснула.

Музей был официально закрыт в этот день, так что все помещение было в их полном распоряжении. Музейный работник сдержанно поприветствовал их и оставил осматривать коллекцию самостоятельно. На сей раз им не нужно было беспокоиться о том, что кто-нибудь увидит их вместе или сделает поспешные выводы. Музей оказался таким интересным и занимательным, что им было не до серьезных разговоров. Они долго бродили по залам, пока в животе у Винтер не заурчало.

Они зашли в пустое кафе и обнаружили один столик, накрытый белой скатертью и со свечами.

Пока Джош раздумывал, не заказать ли пинту эля «Моби Дик» или коккачино, она рассматривала разнообразные сувениры на тему пениса, доступные в сувенирном киоске. Очевидно, хозяин киоска нашел свою нишу, и действительно ассортимент был оригинальным и привлекал посетителей.

Винтер это показалось забавным. Даже если она и убьет Лиама за то, что он отправил их сюда.

Он напрочь лишен утонченности, подумалось ей.

Хотя в музее не было ничего особенно сексуального, несмотря на название. И на самом деле, рассматривая экспонаты вместе с Джошем, они хихикали над половыми органами животных и веселились от души.

Напряженность, возникшая между ними в ходе выяснения отношений, исчезла. Они получили передышку. Может быть, Лиам все-таки знал, что делал.

Но она ни за что не признается ему в этом.

В музейном кафе им подали кальцоне, напоминающее пенис, а затем вафельные трубочки в форме фаллоса с ягодами и кремом. Хотя это был не совсем тот изысканный ужин, на который рассчитывал Джош, когда просил Лиама организовать их свидание, однако должен был признать, что это было намного интереснее. Они отвлеклись и отлично развлеклись. За ужином вели легкую беседу, все еще хихикая над наиболее оригинальными экспонатами и над кружкой, которую Винтер нашла в сувенирном киоске.

Только когда они приступили к кофе, и на пенке, ясное дело, были выведены узоры в форме пениса, Джош вернулся к их предыдущему неоконченному разговору. И даже этот разговор не казался теперь таким уж трудным, а скорее… кокетливым, хотя он не признается в этом ни Винтер, ни Лиаму.

— Значит, тебе нравится быть режиссером? — спросил он.

Винтер кивнула, поставив чашку на блюдце.

— Да, и даже больше, чем я ожидала. Я имею в виду, что изначально это был просто вызов себе попробовать что-то новое. И может быть… может быть, немного спрятаться, находясь за камерой, а не перед ней. Но в основном это было стремление преуспеть в карьере, чтобы не думать о фиаско в личной жизни. Это старое клише.

— Понятно. — Возможно, это и клише, но у Джоша все равно сжалось сердце от того, как небрежно она это произнесла. Фиаско. Как будто это был установленный, неоспоримый факт, как, например, то, что она яркая брюнетка с зелеными глазами.

Только это неправда. Это он неудачник, а не она.

Это его не оказалось рядом, когда она больше всего в нем нуждалась. Это с ним она не смогла поговорить о своих чувствах. Он потерпел неудачу как муж, и это дорого ему стоило.

Но Винтер продолжала, не обращая внимания на его горькие размышления:

— Мне действительно понравилась работа режиссера. У меня появилась возможность рассказать целую историю, а не только сыграть роль. Мне было интересно донести свои мысли до зрителя. А ты видел мой фильм?

Джош вздрогнул.

— Естественно. Как же не посмотреть твой режиссерский дебют?

На щеках Винтер заиграл румянец. Интересно, это кофе тому виной или его слова? Он надеялся, что последнее.

— И как тебе? — тихо спросила она неуверенным голосом.

Джош не смог удержаться от улыбки, услышав это.

— Номинации на премию недостаточно для твоего самолюбия?

Она покачала головой:

— Это совсем другое дело… Награды не главное, и мы с тобой оба это понимаем. Я хочу знать, что ты думаешь.

Тепло наполнило его при мысли о том, что его мнение все еще имеет для нее значение.

— Отличная работа, — честно сказал он. — Фильм получился умным, забавным, трогательным и настоящим. И я чувствовал тебя в каждом кадре.

Ее румянец сменился с едва заметного на пунцовый, и Джош понял, что ему это тоже нравится.

— Спасибо тебе, — поблагодарила она едва слышно, и ее глаза увлажнились.

— Хотя, вероятно, это была чертовски тяжелая работа, — заметил он, давая ей время прийти в себя. — Я имею в виду, это такой… напряженный фильм. Ты так внимательно, но ненавязчиво следишь за своими персонажами и обстановкой. Я знаю, насколько сложно сниматься в такого рода фильмах. Я не могу представить себя режиссером подобного фильма.

Винтер кивнула:

— Да. Я знаю, что у нас не было всех эффектов зеленого экрана, или последовательности действий, или что там у вас есть. Но сделать фильм достаточно притягательным без мощных современных эффектов, к которым привыкли зрители, — это было само по себе непростой задачей. Однако мне повезло с актерским составом. Особенно я благодарна Мелоди. Она действительно поняла, что я пыталась сказать этим фильмом, и донесла идею до зрителя.

— Так и есть, — согласился Джош.

Однако то, что Винтер сказала о Мелоди, заставило его задуматься.

— История, которую ты решила рассказать… Я слышал, как репортер на пресс-конференции спрашивал тебя о втором шансе на любовь. О возможности снова обрести любовь после расставания, или развода, или чего-то еще. Было это… Я имею в виду… — Он замолчал, слова ускользали.

Однако Винтер, казалось, поняла, что он имел в виду. Так было всегда, до самого конца, когда ни у одного из них не осталось достаточно слов, чтобы выразить все, что они чувствовали.

— Ты имеешь в виду, была ли это моя личная история? — Она вопросительно выгнула бровь и улыбнулась. — Ищу ли я любовь снова?

— Да, что-то в этом роде, — промямлил он.

Однако от одной мысли об этом у него защемило сердце. Но разве он не делал то же самое? Разве не пытается расстаться с Винтер, чтобы двигаться дальше и получить второй шанс на любовь? Вряд ли он мог винить ее за то, что она хотела того же.

Но Винтер покачала головой:

— Нет. Я не… встречаюсь ни с кем. Я сосредоточена на карьере, и в данный момент мне этого достаточно.

— Но однажды? — О боже, зачем он на нее давит?

Может быть, для того, чтобы проигнорировать огромную волну облегчения, охватившую его при ее словах.

— Возможно, — ответила она, слегка пожав плечами, хотя голос ее звучал неуверенно.

И этот прилив облегчения превратился в цунами, даже несмотря на растущее чувство вины. Он должен хотеть, чтобы она двигалась дальше, чтобы снова обрела счастье.

Это была просто… мысль о том, что она влюбится в другого парня так же, как когда-то влюбилась в него. О том, как они испытывали эти пьянящие эмоции, о днях, когда они видели только друг друга, когда другие люди и целые съемочные площадки исчезали и мир принадлежал только им двоим. Те дни, когда они не могли оторваться друг от друга, те ночи, когда они шепотом делились своими секретами.

Он жаждал повторения. Только не представлял, что на месте Винтер или на его собственном будет кто-то другой. Вот в чем проблема.

Взгляд Джоша стал отрешенным. Он будто ушел в себя. Они ступили на скользкую тропу, начав обсуждать тему личной жизни. Был ли он разочарован тем, что она не двинулась дальше? Надеялся ли он, что она скажет, что ходит на свидания, и освободит его от остатков вины за то, что он делает то же самое? Это так похоже на Джоша — джентльмен до мозга костей, не желающий уходить от своей сказки, пока этого не сделает она.

Или…

Нет. Она не могла позволить себе думать об этом. Что, если он не хотел, чтобы она двигалась дальше, потому что и сам стоит на месте?

Ей следует сменить тему. Поговорить о его следующем фильме, или о пенисах кашалотов, или о чем-нибудь, что не касалось бы их личной жизни.

— А как насчет тебя? — Вопрос вырвался помимо воли. — Ты с кем-то встречаешься? Я не припомню, чтобы видела твои фотографии с кем-либо, хотя на самом деле не очень-то и интересовалась.

— Нет, ни с кем… — Он посмотрел на остатки пенки в кофе и покачал головой: — Сначала я много работал, потом был у мамы, и с тех пор…

Он поднял глаза и так на нее посмотрел, что Винтер судорожно сглотнула, поняв подоплеку.

— У меня никого нет, — закончил он.

Но она слышала все слова, которых он не произносил, потому что тоже думала о них.

«Нет никого похожего на тебя. Нет и не может быть».

О господи! Как быть? Ей нужно бежать от него без оглядки, не то она снова рискует остаться с разбитым сердцем.

Ей вообще не следовало приезжать в Исландию.

— Нам пора. — Винтер неуклюже вскочила, едва не зацепившись ногой за стул. — Одному Богу известно, что Лиам запланировал для нас на завтра, но я сомневаюсь, что это будет так же расслабляюще, как сегодняшние спа-процедуры.

— Да, ты права. — Джош тоже поднялся.

По пути к выходу они заглянули в сувенирный киоск.

Джош прикупил кружку-фаллос для Винтер, футболку с логотипом музея для себя и целый пакет мармеладок-пенисов для Лиама. Они поблагодарили сотрудников музея, которые задержались допоздна, чтобы подарить им этот необычный вечер.

Время шло к полуночи. Они, должно быть, проговорили несколько часов, и теперь, когда замолчали, усталость взяла свое. Винтер задремала в лимузине по дороге в отель, а потом благодарно оперлась на руку Джоша, когда тот помог ей выйти. Они незаметно вошли внутрь через боковую дверь и направились по тускло освещенным коридорам отеля к своим смежным апартаментам.

Но когда она добралась до номера, то поняла, что, несмотря на все свои благие намерения, не совсем готова пожелать Джошу спокойной ночи. Может быть, ей вообще не следовало приезжать в Исландию. Но теперь, когда она здесь… не могла просто проигнорировать этот момент.

Возможно, это их последняя встреча в такой интимной обстановке…

— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, — тихо сказала Винтер, прислонившись к дверному косяку.

— Думаю, нам следует поблагодарить Лиама за такой необычный вечер в окружении фаллосов, — пошутил Джош. — А тебе спасибо за компанию. Было приятно провести вечер наедине с тобой.

— Да уж, только мы и более двухсот пенисов, — тоже шутливо заметила она.

— Кстати, об этом… — Он протянул ей кружку, которую купил в сувенирном магазине.

Она вытащила ее из коробки и засмеялась.

— Спасибо тебе за такой… продуманный подарок.

Оба замолчали. Они понимали и чувствовали друг друга без слов, несмотря на то, что расстались пять лет назад.

Наконец Джош наклонился и легонько поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи, Винтер.

— Спокойной ночи, — прошептала она в ответ, а затем, не в силах сдержать свой порыв, прильнула губами к его рту.

Винтер не понимала, что произошло. Минуту назад она была готова навсегда расстаться с Джошем, а сейчас буквально растворилась в поцелуе. Она ощущала его мощь, его крепкое тело и невероятный жар, который прорывался даже сквозь одежду. Губы Джоша были горячими и требовательными. Его объятия становились все крепче. Руки смело ласкали Винтер, пробуждая в ней страсть, о которой она безуспешно старалась забыть. Поцелуй Джоша стал таким глубоким и страстным, что она откинула голову назад, испытывая невероятное наслаждение.

Он на мгновение отстранился, чтобы перевести дух.

— Винтер… — Джош оперся рукой о дверь над ее головой, глядя на нее сверху вниз потемневшими глазами. — Я… Мы…

— Да, конечно. — Это было прощание. И она все испортила.

— Я просто хочу сказать…

— Нет, нет, ты прав! — Она вывернулась из-под его руки, роясь в сумочке в поисках карточки-ключа от номера, и испытала облегчение, когда карточка скользнула в замок и с первого раза загорелась зеленым светом. — Мне нужно выспаться. Увидимся завтра. — Она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь, затем быстро и плотно закрыла ее за собой, надеясь, что не разбудила Дженни.

Потом бессильно прислонилась к двери, прислушиваясь к удаляющимся шагам Джоша.

Глава 9

Джош всю ночь не сомкнул глаз.

Да и как можно уснуть после такого поцелуя? После того, как он держал ее в объятиях, а она держала в руках эту чертову кружку в форме пениса.

Ему хотелось так много ей сказать, когда они прервали поцелуй, но слова застряли в горле. Хотя его чувства к ней невозможно объяснить никакими словами. И все же он должен найти эти слова, если хочет, чтобы Винтер его поняла.

Боль в ее глазах, когда он отстранился… Джош мгновенно понял, что снова поступил неправильно. Что она думала, что он не хочет этого, когда на самом деле это было единственное, чего он хотел.

Последние пять лет он думал, что движется дальше, но все это время Джош, оказывается, цеплялся за возможность снова увидеть Винтер, и даже не осознавал этого.

«А сейчас поддался», — нашептывал внутренний голос.

Джош не был уверен, что справится с болью, которую может принести новое расставание. Ведь они уже знали, что им не быть вместе.

