Неясные огни

Глава 24

Вся жизнь в поместье теперь сводилась к главному правилу — не злить и никак не выводить из себя Амелию под страхом смерти. При этом сам Маркус выходил из себя по любому поводу, но только не при ней. Такая обстановка заставляла нервничать всех обитателей поместья ещё больше, а вампиры в городе и казармах и вовсе старались убраться с глаз долой, лишь завидев приближение своего лорда.

Фиби отправили жить в город, Син почти всё время сидела в библиотеке, а высшие старались лишний раз не показываться на глаза. Однако, несмотря на тревожную обстановку, многие порядком расслабились, обсуждая, как Деймор оказался обведён вокруг пальца. Один только Алистер оставался сосредоточен на войне, хотя все полагали, что так он глушит боль и тоску от потери любимой.

Позвав Амелию с собой, Маркус провел её в бывшую комнату и предложил зайти. Не понимая зачем, девушка переступила порог и с недоверием огляделась, но всё осталось таким же, как было в прошлый раз. Обернувшись к вампиру, она почуяла неладное, а попытавшись выйти, просто не смогла, барьер не выпускал её.

— Что происходит?! — в смятении воскликнула Амелия.

— Спокойно, — бархатным голосом проговорил Маркус, — мне нужно отойти по делам, я не хочу, чтобы ты шла следом и паниковала по любому поводу. Если ты опять перейдёшь черту, то скорее всего обратной дороги уже не будет. Последний раз я с трудом вернул тебя.

— Как ты мог? — в ужасе воскликнула она, чуть не плача. — А что, если с тобой что-то случится?

— Не случится, обещаю. Деймор не посмеет напасть, иначе в итоге умрёт сам.

Амелия нахмурилась и сложила руки на груди, недовольно глядя на улыбающегося вампира.

— Я вернусь через неделю или поменьше и тогда выпущу тебя, — пообещал он.

— Ты посадил меня в клетку.

— Для твоей же безопасности. Одна малейшая ошибка всё развалит. Мы проделали огромный путь и выиграли самое ценное — время, теперь нужно всё сделать правильно. Ты же не хочешь рисковать?

— Нет, — после долгих раздумий буркнула Амелия.

— Ну вот и отлично. Ничего со мной не случится, обещаю, — заверил девушку вампир и поцеловал в макушку, проигнорировав её насупившийся вид, а затем двинулся в коридор.

Велев Кейре позвать Теали, Маркус застыл в ожидании, а через пару минут служка привела высшую.

— Что ты хотел?

— Меня не будет некоторое время, будешь её развлекать, — приказал Маркус, — как хочешь, хоть сказки ей читай. Но не входить в комнату и не снимать барьер. Всё ясно?

— О чём ты? Что происходит? — настаивала Теали на объяснениях, двинувшись за уходящим вампиром.

— Мне нужно повидаться с Леилани, если тебе так интересно. Ты ясно поняла мой приказ?

— Да ты с ума сошёл! — воскликнула женщина, — она же служит королю!

— Она служит Кровавому Повелителю. И я не спрашиваю твоего разрешения. Ты поняла, о чём я тебе говорил?

— Да.

— Отлично. Чтоб когда я вернулся, Амелия была на месте в адекватном состоянии. Иначе вам же хуже.

Теали разозлилась, но кивнула и поплелась обратно к комнате. Ей страшно не нравилось, как вампир вёл себя в последнее время, но она отчётливо понимала, что от него сейчас зависели все их жизни. Маркус же зашёл в библиотеку, отыскав Син за горой книг.

— Как успехи? — поинтересовался он.

— Переменные. Как только ты найдёшь источник энергии, я начну готовить кинжал.

— Как раз этим и занимаюсь.

— А подробнее?

— А подробнее тебя не касается. Нужно проверить вариант. Через неделю я вернусь, а пока следи, чтобы ничего не случилось. Если приедут шавки Деймора — убей всех, вне зависимости от цели их появления. И без фокусов.

Син не желала спорить с явно взволнованным вампиром, потому просто кивнула, и Маркус удалился в ночь. Дорога предстояла длинная.

