Неизлечимая болезнь

Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.

Они появились внезапно, как и подобает черным «Фантомам» с белыми буквами вагрианского алфавита Г.П. и оскаленной мордой френейского пса на борту. Шимуз прекрасно владел вагрийским, впрочем, как и самеши, ганзским, делийским, бараки, монделузи и торо-торо. Поэтому, проклиная на всех известных ему языках галактическую полицию, поспешно сбросил скорость и врубил задний ход.

— Давай, давай, милый! Не поспеваем! — азартно прокричал он, поерзав в седле и подбадривающе похлопав приборную доску.

— Даю, даю. Думаешь легко задом наперед лететь? И позволь спросить, как ты оцениваешь вероятность уйти сразу от трех легавых? — спросил низкий хриплый голос.

— Боб, радость моя, не топчи мозги! Псов только двое! — Шимуз ткнул пальцем в монитор. — Вот и вот, две иглы, фиксируешь?

— А это что? — изображение сместилось вправо и, на экране появился третий истребитель.

— Бляхеры перепончатые! Тот же призрак только в профиль! Все предусмотрели, кажасы вонючие! Третьего в сектор под девяносто поставили! Ты смотри и первый разворачивается! Отставить маневр, зажарят! — во всю глотку орал Шимуз.

— Уже отставил. — Спокойно пророкотал Боб и ехидно поинтересовался, — что будем делать?

— Как обычно, попробуем торговаться. — Без энтузиазма ответил Шимуз.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Вы пытаетесь покинуть зону карантина. Возвращайтесь или будете уничтожены! — прозвучал в рубке холодный женский голос без малейшей тени эмоции.

А в черных дырах левее Южного Креста нуль-шишиги шуршали на разные темы, особенно сетуя на падение скорости света и на забывчивость некоторых нуль-шишей, что давеча обещались в гости, да не пришли.

— Эх, девки, скучно ныне. — Горестно вздохнув, прошипела та, что постарше.

— И не говори, Глафирья. Нормальные шиши, как повывелись.

— Права, Дунся, права. — Включилась в разговор Фектиста. — Я вот, Глаш, давно поспрошать хотела, ты коды летуешь за каковые лучики дергачишь?

— Я-то, я по обычаю, за красные и оранжевые.

— А я за жефтые и зеленушные.

— А я, — нахально встряла самая юная — Лизаша, — я за синие и фиолетовые.

— Вот потому и летуешь слабже всех! — Просвистела Фектиста.

— Ой, девоньки, глядите-ка, шиш через две галактики! — Радостно пропищала Глафирья.

— Ой! А красиватый, какой!

— А рядом-то, гляньте, охотнички! Гулебщики поганые! — Тревожно пробулькала Дунся.

— Поможем? Победуем? — с надеждой прожурчала Лизаша.

— Поможем! Победуем! — загалдели нуль-шишиги и с радостным гиканьем выпорхнули из дыр.

А на Годонсе, близ Фельбума, Гоша Дрижин ругался с женой.

— Ты затащил меня в это захолустье на целых пять лет?! — Вопила разгневанная Света. — Да здесь всего два скин-салона и те с коллекциями столетней давности! Мне что, кожу совсем не менять?!

— Светулек, та, что на тебе сейчас, просто, — мегаток!

— Мегаток? — недоверчиво переспросила она и, погладив на щеках и шее нежные черно-красные шерстинки, кокетливо поинтересовалась, — нравится? Последний писк в столице. Между прочим, модель называется «тигр». Говорят, так мифическое Земное животное выглядело.

— Вот видишь, Светик, не все так плохо. — Обнимая жену, нежно проворковал Гоша.

— Но пять лет! — простонала она и уткнулась лбом в Гошину грудь.

— Это стандартный срок контракта, — оправдываясь, сказал он.

— Так, что ж ты не посоветовался со мной?! — вновь распаляясь и оттолкнув мужа, вскричала Света. — Спросил бы умного человека, коли свои мозги из биометаллика!

