Неизвестный

Молодой полицейский пялился в экран так неотрывно, словно там мелькали круги гипновируса. Даже язык высунул, набирая протокол двумя пальцами.

— Гадство же какое! — повторил незнакомец, ерзая на стуле. — Это же вся моя жизнь!

— Принадлежавший планшет? — перебил сержант. — Через «и» или через «е» пишется?

— Что? — очнулся посетитель. — Через «е».

— Вот и я думаю, глаз режет… — озабоченно цыкнул сержант и снова замолотил по клавишам. — Грамотный вы, я смотрю. Может, учились в университете. Такая вам от меня хорошая новость.

— Спасибо. — Незнакомец машинально расчесал пятерней лохматые кудри. — Но почему в прошедшем времени? — Он указал на стол перед собой. — Вот же он, планшет! Или он мне уже не принадлежит?

— Вы же пароль от него не знаете, — напомнил сержант и снова цыкнул зубом.

Он откинулся на стуле, оглядел экран с чувством выполненного долга. Кабинетный принтер засипел и выкатил лист бумаги. Сержант протянул его незнакомцу:

— Читаем внимательно, внизу пишем «с моих слов записано верно, претензий не имею» дата, подпись.

Незнакомец взял лист обеими руками и принялся читать вслух.

— «Я, неустановленное лицо, заявляю…» Неустановленное лицо — как-то непонятно… Лицо-то вы мое уже сфотографировали.

— А как вас еще назвать? — удивился сержант. — Вы ж не знаете, кто вы.

— Тогда лучше просто: неизвестный.

— А если вы известный? Может, вы певец Багир? — усмехнулся сержант.

— А кто это? — Парень оживился и снова расчесал пятерней кудри. — Я похож на певца Багира?

— К счастью для вас, нет.

— Точно?

— Железно. У певца Багира три сиськи.

Посетитель фыркнул и снова уставился в лист: «…заявляю, что сегодня, тринадцатого мая такого-то года в столько там часов, обнаружил себя сидящим в парке на скамье…» На скамейке! — поправил он. — Скамья — это у подсудимых. А у меня скамейка!

Сержант поморщился.

— Вы, если честно, достали. Полпервого ночи. Я с восьми утра на службе, и завтра мне опять с восьми. Я хочу домой попасть. Подпишите, и разойдемся.

— У вас есть дом! — напомнил неизвестный.

Сержант уставился в сторону и беззвучно прошелестел ругательство.

— Слушай, — перешел он на ты. — Ты так говоришь, будто это я твою память украл!

— Нет, ты не украл! Ты просто ничего не делаешь, чтобы ее вернуть!

— А что я должен делать?! — сорвался сержант. — Сплясать? Заявление я принял? Принял! Фото и отпечатки снял? Снял! Запрос на установление личности послал? Послал! Чо я не так сделал-то? — закончил он совсем с детской обидой.

— Ну, вы меня тоже извините, — сказал неизвестный. — Читаю дальше: «…на скамье. При себе имел планшет компьютерной техники, одежду и ключ дверного замка желтого металла. Последнее, что помню — круги гипновируса на экране принадлежавшего мне планшета.» Не последнее, что помню, а первое, что помню! Все, что было до кругов — не помню вообще!

— Все так говорят, — кивнул сержант. — Но у нас такая форма записи. Подписывайте уже!

— «А также незнакомый мне голос внутри головы, который довел до моего сведения, что я стал жертвой информационного гипновируса, шифрующего память, и для разблокировки должен отправить блокчейн в эквиваленте 50,000 руб на анонимный кошелек… аш-два… да… да…» Вот здесь у вас ошибка, четвертая буква с конца! — Мизинец отчеркнул строку. — Здесь «джей» заглавное, а вы «е» написали… Я ж вам три раза повторил!

— Ох, — поморщился сержант, — опять заново печатать…

И он снова уткнулся в экран. Вскоре появился новый лист.

— Вроде все правильно, — согласился неизвестный, прочитав. — Даже скамью на скамейку поправили.

— Любой каприз за ваши деньги, — цыкнул зубом сержант.

— Если б я знал, где мои деньги… — Неизвестный занес ручку и поставил красивый вензель.

— Та-а-ак, — сержант деловито взял лист и принялся разглядывать вензель: Чи-ша… Чи-шиж… Сами-то можете прочесть свою подпись?

Незнакомец с интересом уставился на вензель, затем на свою руку — сложил несколько раз пальцы в кулак и разжал, потом перевел удивленный взгляд на сержанта.

— Это же я написал? — с недоумением спросил он. — Но я не помню своей подписи! Как же я ее поставил?

— Моторная память — она у всех остается, — объяснил сержант. — Вы ж ходите, разговариваете.

— А много с такой же проблемой к вам приходят?

