Ненужная жена - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Анастасия Миллюр (ГЛАВА 14) #14

ГЛАВА 14

— Ваше императорское высочество… Ваше императорское высочество? Миледи?

Я вздрогнула, когда Илона коснулась моей руки, и посмотрела на нее. Девушка выглядела обеспокоенной, ее брови были сведены, а в глазах читалась неуверенность.

— Ваше императорское высочество, все в порядке? Мы звали вас так долго…

— Да! Да… — слишком поспешно ответила я. — Просто…

Просто я чуть-чуть потерялась в воспоминаниях о лучшем поцелуе в своей жизни. Ничего особенного. Со всеми бывает.

Я посмотрела на россыпь жемчужин на подоле своего платья и провела по ним ладонями. Прикосновение бусинок к коже немного успокоило нервное возбуждение внутри, которое не оставляло с меня с того момента, как я в спешке покинула кабинет Армена.

Даже предположить не могу, чем бы все могло закончиться, если бы в тот момент, как мы целовались, в комнату не влетел Эстес с каким-то чрезвычайно срочным донесением. Муж не выглядел так, как будто был в настроении заниматься государственными делами и вероятно хотел выпроводить секретаря и продолжить наше с ним интересное занятие. Но тут уже я пришла в себя, бросила взгляд на хитрющее лицо Эстеса и выскочила из кабинета, как ошпаренная.

Поговорили называется… Птицы-говоруны… Етишкин пистолет…

— Ваше императорское высочество, вы снова куда-то ушли мыслями.

Я сглотнула, обвела взглядом встревоженных фрейлин и потерла лоб.

— Леди… Мне нездоровиться…

— Болит голова? Тошнит? Может быть, у вас изменились предпочтения в еде? — посыпался на меня тут же шквал вопросов.

Теперь мордашки девушек стали до безумия любопытными, я буквально видела, как удлиняются их хорошенькие носики и суются не в свое дело.

— Я не беременна, — ровно произнесла я.

Конечно, если не произошло непорочное зачатие…

— Моя матушка тоже не сразу это поняла… — вскользь уронила Стефания.

— Верно, миледи. Вы уже несколько раз провели ночь с его императорским высочеством. Нельзя быть уверенной… — осторожно произнесла Илона.

Я вздохнула. Иногда приятно быть в обществе девушек, одиноко точно не бывает, но иногда от них начинала трещать голова. Необходимость городить ложь на каждом шагу, а потом еще пытаться в ней самой не запутаться иногда убивала.

— Да, вы правы… Пожалуй, приглашу завтра придворного лекаря. А сейчас мне нужен покой.

— Мы поможем вам сменить одежду! — тут же отозвались девушки, и я чуть не взвыла.

Да, уйдите вы просто уже, господи-ты-боже-мой!

Тем не менее, я позволила им расстегнуть и снять с меня платье, расплести волосы и снять все украшения. И когда я осталась в одной сорочке и улеглась на кровати, девушки, наконец, ушли, желая мне приятного отдыха.

Я же провожала их подозрительным взглядом. Если завтра по дворцу расползутся слухи о моей беременности, с каждой по очереди шкуру спущу! Болтать и сплетничать можно, но только о вещах, прошедших мою цензуру.

Выждав еще некоторое время на всякий случай, я уже привычным маршрутом добралась до гардеробной и к своему удивлению не нашла на привычном месте моего корсета с брюками. Я встала посреди комнаты, уперев руки в бока, и, нахмурившись, оглядела полки и вешалки, пытаясь понять, какому доброму человеку пришло в голову переложить мою одежду для практики.

Алья, наверное, постаралась… А может и фрейлины до моих вещичек добрались… Но не могли же они их далеко спрятать, да?

Поэтому я, сдувая падающие на лицо волосы и жалея об отсутствии резинки для волос в этом мире, принялась рыскать в вещах. Я, наверное, была похожа на настоящего крота, пока расшвыривала одежду по всей гардеробной, и моей радости не было предела, когда я, наконец, нашла искомое!

Я плавно спустила бретельки с плеч и перешагнула через оказавшуюся на полу сорочку. Затем надела брюки, зашнуровала корсет и, подхватив плащ, вышла из гардеробной, намереваясь пойти в малый зал через проход для слуг, но встала, как вкопанная, встретившись взглядом с муженьком.

Что он тут делал?! Точнее, что он тут делал, и почему выглядел так, словно намеревался кого-нибудь убить? Злился на наш поцелуй? Снова биполярка проснулась?

Я прищурилась и переплела руки на груди, в упор глядя на него.

— Ты что-то хотел, Армен? Мне нужно уйти.

Выражение его лица стало еще мрачнее.

— Больше в таком виде ты из комнаты не выйдешь, — проговорил он своим низким голосом.

Да, у меня как обычно мурашки побежали по телу от этого тона. Но вот суть его слов мне не нравилась совершенно. Мои брови взлетели вверх, и я фыркнула.