Далеко на востоке практически у основания Амарантовых гор стояла святая святых всех вампиров — Багровый Собор. Длинный шпиль уходил в небо, а его основание расходилось четырьмя лучами. Высокие пилястры из чёрного камня переходили в стрельчатые глубокие арки, в которых алыми витражами поблескивали длинные узкие окна. Коньки крыш заканчивались резными пиками, переплетенными друг с другом сложным узором. Над резными фронтонами возвышались чёрные статуи теневых волков. Чёрный камень по всей поверхности между арочными сводами украшал изящный орнамент знаков из священной книги Кровавого Бога.

Маркус на минуту остановился, чтобы осмотреть великолепие святыни, которую он видел всего два раза в жизни. Совсем в детстве он бывал тут с матерью, а позже присутствовал при попытке венчания Миссы с Алистером. Внутри же он не был никогда. Никто не допускался в Собор, кроме жриц, проводящих ритуал, и тех, кто этот обряд проходит. Не допускался даже король. Пройти внутрь без разрешения жрицы являлось выражением глубокого неуважения к Имшаллу, Кровавому Повелителю.

Но в этот раз вампиру опять было не суждено побывать внутри, целью его визита являлась небольшая часовенка, расположенная в маленьком городке около собора. Дорога провела Маркуса сквозь заснеженные дома из такого же как собор чёрного камня. Аналогичные узкие стрельчатые окна не были заколочены или закрыты, вампиры не боялись призраков или мертвецов, а людям было бы крайне далеко сюда добираться. Да и вряд ли они рискнули бы напасть на Багровый Собор, на этом любые попытки соглашения закончились бы сразу.

Узкая дорога вывела на пригорок, где среди заснеженных елей стояла каменная часовня. Резная арка входа переходила в конёк и завершалась статуей сидящего волка с опущенной мордой, но открытыми смотрящими на входящих алыми глазами. Это была обитель Леилани. Вот уже восемьсот лет она занимала пост Верховной жрицы вампиров и говорила от лица их Бога.

Открыв массивную дверь из дуба, покрашенного в чёрный, он вошёл в тёмную комнату со слабо горящими свечами по периметру. Пройдя сквозь арку, он остановился на входе, не смея тревожить жрицу.

На противоположной стороне на всю длину стены протянулся алтарь из тёмного камня. Посередине возвышалась статуя Имшаллу, изображающая мужчину в мантии. Его глаза горели двумя рубинами, а изо рта отчетливо проглядывали клыки. В отличие от статуй Ино и Хорта, статуя Имшаллу не обращалась к входящим. Бог двумя руками прижимал к груди своё сердце. У ног статуи виднелась резная чаша, в которую из сердца и стекала кровь. Справа и слева горели красные и чёрные свечи, лесенкой уходя к стене.

Худая женщина в тёмно-красной мантии со шлейфом сменяла догоревшие свечи на новые, аккуратно зажигая их длинной лучиной. Тёмные волосы были забраны в подобие низкого пучка, а лицо закрывала длинная вуаль из органзы. Бледное чуть вытянутое лицо с тонкими губами выражало полное спокойствие. Поднеся лучину к толстой свече, жрица аккуратно подожгла её и перешла к следующей.

— Триста лет назад ко мне приходил и твой отец, — нараспев проговорила она звонким голосом, эхом уходящим в высокий потолок башенки, — и у меня было не больше ответов для него, чем для тебя сейчас.

Маркус промолчал, следя глазами за неспешными движениями Леилани.

— Когда он потерял твою мать, то пришёл просить помощи, но не в моих силах было ему помочь, — она обернулась и окинула вампира внимательным взглядом, а потом покачала головой, — ты повторяешь его путь, но и для тебя у меня не будет ответа.

— И всё же мы отличаемся, — склонил голову набок Маркус, ответив ей предостерегающим взглядом, — призрак ещё здесь.

Жрица обернулась к алтарю, а затем опять взглянула на гостя.

— Я провела множество ритуалов, но не вижу ни одного, способного дать тебе задуманное.

