Ненавижу магов

Часть 17. Странные ауры и страшные воспоминания.

Часть 17. Странные ауры и страшные воспоминания.

Пенелопа

Несколько дней прошли как в тумане, я все время пряталась то в лаборатории, то в своей комнате. Если наши отстали от меня после громких угроз Клары, то преподаватели совсем не прониклись ее словами. Они впали в бешенство, когда комиссары сначала описали, а потом и конфисковали их имущество. Хотя, как по мне, им еще повезло, могли и посадить или казнить, как за особо крупное мошенничество. Вот только весь учительский совет уже решил, кто во всем этом виноват – я. Как будто то, что учителя с официальной зарплатой от десяти до тридцати золотых разъезжают на дорогих машинах и покупают себе дома в престижном районе столицы, рано или поздно не вызвало бы вопросов. Вообще не понимаю, куда смотрела Тайная полиция? Это же их работа: быть везде и повсюду и первыми все узнавать. Последние три года полицаи и правда изрядно халтурили, даже наши ученики заметили, что состоятельность преподавателей внезапно возросла. У них и расценки за сдачу экзаменов резко увеличились, причём раз в пятнадцать. Можно сказать, это училище всегда было звездой коррупции. Преподавателю легко тебя завалить на экзамене, чтобы ты пришел на пересдачу, зная нужные расценки. Это все касалось богатых студентов. Тех, кто на стипендии, платить никто не заставлял, ибо и так знали, что им нечем. Нам приходилось зубрить, либо искать деньги. Одна лишь Клара никогда ничего не учила, еще ни один преподаватель не задал ей на экзамене ни одного вопроса. Серьёзно, ни одного! Они молча ставили ей четверку (выше оценка ей была не нужна) и она довольная уходила. Иногда я ей завидую. Несмотря на специфическую внешность, неприятный характер и все остальное, мне бы хотелось иметь такую же силу и способность, что у нее. Хотелось, чтобы меня так же боялись, как бы странно это не звучало. Но, с другой стороны, никогда бы не хотела чувствовать ее одиночество. Наверное, это страшно, когда знаешь, что в мире нет никого родного. Хотя по ней и не скажешь, столько жизненной силы ни в одном человеке не встречала. Такое впечатление, что ее вообще ничто никогда не сможет задеть и сломить.

С повинной к Кларе я пришла только через два дня, в первый день практики. Как раз все наши собирались на магический трамвай, чтобы доехать до штаб-квартиры тайной полиции, на первое занятие. Одна Клара еще не выходила из своей комнаты, так что за ней послали меня. Похоже, им просто было тяжело принять тот факт, что с ней как-то спокойней идти к полицаям.

– Клара? – стучу в дверь настойчиво, оглядываясь по сторонам.

Из-за двери ничего не слышно, но я продолжаю стучать. Неужели и правда так сильно обиделась на меня за те слова, что и видеть теперь не хочет? Вина сдавила горло, все-таки Клара всегда была для меня кем-то вроде еще одной надоедливой старшей сестры. Всегда защищала меня, как сестра, а я с чего-то вместо благодарности, почувствовала себя ущербной на ее фоне. На меня так не похоже, вести себя таким образом. Что со мной происходит? Я меняюсь, и мне это не нравится.

– Клара, – зову, ударяя в дверь последний раз.

Дверь открывается резко, на пороге сама обитательница комнаты со странным выражением лица, в одном генеральском кителе на голое тело. Нет, в последние дни ее, кажется, понесло не в ту степь. Сначала засосы и пальто на голое тело, а теперь генеральский китель, на то же голое тело. Что за нездоровая тяга к оголению? Сказала та, что по гостинице, в чем мать родила, бегала от голого мужа.

Мужа… Ну, что я опять о нем подумала, а? Только остывать начала.

– Пепа, спаси! – выдала эта с позволения сказать девушка и без спроса затащила меня в свою комнату.

У Клары всегда был странный вкус в одежде, вещах и парнях. Это с виду она такая колючая и страшная, но обожает вязать, мечтает о детях и семье. Странно, конечно, мечтать о таком, особенно для помеси великана и гнома довольно страшной наружности. В комнате у нее, как всегда, царил бардак. Шкаф внутри забит всякими вещами, потому и закрыт плотно, чтобы никто этого не видел. Под кроватью спрятаны все стратегически важные вещи, одежда и обувь. Учебники пылятся грустной стопкой на подоконнике, а вот похабные женские романы на небольшом столике возле огромной кровати собрались стопочкой в три раза больше.

– Ты бы оделась, что ли? – говорю ей, осматривая не застеленную кровать.

– Да к чёрту эту одежду, мне сейчас не до нее! – истерически всхлипывает обычно спокойная великанша.

– На практику пора, – растерянно говорю ей, но она словно не замечает.

Трудно поверить, что обычно активная Клара, ведет себя так странно из-за какой-то глупости.

– Да, ну ее! Ты сюда посмотри! – она чуть ли не в лицо ткнула мне свою ладонь , чтобы я увидела золотое колечко с большим зеленым изумрудом на ее безымянном пальце.

Моя челюсть медленно, но неукоснительно отправилась на встречу с полом, а нехорошее предчувствие заставило свербеть спину, под трижды перешитым корсетом. Это кольцо похоже на то, что принадлежит магу, значит тоже, скорее всего, родовое.

– Клара, – говорю, смотря на нее с негодованием, – ты убила генерала и украла его родовое кольцо? Ты хоть понимаешь, что тебя за это головы лишат?

– Что? Нет! Я, конечно, его украла, но генерала или кого еще я не убивала, точно тебе говорю! – возмутилась великанша, как будто мои слова показались ей несусветной глупостью.

Да кого она хочет убедить в своей безобидности? Я помню, как она с нашими врагами разбиралась, пару раз видела ее с головы до ног в их крови. Жуткое зрелище, почему-то вызвало во мне не страх, а восхищение. Клара выбрала совсем не ту специальность, ей надо было идти в комиссары, или в тайную полицию, там бы ее способностям дали полный ход. Вот только боюсь, ни одна армия мира не устояла, если бы посмела пойти против нее.

– И зачем ты мне его показываешь? Ты хоть представляешь, как это опасно, носить чужое родовое кольцо? Сними его, пока оно тебя изнутри не поджарило! – шиплю на нее зло.