— Много, — цыкнул зубом сержант. — Вы сегодня четвертый.

— Я думал, больше…

— Остальные к нам не ходят — просто платят, и всё.

— А вы какие меры принимаете?

— А что мы можем? Ваша проблема, что вы были одни в парке и без документов. Обычно деньги находят быстро: к потерпевшему сразу подбегают коллеги, домашние, рассказывают ему, как его зовут. На улице если — читают имя в паспорте. Не надо ходить без документов, сколько вас предупреждали… — Сержант побарабанил пальцами по столу. — На сегодня всё. Теперь надо ждать ответа из базы.

— Я жду.

— Идите, гражданин Чиша, вы свободны. И планшет свой не забудьте.

— Куда? — удивился незнакомец. — Мне некуда идти.

Сержант опешил.

— Вы что, здесь, в полиции, собираетесь жить? Идите, не знаю… в зал ожидания на вокзал.

— Я не помню ни одного вокзала. Мне некуда идти! Сделайте что-нибудь!

Разозлившись, сержант схватил незнакомца за плечо и принялся выпихивать из кабинета. Незнакомец упирался изо всех сих и сопел. Но сержант завернул ему руку за спину и распахнул дверь, чтобы вытолкать.

Но за дверью стоял рослый дядька в мокром от дождя камуфляжном плаще.

— Ну?! — зычно и весело спросил он на весь кабинет. Кажется, он быть чуть поддавший. — Ты еще здесь? Что за шум? Кого терзаем?

— Да вот, — объяснил сержант, отпуская незнакомца, — еще один, жертва вируса. Документов нет, денег нет, ничего не помнит.

Вошедший шагнул мимо них, скинул плащ и тоже оказался в полицейской форме.

— Что ж вы без документов ходите и всякое говно на экране смотрите? Уже и в новостях предупреждали — если даже случайно запустить, эти круги сразу глаза цепляют, и всё, память стерта, пока не заплатишь!

— А вы куда смотрите?! — возмутился незнакомец. — Вы полиция вообще или кто?

— А что мы можем сделать? — развел руками старший точно так же, как это делал его молодой товарищ.

— Вы можете работать! — возмутился неизвестный. — Я пришел за помощью в единственное место, где должны помочь — в полицию! Ловите преступника! Кошелек этот его анонимный арестуйте, не знаю! Выследите гада, впаяйте ему сто лет тюрьмы!

Полицейские переглянулись.

— Чота требовательный слишком, — заметил младший, — все ему должны. Может ты того? Сам из ментов?

— Вы, гражданин неизвестный, — объяснил старший, — забываете, что кошелек этот — анонимный блокчейн. Хакер может вообще в Нигерии прячется, а кошелек на блокчейне не отследить.

— А что если… — Неизвестному вдруг пришла в голову идея. — Одолжите мне пятьдесят тысяч! Я разблокирую память, попаду домой и все вам верну!

Полицейские переглянулись.

— Ну вы взрослый человек? — укоризненно сказал сержант. — Как вы это представляете? Я вам, неизвестному лицу, отдам свою собственную зарплату? Чтоб вы мои деньги передали преступникам, и они продолжали свой бизнес?

— Выходит так! Вы же ничего другого предложить не можете! Или… не знаю, купите у меня планшет!

Рослый заинтересовался.

— А что за планшет?

Он взял планшет в красном кожаном чехле, осмотрел и попробовал включить.

— Хороший планшет, богатый, — сказал он, взвешивая штуковину в руке. — Но конечно не пятьдесят штук.

— Пароль я не помню, — хмуро сказал незнакомец.

Старший полицейский посмотрел на него с интересом.

— А почему? — заинтересовался он. — Вы гипноролик на этом планшете смотрели?

— Да…

— Значит, он был включен? — старший снова потыкал кнопку на ребре. — Батарея не разряжена, значит, вы его сами и выключили? Зачем?

Вопрос поставил незнакомца в тупик. Он открыл рот и жалобно посмотрел на одного, а затем на другого полицейского.

— Я не знаю. Наверно я испугался очень, когда мне голос сказал, что память стерта! И машинально выключил на рефлексах…

— Странные у вас рефлексы. Может вы машинист поезда? Или токарь на заводе?

— Нетерпеливый он слишком и наглый, — напомнил младший. — Такие в поезде не задерживаются. Может, ты юрист?

— Не помню!

— Ну, значит, мы будем вспоминать за вас. Приходите завтра, — подытожил старший.

— Но куда я пойду?! — снова взмолился парень. — Там же ночь и дождь! А вы мне даже майку порвали!

— Дождь, — согласился старший. — Дождище. Но здесь нельзя ночевать! Так что придется уйти.

— В больницу отправьте!

— Но вы ж не больной. У вас память заблокирована, а это медицина не лечит.

— В службу спасения бездомных! Я не знаю!

