Ненавижу магов

Часть 20. Бал, напряжение, танец и мятеж.

Часть 20. Бал, напряжение, танец и мятеж.

Вальтер

Женская солидарность ужасная вещь, проявляется внезапно и всегда не вовремя для мужчин. Кто мог подумать, что моя женушка так быстро сговорится с сестрой. Нужно было оставить их наедине всего на пару часов, и все – они уже лучшие подруги. Ну что у них общего? Одна – светская красавица, которую кроме денег, шмоток и мужиков ничего не интересует. Вторая… Вторая – моя жена. Судя по досье, женушка у меня образцовая студентка, надежда всего зельеварения, будущий мастер настоек. Но что-то у меня сложилось впечатление, что она – скорее сумасшедшая ведьма, что расхаживает с кучей опасных ядов в сумочке.

Тяжело вздыхаю, нахожу ее взглядом в зале. Неприметная в толпе среди разодетых придворных и именитых гостей, подпирает стенку с видом мученика. Это сейчас ее никто не замечает, особенно на фоне разодетой Серафимы, стоящей рядом. Видели бы они, как моя женушка выглядела раньше, всего за полчаса до нашего приезда во дворец. Темно-синее платье, само по себе показывает, что она часть моего рода, на официальные приемы в цвета родов Огня никто не имеет право одеваться, кроме них самих. Но дело не в том, что платье было этого цвета, дело было в вырезе во всю спину. Я – дурак, заметил его слишком поздно, пока в машине жена накидку не сняла. Оказывается, это она подговорила Серафиму ей такое платье достать, чтобы засветить надпись во всю спину. А я засмотрелся на ее красивую мордашку, волосы, грудь и ничего не заметил. Пришлось в срочном порядке приказывать комиссарам платье новое искать. Нашлось лишь серое, прислуги, так что Пенелопа, которая должна была играть роль подруги Серафимы, теперь стала не то ее служанкой, не то нянькой. Хотя это именно Серафиме вменено в обязанности за ней приглядывать, на деле же женушка в пятый раз забирает у сестрицы бокал, не давая ей напиться в стельку, как обычно. Слежу за этой парочкой тайком, а то мало ли, на что они способны? Ох, чувствую, натворят они дел.

– О вкусах не спорят, дорогой Вальтер, но что-то не так в вашем выборе, – замечает мое повышенное к ней внимание король.

Делаю безразличное лицо, мол, не понимаю, о чем он говорит. Как будто здесь дело вкуса, скорее уж пьяная оплошность. При этом чувствую раздражение, жена у меня очень даже симпатичная, особенно когда глаза черной пеленой не залиты. Трут заинтересовался небрежной фразой короля, прищурился и теперь наблюдает за мной. Вот хорошо было, когда появилась та неадекватная подружка моей жены, он с нее глаз не сводил. Уже жалею, что пошел на уступки королю василисков, как бы ни был ценен уголь, добываемый на их территории, не стоит он моих мук. А все этот король их, решивший явиться на бал в самую последнюю минуту. Думаю, Трут догадывается, зачем он прибыл, да и я тоже. Одного понять не могу: что все эти мужики нашли в этой Кларе, и эльфийский принц, и король василисков, да тот же Трут? Неужели действительно смогла у него что-то украсть? Хотя сначала король василисков даже не заметил или не узнал нашу популярную гостью, неожиданно для всех пришедшую на бал в паре с эльфом и прошмыгнувшую мимо его делегации. Посла же больше интересует некая Синди, еще одна странная подопечная министра. Наш же король продолжает действовать на нервы странной улыбкой. Хотя, что взять с самого монарха? Многолетняя вражда между министрами всегда была для него любимым развлечением, чем-то похожим на драку малышей в песочнице. Тот факт, что частенько от нее страдают остальные люди, ничего для него не меняет. Что бы ни говорила пропаганда, королевской семье давно плевать на свой народ с высокой башни дворца.

– Государь, встречая короля одной из народности нашей страны, нужно хотя бы встать, – меняю тему, наблюдая теперь за залом и гостями.