– Да в том то и дело! Я не могу его снять! Никак! – визжит излишне эмоциональная великанша.

Беру ее руку и пытаюсь содрать кольцо с пальца, однако ничего не получается. Я его и так, и эдак, а оно не поддается! Да еще и когда касаюсь его, пальцы начинают свербеть.

– Я его и мылом, и зельем, и маслом снять пыталась! Не знаю, что с ним делать! – как-то это уже на истерику смахивает, что для великанши весьма странно.

– Кажется, на нём магия какая-то, пальцы чешутся, после того как касаюсь его. Странно другое, что магия на этом кольце на тебя действует. Ты плохо себя чувствуешь? Силы начали пропадать? Может, стоит к целителю тебя отвести?

Она и правда побледнела сильно, под черными глазами нездоровые круги. Не помню, чтобы видела ее такой хоть когда-нибудь раньше.

– Зачем? На меня не может подействовать ни одна магия в мире, даже самые сильные проклятия.

Она с отвращением посмотрела на кольцо.

– Хотя я могу и ошибаться, – она улыбнулась как-то грустно.

Стащила с себя китель, бережно сложила его и спрятала под подушку. Клара часто так делала с любимыми блёсточками. Впрочем, китель мало походил на ее обычные безделушки, он не сверкал и не был золотым. Черным и грязным скорее. Странно, что именно эта окровавленная тряпка попала в один ряд с её бесценными сокровищами. Клара оделась, пока я смотрела на подушку, под которой она его спрятала и слегка подтолкнула меня к двери.

– Пойдем, рожи полицаям набьем! – она улыбнулась, показывая, что все в порядке.

Но было ли так на самом деле? Я так и не извинилась перед ней, да и сама Клара словно забыла о громких словах, брошенных мною. Шумной толпою мы добрались до главного здания тайной полиции. Интересно, какая она тайная, если все еще с детства знают, что она существует?

Именно там, на первом этаже в ожидании взвода полицаев я и заметила нечто интересное. На стене тесного холла висела большая доска с объявлениями под заголовком «разыскивается». Копиями одного из таких объявлений была залеплена ее большая часть. Это и привлекло мое внимание.

«Невысокая, длинные темные волосы, некрасивая, при нахождении рядом чувствуется особая аура, сильная и очень опасная. Избегать близкого контакта, пользуется особенными зельями. Захватить живой».

Повернулась, чтобы посмотреть на Клару, та как раз подпирала стену напротив и громко зевала. Да нет, она же не могла… Посмотрела на кольцо на ее пальце, вспомнила о кителе под подушкой и еще парочку нелицеприятных фактов и застонала. Содрала быстро одно объявление и подошла с ним к ней.

– Признайся: ты всё-таки кого-то убила? – поинтересовалась замогильным голосом у нее, суя бумажку под нос.

Великанша читала это объявление долго, перечитывая его раз за разом. Ее черные глаза заблестели яростью. Кажется, если она еще никого не убила, то убьет сейчас.

– Сейчас я найду умника, кто это написал, и уж точно убью! – очень страшно улыбнулась она.

– Ты думай, прежде чем что-то делать. Это же штаб полицаев, тебе жить надоело? Они же тебя одним количество задавят. Может, попытаешься просто не выделяться за время практики? Потерпишь несколько месяцев?

Она нехотя согласилась, но мы обе знали, что надолго её не хватит. Клара слишком вспыльчива, а полицаи оказались не слишком умными, чтобы не злить ее. Слова об адской физической подготовке были правдой. В конце дня все уже еле стояли на ногах, а они все не прекращали издеваться.

Их староста бросил на прощание с презрением:

– Завтра ваша очередь делиться опытом, зельевары. Надеюсь, вы хорошенько приготовитесь перед нашими занятиями, отмоетесь хотя бы. Раз уж у вас здесь только одни бабы, так может, приготовите чего вкусного? Боюсь, вы, кроме этого, ни на что не способны.

– Чтоб они все сдохли! – бурчал Юра, таща на себе Лили и Нику.

– Давайте, им завтра отомстим? Унизим и заставим страдать! – с нездоровым энтузиазмом предложила Лили.

– Каким образом? – вяло поинтересовался Юрка: парней нашей группы прессовали еще больше, чем девочек.

– У меня есть план, – выдала я неожиданно для всех.

Честно говоря, он еще утром у меня появился, просто не могла до конца на него решиться. В любом случае, большинство наших винили в этом испытании не столько полицаев, сколько меня. Так что надо было что-то делать, чтобы реабилитироваться, а то мстить захотели бы мне.

– Помнится, они что-то говорили о готовке для них чего-то вкусного? Может, отравим их, как настоящие зельевары?

После моей фразы, подкрепленной соответствующей улыбкой, все замолчали и даже остановились.

– Пеп, тебе нужно поменьше времени проводить с Кларой, она плохо на тебя влияет, – выдала Лили, немного придя в себя от моего предложения.

– А что сразу я? Это ее муж…

Договорить великанша не смогла, я ей локтем в живот двинула.

– Да поняла я, поняла! – прорычала великанша, закашлявшись.

– Вот и держи рот закрытым, – шиплю ей.

– Пепа – наш злой гений, просто раньше она хитро притворялась, – нервно хихикнул Юра.

Его слова я не стала опровергать, может так будет и лучше, меньше задирать будут. Впереди нас ждала бессонная ночь, чтобы сделать все правильно, без уголовной ответственности для всей группы, поэтому пришлось немного помудрить. Ранним утром, на следующий день, когда уже все было готово, я впервые за четыре года одела нашу форму. Что бы ни говорили остальные, мне она всегда нравилась. Строгое платье до колен, сверху белый фартук с рюшами. Мою идею одеться именно в форму не все приняли с энтузиазмом, но в конечном итоге все оделись так. Их я мотивировала тем, что мы в ней вызовем больше доверия у не слишком умных полицаев. На самом же деле, мне банально было нечего больше надеть. Мой и без того скудный гардероб сильно пострадал благодаря одному магу, а форма – единственное, что у меня осталось чистым и сухим.

– Это было обязательным? Мне моя одежда и так нравится! – возмущалась Клара.

Она, несмотря на внешнюю одинаковость, всё равно выделялась на общем фоне. Красные вязаные чулки бросались в глаза, а вместо форменного платья черная кофта и короткая юбка, еле прикрывающая зад.

