ГЛАВА 13. ЗОЛУШКА ЕДЕТ НА БАЛ

Алекс сказал, что американская охрана без всяких проблем пропустит Марику, если она придет в качестве его гостя. Другой вопрос — советские милиционеры на входе: они никогда не спрашивали документов у иностранцев, но вот к своим придирались почем зря. У них была строгая инструкция: никто из простых советских граждан не должен посещать вражеское посольство.

— Ты должна выглядеть как американка, — cказал Алекс Марике.

Легко сказать! А как они выглядят-то? Марика видела его одногруппниц в институте, но все они носили джинсы, свитера и футболки. Разве так ходят на великосветские приемы?

— Ох, у меня никогда бы не хватило отваги пойти в американское посольство! — воскликнула Лена, когда Марика объявила ей о своих планах.

Но та была преисполнена решимости.

— Понимаешь, если я откажу Алексу, то он ни за что не даст мне денег. И вообще, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Марика была очень довольна тем, как она интерпретировала всю ситуацию. Мол, ей не столько хочется пощеголять на посольском балу, сколько помочь подруге в трудную минуту.

И все же Лена сомневалась: ведь с Марикиной стороны это была такая жертва!

— Так ты уверена, что Алекс не даст тебе денег, если ты просто попросишь у него?

В ответ Марика лишь иронично приподняла бровь.

— А ты что, все еще ждешь от него каких-то благородных шагов? Единственный способ заставить его раскошелиться — это вскружить ему голову. Он в принципе наполовину готовенький: сам звонить начал, приглашениями на приемы раскидывается… Но его надо дожать. А для этого я должна раздобыть более-менее приличное платье.

Лена смотрела на подругу с нескрываемым восхищением.

— У меня дома есть польские журналы, — объявила она. — Мы найдем какую-нибудь модель и сошьем тебе самый сногсшибательный наряд.

Ленина мама занимала важный профсоюзный пост на мебельной фабрике и в силу этого распоряжалась дефицитными журналами мод, выписываемыми на имя трудового коллектива. Справедливо полагая, что на работе их непременно растащат, она принесла их к себе домой и давала смотреть лишь своим и дочкиным подругам.

— Во смотри! — сказала Лена, тыкая в фотографию, под которой стояла подпись «Michael Jackson». — Симпатичная девчонка, правда?

— Где я тебе кожанку такую возьму? — насупилась Марика. Несмотря на внешнюю браваду, она все больше и больше нервничала.

Перелопатив гору журналов и выкроек, они наконец остановили свой выбор на роскошном платье с воланами по бокам. Ткань у Марики имелась: еще пять лет назад мама подарила ей отрез красного атласа «на приданое». А подходящие пуговицы было решено срезать с парадной блузки Лениной бабушки.

— Она все равно ее надевает лишь на день рождения и на День Победы, — бесшабашно заявила Лена. — Ты сходишь на прием, а потом мы вернем их на место. Бабушка ничего и не заметит.

На шитье ушло целых три дня.

Наконец платье было готово. Марика с восторгом смотрела на себя в зеркало: боже, как это приятно — нравиться самой себе!

«Алекс будет сражен наповал!» — торжествующе подумала она.

Ей настолько отчетливо представилось, как он замрет перед ней от удивления и восторга, что она не выдержала и рассмеялась.

Ну и пусть! Немного пофлиртовать с ним будет даже приятно.

«Только бы он не полез ко мне!» — настраивала она себя на высоконравственное поведение. Но какой-то бессовестный голосок внутри тут же начинал мечтать: «Только бы полез!»

Возвращаясь от Лены, Марика смотрела недвижимым взглядом в заплаканное окно автобуса. Дождь, фонари, мокрая блестящая улица…

Почему-то ей казалось, что в американском посольстве обязательно должна быть оранжерея. С фонтаном и огромными тропическими цветами, которые распускаются только ночью.

