Ненавижу магов

Часть 2. Свадьба, кольцо и бродяжка.

Часть 2. Свадьба, кольцо и встреча с бродяжкой.

Вальтер.

Терпеть не могу женщин, с ними вечно одни проблемы! Природа, выдавая им мозги, явно поскупилась, особенно с теми, которых одарила красотой. Нет опаснее и страшнее женщины на свете, чем избалованная красотка. Все они такие мелочные и падкие на красивые слова, блестящие безделушки и лживые обещания, подтверждая поговорку о том, что женщины любят ушами. К тому же чем женщина красивей, тем меньше у нее мозгов и больше неоправданных амбиций.

Вот, к примеру, Камилла, невеста моя. Бывшая невеста. Ещё с детства славилась своей красотой, которую так выгодно дополняли власть и состояние ее отца, министра финансов, господина Фросмана. Завидная невеста, как называют в широких кругах аристократии подобных светских львиц. На самом же деле ее вредный характер мучил меня последние четыре года, которые дорогой Фросман мечтал сосватать за меня свою проблемную дочурку. Нас даже называли самой красивой парой страны, хотя фактически родовое кольцо я ей никогда не предлагал, как и замуж за себя не звал. Я вообще предлагал выйти за себя одной единственной женщине, и закончилось все не в мою пользу. Наши отношения с дочерью Фросмана сводились к тому, что мы встречались каждую неделю, в каком-нибудь ресторане, где я с нейтральным лицом слушал ее бездумный трёп. Как же порою утомляла ее болтовня, но Камилла и то лучше альтернативы наших коротких встреч. Был у моей невесты один единственный плюс: свои чувства ко мне она не скрывала. Если большинство молодых охотниц за состоянием притворялись невинными овечками и на самом деле жаждали заполучить мои деньги и статус, то Камилла желала того же самого, но открыто и нагло, как будто я уже ее собственность. Как советник короля, я решил не рушить самомнение глупой девочки до последнего, поэтому и тянул с помолвкой. Хотя король то и дело напоминал мне, что пора бы уже жениться, завести детей, и Камилла – самая подходящая для этого кандидатура. Лучше бы он одного из своих сыновей женил на ней! Хотя нет, не надо, страна сразу станет банкротом из-за трат королевы на всякую ненужную дребедень. Боюсь, если бы свадьба состоялась, она меня по миру пустила уже за год несмотря на то, что ее отец предлагал за нее солидное приданное. В тайне, наверное, тоже желал от нее поскорее избавиться. Однако свадьба не состоялась, как бы ни старался министр финансов.

***

Сегодня у меня было прескверное настроение, такое чувство, что мой дорогой враг, военный министр Игнаришнар, что-то против меня замышляет. Опять! Он всегда что-то замышляет, особенно после той истории, что произошла двенадцать лет назад. Так что можно сказать, моя жизнь удалась – у меня есть личный враг! Кто еще таким может похвастаться? Я его, кстати, проклял, очень сильно и жестоко, а он в ответ проклял меня. Проклятья они такие, имеют свойство появляться в ответ. Я проклял его родовой огонь, чтобы к женщинам не давал даже приближаться, что он вполне заслужил своей выходкой. Министр же не придумал ничего «умнее», чем проклясть меня способностью чувствовать эмоции людей, направленные в мою сторону. Сначала я долго смеялся и поначалу радовался, что теперь смогу знать, кто из придворных мне верен, и кому на самом деле можно доверять. Правда, когда оказалось, что доверять-то некому, я немного расстроился. Когда же понял, что проклятие ещё и весьма изощрённым способом лишило меня возможности заниматься любовью, пришел в ярость. Оставшись с женщиной наедине, чаще всего я ощущаю от нее не возбуждение, а хорошо скрываемое отвращение и страх. У какого нормально мужика встанет, если он ощущает такое? Внешностью, я знаю, природа меня не обделила, она у меня привлекательная, просто с теми женщинами, что велись на нее, иметь дел не хотел я, а те, что не велись, охотились исключительно за деньгами и статусом. Какой-то замкнутый круг получается, те, кого хочу я, не хотят меня, а тех, кто хотят, не хочу я. Беда ещё в том, что Игнаришнар тоже лишился половой жизни, хотя он от этого вроде бы не сильно страдает. Мне бы так, уже тошнит от всех тех чувств, которые испытывают другие по отношению ко мне.