Что-то сегодня должно произойти, никак не может быть иначе. Гномы, эти мелкие засранцы, в последние годы совсем редко появляются в наших краях, особенно высокопоставленные. Они обычно очень пунктуальны, держатся обособлено, от эльфов так вообще на большом расстоянии, а тут – на тебе! – явились впервые за десять лет на торжество в честь эльфийской принцессы. Нахожу их посла, брата правящего короля: Рагнар Рыжий стоит посреди толпы и, не отрываясь, смотрит на знакомую женщину в черном платье. До чего же яркая особа, скорее не черная орхидея, как выразился король, а репейник среди луговых трав. Нашел взглядом жену, она не заметила свою подругу или просто не подала виду. Если ее подруга — это репейник, то моя Пенелопа – это василёк. С первого взгляда простой, совсем непримечательный цветок, но взгляд цепляет намного больше, чем яркие маки или пресные ромашки. Или может дело в том, что этот василёк мой, темно-синий, родной?

– Вечно ты бузишь, мой дорогой Вальтер, – приподнимается с улыбкой старый хитрец.

– Ты бы меньше по сторонам смотрел, Скот. У тебя, конечно же, милая служанка, но разве не ты тут недавно говорил что-то о субординации и международной политике?

Мерзкий министр влез и здесь, но в этот раз решил позлить его в ответ. Отворачиваюсь и нахожу подругу жены глазами, похоже, главное представление празднества уже началось.

– И не говори, почти пропустил брачное предложение эльфийского принца нашей общей знакомой, – дразню его с улыбкой.

О том, что Трут разжился какой-то больной страстью к подруге жены, я догадывался, но не ожидал увидеть, как этот больной начнет раскидывать делегацию василисков, прокладывая себе путь, чтобы подобраться к той странной паре. Глаза военного министра горят зелеными огоньками, и это скорее ревность, чем злость. Ну, правда, что они в ней нашли? Уже по привычке повернулся проверить свой василёк и закашлялся, не увидев ее на прежнем месте. Зато сестра в очередной раз «порадовала», бросилась к министру на шею, пытаясь остановить. По спине пробежал холодок, не об этом ли успели договориться эти жуткие женщины, пока меня не было? Нервы натянулись звонкой струной, и оставаться на месте не было ни сил, ни желания. Хотелось увидеть в шумной толпе одну единственную девушку в сером платье.

– Вальтер! – возмутился король, когда я так же, как и министр ломанулся в толпу, расталкивая её в поисках девушки, но уже другой.

– Ваши слуги всегда ведут себя не по этикету? – слышу насмешливые слова василиска, но не обращаю на них внимания.

Подхожу к стене, но Пенелопы, само собой, там нет. Надо было ее все-таки заклятием привязать к Серафиме или лучше к себе. Что теперь делать, если она убежала? Решаю пока не торопиться с решениями, выхожу из залы в коридор для слуг. Через него убежать намного быстрее, чем через главный вход. Поворачиваю за угол и останавливаюсь, не веря своим глазам. Девушку в сером платье прижимает к стене высокий худощавый парень в белом костюме. Мои глаза застилает синяя пелена, когда худощавый уродец наклоняется для поцелуя, а моя жена… Моя, чёрт побери, жена даже не пытается уклониться от него! Заклятие вырвалось само собой, отбросило мерзавца в сторону, прямиком на столик на колесах. Столик поехал под давлением туши, и принц Антоний приземлился задницей в чан с розовым пойлом. Только мне этого мало, уже жалею, что не подождал, пока проклятие не сожгло его дотла в адских муках.

– Какого дьявола ты делаешь? – вопит ловелас.

Прямо с языка снял, мне это как раз у жены хотелось спросить. Нет, надо было его давно научить уму разуму. Уже решил, что если на девушке форма служанки, то она его собственность! Бросаю взгляд на удивленную женушку и бешусь еще больше. Могла бы хоть попытаться его огнем подпалить, но она и не попробовала. Неужели понравился? Не могу понять ее чувства, как будто она ничего и не ощущает. Или думает об этом щуплом сопляке?

– Иди в зал, – приказываю ей, еле сдерживаясь.

К моему удивлению она сразу выполняет мой приказ, от чего появилась мысль, что к стенке ее прижимали не по собственной воле. Поворачиваюсь лицом к злому принцу.

– Ты что себе позволяешь? Вальтер! Тебя отец казнит за это! – шипит это самовлюбленное нечто.

– Действительно? – мог ударить его еще раз магией, но не делаю этого.

В свою очередь даю ему кулаком в лицо, швыряя на стол с грязной посудой.

