Неидеальные

Глава 2

В понедельник Таня решила, что после работы поедет домой к Максиму. Им необходимо поговорить и всё выяснить. Если он решил оставить её, спустя четыре года совместной жизни, так пусть не бегает трусливо и не прячется. А то вещи собрал и ключи оставил, пока её не было дома. Трубку не берёт, на сообщения не отвечает. Пусть официально объявит о своём решении.

Она уже выходила с работы, когда столкнулась в дверях с сестрой Юлей.

— А я к тебе, — заявила Юля после обмена приветствиями.

— Книги нужны девочкам? А я уже зал сдала на сигнализацию. Нужно было предупредить.

— Нет, я к тебе, поговорить хочу. Пойдём в кафе? Тут рядом у вас.

— Пойдём, — Таня была удивлена, она уже не помнила, когда они с сестрой просто говорили. И уж конечно, не ездили друг к другу на работу.

Они заказали зелёный чай. Юля не нашла в меню ничего, соответствующего её диете, а Таня не хотела есть. Она пребывала в состоянии апатии и одновременно паники, если такое возможно, конечно.

— Тань, — начала сестра, зачем-то помешивая ложечкой чай. Видимо, от волнения, потому что сахара в чае точно не было. — Вот ты не слушаешь меня, а я уже который год тебе говорю: возьмись за себя. Максим — очень привлекательный мужчина, умный, образованный…

— Ты что-то знаешь о Максиме, Юля?

— Я… видела его в пятницу и подозреваю, у вас проблемы не за горами. Он может оставить тебя.

— Уже, — бесцветным голосом сказала Таня.

— Что?

— Уже оставил. Я не видела его с утра пятницы. И он вывез вещи.

— А что сказал? — Юля взялась за лоб.

— Ничего. Я хотела сейчас ехать к нему, чтобы он хотя бы сделал официальное заявление. Мужчина он или нет?

— Тань, мы с ним были вместе в ресторане в пятницу. У тренера, Марьяны, был день рождения. Почему он приехал без тебя?

— Я задержалась, ситуация такая сложилась, а он не стал меня ждать. С тех пор я не видела и не слышала его.

— И немудрено, Тань! Он весь вечер отжигал с Марьяной, и подозреваю, что они уехали вместе. Мы все ушли раньше, а он так и оставался, — Юля с сочувствием смотрела на Таню. — И вчера Петя, вернувшись с тренировки, сказал, что Максим тоже был там, и они с Марьяной ведут себя, как пара. Но у неё, вроде, был кто-то всегда! Она постоянно хвастала, учёный, говорит. А в день рождения никого с ней не было.

Таня молчала, но не от шока. Она подозревала нечто подобное, не настолько же она глупа. Она прекрасно понимала, что не сделала ничего такого, за что её нужно бросать. Значит, её опоздание — это лишь повод.

По-своему истолковав её молчание, Юля взяла её за руку. Танина беда неожиданно вновь сблизила их.

— Прости, Тань, я вовсе не хотела причинить тебе боль! Я хотела предупредить тебя, чтобы ты его приструнила! А он уже вот так, значит…Теперь понятно, почему он так нагло себя вёл, не стесняясь нас с Петей! Уже всё решил, козёл!

— Наоборот, хорошо, что сказала, Юля! Спасибо тебе! У меня хотя бы в голове пазл сложился!

— Я могу что-то сделать для тебя, Таня? Помочь? Поддержать?

— Да, Юля! Отправь ко мне, пожалуйста, Петю. Прямо сегодня, если можно, или завтра. Я сейчас куплю новые замки. Мне Максим вернул ключи, но я всё равно поменяю. Чтобы без шансов.

…Таня смотрела, как Пётр возится с замками, и думала о том, а любил ли её вообще когда-нибудь Максим? Она любила, особенно первые три года их совместной жизни. А в этот, четвертый год, любила и одновременно боялась его постоянного напряжения и вспышек. Их отношения стали для неё токсичными. Кажется, так сейчас модно говорить. А всё потому, что ему, наверняка, давно нравилась эта Марьяна. Видимо, и он ей. Максим всегда нравился женщинам. Но Марьяна была занята, а тут, видимо, «освободилась». И Таню сразу отправили «в отставку».

Хотя, даже самом расцвете их отношений Максим ни разу не заговаривал ни о свадьбе, ни о детях. Предохранялся с упорством маньяка. Неужели всегда знал, что Таня для него — лишь этап? Это он был её жизнью. А она — «этап большого пути».