— Один есть. Ты не могла не подумать о нём.

— Невозможно, — Леилани ошарашенно посмотрела на вампира. — Повелитель может отказать живым, даже высшим. Ты же просишь об обряде с призраком человека.

— Не с призраком, с человеком. У неё будет тело.

— Невозможно, — повторила она и отвернулась к алтарю. В её голосе слышалось беспокойство.

— Были ли подобные попытки?

Леилани помолчала.

— Нет, ни разу.

— Тогда как ты можешь утверждать, что это невозможно? Ты утверждаешь, что знаешь наперёд волю Бога? — голос Маркуса звучал угрожающе.

Жрица опять замолчала, обдумывая слова вампира. Время затягивалось.

— Нет, я не могу знать волю Повелителя, я могу лишь говорить, что подобных случаев не было, — наконец сказала она.

— Значит, нужно попробовать.

— Твой отец тоже просил меня попробовать, но ничего не получилось. Никто не вернул твою маму, хотя они были связаны кровавыми узами и волей Бога. Вас же с этим существом теперь не связывает ничего. Шанс, что ты получишь желаемое, слишком призрачен. Не думаю, что смогу тебе как-то помочь.

Жрица вернулась к алтарю и продолжила своё дело. Злость волной прокатилась по венам Маркуса, и его глаза заволокла чёрная дымка.

— А как тебе такой повод, Леилани. Завеса никогда не закроется, люди умрут, а вслед за ними умрут без еды и все вампиры. В том числе ты, все твои жрицы и король.

— Не угрожай мне, Маркус, — тихо сказала вампирша с дрожью в голосе, — я всего лишь глас Бога, а не вершитель судеб.

— Тогда Богу будет полезно узнать, что все его дети скоро умрут.

Жрица остановилась и не оборачиваясь спросила:

— Ты готов допустить смерть всей расы?

— Я ненавижу, когда мои планы пытаются разрушить. Просто помни, что стоит на кону.

Леилани обречённо вздохнула.

— Что именно ты хочешь? Ты не понимаешь, насколько это сложный ритуал. Если вы и вернёте её тело, то сама церемония крайне тяжела даже для высшего вампира. Немыслимо, чтобы человек её прошёл. Она не выдержит.

— На этот счёт у меня есть идеи, так что это не твоя забота.

— Даже если и так, — нехотя обернулась она, — шанс столь малый, что скорее всего обречён на провал. Это не то, что доступно большинству. Повелителя нельзя уговорить, его нельзя обмануть. Никакие мольбы не помогут. Всё будет только так, как укажет Его воля. Он будет видеть вас насквозь.

— Начинай готовить ритуал.

— А что, если не выйдет? Ты оставишь миры объединёнными? Ты дашь нам всем умереть?

— Ты не можешь мне отказать, — жёстко напомнил Маркус, проигнорировав вопрос, — если вампир просит тебя о явлении воли Кровавого Повелителя, то ты обязана согласиться, разве нет?

Леилани уставилась на гостя в нерешительности, сжав губы.

— Нет, я не имею права тебе отказать. Только знай, что ты становишься хуже отца. И я должна доложить обо всём королю.

— Докладывай, кому хочешь. И приступай к подготовке.

Развернувшись, вампир вышел в ночь, удостоившись глубокого вздоха жрицы. Теперь нужно собрать все кусочки картины в единое целое.

На обратном пути он заметил за собой слежку. Ну как же, прихвостни Деймора не могли упустить возможности проследить за всеми передвижениями врага. Впрочем, плевать. Сейчас главное не это.

При входе в поместье ждал Алистер, скрестив руки на груди. Его тяжелый взгляд не сулил ничего хорошего.

— Почему ты не сказал, что поехал к жрице? — в лоб спросил он, — тебя могли убить.

— Потому что дело срочное, а ты нужен мне здесь.

Алистер сощурился и махнул рукой в сторону бара. Они шли молча, но в воздухе так и сквозило напряжение.

— Я знаю, что ты задумал. И это безумие.

