Неслучайная жертва

Глава 1

– За тебя! Ты… красивая, – голос Арта неожиданно осип.

Бокалы звякнули, и Лис сделала два больших глотка. Терпко. Кисловато. Красное сухое. Мало.

Она жадно глотнула еще.

Они оба знают, зачем они здесь. И от этого ужасно неловко. А еще оттого, что в доме не включена ни одна лампа, зато горят свечи. Оттого, что из колонок мурлычет что-то французское и романтичное. Оттого что три часа назад Лис особенно тщательно сделала депиляцию и достала из фирменного пакетика комплект дорогого белья – подарок подруги, который до этого не было повода надеть…

Она подняла глаза. Нет, это он красивый. Светлые волосы, тонкие черты лица, аристократические руки с длинными пальцами. Он… она поискала слово. Хрупкий? Изящный? Не то… Если бы проводили кастинг на роль эльфийского принца, этот парень бы с легкостью обошел любых конкурентов.

Слишком красивый. Такой совершенный, что до него страшно дотронуться. Он как произведение искусства. Поэтому она и зовет его – Арт. Только она. Все остальные не заморачиваются и зовут как в паспорте – Артемом.

– Еще вина? – он накрыл ее руку своей.

Дыхание сбилось.

Лис взглянула на свой бокал. Несколько капель на дне… Когда она успела все прикончить? Ей снова неловко. Вот что он о ней подумает?

– Нет, не стоит… Хотя давай.

Она наконец решилась и заглянула в глаза Арта. Зеленые, глубокие.

По нему сходила с ума половина их курса. Сколько девчонок мечтали бы сейчас оказаться на ее месте! А сама она об этом мечтала? Точно об этом? Да откуда ей знать! В конце концов, может, Светка права – быть девственницей в девятнадцать лет «не-при-лич-но!». Лис чуть улыбнулась, вспомнив, с какой забавной рожицей подруга делала это заявление.

Допустим, на то, кто там и что считает неприличным, Лис плевала с высокой башенки. Просто в последнее время всё чаще появлялось смутное ощущение, будто она что-то в этой жизни упускает. Что-то очень важное. И красивый эльфийский принц имеет к этому какое-то отношение. Или нет?

Но ведь он ей нравится…

Изящным движением Арт плеснул вина в бокал.

Лис сделала глоток, другой, нервно улыбнулась и попыталась собраться с мыслями.

Итак, что мы имеем? Бокал наполовину полон или наполовину пуст? Да нет же, он просто пуст! И это уже третий. Хватит.

Она поставила бокал на столик, туда – к тонко нарезанным фруктам, свечам и розам в хрустальной вазе – молчаливым соучастникам того, что вот-вот произойдет.

И что теперь? Что дальше?

Нет, не то чтобы она не догадывалась. Двадцать первый век на дворе, и она уже взрослая девочка. Фильмы, книги, статьи в интернете… А еще многочисленные и подробные (о, порой даже чересчур подробные!) рассказы подруг… В общем, в теории она знала всё очень хорошо. А вот на практике… На практике было страшно. Так страшно, что пересыхали губы и совсем не пьянило вино.

Арт тоже опустил бокал на стол. Уже? Сердце Лис застучало вдвое быстрее. Он привлек ее к себе и мягко коснулся губ губами. От него пахло фруктами и почему-то морем. И от этого становилось чуточку спокойней.

Лис несмело приоткрыла рот и позволила языку Арта проникнуть внутрь. Сладковато-терпкий привкус поцелуя мгновенно повысил градус выпитого. У Лис закружилась голова. Тело отозвалось, напряглось, а по натянутым как струна нервам прошел разряд, сладкой истомой сконцентрировавшись внизу живота. Жар от глубокого затянувшегося поцелуя продолжал проникать в каждую клеточку ее тела. Лис сдалась. Ее уже не волновало, что будет дальше: все мысли дезертировали, уступив место неведомым до сих пор ощущениям.

Губы Арта скользнули по раскрасневшейся щеке. Горячий язык прошелся по нежной линии шеи. Сантиметр за сантиметром он продолжал завоевывать ее тело. Руки гладили спину, спускались ниже, словно обрисовывая легкими касаниями все изгибы ее фигуры. Останавливались, дразнили, поглаживая тонкую кожу. И тут же скользили вниз, заставляя девушку глухо стонать от непривычного удовольствия.

Лис осмелела и начала, едва касаясь, исследовать тело Арта. Потом потянула вверх за края футболки, нетерпеливо стягивая ее. Остановилась, с удовольствием рассматривая обнаженный торс. Впечатление хрупкости оказалось обманчивым.

Тело выглядело поджарым, но сильным и мускулистым. Она залюбовалась точеными кубиками пресса, будто вышедшими из-под рук гениального скульптора, четко очерченными мышцами рук… Ей до головокружения захотелось погладить это совершенное тело, пальцами ощутить все его рельефы и перепады. Лис осторожно, словно боясь обжечься, дотронулась до плеча юноши. Какой горячий! Провела рукой от шеи по груди, по животу и нерешительно остановилась возле пряжки ремня.

Арт шумно выдохнул, прижал ее к себе и опрокинул на мягкое покрывало. Неуловимое движение – и вот уже шелковая блузка скользнула по телу и белым облачком отлетела в сторону. Лис накрыла новая волна возбуждения. Тело невольно выгнулось навстречу ласкам.

Он обрисовал пальцем вычурное кружево бюстгальтера, накрыл грудь горячей ладонью, скользнул по гладкой ткани за спину, на миг задержался – и уже бюстгальтер расстегнут, а потом снят и отброшен, а по обнаженной груди пробегает легкий холодок. Лис замерла, не решаясь вдохнуть.

Арт тронул губами призывно торчащий маленький сосок, словно пробуя его на вкус, а затем с жадностью припал к нему. Короткий выдох, вдох. Стон. А Арт уже целует вторую грудь, так же нежно и настойчиво. Его мягкие горячие губы и влажный язык заставляют Лис вскрикнуть от захлестнувшего ее удовольствия.

– Это так… О, продолжай! – жаркий шепот звучал почти умоляюще. Арт и не думал останавливаться. Он покрывал поцелуями разгоряченное тело, спускаясь всё ниже и ниже. И ей это нравилось. Она запускала пальцы в его светлые волосы, ощущая их мягкость, перебирая пряди и прижимая сильнее к себе. И снова отпускала, лаская свои ладони их шелковистым прикосновением.

Арт стянул с нее джинсы и прочертил пальцами незримую дорожку от впадинки на шее до основания миниатюрного треугольника ее трусиков – последнего, что осталось на ней из одежды. Замер на секунду, посмотрел в глаза своими помутневшими, пьяными от страсти глазами. Лис не столько увидела, сколько почувствовала, как трудно ему становится дышать.

Это случится сейчас. Сейчас.

Арт осторожно, но уверенно потянул за кромку трусиков и…

В комнате вдруг стало слишком темно. Так, словно ее накрыла густая черная тень. В следующую секунду ледяной вихрь подхватил Арта и с силой швырнул о стену.

Хрустальная ваза рухнула со стола на пол, наполнив комнату пронзительным звоном бьющегося стекла. Столик рассыпался, словно конструктор. Бокалы, тарелки, фрукты – всё разлетелось по полу.

Лис подскочила, инстинктивно подтянула к себе покрывало, прижала его к груди и с ужасом уставилась на бесчувственно обмякшее тело Арта.

Кто здесь?

Темная тень метнулась от стены и нависла над ней. И в этой темноте Лис увидела глаза. Черные, бездонные, леденящие душу. Они пронзали ее насквозь, извлекая из глубин подсознания самые затаенные страхи. Они сковывали ее волю, и Лис проваливалась в этот омут все глубже. Сознание медленно покидало ее.

Глава 2

Лис проснулась рано. Сама, без будильника. Открыла глаза сладко потянулась… И вскочила на кровати. Вспомнила вчерашнее. Сладкую истому, пламя, рвущееся наружу изнутри, нечеловеческое, жаркое… Арт… Это воспоминание промелькнуло мгновенно и уступило место другому – ледяной ветер, черная тень, звон стекла. Арт оседает по стене и замирает, словно сломанная кукла. А потом – чьи-то черные глаза, которые смотрят прямо в душу, а может, и еще глубже.

Лис огляделась. Никаких следов вчерашнего разгрома. Она сама – в пижаме. Столик стоит целехонький, и даже хрустальная ваза с розами – невредима, хотя вчера (Лис это видела своими глазами!) она разлетелась по комнате тысячей осколков, расплескав воду и уронив цветы.

Лис подскочила с кровати и полетела на кухню. Что здесь? Бокалы не разбиты. Они вымыты и аккуратно поставлены возле мойки – ножками кверху, остатки вина и фруктов – в холодильнике. И как же такое может быть? Она обежала квартиру. Дверь заперта. Арта нет.

Что, черт возьми, тут вчера произошло?

Есть только один способ узнать. Она покопалась в сумочке и достала телефон. Трубка недовольно пискнула, значок батареи нервно замигал, недвусмысленно намекая: без подзарядки телефон сдохнет с минуты на минуту, и задушевных разговоров не будет.

Лис обреченно вздохнула и пошла искать кабель. В этот момент трубка ожила в ее руках.

На ловца и зверь! Арт!

– Алло! Что тут вчера случилось? Ты где, как?

Перед ее глазами все еще стояла картина разгрома в ее доме и Арт – на полу, среди осколков.

– Это ты как? – по голосу было слышно, что он улыбается.

– Я? – Лис прислушалась к себе. Как раз с ней все хорошо. – Я в порядке. А что не так?

Собеседник хохотнул.

– Ну ты вчера немного переусердствовала с алкоголем… И в самый разгар нашего… так сказать… Ну в общем, в самый разгар ты решила вырубиться…

Лис не верила своим ушам.

– Что-то я ничего такого не помню.

– Еще бы! – он откровенно веселился.

А вот ей было не смешно:

– Ладно, допустим. Я уснула. И что было дальше? Что сделал ты?

Он хмыкнул.

– Нет, я, конечно, мог бы закончить начатое… Но без тебя было как-то не интересно. Так что я немного прибрал за нами, уложил тебя спать и захлопнул дверь. Даже подергал ее, чтобы тебя точно никто не украл. Так что даже не раздумывай. Я твой идеал мужчины, и мы срочно должны вернуться к вчерашнему… эм… ну, в общем, к вчерашнему.

Лис не ответила. Похоже, у него отличное настроение. Настолько отличное, что с полетом через всю комнату и ударом головой о стенку оно никак не вяжется. Она только вдохнула, чтобы попытаться возразить, как трубка снова заговорила голосом Арта:

– Так, Рябцева, ты что еще дома? Ты же так на пары опоздаешь! Хватит болтать, собирайся. И беги.

Он отключился. Лис покачала головой и стала бросать тетради в сумку, попутно воткнув зарядное в окончательно вырубившийся телефон.

На пары она, конечно, опоздала. Могла бы и вообще не приходить. Голоса преподавателей долетали откуда-то издалека. Лис то окатывало горячей волной при воспоминании о том, как начинался вчерашний вечер, и тогда что-то невероятно стыдное и такое же невероятно сладкое опаляло низ живота, заставляя щеки краснеть, а дыхание – сбиваться. То накрывало волной холодного ужаса, когда вспоминался финал этого вечера: бездыханный Арт, нависшая над ней тень и пронзительный взгляд черных глаз…

Лис очнулась от того, что чей-то локоть больно толкнул ее в плечо. Пары закончились, и студенты с шумом покидали аудиторию. Она быстро побросала тетради в сумку и выскочила за дверь.

На улице стоял необыкновенно теплый майский день. Солнце припекало, заставляя студентов снимать кофты и ветровки, натянутые ранним прохладным утром. Возле многочисленных скамеек университетского двора там и тут топтались веселые группки ребят. Воздух наполняли переливы задорного смеха парней и игривые взвизгивания девчонок.

Лис стояла посреди этой бурлящей жизни, вдыхая густой аромат сирени. Она закрыла глаза, подставив лицо солнцу, и улыбнулась.

– А вот и она! – Арт ослепительно улыбался. Ей одной. И без сомнения, на них уже бросали завистливые взгляды. Он выглядел совершенно довольным жизнью.

– Что это у тебя? – Лис провела рукой: глубокая царапина на щеке, а рядом другая – помельче.

– Кошка оцарапала, – отмахнулся Арт. – Я собирался ее погладить, а она была не в духе. Надо сказать, вчера мне катастрофически не везло с женщинами!

Лис рассмеялась. Он всегда умел ее развеселить.

– У меня от тебя сносит крышу, – Арт приблизился, окутал ее облаком горьковатого парфюма, прижал к себе и накрыл губы губами.

– Ну все же смотрят… – Лис шутливо оттолкнула его.

– А еще болят руки, – сказал и покраснел.

Ну и при чем тут руки? Подумала – и тут же поняла сама. Тоже покраснела. И вдруг совершенно отчетливо это представила. Красивый, невероятно красивый Арт расстегивает джинсы, начинает себя ласкать… Прикрытые глаза, неровное дыхание, закушенная губа. Он дышит всё чаще…

Да нет, это уже она дышит всё чаще.

От накатившего желания подкашивались коленки. Ей пришлось опереться на его руку. Он заглянул ей в глаза – и, кажется, всё понял.

– Давай в машину, – горячее дыханье коснулось щеки. – За десять минут доедем, тут же рядом.

– Ко мне нельзя… – почти прошептала она. – Родители сегодня возвращаются.

Мысли путались.

– Вообще-то май на дворе. Температура за бортом 25 градусов. Самое время отправиться на пикник за город.