…Очень тяжело было первые несколько дней. Конечно, в глубине души Таня была готова к подобному исходу, но Максим поступил безобразно, отрезал по живому, да ещё обвинил её. И все эти полтора года он постоянно винил во всём её, хотя просто разлюбил. Встретил другую, которая была недосягаема. А винил и терзал её, Таню. Жил с ней, потому что было тепло и удобно, и отыгрывался на ней. От мысли о том, что она отдавала всю себя человеку, способному на подлость, Тане было хуже всего. Зато она твёрдо поняла, что не позволит Максиму вновь войти в её жизнь. Ни при каких обстоятельствах! Хорошо, что он вовремя проявил себя.

Она с головой окунулась в работу. Ушла в отпуск одна из библиотекарей взрослого читального зала, Аглая Филипповна, и Таня согласилась её замещать. Теперь она работала каждый день, чередовала работу в детском абонементе и во взрослом читальном зале. К тому же, полным ходом шла подготовка представления для детей, изготовление костюмов, украшение библиотечного центра к празднику.

Спустя десять дней, ближе к началу декабря, Таня вдруг ощутила себя новым человеком. С неё словно сняли кандалы. Она почувствовала необыкновенную свободу и лёгкость. Не нужно было ни на кого оглядываться, думать, а с какой ноги он встал сегодня; гадать, как встретит с работы, в каком расположении духа. Не нужно было стремиться оправдать чьи-то ожидания. Таня неожиданно начала жить для себя и в своё полное удовольствие. Она даже похорошела, улучшился цвет лица, глаза стали выразительнее. Немного похудела, видимо, потому что много работала.

В один из по-настоящему морозных дней в начале декабря у Тани была смена в читальном зале. Несколько человек сидели за столами, когда появился ещё один посетитель. Снял удлиненную модную тёплую куртку, объемный шарф, повесил всё это в мини-раздевалке у входа в зал, и подошёл к столу Тани. Это странно, но они моментально узнали друг друга, хотя виделись лишь однажды. Тем более, он почти и не видел её, только чуть-чуть, когда надел очки в своей прихожей, а Таня стояла у двери. Сегодня он был такой же лохматый, как и тогда, и тоже без очков, но почему-то шёл твёрдо и уверенно. Видимо, носит линзы с некоторых пор. Ещё сегодня у него был толстый тёплый свитер и красные от мороза щёки.

— Здравствуйте, — сказал он неожиданно сухо. — А где Аглая Филипповна или Нина Евгеньевна?

— Здравствуйте! У Нины Евгеньевны выходной, а Аглая Филипповна уехала в отпуск, к детям. Вернётся после Нового года, — почти шёпотом сказала Таня. В читальном зале запрещено говорить громко.

— Вот досада, — сказал он всё так же сухо. И как-то неприязненно посмотрел на Таню.

Это что ещё? Очень интересно!

— А чем я вам не гожусь? — прошептала Таня, прищурившись и уперев руки в боки.

Он молча сложил руки на груди, неприязненно глядя на нее.

Ах, вот оно что! До Тани дошло. Похоже, они товарищи по «несчастью». И он винит её⁈

— Ваша девушка вас оставила? И вы не нашли ничего лучше, как обвинить во всём меня? — прошептала она и легонько ткнула указательным пальцем в его грудь. По тому, как он смешался, поняла, что угадала. Это её взбесило.

— Ещё скажите, что я корова, раздавившая ваши очки!

— Нет, нет, что вы! Вы вовсе не такая… — испуганно зашептал он. — Но вы и правда их раздавили, а Маша меня бросила.

— Надо было оставить вас там, вот что! Раз уж я такая плохая! Я не сомневаюсь, Маша бы поспешила на выручку!

— Почему вы так реагируете? — зашептал он возмущённо.

— Потому что вы выдаёте повод за причину! Надо видеть разницу. А ещё меня в тот вечер тоже бросил парень, с которым мы прожили, между прочим, четыре года! Но мне даже не приходит в голову обвинять в этом вас!

Она смотрела ему прямо в лицо. Симпатичный, хотя ни одной мягкой черты, все «острые»: изогнутые чуть ли не под углом чёрные брови, достаточно крупный и тоже чуть заострённый нос, высокие скулы, чуть впалые щёки, резко очерченный достаточно крупный рот, раздвоенный подбородок. И среди этого всего неожиданно детские голубые глаза.

