Неожиданно мать!

Восьмая. Жилищно-коммунальная!

Роман — это тип с заднего сиденья. И никак иначе. Роман — тот, кто носит костюм за тысячу баксов. У Романа часы и запонки. У Романа строгое решительное лицо.

Роман же сидящий за рулем и одетый в серые спортивки и худи был будто другим человеком. Он стал моложе лет на пять-семь и проще на пару строчек Forbs. На его руке не болтались часы, его лицо было усталым и каким-то пустым, как у человека ушедшего глубоко в свои мысли. Оказалось, что он не брит и немного помят и, даже если так было и раньше, Мотя этого не замечала. За несколько часов он будто изменился до неузнаваемости и с таким Романом было уютнее, чем с предыдущим.

Только вот он молчал.

И, кажется, был не совсем доволен происходящим.

А все равно спокойно, как с прирученным львом, которого можно смело дергать за усы.

— Простите, я сделала это машинально, совсем не подумала. Растерялась…

— Тебя прислала моя мать? Она заставила разыграть все это? — он остановил машину на красный сигнал светофора и чуть наклонился вперед, поглядывая наверх в ожидании зеленого.

— Что? Какая мать и что разыгрывать?

Роман молчал, а Мотя лихорадочно припоминала, что и кто ее просил делать. Нет уж, у кого-то тут точно паранойя и это не Мотя.

— Неожиданно… да? — хмыкнул Роман.

Сигнал сменился, машина тронулась с места.

— Что неожиданно?

— Ну как же. Ты прыгаешь в мою машину. Ты заставляешь меня тебе помогать. Теперь вот тебя выгнали из отеля по совершенно невразумительной идиотской причине!

— Высадите нас! — мигом выпалила Мотя, понимая что ее подозревают в самом худшем. — Ну же! Вы за кого меня принимаете?

— Никуда высаживать на ночь глядя я тебя не буду, — устало отрезал Роман и прибавил газу. — Поедешь ко мне, утром поговорим.

— Вы сами себе противоречите. То подозреваете, то…

— А тебе что, есть куда пойти?

— Нет, — призналась Мотя и уставилась на собственные ногти, понимая, что сейчас вообще не боится остаться на улице.

Потому что не верит, что Роман ее оставит.

— Предположим, что все это череда глупых совпадений, — продолжил он. — Почему ты доверилась мне? Я же сразу дал понять, что…

— Потому что я глупая! — перебила она. — И доверчивая. И болтливая. Ясно?

Мотя надулась и уставилась в окно.

— Я вечно все делаю как попало и через одно место, и, как бабуля говорит, воду в жо… ну не суть. И потому что… а какой был выбор? Да, вы поняли, что я украла Серегу, ну и что дальше? Как бы все это уже поняли! Мне показалось, что вы меня не сдадите. Не знаю, почему. Вы как будто бы добрый.

— Это не так, — отрезал он.

— Тогда вы бы меня высадили, когда я попросила.

— Не высадил бы.

— Почему?

— Потому.

Мотя закатила глаза. Как человек болтливый и открытый, она терпеть не могла любого рода таинственность и недомолвки. В ее понимании — это все лишний пафос ради пафоса и не более того!

— И что дальше? В чем вы меня подозреваете?

— Не важно.

— При чем тут ваша мать?

— Не. Важно.

— Ар! — он бесил страшно! И Мотя прямо-таки тряслась от нетерпения и интереса.

Она относилась к тем людям, кто заглядывает на последнюю страницу книги, чтобы узнать будет ли хеппи энд. Она всегда искала спойлеры к сериалам и читала краткие содержания, а после с интересом бралась смотреть все целиком. И теперь, Мотя смотрела на профиль Романа, очерченный огнями ночного города, и думала о том, как бы влезть в его черепушку и все там раскопать.

Но Роман черепушку открывать отказывался и продолжал вести машину в молчании. Зараза.

— Куда вы меня везете?

— Страшно?

— Если честно, теперь мне уже ничего не страшно… — перевела дух Мотя и заглянула в свой кулек, который, совершенно не соблюдая технику безопасности держала без всякого автокресла.

Она задумалась об этом, когда садилась рядом с Романом, но он уже отъехал и говорить: «Подождите! Подождите!» она не решилась.

Серега спал на ее руках так спокойно, как казалось вообще никогда еще не спал.

Всякий раз, когда Мотя его видела раньше, он надрывался от криков и выглядел ужасно несчастным. Теперь же словно расслабился и разомлел. Его рот был приоткрыт, ресницы даже не подрагивали. Иногда из груди вырывались жирные вздохи сожаления, потому что вся смесь, какая была при Моте, оказалась уничтожена. А это ведь был запас до утра…

— Чем кормить его будешь? — спросил Роман и кивнул на сумку Моти, которая валялась на заднем сиденье машины.

— Не знаю… Нужно в магазин. У меня и подгузников нет…

И снова было очевидно, что покупать все это Роману.

— Я отдам! — пискнула Мотя, а Роман сокрушенно покачал головой.

«Алло! Иди до конца!» — велела она себе и вздернула нос.

— Почти приехали, — зачем-то сообщил он.

Машина ехала из района с домами «среднего ценового сегмента» в дома «экстра-супер-люкс».