На рассвете Джош с трудом выбрался из уютной постели. Душ немного взбодрил его, он быстро оделся и направился в ресторан в поисках кофе.

В ресторане было почти безлюдно, что неудивительно в такой ранний час. Он в одиночестве потягивал крепкий кофе с обычной пенкой, а не в форме пениса, когда Лиам скользнул в кресло напротив.

— Как прошло твое вчерашнее свидание? — поинтересовался он с улыбкой.

Джош выгнул бровь.

— Ты имеешь в виду нашу экскурсию по музею пенисов?

Лиам расхохотался.

— Прости, дружище, не смог удержаться. И я подумал, что это, по крайней мере, растопит лед в ваших отношениях.

— Так оно и было, — признал Джош. — В любом случае это определенно подняло нам настроение.

— Да уж, трудно быть серьезным в окружении двух сотен пенисов различных животных, — мудро изрек Лиам. — Надеюсь, все прошло хорошо?

— В целом — да, — ответил Джош, не желая вдаваться в подробности расставания с Винтер у ее апартаментов.

Джош протянул Лиаму пакет мармеладных пенисов, и Лиам расхохотался:

— Всегда мечтал о таком угощении.

— Что у нас сегодня на повестке дня? — поинтересовался Джош, в глубине души надеясь на свободный день. Тогда он заманил бы Винтер в их частную лагуну, где они могли бы поговорить о вчерашнем поцелуе.

С другой стороны, находиться рядом с ней, когда она в бикини, было бы настоящим испытанием для его хрупкого чувства воздержания.

— Золотой круг, — объявил Лиам с ухмылкой. — Гейзеры, водопады и культовые достопримечательности, вот так.

— Звучит заманчиво, — неубедительно промямлил Джош. По крайней мере, это означало, что на Винтер будет много теплой одежды и он сможет сосредоточиться исключительно на разговоре.

— Так и будет, — пообещал Лиам. — Но главное — увидеть знаменитый водопад Гюдльфосс.

Лиам заказал комфортабельный автобус, который повезет гостей по Золотому кругу. Джош занял место пораньше и воспользовался бесплатным Интернетом, чтобы немного почитать о туре в телефоне. Однако постоянно отвлекался и поглядывал в окно в надежде увидеть Винтер.

Но ее не было.

Автобус постепенно заполнялся гостями, и Джош заволновался. Неужели она решила вообще не ехать? Неужели будет теперь его избегать?

Он как раз собирался выйти и отправиться на ее поиски, когда заметил разноцветный помпон на шапочке Винтер и светловолосую головку Дженни.

Перед ним была пара пустых кресел, но Винтер и Дженни прошествовали мимо, не взглянув на него, и направились к сиденьям сзади. Джош проводил их взглядом, а затем уставился на Лиама, когда тот занял свободное место рядом с ним.

— Похоже, вчерашний вечер не был таким уж приятным, дружище, — заметил Лиам.

Джош ничего не ответил, отвернулся к окну и принялся обдумывать, что предпринять дальше.

— Ты уверена, что ничего не хочешь мне рассказать про вчерашний вечер? — спросила Дженни, понизив голос, чтобы не слышали окружающие.

— Я же говорила, — раздраженно ответила Винтер. — Мы оказались в музее пенисов. Это было забавно. Потом вернулись в отель. Все.

Дженни скептически ухмыльнулась, а Винтер, чувствуя неловкость за свою белую ложь, уставилась на мелькающий за окном пейзаж.

Ночью снова выпал снег, и каменистая почва с редким травянистым покровом побелела. Однако дорога была расчищена. Коммунальные службы хорошо знают свою работу.

Интересно, как выглядит их лагуна в снегу, если бы они встретились там сегодня вечером? Будут ли хлопья таять при соприкосновении с теплой водой? Прижмутся ли они с Джошем поближе друг к другу, чтобы согреться, и станут ли наблюдать за падающим снегом? Обнимет ли он ее? Поцелует ли снова…

«Господи, что за нелепые мысли?» — одернула себя Винтер.

Она на экскурсии по Золотому кругу, надо сосредоточиться на достопримечательностях, а не грезить о поцелуях или о чем-то большем…

«Прекрати, черт возьми!» — приказала она себе.

Она не может себе этого позволить. Уступка своим желаниям в отношении Джоша приведет к одному: она утратит свою новую личность, за которую так отчаянно боролась, и снова станет той, от которой ушла. А ей это надо? Тряхнув головой, Винтер заставила себя сосредоточиться на экскурсии. Тем более что они добрались до первой остановки в национальном парке Тингвеллир. Занятая своими мыслями, Винтер пропустила почти всю путевую информацию и решила просто насладиться необычным пейзажем, пока остальные гости направились вслед за гидом внутрь павильона для туристов.

Под смотровой площадкой земля, казалось, раскололась на две глубокие трещины, проходящие сквозь скалу. Снежинки кружились и падали в глубокие щели. На другой стороне каньона, за большим озером, она увидела маленькую белую церковь и домик того же цвета, едва различимые на фоне бело-серого заснеженного неба.

— Это точка, где встречаются два континента.

Голос Джоша заставил ее подпрыгнуть от неожиданности. Она быстро обернулась, обнаружив, что он стоит в нескольких шагах и наблюдает за ней.

— Линия разлома между евразийской и североамериканской плитами, — добавил он.

— Немного похоже на нас с тобой, — заметила Винтер, снова поворачиваясь к невероятному виду. — Твое американское происхождение против моего британского, — пояснила она. Раньше их воспитание и происхождение ничего для них не значило, но внезапно Винтер обнаружила, что ей нужно сосредоточиться на том, что их разделяет, а не на том, что между ними общего.

Так безопаснее.

Стоило ей задуматься о том, что свело их вместе… Она видела, чем это закончилось прошлой ночью. И она знала, чем все это закончилось в прошлый раз.

Лучше не рисковать снова.

— Здесь постоянно происходят землетрясения, — продолжал Джош, его голос приближался. — Но они слишком незначительны, и толчки едва ощутимы.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что теперь он стоял прямо у нее за спиной. На самом деле если бы она повернулась, то оказалась бы в его объятиях.

Но Винтер заставила себя оставаться на месте.

— И это было местом проведения тинга — Первой генеральной ассамблеи Исландии, начиная с десятого века.

Неужели он продолжит разглагольствовать об этом месте, пока она не заговорит с ним?

Возможно.

— Ты слушал Лиама в автобусе, — сказала она. — Но я тоже там была.

— А ты слушала? — спросил он.

Винтер пожала плечами, хотя это движение, вероятно, было полностью скрыто объемами ее самого теплого непромокаемого пальто на подкладке.

— В задней части автобуса было плохо слышно.

Или она была слишком занята своими мыслями, чтобы слушать рассказ Лиама.

Джош вздохнул и пошевелился у нее за спиной. Она покосилась на него и увидела, как он тоже рассматривает утес, сложив на груди руки.

— Да, это вам не музей пенисов…

— Но вид впечатляет, — закончила за него Винтер и мимолетно улыбнулась.

Он попытался взять ее за руку в перчатке.

— Винтер. Насчет прошлой ночи…

Она отстранилась прежде, чем он смог продолжить.

— Не стоит об этом говорить. На самом деле я бы предпочла все забыть. И в любом случае здесь холодно. Я хочу осмотреть центр для посетителей, прежде чем Лиам попросит нас вернуться в автобус.

Не оглядываясь, она пошла прочь, к туристическому центру, где располагались увлекательные выставки, посвященные геологии и истории Исландии.

Потому что прямо сейчас Джош и ее отношения с ним казались слишком похожими на пейзаж этого места: раздробленный, нестабильный, с разломами и трещинами, но такой чертовски неотразимый, что трудно оторвать взгляд.

Винтер его явно избегает. Или не желает говорить о поцелуе. Либо и то и другое.

И обсуждать это с ней в автобусе, полном любопытных глаз и ушей, — абсолютно бессмысленно.

Их следующей остановкой был гейзер Строккур, где они наблюдали, как струи горячего воздуха вырываются из земли в заснеженное небо. Насмотревшись на необычное явление и продрогнув до костей, они снова сели в автобус и направились к водопаду Гюдльфосс, который и был главной целью их путешествия.

Ландшафт Исландии был не похож ни на что, виденное раньше, за исключением фильмов и телешоу, которые там снимались. Все казалось незнакомым, нестабильным и не прибавляло Джошу уверенности в себе или в новой дружбе, которую он пытался построить с Винтер.

Дружба? Кого он пытается обмануть? На что бы Лиам ни надеялся, пригласив их обоих сюда, между ними никогда не может быть просто дружбы. Они слишком много пережили и прочувствовали.

Снова встретившись с Винтер, Джош не был уверен, что сможет просто отпустить ее. За три дня, проведенные с ней в Исландии, он почувствовал больше, чем за пять лет без нее. А ее поцелуй снова открыл ему целый мир неповторимых ощущений.

Однако сказка пятилетней давности закончилась печально.

Мог ли он забыть об этом? Мог ли согласиться на что-то другое, что-то меньшее?

Он не был уверен. Но все выглядело так, как будто ему предстояло принять решение. И быстро. У них оставалось совсем немного времени в Исландии, а потом Винтер снова уйдет от него. Если он не хочет, чтобы это случилось…

Для начала он должен убедить ее поговорить с ним.

Главный вопрос заключался в том, что хуже? Сожаление на всю жизнь, что не попытался снова завести с ней отношения, или боль, которая придет, когда ему неизбежно придется снова смотреть, как она уходит?

Джош не был уверен, что на этот вопрос есть оптимальный ответ.

Конечной остановкой в туре «Золотой круг» стал водопад Гюдльфосс. Автобус въехал на стоянку рядом с отделанным деревом центром для посетителей, но на этот раз никто из гостей не устремился внутрь. Все хотели сначала увидеть знаменитый водопад.

Джош последовал за гостями, наблюдая, как Винтер и Дженни осторожно пробираются по деревянной решетчатой дорожке к смотровой площадке, остерегаясь любых обледенелых участков. Снег покрыл землю вокруг водопада и камни, выступавшие из реки, но вода текла, не нарушая снежный покров. На дальней стороне водопада, куда не проникали даже слабые лучи зимнего солнца, образовалась ледяная корка, странно контрастирующая с ревом несущихся потоков воды. Пар поднимался из ущелья, где стремительные каскадные водопады обрушивались в ледяную речную воду внизу.

Когда он подошел к деревянным перилам платформы, выступавшим над самым краем оврага, рев стал настолько громким, что он не мог разобрать разговоров окружающих.

И это навело его на мысль.

Многие экскурсанты их группы уже направились в тепло туристического центра выпить кофе и переварить впечатления. Джош смотрел им вслед, пока не осталась лишь горстка гостей, а затем направился туда, где Винтер в одиночестве стояла у перил.

Никто из любопытных не узнал бы о том, кто они такие, из-за тумана, поднимающегося от водопада, и громоздкой одежды и шляп, которые были на них обоих.

И никто не смог бы услышать ни слова из того, о чем они стали бы говорить.

Это уединенное место казалось пригодным для разговора, потому что у Джоша не было никакой гарантии, что Винтер захочет поговорить с ним в отеле.

— Нам нужно поговорить. — Ему пришлось приблизиться к Винтер, его губы были почти у ее уха, чтобы быть уверенным, что она услышит его сквозь рев воды, но, очевидно, она была увлечена зрелищем и не заметила его присутствия, потому что вздрогнула от звука его голоса.

— Я тебя не слышу, — солгала Винтер. — С этим придется подождать.

— Никто не смотрит. Никто нас не слышит. Поверь мне, это лучший шанс, который у нас есть.

Она нерешительно посмотрела через плечо, чтобы убедиться в правдивости его слов.

— Что, если я просто не готова к этому разговору?

Ему пришлось читать по ее губам, чтобы уловить слова, но они все равно вызвали ироническую улыбку.

— Винтер, прошло пять лет, если не сейчас, то когда?

Она ничего не ответила, и Джош воспринял это как молчаливое согласие его выслушать.

— Я думал об этом весь день. С того момента, как я оставил тебя возле твоей комнаты прошлой ночью. С той секунды, как твои губы оторвались от моих. И все, о чем я могу думать, — это… Мне невыносима мысль о мире, в котором я никогда больше не смогу поцеловать тебя.

Она резко втянула в себя воздух, и он понял, что не это она ожидала от него услышать. Тем не менее Джош продолжил:

— Я знаю, что наш брак потерпел неудачу. Я знаю, что у нас не может быть этой сказки, но, возможно, брак с кучей детишек — это уже не то, что мне нужно, — настаивал он.

— Да. Это так. — Он снова читал по губам, ее слова уносились ветром и ревом водопада. — Ты знаешь, что это так. И я не могу дать тебе этого.

Винтер права. Он знал, что она права. Но ему казалось, это просто больше не имело значения.

Когда Джош понял, что она ушла, когда нашел то письмо пять лет назад, боль была невыносимой.

В последующие месяцы и годы он блокировал многие воспоминания. Но одна вещь не выходила у него из головы.

