Неизвестные страницы войны

Роман Александрович Лопухин

Автор: Вениамин ДМИТРИЕВ — капитан 1 ранга в отставке, член ВНО ЧФ

Нюрнбергский процесс осудил главных нацистских военных преступников за те злодеяния, которые они совершили, и в том числе за «преступное попрание законов и обычаев войны об обращении с военнопленными». В трибунал был представлен и документ СССР — 5А, касающийся акта об истреблении больных и раненых советских военнопленных в «лазарете», именуемом немцами как «Гросс-лазарет Славута, цвай лагерь 301», образованный в конце 1941 года вблизи станции Славута. Государственная чрезвычайная комиссия назвала немецкий «Гросс-лазарет» — лазаретом смерти. В нем содержалось временами 15-18 тысяч человек, а за сутки умирало до 100-150 пленных. Вот как описывают лагерную обстановку бывшие ее узники: «Вши, грязь, голод! Никакой медицинской помощи. Отсутствие анестезирующих средств для проведения операций. Кормят помоями из гнилого картофеля, брюквы и шелухи. Вместо хлеба — полусырая мешанина из отрубей и опилок. «Лазарет», в котором не лечат, а истребляют...». В материалах Нюрнбергского процесса было специально отмечено, что после двух лет существования этого «лазарета» в братские могилы легло около 150 тысяч погибших.

Заслуживает внимания побег через подкоп, организованный старшим врачом 2-го блока лагеря Романом Лопухиным — руководителем подпольной организации лагеря «Гросс-лазарет-301». Полковник И. Хомич так вспоминает о Лопухине: «Тем, кто знал его, он дорог и близок, и память о нем будет жить вечно, так как в нем сочетались замечательные черты воина и советского человека».

Описание организации и проведения работ для вывода пленных из «лазарета смерти» достойно сюжетов известных романов Александра Дюма, а их деталировка и оценка психологической обстановки в условиях жестоких реалий событий и поступков превосходит их.

В июне 1943 года в комнате начальника медицинской службы 2-го корпуса лазарета — врача Лопухина собрались по его выбору медико-санитарные работники: Кузенко, Чистяков, Стыцюк, Федоров, Политаев, Мамиев и Лукин. Обсуждался один вопрос: каким способом выйти из плена? Было много предложений, но все они не были так реальны и выполнимы, как у Лопухина: «Давайте сделаем подкоп. Это, конечно, большое дело, которое отнимет у нас много сил, времени и энергии, но оно будет тем делом, с помощью которого освободятся из фашистского плена и наши товарищи, страдающие, как и мы». Все присутствующие одобрили это предложение и сразу же, не теряя времени, приступили к разработке плана подкопа и обязанностей каждого по быстрейшей подготовке к этому делу.

Самой важной и ответственной задачей было как можно лучше обеспечить работу всеми необходимыми материалами, которые потребуются в процессе подкопа: средства освещения, доски для крепления, лопатки, веревки, спецодежда и др.

Уже на второй день под предлогом ремонта было проделано отверстие в полу раздаточной комнаты, находящейся на первом этаже, для проникновения в траншею паровой магистрали. Эта задача в короткий срок была выполнена Златоверским. Вслед за этим в траншею спустилась первая группа подкопщиков в составе 6 человек. Начались земляные работы.

Первые дни в подкопе работа шла в одну смену, так как к подбору людей и привлечению их к работе необходимо было относиться очень тщательно, чтобы не могли попасть случайные и непроверенные люди. В течение пяти суток в траншее под углом здания был вырыт первый котлован для приема грунта из подкопа. За это время было извлечено из-под угла здания до 6 тонн грунта, после чего котлован был готов.

Началось рытье самого прохода на глубине не менее двух метров, размером по высоте в 65 и ширине в 60 см. Вся извлеченная земля на специальном лотке перетаскивалась в вырытый котлован с помощью веревок, изготовленных из обмоток. Для укрепления стенок и потолка подкопа потребовались крепкие доски. Решили сломать нары, а вместо них поставить для тяжелобольных койки. Требовалось получить разрешение от немецкого врача. С большим трудом такое разрешение было получено, нары были сломаны, а доски доставлены в подкоп. Такая же операция по добыче досок была проделана впоследствии с заменой нар на койки в помещении над кухней, в которой размещалась рабочая команда, строившая дорогу на территории лагеря.