— Вы правы, — прошептал он, потупившись. Просто я до сих пор очень переживаю. Извините меня… — он поднял глаза и прочитал имя на её бейдже. — …Татьяна Львовна.

— Хорошо, — кивнула она. — Чем могу быть полезна?

— Ааа…Я в архив, — и он протянул пропуск.

В святая святых, архив читального зала, допускались только учёные и преподаватели ВУЗов. В архиве хранились настоящие фолианты, редкие старые книги.

«Отто Карлович Шефер, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и археологии…».

Далее название самого старого и прославленного ВУЗа их города.

Таня с интересом посмотрела на Отто Карловича. Она-то думала, он студент, совсем молодой. Из пропуска следует, что ему двадцать восемь лет. И он кандидат наук, доцент. Фото совершенно точно его. А имя-то какое красивое…

— Ну как, прошёл я фейсконтроль? — прошептал он, усмехнувшись.

— Пойдём, — сказала Таня. Он, конечно же, прекрасно знал, куда идти. Видимо, с Аглаей Филипповной и Ниной Евгеньевной уже на дружеской ноге.

— Какое необычное и красивое имя у вас, — не выдержала Таня.

— Папа увлекался биографией Бисмарка.

— А я уж думала, в честь Отто Юльевича Шмидта, тоже очень достойный тёзка, — Таня улыбнулась, а он расхохотался, нарушая тишину коридора.

— А я всегда думаю, хорошо, что папа не увлекался немецкой классической философией. А то был бы я Иммануил.

— Или фрейдизмом. Или балетом «Лебединое озеро». А то были бы Зигмунд или Зигфрид. А так Отто. Очень красиво.

— Спасибо, — мягко улыбнулся он, и скрылся за дверями архива.

Отто Карлович работал в архиве долго, и вновь появился у стола Тани примерно за час до закрытия зала.

— Спасибо, — слегка поклонился он, отдавая карту с магнитной полосой, — замок от двери архива.

— На здоровье, — улыбнулась Таня, и сама себе удивилась: почему-то её так и тянуло улыбаться ему. Видимо, всему виной такое необычное и красивое имя.

Он стоял у её стола, словно не спешил. Возился с сумкой от ноутбука.

— Решили перейти на линзы? Удобнее так? — Таня проявила вежливость, хотя сомневалась, достаточно ли тактичен вопрос в свете их предыдущей встречи.

— Ааа…нет, что вы! Я сделал коррекцию.

— Так быстро?

— У меня очередь подходила. Сделал через два дня после того, как мы с вами виделись. Сделал бы на три дня раньше, и ничего бы не произошло… Наверно.

Тане стало жаль его. Так страдает! А ей, напротив, всё лучше и легче день ото дня. Но должен же он понимать, что его бросили не из-за опоздания⁈

— И как после коррекции? Какие ограничения?

— Уже никаких. Были, потому долго не ходил сюда, нельзя было перенапрягать зрение.

— Я очень за вас рада!

— Спасибо, — он вновь наткнулся взглядом на её бейдж. — Татьяна Львовна.

Вроде, им уже и не о чем было говорить, но он всё стоял возле её стола.

— У вас тоже красивое имя, — выпалил он вдруг. — Такое, из классики.

— Спасибо, — улыбнулась она. — «Ужель та самая Татьяна…?».

— Да… И ещё у Бунина есть «Таня».

— Ой, нет, только не поздний Бунин, — рассмеялась Таня. В зале уже не было посетителей, можно было не шептать. — Оставим его творчество биографам.

— Отчего же? — Отто Карлович приподнял бровь.

— Ну…так, — Таня сделала неопределенный жест рукой. — Лучше уж Агния Барто, «Наша Таня громко плачет».

Они посмотрели друг на друга, и Отто Карлович вздохнул.

— Ну что ж, мне пора. Завтра будет работать Нина Евгеньевна?

— Да.

— А послезавтра? Вы?

— Да, — снова кивнула Таня.

— Тогда до послезавтра, — улыбнулся он и зашагал к мини-раздевалке.

— До свидания, — растерянно пробормотала Таня.