Она осторожно прокрадется туда: свет выключен, кругом ни души.

— Я уже не надеялся, что ты придешь, — скажет ей Алекс.

Но Марика ничего не ответит. Ей хочется шалить и безумствовать и поэтому она сразу, не обнимая, поцелует его в губы.

Разумеется, он будет шокирован.

— Марика, я…

— Молчи, молчи…

Несильно, но настойчиво она подтолкнет его к скамейке, скрытой широкими пальмовыми листьями.

— Здесь, — приговорит, как к казни.

И разве он осмелится сопротивляться?

Звук падающих капель, где-то далеко отголоски посольского бала…

— Никто не сравнится с тобой, — скажет ей Алекс, когда она, ослабев, откинется на спинку скамьи.

А Марика, улыбаясь, будет смотреть не на него, а на озябшие звезды над стеклянной крышей.

Сборы назначили на пять часов. Марика объявила Свете, что ей срочно необходимо поработать над курсовиком, и закрыла дверь в свою комнату на ключ.

Для начала надо было сварить приличную краску для губ. У Марики имелось несколько помад, но это было совершенно не то, что надо. Полчаса они с Леной старательно выковыривали из тюбиков остатки, потом сложили все в ложку, добавили перламутровых теней и стали растапливать на свечке. Полученная субстанция была тщательно скатана в некое подобие карандаша и засунута обратно во флакон. Цвет вышел потрясающий! А главное — очень перламутровый.

Фена у Марики тоже не было, так что челку пришлось укладывать с помощью пылесоса, поставленного на табуретку.

— Я его буду придерживать, чтобы он не свалился, а ты садись на корточки и подставляй голову под горячий воздух, — скомандовала Лена.

— Вы там учитесь или убираетесь? — донесся из соседней комнаты голос Светы.

— У нас пыльно очень! Дышать нечем! — закричала в ответ Марика.

Лак для ногтей разбавляли чернилами из красного стержня от авторучки. В качестве сережек в дело пошли здоровенные золотые подвески с рубинами (также стащенные на вечер у Лениной бабушки). Они, конечно, немилосердно тянули уши, ну да красота требовала жертв.

Последним штрихом к портрету послужил пакет «Мальборо» с чуждой социализму картинкой. Марика с Леной купили его в складчину у цыганок в общественном туалете на Неглинке. Стоила эта прелесть аж целых десять рублей, и они договорились, что будут носить его по очереди.

Единственное, из-за чего у них возникли разногласия, так это из-за нижнего белья.

Увидев, что Марика пытается надеть на себя бежевую комбинацию с потрепанными кружавчиками по подолу, Лена схватилась за сердце:

— Да ты что! Это же позор какой-то!

— Под одеждой все равно не видно, — парировала Марика. Эта комбинация ей нравилась. Ее в свое время носила Света.

— Ага! А вдруг вы с Алексом будете «того»?

Марика бросила на нее гневный взгляд:

— Смеешься, что ли?! Чтоб я — с Алексом?! Да он же мерзкий!

Лена вырвала комбинацию из рук подруги.

— Ну ты прикинь: вышла ты на улицу, и вдруг тебе сделалось плохо. Лежишь ты на асфальте, юбка задралась, и все на тебя смотрят.

— Кто на меня станет смотреть?

— Все! А на тебе в это время будет застиранная комбинация в стиле «По приютам я с детства скитался». Да тебе от стыда даже в себя приходить не захочется!

Лена с головой ушла в ящик шифоньера, где у Марики складировались запасы нижнего белья.

— Зачем ты хранишь столько тряпок? — проворчала она, вываливая все на пол. — Еще и земляничным мылом перекладываешь!

— Это для запаха! — принялась оправдываться Марика.

— Ты бы еще зубную пасту туда выдавила. От женщины должно пахнуть духами, а не бытовой химией! Во, вот это надень! — приказала Лена, вытаскивая из груды белья черненький лифчик, который Марика берегла на Новый год.