– Еще раз увижу, что ты к девушкам пристаешь, пусть и к прислуге, твоя королевская голова слетит с плеч. Благо у короля два сына, а ты даже не старший из них.

Чувствую злость и страх мелкого засранца, понимаю, что мои доводы дошли до его пустой головы. Возвращаюсь в зал и нахожу свою женщину в компании странной подруги. Такое впечатление, что она пытается спрятаться от моего гнева, что еще больше бесит.

– Пенелопа, – шиплю, подходя со спины и заставляя ее вздрогнуть.

– Советник, – приветствует меня сквозь зубы репейник весьма красноречивой улыбкой.

Мне угрожает девушка непонятной расы в откровенном платье, причем реально угрожает, а не флиртует. Боль в ноге напоминает, что ее угрозы весьма весомые.

– Я приготовила сюрприз для всех гостей, – подозрительно улыбается этот репейник моему васильку.

Мы не можем обговорить то, что произошло, пока ее страшная подружка не отвлекается на Трута и его генерала. Хватаю женушку под локоть, слегка отвожу назад.

– Это что было в том коридоре? – спрашиваю резко и тихо.

– А что, по-твоему, это было? – задает встречный вопрос василёк вместо ответа.

– Ты забыла, что Брачная метка убьет каждого, кроме меня? – надавливаю на ее локоть, заставляя почувствовать боль.

Растворяюсь в ее боли, смешанной с удивлением и злостью. Похоже, женушка и не думала мне изменять, но что тогда происходило?

– Он же ребенок, – рассеянно бормочет она и наступает моя очередь удивляться.

Она что серьезно? Кто ребенок? Принц? Он, конечно, истощен благодаря ее отраве, но как было можно его не узнать? Да каждая симпатичная девка из дворца побывала в его постели. Хотя, чего я тут удивляюсь, меня она вот тоже не узнала, иначе в постель ко мне не полезла бы. Правда она так и не ответила, как оказалась в моей комнате.

Пустая болтовня закончилась, король тряхнул стариной и разобрался с остальными гостями сам. Настало время танцев, подруга жены тут же ухватила себе в кавалеры короля чем создала ещё один дипломатический скандал, который мне придётся потом улаживать.

– Не знала, что Клара так хорошо танцует, – жена стоит рядом, вертя бокал в руке и смотря на эффектную пару в центре зала.

Уже прикидываю, сколько писем с извинениями придётся писать напыщенным эльфам за оскорбление их принцессы и за столь неподобающие танцы на официальном приеме.

– Ага, как бревно, спущенное с горы, – комментирует министр, стоя рядом.

Он не в настроении, подруга жены его полностью проигнорировала. Истинные чувства Игнаришнара так и играют на изуродованном лице. Кто бы объяснил: с чего вдруг наш военный министр захотел такую девушку? Не понимаю, о чём он вообще думает? Моё проклятие все еще действует на него? С этой неправильной бабой сложно об этом узнать, ведь смогла же она остановить то, что до нее никто не смог. Странная эта Клара, странная. Ну и женушка моя не далеко ушла, секретов не рассказывает, а эта ее показная послушность уже действует на нервы. Хотя о вкусах не спорят, как сказал король. По его мнению, мне больше подходит стерва похожая на Камиллу, кстати, странно, что я ее еще не видел сегодня.

– Игнаришнар, потанцуем? – сладковато пропела Серафима, заставив меня застонать.

– Сгинь, – равнодушно бросает министр, буквально прикипел взглядом к своему репейнику.

Сестрица презрительно цокнула языком и почти силком утащила Пенелопу в сторону, чтобы нажаловаться ей на свою несчастную «любовь». Бросаю на них взгляд и шумно вздыхаю, от того, что Трут рядом, чувствую какое-то внутреннее напряжение.

– Вальтер, а ты помнишь условие, которое я поставил для снятия твоего проклятия? – неожиданно спрашивает министр, тем самым огорошил меня.

Мне не послышалось? С каких пор мы говорим на такие темы?

– А что?

– Я недавно вспомнил о твоем условии.

Министр отворачивается от созерцания танцующих и смотрит мне в глаза. В них пылают зеленые огоньки, но больше пугает его жуткая улыбка. По спине проходят мурашки, нехорошее предчувствие заставляет прищуриться, смотря на него.