— Возможно. Но я больше не желаю слушать других в том, что мне делать со своей жизнью. Я так решил, на этом всё. Даже не пытайся меня отговаривать.

Кузен протяжно вздохнул и покачал головой. Спорить было бесполезно, он не послушает. Налив себе виски, Алистер упёрся руками в высокую столешницу и исподлобья уставился на Маркуса.

— Я понял, что у нас назрели серьёзные проблемы, когда ты начал её чувствовать. Безумие усилилось?

Маркус молча кивнул.

— Но Леилани может предать. Ей нельзя доверять. Ты сильно рискуешь.

— А ты бы не рискнул, если бы мог вернуть Миссу? — огрызнулся Маркус, — или сидел бы взвешивал все за и против, пока тьма заполняет твой разум?

— От Миссы не зависело выживание всего живого, — Алистер с грохотом поставил бокал на стол, и по стеклу пошла трещина.

Лицо Маркуса озарила жестокая ухмылка.

— Ну тогда в ваших интересах мне помочь.

Они молча сверлили друг друга мрачными взглядами, но ни один не хотел уступать.

— Что будет, если Повелитель вам откажет?

— Не откажет.

— Но всё же? Завеса останется открыта? — настаивал Алистер, однако по молчанию и сам всё понял, — что ж… Ты сказал Амелии, что задумал?

Маркус опёрся на деревянную столешницу и сделал большой глоток.

— Пока нет.

— Ты собираешься говорить, в чём суть ритуала?

— Не уверен. Я и так не совсем представляю, как она убьёт брата, не выходя из себя. А ты предлагаешь добавить ещё эмоций. Она не должна нервничать.

Алистер устало потёр переносицу.

— Я хочу быть уверен, что ты не делаешь ошибки. Ритуал не обратим, как и его последствия. Мы даже не знаем, что с ней станет, и это я ещё молчу о том, что она может и не согласиться.

Допив содержимое стакана в один глоток, Маркус поставил его и исподлобья взглянул на кузена.

— Я ценю твою заботу, но не люблю, когда лезут ко мне в душу. Я думал многие месяцы, и не собираюсь это с кем либо обсуждать.

— Забавно, — хмыкнул Алистер, улыбнувшись первый раз со смерти любимой.

— Что именно?

— Ты несколько столетий был погружен в месть, преследования и убийства, а теперь внезапно уцепился в такой призрачный шанс, что осуществить его будет громадной проблемой со множеством «но». Девушка из рода врагов, что должна была умереть от твоей руки. Чем она тебя так зацепила?

— Не знаю, — пожал вампир плечами, — может, до этого просто не за что было цепляться?

— Иногда я думаю, что не будь Миссы, всё было бы значительно проще.

— И ты бы хотел, — сощурился Маркус, — никогда не знать её и не быть с ней, зная, что она умрёт? Верни время, ты дал бы ей умереть в той деревне?

— Нет, — побуравив взглядом стол, наконец ответил Алистер, — тогда бы я лишился всех тех счастливых дней, что у нас были.

Маркус похлопал его по плечу и пошёл, но в дверном проёме обернулся и посмотрел кузену в глаза:

— Знаешь, — заметил он, — её смерть научила меня одной маленький истине: иногда стоит рискнуть, иначе можно потерять много больше.

Покинув гостиную, он двинулся на второй этаж, готовясь открутить Теали голову, если хоть что-то пошло не так в его отсутствие. Войдя в коридор, вампир застал странную картинку: около открытой двери с барьером сидела Теали с Кристианом, а между ними лежал большой пергамент с рисунками и надписями. На части полей стояло три разноцветных деревянных фигурки в короне.

— Бросай кости, — сказала вампирша.

Амелия, сидя с другой стороны барьера, потрясла кубики в руках и бросила на пол.

— Семь, — отчиталась Амелия, а Кристиан переставил её фигурку на чёрное поле.

Теали подняла маленький прямоугольный листок и зачитала:

— На ваше поголовье скота обрушилась чума, количество голов в стаде сократилось вдвое. Вернитесь в замок и оплатите услуги целителя.