В восемь в коридоре раздался звонок. Девушки переглянулись:

— Он!

Марика побежала открывать, но тут ей наперерез бросилась баба Фиса:

— Это ко мне!

Отомкнув замок, соседка распахнула дверь и… застыла с отвисшей челюстью. Еще ни разу в жизни она не сталкивалась лицом к лицу с иностранцами. А в том, что на пороге стоял иностранец, не могло быть ни малейшего сомнения.

— Вам кого? — ослабевшим голосом произнесла баба Фиса.

— Им меня! — рявкнула Марика, оттесняя соседку плечом. — Привет, — хмуро бросила она Алексу. — Иди вниз, я сейчас.

— Кто там пришел? — спросила из своей комнаты Света.

В одном сапоге, в пальто, надетом только наполовину, Марика подбежала к ее двери.

— Это мой однокурсник. Просит домашнее задание ему объяснить.

По дороге она заскочила к себе.

— Все, я пошла…

Лена обняла подругу.

— Позвони мне, когда что-нибудь прояснится. Я здесь приберу немного да домой поеду. Ну? Ни пуха, ни пера?

— К черту!

Марика почти умчалась, но тут ей дорогу преградила баба Фиса.

— Ты что же, паскуда, иностранцев сюда таскаешь? — захлебываясь от возмущения, зашептала она. — Хочешь, чтобы нас всех в черный список занесли?

— Ой, баба Фиса, отстаньте, а то… прокляну! — вымученно проговорила Марика.

Застегивая пальто на ходу, она помчалась вниз по лестнице.

Жаль, конечно, что баба Фиса увидела Алекса. Можно не сомневаться: она раззвонит об этом всему подъезду. А с другой стороны, все-таки приятно иногда видеть вытаращенные глаза соседей. Что, не ожидали, что за Марикой Седых будет ухаживать иностранец? Еще как будет!

— Ну? Я похожа на американку? — спросила она, вылетев из подъезда.

Алекс поднялся с лавочки:

— Э-э…

Марика смотрела на него, пытаясь отыскать в его глазах признаки изумления и восхищения.

— В принципе мы можем никуда не ходить и просто погулять по городу, — наконец сказал Алекс.

Это было совсем не то, что хотела услышать Марика.

— Так что, я совсем непохожа?

— Тебе не нужно было так наряжаться, — как можно мягче произнес он. — Там не будет ничего такого.

— Как это? — возмутилась Марика. — Это же посольский прием!

Она не понимала, что в ней было не так. Она же знала, что выглядит просто сногсшибательно!

— Быть не может, чтобы меня не пропустили! — заявила Марика, махнув своим пакетом. — Я по журналам сверялась! Все иностранки выглядят так!

— Во-первых, сними с себя золотые украшения, — проговорил Алекс.

— Почему? Мне что, не идет?

— В России носят красное золото с добавлениями меди, а в Европе и Америке — либо белое, либо желтое. К тому же ваш дизайн очень отличается от нашего.

— Ну и что?! Разве американка не может надеть красивые сережки? — запротестовала Марика. Они с Леной столько труда положили на то, чтобы добыть эти драгоценности, а теперь Алекс велит их снимать!

— В этих серьгах тебя точно никуда не пустят, — уверенно сказал он. — Представляешь, как будет обидно?

Но Марике уже было обидно. Она ожидала восторга и бурных аплодисментов, а вместо этого ее раскритиковали в пух и прах.

«Ну и черт с тобой! — раздраженно подумала она. — Сразу видно, что у тебя нет вкуса».

Марика ни капельки не походила на американку. Алекс не мог определить, в чем это выражалась — в прическе ли, в макияже, в пышной красной юбчонке, торчащей из-под пальто… С точно таким же успехом она могла нарядиться в кокошник и сарафан.

— А кто там будет из знаменитостей? — спросила Марика, когда они вышли из метро.

