Немного не так

…Оказалось, я сдуру зашла не на тот этаж. Поняла это, увидев совершенно безумные глаза второклассницы-восьмилетки. Девочка, по-видимому, была немало удивлена зрелищем. Мне-то было уже по-всякому хорошо, а вот как сие зрелище подействовало на психику ребёнка? Хорошая тема для диссертации, а может быть, и для чего-то более серьезного.

— Что ты делаешь? — совершенно офонарев от увиденного, девочка, которая наверняка не далее как сегодня проснулась в обнимку с плюшевым медвежонком, созерцая мастурбирующую пятиклассницу, была, разумеется, шокирована.

— Не видишь, что ли? — буркнула я. — Дрочу.

— А это интересно?

— Попробуй.

Мой совет явно был излишним. Специалисты говорят, что детская, точнее, девичья мастурбация — явление настолько же распространенное, как и мальчишеское теребеньканье петушков. А если это явление и менее распространено, чем у мальчиков, то ненамного. Речь идет о каких-то жалких процентах. Более того: согласно данным современной науки, мастурбация очень полезна для подросткового организма. Есть ссылки, но мне в лом их давать.

Мастурбирующая девица готовит себя, самоудовлетворяясь, к серьёзной половой жизни. Прогрессивные психологи помогают девушкам справиться со стрессами, корректируют их душевное состояние — на то они и психологи! — и, самое главное, квалифицированно помогают купировать дискомфорт. Они называют это осознанием пола. Профессиональная помощь, разумеется, не исключает самостоятельных занятий; более того, ежедневная тренировка позволяет добиться определенных успехов.

Школьные условия, впрочем, не очень-то способствуют самопознанию. Приходится вертеться.

И каждая дивчина вертится, как получается. То дрочнуть в раздевалке, то в пионерской; иногда, когда уж совсем невмоготу, прямо на уроке. Разумеется, не на каждом. На алгебре не подрочишь. А вот на географии или на русском — пожалуйста.

Наиболее революционно настроенные сексологи рекомендуют девушкам трогать свои похотнички чуть ли не с рождения. Консерваторы советуют выжидать, мол школа так и так разврату научит.

Передо мной была явная жертва старорежимной школы.

Детка запустила руку под подол, прикрыв глазки (это я отметила).

— Как тебя зовут, ангел?

— Женя…

— Женечка, а тебе приятно сейчас трогать писю?

— Ох, как приятно! Никогда так не было!

— А давно ты этим занимаешься?

Школьница пожала плечами:

— Я не помню. А ты?

— Я-то, сколько себя помню, занималась этим постоянно. Занимаюсь и сейчас. И теперь… ох… подожди-ка секунду… да, я не жалею о потраченном времени. Ой, подожди… И вообще, знаешь что, девочка…

— Что?

— Просто так дрочить просто глупо. Ты когда-нибудь дрочила перед папой?

Второклассница потупила глазки.

— А-а, понятно. Ну-ка сознавайся!

— Я, видишь ли… Дрочу только перед старшим братом.

— Ну так это не в счет. Помастурбируй перед родителем.

— Думаешь, ему понравится?

— А то! Мечта каждого вменяемого отца — увидеть свою дочь кончившей, причем от собственных рук. Некоторые довольно экстремальные школы психологии одобряют прободение девственной плевы отцом. Но мы ведь не настолько радикальны?

Девчонка усмехнулась.

Женины руки уже и не знали, куда деваться! По белым гольфикам текли полосы, не очень-то, прямо говоря, и заметные.

Женя, сходив домой, покормила котика, пообедала, затем пошла встречать Нелли.

Последний звонок пронзил девочку, как удар электрического тока. Сегодня! Сейчас! Не пройдет и двадцати минут, как Неллькин отец будет рассматривать её голую! Голую совсем! А ей ведь будет приятно! Кончу!

Нелли вышла из врат школы, как-то по-субботнему размахивая портфелем. Пели птички, зацветали цветы.

— Ну что, пойдём?

И тут Женю накрыл страх.

Чего и следовало ожидать.