— Замолчи, женщина! — Взревел Гоша. — А на какие эскудо ты будешь покупать тряпки, притирки декоративные, кожу менять?! Наконец, кто хотел домик на Экселенцо-Риеоро?!

— Значит, я замолчи?! А ты поближе к родителям перебраться не хотел?!

— К твоим? Никогда!

— Ах, так! Да, лучше бы я за Шурика вышла!

— За Шурика?! И выходила бы! И была бы щас Пидорина! И дети твои были бы Пидорины!

— Зато его отец богат!

— Это не надолго! В критиевой области назрел ба-альшой кризис. После этих слов Света моментально сникла и прошипела сквозь зубы:

— Делай что хочешь, но через год мы должны отсюда убраться. Подхватив сумочку из кожи делийского сканика, она махнула Гоше ручкой с острыми загнутыми коготками. Улыбнулась змеиной улыбочкой и пропела с порога кондоминимума:

— Я по магазинам, любовь моя!

Гоша плюхнулся на кровать и зарылся в подушки.

А Шимуз начал торг.

— Эй, красавица, давай ты меня пропустишь, а я тебе за это мешок поксов дам!

— Зафиксировано два факта нарушения Вагрианского Уголовного Кодекса: статья четырнадцать, пункт «а». Попытка подкупа должностного лица. И статья сто двадцать четыре, пункты: «а», «б» и «ц». Хранение, транспортировка и попытка сбыта крупной партии незаконного наркотического вещества. — Отчеканил бездушный голос и продолжил, — возвращайтесь или будете уничтожены!

— Душа моя, с каких пор поксы наркотик? — Прикинулся дурачком Шимуз.

— Поксы причислены к разряду незаконных наркотических средств с момента доказательства провоцирования ими бета-полиморфозиса и издания, в этой связи, нового перечня ННС версии четыре капа двадцать пять в три тысячи семьдесят втором году. — Сообщил женский голос.

— Давненько я сюда не забредал! — присвистнул Шимуз. — Ну да ладно, поксы любят все!

— Боюсь что не все: — задумчиво пробасил Боб.

— Я ошибся, бриллиантовая моя, два мешка поксов!

— Куда два мешка?! Тебе хорошо наши поксы разбазаривать, ты в седле прохлаждаешься, а звездолет-то я! У меня уж и силы на исходе. — Бурно запротестовал Боб.

— Это у тебя, боров самешский, силы на исходе?! А кто целую дюжину пред полетом сожрал?! Да ты ещё двадцать раз во что угодно перекинешься! И потом, у тебя в карманах всегда можно мешочек другой найти, если хорошенько покопаться.

— Ну ладно. Убедил. Два так два. — Согласился Боб.

— Зафиксировано ещё два факта нарушения Вагрианского Уголовного Кодекса: статья четыре, пункт «а»:

— Погоди, погоди, — перебил монотонный женский голос Шимуз. — Чего же ты хочешь, ненасытная моя?

— Лимит преступлений исчерпан. Не двигайтесь. Через двадцать пять секунд вы будете уничтожены. — Сообщил голос и безучастно начал отсчет. — Двадцать пять:

— А-а-а!!! Матибасы драные! — хором вскричали Шимуз и Боб.

Шимуз моментально вскрыл мешочек из биопластика, набитый прозрачными светло-желтыми шариками и принялся судорожно их заглатывать.

— Двадцать один:

— Понасажали тупоголовых андроидов, совсем сладу нет. — Чуть взволнованно пробубнил Боб.

— Жато они ишполнители хоошии. — С набитым ртом промычал Шимуз.

— Семнадцать:

— Ага. Ты думаешь о том же, что и я? — спросил Боб.

— Пятнадцать:

— Угу. На счет три. Ты низ — я верх, понял? — проглотив последний шарик, затараторил Шимуз.

— Двенадцать:

— Да, да. Понял!

— Одиннадцать:

— Раз! Два! Три!