— Главной достопримечательностью вечера буду я, — сообщил Алекс, но Марика пропустила его фразу мимо ушей. Она считала себя Золушкой, едущей на бал, и заранее предвкушала встречу с многочисленными «королями» и «принцами». При этом Алекс явно не входил в их число.

«Не стоило приглашать ее, — подумал он с досадой. — Даже если ее пустят на территорию посольства, она страшно разочаруется, узнав, что попала на танцульки, устраиваемые не послом, а охраной».

Алекс шел, стараясь не слушать возбужденных речей Марики. С чего он взял, что она приняла его приглашение из-за него самого?

И опять в душе начало ворочаться нехорошее: злость на русских, да и вообще на всех женщин.

У здания посольства проходила какая-то потасовка: парень в шапке-ушанке ожесточенно доказывал милиционерам, что он приглашенная особа и что они не имеют права его задерживать.

— Ты все еще хочешь туда пойти? — тихо спросил Алекс у Марики.

Она возмущенно посмотрела на него:

— Разумеется!

— Уилльямс и один гость, — назвал себя Алекс женщине в будке.

Прислушиваясь к скандалу на улице, та заглянула в список.

— Проходите, — пробормотала она, даже не посмотрев в их сторону.

— Вот видишь! — воскликнула Марика, когда они оказались во внутреннем дворике посольства. — Ха! Я сейчас стою на территории США!

Марика смотрела на все вокруг широко открытыми глазами. Заграница! Солдатики, одетые не по-нашему, флаги — не наши!

У нее до сих пор тряслись коленки: всю дорогу она жутко паниковала, что ее поймают на входе, и потому болтала, болтала, болтала.

«Алекс, наверное, бог весть что обо мне подумал», — усмехнулась про себя Марика.

Они поднялись на крыльцо какого-то здания, из раскрытых дверей которого гремела музыка. Марика передохнула: ох, сейчас начнется!

Кругом было полным-полно иностранной молодежи. Кто-то слонялся туда-сюда, кто-то курил…

«Я начинающий предатель Родины, — замирая от ужаса и восторга, думала Марика. — Назад пути нет».

Но ей уже было все равно. Она хотела танцевать! Надеть свои легкие, на высоких каблуках туфельки, выпорхнуть на середину зала и тут же затмить всех и вся.

Верхнюю одежду покидали на стулья. Марика посмотрелась в карманное зеркальце. Хороша! Сердце билось от нетерпения.

— Ну что, пойдем? — позвал ее Алекс.

Марика оглянулась на него. Одет он был, можно сказать, скромненько: вельветовые брюки, коричневая рубашка… Впрочем, чего от него ожидать?

Главное действо происходило в обширном холле с высокими потолками. Алекс тащил Марику сквозь колышущуюся толпу и то и дело с кем-то здоровался. Вокруг было сумбурно, шумно и весело.

«Ну как? Как я выгляжу?» — шарила Марика по лицам и тут же с радостью констатировала: ее замечали.

Алекс отвел ее в самый дальний угол и усадил за белый пластмассовый столик.

— Тебе принести что-нибудь из бара?

— Да, — отозвалась она машинально.

Оставшись одна, Марика принялась разглядывать присутствующих. Все происходящее ничем не напоминало великосветский бал, но она нисколько не была разочарована. В первый раз в жизни она видела такое количество иностранцев.

Глаза выхватывали какие-то детали: девушка, сидящая за соседним столиком, записывала что-то на салфетке. Причем салфетка была с цветным (!) рисунком по краю, а ручка прозрачная — весь стержень видать. Парень достал из кармана носовой платок и, протерев стекла очков, выбросил его! Женщина поставила на стул сумку, явно сделанную из змеиной кожи…

Все кругом было немыслимым и нереальным, как театральная декорация.