Он не знал, что это было в последний раз.

Последний раз, когда они целовались. Последний раз, когда занимались любовью. Последний раз, когда она улыбалась ему. Последний раз, когда сказала ему, что любит.

Он не знал, что никогда больше не испытает этого снова.

Что это было в последний раз.

И если бы он знал… возможно, он ничего не смог бы изменить. Но был бы более внимателен. Наслаждался бы каждым моментом.

Запечатлел бы в памяти каждое мгновение.

Однако Винтер ушла без предупреждения и отняла у него все это. Но сейчас…

Теперь он задавался вопросом, сможет ли получить что-то из этого обратно.

У них оставалось всего несколько дней в Исландии. Дней, в которые он мог бы вновь пережить то время, если бы она ему позволила. И после этого…

Стоп. Действовать следует постепенно, шаг за шагом. Сначала он должен убедить ее.

— Но ты можешь дать мне кое-что еще, — в отчаянии произнес Джош. — Возможно, цивилизованное расставание, к которому мы стремились, не было прощанием. Мне этого недостаточно. Ты снова мне нужна.

Глава 10

«Ты снова мне нужна».

Унесенные ветром слова Джоша продолжали звучать у нее в голове, и Винтер пыталась понять, что значит эта фраза.

Похоже, и Джош пребывал в замешательстве относительно растущего между ними притяжения.

Она ушла. Она потратила пять лет на то, чтобы перестроить свою жизнь и научиться жить без него. А сейчас…

Единственное, чего она хотела, — это снова целовать его.

— Пока мы не сможем по-настоящему попрощаться? — спросила Винтер, уставившись на него широко открытыми глазами. — Ты имеешь в виду… найти способ цивилизованно расстаться?

— В последний раз, — прошептал Джош ей на ухо.

Этого вряд ли будет достаточно. Она инстинктивно это понимала. Но если это то, что ему нужно, чтобы двигаться дальше…

— Последнее прощай, — пробормотала она себе под нос.

Именно настоящего расставания им и не хватало все это время.

В тот момент она не могла больше оставаться один на один со своими чувствами, как не могла обсудить их с Джошем лицом к лицу. Но на этой неделе… Они сделали это вместе. Они сказали друг другу все, о чем тогда молчали. Расставили все точки над «i».

Оставалось только попрощаться.

— Ты прав! — произнесла она громче обычного, пытаясь перекричать ветер. — Все закончилось так внезапно. И эти последние месяцы беременности, и мой токсикоз, и выкидыш, и все остальное… Может быть, все, что нам нужно, — это расстаться по-хорошему.

В последний раз наудачу…

Он обычно говорил так перед тем, как поцеловать ее на прощание, когда уезжал на съемки.

— Я предлагаю попробовать. — Он улыбнулся ей побелевшими от ледяного ветра губами, и она улыбнулась в ответ.

Она сможет это сделать. В противном случае для чего вообще были нужны последние пять лет?

— Тогда встретимся сегодня вечером в лагуне, — сказала она.

Винтер думала, что ей придется подождать, пока Дженни ляжет спать, или придумать предлог, почему она хочет пойти вечером в лагуну одна.

Но, к ее удивлению, ее помощница исчезла после ужина без каких-либо объяснений своего отсутствия, и Винтер смогла незаметно выскользнуть из номера на террасу в бикини и махровом халате, с двумя кружками своего знаменитого горячего шоколада в руках.

Джош уже ждал в лагуне. Его обнаженный торс был почти скрыт темнотой и водой, он придерживался руками за камни, чтобы оставаться на месте. Горячие источники били из-под земли довольно сильно. Винтер украдкой посмотрела на его сильные руки и широкие плечи — боже, она всегда любила эти плечи! — прежде чем встретиться с ним взглядом и невольно улыбнуться при виде его горящих глаз.

И что она только творит! Но будь она проклята, если сможет заставить себя остановиться!

— Я принесла горячий шоколад, — сказала она, кивнув на кружки, прежде чем поставить их у бортика.

— Горячий шоколад всегда к месту, — заметил Джош. — А теперь иди сюда, пока не замерзла.

Винтер сбросила халат, вздрогнув от пронизывающего холода. Вода геотермального бассейна окутывала теплом, но она устремилась к Джошу, чтобы почувствовать тепло его тела.

— Как ты хочешь это сделать?

Винтер взглянула в его потемневшие от страсти глаза, казавшиеся черными, а не привычно голубыми, на фоне ночного неба. Или, может быть, это была похоть, охватившая их обоих? Внезапно до нее дошел двойной смысл ее вопроса, и услужливое воображение немедленно подкинуло воспоминания о разных позах, которые они когда-либо пробовали, о местах, где занимались любовью, о каждом моменте, когда они когда-либо прикасались друг к другу…

— Винтер, я… — Джош замолчал, очевидно, так же не в силах подобрать слова, как и она.

Может быть, им больше не нужны были слова. Возможно, уже все сказано.

Винтер потянулась к нему. В то же мгновение его сильные руки крепко обхватили ее за талию, а жадные губы обрушились на ее рот в страстном поцелуе. Она больше ни о чем не думала, отдавшись на волю чувств. Он впечатал ее в себя так, что она почувствовала всю силу его эрекции. Тревожные звоночки, которые посылало сознание, мгновенно растворились в неудержимом зове плоти, и пронзительное желание внезапно сжало грудь. Винтер обвила его шею руками и призывно выгнулась ему навстречу. Когда Джош оторвался от ее губ, у нее кружилась голова, она хватала ртом воздух и дрожала. А он тем временем переключил внимание на ее шею, слегка прикусывая ее зубами и покрывая нежными поцелуями.

— Ты уверена, что именно это нам нужно? — вопрошал он хрипло между поцелуями. — Мы вроде бы не за этим приехали в Исландию?

— Да, уверена, — подтвердила Винтер.

Их взгляды встретились, и она поняла, что впервые за долгие годы они на одной волне. Она чувствовала, как сильно Джош ее хочет, и это желание было взаимным.

— Может, нам пойти в твою комнату? — выдохнула она ему в шею.

Он улыбнулся той особенной улыбкой, какой улыбался только ей, и только в интимные моменты.

И боже, как же ей этого не хватало!

— Еще не время, — пробормотал он в ответ, снова прижавшись губами к ее шее. — Знаешь, я всю неделю мечтал оказаться с тобой в этой лагуне, меня посещали такие сексуальные видения, что было бы грешно не воплотить их сейчас в реальность.

Винтер согласно кивнула, и Джош мгновенно расстегнул верх ее бикини, обхватив ладонями небольшие упругие шары.

— Я надеюсь, что эта лагуна достаточно уединенная, как обещал Лиам, — пошутила Винтер, вздрогнув от его прикосновения.

— Ты все равно под водой, — успокоил ее Джош. — Кроме того, в таком ландшафте и в такой лагуне что может быть более естественным?

Его руки нежно ласкали ее грудь, и она села к нему на колени, чтобы обеспечить ему лучший доступ. Молочно-белая вода скрывала от посторонних глаз все, что было ниже ее талии, но в лунном свете она совершенно отчетливо видела, как его пальцы касаются бутонов ее сосков.

Затем его рука скользнула вниз, и Винтер почувствовала, как его проворные пальцы проникли под полоску бикини и начали неистово ласкать ее нежные интимные складки. Ритмичные движения пальца вдоль нежной стенки вагины посылали импульсы удовольствия по всему телу. Тугая пружина возбуждения закручивалась все сильнее, пока сведенные до нестерпимо-сладкой боли мышцы не расслабились в мгновенном взрыве, и Винтер чуть не задохнулась в невероятном оргазме. Она вновь принадлежала ему.

— Вот теперь нам, пожалуй, пора в номер, — прошептал он ей на ушко. — В твой или в мой?

На следующее утро Джош проснулся с таким чувством, что мир перевернулся. Рядом на подушке покоилась черноволосая головка, а нежная тонкая рука обнимала его торс.

Он переспал со своей бывшей женой. После пяти лет разлуки они снова в одной постели. У него не было никаких сожалений, кроме одного, — жаль, что Винтер сейчас сладко спит и они не могут заняться любовью снова.

Джош слегка напрягся, услышав стук в дверь. Винтер пошевелилась, но, к счастью, не проснулась. Джошу так не хотелось вылезать из кровати, но стук повторился. Вздохнув, он осторожно высвободился из объятий Винтер, натянул шорты и поплелся к двери.

— Ну чего тебе? — спросил он шепотом, приоткрыв дверь и увидев на пороге улыбающегося Лиама.

— Ты не был на завтраке, а сейчас рискуешь пропустить экскурсию по Рейкьявику. Вот я и заглянул удостовериться, что с тобой все в порядке, — ответил Лиам с невинной улыбкой.

— Все хорошо, — едва слышно процедил сквозь зубы Джош, боясь разбудить Винтер, которая ясно дала понять, что хочет сохранить произошедшее в секрете.

— Ты уверен? — ухмыльнулся Лиам. — Между прочим, Винтер тоже пропустила завтрак, а Дженни сказала мне, что подруги не было в номере всю ночь.

Джош вышел в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. К счастью, их номера были расположены в изолированном отсеке, так что вряд ли кто увидит его в коридоре в шортах. Кроме того, как сказал Лиам, гости отправились на экскурсию.

— Мы… пробуем что-то новое, — заявил Джош.

Лиам приподнял бровь.

— Секс? Честно говоря, Джош, это старо как мир. Если только вы не занимаетесь чем-то особенно инновационным и не хотите мне рассказать…

— Да ну тебя, — отмахнулся Джош. — Ты хоть раз в жизни можешь отнестись к этому серьезно?

— У вас все серьезно? Это как раз то, о чем я хотел спросить, — заметил Лиам, и его улыбка исчезла. — Дженни беспокоится о Винтер, и я тоже. И да, прежде чем ты спросишь, я и о тебе беспокоюсь. Ты хоть понимаешь, что ты здесь делаешь?

Джош подумал о том, как Винтер отдалась ему прошлой ночью.

Как он боготворил каждый сантиметр ее тела, запечатлевая его в памяти на случай, если его снова отнимут у него без предупреждения.

Понимал ли он, что делает?

«Прощаюсь», — пронеслось у него в голове. А вслух заметил:

— Я рискую. Потому что, честно говоря, Лиам, я не знаю, что еще делать. Мы проговорили много часов, сделали много признаний, испытали боль и облегчение, открыли для себя много нового, и я думаю, что сейчас понимаем друг друга лучше, чем когда-либо.

— Значит, вы снова вместе? — Удивление в голосе Лиама было не очень обнадеживающим.

— Это… не совсем так. — Джош поморщился, осознав, что в холодном свете дня идея прошлой ночи, рожденная похотью и отчаянием, не соответствовала реальности так, как ему хотелось бы.

— Тогда что же это?

— Мы решили, что, если разговоры не помогли нам двигаться дальше, возможно, нам нужно было как-то по-другому завершить начатое.

Брови Лиама взметнулись вверх, и он прыснул:

— Этот ваш так называемый план спасения означает «мы просто переспим вместе один раз и выбросим это из головы?» Не будь таким наивным, Джош. Разве ты не снялся в достаточном количестве романтических комедий, чтобы знать, что это никогда не срабатывает?

Джош привалился к стене.

— Идея заключалась в том, чтобы попрощаться по-настоящему. Все так внезапно закончилось между нами. А последние полгода были такими… ужасными, и мы ни с чем по-настоящему не разобрались, вот мы и решили… — Джош замолк.

— А теперь? — прервал паузу Лиам. — Ты чувствуешь, что сейчас можешь двигаться дальше?

Образ Винтер, лежащей в его постели, ее черные волосы, разметавшиеся по белым простыням, ее насытившееся тело, расслабленное и умиротворенное, вспыхнул в голове.

— Нет.

Как он вообще сможет забыть эту ночь? Забыть, как они любили друг друга? Забыть, насколько он влюблен в нее, и это чувство останется с ним навсегда? Неужели он сам совершил то, что действительно может его уничтожить?

Он выругался, тихо, но яростно, и Лиам сочувственно хлопнул его по плечу:

— Я думаю, вам двоим есть о чем поговорить.

Вот только Джош больше не хотел разговаривать. Разговоры делу не помогут. Тут надо действовать.

Он не хочет прощаться с Винтер.

А чего, собственно, хочет?

Хочет попытаться еще раз и верит, что на этот раз все может быть по-другому.

Он напомнит ей, как хорошо все было между ними сначала, прежде чем что-то пошло не так. Как хорошо им могло бы быть снова. Он хотел показать ей, что слушал ее и многому научился. Что на этот раз они смогут сделать все правильно.

Лиам наблюдал за ним.

— Я могу чем-то помочь?

Джош покачал головой:

— Я должен все сделать сам.

В этот момент его осенила идея.

— На самом деле есть кое-что, что ты мог бы сделать. Помоги мне найти подходящее место, чтобы поговорить с ней. — Потому что у него было предчувствие, что Винтер потребуется убедить.

— Музей пенисов не подойдет, — предположил Лиам.