Перед развернувшимися в боевом порядке «Фантомами» Гончих Псов, на месте, где только что висел чалый звездолет, возник огромный нуль-шиш, вида весьма устрашающего. На нем были серые в белых пятнах штаны и красная рубаха, расшитая золотыми василисками. Нуль-шиш скрестил руки на груди и злобно оскалился.

А нуль-шишиги, радостно вереща, подлетели к наседавшим на нуль-шиша охотникам и приступили к веселью.

Глафирья уселась на центральный звездолет с белыми буквами Г.П. на борту и забарабанила кулачками по обшивке, оставляя на месте каждого удара глубокие вмятины. Фектиста кружилась вокруг правого звездолета и, изо всех сил пинала корпус, сперва погнув стабилизаторы и смяв сопла. А Лизаша и Дунся, обхватив руками третий звездолет, рвали зубами черный биометаллик. Конечно, корабли галактической полиции не выдержали такого варварского обращения и очень быстро развалились на части, сильно опечалив только начавших развлекаться нуль-шишиг.

Радостно хихикая нуль-шишиги подлетели нуль-шишу.

— Славно вы, яхонтовые мои, с гулебщиками погаными разделались. — Улыбаясь, протрещал шиш. — Да, только, я бы и сам справился.

— А так, касатик, и утруждаться не пришлось. — Проскрипела Глафирья и смущенно потупилась.

— А полетели-ка к нам в гости, добрый молодец! Мы тут недалеко живем. — Прожурчала Лизаша, показывая на скопление черных дыр рядом с Южным Крестом.

— Сейчас не могу, красавицы, по делам спешу.

— А коды смогучишь? — просвистела Фектиста.

— Завтра, гостеприимные мои, завтра.

— Обещаешь? — зашуршали в один голос нуль-шишиги и, обступив нуль-шиша, принялись его щекотать, приговаривая, — Шишик, обещаешь? Шишик, обещаешь?

Нуль-шишь, брыкался и извивался, но вырваться из цепких ручек не мог.

— Хорош баловать! Обещаю. — Наконец согласился он.

— Ура! Ура! Ура! — нуль-шишиги, хлопая в ладоши, закружились вокруг нуль-шиша.

— Что-то, девоньки, я сегодня недоверчивая. — Успокоившись, заявила Глафирья.

— А ну, как и правда, красовенчик наш улепетнет? — Испуганно засвистела Фектиста.

— А ведь верно. — Согласилась Дунся.

— Пускай рубашку в залог оставит! — Предложила Лизаша.

— Ну, нет! Рубашку я вам не дам! — Запротестовал нуль-шиш, но тщетно.

Бедовые нуль-шишиги в момент сдернули с нуль-шиша расшитую золотыми василисками рубаху и, улюлюкая и вопя, упорхнули в сторону Южного Креста.

Нуль-шиш горестно вздохнул и обернулся чалым звездолетом.

В рубке, в седле пилота, восседал лысый андоранский кот.

— Боб, эти дурищи мою кожу утащили! Я ж теперь человеком стать не могу. Только лысыми зверьками да каменюками всякими могу оборачиваться! На худой конец могу перекинуться в плащик трехсотого размера или шарфик длиной метров двести! — сердито промяукал он.

— Это не страшно, хорошо, что голову твою оставили. — Успокоил кота хриплый бас. — Мы сейчас недалеко от Годонса. Заскочим в скин-салон, выберешь себе что-нибудь модное, и рванем дальше.

— На какие эскудо ты собираешься это сделать?

— Придумаем что-нибудь по дороге.

А на Годонсе Гоша лежал в кровати и смотрел новости.

Симпатичная, почти обнаженная девушка с кожей последней модели под розовую нежную кору мельданы с Торо-Торо, прохаживалась по комнате. Она прищелкивала пальчиками и то слева, то справа в воздухе появлялись окна, сквозь которые можно было рассмотреть последние события.