Утром получил приглашение на прием в городском особняке господина Фросмана, однако никакого желания туда поехать нет. Но, король (чтобы у него секс был так же часто, как и у меня за последние двенадцать лет, то есть ни разу) сам затолкал меня в свой автомобиль и повез на ненавистный приём. Наш король – правитель всей Ансары Эдуард Восьмой – совсем не соответствует своему образу. Внешне серьёзный суровый правитель средних лет, а на самом деле ведёт себя порой чисто как школьник, которого так и подмывает иногда устроить кому-нибудь какую-нибудь подлость. Как мне до сих пор удается справляться с его выходками, сам не знаю! Главное, у короля растут еще два сына принца, с самомнением ничуть не меньше отца. Иногда так и хочется подать в отставку, чтобы снова не разбираться с очередной их проделкой. Но когда такое случается, как будто читая мои мысли, в мой кабинет заваливается Игнаришнар (да за что его так родители не любили, что имя такое дали?!) заявляя, что с радостью меня заменит. Этого обычно хватает, чтобы остаться на своей должности, лишь бы его побесить.

– Тебя ждет сюрприз! – «обрадовал» правитель этой страны, подталкивая меня в спину, чтобы быстрее выходил из автомобиля.

Распираемый предвкушением моего провала, он улыбался все шире и шире. И где, спрашивается, пресловутые королевские манеры? Сам король весьма далек от всех тех правил поведения при дворе, которые сам же навязал, но тщательно это скрывает.

Стража короля выстроилась по бокам от двери машины, и я поспешно отступил, сгибаясь в небольшом поклоне, соблюдая этикет. Король вышел из машины с такой довольной улыбкой, что мне даже кисло стало. Вот тогда я понял, что что-то здесь нечисто, но, следуя за довольным королем и прислушиваясь к эмоциям окружающих, вслух ничего не сказал. Судя по тому, что, подходя к огромному особняку министра, я чувствовал все больше чужого злорадства, стало понятно, меня ждут большие неприятности. Возле особняка нас уже поджидал министр финансов с таким же довольным видом, как и король – заговорщики чертовы.

– Я рад приветствовать Вас в своем доме, Ваше Величество, советник, – заявил он с одной из самых противных улыбочек.

В мою сторону хлынул настолько бурный поток торжествующих эмоций, что мне стало нехорошо. А где Камилла? По протоколу, она как единственная наследница, должна встречать короля.

– Все уже готово, проходите, – уступил нам с королем дорогу министр, после того как пожал руку королю.

Король чуть ли не побежал к входу в сад, за ним, не проявляя особой спешки, пошёл я в сопровождении министра финансов. В голове промелькнула мысль, что министр банально сторожит меня, чтобы не сбежал. Ладно, сделаю вид, что не чувствую злорадства Фросмана. Когда король пересёк огромную гостиную и вышел через вторые двери в сад, я понял, что зря не сбежал.

На лужайке стоят стулья, красной лентой прямо к алтарю Спасителя расстелена дорожка, в конце которой вишенкой на торте стоят жрец в сутане и Камилла в белом платье с фатой, закрывающей лицо. Они моих магов из хозяйственного отделения пригнали, чтобы те зимой в мороз заставили расти траву? Ничего себе расточительство, ой чувствую после этого цирка устрою в хозяйственном отделении разнос.

Что за балаган? Очередная дурацкая шутка короля?

– Поздравляю! – пискнул король, хохотнул и направился по дорожке к алтарю, остановился по правую сторону, как мой свидетель.

МОЙ СВИДЕТЕЛЬ? ЭТО ЧТО МОЯ СВАДЬБА?

У меня задергался левый глаз, заставить себя выйти в сад не нашел сил. Видимо не напрасно все утро меня тревожила мысль: зачем королю сдалось моё родовое кольцо. Двенадцать лет я делал все, чтобы не допустить такой же глупой ошибки как раньше – не сорваться и не наломать дров. Жаль, сейчас этих самих дров нарублю целую кучу.

– Все ждут! – шепнул довольный министр финансов, и мне сильно захотелось сжечь его дотла.