Собираясь через день на смену в читальный зал, Таня подкрасила ресницы, что делала крайне редко, нанесла блеск на губы. И выбрала кофточку поинтереснее, под цвет глаз. Она внутренне задавала себе вопрос «зачем?», и внутренне от него отмахивалась. Потом ей надоело играть в прятки с самой собой. И она сама себе сообщила, что Отто наверняка забыл о ней, сразу, как вышел тогда из зала, и конечно же, не придёт.

Но он пришёл! Была вторая половина дня, когда он появился. Видимо, после работы. Как раз был наплыв посетителей, и Таня, поздоровавшись, просто отдала ему магнитную карту.

Читальный зал работал дольше, чем детский абонемент. Там Таня заканчивала работу в семь часов вечера, а тут в девять. До закрытия оставалось пятнадцать минут, все посетители разошлись, а Отто так и не появился, продолжал сидеть в архиве. Таня открыла двери своим «ключом» и заглянула. Отто что-то быстро строчил в ноутбуке.

— Всё? Уходить? — растерянно спросил он.

— Через десять минут.

Он вздохнул, стал печатать ещё быстрее.

— Может, вам помочь? — спросила Таня. Она уже закрыла двери в зал изнутри, посетителей не было.

— Да, если можно! — обрадовался он. — Вот из этих книг нужно выписать название, авторов, год выпуска и издательство. Тогда успеем до закрытия.

Таня села рядом с ним за стол, быстро выполнила его задание, протянула ему блокнот.

— Огромное спасибо! — он захлопнул ноутбук. — Какой у вас аккуратный почерк. Не то, что у меня!

Когда они вместе вышли на улицу, он спросил:

— Можно, я вас провожу? А то вы меня провожали, а я вас нет.

— Разве что до остановки, — улыбнулась Таня, у которой сердце подпрыгнуло от радости.

Она указала направление, а он согнул руку в локте:

— Возьмите меня под руку. Мы же не пионэры.

— Кто-кто? — рассмеялась Таня.

— Мой дед так всегда говорит: пионэры.

Таня отметила, что Отто совсем чуть-чуть, едва заметно картавит, и это, в сочетании с его густым баритоном, придаёт ему дополнительный шарм. А ещё она вспомнила, что он живёт совсем недалеко от библиотечного центра, только в противоположной остановке стороне.

— Вы мне очень помогли сегодня, Татьяна Львовна, это была срочная работа, информация нужна мне завтра с утра. Чем я могу вас отблагодарить?

— Не надо меня благодарить, я ничего особенного не сделала.

— Да-да, вы уже второй раз «ничего особенного не делаете», но при этом выручаете меня.

— Хорошо. Сделайте вот что: не называйте меня по имени-отчеству, можно называть просто Таня. Я видела на пропуске дату вашего рождения, мы ровесники, мне двадцать семь.

— И опять подарок! Какая моя заслуга? Мне это только в радость! В свою очередь, предлагаю называть меня просто Отто, и совсем уж махнуть рукой на условности! Давайте перейдём на «ты»?

— Давайте…То есть, давай, — улыбнулась Таня.

— Так что я могу сделать для тебя, Таня?

«Повторить этот вопрос ещё миллион раз. А я закрою глаза и буду слушать, как ты произносишь моё имя».

Но вслух Таня сказала другое.

— Придумала! Я же за Аглаю Филипповну работаю, а она раз в две недели организовала лекции для активных пенсионеров. И вот меня эти пенсионеры теперь прижали, раз я за неё. Требуют лекцию. Ты же как раз что-то по Ренессансу готовишь сейчас, я так поняла, составляя список?

— Ну, отлично, лекция — это я могу. Правда, обычно другая аудитория, но ничего страшного.

— Вот спасибо! — Таня очень обрадовалась. — Тебе когда удобно, в субботу или в воскресенье? Нужно днём.

— А ты когда в читальном зале будешь?

— В воскресенье.

— Давай в воскресенье тогда. В два часа.

…В пятницу Отто снова приходил работать в архив, а потом снова провожал Таню на автобус, и они обговорили лекцию.

Таня позвонила бабушке, пригласила её тоже приехать на лекцию. Бабушка неожиданно согласилась.

В зале собралось человек тридцать слушателей, Таня даже не ожидала, что будет столько народу. Видимо, такой аншлаг был связан с тем, что зима, и нет дачного сезона.

Бабушка Тани, Таисья Степановна, сидела рядом с подтянутым пожилым мужчиной, и в паузах они перешёптывались. Вот это да! Бабуля зря времени не теряет!