— Сегодня произошло первое в этом году нападение нуль-шишиг на корабли Гончих Псов Его Галактического Величества Велюма Второго. Звездолеты были атакованы вблизи зоны карантина, при попытке воспрепятствовать нарушению Вагрианских законов. По всей видимости, корабль нарушителей, как и полицейские «Фантомы», уничтожен. До сих пор остаются неясными причины нападений нуль-шишиг именно на корабли Гончих Псов. Но, по-прежнему оправдывает себя практика использования андроидов в качестве пилотов. Ни один вагрианец за последние десять лет не пострадал. В настоящий момент, на заводе нашего спонсора Бонзо Бендано, выращивают три новых имперских призрака, взамен вышедших из строя.

— Сгинь. — Сказал Гоша, вяло хлопнув в ладоши. Девушка исчезла.

Он встал с кровати, накинул куртку и вышел на улицу.

Побродив часок по городу и посидев в баре «Голубая монделузия» за кружкой зеленого монделузского эля, Гоша отправился на главную площадь. Где, с удивлением обнаружил, огромный разноцветный шатер с пляшущими буквами, бегающими по всей поверхности купола. Подвижная надпись гласила: «Развеселый цирк Шимуза». Подумав, что завтра нужно приступать к работе, а настроения никакого нет, Гоша решил развеяться и подошел к входу в цирк.

Швейцар в форменной серой ливрее с белыми квадратиками, широко улыбаясь, собирал за вход по десять шиллингов. Гоша заплатил, прошел в зал и сел на свободное место. Сегодняшняя ссора с женой не выходила у него из головы. И ведь это уже не первый раз, такое чувство, что ей нужен не муж, а говорящий кошелек.

Он обвел взглядом зал. Вокруг арены пестрели новыми моделями кожи люди всех возрастов. Как же надоела эта мода. Сам Гоша предпочитал естественность и ни разу не менял свою кожу, а вот жена все время выбирала нечто экстравагантное, следила за выходом новых коллекций, шла на поводу у бесконечной рекламы скин-салонов. Как же надоела эта реклама.

Но вот последние свободные места заняты и представление началось. В свете прожекторов на арену вышел конферансье в сером пятнистом фраке и, поклонившись, объявил номер. Первым выступал великан с Ганзы, он жонглировал шарами из манурия, каждый весом под тонну. Четверо добровольцев, приглашенных из зала, так и не смогли сдвинуть с места хоть один.

Потом на арену выползла псевдо-гидра с Лиры и исполнила танец под протяжную тревожную музыку, проявив чудеса гибкости и проворства, сплетаясь восемью шеями в причудливые узлы и с легкостью расплетаясь обратно.

Потом были дрессированные пудельки-датальцы. За ними выступал фокусник-иллюзионист, показывавший абсолютно нереальные чудеса. После него на арену вышел стихиаль с Бондоро, полностью состоящий из воды. И продемонстрировал четырнадцать чудес вселенной в миниатюре, принимая их форму.

В антракте на арену выбежали лилипуты ростом не более полуметра в серых набедренных повязках и чалмах, с подносами в руках. На подносах горками лежали прозрачные светло-желтые шарики. Голос конферансье прозвучал из динамиков:

— Дамы и господа, позвольте предложить вам редчайшее из угощений — застывший сок дерева Нагасари, растущего только в одном месте вселенной — на планете Маривания. Заплатите один фунт и вы ощутите незабываемый тонкий вкусовой букет и чудесное яркое послевкусие. Наслаждайтесь.

Голос затих, и лилипуты побежали по рядам, предлагая шарики. Гоша купил один на пробу и тут же его надкусил. Действительно вкус оказался интересным, как будто смешали персиковый, орановый и килимовый соки и каким-то образом заставили коктейль затвердеть.

Пока Гоша дегустировал сок дерева Нагасари, лилипуты убежали за кулисы, и началось второе отделение.

Внезапно, Гоша почувствовал жар, крупные капли пота покатились по лбу, падая на колени и расплываясь темными пятнами на брюках. Потом закружилась голова, и он увидел, что люди сидевшие рядом с ним в ужасе вскакивают с мест. Тут же подбежал чуть встревоженный конферансье и положил руку ему на макушку.