— Прости? Ты мне будешь указывать, как мне одеваться?

— Да.

Его глаза прожигали меня насквозь, под этим взглядом я чувствовала себя голой, поэтому едва смогла подавить желание накинуть на плечи плащ.

Он поцеловал меня.

Он ревновал меня.

А сейчас диктовал мне, как одеваться.

Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Но такого ведь не могло быть, правда? Армен не мог… Влюбиться в меня, ведь так? Это просто какая-то чушь. Он не мог. Нам нельзя. Мы их разных миров. Через полгода я вернусь в свой мир, и что тогда буду делать?! Какой вообще мужчина может сравниться с Арменом?!

Паника, как ядовитый цветок, медленно разворачивала свои лепестки в моей груди. И меня с ошеломляющей ясностью накрыло осознание, что я заигралась. Разум снова и снова говорил мне о том, что от Армена нужно держаться подальше. Он опасен. Не для моей жизни, но для моего сердца. Но я как дура, велась на поводу у мимолетных чувств, следуя за их порывами, как лист, подхваченный ветром. Пока не стало слишком поздно…

Барьеры вокруг моего сердца дрогнули, готовые рухнуть, но я просто не могла этого допустить. Не то время, не то место, не тот человек.

Если я позволю себе, позволю нам перейти эту черту, то… Что я буду делать, когда все закончится? Когда вернется Элиша, когда я со своими двумя миллионами долларов вернусь в родной мир? Что тогда будет со мной? Я не готова это узнавать. Я боюсь. Мне страшно до черных точек перед глазами.

Я сглатываю, отступаю на шаг назад и выдаю ему кривую улыбку.

— Армен, послушай меня… Я вела себя неправильно. Я не имела права врываться в твой кабинет и требовать от тебя каких-либо объяснений, — начинаю я мягким успокаивающим голосом.

Он прищуривает свои светло-голубые глаза, пронзая меня взглядом, и его тело застывает: плечи деревенеют, напрягаются руки, сжимается челюсть. Ему не нравится то, что я говорю, а то, что я собираюсь сказать - не понравится еще больше, но… Все, что угодно, чтобы обезопасить себя.

Да. Я никому и никогда не признаюсь в этом. Но на самом деле я маленькая трусишка. Я могу сколько угодно фривольничать, флиртовать, шутить или огрызаться, пока это безопасно, пока эти отношения не глубокие, пока они не касаются напрямую моего сердца.

Но стоит кому-то подойти слишком близко, и я даю деру, как пугливый олененок.

Вот, о чем мы должны были поговорить в кабинете. Вот, с чего мне нужно было начать в кабинете. Именно с того, чтобы прояснить наши отношения - обезопасить себя, а не выяснять, по какой причине он чуть не поцеловал меня.

— В конце концов, мы друг для друга никто, и никогда не будем чем-то большим. В первую нашу встречу ты сказал, что тебе не нужна жена. И я полностью с тобой согласна. Мне тоже не нужен муж. Все, что я хочу - это спокойно жить в темной империи, и может быть капельку уважения и любви от общества, — на последних словах я позволяю себе улыбнуться, сводя все к шутке. — Ты знаешь, мы не говорили об этом раньше, но я не против, если ты заведешь любовницу…

Сердце ноет, противясь моим словам.

Заткнись, глупое. Для тебя же стараюсь.

Я перевожу дыхание, растягиваю губы в шире и дергаю плечом, словно говорю о какой-то незначительной ерунде.

— …Или несколько любовниц. В любом случае, давай отныне видится не чаще одного раза в неделю. Я думаю, это будет полезно и тебе, и мне.

Армен все еще сверлит меня взглядом, выглядя так, словно находится в шаге от того, чтобы свернуть мне шею.

— Я про то, — продолжаю я, плюя на инстинкт самосохранения, который говорит мне замолчать. — Что мы больше не приходим в комнату друг друга, не врываемся в кабинеты и, конечно же, не говорим, кто в чем должен ходить или с кем общаться. Давай просто жить как очень-очень дальние знакомые. — Я сжимаю похолодевшие пальцы в кулаки. — Ты согласен?

— Ты закончила? — спрашивает Армен ровным тоном.

Но я вижу выражение его глаз и читаю язык его тела. Он ни разу не спокоен. Я киваю и невольно делаю шаг назад. Мужчина сжимает челюсти, и на его скулах играют желваки. Он выдыхает и вдруг в пару шагов оказывается рядом со мной.

Я сглатываю и хочу снова отступить, но Армен сжимает мои плечи, отрезая мне возможность сбежать. Его взгляд слишком глубокий и слишком пронзительный, он будто видит во меня насквозь, проходится по моим страхам и секретам рентгеном. Мне не нравится. Мой детектор опасности просто вопит, о том, что мы в красной зоне и нужно бежать.