— Определенно нет, — твердо сказал Джош. — Я подумал о чем-нибудь более… романтичном.

— Например?

Джош улыбнулся:

— Дай мне надеть брюки, и я тебе расскажу.

— Куда именно мы направляемся? — спросила Винтер, когда Джош усадил ее в машину, которая ждала их у боковой двери следующим вечером. — Это сюрприз, — ответил Джош. — Ты можешь просто мне довериться? — В прошлый раз, когда ты пригласил меня на неожиданное свидание, мы оказались в исландском фаллологическом музее, — заметила Винтер. — На этот раз я сам выбрал место, — ответил Джош. — Ну это уже кое-что. Они провели вместе пару счастливых дней, в основном в номере Джоша, или в лагуне, или за ужином с Лиамом и Дженни, во время которого сидели по разные стороны, делая вид, что безразличны друг другу. Винтер тоже притворилась, что не замечает химии между Лиамом и ее помощницей, потому что, начни она задавать вопросы Дженни, та непременно нашла бы что спросить у нее про Джоша. Вопросы, на которые у нее не было ответов. Например, что произойдет, когда их поездка в Исландию закончится менее чем через два дня и им придется вернуться в реальный мир?

Ей было трудно объективно оценить сложившуюся ситуацию. Они уже были женаты, но брак потерпел неудачу. Сейчас Винтер сосредоточилась на карьере и не заинтересована в том, чтобы пытаться соответствовать высоким представлениям Джоша о том, каким должен быть идеальный брак.

Кроме того, она не хотела, чтобы ее набирающая обороты репутация режиссера была похоронена из-за досужего интереса любопытных фанатов к ее личной жизни. Она не хотела снова потерять себя. Ей нужна возможность успешно работать, а не слава в Интернете.

Именно об этом ей пришлось напомнить Джошу, когда тот зажал ее в углу возле туалета в ресторане прошлой ночью и страстно поцеловал. Но поцелуй так его раззадорил, что он затащил ее в ближайшую пустую раздевалку и продолжил целовать. Это было весело и приятно, однако им пришлось покинуть помещение с разницей в несколько минут и выдержать понимающие взгляды друзей.

Она просто надеялась, что двое инфлюенсеров, мимо которых она прошмыгнула к столику, не заметили ее растрепанных волос и размазанной помады или ошеломленно-довольного лица Джоша, когда тот проследовал за ней пару минут спустя.

Но теперь они направлялись куда-то далеко от любопытных глаз, где попробуют найти ответы на мучившие обоих вопросы. Может быть, она могла бы просто отвлечь его сексом. Потому что была почти уверена, что еще не готова снова иметь дело с реальным миром.

— Это невероятное место.

Винтер в изумлении уставилась на небольшой стеклянный коттедж, к которому они подъехали, пораженная огромным количеством окон между металлическими рамами и стенами. Слава богу, на горизонте не было никаких других строений, и теперь, когда водитель уехал, вокруг не было ни души, и это успокаивало, потому что в остальном прозрачный дом не обеспечивал особого уединения.

Итак, они оказались у черта на куличках, в стеклянном доме, центральное пространство которого занимала гигантская двуспальная кровать, покрытая пушистыми одеялами и ковриками.

И Винтер начала думать, что вряд ли Джош привез ее сюда для разговоров.

— Это идеальное место, чтобы полюбоваться северным сиянием. — Джош подошел к Винтер сзади и обнял за талию, притянув ближе к своей груди. — Я сказал Лиаму, что на этот раз хочу чего-нибудь по-настоящему романтичного, чтобы мы могли расслабиться, не беспокоясь о том, что нас кто-нибудь увидит. И еще я сказал, что хочу увидеть северное сияние. Вот он и нашел это место.

— Идеальное место, — согласилась Винтер.

Все сделано просто и удобно — от дровяной печи в углу до корзины с простой в приготовлении и употреблении едой на крошечной кухоньке. Винтер не могла себе представить лучшего места, чтобы провести их последнюю совместную ночь в Исландии.

Даже если они не увидят полярное сияние из-за облачности, у нее было чувство, что они все равно воспользуются этим домиком по максимуму.

Джош бросил сумки у входа, а Винтер немедленно плюхнулась на кровать и, приподнявшись на локтях, созерцала сквозь стеклянную крышу бескрайнее небо над головой.

Мгновение спустя к ней присоединился Джош с бутылкой шампанского, бокалами и коробкой шоколадных конфет.

— Ты и впрямь обо всем позаботился, — заметила Винтер, пока Джош с хлопком откупорил игристый напиток.

— Таков мой план, — согласился он. — Не хочу, чтобы нас что-то отвлекало, пока мы не двинемся в обратный путь завтра утром. — Он протянул Винтер бокал шампанского. — Хорошо я придумал?

— Отлично! Предлагаю тост: за бегство от реальности.

Джош поднял бокал и произнес свой тост:

— За новые начинания.

Винтер почувствовала, как в душе зародились первые сомнения, но все равно улыбнулась, утопив свои опасения в очередном глотке шампанского.

Они оказались в самом невероятном месте. Реальность подождет.

Глава 11

— Никогда в жизни не видела такой красоты, — завороженно прошептала Винтер. Стояла глубокая ночь, и разноцветные огни северного сияния расцвечивали чернильное небо, принимая самые причудливые формы.

Они любовались неповторимыми картинами, созданными самой природой, сквозь стеклянную крышу их коттеджа. Казалось, сама вселенная благоволила их приезду и подавала знак Джошу, что он поступил правильно, привезя сюда Винтер. Он крепче прижал ее к себе, и они уютно устроились под меховым покрывалом и одеялами на кровати, наблюдая невероятное явление над головой.

«С твоей красотой ничто не сравнится», — подумал Джош, но промолчал.

Это, конечно, заезженное клише, так говорили герои его фильмов, и он знал, что Винтер скорчила бы рожицу, если бы он произнес это вслух. Но в любом случае это было правдой.

— Значит, удачное свидание? — спросил он. — Лучше, чем музей пенисов?

Винтер фыркнула.

— Это другое, — произнесла она через мгновение. — В музее было весело. И… Я думаю, нам это было нужно, чтобы взбодриться. К тому же ты поцеловал меня той ночью.

Джош улыбнулся этому воспоминанию.

— Значит, все было не так уж и плохо, — заметил он.

— Вафли были очень вкусными.

Он ткнул ее в бок, и она рассмеялась.

— Нет, это было совсем неплохо… Мне понравилось снова проводить с тобой время.

— Мне тоже, — признался Джош.

Это было нечто большее, чем просто проведенное вместе время. Больше, чем просто поцелуй. В некотором смысле им казалось, что они вернулись в ту сказку, которая была прервана выкидышем Винтер и последовавшим за этим крахом их брака.

И Джош должен был признать, что снова начал надеяться. Теперь он знал, что сделал не так. Может быть, на этот раз у него все получится правильно.

Если она согласится.

А если нет?… У него защемило сердце.

В печи весело потрескивал огонь — единственный источник света в доме, за исключением ярких сполохов на небе. На столе остатки ужина из корзинки для пикника и пустая бутылка шампанского.

Джошу подумалось, что это самое романтическое место на земле.

Словно подслушав его мысли, Винтер произнесла:

— Идеальное место, чтобы провести нашу последнюю ночь в Исландии, — и прижалась ближе.

Джош почувствовал первый укол реальности.

Он не хотел спрашивать. Он хотел просто вернуть их отношения. Однако четко осознавал, что его ощущение счастья вовсе не означает, что Винтер тоже счастлива. Именно его самонадеянность стала главной причиной крушения их брака. Он не мог повторить эту ошибку снова.

— А что будет, когда мы покинем Исландию? — осторожно поинтересовался Джош. — Как думаешь, мы могли бы повторить это в другом месте?

Винтер подняла голову с его груди и с любопытством посмотрела на него.

— Ну, я полагаю, есть и другие точки, где можно увидеть северное сияние.

— Я не это имел в виду.

Джош почувствовал, как Винтер слегка напряглась.

— А тогда что?

— Я имею в виду… завтра мы покидаем Исландию. Я думаю, мы поговорили обо всем, о чем нам нужно было поговорить, чтобы найти какое-то объяснение всему, что произошло. И мы, ну…

— Пришли к физическому завершению отношений. Ты это хотел сказать? — предположила Винтер, вопросительно изогнув бровь.

— Можно и так сказать.

Она прижалась к нему всем телом, и Джош немедленно почувствовал возбуждение, угрожающее отвлечь его от важного разговора, ради которого, собственно, и затеял это романтическое свидание.

— Итак, в чем проблема? — Винтер прижалась губами к его ключице, и он вздрогнул.

— Я не готов снова прощаться, — решительно произнес Джош.

Сполохи всех цветов радуги кружились в небе над их головой в неповторимом танце, таком простом и сложном одновременно. И он не мог покинуть это место, не узнав, согласна ли она с ним.

Винтер села, поджав под себя ноги и укутавшись в одеяло — для тепла или потому, что не хотела вести этот разговор обнаженной, Джош не был до конца уверен.

— Что именно ты предлагаешь?

Он тоже сел, прислонившись к деревянному изголовью кровати и подложив под спину подушку.

— Я точно не знаю, — вздохнул он. — Это зависит и от того, как ты относишься к происходящему между нами. Я просто… То, что я снова был с тобой на этой неделе, напомнило мне, как здорово было, когда мы были вместе…

— Не все было так уж здорово, — перебила его Винтер. — И это одна из причин, по которой я ушла.

— Я знаю. Я знаю это. Но… теперь мы стали старше и мудрее, верно? Тебе не кажется, что на этот раз у нас есть шанс все сделать правильно?

Винтер чуть отодвинулась. И Джош ощутил расстояние между ними, как порыв ледяного исландского ветра.

— Я не смогу снова стать той женщиной, которой была, когда вышла за тебя замуж.

Слова прозвучали довольно резко, но ужас, плескавшийся в глазах Винтер, был гораздо страшнее.

— Я этого и не желаю, — заверил он ее. — Мы оба изменились, и это хорошо. Мы выросли. Но я хочу проводить больше времени с той Винтер, с которой я познакомился здесь, на этой неделе. С той женщиной, которой ты являешься сейчас.

Винтер заметно расслабилась, однако настороженность в глазах не исчезла.

— Так ты думаешь, мы… встречаемся, как пара?

— Я имею в виду, что в некотором смысле мы уже проходили эту стадию. Но в других… — Он подумал об их свидании в музее пенисов и о том, как весело было просто потусоваться вместе. — Знаешь, ходить на свидания было бы здорово.

Легкая улыбка Винтер навела его на мысль, что она вспоминает то же самое.

— Согласна. — Затем улыбка исчезла с ее лица. — За исключением того, что… мы могли развлекаться здесь, потому что у нас был Лиам, который организовал нам уединение, тем самым предоставив возможность общения наедине. Как, по-твоему, мы справимся с этим в реальном мире? Особенно учитывая нашу сумасшедшую занятость?

Джош слегка откинулся на спинку кровати. Есть о чем подумать.

— Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал о нас?

— Я не хочу снова стать предметом сплетен блогеров и желтой прессы, не хочу снова стать твоей тенью. В прошлый раз все закончилось плохо. Если это повторится, я бы предпочла обойтись без зрителей.

— Уединение снимает напряжение, — задумчиво произнес Джош. — Мне это понятно.

— Если мы попробуем встречаться, это должно оставаться в тайне, только между нами, — настаивала Винтер.

Джош отбросил мысль о том, что она его стыдится или смущена их отношениями, и сосредоточился на смысле ее слов.

Она была напугана, это видно по глазам. Он и сам ошеломлен.

В прошлый раз и он и она были захвачены романтикой, все происходило словно в сказке.

На этот раз оба точно знали, как сильно могут навредить друг другу. Что, если все снова развалится? Новый разрыв уничтожит обоих. Нужно быть глупцом, чтобы не понимать этого.

Но все равно… он не мог не попробовать.

— Строго между нами, — пообещал Джош. — Мы просто… попытаемся. Ладно? Во взгляде Винтер все еще была некоторая неуверенность, когда она кивнула.

— Ладно.

Он обнадеживающе ей улыбнулся и обнял. Потом они легли на спину и смотрели, как танцует над ними ночное небо, пока не заснули.

Самолет в Лондон был битком набит, и Винтер порадовалась их билетам первого класса. Не в последнюю очередь потому, что в аэропорту они оказались в ВИП-зале и смогли спокойно попрощаться. Это оказалось труднее, чем она ожидала. Да, неделя была особенной, и она наслаждалась обществом Джоша. Однако за последние пять лет она построила свою собственную жизнь вдали от него. Больше не была его обожаемой сказочной принцессой и без труда перенесет разлуку. Она теперь не та юная, наивная, полная надежд Винтер. И не сможет ею стать. Слишком глубокими были раны от разбившихся надежд. По дороге в отель Лиама они выработали стратегию поведения относительно своей договоренности. Винтер не решалась назвать это отношениями, и они сошлись на понятии «договоренность», которое включало в основном встречи для развлечений и секс. Все должно было быть хорошо. И у нее нет абсолютно никаких причин скучать по нему еще до того, как самолет взлетел. Дженни тем временем выглядела так, словно было что-то, о чем она сожалела, оставляя позади. И она проводила слишком много времени с Лиамом… — Итак, — промолвила Винтер, обращаясь к своей помощнице, которая смотрела в иллюминатор, — как ты провела время в Исландии?