— Не волнуйтесь, дамы и господа! — зычно сказал он. — Это гибкий дондр из Феландрии его суставы обладают немыслимыми степенями свободы, поэтому он и вращал головой на все триста шестьдесят градусов. Сейчас он немного приболел и в концерте не участвует. Он не хотел вас пугать. Присаживайтесь, присаживайтесь, не бойтесь.

— Пойдем за кулисы. — Прошептал он на ухо Гоше.

— Зачем? — ничего не понимая, спросил тот.

— Пойдем, там объясню. — Прошипел конферансье и больно сжал гошино предплечье.

— Ну, ладно, ладно. Руку убери.

— Вот и молодец.

Они прошли на арену, где конферансье вновь объявил, что Гоша это на самом деле дондр, заставил его поклониться, выслушать аплодисменты и поклониться ещё раз. После чего увел Гошу за кулисы. По дороге к небольшой гримерной Гоша не увидел ни одного артиста.

Конферансье усадил его на стул и сказал:

— Извини, мне нужно отработать отделение, а потом я тебе все расскажу. Никуда не уходи.

Гоша остался один. Его подозрительно сильно мутило. Он чувствовал скопление газов в кишечнике. Вдруг он увидел, как взбухает до немыслимых размеров живот и с треском расползается футболка. «Отравился!» — панически вскрикнул разум и чуть спокойнее добавил, — «хорошо, что страховку уже оформили». Так же внезапно и резко живот сдулся. Гоша, придерживая его руками, выбежал из комнаты и со всех ног помчался в ближайшую поликлинику.

А приемные часы доктора Кишевари, уроженца Годонса подходили к концу. Он был уже стар, многоопытен и мудр. И опыт ему подсказывал, что самые интересные больные приходят, как раз в конце рабочего дня и растягивают его ещё минут на десять, пятнадцать. Так и оказалось — в дверь постучали, и в кабинет вошел взволнованный, бледный молодой человек.

— Присаживайтесь, птенчик, что стряслось?

— Доктор я, кажется, отравился.

— Так, так. И какие симптомы? — участливо поинтересовался Кишевари.

— Суставы ломит…

Доктор увидел как локтевые и коленные суставы посетителя выгнулись в непредусмотренную природой сторону и вернулись обратно.

— …живот пучит.

На глазах доктора живот молодого человека надулся, как дыхательная мембрана липидиуса и, тут же сдулся.

— …и голова раскалывается,…

На плечи посетителя упали две половинки черепа, серое и белое вещество равномерно распределилось, как сок в расколотой скорлупе каракусового ореха. Ничуть не смущаясь, парень взял себя за уши и составил половинки вместе. Они незаметно срослись.

— …вот.

Доктор побледнел и трясущимися руками взял телефон.

— Простите, а что вы ели последние два часа? — дрожащим голосом спросил он.

— Выпил кружку монделузского эля и съел кусочек сока какого-то дерева. Наири:, навари:

— Нагасари. — Обреченным голосом подсказал доктор.

— Да точно!

— Это покс. — Сказал Кишевари и глубоко вздохнул.

— Что со мной? — переспросил посетитель.

— Покс, это наркотик. На вкус должен быть, как персиковый, орановый и килимовый соки, если их смешать. Сокращенно покс. — Печально поведал доктор.

— Да, да. Точно такой вкус. — Подтвердил посетитель.

— Но, к сожалению, молодой человек, покс вызывает бета-полиморфозис. И у вас, похоже, тяжелая стадия.

— А как его надо лечить?

— Это неизлечимо. Извините, мне нужно позвонить. — С отсутствующим видом произнес доктор и добавил, хихикнув. — Позвонить бабуле.

— Триста семнадцать. — Сказал он в трубку спокойным голосом. И вдруг взорвался, заорав в телефон. — Срочно! Докладывает Кишевари! Ситуация шестнадцать, красный! Клиника номер три!

Затем молниеносно выдвинул ящик стола и выхватил маленький серебристый нейро-пистолет. Он направил оружие на парня, ставшего к этому моменту белее, чем молоко вагрианской длинношерстной коровы, и взвизгнул:

— Сидеть не двигаться!