Взял себя в руки на удивление быстро, надо всегда держать лицо, особенно при таких свидетелях. Кажется, свадьбу продумал король на пару с Фросманом. Ещё и послов пригласили, чтобы я не смог отказаться. У Фросмана много связей, подобный скандал сотрет мою карьеру в порошок. Свою страну отказом и скандалом опозорить не могу, значит остается жениться. Жениться на Камилле? Кажется, я с ума сошёл, не зря чувствовал неприятности.

Пока шел мимо гостей, чувствуя непередаваемый коктейль, состоящий из их злорадства, ненависти и зависти, слушал ехидные насмешки и придумывал плюсы женитьбы. Первым можно считать то, что король, наконец, отстанет с женитьбой. Вторым... а второго плюса нет! Выслать свою новоиспеченную женушку куда-нибудь в дальнюю провинцию не смогу, слишком ее папочка влиятелен. Вот и придется эту стерву всю жизнь терпеть, ещё и без возможности продления рода. Остаётся, конечно, надежда, что ее папочка окочурится или впадет в немилость, вот тогда я от нее избавлюсь с удовольствием.

Остановился возле невесты, и не глядя на неё сухо кивнул жрецу начинать церемонию. Что на неё смотреть? Сияет, наверно, как свежеограненный бриллиант. Жрец что-то говорил, говорил, но мыслями я где-то далеко. Такое ощущение, что я совершаю самую большую ошибку в моей жизни.

– Жених, Вальтер Эдуард Скот, граф Синего Огня, советник короля, главный маг столицы, согласны ли вы жениться на Камилле Фросман? – наконец перешел к сути жрец.

Как будто у меня на самом деле есть выбор?!

Скривился и недовольно выдохнул:

– Да.

За моей спиной запрыгали от счастья король и министр финансов, кинувшись в радостные объятия друг друга. Медленно повернулся к невесте и, достав родовое кольцо, протянул руку, чтобы надеть его на ее палец. Такая традиция, вместо ответа женщина должна надеть кольцо или же выбросить его, чтобы заколдованное кольцо рода нашло новую невесту наследнику, лучше той, что отказалась.

Мой взгляд прошелся по лицу Камиллы, как всегда, красивая, разве что бледная как мел. Кажется, впервые за все время церемонии понял, что абсолютно не чувствовал ее чувств. Она обо мне вообще не думает, не чувствует никаких эмоций.

Камилла уставилась на мою руку, вперив взгляд в золотое родовое кольцо с крупным синим камнем. Говорят, кольцо меняет свой вид в зависимости от предпочтений ее обладательницы, но в этот раз ничего не изменилось. Равнодушие Камиллы, смешанное с яростью, ударило по самолюбию. Как будто мне очень хочется на ней жениться?! Одно быстрое движение от невесты, и родовое кольцо летит за трехметровый забор особняка.

– НИКОГДА! Ты слышишь? НИКОГДА ни одна женщина не захочет выйти замуж за такого, как ты! Да ты импотент! У нас близости не было ни разу! Он даже целоваться не хотел! И как мне выйти за такого замуж? Папа, ты что совсем сдурел?! – закричала эта стерва, срывая и так противный голосок.

Они сговорились, что ли, унизить меня прилюдно? Уже вижу сегодняшние газеты, советник короля – импотент, которого бросила невеста перед свадьбой! Гнев медленно накатил, кажется, они совсем забыли, с кем имеют дело.

– Ты что такое говоришь! Камилла! А ну быстро закрой свой поганый рот и соглашайся на свадьбу, пока еще жива! – прошипел из-за моей спины министр финансов.

Не знал, что ли, что его доченька на такое способна? Да ладно?!

– Принесите кольцо, живо! – приказал Фросман нескольким своим охранникам.

Посмотрел на свою невесту и опешил, почувствовав от нее такую искреннюю надежду, что почти не скрывалась за самодовольной улыбкой и выражением лица капризного ребенка. Она не хочет за меня замуж. С чего бы это? Ведь еще недавно... Прикинул в уме и с удивлением понял, что уже месяц Камилла не навязывала мне свою компанию. Неужели всего лишь за месяц успела найти себе более состоятельную жертву? Тогда к чему эта свадьба? Или ее тоже заставили, как и меня? Но все же я не столь благороден, чтобы брать весь удар на себя.