Он вопил мне об этом и раньше, наверное, его все же стоило послушать.

— У меня не будет любовниц. Мы не будем видеться раз в неделю. И мы не дальние знакомые. Ты моя жена.

Я выдаю ему улыбку и пытаюсь вырваться, но он слегка встряхивает меня, будто хочет привести в чувства. Мое тело замирает, а затем по коже бежит дрожь, когда я чувствую, как он скользит руками по голой коже моих плечи, задевает ключицы, шею и обхватывает мое лицо ладонями.

Армен смотрит на меня очень серьезно, и на дне его небесных глаз так много всего, что я начинаю задыхаться, но он гладит большими пальцами мои щеки, и это странным образом успокаивает меня.

— Прости меня, — тихо говорит он, и меня с ног до головы пронзает незнакомое и странное чувство.

Это последнее, что я ожидала от него услышать.

— За что ты извиняешься?

— За то, как вел себя с тобой. Но обычно я либо в бешенстве, либо в ужасе.

Все внутри меня резонирует с его словами, и я сглатываю, потому что барьеры вокруг сердца вновь дрожат и вот-вот готовятся рухнуть. Мне нужно бежать.

Я пытаюсь дернуть головой и закрываю глаза.

— Я не хочу знать. Я не хочу ничего о тебе знать, Армен.

— Но у тебя нет выбора, — произносит он, и я чувствую, как его лоб прижимается к моему. — У тебя нет выбора, потому что ты моя, и я никуда тебя не отпущу. Пойдем.

Армен вдруг отпускает меня, и на мои плечи опускается его камзол. Он теплый и от него исходит этот сводящий меня с ума свежий с горечью запах. Сам того не зная, мужчина использует тяжелую артиллерию, и мне все сложнее и сложнее держать оборону.

Чувствую, как он берет меня за руку и куда-то ведет. Мне приходится открыть глаза, и я вижу его спину, когда мы подходим к проходу для слуг. Армен открывает мне дверь и пропускает меня вперед, заходит следом и через пару шагов перед нами возникает другая дверь. Ее никогда не было здесь прежде, я абсолютно уверена в этом. Мне хочется спросить об этом, но потом я вспоминаю слова Джанетт о том, что эти проходы были сделаны при помощи темной магии. Наверное, объяснение непонятно откуда взявшейся двери кроется здесь же.

Но к моему еще большему удивлению мы вдруг выходим в портретной галерее. Хотя я абсолютно уверена, что она находится на этаж выше моей комнаты. Это что же получается? Проходы для слуг - это что-то вроде мини-телепортов?

Армен неспешно ведет меня вдоль стены и останавливается напротив уже известного мне портрета Тайрона Дэльфа. И я вопросительно приподнимаю брови, глядя на мужа, пытаясь понять, что мы здесь делаем. На самом деле, мне даже немного любопытно, как мы перешли от «ты моя» к «давай, полюбуемся на моего древнего предка».

— Как много Эстес рассказал тебе о роде Дэльф? — вдруг спросил Армен, глядя на меня.

Я дернула плечом, кутаясь в его камзол. Не потому, что он приятно пах, а потому что здесь холодно. Очень холодно. Да.

— Не так много. Он сказал, что твои предки были… Хм… Демонами? — на самом деле, мне бы хотелось, чтобы Армен разуверил меня в этом, но он, напротив, кивнул.

— У Тайрона была жена - Эленсия. Она пришла в наш мир вместе с ним. В книгах пишут, что они… — тут Армен слегка скривил лицо. — Очень любили друг друга.

Эта заминка не прошла мимо меня, и я вгляделась в лицо мужчины внимательнее.

— Но когда Тайрон создал империю, его жена, а вместе с ней и окружающие его люди, начали сходить с ума. Женщины становились одержимы им, а мужчины хотели его убить. Стоило им увидеть Тайрона, как их рассудок мутнел, и они теряли над собой контроль. Кто видел его лишь единожды восстанавливались, кто больше - нет.

Я обратила внимание на то, что голос Армена стал отстраненным, но вместе с этим его тело снова напряглось, а руки сжались в кулаки. Он рассказывал историю своего предка, но отчего-то возникло ощущение, что здесь кроется нечто большее. В моей памяти всплыли слова Эстеса:

«Говорят, сила Тайрона была настолько огромной, что сводила людей с ума, едва они встречались с ним взглядом. От него ее переняли его потомки, но ни один из них не был так опасен. Это чудовищная сила, ваше императорское высочество, и Армен унаследовал ее»

По моей коже побежали мурашки, и я резко вскинула голову, всматриваясь в Армена. Но… Ведь он был на свадьбе, на балу, разговаривал со множеством людей, и никто при этом не сходил с ума… Эстес сорвал, или здесь нечто другое?

