Несломленные

Глава 34

Эвелина забрала вещи с больницы и решила долечиваться дома. Ведь там она полагала, будет спокойнее. Да только ей пришлось убедить Симеона в том, что это хорошая идея. Он хотел отвезти подругу в другую больницу.

Эвелине хватило контактов с людьми, теперь она бы хотела побыть наедине с собой. Только она поняла что ее друг наделён неколебимым упрямством, если везти подругу в больницу не стал, то привезя ее домой остался ухаживать за раненой. Хотя Эвелина возмущалась, что она сильная и независимая и вообще она уже лучше себя чувствует, а потом патетично упала в обморок, как зрительное доказательств ее выздоравливания. Симеон сделал вид что поверил, словам упрямого создания и понял, что Эвелина тоже может посоперничать за звание главного упрямца года. В общем они нашли друг друга. Симеон отнес притихшее тело в комнату и положил бережно в кровать, укрыв одеялом. Парень обнаружил что у его ног крутиться голодная кошка и Пуша, пришлось о них заботиться.

Пройдя на кухню Симеон, пытался найти кошачий корм, видимо он закончился, а хозяйка не успела купить. Так что пришлось все-таки покинуть девушку, что бы пополнить запасы провизии и лекарства.

Когда парень вернулся его встречали радостные Пятнышко и Пуша, тот даже готов шмыгнуть в сумку, но парень его схватил за хвост вытащил. Пуша забавно болтаясь повис в руке Симеона.

Заглянув в комнату Симеон понял, что Эвелина все ещё спит, ушел на кухню. Когда питомцы были накормлены и перестали мешать, Симеон смог занялся готовкой. Ему не впервой заботиться о ком-то. Годы жизни с дядей развили в парне что-то похожее если не на отцовский инстинкт, то братский точно. Ведь его дядя в быту, что младенец, он забывал есть, когда его озаряла идея, он мог путать лекарства, мог надеть разные носки и ходить так весь день, и на шиворот одежду тоже натягивал. Один словом, кто кого нянчил ещё большой вопрос.

Симеон услышал шуршание и скрип кровати в комнате, значит, Эвелина проснулась. Парень принес на подносе ещё дымящийся суп девушке.

Эвелина протерла глаза и часто проморгавшись с удивлением уставилась на подношение.

— Это зачем? — озадачилась она.

— Это есть, чтобы потом принять антибиотики. — Ответил невозмутимо Симеон.

— Ой, спасибо, но я не хочу…мне уже лучше, и…ну честно! — ответила как можно вежливо девушка, но чем больше она пыталась убедить в своем отменном здоровье друга, тем иронично становился изгиб его светлой брови.

Эвелина поняла, что обречена быть выхоженной, хочет она этого или нет и даже если она попытается сбежать от опеки, ее вернут и будут ещё усиление опекать.

— Симеон, а тебе не пора? Может, у тебя дела какие-то есть? — Эвелина ухватилась за последнюю надежду уйти от такой теплой и неотвратимой заботы.

— В данный отрезок времени, у меня одно задание. Помочь упрямому созданию, которое не понимает, что если загнётся, то не имея родственников ещё долго о нем не хвататься. А тут плохая изоляция, трупный запах быстро просочиться в соседние квартиры. Так что я забочусь не только о тебе, а и окружающих людях. — Ответил жизнеутверждающим тоном Симеон и посмотрел на подругу, как на глупую младшую сестру.

Эвелина со своей бурной фантазией представила, как действительно умирает, не приходя в сознание. А у нее как правильно подмечено, никого нет из родных. И вот её тело несколько дней, а то недель лежит…дозревает так сказать. Пока его не обнаружит хозяйка квартиры, у которой Эвелина снимает жилье. Вредная старуха орет в испуге и брезгливо прикрывая рот рукой с зажатым платком, бежит вызывать полицию и клинингувую службу, а потом ругается, увидев предъявленный счёт за уборку. И тут Эвелина поняла, что подгадить напоследок столь злой старухе не такое уж и плохое дело. Но остальных жильцов стало жаль. И больной даже перехотелось умирать и протухать. Пришлось со скорбным видом принимать поднос с аппетитно пахнущим супом, а рядом с ним лежало несколько кусочков хлеба и ложка.

