Неизвестный

17

Снег лепит пушистыми хлопьями. Я иду, кутаясь в любимый шарф, но понимаю, что мне дико холодно. Вокруг ни души, и только мороз щиплет щеки и трещит в верхушках деревьев. Тишина. Она пугает даже больше, чем тот лес, по которому я ступаю, оставляя следы на белоснежном покрывале снега.

Мое сердце стучит в самом горле, и я начинаю задыхаться. Воздуха не хватает. Глаза начинают слезиться. Сквозь пелену слез вижу вдалеке темную фигуру, и страх окутывает меня своими противными щупальцами. Но я смаргиваю влагу и теперь вижу, что ко мне навстречу идет Иван. Какое же облегчение, что это он! Я даже растягиваю губы в улыбку, но взгляд Ивана меня пугает. Останавливаюсь и начинаю пятиться назад. Иван надвигается на меня. Он опасен, он зол. Он…

Наталкиваюсь на препятствие и замираю. Но уже знаю, кто сзади. Алексей обнимает меня одной рукой за плечи. Это точно он, я его могу узнать по запаху, по прикосновению!

Иван вынимает из кобуры пистолет и целится в нас. В руке из-за моей спины тоже появляется пистолет. Господи! Что же делать?! Закрываю глаза. Выстрел!

Подрываюсь в кровати, не могу отдышаться. Сон, это снова был кошмар!.. Сердце стучит в горле, я вся мокрая от пота. Встаю с кровати и нетвердой походкой иду к окну. На улице еще темно, и идет снег. Такими же пушистыми хлопьями, как и во сне. На детской площадке пусто, и я облегченно вздыхаю. Просто сон, Стеша… Просто сон!

На часах шесть тридцать, и я решаю не ложиться. До будильника всего полчаса, и если усну, потом буду весь день мучиться от слабости и недосыпа. Иду готовить завтрак себе и Нине. Она сегодня поедет в универ ко второй паре, поэтому еще спит. И когда я уже выхожу на работу, дочь все еще спит.

Салон открываю сегодня я, из ребят еще никого нет. Переворачиваю табличку на «Открыто» и иду переодеваться. Когда выхожу в зал, у стойки рецепции уже топчется Ариша. Она запустила компьютер и включила кофемашину.

— Привет, — здороваюсь. Ариша, как всегда, бодра и улыбчива. Она подает мне чашку с напитком и включает кофемашину для себя. — Спасибо, — улыбаюсь, отпивая напиток. — Что там по записи? Ранний задерживается, — смотрю на часы, что висят на стене, пытаясь вспомнить, кто записан.

— Какой-то Константин. Фамилии не назвал.

Пожимаю плечами и иду к своему рабочему месту. По пути допиваю кофе и уношу чашку в импровизированную кухню. Споласкиваю. Когда возвращаюсь в зал, у двери стоит мужчина. Ни разу его не видела, поэтому здороваюсь и предлагаю пройти в кресло.

— Вот Вы какая, госпожа Крепс, — улыбается он, а у меня мурашки по спине от его слов. Ну, что тут такого, может, он пришел по рекомендации… Но улыбка мне его не нравится! Нацепляю на лицо профессиональную улыбку, интересуюсь пожеланиями в стрижке. Клиент предпочитает ничего не менять, и я просто придаю форму волосам и брею щетину. Во время работы ловлю на себе пристальный взгляд клиента. Это напрягает почему-то, но я молчу. Как и он. Даже когда я заканчиваю работу и мою Константину голову, затем просушиваю феном и провожаю его к Арине, он молчит. И смотрит. Глаза холодные, светло-голубые. Странно смотрятся с почти черными волосами и щетиной. Жутковато, я бы сказала. Никогда в жизни не встречала такого сочетания. Хотя, глаза кажутся мне знакомыми. Сам Константин крупный, высокий, что так же, как и цвет волос с глазами, резонирует с размером ноги. При таком богатырском росте ступня смотрится совсем миниатюрной. Сорок второй? Сорок третий размер? Удивляюсь своим мыслям и иду убирать рабочее место, пока клиент рассчитывается на кассе. Что-то заставляет меня посмотреть в окно, когда я слышу хлопок входной двери. Константин идет к припаркованному неподалеку черному седану. Автомобиль выглядит таким же мрачным, как и его хозяин. Тонированные стекла совершенно не дают обзора. А вот фигура Константина кажется мне знакомой. Из рук выпадает расческа, когда до меня доходит… Это же он… Он! Мой преследователь! Та же крупная фигура, походка… Даже куртка та же! Темная с капюшоном. Только сегодня он не прячет лицо, без бейсболки, и капюшон не накинут.