— Нель… А ведь твой папа… Я ж совсем его не знаю….

Нелли с презрением посмотрела на подругу.

— Ты идёшь? Или боишься?

Тринадцать этажей. Вышка. И там ждёт папа Нелли…

А ведь он, — думала Женя, глядя на мигающие числа, сменяюшие друг друга на зеленом индикаторе, указывающем, насколько они оторвались от земли, — наверняка неплохой человек. Любит детей. Чего бояться-то?

Хлюп. Лифт приехал. Пути назад не было.

Неллька провела Женьку через нагромождение стеллажей, заваленных барахлом; наконец, пустила Женю в дом.

Из комнаты доносилась какая-то фонограмма.

— Надо разуться, — шепнула Неллька Жене. — Он фетишист, любит, когда девочки приходят к нему босиком.

Еще не поздно! Нет! Уйти! На хрен эту историю! Почему я вписалась в это дерьмо?

Женькины ноги подогнулись непроизвольно, она заплакала, сев на пол.

Нелли поступила мудро. Ждала довольно-таки долго.

— У тебя есть выбор, — сказала она. Нечто в голосе Нелли напоминало Жене. Выбор? Что-то из того древнего фильма, по которому тащится папа и находит в нём смысл? Красная пилюля, синяя пилюля?

— Предупреждаю: выбор есть. Но после того, как ты переступишь порог, он исчезнет.

— Ладно. Пошли.

Нужно ли входить?

Женя сделала выбор.

Опять. бл…, а не пошло ли оно всё… причем далеко и глубоко?

Открывая дверь комнаты, Женя задумалась об одной вещи. Вот я. А чего хочет от меня этот дядя? Нелли говорит, что ничего плохого. Но Нелли — дочь своего отца. Возможно, что-то тут не так.

Тяжело быть жертвой странных наклонностей. В то же время есть в этом какая-то непостижимая тоска, граничашая с позией.

Женя стала чувствовать себя персонажем аниме. Даже не аниме, а какого-то хентая.

Перед огромным телевизором сидел жирный волосатый мужик. Изредка похохатывая, он поскребывал неаккуратную бороду. Женя задумалась. Это — это её отец?

Чувак нажал на кнопку и уставился на дочь глазами идиота. «Сука, — подумала Женя. — За каким хером я сюда пришла?»

— Что? — прохрипело чудо-юдо. — Кого ты привела?

— Папа, — пролепетала Нелли, — это моя одноклассница…

Ложь была настолько глупа и неуместна, что жирный боров, надумав посмеяться, изменил решение.

— А девица-то, красна девица, ничего… Подойди сюда, не бойся.

Совершенно внезапно Женя осмелела. Ей стал нравиться этот маразматический на первый взгляд мужик. Ей показалось, что с ним, в отличие от законченных долбоёбов, можно таки найти общий язык.

И она его нашла.

Совершенно невероятное желание посетило Женю. Ей захотелось сесть к этому дядьке на колени, доверчиво склонить голову на плечо… Папик? Что-то вроде того?

Возможно, он приласкает её, малолетку, давно лишенную отцовской ласки. Мамаша-то, если честно, тоже не очень-то её балует. А тут — старый пердун… Но добрый…

И дядька дал понять Женьке, что он добрый. Похлопал рукой по дивану, подзывая, как собачку. Женька моментально примостилась рядом. Больше всего ей хотелось свернуться калачиком у ног хозяина.

Но это не тот жанр, о котором вы подумали, уважаемый читатель. Всё получилось по-доброму. Женя попросту уснула.

— Пап…

— Тихо! Она спит.

Толстяк осторожно взял девочку на руки и двинулся с ней в спальню. Женя что-то пробормотала, вроде бы проснувшись и засыпая вновь. Жирный маразматик отцепил руки, обвившие шею, уложил маленькую девчонку на диван, укрыл пледом и вернулся в гостиную.

На ковре посреди комнаты стояла его совершенно голая дочь.

«Угу, — подумал извращенец-интеллектуал. — Может быть, в этом и есть нечто художественное».

Началось тихое домашнее порно.