Дженни повернулась к ней лицом и удивленно выгнула бровь.

— Мы действительно собираемся говорить о моей сексуальной жизни, когда ты только что одарила бывшего мужа самым страстным из виденных мною поцелуев в зале ожидания аэропорта?

— Это было не так уж страстно, — пробормотала Винтер, пряча улыбку и опуская взгляд.

— Вот именно, что страстно, — заверила ее Дженни. — Серьезно, что там у вас происходит? Мы с Лиамом выдвигали всевозможные теории, но…

— Вы с Лиамом? Похоже, ты проводила с ним слишком много времени…

— Разговор сейчас не обо мне, — серьезно произнесла Дженни. — Как твоя подруга, я прекрасно помню, что происходило, когда вы с Джошем были вместе. И я хочу знать, что происходит сейчас и уверена ли ты, что это правильно?

— У нас договоренность, — ответила Винтер. — Все будет хорошо. Мы составили правила. Правило номер один: никто не должен знать.

— Идеальная основа для любовной интрижки, — процедила Дженни, не скрывая сарказма.

— Но это ведь договоренность, а не отношения, — возразила Винтер. — Сказка закончилась пять лет назад, и я не желаю ее повторения. Нам понравилось, как провели эту неделю, и мы хотим продолжить, когда позволят наши графики. И это все. Никаких появлений на публике как пара, никаких невыполнимых обещаний и тому подобное.

— Невыполнимые обещания? — нахмурилась Дженни. — Что ты имеешь в виду? Расстроенная, Винтер отвернулась к окну.

— Не имеет значения. Я не хотела этого говорить.

— Но ты сказала. А это значит, что ты так думаешь. Какие обещания, Винтер? — Дженни вздохнула. — Ты же знаешь, как это бывает, когда ворошишь прошлое. Никто не хочет туда возвращаться.

Винтер подумала о тех ужасных днях, неделях и месяцах после того, как потеряла ребенка. После того, как ушла от Джоша. Когда все, что у нее было, — это комната у Дженни и боль воспоминаний.

— Нет, — согласилась она.

— Вот поэтому ты мне и расскажешь, — настаивала Дженни.

— Я не за это тебе плачу, — упиралась Винтер.

— Я делаю свою работу за деньги. Но кроме того, ты — моя семья, и я уверена, что ты сделала бы для меня то же самое.

Винтер знала, что это правда. А это означало, что позже ей придется задать гораздо больше вопросов о Лиаме. Но пока что…

— Он все еще хочет жить за частоколом, — сказала она со вздохом. — Он говорит, что изменился, но я знаю его, Джен. Он хочет идеального романа, идеальной жены, идеальных детей… а я не могу ему этого дать. Я просто не могу.

В глазах Дженни светилось сочувствие.

— Ну, есть совершенство, и есть совершенное для него. Может быть, в наши дни его больше интересует второй вариант?

— Я так не думаю. Мировоззрение Джоша сформировалось благодаря идеальному браку его родителей, не говоря уже об идеальных отношениях его брата. Сейчас он об этом не думает, но настанет день, и он поймет, что не сможет быть счастливым без идеала, а я не смогу смириться с тем, что снова потеряю его.

— Но ты ведь сильно изменилась за эти пять лет, что, если и Джош тоже? — заметила Дженни.

У Винтер екнуло сердце то ли от надежды, то ли от того, что самолет вошел в зону турбулентности.

Она тряхнула головой:

— Я не могу рисковать снова.

Именно поэтому они будут соблюдать договоренности. И это единственный способ не остаться снова с разбитым сердцем.

Квартира, которую Джош арендовал в Лос-Анджелесе на время следующей съемки, казалась пустой и неуютной, хотя по сравнению с предыдущим спартанским гостиничным номером капризничать было нелепо. Вот только он знал, что на самом деле означало его настроение — рядом с ним нет Винтер. Бросив ключи на кухонный стол, он повесил куртку, достал из кармана телефон и плюхнулся на кожаный диван, чтобы позвонить ей.

Восьмичасовая разница во времени между Лос-Анджелесом и Лондоном плюс разные графики работы значительно усложняли общение, но пока им это удавалось. За неделю, прошедшую с тех пор, как покинули Исландию, они почти каждый день общались по видеосвязи или переписывались в те дни, когда это было невозможно.

— Привет, — поздоровался Джош, увидев на экране любимое лицо. — Как дела?

— М-м-м… Хорошо. Ты, как вижу, сегодня рано закончил, а у меня был длинный день. — Винтер устало улыбнулась.

— Но ты же прилетишь в следующий выходной? — забеспокоился он, стараясь не показать, как сильно соскучился. Винтер по-прежнему осторожно относилась к их планам на будущее. И Джош пытался научиться плыть по течению и принимать каждый день таким, какой он есть.

Он, похоже, понимал ее нежелание планировать далеко вперед.

В последний раз, когда они пытались это сделать, их помолвка длилась полгода, поженились они меньше чем через год, и вся их совместная жизнь была распланирована во время ночных разговоров и мечтаний шепотом.

И все это полетело в тартарары. На этот раз он был готов замедлить темп ради достижения заветной цели — снова быть с Винтер.

— Конечно, я прилечу, — заверила Винтер. — Я имею в виду, мне все равно нужно быть на церемонии награждения, верно?

На церемонии они будут оба, но каждый сам по себе. А потом они поедут к нему и насладятся обществом друг друга по полной программе.

Это все временно, успокаивал он себя. Пока они скрываются от посторонних глаз, чтобы окончательно разобраться в том, каким они видят будущее. Вот и все.

Однажды он снова сможет гордо появиться на публике рука об руку с Винтер, как самый счастливый мужчина в Голливуде.

Просто время еще не пришло.

— Я не готова, — извиняющимся тоном сказала Винтер, когда он спросил о церемонии награждения во время одного ночного телефонного звонка. — Ты же знаешь, что появиться вместе равносильно объявлению о нашей второй помолвке. А это не так… Я не могу этого сделать.

Он знал, что она права. Выход на публику заставил бы их точно определить, что между ними происходит, прежде чем у них появился бы шанс разобраться в этом окончательно.

Однако это не означало, что ему нравилась идея скрывать их отношения.

— Но ты прилетишь раньше? — Ему нужно было побыть с ней наедине, прежде чем придется притворяться на публике ее бывшим мужем.

— Да, — пообещала она. — Мы увидимся до вручения наград. Я надеюсь, что смогу приехать на несколько дней раньше.

Тугая пружина, сжимающая его сердце, немного ослабла. Она не отстранялась, не покидала его после той волшебной недели в Исландии. Она просто проявляла осторожность.

Защищала их частную жизнь.

Он это понимал.

— Было бы здорово, — заметил он. — И нам не нужно будет бояться нарваться на папарацци, потому что все это время мы проведем в постели…

Винтер рассмеялась, чем немного подняла ему настроение.

— Буду жить в предвкушении нашей встречи, — согласилась она. — Я сообщу тебе о дате приезда, как только… — Она не договорила, услышав сигнал о новом сообщении.

— Что? — спросил он.

— Загляни в свои уведомления, — натянутым тоном произнесла она.

Джош поставил звонок на паузу и открыл свой аккаунт в соцсети, где мигали уведомления. Поскольку он свел их к абсолютному минимуму, это означало, что пришла важная информация.

— Посмотрел? — спросила Винтер.

Его сердце бешено колотилось в груди, а ужасное чувство обреченности росло и росло, пока он просматривал приложение.

— Почти…

И наконец, вот оно.

Фотография, на которой они вдвоем запечатлены в объятиях друг друга в, похоже, не такой уж уединенной лагуне в отеле Лиама. Их лица отчетливо видны. И следующий кадр, на котором они целуются. Снимки были зернистыми, судя по всему, фотограф сильно увеличил масштаб. Под ними стоял комментарий:

«Просто просматриваю фотографии из моей удивительной поездки в Исландию, и что же замечаю на заднем плане пейзажных снимков?

Любимая пара из голливудской сказки снова вместе?»

Глава 12

Винтер чувствовала растущую в душе панику, чем дольше смотрела на фотографии на экране. Ей нужна была Дженни здесь, чтобы помочь разобраться во всем этом, выработать стратегию и принять решение о следующих шагах. Ее телефон запищал, сообщая о новом звонке от ее агента, но она пока не могла ответить на него.

Не раньше, чем поймет, что собирается сказать.

И не тогда, когда Джош все еще был на линии и ругался как матрос, рассматривая те же фото, что и она.

Нельзя отрицать, что на фотографиях были именно они. Их поездка в Исландию широко освещалась командой Лиама, и они оба также публиковали тщательно отобранные фотографии из поездки в социальных сетях. Они были так осторожны все это время! И вот на тебе.

Она трясущейся рукой смахнула фото с экрана и вернулась к видеозвонку.

— Что ты намерена делать?

Выражение его лица говорило о том, что он готов принять любое ее решение. И она любила его за это. Любила его, когда выходила за него замуж, и любит сейчас. Она даже не была уверена, переставала ли когда-нибудь любить его.

Но любви, как доказал ее неудавшийся брак и сломленные душа и тело, не всегда достаточно.

Любовь не сохранила жизнь их ребенку, не защитила от страданий во время беременности и не помешала ей уйти, когда она поняла, что этот брак ее просто уничтожит.

Хуже того, Винтер знала, что любовь не защитит ее от вспышек фотокамер и взрыва сплетен в социальных сетях, который непременно последует. Эти фотографии уже в Интернете, и весь мир снова наблюдает за ними, как раз в тот момент, когда им нужна приватность.

Винтер уже чувствовала, как слабеет ее новое «я», хотя была уверена, что изменилась и теперь сможет за себя постоять и иметь то, чего желало ее сердце, — Джоша и новую жизнь, которую построила для себя.

Однако теперь стало ясно, что новая жизнь не сложится. Она недостаточно сильна для этого.

Снова поддается панике, снова начинает сомневаться в себе.

Почему она думала, что на этот раз все сложится по-другому?

Даже если Джош переоценил свои взгляды на то, чего хочет от нее и от жизни вообще, если он готов поступать сообразно ее желаниям и пока не афишировать их отношения, с чего она взяла, что окружающий мир позволит им это?

Их отношения снова станут предметом постоянного муссирования в СМИ. И ни фильм, которому она отдала столько сил, ни ее новая карьера режиссера, ни ее возрождение из пепла не будут иметь ровно никакого значения. Потому что единственное, что интересует желтую прессу, — это то, с кем она спит.

«Я к такому не готова. Я не вынесу этого», — билось у нее в голове.

Для нее очень важно сохранить чувство собственного достоинства, даже если никому больше до этого нет дела.

Винтер с содроганием вспоминала пристальное внимание СМИ к ее браку, выкидышу и разводу. Она не могла пройти через все это снова. И она знала, что, если попытается, это, вероятно, положит конец любым отношениям, которые им с Джошем удалось наладить.

Но она также знала, что Джош хотел бы попробовать.

— Мы должны все отрицать, — выпалила она прежде, чем сердце возобладало над разумом. — Нам нужно выступить с заявлением, в котором будет четко и ясно сказано, что пока мы остаемся просто друзьями, не более того.

Обычно подвижное лицо Джоша застыло.

— Но это же не так!

Винтер покачала головой:

— Я еще не готова к тому, чтобы эта информация стала достоянием общественности. Пока.

— Но если это станет известно позже, все поймут, что мы солгали, — заметил Джош. Винтер поморщилась, и он продолжил:

— Если только ты не планируешь никогда не открывать секрет, что мы снова вместе. Снова вместе.

Так вот кем они были? Он уже превратил их связь в нечто большее.

А она на это не подписывалась. Она согласилась на любовную интрижку в Исландии, чтобы получить физическую близость, а также эмоциональную. И ладно, она вроде как согласилась продолжать отношения, когда позволяет ситуация… но договоренность, на которую она согласилась, не означала «снова вместе». Так ведь?

Очевидно, Джош считал по-другому.

Он обещал, что ему не нужно то, что она не могла ему дать, — та жизнь за частоколом, только семья и дети. Но он уже пытался сделать это.

Она чувствовала, как стены снова смыкаются вокруг нее. Ее охватила паника. Она говорила ему все это. Но, похоже, до него не дошло.

Сейчас она не могла затевать этот спор. Ей нужно прекратить разговор, все обдумать и постараться как-то исправить.

— Я не могу сейчас это обсуждать, — сказала Винтер. — Все произошло так внезапно… — Она лихорадочно искала оправдание, на которое он бы купился.

Что бы такое придумать, что заставит его отступить, по крайней мере, сейчас?