Меня словно обдали кипятком. И так как следующий клиент только через полчаса, я второпях поднимаю расческу с пола, кидаю ее в раковину и спешу скрыться в кабинете. Меня бьет дрожь, руки так дрожат, что я не могу с первого раза попасть на зеленую кнопку, чтобы позвонить Алексею. А когда у меня получается, он не берет трубку. Не нахожу ничего лучшего, как позвонить Ивану. Он отвечает после второго гудка.

— Стеша? Что случилось?

— Он был здесь! — голос срывается. Я задыхаюсь от паники, прямо как во сне.

— Кто и где был? Я не понял!

— Мужик с детской площадки, он был сейчас в салоне…

— Следил за тобой у салона? — Господи, Ваня! Ты слушаешь вообще?!

— Да нет же! Черт! Он был как клиент! Я его стригла, Вань! И не узнала сразу! Только когда он пошел к машине, поняла, кто это был…

— Номер машины запомнила?

— Господи, Ваня! Ну какой номер?! Я чуть не умерла от паники, когда поняла, кто это был… Какие там номера…

— Ладно, я скоро буду…

— Хорошо, — говорю уже когда Иван сбрасывает звонок. Голова начинает кружиться, и я оседаю в кресло. Прикрываю глаза. Как же так… И зачем ему показывать мне свое лицо? У меня только один вариант. Он перешел к действиям и прощупывает почву. А раз показал свое лицо, значит, я буду ненужным свидетелем. А свидетели долго не живут… Страх за свою жизнь сковывает тело, и я не могу сдвинуться с места. Надо брать себя в руки! Надо просто отвлечься на работу. Это ведь всегда помогало… Вдох — выдох. Вдох — выдох. Черт, не помогает!

Дверь резко открывается, и в кабинет влетает Иван. Он взволнован и зол. Подлетает ко мне, присаживается на корточки, обхватывает мои голени ладонями.

— Как ты?

— Я не знаю…

— Он что-то говорил? — качаю головой.

— Только сказал: «Вот Вы какая, госпожа Крепс», и все. Смотрел. И глаза такие, словно лед…

— Описать его сможешь?

— Да… наверно… не знаю, — путаюсь я, пытаясь вспомнить лицо, но понимаю, что кроме глаз ничего не запомнила.

— Тебе надо успокоиться. Леха уже едет. Когда ты звонила, он у главного был. Телефон в кабинете оставил.

— Я боюсь, Вань. Что ему от меня надо?

Иван лишь пожимает плечами и поднимается на ноги. Ариша стучит в дверь и говорит, что клиент уже в кресле. Иду работать, и когда почти заканчиваю, в салон стремительно входит Алексей. Он окидывает меня обеспокоенным взглядом, но ничего не спрашивает. В зале кипит работа, и он идет в кабинет, где так и остался ждать Иван. Мое волнение и страх возвращаются, когда я провожаю клиента.

Вхожу в кабинет. Мужчины сидят на диванчике, о чем-то тихо переговариваются. Мое сердце подскакивает к горлу, я сжимаю ладони в кулаки и прячу в карманы брюк.

— Иван мне все рассказал, — говорит майор. — Прости, что не ответил на звонок.

— Ничего, — киваю я, так и не находя себе места. Садиться не хочу, потому что стоя легче перенести напряжение. Хожу из угла в угол, погрузившись в тяжелое молчание.

Алексей

Мчу к салону Стефании на всех парах. Блядская планерка! Да еще и телефон оставил в кабинете. Хорошо, что малой был рядом и ответил на звонок. Не представляю, в каком состоянии сейчас Стеша. Она и так переживала из-за преследователя. Страх, исходящий от нее, был практически осязаем. И самое гадкое во всем этом — то, что я не могу ей помочь. Точнее, я делаю все возможное, но этого мало. Этого, блять, мало! Ни мои связи, ни опыт мне сейчас не могут помочь. Эта тварь хитрее. Я уже совершенно не сомневаюсь, что в отделе крот. Потому что противник на пару шагов впереди. И раз он рискнул показать Стеше свое лицо, значит, дело плохо. Может, и правда, надо брать на живца? Черт, я уже даже не знаю, как будет лучше…

В салоне чувствуется напряжение. Даже Макс и Леха работают молча. Клиенты сидят в креслах неподвижно. Арина натянуто улыбается, как будто все понимает. А, может, и понимает что-то, они же как большая семья, доверительно общаются. На Стефании лица нет. Кажется, она уменьшилась, и личико заострилось. Одни глаза на лице ярким пятном. Боится. Душу из меня вынимает своим взглядом.