Тут тоже были стеклянные высотки, но если в районе Моти на двадцать семь метров приходилось девять этажей, то тут сколько? Пять? На улицу выходили не балконы с двойными панорамными стеклопакетами, а целые стеклянные стены. Подъезды были самыми настоящими парадными. Шлагбаум скрывал от мира полноценный микрорайон, будто бы даже отдельный маленький городок. Не просто «Шестерочку» на первом этаже и хилую спортивную площадку.

— Это же просто Сан Марино посреди Италии, — ахнула Мотя.

— Почему не Монако посреди Франции? — усмехнулся Роман.

— Потому что, — пожала плечами Мотя и даже не стала продолжать.

Она смотрела в окно, забыв на секунду о кряхтящем Сереге, и мысленно рисовала себе картинку, в которой живет в таком жилом комплексе и у нее вот такая красивая машина с водителем, а Серега гуляет по вот такой аллее в крутом комбезе, более брендовом, чем весь Мотин гардероб.

— А смесь? А подгузники? — всполошилась Мотя, когда машина свернула к подземной парковке.

— Мы все это закажем — нечего ходить по магазинам на ночь глядя. В конце концов, я уверен, что к утру ты сдашься сама и сдашь этого ребенка в приют. Много вещей нам не понадобится.

— Вы в меня не верите?

— О, не то слово.

Мотя уже ожидала очередной пикировки, но ее не случилось. Роман припарковался, без лишних приглашений открыл дверцу машины и вышел.

— Ну? — поторопил он.

— Да… да, — кивнула Мотя.

Она страшно захотела написать подруге, где находится на случай ядерной войны, но поняла, что понятия не имеет, как это место называется. Какой-нибудь ЖК «Новый рассвет» или «Старый закат».

— Ты идешь или как? — спросил Роман, строго глядя на Мотю, будто на двоечницу в день родительского собрания.

— Куда, — и Мотя, наконец, осознала, что ей придется ночевать в доме незнакомого мужчины.

Ночевать!

Глупо было сразу не понять всей двусмысленности ситуации, но почему-то куда больше волновало то, что закончилась история с отелем, хоть и средствами Романа. А теперь еще и это. Мало того, что рассчитываться нечем, так еще и…

«Да нет… ну он же не за этим меня сюда привез?» — Мотя покосилась на Романа, которому явно не терпелось уйти с парковки в свое логово.

«А что… ну мало ли… имеет право! Только я не такая...»

— Я могу просто оставить тебя тут и пойти домой, но в последний раз проявлю благородство… жду три секунды. Раз…

— Вы должны знать, что мне нечем вам отплатить за помощь…

— …два…

— И за смесь. И за подгузники…

— …три…

— И я делаю это ради Сереги! — супер-двусмысленная фраза не прошла мимо ушей Романа, он усмехнулся, но комментировать не стал.

— …я пошел.

И Роман развернулся на каблуках, оставив Мотю следить за его удаляющейся спиной.

Тут же, словно ей под кожу был магнит вшит, Мотя подорвалась, схватила сумку, покрепче прижала к себе Серегу и рванула следом. Ей вдруг показалось, что ее и правда оставят одну на парковке.

— Одумалась? — ухмыльнулся Роман и нажал кнопку лифта.

— Я… все еще не понимаю последствий того, что натворила и почему вы согласились мне помогать, но если вы меня подставите… или…

— Что? Побьешь меня? — он с коварной улыбкой вошел в лифт и Мотю снова дернуло следом, как привязанную.

— Нет! — из вредности ответила она. — Это слишком просто! Мне не пять лет!

— О, и как же ты меня накажешь? — Роман глумился, нагло улыбался и казался слишком довольным для человека, который только что утверждал, что Мотя с кем-то там в сговоре и вообще — все это одна большая подставная игра.

— О, я вас просто в покое не оставлю! Буду ходить до конца ваших дней и капать! — угрожающий шаг на Романа. — На! — еще шаг. — Мозги!

— Как… страшно! — покачал он головой из стороны в сторону и прикрыл глаза, будто чертовски устал от этого детского сада.

А Мотя разочарованно отвернулась.

Она хотела казаться чуть более серьезной и осознанной, такой, чтобы точно годиться ребенку в матери, а выходило, что всерьез-то ее как раз и не воспринимают.

Мотя подняла на Романа взгляд и поняла, что он на нее смотрит.

— Что?

— Ничего, — вздохнул он. — И не болтай особо, где находишься, а то как мы тогда будем тебя прятать.

Роман посмотрел Моте прямо в глаза и она нервно сглотнула. Ее не то, чтобы пугал этот взгляд, скорее ей казалось, что ее гипнотизируют. Как будто в самую душу заглянули и что-то самоуверенно ищут, как у себя дома.

— От кого, — глупо уточнила Мотя онемевшими от напряжения губами.

— Ну как же! Ты же буквально в национальном розыске! — очень серьезно заявил Роман и Мотя отрезвлено дернулась, а потом отвернулась.

— Хватит надо мной смеяться! Вы… ничего не понимаете!

— Давай на ты, я не такой уж и старик.

Спокойно отметил Роман и поманил Мотю за собой.