— Я не хочу, чтобы новости о нас с тобой затмили церемонию награждения в следующие выходные, — сказала она, ненавидя себя за эту ложь. — Это было бы несправедливо по отношению ко всем, кто так усердно работал над фильмом, не так ли?

— Я думаю, ты права, — ответил Джош, слегка замявшись.

— Так что, наверное, в сложившихся обстоятельствах будет лучше, если мы не будем встречаться до красной дорожки. — Если бы они встретились, он бы сразу понял, что дело вовсе не в фильме.

Она любила его. Она хотела его. Но она не могла быть той, кто ему нужен. Она снова подвела бы его, и на этот раз не пережила бы такое горе. Возможно, и он тоже.

Они оба любили слишком глубоко, чтобы сказать «прощай».

— Если ты действительно этого хочешь. — Его голос был холоден как лед.

— Так и есть, — солгала она.

— Тогда, думаю, увидимся на красной дорожке. — И Джош отключился.

Винтер невидящим взглядом уставилась на погасший экран. Однако слез не было.

Она сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить их обоих. Какой смысл теперь плакать?

Джош уставился на свой телефон, недоумевая, что, черт возьми, произошло!

Как они перешли от планирования провести три дня в постели к полному нежеланию видеть друг друга?

Он открыл свою страницу в соцсети и принялся рассматривать нечеткие фотографии, на которых они были вместе в Исландии.

Комментарии росли как снежный ком, некоторые восторженные и обнадеживающие, некоторые пренебрежительные, но в основном обвиняющие Винтер в том, что она хочет попиариться за его счет. Его поклонники так яростно набросились на Винтер, что он окончательно понял, почему она не хотела огласки.

Но теперь новости были на слуху…

Новый комментарий к посту блогерши, которая была с ними в Исландии, привлек его внимание.

«Она снова его завлекает. Какой ловкий рекламный ход для продвижения ее нового фильма».

Так ли это? Вряд ли. Он знает свою бывшую жену. Она не стала бы использовать его таким образом.

Другой комментарий гласил:

«Не могу поверить, что он позволит ей снова разбить ему сердце. Она никогда не была достаточно хороша для него».

Только Джош знал, что все было наоборот. Это он недостаточно хорош для нее.

Он продолжал просматривать комментарии, не в силах остановиться, хотя прекрасно знал, что никто из этих людей на самом деле ничего не знает ни о нем, ни о Винтер, ни о том, что с ними произошло в Исландии.

Однако все они составили свое мнение. Так же, как и после того, как Винтер покинула его пять лет назад.

Комментарии в СМИ и Интернете были злобными, особенно до того, как стало известно о выкидыше. Винтер хотела сохранить все в тайне, конечно, как и он сам, если уж на то пошло. Но это ничего не изменило. Кто-то всегда сплетничал.

Его фанаты рисовали Винтер бессердечной стервой. Ее поклонники обвиняли его в эгоизме и недостаточной поддержке жены.

Худшие из комментариев определенно были направлены на Винтер.

Он понимал это даже тогда, несмотря на гнев и боль после ее ухода.

Неудивительно, что она не хотела проходить через все это снова.

Ей не придется этого делать, если мы останемся вместе на этот раз, подумалось ему.

Эта мысль не давала ему покоя. Было ли это нежелание признать их отношения, потому что она не верила, что на этот раз они продлятся долго?

Он и в прошлый раз, не в пример ей, так и не почувствовал приближающегося конца. Неужели история повторяется?

Уже были десятки других комментариев, и на его электронную почту приходили уведомления о других упоминаниях этой истории в Интернете.

Вздохнув, Джош нажал на кнопку, чтобы прочитать сообщение от своего агента, которое гласило:

ПОЗВОНИ МНЕ!

Он полагал, что должен это сделать.

Если Винтер нужны меры по ограничению ущерба, то он их предоставит. Но он подозревал, что ущерб его сердцу уже нанесен.

Возможно, она была права с самого начала. Однажды они уже потерпели неудачу в браке. Почему на этот раз у них должно получиться лучше, если они не смогли прожить и двух недель в новых отношениях без кризиса?

Лучше закончить все сейчас с раненым сердцем, чем потом с разбитым. Возможно, это и было то завершение, которое он искал в Исландии. Последний смертельный удар по сказке о Джоше и Винтер, что позволит ему двигаться дальше и начать те отношения, о которых он всегда мечтал. Такие, как у его родителей.

В конце концов, он просто хотел, чтобы завершение не было таким чертовски болезненным.

— Я ничего не понимаю, — сказала Дженни, глядя на нечеткие фотографии на экране компьютера.

— Я тоже не понимаю, — проворчала Винтер. — Лиам сказал, что лагуна была частной.

Дженни бросила на нее взгляд, который Винтер не смогла прочитать.

— Это не то, что я имела в виду.

— Так что же ты имела в виду? — Сегодня ей было не до умозаключений.

— Я думала, что вы с Джошем снова счастливы. Вы определенно выглядели так, когда вернулись из своей романтической поездки в гости к северному сиянию.

— Мы были счастливы, — подтвердила Винтер, слегка озадаченная. — Но какое отношение счастье имеет к происходящему сейчас? Я имею в виду, мы хорошо провели время вместе.

— В таком случае почему же я вычитываю пресс-релиз, в котором отрицается, что между вами что-то есть? — Дженни отложила листок с текстом и пристально посмотрела на Винтер.

Та отвела взгляд.

— Потому, что этого не может быть.

— Почему?

Винтер поднялась и прошлась по гостиной своей лондонской квартиры. Было уже далеко за полночь. Но она не могла уснуть, пока они не разберутся со всем этим.

— Сейчас мне нужно сосредоточиться на презентации фильма и на продолжении карьеры. У меня нет времени на любовь.

— Тогда что было в Исландии? — упорствовала Дженн.

— Прощание. — Ложь ужалила, даже когда она произнесла ее. Она подумала, всего на мгновение, когда над головой плясало северное сияние, что это могло бы стать началом. Тогда все казалось возможным.

Теперь нет.

— Правда? В аэропорту это не было похоже на прощание навсегда. — Дженни состроила гримасу. — Ну, вроде как ты действительно прощалась. Но ты же понимаешь, о чем я.

— Мы оба согласились, что хотим завершить наш брак, — заверила подругу Винтер, стараясь звучать прагматично. — Какое-то время я думала, что продолжение возможно, но эти фотографии дали мне понять, что я ошибалась.

Дженни вздохнула и потянулась через стол, чтобы взять Винтер за руку.

— Ты сейчас не общаешься с прессой, Винтер. Это моя забота. Ты знаешь, я понимаю, как тебе сейчас страшно. Так что расскажи мне. Что происходит в твоей голове? Неужели все дело в фильме, в награде или в твоей карьере?

— Почему бы и нет?

— Потому, что я никогда не видела, чтобы ты смотрела на другого мужчину так, как ты смотришь на Джоша. Тебе просто не нужен никто другой, не так ли?

Слова Дженни глубоко вонзились в ее сердце, но не достигли цели.

Винтер снова воздвигла стены, которые так хорошо защищали ее после развода. Они не пропускали ужасные комментарии о ней в Интернете, или откровенную грубость в соцсетях, или на реалити-шоу в прайм-тайм, где обсуждалось, была ли она вообще беременна.

Она не собиралась проходить через эту пытку снова и никому не позволит причинить ей боль.

И если для этого нужно держать и друзей и врагов на коротком поводке, значит, так тому и быть.

Вот только Дженни, очевидно, пока ее стратегию не понимает.

— Винтер, что ты делаешь? — Голос Дженни упал до шепота.

— Ты знаешь не понаслышке, насколько ужасной эта работа может быть для женщин. Вся моя жизнь пойдет под откос, и это никого не будет волновать. Никто даже не вспомнит название фильма, но будут помнить только то, что я пыталась соблазнить своего бывшего мужа в геотермальной лагуне!

Винтер вдруг осознала, что вскочила со стула и перешла на крик. Раньше за ней такого не водилось.

— Ты права, — мягко сказала Дженни, и Винтер поняла, что подруга вспомнила, как она вообще пришла к ней на работу, и пожалела, что напомнила ей об этом. — Я знаю лучше других. Но для тебя этого будет недостаточно в том случае, если это и правда любовь.

— Любовь? — Винтер покачала головой. — Ты действительно думаешь, что этого достаточно? Даже после всего, чему ты была здесь свидетелем? Ты думаешь, что любовь может все исправить?

— Не исправить, — возразила Дженни, встретившись с ней взглядом. — Но ты знаешь, что сайты сплетен будут говорить о тебе в любом случае — это часть игры. А любовь означает быть с кем-то, кто действительно знает и понимает тебя, и именно это позволит вынести все остальное.

Хуже всего было то, что Винтер знала, что Дженни права. Но это ничего не меняло.

— Я не могу, Дженни. Я не могу полюбить его снова.

— Почему?

— Потому что… — Винтер вздохнула. — Он хочет того, чего я не могу ему дать, помнишь? Брак, дети, идеальная жена, а я не идеальна, и ему это известно.

— Ты боишься снова забеременеть, — догадалась Дженни, и в ее глазах промелькнуло что-то непонятное.

— Я боюсь всего. — Было приятно признать это. Да, мысль о том, чтобы забеременеть и снова пройти через токсикоз, была неприятной, но ужаснее было думать о том, что вдруг и второго ребенка потеряешь? — И дело не только в этом! Если я не могу дать Джошу семью, которую он хочет, то что я могу дать ему? В конце концов, он захочет большего, и я потеряю и его, и я просто не смогу пройти через это снова.

— Я понимаю. Ты слишком напугана, чтобы использовать второй шанс на любовь, — сочувственно произнесла Дженни.

— Я не в состоянии этого сделать, Дженни. Я не хочу подвести его, да и своим сердцем не стану рисковать.

Взгляд Дженни был прямым и требовательным, и она крепче сжала руку подруги.

— А какова альтернатива?

— Я продолжу жить так, как жила последние пять лет. — Винтер попыталась пожать плечами и улыбнуться. — Я сосредоточусь на своей карьере. Я снимаю отличные фильмы и, возможно, даже когда-нибудь получу «Оскара».

— И все? — спросила Дженни разочарованно. — Это все твои планы?

— Так и есть, — подтвердила Винтер.

И она надеялась вопреки всякой надежде, что этого ей будет достаточно.

Глава 13

В дверь требовательно постучали, но у Джоша не было сил подняться и открыть. И только когда Лиам позвонил по телефону и прорычал в трубку:

— Открой дверь и впусти меня, придурок! — Джош нехотя встал с дивана и направился к двери.

— Что ты делаешь в Лос-Анджелесе? — Джош впустил Лиама и захлопнул за ним дверь в надежде, что никакие папарацци не засекли бывшего голливудского сердцееда, появившегося на пороге его дома с бутылкой бурбона в середине дня, всего через три дня после того, как его бывшая жена опубликовала заявление, категорически отрицающее возобновление их отношений.

Не нужно быть гением, чтобы разгадать подтекст.

— Просто остановка в дороге. — Лиам направился прямо на кухню и достал из буфета два граненых стакана. — Я на пути в Коста-Рику, в мой новый отель. Подумал, что могу заглянуть к старому другу.

— Дай угадаю. Дженни была занята? — Каким бы хорошим другом ни был Лиам, Джош не мог поверить, что тот действительно проделал весь этот путь, только чтобы спасти его разбитое сердце.

Лиам молча разливал бурбон.

— Я приехал не для того, чтобы увидеть Дженни. Она все равно пока еще в Лондоне с Винтер. Я приехал сюда, потому что… Я чувствую, что это моя вина.

— Так ты явился за отпущением грехов?

— Вот почему я захватил бурбон. — Лиам передал ему стакан и взял другой.

Джош опустился на диван в дальнем конце кухни, приглашая Лиама следовать за ним.

— Это не твоя вина, — начал Джош. — Да, ты снова свел нас вместе, не отрицаю. Но это должно было произойти в какой-то момент. Ты просто предоставил нам пространство и позаботился о конфиденциальности.

— Кроме блогеров из соцсетей. — Лиам потягивал свой напиток. — Мне жаль, что так получилось. И, честное слово, я не пытался снова вас свести, ты знаешь.

— Неужели? — скептически спросил Джош. — Что же ты тогда пытался сделать? Отвлечь нас, чтобы ты мог соблазнить Дженни без ведома Винтер?

Лиам помахал указательным пальцем перед носом друга.

— Не впутывай Дженни, она не имеет к этому никакого отношения.

— Тогда что?

— Не поверишь, но я хотел, чтобы вы просто стали друзьями и оставили позади груз прошлого. — Лиам подался вперед и серьезно посмотрел на Джоша: — Приятель, я знаю, каково это — жить прошлым. Я знаю, что виноват в этом не меньше тебя. И я знаю, как чертовски трудно оставить события, которые определяют нашу личность, позади и двигаться дальше. Я пытаюсь, но будь я проклят, если знаю, удается ли мне это, но я пытаюсь. Но ты… ты даже не признаешь, что застрял там и мысленно живешь в сказке, которая закончилась пять лет назад.

