Невыполнимая задача, Из цикла Старая фотография

Кладовка

Было темно и ничего не понятно. Сесть негде, тесно и душно. Зачем-то красный фонарь. Алёшка хотел спросить, но мама оборвала, – не мешай !

– Я хочу выйти.

– Нельзя, потерпи.

– А я хочу, мне надоело!

Эх, зря я сюда напросился, думал Алёшка. Да он бы не просился, но уж очень всё было странно. Время от времени окно в кухне завешивали одеялом, а дверь плотно закрывали. За дверями пряталась мама. Иногда она считала вслух, как сейчас. Было слышно через дверь. Однажды, Алёшка стал стучать и кричать, что хочет кушать. Это всегда срабатывало. Мама, чем бы она ни занималась, всё бросала, – ребёнок голодный! И мчалась кормить Алёшку. Но в этот раз, она просто сказала, – потерпи…. На что Алёшка, заколотил в дверь ногами. Услышав это, из комнаты вышел папа и уволок Алёшку, стоять в углу. Возмущению не было предела, «ребёнок голодный!» Но стоять пришлось, Алёшка обиделся и обходил кухню стороной. Правда, на следующее утро после маминых пряток в кухне, на столе появлялись фотографии. Чаще всего это были родственники, или какие-то прогулки, где был и Алёшка с сестрой. То с санками, то на речке, то с грибами. Мама любила фотографировать. Иногда появлялись пейзажи или морские волны, которых Алёшка никогда не видел, и это, почему-то волновало больше всего. И вот сейчас, когда наконец пустили, оказалось, что всё зря. Ничего не видно, темно.

– Сам влез, теперь терпи. И не мешай! Выходить нельзя, засветишь бумагу.

В темноте вдруг загорелся луч света, и мама стала считать:

– двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре…

– А почему ты считаешь не сначала?

– Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, – луч света погас. Снова стало темно, – я же сказала, не мешай. Просто стой и смотри….

Глаза привыкли к темноте. На столе стояли ванночки с жидкостью, в одну из них мама окунула лист бумаги. Бумага расправилась, и вдруг стала темнеть. Каждую секунду изображение становилось темнее и контрастнее. Оказалось, что это утка плывёт по воде…. Только что, это был просто лист бумаги, и вдруг – колдовство…. С этим нужно было разобраться! Алёшка понял, что уйти не сможет. И застрял возле этих ванночек, на долгие годы.

Фотография стала Алёшкиным хобби. Когда ему исполнилось 11 лет, на день рождения подарили фотоаппарат. Это был самый дешёвый, всего за 4 рубля. Аппарат был чудным, смотришь в одну сторону, а фотографируешь другую. Алёшка сообразил, что фотографировать можно из-за угла. Подарок был ошибкой для родителей, потому, что для аппарата нужна была плёнка, на которой было всего12 кадров, разве же напасёшься. Зато вопрос с подарками для Алёшки был решён раз и навсегда. Ничто не радовало его так, как катушка плёнки, или пачка фотобумаги. И надоедать, или где-то болтаться, Алёшка перестал. Всё время он проводил в экспериментах. Если что-то не получалось, шёл в библиотеку и там выискивал всякие секреты.

Бедой лишь было то, что никто из семьи не мог прорваться в ванную. Никакие увещевания не действовали, Алёшка проявлял удивительное упорство, доказывая, что опыт, который он сейчас проводит, безусловно важнее какого-то там мытья. Наказывать за упрямство не решались, но терпение всё же лопнуло. Отец решительно выгородил в квартире угол, и даже провёл туда воду. Теперь у Алёшки была своя лаборатория. Правда, все почему-то называли её кладовкой. Теперь никто не спрашивал где Алёшка. Все знали, он сидит в кладовке. Не важно, что там нет вентиляции и всё заставлено химикатами. Иногда Алёшка засиживался до глубокой ночи, и зелёный вываливался из кладовки, только тогда, когда полностью переставал соображать.

Родители уже стали жалеть о том, что поддержали Алёшкино хобби, которое всё больше напоминало одержимость. И без того, далеко не лучшие школьные успехи превратились в мучение и для него самого, и для всей семьи. Вызовы родителей в школу и последующие нагоняи, исправить ситуацию не могли. Учиться Алёшка не хотел, и лишь отбывал номер. На угрозу запереть кладовку, Алёшка ответил, что уйдёт из дома. Кто-то посоветовал родителям не доводить до нервного срыва, и подождать пока ребёнок перебесится. В конце концов, хобби было не самым худшим. Алёшка не курил, не стоял в подъезде с остальными балбесами, и ни в чём порочном замечен не был. Хорошо хоть на глазах, а там, как бог даст.

Однако очень скоро у Алёшки начались свои собственные проблемы. Он понял, что совершенно не знает, что фотографировать. Всем родственникам уже надоел, снял кота, соседскую собаку, потом начал фотографировать самого себя, продолжая делать всевозможные эксперименты. Пошёл на заброшенное кладбище и зачем-то наснимал разных могил. Радовался, когда кто-то просил сфотографировать, и делал это совершенно бесплатно. Родителям это не понравилось, Алёшкино хобби уже наносило урон семейному бюджету. Хочешь продолжать – продолжай. Но денег больше не получишь. Алёшка погрустнел, и стал экономить на кино и школьных завтраках. От просьб друзей стал отказываться потому, что спрашивать с них деньги не мог, а объяснять, что за фотоматериалы нужно платить, стеснялся. Изредка подворачивались мелкие халтуры, когда деньги предлагали наперёд. Сделать репродукцию и восстановить старую фотографию, сфотографировать группу детского сада, или какой-нибудь интерьер. Теперь уже, Алёшка не отказывался и тратил весь этот свой скудный доход на любимое хобби. Казалось, что уже достиг приличных результатов, домашние искренне восхищались, но снова что-то происходило, и процесс совершенствования продолжался и казался бесконечным.