– Ты тайных полицаев хорошо припрятал среди обслуги? Скоро должно что-то случиться, я чувствую это, – меняю опасную тему.

– Расставил, все наготове, хотя не понятно, что должно случиться. Но все же Вальтер, попытайся вспомнить моё условие, иначе совсем проиграешь.

Бросает он непонятную фразу, а затем решительно перехватывает у короля свой репейник и уводит в танце. Мои глаза округляются, министр танцует впервые за двенадцать лет. Впервые за эти годы женщина касается его и не корчится в родовом огне от ужасной боли из-за моего проклятия. Я правильно понял: так министр намекает на то, что его проклятие развеялось? Поджимаю губы, он действительно считает, что из-за этого буду выполнять его условие, чтобы снять свое? Нет уж, я еще в своем уме.

В свою очередь, импровизированная дружба сестрицы и женушки подходит к концу, чему я несказанно рад. Василёк хмурится, лицо у нее очень несчастное, у меня точно такое же после разговоров с сестрой.

– У тебя нет и шанса, – слегка устало комментирует ее высказывание женушка.

– Эй, я же твоя подруга, зачем ты так говоришь? – обиженно надувает губы сестрица.

– Моя подруга – она, – лёгкий кивок в сторону кружащихся в танце министра и Клары, – и к тому же ты опоздала. Просто даю тебе понять, что не стоит больше даже пытаться.

Прежде, чем мои гарпии друг на друга бросились, хватаю Пенелопу за руку и веду танцевать. Она не вырывается, кладет руку мне за спину, как и положено. Осматриваю всех танцующих и зал в целом, пока кружусь с ней в танце, какое-то неуловимое напряжение витает в воздухе. Моя способность чувствовать чувства остальных ко мне играет плохую службу в такой толпе. Чувствую себя пьяным и раздавленным из-за них. Вся сложившаяся ситуация и нервное напряжение не дают успокоиться.

– Какой скандал, советник танцует с прислугой, – пересказывает женушка выхваченную из толпы фразу.

Невольно улыбаюсь, слишком по-женски вести себя так. На меня старательно не смотрит, но это мне и не нужно, ее чувства от меня не скрываются. Больше всего забавляют некие собственнические оттенки, которые так и проскальзывают на фоне раздражения, злости и банальной ревности.

– Обиделась? – наклоняюсь к ее уху, для того чтобы люди меньше следили за нашим диалогом, а больше за нескромным поведением.

– Вы умеете заставить людей вас ненавидеть, – язвит, что мне и понравилось, если бы не одно «но».

– Мы опять на «вы»? – не скрываю иронии, немного сдвигаясь от неё, чтобы посмотреть в глаза.

Не отвечает, показательно смотрит в сторону, больно сжимая мою ладонь. Один круг безмолвного танца, во время которого каждый из нас старательно делает вид, что ему нет дела до другого.

– Да мы и не прекращали, господин советник, – шипит, упрямо наклонив голову, словно собирается меня боднуть.

– Это из-за платья? Или не нравится свой новый статус? Жертва изнасилования звучит интересней? – тоже завожусь, хотя и скрываю это за улыбкой.

– Мне плевать на платье, – отзывается равнодушно.

– Так зачем надела его? Хотела взбесить? – спрашиваю с издевкой, но к моему удивлению она лишь равнодушно кивает.

Наклоняется незаметно для остальных, так чтобы никто кроме меня не услышал. Горячее дыхание обжигает лицо, я задыхаюсь от желания так же наклониться и поцеловать. Красивая, что бы там ни говорил король, только у нее в платье прислуги получается выглядеть настолько очаровательно и мило.

– Я хочу свою сумку, – со стальными нотками в голосе, требует она в который раз.

Не удерживаюсь от замученного вздоха! Да сколько можно-то!

– Мне уже начинает казаться, что факт ограничения твоей свободы беспокоит куда меньше того, что забрал у тебя сумочку.

– Да… нет. Просто отдайте мою сумку! – растерялось это чудо.

– Что? Хотела сбежать от меня, используя свои зелья? Спешу тебя заверить – у тебя этого никогда не получится. Просто, потому что ее больше нет.

– Что значит «больше нет»?

Какая же она, все-таки, доверчивая: только посмотрите на эти испуганные и удивленные глаза, на милое личико, слегка глуповатое выражение лица.

– Как «нет»? – повторяет она, смотря на мою невольную улыбку.