– Ты забыла, что именно написано в той ориентировке? Некрасивая, с длинными волосами. Надо было все-таки тебя подстричь. Не понимаю, во что ты такое влезла, что тебя тайная полиция ищет? Вечно от тебя одни проблемы.

Поправляю передник, его она так и не надела. Хорошо хоть не поубивала девочек, пока они ее в порядок пытались привести. Лицо они ей кое-как поправили, брови выщипали, мохнатый лес с ног убрали, волосы и те расчесали, а все бурчит, как будто это не ей надо.

– Да мне как-то плевать, как меня видят другие. Красота – это не главное! – и как сказала-то, словно действительно в это верит.

Хотя, мне ли с ней спорить? На лицо я так себе, красавицей никогда не была, и то мужа себе как-то нашла. Он меня, правда, мало того, что возбудил и не дал, так еще и послал куда подальше. Начала писать на доске рецепты противоядий, Клара развлекла себя перепалкой с Маргаритой и хоть немного отстала.

– Они идут! – выкрикнул Юра, ставя на первый стол стопку учебников.

Парни принесли ингредиенты, которые я им сказала, заканчивая последние приготовления перед уроком.

– Все здесь? – спросила нервно, пересчитывая всех наших.

Костромской вместе с Нальнаром и Кларой устроили перепалку, так что пришлось попросить их отойти подальше и не мешать мне.

– Они уже идут, парни отойдите назад, – приказала, морально готовясь к своему представлению.

– Ты бы переоделась, что ли? – прошипел Нальнар где-то на заднем плане.

– Я тоже думаю, что без одежды я выгляжу лучше, – подколола его Клара и все голоса стихли.

– Дорогие господа полицаи, проходите и садитесь за любой из столов. Как Вы и хотели, скромная женская часть нашей группы подготовила для Вас угощения. Вы пока можете присесть и позавтракать, чуть позже мы проведем для вас урок.

В центре внимания находиться было странно, но забавно. Улыбалась я как можно более добродушно, в конце даже слегка поклонилась и отвернулась к доске, делая вид, что не всё дописала. Парни из полицаев восприняли все, как и должны были, смеялись, отпуская неприятные шуточки, но, самое главное, если предложенные сладости и пили чай из фарфоровой посуды. Девчонки негромко обсуждали новые наряды и романтические похождения знаменитостей. Этот миролюбивый настрой здорово отвлекал полицаев от того, что они должны были заметить раньше. Когда первый из полицаев вдруг схватился за живот и застонал, не смогла сдержать смешка. Повернулась к еще ничего не подозревающим полицаям с кровожадной улыбкой.

– Ну что же, дорогие господа, пришло время начать наш урок. Все к чему вы прикасались, что ели или выпивали, отравлено. Причем отравлено разными ядами, на доске за моей спиной вы видите рецепты противоядий. На первых партах учебники и все необходимые ингредиенты. У Вас есть час, чтобы приготовить противоядия, если не успеете, они Вам уже не понадобятся.

Хоть начинала я говорить не так громко и пафосно, как мне хотелось, но к концу своей речи уже не могла сдержать торжествующей улыбки. Парни подскочили со своих мест, у многих из них уже прихватило живот. А мысль о том, чтобы прикопать нас прямо здесь, так и читалась на их лицах.

– Согласно правилам тайной полиции, учащиеся не могут угрожать другим студентам или преподавателям в стенах учебного корпуса. За непослушание, физические угрозы и пользование магией во время занятий одно единственное наказание – исключение и стирание всей памяти. Как Вам перспектива забыть обо всем и всех, кого знаете?

– Откуда вы знаете об этом правиле? – спросил староста.

– Нас заставили подписать бумагу со всеми правилами тайной полиции, так что пришлось их запомнить. Но Вы бы лучше начинали варить противоядия, а то не успеете.

Как в принципе и ожидалось, сварить хоть что-то отдаленное на противоядие у них не получилось. Так что все полицаи корчились от ужасной боли в животах.

– Это не честно! Противоядия слишком сложно приготовить! Уже не говоря о том, что вы нас отравили! – жаловались они.

– Да что вы говорите? А Вам не казалось, что та норма тренировок, что вы дали нам вчера, была слишком жестокой для неподготовленных? Так что, делая эти яды, мы тоже не рассчитывали, что противоядия будут готовить неподготовленные полицаи. Как говорится зуб за зуб!

– Вот же сука! – высказался их староста.

– Следите за словами, я Вас не оскорбляла!

– А что может быть оскорбительней, чем это?! Дуэль, мы вызываем вашу группу на дуэль! – закричал вредный полицай, и остальные зеленые друзья его поддержали.

– Согласно правилам тайной полиции…

– Плевать на правила! Есть специальный полигон для дуэлей, пойдем на него! Живо!

Странно, что они еще стояли на ногах, от такой-то дозы пускай безобидных, но ядов. До полигона мы дошли быстро, нервно перешептываясь. О том, что придется с ними драться, и так было ясно с самого начала. Так что у меня была надежда лишь на то, что они хотя бы не всех вызовут.

– Ну что, кто от вас, трусов зайдет на полигон? Или вы, зельевары, только травить исподтишка умеете? – высказался один из них, на что остальные одобрительно загалдели.

– Вот ты, сучка, точно будешь драться с нами! – меня безапелляционно подтолкнули к двери.

– Ты руки не распускай, гад! – прошипела Клара, толкая его в ответ.

– О, и страшила ваша тут! Что, слегка марафет навела, чтобы на бабу походить? – староста полицаев навис над подругой с явной угрозой.

Хотя на самом деле это ему нужно было бояться, похоже Клара хочет плюнуть на все мои запреты.

– Оставьте девчонок в покое! – вызвался Нальнар, вместе с остальными парнями, обступая нас с великаншей.

– Кто это заговорил? Ваши мужики? Хотя какие из вас мужики, бабы вы, хилые. Даже ваша страшила лучше вас отжимается.

Полицаи заржали, а мы с Кларой сами вошли на полигон.

– Чтобы справиться с вами, нас двоих вполне хватит, – Клара гордо расправила плечи и пошла вперед.

Бой и правда, был недолгим несмотря на то, что мы вдвоем были против всего взвода полицаев. Великанша подняла пыль и сминала всех, мне оставалось осыпать остальных порошком чесотки и все. Меньше минуты, и все они лежали на земле. Тоже мне страшные полицаи.