— Да что ж такое! — воскликнул призрак, — то скот дохнет, то амбары горят, то деревню затапливает! Что за невезение?!

— Но у тебя в прошлый раз был прирост урожая втрое, — напомнил Кристиан.

— Вот именно, — кивнула Теали, — не жалуйся, и так с продажи урожая прибыль огромная, новое стадо купишь.

Маркус застыл в немом удивлении. Первым его заметил мальчик, вскочивший на ноги и поклонившийся.

— Вы ударились в детство? — поднял бровь вампир.

— С чего это в детство? — не согласилась Теали, — отличная игра, неделю играем.

Амелия слова Маркуса проигнорировала и вообще делала вид, что его тут нет.

— Замечательно, — сощурился Маркус, — иди вниз, нужно обсудить будущую встречу с Деймором.

Теали хотела было забросать его вопросами, но вампир просто указал рукой на лестницу, и в его взгляде явственно читалось, что ничего объяснять он сейчас не собирался.

— Я вернусь позже, — обратился вампир к призраку, вызвав негодование последней, — сначала нужно обсудить важный вопрос.

— Я могу поиграть с тобой, — стесняясь, предложил Кристиан Амелии.

Девушка бросила недовольный взгляд на Маркуса, а потом кивнула мальчику и уселась на пол спиной к двери, демонстрируя своё недовольство.

Когда все собрались, Маркус сначала пересказал о слежке, а потом перешёл к сути плана.;

— Нам нужно утрясти все договорённости с королём, чтобы он не мог помешать в дальнейшем. Все пять месяцев он не оставляет попыток добраться до нас. Не стоит надеяться, что после закрытия завесы, если это получится, он всё-таки оставит нас в покое, если его не вынудить соглашением. А потому я хочу, чтобы все главы кланов поехали со мной.

— Думаешь, он вот так просто откажется от попыток нас устранить? В особенности, тебя, — скептически произнёс Корвин.

— Нет, — мотнул головой Маркус, — естественно, не думаю, но это значительно свяжет ему руки на прямые действия. Тем более нужно утрясти момент с нашим прямым неподчинением при сборе военных сил.

— Он будет действовать тайно, — Теали пожевала губу, — впрочем, как обычно.

— Да, но если потом его в этом обвинить, то другие кланы могут его не поддержать. Тем более, что он узурпатор, а не король. Глава Драгорна уже недоволен положением дел. Остальные два клана могут переметнуться. А прихвостни Деймора сбегут от него в тот момент, когда им станет невыгодно его поддерживать.

— Но тебя они тоже не поддерживают, — возразил Корвин, — особенно Ноэл.

— Именно поэтому нам нужно ехать всем. Никто не захочет оставаться с проигравшими. Собирайтесь, выезжаем завтра. А ты, Алистер, отправь ворона к Его Величеству, пусть ждёт делегацию.

Сказав Кейре позвать некромантку, Маркус всех отпустил. Однако Теали так и осталась сидеть на месте, задумчиво вытянув губы.

— Ты что-то хотела?

— До меня тут дошёл слух… зачем именно ты ездил к этой ведьме.

Маркус демонстративно закатил глаза.

— Не понимаю, как бы тебя это касалось, — отрывисто проговорил он, не скрывая недовольство.

Вампирша встала, желая уйти, но постояв, развернулась обратно.

— Я вот припоминаю один случай, когда ты ездил в Мирн на свадьбу какого-то лорда, — опёрлась она на спинку стула, перебирая пальцами, — и спутался с его дочерью. После чего бросил её. Как ты там говорил? Она была такая скучная, что быстро надоела, как и все человеческие девушки? А потом она в слезах спрыгнула с башни, предварительно нажаловавшись папе. А что ты? Даже соболезнований его семье не принёс. Ну про дальнейшие проблемы со сбытом амарантовой руды у моего клана я даже не буду припоминать. Я это дело улаживала семь лет!

— Не понимаю, к чему этот рассказ, — с каменным лицом процедил вампир.