– С чего бы такой юной особе говорить о близости? Ведь вы, как я помню, еще не были замужем? – повернулся к ее отцу и шокированному королю. – Или же Вы хотите сказать, что мне подсовывают испорченный товар?

Сравнение с товаром буквально окатило меня ее яростью и гневом, приправленными досадой и стыдом. Как и думал, целомудрием и не пахнет. Меня это, конечно, не волнует, спать с ней я все равно не собирался, но как отмазка сойдет.

– По древнему закону достойная невеста, вступая в брак с главой магического рода, обязана быть невинной, чтобы магия рода мужа не отвергла ее, как недостойную такой великой чести! – торжественно вмешался жрец, смотря с негодованием на невесту.

Чуть снисходительно вздохнул, это, разумеется, пережитки прошлого, да и мне всегда было все равно, был ли у Камиллы кто или нет. Она первая начала бить ниже пояса, так что пусть тоже получает.

– Папа! Выгони их обоих из нашего особняка! Они меня обижают! – воскликнула дочь министра и, как маленький ребенок, закрыв ладошками лицо, громко заревела.

Терпеть не могу, когда женщины плачут, раздражает.

– Ты что совсем сдурела?! – взвизгнул министр. – Советник, вы не так поняли, Камилла невинный цветок…

Подбежав к дочке, министр схватил ее за руку, трясся так сильно, что фата отвалилась и поднятая порывом ветра улетела куда-то далеко. Он задергал свою непутевую дочь, заставляя ее то ли кланяться мне, то ли в ноги падать и молить прощение.

– Забыла, перед кем стоишь? – зло шипел министр, оглядываясь на своих дорогих гостей. – Быстро извиняйся, дура!

Камилла заревела еще громче, и я скривился, чувствуя, что пора уходить.

– Вы простите, господин советник, Камилла сильно перенервничала перед свадьбой, сейчас она успокоится и перестанет нести глупости! – мужчина тряс дочку, еле скрывая свою ярость, пытаясь заставить ее извиниться.

– Да ни за что! – закричала девушка, вырываясь.

Повернулся к королю, не удержавшись, грубо сказал ему:

– Шутка удалась на славу.

Поклонился и ушел под крики министра финансов с просьбами вернуться и простить его глупую дочурку. Родовое кольцо со временем вернется ко мне, в прошлый раз оно вернулось, причем без невесты, несмотря на традицию и магию.

***Как-то мне с женщинами не везет, особенно с невестами. Не то чтобы король прав, и мне действительно нужна жена, мне бы и любовницы хватило с головой. Но где взять такую, чтобы хотела меня, а не того, что я могу ей дать? Таких не бывает: бескорыстных и настоящих, мне ли не знать. Я ведь знаю их настоящие чувства ко мне. Как бы сильно я ни старался, не могу переступить через себя и не обращать на них внимание. Забавно, раньше мне было абсолютно все равно на то, что чувствуют ко мне остальные. Хотя мне и сейчас плевать, однако... Чувства очень заразны, бывает, люди чувствуют ко мне такую сильную злость или ненависть, что ошибочно принимаю их эмоции за свои. Это немного удручает.

Камилла была хорошим вариантом ширмы, пока я искал способ снять проклятие военного министра. Не давила на меня своим притворством, всего лишь тратила мои деньги . Что на нее вообще нашло? Казалось, что она, как и ее батюшка, думает исключительно о собственной выгоде, а тут раскапризничалась, как ребенок. Неужели нашла жениха лучше меня? Мой род один из самых древних и богатых, выгоднее меня может быть разве что один из принцев. Но принцы давно обещаны невестам из союзных государств. Значит, остается чей-то отпрыск из приближенных к королю или кто-то из пяти министров. Военного министра можно сразу вычеркнуть, я уж постарался, чтобы он ни к одной женщине подойти не мог. Невольно улыбаюсь, получил по заслугам негодяй. Министра финансов тоже, само собой. Остался министр здравоохранения - эльф Серафим, но его можно тоже смело вычеркивать, для эльфов нет большего позора, чем жениться на человеке. Чистота крови в приоритете, как-то так. Не люблю эльфов еще с войны, все они – напыщенные болваны. Так, еще остался министр общественных дел, Чернышов, но он уже благополучно женат на стерве, один в один похожей на Камиллу. Ещё остался у нас вдовец, министр образования, напыщенный болван, перекинувший на меня все заботы по академии магии.