– Все, что ли? Да я даже не кончила! – заныла Клара, пиная кого-то из полицаев.

– Клара, это что за выражение?! – возмутилась я.

Ох, не умеет она следить за словами, совсем не умеет.

– Нет, мальчики, не умеете вы женщин удовлетворять, – презрительно цокнула языком великанша.

Купол загорелся желтым и погас, оставить их лежать здесь?

– Клара! Пепа! Круче всех! – закричали хором Лилия и Ника.

Наши вбежали на полигон, я позволила себе улыбнуться и вздохнуть с облегчением, как оказалось, поторопилась. Мой муж… Как-то быстро я привыкла к этому его статусу, что само по себе странно, ну да ладно. Мой муж добежал до меня быстрее остальных. Его выражение лица не сулило мне ничего хорошего. Будто он вот-вот меня ударит. Больше всего меня волновало, что он вообще здесь забыл.

– Что здесь происходит? – крикнул он, буравя меня злым взглядом.

Он заранее решил, кто во всем этом виноват, и в этот раз, как и в прошлый, он не ошибся. Однако я не собиралась ему говорить правду, как и брать всю вину на себя.

– Небольшой дружественный спарринг, господин советник короля, – слегка склонила голову в издевательском поклоне.

– На полигоне для дуэлей? Мне хотелось узнать, почему все полицаи лежат на земле с зеленым оттенком кожи?

– У нас был урок, очень поучительный для полицаев. Делимся взаимным опытом, в ответ на вчерашнее. В ходе урока возникло некоторое недопонимание, которые мы смогли решить только с помощью небольшого состязания. Так получилось, что полицаи не рассчитали своих сил и проиграли двум беззащитным девушкам.

Так заигралась, что даже глазками сделала хлоп-хлоп, мол, невинная такая, ничего не знаю. Судя по перекошенному лицу мага, сделала я это зря.

– Вы опять кого-то отравили, дорогая студентка? Была бы моя воля, вы бы давно уже были вздернуты за шею.

Угрожает, но сам знает, что впустую. Теперь-то я знаю, что наши жизни связаны, умру я – он умрет. Советник же слишком трясется за свою шкуру.

– Но воля была не Ваша, а судьи, – гордо расправив плечи.

В этот раз он меня не унизит, как в прошлый.

– Кстати об этом, судья же здесь. Может, ему стоит пересмотреть свое решение хотя бы касательно Вас и назначить достойное наказание? Острый язычок ваш, например, отрезать?

Да как он смеет, напыщенный маг! С ехидной улыбкой слегка повернулся и позвал:

– Игнаришнар!

– ДА? – грубо отзывается мой судья, судя по всему, оторванный от чего-то важного.

Так и не повернувшись, стоит к нам спиной, напротив Нальнара и Клары. А почему наша свирепая великанша притихла? Подозрительно.

– Министр? – повторил советник уже громче.

– Да что тебе нужно, чёрт тебя бы побрал, Вальтер?! – судья резко поворачивается к нам, и мы замечаем, что его рука охвачена зеленым огнем.

Это что его Клара так вывела из себя, что родовым огнем угрожать стал? Мой взгляд скосился на одежду мужчины, а именно на китель. Он сразу же показался мне знакомым, очень похожим на сокровище Клары, спрятанное под подушкой. Подождите, это что получается? Он жив? Обладатель того кителя жив, здоров и очень зол. Становится понятно, почему великаншу ищет полиция, но не понятно, что такого ужасного могла натворить моя подруга.

– Не мне, министр, этой… девушке, – махнул на меня рукой муженек, отдавая на расправу злому мужичине.

– Ну и чего тебе надо, девка? – резко обратился он, все еще сверкая горящими зеленым огнем глазами.

Мама когда-то говорила мне, что злого мужчину может успокоить три вещи: поцелуй, еда и вежливость. Еды под рукой нет, целовать его все равно, что убить, так что возьмем эту крепость вежливостью.

– Простите, нас не представили друг другу, я не знаю, как к вам обращаться, – делаю шаг к нему и склоняю свою голову намного ниже, чем перед мужем.

– Ну, раз тебе так хотелось узнать имя, тогда его зовут Игнаришнар Трут, граф Зеленого Огня – довольно скверный военный министр и начальник этих идиотов.

Мой маг вставил свой едкий комментарий, чем слегка меня взбесил. Хорошо сам военный министр отнесся к этому так же неблагосклонно, как и я.

– Зачем девушке знать все титулы, Вальтер? Столь прекрасное сознание может называть меня просто министром.

Мужчина улыбнулся и наклонился, чтобы по традиции поцеловать мою руку, вот только сделать этого не успел. Мой маг больно хватает меня за плечо, отдергивает назад. Что он себе позволяет?

– Господин советник, отпустите меня, – говорю, как можно более холодно, убирая его руки со своих плеч.

Там, где его руки касались открытых участков тела, кожа словно воспламенилась. Он отпустил, скрипя зубами, но отпустил.

– Ты слишком остро реагируешь, Вальтер, – военный министр добродушно улыбается, его глаза уже не горят, – так что вы хотели у меня узнать, студентка Руднева?

– Вы запомнили моё имя? – удивленно спрашиваю у него.

– Всегда запоминаю все, что мне интересно, – хитро улыбается.

Министр со мной флиртует?

– Не заткнулся бы ты… – рычит мой муж под боком.

Это ревность была, что ли? Да не смешите меня! Кто всерьез воспримет этот флирт? Ладно, проверим, все равно терять нечего.

– В отличие от господина советника господин министр знаком со светским этикетом, – давляю ухмылку, приближаясь на шаг к военному министру, чтобы позлить мага.

– Что есть, то есть. Так что же вы хотели, прекрасная красавица? – продолжает флиртовать со мной министр.

Это я, прекрасная красавица? Не смешите меня! Но все равно приятно, пусть это лишь повод, чтобы позлить моего муженька.

– Отмените свое решение касаемо практики в тайной полиции. Мне кажется, этот бой вполне доказал, что зельевары даже без физической подготовки вполне могут обойтись. Так что практика в вашем заведении нам не нужна, – говорю серьёзно, но вижу, как подрагивают губы министра, сдерживая насмешку.

– Вы уверены? – и тон такой у него издевательский.

– Да, вполне.