— Не понимаешь… — сжала она губы, — ты ведь хочешь её как-то воскресить, да? А что потом? Что будет с бедной девочкой, когда ты наиграешься? Оставь её в покое и не издевайся. Мы все прекрасно знаем, чем обычно заканчиваются твои увлечения, но в этот раз ты совсем перегнул палку, ты…

В комнате потемнело, тьма чёрным дымом поползла по полу, окутывая помещение плотными завихрениями. Маркус всячески старался сохранить самообладание, чтобы не оторвать девушке голову, но получалось плохо. Теали осеклась. Вампир подвинулся в кресле вперёд, сцепив на столе руки, и внимательно посмотрел на неё пылающими глазами.

— Я хорошо отношусь к тебе, — проговорил он вибрирующим от гнева голосом, — но если ты продолжишь и дальше лезть, куда тебя не просили, то сильно об этом пожалеешь. А если наплетёшь что-либо Амелии, то я убью тебя. Предупреждаю единственный раз.

— Я не лезу, я предлагаю тебе подумать, что твоё увлечение будет стоить ей всей жизни. Она даже не знает, что ты на самом деле из себя представляешь, — не унималась вампирша. — Ты злобный и жестокий, а она молодая и слишком наивная, нежный хрупкий цветок. Ты её сломаешь…

— Довольно! — прошелестел он, в мгновение оказавшись рядом с вампиршей, — ещё одно слово, и твой сын останется без матери. Даю один шанс подумать.

Теали хотела продолжить, то сжала губы и удалилась. И только тогда Маркус заметил Син, опершуюся на дверной косяк со скучающим видом.

— Нервишки у тебя ни к Хорту, — почесала она затылок, — и всё из-за девушки, как романтично.

Пропустив её слова мимо ушей, Маркус несколько раз глубоко вдохнул и попытался успокоиться.

— Я нашёл вариант, откуда можно взять энергию на поддержание тела, но на ритуал потребуется время.

— Сколько?

— Минимум час.

Син задумалась, наматывая синюю прядь на палец.

— Это колоссальное количество энергии. Мне придётся продержать её весь ритуал, а потом ещё закрытие завесы, где нужно будет вложить много сил во избежание обрыва.

— Сколько нужно жертв? — прямо спросил вампир.

— Не меньше трёхсот. Это прямо край. Лучше штук четыреста, если не хочешь рисковать своей подружкой.

Маркус откинулся на спинку кресла и поразмыслив улыбнулся.

— Будет тебе четыреста.

Увидев Маркуса, я отпустила Кристиана. Он быстро собрал игру и спешно удалился, обходя вампира по стеночке. Всё ещё обижаясь за своё заключение обманным путём, я сложила руки на груди и принялась изучать хрустальную люстру с россыпью магических шариков, красиво блестящих в прозрачных огранённых кристаллах. Странно, а раньше я и не замечала эту красоту. Чувствуя на себе пристальный взгляд, я не смогла долго делать вид, что мне всё равно, и взглянула на вампира, надувшись от обиды.

— Не смотри на меня так, — он опёрся на комод и сложил руки на груди, — помнится, ты просила меня оставить тебя тут, ну вот — твоя просьба исполнена.

От возмущения я потеряла дар речи.

— Я… я не это имела ввиду!

Запер в комнате, да ещё и издевается!

— Ты не уточняла, поэтому тебе придётся посидеть тут ещё, ммм, некоторое время.

— Ты опять куда-то уезжаешь? — сощурилась я, предчувствуя недоброе.

— Я и другие главы кланов. Нужно обсудить некоторые вещи с Деймором.

Опять опасность, а я сиди в комнате, а если нападут, то я ничего не смогу сделать? Так не пойдёт! Свои опасения я сразу озвучила.

— Хочу тебе напомнить, что как-то прожил целых триста лет без твоей призрачной опеки, уже проживу ещё недели полторы. А вот ты уехала от меня, и месяца не прошло, как умерла, — с издёвкой произнёс Маркус, а потом посерьёзнел и продолжил, — а теперь очень внимательно послушай меня. Мы кое-как отыскали способ собрать тебе новое тело и даже сохранить его для ритуала, но потом ты должна будешь восстановить завесу и после отвязать от себя остальные три рода. И как это сделать, тебе придется узнать самой.