В кабинете на диване сидит малой.

— Ну что тут? — сажусь и внимательно слушаю, что Стеша рассказала Ивану. — Ну, вряд ли он был записан под своим именем, — качаю головой.

— Я скинул информацию Фролову, пусть пробьет.

— Он же под подозрением…

— Вот и проверим. Если эта сука заляжет на дно — ответ будет очевидным. Или если мобилизуется и предпримет еще что-то…

Малой напряжен. Он переживает, сжимает и разжимает кулаки. Он неравнодушен к Стефании, я это знаю. Но Ванька — человек чести. Стеша сделала выбор, и он не будет лезть.

Стеша входит в кабинет и смотрит то на меня, то на Ивана. Прячет руки в карманы брюк и начинает ходить туда-сюда. Она в панике, хоть и не хочет показывать этого. Ловлю ее в свои объятия. Не сопротивляется, обхватывает меня дрожащими руками за пояс и утыкается в плечо лицом. А у меня все внутри холодеет. Я всегда думал, что моя работа опасна только для меня, а тут появляется женщина, страх за которую превышает все, что чувствовал когда-либо. И вот она, такая хрупкая и напуганная, как-то обреченно вздыхает в моих руках.

— Надо все же попробовать, — выдает она вдруг. И в голосе столько решимости, что я даже удивляюсь.

— Ты о чем? — малой находится с вопросом быстрее.

— Нужен план! Нужно взять его на живца. Я согласна на все, лишь бы этот кошмар закончился… — в глазах слезы, которые норовят вот-вот сорваться по щекам.

— И что ты предлагаешь? Потому что у меня пока никаких мыслей по этому поводу нет, — Иван вздыхает. Он сейчас сосредоточен, и выглядит намного старше своего возраста. Он уже не юнец. Он — мужчина, который готов ринуться в бой ради женщины. И во мне очень некстати поднимается ревность. Она разливается огнем по венам, и норовит спалить не только меня, но и все вокруг. Хоть умом и понимаю, что ревновать Стешу беспочвенно, но ничего не могу поделать.

— Надо возобновить тренировки. Бегать в парке. Только я буду делать это одна.

— Исключено, — рявкаю так, что не только Стеша вздрагивает, но и Иван.

— Лех, спокойно, — Малой поднимает руки в успокаивающем жесте. — Не просто же она побежит. Надо прикрепить к одежде маячок и прослушку.

— Ну вот, и порешали, — говорит Стеша и, будто даже успокоившись, выходит из кабинета.

— Это плохая идея, — говорю я.

— Это единственная идея, — говорит Иван. И что самое раздражающее, он прав. Это единственная идея. — Мы будем поблизости. Будем слышать ее, и видеть локацию по маячку. И если преследователь объявится, мы будем тут как тут. Я видел заброшенный вагончик в парке прямо на маршруте, по которому Стефания бегает. Можно расположиться там.

Я все еще не уверен, что идея хорошая. Все-таки это может быть опасно для Стефании. Но обдумать стоит.

Иван

Не день, а какой-то ад. И бесит то, что вот так сразу разрешить всю ситуацию не получается. Крот в отделении работает отлично, и я уже сомневаюсь, что им может быть Фролов. Он слишком труслив, чтобы участвовать в подобном. Но исключать его мы пока не беремся. У меня есть еще один вариант, кто может быть предателем, но я не берусь пока делиться своими мыслями с Лехой. Надо действовать хитрее. Тем более, что дело касается Стефании. Она засела в моей душе, и никак ее оттуда не вытравить. Я пытался, честное слово. Но мысли все возвращаются к женщине, которая меня спасла. Не каждая бы рискнула привести к себе домой раненного. Тем более, что первое впечатление о себе мы оставили так себе… Она думала, что мы преступники.