— Что такое? — Севшим от испуга голосом прошептал молодой человек.

— Из-за тебя, сосунок, меня, может быть ещё не заразившегося, отправят в карантин! В изгнание! В другую галактику! На какую-то жалкую планетку! А вместе со мной ещё и всех тех с кем ты сегодня общался! И все из-за тебя!

— Но я не виноват. — Чуть не плача оправдывался парень.

— Ты! Ты! Ты! — верещал доктор, размахивая нейро-пистолетом.

Тут, сквозь открытую форточку, послышались звуки сирен, многочисленные хлопки дверей и усиленный громкоговорителем голос сказал:

— Клиника окружена, всем оставаться на своих местах.

А через пять секунд дверь в кабинет с треском распахнулась, чуть не сорвавшись с петель, и в комнату ввалились двое бойцов в защитных скафандрах с эмблемами, изображавшими оскаленную морду френейского пса. Наставив на молодого человека нейро-бластер, один из них скомандовал:

— Руки за голову!

Время для Гоши, а ведь это именно он пришел к доктору Кишевари, потекло медленнее, чем хорошая патока. Он видел сквозь прозрачное забрало шлема, как шевелятся губы полицейского, выкрикивая команды. Он почувствовал теплый ветерок на коже. Это сквозняк выветривал в форточку запах лекарств из кабинета. Гоша медленно закрыл глаза, и, подняв руки, сцепил их за головой, ужасно сожалея, что не может стать невидимым. Сумасшедшие крики заставили Гошу открыть глаза. И вернуться в обычный поток времени.

— Где он?! Где он?! — надрывался доктор.

Гоша почувствовал, что сделался легче воздуха, и сквозняк постепенно выдувает его в форточку.

— Он перекинулся! Закройте дверь! Быстро! Уйдет ведь, уйдет! — орал Кишевари, захлопывая форточку и паля по углам комнаты из нейро-пистолета.

Но было уже поздно. Гоша целиком переместился на улицу и висел над полицейскими машинами на высоте третьего этажа. Подумав, что он полностью и безвозвратно сошел с ума, Гоша решил обратно не возвращаться и представил себя золотым Фениксом.

Доктор и полицейские смотрели во все глаза, как за окном материализовалась прекраснейшая птица с желтым блестящим оперением, плавно взмахнула крыльями, поднялась над домами и полетела вдоль улицы.

— Все. — Обреченно вздохнул доктор. — Объявляйте тревогу по коду два.

— А может, не надо всегалактическую? — Спросил полицейский. — Мы-то вроде в скафандрах.

— Вы-то да, — язвительным тоном начал доктор, — а вот он был невидимым, возможно газом! И теперь весь город заражен! А по инструкции, вся планета отправляется в карантин!

Кишевари бросил бесполезный теперь нейро-пистолет на пол и, гордо подняв подбородок, вышел из кабинета.

А из скин-салона с банальным названием «Вторая кожа» вышли двое людей. Один был одет в серый костюм двойку с белыми ромбиками. Другой в синюю с красными полосками тройку, выбранную специально под раскраску кожи.

— Ух. Я уж думал, так в виде шапито и простою ближайшие двести лет.

— Размечтался. — Пробасил человек в сером костюме.

— Так, говоришь, парнишка сразу метаморфозить начал?

— Ага, не успел покс проглотить, как началось, чуть зрителей всех не распугал.

— И где же его теперь искать?

— Боб, ты смотри! — Шимуз потряс приятеля за плечо, показывая куда-то вверх.

Боб задрал голову: в небе, устало взмахивая крыльями, кружил над городом золотой Феникс. Мимо них по пустынной улице промчалась вереница жутко воющих полицейских машин.

— Точно, это он! Я за ним, а ты жди нас на месте! — воскликнул Боб и, обратившись в громадную сумчатую птицу Рокос с планеты Пеленята, взмыл в воздух.

— Успеха! — крикнул ему вслед Шимуз.