— Но как?

И тут в памяти всплыли карты и общение с Ирмис…

— Память рода! — И как я сама не догадалась? — Думаешь, я смогу так далеко уйти? Что-то не уверена.

— У тебя примерно недели две на попытки, плюс минус. Я уверен, что ты сможешь. С заклинанием отвязки всё проще, нужно просто вспомнить, что читал магистр, когда убил ту девочку. Сделать инверсию заклинания проще простого.

— Я попробую, — неуверенно кивнула я, сомневаясь, что хоть что-то получится.

— Ещё кое-что.

Я взглянула в глаза вампиру и нашла там тень беспокойства.

— Син уже говорила, что для ритуала ты должна сама убить брата. Об этом легко говорить, когда мы сидим в комнате и рассуждаем теоретически. Но когда ты его увидишь, то можешь выйти из себя, что обернётся катастрофой. Попробуй свыкнуться с мыслью, что скоро вы столкнетесь лицом к лицу, это будет для тебя нелегко, но от этого зависят наши жизни.

Я помолчала, уставившись в пол. Я множество раз представляла себе нашу встречу, думала, какими способами я убью его и что скажу, глядя, как он умирает. Но мысли — это совсем другое. А осознание встречи со своим убийцей, с братом, предавшем семью… я не знаю, как к такому подготовиться.

После моего обещания подумать Маркус обнял меня и удалился, а я решила сразу же приступить к заданию. Вернуться к памяти в день смерти оказалось легко. Стараясь не обращать внимания на ужасные события, я переписала слова на пергамент, но на этом мои успехи закончились. Обратиться к своей памяти оказалось значительно проще, чем к памяти далёкого предка. Так ещё спустя столетия.

Ничего не получилось ни в этот день, ни на следующий. Не достигла я успеха и через неделю, а время стремительно уходило. Не замечая пролетающих часов, я пыталась сконцентрироваться и проникнуть в чужую память, но мысли мои уплывали к Маркусу. Без конца думая, не случилось ли чего, я не могла добиться хоть какого-то результата.

Плюхнувшись на кровать, я недовольно уставилась на потолок и скрестила руки. Мне стало казаться, что вообще ничего никогда не получится. Есть ли варианты ещё узнать прошлое? Такое далёкое — вряд ли… А значит, что я опять всё испорчу! Имею ли я право? Если всё почти готово, а я не достигну успеха, то всё было зря…

Уткнувшись в подушку, я чуть не зарыдала от бессилия. Что я делаю не так? Что-то же не так, раз не получается. А что, если попробовать как с Ирмис? Но только представить портрет, который я видела в книге?

Закрыв глаза, я представила женщину, увиденную в фолианте на странице о родственнице. Я представила её живой, смеющейся, зовущей меня. Я представила её на той поляне в ночи и в снегу. Темнота окружила меня, увлекая за собой, и я окунулась во бездну.

Оказавшись недалеко от кромки леса в окружении раненых солдат, я огляделась. Что это? Где я? Пройдя сквозь людей, я убедилась, что меня никто не замечал. Недалеко виднелись границы лагеря, а около них горели костры, в которых сжигали мёртвые тела. Мимо прошёл магистр в некогда белой мантии с гербовой нашивкой, что-то бормоча себе под нос. В лицо я его не узнавала, но была уверена, что следует идти за ним. И спустя несколько минут мы вышли на небольшую поляну, с которой открывался просто чудовищный вид на бескрайние снежные поля, усеянные мертвецами. Местами багровел снег, тёмными пятнами расползаясь по полю боя. Должно быть, это Долина Праха, но пока ещё без кладбища. Бродя среди могил, я даже не осознавала до конца, сколько в реальности жертв принесла война. И это лишь сражающиеся, а сколько погибло простых людей?

От дурных мыслей меня отвлекла высокая фигура с острыми чертами лица и алыми глазами. В окружении своей свиты Деймор подошёл к магу, отвратительно улыбаясь.