– ВСТАЛИ! – резко скомандовал министр, и взвод полицаев поднялся, как будто только и ждал этого приказа.

Обманули, что ли?

– Вот эти… идиоты решили, раз к вам не подобраться с помощью грубой силы, использовать неожиданность атаки и перебить вашу смелую компанию поодиночке. Я правильно сказал?

– Так точно, господин военный министр, – хором гаркнул взвод.

– О, поднялись подбитые птички! Второй раунд? – опять Клара со своим нездоровым энтузиазмом.

– Как видите, ваше небольшое представление не возымело должного эффекта. С таким стремлением не победить в настоящем бою, прекрасная красавица.

В его словах ирония, но я так просто не сдамся.

– Я с вами не согласна, наших навыков вполне хватает, чтобы уйти живыми и здоровыми с поля боя, этого вполне достаточно.

Мы с Кларой часто попадали в передряги и выбирались из них не только с помощью ее силы, но и моих настоек. Никому не позволю обижать мою работу, зелья способны победить даже магию.

– От кого? От этих идиотов? Да они ни на что не способны. Попался бы вам противник хоть чуточку умнее, от вас бы мокрого места не осталось.

– У нас с Кларой были противники и посильнее, и мы их побеждали без изнурительных тренировок больше похожих на каторгу!

Злость поднимается в сердце, хорошо зелье выпила, не хочу, чтобы кто-то видел этот огонь.

– Да что вы говорите, дорогуша, может, и меня с советником можете побить?

Он насмехается надо мной так же, как и остальные, и это так бесит. Понятно, почему мой маг его так ненавидит, есть в этом человеке что-то гадкое.

– Легко, даже если вы магией пользоваться будете!

Едва озвучила эту глупость, поняла, что наделала. Купол загорелся белым и погас, вызов принят.

– Глупая девка… – прокомментировал моё поведение муженек, и желание кинуть ему в лицо пузырь с едкой кислотой стало невыносимо сильным. – Согласен, – подтвердил он свой выбор.

– О, наконец-то! Согласна, – Кларе тоже понравилась идея драться с двумя самыми сильными магами в стране.

Ну, что с нее взять, сумасшедшая же. Хотя и я недалеко ушла, вот кто мне скажет: зачем во все это влезла? Купол загорелся снова, и министр выгнал остальных с полигона. Клара направилась ко мне, и мы отошли на приличное расстояние от мужчин.

– Подружка, ты что-то задумала? – великанша смотрела на меня с прищуром, пока я делилась с ней порошками и зельями из своей сумки.

– Не знаю, – отвечаю ей неотчетливо.

Против магов сложно бороться, особенно мне. Есть у меня только одно зелье, которое может помочь, но у него слишком тяжелые последствия.

– Боюсь, мы не сможем драться в обороне, как привыкли. Лучше всего будет их разделить. Возьмешь на себя советника? – судорожно соображаю, придумывая план на ходу.

– Советника? А ты уверена, что сможешь справиться с нек… с министром? Он очень силен.

Клара нервно перебирала в руках мои порошки.

– Против магии архимага я все равно ничего не смогу сделать, так что выбора нет, – достаю из потайного кармана сумки один из флакончиков с черным зельем.

– Стой, ты решила зелье Порчи выпить? Ты вообще в своем уме?! – зашипела великанша на меня, но я отмахнулась от нее.

– У меня нет выбора, по-другому мы не победим!

– Это слишком опасно! – Клара взяла меня за руку, но я отмахнулась.

– Ладно, как скажешь, – прохладно кинула она, выступая вперед.

– Ну что, мальчики, начнем? – крикнула она мужчинам, игнорируя светские условности.

– Вы как-то слишком медлите, для тех, кто может победить нас «легко», – отозвался с улыбкой военный министр.

– Так, Пеп, надеюсь, ты не будешь против, если я возьму себе красавчика? Никогда не била советников короля, это обещает быть захватывающим.

Зачем она это спрашивает? Хочет разозлить их?

– Не против, – соглашаюсь, доставая две бутылочки с зельем Порчи.

Никогда не пила так много, думаю, последствия для тела будут куда хуже, чем раньше. Хорошо хоть теперь знаю, что огонь этот противный у меня появился не потому, что я от него залетела.

– Слышал, красавчик? Ты весь мой! – крикнула Клара, и эта фраза как-то больно кольнула самолюбие. С чего это он «ее»? Он мой муж, по крайней мере, пока что!

– НЕТ! – слаженным хором выразили своё несогласие мужчины, но ей на это было плевать. Похоже, они оба уже терпеть не могут мою обаятельную подругу.

– Готова? – Клара обернулась ко мне как раз, чтобы увидеть, как я открываю пузырьки и залпом их выпиваю.

Реакция происходит мгновенно, мои внутренности как будто горят изнутри, боль адская.

– Может, не надо так много? – испуганно спрашивает Клара, но уже поздно.

Реакция началась, вены на моем теле потемнели. Глаза застила тьма, а затем я перестала различать происходящее, ноги стали ватными, и я чуть не упала, сделав шаг в пустоту.

– Пенелопа! – слышу голос мага, но не чувствую по этому поводу ничего.

У меня есть от силы двадцать минут, чтобы разобраться с ними, потом я не смогу контролировать тело. Это зелье я создала сама, раньше никто и не догадывался сотворить нечто подобное. Моё тело становится сильнее, быстрее и почти не реагирует на магию. Кто-то схватил меня под локоть, но это зря, меня нельзя трогать, это слишком опасно.

– Отпусти, – прохрипела, решив, что это Клара.

Меня отпустили резко, я упала на землю, потихоньку начиная видеть то, на что человек не способен. Цветовой спектр поменялся, глаза различают все по-другому, я вижу не только магию в воздухе, но и ауру людей. В Клары она, кстати, странная, двойная, что ли. Внешняя – черная, как сама ночь, а внутренняя – небольшая и зеленая, как огонь министра. Это из-за того, что она носит его кольцо? Странно то, что аура не в ее руке, а в районе живота, словно…

– С дороги! – кричит мой маг, и я, все ещё лежа на земле, слегка поворачиваюсь, чтобы увидеть его.

Он горит синим цветом, как и его родовой огонь, однако от его сердца тянется какая-то тонкая светящаяся нить. Она тянется ко мне, точнее к моему сердцу, похоже, так выглядит Брачная Метка в ауре. Моя аура тоже странная, такая же чёрная, как и Кларина, но, в отличие от тлеющего внутри неё зелёного огонька, расходится бирюзовыми искрами от связывающей нас с магом нити. Это даже красиво, можно сказать.