Сколько же грусти и растерянности в этих глазах, сейчас расплачется? У меня невольно вырывается ухмылка, за что я тут же получаю каблуком по ноге. Шиплю, резко прижимаю ее к себе, намеренно делая больно. Ее боль, смешанная со злостью, радует, как и попытки снова отдавить мне ноги.

– Отдайте мою сумку! – рычит сквозь зубы.

– Нет, – говорю с улыбкой.

– Отдай! – упирается снова.

– Мы снова на «ты»? Похвально.

Ее злость и полный ненависти взгляд греют душу, пока мы делаем ещё один круг, обходя стоящих на месте Клару и министра.

– Ты не имеешь права так поступать со мной! – шипит моё чудо.

– Имею, – говорю с удовольствием.

– То, что у нас было… Что нас связывает, не дает тебе право считать меня своей собственностью!

Пылкие речи, глаза сверкают темно-синими огоньками! Интересно, на что вообще она рассчитывает, особенно когда вот так незатейливо облизывает губы? Что я ей позволю уйти? Сжалюсь над деревенской дурочкой? Ну, ладно, пусть не дурочкой, но факт остается фактом: она опасна сама для себя. И раз наши жизни зависят друг от друга, значит, будет моей собственностью, просто потому что я сильнее. Но я не говорю об этом прямо, ибо ее злость влияет на меня.

– У нас был случайный секс на одну ночь, который привёл к весьма неприятным последствиям, – намеренно вывожу ее из себя. – Мне лишь интересно, зачем же ты пошла ко мне в комнату? Для чего легла в мою постель? Сначала думал из-за денег или, может, ты догадывалась о том, что будет проклятие?

– Из-за зелья, – отвечает она резко.

– Зелья? Что значит «зелья»? – не могу поверить ее словам.

– То и значит, – бормочет себе под нос.

– Подожди, это что получается: ты переспала со мной из-за зелья?

– Да, – убийственный в своей краткости ответ, с красноречивым отклонением в сторону.

– Я не пойму, как? Это ты его создала? Это был твой эксперимент?

Чувствую ее панику и нерешительность, вот-вот солжет.

– Не ври! – требую, сжимая ее руку.

– Нет, то зелья создала не я. Мне бы такое и в голову не пришло.

Наклоняюсь почти к губам, переставая танцевать, наложив полог тишины вокруг нас.

– Говори, – требую твердо.

– Зелье мне подлили, я не ведала, что творю.

Опускает взгляд, в глаза не смотрит – явно что-то не договаривает.

– Пенелопа! – слегка повышаю голос, желая услышать всю правду.

Резко поднимает голову и смотрит мне в глаза смело:

– С теми, кто так со мной поступил, я уже разобралась, так что можешь считать нашу временную связь результатом моей глупости.

– Временную? – не скрываю сарказма.

– Если есть способ от нее избавиться, я его найду и сделаю это, – какие смелые слова.

– Валяй, только я хочу посмотреть, как ты это будешь делать, не отдаляясь от меня и на пару метров.

Сжимаю ее руку крепче, пока накладываю заклинание. Одно из самых сложных, для исполнения которого нужен обязательный контакт. Жёнушка знает, что я делаю, дергает рукой, пытается освободиться, но слишком поздно. Я начал плести его ещё во время танца, это просто последний штрих, добавляя незримую нить на наши ауры, длину которой ограничил.

– Ты… чёртов маг! – шипит мой василёк.

– Какой уж есть, – ухмыляюсь, смотря на ее перекошенное от гнева лицо.

– Тебе не кажется, что будет подозрительно, если с тобой все время будет ходить служанка?

– Не кажется, я тебе статус быстро поменяю на тот, который ты здесь недавно хотела обозначить. Правда вряд ли тебе понравится, когда очередной мой враг, решив отомстить, выберет тебя в качестве лёгкой цели.

– Наверное, только в нашем случае ты бы стал спасать свою жену от очередного врага, – иронизирует жёнушка.

Кажется, я на нее плохо влияю, или она не такая, как мне казалось?

– Конечно, жен может быть много, но ты, увы, у меня одна единственная, – подношу ее руку к губам и целую в конце танца, – по крайней мере, пока нас связывает эта метка.

– То есть я должна поблагодарить метку за то, что ещё жива? – заводится мой василёк.