— Эленсия была с ним больше всех. Она словно была отравлена им, и для нее не было противоядия. Она стала опасной для окружающих, и ее заперли в комнате. А потом в один день она выбросилась из окна.

Я сглотнула. Звучало жутко.

— И что же Тайрон?

— Тайрон создал коридор, который сейчас используют слуги. Он не мог попадаться никому на глаза, но ему нужно было управлять империей. В его кабинетах и приемных залах стояли плотные ширмы, а передвигался он через проходы меж стен. Но… Существовало пророчество, что в этом мире был род, в жилах женщин которого текла кровь, что могла усмирить его силу.

Мои брови взлетели вверх.

— Он потратил долгие годы на то, чтобы отыскать женщину, но все же нашел. Ей оказалась Женевра Гианская, именно она и стала его новой женой и матерью его детей.

Армен замолчал и еще некоторое время смотрел на картину, а потом перевел взгляд на меня.

— Что-то напоминает?

У меня не было слов. То есть до встречи со мной Армен не мог ни с кем видеться, совсем как его предок, от которого он унаследовал свою силу? И поэтому он взял в жены принцессу королевства Токк? Потому что именно в их роду были женщины, способные усмирить силу Тайрона?

Но…

Я нахмурилась. Что-то здесь не сходилось.

Я ведь не была из королевского рода Токк. Моя мама была алкоголичкой, которая забеременела будучи еще подростком. А отца я не видела ни разу в жизни.

— Как ты понял, что моя кровь подействует? — спросила я, прищурившись.

— Мы встречались с тобой в прошлом. Лет пять или шесть назад. Мои слуги взяли у тебя немного крови и отдали мне, и после мы с тобой впервые увиделись. Хотя ты и не знала, кто я такой, а ты показалась мне совершенно другим человеком.

Мое замешательство росло. Предположим, что кровь Элиши и правда на него подействовала, так и должно быть, но моя-то почему?!

Но сейчас совершенно не время и не место об этом думать. Я встретила его взгляд и прямо спросила:

— Зачем ты рассказываешь мне об этом, Армен? Ты ведь с самого первого дня знал, что я «та самая» разве нет? Но это не мешало тебе смешивать меня с грязью. Тогда зачем все это? — я неопределенно махнула рукой.

Я давила на него. Мне хотелось, чтобы он ушел, совсем как в тот раз в моей спальне, когда мне приснился кошмар. Но вместо того, чтобы сбежать, мужчина сделал шаг ко мне, не отрывая от меня взгляда.

— Я ведь уже говорил, что боялся.

— Чего?

— Тебя. Себя. На самом деле, сила Тайрона была со мной не с рождения. Она проснулась в четырнадцать. И с этого возраста я стал говорить себе, что мне нравится быть одному, что мне противно присутствие в моей жизни кого-то еще. Я настолько цеплялся за эти слова, что в итоге поверил в них.

Армен говорит об этом ровным тоном, словно это ничего не стоит. Но ведь реальность куда более болезненна. Даже не могу представить, что значит, остаться в полной изоляции от людей, не видеть их лиц, разговаривать с ширмой и передвигаться по тайным ходам, лишь бы не попадаться никому на глаза.

Я не хочу этого. Не хочу представлять, но перед моими глазами невольно встает образ четырнадцатилетнего Армена, который находится в абсолютной темноте и одиночестве.

— А что твои родители?

Впервые с начала этого разговора мужчина сжимает челюсти и отводит взгляд. Он молчит, и я думаю, что он так и не ответит, но в конце концов Армен отрывисто произносит:

— Они не верили. Не верили, что я унаследовал силу Тайрона, а может быть думали, что достаточно сильны, чтобы не поддаться ей. Родители часто виделись со мной после пробуждения силы. И… Они сошли с ума.

По моей коже табуном бегут мурашки, а глаза отчего-то начинает жечь. Может быть, потому что отчасти мне это знакомо? Остаться без родителей в раннем возрасте? Да, моя мама жива, и я люблю ее, но не могу сказать, что она испытывает ко мне те же чувства, именно поэтому я и ушла.

Как и у меня, рядом с ним не было бы никого, кто обнял бы его и сказал, что любит, и что все будет хорошо. Как и я, он рос в полной неизвестности о том, каким будет его будущее и наступит ли когда-то просвятье. И как и я, он убедил себя в том, что ему никто не нужен.

— Тогда почему? — спрашиваю я, и мой голос на грани шепота.

Я боюсь. Я в ужасе. Я не могу преодолеть это, так почему он может?

Армен ловит мой взгляд и вновь обхватывает мое лицо ладонями. Я замираю, привычно пойманная в ловушку этого взгляда.

— Когда ты пришла в мой кабинет, действие твоей крови уже спало. Поэтому я запретил Эстесу пускать тебя - боялся, что станешь одержимой, как и другие. Но ты ворвалась, требуя объяснений, и ни на миг я не почувствовал твоей «жажды».

— Жажды?