Клара снесла моего мужа волной от одного удара по земле ногой.

– Советник, я же сказала, вы – мой! – крикнула великанша, отходя от меня подальше.

Правильно делает, я так и убить ее могу.

– Сейчас ваша очередь показывать, на что способны. Так что можете использовать свою магию не для того, чтобы победить, а чтобы просто выжить.

Клара поглощает своей аурой все вокруг, заполняя ее темнотой и ужасом. Вот только я его не чувствую и хорошо всех вижу по ауре. Самое странное, что несмотря на то, что великанша движется в своей черной ауре, ее зеленая сердцевина как будто сжимается и тускнеет в ней. Зеленый цвет исчезает и становится белым, прямо как аура министра, она тоже меняет цвет, как и Кларина. Кажется, я теперь понимаю причину, из-за которой в штабе полицаев висят объявления с описанием великанши и отчего так злился министр, и странно ведет себя сама подруга. Похоже, ее мечта осуществилась.

***

Случилась эта неприятная история много лет назад, жарким летом. Сестры вернулись домой на летние каникулы, и вовсю издевались надо мной своими выходками – видите ли, им в нашей, всеми забытой деревеньке скучно. Мне же скучать не было времени, рано утром вставать, покормить живность, отправить на выпас коров, да еще и приготовить завтрак на эту ораву баб. Не понимаю, как они жили-то до моего появления на свет? Ни одна не умеет готовить, с трудом могут постирать собственные вещи, но каждая умеет ныть, что грязно вместо того, чтобы убрать самой. Единственная радость в жизни – понимание, что скоро осень, и они уедут по своим академиям, и станет легче. Когда их нет, мама ведет себя совсем по-другому, готовит, убирает. Да и папа меньше пьет, мы с ним ковыряемся в машинах – это так весело. Так что, стиснув зубы, жду, когда забот станет меньше, как и орущих баб в доме.

– Ирка! – кричит Ирланда, моя четвертая сестра с тряпкой наперевес.

В спортивной форме стоит в оконном проеме – это я ее так попросила окна вымыть. Она же водный маг, после учебы собиралась пойти в пожарные, да потом как-то не срослось. Таз с водой перевернут, это Ирка споткнулась об него.

– А нечего его тут расставлять! Здесь, между прочим, люди ходят! – возмущается наша десятая, пиная таз с каменной лестницы на землю.

– Так то люди, а то ты! Бегемот наш родной! – завопила страдалица, лишившись таза.

– Я хотя бы не такая курица, как ты! – возмущается наша самая пухленькая.

Русые волосы Ирка в красный покрасила уже в выпускном классе огненных магов, а туда попасть тяжело, особенно если не имеешь родового огня. Вот поэтому нашу боевую Ирку все время задирают, а она то в драки влезает, то грусть сладостями заедает. Вот только в этот раз сладостей нет, ибо мама, увидев свою дочурку в таком виде объявила, что ей пора худеть, и все сладости из дома исчезли. Так что эти двое снова начали драться, водяные залпы сталкивались огненными шарами, наполняя дом паром. Когда разрушат что-то, им влетит от мамы, и лишь тогда успокоятся. В это время я перебирала двигатель машины ведьмы вместе с папой.

– Вечно от этих баб одни проблемы, – бурчит отец из ямы.

– Не то слово, – соглашаюсь с улыбкой, но тихо, а то у них слух хороший.

– Ах ты, стерва, волосы мне подпалила! – визжит Ирланда.

– Так затуши, ты же водница, или не можешь? Ну, и какой из тебя пожарный? – смеется Ирка, отходя на безопасное расстояние, почти до нашего гаража.

– Получай! – заводится та, и Ирку сносит волной дальше на огород.

– Ну, хоть огурцы полили, – вздыхаю, слыша, как хохочет отец.

– Ну, и кто тут не может? Вода намного сильнее огня! – триумфально взмахнула рукой сестрица.

Так улыбается злорадно, и не скажешь, что учится на целителя третий год подряд. Ей бы замуж уже, чтобы глупостями всякими не занималась. Хотя нашей Инге это не помогло, ещё больше стервой сделало.

– Ещё чего! – шипит Ирка, и Ирланда летит прямиком в курятник.

Кажется, я теперь знаю, кто побеждает в драках в этом классе огневиков. Курицы орут, сестры тоже орут, перья разлетаются по воздуху под громкий смех Ирки на манер самого страшного героя. И плевать, что вся мокрая и грязная, зато сестра вся в экскрементах куриных и перьях.

– ИРКА! – вопит наша красавица и снова уносит волной бедолагу на огород.

– В этот раз и помидоры полили, какие молодцы, – комментирую отцу с иронией.

Папа хихикает, поднимаясь из ямы, даю ему полотенце, чтобы вытер руки.

– Ну, давай, садись за руль, – говорит с улыбкой.

С трепетом открываю дверцу, сажусь на сидение водителя и замираю от трепета. Люблю машины, никакой магии – одна механика. В те времена я мечтала стать водителем, пускай женщин водителей и не было раньше. Руки дрожат от предвкушения, когда кладу их на руль, обитый кожей.

– Нравится? – спрашивает папа, улыбаясь и все еще потирая руки.

– Да, – признаюсь с удовольствием.

– Когда-нибудь мы с тобой соберем такую же, хорошо? Нет, давай еще лучше, соберем «Гонщика»! – с энтузиазмом делится своими мечтами родитель.

Садится на соседнее пассажирское сидение, с улыбкой смотрит, как я с нежностью глажу обивку.

– Из тебя бы парень вышел бы вот такой! – он показывает большой палец, любит так говорить обо мне.

Улыбаюсь, не хочу обидеть его, главное, что между нами хоть какая-то связь, а не как с мамой. Вот, кстати, и она выходит из дома нарочно медленно и важно, как королева, не меньше.

– Что здесь происходит? – спрашивает холодно, тем самым останавливая драку двух сестер, уже перешедшую на стадию кулачного боя.

– Ничего, мама! – отвечают они поспешно, поднявшись из грязи и опустив низко головы.