На вкус суп показался Эвелине ещё лучше, чем пах. Теплая, питательная жидкость шёлковым теплом растекалась по пищеводу, созревая истощённый организм. Ей стало жаль, что старания Симеона не будут иметь должного успеха, ведь человеческая еда не питает и не восстанавливает силы ее организма. Эвелине требуется сейчас много солнечной энергии, но даже она не может восполнить образовавшийся пробовал в энергетическом хранилище. Вот энергия живых существ могла бы решить проблему нехватки питания Эвелины, но единственным живым существом в обозримом доступе, являлось Пятнышко и Симеон.

Эвелина подняла голодный взгляд больших глаз. Они лихорадочно блестели, словно далёкие звёзды неизведанной Галактики, где обитают опасные создания. Хотя девушка не могла пользоваться своими способностям на полную мощность, но в особенно кризисные моменты, как сейчас, могла прибегать к истинному взору, который показывал все допустимые источники питания. Эвелина ощущала, как по телу парня струятся сложные сплетения энергетических потоков, словно их создала рука самого искусного мастера. Замысловатые узоры манили прикоснуться к ним и испить энергию. Эвелина тряхнула головой, прогоняя наваждение и зачерпнув как можно больше супа, ложку отправила себе в рот.

— Что такое? Тебе не нравится суп? — Симеон истолковал по-своему столь странное поведение подруги.

— Нет, что ты! Вкусно ещё и как! Просто не хочу лекарства пить, они мерзкие. — Призналась Эвелина, состроив по-детски недовольную мордочку.

— Без проблем, могу поставить капельку, правда, я никогда подобного не делал, но готов научиться. Ты же не против мне помочь? — Шутливо-ироничным тоном проговорил Симеон, скрестив руки на груди.

— Намек понят, будем пить и дальше противные лекарства! — в благоговейном ужасе выдохнула Эвелина, впечатленная такой самоотрешённостью друга в попытке вылечить ее любой ценой, даже если больную придется превратить в подушечку для иголочек. Девушка опасливо вжалась спиной в подушку, по подбородок закрываясь одеялом.

— Вот и молодец! Я знал, что ты пойдешь на контакт, — зловеще Проговорил Симеон, забирая поднос с пустой тарелкой.

— Бе, — и Эвелина показала язык спине парня.

— Я все вижу! И сейчас кому-то на этот же язык положим самую горькую таблетку. — Симеон не поворачиваясь к девушке, шутливо пригрозил.

Когда парень вернулся, то увидел что больной решил оказать сопротивление в попытке его вылечить.

— И что это значит? — обратился Симеон к рулетику из одеяла, из которого выглядывал лишь нос и смешливые глаза.

— Ты не пройдешь! Я шаурма! — Высокопарно выдал одеяльный лавашек.

Симеон удивлённо замер, обдумывая услышанное. Он предположил, что на когтях этих тварей обитает неведомая зараза, которая попадая в организм человека, вызывает высокую температуру, ломоту в суставах, и другие воспалительные процессы вплоть до воспаления мозга с последующим бредом. Потому как только этим парень мог объяснить поведение одеяльной черепашки.

Эвелина не страдала фигнёй, она ей наслаждалась, а если серьезно она просто пыталась не видеть питательного раздражителя, чтобы не впиться ему в шею. Ведь в крови тоже куча вкусных веществ и присутствует содержание энергии.

— Да хоть рулет с маком, выбирайся, время принимать лекарства! — выпалил Симеон придя в себя от увиденного.

— Фиг! — Из одеяла высунулась рука и скрутила смачную дулю.

— Ты понимаешь, я могу прибегнуть к силе? И ты ничего не сможешь сделать, — шутливо угрожающе сказал Симеон.