Лис кивнула. Надо успокоиться. Эти странные приступы возбуждения ее пугали не меньше, чем вчерашняя тень. Это были ощущения неконтролируемые, сильные, но главное – словно не принадлежащие ей самой.

Нужно было пройти сотню метров до стоянки – этого времени Лис хватило, чтобы немного справиться с чувствами. Усаживаясь в видавший виды зеленый «гольф» (не бог весть что за машина, но для студента сойдет), она уже сомневалась – стоило ли ехать… Свечи и полумрак, та же кровать – обстановка вполне подходящая, а вот средь бела дня, в лесу… Ни тебе душа, ни чистых простыней… Антисанитария. И муравьи. А в машине, наверное, тесно и неудобно…

Делиться своими сомнениями с Артом она не стала. В какой-то момент ей вдруг самой ужасно захотелось за город. На природу. Пройтись босиком по траве, вдохнуть чистый, не разбавленный выхлопными газами воздух… Она поедет. В конце концов, это же душка и идеальный парень Арт. И если она будет не готова, он поймет. Наверное.

– Послушай, Арт… А вчера… Ты разве не помнишь? Там было что-то… кто-то… какая-то тень… и тебя о стену швырнуло… швырнула… Не знаю… И ты упал… Осколки кругом… И ваза… Ты помнишь?

Лис запнулась и почти с мольбой посмотрела на Арта. Ну не могло же ей это примерещиться? На мгновение ей показалось, что он что-то начал припоминать, нахмурился. Даже автомобиль немного сбросил скорость. Но уже через секунду он улыбался своей обычной легкомысленной улыбочкой:

– Да ты, оказывается, еще больше перебрала, чем я думал. Значит так, девушка, – он посмотрел на нее с напускной строгостью, – больше вы спиртное на свиданиях не пьете. Я лично это проконтролирую…

Глава 3

В лесу было чуть прохладнее, чем в городе, но всё равно тепло. Лис выбралась из машины, сбросила балетки и с удовольствием прошлась по мягкой шелковистой траве, ощущая босыми ступнями прохладу, которую бережно хранил лес. В воздухе витал запах свежей весенней зелени. О чем-то своем пели птицы. Обломанная ветка впилась в нежную кожу, и Лис охнула, запрыгав на одной ноге.

Арт догнал ее, обнял сзади и прошептал:

– Не убегай далеко. Вдруг тебя схватит серый волк и умыкнет в свою берлогу?

– Берлоги у медведей, – засмеялась Лис.

– А может, это такой особенный волк… – он говорил тихо, возле самого уха, и она чувствовала его дыханье на своей щеке. – Из приспособлений для пикника у меня только покрывало. Годится?

– Годится, – выдохнула она, чувствуя, как возвращается недавнее возбуждение, как ее тело снова оживает в его объятьях.

Но Арт уже отпустил ее. Он достал из машины багажника обещанное покрывало, замешкался, виновато глянул на Лис и извлек еще плюшевую подушку с вышитыми котятами.

– Это не мое, – он смущенно улыбнулся, – перевозил вещи на дачу. Забыл вытащить.

О, это мило в квадрате! Лис сдержала готовый сорваться с губ смешок и серьезно заявила:

– Пригодится…

Она уселась на покрывало и снова почувствовала прежнюю неловкость. Как-то это всё… не так.

– Я скоро! – Арт исчез где-то в зелени кустов и деревьев.

Без него стало спокойнее. Лис вытянулась на покрывале, подоткнула подушку под голову и уставилась на проплывающие облака. И вдруг отчетливо и ясно поняла: это неправильно. Она и Арт вместе – это полная чушь. И если бы вчера кое-кто не так усердно заливался красным сухим французским, то эта простая истина стала бы ясна уже тогда.

Она его не любит. Она стесняется в его присутствии. Да что там! Она толком и не успела с ним познакомиться. Встретились в компании. Обменялись номерами. Потом кино, кафе, снова кино, чей-то там день рождения, прогулка по вечернему городу, поцелуй… Всё! Что он любит, чем увлекается, кто он вообще? Что она о нем знает? И что он знает о ней? Достаточно ли этого, чтобы…

Нет, не «отдать ему самое дорогое». Лис поморщилась. От этого «дорогого» неплохо бы избавиться. Но не с Артом. А с кем-то близким. Настоящим…

Только вот почему-то ее тело с нею несогласно. Оно реагирует на Арта иначе – жадно, возбужденно, остро. Незнакомо. Будто это не она сама, а…

– Это тебе! – Арт протянул ей собственноручно собранный букет.

Лис села на покрывале. Одуванчики, и что-то синенькое, и розовенькое. Полевые цветы! Очаровательно! Он вообще очень милый мальчик. Достаточно милый для того… Для того чтобы чмокнуть его в носик, потрепать по солнечной макушке, может быть, даже шлепнуть по упругой попе. Исключительно с благородной целью придать ускорение и отправить искать счастья с кем-нибудь более подходящим.

Но уж точно не для того, чтобы задыхаться от его прикосновений!

– О чем задумалась? – Арт обнял ее сзади, обдав горячим дыханием шею. Сердце снова предательски заколотилось о грудную клетку. Тело стало ватным и непослушным. В горле пересохло, и Лис не смогла выдавить в ответ ни звука.

Неужели так происходит всегда и со всеми?

Арт провел носом по изящному изгибу нежной шеи и легонько прикусил мочку уха. Лекая приятная дрожь волной прокатилась по ее коже. Теплая ладонь проскользнула ей под тунику, лаская напряженный живот. Возле уха прошелестел то ли судорожный вздох, то ли приглушенный стон Арта, и она потеряла остатки самообладания.

Резко развернувшись к нему лицом, Лис накрыла его приоткрытый рот своим жадным поцелуем.

Тот или не тот…

Свой или чужой…

Ей было всё равно. Единственное, что имело сейчас значение, – это сладковатая пряность его рта и мягкие чувственные губы.

Арт бережно опустил ее на мягкое покрывало, продолжая осыпать лицо поцелуями. Прямо в губы шептал признания. Она вдыхала его горячее дыхание, заполняя им себя.

Он начал целовать шею и Лис показалось, что все нервные окончания оголились, таким острым и сладким было каждое прикосновение этих губ. Она ощущала едва уловимый аромат сандала, исходящий от его волос, наслаждаясь этим запахом и возбуждаясь еще сильнее.

Арт остановился лишь на мгновение, чтобы стянуть тунику с ее разгоряченного дрожащего тела. Она не открывала глаза и без того ощущая жадный, полный неистового желания, пожирающий ее взгляд. И снова жаркое дыхание на коже. Обжигающие поцелуи покрывали тело, всё больше распаляя огонь внизу живота.

Она ненароком коснулась ногой его затвердевшей плоти.

– Ли-и-ис, – со стоном выдохнул Арт.

Провел горячим влажным языком по гладкой коже от пупка к границе тонких льняных брюк, обтягивающих соблазнительный изгиб бедер. Не поднимая головы и обжигая своим дыханием напряженный живот Лис, он легко расстегнул пуговицу. Короткая молния тоже сдалась без сопротивления, уступая настойчивости ловких пальцев Арта.

Он прикоснулся губами к черному кружеву, покрывающему лобок, медленно выдохнул, и Лис ощутила жар, разливающийся по коже под ажурным треугольником трусиков. Тяжело дыша, она закусила губу. В следующее мгновение Арт уверенным жестом запустил руку в ее брюки, прижав мокрую ткань к пульсирующему лону.

Тело Лис выгнулось, из горла вырвался протяжный стон. Где-то там, внизу концентрировалась сладкая истома, грозящая разлиться пульсирующими волнами тепла в любое мгновение. Его пальцы начали мягко, но смело наглаживать кружевную поверхность трусиков, неизбежно касаясь всех чувствительных мест, что за ними скрывались. Лис стонала всё громче, приподнимая бедра и прижимаясь сильнее к руке, доставляющей ей это неправильное, но такое желанное наслаждение. Она хотела его каждой клеткой своего тела, которое требовало еще больших ласк. Арт продолжал гладить влажную ткань, шепча Лис на ухо что-то нежное.

Она чувствовала: еще мгновение этой сладкой пытки – и ее накроет мощная лавина удовольствия.

– Ну ни на минуту нельзя оставить! – донеслось откуда-то до ее слуха.

Густой баритон звучал устало, и это точно не был голос Арта.

Она попыталась сесть, оглядеться – и не смогла. Черная тень накрыла ее и понесла куда-то, качая, будто на волнах. Леденящий ужас на мгновение сковал сердце – и почти сразу Лис упала в спасительное забытье.

Глава 4

Лис открыла глаза. Секунда ушла на то, чтобы вспомнить: лес, Арт, волна наслаждения, а потом – жуткая эта тень и провал в бездонную глубину. Она резко села и осмотрелась.

Ну это уж точно не лес. Для начала, в лесу нет кроватей, а особенно таких огромных. Если постараться, тут можно уместить человек десять, чувствовать себя стесненными они не будут. Почему-то сразу представилось, для чего может понадобиться размещать десять человек на одной кровати. Картинка получилась горячая. Тьфу, что за глупости в голову лезут!

Сейчас тут никаких десятерых не было. Только Лис. Из одежды на ней – то ли простыня, то ли саван, в общем, одна большая белая тряпка. «Налицо торжество минимализма», – нервно хмыкнула она про себя.

Комната же, напротив, была обставлена с поразительной роскошью. На высоком потолке – хрустальная люстра размером с микроавтобус. У задрапированных бархатом стен – белоснежные кресла на гнутых позолоченных ножках. А еще такой же белоснежный ковер на полу… Если по нему кто-то ходит, как же удается сохранять его таким чистым! И картины. Много картин в старинных резных рамах. Воображение отказывалось представить, сколько такие могут стоить.

Так, хватит щелкать клювом и изображать из себя знатока антиквариата! Как она вообще после леса оказалась тут?

Неужели прекрасный эльф Арт оказался негодяем? Охмурил, увез в лес, а потом продал ее в сексуальное рабство какому-нибудь олигарху?

Ерунда! В сексуальное рабство к олигарху, если кастинг объявить, такая очередь выстроится! Всякие «Пляски» и «Дача-2» разрыдаются от зависти. Да и нет в их городке никаких олигархов… Кажется.

А может, на них напали бандиты, похитили и… И что? Завернули ее в простыню и уложили отдыхать в музее?

О том, что ее таинственное перемещение как-то связано с давешним видением, и думать не хотелось. Не та ситуация, чтобы терять голову и скоропостижно сходить с ума.

В голову почему-то лезла детская страшилка: «В одной черной-черной комнате была черная-черная тень»… Про черные-черные глаза там вроде бы ничего не говорилось.

Ладно, хватит разлеживаться. Лис соскользнула с кровати, покрепче завязала над грудью простыню и подбежала к двери. Толкнула. Дернула на себя. Потом сильнее и еще сильнее. Дверь не шелохнулась.

Ну этого и следовало ожидать. Тот, кто приволок девушку в эти покои, вряд ли сделал это для того, чтобы она. проснувшись. вышла и прогулялась.

А может, окна не так прочно замурованы? Шансов мало, но проверить нужно. Заодно посмотреть, что там за пейзаж и вообще где она оказалась. В конце концов, можно будет разбить стекло тем же креслом и выбраться. Если, конечно, ее, как кавказскую пленницу, не разместили в комнатке с видом на пропасть.

Выглянуть в окошко в этих покоях оказалось не так уж и просто: шторы, занавески, драпировки – хороших десять слоев. До стекла она добиралась минут пять, чертыхаясь и путаясь в тканях всех сортов. А когда добралась – разочарованно всхлипнула. За окном – такая густая и непроглядная темнота, что смотри – не смотри, ничего не высмотришь.

– Где мои вещи, куда я попала?.. – обреченно проговорила она.

– Ну… Если вещи – это одежда, то их на вас было не так уж и много, – неожиданно ответили ей. Голос был мужской, глубокий. И совершенно явно – насмешливый. Кажется, это его она слышала в лесу, перед тем как хлопнуться в обморок.

Лис похолодела. Хозяева пожаловали. А она в это время возилась с тряпками и даже не услышала, как открывается дверь.

Чтобы посмотреть на говорившего, пришлось выпутываться из штор, поддерживая при этом саван-простыню, чтобы не предстать перед посторонним мужчиной голышом.

Если бы ее попросили его описать – она бы толком и не смогла. Темноволосый, смуглый, высокий, одет во что-то темное… Всё это ерунда. Главное – глаза. Черные, насмешливые, опасные. Те самые – она не сомневалась, что привиделись ей вчера, когда так неожиданно и странно закончилось их свидание с Артом. От этого взгляда становилось жутко. И приятно. И как одно с другим может сочетаться, она не знает.

Только вот бояться ей нельзя! Никак нельзя. Она читала (где – уже не вспомнить!), что для насильников, похитителей и прочих извращенцев страх – любимый деликатес. Для того и вся песня пишется. А вот если порвать шаблон и устроить супостатам когнитивный диссонанс – они могут и вовсе потерять интерес к жертве. Им трепет и ужас в глазах требуется, а не черт знает что, качающее права.

В общем, лучшая защита – нападение.

Лис постаралась, чтобы ее голос звучал как можно строже. И смотреть надо сурово! Как директриса на двоечника, опоздавшего на урок, да еще и не сдавшего деньги на занавески.

– Кто вы?! Что тут происходит? И где, черт возьми…

– … ваши вещи? – с улыбкой перебил он.

– … я! – закончила она фразу.

– Нам предстоит трудный разговор, Алиса.