Рокос в два взмаха догнал Феникса, схватил когтями за желтые крылья и запихнул в сумку. Затем развернулся почти вертикально, с бешеной силой замахал крыльями и через секунду исчез. Шимуз улыбнулся, обернулся серым грачем и полетел за город.

Подлетая к поляне, на которой они оставили большую часть мешков с поксами, он увидел Рокоса топчущегося по траве и вытряхивающего из сумки слегка помятого Феникса. Сев рядом, Шимуз снова перекинулся в человека. Рокос обернулся Бобом, отряхивающим костюм. Феникс, глядя умными глазами на все эти превращения, вспыхнул фиолетовым пламенем и осыпался горкой белого пепла.

— Э-э-эх. — Протянул Шимуз.

Горка затряслась, как готовый к извержению миниатюрный вулкан. Пепел взлетел в воздух, образовав пылевое облако. Постепенно тучка сгустилась и приняла форму человеческой фигуры. На поляне появился удивленный Гоша.

— Для первого раза неплохо. — Похвалил Боб.

— Ты! Ты что мне подсунул, гад?! — закричал Гоша, хватая Боба за грудки.

— Тихо, тихо, драгоценные мои! — Кинулся их разнимать Шимуз.

— Бойкий какой. — Удивленно поцокал языком Боб, отпуская из стального зажима голову Гоши.

— Да вы знаете, что! тут происходит из-за вас? Всех, кто со мной сегодня разговаривал, отправят в зону карантина, а меня!: Меня, я даже не знаю. — Взволнованно сказал Гоша.

— Ах! А что тут происходит? — Картинно ахнув, спросил Шимуз, но, увидев нахмуренное лицо Гоши, поспешно стал серьезен. — Сейчас мы все объясним. Я Шимуз, это Боб, а как тебя зовут?

— Гоша.

— Гоша, все дело в тебе. — Объяснил Боб.

— Все дело в ваших поксах!

— Поксы только способ. Они помогают на начальных стадиях. — Принялся рассказывать Шимуз. — Или для чего-то грандиозного, например, когда я и Боб хотим попасть на другую планету, мы не покупаем билет на рейсовый звездолет, кто-то из нас становится звездолетом.

— Это как? — удивленно спросил Гоша.

— Так же, как ты стал Фениксом, скушав покс. Ты можешь обратиться во что угодно. В любое существо или вещь, или целую систему вещей. Главное, это просто сосредоточится на нужном объекте. Хотя я знаю парочку ребят, которые и без поксов справляются. Но им уже по пятьсот лет — опытные.

— Все само собой получится. — Добавил Боб.

— Но ведь это бета-полиморфозис. Это же болезнь!

— Вранье. — Отрезал Шимуз.

— Сказки для простачков. — Сказал Боб. — Ты представь только, что будет с экономикой, если все люди вдруг поймут, что им кроме одежды и еды ничего не нужно!

— Одежды, еды и поксов. — Поправил Шимуз.

— Да. Представь, что тебе не нужен дом, обставленный по последнему слову техники. Ты сам можешь стать таким домом, для друзей или любимого человека. Представь, что в отпуск ты не бежишь в турагентство за путевкой, а превращаешься в Астромонуса и порхаешь среди звезд на радужных крыльях. Представь, что тебе не нужны больше видеоканалы и космическое телевидение, ведь мир лучше увидеть собственными глазами. Для метаморфоз нет границ.

— Но ведь это плохо. А как же прогресс? Как же движение человечества вперед, к ещё неизведанному? — с пафосом спросил Гоша.

— Мальчик, а ты уверен, что прогресс это движение вперед? — ответил вопросом на вопрос Шимуз.

— Ты думаешь, что цивилизация и эволюция это одно и тоже? — печально спросил Боб.

— А как же иначе? — неуверенно спросил Гоша.

— Эволюция не зависит от уровня жизни. — Ответил Шимуз.