— Поверь мне, я в курсе, что мой брак закончился, — едко возразил Джош. — И я знал это до того, как моя бывшая жена вновь растоптала мое сердце.

Лиам поморщился:

— Может быть, ты и знал это, но не пережил, не так ли? Я имею в виду, по-настоящему. Было ли у тебя что-нибудь дальше третьего свидания за последние пять лет?

— Я работал, — заметил Джош. — И много. Вряд ли это способствует началу новых любовных отношений.

— Правда? — Лиам поднял брови. — Половина голливудских пар, которых мы знаем, образовалась на съемочных площадках. Включая тебя и Винтер.

— И посмотри, что из этого вышло. — Джош вздохнул. — Я знаю, что ты пытался сделать, Лиам. Дать нам возможность цивилизованно расстаться. Верно?

Лиам сидел, откинувшись на мягких диванных подушках, его взгляд был созерцательным.

— Трудно прийти к завершению, особенно когда второй половины уже нет… По крайней мере, вы с Винтер живы, чтобы найти компромисс. Я просто не ожидал… — Он прервался.

— Чего? Что мы снова окажемся в одной постели? — с горечью спросил Джош. — Поверь мне, я тоже не ожидал.

Лиам тихонько хихикнул:

— Честно? Я не рассчитывал на это, но с вами двумя… то, как вы влюбились друг в друга в первый раз, это было нечто. И я никогда не видел, чтобы два человека смотрели друг на друга с такой любовью, как вы, в день вашей свадьбы. Так что, да, думаю, я всегда верил, что есть шанс, что вы снова будете вместе. — Он встретил взгляд Джоша и не отвел глаз. — Я просто не думал, что вы будете такими идиотами, чтобы отвергнуть такую любовь во второй раз. За это убить мало.

У Джоша заныло сердце, когда он вспомнил, как много потерял его друг.

— Я не отвергал. Это Винтер сделала.

— Что ты имеешь в виду?

Джош объяснил, как мог, все, что привело их к новому разрыву.

Он думал, что они попытаются снова, по-настоящему и навсегда.

Но она предпочла ему свою карьеру.

— Вероятно, она не представляла, что мы снова сможем быть вместе, — заметил он. — Иначе она бы так легко не сдалась. Но на самом деле это, наверное, к лучшему.

— К лучшему? — удивился Лиам. — С чего ты это взял?

Джош провел последние несколько дней в серьезных размышлениях и нашел адекватное для себя объяснение, с которым он мог жить.

— Любовь — настоящая любовь — не должна быть такой трудной, верно?

Лиам засмеялся:

— По моему опыту, любовь — это самое трудное на свете.

— Но она не должна быть такой — вот что я хочу сказать. Настоящая любовь должна быть без усилий. Как будто вы не можете жить в разлуке. Так и было, когда мы с Винтер встретились. Влюбиться в нее было самым легким в моей жизни.

— Пока не стало трудно.

— Точно!

— Ты действительно в это веришь? — спросил Лиам с любопытством. — Я имею в виду, неужели ты снялся в таком количестве романтических комедий, что купился на идею вечного счастливого конца? Что как только ты доходишь до последнего кадра, то дальше сплошное солнце и клубника с шампанским?

— Этому меня научили не фильмы, — возразил Джош. — Я видел это в жизни. Помнишь? Мои родители, у них это было. Грэм и Эшли, у них то же самое. Для них быть влюбленными — не работа, не боль и разочарование, не чувство потери и отсутствие понимания. Если уж на то пошло, любовь — это как раз все наоборот.

Лиам смотрел на него долгое мгновение, затем допил бурбон и поднялся.

— Что ж. Если ты решил отказаться от любви всей своей жизни только потому, что все стало трудно, а ты веришь, что любовь должна быть легкой…

Он тряхнул головой и поставил пустой стакан на кухонный стол.

— В таком случае мне нечего больше сказать. Разве что… позвони своему брату.

Джош нахмурился:

— Зачем?

— Позвони Грэму и попроси его подтвердить твою теорию. Что настоящая любовь — это просто. Это все, о чем я прошу. — Лиам подхватил свой пиджак со спинки стула и ухмыльнулся Джошу. — И дай мне знать о его мнении, хорошо? А сейчас мне пора. Коста-Рика зовет.

Он направился к двери, махнув на прощание рукой. А Джош задумался над словами Лиама. Интересно, что же такое знает его брат, чего не знает он сам?

Винтер потянулась к стакану с водой, стоявшему на столе между ней и Мелоди, звездой «Другого времени и места», и попыталась подавить вздох. Эта предваряющая награждение пресс-конференция, казалось, будет продолжаться вечно, а в номере люкс отеля, который им предоставили для встречи с журналистами, было душно.

К тому же их следующий и последний на этот день интервьюер опаздывал, поскольку брал интервью у кого-то в другом номере.

— Уже надоело говорить о фильме? — спросила Мелоди, выгнув дугой идеальные брови.

— Если бы они только спрашивали о фильме, — откликнулась Винтер. — Я могу говорить о нашем фильме и его послании хоть день напролет. Но первый вопрос, который задают все, всегда о… — Она прервалась, не желая произносить имя.

— Твоем бывшем муже, — закончила за нее Мелоди. — Я, конечно, читала статьи. Но должна признать, что все это не имело для меня никакого смысла.

— Для меня тоже, — сказала Винтер с язвительной улыбкой. — Я выступила с заявлением, когда были опубликованы фотографии. Я не знаю, почему люди все еще продолжают этим интересоваться.

— Потому что вы — сказочная пара, — пояснила Мелоди, элегантно пожав плечами. — А сказки любят все.

— Мы когда-то были сказкой, а потом возникли проблемы, и в результате развод. Нас постигла участь простых смертных.

— Я не ваше прошлое имею в виду, — возразила Мелоди. — Тогда вы и правда были молоды, беспечны и влюблены. Но на последних фотографиях видно, что между вами настоящее чувство.

Винтер в изумлении уставилась на актрису:

— Что ты имеешь в виду?

У них с Джошем ничего не получилось. Сейчас каждый сам по себе. И это Винтер постаралась. Так почему о них до сих пор говорят?

— Молодых влюбленных пар — пруд пруди. А таких, как вы, стоит поискать. Не всем дано обрести друг друга после разрыва и разбитого сердца, использовать второй шанс на любовь, даже зная о риске… вот это история, за которой стоит следить. — Мелоди улыбнулась. — И твой фильм, Винтер, именно об этом. Неужели ты удивлена, что люди ищут историю, которая связывает твой фильм, номинированный на премию, с твоей реальной жизнью?

— Я не думала об этом, — призналась Винтер. — В любом случае, как я уже сказала, между мной и Джошем больше ничего не происходит. Мы хотели завершить наши отношения, и мы сделали это. Теперь каждый пойдет своей дорогой.

Мелоди скептически на нее взглянула.

— Я думаю, что, если бы это было правдой, ты бы не возражала против того, что тебе задают столько вопросов о нем.

Вскочив, Винтер подошла к окну со стаканом воды в руке.

— Это не… это не закончилось так цивилизованно, как мне бы хотелось, вот и все. Ситуация неловкая.

— Потому что он все еще любит тебя, — догадалась Мелоди.

Винтер усмехнулась:

— Это вряд ли. — Она сожгла все мосты.

Мелоди не ответила, лишь посмотрела с сочувствием.

— Что? — не удержалась Винтер.

Мелоди печально покачала головой:

— Я тоже через это прошла. Думала, что не сумею совместить любовь, семью и карьеру, и выбрала последнее, о чем теперь очень жалею. Не повторяй моих ошибок, дорогая.

— Мне очень жаль, — с искренним сочувствием сказала Винтер.

— Ты сейчас, наверное, думаешь, что твой Джош сможет полюбить другую? — предположила Мелоди.

— Так и есть, — призналась Винтер. — Я сама все разрушила, и вряд ли он захочет иметь со мной дело.

— Почему ты за него решаешь? — Мелоди поднялась со стула и подошла к окну. — Мой жизненный опыт показывает, что человек должен сам решать, кто ему подходит. Другому не следует делать за него выбор.

— Но что, если это не сработает? Что, если меня опять не хватит? — Дженни сказала ей, что она боится, и она была права.

Винтер боялась, что ее будет недостаточно для Джоша. Что она не сможет быть той, которая ему нужна. Что снова сбежит, когда все станет слишком тяжело, вместо того, чтобы вести эти невозможные разговоры, в которых никто никогда не выигрывает.

Что ее сердце снова разобьется, какое бы решение она ни приняла.

— Это риск, на который ты идешь ради любви, — мягко, даже печально сказала Мелоди. — Я не говорю, что он невелик. Но, Винтер, разве это не та история, которую ты пыталась рассказать миру с помощью нашего фильма? Что иногда чем больше риск, тем больше награда? Что даже если тебе причинили боль, если ты пережил много жизненных взлетов и падений, все равно нужно жить.

— Думаю, ты права, — согласилась Винтер.

— Ты многого достигла, а главное — научилась выживать, — продолжила Мелоди. — Ты стала сильнее и мудрее.

«И я никому не позволю отнять у меня это», — пронеслось в голове у Винтер. Винтер согласно кивнула.

В это время появилась Дженни и сказала, что интервью сейчас начнется.

Винтер вернулась за стол, пытаясь собраться с мыслями, хотя голова была занята совсем другим.

Ей предстояло принять решение.

Грэм удивился звонку брата в столь неурочное время. Джош довольно редко звонил в последнее время, а после поездки в Исландию, когда социальные сети снова пестрели сообщениями о любовной интрижке с Винтер, и вовсе пропал.

— Как дела в Голливуде, братишка?

— Да все по-старому, — ответил Джош.

— Слышал, у тебя была стычка с бывшей? — Его брат всегда сразу переходил к сути дела. — Ты поэтому звонишь?

— Отчасти, — признал Джош. — Это не… мы не… — Он вздохнул. — Лиам посоветовал позвонить тебе.

Грэм рассмеялся.

— Посоветовал? Устал разбираться с твоим дерьмом и решил наконец-то передать тебя семье?

— Не совсем. — Джош нахмурился, пытаясь понять, почему Лиам хотел, чтобы он поговорил со своим братом. — Это было просто… мы говорили о любви.

— Ты был пьян?

— Один-единственный стакан бурбона, клянусь.

Грэм застонал:

— Говорить о любви на трезвую голову? Стало быть, дело серьезное. Повиси на трубке.

Джош услышал, как Грэм сказал Эшли, что выйдет в сад, и представил брата в старой беседке.

— Рассказывай.

— Долгая история, — пробормотал Джош. — У тебя есть время меня выслушать?

— Конечно, выкладывай.

Джош мгновение поколебался и начал говорить. На этот раз рассказ давался легче, чем при разговоре с Лиамом. Он подробно рассказал брату о поездке в Исландию и о разговоре с Лиамом накануне.

— И он посоветовал мне позвонить? — уточнил Грэм.

— Да. Как думаешь, почему?

Грэм вздохнул:

— Потому что твой друг хорошо тебя изучил и знает, что ты, дурачина, веришь чему-то важному для тебя только из первых уст. Пора тебе уяснить одну простую истину.

— Какую?

— А такую: настоящая любовь не бывает легкой. Думаешь, у наших родителей или у нас с Эшли все всегда идеально?

— А разве нет? Я считаю, что вы с Эшли — идеальная пара.

— Я этого не отрицаю, — согласился Грэм.

— Тогда в чем я не прав? — не унимался Джош.

— В том, что путаешь понятия «идеальный» и «легкий». Поверь, идеальный брак — это тяжелая каждодневная работа. Думаешь, у нас с Эшли не бывает разногласий?

— Разногласия — это нормально, даже мне об этом известно, — заметил Джош. — Конечно, за мелочами, за поверхностными вещами, должно быть что-то более основательное. Что-то, что вселяет в человека уверенность, что все будет хорошо. Уверенность, которая избавляет от постоянного страха.

— На уровне подсознания все еще сложнее, — уверенно сказал Грэм. — Дело в том, Джош, что каждый момент, когда ты находишься с другим человеком, — это выбор. Брак этого не меняет.

Каждый день, когда ты просыпаешься в постели с женой, тебе все равно приходится решать, что ты выбираешь ее. Продолжаешь любить ее. Чтобы оставаться рядом. Работать как одна команда. Настоящая любовь — это не то, что все вдруг идет гладко, потому что вы произнесли несколько слов перед священником. Это каждодневное принятие решений, чтобы все получилось. Если не получается, продолжать пытаться. Потому что в тот день, когда ты сдашься, все закончится.

И в этот момент у Джоша словно пелена с глаз упала.

Винтер сдалась и ушла. Но он тоже отказался от борьбы за свой брак и тоже сдался.

Она обвиняла его в том, что он всегда пытается все исправить, но это только потому, что это было проще, чем пытаться ее понять. Понять, что есть вещи, которые ему, возможно, нужно изменить в себе, своей жизни, своих ожиданиях.