Лис поморщилась. Терпеть не могла это имя. Всю ее жизнь идиоты делились на две категории: те, кто, услышав ее имя, интересуется, глубока ли кроличья нора, и те, кто в той же ситуации всеми способами склоняет пресловутый миелофон. Как показывала практика, идиотов в мире больше, чем нормальных людей. Намного больше.

Незнакомец с черными глазами заметил ее реакцию и поспешил уточнить:

– Как мне лучше вас называть, чтобы вы чувствовали себя комфортно?

О! Любимый вопрос менеджеров всех времен и народов! Как только не извращались ее однокашники, представляясь всяческим службам поддержки. Ну сам виноват.

– Ваше величество.

– Что? – не понял ее собеседник. Наверняка отстал от жизни и не в курсе последних веяний.

– Называйте меня «ваше величество», что тут сложного?

Черный завис на секунду, а потом рассмеялся. И как ни была Лис напугана и зла – ей пришлось признать: смеялся он хорошо. От души. Искренне. И заразительно.

Там же, в интернетах, она читала – искренне и вот так вот хорошо смеяться могут только хорошие люди. Ну вот. Еще одно доказательство того, что интернет – так себе источник знаний.

– Хорошо, ваше величество. Тут вот такое дело. Я имел смелость пригласить вас к себе в гости. Где-то на месяц.

– Пожалуй, я откажусь, – в тон ему ответила Лис. – У меня полно других дел.

– Боюсь, что нет. Дело в том, что заменить вас решительно некем. А через месяц вы мне понадобитесь.

Лис снова сковало страхом. Значит всё это – роскошные покои да светские беседы – временно. А через месяц она понадобится.

– А могу я узнать, для чего понадоблюсь? – осведомилась она, словно речь шла о чем-то любопытном, но не таком уж и важном.

– Конечно! Мне нужно провести несложный, но очень значимый ритуал. И для ритуала требуетесь вы, ваше величество, – его черные глаза снова сверкнули насмешливыми искрами.

Ритуал, значит. Через месяц. Лис вздохнула. А ведь так хорошо общались! Всё-таки псих.

Ну что ж, с психом и разговор особый:

– Так если я нужна только через месяц, может, я пока того… домой, – нежным голосом проворковала она, старательно хлопая глазками. – А как только понадоблюсь, вы снова меня похи… – нет, «похитите» прозвучит грубовато, – пригласите.

Черный улыбнулся как-то очень грустно:

– Именно так я и собирался сделать. Пригласить, – он выделил это слово голосом, – вас незадолго до ритуала. Но тут есть одно весьма деликатное обстоятельство. Чтобы ритуал состоялся, вы должны быть девственницей. А вы с вашим молодым человеком так усердно пытались…

Он запнулся и замолчал. Щеки Лис пылали как пожар четвертого ранга. Почему-то ей было ужасно неловко перед этим… психом! А ведь не должно быть. Она уже взрослая, и только ей решать, что с кем делать и насколько усердно… Она бросила гневный взгляд в сторону похитителя. И обнаружила, что он как раз отводит глаза. Неужели этот самоуверенный тип смутился? Лис с интересом вгляделась, пытаясь угадать его эмоции.

– В общем, этот месяц вы проведете здесь. Мне так будет спокойней.

Ясно. Месяц.

– Меня будут искать! Родители, друзья… Позвонить хотя бы можно? Я бы предупредила, что уеду…

И попросила бы вызвать полицию, конечно. Жаль только, непонятно куда… Лис напряженно уставилась на похитителя. Пройдет этот номер или нет?

– Искать вас точно не будут, можете не беспокоиться. Ваши близкие уверены, что вы в полном порядке. Так что располагайтесь и будьте моей гостьей.

Не прокатило. Лис вздохнула. Да она на это не очень рассчитывала. Ее визави, конечно, псих, но вряд ли дурак.

Ладно. Если этот псих не врет, а похоже, что он не врет, в ближайшее время ничего очень уж плохого ей не грозит. Даже насиловать ее не будут, а будут наоборот беречь и хранить от посягательств всяких там… И это хорошо. А за месяц она что-нибудь придумает. Или с черноглазым договорится, или дождется, когда тот потеряет бдительность, и сбежит…

– Что она тут делает?! – женский голос звучал резко и недовольно.

О, кажется, пожаловала ревнивая подруга! Лис подняла глаза и вздрогнула. Рядом с ее похитителем уже стояла молодая женщина – высокая, красивая. Как они тут бесшумно ходят! Ни дверью не хлопнут, ни полом не скрипнут. Летают что ли?

Она рассмотрела девушку внимательнее. И не смогла не заметить ее сходства с похитителем. Что-то такое в овале лица, разрезе глаз, упрямом подбородке… На вид лет двадцать. Наряд – длинное черное платье с серебряным шитьем. Глубокое декольте, богатое содержимое которого приковывало даже взгляд Лис. Мужчины от таких видов, наверное, и вовсе штабелями падают. Черные волосы уложены в высокую прическу. Да, лет двести назад такой «лук» наверняка был на пике моды, но сейчас выглядел странно. Да они тут все психи!

– Ваше величество, – с усмешкой обратился к Лис черноглазый, заслужив изумленный взгляд своей спутницы, – позвольте представить вам мою сестру Мелиссу. Мелисса, ты знаешь эту девушку, она поживет здесь до ритуала. Давайте мы постараемся, чтобы наше совместное существование было как можно менее неприятным.

Красавица бросила на Лис гневный взор, развернулась и гордо вышла из комнаты, громыхнув дверью так, что эхо еще долго гуляло под потолком.

– Боюсь, у меня возникли срочные семейные дела, – невозмутимо проговорил мужчина. – Вынужден вас покинуть ненадолго. Подумайте, что вам нужно для жизни, я постараюсь обеспечить вас всем необходимым.

Конечно, для жизни ей бы не помешал миллион долларов мелкими купюрами и вертолет. Да и просто вертолета хватило бы. Но, кажется, ее похититель совсем не это имел в виду.

Он коротко поклонился и развернулся к двери.

– А кормить гостей у вас принято? – спросила Лис уже у широкой спины.

Он обернулся:

– Разумеется. Я уже распорядился. И, кстати, ваши вещи – там, – он кивнул в угол.

Лис проследила взглядом. Точно. Ее рюкзак. Но оставалось что-то еще. Что-то, что она не выяснила.

– Вы не сказали, как вас зовут. Это какая-то тайна?

– Вы просто не спрашивали. Меня зовут Вилард. И не советую вам придумывать сокращенные варианты, – черные глаза перестали быть насмешливыми, в них явно скользнул холод. – Хорошего вечера, ваше величество.

И он вышел. Лис взяла в руки рюкзак, обняла его, словно мягкую игрушку, и разрыдалась.

Глава 5

Вилард вошел в библиотеку, бросив через плечо кому-то из слуг: «Не беспокоить!»

Он уселся в мягкое кресло. Что за день! Перетащить девчонку в замок, а потом еще и зачистить всё… И это сразу после вчерашних подвигов, когда срочно пришлось спасать ее невинность. С такой нагрузкой и уровневый маг справится далеко не запросто. Что уж говорить о нем! Да и сам разговор дался тяжело – он понятия не имел, как правильно общаться с пленницами. Как-то вот не было такого опыта.

Вилард откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Сначала пробежаться по замку, проверить самые уязвимые точки. Добавить энергии там, где она истончилась. Он привычно чувствовал, как уходят силы, а их и без того оставалось не так уж и много.

Глупость и расточительство! Или нет, не так: древнейшая традиция, преемственность поколений и дань наследию прошлого. Каждый зодчий должен создать свой иллюзорный замок. А без замка ты недоразумение, а не зодчий.

Так, с мелким ремонтом покончено. На уборку сил не осталось. Это уже завтра.

Теперь город…

Вилард достал из шкатулки древний пергамент, аккуратно, самыми кончиками пальцев развернул. Залюбовался. Сердце сладко заныло. Этот город строился при нем. Этот город не сможет без него. Да и сам он не сможет без этого небольшого, но красивого городка – слишком много сил и времени вложено сюда. Они связаны навсегда. И никто не посмеет это у него отобрать.

Изгибы дорог, темные квадратики домов. Карта. Он мог воспроизвести ее в любой момент по памяти, мог представить в уме с мельчайшими подробностями. Мог часами ею любоваться. Но сейчас его волновали только несколько объектов, нанесенных пунктиром. Те, где всё еще шло строительство.

Вилард прикрыл глаза, собрался с силами и постарался направить волны света в каждую из точек. Волн не получилось. Жалкие вспышки, практически ничто. Он зажмурился, сжал ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев. Над верхней губой выступили капельки пота. Если сосредоточиться, может и выйдет…

Нет. Всё. Больше не получится.

Вилард устало выдохнул и упал на кресло.

Плохо.

Он не знал точно, как именно это будет. Завтра где-то сломается техника, где-то подвыпившие рабочие запорют целую стену, куда-то нагрянет комиссия и найдет кучу нарушений… Да мало ли что может случиться, чтобы строительство встало колом!

И никто не догадается об истинной причине всех этих не связанных между собой происшествий. А на самом деле у города просто не будет сил, чтобы расти…

За дверью послышались громкие голоса и шумна возня. Не надо быть провидцем, чтобы предугадать, что сейчас будет. Гром, молния и катастрофа! Другими словами – сестренка пожаловала.

Его догадка подтвердилась незамедлительно. Дверь со стуком распахнулась и в библиотеку черной фурией влетела Мелисса.

– Распылю! На атомы разложу! – злобно крикнула она кому-то там, в коридоре.

Каким бы отвратительным ни было настроение, Вилард не смог не улыбнуться.

В прошлом году сестра от нечего делать поступила на физмат. Аргументация была железная: там мальчиков много и они умные. Как и ожидалось, Мелисса продержалась в студентках не больше двух недель, зато изрядно расширила запас ругательств.

– Но хозяин велел… – робко донеслось из коридора.

– Исчезни по-хорошему! – она хлопнула дверью.

Под раздачу явно попал несчастный, которому было поручено охранять покой хозяина.

– Дорогая, ну Аркус-то в чем виноват? Это я попросил его никого не впускать, – утихомирить сестру трудно, но попытаться можно.

– Я знаю! – сверкнула глазами сестра. – Но тебя-то я распылить не могу!

Он покачал головой. Железная логика.

Конечно, дело было не в том, что он заперся. И уж точно не в том, что несчастное привидение не пускало ее в библиотеку. Словно прочитав его мысли, Мелисса задала главный вопрос:

– Вот зачем, зачем ты ее сюда притащил?

– Затем, что мне надоело оберегать ее невинность! Энергозатраное это дело. Да и вообще, я зодчий, а не дуэнья. А этот ее… – он почему-то не захотел называть парня по имени, хоть и знал, как его зовут, – белобрысый… Он бы не успокоился, пока не добился бы своего.

– Ну так и убил бы его, – небрежно бросила Мелисса.

Вилард недобро на нее посмотрел.

– Ну хорошо, сделал бы импотентом, наложил отворот… На крайний случай, на нее болезнь бы наслал – и в гинекологию уложил. Там ни одного белокурого красавца не сыщешь…

Она гневно ходила по библиотеке, хватала книги, зачем-то открывала их, закрывала и, не задумываясь, ставила на полку. Разумеется, не на ту, с которой брала. Потом хватала новую книгу и начинала носить уже ее, пока не находила, куда бы ее поставить. Вилард вздохнул. Придется наводить порядок и тут тоже.

Мелисса продолжала возмущаться:

– Ладно, решил украсть, так поселил бы ее в какой-нибудь квартире, в городе. Сюда-то зачем тащить?

Он кивнул. Она была кругом и всюду права. Вернее, была бы… Если бы не одно маленькое, но меняющее всё обстоятельство.

Пока Вилард наблюдал за девушкой, его не оставляло ощущение, что за нею следит кто-то еще. И там, в лесу, он так отчетливо почувствовал чужое присутствие. Враждебное, темное. Решение забрать ее в замок было спонтанным и мгновенным. И он не сомневался – правильным. Только вот рассказывать об этом сестре не стоит. Зачем зря ее пугать? Сам во всем разберется.

Он встал с кресла, притянул Мелиссу к себе, обнял, коснулся губами щеки, стараясь вложить в этот жест столько нежности, сколько было возможно. Она отпрянула. Злится! Действительно очень злится.

Хорошо. Объяснение может быть почти правдивым.

– Это нужно было сделать сразу же, как только твой старик ее нашел. А вдруг ее собьет машина? Или изнасилуют пьяные негодяи? Что тогда? Нет, замок – единственное место, где мы можем быть за нее спокойны…

– Мы?! – возмущенно переспросила Мелисса.

– Конечно. Поправь меня, если я ошибаюсь, этот ритуал – твоя идея…

Сказал и тут же понял, что ляпнул лишнее. Ох, зря он это…

– Что-то я не помню, чтобы ты возражал! – глаза Мелиссы недобро сузились…

Не помнит! Да она и слушать не хотела никаких возражений! Впрочем, он сам прекрасно понимал: как ни отвратительна эта идея с ритуалом, ничего другого им не оставалось.

– Давай не будем ссориться, я и так совсем без сил. На город сегодня не хватило… – он виновато опустил голову.

Весь боевой запал сестры тут же пропал, словно его и не было. В красивых черных глазах не осталось ничего, кроме заботы. Мелисса подошла близко-близко, провела руками по непослушным волосам, очертила скулы, а потом тронула губы подушечками пальцев.

Он замер. Как замирал всегда, когда она переставала быть просто сестрой. Казалось бы, столько лет прошло, пора было уже смириться и привыкнуть, принять, что у них всё именно так и не может быть иначе. Только не получалось. Как не получалось разобраться, чего больше в чувстве, которое сейчас его охватило, – любви, вожделения или стыда.