С работы еду с чувством полной неудовлетворенности. Меня одолевает злость от той беспомощности, которую ощущаю в данной ситуации. Надо как-то отвлечься. Надо… Хочу напиться! Чтобы хоть одну ночь поспать нормально. Без мыслей, что роятся в голове, без образа Стефании…

Клуб встречает меня громкой музыкой и выедающими глаза стробоскопами. Бесит еще больше, но я иду к бару. Сажусь с краю и заказываю у подоспевшего бармена пару шотов. Один сразу опрокидываю, второй кручу в пальцах. За грудиной разливается тепло, сползая по пищеводу ниже, и я устало тру глаза. Да, надо хоть иногда отдыхать. Через пару метров от меня стоят две девчонки и что-то оживленно обсуждают. Блондинка и брюнетка. Они такие разные. Но я вижу только лицо темненькой. Она — настоящая красотка! Глазищи черные, обрамленные пушистыми ресницами. Губы пухлые, длинная тонкая шея, изящные плечи с выступающими ключицами, а ниже только черная ткань платья, которое закрывает девчонку почти до самых колен. Но облегает фигурку как вторая кожа, и я залипаю на шикарный изгиб бедер и тонкую талию. Я ее смогу обхватить двумя ладонями…

Блондинка уходит, и к девчонке сразу подсаживается какой-то мудак. Я не слышу, о чем они говорят, но понимаю, что малышке не нравится компания. И когда она пытается уйти, этот смертник хватает ее за руку. Я подхожу чуть ближе, чтобы услышать, что она ему говорит.

— Отпустите, я никуда с Вами не пойду… Сейчас придет мой парень, я его жду…

— Чё ты мне заливаешь. Я наблюдал за тобой, нет никакого парня, ты с подружкой пришла…

Сука! Моя злость набирает обороты, и я сталкиваюсь взглядом с девчонкой. И тут мне приходит идея. Но хоть бы она догадалась мне подыграть… Подмигиваю незнакомке и подхожу ближе.

— Детка, привет, — чмокаю ее в губы быстрым поцелуем. — Руки убрал, а то укорочу… — это уже мудаку, который роняет челюсть. — Пристает к тебе?

— Пристает, — малышка вкладывает в мою ладонь свою ручку. Сжимаю в знак поддержки.

— Это ты зря, дружище, — и как у меня так получается сказать — не знаю. Но мудака как ветром сдувает. Девчонка вздыхает облегченно, садится обратно на барный стул и выуживает из сумочки телефон. Пытается дозвониться кому-то, но кривится недовольно.

— Не берет трубку, — обреченно говорит, и, наконец, смотрит на меня. — Спасибо Вам, — она мило улыбается. Залипаю на ее губах взглядом, но беру себя в руки. От одного мудака я ее спас, но сам не хочу становиться вторым.

— Да не за что, — улыбаюсь. — Меня Иван зовут. Рассматриваю девчонку, и так хочется еще раз до нее дотронуться, что протягиваю ей раскрытую ладонь.

— Нинель, — представляется она, вкладывает свою тонкую ладонь в мою. Сжимаю слегка. Девчонка улыбается, обнажая ровные белые зубки. Не могу не смотреть на ее губы. Да и вообще приходится прилагать усилия, чтобы не рассматривать сие великолепие.

— Приятно познакомиться, Нинель. Откуда такое интересное имя?

— Это все бабуля… У нее грузинские корни, — смеется. — Но все зовут меня просто Нина.

— Отлично, я тоже буду тебя так звать. Ты не против?

Она качает головой, соглашаясь, и осматривается.

— Кого потеряла?

— Подружка отошла, и никак не возвращается. Трубку не берет, а нам уже домой пора…

— Давайте я вас провожу. Мало ли, кому вы еще приглянетесь, — предлагаю я. Вроде в шутку, но на самом деле очень хочется провести с ней еще хоть немного времени.

— Если только до такси. Но сначала надо найти Свету.

— Хорошо, попробуй еще раз позвонить, а если не ответит, пойдем искать.

Но искать не приходится, потому что подружка появляется, когда Нина скинула звонок и уже убрала телефон в сумку, готовая идти на поиски. Я провожаю девчонок до машины такси и, пошарив по карманам, достаю маркер. Случайно утащил с работы, наверно. Но сейчас он очень кстати. Когда Нина уже собирается запрыгнуть на заднее сиденье такси, я останавливаю ее. Беру ее руку и на ладошке пишу маркером свой номер телефона. Она изгибает вопросительно темную бровь.

— На всякий случай, если буду нужен, звони, — сам сказал, а потом подумал, как это звучит. Но Нина лишь хмыкает, улыбается и запрыгивает в такси. Машина трогается с места и увозит от меня девчонку.

Красивая. Но очень уж молоденькая. Хотя, если ее пустили в клуб, значит, совершеннолетняя. Вспоминаю ее точеную фигурку и чувственные губы. Черт, внизу живота тяжестью отдается возбуждение. Оглядываюсь по сторонам и поправляю ширинку, чтобы уменьшить давление. Я просчитался. Вряд ли она позвонит. Надо было попросить, чтобы она свой номер написала…