Он купился на ложь о счастливой жизни. Что, как только он наденет кольцо на ее палец, все пойдет как по маслу. А когда возникли проблемы, он отстранился. Он знал, что она несчастна, но не понимал, как это исправить, и отдалился, точнее, спрятал голову в песок. Правда заключалась в том, что он не боролся, не был тем мужчиной, в котором она нуждалась.

Но теперь… теперь ему нужно было спросить себя. Готов ли он стать таким мужчиной?

Потому что если нет, то Винтер права, что снова ушла.

— Иногда любить легко, иногда трудно, — продолжал Грэм, не подозревая о внезапном прозрении Джоша. — Единственное, что я знаю наверняка, — это то, что за любовь стоит бороться всегда.

— Я думаю… Я думаю, мне нужно поговорить с Винтер.

Он почти слышал, как Грэм улыбнулся в трубку.

— Я думаю, ты прав, братишка.

Глава 14

Винтер провела полдня в компании известных стилистов и визажистов, которые колдовали над ней в преддверии красной дорожки и церемонии награждения вечером. А она автоматически отвечала на их вопросы, выполняла команды и почти ничего не замечала. Ее мысли все еще крутились вокруг разговора с Мелоди накануне. Она размышляла о том, что он значил для ее будущего.

Джош тоже приедет на церемонию награждения сегодня. Это будет их первая личная встреча после Исландии. Наверняка возникнет неловкая ситуация.

Красная дорожка — последнее место, где она хотела бы говорить о своих неудачных отношениях с бывшим, как и на вечеринке после церемонии. Однако поговорить им необходимо.

Она должна объяснить свою позицию. Она имеет право голоса в том, что произойдет дальше между ними.

А если он уйдет… Мелоди права. Она выживет и преуспеет в карьере.

К тому времени, как стилист надел массивное кольцо с изумрудом на палец правой руки Винтер, ее трясло от нервного напряжения. «Я не готова к этому», — в панике повторяла она про себя.

Но час церемонии неумолимо приближался. У нее есть еще немного времени по дороге на церемонию, чтобы успокоиться. Она поблагодарила всех, кто работал над ее образом, и посмотрела в зеркало. Что ж, выглядит она вполне презентабельно. Остается только пережить церемонию. Винтер махнула всем на прощание рукой и направилась к двери.

У выхода ее ждал черный лимузин. Водитель стоял навытяжку у задней двери. Она поблагодарила его и скользнула на заднее сиденье, вскрикнув от неожиданности при виде Джоша:

— Что ты здесь делаешь?!

— Мне нужно поговорить с тобой. — Он пожал плечами. — Это показалось мне лучшим местом для приватной беседы. Не беспокойся, нас не увидят вместе, — быстро сказал он, предваряя ее вопрос. — Лимузин высадит тебя, а потом сделает круг, и я выйду один.

— Вообще-то я тоже хотела с тобой поговорить, — призналась Винтер. — Но давай ты первый.

Джош взял ее за руку и посмотрел прямо в ее изумрудные глаза.

— Расставшись с тобой снова на прошлой неделе, я прошел через все круги ада. Сначала я подумал, что все к лучшему, потому что любовь не должна приносить такие страдания. Однако позже понял, что не прав. — Джош сделал пару глубоких вдохов, прежде чем продолжить: — Я понял, что совершаю те же ошибки, что и пять лет назад. Когда возникали трудности, особенно во время твоей беременности, я пытался их преодолеть, а если не получалось, самоустранялся, потому что чувствовал, что подвел тебя.

— Это не ты нас подвел, а мое тело.

Джош энергично замотал головой:

— Нет. Я был нужен тебе не для того, чтобы решать проблемы, а быть рядом, быть твоим мужем. А я намеренно избегал тебя, загружая себя работой, потому что не мог простить себе ту боль, которую тебе причинял.

Винтер судорожно сглотнула, на глаза навернулись слезы.

— Джош…

Он сжал ее руку.

— Подожди, позволь мне закончить.

Винтер кивнула, и Джош продолжил:

— Когда ты ушла, какая-то часть меня понимала, что я это заслужил. Поэтому я и не боролся, не пытался тебя вернуть. А внушил себе, что нам просто не суждено быть вместе, что настоящая любовь не может быть такой трудной. Но сейчас осознал, что любовь не бывает легкой или трудной. Настоящая любовь предполагает и то и другое.

— Думаю, ты прав, — заметила Винтер.

Он широко улыбнулся, а затем вновь посерьезнел.

— Я вбил себе в голову, что главная задача — это совершенство во всем. Я не хотел признавать поражения ни тогда, ни в Исландии.

Винтер нахмурилась:

— Как ты мог потерпеть неудачу в этот раз? Я была инициатором пресс-релиза, я отказалась от отношений.

— Я потерпел неудачу, потому что никогда не говорил тебе правду, — признался Джош. — А правда в том, что я люблю тебя и никогда не переставал любить. И я буду просыпаться каждое утро до конца своей жизни и выбирать тебя, как бы трудно мне ни было.

Винтер в изумлении уставилась на него:

— Я не ослышалась? А как же твоя идея идеального брака? Джош, я не та женщина, в которую ты влюбился, помнишь? Я более жесткая, и независимая, и…

— Ты — это ты, — просто сказал Джош. — И я люблю тебя.

И в этот момент Винтер поняла, что ей нужно делать.

Джош выдохнул и замолчал, ожидая реакции Винтер. Лимузин остановился. Он с сожалением выпустил ее руку и произнес: — Выходи, а я прокачусь пару кругов и появлюсь позже. Мы закончим разговор после церемонии в более интимной обстановке. Винтер какое-то мгновение пристально на него смотрела, а потом решительно произнесла: — Мне не нужно уединение для того, что произойдет дальше. Идем. Она выскользнула из открытой двери лимузина, схватила его за руку и потянула за собой. За свою карьеру Джош побывал на сотне или более красных дорожек, но никогда в жизни вспышки камер и вопросы, которые репортеры выкрикивали наперебой, не казались такими пугающими. Он следовал за Винтер на небольшом расстоянии.

Они ведь ни о чем не договаривались, не так ли? Он поставил на кон свое сердце, но не знал, что ответит Винтер.

— Винтер, вы с Джошем снова пара? — не унимались репортеры.

Винтер остановилась перед толпой журналистов и сделала знак Джошу приблизиться. Она заговорщически ему улыбнулась и обратилась к репортерам:

— Сегодня я здесь, чтобы отметить выход моего фильма «Другое время и место», — начала Винтер уверенно и четко. — Чтобы поблагодарить каждого члена команды, работавших над фильмом, которые отдали ему свое сердце и душу и которые в равной степени разделят мой успех, если я выиграю в номинации «Лучший режиссер» и даже если не выиграю.

— Но вы… — начал кто-то перебивать.

Винтер подняла руку, чтобы остановить вопросы:

— На днях одна известная актриса, которой я восхищаюсь, обратила мое внимание на то, что мой фильм о втором шансе на любовь и о том, что нужно рисковать, даже когда ты знаешь, насколько велик риск и насколько сильной может быть боль, когда все идет не так. А еще она добавила, что фильм во многом основан на моем личном опыте, с чем я не могу не согласиться.

Толпа журналистов затихла, внимая каждому ее слову. Джош с гордостью наблюдал за Винтер, хотя немного нервничал, пытаясь угадать, к чему она клонит.

— Во время работы над этим проектом меня часто спрашивали, почему так важно показать в кино второй шанс на любовь. Я рассуждала о важности образов, о том, что персонажи стали более зрелыми, что они лучше знают себя и тому подобное. И я по-прежнему так считаю. Однако за последние несколько недель я поняла еще одну очень важную вещь — насколько смелым может оказаться второй шанс на любовь. И это послание моего фильма, послание, которое я передаю всем, кто смотрит фильм сегодня.

Влюбиться страшно. Отдать свое сердце кому-то другому — это всегда риск. Но я здесь, чтобы сказать вам, что риск того стоит. Даже если это больно. Даже если все идет не так. Любовь стоит того, чтобы бороться за нее каждый день.

Когда она закончила свою речь, толпа взорвалась аплодисментами, вспышки камер были похожи на фейерверк. Но Джош не замечал никого и ничего вокруг. Он видел только Винтер, которая готова дать их любви второй шанс.

Она шагнула ближе и поднялась на цыпочки, чтобы его поцеловать.

Она обняла его за шею, и в этот момент Джош понял, что Винтер полностью права. Даже если их любовь никогда не будет идеальной, легкой или какой-либо другой, за нее всегда стоит бороться.

Эпилог

Снова яркий свет софитов, вспышки фотокамер, галдеж толпы журналистов, и Винтер на очередной пресс-конференции по случаю выхода ее нового фильма, в котором она была и режиссером, и исполнительницей главной роли. На мгновение ей показалось, что она вернулась в прошлое на два года назад, на ту пресс-конференцию после объявления номинаций на премию за лучшую режиссуру, когда она была ошарашена тем фактом, что проведет неделю в Исландии со своим бывшим мужем.

Винтер улыбнулась, больше для себя, чем для камер. Если бы она тогда только знала то, что знает сейчас…

Когда Джош сел в кресло рядом с ней, она взяла его за руку и улыбнулась. Камеры застрекотали. Но ей было все равно.

За два года она поняла и приняла тот факт, что камеры и люди, стоящие за ними, видят то, что хотят, что бы она ни делала.

Винтер не могла это контролировать. Так же, как не могла решить, чего хочет Джош от их отношений. Или как ее тело реагирует на определенные вещи. Что она могла сделать и над чем сейчас усердно работала — так это над внутренним духовным совершенствованием.

Винтер установила границы в общении с прессой, в социальных сетях и с фанатами. Она показала им свое истинное, подлинное «я» и перестала беспокоиться о том, что они видели на самом деле и было ли это то же самое.

Джош тоже прилагал усилия, хотя они были меньше связаны с прессой, а больше с их отношениями. Здесь оба работали без устали.

В ту ночь, когда они договорились попробовать еще раз — в ту ночь, когда Винтер получила награду за лучшую режиссуру за «Другое время и место» и они завалились в постель, как только вернулись домой после вечеринки и не покидали ее, кроме как для еды и туалета в течение трех дней, — они разговаривали, в перерывах между всем остальным, и придумали… не правила, а скорее новое руководство для своих отношений. Тот факт, что она согласилась назвать это отношениями, был, как ей тогда казалось, хорошим началом.

Теперь каждый день они уделяли время разговорам, чтобы проверить мысли и чувства друг друга. Общались гораздо больше и гораздо более искренне, чем во время брака. Они перестали гадать, чего хочет другой, и начали говорить друг другу обо всем прямо в глаза. Это не решило всех проблем, и иногда они все равно ошибались. Но каждый день выполняли данное друг другу обещание.

Они решили быть вместе. Решили найти способ сделать так, чтобы все получилось.

— Винтер, каково было командовать Джошем на съемках фильма?

Первый вопрос от толпы репортеров вызвал смех.

Винтер тоже улыбнулась, прежде чем ответить на него.

— К счастью для меня, Джош — профессионал, — ответила она. — А это главное для съемок. Нам не потребовалось много времени, чтобы придумать, как сделать так, чтобы это работало и чтобы наша личная жизнь оставалась за пределами съемочной площадки.

— Джош, тот же вопрос к тебе, — вступил другой репортер. — Каково это — следовать указаниям Винтер-режиссера?

Джош сжал ее руку, прежде чем отпустить и ответить.

— Моя жизнь всегда лучше, когда я слушаю ее, — пошутил он, вызвав смех у собравшихся репортеров. — А если серьезно, то мы подошли к работе над фильмом с той же меркой, которая существует в наших отношениях, — кропотливая каждодневная работа и стремление к наилучшему результату.

Аудитория одобрительно загудела, а Винтер слегка наклонила голову, чтобы скрыть довольную улыбку.

Пресс-конференция шла своим чередом, задавались вопросы о шансах нового фильма на премию в разных номинациях и особенностях проката в новых условиях. Наконец Винтер подала знак своей новой помощнице, что настало время последнего вопроса.

— Что у вас двоих в планах дальше? — спросил выбранный репортер. — Новый проект? Вместе или по отдельности? Или вы собираетесь взять паузу и отдохнуть?

Винтер и Джош обменялись взглядами.

— Конечно, отдохнуть, — с жаром ответил Джош. — И непременно вместе.

Винтер зарделась и пнула Джоша ногой под столом.

— Мы улетаем в Коста-Рику, — сказала она и после небольшой паузы добавила: — На свадьбу.

— Вашу?! — нетерпеливо выкрикнул кто-то, и зал заполнил гул предположений.

Джош рассмеялся:

— Боюсь, не в этот раз.

Он снова взял Винтер за руку под столом, и она почувствовала, как он провел ладонью по ее безымянному пальцу, где раньше она носила обручальное кольцо. А вчера вечером он надел ей на этот палец новое кольцо.

Они договорились, что сегодня она его не станет показывать, иначе все будут только о нем и спрашивать. Поэтому оно висело на цепочке под высоким воротником ее платья до окончания пресс-конференции. Им некуда спешить. Они расскажут миру, когда будут готовы.

В конце концов, у них впереди вся оставшаяся жизнь.

Вместе.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.