«Вы же у нас самый сильный маг в стране, кому, как не вам, отвечать за учебу будущих магов? Они восхищаются вами и боготворят, вы для них самый лучший пример!» – вещал этот кабан, расшаркиваясь перед королем.

Пример, ага! Какой там пример, сто́ит появиться в одной из академий, приходится бегать от сексуально озабоченных студенток. Да еще и помощницу ко мне приставили, на всю голову больную, Катриной звать. Вот бывают такие люди, смотришь: простая серая мышь, а внутри прячется такое... Надо было мне что-то заподозрить, когда ее, не скрывая довольной ухмылки, Игнаришнар Трут лично привел. Зачем мне она сдалась, так и не понял, секретарь у меня и так был, госпожа Фижм, весьма симпатичная старушка. Зачем мне это несуразное нечто: две темные косы, большие очки, сама маленькая и тощая, не понятно.

***

– Здравствуй, советник! – улыбаясь, поздоровался тогда военный министр, и меня передёрнуло.

От Трута так и несло самодовольством, как будто он сделал мне большую гадость.

– У меня нет на тебя времени, – отрезал я, но министр не подумал уйти.

– Познакомься, это Катрина! С нынешнего дня она твой помощник, вот указ короля! – просиял оболтус, всучив бумагу с печатью короля.

Это как же он сумел заставить его этот указ подписать? Король снова, что ли, ему в карты проиграл? Сколько ему говорить, не играй с ним, министр все равно жульничает! На меня ещё и в карты играют, шикарно!

– Уходи и шпиона своего забирай, – я занялся своими бумагами. Указ указом, но я не собираюсь его исполнять.

– Ну, нет, Вальтер! – счастливо пропел министр и подтолкнул к моему столу молчаливую девушку. – Теперь она твоя!

Сразу я почувствовал голод, ужасный голод. Потом подумал про обед, что я съел за полчаса до этого и посмотрел на помощницу. Голод был ее. Судорожно сглотнул, понимая, что чувствую чужие эмоции, направленные на меня, другими словами, съесть она хочет меня. Главное, это совсем не плотских утех голод, во мне видят пищу. При этом ее лицо бесстрастное, а глаза какие-то пустые, как у куклы.

– У вас есть для меня работа? – спросила она у меня с тем же флегматичным выражением лица.

С того дня большую часть времени я только и занимаюсь тем, что придумываю для нее задания, чтобы отослать подальше от себя. Чувствовать, как каждый раз тебя буквально пожирают глазами очень неприятно.

***

Машина остановилась у ворот, как всегда, быстро. Помощница вышла из нее и, хладнокровно поздоровавшись, всучила мне ключи.

– Может, все-таки передумаете! Прошу вас! Это недоразумение! – ныл возле меня министр финансов уже несколько минут.

– Нет! – рявкнул на него, не сдержавшись.

– Вам нужно отдохнуть, господин советник, – произнесла Катрина, открывая для меня дверь машины.

Чувствую ее жуткий голод ещё несколько метров, а затем все исчезает. Странно, Катрина раньше не говорила ничего подобного. Неужели я так плохо сейчас выгляжу, что вызываю жалость и сочувствие у такого монстра, как моя помощница?

***У меня есть дом, как может советник короля не иметь дома в столице? Увы, в последнее время там проживает моя головная боль и по совместительству идейный шпион Трута – моя сестра Серафима.

Сестренка полностью подчинялась моему определению: если красива, то мозгов мало, а амбиций хоть отбавляй. Не знаю почему, но эта несносная особа решила, что хватит с нее магии (месяц всего обучения прошла, так уже всё – «маг») и пора замуж!

Спаситель, ей сто лет недавно стукнуло, а мозгов не прибавилось совсем! Но самое ужасное, что она уже определилась со своей шестой жертвой! Именно шестой, все предыдущие претенденты додумались сбежать, или были брошены ею после полного разорения.