Сержант снова цыкнул зубом:

— Ну вот что с таким делать?

— Знаете что? — вдруг предложил незнакомец. — Вы меня задержите меня до утра в обезьяннике своем хотя бы!

— За что? — хором спросили оба полицейских.

— Да за что угодно! За то, что без документов сидел в парке!

— За это не задерживают.

— А за что задерживают?

Наступила тишина.

— Ну не знаю, — сказал младший. — За оскорбление полицейского и маты.

— Итить твою мать!!! — немедленно начал незнакомец. — Позорные, продажные менты!!! Жестокие, подлые, насквозь коррумпированные твари! Работать не хотят! Ничего не умеют! Преступники безнаказанные по улицам гуляют, а живого человека в одной майке в ночь на улицу под дождь гонят! — Он прокашлялся и спросил деловито: — Так пойдет?

— В принципе пойдет, — кивнул старший. — Давай его оформим пока в обезьянник, пусть поспит человек.

— Спасибо, — сухо сказал незнакомец. — Ну а работать вы со мной будете?

— Ночью фотобаза не работает.

— И это все, что вы можете? Да что ж вы за твари такие ленивые?! — возмутился незнакомец.

— Полегче! — одернул старший.

Дверь кабинеты распахнулась, и оба полицейских вытянулись:

— Зда жела тарищ майор! — отбарабанили они хором.

— Вольно, — скрипуче произнес старикан с лицом, изрезанным складками. — Что за шум?

Оба полицейских открыли рот, но незнакомец их опередил:

— Гипновирус! — воскликнул он. — Я был в парке с планшетом, что-то не то нажал, теперь память заблокирована, я не знаю, кто я, и где живу. А эти оба не хотят помочь!

— А как помочь? — удивился майор. — Мой вам совет: заплатите мошенникам и получите свою память обратно. А мы пока будем работать.

— Так вы не работаете!

— А что вы предлагаете?

— Да что угодно! Камеры наблюдения в парке поднимите, откуда я пришел…

Полицейские недоуменно переглянулись.

— А хорошая идея! — согласился майор. — Выкупишь память — приходи к нам работать. Если ты не старший следователь где-то еще. — Он посмотрел на сержантов: — Чо встали? Дуйте к дежурному, оформляйте допуск на снятие с камер. — Он покровительственно похлопал парня по плечу: — Не ссы, скоро домой поедешь…

Как выяснилось, снимать камеры в парке со столбов не требуется: записи всего района были в компьютерной базе, и сонный дежурный листал их на экране. Незнакомец, майор и оба сержанта смотрели.

— Вон он сидит на скамье… — объявил дежурный. — Сидит, в планшете копается.

— Вот так они эту заразу и запускают! — с горечью сказал майор. — Скачал что-то в сетях или ткнул не на ту ссылку — и готово. Я у внуков и у дочки отобрал планшеты, как эпидемия началась.

— Это нам американцы вирус заслали! — убежденно произнес молодой.

— Не, — покачал головой майор. — Это по всему миру зараза. Недавно брифинг был — у нас одного такого хакера на Урале взяли. У него гараж был — во! — Майор показал руками. — Соседи жаловались, типа кур держит незаконно. Пришли к нему проверить, а у него не куры, а кролики в клетках по всей стене. У каждого кролика на голове электроды, а перед мордой — планшет, и круги показывает.

— Что это значит? — изумился незнакомец.

— Подробностей знаю, — ответил майор, — такая у них технология: берут всяких кошек, морских свинок, показывают им круги, а электродами ищут в голове резонанс. Короче, новые коды ищут, каких еще антивирусы не знают. Как находят — пишут новое приложение, заводят кошелек и ловят жертв. Потом антивирус появляется, и все по-новой.

— Вот твари! — возмутился незнакомец. — Сколько же ему дали?

— Шесть лет, мошенничество.

— Да я бы расстреливал за такое! — сказал незнакомец с чувством.

— Я бы тоже, — согласился майор. — Но тяжких телесных нет, суммы умеренные — значит, мошенничество.

Дежурный обернулся:

— По камерам обратно до дома выследил! Вот он из дома вышел и в парк пошел. Улица Кошевого, дом 4 корпус 3. Что дальше делать?

Незнакомец мучительно смотрел в экран, пытаясь вспомнить место, но безрезультатно.

— А у вас нет базы жильцов по квартирам? — спросил он.

— Ну это надо искать… — протянул дежурный.

— А что там искать, дом пятиэтажный, квартир в подъезде мало!

Майор крякнул.

— Смышленый парень. Давай, открывай базу регистраций по району… Только ты, парень, отвернись — нет у тебя допуска фотографии жильцов смотреть.

Незнакомец отвернулся и стал разглядывать стенд с образцами заявлений.