— Не посмеешь, синяки останутся, скажу ты меня избивал и истязал, что наполовину правда! — пыталась запугать парня Эвелина, мило чихнув.

— Так я так применю силу, что синяков не останется. Могу даже связать для лучшего содействия, — не унимался этот блондинистый Айболит.

— О, ролевые игры! Но я слишком плохо чувствую для них! И ты принимаешь препараты, которые снижают потенцию, — зачем-то это брякнула Эвелина, хотя оно само как-то вырвалось.

Симеон удивился, он не понял что такое ролевые игры и при чем здесь какие-то препараты и уж тем более для ЭТОГО.

Парень без задней мысли упомянул про связывание, действительно готов это сделать, чтобы девушка спокойней выпила лекарство. Симеон не поленился забить в поиске, что такое ролевые игры, и когда понял, подвис ещё сильнее.

— Э, а зачем люди переодеваются в тех кем не являются, да и ещё связывают партера, если не хотят обезвредить? — поинтересовался в край растерянный Симеон.

— Эм, ты что не знал что такое ролевые игры? В свои-то годы?! — изумилась Эвелина, выглянув из своей одеяльной крепости.

— Нет, тут написано что используют какую-то специальную технику. Морской узел что ли? — Проговорил мысли вслух Симеон продолжая копаться в смартфоне на просторах Глобалнета. Обычно он не так открыто выяснял новую информацию, но этот раз особенный. Ему стало интересно, чего Эвелина так многозначительно заулыбалась и ее глаза загорелись.

— Ну ты… Симеон дурачок! — Веселилась девушка, рассмеявшись. — Ещё используют наручники с пушком! — и она ещё сильней рассмеялась, зарывшись лицом в одеяло.

— Да? Зачем с пушком? — рассеянно поинтересовался Симеон, и вопросительно уставился на подругу.

— Чтобы не натирали и партнеру было удобно…слушай, ты хоть знаешь откуда дети берутся?! — Беззлобно поинтересовалась Эвелина, она не хотела насмехаться над неопытным другом, просто ее забавляла сама ситуация и его выражение лица.

— С процессом размножения млекопитающих и человека разумного я знаком, — буркнул Симеон. — Просто не понимаю зачем столько ухищрений для простого процесса, который занимает несколько минут до несколько часов. — Рассеяно Проговорил Симеон, — посмотрел на подругу, как на дурно смеха.

Эвелина честно пыталась сдержаться, но не смогла, она рассмеялась, надрывно прыснув. Девушка смеялась долго и до слез, наверное, в подвале штукатурка сыпалась от ее смеха.

— И не говори! Эти люди те ещё затейники! Любят усложнять простые процессы. Наверное, делают это ради получения большего удовольствия, — отсмеявшись предположила Эвелина. Она смахнула слезинку с уголка глаз. Девушке стало забавно с того, что она жительница иного мира, объясняет человеку о премудростях размножения их расы, хотя должно быть наоборот.

Благодаря заботе и поднятию настроения, Эвелина забыла про рану и голод. А нет, про острую нехватку энергии сложно забыть или игнорировать, это как голод или жажда у человека, только усиленного характера проявления. Эвелина подумала, что может, стоит попросить парня поделиться энергий, но она не знала как оформить просьбу, дабы он не схватился за оружие или не сдал ее Алексу и его У.Н.С.О.Ту.

Эвелина тяжело вздохнула, помрачнела. Девушка потянулась за стаканом с водой и тут же ей сунули в руку блистер с капсулами. Раненая страдальчески поморщилась. По идее капсулы безвкусные, но то ли так везло, то ли она чувствительная слишком, но горькое содержание капсулы прекрасно осязала.

— А ты мне поможешь голову помыть, а? — жалобно попросила Эвелина, взглянув трогательно-щенячьим взглядом на парня.

— Да, и бинты пора сменить. — Спокойно ответил Симеон. Он все думал о том как много не знает и сколько предстоит выяснить и научиться.