Нашла, кого выбрать – Игнаришнара Трута! Не понимаю, что она в нем нашла?! Щуплый, со шрамом на пол лица! Его кроме войны и тайных заговоров ничего не интересует! Да он и не смотрит на нее, слава Спасителю! Что бы я сделал, если бы он хотел мне отомстить и спалил сестру с помощью проклятия?

Глупое увлечение сестры началось прошлой весной на Весеннем Королевском балу. Серафима накануне бросила свою предыдущую жертву. По ее утверждению из-за дурной привычки дарить ей колючие розы каждое утро, мол, устала она от его заботы. На самом деле сестренку жестоко бросили. Как-то днем она вернулась в их особняк раньше обычного, неожиданно отменили прием у модистки, и застала своего мужа в постели с другой. Хороший особняк был, да и эльфийка славилась своей красотой. Мне сестрин бывший муженек никогда не нравился, богатый зазнайка, владелец предприятия по изготовлению элитной косметики. Мало того, что сестру обидел, так еще при разводе хотел отсудить у нее все приданное и имел наглость требовать её ареста за порчу имущества и нанесения тяжелого вреда его любовнице. Словом, я решил его немножко наказать, превратил в жабу на двадцать лет. Будет знать, как обижать сестру графа Синего Огня и советника короля по совместительству!

Так вот, собралась Серафима на Весеннем Королевском балу искать свою следующую жертву. Для этого напросилась ко мне в пару, одевшись так вызывающе, что сам король то и дело пялился на то, что так и норовило выскочить из декольте моей сестрицы. Уверен проститутки в борделях одеваются скромнее чем моя сестра, тем вечером. Она так визжала, что это мода такая, когда сначала я предположил, что она решила сразу на улицу с красными фонарями податься, а не на бал. Лучше я бы тогда ее дома оставил!

Стоило нам появиться в торжественном зале, как музыка, выдав на прощанье некую какофонию несуразных звуков стихла. Королевский дирижёр настолько проникся ее облегающим полупрозрачным платьем, что уронил свою дирижёрскую палочку и не мог оторвать глаз от Серафимы, пока ему стража мозги не вправила. Король тоже взгляда с нее не сводил, как и большинство мужчин при дворе. Эта мелкая зараза использовала меня, как живой щит от неинтересных ей ухажёров. Когда к нам подошел Трут, как обычно сказать мне какую-то гадость, он не обратил внимания на сестру и тем самым подписал себе приговор. Первой и роковой для него ошибкой стало то, что он с ней не поздоровался, чем безумно разозлил сестру, привыкшую, что все внимание всегда достается исключительно ей. Весь бал она всеми допустимыми и не очень способами добивалась его внимания, но у нее ничего не получилось. Так что преследование Трута продолжилось и после бала, сестрица все время искала встречи с ним, а тот счастливо избегал ее, не знаю намеренно или нет.

Через несколько месяцев после бала безумно довольная сестра заявилась в мой рабочий кабинет и объявила:

«Братец, поздравь меня! Я стала шпионом моего Игнаришнарчика! Правда, пришлось пообещать, что буду докладывать обо всем, что ты делаешь, но это не так важно. Главное ты делай что-нибудь плохое почаще, чтобы мне было о чем ему докладывать. Жду не дождусь, когда пойду к нему тебя сдавать!».

Вот не пойму, кто из этих двоих больше сошел с ума? Игнаришнар, нанявший мою сестру следить за мной же, или Серафима, которая об этом так легко рассказала? Что за странные люди меня окружают?

После этого заявления я больше не мог жить в своём доме, из которого сестрица меня благополучно выгнала своей надоедливой слежкой. Казалось, она была повсюду и, не скрываясь, фиксировала в своём блокнотике абсолютно каждый мой шаг. Все нервы мне вытрепала, поэтому пришлось съехать в отель «Престиж».

Остановил машину перед отелем, не думаю, что кто-то посмеет мне сказать припарковать машину в другое место. Кажется, случайно обрызгал из лужи какую-то бродяжку. Меня окутали чужие чувства, как всегда, приятного в них мало. Злость смешалась с корыстью, забавное сочетание, но, увы, я чувствую его слишком часто. Молча направился к гостеприимно распахнутой слугой двери. Бродяжка что-то кричит мне в спину, но делаю вид, что ее не существует. Зашёл в отель, надеясь, что чувства бродяжки испарятся или хотя бы уйдут на второй план. В воздухе витает запах дорогих цветов, обилие мрамора и золота в декоре вызывает раздражение. Дома, в моем особняке куда лучше: меньше неоправданного пафоса.