— Вот он! — азартно произнес дежурный. — Чижов Игорь Игоревич! Квартира тридцать.

На экране висел разворот паспорта — это была фотография незнакомца.

— Глазам не верю! — обрадовался тот. — Значит, я Игорь Игоревич Чижов, мне двадцать пять! Но теперь-то, по фамилии вы меня можете пробить в остальных базах? Или они, как фотобаза, до утра не работают? Можно пробить, в каком банке у меня счета, кредиты? Кто я по профессии, женат ли? Поймите, у меня же судьба сейчас решается!

Дежурный послушно застучал по клавишам:

— Чижов Игорь Игоревич. Не женат. Образование высшее — ПФИ, не знаю что это.

— Я тоже, — кивнул свежевыясненный Игорь.

— Нигде не работает, — продолжал дежурный. — Квартира в собственности. Счетов в банке нет. Кредитов нет. Мобильной телефонной карты на это имя не зарегистрировано.

Игорь приуныл.

— Вообще счетов нет? — спросил он разочарованно. — Разве так бывает? Или я нищий?

— Планшет хороший, — напомнил старший.

Майор хлопнул в ладоши.

— Ну всё, — сказал он, — хватит тупить. Проблема решена, иди домой, парень, собирай деньги.

— Послушайте! — Игорь требовательно взмахнул рукой. — Вы меня хоть проводите! Я же без памяти в незнакомом районе, под дождем! Вломлюсь в чужую квартиру, ночью… Код подъезда не помню даже! Вы полиция или кто?

Майор поморщился:

— Константинов, Петренко — отвезите его на патрульной…

Ехать оказалось недолго — через два двора, за парк. Код домофона полицейские не знали, но он оказался нацарапан на двери. Квартира номер 30 нашлась на втором этаже. Ключ легко зашел в замочную скважину, но Игорь не спешил его повернуть. Из-под двери пробивалась полоска света и было тихо.

— Ну что застыл-то? — грубо одернул молодой Петренко. — Открывай.

— А вы меня не торопите! — с горечью произнес Игорь. — Вы что, не понимаете, у меня сейчас вся жизнь решается — и какая была, и какая будет! Что я увижу за дверью? Кто я? Нищий студент? Тренер по шахматам? Сын бизнесмена? Может, там девушка моя любимая, а я не знаю, кто она! Я же сейчас как лотерейный билет вытягиваю! Может, если я постою минутку и правильно настроюсь, у меня судьба получше откроется?

— Слышь, настройщик, имей совесть, — пробасил Константинов, оттеснил Игоря плечом, повернул ключ и приоткрыл дверь.

На лице его появилось недоуменное выражение, затем он присвистнул. Молодой Петренко выглянул из-за его спины и присвистнул тоже.

— Дайте уж мне посмотреть! — разъяренно произнес Игорь и протиснулся между ними.

Это была одна большая комната-студия, и здесь царил бардак: по полу валялись одежда, пустые жестянки от пива, коробки от пиццы, зарядки от планшетов. На полу лежал матрац, обтянутый неряшливой простынкой. В углу торчал на гвозде горный велосипед, а рядом урчала и мигала огоньками компьютерная стойка. А в центре комнаты высилась огромная решетчатая конструкция — это были маленькие клетки, в которых сидели хомячки. Пред хомячками стояли планшетики и поилки с едой. Из-под лейкопластыря, аккуратно обмотанного вокруг головы, торчали провода — они собирались в жгуты и уходили в самодельные коробки, обмотанные изолентой…

— Это не то, что вы подумали! — нервно произнес Игорь Игоревич в наступившей тишине. — Я все объясню!

Но энергичный Петренко уже заламывал ему руку за спину, а Константинов судорожно пытался отцепить у себя с пояса наручники, а они зацепились там за что-то и не хотели отцепляться.

— Ребята! — умолял Игорь всю дорогу. — У меня же наверно куча денег на счетах! Мы можем тихо обо всем договориться!

— А голосил-то как… — задумчиво напомнил Константинов. — Продажные менты, коррупция. Стрелять этих хакеров… Раздумал уже хакеров стрелять?

— Ребята, у меня должно быть очень, очень много денег! — хныкал Игорь. — Отдам все!

— А может…? — шепотом произнес Петренко и вопросительно посмотрел на напарника.

— Не может! — сурово отрезал Константинов. — Ничего он не может! И денег у него нет — он пароль к ним никогда не вспомнит. Потому что память ему разблокировать даже за деньги не сможет никто. Нет сейчас в мире человека, который бы вместо него вспомнил, как это сделать.

— Да-а-а, — протянул Константинов. — Теперь понял. Ишь, а весь вечер, сука, учил нас, как нам работать надо. Не знаю, как ты на свой вирус глазом упал, но вот ей богу — поделом тебе, тля.

Дальше ехали молча.

Леонид Каганов, 2017