Невеста тирана

Глава 16

Хотелось заткнуть уши, но одновременно вскочить с постели и куда-то бежать в темноте. Джулия прижалась к спинке кровати, подобрала под себя ноги. Через пару мгновений стало понятно, что кричала Альба, но к этому визгу примешивалась невероятная какофония возни, тявканья, шипения и каких-то отвратительных душераздирающих рыданий.

Наконец, щелкнуло огниво, высыпало искры, Альба взяла себя в руки и запалила свечу. Но пока разгорался тонкий фитилек, по-прежнему ничего не было видно, лишь доносилось рычание и тявканье Лапы и неумолчные отвратительные вопли кого-то неведомого. Альба разожгла трехрожковый канделябр и кралась на цыпочках, выставив перед собой руки с зажатыми подсвечниками, словно оружие.

Джулия босая соскочила с кровати, пошла на звук драки вслед за Альбой:

— Лапа! Лапушка!

От одной мысли, что Лапе грозила опасность, выскакивало сердце. С кем он сцепился? Какого размера должна быть крыса, чтобы издавать такой грохот и вопль!? Джулия и Альба обогнули кровать и увидели в углу у двери вопящий клубок. Сизое и черное. Огромное! Альба даже не успела охнуть, как Джулия, не раздумывая, кинулась к Лапушке, выхватила его, прижала к груди и пинала то, что кидалось на ноги, обдирало и вопило, до тех пор, пока вперед не выскочила Альба и не отпугнула неизвестного зверя горящими свечами.

Лапушка трясся всем телом, шерсть встала дыбом. Он упирался лапами, вытягивался, намереваясь спрыгнуть и продолжить бой, скалился и рычал, но Джулия держала изо всех сил, целовала его в макушку:

— Успокойся, маленький. Лапушка, миленький! Ты не ранен?

Она ощупывала его одной рукой и постоянно смотрела на ладонь, опасаясь увидеть кровь. Кажется, Лапушка был цел. Джулия с облегчением выдохнула несколько раз, прижала его еще сильнее, как самое большое сокровище, но разогнанное сердце болезненно колотилось, а руки тряслись.

Альба все еще стояла на месте, воинственно выставив подсвечники, но повернулась и хмыкнула, выкатив глаза:

— Сеньора, это же кот! Огромный жирный кот! Отродясь такого здорового не видала!

Джулия повернулась боком, оберегая Лапу, и приблизилась на пару шагов. В темном углу виднелись два светящихся зеленых глаза над белым пятном в форме сердечка. Альба была права — огромный жирный черный кот.

Джулия посмотрела на плотно закрытую дверь, на служанку:

— Откуда же он взялся? Такой в щель точно не пролезет. Какую тут щель надобно!

Альба подалась назад, выглядывая. Она ночевала на длинном сундуке прямо под одним из окон. Кажется, занималось утро, и было различимо за сероватой полосой рассветной мути, что расписной ставень приоткрыт, а вместе с ним и забранная лунным стеклом оконная створка. Альба кивнула своим мыслям:

— В окно, сеньора! В окно влез. Оно, видать, и сквозило вчера. Я почувствовала, что прыгнуло на меня что-то. Тяжелое! Так спросонья не разобрала, перепугалась, чуть сердце не остановилось. А тут уж и наш сеньор всполошился. — Она с любовью посмотрела на Лапу: — Истинный заступник. Тут же погнал этого паразита. Только и боялась, не пострадал бы.

Джулия вновь погладила Лапушку, который немного успокоился:

— Кажется, обошлось.

Альба осмелела, опустила подсвечники и поставила на комод у стены. А сама кинулась открывать ставни. В комнату заползал скупой утренний свет и расходился, будто на глазах, уже ложась на паркет золотисто-розовыми косыми лучами.

Кот сидел в углу, забившись огромным шаром. Не кот — целый котище. Черный, как печная копоть, с насмешливо-трогательной белоснежной пушистой грудкой в форме сердечка. Будто в белом крахмальном воротнике под самое горло. Лапищи едва не в руку толщиной, плоская блюдоподобная морда с торчащими пиками усов и бровей, и маленькие мятые ушки. Этот кот не вызывал ни крупицы умиления, желания погладить блестящую набитую шерсть, приласкать. Глядя на него, почему-то возникали лишь два вопроса…

Альба хмыкнула:

— Интересно, сколько он жрет?

Джулия пожала плечами:

— И весит… — Она поморщилась: — Фу, выгони его! Выгони за дверь!

Альба заозиралась в поисках какой-нибудь палки, но тут же подняла голову:

— Сеньора, а, вдруг, в тех комнатах затаится — и снова влезет, когда проголодается, Лапушку всполошит. Наш-то против него — такой крошка!

Джулия кивнула:

— Ты права. — Она повернулась к приоткрытому окну, за которым уже занялось анисово-розовым: — Вышвырни его обратно! Вышвырни! Как залез — так и вылез. Чтобы духу не было! — она снова заботливо погладила между ушами успокоившегося на руках Лапу и поцеловала в шелковистый лоб.

