Несносный босс

Глава 26. Мирослав

Ну, всё. Я окончательно влип. По самые уши, если не глубже.

Я уже улыбаюсь как идиот, или еще пока нет?

Помню, как странно себя вел Демид, когда у них с Есей всё по новой закрутилось. Как придурок, честное слово. Сиял как начищенная монета.

Я уже такой? Или еще пока похож на человека?

Потому что, вроде, и не послали меня, и надежду на будущее дали. А что еще надо? Она не отказала, не сказала, что я ей не нравлюсь, а значит, все будет у нас хорошо. Надо только немного больше времени, но ожидание меня не пугает совсем.

Тем более — Соня-то рядом. А это в разы упрощает жизнь.

Она кормит меня блинчиками, как и просил, смущается вся, жмется, но улыбается. От этого понимаю, что ей больше комфортно, чем неуютно. Не хочу, чтобы ей было неудобно тут. Вообще, хочу, чтобы она себя хозяйкой чувствовала в этом доме. Ну, а что? По-моему план классный.

Чёрт… Залипаю на ней, не могу глаз отвести, а она краснеет, замечает. А я как мальчишка! Как мальчишка, который впервые в жизни красивую девчонку увидел. Разве что слюни не текут.

Соня особенная, не такая, как все. А может просто мой влюбленный мозг ее особенной рисует, не знаю. Но, кажется, что таких никогда не встречал. И даже когда думал, что влюблен — влюблен не был, судя по тому, что чувствую сейчас.

— Почему ты не ешь? — спрашиваю. Она не притронулась к ужину, только выпила кружку чая, огромную, с мою голову. Я даже не знаю, где она ее взяла, не уверен, что у меня дома были такие.

— Я не голодна, — качает головой.

— Соня, — пытаюсь быть строгим, но с ней вообще не выходит. — Надо поесть. Давай. Ты тут не для того, чтобы голодать.

— Я не хочу-у-у-у, — усмехается, но я слушать ее не собираюсь. Да и картинка в голове уже сильно милая рождается.

Обмакиваю блинчик в сгущенку и тяну через стол к губам Сонечки. Она смущается, отворачивается, но стол небольшой, поэтому я дотягиваюсь и второй рукой поворачиваю ее лицо к себе, пачкая губы сладостью.

Смеется и сдается, откусывает наконец-то.

— Шпашибо, — говорит с набитым ртом, а потом облизывает губы.

Чёрт… Я тоже хочу облизать. Очень хочу. Меня тянет к ней неистово просто, особенно когда я знаю, что она совсем не против того, чтобы я действовал в ее сторону.

Но я обещал не спешить, не давить и не торопить, а значит, буду паинькой. Хотя это и очень сложно, просто невероятно сложно, когда такая красивая девочка в одном доме находится.

— Давай еще, — тяну ей блинчик снова, она уже не упирается, откусывает. Раз, второй, постоянно облизывает губы, слизывая с тех сгущенку, а потом, на последнем укусе, случайно касается губами моих пальцев.

Твою мать…

Держаться будет сильно сложнее, чем я мог себе представить.

— Ой, — говорит она, краснеет, опускает взгляд. — Прости.

— Всё в порядке, — говорю правду. Потому что все и правда в порядке. Такой порядок мне очень-очень нравится. Я кайфую от него. Этого “порядка” у меня никогда не было, но даже когда он походит на абсолютный хаос, мне кайфово, как никогда.

Мы доедаем в тишине, Соне всё еще сложно, а я просто не понимаю пока, в каких рамках мне надо действовать. Могу ли ее обнять? Или это уже будет слишком? Мы договорились не заниматься сексом без отношений, а целоваться? Блин, сложно! Меня внезапно осенило, что я хочу всего и сразу с этой девчонкой. Хочется ее радовать и баловать, дарить счастье и улыбку на красивом лице.

Ладно. Просто надо аккуратно прощупывать границы, а там само собой наверное всё будет.

— Мне нужно покормить Мишку, — говорю ей, когда заканчиваем ужинать.

— Ой, а я тоже хочу, — улыбается сразу. У них с Мишаней связь, я даже неадекватно ревную, что даю себе подзатыльники за тупые мысли. — Мы сегодня с ним поссорились.

— Когда ты собиралась сбежать? — усмехаюсь, когда она снова краснеет. Ну что? Я же не тупой.

— Я хотела прогуляться.

— Он бы выпустил, если бы ты была без чемоданов. А так… Я запретил ему.

— Так это ты! — говорит она и округляет глаза. — Но откуда ты мог знать?

— Не трудно было догадаться, что ты захочешь убежать, а не поговорить по-взрослому.

— Это намек на то, что я еще слишком маленькая?

Нет, это намек на то, что я слишком старый для тебя, и я искренне надеюсь, что для тебя это не имеет никакого значения.

— Нет, просто констатирую факт. Факт ведь?

— Ха-ха, — закатывает глаза, встает изо стола и выбегает на улицу вперед меня.

И мне снова кайфово. Снова нравится вообще всё. Ее язвительность мимолетная, смущение, даже любовь к моей собаке. Я просто кайфую от того, что она тут находится. Ей идет этот дом. А дому подходит она.

Не представляю, как она жила в той жуткой квартире. Соня из тех девушек, для которых и дворца мало будет. А там… Я, конечно, помогу ей квартиру вернуть. Ремонт сделаем, без вопросов. Но… Но пусть она сдает ее, а живет со мной. Там и район-то не особо безопасный, я поседею раньше времени в волнении о ней.

И даже если у нас с ней вдруг ничего не получится, я ее не оставлю. Помогу с жильем, значит, просто немного иначе.

Выхожу на улицу с едой для Мишки, они обнимаются, валяются на траве. Сонечка хихикает, тискает Мишаню, а тот и рад, что такая красота в нашем доме появилась. Мы оба с ним в нее влипли, он даже быстрее, чем я. Сразу почувствовал, что наше это, отпускать нельзя.

И не отпущу. Сделаю всё, чтобы моей была. Заставлю ее улыбаться и светиться от счастья, забыть обо всех проблемах и излучать радость.

— Миша, пошли, — зову его, отрывая от Сони, и он нехотя, но все-таки идет за мной.

А потом я возвращаюсь и вижу Сонечку, лежащей на траве. Она раскинула ноги и руки, точно звездочка, и просто смотрит в уже вечернее небо.

А у меня сердце останавливается. От того, какая она красивая. От того, какое умиротворение на ее лице, и… И от того, что она может замерзнуть!

Поэтому я без лишних вопросов и слов подхватываю ее на руки и несу в дом, наслаждаясь ее неожиданным вскриком и негромким смехом.

— Мирослав! — хохочет, хватаясь за шею.

— Земля еще холодная, не хочу, чтобы ты заболела, — отвечаю ей, и опускаю на диван в гостиной, но она не дает мне выпрямиться. Не отпускает шею, держит крепко, и мы снова так близко, что я чувствую ее запах. Тонкий, сладкий, манящий.

Это невозможно. Я сейчас ее поцелую и она снова скажет, что всё слишком быстро развивается.

А как не целовать, когда эти губы так близко?

— Сонь? — говорю негромко, голос хриплый, я как пацан влюбленный впервые в жизни.

— Спасибо большое, Мирослав, — у нее подбородок дрожит и глаза наливаются слезами. Моя девочка… Как же тебе было тяжело.

— За что, Сонь?

— За заботу, — по щеке стекает слеза, я стираю ее пальцем и присаживаюсь на диван, крепко-крепко обнимая Соню.

Я сделаю ее счастливой, чего бы мне не стоило.