И в то же время Марика с удовольствием замечала, что ни одна из присутствующих дам не может сравниться с нею. Ни шика в них не было, ни лоска! Платьица хоть и заграничные, но ни на что особо не претендующие, прически банальные, из украшений — какая-нибудь чепуха.

«Где черти носят этого Алекса?» — томилась Марика. Ей так хотелось танцевать, а он где-то прохлаждался!

В этот момент заиграли медленную композицию. Марика чуть ли не со стоном смотрела, как парни приглашали других девушек, в то время как она — самая прекрасная из всех — вынуждена была сидеть в углу.

От нетерпения она вскочила, приподнялась на цыпочки, выглядывая Алекса среди толпы. И тут к ней подошел парень в изумительном светлом костюме. Он что-то проговорил, но от волнения Марика не разобрала ни слова. Впрочем, и так все было ясно: он приглашал ее танцевать.

Марика еще раз поискала глазами Алекса.

«Ну и бог с ним! — бесшабашно тряхнула она головой. — Что я теперь, по его милости должна весь вечер стенку подпирать?»

Алекс давно вернулся из бара и теперь сидел за столиком, искоса поглядывая на Марику.

Он чувствовал себя оскорбленным, хотя признаваться в этом было стыдно даже самому себе.

«Ты старший брат, приведший свою кузину на вечеринку, — придумал он успокоительную мантру. — Твое дело — следить, чтобы с ней ничего не случилось».

Луч светомузыки выхватывал из общей толпы Марику и ее кавалера, и было похоже, будто Алексу демонстрируют какие-то безумно пакостные фотографии.

«Бедная девочка! Кому ты нужна здесь со своими старомодными сережками? Нарядилась в самопальное красное платьице, выставила тонкие ножки на всеобщее обозрение… На что ты рассчитываешь? На всеобщую любовь и обожание?»

Впрочем, возможно, Марика добилась того, чего хотела: этот тип в светлом костюме не отходил от нее ни на шаг. «Занял», пометил своим присутствием как территорию. А она даже не замечала, насколько это оскорбительно.

«Этот тип» постоянно дотрагивался до Марики, и Алекс брезговал этими прикосновениями, как будто лапали его самого. Неужели она не видит, что «этот» просто хочет переспать с ней? Заманит в какой-нибудь темный угол, придавит к стене…

«Я старший брат. А она — свободный человек. Она сама выбирает себе мужчин».

Но ведь ни один старший брат не стерпит этого взгляда пятилетней девочки, смотрящей на умелого фокусника! Почему она не замечает, как она выглядит со стороны?! Почему не понимает, насколько это отвратительно — подставляться первому попавшемуся сукину сыну?!

— О, привет! — окликнула Алекса Мэри Лу.

Он отодвинул соседний стул, приглашая ее садиться.

— Слушай, Мэри Лу, а ты не могла бы чуть-чуть побыть секретным агентом ЦРУ?

— А зачем?

— Надо устранить конкурента нашей фирмы.

— А что я должна сделать?

Этого парня в светлом костюме звали Базиль. Он говорил по-английски с небольшим акцентом, но Марика так и не смогла угадать, кто он по национальности. Немец? Швед?

Поистине он был самым роскошным из всех присутствующих здесь мужчин: высокий, великолепно одетый, дорого и вкусно пахнущий. Марика с тайной радостью ловила на себе завистливые взгляды иностранок.

«Знай наших!» — ликовала ее душа.

Вообще-то было не очень хорошо, что Марика оставила Алекса и отправилась танцевать с другим парнем. Но ведь тот сам бросил ее и смотался куда-то. А потом не подошел, ничего не сказал…

«Вероятно, он даже не ревнует, — думала Марика, поглядывая на Алекса через плечо Базиля. — Видимо, его все устраивает».

Только вот как быть с деньгами для Лены? Вдруг Алекс все же заартачится и скажет: «С кем танцевала, у того и проси»?

В этот момент какой-то толстяк наступил Базилю на ногу.