Альба с опаской вытерла ладони о рубашку и принялась аккуратно надвигаться на кота, который застыл, будто в параличе, лишь дыбил шерсть и разевал маленькую пасть, показывая розовый язык.

— Кис, кис, кис! Идем ко мне котик. Идем, маленький!

Тот лишь все больше и больше вжимался в стену, наконец, вытянулся на своих мощных ногах, выгнул спину и истошно заорал, кидаясь прямо на Альбу. Та вскрикнула, ухватила животное, подбежала к окну и выкинула его на улицу. Раздался лишь короткий вопль, который тут же затих.

Альба села на свой застеленный сундук, шумно выдохнула. Провела ладонями по щекам и посмотрела на размазанную кровь:

— Ободрал, сеньора! Вот паразит! Прямо по лицу! Надеюсь, больше сюда дорогу не найдет!

Джулия опустила Лапушку на кровать, села рядом с Альбой, посмотрела в ее лицо, покачала головой:

— Этого еще не хватало! Да как ободрал! Целые лапы отпечатались. Больно?

Альба лишь кивнула и посмотрела вниз:

— Терпимо, сеньора. Мне — лицо, а вам, вон, все ноги изувечил.

Джулия проследила ее взгляд, пожала плечами, глядя на многочисленные длинные царапины:

— Я и не заметила, за Лапушку боялась. — Она, вдруг, встрепенулась: — Альба, а что за окном-то? Мы же даже не посмотрели! Пусть, противный зверь, но все живой.

Служанка махнула рукой:

— Не бойтесь, сеньора. Не высоко здесь. Терраса внизу. Я вмиг приметила, когда ставни открывала.

Обе оперлись о подоконник и глянули вниз. Альба была права — невысоко. Для кошки — совсем пустяки. Да и жирной туши на плитах не было видно.

Но Джулия все же сомневалась:

— А если покалечился?

Альба отмахнулась:

— Ну и пес с ним! В другой раз неповадно будет. Знаете, сеньора, в народе говорят, что у кошек девять жизней. И заживает все на них, — она рассмеялась, — как на собаках! Лучше воздуха глотните и гляньте, красота-то какая необыкновенная!

Джулия подняла, наконец, голову, и буквально остолбенела. Впереди открывалась лазурная бухта, под высоким каменистым утесом. Чистейшее голубое небо. Стройные сосны, свечи кипарисов, на рейде виднелись несколько кораблей с убранными парусами. Лодченки. Ближе, на берегу, золотилась под утренним солнцем россыпь черепичных крыш. Вероятно, городская окраина или прибрежное рыбацкое поселение.

И все здесь было каким-то другим, будто тонуло в сказочном мареве. Легкий утренний ветер приносил запах магнолий и незнакомую морскую горечь. Доносились звонкие крики чаек и шум прибоя откуда-то снизу. И накатывало умиротворение, которое неведомым чудом сгладило недавнюю неприятность. И, вдруг, показалось все не таким ужасным, как ночью. Показалось, что все еще может быть хорошо, и захотелось улыбнуться этому новому утру, новому небу, неведомому морю.

— Доброе утро, сеньора. — Тут же прошла к одному из сундуков у стены, положила ношу: — Ваше платье. Ваша горничная может при надобности подогнать его. Или пригласят швею, если нужно.

Джулия насторожилась:

— Подогнать?

Служанка снова поклонилась:

— Сеньора Антонелла желает, чтобы вы надели его к сегодняшнему ужину.

Джулия похолодела, вмиг улетучилось все умиротворение:

— К ужину? Я буду ужинать здесь.

— Так заведено, сеньора. Сеньор Фацио иногда желает, чтобы за ужином собиралась вся семья. — Девушка вытерла руки о передник и испуганно осматривалась. Наконец, подняла голову и взглянула умоляюще: — Сеньора, вы, случаем, не видали здесь кота? Черный большой кот с белой грудкой. С ног сбились! Может, сюда пробрался?

Даже вздох застрял в горле. Джулия поджала исцарапанные ноги и выпрямилась:

— Нет, не видали. Что за черный кот?

Служанка всплеснула руками, вздохнула. Казалось, она едва не плакала:

— Золотко — любимый кот сеньоры Антонеллы. Со вчерашнего дня не могут отыскать. — Она сокрушенно покачала головой: — Даже и думать боюсь, что случится, если не сыщут. А, уж, если стряслось чего…

Джулия стиснула зубы и покачала головой:

— Нет, не видали.

Девушка скомкала передник?

— Во имя всего святого! Сеньора Джулия, если вдруг увидите, умоляю, дайте знать!

Джулия выдавила улыбку:

— Конечно. Альба обязательно сообщит, если котик найдется.

Служанка снова поклонилась и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Джулия и Альба в ужасе переглянулись…

Золотко… Так вот, значит, что имел в виду Фацио Соврано, утверждая, что женщины дают своим любимцам странные имена…