– Возможно, – не сдерживаю улыбку.

Удерживаю ее за руку, не давая сбежать, несмотря на то что танец уже закончился. Мне нравятся ее глаза, нравится этот решительный взгляд. Мне не нравится, что она решила, ее чувства не дают мне отпустить ее руку, наша Брачная метка не дает отпустить ее. Ну, а странное притяжение между нами не дает и шанса истолковать обуревающие ее чувства по-другому.

Мощный взрыв сотряс стены, подняв в воздух клубы пыли и вызвав панику. Эти чувства: страх, ужас, паника буквально витают в воздухе. Крики слышны отовсюду, но не разобрать причину переполоха. В воздухе запах гари, как будто горит пропитанная лаком кожа. Люди толкаются, сбивают других с ног, затаптывают их насмерть. На выходе из зала затор, обычно спокойные эльфы дерутся с другими придворными и гостями за шанс первыми выбраться отсюда. Толпа рассеивается, и, наконец, можно увидеть то, от чего они бежали.

Комиссары, которых я приставил к королю, режут всех налево и направо без разбору. Однако мои люди обычно используют магию, а не мечи. Значит, это были не они? Спрятались за иллюзией? Да и навыки оставляют желать лучшего, полицаи быстро кромсают их на куски. Но самое впечатляющее во всем этом не толпа поддельных комиссаров, а синее пламя, охватившее всю стену за уже тлеющим королевским троном. Оно прожигает камень, как настоящее, как моё. Вот только я не использовал родовой огонь и не могу его затушить – он не мой, он вообще не магический!

– Стража! Схватить советника! – кричит Антоний, корчась на полу рядом с телом изувеченного отца и захлебываясь слезами.

Кажется, меня подставили, как-то очень грубо и халтурно. Один из людей в форме моих комиссаров бросается с мечом на нас с женой. Мне хватает мгновения, чтобы вырубить его простым заклинанием. Они ведь даже не маги, обычные люди. Кто в здравом уме принимает их за комиссаров? Но, похоже, приняли, ибо в этой неразберихе все принялись искать меня.

– Что происходит? – шепчет испуганно Пенелопа, сжимая мою руку.

Когда я успел ее обнять? Когда от толпы защищал, или когда начался весь этот кровавый фарс? Увы, сейчас не тот момент, не то время и место, чтобы показывать всем, кто она для меня. Толкаю ее от себя, так чтобы упала.

– Прячься, – бросаю, даже не взглянув.

Не знаю, кто эти идиоты, что все это затеяли, но они явно просчитались. Ведь я не только советник короля, но и архимаг. Огонь тушу стихийной магией воды, мощный поток хлещет откуда-то сверху, срывая портьеры и когда-то дорогие гобелены со стен. Затем ветром сбиваю оставшихся самозванцев и бью о стену, пока не прекращают кричать.

– Поймайте его! – кричит принц, командуя стражей и полицаями.

С этими обхожусь легче, банально поднимаю в воздух метров на пять и бросаю, словно надоевшую игрушку. Тех, кто остается стоять, раскидываю ветром в стороны, пока сам спокойно иду к королю.

– Да вы что, совсем ни на что не способны?! – кричит юнец, даже не сделав попытки приподняться и самому попробовать противостоять мне.

Принц, что с него взять? Хорошо хоть не будет королем, даст Спаситель. Кстати, а где их командир – Трут? Почему его тайными полицаями командует этот мелкий? Вот лучше бы не вспоминал о нём, честное слово! Заклятие прилетает в спину, министр никогда не стеснялся использовать грязные методы.

Разворачиваюсь, на ходу меняя курс, нанести сильное заклятие в условиях ведения боя в окружении врагов сложно, так что приходится пользоваться стихийной магией, как самой простой. Мои щиты пружинят под атакующими заклинаниями, как и защита родового огня. Вот почему-то ни на мгновение не сомневался, что этот балбес забудет о нашем вчерашнем разговоре, о моем подозрении на счёт подготовленной заварушки. Кто же знал, что эти наемники решатся на такое, да ещё захотят подставить меня?

– Трут, возьми себя в руки! Я же говорил тебе чего ожидать! Ты забыл? Мы с тобой на одной стороне!

– О нет, советник, это вы забыли, что мы с вами никогда не будем на одной стороне. Сторон вообще нет, есть лишь победители и проигравшие. И уж поверь, такой шанс я не упущу!