— О, черт! — воскликнул он по-русски.

— Так ты не иностранец! — крайне изумилась Марика.

— А ты не итальянка?!

Они смотрели друг на друга, вытаращив глаза, и, одновременно осознав комизм ситуации, расхохотались.

Оказалось, что Базиля на самом деле зовут Вася, и он проник в посольство таким же нелегальным способом, как и Марика.

— Я все разглядывал тебя и думал: ну надо же какая иностранка! — сказал он, глядя на нее восторженными глазами.

С ним было легко. Он умел делать комплименты, он отлично танцевал, он вел себя как джентльмен. К тому же Марика сразу почувствовала в нем родственную душу. Как и она, Вася пришел сюда «на людей посмотреть и себя показать» и при этом ничуточки не стеснялся говорить об этом.

— Хотел доказать им, что мы тоже не лыком шиты, — смеясь, говорил он. — И так приятно, что ты оказалась нашей! Среди них таких девчонок отродясь не найдешь!

Вася держал Марику за руку, и она не отнимала ее. Душа ее металась в сомнениях: может, стоит вернуться к Алексу? Но ведь она не любит его и никогда не сможет полюбить. Да и он вряд ли питает к ней особо нежные чувства. К тому же он скоро уедет… А Вася буквально светился счастьем из-за того, что встретил ее.

Алекс сидел к ней вполоборота и изучал содержимое стакана.

Если она останется с Васей, никто никогда не упрекнет ее в «продажности империалистам», никто не будет стыдить на комсомольских собраниях. Конечно, в нем меньше экзотичности и им нельзя будет шокировать Лену и бабу Фису, но зато за такого можно и замуж выйти… Ну, после того, как она узнает его получше.

— Хочешь шампанского? — спросил Вася.

Марика медленно кивнула:

— Да, немножко.

Купив в баре бутылку, они сели за свободный столик. Вася разлил вино по стаканам.

— За встречу!

— За встречу!

В конечном счете что Марика теряла? Да ничего! Между ней и Алексом ничего не было, кроме случайного секса и пары ссор.

— О чем думаешь? — проговорил Вася, заглядывая ей в лицо.

Марика вымучено улыбнулась:

— Так просто… Ни о чем… — и, чтобы переменить тему, спросила первое, что пришло на ум: — Не знаешь, сколько сейчас времени?

Вася задрал рукав своей рубашки. На его запястье красовалось чудо из чудес — настоящие электронные часы.

— Десять минут десятого.

— А они у тебя с музыкой? — благоговейно прошептала Марика.

— Ну да… Я их из Выборга привез. Там, на местном рынке, перекупщики продают их за тридцатку, а в Москве они стоят уже семьдесят пять рублей. Можно делать неплохие деньги.

— Так ты спекулируешь?!

— И в довольно крупных размерах! — Вася разлил шампанское по новой. — На самом деле в этом нет ничего хитрого: садишься на поезд, едешь до Выборга, покупаешь товар... Главное милиции не попадаться и не светиться в гостиницах — там быстро вычисляют коммерсантов.

«Так вот откуда у него и этот костюм, и эти ботинки!» — подумала Марика.

Самым злостным спекулянтом, которого она знала, был Жека Пряницкий. Но у него никогда бы не хватило денег даже на зажим от Васиного галстука. Неужели Вася из этих, из акул теневого бизнеса?

По слухам, ходившим по Москве, на свете существовали люди, которые делали на спекуляции миллионы. У них были трехэтажные дачи, автопарки машин, собственные подпольные заводы и даже золотоносные рудники. Они не боялись никого и ничего и имели покровителей чуть ли не в правительстве.

Марике сделалось несколько не по себе. Богатый жених — это, конечно, здорово, но… Так или иначе, все крупные спекулянты связаны с уголовщиной, а это — взятки, воровство, шантаж… Иногда даже убийства.