Он взял ее за талию, утянутую корсетом, крепко прижал к себе и впился в горячие губы. Она коротко ответила на поцелуй, но тут же высвободилась из объятий.

– Я приготовила тебе особый подарок, – шепнула она на ухо и будто случайно коснулась губами мочки.

Дыхание перехватило. Он снова попытался ее обнять, но она ловко увернулась.

– Ты можешь подождать его в своей спальне.

Царственной походкой она вышла из библиотеки.

Глава 6

Учитывая обстоятельства, плакать нужно было дольше. Она одна-одинешенька в неведомой чертовой дыре, в окружении сумасшедших сектантов, которые собираются проводить с ней какой-то ритуал. А что делают с девственницами во время таких ритуалов? Явно ничего хорошего.

Но почему-то слезы быстро высохли. Такой вот дурной характер. Не умеет она вдоволь насладиться неприятностями, поныть, пожаловаться всем, кто готов слушать… Сразу начинает действовать и вытаскивать себя из болота за волосы, как тот Мюнхгаузен. И, возможно, зря. Как показывает опыт нытиков, который неплохо бы взять на вооружение, пока ты стенаешь и рыдаешь, запросто может найтись кто-то, кто решит твои проблемы за тебя.

К тому же тут и жаловаться некому, и истерику не для кого устраивать. Так что нечего лить слезы. Для начала неплохо бы одеться. А ее похититель что-то там говорил про вещи в рюкзаке.

И правда. Рядом с тетрадями, не слишком аккуратно сложенные, лежали ее брюки и туника. Что еще? Крем для рук, две заколки, расческа… негусто. И телефон! Она не могла поверить своим глазам. Эти сектанты и впрямь ненормальные, если оставили ей средство связи.

Лис взяла трубку в руки, провела по дисплею… Телефон засветился и тут же жалобно пискнул. Уровень зарядки – один процент. То есть держится на честном слове и в любой момент пропадет.

Значит, звонить нужно быстро, говорить – четко.

Кому? Конечно, родителям. В полицию бесполезно: пока ей будут задавать миллион вопросов, телефон сядет. А вот маме достаточно сказать: меня похитили, обратись в полицию – и можно не сомневаться: она поднимет на уши всех в их городке, кто хоть каким-то боком причастен к правоохранительным органам.

Гудок. Другой. Скорее же, ответь! Вдруг и на эти несколько слов зарядки не хватит…

– Слушаю вас!

– Мам, это я, Лис. Меня похитили. Я не знаю, где я. Телефон скоро сядет Не теряй времени. Спроси у Арта…

– Девушка, это очень глупый розыгрыш. Вам должно быть стыдно.

– Розыгрыш? – Лис опешила. – Нет, мам, меня правда похитили. Из леса. Мужчина. И девушка…

– Сейчас же прекратите этот балаган! Моя дочь уехала на стажировку в Италию.

Мама бросила трубку.

Лис изумленно смотрела на телефон. Какая, к чертям, стажировка? Почему мама не узнала ее голос? Этот черный ее загипнотизировал что ли?

Как ни странно, телефон все еще жил своей телефоньей жизнью, значок зарядки по-прежнему показывал один процент.

Может, попробовать позвонить Арту? Нет. Вряд ли в этом есть смысл. Судя по всему, вчера ее похититель побывал у нее дома и воспоминания об этом благополучно исчезли из памяти ее кавалера. Лучше позвонить Светику. Может, хоть лучшая подруга ее узнает?

– Свет, это Лис. У меня проблемы. Меня похитили. Ты слышишь меня?

– Ты кто такая? Что за юмор непонятный? Лис вообще-то за границей.

И она туда же!

– Светка! Ты хоть слушаешь? Меня похитили! Извращенцы. Сектанты! Понимаешь?

– Слышь ты! – подруга зашипела в трубку. – Если Лис уехала, это еще не значит, что можно про нее гадости говорить… Еще раз позвонишь – пеняй на себя. Усекла?

– Усекла… – прошептала Лис.

Похоже, черноглазый был прав. Искать ее в ближайший месяц никто не будет. И телефон забирать ни к чему. Он совершенно бесполезен. Разве что время посмотреть…

Часы показывали шесть вечера. Совсем не то время, когда за окном может быть такая темень… Это что же – окна чем-то заколочены? Что за место-то такое? И вообще, как так случилось, что никто из близких ни голос ее не узнает, ни номер?

Толку задавать вопросы, если ответов все равно нет.

Лис сбросила простыню, натянула брючки и тунику. Почему-то в привычной одежде она чувствовала себя увереннее. А еще этот, как его, Вилард обещал еду. Ну и где?

Словно в ответ на ее мысли дверь отворилась и в комнату бесшумно вошла девушка. Нет, даже не вошла – вплыла. Форменное платье горничной совсем не сочеталось с бледностью лица. Словно в фотошопе кто-то к нарисованному персонажу прикрепил сфотографированное платье.

Девушка сказала тихо:

– Ваш ужин в столовой.

И выплыла из спальни.

Какие же они тут все… странные. Но из-за двери донеслись такие аппетитные ароматы, что Лис решила разобраться со странностями позже. А пока поесть. Если она упадет в обморок от голода, к разгадке тайн ее это точно не приблизит.

За дверью оказалась еще одна комната. Эта была похожа на гостиную. Так же богато обставленная, только вместо кровати – диванчики и большой стол.

– Вы можете умыться вон там, – прошелестела горничная.

Ага, еще одна дверь. А за дверью – ванная комната. Не менее роскошная, чем гостиная со спальней. Лис вошла – и окунулась в облако тонких косметических ароматов. Огромная ванна, умывальник, зеркала и даже унитаз – всё на месте. На столике – баночки, склянки, пузырьки…

– Что из этого – мыло? – Лис было неловко задавать этот вопрос, но самостоятельно она бы и к ночи не нашла нужное. Конечно, она догадывалась, что у богатых своя жизнь, но не настолько же!

Девушка, ничуть не удивившись, подвинула к ней четыре ароматных флакона. Поколебалась немного – и придвинула пятый.

Хм, а последний – это не совсем мыло или просто слишком дорогое, жалко на кого попало тратить? Лис решила на всякий случай взять один из тех четырех.

Она наскоро умылась и не без сожаления вышла из ванной. Интересно, ей разрешат тут поваляться в пене или опять запрут в спальне? Лучше бы не запирали. Вдруг ей захочется в туалет?

Словно отвечая на этот вопрос, девушка прошептала:

– Вы можете быть в столовой, в ванной или в спальне. Выходить наружу нельзя. Это может быть опасно. И дверь будет заперта.

Лис усмехнулась. Чтобы не выходить из комнат, достаточно того, что дверь заперта. Информация об опасностях уже лишняя.

Стол был сервирован так тщательно, что запросто мог вызвать комплекс неполноценности. Будь она не так голодна и не так зла на гостеприимных хозяев, наверняка бы почувствовала себя полным ничтожеством. Лис попыталась пересчитать вилочки всех форм, ложечки, ножички и какую-то вовсе неведомую ерунду, потом сбилась и плюнула на это занятие. Она уселась за стол, схватила первую попавшуюся вилку и принялась уплетать ужин.

Девушка-горничная невозмутимо стояла рядом и подливала какой-то пахучий напиток в серебряный кубок. Настроение стремительно повышалось. Всё не так уж и плохо…

Вкусная еда все-таки заставила Лис потерять бдительность. Она успела опустошить два кубка, прежде чем догадалась спросить:

– А что это?

– Успокаивающий отвар. Вам нужно сбросить груз забот и отдохнуть, – улыбнулась девушка.

Если целью было сбрасывание груза забот, то ее похитители преуспели. Лис чувствовала себя беззаботной как никогда. Чудный отварчик, однако.

«Опоили!» – пришла в голову запоздалая мысль. Ну что за люди… И ей тут торчать с ними еще целый месяц!

Настроение между тем стало совсем хорошим. Да и с чего бы ему быть плохим? Она живет в роскоши, где-то рядом бродит обалденный красавец, вон даже персональная прислуга имеется… Так устроиться – это надо уметь.

– А этот брюнет, что заходил… Он кто? – почему-то язык слушался плохо.

– Хозяин замка.

Хм… замка. Не дома, не дачи, не еще чего-то там, а сразу целого замка?

– Хозяин – и ладно, – легко согласилась Лис. – А по жизни он кто? Для олигарха слишком красивый.

– Это вы у него спросите, – ответила девушка.

Нет, ну какая милая! И платье у нее красивое, и голос приятный. И манеры… В прошлой жизни у Лис таких подруг не было. Светик – девчонка хорошая, но грубоватая, да. И еду не приносит.

– У тебя красивое украшение. Стильное… – перед глазами плыло, и Лис не могла рассмотреть интересную вещицу. – Это «Булгари»?

Ну а что, они тут такие богатые, почему бы служанке не ходить в «Булгари»?

– Это веревка, – потупившись, ответила девушка. – Веревка, на которой меня повесили. Ну, раньше…

Лис задумалась. Как это – повесили? Она же вот – живая, плывет как лебедушка.

А потом поняла:

– Так ты привидение? Это так очаровале… очаровательно! Я никогда раньше не при… не привидела…

Говорить стало совсем трудно. Слова ускользали, и поймать их было невозможно.

– Нужно поспать… – прошелестело рядом.

Девушка-привидение подхватила ее под руку и повела к кровати.

Глава 7

Ждать Виларду пришлось долго. Он даже пожалел, что не зашел проверить, как там его гостья-пленница. Хотя, может, и к лучшему, что не пошел. Выслушивать упреки не хотелось. А еще меньше хотелось, чтобы с ним разговаривали как с опасным сумасшедшим. Ее величество… Вилард усмехнулся.

Хотя смешного было мало. Еще одна забота, свалившаяся так некстати на его голову.

Стук в дверь.

Он обернулся. На пороге – Мелисса, наряженная словно наложница восточного султана. Вилард с удовольствием смотрел на ее стройную фигуру, пышную грудь в тугом лифе, затем прочертил взглядом по линии бедер, обтянутых струящейся тканью длинной юбки и остановился на оголенном животе. В пупке сверкало колечко с бриллиантом. На тонких запястьях и изящных щиколотках – тяжелые золотые браслеты с камнями…

Никогда раньше она не устраивала шоу с переодеваниями. Намек был более чем прозрачен: в замке появилась еще одна женщина, скоро будет целый гарем.

Чертики в глазах восточной красавицы не оставляли сомнений – он всё понял правильно.

– Надеюсь, вам понравится мой подарок, о мой господин, – Мелисса кивнула кому-то в коридоре и отступила в сторону.

Что это мог быть за подарок – он догадывался. Так уж повелось, что именно его сестра приводила в замок девушек, которые были готовы получать и дарить удовольствие. Только вот в результате они отдавали гораздо больше, чем собирались…

В комнату действительно вошла девушка. Из одежды на ней была только белая простыня. Светлые волосы разметались по плечам. Острые ключицы, изящная линия шеи, чуть раскосые глаза, чувственные губы…

Вилард застыл в изумлении. Что она творит, зачем это?

– Лис!

Мелисса довольная произведенным эффектом, хмыкнула.

– Называйте меня как угодно – томно проговорила девушка. – Это имя ничуть не хуже всех остальных.

Нет, не Лис.

Голос другой, интонации другие. Взгляд – призывный, бесстыжий. Вилард сделал шаг к девушке и всморелся в ее лицо. Да и внешне – не так уж и похожа. Перепутать можно было только в полумраке.

И все равно от этой фигурки, укутанной в простыню, по телу Виларда словно прошел электрический разряд, в паху начало наливаться.

В последние дни пикантных сцен с участием Алисы он видел достаточно. Впервые – неделю назад, когда они нашли ее. Тогда старик маг начал раскручивать тонкие линии любовного опыта очередной претендентки…

Как обрадовался Вилард! Он просто не верил своим глазам. Хрустальный шар, мерцая, выхватил самое яркое событие ее сексуальной жизни, и это наконец-то был не быстрый секс за темными гаражами, не пьяное проникновение малознакомого парня на шумной вечеринке и не что-то другое в этом же духе, показывающее, что для жертвоприношения дева не годится, поскольку давно уже не дева.

Он видел горячие струи душа, а под ними – тонкое, натянутое как струна девичье тело… Длинные пальчики танцуют по мокрой коже. Нежно ласкают маленькую твердую грудь. Затем спускаются ниже, к тонкой линии, которая делит вход в лоно на две пухлые половинки. Потом чуть разводят их в стороны, ныряют внутрь, погружаясь неглубоко, одними лишь подушечками. Подрагивая, нащупывают заветный бугорок – и начинают двигаться. Умело. Быстро.

То, на что у мужчины ушло бы куда больше времени: соблазнить, познать, изучить, найти самые чувствительные точки, долго ласкать их, методом проб и ошибок подбирая правильный шифр к замку от двери, из-за которой потом накатит лавина удовольствия, сметая всё на своем пути, – всё это заняло у девушки меньше минуты. Ей не нужно было искать. Она знала, как надо.

И вот – учащенное дыхание, стон-всхлип, один, другой. Тело вздрагивает, словно сведенное судорогой, еще раз, и еще, а потом расслабляется, будто оттаивает под горячей водой. Пальчики замедляются, поглаживания становятся мягкими, успокаивающими…

Он не раз вспоминал потом эту картину. Она словно подкарауливала его, чтобы встать перед глазами в самый неподходящий момент. И виделись ему вовсе не соблазнительные изгибы бедер или упругие холмики грудей, а лицо девушки в момент пика – закушенная губа, чтобы сдержать стон, закрытые глаза, тихие всхлипы.