Пройдя в подкопе первые пять метров, встретились с трудностями из-за плохого поступления воздуха. Коптилки, которыми освещался путь, не стали гореть. Выручила русская смекалка. Лукин предложил сделать кузнечный мех, который должен будет нагнетать воздух. Из плащпалатки и другого материала был сооружен мех. Однако после прохождения еще нескольких метров мех не смог более подавать воздух должным образом. Но из этого положения вышли благодаря изготовленным Политаевым карбидовым лампам.

Работать становилось труднее. В связи с этим было принято решение увеличить количественный состав подкопщиков. Вскоре уже 21 человек в две смены принял участие в работах. Однако при увеличении состава участников подкопа требовалась исключительная осторожность.

Важное значение приобретала даже чистота тела, рук, ногтей и одежды, потому что, выходя из подкопа, каждый участник был весь желтый от песка и грунта. В повседневной одежде работать под землей было нельзя, и тогда пришлось из одеял изготовить «спецодежду», в которой и находились в подкопе.

Прошли под землей 10 метров, и вдруг произошел обвал. Среди участников поднялась тревога — люди, работавшие в подкопе, остались без воздуха. Сейчас же были приняты все меры к тому, чтобы их спасти. В тяжелом со стоянии выносили их наверх, где они через некоторое время приходили в нормальное состояние и могли продолжать работу.

Когда прошли уже 20 метров под землей, работать в подкопе стало невозможно из-за недостаточного количества поступающего воздуха. Возникла мысль о том, чтобы проделать отверстия в верхней части подкопа для поступления воздуха снаружи. Результат оказался хороший — воздух стал поступать в подкоп и дал возможность продолжить работы.

Вдруг возникли некоторые обстоятельства, которые помогли кардинально решить проблему освещения подкопа. В лагерь провели электролинию и подали электроэнергию. Чистяков и Лукин по мере возможности снимают электропровода, находящиеся во 2-м корпусе, и делают проводку в подземной магистрали. «Метро», как говорили участники о подкопе, было электрифицировано, и работа оживилась.

Но грунт шел крепкий — камень и глина. Каждый пройденный метр отнимал много сил. Истощенные недоеданием и тяжким трудом под землей, участники подкопа заметно слабели.

Получаемый паек в 300 грамм хлеба с опилками и 2 литра баланды в сутки не могли восстановить силы, которые затрачивались в процессе работы.

От партизан, действующих в окрестных лесах Славуты, поступила топографическая карта района. Началось изучение местности, по которой должны двигаться командиры групп со своими людьми. Для наблюдения за наружной поверхностью подкопа и местностью, по которой потом должны двигаться группы после выхода из подкопа, был организован Стецюком наблюдательный пункт. В дымоходной трубе выше крыши на 3 метра пробили 3 отверстия, через которые можно было видеть всю местность, секретные посты, засады и другие военные сооружения немцев. На этом наблюдательном пункте проводилось круглосуточное дежурство и велся журнал наблюдений. На чердаке сделали отверстие в дымоходную трубу так, чтобы мог пролезть человек, настлали пол, поставили лестницу. Отверстие после смены дежурных тщательно закрывалось.

Работа шла в три смены, уже было пройдено 75-80 метров. Грунт оставался крепким, и даже слабый стук работающих под землей мог доноситься на поверхность. Часовой, охранявший лагерь, стал ходить вблизи подкопа. Тогда дежурный наблюдательного пункта при помощи отключения света или по переговорной трубе передавал сигнал о прекращении работы. Лежа в подкопе, участники слышали шаги часовых. Малейший шорох мог привести к провалу.

12 ноября немцы устроили облаву во 2-м корпусе, принялись за повальный обыск всех помещений, простучали все стены и полы. Но, обойдя весь корпус, ничего не нашли. Тогда привели рабочую команду и заставили рыть поперечную траншею. К счастью, спасла глубина, на которой находился подкоп. Стук, видимо, все-таки был услышан часовым. Работы приостановились. После повального обыска и других мероприятий, проведенных немцами, был ужесточен режим содержания военнопленных. В корпус определили 6 полицейских, которые должны были следить за действиями и разговорами узников, доносить обо всех своих подозрениях.