Уголки его рта дергаются в намеке на улыбку. И меня вдруг окутывает теплом его взгляда. Это настолько неожиданно, что я пропускаю удар, и он несется прямо к моему барьеру.

— Твоя кровь лишь притупляет мою силу. Но женщины все равно вожделеют меня. За долгие годы я привык презирать это, — по его лицу пробегаются странные эмоции, он сглатывает, словно на мгновение погружаясь в свои воспоминания, но вскоре его взгляд проясняется, и Армен вновь вглядывается в мое лицо, словно находя в нем ответы на все свои вопросы. — Меня бесил этот «голодный» взгляд. Но я никогда не ощущал ничего подобного от тебя. Кажется, ты первая женщина, кто так яростно меня ненавидит. И даже без действия крови ты все равно осталась собой. И… — он вдруг закрывает глаза, вжимается свои лбом в мой и тяжело выдыхает. — И… Мне надоело испытывать это вечное раздражение и беспокойство о том, где ты, кому ты сейчас улыбаешься, кто занимает твои мысли, что происходит между тобой и этим щенком… Ты сводишь меня с ума, и я устал отрицать это.

— Почему ты все это говоришь мне? — спрашиваю его на грани слышимости.

— Я уже говорил тебе, — он вновь встречает мой взгляд и уголок его рта дергается. — Я ненавижу ложь и не прощаю ее, даже самому себе. А я уже довольно долго отрицал то, что чувствую к тебе. И мне это не нравится.

Внутри меня все переворачивается. Ведь я самая настоящая лгунья - трусиха и лгунья.

Он ловит каждую эмоцию, что мелькает на моем лице. И бал правит страх. Наверное, это чувство ему знакомо, потому что Армен продолжает поглаживать мои щеки, словно успокаивая.

— Я уже сказал тебе. У тебя нет выбора. Я все решил. Ты моя, и ты никуда от меня не денешься.

Я качаю головой и, наконец, вырываюсь, отталкиваю его, отхожу на безопасное расстояние, возвожу почти рухнувшие барьеры. Боги… Дайте мне сил… Почему эмоциональные потрясение не были прописаны в контракте?..

— Армен, — говорю я. — Ты… Я уже сказала тебе, — я твердо встречаю его взгляд. — Мне не нужен муж.

Он молчит некоторое время, просто разглядывая меня, а затем произносит слова, которые заставляют меня вздрогнуть:

— Ты тоже боишься. Я не знаю, чего именно. Но ты просто в ужасе. И я не дам тебе сбежать.

***

Я недовольно смотрю, как он по-хозяйски укладывается в моей постели. Больше мне не хочется, чтобы он ночевал здесь, не после того, как мы с моим сердцем подошли к опасной отметке «Влюбленность».

— Просто иди в свою спальню, — шиплю я, отбирая у него одеяло.

Он игнорирует меня и поворачивается на бок, устремляя на меня свой взгляд.

— Это ведь ты требовала от меня спать с тобой.

Ишь, как заговорил! Что-то я не могла припомнить за ним такого рвения. В любом случае, эту ситуацию просто так оставлять было нельзя. Я села на кровати и хмуро посмотрела на него.

— То, что ты рассказал мне - это очень печально. Не могу даже представить через что ты прошел…

Армен приподнялся и сел, облокачиваясь на спинку кровати и глядя на меня, словно пытаясь предугадать к чему я веду, потому что по моему тону было очевидно, что будет какое-то «но».

— И здорово, что ты разобрался со своими чувствами и все такое, — продолжила я, встречая его взгляд. — Но ты же не думаешь, что лишь по этому я вдруг влюблюсь тебя?

Некоторое время он, казалось, обдумывал мои слова, и я уже была готова играть торжествующий гимн. Еще ни один - ни один мужчина - не оставался, если речь заходила о том, что над отношения нужно было работать. Почему-то все мои ухажеры думали, что они такие распрекрасные, что я должна принять их с распростертыми объятьями. Но для меня это не так работало.

Хотя… Будь я менее разборчивой, может быть, уже давно была бы замужем…

Только сейчас я вдруг осознала кое-что важное… На самом деле, стоило любым моим отношения подойти к отметке «серьезно», как я начинала тайный квест «Найди сто причин, чтобы расстаться». Я будто специально давила на слабые места партнера и вынуждала его либо отстраниться от меня, либо сама в нем разочаровывалась…

И правда в том, что и в этот раз я собиралась поступить точно также.

Но к моему удивлению Армен кивнул.

— Это справедливо. Мне нужно ухаживать за тобой?

Это он меня спрашивал?! Не ожидая такого поворота событий, я открыла рот, но тут же его закрыла. Однако мой мозг тут же подкинул мне парочку пунктов, над которыми однозначно можно было поработать.

— Я не твоя вещь. Поэтому ты не можешь говорить, как мне одеваться, с кем общаться и так далее.