Он даже представлял то, чего не увидел тогда. Вот она выходит из душа, разгоряченная, с пылающими после только что пережитого оргазма щеками. Укутывается в пушистый махровый халатик, обязательно напевая что-то…

И с ужасом понимал, что хочет того, чего хотеть нельзя ни в коем случае, – увидеть ее такой же наполненной и удовлетворенной, но только уже его ласками.

Позже это запретное желание только усилилось. Да и как могло быть иначе, если приходилось раз за разом вырывать девушку из настойчивых объятий белобрысого, видеть, как это малолетнее ничтожество делает то, что так страстно желал делать он сам.

Какая ирония! Он мог получить практически любую женщину мира, и возжелал ту единственную, к которой не следовало даже прикасаться.

Так что с подарком Мелисса угадала, может быть, даже больше, чем хотела. Неужели так хорошо она сумела изучить его? У него не было серьезных секретов от сестры, но все-таки некоторые потаенные желания он предпочел бы держать при себе.

– Могу называть как угодно? Какое щедрое разрешение, – насмешливо ответил он девушке. – В свою очередь буду вам благодарен, если в дальнейшем вы вообще не будете разговаривать…

Пожалуй, грубовато. Но «не тот» голос мог испортить всё развлечение. А этого совсем не хотелось.

Девушка явно хотела что-то ответить, даже раскрыла рот… но тут же его закрыла и молча кивнула.

Хорошо. С этим разобрались. Он с улыбкой повернулся к Мелиссе.

– Ты не возражаешь, если я разверну твой щедрый подарок?

Не дожидаясь ответа, он сорвал простыню и отбросил ее в сторону. Нет, не точная копия… Чуть другая форма груди, немного круче изгиб бедер… Да и зачем было бы природе создавать точную копию? Тем более что и имеющегося сходства более чем достаточно.

Он подхватил девушку на руки и без особых церемоний перенес ее на кровать. Быстро сбросил одежду на пол, не без удовольствия отметив, как затуманились ее глаза при виде его фигуры. Он и сам знал, что хорош – мускулистый, крепкий. В плечах – широк, в бедрах – узок. Но видеть, как отражается его красота в томных женских взглядах, было приятно.

Только вот сейчас это лишнее. Что-то хищное, развратное появилось в выражении этого лица, сделав «подарок» совсем не похожим на Лис. Ну уж нет!

Он властно перевернул девушку на живот и подтянул к краю кровати, чтобы колени уперлись в мягкий ковер. Так-то лучше!

Вилард провел рукой по светлым волосам, огладил худенькую спину, до боли впился крепкими пальцами в ягодицы и чуть не зарычал от желания. Он и так слишком долго ждал. Так что сейчас ему не хочется томных ласк и бесконечных прелюдий. Он ввел два пальца во влагалище. Скользко. Девушка чуть слышно застонала. Она была готова.

Интересно, это он произвел неизгладимое впечатление или Мелисса ее чем-то опоила? Впрочем, какая разница? Он с размаху вошел в нее, плоть обволокло тугим, теплым и мягким. Вилард зарычал от удовольствия. Это будет знатная ночь.

Но чтобы продолжить, ему не хватало кое-чего.

– Мелисса! – глухо позвал он.

От костюма наложницы на ней остались только браслеты. Она подошла медленно, словно нарочно тянула время, не позволяя ему начать… Он застонал от нетерпения. Она знала, что пока он не получит ее кивок-согласие, он не позволит себе сорваться, отбросить все мысли, все запреты и безраздельно отдаться повелениям тела. Знала, и не спешила это разрешение давать.

Она села на кровать рядом с постанывающей девушкой, словно раздумывая, провела рукой по ее волосам, спине, как это только что делал он. Откинулась на спину, и теперь лежала перед ним – обнаженная, прекрасная…

Вилард замер в ожидании.

Мелисса взяла его за руку, звякнув браслетами, с ласковой улыбкой сжала пальцы. И столько в ее улыбке было нежности, любви, прощения, что на мгновение защемило сердце. Теперь можно. У нее всё под контролем.

Он припал к этой руке, целуя унизанные перстнями пальчики и тонкие запястья, словно забыв о прекрасной блондинке, внутри которой сейчас пульсировал желанием его член. Почти нехотя он оторвался от руки Мелиссы и перевел взгляд на обманчиво знакомый силуэт.

Лис! Он словно сошел с ума.

Сжал бедра крепко, понимая, что останутся синяки, и от этого удовольствие стало еще острее. Он входил в нее, насаживая на себя, грубо, резко. Шумно ударялся бедрами о мягкие ягодицы. Он вбивался в нее, подтягивая гибкое послушное тело за локти ближе к себе. Зверь, еще недавно прятавшийся где-то внутри, выбрался наружу и пытался насытиться, впитывая горячие стоны, обессиленные хрипы. Он смотрел, как хрупкое тело девушки изгибается, требуя еще больше. И он давал – больше, сильнее, жестче. Давал, пока не почувствовал, что еще секунда – и он взорвется внутри нее, чтобы распасться миллионом сияющих брызг…

И тогда он остановился, перевел затуманенный страстью взгляд на Мелиссу. И встретился с другим таким же пьяным взглядом. До черноты расширенные зрачки, тяжелое неровное дыханье…

Он почти приказал:

– Теперь ты!

И она не стала перечить. Взобралась с ногами на кровать, переместилась к лицу девушки и развела колени.

Вилард посмотрел на то, как движется светловолосая голова. Он боялся даже представлять, что там происходит, за этой золотистой завесой – он не хотел прийти к финишу раньше сестры. Поэтому поднял глаза и теперь лишь жадно вглядывался в лицо Мелиссы, ловил все оттенки удовольствия, которые на нем отражались.

Это длилось бесконечно долго, бесконечно сладко, невыносимо. Сдерживаться становилось все труднее.

И наконец – быстрые-быстрые вдохи, пальцы, вцепившиеся в простыню… Верные предвестники того, что через мгновение сестра с громким криком сорвется на высокой ноте и стремительно упадет в пропасть неги и удовольствия.

Вилард, не в силах удержаться, дотянулся, накрыл ее губы своими, чтобы поймать этот неистовый крик, чтобы почувствовать, как вздрагивает в конвульсиях ее тело.

Ну что же, если Мелисса в порядке, то и он может получить свою порцию удовольствия…

Глава 8

Лис проснулась почти с облегчением. Сектанты и таинственный ритуал, замок с запертыми дверями и привидение с петлей на шее… Когда тебе снится такое – лучше проснуться как можно раньше. Пусть даже и среди ночи.

Она открыла глаза в надежде увидеть наконец свою комнату – хоть разгромленную неведомыми силами, хоть чисто убранную, но свою, привычную. Но нет. Светильник у огромной кровати, задрапированные окна, постылый антиквариат на стенах… Не приснилось, увы. Или всё еще продолжает сниться…

После обильного питья успокаивающего отвара ужасно хотелось посетить местный совмещенный санузел. Вернее, не так. Вылезать из теплой кровати и идти куда-то по замку с привидениями совсем не хотелось. Но было надо.

Она спрыгнула на пол и почувствовала, как закружилась голова. Ощущение было странное. Комнату покачивало. Шторы чуть заметно шевелились… При этом собственное тело казалось легким, почти невесомым. Вот так вот подпрыгни – и взлетишь… Может, и правда сон?

Прыгать она не стала. Пересекла комнату, толкнула дверь. Дверь словно нехотя отворилась. Лис шагнула за порог и разочарованно вздохнула. В гостиной была кромешная тьма. Бестолковая привидеша (или как правильно называть привидений-девушек?), видимо, не подумала о том, что ее подопечная – не кошка, в темноте не видит.

Лис оставила дверь из спальни открытой: хоть какой-то источник света, и почти на ощупь стала искать вход в ванную.

Нашла. Открыла. Вошла… Тут было еще темнее. Но ничего, комнатка не такая уж и большая, она справится и быстро отыщет то, что нужно.

Лис выставила руки вперед, сделала шажок, еще один… Странно… Она уже должна была упереться в столик с флаконами, но этого почему-то не произошло. Видимо, при свете ванная показалась ей меньше, чем была на самом деле.

Еще один осторожный шаг… Что-то пролетело рядом, почти коснувшись ее щеки, и обожгло ледяным холодом. Дверь за спиной громко хлопнула.

Черт! Теперь Лис уже не шагала мелкими шажками, она бросилась назад к двери, нащупала, потянула на себя… Дверь не поддавалась.

Лис попыталась унять дрожь в словно ставших чужими руках. Не вышло.

Правильно говорят – нельзя сетовать на судьбу, всё может стать еще хуже. Комната с кроватью и светильником уже казалась девушке чуть ли не самым уютным местом на земле.

Лис выдохнула. Только без паники. Это всего лишь ванная комната. Да, ужасно темная. Но это не смертельно. Сейчас нужно просто нащупать ванну, улечься туда и проспать до утра. А утром придет ее похититель и начнет над ней насмехаться, а она набросится на него с кулаками и, если повезет, успеет подпортить его смазливую физиономию! И он ничегошеньки ей за это не сделает, потому что Лис ему для чего-то там нужна. А вот глупому привидению точно не поздоровится!

Так, подбадривая себя, Лис снова начала потихоньку пробираться вперед, широко расставив руки. Шаг за шагом. Медленно.

Где-то на десятом шаге стало ясно: никакой ванны, туалетного столика и чего-то еще похожего не будет. Неизвестно, каким образом, но Лис выбралась из своей «резервации» и оказалась… да, где она оказалась?

Что там говорила милая девушка с петлей на шее?

«Выходить наружу нельзя. Это может быть опасно. И дверь будет заперта».

Так почему, черт побери, дверь была не заперта? Зато захлопнулась сразу же, как только Лис перешагнула порог?

Она вспомнила касание ледяного ветра. На глаза навернулись слезы ужаса. А еще пришло четкое понимание, что она здесь не одна. Рядом кто-то есть. И возможно, этот кто-то менее дружелюбен, чем та девушка…

– Мне нужно найти людей. Лучше, конечно, нормальных людей. Но если их тут нет, то хотя бы Виларда! – сказала она вслух.

Звук ее голоса гулко отразился от стен и затих где-то вдалеке. И почему-то сразу стало понятно, куда нужно идти. И она пошла по коридору, и каждый ее шаг эхом отдавался в пустом коридоре.

Кромешная темнота никуда не делась, но Лис уверенно двигалась, нимало не сомневаясь: поворот – вот там, ей нужно направо. Вот тут – ступени вниз, ровно четыре, последняя тоньше других. Она знала: где-то неподалеку замерли привидения. Три. Нет, четыре… Но они не решались приблизиться.

То, что происходило с нею сейчас, было более чем странно. Нет, Лис по-прежнему ничего не видела, только зрение было и не нужно, словно она кожей чувствовала всё вокруг. И постоянно усиливалась легкость во всем теле, наполняя каждую его клеточку неведомым ранее ликованием…

Прибыли! Она остановилась напротив стены.

И где она? Рядом – ни двери, ни хоть какого-нибудь признака того, что тут кто-то есть.

Лис замерла. Звуки. Тут действительно кто-то есть. Она прислушалась. Слов было не разобрать – стоны, вскрики. Но не жуткие, вызванные болью, а скорее сладострастные.

Долго теряться в догадках ей не пришлось. Серая каменная стена, перед которой она остановилась, начала таять – и спустя минуту от нее остался лишь сероватый дымок. Лис сделала шаг вперед и оказалась возле бархатной портьеры. Звуки стали громче – страстные женские стоны и глухое рычание мужчины.

Лис осторожно выглянула – и замерла, боясь шелохнуться.

Огромная кровать, пожалуй, даже побольше той, что стоит в ее комнате. На кровати – Вилард, его она сразу узнала и в зачарованном изумлении уставилась на обнаженный торс своего похитителя и его крепкие мускулистые руки, сжимающие бедра красивой блондинки.

Лицо девушки, освещенное многочисленными свечами, показалось Лис смутно знакомым. Эти светлые локоны, тонкие черты лица с пухлыми губами, стройная фигура…

Да эта девушка – словно ее собственное отражение в зеркале! На секунду Лис почувствовала, будто это ее бедра, впиваясь, сжимают сильные руки Виларда, и отпрянула.

Ее похититель продолжал впечатывать тело девушки в кровать мощными грубыми толчками. Лис слышала его дыхание, видела капельки пота на его красивом теле и не могла отвести взгляд. Сердце колотилось, норовя выскочить за пределы грудной клетки.

Из-за одной из четырех мощных колонн, поддерживающих огромных размеров балдахин, вышла девушка. Еще одна. Ничего себе! Это же Мелисса! Обнаженная, красивая какой-то чудовищной красотой, она опустилась на кровать и хищно впилась в губы блондинки. И Лис ощутила жар на своих губах.

Вилард шумно выдохнул, содрогнулся всем телом и с силой вдавил девушку в кровать…

Невольный стон слетел с пересохших губ Лис.

Глава 9

Кажется, он услышал! Ну как можно было так себя выдать! Лис сделала шаг назад, чтобы скрыться за серой дымкой бывшей стены, но уперлась спиною в холодную гладкость камня. Странности продолжались. Только что растворившаяся стена вернулась на место.

Итак, путь к бегству отрезан. Да и куда ей бежать? Бродить по темным коридорам, то и дело натыкаясь на призраков? Этого удовольствия ей хватило. Она ведь сама искала Виларда. Ну вот. Нашла. И теперь ее «находка» подозрительно присматривается к портьере, из-за которой почему-то доносятся странные звуки и шорохи.