Таня сидела за столом и внимательно слушала Отто. Он очень интересно и увлекательно говорил, постоянно контактировал с залом. Не было ни одного скучающего слушателя, все были задействованы в процессе лекции.

Таня вдруг поняла, что студенты наверняка обожают Отто, а студентки так точно все влюблены в него! У него потрясающий дар повествования.

Время пролетело незаметно. Лектору задавали вопросы, потом долго аплодировали. Потом многие подходили к Тане и благодарили. Кто-то даже сказал, что такой интересной лекции не было ещё ни разу.

Таня нашла бабушку, рядом с которой по-прежнему стоял пожилой джентльмен.

— Танюша, представляешь, встретила Бруно Францевича! Помнишь, он был директором архива, когда я там работала в библиотеке, незадолго до пенсии?

— Очень приятно, — Таня протянула руку Бруно Францевичу. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким. — Много хорошего слышала, помню, но в архиве у бабули ни разу не довелось побывать.

— Таисья Степановна ушла на пенсию восемь лет назад, а я ещё пять лет работал после этого. Три года на пенсии. Я часто здесь бываю, вы не узнаёте меня?

— По утрам, да? — вдруг вспомнила Таня. Действительно, этот пожилой джентльмен приходил в зал часто.

— Добрый день, — к ним подошёл Отто, а Бруно Францевич неожиданно схватил его за локоть.

— Таисья Степановна, а вот мой Отто! Помните, я рассказывал всегда?

— Ох, вот это да! — воскликнула бабушка. — Я помню, когда вы говорили — внук окончил лицей с золотой медалью. Как время летит! Уже с учёной степенью молодой человек! Замечательная лекция, спасибо огромное!

— Рад, что лекция понравилась, — Отто покосился на Таню.

— Знакомься, Танюш, это Отто, внук Бруно Францевича! А это Таня, моя внучка.

Отто смущённо кашлянул.

— Мы знакомы с Тан…Татьяной Львовной, она и попросила меня провести лекцию.

— А где вы успели познакомиться? — с живым любопытством спросил Бруно Францевич.

— Так здесь, в зале, дед! — не моргнув глазом соврал Отто. — Я же хожу сюда в архив.

Таня вдруг поняла, что дед и внук очень похожи. У Бруно Францевича те же лохматые волосы, только короче и наполовину седые, те же черты лица, те же глаза, осанка, стройная фигура. Только внук выше деда и шире в плечах. Что же, можно поздравить Отто, он состарится красиво. А вот она, Таня?

Таня посмотрела на любимую бабулю, глаза которой светились сегодня как-то особенно. Мда, она, Таня, состарившись, будет очень милой булочкой, судя по всему. Но Бруно Францевич с такой теплотой смотрел на Таисью Степановну… У Тани даже мелькнуло подозрение, а не было ли у них производственного романа? Но тогда ещё дедушка был жив.

Бруно Францевич пошел провожать Таисью Степановну, а Таня вернулась на рабочее место.

К ней подошёл Отто. Вид у него был почему-то грустный, несмотря на успешное выступление.

— Спасибо тебе огромное! — тепло сказала Таня. — Было очень интересно! И ты выручил меня. Начальство будет мной довольно, и постоянные посетители в восторге.

— На здоровье, — улыбнулся он, но потом снова стал серьёзным. — Таня, ты здесь, в читальном зале, будешь работать до Нового года?

— Да. А вообще я всегда работаю здесь, в центре. Но постоянное место работы — детский абонемент.

— Правда? Так ты всегда здесь, и всегда была здесь? — удивился он.

— Ну да, последние пять лет, сразу после института, — рассмеялась она.

— Таня, — он вдруг взял её руку в свои ладони. Руки у него были тёплые и крепкие, очень мужские. — Я сегодня улетаю на конференцию, меня не будет неделю.

— Ясно, — отозвалась Таня, не в силах оторвать взгляд от его глаз.

В зал вошли посетители. Отто с сожалением отпустил руку Тани и перешёл на шёпот:

— Как только вернусь, приду сюда, буду работать в архиве.

— Хорошо, — она не знала, что ещё сказать. Он не придёт целую неделю! А она уже так привыкла к нему…

— Ладно. Мне пора, — он смотрел на неё, не двигаясь с места.

— Счастливого пути, Отто! Пусть всё пройдёт удачно.

К её столу подошли две девушки. Отто кивнул и быстро пошёл к выходу.