Через четыре дня после этих событий подкоп был продолжен. Он уже вышел за проволочное заграждение на 6-7 метров.

...Спустилась последняя смена, она закончила подъем подкопа кверху. До поверхности земли осталось всего 25 см. Назначается срок выхода. Все участники не могут найти себе места от переживаемых волнений.

22 ноября 1943 года. Стемнело, корпус закрыли. По группам прошел инструктаж о том, как себя вести в траншее и при выходе из подкопа, о месте сосредоточения и пути дальнейшего продвижения. Инструктаж был окончен в 24 часа. Для открывания выхода из подкопа в ход спустились Федоров, Иванов и Стецюк. Однако удалить верхний слой земли сразу оказалось невозможно из-за того, что в нескольких метрах от выхода стояли и разговаривали часовые. Ожидание казалось вечностью. В это время скопившиеся в подкопе люди закупорили его, и циркуляция воздуха прекратилась. Узники стали выползать обратно, а некоторых в бессознательном состоянии пришлось выносить наверх.

Но часовые все же разошлись. Отверстие было открыто, и свежий воздух хлынул в подкоп. Люди пришли в себя и начали выход. Один за другим выползли все участники подкопа, которые на протяжении 6 месяцев боролись за свое освобождение. За этот период было вытащено 395 тонн грунта, израсходовано 1.500 погонных метров досок для укрепления подкопа, потребовалось до 350 метров электропровода и 1.000 метров веревок и обмоток.

Известен подкоп длиной в 70 метров, проделанный военнопленными Владимиро-Волынского концлагеря под руководством капитана В. Касьяненко. Но подкоп длиной в 93 метра, проделанный узниками «лазарета смерти», являлся более уникальным сооружением.

Сам организатор подкопа и побега лейтенант Роман Лопухин по праву может считаться одним из героев Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. «Кому могло прийти в голову, что этот совсем еще молодой, с неизменной застенчивой улыбкой, увлекающийся всякими там столярными поделками, музыкой и созданным им же оркестром, свыкшийся, как внешне казалось, со своим положением военнопленный врач является вдохновителем, организатором и непосредственным руководителем такого грандиозного в тех условиях дела, как подкоп, что он ежедневно, ежечасно, если хотите, ежеминутно, играет со смертью, рискует не только своей, но и жизнью двух-трех десятков доверившихся ему людей», — вспоминал о Лопухине один из участников подкопа Н. Липскарев.

Как же сложилась дальнейшая судьба Романа Александровича Лопухина?

Группа из 15 человек во главе с Лопухиным влилась 25 ноября 1943 года в партизанский отряд Ивана Музалева, входивший в соединение Антона Захаровича Одуха, действующее в Каменец-Подольской области Украины. В этом отряде Лопухин исполнял должность начальника санитарной службы. В боях за г. Изяслав в феврале 1944 года получил правительственную награду. В апреле 1944 года был направлен Ровенским филиалом партизанского движения Украины в Шепетовский военкомат, который через санотдел 1-го Украинского фронта назначил его в распоряжение начальника Северной группы госпиталей, где и прослужил Роман Александрович до конца войны в должности ординатора хирургического отделения. В декабре 1944 года ему было присвоено звание старший лейтенант, награжден медалью «За победу над Германией».

Закончились военные годы, Лопухин вернулся в свой родной Краснодар, где очень рано скончался 10 сентября 1948 года. В свидетельстве о смерти указана причина — «от болезни, вызванной пребыванием на фронте».

Герой Советского Союза Иван Алексеевич Музалев — советский разведчик, затем командир Шепетовского партизанского отряда

Полковник Иван Федорович Хомич — один из организаторов побега из «Гросс— лазарета», участник партизанского движения на Украине. Снимок 1947 г.

Майор Владимир Иванович Айдинов (1904-1980) — участник боевых действий с первых дней войны, узник лагеря смерти в Славуте. После побега — командир взвода партизанского отряда Музалева. Фото 1941 г.