Играть в прятки и делать вид, что ее здесь нет? Глупо. Лис вынырнула из-под тяжелой ткани и сделала шаг вперед, выдавая свое присутствие. Пялиться на три обнаженных разгоряченных страстью тела было стыдно. Щеки краснели, словно не эти чужие люди только что творили бесстыдные вещи, а она сама. Девушка старательно рассматривала собственные балетки, узор на полу, но взгляд помимо воли возвращался туда – к кровати.

Вилард увидел ее и застыл, словно забыв, что всё еще держит в объятиях блондинку. Его лицо, на котором только что отражалось одно лишь сладострастие, удивленно вытягивалось.

Будто привидение увидел! Хотя нет, привидений он видит часто. А вот Лис в его опочивальне, похоже, явление неожиданное.

– Я просто заблудилась… Там было темно, – ничего умнее Лис не придумала.

Теперь уже взоры всех троих обернулись к ней… Изумленный – Виларда, недобрый, из-под прищуренных век – Мелиссы и устало-равнодушный – блондинки.

Первым пришел в себя Вилард. Он выпустил блондинку из рук, ненадолго исчез в глубине комнаты и почти тут же вернулся, но уже в штанах.

Коротко распорядился:

– Мелисса, позаботься о девушке. И срочно позови сюда старика! А я проведу нашу гостью в ее комнату…

После этого он приблизился к Лис, испытующе заглянул ей в глаза, ухватил за локоть и ни слова более не говоря вывел из комнаты. Уже через дверь.

Как только они вышли в коридор, там стало значительно светлее. На каменных стенах, оказывается, были факелы-светильники, и в присутствии хозяина замка они добросовестно горели, отбрасывая танцующие тени. На стенах, оказывается, были картины, висело какое-то странное оружие, но рассмотреть что-то толком Лис не могла. Вилард шел быстро, размашисто. Он всё еще держал ее за руку и почти тянул за собой, но, кажется, даже не замечал этого, погруженный в какие-то тревожные раздумья.

Лис начала закипать. Сколько можно обращаться с нею как с куклой? Ну уж нет, он наконец ответит на все её вопросы! Где она? Почему ее не узнают подруги и родственники? Почему по замку разгуливают привидения? Почему стены то исчезают, то появляются? И, черт возьми, что за ритуал такой? Что с ней собираются сделать?!

Она набрала побольше воздуха в легкие и выпалила совсем не то, что собиралась:

– Девушка, с которой ты… там… Похожа на меня. И там была твоя сестра… Вы с ней что?.. – слово, которым нужно было назвать все эти «там» и «что», крутилось на языке, но произноситься вслух никак не желало. Зато вырвалось кое-что другое. То, что не имело отношения к подсмотренной сцене, но зато на самом деле ее волновало: – меня потом убьют?

Она резко остановилась, всем своим видом давая понять, что пока он не ответит, дальше она не двинется.

– Нет, – коротко ответил Вилард, покрепче ухватил ее за руку и снова с силой потянул за собой.

И ничего понятнее не стало, к чему это «нет» относится: к девушке, сестре или к перспективам для Лис остаться живой.

У всех есть свой лимит терпения и выдержки. И, кажется, ее предел настал прямо сейчас. Лис всхлипнула. По щекам побежали слезы – обильные, щипучие, горькие. Она с досадой поняла, что надвигается истерика – с громкими рыданиями, нецензурной бранью и, возможно, попытками рукоприкладства. Кстати, последнее – отличная идея.

– Извращенец! Подлец! Убийца! – она со всей дури стала колотить свободной рукой по всему, что попадалось под руку. Но под руку попадались только широкие мускулистые плечи… Твердые. И, кажется, руке было больнее, чем плечам… От этого стало еще обиднее, и Лис разрыдалась в голос.

Вилард уже никуда ее не тащил. Отпустил, смотрел растерянно, будто не мог решиться и что-то предпринять. А потом сделал худшее, что могло прийти в голову в этой ситуации: решил разрядить обстановку:

– Ну что вы, ваше величество!.. Ведите себя прилично.

От этого издевательского обращения Лис взвыла еще громче и застучала по могучему торсу с удвоенной силой. Вилард даже не пытался уворачиваться от ударов.

– Не смей! Меня! Так называть! Ничего смешного! Мне страшно, понимаешь ты, страшно!

– Лис, перестань! – он схватил ее в охапку, прижал к плечу и начал осторожно гладить по волосам… – Обещаю, с тобой ничего не случится… Пока ты здесь. Здесь я могу тебя защитить…

Защитник выискался! Подлый лицемер! Ну и от кого он собрался ее защищать? От бедняги Арта? От преподавателей? От родителей и Светика? От ее жизни?

– Обманщик! Похититель!..

– Прости… – он продолжал гладить ее по голове.

Как ни странно, это успокаивало. Лис обмякла в сильных мужских руках. Невесело усмехнулась про себя. Вот он – стокгольмский синдром во всей красе! Ведь знает же: это похититель, который бессовестно ворвался в ее жизнь, лишил ее всего, запер и теперь готовится сделать что-то ужасное. Это он во всем виноват, но тогда почему ей так спокойно в его объятьях?

Уже не хотелось рыдать и драться. Истерика сходила на нет, исчезала, оставляя отбившиеся от своих всхлипы. Намагичил, небось – мрачно подумала Лис. В искренность похитителя она не верила.

– Все будет хорошо, – шепнул он ей на ухо, опалив щеку горячим дыханием.

Лис вздрогнула. Страх, злость, недоверие – всё это тут же исчезло. По телу прокатилась жаркая волна, от которой воздух стал густым и рваным. Она задышала часто. Красивое рельефное тело, сильные руки… И сейчас она прижимается к этому телу, ее гладят эти руки…

Где-то на краю ускользающего сознания мелькнула мысль: такое уже было – тогда, с Артом. Тогда холодный разум уверял: это не то что нужно, а горячее тело требовало этого всё больше и больше.

Она прижалась к его груди, словно хотела слиться с ним воедино, впилась поцелуем в его шею и с удовольствием почувствовала, как он отзывается на эту ласку, как загорается пламенем страсти. Этот его огонь отразился в ней, и сладкое безумие накрыло ее окончательно. Она гладила его, целовала и кусала его плечи, шею, вставала на цыпочки, чтобы дотянуться до таких желанных губ.

Ну что ты стоишь как истукан? Возьми меня сейчас же!

Она приказала это мысленно, но Вилард словно услышал. Он крепко ухватил ее за бедра, подтянул выше и с утробным рычанием вжал в стену. Он тяжело дышал, смотрел ей в глаза затуманенным взглядом, а губы, такие желанные губы были совсем рядом… Каковы на вкус твои поцелуи, прекрасное чудовище? Лис потянулась, готовая раствориться в нем без остатка.

– Что мы делаем? –

В глазах Виларда – почти ужас.

Падение с высоты, разочарование… Лис застонала от отчаяния.

Он поставил ее на пол и отшатнулся.

– Пожалуйста… – хрипло прошептала Лис, потянулась к нему.

Волна страсти, накрывшая ее, никуда не делась, только потому что он передумал. Он не должен ее бросать. Ей не выжить без его сильных рук, без его ласк! Она снова прильнула к горячему телу и довольно заурчала. Так-то лучше.

– Ты не… не можешь так… Это не ты… – растерянно шептал ее мучитель.

Но разве имело какое-то значение, что он там говорит? Главное – его руки снова обнимают ее.

– Знаешь, Лис, я думаю, ты очень хочешь спать, – растерянность исчезла, теперь его голос звучал твердо и уверенно.

Спать? Он что, смеется? Сейчас она покажет ему, чего хочет на самом деле! Лис почти удалось дотянуться до его губ, а ногти впились в его плечи.

– Очень, очень хочешь спать, – повторял он снова, и от этого голоса становилось тепло и спокойно.

А ведь и правда. Так сладко было бы уснуть, прижимаясь к нему, зная, что он никуда не уйдет и будет здесь, когда она проснется… Лис почувствовала, как крепкие руки подхватили ее. Она обвила руками шею Виларда, поцеловала его в плечо и тут же довольно засопела.

Глава 10

Мелисса ненадолго оставила девушку наедине с бокалом вина. Это сейчас не помешает. Даже наоборот – поможет. Сознание объекта должно быть расслабленно и податливо. Тогда с задачей справится даже очень слабый маг. Даже такой слабый, как Мелисса.

Она болезненно скривилась. Мысли о собственной силе, вернее, ее отсутствии, были как нож в сердце.

Выйдя за дверь, она первым делом проверила, хорошо ли ее заперла. Что-то слишком часто в последнее время по ее дому разгуливают всякие человечки.

Убедившись, что всё в порядке, она крикнула:

– Аркус!

В полутемном коридоре замка материализовалось то самое привидение, которое несколько часов назад вывело ее из себя.

– Слушаю вас, хозяйка.

Мелисса произнесла строго:

– Отправишься в дом колдуна. Скажи, чтобы явился незамедлительно. У нас проблемы.

Привидение учтиво поклонилось:

– Да, хозяйка.

Аркус при жизни был дворецким. Идеальная выправка, такт, и, пожалуй, даже ум. Да и внешность примечательная – лет сорока, с красивыми крупными чертами лица, виски слегка тронуты благородной сединой… Даже отверстие от пули в сердце не портит впечатления. Жалко будет с таким расставаться… Но она уже всё решила.

– Я могу лететь? – другого бы уже и след простыл, а этот стоит, ждет, не будет ли еще каких-то поручений.

– Да. Передашь, что велено, а сам останешься там. Сюда не возвращайся.

Только на секунду привидение засветилось радостным светом, но тут же взяло себя в руки.

– Хозяйка сердится из-за сегодняшнего происшествия и желает от меня избавиться? – поинтересовался он.

Нет, ну каков подлец! Без него и правда будет грустно.

– Хозяйка в курсе, что у тебя там подружка, – в тон ему ответила Мелисса, – и отпускает тебя.

– Благодарю! – Аркус с достоинством поклонился и растворился в воздухе.

Ну вот. С приятными делами покончено. Остались не слишком приятные.

Мелисса вернулась в комнату, оценила обстановку. Вздохнула. Приглашенная для утех девушка едва пригубила вино. Она полулежала в кресле, бездумно глядя в стену. Плохо. Вилард снова увлекся.

Мелисса подошла ближе. Не считая, сунула в блестящую сумочку ворох купюр. Щедрое вознаграждение для девицы ее профессии. Жалкая подачка, если знать всю правду…

Мелисса пощупала пульс, пробежалась пальцами по волосам. Жить будет… Понятное дело, несколько дней дрянного самочувствия бедняжке обеспечены. Из дополнительных «бонусов» – пониженный иммунитет, раздражительность, апатия. Девушка наверняка свалится с простудой. На это и спишет слабость, нежелание что-либо делать и кого-либо видеть. Но через неделю-другую выкарабкается уже окончательно. И продолжит одаривать состоятельных господ простыми плотскими радостями.

Все эти девушки… Каждая из них обладает силой, пусть и небольшой, но не умеет ею распоряжаться и управлять. Отобрать ее у них не сложнее, чем игрушку у ребенка. Мелисса вздохнула. Нельзя приводить их по одной. Слишком опасно.

Она уставилась в глаза девушке и заговорила:

– Ты провела ночь с клиентами. Эксцентричная парочка. Привели тебя в «люкс» в отеле. Утром щедро рассчитались. Описать их не сможешь. Не должна же ты помнить всех клиентов!

Девушка закивала.

Вот и хорошо.

Мелисса прикрыла глаза. Настоящую «зачистку» она бы не потянула. Это даже приличным магам удается не без труда. Но чуть-чуть подкорректировать воспоминания – на это не нужно много сил. Даже она справлялась.

Девица совсем раскисла. Теперь оставалось лишь усадить ее в машину и увезти ее от замка, который она никогда не вспомнит. От замка, которого нет.

Огни. Много огней. Мелисса едет по ночному городу. Вилард любит этот город больше всего на свете. Он впитал эту любовь с молоком матери, эту любовь воспитывал в нем отец. Зодчий, который сможет оставить свой город, – это нонсенс. Ни один зодчий не выдержит такого, он просто умрет.

Мелисса усмехнулась. Надо почаще напоминать себе, что всё это – вопрос жизни и смерти. Возможно, тогда не будет так тяжело и так гадко.

– У меня редко бывают такие странные клиенты, – раздалось рядом. – Обычно нас не подвозят. Даже до порога не провожают. Максимум – вызовут такси…

Эта девица начинала ее раздражать не меньше, чем та, на которую она похожа. Мелисса затормозила и снова уставилась ей в глаза:

– А тебе и вызвали такси. Таксиста ты не помнишь. Вроде бы немолодой.

– Да, точно, – послушно подхватила девушка, – такой мордатый, в куртке и в кепке…

Мелисса снова тронулась с места. Через два квартала она остановилась и высадила ночную бабочку возле дома.

Сутенерша для собственного брата. Какая гадость!

А ведь она должна была стать сильной ведьмой. Такой сильной, что все маги, у которых подрастали сыновья, съезжались в их замок, чтобы представить отпрысков ее родителям. Ведь рано или поздно возникнет вопрос, кто будет инициировать такую талантливую девочку. И в этот момент было бы неплохо, чтобы вспомнили именно об их сыне. Во время Первого ритуала девушка может привязаться к своему мужчине, такое случается сплошь и рядом, а какому роду помешает больше силы?

Впрочем, до ее инициации тогда было еще далеко. Ей предстояло еще не один год прожить в чистоте, чтобы дать дару созреть и в назначенный час он мог проявиться в полную силу. И она наслаждалась этой паузой, этим радостным ожиданием новой жизни – счастливой и наполненной жизни настоящей ведьмы.