— Ну и где же ваши оракулы?

— Сейчас прибудут, — нервно озираясь, ответил колдун.

И правда, спустя несколько минут на поляну вышли четыре женщины и король Ларминии. В одной из пришедших я узнала свою далёкую родственницу. Она выглядела примерно как и на портрете, но казалась сильно уставшей и больной. Лицо осунулось, и сама женщина больше походила на скелет.

— Не думали же вы, Деймор, что мы нарушим такой высокой ценой полученный союз? — спросил ларминский монарх.

— Ну ведь это вы развязали войну, а я не я, — ощерился вампир, недобрым взглядом окидывая собеседника.

— Мы уже осознали нашу ошибку, о чём мы с вами говорили на подписании соглашения. Предлагаю приступить к ритуалу, и покончим с этим.

Вампир довольно кивнул.

Оракулы тем временем расчертили круг с символами внутри и вдоль линии. Я силилась всё разглядеть и запомнить, не уверенная, что смогу повторить это второй раз. Закончив с кругом, все четверо зашли в него и начали чтение длинного сложного заклинания. Вокруг всё пошло рябью, солнце проглядывало сквозь всполохи, а реальность закручивалась в плотные спирали, расходясь от оракулов во все стороны. Когда они закончили, реальность взорвалась, и волны энергии хлынули во все стороны, возвращая завесу между миром мёртвых и миром живых на место. Яркие лучи солнца почти ослепили людей, столько месяцев не видевших свет. Отовсюду начали раздаваться радостные, но пока ещё неуверенные крики.

Оракулы тяжело дышали и еле стояли на ногах, одна из женщин осела на землю.

Деймор кивнул своей свите, и через пару мгновений трое оракулов были убиты, в живых осталась только моя прапрабабушка. Она прижала ладони к лицу и упала на колени. Я вскрикнула, не ожидая такой развязки, но остальные даже не шелохнулись.

— Теперь мы в расчёте, — неохотно признал король Мортвуда, — твоя дочь останется жива до тех пор, пока не посмеет выступать против нас.

Ларминский король кивнул, и Деймор с другими вампирами спешно удалились.

— Уберите тела, — приказал монарх, оглядывая поляну.

— Ты чудовище, — еле слышно сказала оракул, всё ещё сидя на земле, — чудовище…

— Возможно, — согласился король, — но это было меньшее из зол. Он убил бы и тебя. Скажи спасибо, что я уговорил его оставить тебе жизнь.

Не дожидаясь ответа и не пытаясь утешить свою дочь, мужчина просто развернулся и ушёл.

Я не верила свои глазам. Победа и соглашение подаются в книгах как нечто героическое, но вместо этого они просто убили этих женщин? Вот уж правда, чудовища они и есть.

— Амелия… — прошептала прапрабабушка.

Мне показалось?

— Амелия, — повторила она и посмотрела мне в глаза.

Нет, не показалось.

— Ты… ты видишь меня?

— Ты в моей памяти. В памяти нашего рода.

— Не понимаю, ты призрак?

Но женщина покачала головой.

— Я воспоминание, — тихо сказала она, — теперь ты видишь, как всё закончилось. А вскоре умру и я. Не дай этому повториться. Пусть все знают, что такую войну не выиграть, расскажи, как было, чтобы память не потерялась в столетиях, восхваляя безумие.

— Я мертва, не уверена, что получится.

— Значит, ты должна жить любой ценой, иначе всё снова повторится, но следующий разлом уничтожит всех. Не дай им забыть. А теперь возвращайся, ты узнала всё, что хотела. Верни людям спокойную жизнь.

— Если смогу.

— Ты сможешь. Ты сильнее, чем ты думаешь. Тем более у тебя есть, за что бороться, а у меня уже нет.

С этими словами меня выкинуло обратно, и я очнулась в кровати с осознанием, что такое путешествие забрало у меня пятеро суток. Кинувшись записывать и зарисовывать увиденное, я всё думала о словах далёкой родственницы. Да, у меня есть, за что бороться. Остались бы ещё на это силы.