Симеон даже услужливо вытащил капсулу из блистера и положил на раскрытую ладонь, чтобы девушка забрала. А она слизала капсулу, с шершавой ладони влажным теплым языком и тот час запила водой.

— Ты…как Маша! Кошка дяди, та тоже так делает, когда я ей что-то даю. Блин… — выпалил Симеон, вздрогнув, когда по месту с облием чувствительных рецепторов прошёлся влажный шелк, который заставил тело вздрогнуть, словно от разряда тока. Он вытер ладонь о джинсы, не понимая что сейчас ощутил, по тому что хоть действие похожее с кошачьими повадками, но вызывает совершенно иную реакцию.

А Эвелина довольна своей мелкой мстей, хитро хихикнула и задорно мяукнула.

Девушке помогли добраться до ванной, Симеон оставил ее наедине с собой, сказал если что-то понадобиться, пусть кричит.

Эвелина не стала запирать дверь, вдруг ей действительно станет плохо, да и она не боялась, что Симеон может войти. Почему-то его девушка не стеснялась, конечно голой ходить перед другом Эвелина не собиралась. Но если случайно он войдет, то ей это не доставит дискомфорта. Симеону Эвелина доверяла, да и он уже не раз доказал, что нормальный парень и не обидит, а вот она его вполне может.

Эвелина набрала, полную ванну горячей воды, капнула туда пены для ванной. Помещение заполнилось горячим паром и ароматом цветов. Девушка подошла к зеркалу, скинула ночнушку, та скользнула по телу, зацепив чувствительные соски. Эвелина достала из шкафчика ножницы разрезала старые бинты, сбросила в мусорный конвейер, стоявший рядом, на полу. Вытерев запотевшее зеркало, она вздрогнула, взглянув испугано на свое отражение. Ведь от грудины и до правого плеча кожу рассекала рана, знак «качества» от трехпалой когтистой образины. Эвелину радовало то, что рана уже не кровоточила, да и особенно не болела, от нее отходили потемневшие, воспаленные вены. Она тяжело вздохнула, разрыдалась, жалея свое изуродованное тело. Потом Эвелина взяла себя руки и приняла свой новый вид, девушка не жалела о том, что подставилась сама вместо Алисы, в конце концов подруга лишилась бы жизни. Зато иронично себя утешила Эвелина, к ней точно никто не сунется и никто ее захочет и она точно останется одна.

Эвелина плавно забралась в ванную, погрузившись по подбородок в воду. Девушка подняла руки, чтобы налить на голову шампунь и резкая боль ударил ей в висок, она аж выронила флакон шампуня в воду, с досады хлопнула по воде и завыла от боли. В белую пушистую пену упало несколько алых капель, словно лепестки розы на снег.

В помещение заглянул Симеон.

— Что случилось? — поинтересовался спокойным голосом Симеон, но во взгляде проскользнуло подобие тревоги.

— Да хотела себе голову помыть…а рука шампуньку уронила…я какой-то безрукий неудачник. — Пожаловать Эвелина, в сердцах отпихнув от себя окровавленную пену, которая являлась немым укором в неуклюжесть владелицы.

— А зачем ты это делала? Я сказал, что помогу. Конечно, ты не сможешь поднять руку, у тебя повреждена мышца. — Возмутился Симеон, поражаясь такой безответственности девушки к своим ранам.

— Но…но… ты и так много сделал для меня. Мне стало стыдно, что я доставляю слишком много хлопот! Ты не обязан со мной нянчиться, я тебе даже не девушка. — Опустошенным голосом ответила Эвелина, опустив виноватый взгляд и нырнув до подбородка в воду.

— Эвелина, — Голос Симеона обрел некую чугуность, и какой-то непреклонный тон, который вынырнул сквозь толщу черной воды, как хвост водяного дракона. От этого тембра, у девушки приятно потянуло внизу живота, она подняла на него блестящий, робкий взгляд. — Чтобы я больше такого бреда не слышал. Да, мы не состоим в отношениях, но ты мой друг. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, так вроде бы поступают настоящие друзья? Они желают друг другу добра? — и парень взглянул на девушку со строгостью учителя или старшего брата.