— На Земле была красивая легенда о дереве Нагасари, из цветков которого появились первые люди. Когда была открыта Маривания, и Первопроходец попробовал смолу местного хвойного дерева, он назвал его в честь родителя человечества — Нагасари. Ведь именно благодаря поксам человечество поднялось на ступеньку выше. — Сказал Боб.

— Отринуло форму, освободилось от тела и обрело свободу. — Добавил Шимуз.

— Ладно, это все слова. Ты хочешь путешествовать с нами? — Спросил Боб.

— Мы научим тебя всему, что знаем сами.

Гоша вспомнил о жене и спросил:

— А что же будет с Годонсом?

— Ничего страшного, просто всех отправят в зону карантина. — Ответил Шимуз.

— Но ведь там, войны, голод, высокая смертность, страшные болезни!

— Вранье. — Отрезал Шимуз.

— Ничего такого там нет. Мы с Шимом только, что оттуда. — Подтвердил Боб.

— Милые добрые люди. Все кушают поксы, веселятся. Многие превращаются в птиц или зверей и не хотят перекидываться обратно — так легче, не нужно заботится о еде и одежде. На некоторых планетах все население становится деревьями и камнями и рассуждает о смысле жизни дни и ночи напролет.

— А о чем ещё можно говорить в свободное время? — весело спросил Шимуз.

— Постойте, но ведь зона карантина это одна планета! — воскликнул Гоша.

— Вранье. — Устало сказал Шимуз.

— Для вагрианского правительства и императорского дома, весь космос, кроме их галактики — зона карантина. — Пояснил Боб.

— Ну что, полетишь с нами? — спросил Шимуз. — Для нас Годонс незапланированная остановка. Наша цель столица.

— Ага. Мы сеем разумное, доброе, вечное. — Добавил Боб.

— Как Люцифер. — Закончил Шимуз.

Гоша вспомнил улыбку жены после ссоры утром, вспомнил с каким настроением бродил по городу, вспомнил, как зашел в цирк. И хотел, было ответить «да».

Но вместо этого задал самый глупый вопрос:

— Почему же это произошло только со мной, ведь не я один пробовал поксы?

Шимуз начал хихикать и повторять: «Ой, не могу!».

— Просто, Гош, ты очень чувствительный. Ты бы видел, что творилось после второго отделения! — Объяснил Боб.

— Они, выпрыгивали, выползали, вытекали, вылетали и выветривались из меня! Я все это видел. Они баловались, как дети малые! — Воскликнул, чуть успокоившийся Шимуз.

— А зачем я вам? — Спросил Гоша.

— Ты способный, а лишняя голова нам пригодится. — Ответил Боб.

— Особенно в столице. — Добавил Шимуз.

Гоша представил, как шерсть Светы встает дыбом, когда он сообщает ей о предстоящем выселении, как он сопровождает её в изгнание, по дороге медленно трогаясь рассудком от бесконечных жалоб на жизнь, бессмысленных угроз и занудства и, как на новой планете он будет искать способы заработать очередные немалые деньги на ненужную безделушку. Он поежился и сказал:

— Да, я хочу лететь с вами.

— Вот, молодец! — Боб хлопнул Гошу по плечу.

— Так я и думал! — Шимуз хлопнул по другому.

— Внимание! В связи с угрозой тотального заражения все население Годонса будет эвакуировано в зону карантина. Просьба сохранять спокойствие и вернуться в города. — Раздался с неба холодный женский голос. — Просьба не предпринимать попыток к бегству с планеты. Любой корабль, взлетевший выше двух километров, будет уничтожен!

— Все не успели. — Печально произнес Гоша.

— Не беспокойся, у нас есть проверенное решение. — Подмигнул Гоше Шимуз, доставая из кармана биопластиковый пакетик.

— Ага. И знакомые нужные имеются. Надо бы к девушкам в гости наведаться, а то все обещаем, обещаем: Так дело и до штанов дойдет. — Ухмыляясь, добавил Боб, отправляя в рот пригоршню поксов.

— Повторяю. В связи с угрозой тотального заражения:

— Ты низ я верх! На счет три! Понял?!

— Ага!

— Раз! Два! Три!

А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света…