Мама для нас куда бо́льший авторитет, чем папа. Возможно, потому что папа как бы ни ругался, все равно нас любит, дарит подарки, заботится. С мамой все не так: у нас здоровая конкуренция, одной Изе не приходится бороться хотя бы за шанс с ней поговорить. Опускаю голову, не хочу, чтобы она меня заметила. Все время ругается, когда видит меня возле машины, говорит, что это не женское занятие, но и девушкой меня никогда не называет.

– Почему здесь такой бардак? Где Пенелопа? – ее голос становится еще строже, вжимаюсь в кресло, но знаю, что это не спасет.

– В гараже, – сдает с потрохами меня Ирланда, Ирка толкает ее в бок локтем за это.

– Опять? – прохладно отзывается мать и смотрит в сторону открытых дверей гаража, на нас.

Нехотя открываю дверь и выхожу из машины.

– Как-нибудь в другой раз научишь, – криво улыбаюсь хмурому отцу.

– Пенелопа!

– Да, мама, – иду к ним и встаю рядом с сестрами.

– Ты где была, что они такой бедлам устроили? Из-за чего этот сыр-бор? – ее зеленые глаза смотрят на меня с негодованием.

От этого взгляда, как обычно съежилась, виновато опуская голову. Мать нельзя злить, она уже много лет болеет… из-за меня.

– Я попросила Ирланду помыть окна, – начинаю рассказывать, но она жестом приказывает заткнуться.

– Так всё это из-за тебя? Так возьми и убери, пока соседи не увидели этот стыд. А вы, клуши, идите, умойтесь живо!

– Да, мама, – повторяем мы хором ей вслед, когда она отворачивается и уходит в дом.

– Вечно все из-за тебя! – шипит Ирланда и толкает меня в плечо, проходя мимо.

– Не бери в голову, она просто тупая. Может, тебе помочь? – спрашивает в свою очередь Ирка, оставшись.

Странно это, раньше она вела себя так же, как и остальные сестры, так же как Ирланда. Похоже, перевод к богатым избалованным огненным магам изменил ее отношение ко мне.

– А что ты можешь сделать? – улыбаюсь, поднимая злосчастный тазик.

Масштаб работы тут не шуточный, грязь и перья по всему двору, да ещё и сам курятник накренился.

– Могу поджечь, – улыбается сестрица.

– Вряд ли это обрадует маму, – говорю с грустью и берусь за большую метлу из ивовых прутьев.

– Ее вообще никогда ничего не радует, – бросает отец, с недовольным видом проходя мимо нас.

– Пенелопа! – кричит в этот раз Иза, появляясь возле калитки.

– Что такое?

– Бросай всё, тебя хочет видеть Провидица, – на одном дыхании выговаривает сестрица, и из моих рук выпадает метла.

Что снова? Она снова хочет сделать это со мной? Руки задрожали, мысль бежать, куда глаза глядят. Останавливает лишь понимание, что все равно догонят, найдут и тогда будет еще хуже.

– Пенелопа? – зовет меня Ирка, пока я медленно иду к калитке, стараясь скрыть свой страх.

– Пошли, – Иза толкает в спину, наверное, ей приказали смотреть, чтобы не убежала.

Возле замка нашей ведьмы, как всегда, много народу, мужчины – ее охрана, несколько женщин – служанок и кухарок. И ведь никто из них не считает себя рабом этой женщины, для них она чуть ли не божество. Служить ей почетно не только в нашей деревне, но и в соседних трех. Ее влияние растет, как и количество охраны и своих, личных рабов. Поднимаемся в её личный кабинет, она, как обычно, сидит за столом и перебирает какие-то бумаги. Молчим, ждем, когда на нас обратят внимание, заговорить первым все равно, что показать неуважение и заслужить неизбежное наказание. Слегка колотит от волнения, сжимаю край рубашки.

– Пенелопа, – наконец говорит эта жуткая женщина, – ты давно не заходила.

Это не просто утверждение, это упрек. Если честно, я так надеялась, что больше никогда её не увижу. Надеялась, что мое место снова займет Иза, пускай это очень бездушно с моей стороны. Неправильно желать кому-то пережить то же самое, что и я, но страх, что следующий раз станет последним, пугает куда больше, заставляет быть эгоистичной. Мельком смотрю на сестру, она поджимает губы. Каждый день возвращается еле живая, от нее буквально несет магией, так что я стараюсь держаться от нее подальше. Не знаю, что ведьма делает с ней, и не уверена, что хочу знать об этом. Наверняка это что-то столь же ужасное, как и то, что меня заставляла делать.

Молчу, сжав губы в тонкую полосу, сестра толкает в плечо, заставляя посмотреть на гадкую ведьму. Встречаюсь с ней взглядом и вздрагиваю, видя ее улыбку.

– Твоё обучение нужно продолжить, – говорит она, и я делаю шаг от нее в испуге.

– Пенелопа, – шипит сестра и хватает за локоть, чтобы не убежала.

В сердце колотит ужас, мне страшно, я напугана.

– Не надо, пожалуйста, не надо, – шепчу, хотя знаю, что не подействует.

Улыбка ведьмы становится шире и довольней. Та, что на проповедях говорит о добре и справедливости для всех, обожает смотреть на чужие страдания и боль.

– Ну, что ты, девочка моя, просишь? Я всего лишь учу тебя, многие бы хотели оказаться на твоем месте. Не так ли, Изабелла? – поднимается из-за стола, подходит к нам.

Сестра напрягается, ей тоже страшно. Что она с ней делала? Сжимаю ее руку крепко, слегка выступаю вперед.

– Пощадите хотя бы ее, – нерешительно прошу, замечая, как вырывается сестра.

– Рот закрой, дура! – злобно рычит сестра под демонический хохот ведьмы.

Иза бьёт меня магией, и я падаю на колени. Меня выворачивает от боли и зуда, сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями ладони. Нельзя расчесывать, ведь от этого будет ещё хуже. Склоняю голову, чтобы никто не видел злых слёз, но меня хватают за волосы и заставляют смотреть на эту жуткую женщину.

– За что вы так со мной?

– За что? Серьёзно, ты хочешь знать «за что»? – ее слова полны иронии.

Длинные ногти касаются лица, царапают кожу, заставляют смотреть в ужасные глаза.

– Чтобы создать монстра, достаточно сделать человеку нестерпимо больно всего лишь раз. Но чтобы создать контролируемого монстра, нужно систематически причинять страдания, внушать подчинение на уровне инстинктов. Лишить не только человечности, но и остальных чувств и привязанностей.