— Угу. — Буркнула она, смутившись и ощутив как щеки наливаются краской, но отнюдь не от температуры.

— Человечество выжило благодаря взаимопомощи. Если она пропадёт, то человечество в тот миг исчезнет. Так что будь любезна впредь не обнуляй мои усилия и зови, если требуется помощь, по крайней мере пока окончательно не поправишься. А тогда будь сильной и независимой сколько душе угодно. — Проговорил Симеон твердым тоном, скрестив руки на груди и изогнув бровь.

— Хорошо…. — Присмирела девушка, поглядывая на Симеона.

— Давай, приведем тебя в порядок, вот уж упрямое создание. — Проговорил уже смягчившись Симеон, приблизившись к подруге, присев на дно колено, чтобы оказаться одного с ней уровня.

Симеон словил плавающий на поверхности флакон с шампунем, и открыл, налил в ладошку ароматную жидкость. Закрыл и поставил на пол. Легкими, массирующими движениями он втирал шампунь в мокрые, волосы девушки. Она сначала напряглась, а потом расслабилась, и даже умилённо улыбнулась, если бы раненая могла распустить хвост, то удовлетворённо махала им. Эвелину наполнили тягостные чувства. Голод настырно высовывал голову из недр существа девушки. Но она пыталась сдержаться и не съесть своего благодетеля. Эвелина не удержалась и от удовольствия, высунула язык, и тут же на него капнула мыльная пена.

— Фи, тьфу, ой…бяка! — фыркнула по-кошачьи девушка. — Как нечто настолько вкусно пахнущее, может обладать столь мерзопакостным вкусом. — Возмутилась девушка, она никак не привыкнет к этим обманчиво съедобным шампуням, гелям, которые вовсе не то чем кажутся.

— А ты язык не выставляй. Ты как ребёнок. — Поучительно отозвался Симеон, смывая пену с головы девушки. Его умилила игривость подруги, все таки лучше чем когда она плачет или злиться.

— Я не виновата, у тебя руки нежные! Ты где так научился обращаться с длинными волосами? — изумилась Эвелина и подняла взгляд на друга. Симеон многозначительно тряхнул длинными, волосами собранными в тугой хвост. — А…ну да…тебе, наверное, тяжело ухаживать за своими? — поинтересовалась девушка сочувственно. С завистью посмотрев на волосы друга.

— Не сложнее чем с короткими, единственное кровь тяжело смывается и копоть от пожарищ. — Признался Симеон.

— Э… — Изумилась Эвелина, явно представив при каких обстоятельствах почти снежно белые волосы друга должны окраситься кровью и ей стало жутко. Но с другой стороны она рассудила, что лучше он чем тот, кто-то другой. — Симеон ты чудо! — только и нашлась что сказать Эвелина, тяжело выдохнув и поняв в который раз, как же скучно она и живет по сравнению другом, зато спокойнее.

— Не исключаю и это. Так ты домывайся и накинь что-то, я вернусь и обработаю твои раны. — Деловитым тоном отозвался Симеон, о чем-то задумавшись.

— Что? Ты уже уходишь? — с некоторым разочарованием поинтересовалась Эвелина, и часто заморгала пушистыми ресницами.

— Да, я свою задачу выполнил, дальше можешь сама…а что-то не так? — поинтересовался Симеон.

— Ну…просто мне понравилось как…ну у тебя нежные руки. — Смутилась девушка. Она не знала как оформить свои чувства и мысли в четко сформулированные слова. Эвелина потупила взор и тень от стрельчатых ресниц упала на бледное лицо, а на щеках расцвел румянец, она прикусила нижнюю губу.

— Понятно… — Задумчиво отозвался Симеон и развернулся уходить.

Эвелина тяжело вздохнула с прискорбием в сердце, отпуская источник приятных ощущений. Она вздрогнула, когда прохладная ладонь коснулась ее покатого плеча, а сердце пропустило удар, а внизу живота зародился напряжённо-томительный узел.