«Господи, ну почему у каждого интересного мужчины должны быть тайные пороки! — чуть ли не простонала Марика. — Почему нельзя быть просто каким-нибудь народным артистом или лауреатом всесоюзной премии?»

В этот момент к ним подошла незнакомая женщина — здоровая, как олимпийская чемпионка по толканию ядра.

— Мисс Седых? — спросила она низким тягучим голосом.

Марика подняла на нее взгляд:

— Да?

— Вы не могли бы уделить мне несколько минут?

— Я пойду пока покурю, — деликатно сказал Вася.

Сев рядом с Марикой, женщина выложила перед собой тяжелые красные ладони.

— Меня зовут Мэри Лу Доббинс, я начальник службы внутренней безопасности ЦРУ.

В первую секунду Марике показалось, что она ослышалась.

— Как «ЦРУ»? — только и смогла произнести она.

— Нам уже многое о вас известно. Вас зовут Марика Седых; вы учитесь на пятом курсе филологического факультета; живете в одной квартире со старшей сестрой, ее мужем и соседкой.

Марика молчала, не зная, как реагировать. Внезапно в памяти всплыл сон, в котором Алекс пытался завербовать ее. Руки сжались, в висках бешено запульсировало.

Арест, допросы — вот что ждало ее в будущем.

— Я полагаю, вы сами искали встречи с нами, — проговорила Мэри Лу. — Ведь обычно советские граждане избегают контактов с иностранцами.

Дикий страх сковал Марику до немоты. Знала же, знала, что поход в это чертово посольство добром не кончится!

— Мы выплачиваем довольно приличные деньги своим сотрудникам.

С грохотом отодвинув стул, Марика вскочила и понеслась к выходу.

— Чего она от тебя хотела? — попытался остановить ее Вася.

Но Марика не ответила ему. Она была настолько перепугана, что мечтала лишь об одном: вырваться из посольства, добраться до дома и запереться ото всех в своей комнате.

Тем временем Алекс подошел к веселящейся от души Мэри Лу:

— Ну что, совсем запугала девчонку?

— Разумеется! Оказывается, я такая страшная женщина!

Алекс поцеловал ее в щеку:

— Я тебе должен!

Алекс догнал Марику у входа в метро:

— Эй, постой!

Заслышав его голос, она остановилась:

— Что тебе надо?

Грудь ее тяжело вздымалась, в глазах плавала неподдельная паника.

— Марика, мы пошутили.

Она не сразу поняла, о чем он говорит.

— То есть?

— Мэри Лу не имеет никакого отношения к ЦРУ. Она моя старая приятельница. Мне просто не понравилось, что ты слишком много внимания уделяла тому парню в светлом костюме. Вот я и попросил ее вырвать тебя из его жарких объятий.

Марика мгновенно ослабела:

— Ты… Да ты знаешь, кто ты?!

— Догадываюсь.

— Нет, не догадываешься! Ты просто сукин… — Внезапно Марика прервала себя на полуслове, словно вспомнив о чем-то. — Слушай, займи мне двести рублей, а? — проговорила она уставшим голосом.

— Только если ты пообещаешь не сердиться на меня. — Ухмыляясь, Алекс полез в карман за бумажником. — Черт… Куда я его засунул?

— Что, дома забыл?

Бумажника не было. Алекс еще раз проверил все карманы.

— В метро вытащили! Я когда к тебе ехал, вокруг меня какие-то парни терлись.

— Так у тебя что, вообще больше нет денег? Ни сколько? Ни копеечки?

— Нет, но…

Марика в растерянности посмотрела на него:

— Боже мой... Что же мне теперь делать?!

Она была настолько расстроена, что Алексу стало ее жалко.

— Ну, на этом жизнь не кончается. Мы что-нибудь придумаем.

— Ты ничего не можешь придумать! — в отчаянии воскликнула Марика. И, не простившись, пошла прочь.

Загрузка...