Уклоняюсь от грубого удара в живот, почти получаю огненной магией в лицо. Сдуваю огонь ветром, почти перебиваю его руки, но в ответ получаю сильный удар в лицо лбом. Раньше наш хилый министр не использовал свои кулаки в драках со мной. Это его подруга жены научила так драться? Рассёк бровь, кровь залила глаз, плохо видно. Отталкиваю его ветром, пытаюсь сдуть струю пламени министра, но неожиданно получаю то ли ножом, то ли кинжалом в область лопатки. Кто? Кто его бросил, если у меня за спиной никого не было? Я же все время старался держать дистанцию, следил за врагами. Как сумел пропустить кого-то?

Трут пользуется моментом и выговаривает заклинание, маленькая белая вспышка прилетает мне в плечо, заставляя чувствовать боль сравнимую только с болью от удара в лопатку. Все это заставляет упасть на колени, но не сдаться. Пытаюсь нанести сильный удар министру, но он его с легкостью отбивает. Один из полицаев защелкивает за моей спиной кандалы на руках, хотя я и выбил ему парочку зубов и сломал нос, пока он это делал. Министр не тратит времени на болтовню, его люди окружают меня, выставив мечи. Знаю, что они сейчас хотят сделать, от этого ещё больше вырываюсь, ставлю защиту, но уже поздно.

Непереносимая боль проникает в каждую клеточку тела, заставляет думать, что смерть предпочтительней этой пытки. Я отнимал магию у других людей, запечатывал ее на замок, и каждый раз приговоренный к этому жестокому наказанию вот так же корчился от боли. Убить при этом труда не составляет: сто́ит слегка уменьшить щель в замке, и сердце не выдержит, остановится.

Стоять даже на коленях невыносимо тяжело, и дело не в унизительной позе: силы на исходе. Магия иссякает в моем теле, министр затягивает процесс, любуясь моей агонией.

– Давно мечтал об этом, – говорит этот псих, купаясь в своей ненависти ко мне.

Больной ублюдок! Я бы ему сказал это, хотя нет, с удовольствием вломил бы, да так, чтобы запечатывание магии показалось бы ему укусом комара. Вот только руки дрожат, губы не слушаются, а боль эхом расходится по всему телу.

– Ну как, советник? Нравится быть никем? Кто ты без твоей магии? Никто, просто очередной червь, которого я раздавлю.

Недооценил я министра, кто же думал, что он настолько туп, или его ненависть настолько сильна, что перевесила здравый смысл? Но отчего же мне кажется, что на мне банально срывают злость? Вся ситуация похожа на бред, какой-то странный сон, который никак не закончится. Может, и правда, стоило просто умереть от той метки… которая почему-то не сработала… А почему она не сработала? Почему Пенелопа все ещё жива?

Нахожу взглядом жену, она прячется за колонной, рядом со своей подругой. Почему не убежала? Ах, да, я же ее к себе привязал. Ну что же, эти оковы уже не смогу снять, пока мне не вернут магию, точнее, если вернут.

Все время пропускал мимо ушей эпичный монолог министра, но, когда он заговорил что-то о «немедленном возмездии», до меня дошло, что никакого «если» не будет. А, может, министр в сговоре с нападавшими? Не знаю другой причины, по которой он решил убить меня так быстро, без суда и следствия? Знает, что невиновен, и у него не будет другого шанса от меня избавиться.

Ублюдок.

Нахожу взглядом жену, нам в таком случае обоим конец. Стоит, испачканная в крови, дрожит, сжимая какие-то флаконы. Совсем сдурела? Решила меня вызволять? Да что она может сделать со всей этой толпой? Нам не уйти отсюда живыми.

– Прости, – шепчу одними губами, но она понимает это по-другому.

Исчезает в темноте, и я только надеюсь, что Брачная метка не подействует на нее, как и то проклятие.

– Игнаришнар, – поднимаю глаза, смотрю на Трута, – ты редкостный болван.