Убирает руку от моего лица, когда по ней уже стекает кровь. Да какой из меня монстр? Что она вообще несет?

– Я правильно говорю, Изабелла? – спрашивает у сестры, и та тотчас же кивает.

– У меня есть для вас задание, достать очень редкий ингредиент, – ведьма присаживается за свой стол, закидывает ногу на ногу.

– «Вас»? Для Изы тоже? – спрашиваю слегка растерянно.

Раньше на верную смерть она посылала исключительно меня одну. Не знаю, как еще жива, столько раз чуть не умерла. Перевожу взгляд на сестру, на ее лице, как и раньше ноль эмоций.

– Да. Но не надейся на ее помощь, сокровище моё. Она пойдет с тобой, но с другой целью, и помогать тебе не будет.

Ведьма поворачивается и достает из стола бутылочку с темно-красным зельем. Вздрагиваю всем телом, понимая, что это ее наказание. Не хочу, не хочу опять быть подопытной свинкой! Не хочу пить это зелье, не хочу!

– Держи ее, – повелевает Изе, и меня останавливает магия сестры.

Руки заламывает назад так, что слышу их хруст, падая на колени. Голову запрокидывает сама Иза, зажимает нос и без жалости вливает отраву в рот, заставляя выпить все. В конце отшвыривает, словно падаль. Гортань горит, не могу дышать, лишь судорожно открываю рот. Ломаю ногти, так сильно напряжены мышцы в попытке уползти.

– Ну, что ты делаешь, Пенелопа? Так ты умрешь от разрыва сердечной мышцы в течение минуты. Совсем забыла, чему я тебя учила?

Голос ведьмы во время этой агонии еле слышу, и только по нему могу понять в какую сторону ползти. Хрипя, доползаю до комода, на нем куча бутылочек, а выше травы. Учеба ведьмы жестока… Хотя разве она учит? Пытается меня убить раз за разом! Нахожу нужные травы почти на ощупь, от одного ее зелья я ослепла на месяц, поэтому даже на ощупь могу различить, где что. Срываю траву, забрасываю в рот, достаю светло-розовое зелье малого исцеления, подношу ко рту, но не выпиваю. Запах не тот, странный, слегка мятный, хотя цвет нужный. К черту гортань, так заживет. Падаю перед комодом и закрываю глаза от нехватки кислорода. Дышать носом становится легче, по щекам катятся слезы.

– Вот видишь, какая ты способная ученица. В прошлый раз ты, кажется, попалась на этот фокус и ослепла. Жаль, что временно, а то бы была тебе наука на всю жизнь.

В голосе ведьмы смешок, в ее понимании поговорка «учиться на собственных ошибках» приобретает смертельный характер.

– Забирай ее, – командует сестре, и та поднимает меня на ноги, заставляя ковылять до двери самой.

Изо рта что-то течет, моя собственная кровь, вытираю ее рукавом рубашки, такое уже не в первый и даже не в сотый раз. Два месяца передышки, и снова моя учеба продолжится, а я так старалась не думать о том, что будет, когда сестры уедут. В такие мгновения больше всего ненавижу тот факт, что не маг, что не могу уехать в какую-то академию.

***

Мы ушли в северный лес, где в такую пору года уже холодно. Ингредиент, который захотела получить ведьма, не совсем и ингредиент, скорее живое существо – кикимора. Они похожи на женщин, но не являются ими. Маленькие, словно дети, с длинными волосами из тоненьких веточек, с телом черного цвета и такими же чёрными глазами. Очень быстрые, почти полностью неуязвимы перед магией. О них ходят легенды, но никто их не воспринимает всерьез. Кикиморы могут завести в болота, нагнать лесных обитателей и еще как-нибудь напакостничать, но не убить или ранить, слишком слабы. Так что задание показалось мне легким, и травы для себя по дороге нарвала, чтобы хоть немного подлечиться. С сестрой не говорили, я – потому что не могла, она – потому что не хотела. Как только зашли в болота, царство кикимор, стало не по себе. Как будто смотрит на меня кто. Впереди теперь шла Иза, мне не осталось ничего другого как идти за ней. Какой-то еле различимой тропой мы добрались до высокого черного дерева. Оно выглядело странно, словно высохло за мгновение, листья черные остались на ветках. Да и земля пересохла под ним, почернела.

– Что это? – прохрипела с удивлением.

Иза даже не повернулась ко мне, достала маленькую лопату и начала рыть ею землю под деревом. Делала она это долго, так что решила ей помочь.

– У тебя, кажется, своё задание, – рычит она на меня.

Мне не осталось ничего иного, как бродить по болоту в поисках кикимор. Со временем я нахожу ее, точнее находят меня, толкают в воду и тянут на дно. Мы деремся, в сумасшедшей попытке выжить протыкаю ее черный глаз пальцами. От боли кикимора сдается, выныриваю, зажимая ее под мышкой. Такая маленькая, размером с собаку, шипит, кусается. Она нужна живая, так что связываю ее верёвкой для белья и тащу за собой к Изе. Вернулась я вовремя, чтобы увидеть, зачем та копала такую глубокую яму, гора выкопанной земли ростом с меня. В центре ямы каменный гроб, грубый, будто сделан на скорую руку. Кто вообще догадался похоронить кого-то на болотах? Что за бред? Иза устало потирает руки, а затем поднимает крышку гроба магией и сбрасывает в сторону. Нерешительно заглядываю вместе с ней внутрь, там, само собой, мертвец. Женщина в белом подвенечном платье. Тело старое, уже не разлагается, вообще такое впечатление, что оно уже высохло давно. Но волосы чуть ниже плеч и само строение костей говорит о том, что это была красавица.

– Кто это? Зачем ты ее раскопала? – спрашиваю с ужасом у сестры.

Она не отвечает, слишком напугана, как и я. Такое впечатление, что она ожидала увидеть что-то другое. Кикимора за спиной вдруг резко дергает и кусает до крови за шею.

– Ведьма, ведьма, – шипит дикое существо, пока пытаюсь зажать рану рукой, чтобы не истечь кровью.

Капли моей крови падают на белоснежное платье, неестественно чистое для одеяния умершей. Когда это происходит, костлявое тело оживает и бросается на перепуганных нас.