А вот до инициации Виларда оставался какой-то месяц. Видимо, поэтому враги ее семьи решили нанести удар тогда.

Мелисса откинулась на сиденье машины и погрузилась в воспоминания.

Она проснулась среди ночи и сразу поняла: пришла беда. Прямо сейчас убивают ее родителей. Прежняя жизнь кончилась раз и навсегда. И будет ли какая-то другая – большой вопрос.

Она еще не была ведьмой, но своих близких и свой дом чувствовала как часть себя. И сейчас замок кишмя кишел нежитью. Отец, кажется, был уже мертв – она его не слышала. Мать продолжала сражаться, но силы были неравны. Она погибнет.

Убить нетопыря или вурдалака – проще простого. Они глупы и неповоротливы. Только сейчас их сотни. И все они ломятся в родительскую спальню.

«Забери Виларда и убегай. Прощай. Я люблю тебя!»

Показался ей этот ментальный зов или мать действительно сказала ей последнее «прости»? Этого она так и не узнала. Зато поняла, почему так отчаянно та сражается, хотя исход битвы предрешен. Время. Она пытается выиграть время для них с братом.

Нежить – глупая. Она не может рассредоточиться по всему замку и убить сразу всех. Сначала они покончат с самыми сильными магами, а потом пойдут искать остальных. У нее есть время! Мало, но есть.

Мелисса окинула замок мысленным взором, и сердце ее сжалось от ужаса. Не такая уж нежить и глупая. У каждой из дверей стояли, клацая зубами, чудовища. Даже у потайного лаза, что вел в подземный ход, о котором знали только свои, переминались с ноги на ногу не меньше десятка упырей.

Нежить могла не торопиться: оставшимся обитателям замка просто некуда деться. И постоять за себя они не смогут. Какой опасности можно ожидать от двух неинициированных подростков? Тот, кто прислал сюда эту пакость, хорошо знал их семью.

Настоящий маг мог бы открыть портал и сбежать. Только родители не стали этого делать, а дети – не могли. И теперь будут ждать своей ужасной участи. Если бы Виларда инициировали!

Мелисса уселась на кровать. Идея, которая пришла ей в голову, была настолько дикой, что девушку чуть не вырвало. Вилард – ее брат! Одна мысль о том, что они могут сделать… что-то такое…

Нет!

Но она уже понимала, что да.

Она высыпала украшения из шкатулки – несколько колечек, сережки, цепочка с кулоном, не слишком дорогие. Дорогие родители ей не дарили, чтобы «не избаловать ребенка». Можно будет попытаться продать хотя бы это. Дадут ли за них хоть что-то? Ей с братом понадобятся деньги, если… Если у нее получится.

Она закрыла глаза и снова осмотрела замок. Мама еще держались, но силы были на исходе. Комната брата – совсем рядом. И на пути ни одного упыря. Повезло. Она набрала воздуха и выскочила за дверь.

Бесшумной мышью пробиралась она по коридору… Время стало вязким и текло медленно-медленно, а страха, который она испытала, хватило бы и на год.

Мелисса ворвалась в комнату Виларда, щелкнула железным засовом. На какое-то время тяжелая дверь и крепкий замок удержат врагов.

Ее встретила тишина. Не обычное уютное спокойствие ночной обители брата, нет. Словно затишье перед бурей. Ужасной, полной боли и крови. Мелиссу затрясло. Она остановилась возле кровати Виларда. Серебристый лунный свет ложился причудливыми узорами сквозь витражное стекло окна на безмятежное лицо брата. Он даже не подозревал, какая чудовищная опасность нависла сейчас над ними. Но она всё сделает. Она спасет их. Пусть и такой ценой.

Заговор инициации девчонкам ее возраста знать не полагалось. Но конечно, они его знали – пересказывали друг другу заговорщическим шепотом, краснея и смущаясь.

– Ключ от замка, да замок для ключа… – губы вдруг стали непослушными, читать заговор было тяжело.

Но она продолжала:

– На лугу зеленом пасется конь черненый, норовом дикий, да буйный. Никто того коня не седлал, никто на нем не езжал, стремян-поводьев тот конь не знал. В том коне сила большая, тот, кто чист, ее забирает…

Говорить стало совсем тяжело, словно сила, таящаяся в девушке до поры до времени, взбунтовалась и пыталась не позволить ей совершить ошибку. Мелисса уже понимала, чем придется заплатить за этот обряд. Вилард почти готов, его дар, скорее всего, останется при нем. А вот она…

Сердце затрепыхалось испуганной птицей. Она не станет сильной ведьмой. Никогда. Такова цена.

Она встряхнула волосами, сбрасывая минутную слабость, и впечатала в воздух последние слова:

– Дело мое правое. Строю я дом каменный. С медным крыльцом, со сторожем-молодцом. Всё, что возьму, спрячу под замком…

Мелисса на мгновение замерла.

Вилард? Он-то не знает, что всё это нужно им ради спасения. Что другого выхода у них нет. Как поведет себя, когда поймет, что она делает? А время стремительно уходит. На объяснения не остается ни одной лишней секунды.

Мелисса вспомнила, как мать учила ее шутливым заговорам:

– Если хочешь утихомирить куропатку, проведи над ней рукой. Медленно. И скажи: «заклинаю на семи ветрах душе твоей замереть в покойных водах». И она несколько минут замрет.

Мама! На глаза навернулись слёзы. Мелисса решительно смахнула их и вытянула над братом тоненькую руку.

– Заклинаю на семи ветрах… – губы чуть заметно шевелились. Слова невесомыми мотыльками парили над телом Виларда и мягко ложились на опущенные веки.

Когда последняя голубоватая тень накрыла юношу, Мелисса выдохнула. Она стянула с себя длинную шелковую рубашку и забралась на кровать. Юное девичье тело с упругой грудью… Белая тонкая кожа отражает холодное сияние луны.

Девочка аккуратно откинула одеяло в сторону. Вилард лежал обнаженный, слегка раскинув ноги и смешно подложив под щеку обе ладони. Он всегда так спал.

Когда она приходила к нему среди ночи разбуженная громом или каким-нибудь вредным эльфом из ее снов, она находила его таким: с ладонями под щекой. Только сейчас она пришла не ради того, чтобы старший брат защитил ее от ночных страхов. Она сама собирается защитить их. Это навсегда изменит их отношения. Но другого шанса у них не будет.

Ее рука прошлась нежным касанием чуть ниже пупка, там, где темные волосы уже покрывали лобок. Девушка провела пальчиками по выпуклым венкам на дремлющем мужском органе. Тот отозвался моментально, возвысившись над телом как темная башня.

Сердце Мелиссы колотилось так громко, что она боялась разбудить брата этим оглушительным стуком. Вилард застонал, пошевелился. Мелисса замерла. Спи, пожалуйста, спи!

Всё хорошо, вот он снова спокоен. Она осторожно перекинула тонкую ножку через него и уселась сверху. Ее нежная девичья плоть прикоснулась к горячему животу юноши. Его жар моментально передался ей, разливаясь волной по дрожащему обнаженному телу. Где-то глубоко внутри сквозь страх пробивались ростки запретного удовольствия.

Мелисса поерзала. Ощущение усилилось. В месте соприкосновения с теплой кожей Виларда появилось неясное щекотание. Это было… приятно.

Но время бежит неумолимо. И снова страх противной слизкой змеёй обвил сердце Мелиссы. Сейчас.

Она приподнялась и переместилась немного назад. Замерла над внушительных размеров древком, слегка покачивающимся в лунном свете. Сердце отбивало глухие удары, как огромный кожаный барабан во время церемоний. Выдох.

Мелисса резко опустилась, насаживаясь на упругую твердость. Острая боль пронзила ее хрупкое тело, разрывая сознание на тысячу лоскутков. Слезы затуманили взгляд, и она с силой закусила губу, чтобы не сорваться на крик. Нет, она не заплачет, не здесь. Не сейчас.

Главное было сделано. Робкая надежда на спасение маленькой запуганной зверушкой скреблась сквозь боль и страх. Мелисса смахнула катившиеся по щекам слёзы и уставилась в широко распахнутые от удивления глаза Виларда.

– Тш-ш-ш, – умоляюще прошептала она, – Тише… пожалуйста.

Вилард попытался сесть, но Мелисса в отчаянии прижала его к кровати, не позволяя подняться.

– Поверь мне, так надо, – шептала она, – Просто поверь.

И он поверил. Он всегда ей верил. Даже, когда она говорила, что в ее комнату заглянул тролль, поэтому ей нужно спать с ним, с Вилардом, он верил. И тогда, когда она с серьезным видом заявила, что башня в северной стороне города упала от того, что он громко чихнул, он верил. Верил ей всегда. Безоговорочно.

Боль стихала, и Мелисса стала медленно двигаться, постепенно привыкая к новым ощущениям. Нужно завершить инициацию, иначе всё зря. Она должна, просто обязана довести его до извержения.

В глазах стояли слезы. И страх.

Вилард протянул руку и смахнул упрямую слезинку, скатившуюся по щеке Мелиссы. Он, словно осознав всю важность момента, послушно двигался в ритме, который она задавала. Его крепкие руки приподнимали еще не до конца оформившиеся, но уже по-женски изящные бедра. И снова опускали, позволяя проникать всё глубже.

Она боялась даже подумать о том, что это может быть приятно. Было стыдно и больно. И пусто. Она вдруг с убийственной ясностью почувствовала: мамы больше нет. Конец. А значит, нежить уже движется к ним. Хорошо бы сначала пришли в ее комнату.

Брат об этом не знал. В его теле росло напряжение. Мелисса видела, как отражалось оно на этом красивом лице. Еще движение – и он, содрогнувшись всем телом, с глухим стоном исторг в нее свое семя.

Вот и всё. Она обессилено сползла с Виларда.

– Сделай портал. Куда угодно… Быстро! А я пока соберу теплую одежду.

Глава 11

Стена вспыхнула огнем, и из образовавшегося провала вышел старик. Вилард собрался. Разговор предстоял трудный. Как ни прискорбно это признавать, все козыри в руках колдуна. Мелисса почему-то ему верит… Может, просто потому что хочет верить?

– Что за проблему ты мне подсунул? Девушка, которую ты нашел для ритуала… С ней что-то не так! Она играючи разбила запирающее заклятье. Она убрала стену замка… И еще, мне кажется, она отправила мне ментальный приказ. И я подчинился, – Вилард прожигал глазами старца. – Чтобы заставить ее уснуть, мне понадобилось столько сил… Хватило бы, чтобы погрузить в сон полгорода! – он выдохнул и с угрозой в голосе спросил, – кто она?

Колдун выслушал его с понимающей полуулыбкой.

– Одна из сотни, которые могли бы подойти для тебя, – просто ответил он. Так просто, что подозревать его в двойной игре сразу расхотелось. – Чтобы сказать больше, мне нужно на нее посмотреть.

– Сейчас это невозможно, – он ответил, пожалуй, быстрее, чем следовало. – Она спит. И проспит до самого утра.

– И чем это помешает мне на нее взглянуть?

Вилард заколебался. Что-то в этом во всем было неправильно. Мысль о том, что в спальню Лис зайдет посторонний мужчина, ему не нравилась. Он искоса глянул на колдуна. Насчет него, наверное, можно не волноваться. Или как раз насчет него и нужно волноваться?

Они шли по коридорам, то и дело сворачивая, поднимаясь и спускаясь по ступенькам.

– Почему ты решил нам помочь? – все-таки он не доверяет старику. И Мелисса его не убедила.

Колдун помолчал.

– Я давно живу в этом городе. В нем, наверное, и умру. Ты хороший зодчий… Не хочу перемен. В моем возрасте они противопоказаны.

Вилард кивнул. Звучит как правда. Вернее, как часть правды.

– Но ведь есть что-то еще?

– Есть. Но это личное. Тебе знать не обязательно.

Личное! Старик темнит и недоговаривает. И даже не считает нужным это скрывать. А Вилард вынужден ему доверять… Они вошли в комнату Лис. Девушка спала. Похоже, снилось ей что-то не слишком приятное – она хмурилась и вздрагивала.

– Оставь нас, – велел колдун.

Вилард не шелохнулся. Оставлять Ее бывшее Величество наедине с колдуном не хотелось.

– Ничего с ней не случится. А вот посторонний маг в комнате мне помешает.

Он все еще медлил, и старик начал выходить из себя.

– Ты собираешься провести ритуал, или решил так и остаться упырем?

Вилард зло посмотрел на колдуна, но все-таки вышел.

Упырем! Худшее оскорбление придумать было трудно. Он помнил, как погибли его родители, и к нежити имел свои счеты.

Только старик прав. Упыри пьют из своих жертв кровь, а он забирает у них силу. И как бы он себя ни оправдывал, убеждая, что эта сила девушкам не очень-то и нужна, что они и так тратят ее впустую, на пьяный угар и случайных мужчин, суть остается прежней…

Он сел на диван и утонул в подушках. Трудный день, беспокойная ночь… Он устал. Сейчас бы вздремнуть хоть часок, украсть это время у реальности и укрыться от нее во сне. Только вот он слишком хорошо знал, что ему приснится. То же, что и всегда.

Ступать в портал, созданный им самим, было страшно. Кто знает, куда он их приведет и вообще – какой получился. Перемелет в фарш – и поминай как звали.

В дверь уже стучали, скреблись и царапались. Та смерть была ближе и очевиднее.

– Ты справился, – Мелисса не хвалила его, не удивлялась. Просто констатировала факт.

Она уже собрала увесистый тюк – побросала что-то в простыню и завязала узлом.

– Поспешим! – она взяла его за руку и первая вошла в портал.