— Ты моя жена, — сказал он так, как будто это все объясняет.

Но тут уж мне было что сказать.

— Я не дала бы согласие на брак, если бы от этого не зависела судьба королевства Токк…

Конечно же, моя-то причина была более прозаичной, но раз уж я играла роль Элиши, то можно было нагнать драматизма.

— И? — приподнял брови Армен.

Кажется, фишку он не сек…

— Ладно, ты прав, это вообще неважно, как я стала твоей женой. Я говорю про то, что это не дает тебе право распоряжаться мной. Что если я начну диктовать тебе, как одеваться?

Я буквально видела, как работали колесики в голове мужчины, когда он свел брови, будто вообще не видел проблемы в том, что я ему говорила, но при этом упорно старался ее разглядеть.

— Тебе не нравится, как я одеваюсь? — спросил Армен, придя к неверным выводам.

Неужели это так сложно было понять?!

— Боги, нет! Когда ты пришел в мою комнату ты просто сказал: «Больше в таком виде ты из комнаты не выйдешь», — я даже передразнила его мрачный тон. — Это было грубо. И мне не нравится, когда мной командуют. Так мой страх точно никуда не денется, и это уж точно не заставит меня влюбиться в тебя.

Он все еще рассматривал меня так, как будто не понимал. И я уже раздумывала, просто поставить себе в голове галочку, что тест он не прошел, или все же попытаться объяснить еще как-то по-другому, но мужчина вопреки моим ожиданиям произнес:

— Тогда как тебе нравится?

И его казалось бы простой вопрос поставил меня в ступор, потому что раньше мне его никто не задавал. Барьеры вокруг сердца пропустили крошечный удар, и теперь уже я уставилась на мужа. Он выжидающе приподнял брови.

А я ведь никогда и не думала о том, как бы мне хотелось, чтобы со мной обращались мужчины… Зато я точно знала как «не надо».

— Думай сам, но точно не должно быть никаких приказов и командных тонов. Оставь их для рыцарей и прислуги.

Армен кивнул и уголки его рта дернулись, словно он давил улыбку.

— Что еще?

Что еще мне в нем не нравилось? Я тут же вспомнила его сцену ревности и поспешила сказать:

— Доверие. Я не изменяю. А потому нет смысла во всех этих обвинениях и подозрениях.

Мужчина дернул подбородком, словно был несогласен.

— Насчет Эдгара я останусь непреклонен. Мне не нравится, как он на тебя смотрит.

— Но мы брат и сестра! — чуть ли не закричала я. — И к тому же я-то никак на него не смотрю!

— Мне это не нравится.

Я вздохнула.

Ладно. Окей. Тут придется еще поработать.

— Я почти не знаю тебя, — выдала я свой главный козырь. — Мы и говорили-то сегодня нормально первый раз.

Он потер подбородок и провел пальцами по волосам, зачесывая их назад от лица.

— Что ты хочешь узнать?

— Какое твое любимое блюдо? — выдала я первое, что пришло в голову.

Его бровь дернулась, и он вкрадчиво переспросил:

— И это поможет тебе меньше боятся? Мое любимое блюдо?

— Человек состоит из мелочей, — буркнула я.

— Это все узнается из наблюдений, — не согласился Армен.

— Отлично! — фыркнула я ответ. — Тогда вот тебе задание. Устрой мне сногсшибательное свидание, которое сможет рассказать о тебе.

Мужчина снова свел брови и переспросил:

— Свидание?

— Да. Это романтическая встреча, на которой люди пытаются узнать друг друга.

— Я знаю, что такое свидание, — раздраженно ответил он. — Просто не понимаю, зачем оно, если мы уже женаты.

— Ты спрашивал, нужно ли тебе ухаживать за мной - нужно, — торжествующе выдала я, уверенная, что муж откажется, и тогда у меня будет прекрасный повод укрепить свои барьеры.

Но он лишь протяжно выдохнул, словно не понимал, какого черта, ему вообще нужно иметь дело со всем этим, а потом кивнул, ловя меня в ловушку своего взгляда.

— Договорились. Будет тебе свидание.

Сердце за барьером в панике носилось и говорило, что нам нужно срочно придумать что-то еще, а то так неровен час оно и вовсе останется без защиты. А я… Я резко отвернулась, борясь с желанием похлопать себя по щекам.

Держись, Лера. осталось всего пять месяцев.

Всего-то…

***

Романтиком Армен не был. Это я поняла сразу, как только мы вышли на тренировочное плато, которое хотя бы было пустым.

С сомнение оглянувшись по сторонам, я прошлась взглядом по большим мишеням, стоящим в отдалении, и урнам со стрелами, а потом повернулась к мужу.

— И это ты называешь свиданием? — спросила я.