Сзади послышался странный шум, а потом под отборный мат швейцара в отель ворвалась бродяжка. Вот честно, до полного «счастья» мне сегодня не хватало еще одного скандала! Снова почувствовал чужую злость, направленную на меня, к которой добавились корысть и неприязнь.

– Господин! – поклонился метрдотель, без слов открывая сейф в столе, где хранятся камни – ключи от дверей номеров «Люкс».

Бродяжка снова позвала меня, чуть не вывернуло от ее смешанных чувств. Что это? Стыд и злость? Какое странное сочетание, раньше мне не встречалось.

Заскрипели каблуки по полу, и бродяжка появилась передо мной, не позволяя забрать ключи. Чувствую ее злость, настолько сильную, что тоже начинаю злиться, пока не обращаю внимания на ее внешний вид.

Темные волосы собраны на затылке в гульку, большинство прядей выбились из прически и красивыми завитками упали на ее лицо. Острый носик и бледные губы на белоснежной коже, ничего примечательного. Однако мой взгляд остановился и на мгновение растворился в её глазах, такие красивые и странного оттенка, как будто серо-зеленый смешали с голубым цветом. Запоминающиеся глаза в отличие от остальной внешности. Одета в старое пальто и длинную юбку, и драные сапоги. Бродяжка, сразу видно, и по одежде, и по грязи на ней. К ее красивым глазам разве что шарф подходит, синего цвета, моего цвета.

Стараясь сдержать злость, спрашиваю с насмешкой, ко мне ли она обращается.

– К Вам! – выкрикивает она, сразу недовольно поджимая губы.

Какая-то чрезмерно воспитанная оборванка, или это она так хочет показать, что я ей не ровня? Смесь ее праведного негодования со злостью приятно ударила по самолюбию. Молодец, теперь даже бродяжки бесятся, когда я перехожу с ними на «ты». Обвиняет меня в порче своей одежды, что, мягко говоря, смешит и бесит. Чувствую, как ее злость мягко перетекает в мою. Обычно это происходит, когда человек чувствует ко мне очень сильные эмоции, но как-то не похоже, что оборванка безумно сильно злится на меня. Задеваю ее, унижаю так же, как и она меня, просто посмев заговорить со мной. Невольно улыбаюсь, чувствуя ее злость, смешанную со смущением. Жаль слишком много слушателей у нашего концерта, пора его заканчивать. Обошел нищенку и подошел к стойке метрдотеля.

– Ключ давай! – приказал.

От седого мужчины в униформе так и веяло злорадством и корыстью. Неужели удумал кому-то об этом рассказать? Тоже шпион Трута? У меня скоро из-за него мания преследования начнётся.

– Никто не должен узнать, что здесь происходило, – угрожаю ему спокойно.

– У Вас совесть есть?! – выкрикнула бродяжка мне в спину так, что поспешно пришлось подавить улыбку.

У советника короля совесть? Серьезно? Откуда ей там взяться? Она забавная.

– А у тебя? – спрашиваю с улыбкой, не оборачиваясь.

Повернулся в сторону лифта, но бродяжка преградила путь. Кажется, моё ангельское терпение за этот день исчерпало свой лимит. Стоило сорваться, еще тогда Камилла унизила меня прилюдно, но я сдержался, не желая поднимать скандал. Сейчас же чувствую ярость ко всем женщинам на свете, но трем больше всего. К Миле, что так жестоко поступила со мной когда-то. К Камилле, которая решила, что имеет право меня прилюдно унижать для собственной выгоды. И к этой бродяжке, решившей, что лучше меня и имеет право что-то требовать!

Возможно, это и не моя злость, но я так устал сдерживать свои чувства, что направленные на меня чужие выступили своеобразным катализатором. Встретился взглядом с бродяжкой, и та отпрыгнула на шаг назад. Её чувства хлестнули, как звонкая пощечина. Красивые глаза испуганно смотрят на меня, как будто я какой-то страшный некромант. Чего она так испугалась? Меня? Ну, и поделом ей!

Закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Бродяжка, когда боится, так похожа на забавного щеночка. Животное, а не человек. Как заставить ее перестать тявкать? Чего она хочет? Денег? Да пусть забирает, лишь бы оставила меня в покое!

Достал портмоне из кармана и опустошил отделение с медяками. Вручаю ей монеты, желая больше никогда ее не видеть и тем более не чувствовать ее эмоции. Она завизжала на меня с перекошенным от гнева лицом. Голос такой же визгливый и требовательный, как у Камиллы, в нашу последнюю встречу. Злость оборванки и моя злость на всех женщин в целом объединились во мне в звериную ярость. Еле сдержался, чтобы не ударить нищенку смертельным заклятием или просто сжечь заживо. Мне казалось, пронесло, но затем вслед за своими словами она бросила медяки мне в лицо. Ярость заколотила с такой силой, что я еле услышал ее другую фразу:

– Я вам не нищенка! Мне ваши деньги не нужны!

«Мне твои деньги не нужны!» – сказала мне Мила, когда-то очень давно. Деньги? Власть? Что ещё ей надо было? Я ведь никогда не предлагал ей денег, а всего лишь свое сердце и руку, но этого оказалось мало.

Я бы убил ее, эту глупую бродяжку, мне ничего не стоит. Вот только её глаза буквально пронзают, как два острых кинжала, не давая забыть, что она не Мила. Бродяжка не виновата в моей боли и разбитом сердце, но я уже не могу остановиться. Пытаюсь ее схватить, но она отпрыгнула, и я случайно разбил большую вазу на столе. Осколки разлетелись в разные стороны, кто-то закричал. Похоже, завтра в газетах обо мне напечатают очередную сплетню.

– ДА ЧТО ТЕБЕ ТОГДА ОТ МЕНЯ НУЖНО?! – закричал на нее, утопая в страхе окружающих.

Правильно, пусть боятся! Меня и должны все бояться, но из-за моего терпения все ослабляют внимание и позволяют себе лишнее. Однако стоило лишь продемонстрировать, на что я способен, как все сразу же притихли, будто мыши. Боятся. Мне нравится, что меня боятся, значит, не посмеют пойти против меня.

– Извинитесь, – сказала вдруг оборванка нерешительно, но и не выделяя тот токсин страха, что я чувствовал от посетителей отеля.

Если бы от нее не исходила такая яркая волна жалости, я бы не выделил ее чувства из мешанины эмоций остальных присутствующих. Не сразу понял, что именно почувствовал, а когда понял, удивился настолько, что злость пропала. Меня никто не жалел, ни разу за все двенадцать лет, которые я мучаюсь от проклятия.

Даже родная сестра никогда не переживала за меня. Ею овладевало злорадство, когда я расклеился после истории с Милой. И когда, плюнув на несколько месяцев на свою жизнь, ушел в запой, я не ощущал от своей сестры ни капли жалости. Одно лишь раздражение, когда она в очередной раз приезжала ко мне за деньгами.

Меня, советника короля, пожалела какая-то бродяжка, оборванка с улицы. У меня есть все, чего нет у нее: деньги, власть и чистая одежда. А что есть у нее?! И бродяжка меня жалеет, после того как я испугал ее?!

Странная она, но при этом забавная, что ли. Невольно улыбаюсь, смотря на ее растерянную мордашку. Настолько забавны и непонятны ее чувства ко мне. Не смог удержаться и засмеялся. Это как же я плохо выгляжу в ее глазах, что она меня жалеет? Спаситель, она ненормальная!

Касаюсь ее плеча, маленькое заклятие и ее одежда высохла. В обществе не принято использовать свою магию на других людях, разве что целителям. Та мелочь, что я сейчас сделал для оборванки, считается слишком интимной. У нас говорят, что магия и человек неразделимы. Если ты касаешься человека своей магией, то это сравнимо с реальным касанием. Получается, то, что сейчас магией высушил всю её одежду, приравнивается к тому, что собственными руками бродяжку с головы до ног потрогал. Давно я не трогал женщин, в том числе и своей магией. Она особенная, что ли? Окидываю ее взглядом снова, прежде чем уйти, и с улыбкой понимаю, что и правда, особенная. Много лет прошло с того времени, когда я чувствовал к людям жалость.