— Ладно, помогу еще немного тебе. Что бы ты по меньше нагружала раненную мышцу. — Раздался голос Симеон над головой девушки. Он налил на мочалку гель для душа и бережно провел по плечу, по ключице и шее девушки.

— Спасибо, ты…просто чудо….аппетитное чудо…ой… — Вырвалось у Эвелины, которая уже млела от нежных прикосновений мочалки.

— Спасибо что не пытаешься меня съесть. — Шутливо заметил парень, скользнув мочалкой под нижней челюстью девушки, заставив тем самым приподнять подбородок, она прикрыла глаза от удовольствия и улыбнулась.

— А я могу… — Призналась Эвелина и демонстративно облизнулась и хитро хихикнула.

— Давай, я не против, но должен предупредить, я ядовитый и невкусный, а ещё твердый. — Шутливо заметил Симеон.

— Оу, и где контрено твердый? — Прошептала Эвелина хихикнув.

— Лучше тебе не знать. — Уверил Симеон, и в его взгляде промелькнула искра, но тот час была подавлена железобетонным самоконтролем.

Эвелина перевернулась, подставив под заботливую, нежную руку спину, что-то доверительное было в этом, ведь Симеон знал много способов как нанести смертельный удар и в какие именно точки на спине. Хотя бы в тот же позвоночник. Но единственное чувство, которое в нем взыграло это желание заботится и защищать столь хрупкое создание. Эвелина выгнулась по-кошачьи, поддаваясь его ласке. Симеон провел мочалкой от задней части шеи вдоль позвоночника, до поясницы, ниже он не решился заходить, словно там стояла невидимая преграда.

Симеону пришлось гладить другой рукой сунувшуюся ему в руки шейку. Он чувствовал как под тонкой, нежной кожей пульсирует кровь, да и сама она тонкая и уязвимая, одно движение и хруст позвонков будет знаменовать конец этой прекрасной жизни.

Симеон сам не ожидал от своих рук такой нежности, ведь они приучены к совсем к противоположному. Его удивила сия перемена и новые, неожиданно всплывшие умения из глубины подсознания. Рука Симеона скользнула ниже к тонким, выпирающим ключицам и чуть ниже одной он нащупал рану. Он не касался ее, чтобы не причинить боль подруге, но знал она там. Также Симеон видел на видео с какой силой ударил монстр подругу. Эти хрупкие ключицы должны были треснуть и прорвав кожу ощетинится наружу. Но они выдержали, как и их хозяйка.

Симеон поразился сколько силы и выносливости в столь обманчиво уязвимом теле, которое умеет так сладко выгибаться. Симеон тряхнул головой, он помнил как на Эвелину смотрел Алекс и не хотел уподобляться этому примитивному животному. Он взирал на девушку, как на совершенное произведение искусства и не хотел его обжигать страстью.

Эвелина притянула руку Симеона к щеке, ласково потерлась об нее. Девушке нравился запах ладони такой терпкий, смешанный с ароматом фруктов. Раненой хотелось окунуться в приятные эмоции, как в эту горячую воду. Она лизнула указательный палец парня, немного его прикусив. Симеон вздрогнул, и выдохнул, напрягшись сем телом.

— Эвелина, прекрати, иначе это все плохо кончиться. — Симеон прошептал на ухо прелестнице, нависнув над ее блестящим от влаги телом, она могла утонуть в его зловещей тени.

— Эм, а можно узнать, для кого плохо кончиться? — хрипловато поинтересовалась Эвелина, прикусив нижнюю губу, что уже опухла от принятия на себя попыток сдерживания порывов страсти.

— Для твоей чести. — Все тем же проникновенным голосом проговорил Симеон, попытавшись высвободить руку из цепких лапок этого ангела страсти.

— Ради такого, как ты…ее не жалко. — Отозвалась Эвелина и крепче вцепилась свою добычу.