Мои фрейлины уже настроили себе воздушных замков и придумывали тысячу и одно место, куда бы он мог меня отвести. Армену в этот момент лучше было бы стоять под дверью и записывать. Потому что… Ну, кто устраивает свидание в тренажерном зале?

Однако муж моему скептичному настрою не поддался и ни капельки не обиделся. А вместо этого взял со стойки лук, напальчник и наручи и вернулся ко мне. Я начала просекать в чем дело, когда Армен поймал мою руку, а затем сам стал застегивать на ней «защиту». Его пальцы то и дело касались моей голой кожи запястья, и от места, где он касался, пробегали мурашки. Отчего-то затаив дыхание я наблюдала за его умелыми и ловкими действиями и оказалась совершенно не готова, когда он поднял глаза, и наши взгляды пересеклись.

— Ты хотела свидание, на котором можешь узнать меня, — проговорил Армен. — Это оно. Я люблю стрелять из лука. Это очищает мысли.

Никогда даже не думала попробовать, если честно… Но сейчас мне вдруг показалось это неплохой идеей. Поэтому когда муж протянул мне лук, я приняла его и с интересом осмотрела.

— Ты ведь правша? — спросил он.

Я кивнула, и муж встал сзади. Я очень остро ощущала его огромную фигуру позади себя. Воздух между нашими телами казало бы наэлектризовался.

— Возьми лук вот так, — показал он мне и сомкнул мои пальцы вокруг древка. — Не «души» его захватом, тебе лишь нужно будет упираться в него. Поставь ноги на ширине плеч, держи голову ровно, — он коснулся моего подбородка, показывая, как правильно.

Хотя я была совершенно уверена в том, что все эти объяснения можно было произвести и без лишних прикосновений. Но я была не против.

— Теперь наложи стрелу, ты должна держать тетиву тремя пальцами. Хорошо, — кивнул он, когда я выполнила его инструкции. — А теперь выставь упор и натягивай, — его рука медленно скользнула к моей лопатке и надавила. — Ты должна работать вот этим местом, а не только рукой. Тогда стрела полетит ровно.

От его прикосновения кожа горела, я напряглась заводя руку и выпустила стрелу. Она попала в мишень, но была далеко от «яблочка».

— Не получилось, — сморщила я нос.

— Получилось. Ты ведь попала. Будь это человек, ты бы его ранила.

Я дернула подбородком.

— Такое точно не стоит говорить на свидании, Армен. И я не собираюсь охотиться на людей, спасибо.

— Попробуешь еще раз? — спросил он, но я покачала головой. — Нет. Покажи, как ты стреляешь.

Отойдя от него подальше, я завела руки за спину и стала с интересом наблюдать, как встает в стойку, накладывает стрелу, а затем натягивает тетиву и разжимает пальцы. Казалось, словно они с луком на мгновение стали единым целом, добиваясь идеального результата. Стрела вошла в центр мишени по самый наконечник.

Ну, кто бы сомневался…

Армен посмотрел на меня и приподнял брови.

— Тебе не понравилось стрелять?

— Это не совсем мое, — дернула я плечом. — Танцевать мне нравится намного больше, — а потом сложила руки на груди и вызывающе глянула на мужчину. — Итак. Это все твое свидание? Если так, то я пойду. У меня еще много дел.

Если кто-то здесь думал, что я буду милой и снисходительной, он ошибался. У меня была одна цель - не дать своим барьерам рухнуть. И рыть под них подкопы, ведясь на все эти перекатывающиеся мускулы, пока Армен натягивал тетиву, я не собиралась.

— Не недооценивай меня, жена, — сказал он.

А затем помог мне снять «защиту», вернул снаряжение на место и протянул руку.

— Куда мы? — с подозрением спросила я, поглядывая на его большую ладонь.

— В город, — ответил он, выжидающе переводя взгляд со своей руки на меня.

Но разве я уже не сказала, что не собираюсь облегчать ему задачу? Поэтому я спрятала руки за спину и старалась не показать охватившего меня восторга.

Фэнтезийный город! Я так мечтала побродить по улочкам, но так и не нашла времени подойти к Эстесу, чтобы отпроситься на прогулку. Вот это сюрприз!

— Элиша, либо ты берешь меня за руку, либо я несу тебя на руках. Выбирай. Мне второй вариант нравится даже больше, — сказал он.

Я наморщила нос.

— Что за деспотизм? — но ладонь его все же приняла.

Мы прошли через тренировочное плато и вышли через тайный проход, которого я раньше не замечала, вскоре оказавшись в конюшне. Я тут же открестилась.

— Я не умею ездить на лошади.

Армен повернулся ко мне, бросая на меня странный взгляд.

— Не умеешь?

Етишкин пистолет… Наверное, это странно для аристократки, а тем более принцессы…

— Может быть и умела раньше, но не помню, — нашлась я с ответом.

Он кивнул и обратился к конюху.

— Подготовь нам карету без герба.

Тот тут же кивнул и исчез за дверью.