Он в очередной раз поразился тому, как верит в него сестра. Она даже мысли не допускала, что у него что-то может не получиться. И сам он поверил вслед за ней – и сделал шаг.

Всё прошло спокойно. Они выскочили из сияющего круга и оказались посреди леса. Портал закрылся, оставив нежить растерянно и разочарованно бродить по пустому замку.

Ночной лес был не таким красивым и сказочным, как на картинках в книгах. Вилард кожей ощущал опасность и холод этого места.

– Нам нужно отсюда выбираться, – словно прочла его мысли Мелисса. – В лесу ночью может случиться что угодно… Попробуй открыть портал к стражам. Они помогут нам. И вернут замок.

Он пробует. Портал не открывается. Не понимает, в чем дело. Пробует еще раз. И вот теперь понимает.

– Мелисса, я не могу открыть портал. У меня… у меня совершенно нет сил.

Им не нужно это обсуждать. Им всё ясно. Учителя, родители, старшие родственники постоянно говорили о том, как опасна ранняя инициация. Они заводили одну и ту же воспитательную беседу опять и снова! Складывалось впечатление, что эти речи не для подростков, а для сексуальных маньяков, которые только и ждут, пока взрослые отвернутся, чтобы сразу же начать совокупляться.

И вот это случилось. И пусть до срока оставалось всего ничего, его сила не раскрылась полностью. Естественного всплеска сразу после обряда хватило на один-единственный портал. И только.

Он был готов рыдать от отчаяния. Но взглянув, как стоически перенесла всё сестра, устыдился этого порыва.

– Ночью идти мы не сможем. Заночуем прямо здесь, – Мелисса уже доставала из тюка что-то теплое.

– Нам нельзя к стражам, – задумчиво проговорил Вилард. – Мы для них теперь не маги. Почти что обычные люди. Кому интересно возиться с людьми!

Они улеглись быстро и молча, они не обсуждали, то, что случилось, не строили планов на будущее. Они просто уснули, обнявшись, как делали это много раз до этого. Среди ночи Вилард почувствовал, как вздрагивают плечи сестры от рыданий, и еще крепче прижал ее к себе.

– Вы еще кто такие?! – раздалось откуда-то сверху.

Вилард открыл глаза. Человек! Он нависал над их импровизированным лежбищем, сжимая в руках ружье. Он представлял угрозу.

– Мы сироты, – жалобно проговорила Мелисса, – на нас напали разбойники, родителей убили, а мы смогли убежать…

Она сжала руку Виларда, и он понял. Для воздействия на людей много сил не требуется. Уязвимые, слабые создания.

Лицо охотника тут же разгладилось и приняло глуповатый вид.

– Бедные дети! Пойдемте ко мне. Я вас накормлю. У меня у самого дочка… Как вы, такая же.

Они не заставили себя долго уговаривать.

Они жили у охотника неделю. Держать его под контролем было легко. Даже Мелисса справлялась с этим играючи.

Мужичок никому в деревне о них не рассказывал, приносил еду, разговорами не докучал. Исправно топил баню, да носил соседке белье стирать. Мелисса порой развлекалась, заставляя его то подпрыгивать на одной ноге, то плясать, то «показывать медведя» – ходить по дому, подняв руки и громко рыча. Не слишком добрая забава. Но человеку от этого никакого вреда, а сестра улыбается. После всего, что пережила, это уже хорошо.

Они никогда не обсуждали то, что случилось между ними той ночью. Словно сковали уста печатью молчания. Словно заперли что-то страшное, что вырвется наружу, если об этом заговорить. Кто знает, может, со временем всё это удалось бы забыть. Наверняка удалось бы.

Виларду даже казалось, что так они и проживут свою жизнь – вдали от магов, пользуясь той небольшой силой, которая позволяла управлять людьми. Не такое уж и плохое существование… Разумеется для того, кто не планировал строить город, жить в замке, быть сильным…

Все изменила дочка охотника. Ксана. Высокая полноватая рыжеволосая девица с пухлыми губами. Она с первого дня смотрела на Виларда как кошка на сметану. Он не мог не замечать этих взглядов…

Ему льстило, что она выбрала его, хотела его – так откровенно и без всякой магии. А еще он хотел наложить на стыдное, неестественное воспоминание о той ночи в замке – другое, где будет только удовольствие. Поэтому, когда, дождавшись ухода отца, Ксана взяла его за руку и потянула на сеновал, он пошел, радостно предвкушая то, что будет дальше.

– Ну же, красивый! Не будь скромником!

Она накрыла его рот своим – теплым, влажным…

Юный Вилард только этого и ждал. Он с силой сжал ее белую мягкую грудь и застонал. В паху бушевал огонь. Девица закусила губу и выгнулась. Вилард, одной рукой продолжая сжимать свою добычу, словно она могла вырваться, другой кое-как приспустил штаны. Его член уперся в мягкий живот соблазнительницы. От этого касания его словно молния пронзила. Хотелось поскорей войти в эту плоть, взять ее, обладать ею…

Он торопился. Впился в розовый сосок, тут же переключился на другой, жалея только о том, что не может целовать их оба сразу. Руки шарили по гладким ногам, неловко задирая юбку, путаясь в исподнем, пока наконец пальцы не проникли в мокрую скользкую расщелину.

Ксана задышала часто, застонала. Да она хотела его не меньше! Вилард издал глухое утробное рычание. Он навалился и одним резким движением вошел в нее. Упругий пульсирующий от возбуждения член погрузился в мягкое и горячее. Голова пошла кругом. Вот это наслаждение! Такое острое, что на глаза навернулись слезы. Вилард толкнулся в эту мягкую нежность раз, другой… и в следующее мгновение его тело уже сотрясалось, корчилось в сладких судорогах.

Он упал обессилено, уткнулся лицом в пышную грудь. Так вот как оно бывает… И это счастье брать, любить, окунаться… Всё это счастье принадлежит ему. В любой момент его жизни!

Ксана столкнула его с себя и захохотала.

– Это всё? – насмешливо бросила она, когда вдоволь отсмеялась.

Словно пощечина. Да нет же – нож в самое сердце, когда он, размякнув от счастья, словно распорол свою грудную клетку, открыл ее, сделавшись уязвимым…

Ну уж нет!

Пухлые губы, растянутые в издевательской ухмылке, – и новая волна желания. Он стал хищником, который вышел на охоту. Он должен взять добычу. Подчинить ее, насытиться ею и насытить ее собой, до конца, до упора, пока она не устанет и не попросит пощады. Он крепко обхватил пышные белые бедра руками. Сейчас он ей покажет, на что способен.

Твердый, как железный прут, член уперся во влажную розовую щель. Издав звериный рык, Вилард ворвался в нее. Он входил в нее грубо, злобно, вонзаясь глубоко, до самого основания. И без того белая кожа девушки стала еще белее под сжимающими ее в животном исступлении руками.

Вилард чувствовал, как с каждым новым ударом его наполняет мощная энергия, новая сила, которой он еще не знал. Похоть полностью завладела разумом. Удар. Еще удар. Сколько это длится? Он потерял счет времени. Девушка стонала, хрипела, срываясь на крик. Ее красивое белое тело сотрясала волна удовольствия, потом еще одна, и еще. И еще. Он сбился со счета. Кажется, с ее губ уже сорвалось обессиленное «Хватит!». Но он не хотел этого слышать. Нет, только не сегодня. Сегодня никакой жалости. Никакой пощады. Вилард вбивался в эту податливую негу раз за разом, предвкушая приближение разрядки.

Наконец новая волна блаженства лавиной накрыла его тело. Он чувствовал, как пульсирующими струями выходит семя. Выплеснув его остатки, Вилард тяжело навалился на обмякшее под ним тело.

Прилив сил. Совершенно новое ощущение. Чудесное ощущение. Словно весь мир у его ног, и только ждет приказа.

Вилард натянул на голое тело штаны и повернулся к Ксане.

– Ну теперь это уже не так смешно? – довольный собой, он обратился к девушке.

Ответа не было. Вилард отбросил рыжую прядь с ее лица и в ужасе застыл.

Ксана смотрела куда-то вверх остекленевшим взглядом. Она не дышала…

Что было дальше – он помнил плохо. И не хотел вспоминать. Но память держалась за эти рваные кусочки прошлого и, как охотничий пёс добычу, приносила их в каждый его сон.

Портал, который открылся будто сам собой…

Мелисса… Такая красивая и ее глаза горят таким огнем… Она уговаривает его… Он должен, ради замка, ради нее, ради города… Никому не говорить. Делать вид, будто бы сила есть. И брать эту силу у глупых человечек…

Нет! Он мотает головой. Нет, никогда!

И Мелисса гладит его по волосам. Ее голос нежнее всякой музыки.

Я больше не оставлю тебя одного… Ты никому не причинишь вреда… Я всегда буду рядом…

И она накрывает его губы вишневым ртом, и он понимает, что отравлен. Теперь навсегда отравлен.

– Хватит спать! – старческий голос колдуна вывел его из забытья. – У меня для тебя три новости, и ни одной хорошей. С какой начинать?

Глава 12

Возвращаться в замок не хотелось. Ни ритуальная дева, ни старик колдун, которого Вилард позвал с нею разбираться, у Мелиссы симпатии не вызывали. Она нарезала круги по городу, заглядываясь на витрины, купаясь в свете ярких огней.

Мимо одной из сияющих неоном вывесок она проезжает уже в третий раз… Почему бы и не зайти? Она будет осторожна. Вряд ли ее здесь запомнят. Мелисса тронула амулет на шее. Подарок колдуна. Ничего особенного, простенькая вещица. Только вот вспомнить, как выглядел тот, на ком она надета, становится трудно, стоит ему пропасть из поля зрения.

Мелисса достала из бардачка яркую помаду. Накрасила губы, поправила волосы. Хороша! Сегодня ей хотелось развлекаться…

Музыка била по ушам, хлестала, заставляя отстукивать такт ногой. Сладострастие, изрядно приправленное алкоголем, витало в воздухе. Люди танцевали – извиваясь, двигаясь в такт, но на самом деле – демонстрируя себя, выставляя напоказ, продавая. И мужчины и женщины, без особой разницы, – своим танцем почти кричали: смотри на меня, выбирай меня, я тебе обязательно понравлюсь.

Мелисса с удовольствием купалась в этих терпких волнах. Целующиеся парочки тут и там… Сексуальные наряды, стройные ножки на высоких каблуках, платья, плотно обтягивающие бедра… У мужчин – чуть расстегнутые рубашки, майки, не скрывающие рельефных плеч и крепких рук. И конечно взгляды – заинтересованные, цепкие, жаркие… Они ласкают ее, словно прелюдия уже началась. Она многое открыла этим взглядам: тесное платье из тонкой ткани каждому позволяло понять – на ней нет белья. И не должно быть. Полоски трусиков были бы видны, а острые соски не оставляли сомнений: нежная ткань платья – единственное, что сдерживает пышную грудь.

Мелисса медленно прошла к барной стойке, уселась на высокий стул, обожгла бармена оценивающим взглядом. Брюнет, красивый, с профессионально порочным взглядом. Достаточно хорош, чтобы глупые девочки, а также давно уже не девочки не отлипали от бара и заказывали коктейль за коктейлем.

Она хищно полоснула взглядом по губам, спустилась ниже, с удовольствием отметила: среагировал.

– Виски со льдом. Двойной, – томно проговорила она.

На настоящих магов алкоголь не действует. Видно, мироздание позаботилось, чтобы всё было по справедливости. У них и так хватает удовольствий. Должно же хоть что-то остаться людям. Или таким недомагам, как она.

Холодный стакан мгновенно оказался рядом. Подавая выпивку, бармен словно нечаянно коснулся пальцами ее руки…

Нет, красавчик. Сегодня это будешь не ты. У тебя работа до утра, а праздника хочется прямо сейчас. Так что развлекай поклонниц за щедрые чаевые.

Она с сожалением отвернулась и обвела взглядом ночной клуб. Поле битвы и каталог всевозможных наслаждений. Кто станет ее выбором на сегодня? Мужчина, женщина? Кто-то очень юный и свежий или потрясающе опытный? Ей и самой интересно это узнать.

– Благородный напиток в руках у породистой женщины – прекрасное зрелище… – прозвучало над ухом.

Мелисса даже не повернула головы. Вот уж кому точно не быть героем ее сегодняшней ночи. Дешевый и пошлый подкат. Неужели кто-то еще на это ведется? Она попыталась представить, как выглядит тот, кто стоит сейчас справа от нее и, видимо, все ещё ждет ответа. Наверняка перекачанный, с нелепыми буграми по всему телу. Лицо… Возможно, даже красивое, но точно глуповатое.

Ей вдруг стало интересно, насколько верна ее догадка. Что же, придется удостоить этого неудачника презрительным взглядом.

Она медленно повернулась – и застыла. Тупого качка не было. Перед ней стоял уже знакомый щеночек – кавалер ритуальной девы, который умудрился очень разозлить ее брата. Тот самый гад, из-за которого девица теперь бродит по их замку как у себя дома…

Мелисса внимательно рассматривала своего почти врага. А он очень неплох! Стройный, подтянутый. Красивые руки. Стильная печатка на пальце. Испуганный взгляд. И очень чувственные губы… Наверняка сам еще не знает, на что способен.

Она по-хозяйски запустила пальцы под ткань его рубашки и ощутила жар тела, мягкую бархатную кожу… Выбор сделан!

– На каких курсах пикапа тебя этой дряни про породистых женщин научили? – спросила она, бросая купюру на барную стойку.

– Сам придумал…

Она одарила его насмешливым взглядом. Щеночек покраснел и промямлил:

– В интернете нашел.

Мелисса кивнула. Объект найден. В клубе делать больше нечего.