В глазах министра горят зеленые огоньки, что вызывает у меня улыбку. Болван продолжает свой монолог, очерняя меня все больше и больше, так что немногочисленная толпа начинает едва ли не скандировать, требуя моей смерти. Мой взгляд невольно зацепился за какое-то движение: сквозь агрессивную толпу прорывается подруга моей жены. Дальнейшее не поддаётся никакой логике, ибо она неожиданно останавливает упивающегося своей победой министра, эффектно всадив в него нож! В моей голове мелькает мысль, что обе женщины появились на этом балу совсем не случайно. Возможно, они часть чьего-то плана? Ведь несуразная обольстительница свободно подобралась к военному министру и убила его, а это в свое время не удалось даже мне.

Суетливые без должного руководства полицаи сбивают девушку на пол. Она не двигается, не сопротивляется. В следующее мгновение люди начинают кричать и раздирать себя ногтями, и, когда моя кожа на лице и шее начинает ужасно чесаться, догадываюсь о причине.

– Держись, – шепчет жена где-то над ухом, когда, зажмурившись от обрушившейся на меня боли, я дергаюсь от её прикосновения.

Глаза распахиваю, когда эта хрупкая с виду девушка, хватает под руку и ставит меня на ноги. Идти, пусть и с трудом, могу сам, поэтому упрямо игнорирую ее дальнейшую помощь.

– Ключи, – кричу, показывая на вырубленного мной сержанта.

Умница сразу находит их, освобождает мои руки. Вот только большинство полицаев уже оправились от ее порошка. Мы, не сговариваясь, бросаемся в подсобные помещения. На ходу Пенелопа зовет свою подружку, но та не отвечает, приходится почти силой тащить жену на выход. Ещё одно зелье разливает за собой, пока бежим по коридорам к выходу.

Даже когда мы оказываемся на улице и пытаемся смешаться с толпой перепуганных людей, мельтешащих среди машин на парадном подъезде к дворцу, не могу поверить, что у нас получилось выбраться из этой глупой западни.

В голове куча мыслей, никогда бы не подумал, что такой бред может случиться со мной. Мы залезаем в первую попавшуюся машину, которую беспечный водитель оставил без присмотра.

– Ты ранен, – испуганно говорит Пенелопа, замечая мою рану в спине.

– Все нормально, поехали, – спокойно вру, не хочется, чтобы она знала, насколько я сейчас бесполезен.

– Подожди, – наклоняется через коробку передач, заставляя лечь на руль.

Спина, в которую кто-то невидимый для глаза, бросил что-то, горит огнем. Но когда Пенелопа резко дернула за это «что-то», заболело в разы сильнее, сжал зубы, чтобы не заорать.

– Что это? – прошептала тихо жена, и я отвлекся от собственной боли.

Она держала в руке окровавленное нечто, похожее на длинный коготь с пальцем. Кто-то бросил в меня этим? Что за абсурд? Ножа не нашлось? Почти сразу она отбросила его на заднее сидение, даже не дав мне коснуться. Ее страх, ужас заставил вздрогнуть, она знает, что это за штука.

– Пенелопа, что ты скрываешь? – спрашиваю, не скрывая угрозы.

– А тебе не кажется, что ты выбрал не то время и место, чтобы выяснять это? Лучше давай поменяемся, я поведу.

– Ты умеешь? – удивляюсь, пока мы, не выходя наружу, меняемся местами.

Она не отвечает и молча заводит мотор, демонстрируя свои навыки. Когда Пенелопа ловко объезжает остальные машины, и мы мчимся по дороге мимо королевского леса, позволяю себе слегка расслабиться. Поворачиваюсь к заднему сидению, необычный метательный снаряд так и притягивает взор.

– Не трогай, – предупреждает Пенелопа, не отвлекаясь от дороги.

– Эта штука кажется мне знакомой, а ты откуда знаешь, что это опасно?

– Это ноготь старой ведьмы, по крайней мере, я так думаю.

– Ноготь ведьмы? – с отвращением перевожу взгляд на это мифическое оружие.

А я думал это просто сказка! Глупое поверье, что если выкопать могилу старой ведьмы и забрать ее палец, можно им убить своего врага, не делая для этого ничего.

– Уверена? – переспрашиваю у нее.

Пенелопа резким движением поднимает волосы с шеи к затылку и поворачивает голову так, чтобы я увидел шрамы. Четыре горизонтальные полосы, как будто от ногтей, зажившие длинные царапины.

– Более чем, – мрачно комментирует моя женщина.

В который раз за все время нашего знакомства я задаюсь одним и тем же вопросом: на ком же я все-таки женился? Слишком противоречивым и разносторонним получается портрет моей жены.