— Мы поедем туда тайно? Без стражи и всего такого? — скрыть восторг в голосе я не смогла.

Уголки рта мужа дернулись в намеках на улыбку.

— Да. Я смогу тебя защитить в случае чего.

Что ж… В этом я не сомневалась… Сердце, держись там.

Карета остановила нас на узкой улочке. И мы с Арменом, закутанные в темные плащи спустились на землю, совсем как какие-то беглые преступники. Хотя именно таковыми нас, наверное, и считал Эстес, ведь мы сбросили на него все дела и свалили в закат.

Натянув на голову капюшон, я тут же задрала голову во все глаза рассматривая представшие передо мной здания. Здесь была намешена архитектура готического стиля и раннего барокко.

Плавные формы и карнизы соседствовали с вытянутыми силуэтами крыш, подпиравшимися мраморными крыльями ангелов. Земля была выложена мощеным камнем, а вдали виднелась рыночная площадь, с которой доносился радостный гвалт.

Я, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, обернулась к Армену.

— Идем?

— Да, — кивнул он, а затем протянул мне руку со словами: — Угроза все еще в силе.

Но меня уже не нужно было упрашивать дважды, обхватив его ладонь, я буквально потянула его вперед и, вырывавшись на площадь, огляделась, сверкая широкой улыбкой.

Здесь все было забито разноцветными палатками, а от обилия товаров глаза начинали разбегаться в разные стороны. Я свернула к первому синему шатру и увидела нечто похожее на яблоко в карамели.

— Что это? — спросила я мужа.

— Снилия, — ответил он. — Этот фрукт растет высокого в горах. Он ядовит. Но торговцы вымачивают его в сахаре, а затем карамелизируют, и он становится пригодным в употребление.

Звучало интересно.

— Попробуем? — обернулась я к Армену.

Он кивнул, а затем протянул немолодому продавцу пару монет.

— Какая у вас чудесная жена, господин, — льстиво отозвался торговец, протягивая нам парочку снилий.

— Я знаю, — кивнул мужчина.

Я же подхватила фрукт и быстро откусила кусочек. Во рту тут же взорвался кисло-сладкий вкус мягкого и податливо фрукта, и я застонала.

— Вкусно!

Но подняв взгляд на Армена, поняла, что вести себя можно и посдержаннее, потому что прямо сейчас его взгляд был прикован к моему рту, а в его начинающих темнеть глазах не читалось ни единой приличной мысли.

Вытерев рот салфеткой, я прочистила горло и, развернувшись, отправилась дальше исследовать рынок. Я останавливалась то у одного ларька, то у другого. Где-то мне нравились украшения, где-то внимания притягивала ткань, и я спешила ее потрогать. А Армен все это время молча следовал за мной, протягивая торговцам монеты в правильное время и неся мои покупки.

Мы бродили по рынку до самого вечера, пока, наконец, я со счастливым вздохом не опустилась на лавку.

Это был лучший день в темной империи.

— Что тебе нравится? — вдруг спросил Армен, опускаясь рядом.

— В смысле? — не поняла я.

— Хочу побольше узнать о тебе. Поэтому спрашиваю, — пояснил он.

Хороший вопрос.

Проблема только в том, что спрашивал он сейчас это у Элиши, а не Валерии. Но что я знала о принцессе?

— Читать? — не очень уверенно ответила я. — Я потеряла память, поэтому не помню то, чем занималась раньше.

Он кивнул и откинулся на спинку лавки, при этом не сводя с меня взгляда. Уголки его рта дернулись.

— Хорошо. Тогда что тебе нравится сейчас?

Не будет ведь проблемой, если я отвечу честно?

— Танцевать. Быть с людьми, это меня заряжает. Люблю красивую одежду. Мне нравится разные масла и крема для кожи, а особенно я люблю эфирное масло, которое использует Алья, когда готовит для меня ванну, — я задумалась. — Мне нравится архитектура. А еще я люблю цветы, но почему-то их очень мало во дворце.

— Какие цветы? — тут же спросил он.

Еще более хороший вопрос, учитывая, что я не знаю ни одного сорта.

— Любые, — дернула я плечом. — А еще мне нравится слушать музыку.

Желательно в наушниках, но этот момент я уже опустила, чтобы не палить контору.

— Тебе нравится слушать песни музыкантов? — уточнил он. — Скрипка, фортепиано, флейта?

— Скрипка и фортепиано вместе. Но если к ним еще идет и хороший текст, то я буду покорена.

Глаза Армена блеснули.

— Хорошо. Я запомнил.

Предчувствуя, к чему это все приведет, сердце мужественно выдохнуло и подперло плечом начавший трещать барьер. Я сглотнула и отвернулась.

Нет. Все в порядке.

Подумаешь, безумно красивый мужчина решил как следует поухаживать за мной. Пустяки. Я справлюсь.

Определенно справлюсь.